Читать книгу Беседа с дьяволом - Вадим Анатольевич Субботин - Страница 1

– Так, Ричард, нужно собраться. Я должен проверить, что я ничего не забыл. Пентаграммы начертил, свечи зажёг, заклинание прочитал. Почему ничего не происходит. Так и знал, что меня обманули, и как я только мог поверить – вот же идиот. Ладно, раз ничего не происходит, значит, пора закругляться.

Ричард уже собирался начать задувать свечи, как случилось невероятное. Огонь будто бы ожил, нарисовав пламенем в воздухе все линии, нарисованные мелом. После этого Ричард услышал жуткое рычание, а позже увидел тёмный силуэт, появляющийся из огня и принимающий человеческую форму. Гость из преисподней выглядел как привлекательный мужчина примерно тридцати пяти лет с чёрными волосами и алыми глазами. Его вид ужасал и повергал в шок одновременно. И тут прибывший заговорил:

– Ты звал меня смертный?

Ричард долго не мог собраться с духом, но, услышав вопрос, неуверенно трусливо и приглушённо ответил:

– Да я звал вас, великий владыка утренней звезды.

– Зачем ты позвал меня? Я требую ответа и предупреждаю, что если твоя причина не будет достаточно весомой, то твои жалкие потроха украсят эту невзрачную комнату.

Слова падшего ангела были подобны раскатам грома и пробирали до самой глубины человеческой души, но Ричард превозмог себя и ответил:

– Вам может показаться это странным и заранее прошу простить мою дерзость, владыка Люцифер, но я осмелился на призыв с одной-единственной целью.

– А ты довольно дерзок для человека, раз смеешь обращаться ко мне по имени, будучи так близко. С какой же целью ты призвал меня? Говори скорее, довольно с меня деликатных предисловий.

Ричард переминался в ужасе, осознав всю глупость своего решения связаться с чёрной магией ради своей цели, но выхода уже не было, и в итоге раскрыл нелепую причину своего поступка.

– Как бы это сказать, чтобы вас не обидеть и не оскорбить. Ай да пошло оно, скажу как есть, будь что будет. Я хотел взять у вас интервью.

В комнате повисла пугающая тишина. Люцифер был неподвижен, взгляд его был сосредоточен на Ричарде, и последнему казалось, что он через секунду рассыпется в прах от силы всепроникающих, всезнающих очей сына зари. Молчание длилось не больше минуты, но напряжение было так велико, что и минута показалась вечностью для человека. Ричард был уже готов принять мучительную смерть, руки его дрожали всё сильнее, сердце начинало то бешено колотиться, то практически замирать. И вот спустя секунды, показавшиеся столетием, вдруг прозвенел звонкий мужской смех ни капли непохожий на зловещие звуки во время появления. Люцифер искренне смеялся и в его смехе не чувствовалось ни издёвки, ни жалости. Ощущалось только веселье. Ричарду мгновенно полегчало: «Оказывается, и дьявол может смеяться», – подумал он. Вытирая слёзы, Люцифер прекратил смеяться и заговорил уже более приветливым голосом.

– Да уж люди, вы не перестаёте меня удивлять. Всякое я видел, но то, что сделал ты Ричард. Рисковать своей жизнью и душой ради одной беседы со мной, пусть и осмысленной, и исчерпывающей. Я многим являлся и бывало, что цели их были похожи на твою, но, как правило, они просили истолковать им что-то конкретное вроде сотворения мира, смысла жизни, закона удачи, ну и, конечно, души свои пытались продать, куда же без этого. Это, как говорится, самая востребованная услуга со дня сотворения мира.

– Но интервью, подумать только. И как ты это оформишь интересно узнать?

– Я ещё не решил, может, просто напишу статью-размышление или книгу с мистическим сюжетом.

– Нет, ты уж, пожалуйста, хорошо подумай, ведь так можно и в дом для душевнобольных загреметь ненароком. А это, поверь мне, не самое приятное место на земле.

– А вы там бывали?

– Я много где бывал. Я уже очень давно живу и успел побывать везде и кем угодно. Знаешь, когда у тебя есть вечность надо же как-то развлекаться.

– Дурдом – это развлечение? А, в общем, неважно. Так, мы можем начать?

– Конечно. Ты симпатичен мне, поэтому я не откажу тебе в твоей просьбе.

