Читать книгу Корректировка. Гром - Вадим Белотелов - Страница 1

Все события вымышлены, а совпадения случайны, кроме одного…

Посвящается моему сыну.

Пролог

Он умирал… Страшно и нестерпимо больно. Каждая клетка стонала, боль пульсировала и рвалась наружу, заслоняя собой все на свете. Мучительные волны не отступали и не останавливались, накатываясь снова и снова. Они ритмично пробивали израненное тело насквозь. Воин скрипел зубами во всю силу челюстных мышц, сжимая серебряный нательный крест. Побелевшие от напряжения пальцы вцепились в штурмовую винтовку, которую не посмели у него забрать. Жизнь уходила с каждым вздохом, с каждой прошедшей секундой, покидая измученное тело. Пять кусочков металла злобно вцепились в человека и терзали его, не оставляя шанса на жизнь.

Вокруг, словно рассерженные осы, жужжали пули и крошили штукатурку стен. Остервенело рвались гранаты и отчаянно кричали люди. Но он этого не слышал и не видел. Воин уходил…

Жизнь, как многоцветный калейдоскоп, пронеслась в его голове со скоростью падающего метеорита. Впереди появился огромный сгусток живой энергии, и он неумолимо тянул к себе. Неведомая сила оказалась необычайно приятной, но в то же время чувствовалась ее безграничная мощь и величие. Последним видением внезапно появился образ старца в белых одеждах, с длинными седыми волосами и бородой.

– Ты вернешься, – прошептал старик, приблизившись лицом к лицу воина. Его глаза на миг вспыхнули нестерпимо ярким серебром, а взгляд проник внутрь умирающего человека. Сказав нужные слова, старец мгновенно исчез. А вместе с ним пропал и огненный шар из чистой энергии. Через секунду умирающий мужчина закрыл глаза. Он погрузился в непроницаемую, таинственную и враждебную всему живому темноту…

1.

Свет – абсолютный источник жизни! Он обрушился на человека, обжег своим сиянием и оживил.

Воздух с шумом наполнил легкие, а кровь толчком рванула по венам. Мгновенно, едва начиная работу, мозг завалил сам себя вопросами.

Как? Кто? Почему?

Он знает себя и знает, что умирал. Дальше сплошной и непроглядный мрак…

Его зовут Максим. Фамилия звучит громко, и он гордился ей – Громов. Гром. Так все его называли. Друзья и враги. Люди, которые любят и уважают, а также те, кто боится и ненавидит.

В памяти туман и пустота, обрывки воспоминаний и фрагменты образов. Он помнит набор базовых знаний, что сохраняются сами глубоко в подсознании. Помнит некоторые имена, часть жизненных навыков и общей информации. А далее – глухой тупик…

Возвращаясь в реальность, Максим осмотрелся. Картинка оказалась расплывчатой, как в туманном мареве. Перед глазами все кружилось и не имело отчетливых линий. Повсюду белый фон, словно все вокруг густо залили молоком.

Немного приподнимая голову, Макс попытался сфокусировать взгляд на противоположной стене. После нескольких попыток ему это удалось. Первое, что он увидел, большое зеркало напротив. Далее две двери в белой стене и еще одна в соседней. Они тоже были белыми и не удивительно, что с первого раза он их не разглядел. Белые диван, кресло и белый ковер на белом полу. Стены из белого и шероховатого на вид материала. Единственным предметом другого цвета в комнате оказался стальной шар на высокой подставке. C места, где он лежал, рассмотреть материал, из которого сделан шар не получилось.

Возвращая взгляд к зеркалу, Максим замер. С расстояния в три метра на него смотрел мужчина в прекрасной физической форме, с необычным взглядом серых глаз.

Макс узнал себя, но на десять лет моложе.

Тот же ровный овал лица, немного острый подбородок и резко очерченные скулы, Прямой нос, средней полноты, постоянно поджатые губы и чуть прищуренные серые глаза. Пропала седина в темно-русых волосах, исчезли горбинки от переломов на носу, нет шрамов и мелких морщинок на лице. Тело подверглось невероятной трансформации. Он всегда подтянут, спортивен и никогда не имел видимых недостатков. Но сейчас его тело стало вершиной атлетизма. Без лишней массы, в идеальных пропорциях. Мечта античного скульптора. Не раскачанный стероидами культурист, а идеальный древнегреческий атлет.

Но самое удивительное отличие светилось в глазах. Обычного светло-серого цвета глаза изменились… Сейчас они сверкали ослепительным серебром. Металлический блеск то появлялся, то внезапно исчезал. С ним глаза приобретали хищный и вызывающе-пронзительный взгляд.

Его кардинально изменили и значительно улучшили.

Вытягивая в стороны руки, Макс поиграл мускулами. Плавно двигаясь под кожей, они безупречно повиновались, готовые к любой работе. Максим удовлетворенно улыбнулся, прилег обратно на подушку и глубоко задумался. Он помнил себя, свое имя, возраст, знал, что он профессиональный военный и все, далее полнейшее безмолвие. Еще он помнил, что умирал в последнем бою и на этом тишина памяти превращалась в полновесную глухоту. Действительность изрядно напрягала и вызывала беспокойство.

"Мне нужен тот, кто ответит на вопросы", – подумал Макс, опуская ноги с кровати на пол.

В тот момент, словно читая его мысли, в дверь вежливо постучали. Не дожидаясь ответа, она открылась, и в комнату вошли два человека. Приблизительно одного роста, похожие внешне, в одинаковых белых костюмах. Они встали рядом возле изголовья кровати.

– Здравствуйте, Максим. Я доктор Симонов. А это доктор Ваньченко. Мы пришли поговорить, – ровным голосом начал разговор один из "людей в белом".

– Привет, двое из ларца, одинаковых с лица, – приветствовал их Максим, первой пришедшей на ум фразой.

– Мы понимаем, что у вас масса вопросов, но сначала давайте поговорим о вашем самочувствии. Внешнем и внутреннем. Мы с коллегой крайне интересуемся тем и другим.

Не очень натурально улыбаясь, Симонов обнажил блистающие белизной зубы.

– Терапевт и психиатр? – неожиданно задал вопрос Максим.

Нужные слова пришли к нему сами, будто мозг нашел их глубоко в памяти. Максу ситуация не нравилась. Его глаза, независимо от хозяина, дали реакцию. Всего на миг они сверкнули полированной сталью.

– Вы видели? Сергей Сергеевич, вы видели? – Симонов схватил стоящего рядом коллегу за руку.

– Спокойнее, Петр Семенович. Видел и исключительно заинтересован данным моментом, – освобождая руку, неторопливо ответил доктор Ваньченко и потянулся в карман.

– Что так уставились? – за секунду вскипел Максим, и одним движением вскочил на ноги.

Он шагнул в сторону докторов и угрожающе над ними навис. Его глаза светились чистым обжигающим серебром. Доктора инстинктивно прижались друг к другу.

– Тише, тише Максим. Мы друзья и хотим помочь, – немного растягивая слова, заговорил Ваньченко, которого Максим определил, как психиатра.

– Кто сказал, что мне нужна помощь?

– Поверьте, нужна. Давайте мы вам, кое-что расскажем, а вы сами решите, нужна помощь или нет, – тихим голосом, успокаивая, произнес Симонов.

– Хорошо. Валяйте, – смирился Макс и плюхнулся в стоящее рядом кресло.

Доктора тут же дружно присели на диван напротив.

– Максим, мы не уполномочены отвечать на вопросы, которые не касаются вашего здоровья и психики. На них обязательно ответят, но немного позже. Поговорим о том, что касается исключительно нас, нашей сферы деятельности.

Ваньченко достал из кармана миниатюрный приборчик.

– Пожалуй, я ошибся, вы не терапевт, – Макс в упор посмотрел на Симонова. – Вы оба "доктора-мозголомы". Пришли посмотреть, на сколько я буйный.

Медики торопливо переглянулись и снова повернулись к Максиму.

– На чем основаны ваши выводы? – в свою очередь спросил улыбчивый Симонов.

– Посмотрите на меня… Я похож на Ахиллеса в его лучшей форме (имя греческого героя само собой выскочило откуда-то из далеких глубин памяти). Точно поработали высококлассные медики. Чувствую себя замечательно, как и выгляжу, мне даже зубы подправили. Небольшое головокружение прошло, я готов прямо сейчас разгрузить пару машин кирпича, если меня покормят. Отсюда вывод, что терапевт или еще кто-то по профилю не нужен, – скрещивая руки на груди, Макс усмехнулся.

– В логике вам не откажешь, – сдержанно заговорил Ваньченко. – Мы рады, что все хорошо складывается и вы в порядке. Не будете возражать, если мы перейдем к делу и проведем небольшой тест?

– Валяйте, – утвердительно кивая головой, Максим откинулся в кресле.

– Попрошу вас отвечать односложно, максимально быстро и не раздумывая, – попросил Симонов.

Ваньченко несколько раз ткнул в кнопки на приборе и, перекинувшись взглядом с коллегой, начал задавать вопросы.

– Ваше имя?

– Громов Максим Александрович.

– Возраст?

– 35.

– Место рождения?

– Не помню.

– Родственники?

– Не помню.

– Друзья?

– Не помню.

– Вид деятельности, профессия?

– Военный.

– Специализация?

– Не помню.

– Особые навыки?

– Не помню.

– Вы убивали когда-нибудь?

После вопроса Максим нахмурился, сверкая глазами, но сдержался, и ответил.

– Не помню.

– Головные боли?

– Нет.

– Головокружение?

– Нет.

– Расстройства зрения?

– Уже нет.

– Восемь умножить на семь?

– 56.

– Вы шокированы происходящим?

– Я бы сказал удивлен, – Максим напряженно улыбнулся.

– Ваше последнее воспоминание?

– Я умираю от полученных ран, и мне больно, – сосредотачиваясь на воспоминаниях, Макс сдвинул брови. Рассказывать о седом старце он не стал.

– Вы помните где?

– Нет.

– При каких обстоятельствах?

– Нет.

– Вы жалели о чем-то в жизни?

– Не помню.

– Вам хотелось что-то в ней изменить?

– Не знаю.

– Хорошо. Пока закончим.

– Пока? – по интонации голоса стало понятно, что Максиму не понравилось их “пока”.

– Понимаете, Максим, амнезия неполная, вы частично помните многие вещи, – Ваньченко неторопливо положил прибор в карман. – Мы с коллегой уверены, что память постепенно вернется, и поэтому нам придется встретиться еще.

– Даже не знаю, радоваться этому или нет, – потянулся и притворно зевнул Максим.

– Мы пойдем, а вас покормят и…

– Вторая хорошая новость за сегодня, – беспардонно перебил его Макс.

– И вам придется пообщаться с врачами еще, – закончил фразу Ваньченко.

– Вторая плохая новость за сегодня.

Максим встал с кресла, давая понять, что аудиенция завершена.

– До встречи. Отдыхайте, набирайтесь сил, – доктора двинулись к двери.

– Я не устал, – с вызовом в голосе высказался он им вслед.

«Близнецы» ему не понравились. В словах и движениях докторов присутствовало нечто боязливое и притворно-слащавое. Они его опасались.

За ушедшими "мозголомами" закрылась входная дверь, а Макс пошел посмотреть, что скрывается за двумя другими. Ничего выдающегося он не нашел, за одной дверью оказался туалет, а за другой ванная комната.

Решая принять душ, Максим шагнул внутрь. Он неспешно разделся и встал под широкую лейку, ища глазами переключатели воды. Их не оказалось.

"Что за шутки?" – подумал Максим, озадаченно вертя головой.

– Дайте воды! – громко закричал он в пустоту.

В тот же момент отпрыгнул в сторону, так как на него хлынул поток ледяной воды.

– А теплее нельзя? – вопрос прозвучал в воздух, никому.

Но вода пошла теплая, будто за ним внимательно наблюдали.

"Скорее всего голосовое управление", – догадался Макс через пару секунд.

После водных процедур он вернулся в комнату, а его взгляд снова устремился в зеркало.

Изменения впечатляли…

Из зеркала на него смотрел молодой, симпатичный мужчина со странным, тяжелым взглядом. Серебристый отблеск добавлял внутренней силы и агрессивной хищности. Цвет глаз менялся произвольно, сам по себе, что оставалось для Макса загадкой, ответ на которую он решил найти позднее.

Падая на пол, Максим с легкостью отжался пятьдесят раз, дыхание не сбилось, а руки даже не напряглись.

"Мне нравится", – подумал он мельком о своем измененном теле.

Тут его взгляд уперся в неприметную щель рядом с кроватью. Открывая встроенный шкаф-купе, Макс увидел висевшие на крючках белый махровый халат и белую пижаму.

"Здесь у кого-то маниакальная склонность к белому цвету", – с улыбкой подумал он, натягивая мягкий халат на себя.

– Самое время немного подкрепиться, – крикнул Максим в потолок, помня о душе.

Буквально через пару минут дверь открылась, и в комнату вошел мужчина в стерильно белом костюме. Он катил перед собой небольшой сервированный столик на колесах.

– У вас все делается так оперативно? – кинул в него вопросом Макс.

Но мужчина промолчал. Поставил столик у дивана, развернувшись, и спешно вышел.

– Рад познакомиться, – успел крикнуть ему вдогонку Максим.

Садясь на диван, он придвинул к себе столик и визуально оценил содержимое подноса на столе. Салат из овощей, большой кусок тушеного мяса с отварным рисом, два пирожка, стакан сока и маленький чайник с черным чаем.

"На вид вполне съедобно", – пробежала шустрая мысль.

Утолив голод, Максим прилег на кровать и заложил руки за голову. Не прошло и минуты, как раздался вежливый стук.

– Открыто, – нисколько не удивившись, произнес он в закрытую дверь.

В комнату вошла высокая, стройная женщина. Неизменно белый костюм, но под пиджаком выделялась блузка светло-серого цвета.

"Хоть какое-то цветовое новшество", – подумал Макс и сел на кровати, решая, что лежать в присутствии дамы неприлично.

– Здравствуйте, Максим. Я Ольга Владимировна Швецова. Ваш личный доктор.

На вид около тридцати с небольшим. Темные волосы, собранные в хвост, оттеняли очаровательные карие глаза. Чуть вздернутый вверх носик, красивые полные губы и слегка заостренные скулы. Заканчивала картинку, добавляя особой пикантности маленькая родинка над губой справа.

– Привет, доктор Ольга, – широко улыбаясь, ответил на приветствие Максим.

– Нам нужно пройти ряд тестов и сделать несколько анализов, – Ольга подняла глаза от планшета, и взгляды встретились.

В бездонных, темных колодцах Макс прочел интерес и заботу. Страха или неприязни он не увидел.

– Надо, так надо. Но у меня есть маленькое условие.

– Какое?

– После всех ваших опытов и бесчеловечных пыток, вы придете ко мне на ужин. Или обед, или завтрак, хотя приглашать женщину на завтрак вульгарно. Но я не знаю, сколько сейчас времени, и поэтому прошу меня простить, – пытаясь флиртовать, Максим чувствовал, что Ольга перебирает в голове варианты ответа.

– Я не против, – наконец решилась женщина, – Нужно спросить разрешения у руководства базы.

– Конечно, конечно, – улыбаясь, согласился Максим, отмечая для себя слово «база».

– Тогда пойдемте?

– После вас, – он протянул руку в направлении двери, пропуская Ольгу вперед.

"А вид сзади не менее шикарен", – мысленно отметил Макс, идя в полутора метрах позади.

Интерьер за дверью его не удивил. Белые стены и потолок из того-же материала, что и в комнате. Коридор уходил направо и налево, Ольга свернула налево.

– Для начала вам нужно пройти обследование, – останавливаясь перед одной из множества одинаковых дверей, Ольга повернулась к нему. – Вы заходите, я приду через час.

– Только обязательно возвращайся, – немного наглея перешел на ты Максим.

– Непременно вернусь, – ответила женщина и впервые улыбнулась в ответ.

Одарив его подбадривающей улыбкой, Ольга развернулась и ушла. Он открыл дверь и шагнул в царство медицинского стекла, неизвестных приборов, разноцветных лампочек и бесчисленных проводов.

– Всем привет. Подопытный материал прибыл. Опыты, эксперименты, пытки сегодня по грандиозным скидкам. Практически даром, – попытался пошутить Макс и оглядел людей, возившихся каждый у своего аппарата. Ответом ему стала – абсолютно холодная, как на мертвой Луне, тишина.

– Понял. С юмором туговато. Давайте по делу. К кому идти? Кто командует медицинским парадом? – он осмотрел помещение еще раз.

Из-за стеклянной перегородки, откуда-то из-под стола, показался бородатый мужчина в белом халате. Медик подошел к Максиму, и они обменялись рукопожатиями.

– Гром, – представился Макс.

– Врач Петров, – в тон ему ответил мужчина.

А дальше последовал час медицинской "экзекуции". Его вертели, крутили, измеряли и слушали. Несколько раз подключали к различным анализаторам и томографам. Засовывали в камеры, присоединяли датчики, просвечивали и зондировали. Все время он пытался достать из врачей хоть какую-то информацию. Доктора скромно улыбались вежливыми улыбками и упорно молчали. Наконец, взяв анализы кожи, волос, крови, слюны и мочи, его отпустили. Открывая дверь, он ожидаемо увидел Ольгу.

– Совсем не удивлен. Вы на несколько шагов впереди и постоянно продолжаете движение.

– Мы должны убедиться, что ты полностью здоров.

– В ванной камеры есть? – вдруг выстрелил он неожиданным вопросом.

– В ванной комнате и туалете камер нет, – несколько ошарашенная быстрым переходом ответила женщина. – Но если вам нужно, то можно установить, – мгновенно нашлась Ольга.

– Пожалуй, не стоит, – усмехнулся Максим, оценив ее юмор. – Так что по ужину?

– Простите, но не могу. Нельзя. Возможно, после разговора с куратором, – она отвела взгляд, опустив глаза в пол.

– Куратор?

– Простите, я не уполномочена что-то рассказывать, – осеклась Ольга.

– А если бы разрешили, пришла? – спросил он, заглядывая в глубину ее глаз.

– Очень может быть, – женщина слегка покраснела и снова спрятала глаза.

Но Максим успел заметить искорку азартного интереса в глубине ее карих очей.

– Какие планы? – Макс повернулся к ней, когда они остановились у нужной двери.

– Есть, пить, спать, отдыхать. Надо подождать результатов, – Ольга в миг стала серьезнее и строже. – Примите таблетку и отдыхайте.

– Что за волшебная пилюля?

Максим мгновенно насторожился, в глазах на доли секунды мелькнула полированная сталь.

– Не волнуйтесь. Успокоительное и снотворное в комплексе. Травить вас никто не собирается.

Женщина настойчиво вложила таблетку ему в руку и без промедления пошла по коридору.

– До завтра, – пройдя два метра и оборачиваясь через плечо, попрощалась Ольга.

– Добрых снов, миледи, – ответил Максим, фразой, которая неожиданно всплыла в памяти.

Открывая дверь, он шагнул в свои покои. Белые "апартаменты" встретили его вязкой тишиной. Немного поразмыслив, Макс проглотил "таблетку спокойствия" (так он ее назвал) и присел на кровать. В голове ровное спокойствие, тело расслабилось, а глаза начали слипаться.

"Два часа назад проснулся и снова спать?" – подумал он, пристраиваясь на кровати, и провалился в глубокую пустоту медикаментозного сна.

2.

Спал Максим крепко, без сновидений и тревожных метаний. Проснулся бодрым и полным сил. Присаживаясь на краю кровати, Макс посмотрел в зеркало и подмигнул собственному отражению. Отражение подмигнуло в ответ.

"Хоть что-то в мире постоянно", – сказал он мысленно и одним движением поднялся с кровати.

Взгляд случайно замер на подозрительном и загадочном шаре.

"Сегодня точно с тобой разберусь, чудо враждебной техники", – решил Максим и довольный прошествовал в ванную.

Десять минут, и он вернулся в комнату, полный сил и жизненной энергии. Полчаса силовой зарядки пролетели незаметно. Макс покачал пресс, руки и спину. Затем с хитрым блеском в глазах сел на диван напротив двери.

– Сим, сим, дай, пожалуйста, поесть, – провозгласил он в воздух, буравя взглядом сливающуюся со стеной дверь.

Ситуация начинала его забавлять. Через несколько минут появился человек в белом и еда на колесном столике.

– Привет, говорун. Как жизнь?

Максим насмешливо смотрел на человека, искренне веселясь в душе. Предсказуемое безмолвие в ответ. Мужчина, молча, подкатил столик и повернулся к выходу.

– Смени кобуру, ствол выпирает, – запуская шар наугад, Макс хотел добиться определенной цели.

Ему удалось. Не профессионал всегда попадается. Рука мужчины непроизвольно дернулась к левой подмышке, но на полпути вернулась обратно.

"Спалился. Значит, не спецы. Возможно, частники или вояки", – мысли замелькали, как карусель в парке развлечений. "Плен? Тюрьма? Опыты над людьми? Стоп. Я им нужен. Значит, все впереди. Разберемся…" – успокоил Макс сам себя, насильно унимая взбудораженный мозг.

На столике стояла тарелка гречневой каши, бокал чая и пирожное на пластиковом подносе.

"Утро", – отметил Максим и быстро уничтожил легкий завтрак.

Несколько минут разглядывал потолок, затем важным голосом, полным неприкрытой иронии, произнес.

– Ольга Швецова, вас срочно требует пациент.

На этот раз ждать пришлось значительно дольше. Примерно через двадцать минут дверь открылась и вошла Ольга. Белый костюм остался неизменен, а блузка поменялась. Она стала яркой и радостной, цвета спелого персика.

– Доброе утро, Максим. Как себя чувствуете? – голос женщины показался Максу немного встревоженным.

– Что-то случилось? – c вопросом он поднялся ей на встречу.

– Нет, нет. Все хорошо. Как вам спалось? – она мило улыбнулась.

– Спал отлично. Самочувствие замечательное. Очень хочется прогуляться по тенистому саду.

– Какому саду? – удивленно поднимая брови, не поняла Ольга.

– Не обращай внимания. Давай полноправно перейдем на ты, раз нам придется много встречаться.

– Хорошо.

Она достала маленький прибор с цветным дисплеем и приложила его к груди Максима в районе сердца.

– Измеритель любвеобильности? – он игриво взглянул на женщину, пробуя что-то разглядеть в карих глазах.

– Измеритель работы сердца, – с улыбкой ответила Ольга.

– Как банально, – он откровенно пытался флиртовать, не прячась под маской напускной серьезности. – Что на счет совместного ужина сегодня?

Макс двигался напролом, как неудержимый в бою тяжелый танк.

– Я, пожалуй, соглашусь, если разрешит куратор.

– Что за птица?

– Он сегодня к тебе придет и сам все расскажет, – вполголоса ответила Ольга и почему-то отвела взгляд в сторону.

"Что-то не чисто", – сделал собственные выводы Максим, но вслух говорить ничего не стал.

– Прекрасно. Я найду аргументы, чтобы получить положительный ответ от куратора, – беря женщину за руку, Макс вопросительно посмотрел ей в глаза. – Что здесь происходит?

– Не могу говорить, да и знаю не так много. Максим, поверь мне. Плохого тебе никто не желает, а на все вопросы сегодня ты получишь ответы. Просто поверь…

Она пристально посмотрела ему в глаза, не обращая внимания на пугающий блеск металла.

– Я верю! – отпуская руку, Макс присел на кровать.

– Результаты твоего обследования превзошли все прогнозы. Ты на сто процентов здоров. Врачи, что тебя лечили, прекрасные мастера. Под вопросом остаются только глаза, – Ольга перевела взгляд с медицинского планшета на Максима.

– Стоп! Меня лечили не вы? – искренне удивился он.

Слова о глазах Макс проигнорировал, сейчас его серьезно заботил другой вопрос.

– Нет. Ты попал к нам таким… – она на секунду запнулась, – как сейчас.

– Сплошные загадки. Тогда кто? – немного волнуясь, он снова поднялся на ноги.

– Я не знаю. Возможно, Сергей Викторович внесет ясность. Мне пора, – что-то важное в сказанном, заставило Ольгу начать экстренно собираться. – Отдыхай.

Женщина поспешно вышла из комнаты.

– Да не устал я, – крикнул Максим ей вслед, но дверь уже закрылась.

Он опустился на диван, откинулся на спинку и глубоко задумался.

"Куратор? Проект? Лечили не они? Неизвестность затягивает глубже. По всем раскладам получается, что я очень нужен. Причем живым и здоровым, даже очень здоровым. Для чего? Не менее важно кому? Дождемся неизвестного куратора, а там посмотрим, как карта ляжет", – успокаивая себя, Макс подошел к шару и начал тщательно рассматривать его со всех сторон.

Полированный, без швов и стыков, он стоял на небольшой чаше, прикрепленной к массивной подставке. Никаких проводов и переключателей. Поблескивая серебром, шар нагло скрывал свое предназначение.

Макс попробовал оторвать его от чаши, но тот держался крепко и не поддавался. Боясь сломать, Максим прекратил тщетные попытки и неторопливо вернулся к дивану.

"Проигрываю вчистую по всем статьям", – подумал он, ставя жирную точку в своих попытках прояснить хоть что-нибудь.

Он лег на пол и отжался двадцать раз на одной руке, потом двадцать на второй. С легкостью сел на поперечный шпагат и, подставив руки под голову, стал ждать. Через десять минут его деятельной натуре наскучило, и он решил принять ванну.

На полке стояли несколько маленьких коробочек с разноцветными порошками. Понюхав каждый, он понял, что это ароматизаторы и выбрав зеленый, с запахом хвойных деревьев, щедрой рукой сыпанул порошок в ванную. По комнате незамедлительно распространился аромат соснового леса.

"Замечательно", – решил он и погрузился в благоухающую воду.

Полчаса водных процедур, во время которых он постарался отключить мозг, подействовали так, как и хотелось. Макс надел белый костюм, больше похожий на больничную пижаму, сел на диван и начал терпеливо ждать. Прошел примерно час, прежде чем в дверь уверенно постучали.

– Входите, Сергей Викторович, – c легкой улыбкой на губах Максим приготовился встречать гостя.

Дверь широко распахнулась, и в комнату зашел человек в военной форме. На плечах белый халат, на ногах бахилы поверх легких классических туфель.

На вид примерно пятьдесят пять лет. Среднего роста, плотный, с широкими плечами и могучей шеей. Большой лоб, глубоко посаженные глаза, нос с горбинкой и плотно сжатые тонкие губы. Заканчивал картину абсолютно лысый, как бильярдный шар, череп.

Они несколько секунд молча рассматривали друг друга. Яркая внешность гостя впечатляла.

– Здравствуй, Максим, – первым прервал тишину мужчина.

– Здравствуйте, куратор, – Максим не скрывал ироничного недоверия в голосе.

– Мое имя Песков Сергей Викторович. Можете называть меня генералом. Куратор тоже не возбраняется, но мне больше нравится обращение по званию.

Сергей Викторович в один миг сбил с Макса иронической настрой.

– Тогда меня тоже зовите по званию, – забросил Максим пробный камень. – Но и Максим не возбраняется.

– Хорошо, майор, – генерал протянул руку. – Давайте устраиваться поудобнее, разговор предстоит долгий и непростой.

Его рукопожатие оказалось крепким и по-мужски сильным.

– Давайте.

Присаживаясь на диван, Максим предложил гостю кресло.

– Я начну с нескольких сухих фактов вашей биографии. Ваньченко уверил, что память со временем будет возвращаться, а мы попытаемся ей немного помочь.

– Хорошо.

– Громов Максим Александрович. Дата рождения – пятнадцатое ноября тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Место рождения – город Пенза. В восемьдесят третьем году пошел в первый класс шестой лингвистической гимназии. Девяносто третий год, окончание с очень хорошими показателями. Отличные результаты в спорте. КМС по боксу и КМС по стрельбе из пистолета.

– Молодец, – не удержался от комментария Максим.

Не обращая внимания на реакцию Макса, куратор степенно продолжил.

– Весна девяносто четвертого года. Осознанный и спланированный уход в армию. По совокупности показателей и вашего личного желания, вы направляетесь в сержантскую школу города Самары, так как хотите служить в разведке. По итогам полугодового обучения в окружном учебном центре вас распределяют в двадцать вторую отдельную бригаду специального назначения ГРУ в звании сержанта.

В декабре девяносто четвертого вы в составе бригады прибываете в Чеченскую республику. С декабря по апрель девяносто шестого – участие в боевых действиях на территории республики. Есть правительственные награды и ранения.

Май девяносто шестого. Демобилизация из вооруженных сил. Июнь того же года, по рекомендациям командования и личному желанию поступление в Санкт-Петербургскую государственную морскую академию имени Макарова. На закрытый факультет военной разведки.

Девяносто девятый год. После окончания третьего курса при выборе дальнейшего обучения, а выбор между факультетом ФСБ и факультетом МО ГРУ, вы выбираете карьеру военного разведчика.

Две тысячи второй год. Окончание обучения и выпуск в звании лейтенанта.

В том же году по личной просьбе направляетесь для прохождения службы обратно в двадцать вторую бригаду СпН ГРУ, дислоцированную в городе Батайске.

С октября две тысячи третьего по февраль две тысячи шестого, вы в составе бригады проходите службу в Чеченской республике, принимая участие в контртеррористической операции. Имеются правительственные награды.

Август восьмого. Участие в Грузино-Осетинском конфликте. Ранение.

Май двенадцатого. В Шатойском районе Чеченской республики вы попадаете в засаду и, спасая бойцов своего отряда, получаете несколько смертельных ранений…

Генерал посмотрел в мерцающие серебром глаза Максима, но ничего не сказал, оставляя ему право начать разговор первым.

– Н-д-а-а-а-а, – протянул Макс.

Его глаза потухли, обретая свой естественный цвет.

– Как мы попали в засаду? – прозвучал его первый вопрос.

– Наши аналитики, воссоздав и проверив события того времени, решили, что вас сдали. Засада тщательно спланирована и подготовлена. В чьих интересах она проведена, мы, к сожалению, не знаем, – по голосу генерала стало понятно, что он немного стыдится не до конца сделанной работой аналитического отдела.

– Пусть так. С прошлым более-менее понятно. Вернемся в настоящее… – Максу не терпелось задать вопросы, которые подобно острым гвоздям, плотно застряли в голове.

– Тут есть несколько нюансов, – перебил его куратор.

– Какие?

– Нюансов несколько, – не обращая внимания на реакцию Максима, невозмутимо продолжил Песков. – Я расскажу по порядку, а все вопросы ты задашь потом, – неожиданно переходя на ты, генерал отрезал попытки Максима настаивать.

– Хорошо.

– Начну с главного. Сейчас две тысячи пятьдесят первый год! Вы живы и перенесены на тридцать девять лет вперед, – генерал вдруг перешел обратно на вы. – Как это сделано, мы не знаем. В своем двенадцатом году вы получили пять огнестрельных попаданий, два в бронежилет и три в незащищенные части тела. Два из них – сто процентов летальный исход. Вы должны умереть от потери крови. Спасение не представлялось возможным. Сюда вы попали живым и абсолютно здоровым, обследования не выявили каких-либо физических недостатков или отклонений. Более того, мы установили, что организм омолодился примерно на десять-двенадцать лет и не соответствует биологическому возрасту в тридцать пять. Вы в прекрасной физической форме. Даже при уровне современной, далеко шагнувшей вперед медицины подобное совершенно невозможно…

– Продолжайте.

Максим выглядел уверенно, хотя в голове вихрем носились мысли и вопросы, ответов на которые он пока не услышал.

– У нас имеются лишь догадки, говорить о которых преждевременно, – продолжил рассказ куратор. – Отойдем от вас на время, и я расскажу несколько фактов из истории. Тридцать девять лет – большой срок, произошло много… Буду говорить без конкретных дат и цифр, потом вы узнаете все сами. К пятьдесят первому году человечество не совершило колоссального технологического прорыва. Мир по-прежнему зависим от природных ресурсов. Немного продвинулась атомная и солнечная энергетика, сильно изменилась медицина. Есть продвижения в электронике и биоинженерии. Но полностью отказаться от углеводородов наука не может. Запасы не безграничны, а научный мир топчется на месте. Мы уверены, что есть тайные силы, которые умышленно тормозят научно-технический прогресс во всех основных областях. По всему миру… – Сергей Викторович замолчал.

По меняющемуся голосу генерала Максим понял, что он знает гораздо больше, чем говорит. Но спрашивать подробности раньше времени не стал.

