Василий Семенович Панкратов был назначен Временным Правительством комиссаром по охране царя Николая Александровича Романова и его семьи во время нахождения их в г. Тобольске. Время, о котором рассказывается в книге, охватывает период с конца августа 1917 года по январь 1918 года. Записки В. С. Панкратова подробно освещают события тех дней.
Издание дополнено письмами и дневниковыми записями.
Оглавление
В. С. Панкратов. С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II
Предисловие
С царем в Тобольске
Из воспоминаний
Первая встреча с бывшим царем Николаем II
Свита и служащие бывшей царской семьи
Отряд особого назначения по охране бывшего царя и его семьи
Всенощная
Отношение населения к бывшему царю
Времяпрепровождение
Окружающая атмосфера
Образование и развитие детей бывшего царя
Свитская заботливость
Первая обедня в церкви Благовещения
Препятствия
Октябрьский переворот в 1917 году
Я покидаю пост комиссара
Письма Николая II и Александры Федоровны друг к другу (1916 год. Июнь – декабрь)
Отрывок из книги
Увы, сейчас уже мало кто помнит эти имена. Из нынешнего поколения знают Василия Семеновича Панкратова лишь единицы. Между тем в конце прошлого и начале нынешнего века был он заметной фигурой в русском революционном движении.
Восемнадцатилетним юношей, только-только освоив специальность токаря-металлиста на заводе Семянникова в Петербурге, связался В. С. Панкратов с народовольческими кружками и остался верен идее «Народной воли» вплоть до самой своей смерти в 1925 году. На похоронах кто-то из присутствующих сравнил его в надгробной речи с Петром Алексеевым[1]. И действительно – оба они рабочие, оба из крестьян, ушедших в город на заработки, обоих царизм жестоко покарал. Петр Алексеев, сказавший на суде свои знаменитые слова: «И тогда поднимется мускулистая рука рабочего класса…» – получил десять лет каторги на Каре. Василий Панкратов был приговорен к двадцати годам одиночного заключения в приснопамятной Шлиссельбургской крепости – при аресте он оказал вооруженное сопротивление, давая возможность скрыться своей спутнице.
.....
– Не понимаю, – огорченно отвечает князь.
– Не думайте, что меня беспокоят неприятности, только касающиеся меня лично; возможны неприятности другого порядка, которых я не могу допустить, – пояснил я князю. Но он опять не понял меня.