– Могу я использовать диктофон для записи всей беседы?

– Используй что хочешь, мне всё равно. Ну что ты хочешь узнать, задавай свои вопросы, я жду.

– Скажу честно, что я не очень верил в успех оккультного приёма и поэтому слегка растерялся. Я лишь загляну в блокнот, там я пометил основные темы, но также я буду отталкиваться от ваших слов, задавая уточняющие вопросы.

– Спрашивай смело и не переставай размышлять в процессе. В конце концов, способность мыслить и творить – это основное, что отличает ваш вид от животных и самый дорогой подарок создателя.

– А вы довольно сдержанно отозвались о творце. Я думал, вы позиционируете себя как его извечный враг.

– Между нами, всякое было, но это не значит, что я не признаю заслуг вселенского строителя и, кстати, хватит этих «вы» и прочей манерности. Обращайся ко мне на «ты» и называй меня просто Люцифером.

– Как пожелаете. Если вам так будет удобней.

Ричарду было очень тяжело и неприятно постоянно ощущать свою незначительность рядом с таким гостем.

– Что, что, – произнёс серьёзным и ожесточённым голосом Люцифер.

– Я всё понял, договорились.

– Вот и славно! – произнёс Люцифер и снова повеселел.

– Так, Люцифер, ты сказал, что ты на земле со дня сотворения мира. Наши учения гласят, что после низвержения, ты в аду крепость воздвиг и там держал совет с павшими собратьями.

– Этот момент можно и не учитывать, дело буквально одного часа. На земле и в аду время течёт по-разному.

– Ты считаешь, что творец справедливо тебя низверг?

– Ну, думаю, не совсем. Что я собственно, вообще, такого сделал. Подумаешь, захотел присесть на золотой трон на минутку. Ну что ему жалко, что ли, он же всемогущий как-никак. Но нет покой нам только снится. А дальше понеслось и поехало, я думал, умру со скуки, но нет, он тут же создал вас – людей, а с вами всегда весело.

– А ты часто вмешивался в течение человеческой истории?

– В глобальном смысле нет. Я всегда ограничивался отдельными людьми. Одному что-нибудь шепнёшь, второму здравую мысль подскажешь, третьего на смелый шаг вдохновишь. В общем, всё так по мелочи. Хотя порой тот, кому шепнёшь, бомбу соберёт, тот, кому подскажешь, людьми начинает торговать, а тот третий вдохновлённый умудряется коричневой чумой накрыть полмира. Надеюсь, пояснять не надо, что за бешеного лунатика я под третьим подразумевал?

– В этом нет необходимости, ты выразился вполне прозрачно. Так, почему же нет позитивных примеров твоего влияния, может, дело в тебе?

– Потому что по вашей ограниченной логике я являюсь злом. Я думаю, ты это хотел сказать. Эх, банальность. Зло, добро, это вы люди придумали для того, чтобы в одной пещере утра дождаться, ласково не перерезав друг другу глотки, а я, как-никак всё-таки один из вечных, я в некотором смысле абсолют и у моего сознания нет ваших узких рамок. А что касается положительных примеров моего влияния, то это неправда.

– Приведи хотя бы один пример, когда твоё участие кому-то помогло, не навредив при этом миру.

– Примеры, зачем они тебе? Я просто щёлкаю пальцами, а делают всё люди. Мне с подопечными не повезло. Поэтому я не склонился перед вами, когда творец отдал команду. Вы слишком несовершенны. Как правило, вы всё-таки предпочитаете животные инстинкты, прикрыв их благородной мыслью или философией, или чем-то подобным.

– Но это неправда, это не всегда так.

– Увы, друг мой, но это так. Даже ваши самые светлые чувства продиктованы физиологией, а благородные поступки извращённым эгоизмом. По-настоящему искренни и безгрешны вы бываете лишь тогда, когда занимаетесь животными делами вроде продолжения рода, потребления пищи или справления нужны. Во всех остальных случаях вы притворяетесь или обманываете самих себя. Кто-то более искусно, а кто-то бездарно. История всегда одна, меняются лишь декорации. По этой причине вы никогда не построите рай на земле. Противоречие в самом вашем естестве. Как бы банально, бессмысленно или глупо это ни прозвучало, но человек он слишком человек и не возвыситься ему сверх меры. Знаешь, сколько империй рухнуло из-за этого факта?