– Более всего прогресс наблюдается в медицине. Органы выращивают и заменяют, побежден рак, изготавливаются и вживляются любые биоинженерные протезы. Человек в среднем стал жить на двадцать лет дольше, но… – Песков на секунду взял паузу. – Все очень дорого. Очень! Шаг медицины аукнулся еще большим разрывом между слоями общества. Провал между богатыми и бедными превратился в бездонную пропасть…

Сергей Викторович снова замолчал.

– Генерал? – Максим выдернул Пескова из тяжких дум.

– Простите майор. На чем я остановился?

– Что в стране не все сладко.

– Да, не сладко, – генерал невесело усмехнулся, – Если не сказать больше. К сегодняшнему моменту Россия стала большой и дешевой кладовкой для мира. Природные и людские ресурсы расходятся по миру как ходовой товар на распродаже в супермаркете. Но о стране мы поговорим отдельно, позднее. Предлагаю на время отложить беседу и пойти перекусить.

– Не возражаю, но у меня масса вопросов, – поднялся с дивана Максим.

– Все вопросы позже, вам нужно кое с кем познакомиться, – куратор тоже встал. – Пойдемте.

Они вышли в знакомый коридор и повернули направо. Пройдя мимо нескольких дверей, генерал остановился перед тупиковой стеной. Правой рукой он нажал едва различимую кнопку. Стена бесшумно разошлась надвое, обнажив перед ними небольшую кабину лифта. На панели горела стрелка вверх. Нажимая ее, генерал чему-то загадочно улыбнулся. Через несколько секунд двери лифта открылись и взору Максима предстал уныло белый коридор.

– Предсказуемо, – усмехнулся он, с интересом оглядываясь по сторонам.

– Жилая зона. Пойдемте.

Куратор вышел первым и двинулся вперед по коридору.

Здесь кипела жизнь… Разветвлений и коридоров оказалось значительно больше. Постоянно попадались люди. Почти все в белом, они куда-то спешили по своим делам, особо не обращая на них внимания. Но, несмотря на видимое безразличие, Макс чувствовал заинтересованные взгляды в свою сторону.

Пройдя еще один коридор, куратор остановился перед широкой дверью. Толкая ее рукой, он отступил в сторону, пропуская Максима. Неизменно белая комната, в которой висел приятный запах еды. Шесть столов, у каждого по четыре стула, а в углу такой же, как в его комнате, шар. В дальней стене открытое окно выдачи, без рамы и стекла. За ним Макс увидел девушек в белых халатах, суетящихся возле кастрюль и сковородок.

Из скромного списка блюд Макс выбрал борщ и котлету с отварным картофелем. Песков взял картофельный суп и легкий салат из овощей. Напитки они так же предпочли разные: Макс чай, а генерал кофе.

Ели молча, погруженные в свои мысли, лишь изредка встречаясь взглядами.

– Как тебе искусственное мясо? – спросил генерал, мелкими глотками смакуя кофе.

– Оно ненастоящее? – удивленно переспросил Максим.

– Мясо выращено путем ускоренного процесса клонирования живых клеток. Данная технология в наше время дешевле и проще натурального выращивания. Натуральная еда лет десять как доступна только состоятельным людям. Но и об этом поговорим позднее. Сейчас нас ждут для знакомства.

– Чувствую себя как подопытный экземпляр. Приходили смотреть, а сейчас ведут показывать, – с недовольством высказался Макс.

– Не волнуйся, там друзья, – снова переходя на ты, куратор шагнул к двери.

Быстро пройдя ряд одинаково белых дверей, они остановились перед одной из них.

– Входи, – отступил в сторону Песков.

Комната разительно отличалась от всего, что Макс видел прежде. Стены бледно-зеленого цвета не пусты и безлики. На каждой висела освежающий интерьер картина, в деревянной раме. В углах, кроме занятого привычным стальным шаром, стояли подставки с цветами. Мебель из натурального дерева, с обивкой из зеленого сукна. Посередине комнаты стоял, блестя полировкой, длинный стол со стульями вокруг. Вдоль одной из стен диван, напротив два кресла, а рядом небольшой аквариум.

Во главе стола, в кресле, сидел человек в темном костюме приблизительно шестидесяти лет. Крупный и широкоплечий. Седые волосы аккуратно зачесаны назад. Темные, немного усталые глаза светились человечностью и добротой. В тоже время, в них читалась независимость и несгибаемая твердость. Взгляд, будто проходя насквозь, изучал и оценивал. Дополнял образ внушительный, волевой подбородок.

Справа от него разместился холеный, на вид около сорока лет, мужчина. Идеальный пробор, ровные бакенбарды и изысканные усики. Маленькие стильные очки и плотно сжатые тонкие губы. Даже на таком расстоянии от него благоухало качественным парфюмом. Он смотрел перед собой и на вошедших не обратил внимания, уйдя в собственные мысли.

Полноценным украшением компании оказалась сидящая слева женщина в белом костюме. Изысканно красивая. Не милая, не симпатичная, а именно красивая. Точно определить возраст у Макса не получилось. Чуть выше среднего роста, с копной рыжих волнистых волос до плеч. Первое, что завораживало в ее лице, – дивные глаза. Огромные, с бездонной глубиной серого цвета, плавно переходящего в зеленый. Прямой и ровный, абсолютно без изъянов нос. Соблазнительные, в меру пухлые губы.

"Наваждение", – успел подумать о незнакомке Максим.

– Рад познакомить всех присутствующих. Присаживайтесь, Максим, – генерал указал на стул у противоположного края стола. – Громов Максим Александрович, разведка спецназа ГРУ, майор в отставке.

– Ануфриев Александр Васильевич. Первый заместитель председателя Совбеза России, – легким движением руки генерал указал на человека во главе стола.

– Капица Антон Эдуардович. Заместитель министра финансов, – Песков представил второго мужчину.

– Научная сторона. Белова Татьяна Николаевна. Наш лучший специалист в области гипноинженерии, – он повернулся к Максу. – Здесь будут даны ответы на ваши вопросы.

– А вы чем занимаетесь? – поворачиваясь к куратору, задал вопрос Максим.

– Я начальник разведывательного отдела Центрального округа и куратор данного проекта. Перед вашими вопросами хотел бы кое-что рассказать. Чтобы сложилось полное представление, о чем идет речь, – Песков налил в стакан воды из графина, залпом выпил и незамедлительно продолжил.

– Начну с две тысячи двадцать девятого года, до этого в стране все более-менее спокойно и в относительном порядке. Неидеально, но стабильно. Народ не бедствует, внешние враги шипят, и сидят по норам. Иногда огрызаются и плюются ядом, иногда лезут в конфронтации или гадят чужими руками. До открытых выпадов и столкновений дело не доходит. В двадцать девятом году происходит переломный момент… Действующий президент и его ближайшие соратники – последняя цитадель перед враждебной силой – оказываются недееспособны. Трагичное событие происходит внезапно и непредсказуемо, в одну роковую ночь. Никто не знает, что случилось. Девять человек из высшего руководящего состава страны просто "стерли"…

– Как стерли? – вклинился с вопросом Максим.

– Им удалили память. Татьяна Николаевна расскажет вам о данной технологии подробнее, – ответил немного недовольный тем, что его перебили Песков. – Могу продолжить?

– Конечно. Прошу прощения.

– После той загадочной ночи начинается катастрофическое падение страны в страшную бездну… – чуть более эмоционально заговорил генерал. – Путем обмана, сказочных обещаний, подкупа, угроз и заказных убийств к власти приходят прозападные либералы. Сейчас мы уверены, что сработала долговременная и спланированная акция, настолько продуманная и масштабная, что в нее трудно поверить. Как можно за двадцать лет, без войны и интервенции довести страну до такого кошмарного состояния? Оказывается, можно…

Все начинается со времен конца Советского Союза, тихо и вкрадчиво. Страну один за одним наводняют агенты и приспешники Запада. Внедряются, осаживаются, ведут бизнес и до поры не выползают на свет. Со временем им находятся новые соратники и сторонники внутри страны. Все скрытно и незаметно, продуманно и четко. По строгому и проработанному плану. Он готовился и осуществлялся очень долго. Постепенно и поэтапно они входят во власть и прибирают к рукам богатства страны. C годами их сила растет. Незаметно они ставят палки в колеса везде, где возможно. Наука, политика, экономика, армия. По крупицам тайные силы меняют идеологию целой страны. Наркотики, алкоголь, разврат, падение культурных ценностей. Моральные принципы больше никому не нужны! Медленно, год за годом страна катилась под уклон. Как раковая опухоль съедает организм, так и эта чудовищная сила точила страну изнутри. Параллельно идет давление снаружи, забирая у страны силы и отвлекая от внутренних врагов. Нашу родину давили всегда и везде, на всех фронтах… В двухтысячных процесс деградации останавливается, и страна начинает медленно вставать с колен. Восстановление идет по всем фронтам, в прямом и переносном смысле. Не без недостатков, перегибов и негативных факторов, но идет. Два десятка лет Россия борется и даже начинает выигрывать в большой геополитической войне. Но лишь до поры. До той странной и загадочной ночи, до коварного удара в самое сердце…

Песков замолчал и вдохнул полную грудь воздуха, гася нарастающие эмоции.

– В двадцать девятом происходит убийственный прорыв… Убирая с шахматной доски мешающие фигуры, противник делает первый выпад, и он удается. Дальше скрытные удары последовали один за другим. Принимаются нужные законы, а тайная война принимает видимые очертания. Иностранный капитал, практически в открытую скупает активы основных компаний. Вымирает сельское хозяйство, коррупция достигает небывалых размеров. Очередная реформа армии приводит к ее стагнации и упадку. В террористические организации вливаются огромные деньги, и по всему югу вспыхивают очаги террора и беззакония.

– А как же народ? Армия? Где русский бунт? – не удержался от гневного восклицания Максим.

– Народные волнения, а они не отличаются повышенной массовостью, давят с особой жестокостью. Народ живет в страхе. Полиция целиком под управлением "вражеского" правительства. Структуры так называемого "правопорядка" – одни из немногих, где платят приличные деньги. Человеческий эгоизм непобедим. Мне хорошо, а на остальных плевать. Так живет основная часть любого современного общества. К сожалению, – вполголоса резюмировал Песков.

Через пару секунд в его голос вернулась несгибаемая твердость.

– Не спит и "желтый дракон", который очень не против откусить кусочек русского пирога. Он действует не менее эффективно. Миллионы китайцев и японцев постепенно заселяли Дальний Восток, приживаясь и пуская корни. В период с двадцать девятого по сорок девятый год по самым скромным подсчетам на территории России осело около пятнадцати миллионов иммигрантов. Вернуть их обратно практически нереально…

Глотнув воды, генерал незамедлительно заговорил снова.

– Суммируя сказанное, подведу черту. Всего за двадцать с небольшим лет, к пятьдесят первому году, страна стоит на коленях. Продавшееся и сливающее страну правительство, коррупция, огромные внешние долги, катастрофическое положение с демографией. Почти полный разгром научной сферы, небывалый технический провал, полумертвое сельское хозяйство, отчасти недееспособная армия и полыхающие очаги терроризма. Страна изменилась до неузнаваемости. Единственное, что сдерживает врагов от открытой агрессии… – Песков посмотрел на Максима, – ядерное оружие. Устаревшее, но еще грозное, оно стоит преградой на пути. Ядерного паритета нет, но оставшиеся силы могут нанести агрессору серьезный ущерб. Сохранить их смогла группа патриотов. В руководстве страны и командовании армией, остались люди, верные Родине и присяге. Они противостоят в тайной войне огромной армии предателей и врагов. Порядок может навести только жесткий диктат, с расстрелами и множественными показательными посадками. Но, увы, такой политической силы нет и не ожидается. А жаль. Лично я так бы и поступил… – генерал расслаблено откинулся на стуле и устремил взгляд в аквариум. – Теперь, Максим, вы в курсе общей картины и можете задавать вопросы.

– Де-е-л-а-а, – раздумчиво протянул Макcим. – Группа патриотов. Это вы? – он обвел собравшихся взглядом.

– Да. Присутствует часть руководящего совета, – спокойным голосом ответил ему Ануфриев.

– Сколько вас? На сколько реальна ваша сила?

– Мало. И сил мало. Нас вычисляют лояльные власти силовые структуры и западные агенты, вместе они ведут беспощадную охоту на истребление. В полном смысле слова. Им особенно интересны наши военные сторонники, они ищут подходы к ракетам. Мы не контролируем весь арсенал, но командиры основных частей – честные люди и истинные патриоты, они не предадут страну. Мы их бережем и охраняем, но… По нашим подсчетам, нам осталось пару лет. Самые преданные будут уничтожены, кто послабее, со временем сдадутся. Тогда возможна интервенция, гражданская война, разруха и полный хаос. Храни, Бог, Россию!

Ануфриев замолчал. Его устремленный на Максима острый взгляд говорил о многом.

– Кто меня воскресил? Зачем? Я вам нужен! Но для чего? Как может помочь бывший майор спецназа гибнущей стране? – с жаром задавая животрепещущие вопросы, Максим еще раз оглядел присутствующих.

Его глаза блеснули серебром. Несколько секунд они светились ярким, обжигающим металлом.

– Я отвечу, – Песков поднялся из-за стола и начал ходить по комнате. – Три месяца назад в этой комнате, на строго засекреченной и хорошо охраняемой базе, появился незнакомый старик. Прямо во время одного из заседаний координационного совета. Весь в белом, абсолютно седой. Вошел не через дверь. Он возник ниоткуда, буквально из воздуха. Рассказал, что все знает о положении в стране и может помочь. Затем положил на стол камень-кристалл в виде оберега и поведал нам невероятные вещи. С помощью камня можно перемещаться в прошлое и обратно. Но только один человек, которого выберет и приведет он сам. Раскрыв немного информации по обращению с кристаллом, он пропал так же загадочно, как и появился. А день назад из ниоткуда появились вы, майор, в состоянии близком к коме или летаргическому сну. Медики так и не разобрались, как работал ваш организм в тот момент. Но вот вы проснулись и сидите рядом с нами. Совет склонен полагать, что вы и есть тот самый человек…

Третий раз за день, полученная информация, сразила Максима наповал.

– Вот кристалл, можете посмотреть, – незаметным движением Песков достал из потайного ящика в стене камень и передал его Максиму.

Едва темный кристалл коснулся руки Макса, он на секунду зажегся ослепительно белым светом. Мгновение – и снова стал простым черным камнем на плетеном кожаном шнурке. В момент вспышки глаза Максима загорелись в ответ и погасли одновременно с кристаллом.

Четыре человека, не сговариваясь, переглянулись между собой. Ануфриев выдохнул и расслабленно обмяк в кресле, будто с его плеч свалился огромный, тяжелый груз.

– Что это было? – положив камень на стол, Максим повернулся к генералу.

– Думаю прямое подтверждение наших догадок.

Песков взял камень и неуловимым движением спрятал его обратно в тайник.

– У меня есть вопросы, – Максим почувствовал что-то внутри себя, но не стал пока заострять на этом особое внимание.

– Мы слушаем, – несколько напряженным голосом ответил Ануфриев.

– Я могу перемещаться во времени?

– Не можете, но мы надеемся, что сможете, когда будете готовы, – впервые заговорила единственная присутствующая женщина. – Все более чем странно. Я бы сказала невероятно, но так хочется в это верить… – она посмотрела Максиму в глаза.

Ее взгляд заворожил, проникая в душу. Необычная смесь. Надежда и вера, сила и упорство, горечь и трагизм. От взгляда женщины Макса внутренне перевернуло.

Так смотрит человек, который в отчаянии ищет выход из неразрешимой ситуации, и тут ему дают надежду. Маленький и призрачный, один на миллион, но шанс. Человек начинает в него искренне верить наперекор разуму и логике, верить всем сердцем, всей душой.

– Вы нам поможете? – вопрос прозвучал из уст Татьяны с потаенным ожиданием согласия.

– Даже если мне придется умереть еще раз! – голос Максима звучал несгибаемо твердо, без напускной напыщенности.

Единогласный вздох облегчения прокатился по комнате и растаял в небытие. Люди безоговорочно поверили. В одно мгновение атмосфера кардинально изменилась. Больше не ощущалось тянущего напряжения, что висело в воздухе. Ануфриев и Песков, не сговариваясь, переглянулись.

– Если честно, я другого ответа не ждал, – заговорил генерал. – Ваши слова, Максим, подтверждают правильность старика в выборе кандидата. Они… – куратор на секунду задумался, подбирая слова, – не могли ошибиться.

– Они? Кто они? А старик? Кто он? – из Макса посыпались вопросы.

– Мы не знаем, – делая неопределенный жест рукой, взял слово Ануфриев. – Но он не просто человек. От него исходила огромная внутренняя сила. Неведомая и могучая. Ошибки быть не может! Они выбрали и вернули именно вас Максим…

Ануфриев встал и медленно прошелся по комнате.

– Думаю, что правды мы никогда не узнаем, – вполголоса произнесла Белова.

– Есть еще вопросы? – спросил Песков, не желая сейчас вдаваться в пустую полемику о таинственном старике.

– Естественно, – Максим повернулся лицом к единственной женщине в комнате. – Какое отношение к данному делу имеете вы?

– Прямое и непосредственное. В современном мире гипноинженерия занимает огромную нишу в развитии общества и технологического прогресса. Вам знакомы термины, которые я употребляю? – вопросительно взглянула не него Татьяна.

– С каждым незнакомым словом у меня в голове что-то вспыхивает на долю секунды. Вроде я его знаю, слышал, использовал. Знаю, что с ним связано, но не знаю откуда. Все так странно…

Максим выглядел несколько обескураженным. Как он, потеряв память, мгновенно вспоминает что-то. События, связанные непосредственно с ним, закрыты темным, глухим забором. Информация об окружающем мире чуть прикрыта тонкой, полупрозрачной занавеской. С каждой секундой она приподнимается все больше и больше.

– Не переживайте, со временем память вернется, а мы ей поможем, – женщина приятно улыбнулась.

– Давайте на время оставим мою персону и поговорим о вашей работе. Я пока не понимаю, зачем вы здесь, – снова развел руками Максим.

– Секунду терпения, и все встанет на свои места, – Белова прохладно улыбнулась ему еще раз. – Попробую объяснить коротко и постараюсь сделать это, как можно проще. Две тысячи тридцать второй год. Одновременно в нескольких странах ученые наткнулись на странный феномен. У нас имеются косвенные сведения, что мир к нему подтолкнули. Феномен заключался в следующем. Человеку, который находится в состоянии гипноза, можно загружать в мозг любую информацию. В пределах его природной памяти и умственных способностей.

– Загружать?

– Да. Настраиваясь на нужные токи коры головного мозга, мы можем проникать в ячейки памяти и наполнять их информацией. Если объяснять проще, то за несколько сеансов из практически любого человека можно сделать специалиста в какой-то определенной области. Разных факторов, влияющих на конечный результат, довольно много. Сейчас процесс обучения занимает в десятки раз меньше времени, чем в ваше время. Но открытие дало и негативный эффект в обществе. Многие люди сознательно стирают воспоминания прошлого, чтобы загрузить больше информации или получить несколько специальностей. Важную роль играют индивидуальные возможности того или иного человека. Например, один может загрузить себе знания профессора, а другой максимум пару рабочих специальностей. Я говорю о возможностях без стирания памяти.

– А если стереть?

– Возможно увеличение приблизительно в два раза.

– Понятно, – ухмыльнулся уголками губ Макс. – Вы будете меня загружать?

– Вы идеально подходите для загрузки.

Татьяна в очередной раз посмотрело Максиму в глаза. Он ответил. Секундная дуэль взглядов, как негласная проверка на прочность.

– Из-за амнезии?

– Не только. У вас от природы прекрасные данные. Ну и амнезия нам помогла, – честно ответила Татьяна.

– Что я получу себе в мозг?

С последними словами глаза Максима на долю секунды, просияли чистым серебром.

– Подробности расскажет Сергей Викторович. Вы в настоящий момент нам крайне интересны и с научной точки зрения.

– Как лабораторная мышь? – прямо спросил Макс.

– Как интересный случай, – не обращая внимания на неприкрытый сарказм, продолжила женщина. – Нам интересно, как постепенный возврат памяти, инициированный нами, отразится на ячейках памяти с загруженной информацией.

– Вы хотите вернуть мне память?

– Мы думаем, что глубинная память вернется сама довольно быстро. А поверхностная…

– Извините, Татьяна, – Максим мягко перебил женщину. – Можно как-то более понятно объяснить? Поверхностная, глубинная. Я не очень понимаю. Извините еще раз.

– Хорошо. Но зовите меня по имени отчеству, – выстрелила в него ответом Белова.

– Как вам будет угодно, – сухо отреагировал Макс.

Он удивился столь острой реакции Татьяны, но вида не подал.

– Глубинная память – это участки памяти, что отвечают за… – она на секунду задумалась, подбирая слова, которые Максим поймет без дополнительного объяснения, – простые действия, такие как движения, зрение, осязание, обоняние, вся мышечная, инстинктивная и моторная память, плюс комплекс навыков, которые не требуют работы поверхностной памяти и воспоминания из прошлого. Например, езда на велосипеде или движение в темной комнате на ощупь.

C поверхностной памятью все немного сложнее. На пятьдесят процентов она работает совместно с глубинной, но именно оставшиеся пятьдесят играют важнейшую роль. Сложные действия, особо специфичные, вся научная и техническая информация, загружаемые данные – это поверхностная память. Высшая математика или умение управлять самолетом. Человеческая память работает комплексно, задействуются все участки и возможности мозга. Но, несмотря на изучение и новые прорывные технологии, человеческий мозг и память, в частности, представляют собой лишь наполовину открытую дверь, за которой масса тайн и загадок, – Белова поправила волосы и замолчала.

– Объясните почему я самопроизвольно вспоминаю некоторые слова и термины? Даже сейчас они сами всплывают.

– У вас частичная амнезия. Повреждения затронули обе памяти, и мы пока не знаем глубину потерь. Ваша память постоянно пытается найти новые данные в подсознании. Работает произвольно и выборочно, пробивая амнезию и выдергивая нужную информацию на поверхность. Весь процесс, к сожалению, не известен. У простого человека восстановление может занять долгие годы. Вы подверглись сильным внутренним изменениям. Как они повлияли на мозг, мы пока тоже не можем ответить.

– Понятно, что ничего не понятно, – напряжено потер виски Макс.

– Постепенно разберетесь, – подбодрила его Татьяна.

Над столом повисла непродолжительная пауза.

– Еще вопросы, майор? – к нему повернулся Песков.

– Где мы?

Вопрос давно мучил Макса, стоя на пьедестале важности в пятерке первостепенных.

– Если никто не возражает, я отвечу, – заговорил Ануфриев.

Возражений не оказалось, и он продолжил.

– Мы находимся на северном Урале, примерно в ста двадцати километрах от Екатеринбурга. Особо секретная, подземная база с защитой от внешнего воздействия класса А. Система жизнеобеспечения замкнутого цикла с гарантированным запасом на семьдесят лет. Автономный атомный реактор, установка производства белка, закрытые сады, поля и мини ферма. Семьдесят человек – научный состав, восемьдесят человек обслуживающего персонала и техников, плюсом двадцать человек охраны. База независима от внешнего мира, а с недавних пор ее независимость приблизилась практически к ста процентам, – к финалу своих слов Ануфриев грустно улыбнулся.

– Что это значит? – не понял последние слова Максим.

– Рассказать ему? – Александр Васильевич долгим взглядом посмотрел на генерала.

– Да, – утвердительно кивнул головой Песков, а сам отвернулся к аквариуму.

– Хорошо, – кончиками пальцев Ануфриев помассировал шею и ровным голосом продолжил. – С появлением на объекте загадочного старика многое изменилось. Мы кое-что изменили в техническом плане, но главное изменение произошло в людях. Сейчас на базе находится порядка ста тридцати человек, абсолютные добровольцы. Все люди на базе понимают, на что идут ради общей цели. Все они будут «заморожены» здесь навсегда… С первым переходом в прошлое, вся база повиснет во временной дыре. Я не ученый и не могу объяснить данного феномена, но думается, что даже светила современной науки, не смогут его раскрыть. По словам старца, место, где находится камень, навсегда связано с ним, и мы не можем ничего изменить…

– Мы останемся в белой клетке навсегда? – с неподдельным изумлением задал вопрос Максим.

– Я не знаю. Получив возможность помочь родине, мы согласились на любые условия. Жалеть бессмысленно. Конечно, на объекте останутся не все. Многие важнее и полезнее в реальном мире, там хватает дел. До первого прыжка нам необходима связь, координация действий и последующая видимость вмешательства в прошлое.

Замолкая, Ануфриев, достал платок, вытер пот со лба и немного устало откинулся на спинку кресла.

– Думаю, на первый раз достаточно информации, – Белова встала из-за стола, давая понять, что встреча закончена.

– У меня еще масса вопросов.

– Я сказала достаточно! – голос женщины звучал жестко, в нем послышались командирские нотки. – Вам нужно отдохнуть. Позже к вам зайдет Сергей Викторович и ответит на оставшееся вопросы.

– А если не сможет? – упрямо гнул свое Макс.

– Он сможет! – отрезала женщина, решительно отрубая все попытки сопротивления.

– Татьяна Николаевна права, вам действительно нужно отдохнуть. Да и подумать есть над чем, – генерал тоже поднялся. – Пойдемте, Максим, я провожу вас.

– Хорошо. Но я не устал, – Макс повернулся к оставшимся членам совета. – До свидания.

– До встречи, Максим. Мы рады, что вы нас поняли и готовы помочь.

Прощаясь, Ануфриев приблизился к Максиму и крепко пожал ему руку. Замминистра, так и остался сидеть на месте, лишь кивнул на прощание головой.

В коридоре Максим повернулся к Пескову.

– Финансист не очень рад нашей встрече.

– Антон Эдуардович не верит в происходящее и считает, что мы напрасно теряем время и средства.

– А вы сами верите?

– Верю! Верю старику, верю тебе, верю в нашу страну! – убежденно произнес Песков.

Они замолчали, уходя в свои мысли. Оставшуюся часть пути мужчины не произнесли ни слова.

– Отдыхай и набирайся сил. Продолжим позднее, нас ждет очень много дел, – Песков пожал Максиму руку и собрался уходить.

– Генерал, еще вопрос напоследок.

– Слушаю.

– Что за серебряный шар стоит в каждой комнате?

На лице Пескова появилась легкая улыбка.

– Визофон. Универсальное медиа устройство. Компьютер, телевизор, телефон и проигрыватель в одном флаконе.

– Почему круглый?

– Он воспроизводит объемное изображение.

– А как включается?

– Тебе пока нельзя его включать. Слишком много сторонней информации, а нам нужна твоя память, – генерал улыбнулся еще раз. – Отдыхай.

Заходя в комнату, Максим удивился произошедшим изменениям. На стенах появились картины, почему-то одни пейзажи, а в углу возникла небольшая ваза с сушеными веточками и травой.

"Однозначно женская рука, интересно чья?", – вопрос нарисовался в голове сам собой.

На столике стоял одинокий стакан с водой, а рядом на пластиковой тарелке знакомая пилюля.

"Усыпляют", – с долей иронии подумал Макс, показал зеркалу язык и выпил таблетку.

Через пару минут он почувствовал подкрадывающейся сон и, не раздеваясь, лег на кровать. Еще через минуту его приняли в свои объятия нежные руки Морфея.

3.

– Не сон… – вслух произнес Максим, едва открыв глаза.

Приподнимая с подушки голову, он неспешно осмотрел комнату. На первый взгляд ничего не изменилось.

"Стоп, что-то не так", – подумал Макс и пробежал взглядом еще раз.

Серебряный шар на подставке, визофон, так назвал устройство Песков, больше не стоял на своем обычном месте.

"Ну и хрен с ним, все равно нельзя пользоваться", – мысль мелькнула и растаяла в пустоте.

Вставая с кровати, Макс потянулся и прошлепал в ванную комнату. Неизменный душ, а следом обязательная, приятно бодрящая зарядка. Физкультура увлекла его, и он решил дать организму максимальную нагрузку просто ради спортивного интереса. Сто отжиманий, сто приседаний, сто складок на пресс, а усталости нет и в помине. Мышцы разогрелись, а тело готово к более серьезным нагрузкам.

"Ну ладно, а как тебе такое?", – он не заметил, как заговорил сам с собой.

Макс отжимался на двух, а затем и на одном пальце каждой руки. Приседал на одной ноге с креслом в руках, садился на любой шпагат и выворачивал суставы в разные стороны. Физическая сила и растяжка оказались феноменальными.

"Кто рассказал бы, ни в жизни не поверил", – решил он, в очередной раз поднимая кресло одной рукой.

Сила мышц и сухожилий поражала воображение. Еще через полчаса серьезных физических испытаний он почувствовал легкую усталость. Понимая, что может много времени заниматься в таком режиме, Максим отступил и бросил бесполезную попытку утомить собственное тело.

Стоя под душем второй раз, он предался мыслям о седом старике и его возможностях. Но не придя к чему-то определенному, Макс успокоился на время и в данном вопросе.

– Давайте кормиться.

Адресуя слова в воздух, он точно знал, что невидимый собеседник его обязательно услышит.

Через десять минут дверь открылась, в комнату вошел тот же неразговорчивый мужчина. На столе расположились фаршированные блинчики, чай и фрукты.

– Пистолет не забыл?

– Парализатор, – угрюмо отозвался тот, не оборачиваясь.

– Ух ты. Оказывается, можешь говорить.

Максима веселила сложившееся ситуация.

– Как зовут тебя, говорун? – в голосе Макса зазвучали миролюбивые нотки.

– Егор, – мужчина направился к двери.

– Разговор на высшем уровне не состоялся. Жаль. Скучно мне.

– Не положено мне с тобой говорить, – пробубнил тот от двери и ушел.

В одиночестве поедая блины, Макс почему-то думал о Беловой. Cнежная королева. Такое сравнение, как неизбежный приговор, вынес он женщине.

"Очень похожа и полностью соответствует", – с тонкой и незлой издевкой подумал Максим, но развивать тему не стал. "Может пойти прогуляться?"

Идея показалась ему вполне здравой, он без колебаний подошел к двери и попробовал ее открыть. Дверь легко поддалась, и Максим вышел в коридор.

Тот встретил его стерильной белизной и освежающей прохладой.

В тот же миг мозг пронзила ослепительно яркая вспышка. В голове появилась расплывчатая черно-белая картинка. Длинный коридор с белыми стенами. Ряды кроватей вдоль стен и люди на них. Все они смотрят на него, кто-то говорит слова, но он их не слышит. Одно мгновение… картинка пропала.

Макс посмотрел по сторонам: все неизменно, пустынный белый коридор налево и направо.

"Что это? Воспоминания? Я там бывал?" – вопросы навалились сплошной кучей, как снежная лавина на одинокого альпиниста.

Непродолжительное время Максим стоял, прислушиваясь к себе. Затем отбросил бессмысленные вопросы без ответов, и двинулся направо в сторону лифта.

Не успел он пройти пять метров, дверь слева открылась. В коридор вышли двое мужчин в камуфлированных костюмах серого цвета. Они встали перед ним, широко расставив ноги и закладывая руки за спину.

– Вам пока не положено покидать пределы комнаты, – сухо и официально заявил один из них.

– Не положено кем? – мгновенно загораясь изнутри, с вызовом задал вопрос Максим.

– Мной!

Макс резко обернулся. По коридору широким шагом двигался Песков.

– Максим, вам пока не нужно выходить из вашей комнаты, – Генерал интонацией умышленно сделал упор на слово пока.

– Почему? Я пленник?

– Пойдемте в комнату, я объясню. Отвечу на все вопросы, уверен они, у вас есть, – улыбаясь, куратор взял Макса под локоть и повел в комнату.

– Говорите… – Макс свалился в кресло и вопросительно взглянул на куратора.

– С чего начать?

– Почему мне нельзя прогуляться?

– Можно, но не сейчас. Сначала пробная загрузка, она очень важна. Потом обследование, и только после этого вы сможете свободно передвигаться по всей базе, – стараясь говорить максимально мягко, ответил Песков.

– А с чем связаны такие сложности? – в некотором замешательстве спросил Максим.

– Так решила Татьяна Николаевна.

– Понятно. Как я сразу не догадался, что тут замешана снежная королева.

– Кто? – у генерала от изумления даже брови выгнулись дугой.

– Не обращайте внимания, шучу.

– Юмор всегда хорошо. Но сразу хочу вас предупредить: Татьяна Николаевна женщина серьезная и советую быть с ней предельно корректным.

