Репрессии, охватившие нашу страну в конце 1930-х годов, нанесли огромный ущерб советской внешней разведке, серьезно подорвали ее успешную деятельность в предшествующие годы. Аресты коснулись не только руководителей внешней разведки, но и многих ведущих разведчиков. В результате были ликвидированы почти все нелегальные резидентуры, утрачены связи с ценнейшими источниками информации, что самым серьезным образом сказалось на обеспечении государственной безопасности страны.
В книге рассказывается о наиболее видных разведчиках, павших жертвами необоснованных репрессий. Одновременно в отдельной ее главе приводятся краткие биографические сведения на их коллег, также ставших жертвами «большого террора».
Содержание книги основано на рассекреченных архивных материалах СВР и Зала истории внешней разведки.
Оглавление
В. С. Антонов. Расстрелянная разведка
Расстрелянная разведка. (Вместо предисловия)
Глава I. У истоков внешней разведки
Глава II. Руководитель ИНО
Глава III. Гроссмейстер спецслужб
Глава IV. Боец «невидимого фронта»
Глава V. Трагедия разведчика Глинского
Глава VI. Невозвращенец
Глава VII. Чекист Сыроежкин
Глава VIII. Генерал специального назначения
I
II
Глава IX. Исидор Мильграм: путь на Голгофу
Глава X. Судьбе наперекор
Глава XI. Разведчик Алексеев-Железняков
Глава XII. Сотрудники советской внешней разведки, павшие жертвами репрессий в 1930—1940-е годы
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ФОРМЫ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ РСФСР, СССР и РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Приложение 2. РУКОВОДИТЕЛИ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ
Приложение 3. Перечень спецзваний начальствующего состава органов НКВД – НКГБ СССР и их соответствие воинским званиям начальствующего состава Красной Армии (1935–1945)
Вкладка
Отрывок из книги
О сталинском периоде правления страной и о необоснованных репрессиях написаны горы книг, в которых – в зависимости от позиции автора – он предстает либо выдающимся государственным деятелем, либо узурпатором власти и злодеем. Мы не собираемся вступать в полемику ни с теми, ни с другими и давать собственные оценки Сталину как руководителю Советского государства в то драматическое лихолетье истории нашей страны. Наша задача скромнее и сводится к тому, чтобы показать, как отразились репрессии на закордонной деятельности внешней разведки и ее сотрудниках в предвоенные годы.
1 декабря 1934 года в 16 часов 37 минут в Смольном был убит друг и ближайший соратник И. В. Сталина, член Политбюро ЦК ВКП(б), первый секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Миронович Киров. По установленной версии, смертельную рану нанес ему на почве личной неприязни ревнивец Николаев, человек психически неуравновешенный. Вопреки всякого рода домыслам и спекуляциям на этот счет «детей Арбата», Сталин ни прямого, ни косвенного отношения к убийству Кирова не имел. Он полностью доверял своему другу и даже планировал перевести его в Москву на более ответственный пост. К слову сказать, когда вышла в свет книга Сталина «Вопросы ленинизма», он преподнес ее Кирову с дарственной надписью: «Моему дорогому другу, брату моему любимому от автора». Этот автограф отражал истинное отношение Сталина к своему соратнику и не являлся политической мимикрией генсека, к которой он впоследствии, особенно после гибели Кирова, неоднократно прибегал в борьбе против своих действительных и мнимых политических противников.
.....
«Массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937–1938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и прокуратуры.
Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительской работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых лимитов для производства массовых арестов. Глубоко укоренился упрощенный порядок расследования, при котором следователь, как правило, ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными. Нередко показания арестованных записываются в виде заметок, а затем спустя продолжительное время составляется общий протокол, причем совершенно не выполняется требование о дословной, по возможности, фиксации показаний арестованного. Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока обвиняемый не признается в совершенных им преступлениях».