– Я уже понял.

– Оставим веселье и поговорим о важном. Что вас интересует, майор? – генерал в секунду снова стал серьезным.

– Вы присутствовали на совете, когда появился старик? – сверля куратора взглядом, прямо спросил Максим.

– Да. Что вас интересует конкретно?

– Старик рассказал о технике перемещения?

– Да. Она проста. Вы должны детально представить место, в которое хотите переместиться, дату цифрами по современному календарю и время с точностью до минуты.

– Как представить то, чего никогда не видел. Я ничего не помню и нигде не бывал, – несколько недоумевая, пожал плечами Максим.

– Мы загрузим все нужные данные, – ответил Песков.

– Теперь понятно. А как далеко во времени я смогу переместиться? Можно переместиться и убить Гитлера?

– Точно нет. По крайней мере сразу. Старик сказал, что резкие скачки убьют прыгуна, – генерал задумался. – Глупое слово. Давайте сразу говорить – корректировщик.

– Более того, давайте полноценно на ты перейдем? А то меняется обращение, как погода в Питере.

Макс протянул генералу руку для рукопожатия.

– Хорошо. Договорились, корректировщик, —пожал протянутую руку Песков.

– Так, что меня убьет? – с живым интересом задал вопрос Максим.

– Он толком не объяснял, сказал только про опасность и смерть. Думаю, что для нас достаточно. Начнем с небольших временных скачков, постепенно удаляясь и контролируя ваше… – Песков улыбнулся, – твое состояние.

– Понятно. На какой срок я смогу перемещаться?

– Минимум час, максимум сутки. Час нужно для подзарядки камня.

– Отлично, – хлопнул себя по коленке Максим.

– Но есть два важных ограничения.

– В чем подвох?

– Камень всегда должен находиться при тебе. Не далее метра, иначе переход не произойдет. Потерял, отняли, украли, прошли сутки – все, конец. Ты остался там, мы здесь, а страна в агонии! – порывисто разводя руками, Песков закончил более эмоционально. – И ты должен оставаться живым…

– Ясно. Какие еще ограничения? – не обращая внимания на последние слова куратора, деловито поинтересовался Максим. – Что мне предстоит делать? Придется убивать?

Генерал выдержал взгляд Максима, и они некоторое время молча смотрели друг другу в глаза.

– Буду откровенен. Ситуация настолько тяжелая, что без крайних мер не обойтись. Понимаешь меня?

– Понимаю. Я помню, что убивал врагов, как любой солдат на войне, но сейчас не война, где враг, а где друг, непонятно.

– Ошибаетесь, Максим, – генерал непроизвольно перешел на вы. – Война. Жестокая и страшная. Враг хитер и коварен. Он прячется и убивает чужими руками, руками предателей и наемников. Врагов масса, а друзей… К сожалению, друзей становится все меньше и меньше, по разным причинам. Нас обложили и травят с разных сторон, но самое главное, тихие удары наносятся изнутри. Именно они самые меткие и болезненные. Один за одним, всегда в цель. У нас нет возможности на жесткие ответные меры. Но вот она появилась. Ты должен доверять нам, Максим.

– Я вам верю!

– Поначалу, до твоего появления, я и сам относился к этой истории иначе. Согласись, что сложно уверовать в подобное. Но появился ты, майор. И я отдался вере без остатка…

Пауза оборвала разговор, заставляя людей задуматься.

– Спасибо. Крайне приятно доверие такого человека.

Мужчины закрепили слова крепким рукопожатием.

– Какое мне можно брать оружие? – возвращаясь к вопросам, поинтересовался Максим.

– Никакого, абсолютно. Вообще ничего. Одно из главных условий старика.

– Как защищаться, выполнять задание? – Макс немного опешил.

– Во-первых, мы дадим тебе максимальные знания рукопашного боя. У нас собран полный комплекс гипнограмм по всем видам боевых искусств. Плюсом: охрану базы возглавляет один из основателей и лучших мастеров по УТРБ.

– УТРБ?

– Универсальная техника рукопашного боя, – чуть оттаяв, улыбнулся генерал. – Смесь из разных видов единоборств. Создавалась в нашей стране, в элите спецслужб. Открытого хождения не имеет. На девяноста процентов состоит из техники боя без оружия.

– Ясно. Что во-вторых?

– Никто не запрещает использовать оружие, добытое в бою. Как им пользоваться, мы тебя научим, точнее, ты научишься сам.

– Загрузите в память?

– Да. Ты сам многое вспомнишь. Ну и практика, как обязательное условие. Вообще придется загрузить тебе много информации, в основном технического плана.

– Более-менее понятно. Непонятно другое.

– Что именно?

– Откуда во мне столько физической силы и что происходит с глазами?

– Мы пока не знаем. Обследования физических параметров не показали отклонений или аномалий.

– Здоров, как бык, – не очень радостно усмехнулся Максим.

– Если применить народную терминологию, то так и есть. Феномен с глазами мы тоже объяснить не можем. Что данное явление тебе дает сказать трудно. Лично я думаю, что все не случайно и оно себя проявит, а когда и как сказать не берусь.

– Не люблю я загадки, – Максим задумался. – Странно.

– Что странного? – пожал плечами Песков.

– Я помню, что не любил загадки и сюрпризы. Разве не странно? – со стороны могло показаться, что Максим задает вопрос сам себе.

– Доктора в один голос твердят, что память будет постепенно возвращаться, может первая ласточка? В любом случае продолжим разговор позже, нас уже ждут.

– Ох мне эти доктора, кстати, их я тоже не очень люблю.

– Признаюсь, тут я с тобой солидарен, – Генерал улыбнулся и направился к двери.

Идти пришлось немного дольше. Макс насчитал сто два шага и пять поворотов, четыре направо и один налево. Просто от скуки, куратор всю дорогу молчал.

Последующие полчаса в непривлекательной стране медицинских приборов не прошли веселым карнавалом. Очередное обследование подтвердило, что организм в полном порядке.

– Постоянная процедура? – спросил он Пескова, когда они вместе вышли в коридор.

– Два раза в день. Без обсуждений, так необходимо.

Куратор сделал горизонтальный жест рукой, отметающий любые возражения.

– Надо, так надо, – Максим смирился с данной необходимостью.

Они прошли несколько поворотов направо по коридору и остановились перед очередной дверью-близнецом.

– Входите, Максим, сегодня ответственный день. Ваша первая загрузка. От нее будет зависеть, насколько быстро пойдет подготовка и как скоро вы будете готовы послужить Родине, – голос Пескова прозвучал несколько торжественнее, чем обычно.

– Напыщенно звучит, – криво улыбнулся Макс уголками губ. – Ну, да ладно. Отдам свой мозг в безжалостные руки прекрасной Татьяны.

– В самую точку.

Генерал хлопнул его по плечу и легонько подтолкнул в открытую дверь.

Кабинет не особо отличалась от других помещений базы, которые видел Макс. Все сверкало белизной, казалось, что даже воздух кристально чист и стерилен. В середине комнаты стояло большое кресло с кучей проводов, вокруг которого копошилось несколько человек, а за компьютерами напротив сидела Белова.

– Здравствуйте, Максим.

Татьяна повернулась вместе со стулом, видя его отражение в мониторе. Тон ее голоса, обжигающе ледяной, вполне соответствовал королеве из сказки Андерсена.

– Здравствуйте, ваше величество.

Макс постарался придать голосу максимум официоза, но не выдержал, и губы сами расползлись в непринужденной улыбке.

Не отрываясь от монитора, женщина сдержанно промолчала, но подарила Максиму взгляд, от которого улыбку c его лица сдуло штормовым ветром.

– Андрей Васильевич, у вас все готово? – она повернулась к одному из техников, копавшемуся в недрах кресла.

– Тридцать секунд, и можно подключаться, – не поворачиваясь ответит тот.

– Хорошо. Максим, садитесь, – Татьяна рукой показала на загадочное кресло и отвернулась обратно к мониторам.

– Как прикажете, моя королева.

Макс шагнул к креслу и грузно плюхнулся в него.

– Осторожней, молодой человек, это единственный аппарат на базе, – с укоризной высказался пожилой мужчина в крупных очках.

– Простите, не подумал, – пожалел о своей игривой выходке Максим.

– Вы готовы? – не отрывая красивых глаз от диаграмм на мониторе, спросила Белова.

– Если мне разрешат пристегнуться и дадут парашют, то буду абсолютно готов, – немного поерзав в кресле, он устроился поудобнее.

– Отлично. Инъекция, – отдала команду Татьяна и повернулась лицом к пациенту.

Кресло с тихим жужжанием наклонилось, принимая полулежачее положение. На голову Максу надели странной формы шлем с множеством проводов и датчиков. Затем он почувствовал довольно болезненный укол в плечо.

– Максим, медленно считайте до десяти.

Голос Татьяны звучал словно сквозь вату, отдаленно и приглушенно.

– Один, два, три, четыре, – Макс не узнавал свой голос, слыша его откуда-то изнутри, – пять, шесть…

На цифре семь он провалился в плотную, практически осязаемую и полноценно дремучую темноту…

– Макси-и-и-м. Макси-и-им, очнись…

Знакомый голос пробивался к нему сквозь густые облака небытия. Он звал и настойчиво тянул за собой. Макс рванулся на звук и, темнота отступила, постепенно отпуская. Он медленно открыл глаза и вернулся в реальность.

– Максим, как ты нас напугал.

Татьяна склонилась над ним. Ее встревоженный голос чуть дрожал.

– Мы все-таки перешли на ты? – он натянуто улыбнулся, приходя в себя.

– Как самочувствие? – женщина взяла себя в руки.

– Прекрасно. Немного тумана в голове, но он проходит. А что случилось? Что-то не так?

– Вы самопроизвольно погрузились в гипноз слишком глубоко. Выход из транса оказался дольше, но все в порядке. Я думаю, такого больше не произойдет.

– Как прошло вливание в мою голову? – с едва заметным беспокойством спросил Максим.

– Все отлично. Вы идеальный носитель, – мягко улыбнулась Татьяна, снимая с него шлем.

– Не хочу быть носителем, мне не нравится слово, – высказал он свое мнение и тут же задал так интересующий его вопрос. – Какой информацией владею с вашей помощью?

– Расскажите о сто первом элементе периодической таблицы? – снова улыбнулась Татьяна.

– Менделевий – химический элемент с атомным номером сто один в периодической системе. Первый раз изотоп сто первого элемента был получен в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году группой американских ученых. Назван в честь Дмитрия Ивановича Менделеева, русского ученого, создателя периодической системы элементов, – Максим замолчал, сам шокированный тем, как легко говорит о неизвестной ему до этого информации. – Могу все цифры привести. Молекулярное строение, период полураспада и все такое… – он улыбался, как ребенок, который первый раз в жизни рассказал стишок и получил вожделенную конфетку.

– Первая проба. Она на сто процентов удалась. Мы начали сразу со средней сложности, и все получилось как нельзя лучше, – Снежная королева выглядела довольной. – Можно докладывать руководству об успехе.

– А что мне делать с кучей новых знаний в голове?

– Не волнуйтесь, при следующей загрузке мы ненужную информацию сотрем.

Белова обворожительно улыбнулась и, как показалось Максиму, даже подмигнула ему. Но скорее всего, все-таки показалось.

– Ясно. Я начал подумывать о карьере великого химика, – он игриво стрельнул в нее веселым взглядом.

– Великий химик? Идите к себе, вам нужно поесть и пару часов поспать. Первая загрузка самая тяжелая.

– Я не устал и спать не хочу.

– Идите! – в один миг голос женщины стал тверд, как настоящий алмаз.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа.

В низком поклоне, не разгибаясь, он задом вышел из комнаты.

Коридор оказался пуст и совершенно безлюден. Макс уверенно зашагал в сторону своей комнаты. Быстро и безошибочно добрался до нее, и как вкопанный встал перед дверью.

"Как я нашел? Знаю, где столовая, комната совета, мастерские, оружейная и все остальное."

Он задал вопрос и тут же сам на него ответил. Его осенило, что вместе со знаниями по химии Татьяна загрузила ему общий план базы.

Находясь в мысленном путешествии по базе, он вошел в свою комнату. На столе ждал обед и знакомая с прошлых раз пилюля.

"Какая забота", – подумал Максим и без раздумий смел все, что стояло на столике.

Снотворную таблетку в том числе. Не прошло пары минут, как на него навалилась тяжесть сна. Макс успел раздеться и лечь, после чего провалился в беспробудный сон.

Первый раз после появления на базе он увидел сон.

Картинка оказалась явственно живой и очень реалистичной. Максим видел город, красивый и интересный. Город на реке, с множеством мостов и парков, памятников и скульптур, церквей и скверов. Он неторопливо шел по городу, любуясь его особенной архитектурой и своеобразной планировкой. Город ему нравился, и он его знал…

4.

Проснувшись, Макс несколько минут лежал не шевелясь, и не открывая глаз. Перебирая в голове детали сна, он пытаясь вспомнить призрачный город. Стена, отгораживающая от воспоминаний, оказалась неприступной, как Московский кремль.

Максим одним движением поднялся, широко потянулся руками и прошел в ванную. За водными процедурами полноценная зарядка, после которой он почувствовал себя готовым к любым испытаниям. Улыбаясь непонятно чему, Макс решил, что нужно найти Пескова и выдвинулся на поиски.

База встретила привычно-постоянной белизной, но ему показалось, что сейчас она стала немного ближе, и роднее. Возможно, из-за того, что он перестал быть слепым щенком. Зная планировку, Максим чувствовал себя гораздо увереннее.

Бодрым шагом, пройдя до лифта, Макс остановился перед закрытой шахтой. Его никто не остановил, и данный факт добавил решительности. Не отвлекаясь и не заглядывая в ненужные помещения, он напрямую проследовал к кабинету куратора.

Дверь ничем не отличалась от десятков однотипных собратьев. Без колебаний он три раза постучал костяшками пальцев по белому пластику.

– Входите, Максим, – раздался знакомый голос генерала.

Кабинет не имел ничего общего с основными помещениями базы. Стены оказались покрыты мягким материалом трех оттенков зеленого. В суммарном виде они напоминали простенькую камуфляжную расцветку. Два стола стояли буквой Т, кожаная мебель черного цвета и неизменные пейзажи на стенах. На самой большой стене висела огромная карта России, покрытая ежиком маленьких флажков: красного, черного и белого цветов. В одном из кресел сидел Песков с печатной книгой в руках и смотрел на Максима поверх очков.

– Здравствуй, корректировщик, – генерал улыбался.

– Здравствуйте, куратор.

– Чем обязан визиту? – Песков отложил книгу в сторону. – Чай, кофе?

– Нет, спасибо. Я пришел решить пару вопросов.

– Слушаю тебя.

– У меня несколько просьб. Первая. Прошу поставить мне в комнате часы. Вторая. Освободить меня от камер видеонаблюдения. Третья. Мне хочется быть полезным, – выдыхая, Максим сел в соседнее кресло.

– Первая неразрешима, – абсолютно серьезно заговорил Сергей Викторович. – Мы отказались от показателей времени в общепринятом понимании.

– Это как?

– Очень просто. У нас совсем нет часов. Не нужны. Время, потраченное на еду, личные дела или сон – все абстрактно и индивидуально. Каждый человек на базе старается принести максимальную пользу общему делу. Все профессионалы и знают свой фронт как пять пальцев. Система приказов и указаний сведена к минимуму. Если человек устал, то идет отдыхать. Если голоден, идет есть. Каждый делает, что считает в данный момент для себя важным и нужным. Но напрасно времени мы стараемся не терять. Так что привыкай и вырабатывай внутренний хронограф.

Песков по-приятельски похлопал Максима по плечу.

– Непривычно, но думаю справлюсь.

– Второй вопрос не проблема. В секунду решим. А вот с третьим немного сложнее. У тебя есть конкретная миссия. Можешь мне поверить, скоро освобождается будущий наставник и скучать тебе не придется.

– Скорее бы начать. Бездействие меня убивает, – вздохнул Макс и поднялся. – Так понимаю, что ограничения сняты и я могу свободно передвигаться по базе?

– Да, можешь. Но есть просьба.

– Какая?

– Не мешай, пожалуйста, людям работать и обязательно зайди к Ольге Владимировне, она хотела тебя видеть.

– Непременно зайду и мешать никому не буду, – торжественно пообещал Максим, поворачиваясь к выходу.

– И Максим… На тебя возложена очень ответственная миссия, а Татьяна Николаевна жалуется, что ты ведешь себя как шаловливый ребенок.

– Так и говорит?

– Слово в слово, – не удержался от улыбки Песков.

– Буду сама серьезность, – еще раз пообещал Макс и проворным ужом выскользнул за дверь.

В коридоре он решил первым делом наведаться в оружейную и посмотреть на оружие ближайшего будущего. Максим не стал пользоваться лифтом и спустился на один этаж по лестнице. Пройдя пару коридоров, он зашел в большую комнату, разделенную звуконепроницаемой перегородкой.

За столом во второй комнате сидел средних лет мужчина и чистил разобранный пистолет.

– Привет, служивый, как жизнь?

Максим без приглашения уселся на стул рядом.

– Привет, Гром. Все отлично, как сам?

Мужчина отложил пистолет в сторону и, поглаживая огромные усы, с любопытством посмотрел на Макса.

– Откуда меня знаешь?

– Не тайна. База два дня гудит. Только о тебе и говорят по всем углам. Кто что брешет, – лукаво улыбнулся усач.

– Что говорят?

Максиму стало дико любопытно, что думают о нем люди на базе.

– Да всякую чушь брешут. Будто богатырь ты невиданный, а взгляд у тебя какой-то особенный. Как посмотришь, так люди немеют и без сознания падают. Говорят, что памяти у тебя нет и спишь ты совсем мало.

– Еще у меня огонь изо рта полыхает и непослушных детей на обед ем.

После этих слов Максим скорчил страшную гримасу.

– Люди понапрасну брехать не станут. Дыма без огня не бывает, – усач весело подмигнул и в довесок развел руками.

– Как звать тебя? – протянул руку Максим.

– Федором кличут.

Хозяин оружейной пожал руку и довольно заулыбался.

– Вот что, Федор. Мне интересны виды стрелкового оружия, что используются сейчас. И да… – Максим с видом опытного заговорщика понизил голос, – Скажи людям, которые шепчут по углам, что начальство знает про слитую информацию с внутренних камер наблюдения.

– Так это… – на несколько секунд мужчина притих. – Понял. Передам.

Хозяин арсенала нервно поерзал на стуле.

– Что ты Федя приуныл. Давай показывай свои богатства.

Тут оружейника словно подменили…

– Оружейные технологии сильно не изменились. Никаких импульсных, плазменных, электромагнитных и энергетических винтовок нет. Имелись некоторые разработки, но дальше прототипов дело не пошло. Не знаю, с чем связан ступор, но по сегодняшний день все производители используют принцип энергии пороховых газов. Состав пороха изменился, но на девяносто процентов все осталось, таким как раньше. У нас имелся зеленый коридор на один из больших складов военной разведки, под шумок я успел надергать разного. Все виды АК, много М-серии, немецкие "гэхи", французские "фамасы", британские "лахи", австрийские "ауги", бельгийские "фены", израильские "таворы", пара китайских "тайпов" и несколько совсем экзотических стволов. В общей сложности штук семьдесят наберется, – Федор заулыбался, довольный собой.

– А зачем столько, если в охране всего двадцать человек?

– Пригодится. В хозяйстве вещи нужные, – немного обиделся Федор на непонятливость Максима. – Негоже добру пропадать. Там за ними никто не смотрит, а у меня все в аккурате. Лишняя пылинка не упадет.

Он взял с пирамиды первую попавшую штурмовую винтовку и с особой нежностью погладил гладкое ложе.

– Можно? – Макс протянул руку.

– Держи, Гром, любуйся, – Федор отдал ему оружие. – Старая версия Стейровского Ауга. Булл пап, сменные стволы, интегрированная оптика, автоматический и одиночный огонь, плюс отсечки по три патрона. Хороший ствол.

– Удобный.

Макс приложил винтовку к плечу и прицелился. Автоматически тело сделало, что нужно, он даже не обратил на это внимание.

– Очень удобный, – подтвердил оружейник. – Удачная эргономика и развесовка. На одной основе можно собрать от пистолета-пулемета до снайперской винтовки, хотя сейчас все производители перешли к модульному оружию. Плюсом, ко всем штурмовым винтовкам крепится гранатомет или дробовик в зависимости от предстоящих целей и задач. Данный ствол устарел, а такой калибр сейчас практически не используют.

– А из наших, поновее, что есть?

– АС. Автомат Стрельникова образца двадцать восьмого года.

Федор достал с пирамиды что-то лишь отдаленно похожее на оружие. Продолговато-овальной формы с отверстиями для рук и коротким, торчащим стволом.

– Булл пап, калибр 6.5 мм, регулируемая оптика, встроенный гранатомет, магазин на сорок патронов, – со знанием дела выдал информацию Федор.

Макс покрутил автомат в руках, затем прицелился, и несколько разочарованно отдал оружие обратно.

– Как-то не очень, коротковат что ли. Не похож он на боевое оружие. Нет искры Божьего гнева, – Максим усмехнулся.

– А мне нравится. Маленький, легкий, точный и убойность на уровне. До старого АК калибра 7.62, конечно, не дотягивает, но для городского боя лучший вариант.

Поглаживая затянутый в пластик ствол, Федор поставил оружие на место.

– Спасибо за небольшой экскурс. Как-нибудь зайду пострелять, – собрался уходить Максим.

– Ну подожди. У меня много чего есть, – в голосе Федора послышались нотки разочарования за ранний уход интересного гостя. – Есть много отличных пистолетов-пулеметов, снайперских винтовок, масса пистолетов практически всех мировых производителей. Тебе точно понравится.

– Федя, давай в другой раз. Мне очень интересно, но позже.

Макс пожал хозяину оружейного царства руку и поспешно вышел. У него наметились другие планы. Бодро пройдя по равнодушным коридорам базы, он остановился перед кабинетом Ольги.

"Как-то слишком лихо, словно на крыльях прилетел. Не здоровая канитель, надо обмозговать на досуге", – внутренне пнул он себя за повышенный интерес к персоне противоположного пола.

Тем не менее Максим смело постучал в дверь.

– Входите, – раздался приятный голос.

Кабинет оказался небольшим. Белые стены, бежевый диван, два кресла, столик, яркая картина на стене и неизменный шар на подставке. Ольга сидела на диване с компьютерным планшетом в руках. Откладывая его в сторону, она незамедлительно поднялась и шагнула навстречу.

– Здравствуйте, Максим, я вас ждала, – она приветливо улыбнулась.

Макс мысленно отметил, что улыбка женщине очень идет.

– Привет! Очаровательная улыбка, тебе к лицу, – Макс не удержался и высказал мысль вслух.

– Благодарю, – едва заметный румянец на миг коснулся ее лица. – Садитесь поближе. Чай, кофе, сок?

– Нет, спасибо.

"Поближе", – мысль промелькнула, отметилась и растворилась как само собой разумеющееся.

– Ты хотела меня видеть? – сделал он четкий упор на слове ты. – Мы, если мне память не изменяет, перешли на ты. Или нет?

– Хорошо, хорошо Максим. Я запомню. У меня к тебе есть разговор.

– Давай поговорим, надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от лишней минуты в обществе прелестной женщины.

– Разговор серьезный. Прими его к сведению, – ее голос разительно изменился, стал более сдержанным и деловым.

– Я слушаю.

– Твое физическое состояние прекрасно. Нет намеков на болезни, недостатки или отклонения. Организм подвергся невероятной трансформации в лучшую сторону и…

– Так это же хорошо. Или чего-то не знаю? – невольно вклинился Макс, но тут же извинился. – Прости, что перебил.

– С твоего позволения, продолжу, – Ольга не обратила внимания на его эмоциональный всплеск. – Мы понятия не имеем о природе изменений. Как? На каком уровне? Насколько отразится на чем-то в дальнейшем. Вопросов гораздо больше, чем ответов. Сергей Викторович сказал, что ты сегодня познакомишься с Невским.

– Невский?

– Александр Александрович Невский. Начальник службы безопасности. Он должен тебя тренировать. Все зовут его Сан Саныч. Он привык и не обижается. Так вот… – Ольга посмотрела на Максима очень внимательно. – Тренировки дадут максимальную нагрузку на твой измененный организм. Силовые, ударные, болевые, на выносливость, дыхание и так далее. Как они отразятся на тебе?

– Ты ждешь ответа? – Макс улыбнулся.

– Нет, конечно. Я не это хотела сказать, я о… – женщина запнулась и предательский румянец проявился на щеках. – Волнуюсь за тебя… – окончательно смутилась Ольга, как провинившееся первоклассница, опустила глаза в пол.

– Оля, – Максим взял ее за руку, – не переживай, все хорошо. Ты мне веришь? – он накрыл ладонь женщины рукой, и приятная теплота ее тела передалась по цепочке.

Тепло руки, ее запах, сама близость красивой женщины рядом будоражили мозг. Мелкая дрожь где-то в глубине живота оказалась приятна и крайне волнительна.

Ольга медленно убрала руку и сцепила пальцы в замок. Стало понятно, что она волнуется, а сама ситуация для нее нетипична.

Несколько секунд они просидели молча, погрузившись в задумчивую тишину. Мысли двух взрослых людей виноградной лозой вились вокруг одного и того же.

– Вот что я думаю, – первым нарушил затянувшуюся паузу Макс. – Пусть все идет своим чередом. Мы никуда не спешим. Жизнь сама расставит все по местам. Прости, но сейчас мне пора.

Понимая, что разрушил невесомую романтику и попросту сбегает, Макс порывисто поднялся и торопливо шагнул к двери.

– Пока…

Стоя в дверях, он услышал от Ольги прощальное слово. Максим замер. Затем развернулся, несколько печально улыбнулся и вышел. Разговор начал уходить в очень личное русло, а к подобному он оказался совсем не готов. Хотя, по сути, начал сам.

Не пройдя десяток шагов, Макс остановился, как заколдованный. Словно ударился о невидимую глазу стену. Ему показалось, что он вспомнил о былых, возможно навсегда забытых чувствах. Максим вдруг осознал странную вещь, он никогда не любил по-настоящему. Он чувствовал это душой, но вспомнить не мог. Пытаясь разрушить темную стену и заглянуть в тюрьму собственной памяти, он окончательно запутался, проваливаясь в пустоту. Мелькание нечетких образов, отдельные кусочки пазлов, которые он не мог правильно перевернуть, сложить и понять…

Далее, его мысли разительно изменились. Он вдруг начал думать о собственном выборе, которого просто не существовало как такового. Ему не дали права выбирать.

"На, Громов, жуй, глотай. Абсолютная прямая. Ни тебе вариантов, развилок, выбора. Свершившийся факт – и вперед, без раздумий и метаний. Иди, делай и не сворачивай. Твой номер первый."

Размышления путались, переплетались и соскакивали с одного на другое. Без особой надежды на результат он закончил мысленное ковыряние потенциально пустого чердака собственной памяти. Вещей там не прибавилось, да и порядка больше не стало. Только количество вопросов без ответа росло, и они сами собой складывались в штабель, который занял свое место в самом отдаленном уголке сознания. Крепко задумавшись, Максим не заметил, что пришел к столовой.

"Инстинкт", – улыбнулся он и шагнул в светлую комнату навстречу притягательным ароматам пищи.

Есть особо не хотелось, но выпить чая и пообщаться с кем-нибудь было крайне необходимо. Внутренне Максим хотел убедиться в правильности своих мыслей, укрепить уверенность и получить от человека дельный жизненный совет.

Людей в столовой оказалось немного. За одним столом сидел седой мужчина в белом халате и огромных очках на пол-лица, за другим весело щебетала молодая парочка. Девушка лет двадцати, блондинка в светло-салатовом медицинском костюме. Рядом парень, примерно ее ровесник, в серой униформе технического работника.

Молодежь, увидев Максима, притихла и уткнулась в свои тарелки, мужчина же, наоборот, не стесняясь разглядывал его поверх очков. Ставя на поднос тарелку с бутербродами и бокал чая, Максим, не раздумывая присел к любопытствующему мужчине, хотя все столы вокруг пусты.

– Как жизнь, медицина? Приятного аппетита, – ставя тарелку на стол, Макс взглянул на соседа: – Громов Максим, новый подопытный, – он протянул руку.

– Кобзарь Андрей Петрович, научный руководитель отдела биомеханики. Рад знакомству. А жизнь… Жизнь не проста, но прекрасна! Вот, например, компот. Он сегодня необычайно вкусным получился. Пусть мелочь, а приятно, – мужчина широко улыбнулся.

В его улыбке светилась любовь к людям, доброта и немного иронии. Человек моментально расположил Максима к себе. Имелось в нем нечто открытое и притягательное.

– Ну, а по-крупному, без компотов?

– Что ты хочешь знать?

Собеседник стал серьезней, а в глазах мелькнула легкая озабоченность.

– Правду! Насколько все серьезно в стране?

– Разве тебе не рассказали? – искренне удивился Кобзарь.

– Рассказали. Но очень хочется услышать мнение стороннего человека, – вежливо попросил Максим.

– Здесь нет сторонних. Мы все зависимы. Нам дали мизерный возможность для спасения страны, и мы сильно зависим от призрачного шанса.

– Шанс – я?

– Да, Максим, вы. Многие не верят, но пойдут до конца, так как других вариантов не существует. Все зашло слишком далеко…

Они какое-то время ели молча в натянутой, как рояльная струна тишине.

– В стране развал и предсмертная агония, – внезапно нарушил паузу Андрей Петрович. – Но я не хочу говорить на эту тему.

– Хорошо, – быстро согласился Макс.

– Мы все здесь с одной целью, помочь Родине, а теперь еще и вам. Точнее, ей через вас… – Кобзарь начал говорить, но закончить фразу не успел.

– Не обижайтесь, но я пресыщен своей так называемой значимостью. Немного устал от разговоров о миссии, выборе и сверхзадаче.

– Я понял и учту ваше желание в будущем, – максимально корректный тон ученого дал понять, что он полностью понимает Максима. – Но факт остается фактом.

Кобзарь взглянул на Максима немного наклонив голову, прищурив глаза и как-то снизу вверх. Взгляд получился несколько вызывающим. Даже очки не смогли скрыть неожиданного эффекта.

– Я тоже вас понял, – улыбнулся Максим, и обстановка за столом разрядилась сама собой. – Так что нового в биомеханике?

– Продвижения впечатляют. Мы можем создать или вырастить почти все. От искусственного сердца до любой конечности. Внутренние органы в основном выращиваются из клеток пациента. Внешние части тела изготовляются из новых материалов на основе высокомолекулярного пластика. Трансплантация достигла небывалых высот, можно собрать человека по частям, – последние слова Кобзарь произнес с печальным оттенком в голосе.

– Получается, вы создаете почти…

Повисла вынужденная пауза. Максим пытался вспомнить, найти, подобрать нужное слово, но у него не получилось.

– Вот зараза, не могу вспомнить слово.

– Может, вы хотели сказать роботов?

– Нет. Дайте еще варианты.

– Андроид или киборг?

– Вот, точно. Киборг. Не кажется ли вам, что слишком много искусственного сделает человека не совсем человеком? – задавая вопрос, Максим задумался, внезапно данная тема стала ему интересной.

– Заменив какие-то органы имплантами, мы не меняем человеческой сущности. Разум, чувства, эмоции, никуда не исчезают. Человек будет человеком, даже если в нем бьется механическое сердце.

– Вы хотите сказать, что пока не тронут мозг, человек останется человеком?

– Именно. Конечно, не без отступлений.

– Выходит, что искусственный мозг ставит финальную точку?

– Работы над искусственным интеллектом запрещены мировым сообществом в двадцать седьмом году.

– Запретили?

– В двадцать шестом году, в закрытой лаборатории американской компании "Три Д Роботикс" (на тот момент лидера на рынке робототехники и программного обеспечения) при испытаниях произошел крайне серьезный инцидент. Он повлек за собой полный запрет на разработки роботов с искусственным интеллектом. У тестового прототипа боевого робота произошел системный сбой программы, и он уничтожил одиннадцать человек персонала. За двадцать минут, без оружия. Хладнокровно и жестоко. Информация просочилась в прессу, и история имела эффект разорвавшейся бомбы. Ряд международных организаций, которые и до инцидента были категорически против работ над искусственным интеллектом в области оружия, просто встали на дыбы. Под их давлением совет безопасности ООН принял резолюцию о запрете подобных разработок. Многие компании долго упорствовали, но постепенно смирились, уйдя в создание управляемых человеком машин. Высокоразвитых, полностью автономных роботов нам пока не видать…

Мужчина снова замолчал и почти минуту они просидели в безмолвии. Только звон посуды и негромкие разговоры девушек на кухне нарушали относительную тишину.

– Очень приятно с вами поговорить, но мне пора. Есть масса важных дел.

Андрей Петрович поднялся и начал собирать пустые тарелки на поднос.

– Взаимно.

– Думаю, мы еще увидимся, – протянул руку Кобзарь.

– Главное, чтобы не по вашему профилю, – пошутил в ответ Максим.

Ученый, выходя в коридор, повернул направо и скрылся за поворотом.

Макс двинулся в сторону тренировочного зала, где его должен ждать Невский. Попадавшиеся навстречу люди больше не смотрели на него как на ископаемого динозавра. Видимо, сарафанное радио сработало и все узнали, что он нормальный человек. Не джин из сказок и не супергерой из комиксов, а обыкновенный человек из костей и плоти. Некоторые сотрудники отводили взгляд, некоторые, наоборот, старались что-то прочитать в его глазах. Одни приветливо улыбались, а другие выглядели равнодушными.

"Кто-то верит в сказки, кто-то нет", – сделал вывод Максим, разделяя людей на оптимистов и пессимистов.

Спортивный зал приветствовал его редкими звуками бьющегося металла. Большое помещение светло-серого цвета, забитое снарядами и тренажерами под завязку. Силовые, вело, беговые и еще много всякого оборудования не совсем понятного назначения. В зале тренажеров находилось от силы человек пять, они не обратили на него внимания и продолжили заниматься своим делом. С правой стороны от основного зала Макс увидел отдельный зал для единоборств. Тренажеры в виде человеческой фигуры в полный рост и по пояс, висящие тренировочные мешки разной формы, странные подушки с проводами, вмонтированными в стены, квадрат татами и несколько клеток разных размеров из неизвестного материала.

Вокруг татами сидели десять бойцов и слушали человека, стоящего в центре. Люди были одеты по-разному: кимоно и камуфлированные костюмы, борцовские куртки и голые торсы со спортивными трусами. Стало понятно, что боевыми искусствами занимаются не только бойцы охраны, но и все желающие.

"Невский", – отметил Максим, разглядывая фигуру в спортивных трусах, возвышающуюся на татами.

Невский стоял, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Трехсотлетний, могучий и непоколебимый дуб. Немного выше среднего роста, с ежиком коротко стриженных светлых волос, он воплощал собой невозмутимость и спокойствие. Серые живые глаза, нос с горбинкой от перелома, средней полноты губы и немного выпирающая вперед нижняя челюсть. Глаза и челюсть чуть диссонировали друг с другом, но общей картины не портили. Тело, как плетеный канат, покрыто узлами мышц. Казалось, что каждая из них прорисована отдельно и лишь затем крепко пришита к общей конструкции. Вся фигура будущего наставника производила неизгладимое впечатление, а мышечный каркас Невского впечатлял больше всего.

Замечая новичка, Сан Саныч вонзил в него пристальный взгляд. Пробегая с головы до ног по Максиму глазами, он, видимо, остался доволен осмотром и кивнул головой в знак приветствия.

– Майор Громов. Прибыл для обучения.

Так Максу захотелось представиться. Коротко, внятно, по-военному.

– Полковник Невский. Можно Сан Саныч, мы здесь без официоза.

– Максим. Можно Гром, – улыбнулся Максим и пробежал взглядом по лицам присутствующих людей.

Легкое оцепенение прошло, народ тихонько зашептался. Кто-то улыбался в ответ, кто-то смотрел с любопытством, кто-то с неким вызовом. Равнодушных точно не наблюдалось.

– Как гром среди ясного неба, – выкрикнул шутку один из парней в камуфляже.

Число улыбок на лицах заметно возросло.

– Разговорчики, – одним словом Невский подтянул разношерстную группу в струну. – Тренировка на сегодня окончена. Все свободны.

Как мощные, одновременно распрямившиеся пружины, бойцы вскочили и галопом умчались в сторону душевых. Добрая половина несколько раз обернулась, посматривая на оставшихся вдвоем Сан Саныча и Максима.

– Ну, здравствуй, Гром, – наставник протянул Максу руку.

– Здравствуй, Невский, – ответил тот и сжал протянутую ладонь.

Рукопожатие оказалось взаимно мощным. Они не мерялись силами, но в одно касание, почувствовали ее друг в друге. Этого стало достаточно для настоящего взаимоуважения. Несмотря на разницу в возрасте и звании, внутренняя сила сделало их равными по отношению друг к другу.

– Выглядишь неплохо, – Невский хлопнул Макса по плечу. – Рост? Вес?

– Сто восемьдесят пять. Девяносто кило ровно. Здесь намерили.

– Годится. Я читал твое досье. Впечатляет, – без перехода сменил тему Сан Саныч. – Все операции продуманы, быстры и решительны, но… Ты слишком горяч. Могу сказать больше, излишне напорист и нетерпелив.

– С чего выводы?

Максим удивился неожиданным скачком в разговоре.

– Все просто. Сергей Викторович запрашивал о тебе с большой земли всю подробную информацию. Весь аналитический отдел на уши поставил. И они расстарались. Мне лишь оставалось все изучить и провести самостоятельный анализ собранной информации. Могу скомпоновать в несколько слов. Ты всегда старался победить одним ударом, с первого раза. Иногда нужно отойти, перегруппироваться, попробовать другие пути или вообще сменить тактику. Максимум результата при минимуме потерь.

Ударяя кулаком по открытой ладони, Невский, убил воображаемого врага.

– Понятно, но не помню я ни фига, – в очередной раз пожалел о своей амнезии Максим.

– Если честно, может, и к лучшему. Иногда проще начать с чистого листа, – взгляд Сан Саныча упал на снаряд-манекен с идущими от него проводами. – Пойдем посмотрим, что в тебе имеется, – он хитро прищурился и сдержанно улыбнулся.

– В каком смысле? Почему улыбаешься? Не нравятся мне сюрпризы…

– Не дрейф, Гром, все нормально, – Невский подошел к ростовой электронной кукле. – "Витек". Электронный тренажер. Бей его со всей силы.

– А куда бить?

Макс сжал кулаки и оглянулся на Невского, который незаметно переместился ему за спину.

– Куда хочешь. Система сама оценит силу, точность и степень повреждений противника. Красный цвет – смерть, оранжевый – нокаут и критичные повреждения, желтый – нокдаун или повреждения средней тяжести, зеленый или синий… – Невский на мгновение задумался, – зеленого вообще быть не должно. В данном случае никакие цвета, кроме красного и оранжевого, нам не подходят. Бей, поговорим потом.

Максим ударил. Правой. С широкого замаха, вкладывая в удар всю силу и мощь. Удар получился немного корявый, но сильный, по-другому и быть не могло. Без особой техники и целиком открывшись для последующей контратаки противника. Голова "Витька" дернулась в сторону, а на табло загорелся оранжевый сигнал.

– Дурь есть, – громко рассмеялся Сан Саныч. – Где-нибудь в глубинке, в сельской драке, ты непременно стал бы первым парнем. Только не обижайся, – он дружески хлопнул Максима по плечу.

– Не вижу ничего смешного. Я учиться пришел. Что не так?

– Все не так! Смотри…

Невский сделал короткий шаг к манекену, скрутил корпус влево и чуть присел на ногах. Он мгновенно развернулся и выстрелил "Витьку" в район печени. Короткий удар левой снизу вверх и чуть сбоку, оказался настолько быстрым, что Максим его еле разглядел. Наставник бил на выдохе и как бы играючи, но вложился – результат получился налицо. "Витек" ошалел и выкинул белый флаг – красный сигнал.

– Сломано два-три ребра, возможно разрыв печени. От болевого шока данный боец уже не боец. Даже добивать смысла нет. Ты понял разницу?

– Я видел разницу, но слишком много вопросов.

Макс неопределенно развел руками.

– Понимаешь какая штука… – Невский задумался. – В тебя загрузят массу всего нужного и полезного от техники боя до уроков выживания, но это не сделает тебя настоящим бойцом высшего класса.

– А что сделает?

– Я!

Сан Саныч посмотрел на лицо Максима, любуясь произведенным эффектом.

– Обнадеживает. Когда начнем?

– Мы начали. Первый урок в самом разгаре.

– А подробнее и желательно в деталях, – полностью принял условия игры Максим. – На место "Витька" не поставишь?

– Поверь на слово, тебе хватит тумаков и на своем месте. Пойдем присядем, поговорим немного, – Сан Саныч двинулся в сторону татами.

Звуки со стороны силового зала затихли. Все разошлись, и они остались в зале вдвоем. Устраиваясь на татами, Невский постучал по ковру рукой, приглашая Макса присесть рядом.

– Начну немного издалека, но ты поймешь. А не поймешь – спросишь. Я не практикую какой-то стиль или направление боевых техник. УТРБ – просто буквы, красивая вывеска. Универсальной техники не существует как таковой. Завтра тебе загрузят несколько совершенно разных боевых школ: тайский муай тай, бразильское джиу-джитсу, классический бокс, боевое самбо и крав-мага. Немного тонкостей из японского карате и айкидо. Плюс краткий курс специфичной анатомии: жизненно важные органы и слабые места человеческого организма, нервные узлы, кости и суставы. Из данного набора, плюс еще пара ингредиентов, мы и будем делать УТРБ.

Говоря последние слова, Невский подмигнул новому ученику, но тут же продолжил урок.

– Понимаешь, Макс, каждая техника – есть некое зацикливание и шаблонность. Универсализм не терпит заученных приемов. Ты сам должен за доли секунды выбрать нужное действие против любого противника. Выбрать, скомбинировать или придумать новое. Быть предельно гибким и уметь мгновенно приспосабливаться. По возможности читать противника до того, как его удар достигнет цели. Мне нравится сравнение с водой. Как говорил великий Брюс Ли, ты должен стать водой. Она универсальна: обтекает, обволакивает, принимает любые формы. Может быть твердым льдом и невесомым паром. Сейчас вода спокойная и ровная поверхностью, а через секунду, под давлением, способна нанести удар чудовищной силы.

Невский говорил увлеченно, с особым спортивным азартом. Тема его интересовала, и он в ней разбирался.

– В тридцатых годах двадцатого века Ими Лихтенфельд, взял за основу несколько боевых стилей, и создал крав-мага. Жесткую, довольно универсальную технику. А во второй половине двадцатого века жил известный боец, спортсмен, философ, а впоследствии актер, по имени Брюс Ли. Начиная с классического китайского кун-фу он изменил его, выкидывая и удаляя все лишние движения и приемы, которые мешали, отвлекая и забирая энергию. Добавляя удары и приемы из других единоборств, он получил более правильную систему боя. Правда, в дальнейшем он зациклился на определенном, пусть и собственном стиле – джет кун до. А это определенный шаблон. Не без свободы и правильности, но все-таки набор. Со своими законами, штампами и зацикленными приемами. Хотя для своего времени, все действия Брюса выглядели революционно и ново. Правда, широкого применения так и не получили.

– Почему? – влез с вопросом Максим.

– Я много думал и пришел к выводу, что тогда в универсализме не имелось острой нужды. В те годы миру открылось много узкоспециализированных боевых техник. Выходя со своих территорий в мир, они заполонили свободное пространство, и вакуум пропал. Занятия тем или иным видом боевых искусств диктовалось не его эффективностью, а модой, внешними эффектами и пиаром. Немодно коротко ударить локтем, быстро и незаметно. Нужно впечатляюще, в прыжке, с разворота ударить ногой. Чем выше, тем эффектнее и красивее. Теряя боевую составляющую и реальную практичность. Эффектнее, не есть эффективнее. Лишь много позднее, к концу двадцатого века, появилось направление боевого искусства, которое больше всего можно назвать универсальным. Так называемый "смешанный бой" или микс файт.

– Микс файт? – переспросил Макс, но название запомнил.

– Да. Многие стили и направления в одном флаконе. Он появился сам по себе, из ниоткуда. Ведь всегда было интересно, кто сильнее в реальном бою. Каратист или борец, боксер или дзюдоист и так далее. Когда провели первые соревнования между разными классами бойцов, разными стилями и направлениями, то стало понятно, что каждый проигрывает другому.

– Я немного не понял, – несколько растерянно мотнул головой Максим.

– Терпение, сейчас объясню. Помнишь технику боксера и борца?

– Очень фрагментарно и отрывочно. Боксер работает в стойке, а борец на полу. Вроде так.

Максим удрученно посмотрел на Сан Саныча. Он немного стеснялся своей амнезии.

– Так. Только не на полу, а в партере, – не смог полностью подавить улыбку тренер, и его губы расползлись в стороны. – Как думаешь, кто победит?

– Наверное, боксер, если не подпустит к себе борца, или борец, если сумеет приблизиться и зацепиться. А возможно, кто первый ошибется.

– На самом деле, даже при идеально равных условиях, таких как одинаковые вес, рост и владение техникой, факторов победы много. Но не буду сейчас вдаваться в подробности, расскажу, что произошло тогда. Борцы проигрывали в стойке, так как не имели навыков ударной техники. Ударники мгновенно проигрывали в партере, не умея бороться. Так кто победит?

– Борец, умеющий бить, и ударник, умеющий бороться, – уверенно высказался Максим.

– В самую точку. Так и произошло. Случилось непроизвольное смешивание, которое ранее считалось невозможным. Так и появился смешанный бой. Со временем он рос в техническом плане, беря все самое нужное и необходимое из разных школ и направлений. Не без гордости могу сказать, что одними из лучших бойцов стали бойцы из России.

– Получается, микс файт и есть УТРБ?

– И да, и нет. Но основная концепция взята оттуда. Я тридцать лет занимаюсь единоборствами, учился в разных странах у лучших мастеров, и, когда пришло время собирать камни, взял только драгоценные. Как Брюс Ли в свое время выкинул лишнее из кунг-фу, так и я взял только самое действенное и эффективное из мира единоборств. Взял, переработал и улучшил, как бы нагло и самодовольно не звучало. Плюсом стала созданная моим товарищем по увлечению техника боя с несколькими противниками одновременно. Несколько лет мы полировали и доводили до ума эту непростую школу боя. УТРБ – квинтэссенция боевых искусств, но не абсолют. Всегда есть куда стремиться и что постигать. Нет предела совершенству…

Невский замолчал и многозначительно посмотрел на Максима.

– Я понял, что ты хочешь до меня донести и готов заниматься, – Макс выдержал взгляд наставника.

– Отлично. После отдыха у тебя первая большая загрузка, а потом первая тренировка. Готовься.

– Что я должен делать сейчас?

– Ну не знаю. Поешь, поспи, в общем отдыхай, – вставая с ковра, Невский, дал понять, что первый урок окончен. – Извини, у меня еще дела есть.

– Почему меня постоянно отправляют отдыхать? – вскипел Максим.

Его начинал напрягать обязательный и навязанный докторами сон.

– Значит, так надо! Будь уверен, ты свое еще получишь и не одно ведро пота прольешь. А пока приказ такой – отдыхать.

– Есть отдыхать, – протянул руку Макс.

Невский лукаво улыбнулся и сжал протянутую ладонь со всей силы. Недолго думая, Максим ответил. Со стороны это выглядело несколько комично. Два атлета стоят и со всех сил жмут друг другу руки, как малые дети. Убедившись, что победителя не будет, Сан Саныч отпустил руку первым.

– Силен, бродяга, с виду не подумал бы, что ты настолько могуч, – он толкнул Макса в грудь и задорно рассмеялся. – Все, пока. Скоро увидимся.

Невский лихо развернулся на одной ноге и торопливо ушел. Оставшись один, Максим посмотрел по сторонам. Убедившись, что никого в зале нет, он двинулся к "Витьку".

– Ну что, Витя, готов принять в электронику? – вслух произнес Макс, вставая перед снарядом.

Скрутка влево, как бил Невский, удар – желтый цвет. Вправо, удар – оранжевый. Слева, справа, слева, справа. Удар за ударом. Но… красного не видно. После длительной канонады мощных ударов он остановился.

– Как тебя победить?! – эмоционально обратился к тренажеру Максим.

– Я смотрю не все гладко в датском королевстве? – послышалось из дальнего угла зала.

У входа, сложив руки на груди, расслабленно стоял Песков.

– Обескуражил тебя Невский? Смотрю с "Витьком" общаться начал.

– Есть такое дело. Никак красный не зажгу, – Максим повернулся к тренажеру и ударил справа. Зажегся оранжевый. – Что с ним делать?

– Уверен, что задача тебе вполне по силам. Невский доволен. Сказал, что толк будет. Как тебе наш спортзал?

– Мне не с чем особо сравнивать, но, думаю, все неплохо. Для меня точно все есть. Хотя назначение некоторых предметов пока не совсем понятно.

– Не страшно, Невский расскажет. Он сам все придумал и реализовал. Кстати, как он тебе?

С особым прищуром, Песков взглянул на Максима.

– Понравился. Прямой и открытый. Свое дело знает и любит. И, как я заметил, его уважают, – прямо высказался Макс.

– Да. Этого не отнять. Тяжелая рука и острый ум – хороший набор. Почти как советский серп и молот, – улыбнулся собственному каламбуру генерал. – Ну, да ладно. Иди отдыхай, думаю, что ребята Невского еще намнут тебе бока.

– Не факт, не факт, – покачал головой Максим. – Но проиграть сильнейшему не позор, а наука. Вот как? Сам удивляюсь, откуда во мне берутся подобные слова и выражения. Умнею что ли?

Горькая усмешка невольно скользнула по его губам.

– Просто мозг ищет и находит в памяти то, что ему нужно в данный момент.

– Держи на прощание, – резко повернулся к тренажеру Максим и ударил в голову.

Удар справа получился стремительным и сильным, он был не до конца осознан, но проведен технически грамотно. С вложением и отдачей энергии. "Витек" на секунду задумался. Ему разом взгрустнулось, и он… сдался. На табло вспыхнул красный сигнал.

– Чучело электронное. Теперь красный будет твоим любимым цветом, – Макс показал тренажеру сжатый кулак.

– Думаю, что он просто от тебя устал, – иронично улыбнулся Песков. – Все, иди отдыхай.

– Но я не устал, – в который раз фраза сорвалась с губ Максима.

– Мы не будем обсуждать распорядок. Все решено, продумано и строго дозировано. Нагрузки будут увеличиваться пропорционально.

– Приказ?

– Приказ, – генерал наигранно сдвинул брови.

– А пилюля обязательна?

– Пока да. Мы не хотим рисковать. Как только организм адаптируется, медицинские препараты отменят.

– Вам виднее, – немного успокоился Максим и принял обстоятельства, как должное. Он повернулся к выходу.

– Так нужно, – услышал Макс слова куратора, которые тот произнес вместо прощания.

Выходя в коридор, Максим решил вдохнуть свежего воздуха и направился в сад. Желание подышать в тишине пришло внезапно.

База имела четыре этажа и нижний уровень. Его полностью занимали запасы воды. Выше этажи шли по уменьшению площадей.

Первый этаж – технический, самый большой. Реактор, установки синтеза, система фильтрации, многочисленные вспомогательные механизмы, системы жизнеобеспечения, склады и ремонтная мастерская.

Второй был этажом природы и сельского хозяйство. Оранжерея, фруктовые сады, гидропонные и многоярусные поля, мини-ферма и небольшой птичник. Там же миниатюрная пасека и несколько маленьких плантаций с ягодами.

Третий – научный. Кабинеты, лаборатории, помещения для экспериментов и опытов всех направлений, от биологических до прикладной физики. Медицинский блок, спортивный зал и небольшой бассейн тоже находились на этом этаже.

Четвертый этаж числился жилым. Личные комнаты, кабинет совета, библиотека, кинозал и так называемый зал встреч. Макс пока не понял для чего он нужен. Столовая с кухней, морозильник и небольшой склад также располагались на четвертом. Недалеко от столовой расположилась баня с сауной, рядом с ней устроился магазин. Хоть в нем и выдавался весь товар бесплатно, но назывался он именно магазином. Предметы первой необходимости, кое-какая электроника, всякая нужная мелочь, товары личной гигиены, парфюмерия и немного косметики. Данный этаж служил центром вселенной. На четвертом всегда кипела жизнь, место встреч, общения и отдыха.

Сейчас Максим шел на второй. Он в одночасье захотел посмотреть на деревья. Вздохнуть их аромат, ощутить кусочек природы, попробовать глоток ее могучей жизненной силы.

Входя в лифт, Макс мысленно приготовился к встрече с природой, но то, что он увидел, заставило его застыть, приоткрыв рот.

Створки распахнулись, Максим инстинктивно шагнул из лифта вперед – и замер…

Он стоял на поверхности. На земле. Вокруг, насколько хватало взгляда простиралась идеальная картина. Словно с рекламного плаката какого-то передового сельхозпроизводителя. Даже лифт оказался искусно внедренным в ствол огромного дерева. Приподнимая отвисшую челюсть, Макс всматривался в волшебную идиллию. Минута и… Почти все вокруг него оказалось искусственным. Небо, облака, горизонт, многокилометровая даль и дерево-лифт прекрасно созданная иллюзия. Высокотехнологичный обман. Но воздух был настоящим и живым: насыщенным кислородом, он дурманил и пьянил.

Максим несколько раз вдохнул полной грудью и зашагал по тропинке в сторону фруктового сада, который зеленой шапкой крон темнел впереди. Слева простирались многоуровневые поля, похожие на странный торт. Каждый слой-этаж определенного цвета или оттенка зеленого. Изначально показалось, что постройка достает до неба – в реальности пять-шесть метров высотой. Поля почти упирались в свод искусственной пещеры. Справа до видимого горизонта некоторые поля залиты водой. Несколько человек в разных местах поля, стоя по щиколотку в воде, занимались своим делом.

Один из них увидел Макса и помахал рукой. Тот незамедлительно вскинул руку в ответ. Человек выпрямился во весь рост и поднял сжатые в кулак руки над головой, но через несколько секунд вернулся к работе в поле.

Тропинка, по которой он шагал от самого лифта, вилась среди аккуратных грядок огромного огорода. Некоторые растения он знал-вспоминал, некоторые видел впервые. Продвигаясь посередине созданного руками человека мира, Максим удивлялся возможностям человеческого гения. Одновременно в его голове блуждали и несколько иные мысли:

"Сколько светлых умов работает над созданием все новых видов оружия. Орудий для массового и изощренного убийства. А могли бы созидать и строить вещи гораздо более нужные и полезные человечеству".

Успокоил и мгновенно выбил все размышления восхитительный сад. Не заходя в него, Максим остановился, любуясь дивным осколком натуральной природы. Ближе других деревьев к нему стояли яблони. Плоды еще не созрели, малы и зелены, но они реальны, настоящие яблоки. Углубляясь в сад, он шел вперед, дотрагиваясь до шершавых стволов. Примерно в середине сада Максим расслабленно опустился на землю и закрыл глаза. Он не хотел думать, не хотел размышлять, вообще не хотел мыслей. Голова стала легкой и невесомой, Макс просто сидел в полной тишине и глубоко дышал.

Слушая едва различимый шелест листьев, он почувствовал, что они будто говорят с ним. Чувство единения стало прекрасным, абсолютно новым открытием, обретая все более приятные черты. На мгновение ему показалось, что сад – самое удивительное и замечательное место на земле. Вспомнились недавние слова Кобзаря о компоте, что прекрасным может быть даже такая обыденная мелочь. Сейчас, сидя в саду, Максим понял всю прелесть и глубину этих слов. Человек осознанно потерял ту гармоничную жизнь, что дала ему природа. Он перешагнул все грани дозволенного и вторгся туда, где не должен разделять и властвовать.

Печальные мысли сами заполнили освобожденный разум. Хоровод дум о жизни человечества затягивал все глубже в пучину размышлений, и остановить их оказалось невозможно, хотя пришел он сюда совсем за другим…

В реальность Максима вернул голос. Приглушенный и далекий, словно через плотную пелену тумана, он звал его.

– Макси-и-и-и-м-м… Макси-и-м.., – голос звучал все отчетливей и ближе.

"Не может быть!" – первая мысль пронзила голову, как пуля невидимого снайпера.

Он узнал зовущий голос. Макс поднялся навстречу. На тропинке стояла и осматривала окрестности Белова.

Татьяна выглядела сногсшибательно. Бежевый брючный костюм сидел безупречно и подчеркивал точеную фигуру. На щеках алел легкий румянец, а волосы немного сбились в сторону.

– Чем обязан приходу такой… (он на миг задумался) особо важной персоны?

Максим говорил, а ирония в его голосе достигла заоблачных высот. Он не мог ее контролировать. Или не хотел…

Белова находилась в дикой ярости. Ее глаза свирепо искрили и метали молнии. Если бы взгляд мог убивать, Максим лежал бы сейчас на траве с простреленной головой.

– Я запретила вам свободное времяпрепровождение. Вам пока нельзя…

– Что нельзя? Ходить? Дышать? Размышлять? – он резко перебил ее.

Женщина осеклась, на мгновенье теряя нить мыслей. Стало понятно, что разговор предстоит тяжелый и непростой.

– Я не об этом…

– А о чем? – Максим снова не дал ей закончить предложение. – Я просто человек! Не машина, не робот, не механизм. У меня есть душа, эмоции, чувства. Я не камень.

– Но послушайте…

– Послушайте сами, – во всю разошелся Макс, не давая ей говорить. – Закончу и потом выслушаю вас. Вы с первой секунды мной управляете от и до. Я не сопротивлялся, понимая важность своей роли и, если хотите, миссии. Но и мне нужно несколько минут, чтобы побыть наедине с собой. Без камер наблюдения, опеки и подсказок. Просто побыть одному. Подумать или, наоборот, откинуть мысли. Я имею на это право?

Последние слова он произнес, пристально буравя ее колючим взглядом. Его глаза сверкнули серебром, но тут же стали стандартно серого цвета.

Татьяна впала в короткий ступор, как шахматная фигура перед особо важным ходом. Не отрываясь, женщина смотрела ему в глаза. На какое-то время Максу показалось, что она его понимает. Но работа и долг перевесили чашу весов.

– Я, конечно, вас понимаю, но и вы должны нас понять…

Скрещивая руки на груди, Белова реально стала похожа на игрального ферзя. Жест не женский, но ей почему-то он шел, а в данный момент подчеркивал важность и психологический настрой.

– Вы человек, я человек, но от нас зависит очень многое. Возможно, судьбы миллионов, их жизни и будущее. Мы долго готовились, все продумано и расписано буквально по минутам. Совсем не хочется рисковать из-за нашего с вами недопонимания. Вы с этим согласны?

В процессе разговора тональность ее голоса изменилась с командной до примирительной.

– Непонимания нет! – порывисто развел руками Максим. – Я все понимаю и прошу понять меня. Давайте найдем разумный компромисс, и все будут довольны.

– Хорошо, – наконец сдалась Татьяна. – Вам разрешаются личные прогулки, но недолго и не везде.

– Согласен.

– Вам нельзя, пока не пройдут все загрузки, пользоваться источниками информации. Библиотека и все средства информации вам недоступны.

– Без проблем, – мгновенно согласился Максим и, подхватывая женщину под руку, повел ее в сторону лифта. – Ах, Татьяна, нам ли жить в печали. Скажите не читать, не буду читать. Скажите не смотреть, не буду смотреть. Все для вас, все как вы пожелаете.

– Знаете, Максим… Вы очень странный. Я не могу привыкнуть к вашей манере общения.

Сцепив руки за спиной, Татьяна медленно шла и пинала носком туфли маленькие камешки на гравийной дорожке.

– В чем странность? Надеюсь, ничего критичного?

Макс поддел ногой "ее" камушек и тот улетел далеко за пределы насыпного покрытия. Не сговариваясь, они подняли глаза и их взгляды непроизвольно пересеклись.

– Я пока не могу прочитать вашу маску. У нее слишком много слоев.

– Маску? Можно подробнее? – его немного задели слова женщины.

– Вы только не обижайтесь, – голос Татьяны звучал мягко и дружелюбно. – Это своеобразная человеческая защита в новых, непростых условиях. Думаю, что далеко не каждый справился бы с реалиями, которые огромной глыбой рухнули на вас. А вы справляетесь достойно. А ваша маска помогает.

– Вот ты заладила маска, маска, – незаметно для самого себя Макс перешел c Татьяной на ты. – Объясни проще, понятнее.

– Немного самоуверенности, кусочек надменности, океан самолюбия и море иронии. Такой вот многослойный торт.

– Больше на салат похоже.

Настроение изменилось, и Максим невесело улыбнулся.

– Пусть будет салат, но я продолжу. Со своей овощной маской вам проще и легче. Одно проходит через нее, а другое отсеивается на начальном этапе. Но если ее снять, то под ней человеческая душа. Без черноты и гнилости. Обожженная, но чистая и живая. Сегодня я в полной мере в этом убедилась. Вы Максим – настоящий.

Белова раздумчиво замолчала, устремив неопределенный взгляд куда-то вдаль. Незаметно они подошли к лифту и остановились у фальшивого дерева. Неловкая пауза затянулась, но никто не решался ее прервать. Первым заговорил Максим.

– Приятные сердцу слова. Я рад, что мы поняли друг друга и решение найдено. Пусть оно временное и не совсем устраивает стороны, но имеется начальный позитив. Лед медленно начал таять.

– Вы неисправимы. Хотя, может, так и должно быть, – грустно улыбнулась женщина и подтолкнула его в лифт.

– А вы? – почему-то Максим снова перешел на вы.

– Я хочу остаться и побыть одна.

– Значит, ты тоже человек. Мы просто люди…

Двери бесшумно закрылись, и кабинка поползла вверх.

5.

Максим проснулся полным сил и энергии. Искусственное стимулирование ему не нравилось, но от волшебной пилюли реально ощущалась польза. Мозг чист и свеж, а организм легок и невесом. Уровень жизненной энергетики приблизился к максимальной отметке, и казалось вот-вот выплеснется наружу.

Резким движением, Макс вылетел из постели, провел несколько ударов по собственному отражению в зеркале и, не меняя скорости, переместился в ванную комнату. Контрастный душ усилил бодрящий эффект. Вытираясь полотенцем, он думал о своей, как ему казалось, замкнутости.

Мир закрыт и изолирован, но в нем кипит жизнь. И он, попав сюда, стал его частицей, одним из персонажей на жизненной карте. Каждый человек местного социума осознанно выбрал свою дальнейшую судьбу. Все сотрудники на базе знали конечную цель, а цена не имела значения. Любой из них нес свой вклад в общую копилку результата, каким бы он не казался далеким и призрачным. Они работали в симбиозе общего организма базы, каждый стал винтиком в хорошо отлаженном механизме. Полностью понимая, что стал одним из узлов сложного устройства, Максим начал чувствовать свое, особое место. Но без остальных элементов он просто неработающая деталь, отдельная шестеренка, которая сама по себе крутиться не будет. Но без нее теряет смысл и вся конструкция – слияние жизненно важно и необходимо.

Старательно откидывая размышления в сторону, Макс приступил к зарядке. Чем-то особым она не отличалась от предыдущей: упражнения на силу, растяжку и выносливость. Он больше не удивлялся своим возможностям, приняв их как сказочный подарок судьбы.

"Надо выпросить у Сан Саныча "Витька" и поставить его у себя в комнате", – мысль показалась дельной и вполне своевременной.

Быстренько сполоснувшись еще раз, Максим двинулся в сторону столовой. Решая не ехать на лифте, он вприпрыжку спустился по лестнице.

В дверях, на выходе, Макс лоб в лоб чуть не столкнулся с молодым парнем в легком камуфлированном костюме серого цвета. Им оказался тот самый боец охраны, который в зале пошутил о громе при ясном небе.

Ежик коротких светлых волос, приятное лицо правильной формы и небесно-голубые глаза с веселыми огоньками внутри. Чуть ниже Максима, широкоплечий, с могучей шеей и такими же мощными руками. Его мускулы на руках нагло выпирали через ткань форменной куртки. Казалось, еще немного и они порвут одежду по швам.

– Привет, Гром, куда летишь на всех парах? – парень отошел в сторону, пропуская Максима.

По его настрою стало понятно, что он не против познакомиться и пообщаться.

– Привет… – возникла короткая пауза, пока Макс думал, как назвать молодого парня, – Крепыш. Извини, не знаю твоего имени.

– Петром родители нарекли. Петр Пронин. Но и Крепыш подойдет, – парень улыбался, всем своим видом показывая дружелюбие.

– Рад знакомству, Петр.

– Взаимно.

Они сжали ладони в рукопожатии. Максим сам сделал первый выстрел, сжимая ладонь Крепыша чуть сильнее, чем нужно. Тот будто ждал, мгновенно ответил и сдавил пальцы Макса хваткими тисками мускулов. Несколько секунд они проверяли себя и друг друга на прочность. С самого начала импровизированной схватки оппоненты сверлили друг друга взглядами. Как только глаза Максима изменили цвет на серебро, Петр руку отпустил.

– Странные глаза. Мне показалось, что внутрь меня смотришь, даже холодом повеяло. Что у тебя с ними? – поинтересовался Петр, растирая онемевшие пальцы.

– Я и сам не знаю, но неудобств не чувствую. А ты силен. Чем занимаешься?

Макс постарался уйти от непонятной для себя темы меняющихся глаз.

– Ты тоже не хлюпик. Не ожидал такой мощи. С виду и не скажешь. На всей базе только Сан Саныч и Дрёма могут по силе со мной потягаться, но ты молодец.

Петр улыбнулся, а в глазах появилось признаки искреннего уважения.

– Давно ты у Невского занимаешься? Кстати, я иду перекусить. Составишь компанию? – ненавязчиво подталкивая Крепыша в сторону столовой, спросил Максим.

– Я поел, но компанию составлю на несколько минут, сок попью. У Невского занимаюсь почти три месяца, сразу, как сюда попал, – ответил Петр и задал встречный вопрос. – Сколько техник тебе загрузят?

– Смотрю для тебя важная тема? – вопросом на вопрос парировал Макс.

– Есть такое дело. Я фанат боевых искусств. С юности железо и мордобой.

– А тебе самому загружали?

– Только самбо и бокс, но полные курсы. А стираться не хочу, не вижу смысла. Могу и так по полной отгрузить, если нужно, – он смачно шлепнул кулаком по ладони.

– Охотно верю. Такими ручищами можно и голову оторвать.– Так я отрываю, – Петр для наглядности скрутил и выкинул в сторону голову воображаемого противника.Они подошли к столовой и остановились перед дверью.– После вас, Гром. Петр пропустил Макса вперед, шутя склоняясь в низком поклоне.– Вы очень учтивы, сударь, – в тон ему ответил Максим.– Старших надо уважать, – запустил в него очередную шпильку Петр и прошел следом. Занят оказался только один стол. Два молодых парня в серых костюмах технического персонала что-то оживленно обсуждали. – Тут всегда так пусто? Как ни приду, народа совсем нет.– Значит, ты просто в такое время попадаешь. Бывает, нет никого, а бывает и очередь. Всегда по-разному, расписания не существует. – Про расписание я понял, – кивнул головой Макс и подошел к окну раздачи. Он взял гуляш с гречкой, пирожок и два компота. Петр ограничился стаканом клубничного морса.– Приятного аппетита, – поднял стакан в виде тоста Петр.– Взаимно.С улыбкой Максим пальцем щелкнул по подставленному стакану с морсом. Странный жест сам, без спроса, выскочил из глубин памяти. Пару минут они сдержанно молчали. Максим неторопливо ел, а Крепыш, откинувшись на стуле, о чем-то задумался.– Расскажи, как ты сюда попал, – спросил Макс, отодвигая тарелку в сторону.– Тебе зачем? – Общую картинку рисую. Информационный голод у меня.– Сложная история, – Петр машинально погладил коротко стриженный затылок. – Если совсем вкратце, то Песков нас с Дрёмой от тюрьмы спас. – Как? – искренне удивляясь, Максим вскинул брови. – Д-а-а-а, крутануло жизнью. Я после армии в охранники пошел. Там-сям потыкался-пообтерся, а в сорок третьем устроился в компанию "Легион", они тогда разных шишек и звезд охраняли. Политики, бизнесмены, шоу-бизнес, спорт и еще море всякой шелухи. Деньги платили хорошие, но наступать на горло принципам стало не под силу. Насмотрелся за семь лет чернухи всякой по полной, прямо под пробку. Вспоминать противно…Весной сорок восьмого, в апреле, охраняли очередную вечеринку в загородном доме. Престарелые политики, их помощники, девчонки из стриптиза, прислуга и мы, четверо охранников из "Легиона". У половины гостей имелась личная охрана, но они все время сидели в отдельной комнате – отдыхали, даже выйти на периметр проверить никто ни разу не удосужился. После часа ночи за танцовщицами приехал транспорт, но не тут-то было. Разгоряченные алкоголем, "хозяева жизни" стриптизерш не отпускали и стали требовать продолжения зрелищ и секса. Водитель, что приехал за девушками, попытался возразить, но тут же свалился на пол с пробитой головой. Один из телохранителей ударил его дубовым стулом. Девчонки вмиг притихли, а гости, наоборот, оживились и, не церемонясь, стали растаскивать их по комнатам… До сих пор вижу перед глазами их сальные и похотливые рожи. А еще вижу взгляд одной из девушек, когда ее тащили мимо меня, она посмотрела мне в глаза. Много чего прочитал в том взгляде, словно в секунду очнулся и прозрел. Ну башню и сорвало. Всех мы там с Дрёмой положили в ту ночь. – Убили? – Нет, конечно, но у некоторых в ту ночь генеалогическое древо срубили под самый корень, – зло ухмыльнулся в ответ Петр. – Не понял.– Вот ты бестолковый. Детей у них, по всей вероятности, больше не будет раз и навсегда. Ты еще узнаешь всю правду о сильном ударе в пах. Запомнят они ту ночь раз и навсегда… Мы когда пришли в себя и поняли, что ночь будет для нас последней на свободе, а может, и в жизни, бежали. Пулей за ворота и хода. За углом соседского забора нас встретил Сергей Викторович. Оказывается, за этой тусовкой следили, и в тот день должна состояться секретная операция по захвату некоторых "деятелей". Мы сорвали планы и ускорили процесс. Все гости оказались по шею завязаны в коррупции, кровавых деньгах и предательстве. В двух словах Песков обрисовал, чей дом и какая веселая жизнь ждет нас впереди. Предложил помощь и гарантированное укрытие. Потом в машине он рассказал, что за тайное место и в чем его эксклюзивность. Немного подумав, мы с Дрёмой согласились, и вот я здесь, – Петр замолчал, буравя тяжелым взглядом стену перед собой.– Довольны выбором? – Дрёма бурчал сначала, но обвыкся, даже влюбился здесь. Мне нравится. На базе есть все, что для меня представляет интерес.Петр с шумом потянулся на стуле и замер, закинув руки за голову.– А что тебе интересно? Максу стало дико любопытно, что на отрезанной от всего мира научной базе может быть интересно молодому и пышущему жизнью парню. – Без приоритетности: помощь родине, огромная библиотека, Невский с его УТРБ, красивые девушки и ты, – увидев изумленное лицо Максима, Петр засмеялся.– Не понял последнего, – несколько иначе взглянул на нового товарища Макс.– Что непонятного? Последнее время девяносто процентов разговоров сводится к твоей персоне. Я не исключение. Очень любопытно, чем история закончится. Надеюсь, что все будет хоккей, – он в упор посмотрел Максиму в глаза. – Ты сейчас куда? – спросил Макс у нового товарища. – Отдохну, я с дежурства.– Не прощаемся. Увидимся в зале.– Конечно, я еще намну тебе бока.– Наивный ты парень, – задорно улыбнулся Максим и двинулся в сторону кабинета загрузки.Задумавшись, он чуть не прошел мимо нужной двери. Остановился и аккуратно постучал костяшкой указательного пальца. Не дожидаясь ответа, Максим открыл дверь и вошел. Кресло с колпаком, приборы и провода, суетящееся сотрудники в белых костюмах и витающая в воздухе стерильность. Неожиданно он стал свидетелем фрагмента крайне любопытного разговора. На повышенных тонах, с активной жестикуляцией и выплеском эмоций. Песков и Белова не ругались в чистом виде. Они крайне ожесточенно спорили. Пока его не заметили, Максим успел услышать некоторые обрывки фраз: "попусту теряем время", "по-другому опасно" и "решать все равно вам"… – Если вы обо мне, то хотелось бы участвовать в обсуждении, – его голос не показал волнения, Макс был сдержан и невозмутим. Спорщики одновременно повернулись и разом замолчали. Повисла неловкая и в чем-то тяготящая пауза.– Здравствуйте, Максим. Вы очень вовремя, – первым ответил генерал.– Добрый день, – поздоровалась Белова.Интонации Татьяны предсказуемо холодны и лишены эмоций.– Привет, привет. Не ожидал увидеть ураган в разговоре двух важных руководителей, – не смог сдержать призрачной улыбки Макс. – О чем речь?– О тебе. О чем же еще. Песков повернулся к Татьяне, будто спрашивая разрешения на продолжение разговора. Та пожала плечами. Принимая неопределенное движение, как разрешительный ответ, он незамедлительно продолжил. – Мы обсуждали возможность отказа от обязательного медикаментозного сна. – Вот как? Я очень за. Может, реально хватит спать? Чувствую себя прекрасно, да и усталости нет. И вообще…– Как вы не понимаете! – не церемонясь, несколько грубо оборвала его на полуслове Белова. – Мы столкнулись с неизведанным… Как наши действия могут повлиять на мозг? Никто не знает! Вдруг все пойдет не так и процесс необратим? Вдруг мы вас погубим? Надо двигаться поэтапно и последовательно, пусть в ущерб срокам и планам.– Но и растягивать до бесконечности мы не можем, – тут же вставил Песков, стало понятно, что стороны возвращаются к былому спору, часть которого застал Максим.– Я настаиваю на временном сне после умственных и физических нагрузок. Как обязательный этап адаптации, – непоколебимо, как гранитный утес, стояла на своем Белова.– Может найдем компромиссное решение, которое устроит всех? – подал голос Максим, о котором спорщики начисто забыли. – Слушаю, – стремительно повернулась Белова. – У вас есть что предложить?– Про мозг ничего сказать не могу, так как не имею возможности сравнить или почувствовать разницу. Тут вам виднее. А про физические нагрузки скажу. Дайте попробовать, – он посмотрел на руководителей по очереди. – Если что-то пойдет не так: боли, недомогание, слабость или дискомфорт, – вы сразу узнаете и примем меры. Можно отчасти рискнуть и найти золотую середину по лекарствам и сну. – Неплохая мысль, – моментально ухватился генерал за возможность экономии времени. – После загрузки обязательный лекарственный сон для восстановления мозга, а после физических нагрузок усиленное питание и жизнь нормального человека.– Нормального человека… – эхом повторила Татьяна, и все трое на мгновенье замолчали. – Ну хоть немного нормальный, хоть наполовину. Спасибо и на том, – сдерживая улыбку, поблагодарил Максим. – Ладно. Пока решим так, а дальше по результатам тестов и анализов. Сейчас вы готовы к загрузке? – Естественно, – за секунду Макс вернулся к своему привычному амплуа. – Я всегда готов.– Отлично. Андрей Васильевич, что у вас? – задавая вопрос одному из помощников, Татьяна села в кресло перед компьютером.– Я, пожалуй, пойду и не буду мешать. До встречи, – незамедлительно прощаясь, Песков ретировался из кабинета.– Максим, хватит стоять столбом, садитесь в кресло, – не отрываясь от компьютера командовала Белова. – Михаил Васильевич, готовьте инъекцию. Андрей Васильевич, дайте питание на аппарат.Максим подошел к креслу, аккуратно сел и начал наблюдать за происходящей вокруг него суетой. Со стороны она казалась хаотичной, все что-то делали и мельтешили, перекидываясь между собой короткими и только им одним понятными фразами. Но в реальности каждое движение выверено и отточено. Ничего лишнего, только по делу.– Все готовы? – спросила Татьяна еще раз и обежала всех внимательным взглядом. – Максим, после инъекции медленно считаете до десяти. Постарайтесь расслабиться и очистить мозг.– Да, я помню, – бесстрастно ответил он, но голос прозвучал как-то сдавленно и несколько хрипло.– С вами все в порядке? – она развернулась к нему вместе с креслом.– Все хорошо, не волнуйтесь.– Инъекция, – отдала последний приказ Татьяна.Максим почувствовал укол и начал неторопливо считать. На цифре семь его сознание отключилось, он провалился в темную бездну беспамятства.Насколько глубока оказалась пропасть и сколько времени прошло, он не знал. Возвращаясь в реальность, Максим открыл глаза и осмотрелся. Пелена тумана прошла быстрее, чем в прошлый раз. Обстановка не изменилась и люди, находившееся в комнате, тоже. Все занимались своим делом, не обращая на него внимания, даже Белова не оторвала глаз от монитора. – Люди, я уже тут… Немного осипшим голосом Макс попытался привлечь внимание персонала и, в первую очередь Татьяны. Услышав его, женщина подпрыгнула на стуле будто ужаленная пчелой. Весь научный персонал одновременно повернулся в его сторону. Кто-то застыл с открытым ртом, кто-то c выпученными глазами, а самый молодой сотрудник выронил из рук планшетный компьютер. – Как? Как ты это сделал? Всегда собранная Татьяна потеряла дар речи и с трудом подбирала слова.– А что, собственно, не так? Я в порядке.Максим пошевелил руками, показывая, что жив и здоров.– Мы не запускали программу возврата, – первый шок у Татьяны прошел, и мозг вернулся к реальному пониманию происходящего. – Очень странно. Я сотни раз проводила загрузки, но такое вижу впервые.– Не знаю, я вообще здесь второй раз, – улыбнулся Макс, а в голос вернулись ироничные нотки. – Снимите с меня колпак, чувствую себя в нем неуютно. Освободившись от датчиков и проводов, Максим встал.– Рассказывайте, все внимание вам. Что не так? Как прошла загрузка?– Загрузка? Все отлично. Разве вы сами не чувствуете? Женщина взяла его за руку в попытке нащупать пульс. – Что я должен почувствовать? Тут его пробило… Макс все понял, и губы сами расползлись в довольной улыбке. Он знал, помнил, умел и владел тем, что в него сейчас поместили. Загруженная информация настолько плотно заполнила ячейки памяти, что практически не отличалась от той, что там уже была.Муай тай, джиу-джитсу, классический бокс, самбо, крав-мага. Полная техника: удары, приемы, передвижение, атака, защита, тактика и стратегия. У Максима появилось внутреннее чувство, что он знал это всегда. C самого рождения.– Я могу за секунду человека пальцем убить, – буднично выдал Максим вслух. Серебро в его глазах мелькнуло нестерпимо обжигающим блеском. Вспыхнуло, пугающе сверкнуло и пропало.– Не знаю, радоваться этому или огорчаться. Точно уверена, что некоторым людям очень понравятся твои слова, – Татьяна замолчала и отвернулась. В ее голосе прозвучали оттенки горечи и грусти. Как всякой нормальной женщине ей чужды агрессия и насилие.– Переход на ты не случаен? Максим чуть улыбнулся, пытаясь сгладить и смягчить ситуацию. – Вы ошиблись, – Белова осознанно выделила слово вы. – Ничего не изменилось и не изменится. Загрузка прошла хорошо, единственным вопросом остается ваш произвольный выход из гипноза. Его мы обсудим с коллегами позднее, уже без Вас. А Вы, – она снова акцентировала внимание, – можете идти отдыхать. – Как скажете "королева".Он склонился в почтительном реверансе.– Прекратите меня так называть, – гневный румянец грозно проявился на щеках женщины.– Вот тут Ты не можешь мне приказать, буду звать Тебя только так, – в ответном выпаде Максим сделал четкое ударение на слове тебя. Ему нравилась эта пикировочная игра, она забавляла и вносила какое-то разнообразие в ледяной океан.– Ой, делайте что хотите, мне нужно записи изучить. Белова села в кресло и отвернулась к компьютеру, всем видом показывая, что разговор окончен.– Да, моя "королева". Громко щелкая пальцами, он крутанулся на пятке и широко шагая, удалился. В коридоре Макс застыл, обдумывая дальнейшие действия. По распорядку нужно идти спать, но, решая повременить со сном, Максим направился в местный магазин. "Хочу музыку", – мысленно решил он, поднимаясь по лестнице на жилой этаж. – "Какой-нибудь простенький плеер или что тут у них сейчас". Размышляя о прогрессе в области электроники, он добрался до нужного места. Слово магазин являлось неприкрытой лестью по отношению к небольшой комнате со скромным набором вещей. Дверь оказалось открытой, внутри никого, за исключением миловидной блондинки в кресле. Она сидела спиной к двери, погруженная в выгнутый ей навстречу монитор компьютера. – Жидковато торговля движется? Останавливаясь посередине комнаты, Макс осмотрел разложенные на полках вещи.– Торговля, не совсем уместное слово в нашем случае. Девушка повернулась и просияла обворожительной улыбкой, словно в популярной рекламе зубной пасты.– А магазин уместное? – улыбнулся в ответ Максим.– Привычное, не так сильно чувствуется отрыв от остального мира.Ее улыбка с милой и очаровательной сменилась на грустную и даже немного печальную.– Не будем о неприятном. Мне нужно устройство для воспроизведения музыки.– Цифровой плеер? – Хочу погрузиться в мир прекрасных звуков, – сам того не подозревая, Макс гнал обаяние на полную катушку.– Не только музыка дает возможность приобщиться к прекрасному.Стал вполне очевидным тот факт, что девушка скучает и совсем не против поговорить. – Как имя твое, прелестница? Ты всегда здесь?– Надежда. А в магазине мы меняемся, кто свободен от смены, тот и сидит. Я повар в столовой. А ты Максим? Она обласкала его взглядом светло-синих глаз. В столь красивом омуте причудливо играли заинтригованные мотыльки.– Максим. Приятно познакомиться. Надежда. Красивое имя, – простенький комплимент зажег в ее глазах еще больший интерес.– Присаживайся. Как тебе база? Девушка явно хотела задержать его и познакомиться поближе.– Рад с тобой посидеть, поговорить, но, к сожалению, у меня строгий распорядок и кое-кто обязательно придет меня искать. Не хотелось бы напрягать и без того напряженные отношения с данным человеком. Ты меня понимаешь? – Понимаю и не смею задерживать. Вот твой плеер, – она сунула ему в руку миниатюрную коробочку белого цвета. – Спасибо, Надежда, очень рад знакомству, еще увидимся, – Максим собрался уходить, но остановился, что-то вспомнив. – А музыка там есть? – Нет, он же новый. Как я не подумала. Но, если ты посидишь, я быстренько запишу тебе музыку. Какую предпочитаешь? Она делала все, чтобы хоть на какое-то время задержать его и продолжить знакомство.– Мы поступим по-другому. Ты запиши музыку, ту, что нравится тебе, а я потом найду тебя и заберу плеер. А сейчас, извини, мне правда нужно идти.Отдавая плеер обратно, Максим игриво подмигнул и вышел из комнаты-магазина. Вернувшись к себе, Макс удивился появившемуся за время его отсутствия новому предмету в комнате. "Реально они тут мысли читают?" – подумал он, но глубоко погружаться в тему не стал.В правом от входа углу вместо визофона стояла уменьшенная копия "Витька". Не в полный рост, а только торс с головой на специальной подставке, сделанный неизвестного синтетического материала. Знакомые провода к индикатору-лампе и лицо одно на двоих. "Наверное братья-близнецы", – мысленно пошутил Макс и щелкнул тренажеру пальцем по носу. На столе к стандартному усыпляющему набору кто-то заботливо приложил пирожное на тарелке и стакан яблочного сока. "Спасибо, добрый человек", – поблагодарил тайного незнакомца Максим.Он в одно касание уничтожил десерт. Следом выпил снотворное, переместился к кровати, разделся и лег. "Почему все женщины на базе такие красивые?" – перед погружением в глубокий сон пролетела финальная мысль…6.Проснулся он в прекрасном расположении духа. Водные процедуры и неизменная разминка. Разогрев мышцы, Макс стремительным прыжком приблизился к младшему "Витьку". Импульсный маховой удар ногой в голову с предельной дистанции. Высокий и сильный, ровно подъемом стопы, как по учебнику. "Витя" не задумываясь, зажег оранжевый огонек. "Неплохо", – Макс выставил оценку сам себе Разрывая дистанцию, Максим шагнул к тренажеру и провел разрушительную серию в корпус. Сбоку, снизу, слева, справа. Сигнальная лампочка заморгала, как цветомузыка на танцевальном вечере. Финал серии – удар локтем снизу вверх точно в челюсть. Голова тренажера сильно дернулась назад и мгновенно встала на место. Оранжевый… "Все с тобой понятно" – с легким налетом недовольства отметил Макс в голове. Выходя из комнаты, он решил немного перекусить перед визитом к Пескову, и своей первой настоящей тренировкой. В коридоре на подходе он услышал монотонный гул голосов из открытой двери столовой. В этот раз людей в помещении оказалось значительно больше.За каждым столом шел свой, довольно оживленный разговор. Как только в столовую вошел Максим, половина голосов стихла, а за несколькими столами и вовсе повисла ощутимо напряженная тишина. "Видимо, многие обо мне говорили", – подумал он, подходя к окну раздачи. Одни, кто видел его в первый раз, не сводил глаз, откровенно рассматривая и пристально изучая. Другие, те, что визуально уже были с ним знакомы, продолжали спокойно есть, тихонько переговариваясь друг с другом. За одним из столов Максим увидел руководителя отдела биомеханики. Кобзарь сидел с мужчиной лет сорока и женщиной немного за пятьдесят. Одно место за их столом оказалось свободно, и Макс, недолго думая, занял его.– Доброе утро, день, вечер, – приветствовал он сидящих за столом людей.– Здравствуйте, Максим, – первым откликнулся Андрей Петрович.– Привет, – женщина искренне улыбнулась и доброжелательно кивнула головой.– Здрасте, – неохотно пробухтел второй мужчина, кося на Макса недовольным взглядом.Разговор не вязался, а люди напряженно молчали. Незнакомый мужчина встал первым и, не прощаясь, ушел. После его ухода Максим решился заговорить. – Я так понимаю, народ на базе разделился? – В каком смысле? – Андрей Петрович поставил стакан с чаем и внимательно посмотрел на Максима.– В самом прямом. Я о себе говорю. Кто-то верит, а кто-то полностью отрицает положительный исход. Сужу по лицам, взглядам, отчасти по разговорам и реакции людей на мое присутствиеЛицо Максима выглядело серьезным и сосредоточенным. Вопрос реально его волновал, и мысли постоянно возвращались к теме сами собой.– Понимаете, Максим, – подключилась к разговору сидевшая рядом с Кобзарем женщина, – в вашей истории столько нереалистичной мистики, что далеко не все в нее верят. Это нормально. Ученые, а на базе они составляют подавляющее большинство, верят научно доказанным фактам. В данном случае все полностью опровергает науку: от появления загадочного старика и вас, до ваших физических изменений и возможности перемещаться в прошлое. Люди в смятении, отсюда разногласия и бесконечные споры. Но сторонников проекта в разы больше, чем противников. Вы же понимаете?– Понимаю. Но как можно не верить в то, что уже произошло? Ведь я здесь, значит, факт налицо.Макс пожал плечами и с недоумением посмотрел на сидящих рядом людей. – Бесcпорно. Но, увы… Такова природа человека, ему свойственно сомневаться в том, что он не может объяснить. Повторюсь, это нормально.Приятная, ласковая улыбка коснулась ее лица. – Спасибо вам. Я не сильно беспокоюсь, но небольшой осадок в глубине души притаился. Вы немного расставили все по местам, и как-то легче стало. – Всегда рады помочь. И, Максим, мы в вас верим!Слова женщины звучали искренне, от всего сердца. В глазах светилась вера и надежда. Лишь где-то далеко, в самой глубине можно разглядеть отзвуки тревоги. – Спасибо еще раз. – Если у вас будет свободное время, приходите к нам в отдел. Выпьем чая, посидим, поговорим, – она прикоснулась рукой к его руке, – обязательно приходите.– Приду, – пообещал он.Ученые засобирались, еще несколько улыбок, быстренько попрощались и ушли. Максим еще какое-то время посидел в одиночестве, уйдя в собственные мысли. Допив компот, он поднялся и покинул помещение столовой.Решая отложить вопросы к Пескову на другое время, Макс направился искать Невского. В спортивном зале его не оказалось, в личной комнате тоже. Спустя десять минут Максим нашел его в центре управления службы безопасности. Большое помещение со стенами светло-зеленого цвета. Диван, пара пластиковых стульев, шкаф и стол – вот весь интерьер. Но самое главное находилось у дальней, рабочей стены.Весь центр стены занимали мониторы, около двадцати штук. Они работали, передавая видео с камер наблюдения в режиме реального времени. Картинки на мониторах менялись по желанию оператора. На каждый монитор приходили сигналы с нескольких камер. Перед мониторами располагался пульт управления и два кресла. В одном сидел дежурный оператор, в другом Невский, который что-то настойчиво объяснял подчиненному.– Не помешаю? – подал голос Максим.Оба обернулись. Дежурный сразу отвернулся обратно к мониторам, а Невский замер, внимательно рассматривая Максима. – Подожди минуту, я почти закончил.Сан Саныч отвернулся и продолжил инструктаж. О чем они говорили, Макс не слышал, его взгляд приковала картинка на одном из мониторов. Шла трансляция из спортивного зала, точнее зала единоборств, а еще точнее, фокус напрямую приблизился к "Витьку".Его избивал Петр. Раз за разом он наносил два одинаковых удара: правый боковой, с небольшим замахом в голову и широкий, размашистый в корпус, немного скручивая корпус и доворачивая ногу одновременно с ударом. Почти каждый удар сопровождался красным сигналом. Иногда вспыхивал оранжевый, но следом снова зажигался красный. Петр пробил серию из нескольких ударов. Половина в голову, вторая половина в корпус. Разными руками по очереди. Из длинной серии почти все удары горели красным цветом. Оранжевый вспыхнул два раза от попаданий по корпусу.– Как у него так получается? – вырвался возглас удивления у Максима.– Ты о чем? – задал встречный вопрос, повернувшийся к нему Невский.Макс движением головы показал на монитор, где Петр буквально терзал тренажер.– Пойдем и спросим, я закончил.Невский поднялся с кресла, не говоря ни слова, прошел мимо Макса к выходу. Быстрым шагом он направился к лестнице, и Максиму пришлось ускориться, чтобы его догнать. – Есть какой-то секрет? Почему у меня не получается? Как правильно нужно бить? – на ходу Максим засыпал наставника вопросами.– Ты можешь несколько минут потерпеть?– Могу. Но мне очень интересно, что делаю не так.– А ты начал что-то делать? – иронично улыбнулся Невский в ответ.– Пробовал у себя в комнате. Пока не выходит.– Пошли, – бросил в ответ Невский и продолжил путь.В молчании они дошли да зала. Людей внутри не оказалось. Проходя дальше, Максим увидел сидевших на татами бойцов. Петр, весь мокрый от пота, ходил вдоль них, встряхивая руки, тем самым снимая напряжение и усталость. На ковре сидели еще двое. Увидев входящих, они поднялись на ноги. Первый. Здоровенный, под два метра ростом и за сто двадцать килограммов весом, с широкими плечами и мощной грудью, внушительными руками и ногами. Густые брови практически закрывали глубоко посаженные голубые глаза, а длинные усы прятали губы. Заканчивала картину лохматая копна рыжих волос. "Так на Руси выглядели разбойники с большой дороги" – шальная мысль родилась в голове Макса. Второй оказался его полной противоположностью. Схожий с Максимом по росту, с приятной внешностью. Широкие скулы, темные глаза, прямой нос с двумя маленькими параллельными шрамами и средней полноты, резко очерченные губы. По-настоящему черные, как смоль, волосы были аккуратно подстрижены. На висках пробивалась легкая седина. "Один из далеких потомков Чингисхана", – отметил Максим про себя, не обращая внимания на самостоятельно всплывшее из памяти имя.– Почему у вас тишина? Даже странно.Невский посмотрел на бойцов по очереди.– Мы думаем, – ответил Петр.– Да ладно, а умеете? – ткнул остротой Сан Саныч.– У нас великий учитель, – озвучил ответную колкость великан.– Хорошо. Один-один, – наставник улыбнулся и с интересом посмотрел на Макса. – Знакомься, Максим, твои соперники-партнеры. – Максим или Гром, кому как больше нравится.Он первым протянул руку здоровяку.– Кирилл, можно Дрёма, – рукопожатие оказалось предсказуемо похожим на зажим слесарных тисков.– Марат. Можно Марат, – второе рукопожатие оказалось крепким, но в меру.– Отлично. С Петром вы, я так понимаю, знакомы? – взглянул на бойцов Невский.– Даже компот вместе пили, – дружелюбно улыбнулся МаксЕго улыбка сняла небольшую, витающую в воздухе напряженность.– Правда ты "Витька" с первого раза красным зажег? – первым задал вопрос Кирилл.– Нет, не правда. Я до сих пор победить его не могу.– Вот как. А говорили, что силы ты необыкновенной. Дрёма выглядел несколько разочарованным.– Не сильнее тебя, – Максим взглянул Кириллу в светлые глаза. – Что, расстроил?– Отставить болтовню, – прервал разговор Невский, несколько повышая голос. – Начинаем работать. Хочу посмотреть, что в тебе есть, – он кинул хитрый взгляд на Максима.– Как скажешь. – Значит так. Быстренько переоделись и в бой. Гром, работаешь против Дрёмы. Полный контакт. Три раунда по три минуты, только в стойке. В первом ноги, во втором руки, в третьем все приемы разрешены.– И головой? – спросил Кирилл.– Все! – достаточно резко ответил Сан Саныч. Его спокойное лицо казалось высеченным из камня, как древняя африканская маска.– Так покалечить же могу, – пробасил Дрёма, как-то неуклюже перетаптываясь с ноги на ногу.– Валяй. Поехали, – хлопнул в ладоши Невский.Они снарядились спешно, меньше чем за пять минут, снарядились. Шлемы, полностью закрывающие голову и лицо, защита на грудь и пах, перчатки и накладки на стопы, голень, колени, локти. Со стороны бойцы немного походили на средневековых воинов. Только в отличие от доспехов рыцарей, их амуниция была легкой и не стесняла движений. Встав напротив друг друга, они приготовились к началу поединка. – Бой, – скомандовал Невский и нажал кнопку миниатюрного секундомера.Бойцы закружились, присматриваясь и изучая друг друга. Первым сделал выпад Дрёма. Полушаг, полупрыжок в сторону противника и прямой удар йоко гери из японского карате, ногой в грудь. Корпус чуть наклонен в противоположную сторону от противника, нога абсолютно прямая. В правильном исполнении таким ударом можно проломить стену. Только он попал в пустоту. Максим отступил в сторону и, смещаясь, пропустил его мимо себя. Кирилл провалился, и дал Максу секунду времени для контратаки. Ответный удар из тайского бокса под названием зип ханг, сбоку в голову, достиг своей цели. Голова Дрёмы дернулась, и он на секунду потерял ориентацию. Последовал мощный низовой удар во внутреннюю часть колена, который заставил его пошатнуться. Максим, увлекшись удачной атакой, кинулся добивать соперника. В тот же миг налетел на встречный прямой удар мае гери из того же карате. Попадание пришлось в солнечное сплетение и на какое-то время выбил из Макса дух. Дыхание перехватило, и он отступил. – Хорошо прилетело, – прокомментировал Максим, быстро восстанавливая сбитое дыхание.Получив друг от друга лещей, они стали действовать аккуратнее. Кирилл, имея преимущество в росте и длине ног, стрелял с дистанции, стараясь вложиться и попасть точно. Максим, понимая, что по некоторым параметрам уступает, работал в основном вторым номером, контратакуя и комбинируя. Защищаясь и выбирая нужную дистанцию, он все чаще попадал своими лоу киками по левой, впередистоящей ноге Кирилла. Чувствуя, что противник нашел слабое место и ощущая усиливающиеся боль в ноге, Дрёма сменил стойку, тем самым заставляя Максима поменять тактику. Выждав подходящий момент, Макс сделал то, чего никто от него не ожидал. Видя, что подобраться стало сложнее, он рискнул. Когда очередной боковой удар с силой ускоряющегося локомотива пролетел мимо, он сблизился. Присел и ударил прямой ногой в уже получившую до этого левую ногу Кирилла. Удар вышел сильный, и Дрёма присел на подогнутое колено.– Время! – Сан Саныч остановил бой и взглянул на Кирилла. – Сможешь продолжать?– Легко, – дыхание у него стало тяжелее, но голос звучал вполне уверенно.– Хорошо. Пятнадцать секунд на отдых и двигаемся дальше.Время, отведенное на перерыв, пролетело, как один миг и бойцы замерли в боевых стойках.– Бой.Дрёма незамедлительно кинулся в атаку. Ситуация повторялась, и Максу ничего не оставалось, как действовать от обороны. Кирилл наносил удары один за одним – залихватская смесь карате и бокса. Прямые и резкие сменялись широкими боковыми. Часть уходила в воздух, часть в защиту. Максиму приходилось использовать всю свою скорость и подвижность, чтобы не схватить попадание увесистого молота. Изредка отстреливаясь, он скручивался, уклонялся, нырял и смещался на ногах. Прекрасно чувствуя дистанцию, Максим смог заманить Дрёму в первую ловушку. Проведя попавшую в никуда прямую двойку, Кирилл решил добавить к ней боковой правой. И добавил… Макс поднырнул под пролетавшую над его головой руку, одновременно подсел и скрутил корпус влево. Его удар левой в печень оказался поистине страшен. Такой же, которым Невский в первый раз зажег "Витька". Даже через толстую защиту накладки Дрёма вкусил его сполна. На долю секунды его лицо исказила гримаса боли. Но боец и вида не подал, продолжая схватку, как ни в чем не бывало. Схема боя вернулась к первому раунду. Кирилл перестал сближаться, используя в основном длинные прямые удары. Видя, что часть из них проходит, он увеличил серии. После очередной прямой тройки Дрёма отвесил приличный левый боковой. Половину энергии ушла в подставленную перчатку. Но вторая часть протаранила защиту и достигла цели. Макс на два шага отступил и чуть помотал головой, приходя в себя. Видя, что зацепил, Кирилл стремительно рванул на добивание. Максим отступил еще на шаг назад и в то же время сделал шаг в сторону. Оба боковых просвистели в сантиметрах от его головы, и Дрёма попал в случайную западню второй раз. Два коротких удара снизу в голову пошатнули великана, а все тот же левый в печень докончил начатое. Кирилл поморщился и опустился на колено.– Стоп! – остановил бой Невский. – Достаточно.– Ты молодец, – Дрёма подошел к Максиму. – Здорово мне нарезал. В следующий раз буду аккуратнее. Через шлем Макс видел, что он улыбается.– Ты тоже орел. Башка до сих пор трещит, —протянул руку вперед Макс, и они дружески стукнули друг другу в перчатки.– Значит так… – объявил Невский после короткой паузы. – Меняем перчатки, и на третий раунд выйдет Петр. Разрешаю все, удушение, болевые и соответственно партер. Петр начал снаряжаться, весело строя Максиму свирепые гримасы. Через минуту он стоял напротив.– Бой, – громко крикнул Сан Саныч. В этот раз вперед бросился Максим. Без разведки и поиска слабых мест противника. Сказались технические преимущества в первых двух раундах. Два быстрых хай кика правой ногой в голову и резкий правый прямой рукой. Приняв оба удара ногой в блок, Петр поймал руку в захват и, мгновенно развернувшись, провел бросок через бедро. В воздухе мелькнули ноги Макса, и он упал на спину. Петр уже сидел сверху и не отпуская руку, попытался провести болевой. Максиму пришлось использовать всю свою силу и гибкость, чтобы перевернуться через голову, закидывая за голову ноги. Он стиснул зубы и, выворачивая сустав, попытался освободиться. Ему удалось. Освободив руку, он выпрямился, рывком вскакивая на ноги. Откатываясь в сторону, Петр тоже поднялся в стойку. С улыбкой на губах Макс кинулся в атаку снова. Удар левой ногой по корпусу, в область печени, наткнулся на жесткий блок рукой. Пытаясь порвать дистанцию, Максим налетел на встречный удар снизу в корпус. Отступил и сразу рванул в новую атаку. Махнув, отвлекая ногой, он попытался достать противника длинным боковым справа. Уходя от выпада, Петр кинулся вперед, пытаясь пройти в ноги и, схватив их, провести прием, переводящий соперника в партер. Макс успел отступить на назад и поймать шею Петра в захват. "Гильотина" получилась неправильной и не совсем плотной. Какое-то время они стояли, вцепившись друг в друга. Макс пытался душить, а Петр старался освободится. Понимая, что находится в менее выигрышном положении, Петр начал наносить короткие и сильные удары правой рукой в корпус. На долю секунды Максим ослабил захват, но этого хватило, чтобы Петр завел левую руку и ослабил давление на шею. Сильно ударяя пяткой в подъем стопы, он смог вырвать голову из захвата и разорвать клинч. – Вот так-то, – выдохнул Петр, показывая оппоненту несложную фигуру из трех пальцев.Получив место для маневра, он провел новый прием. Зацепил Макса одной рукой за шею, а второй держа за руку, Петр завел правую ногу за внутреннюю часть бедра и провел прием, одновременно выдергивая на себя, выводя из равновесия и поднимая заведенную ногу вверх. Максим упал, но кувырком ушел в сторону и молниеносно вскочив на ноги, мигом разворачиваясь лицом к противнику. На секунду они замерли. Максу очень хотелось завершить бой в стойке, в идеале ударом ноги. Позже он и сам не смог объяснить столь нелепое желание. Оно и сыграло злую шутку. Пытаясь в очередной раз попасть ногой, он влип по полной программе. Удар шел в корпус, но Петр поймал ногу в силовой захват и подсек единственную опору Макса. Упали бойцы одновременно. Только Максим падал неосознанно, попав в ловушку. Петр в падении ловко сместил захват ближе к стопе и, лежа на боку, выгнулся, напрягая мышцы спины. Острая боль пронзила ногу Макса. Он мог перетерпеть и, собрав силы в кулак, защититься, но, боясь получить ненужную в данное время травму, предпочел сдаться. Его стук рукой по полу означал проигрыш. Бойцы поднялись на ноги и подошли друг к другу.– Отлично, Крепыш, – хлопнул рукой по протянутой перчатке Макс.– Спасибо. Я старался, – Петр был доволен скоротечным боем. – Ты не хотел бороться? Почему?– Хотел в стойке побить. В разговор вмешался Сан Саныч. Его лицо выражало откровенную досаду, смешанную с полным неудовлетворением. – Разбор полетов и выводы озвучу после просмотра видео. Максим к снарядам и стучать, стучать, стучать. Остальные могут идти по своим делам.– Я тоже еще помолочу, – сказал Петр, снимая с себя защитную амуницию.– Иди, молотильщик, отдыхай. Ты сегодня настучался. Мне "Витек" звонил, говорит, задолбал его, – Невский шутил с серьезным лицом, но все засмеялись. Парни, подтрунивая друг над другом, ушли в душ. Оставшись вдвоем, Невский, гневно напал на Максима.– Что это было? В игры играешь? – голос тренера изменился, стал строгим и требовательным. – Ты о чем?– Полный провал третьего раунда. Вычислить, что Петруха сильный борец дело одной минуты. Как можно не понять?– Я понял, но…Невский не дал ему закончить, обрывая на полуслове. Интонации в его голосе приобрели по-настоящему гневный оттенок.– Мы не в игры играем! На карту поставлено слишком много, чтобы так бездарно распоряжаться своими возможностями и временем. Ты должен побеждать! Обязан! Если видишь сильные и слабые стороны противника, пользуйся. Бей в слабые места и защищайся от сильных. Понимаешь, о чем говорю?– Понимаю. Я хотел попробовать переиграть его на ногах, – пытался объяснить свое поведение в бою Максим.– Не надо пробовать! Надо работать на максимально выигрышный вариант. Без экспериментов. Видишь открытую дверь? Заходи. Не нужно ломиться в окно или через подвал. Я доходчиво объясняю? Невский посмотрел Максиму в глаза.– Да.– Понял меня?– Да.– Отлично. Работаем. Пойдем к мешку, сегодня только удары, – не дожидаясь Максима, он отправился к висящему неподалеку снаряду.Три последующих часа Максим внушал груше, что она неправильной формы. Ногами, руками, коленями, локтями и головой. Прямо, сбоку, снизу и сверху. Мокрый от пота, он дубасил мешок беспрерывно, будто хотел доказать самому себе, что он вечный двигатель. Лишь изредка Сан Саныч давал минуту на отдых. Стоя все время рядом, он наблюдал и время от времени вставлял короткие указания. – Выше локоть, жестче вкладывайся, докручивай ногу, дальше проноси бедро, больше ударов в серию, – постоянно подсказывал тренер. Максим схватывал быстро, буквально с полуслова и четко выполнял все советы наставника. Удары сыпались на мешок из всевозможных положений и с разных углов. Видя, что с каждым разом удары становятся правильнее и технически грамотнее, Невский время от времени выражал удовольствие. – Стоп. Перерыв. Идем обедать, я проголодался, – внезапно остановил тренировку Сан Саныч. – Шлепай в душ, я подожду.Макс снял тренировочные перчатки и мигом рванул в раздевалку. Через десять минут он вышел, и они двинулись в столовую. Людей за столами немного и знакомых лиц Максим не увидел. Они сели за свободный стол и какое-то время ели молча. Но долго молчать Макс не смог.– Есть вопрос, что терзает меня довольно давно, – неторопливо начал он разговор, кладя вилку в пустую тарелку.– Интригующее начало. Спрашивай. Делая приличный глоток сока, Невский посмотрел на Макса, чуть прищурив глаза. – Как удалось построить такое масштабное сооружение в тайне от всех? – Мы не строили базу. Точнее несколько человек, находящиеся здесь принимали участие в постройке, но лишь косвенно, в виде инженерных решений и проектных документов.– Не понял, – Макс инстинктивно дернул руками в недоумевающем жесте.– Объясняю, – улыбнулся наставник, видя бурную реакцию подопечного. – В две тысячи двадцать седьмом году высшее руководство страны приняло решение на постройку тайных убежищ. Под видом разработки редкоземельных металлов за семь лет построили три секретные базы. В разных районах страны они должны были стать укрытием государственной элиты на случай войны, природных катаклизмов или техногенных катастроф в масштабе всего государства. За последующие годы секретность улетучилась. А в тридцать восьмом две из трех баз на деньги западных фондов было решено переделать под большие научно-исследовательские центры. Якобы для помощи российской науке. Собрали вместе остатки научного потенциала и распределили по закрытым базам. В сорок третьем они начали функционировать, принося плоды своим западным вдохновителям… – А как вы смогли получить базу в свое пользование? – не совсем вежливо Макс перебил повествование Невского. – Максим, – Сан Саныч взглянул на него, как учитель на не слишком прилежного ученика. – Твое нетерпение – твой враг. Запомни это.– Запомню. – С начала сороковых на базе уже работала основная часть сотрудников, которые находятся здесь сейчас. В течении последующих лет мы смогли под разными предлогами перевести остальных нужных людей. А потом случился большой взрыв…– Взрыв?– Имитация аварии реактора с направленными взрывами и выбросом радиации. Мы несколько лет, в глубокой тайне, готовили этот шаг. Риск велик, но дело того стоило. Одна лифтовая шахта и пешеходные выходы, что есть на основных строительных планах, завалены и уничтожены. Ограниченная местность наверху подвергнута радиационному заражению. Никто, кроме узкого круга лиц, не знает о функционировании базы. Все думают, что она уничтожена, а люди погибли. Девяносто процентов людей на базе призраки для остального мира. Они никогда не смогут стать полноценными членами общества. А скоро, с твоим первым прыжком, призраков станет на десять процентов больше…Невский криво усмехнулся, а в глазах ни капли радости.– А как семьи, родственники, да и вообще? – Люди знали, на что идут. Может, мои слова покажутся тебе слишком громкими, но теперь наш дом здесь, мы стали одной большой семьей. Общие беды и радости, одна цель и единое понимание особой важности этой цели. – Получается, что после взрыва никто отсюда не выходил?– Конечно, выходили. Члены совета занимают высокие посты, и они необходимы наверху. Мы в условиях абсолютной секретности, без применения тяжелой техники, сделали тайные проходы на поверхность в стороне от зараженного участка и с максимальной маскировкой. Они выходит далеко в стороне от старых выходов и будут функционировать до последнего момента. В близлежащих частях, у армейцев, на всех постах контроля наши люди.– Теперь понятно, – начал собирать тарелки Максим. – Продолжим занятия?– Не тяжело тебе будет после обеда?– Нормально. Я не буду сильно напрягаться первые полчаса. – С "Витьком" пока пообщайся, я приду через час. Невский тоже поднялся из-за стола.– Что ему передать?– Пламенный привет, но так, чтобы он точно тебя понял.В зале уже собрались люди. Кто-то бегал, кто-то тянул железо. Два неизвестных парня боролись на татами. Приветствуя их кивком головы, Максим присел на скамью неподалеку. Бойцы боролись самозабвенно, с огоньком, отдавая себя поединку без остатка. Схватка происходила в стойке, с редкими переходами в партер. Если быстрый болевой или удушающий прием не получался, они поднимались. Парни больше отрабатывали друг на друге приемы, чем реально хотели победить противника. Проверяли правильность и техничность исполнения того или иного комплекса атаки, или обороны. Максу показалось, что тренировка инсценирована специально для него. Многочисленные броски чередовались со всевозможными подсечками и проходами. Болевые заломы, скрутки, изгибы и ключи сыпались как из рога изобилия. За последующие полчаса бойцы снизили темп схватки. Парни прерывались несколько раз короткий отдых, но постепенно уставали больше и больше. Максим смотрел и анализировал. Со стороны он замечал ошибки и промахи борцов, отсеивая в голове технически сложные и рискованные приемы. Примерно двадцать процентов всего увиденного он мысленно вычеркнул из своего будущего арсенала. Остальное соответствовало, было простым, действенным и эффективным. В бою, один на один, практически любой из примененных приемов мог стать залогом победы. – Спасибо парни! – крикнул он, когда они закончили и начали собираться.– За что? – спросил один из них, повернувшись лицом к Максу.– За практическое и очень наглядное пособие.Они переглянулись между собой, один что-то сказал другому, и ушли в направлении раздевалки. Еще немного посидев в задумчивости, Максим отправился к "Витьку". Он немного размялся и начал работать руками.Сначала одиночными и двойками, затем небольшими сериями в голову и корпус. Чередуя и комбинируя, Макс молниеносно переносил удары по этажам. Несколько в голову, уход-маятник и серия коротких ударов в корпус. Постоянно двигаясь и меняя стойку, он бил приблизительно равное количество левой и правой. "Витек" постоянно горел оранжевым. Красный тоже вспыхивал, но реже и только в голову. Одиночный или завершающий серию удар в корпус, особенно в район печени, несколько раз включали в тренажере желание капитулировать. Оно проявлялось в виде нужного красного цвета. Но крайне редко. Он помнил, как горел "Витек" под воздействием ударов Петра. Процент красного гораздо выше, чем у него. Данный факт немного злил, но и изрядно стимулировал.Немного передохнув, он перешел на ноги. Высокие, с хорошим замахом и амплитудой, удары в голову зажигали красный всегда. С правой ноги, с левой, не важно. В корпус, только если он бил левой ногой, опять же в область печени. Прямые, фронтальные удары как в голову, так и в корпус показывали средний результат. Удары по ногам заставляли "Витька" сигнализировать постоянным желтым. Оранжевый загорался редко. Максим бил обеими ногами по очереди в сгиб колена и чуть выше. "Витек" заметно прогибался, но красный не включал… Однако существовало место, удар в которое всегда ценился тренажером не ниже оранжевого, а иногда и красным цветом. Пах. Максим бил туда много, понимая и осознавая важность этого места в бою. Один удар в данную область ногой или рукой мог лишить человека возможности сопротивляться и вести бой дальше. Максу еще не загружали анатомию, но про некоторые сильно уязвимые места человека он помнил всегда. Часть помнил отчетливо, что-то всплывало в памяти само. Например, дыхательное горло – трахея. Название вынырнуло из подсознания непроизвольно, в силу необходимости, в первый раз при встрече с "Витьком" в комнате. Он вспомнил, что эта часть организма играет не последнюю роль в дыхании человека. А поскольку место слабо защищено и уязвимо, оно как нельзя лучше подходит для атаки. Удар в трахею или ее сжатие лишает человека доступа воздуха и приводит к асфиксии, кислородному голоду, а впоследствии к летальному исходу. Соответственно и при защите нужно знать, как строить оборону с учетом слабых мест. Макс на минуту остановился, переводя дыхание. Он вспотел и слегка устал. Бросая взгляд по сторонам, Максим заметил Сан Саныча, сидевшего за одним из силовых тренажеров в соседнем зале. Тот тайно наблюдал за тренировкой и, как видно, не собирался выходить. – Сан Саныч, появись. Ты опознан и нанесен на карту, – громко крикнул Макс в его сторону.Невский вышел из импровизированного укрытия и неторопливо подошел к нему.– Давно сидишь? – спросил Максим.– Полчаса. Изучаю…– Ну и как?– Не очень. Есть куча вопросов.– Я готов. Максим снял перчатки, готовясь к длинному разговору.– Пойдем присядем. И передохнешь заодно, – не дожидаясь ответа, Сан Саныч зашагал впереди.Они сели на татами друг напротив друга.– Почему ты не всегда вкладываешься в удар? – задал первый вопрос наставник.– Как так? Я всегда стараюсь ударить сильно, – удивился такому повороту Максим. – А я тебе говорю, что нет. Может ты хочешь, но подсознание тебя сдерживает и тормозит. Мозг старается сэкономить, оставить резерв сил в запасе. Вдруг далее последует более критическая нагрузка, а энергии больше нет. Почему ты не всегда зажигаешь красный цвет? Иногда удар не выходит по-настоящему мощным, с полной передачей кинетической энергии. Отчего так происходит? В реальном бою не будет серии, из которой можно выбрать лучший удар. Один, максимум два, и противник должен больше не встать, выбыть из строя. Всегда сильно, всегда в цель, всегда на максимальный результат! Вникаешь в суть? Сан Саныч всматривался в глаза Макса, будто пытаясь найти там ответ на заданный вопрос.– Понимаю, но как это сделать? – эмоционально постучал пальцами по груди Максим. – Как?– Я научу. Слушай и запоминай! Голос тренера стал категоричным и жестким. Он словно внушал, уверенно и настойчиво:– Я долго шел к результату, много общался с учеными, читал, наблюдал за собой и другими мастерами. То, что расскажу, лишь до известной степени имеет под собой научную базу. Но тебе придется поверить мне на слово… Каковы реальные возможности организма? Наставник сжал кулак. Рука покрылась узлами напрягшихся мышц и сухожилий. Он поднял глаза и взглянул на Макса, дожидаясь ответа. – Не знаю. Может, в пределах физических способностей? – неопределенно пожал плечами тот.– А где находится предел? Кем поставлен или создан? Почему он именно там? – наставник наседал на ученика с вопросами.Ответа не последовало. Максим лишь широко развел руками.– Естественно, что физические возможности не безграничны, – продолжил импровизированную лекцию Невский. – Но можно подойти очень близко к пиковому значению своего потенциала, к его высшей точке. Попробую рассказать предельно коротко и понятно. Чтобы достичь предела, нужно понять вещи, которые тебя сдерживают или помогают. Их несколько, некая совокупность, которая связана и работает в постоянном симбиозе. Во-первых, остановка разумом физической нагрузки на организм на каком-то пределе. Глубоко уверен, что у простого человека предел установлен в районе семидесяти процентов, то есть человек себя сдерживает, подсознательно сохраняя и оберегая. Это осталось со времен древних людей. Мозг научился беречь и сохранять внутренние ресурсы, оставляя их на случай крайней, критической опасности. Тяжелая жизнь научила человека пользоваться резервами, чтобы выжить. Со временем такая необходимость пропала в силу многих причин. От технологического прогресса до подчинения природы своим нуждам. Но необходимость беречь внутреннюю энергию в мозге осталась. Разум не может понять, зачем расходовать, если не нужно постоянно выживать. Конечно, бывает, что мозг задействует биоэнергетический резерв, но крайне редко, в особо экстремальных случаях. Для наглядности самый близкий и доступный пример – ты сам.– Я?– Конечно. Ты непрерывно, без отдыха отработал по "Витьку" час. Что дальше? – Отдыхаю. Мозг посылает мне сигнал, что я устал.– Правильно. Он не хочет, – Невский отчетливо выделил голосом ключевое слово, – чтобы ты сделал больше. Не хочет подключать оставленный резерв. А он есть! Потенциально ты можешь бить сильнее, двигаться быстрее или прыгать дальше. Данность нужно принять и в нее поверить… Замолкая, тренер дал Максиму разобраться в его словах.– Что еще имеется в вашем комплексе?– Во-вторых, работа сознания. Зная о скрытых ресурсах, любой человек может себя заставить, – последнее слово Невский тоже выделил измененной интонацией в голосе, – выполнять что-либо на максимум, гораздо выше среднестатистической планки. Тут несколько слагаемых: сила воли, эмоциональный порыв или стремление, и техника полноценного ментального управления собственными действиями. Разберем каждый фактор отдельно… Начну с эмоций, так как эмоциональный взрыв способен на очень многое. Мгновенный приток в мозг эндорфинов и адреналина, вызванный очень резкой и острой эмоцией, буквально творит чудеса. Он пробивает стену склада с запасом биоэнергии и мобилизует силы человека. Как только эмоциональный всплеск затихает, силы и энергия уходят. Случались летальные исходы после таких вспышек-всплесков. В древней Греции один из воинов, посланный из Афин в Спарту, пробежал двести сорок километров менее чем за два дня, чтобы предупредить о приближении вражеского войска и попросить помощи. Он умер лишь после того, как выполнил свою миссию, использовав и потратив, все силы и внутренние запасы организма. Подобных случаев масса. Особенно ярко подобное проявляется на войне или в каких-то экстраординарных ситуациях. Невский замолчал, предоставляя Максиму время переварить полученную информацию. После непродолжительной паузы он продолжил:– Сила воли. Тут сложнее и более индивидуально. Потенциал у всех людей разный, а возможности варьируются очень широко. Кто-то не в состоянии перестать убивать себя сигаретами, наркотиками или алкоголем. А кто-то может усилием воли перешагнуть порог, получая доступ к скрытым резервам и ресурсам. У многих людей источник воли ограничен и имеет свой предел. Но иногда встречаются исключения из общей массы. Такие люди стремятся к цели через любые преграды. Боль и усталость будут накатывать раз за разом, снова и снова, но, натыкаясь на частокол волевой крепости, они начнут отступать и в итоге забьются в самый дальний угол. Все, что я сейчас говорю, абсолютно реально и всецело работает… Невский посмотрел Максиму в глаза, увидел понимание и заговорил снова:– И наконец ментальное управление. Вершина всего выше сказанного, самая предельная ступень симбиоза. У каждого оно проявляется и развивается по-разному, данная сила имеет разную природу. Когда разум в достаточной степени информирован и подготовлен, он способен собрать все факторы воедино и решить любую задачу. Преодолеть все преграды и запреты. Сказать нет страху, боли, недостатку физической силы, усталости, голоду или болезни. Если ты поверишь в себя, в свои возможности и внутренние силы, то предела нет… Конечно, инстинкт самосохранения отключать нельзя. Но отодвинуть его к планке, на границу предела своих возможностей, вполне реально и достижимо. Я в тебе уверен. Пусть не сразу и не с первой попытки, но ты сможешь. Научишься и сможешь… – Я буду стараться, – отвечая на автомате, Максим задумчиво смотрел в пустоту.– Не старайся. Просто делай! Сан Саныч поднялся, показывая, что разговор закончен.– Все понял, – вполголоса ответил Максим, возвращаясь в реальность. Он поднял глаза на тренера. – Я все понял. Яркой вспышкой в его глазах мелькнул серебристый цвет. Вспыхнул и погас, растворяясь глубоко внутри.– Вот и отлично, тренируйся. А мне нужно на некоторое время отойти. Невский рывком поднялся и покинул спортивный зал.Еще какое-то время Максим сидел на матах в одиночестве. После полученной информации понадобилось несколько минут, чтобы до конца осознать и прочувствовать ее. Мысли кружились, перескакивали с одного на другое. Лишь усилием воли он смог упорядочить и привести их в порядок. Макс понимал, что хотел сказать Невский и в какую сторону пытался подтолкнуть. Но как осуществить в реальности, пока не знал. "Надо пробовать", – решил он, порывисто поднимаясь на ноги.Первый удар по тренажеру получился очень сильным. Он вложился, и вся отданная энергия полностью передалась тренажеру. Красный. Второй тоже вышел на отлично. Одиночные удары получались и достигали нужного результата. Как только он переходил на серии, концентрация терялась, а мощность слабела.Макс старался заставить себя бить сильнее, пробовал собою управлять и пытался настроиться. Все тщетно. Длинные серии выдавали оранжевый цвет индикатора. "Витек" не хотел сдаваться. Электронный мозг не чувствовал нужного воздействия. Избиение затягивалось, а результат не менялся. Мокрый от пота, Макс начал уставать. Результаты можно считать приемлемыми, но не максимальными. Действительность начинала злить, выводя из равновесия. Злость вскипала постепенно, как просыпающейся вулкан. И в момент взрыва он потерял эмоциональный контроль. Желание сокрушить превысило все остальное. Мысли сошлись в одну, все силы направлены только на победу. Интенсивность, скорость и сила ударов заметно возросли. "Витек" будто что-то понял, признал силу и вымученно капитулировал. Затянувшееся атака получилась красная. Другим цветом индикатор не зажегся ни разу. Финальный удар вышел идеально показательным. Мощный, резкий, в нужную точку. Правый сбоку, в височную часть головы. Тренажер судорожно содрогнулся и умер… Максим ошеломленно замер. Он вполсилы ударил "Витька" в корпус. Без ответа – темнота. Индикатор тренажера обиженно молчал. "Пожалуй получился смертельный выстрел", – с чувство удовлетворения подумал Макс и присел на пол, переводя дыхание. Через пару минут усталость немного отступила, дыхание восстановилось, и он был готов продолжать. Не зная, что случилось с вышедшим из строя тренажером, Макс перешел на боксерский мешок. Примерно полчаса он отрабатывал удары в одиночестве. Невский возник за спиной неожиданно и незаметно.– Убил Витька? – моментально прочитал ситуацию тренер.– Не знаю, что с ним случилось. Погас и все, – не оборачиваясь, ответил Максим. Он пробил прямую двойку и, отступая шаг назад, ударил сбоку ногой, высоко, точно в голову воображаемого противника. – Хороший удар, – одобрил попадание тренер. – Так что с убитым?– Я провел длинную серию в корпус и последний удар в голову. И он погас, – честно ответил Макс, пожимая плечами.– Цвет? – продолжил допрос Невский.– Все красные, – с довольным лицом провозгласил Максим.– Вот как? Длинная в корпус и все красные?– Я разозлился, и словно взорвался изнутри. Выстрелил, как из пушки, даже сам разницу почувствовал. – Эмоциональный всплеск? На злости? – Похоже, что так.Отвечая на вопросы, Максим бил по мешку одиночные удары, ногой в голову. – Не есть хорошо… Сан Саныч выглядел озадаченным и немного расстроенным. Макс остановился и внимательно посмотрел на наставника.– Ведь главное результат. Или как?Максим понимал, что Невский хотел видеть другое. Иной путь. – Не так нужно достигнуть контроля.– Знаю. Первая попытка. Я научусь…– Несомненно. Только постарайся "Витька" больше не калечить, – скромно улыбнулся Сан Саныч.– Оживет?– Будет как новый. Скорее всего, выгорел какой-то ударный датчик. К твоему следующему подходу его починят. – Я на мешке пока потренируюсь, – повернулся обратно к снаряду Максим.– Подожди. На сегодня хватит тренировок. У тебя загрузка впереди. Добавка к рукопашке и краткий курс анатомии.– Сейчас?– Белова уже ждет. – Тогда я в душ и к ним.– По дороге пару плюшек зайди в столовую съешь, – крикнул ему вдогонку Невский. Освежившись, Максим по пути заглянул в столовую. Быстро прикончив два пирожка с капустой и два стакана чая, он стремительным вихрем пронесся до кабинета загрузки. Одним движением распахнул дверь и вошел внутрь. Все неизменно. Приборы, сотрудники, Татьяна Белова во главе. Люди в кабинете работали, тихонько переговаривались между собой.– Ну хоть где-то покой и стабильность, – с порога выдал Максим. Голоса смолкли, все обернулись к нему. – Я готов, ваше величество, – Макс встал рядом с ее стулом. По струнке, вытянув руки по швам и с нескрываемой ироничной улыбкой на губах. – Максим. Прекратите паясничать. Как себя чувствуете? – строгим голосом Белова попыталась перевести его на более серьезный настрой. – Отлично, всегда чувствую себя замечательно в вашем присутствии. Просто невероятное чудо. Вы, Татьяна Николаевна, гораздо лучше любых успокоительных пилюль и таблеток. Я готов видеть вас постоянно, чтобы закрепить лечебный эффект. – Мне нравится ваш оптимизм, но попрошу быть серьезнее. Ваша последняя загрузка прошла немного, как бы мягче сказать. Странно.– Поделитесь новыми подробностями? Он прекрасно помнил, что удивило Татьяну в прошлый раз.– Мы просмотрели всю загрузку от начала и до конца. Вы сами вышли из состояния гипноза. Пока не знаем, как и почему. Мне не нравится то, чего не понимаю. Но все, что связано с вами странно…– Может, просто принять как должное и не мучить себя вопросами? Иногда подобный расклад помогает.– Будем разбираться. А пока у нас не остается выбора, как работать дальше. Мы в жестком цейтноте, – она повернулась к одному из помощников. – Сергей Дмитриевич, у вас все готово?Получив утвердительный ответ, Белова посмотрела на Максима.– Садитесь в кресло, мы начинаем, – ее голос звучал ровно, без каких-либо выразительных эмоций.– Вот так всегда. Ни ласки, ни любви. Максим не мог остановиться, его полновесно несло. Они несколько секунд пристально смотрели друг другу в глаза. – Солдату так не хватает женского внимания и заботы. Так хочется прижаться к груди, всплакнуть и пожаловаться на судьбу, – не в силах удержаться, продолжал он.– Максим, перестаньте немедленно. Идите и садитесь.– Иду, сажусь.Макс удобно устроился в кресле, а вокруг засуетился технический персонал. Инъекция, отсчет, темнота. Сколько времени он находился в состоянии гипноза, Максим не знал. Свет сам ворвался в мозг и вернул его в реальность. Едва открыв глаза, Максим посмотрел на Татьяну и получил встречный взгляд внимательных, чуть настороженных глаз. В них читалась озабоченность и легкое недоумение.– Опять что-то не так? – спросил он, разлепив пересохшие губы.– Я не успела дать команду на пробуждение, – ее взволнованный голос немного дрожал. – Не понимаю, что происходит. Татьяна встала со своего места и подошла к нему. Одновременно с ней к креслу подошел один из помощников и начал освобождать Максима от датчиков и проводов.– Совсем плохо? Макс поднялся с загрузочного кресла, волнение Татьяны отчасти передалось и ему.– Я не знаю, не понимаю, но обязательно выясню, что происходит. Идите отдыхать. Мне нужно просмотреть записи. Через пару часов собирается научный совет, думаю мы найдем ответы. Она взяла себя в руки, голос обрел былую твердость и уверенность.– Может мне тоже принять участие? Буду чем-то полезен?– Идите отдыхать. Если понадобитесь, мы вас позовем, – в тоне женщины отчетливо слышалась непробиваемая непреклонность.Понимая, что в данный момент спорить бесполезно, он без лишних слов вышел из кабинета. В коридоре Максим почувствовал странную усталость. Такое с ним происходило впервые. Тело полно сил и здоровья, а мозг ощущал перегруженность и измождение, будто он несколько суток напролет решал сложнейшие математические задачи и уравнения. В голове напряженно гудело и клонило в сон. "Не порядок", – мысленно решил Макс. – "Пилюлю и спать". Он заторопился к себе в комнату. На столе все неизменно. Пилюля, сок, пирожное. Есть абсолютно не хотелось. Выпив пилюлю, Максим шлепнул по затылку "Витька" и не раздеваясь рухнул на кровать. Он попытался немного разобраться в себе и понять, что с ним не так. Но мысли путались, сосредоточиться уловить нужное не получалось. Через несколько минут лекарства подействовали и Максим погрузился в глубокий сон. 7.Спал крепко, без сновидений. Казалось, пролетела всего секунда, но организм отдохнул, разум ожидаемо чист и легок. Лежа на кровати, Макс огляделся. Не замечая изменений, он подмигнул отражению в зеркале и поднялся с постели. Пятнадцать минут, и вот Максим стоит перед "Витьком".Два могучих прямых в голову из карате, зажгли красный цвет без вариантов. Боковой удар ребром ладони по шее также не оставил тренажеру шансов на жизнь. Сгибая фаланги пальцев, Максим провел быструю серию из четырех ударов по голове, в область височной доли. Удары костяшками пальцев оказались эффективными и красный не заставил себя ждать. «Очень неплохо», – мелькнула коротенькая мысль. Несколько комбинаций и финальный удар ребром ладони по ключице подтвердили его мысли. Щелкнув напоследок "Витька" по носу, Макс отправился в столовую. По пути Максим решил, что после завтрака непременно найдет Пескова. Несколько сформировавшихся вопросов сидели занозой в голове, не давая покоя. Ему также было крайне интересно, что решил научный совет относительно последних загрузок. Макс понимал, что специалистам виднее и они приложат максимум усилий для решения задачи, но внутренний голос подсказывал, что без него они вопрос не решат.Столовая пуста. Одинокий мужчина в серую униформе технической службы ел гречневую кашу.Подходя к окну раздачи, Максим заглянул внутрь. Пробегая по лицам работниц взглядом, он нашел Надежду. Девушка подняла глаза от плиты и, заметив его, торопливо подошла к окошку. – Здравствуйте, Максим, – в ее голосе слышались однозначные нотки радости, а глаза сияли, как праздничные огоньки на новогодней елке.– Привет, Надежда. Как дела на фронте общепита? Побеждаете? Задавая обычные вопросы, Максим сдержанно улыбался. Но девушка отчего-то смутилась, а ее щеки вспыхнули легким румянцем.– Все хорошо. Готовим, кормим, как всегда. Сегодня все блюда получились очень вкусные. Мы, конечно, всегда вкусно готовим, но сегодня особенно, – затараторила Надежда, не глядя ему в глаза. – У тебя все в порядке? Макс вытянул руку вперед и двумя пальцами под подбородок, осторожно поднял ей голову. Взгляды пересеклись, девушка окончательно раскраснелась. – Да, да. Все хорошо, просто замечательно. Я музыку тебе записала. Половина энергичная и темпераментная, а половина медленная и успокаивающая. Я на свой выбор подбирала и не знаю, понравится ли. Она передала плеер. На какое-то мгновение их руки соприкоснулись. Пальцы девушки предательски дрожали.– Что будешь кушать?– Кашу с вареньем, чай, два пирожка и спасибо за музыку. – Не за что. Ты извини, мне работать нужно.– Еще увидимся, – махнул он на прощание рукой и отошел от раздачи.С мыслями о людях на базе, Максим позавтракал в полном одиночестве.– Спасибо, красавицы.Посуда в окошко. Улыбка на прощание. Добрые взгляды в ответ.Планы не изменились, вопросы остались, и он отправился искать куратора. Личный кабинет генерала оказался заперт, и Макс направился в комнату для совещаний, надеясь найти его там. Постучал в дверь и, услышав: – "Входите", – переступил порог зеленой комнаты. Песков находился там не один. Напротив него в кресле у аквариума сидел Ануфриев. Оба одеты предельно просто, без официоза: куратор в свободные светлые брюки и серую водолазку под горло, а Ануфриев так и вовсе в темно-синий спортивный костюм. – Добрый день, – поздоровался Максим.– Привет, Максим, – первым ответил на приветствие Песков.– Здравствуй, корректировщик, – Александр Васильевич привстал, но тут же опустился обратно в кресло. – По делу или как? – Я Сергея Викторовича искал, поговорить хотел. Имеется несколько вопросов.– Присаживайся, задавай, – Ануфриев сделал приглашающий жест рукой в направлении стула. – Я не помешаю? – Напротив. Хорошо, что вы здесь.– Вот и отлично, спрашивай. Ты извини, я с дороги, – расслабленно откинулся в кресле Ануфриев. – Что тебя интересует?Было видно, что он сильно устал. Белки глаз имели красноватый оттенок, а под глазами темнели большие круги. – Кто руководит операцией после того, как база выйдет из реальности? – начал задавать вопросы Максим.– Все решения будут приниматься коллегиально. Мы назначим малый совет непосредственно на базе. Но окончательная ответственность за Сергеем Викторовичем, он остается здесь, – взглянув на Пескова, Ануфриев правой рукой с силой помассировал голову. – Непростое решение, но оно необходимо. – Кто войдет в малый совет?—Песков, Невский, Бексалиев, Карташов и ты.– Я? – неподдельно изумился Максим. Новость стала для него полной неожиданностью. Исполнять – одно, а принимать решения совсем другое. – Да, ты. Мы так решили, и наше намерение неизменно.– Но почему я? – По ряду причин. Озвучивать не хочу и не буду, – легонько хлопнул ладонью по боковине кресла Ануфриев, давая понять, что тема закрыта.– Понятно, – Максим удивился ответу, но принял его как есть. – Спасибо за доверие, постараюсь оправдать.– Другого мы и не ждем. Еще вопросы? – Как мы сможем узнавать об изменениях реальности, находясь во временном кармане? – Мы пока не уверены, как все будет происходить на самом деле, – взял слово Песков. – Надеемся, что случится, как говорил старик…– А что он сказал? – влез Максим.– Максим, когда ты научишься контролировать себя? – с укором посмотрел на него Сергей Викторович и плотно поджимая губы, неодобрительно покачал головой.– Простите. Я справлюсь. – Надеюсь, – Песков улыбнулся, но его взгляд оставался серьезным. – Информация будет идти только до первой корректировки. В дальнейшем будущее мы не узнаем.– В мир смогу выйти только я? – Да. И только в прошлое. Пусть на несколько минут, но в прошлое. От момента первого включения камня.– Сколько человек останется на базе? – Около семидесяти, но цифра не окончательная. Технического персонала требуется не менее двадцати пяти человек. Плюсом обслуживающий персонал, медики, небольшая группа научных кадров и немного охраны на всякий пожарный случай. – Пожарный случай?– Мы хотим подстраховаться от любых неожиданностей.– Понятно, – ответ генерала Максима удовлетворил. – Вижу, вы все взвесили и рассчитали.– А как по-другому? Слишком многое поставлено на карту. Мы хотим исключить любые риски и не ошибиться, – на этот раз ему ответил Ануфриев и сам задал встречный вопрос. – Как у тебя идут дела? – Лучше у Сан Саныча спросить, – улыбнулся в ответ Максим. – Я стараюсь. Не все получается гладко с первого раза, но обязательно получится! Утверждение прозвучало более чем категорично. Глаза блеснули полированной сталью, словно подтвердили его слова. – Рад слышать такую фундаментальную твердость. Есть еще вопросы?– Последний на данном этапе.– Спрашивай.– Почему все женщины на базе так привлекательны? – Максим пытался задать вопрос с серьезным видом, но в финале губы сами расползлись в улыбку.Начальство переглянулось – и оба мужчины рассмеялись. Песков тихо, прикрывая глаза рукой. Ануфриев смеялся громогласно, от души. Смех длился не менее полминуты, замирая и продолжаясь с новой силой. – Виктор Сергеевич, ответьте вы, я не могу, сил нет. Простите меня, Максим, – вытирая глаза от появившихся слез, попросил Ануфриев.– Неужели тебя так волнует? – все еще улыбаясь, спросил Максима генерал.Максим сделал какой-то неопределенный жест рукой.– Сложилось несколько факторов, – Песков прищурил глаза, пытаясь подобрать слова и объяснить обстоятельства этого, на мимолетный взгляд, странного явления. – Первое. С симпатичной женщиной работать и находиться долгое время рядом, просто приятнее. Второе. Совпадение. Они прекрасные, любящие родину специалисты, а то, что красивы, не их вина. Третье. Семейных пар у нас единицы. Подавляющее большинство женщин свободны и могут связать свою жизнь с кем-то из мужчин. Вполне естественно и нормально. Более того, сколько мы здесь пробудем и чем все закончится, неизвестно. Я к тому, что нам здесь жить и надо продолжать жизнь… Дальше, думаю, ты понимаешь и объяснять не нужно, – на более серьезной волне закончил говорить генерал.– В принципе логично, – потеребил себя за ухо Макс. – Мог бы и сам догадаться.– Ты узнал все, что хотел? – вопрос Ануфриева прозвучал, как сигнал к концу рабочей "аудиенции"– Да, спасибо. Пока все.– Пока? Прорабатываешь или сами на ум приходят?– Жизнь не стоит на месте, и вопросы время от времени появляются, – мгновенно парировал Максим. – Иди уже, классификатор-энциклопедист, – с улыбкой махнул в сторону двери рукой Александр Васильевич.– Максим, зайди к Швецовой. Она хочет провести небольшие тесты, – окликнул его на полпути Песков.– Зайду.– Прямо сейчас.– Есть. Пройдя вереницу коридоров, Максим добрался до медицинского отдела. Кабинет Швецовой оказался заперт, и он заглянул в лабораторию. Склонившись над электронным микроскопом, она о чем-то переговаривалась со стоящим рядом пожилым мужчиной. Кроме них, в лаборатории больше никого не оказалось. Медики не заметили его появления, а он остановился в дверях, не желая мешать процессу. Еще минуту до него доносились обрывки фраз, какие-то им одним понятные термины. Ольга первая почувствовала чье-то присутствие и отрываясь от микроскопа, повернулась к двери.– Максим? Давно вы здесь? Ты здесь? – поправилась женщина и застенчиво улыбнулась.– Целую вечность, – пошутил Макс и улыбнулся в ответ. – Минуту, не более.– Хорошо, что ты пришел. Нам нужно провести несколько тестов на общее состояние организма. Как себя чувствуешь?– Как трехлетний бычок на альпийском лужке в июне. – Я серьезно, – в голосе женщины пробились обиженные нотки. – Ты мой пациент, и я несу личную ответственность за твое здоровье.– Так и я серьезно. Все отлично. Жив, здоров, полон сил. Готов к любым испытаниям.Максим добавил в свою речь обстоятельности, но в глазах горел огонек легкого ребячества. В подобные моменты, когда можно быть самим собой, без груза ответственности и обязательств, ему хотелось той воздушности и простоты, которой не хватало на базе. Он абсолютно все понимал. Тяжесть и напряженность ситуации, бремя и груз ноши. Но ничего поделать с собой не мог. И в чем-то был, бесспорно, прав. – Хорошо, я очень рада, – кивнула головой Ольга. – Ой… Простите меня, совсем забыла. Знакомьтесь, Громов Максим, наш корректировщик, – она сделала движение открытой ладонью в сторону Макса. – Бексалиев Заур Рифатович, руководитель медицинского отдела, – жест второй руки был направлен в сторону ее коллеги. – Гром, – протянул руку Максим.– Главный доктор, – скромно улыбаясь уголками губ, пожал руку Заур Рифатович. Невысокого роста, сухой, как куст репейника в октябре. С твердым и крепким рукопожатием. Внешне он выглядел истинным азиатом: широкие, усыпанные морщинами скулы, крючковатый нос, тонкие губы и немного зауженные карие глаза. – Почему я вас раньше не встречал на базе? – задавая медику вопрос, Максим не сводил глаз с Ольги— Я две недели находился в Москве, несколько часов назад вернулся, – ответил тот, не переставая сверлить Максима изучающим взглядом темных глаз. Видимо, он что-то прочитал и мгновенно перевел взгляд на Ольгу.– Оля, бери своего пациента и идите по делам, не теряйте времени. А с тобой, Гром, мы еще встретимся и поговорим. Хочу задать несколько вопросов. – С удовольствием отвечу и сам задам несколько, – протянул руку для прощального пожатия Макс.– Не будем прощаться. Не люблю.Бексалиев отстранился, отступая на шаг назад. – Хорошо, до встречи, – кивнул Макс и подошел к двери.Остановился и пропустил Ольгу вперед. Перед тем как выйти, он посмотрел на Заура Рифатовича. Но тот уже отвернулся и склонился над микроскопом.– Как жизнь? – поинтересовался Максим у женщины, когда они вышли в коридор.– Все хорошо, а как ты? – Отлично. Загружен и полон сил. Готов любому дать по шее.– Хорошо, я рада за тебя, – несколько театрально улыбнулась она.Вполне очевидно, что разговор не клеится, все излишне натянуто и напряженно. Они молча прошли в кабинет диагностики. Следующие полчаса, пока Ольга с помощниками занимались диагностикой, он не проронил ни слова. С трудом сдерживаясь от комментариев, Максим все время замечал на себе женский взгляд. Несколько раз он пересекался с ней глазами и отмечал заметную разницу во взгляде. Выражение ее глаз менялось. От любопытствующего до полностью отрешенного, будто она не понимает, как ей быть, и что делать дальше. – Мы закончили, ты можешь идти. Уверена, что Невскому не терпится получить тебя в свои медвежьи объятия. Ольга, как-то неестественно и немного тоскливо улыбнулась.– Спасибо, увидимся.– Будь аккуратней, я немного знакома с его методами. Вполне возможны травмы, – Ольга послала предупреждающее напутствие вслед.– Буду, – обернулся Максим. – А ты не грусти, – душевно улыбнулся он в ответ, давая понять, что все хорошо. Сан Саныч ждал в зале. Не желая сидеть в бездействии, он работал по мешку. Сильно, резво, с огоньком. Шестидесятикилограммовый мешок трепало из стороны в сторону, будто он набит пухом. Максим остановился, наблюдая за работой наставника. Невский не просто избивал мешок, он вел бой, постоянно уклоняясь и смещаясь вокруг мешка по кругу. Пушечный удар, нырок, удар на отходе. Шаг с ударом, два уклона в защитном блоке, быстрая серия по обоим этажам и снова отход с ударом. Разнообразные комбинации чередовались с молниеносной скоростью. Ударная техника Невского впечатляла своим разнообразием. Проведя очередную серию, он остановился. Незаметным движением Сан Саныч снял с руки тренировочную перчатку и, не оборачиваясь, из-под локтя запустил ее в Макса. Словно японский сюрикен, из арсенала ниндзя, она летела точно в голову. Максим в доли секунды отклонился и молниеносным движением правой руки поймал ее, зажав между большим и указательным пальцами. Недолго думая, он продолжил движение и, крутанувшись вокруг своей оси, отправил импровизированный снаряд обратно. Скорость полета перчатки получилась гораздо выше, чем у тренера. Шансов избежать попадания немного, но в Невского она не попала. С сочным шлепком, пародия на оружие японских убийц ударилась в мешок и упала на пол. Сан Саныч ушел с линии «огня», немного отклонившись в сторону. – А ты хорош, Гром, – данные слова в устах наставника прозвучали как максимально возможная похвала.– Ты тоже неплох. Скинуть лет пятнадцать и снова можно в бой, – мгновенно уколол тренера Максим, мотнул головой вверх и подмигнул правым глазом. – Поживем, увидим, – Невский поманил ученика к себе. Тот подошел, и они поздоровались, обменявшись рукопожатиями.– Значит так, – тон наставника изменился с дружеского на командный. – Если с десяти ударов, восемь загорятся красным, перейдем на следующий уровень. Если нет, будешь долбить "Витька", пока у него все датчики не сгорят. Ты понял? – абсолютно серьезно дал вводную тренер.– Что тут не понять, – пожал плечами Максим.– По всем этажам, – предельно усложнил задачу Сан Саныч.– И по ногам? – говоря, Макс уже начал прорабатывать будущую серию в голове.– На ноги пойдет и оранжевый.– Спасибо и на том.– Всегда готов помочь, – ответил тренер и подтолкнул его в сторону "Витька". – Давай боец, теряем время.Максим надел перчатки и встал перед снарядом. Потряс расслабленными руками, встряхнул ноги и взорвался… Могучий удар правой ногой сбоку в голову, возвратное движение и вытянутый, во всю длину руки, удар правым запястьем в правый висок. Два красных. Не меняя дистанции, нанес короткий правой рукой снизу в область селезенки и тут же левой в печень. Шаг назад с нырком, для разрыва дистанции, два сокрушительно быстрых лоу кика подряд, под левое колено. Второй удар получился немного слабее, но его хватило, в результате два оранжевых. С той же ноги, выстрел снизу вверх, в пах. Длинный боковой правой рукой, с под шагом, в район уха и сразу короткий удар левой в горло. Новый нырок, короткий шаг назад и чуть влево. Выбирая нужную дистанцию, Максим нанес финальный удар. Подпрыгнул и впечатал ногой с разворота, сокрушительно и свирепо, используя всю свою силу и полученные знания. В момент он порвал внутренние запреты и включил скрытые резервы организма. "Витек" принял данный объем энергии и… – геройски погиб. Датчик молчал, а сам тренажер не проявлял признаков жизни. – Ай, молодца, – радостно хлопнул Макса по спине Сан Саныч. – Два раза подряд, – он в порыве эмоций приложился по спине ученика еще раз. – Я сам за все время только раз пробил датчик, – Невский радостно улыбался, стало понятно, что наставник доволен учеником.– Я не следил, но вроде как справился? – поинтересовался Максим результатом.– Н-у-у-у, неплохо, неплохо, – меняя тональность, протянул Сан Саныч, мгновенно беря себя в руки. – На четверочку тянет.– Какой следующий уровень? – не обращая внимания на реакцию тренера, с любопытством спросил Максим.– Переходим на лапы, – отозвался Сан Саныч. – Прямо сейчас и начнем. Он развернулся и, подходя к стене, взял с полки тренировочные лапы. Две круглых, довольно жестких подушки из плотного материала тридцать сантиметров в диаметре и примерно десять сантиметров толщиной, с нарисованным кругом в ударной части и креплениями под руку с обратной стороны. Изрядно потертые, видно перенесли не мало точных попаданий. Невский надел их на руки и переходя на татами, махнул рукой Максиму, призывая к себе. – Я говорю, что делать и как бить, ты бьешь. Ничего сложного. Все быстро, четко и максимально сильно. Понятно? – он выставил лапы перед собой, разведя их в стороны.– Как дважды два. Я вроде что-то такое смутно припоминаю. Где-то глубоко, – нахмурился Максим, напрягая память в попытке вспомнить.– Давай, давай, – поддержал его тренер. – Мышечная память и моторика сами все вспомнят, надо просто им помочь. Готов?– Готов, – встал в боксерскую стойку Максим.– Работаем. Четыре боковых лево-право.Максим пробил стремительную серию по лапам. Все удары попали точно в цель.– Два прямых, два боковых, – сменил положение рук Невский.Ученик отточено выполнил указание наставника, все в цель.– Хорошо. Тут ясно, меняем тактику. Я произвольно ставлю лапы, а ты должен в них попадать. – Нет проблем, – самоуверенно заявил Макс, ухмыльнувшись.– Работаем.Два часа Максим молотил призрачного противника, в виде рук тренера, с надетыми на них лапами. Положение лап постоянно менялось и позиции варьировалась в непредсказуемой последовательности. Удары сыпались из разных положений и со всевозможных углов. – Пять минут перерыв, – провозгласил Невский, скидывая лапы на пол.– Я не устал, – Максим смахнул пот со лба и, пританцовывая, продолжал выкидывать удары в воздух.– Я устал, – Сан Саныч встряхнул отбитые руки и, загадочно улыбаясь, смотрел на Макса. – Интересно откуда в тебе столько энергии? Хотя… глупый вопрос, – ответил он сам себе.– Вопрос не по адресу. Я точно ответить на него не могу. Но думаю, что мы от данной загадки в определенном плюсе. Максим провел длинную и скоростную серию ударов по воздуху.– Несомненно. С очевидным фактом спорить глупо, – помассировал руки Невский.– А версии есть? – спросил Макс, ударяя невидимого противника ногой в воображаемую голову. Судя по высоте удара, враг не менее двух метров ростом.– Только мистические, без грамма реальности и науки, – с некой внутренней досадой ответил тренер.– Озвучь.Максим остановился и повернулся к Сан Санычу лицом. – Я присутствовал на том совещании, когда появился старик. Он не прост человек, в нашем понимании… Невский с вопросом посмотрел на Максима. Но тот молчал и терпеливо ждал продолжения.– От него исходила неимоверно мощная энергетика. Она осязаемо ощущалась телом, все люди, которые находились в комнате, прочувствовали этот эффект сполна. Старик словно пропитан энергией, в тот момент она показалась мне… – тренер запнулся, выискивая подходящее слово, и даже несколько раз щелкнул пальцами, – какой-то внеземной или божественной. Мы все в тот момент застыли как статуи и не могли говорить, пока он не исчез.– Так кто он?– Четыре версии, ровно столько, сколько присутствовало людей на том совещании, – немного озадаченно улыбнулся Невский. – Я убежден, что он посланник из параллельного мира. – Сильно… – Макс выглядел потрясенным. – А кто еще присутствовал? Какие имелись варианты?—Ануфриев, Песков, Бексалиев и я. Мою версию ты слышал. Александр Васильевич предположил, что он представитель внеземной цивилизации. Песков, как очень верующий человек, утверждает, что старик посланник Божий. А Заур Рифатович, являясь представителем научной стороны, самый прагматичный из нас четверых, – многозначительно хмыкнув, Сан Саныч продолжил, – утверждает, что старик прибыл из будущего для спасения мира от катастрофы. По его мнению, в будущем разработали аппарат, с помощью которого можно перемещаться во времени. Надо признать, что его версия выглядит правдоподобней всего.– А вот если принять во внимание… – попытался что-то сказать Максим, но наставник обрубил его на полуслове.– Стоять! Прекращаем дискуссию. Правды мы не узнаем. Есть цель и есть, то, что есть. Работаем! Приказной тон наставника не терпел возражений и Максим временно смирился. Сан Саныч в два движения надел лапы и встал напротив.– Отрабатываем. Плюсом ноги и сюрприз.– Какой сюрприз? – Не скажу. Сюрприз есть сюрприз. Работай, увидишь в процессе. И да. Мы ускоряемся. Включай чутье и инстинкты.– Не понял…Фраза прозвучала в пустоту, так как наставник не стал ничего объяснять и начал занятие. Он выставил лапы перед собой всего на полсекунды, но Максим успел пробить прямую двойку. Новая позиция лап: одна на уровне головы, вторая ниже пояса. Два резких удара – два попадания. Сан Саныч менял координаты лап произвольно, постепенно ускоряя смену положений. Темп нарастал, и Максиму приходилось двигаться все быстрее и быстрее, чтобы успевать с каждым последующим попаданием. Зал постепенно наполнялся людьми, но они не занимались, а стояли кучкой в дальнем углу, наблюдая и стараясь не мешать. Тренер с учеником не замечали никого, целиком погруженные в специфичную атмосферу набирающей скорость баталии. Невский неожиданно отступал и тогда Максу приходилось включать ноги, или, наоборот, стремительно сокращать дистанцию, под удары локтем, коленом или головой. Когда темп импровизированной схватки достиг апогея, на уровне предела человеческих возможностей, нарисовался первый сюрприз. В очередной раз лапа возникла в левой стороне от Максима, в профиль. Не раздумывая, он провел молниеносный удар сбоку. Попал. В то же мгновенье мелькнула рука Невского, но лапа не замерла в какой-то определенной точке. Его рука продолжила движение и влетела в голову Макса. Не ожидая подвоха, он столь коварный удар пропустил. На долю секунды фокусировка зрения сбилась. Но инстинкт сработал, и следующий, летящий в печень подарок, Максим встретил жестким блоком, одновременно пробивая снизу, в увиденную лапу.– Cюрпрайз, – усмехнулся Сан Саныч.Дыхание Макса участилось, он начал понемногу уставать. Но и Невский "задышал". Он хоть и не вкладывал в удары силу, но стало заметно, что тоже устал и работает на пределе. Еще полчаса тренер гонял Макса по полной программе. Взятые обороты не снижались, а сложность возросла. Максим двигался за гранью потенциала простого человека. Он взломал дверь, ведущую в ту самую кладовку, о которой говорил Невский. Ему приходилось делать все… Атаковал и защищался, бил и уходил от ударов. Удары руками чередовались с ударами ногами. Нырки, уклоны, скрутки и все возможные блоки сыпались, словно из волшебного горшка. Техники боя сменяли друг друга, как пролетающие этажи в скоростном лифте. Cо стороны поединок походил на замысловатый танец, неистовый и завораживающий своей энергетикой. Невольные зрители, которые в полной тишине, наблюдали за их танцем, покорились его безумной атмосфере и дикой импрессии. – Стоп, – отступил на два шага и опустил руки Сан Саныч. – Достаточно, нужно передохнуть. – Давай. Возраст, все-таки не двадцать тебе. Голос Максима звучал с наигранной серьезностью. Он даже нагло подмигнул тренеру. – Не двадцать говоришь? – усмехнулся Невский и снял с руки лапу. Он резким движением кисти, подбросил лапу воздух. Подпрыгнул и с разворота ударил в падающую цель ногой. Точно и очень быстро. Лапа улетела на несколько метров в сторону. Максим проводил ее полет уважительным взглядом.– Ладно, верю. Зачем же так волноваться? Я понял. Оставим возраст в покое, найдем еще что-то, – искренне просиял улыбкой Максим. – Нравишься ты мне наглый засранец. Я сам таким был, – Невский легонько стукнул Макса, кулаком в плечо. – Болезнь не смертельная и легко лечится. Пошли компота с плюшками попьем.– Пойдем, "старина", плюшки – наше все, —не смог удержаться Максим от очередной, вполне безобидной колючки.– Тьфу на вас еще раз, – доброжелательно, по-отечески, улыбнулся наставник, кинул вторую лапу к первой и двинулся к выходу. Макс поспешил следом. Несколько мужчин из числа случайных зрителей беззвучно аплодировали, когда они проходили мимо.На скорую руку перекусив свежеиспеченными блинами с вишневым компотом, наставник и ученик вернулись в зал. – Что у нас по графику? Или по плану, или по схеме? – азартно спросил Максим, когда они остановились у татами. – Поработаем над приемами борьбы в стойке. Надевая перчатки для поединков, Сан Саныч разулся и встал в центре татами, приглашая Макса. – Что работаем конкретно? – задал Максим очередной вопрос.– Весь арсенал. Я нападаю, ты обороняешься. Готов? – вопросительно дернул головой тренер.– Естественно, как…Договорить он не успел. Снаряд, в виде прямого удара рукой, пролетел всего в нескольких сантиметрах от головы. Макс едва успел уклониться вправо. Спасли лишь феноменальная реакция и скорость. Второй удар он ждал. Пропуская руку над головой, не выходя из нырка, чуть поддернул тренера на себя и кинул через плечо, скрутившись и немного подогнув ноги. Невский упал на бок, а Макс ударил кулаком в пол, рядом с головой Сан Саныча, имитируя финальное добивание.– Пойдет, – нехотя признал успешный прием Невский и спешно вскочил на ноги. Без остановки, он попытался ударить Макса левой ногой в печень. Тот удар видел и сработал на опережение. Стремительно сблизился и блокируя ногу, подсек опорную изнутри. Сан Саныч успел зацепиться за него рукой, увлекая за собой на пол. В падении Максим обозначил два коротких удара левой рукой в пах. Как только спина тренера коснулась татами, последовал третий, завершающий удар в обозначенное место. – Сгодится. Работаем дальше, – немногословно констатировал наставник.Разнообразные удары посыпались cо скоростью палочек ударника за барабанной установкой при исполнении зажигательного рока. Максим едва успевал уходить и переводить выпады соперника в собственную выгоду. Он использовал весь запас полученных знаний, часто применяя силу и энергию атакующего против него самого. Самбо, джиу-джитсу, айкидо – весь ассортимент приемов оказался востребован и использовался на полную катушку. Примерно три часа Невский падал, кувыркался и сбивался с ног. Иногда он останавливался и объяснял, как тот или иной прием провести проще и эффективнее. – В целом хорошо, – остановил тренировку наставник. – На многое, даже с загрузкой, обычный человек не способен. Реакция и сила, выше всяких похвал. Думаю, что плюсом ко всему, тело само вспоминает то, что знало когда-то. Рефлексы, моторика, мышечная память. Прогресс значителен и дальше будет только улучшаться. Я, на данном этапе, вполне доволен. Мы даже опережаем график.– Какой у нас график? – полюбопытствовал Макс.– Чем быстрее, тем лучше, – уклонился от прямого ответа Невский. – Всему свое время.– Ясно. Почему-то другого ответа не ждал.– А другого нет, – тренер поставил точку в разговоре и пошел в душевую.Макс в задумчивости присел на пол. – Иди обедай, час на отдых, потом продолжишь. У тебя еще загрузка, – обернулся в дверях Сан Саныч.– Загрузка? Какая? Разве не все? – искренне изумился Максим.– Осталось самое сладкое, тебе понравится, – тренер подмигнул и скрылся в дверях.– Звучит как-то не очень, – крикнул ему вдогонку Максим, но ответа не последовало.В мыслях о предстоящей загрузке он зашел к себе в комнату, освежился, переоделся и проследовал в столовую на обед. Людей в столовой оказалось немного. За одним из столов, обедал Песков. Увидев входящего Максима, он махнул рукой, приглашая присоединиться. Беря на раздаче тарелку щей, рис с курицей и компот с подрумяненным пирожком, Макс присел за стол к генералу.– Смотрел по монитору ваш танец, очень впечатляет.– Какой танец? – сначала не понял Максим.– С саблями, – улыбнулся Песков.– Не понимаю, – окончательно смутился Макс.– Шучу. Я говорю о сегодняшней тренировке с ударами. Со стороны выглядело крайне эффектно. Даже не понятно, кто кого загонял. Еще ни разу не видел Невского таким измотанным.– Он прекрасный наставник, – говоря хвалебные слова, Максим был абсолютно честен.– Вне всякого сомнения. Невский лучший в своем деле.Они замолчали и налегли на еду, отдав должное местной кулинарии.– Какие у тебя планы на ближайший час? – Сергей Викторович отодвинул тарелку и поднял стакан с чаем.– Хотел немного послушать музыку, пока обед уляжется. Потом обратно в зал, продолжать тренировки. – Я твои планы нарушу, – отхлебнул из стакана Песков и с интригой посмотрел на Максима. Тот молча пожал плечами в ожидании продолжения.– Поешь и топай к электронщикам. Найдешь там Пауковского Сергея Андреевича, он в курсе, – Песков сделал еще глоток. – Руководитель отдела и наш лучший специалист в данной области. Расскажет тебе о новейших разработках и разных полезных устройствах. Ты все-таки в будущем и при перемещениях, с некоторыми из них тебе придется столкнуться напрямую. Думаю, что иметь общее представление не будет лишним. Да и кто знает, вдруг придется чем-то воспользоваться.– На всякий пожарный? – задавая вопрос, Максим убрал пустую тарелку на край стола.– Нужно готовиться к любым неожиданностям. Генерал допил остывший чай и начал собирать на поднос пустые тарелки.– Я вас понял.– Отлично. Тогда до встречи. Кстати, через четыре часа начнутся танцы. Не желаешь присоединиться? – во взгляде куратора мелькнул веселый огонек.– Танцы? – у Максима округлились глаза.– Да, танцы. Что удивительного. – Ничего, просто как-то неожиданно.– Выбрось из головы. Все нормально, люди должны отдыхать и расслабляться. Приходи, там всегда весело.– Но у меня сегодня загрузка.– Ничего страшного, ты в хорошей форме и вполне справишься. А отдохнешь потом, после танцев, – на прощание он хлопнул Максима по плечу и ушел.Макс в одиночестве доел, сдал на раздачу посуду, поблагодарил девушек на кухне и отправился искать Пауковского. Руководителя отдела электроники он нашел в одной из научных лабораторий. Одетый в стандартный серый костюм работников технического сектора Сергей Андреевич сидел за отдельно стоящим столом, склонившись над каким-то миниатюрным устройством. Краем глаза ученый заметил вошедшего Максима и, поднимаясь со стула, шагнул навстречу. Высокого роста, худощавый, с немного сутулыми плечами. Русые волосы, умные и добрые, голубые глаза. Чуть сдвинутый на бок нос, и тонкие, плотно сжатые губы. – Здравствуйте, Максим, рад знакомству, – заговорил Сергей Андреевич, протягивая навстречу ладонь.– Привет. Можешь называть меня Гром, – весело улыбнулся Максим и пожал протянутую руку.– Отлично. А ты можешь звать меня Пауком. Все равно, вся база за спиной зовет именно так, – ответил улыбкой ученый. – Думаю, мы найдем общий язык.– Легко. Но должен признаться, что пауков я как-то не очень люблю, – сделал неопределенное движение руками Максим. – Где-то в глубине души они вызывают неприятное чувство.– А я не фанат громких звуков. Особенно, когда после них сверкает и льет как из ведра. Но серьезность ученого оказалась напускной. В сияющих небесной синевой глазах играли озорные смешинки.Мужчины на секунду замерли, изучая друг друга, и… непринужденно рассмеялись.– Повторим? – дружественно спросил Пауковский.– Давай, – откликнулся Макс.– Сергей.– Максим.Вторичный обмен рукопожатиями.– Рассказывай, что интересного в таинственном мире проводов и микросхем? Максим осмотрелся по сторонам. Два человека, у дальнего стола, которых его приход оторвал от дел, кивнули в вежливом приветствии. Он радушно махнул им рукой. – Даже не знаю, с чего начать, – немного озадаченно пробормотал Сергей, в легкой задумчивости.– Начни с общей информации, не вдаваясь в подробности. А потом, более детально, о том, что может мне понадобиться при перемещениях, – попробовал помочь новому знакомому Максим.– Хорошо… – секундная пауза, и Паук начал рассказ. – Ничего такого, о чем писали в твое время ученые футурологи и трансгуманисты, не исполнилось и не свершилось. Нет подводных городов, нет баз на Луне или поселений на Марсе. Не существует зданий, которые могут самоочищаться или восстанавливаться. Не появились аппараты для чтения мыслей, нет роботов с высокоразвитым ИИ. Каких-то революционно новых источников энергии или двигателей на других физических принципах тоже нет. Во многих направления науки имелись проекты, наработки и даже кое-какие прототипы. Увы все осталось в далеких мечтах…Максим молча, с пониманием, кивнул головой. – Приблизительно в начале тридцатых годов нового тысячелетия, научный мир уперся в стену. Успешные разработки сворачивались и закрывались, по причинам, о которых мы косвенно догадываемся, а о некоторых знаем наверняка. Ученые бросали перспективные работы, которые по-настоящему могли изменить жизнь людей в лучшую сторону. От энергетики до космонавтики. Одних запугали, других купили. Кого-то попросту отрезали от научной деятельности. Они не покинули науку совсем, но перешли на более мелкие и менее важные проекты. Ничего крупного и революционного в угоду мира потребления. А затем по научному сообществу был нанесен страшный и сокрушительный удар. Точнее, по той его части, которая отказалась работать на главенствующие на тот момент корпорации. Деятели науки, что продолжали работать на благо человечества, во всем мире начали умирать, словно по ним прошла чудовищная эпидемия. Один за одним. При очень странных и загадочных обстоятельствах. Массовые самоубийства, катастрофы, внезапные и ничем не обоснованные смерти по состоянию здоровья. В течении пары лет мир покинули не менее сотни видных, самых продвинутых деятелей науки. Полноценная ликвидация и истребление научного потенциала планеты. Продуманная, безжалостная и целенаправленная охота. Волна губительной чистки прошла и по нашей стране. К счастью, некритично, но этого хватило, чтобы нанести науке непоправимый урон. Пауковский тяжело выдохнул и замолчал, изучая Максима внимательным взглядом.– Позитива дашь? – Не очень много. Самые большие шаги сделаны в медицине. Толстосумы стали жить долго и счастливо, – горько усмехнулся Сергей. – Простым людям достались жалкие крохи. Но и этот прогресс радует. Побеждены некоторые, неизлечимые болезни и вирусы. Многие лекарства стали в десятки раз эффективнее, значительно снизилась общая смертность. Казалось бы, зачем это делать?Паук осознанно направил вопрос Максиму.– Зачем? – переспросил тот, пожимая плечами. – А затем, что верхам мира потребления, нужны здоровые рабы. Да-да, ты не ослышался. Безропотные и подневольные рабы. Рабы денег, меркантильных желаний и похотливых страстей. Мир, каким ты его знал больше не существует…– Не самый лучший позитив. – Я тебя понимаю.– Но почему все вокруг молчали? – удивленно поинтересовался Максим.– Думаю, что тебе дали время освоиться, окрепнуть и прийти в норму на морально-эмоциональном уровне. – Если честно, то о чем-то подобном, я догадывался по отрывочным фразам Пескова, – пробормотал Макс, в задумчивости несколько раз проведя рукой по подбородку. – Расскажи, что может пригодиться мне. – Извини, я немного отвлекся от основной темы. Пойдем, покажу все, что нужно, и попутно расскажу об условных успехах современной науки и техники.Они подошли к большому, на полстены стеллажу, наполненному всевозможными электронными устройствами и гаджетами.– Хотя наука оказалась частично заморожена, а по большому счету и откинута назад, некоторые продвижения имели место. В первую очередь, все новшества касаются богатых потребителей, так как именно для их обслуживания все и создается. “Превратим твою жизнь в сказку” – новый лозунг современных компаний. Огромные корпорации монополизировали и давным-давно поделили рынок. От стандартных продуктов питания до эксклюзивных видов транспорта. Если ты богат, у тебя есть все… Экологически чистый дом, с биополимерным холодильником и умным шкафом для одежды, в котором встроена паровая и ультразвуковая чистка. Программируемая индукционная посуда, которая готовит сама полезную и здоровую пищу. К твоим услугам визофоны любых размеров, подключенные ко всем мировым источникам информации. Все управляется голосовыми командами или жестами, посредством специальных камер. Твой транспорт предельно безопасен, удобен и по всем параметрам чист. Обязательно водородный или биоэлектрический двигатель. Интеллектуальные системы активной и пассивной безопасности, весь спектр встроенных электронных гаджетов, мощнейшие системы очистки и кондиционирования воздуха. Все, чтобы ты жил в своей личной сказке. И плевать на остальной мир…– А, если беден? – не вытерпел Максим.– Тогда, сказка пройдет мимо. Ты будешь сам превращать ее в быль, но для других, – с неподдельной горечью произнес Паук. – Грязные, отравленные города и машины, на углеводородах. Синтезированная пища: бедные люди не могут позволить себе натуральное мясо. Дешевая одежда из переработанных отходов органики и синтетических материалов, море информационной лжи и развлекательной чернухи. «Хлеба и зрелищ» – все, что ценится в современном мире. Невкусный хлеб и низкопробные зрелища, как это ни прискорбно…– Что затих? – выдернул ученого из тягостной паузы Максим.– Опять меня не туда уносит, ты извини, – взволнованно щелкнул пальцами Пауковский. – Больная тема.– Тяжелая, – согласился Максим. – Давай не будем пока в нее углубляться. Думаю, что постепенно все узнаю сам. Тема болезненна для всех нормальных людей. Думаю, что каждый человек на базе захочет излить накипевшее. – Пожалуй, соглашусь. Полную картину ты со временем сложишь сам. Перейдем к главной цели нашей встречи. Протягивая руку, Сергей взял с полки какое-то устройство. Оно имело сходство с наручными часами, но немного крупнее, с небольшим дисплеем в центре.– Что за штука? С чем едят? – Универсальный коммуникатор – современное средство связи и доступа к источникам информации. Принимает все виды беспроводной связи, спутники и передающие устройства. Работает практически на любом удалении от мест передачи и предельно автономен. Без малого каждый житель планеты, естественно по мере материального достатка, пользуется коммуникатором. Связь, глобальная информационная сеть, навигация и сканирующее устройство. По желанию владельца, он может быть подключен к банковской системе, можно оплачивать покупки в любых магазинах. Функция настроена на владельца коммуникатора, и никто другой воспользоваться ею не может. Вращая на указательном пальце коммуникатор, Максим горько усмехнулся, а Сергей продолжил экскурс.– Идентификационное кольцо, – Пауковский взял с полки кольцо черного цвета, – введено около двенадцати лет назад. Носится повсеместно и постоянно, в нем заложена полная информация о владельце. Настраивается на каждого человека индивидуально. Регистрационные данные, биометрические параметры, социальные сведения и информация о материальном положении собственника. Кольцо передает постоянный цифровой код, по которому можно круглосуточно отслеживать местоположение хозяина. Бывает шести цветов, в зависимости от статуса и ранга владельца. Золотые и серебряные кольца передающего кода не имеют.– Даже так? – вопрос вылетел сам, а Максим удивленно покачал головой.– Да. Как в худшем кошмаре Томаса Мора.– Это кто? – Не важно, – с грустной улыбкой махнул рукой Сергей. – Мне интересно.– Ненужная на данном этапе информация. Белова просила сильно тебя не заваливать лишними сведениями.– И здесь не обошлось без "снежной королевы", – недовольно пробухтел Максим, но смиренно повиновался и настаивать не стал.– Хорошая аллегория. Она действительно на нее похожа, – оценил сравнение Пауковский и пристраивая кольцо на место, взял с полки очередное устройство.– Эту штуку я видел, – Макс показал пальцем на небольшую коробочку в руках Сергея.– Многофункциональный медицинский детектор. Работает автоматически, надо только приложить к обнаженному участку кожи в районе сердца. Считывает основные параметры жизнедеятельности организма от работы сердца и внутренних органов до наличия посторонних примесей и яда в крови. Крайне нужная и полезная вещь, один из положительных моментов современной науки. Данными устройствами пользуются практически все. Остальное слишком узконаправленно и специфично для той или иной области. Думаю, что тебе не особо пригодится. Краткую информацию об эксплуатации новинок электроники тебе загрузят. Если есть какие-то вопросы, не стесняйся и задавай. Постараюсь ответить, – ученый скрестил руки на груди и замер в ожидании.– Вопросов масса, но они не совсем по электронике, – задумчиво произнес Максим. – А по моей теме? – вновь спросил Сергей, немного расстроенный отсутствием вопросов по любимой работе.– Вроде все ясно. Тонкости работы мне наверняка загрузят. Загрузочные данные ведь ты писал?– Я. Кто же еще, – в голосе Сергея прозвучали нотки гордости. – У меня самого есть к тебе вопрос.– Говори.– На танцы идешь? – Собираюсь, – c некоторой заминкой, отозвался Максим. – Мне посоветовали сходить, расслабиться.– Обязательно приходи. У нас девчонки просто отпад, – сделал всеобъемлющий жест рукой Сергей. – Ну ты меня понял.– Я заметил, да и трудно не заметить.– И это, – Паук вдруг немного стушевался. – Искренне рад нашему знакомству.– Взаимно, Серега. Скоро увидимся, – Максим легонько хлопнул нового друга по плечу и вышел из лаборатории. В коридоре он на секунду замер, решая, что полчаса уединения с музыкой определенно пойдут ему на пользу.Сто двадцать метров пути. Аудиоплеер в руки. Не раздеваясь, на кровать. Минуту Макс нажимал в небольшой сенсорный дисплей, разбираясь в управлении. Еще несколько минут перелистывал треки, в поиске соответствующих настроению композиций. Остановился на Бетховене. Прослушав несколько выборочных фрагментов, Максим понял, что ему требуется. Надежда подобрала самые трогательные вещи из огромного и воистину поразительного мира великого немецкого композитора.Закрывая глаза, Макс целиком погрузился в целебную атмосферу спокойствия и умиротворения. Ему казалось, что тело наполнилось легкостью и необычайной воздушностью, будто оно парит, где-то высоко, оторвавшись от сложной действительности. Впервые в жизни Максим испытывал подобное чувство. Если похожее когда-то происходило, он не помнил. "Лунная соната" впечатлила его больше остальных вещей, он прослушал произведение три раза подряд. Макс расслабился и затих, не в силах оторваться и боясь спугнуть новое для себя состояние. Но вечной идиллии не бывает, жизнь не состоит из одних наслаждений и приятного отдыха. Понимая реалистичную данность, Максим поднялся с кровати, немного размялся и двинулся в спортзал. Два человека на тренажерах и два в части рукопашного боя. В боевой половине зала Кирилл молотил оживленного ремонтниками "Витька". Второй, незнакомый Максиму боец, работал на одном из мешков. Наглядно Максим его помнил, но лично не знакомились. Проходя мимо, Макс приветливо кивнул любителям железа, а подойдя к Дрёме, поздоровался за руку. Шевеля и разминая сдавленные тисками пальцы, он повернул голову в сторону незнакомца.– Глеб, – представился тот, протягивая руку.– Макс, – отозвался Максим. Одного с Глебом роста, примерно схожего веса и сложения. Карие, с хитроватым прищуром, глаза. Плотно прижатые к стриженной под ноль голове уши. Прямой нос и средней полноты губы. Завершали картинку аккуратные усы, которые соединялись воедино с не менее филигранной бородкой. "Эспаньолка", – название вынырнуло в голове Макса, откуда-то из глубин памяти. Судя по тщательности и скрупулезности исполнения, Глеб любил стильную бородку и с ювелирной точностью ухаживал за ней. – Рукопашник? – полюбопытствовал Максим, успев заметить правильность нанесенных Глебом ударов.– Нет, я здесь не такой частый гость, как Петр или Дрёма. Захожу для поддержания формы, ну и что-то новое узнать. Невский – прекрасный специалист по изобретению и улучшению всевозможных приемов, боевых комбинаций и связок.– Да, этого у Сан Саныча не отнять, – гарантированно поддакнул, вступая в разговор Кирилл.– Я больше по огнестрельному оружию специализируюсь, – продолжил отвечать Глеб. – Все виды стрелкового оружия, тактика боя, специфика и особенности применения. По-моему, сегодня ты должен ознакомиться с моими боевыми наработками, – с видом завзятого заговорщика он подмигнул Максу. – Не понял, объясни, – недоумевая, посмотрел на Глеба Максим.– У тебя сегодня загрузка?– Да.– Я автор одной из загружаемых программ. По стрелковому оружию. – Глеб руками изобразил шар, показывая, что включил в свою программу все свои познания в данном вопросе. – Мне пора, сейчас моя смена начинается. Увидимся. Нам с тобой придется какое-то время плотно общаться. – Я тоже пойду, у меня встреча, – Дрёма снял перчатки и передал их Максиму.– Дама? – улыбаясь, прочитал объекта встречи Макс.– Карина, – смущенно спрятал глаза Кирилл. – Давай беги, Карине привет.– Ты ее знаешь? – удивленно спросил Кирилл.– Не знаю, но привет передавай, – Максим повернул его лицом к выходу и подтолкнул в спину. – Увидимся на танцах.– Обязательно, – пробухтел Дрёма и умчался на крыльях любви.В одиночестве Максим надел перчатки и начал привычный разговор с "Витьком".Примерно полтора часа он объяснял ему свое видение техники рукопашного боя. Доказывал и показывал, доносил и разъяснял. А "Витя" все понимал, каждое «сказанное ему слово». Понимание тренажера сигнализировалось постоянно горящим красным цветом, с редкими вкраплениями оранжевого. Максим, не задумываясь и особо не напрягаясь, включал резервы организма. Точнее, они подключались сами, на каком-то подсознательном уровне. Активизируясь в нужный момент, в момент максимальной необходимости и пиковой нагрузки, "Витек" стонал, выбрасывая белый флаг раз за разом. Оранжевый цвет появлялся все реже и реже. Оторвал Максима от содержательной беседы голос под потолком. Макс впервые за время своего пребывания на базе услышал громкую связь. – Громов Максим, срочно пройдите в кабинет загрузки", – два раза повторил дежурный оператор. Макс забежал к себе переодеться и освежиться. После чего проследовал в царство "снежной королевы".Первым, чем его встретило королевство льда и снега, колкий взгляд разгневанной Татьяны. – Максим, сколько можно ждать? – она прострелила глазами навылет.– В смысле? – опешил Макс. – Как меня позвали, я сразу пришел.– А должен прийти час назад. Недовольные интонации в голосе не услышал бы только глухой.– Я мысли читать не умею и даром предвидения не обладаю.– Оставим пустые разговоры, – отрезала Татьяна. – Как ты себя чувствуешь? Слабость, недомогание, головная боль? – Все прекрасно. Хоть сейчас в пляс или под венец, – нагло подмигнул женщине Макс.– Перестань хохмить, когда-нибудь будешь серьезным?– Конечно. В медленном танце или у алтаря, – не унимался он. Его веселилаТатьяна своей постоянной напряженностью и серьезностью.– Хватит. Садись в кресло, – она отвернулась к монитору.– Как пожелает, моя госпожа.Макс склонился в поклоне и прошел к креслу загрузки.Дальнейшие действия персонала известны и знакомы. После инъекции и команды Беловой он начал отсчет, а при цифре семь, свалился в яму бессознательной темноты. Сколько прошло времени Максим не знал, в реальность его вернул зовущий голос Татьяны.– Как все прошло? – первый вопрос Макса, едва он открыл глаза.– Сегодня прекрасно. Точно по программе. Не знаю, что и думать. Запутал ты меня, Громов – упавшим голосом констатировала Белова. – Хотя одна мысль имеется, нужно ее проверить, – она собственноручно отстегнула датчики и убрала провода. – Что за мысль? – встал с кресла Максим.– Пока не буду озвучивать, – Татьяна вернулась к компьютеру и склонилась над монитором. – Надо все изучить и проанализировать, – ее пальцы побежали по сенсорной панели, а глаза впились в информацию на мониторе.– Так я пойду? – Да, загрузка прошла хорошо, можешь идти, – не отрывая глаз от экрана ответила "королева".– Ты на танцы придешь? Белова оторвалась от монитора и повернулась к нему, их взгляды снова пересеклись.– Не знаю, дел много – неопределенно пожала плечами Татьяна. – А ты?– Обязательно зайду посмотреть, но танцевать не умею, – он усмехнулся. – Кстати, мне очень нравится, что мы перешли на ты, – не дожидаясь ответа и предвидя, что женщина скажет, Максим спешно вышел.У себя он выпил приготовленный стакан яблочного сока. Пилюля так и осталась лежать на столе нетронутой. До начала вечерней программы еще было время, и он решил разобрать по косточкам последнюю загрузку. Максим бухнулся в кресло, закрыл глаза и расслабился. В голове вспыхнула, оживая новая информация. Полученные знания воспроизводились моментально, точно по мановению волшебной палочки. Он умел на уровне пользователя обращаться с самыми продвинутыми и передовыми разработками будущего. Пауковский ничего не пропустил, начиная с работы коммуникатора и заканчивая знаниями по управлению современным автомобилем. Максим не знал, как работает, но точно мог пользоваться. Немного разобравшись с техникой и электроникой, он мысленно переместился к следующему блоку памяти. Составленная Глебом программа охватывала весь спектр легкого огнестрельного оружия и всевозможные техники стрелкового боя от пистолетов и оружия скрытого ношения до снайперских винтовок и переносных пулеметов. Тактика боя на открытой местности, в городских условиях, в замкнутых пространствах, даже в лифте и разных средствах передвижения. Больше всего ему хотелось попробовать технику стрельбы одновременно с обеих рук. С перехлестом, в движении, с разворота, быстрой сменой положения и качая маятник. Вкусить данные блюда можно только на практике. Макс поверхностно пролистал память и оставил настоящую проверку до практических занятий с Глебом. Из копаний в голове его вернуло в реальность объявление по громкой связи. Спокойный мужской голос оповестил о начале танцевального вечера через полчаса. Максим задумчиво замер в растерянности. Оказалось, что ему абсолютно нечего надеть. Белый костюм научного сектора и спортивный костюм для тренировок точно не подходили для танцев. Поразмыслив минуту, он рванул искать Марата. Искал одного, а нашел всех вместе. Друзья собирались на танцевальный вечер. Петр, одетый в серую водолазку и темные брюки, перед зеркалом искал какие-то видимые только ему недостатки на лице. Кирилл сидел на кровати с важным видом. Облаченный в классический светлый костюм, он больше не походил на разбойника с большой дороги. Но Марат, в черном, перещеголял обоих. В приталенной рубашке и облегающих брюках, он сверкал словно танцор перед чрезвычайно важным выходом на сцену или соревнования. – Привет, бойцы. Готовимся к выступлению в высшей лиге? – улыбаясь, Максим приветливо махнул парням рукой.– Почетные гости на празднике жизни, – весело отозвался неунывающий Петр.– Я неважный танцор, но к празднику всегда готов, – поддакнул ему Кирилл. Марат промолчал, лишь сверкнул темными глазами и, улыбаясь, качнул головой. – Мне помощь нужна…– Говори, Гром, – оторвался от зеркала Петр. – Всегда поможем, чем можем.– Мне надеть нечего, – опечаленно развел руками Макс.– Точно не проблема. Марат, снарядишь бойца на первое задание? Вы по габаритам схожи, – оборачиваясь к другу, задал вопрос Петр. – Легко, – Марат прошел к встроенному шкафу с одеждой. – Выбор невелик, но чистые джинсы и рубашка всегда найдутся. – он протянул Максиму черные джинсы с широким ремнем и классическую белую рубашку. – Решено. Будем тебя звать – американский жених, – расцвел Петр и с довольным видом потер руки, предвкушая ему одному известное действие. – Происки потенциальных конкурентов? Или откровенный саботаж и подрывная агитация? – гася прорывающуюся улыбку, Максим со свирепым выражением лица постучал кулаком по открытой ладони.– Ой, ой! Можно подумать. Нас не запугать насилием и жестокостью, правда всегда победит.Петр встал на стул и вытянул вперед правую руку, символизируя свободу и открытое движение вперед. – Давай, Че Гевара, слезай с танка, пора выдвигаться на позиции, – дернул его за руку Дрёма. – Всегда готов. Впереди на лихом коне, – Петр спрыгнул со стула и глянул на Максима. – Мы пошли. Давай, Гром, переодевайся и догоняй.Парни с шумом и смехом вышли из комнаты. Макс помчался к себе, переодеваться. Оперативно облачившись в новый наряд, он мельком взглянул на себя в зеркало, и побежал на танцевальный вечер. Чем ближе Максим подходил к залу, тем чаще попадались нарядно одетые люди. Пары, небольшие группы и одиночки. Почти все его знали и приветствовали кивком головы или взмахом руки. У самого входа Макс столкнулся с Пауковским. В изящной серой двойке Сергей напоминал звезду телевидения, а не ученого электронщика. – Здорово, Макс, – он приветливо пожал Максиму руку. – Не удержался, пришел?– Привет, Серега. А почему нет? – Согласен, почему бы и нет, – хитро подмигнул Максу новый товарищ и, открывая дверь, пропустил его вперед.Зал приветствовал вошедших монотонным гулом голосов. Вечер не начался, и все присутствующие переговаривались вполголоса, разбившись на кучки по каким-то своим параметрам и интересам. Максим скромно встал в углу, у входа, и с нескрываемым интересом начал изучать собравшихся. На вечер пришло примерно человек шестьдесят. Впервые он видел столько обитателей базы единовременно. Хмурых и невеселых лиц не оказалось, за совсем небольшим исключением. Худой мужчина, которого Максим однажды встретил в столовой, с угрюмым лицом, что-то настойчиво говорил Беловой. Она слушала невнимательно, все время выискивая кого-то глазами. В коралловом, приталенном платье Татьяна выглядела крайне эффектно. Можно сказать неотразимо, как и подобает подлинной королеве.Ведя глазами далее, Макс наткнулся на встречный, ищущий взгляд. Ольга. Женщина смело смотрела ему в глаза. С какой-то грустью и тревогой, но в тоже время он прочитал во взгляде волнение и чуточку нежности. Возможно, ему показалось или он видел то, что хотел увидеть. В попытке поднять женщине настроение Макс задорно улыбнулся и интригующе подмигнул ей. Стайка симпатичных молоденьких девушек о чем-то смеялась и перешептывалась. Несколько заинтересованных взглядов из веселой, озорной группы прилетело и в его сторону. Петр откровенно флиртовал с двумя девушками одновременно. Кирилл стоял отдельно, чуть в стороне. Он обнимал высокую светловолосую женщину примерно тридцати лет. Марат общался с темноволосой девушкой азиатской внешности. Они не сводили влюбленных взглядов, буквально пожирая друг друга глазами. Что-то усердно доказывал красивой русоволосой даме Пауковский. Вполне очевидно, что внимание мужчины ей приятно и данная приятность взаимна. Максим пробежал глазами cобравшихся еще раз, пытаясь увидеть Невского. Его не оказалось. В эту минуту вошел Песков. Он остановился посередине и поднял руку, призывая к молчанию. Голоса моментально стихли, а в зале установилось полное безмолвие.– Друзья, – начал говорить Сергей Викторович. – Перед началом вечера, я хотел бы сказать несколько слов и представить вам нашего нового сподвижника и собрата. Кто-то с ним знаком, кто-то даже успел подружиться. Пусть время сейчас непростое, жизнь не останавливается. Мы остаемся людьми, которые продолжают, несмотря ни на что, превозмогая трудности и невзгоды, радоваться жизни. Любить, дружить, созидать. Мы обязательно победим! В конце своих слов генерал поднял сжатый кулак и приложил его к сердцу. Люди в зале, в едином порыве, повторили жест куратора. Затем дружно зааплодировали. Песков снова поднял руку, прося тишины. Он махнул рукой Максиму и попросил подойти. Несколько смущенный таким поворотом событий, тот приблизился и встал рядом. Шестьдесят пар глаз устремили свои взоры на него. Одни приветливо улыбались, другие, наоборот, выглядели серьезно и сосредоточено, а кто-то вообще не выражал никаких эмоций. – Итак, – куратор приобнял Макса за плечо, – знакомьтесь, наш корректировщик – Громов Максим. Как он сам говорит, можно Гром. Прошу любить и жаловать. На несколько секунд в зале повисла абсолютная тишина. Но через мгновение ее в клочья разорвали бурные аплодисменты. Кто-то даже пару раз свистнул, Максу показалось, что Петр. Сергей Викторович поднял руку вверх в третий раз. – Ну а теперь, как говорит герой моего любимого фильма, – Танцуют все!В ту же секунду свет сменился с яркого на приглушенный, засветились, кружась, несколько мини-прожекторов и зазвучала медленная музыка. Как только погас свет, Песков стремительно вышел из зала. В коридоре его догнал Максим.– Сергей Викторович, вы нас покидаете? Почему? – У меня важное дело. А позднее загляну, – дал ответ генерал.– Ясно. Тогда до встречи.Как только Макс произнес последнее слово, куратор повернулся и быстро зашагал по своим делам. "Видно, и правда, что-то важное", – подумал Максим, возвращаясь в зал. Занимая свое скромное место в углу, он продолжил присматриваться и наблюдать. Несколько пар танцевали медленный танец, но основная масса присутствующих так и осталась местах. Первая композиция закончилась, из скрытых динамиков зазвучала танцевальная песня. Красивый женский голос пел о прекрасной и счастливой жизни под бодрую музыку. Макс не обращал внимания на слова песни, его целиком поглотило происходящее. Народ зашевелился и массово подключался к танцам. Особая энергетика неизбежно начала пропитывать и его. Сам того не замечая, он начал двигать носком ноги и покачивать в такт музыки головой. После нескольких первых песен к нему подскочил Петр.– Ты что тут завис? – прокричал он Максиму в ухо. – Пошли танцевать.– Я не умею. Лучше посмотрю пока, – повышая голос, ответил тот, приблизив голову к голове Крепыша.– Не великая наука, я тебеточно говорю. Просто двигайся под музыку и все, смотри сюда, – Петр сделал несколько простых танцевальных движений.– Я понял, понял. Но пока посмотрю.– Как хочешь. Познакомить тебя с девчонками? – мотнул головой в сторону группы молоденьких девушек Петр. Они сейчас танцевали и время от времени отправляли в сторону Максима любопытствующие взгляды.– Спасибо, дружище, но я сам, – жизнерадостно улыбаясь, Макс хлопнул Петра по плечу. – Хорошо, я пошел. Он непринужденно, в танце, влился обратно в радостный коллектив, который принял его в себя, как рыбный косяк принимает отставшую единицу общей массы. Словно она является неотделимой частью большой и дружной семьи. После нескольких танцевальных композиций общая энергетика захватывала Максима все больше и больше. Когда к нему подбежали две девушки, взяли за руки и потащили в круг, он не стал сопротивляться. Отдаваясь на волю инстинктам и желаниям, примкнул к танцующему и от души веселящемуся сообществу. Макс танцевал неумело, можно сказать коряво, но от души. Никто не обращал внимание на его неискусный танец, сама атмосфера зажигала и заставляла забыть обо всем на свете. Снова зазвучала медленная мелодия, и он отошел в ставший ему привычным, угол. – Белый танец. Дамы приглашают кавалеров!Прокричал на весь зал неугомонный Петр и в ту же секунду, несмотря на собственное объявление, подхватил симпатичную молоденькую брюнетку. Обнял ее за талию и, танцуя, стал очень живо, что-то шептать на ушко. Видимо из его уст звучали распрекрасные комплименты, так как девушка улыбалась, и точно ничего не имела против столь пленительного внимания. Женская половина разошлась по залу, выбирая и приглашая кавалеров на танец. Сразу несколько представительниц прекрасной половины человечества двинулись в его сторону. Ольга оказалась в их числе, но, видя, что танцевать с ним хочет не только она одна, женщина передумала и, сворачивая в сторону, пригласила кого-то другого. А опередила всех желающих Надежда. Она будто ждала объявления и готовилась к нему заранее. – Максим, разрешите пригласить вас на танец? – немного стесняясь, застенчиво спросила девушка.– А почему вас? – улыбнулся в ответ Максим.– Тебя, – засмущалась она еще сильнее.– Только предупреждаю, что танцор из меня неважный.– О, это несложно. Я научу, – обворожительно улыбнулась Надежда и, беря его за руку, потянула в сторону танцующих. Они танцевали и говорили ни о чем. За несколько минут танца Максим узнал почти все последние новости из жизни базы. Он слушал, что-то отвечал, но думал о своем и весь танец чувствовал на себе изучающий взгляд Ольги. "Обязательно приглашу ее на следующий танец", – решил Макс, занимая привычный угол после того, как закончила играть музыка. Дождавшись следующего медленного произведения, он оторвался от стены и направился прямиком к Ольге.– Можно пригласить? – задавая вопрос, Максим знал на него ответ.– Конечно, – отозвалась она и подала руку.Теплое и приятное прикосновение женской ладони. Он обнял Ольгу за талию, посмотрел в глаза, и они закружились в танце. Им досталась очень красивая, лирическая песня. О любви, разлуке и одиночестве. Разговор особо не клеился, а говорить о пустом не хотелось. Ближе к концу композиции Ольга не удержалась и подарила холодную колкость.– Ты популярен у женщин, хотя совсем недавно у нас появился, – сверкнула она красивыми глазами и чуть заметная, напряженная улыбка тронула ее губы. – Можно рассматривать как проявление ревности? – Максим ткнул осторожной иголкой в ответ.– Что за ерунда? Конечно нет, – но видимый даже в полумраке румянец, выдал ее с головой. – Простая констатация свершившегося факта. – Это плохо? Или тебе все равно? – он решил продолжить игру.– Максим, – Ольга хотела выглядеть хладнокровной, но голос предательски дрогнул. – Между нами ничего нет, и мы друг другу ничего не должны. Почему я должна ревновать или не ревновать? Мы просто друзья. Ведь так? – Как знать, как знать… – замысловато и загадочно улыбнулся он. – Время само все расставит по местам. Жизнь штука сложна, а порой и непредсказуемая. Сегодня так, завтра иначе.– Ты говоришь загадками, я не понимаю, – с некоторой грустью в голосе отозвалась она.– Знаешь, я порой сам себя не понимаю, – с оттенками мрачной печали проговорил Максим. Разговор окончательно ушел в минор, и Макс понял, что его нужно прекращать. Настроение поникло и перешло в особую элегию. Казалось, еще немного и они окончательно провалятся в томительную тоску. Песня закончилась и прервала их танец, а с ним и непростой разговор. – Спасибо за танец, ты прекрасна, – улыбнулся Максим, пытаясь выправить ситуацию.– Спасибо тебе, – отреагировала она натянутой улыбкой в ответ. – Уверен, что это не последний наш танец.– Время покажет. Жизнь штука сложная, а порой случается, что и вовсе непредсказуемая, – с горьковатым привкусом прозвучали в ответ его же слова. Ольга отошла к подругам, оставив его стоять в вынужденном одиночестве.Пока Макс пробирался на место постоянной дислокации, он пришел к выводу, что данный раунд вчистую проиграл. А последние слова Ольги, зажгли, как минимум оранжевый цвет на его табло. – Что-то, дружище, ты приуныл, – к нему пробился Пауковский. – Неужели докторша уколола в самое сердце? Будучи в прекрасном настроении, он разрумянился и вспотел.– Все отлично. С чего ты взял?– Ну-ну. Смотри, любовь зла, полюбишь и врача, – рассмеялся Сергей и легонько ткнул Макса кулаком. – Шучу, конечно. Пойдем морса холодненького попьем? Отдышаться нужно.– Отличная мысль. А куда?