Читать книгу Ясновидящая - Вадим Федоров - Страница 1

Дар у Натальи Васильевны обнаружился не сразу. Она была самым обычным зубным врачом в местной поликлинике. Очень хорошим врачом. С золотыми руками и отзывчивым сердце, как о ней однажды написали в местной газете.

Первый случай ясновидения произошёл с Натальей Васильевной года за два до её выхода на пенсию. На новогоднем корпоративчике.

Когда после официальной части сели за стол, Наталья Васильевна выпила рюмку, другую, да вдруг застыла. Глаза у неё остекленели, рот чуть приоткрылся.

Первым её состояние заметила сидевшая рядом старшая медсестра Лариса.

– Натусь, ты чего? – спросила она окаменевшую подругу, – тебе плохо?

Голос у старшей медсестры был командный, зычный и очень внятный. Народ за столом затих. Все повернули головы к Наталье Васильевне.

Она же пожевала губами и вдруг выдала каким то бесцветным металлическим голосом свою первую пророческую фразу.

– Главврача через месяц уволят, – сказала Наталья Васильевна.

– С чего это вдруг? – отозвался сидевший во главе стола главврач.

– Потому что завхоза посадят, – всё тем же металлическим голосом ответила Наталья Васильевна.

Завхоз ничего на это не сказал. Услышав пророчество, он подавился холодной водочкой, которую в этот самый момент он пил из запотевшего гранёного стаканчика. Завхоз закашлялся, ему дали воды, потом ещё водки. Но кашлял он и матерился до конца вечера.

А Наталья Васильевна же после последней фразы вдруг очнулась. Дёрнула подбородком вверх и вздохнула.

– А? – сказала она, – что? Что случилось?

– Ты совсем дурная так шутить? – зашипела на неё Лариса, – с двух рюмок то?

– А что я сказала? – удивилась Наталья Васильевна.

– Ничего, – оборвала разговор Лариса, – закусывай, давай. Не порть вечер.

Наталья Ивановна закусила. А вечер плавно покатился дальше. Его, правда, попыталась испортить главный бухгалтер, решившая станцевать стриптиз на столе, но одинокую женщину быстро скрутили коллеги и увезли домой.

А после новогодних праздников в поликлинику нагрянула комиссия из Москвы.

Рыли они основательно и кропотливо. И нарыли. Завхоза забрали из дома ранним утром. С главврача, который, как оказалось, покрывал завхоза, взяли подписку о невыезде. А после суда уволили.

Второй случай произошёл через пол года после первого.

Пришла на приём к Наталье Васильевне молодая студентка по имени Валя. Четвертокурсница.

Верхняя шестёрка, вверху. Выпала пломба. Наталья Васильевна прочистила канал, положила лекарство. Молоденькая помошница приготовила временную пломбу.

И тут Наталья Васильевна застыла. Рот приоткрылся, глаза остекленели.

– Ыыыыыы, – промычала открытым ртом студентка, испугавшись этого странного состояния зубного доктора.

– Двойня у тебя, – вдруг сказала Наталья Васильевна, – девчёнки. Две недели.

– Ыыыыыыы, – забилась в забоврачебном кресле студентка, – нееееее, ыыыыыыыы.

– Не вздумай аборт делать, – по прежнему глядя куда то вдаль, продолжила Наталья Васильевна, – сдохнешь.

– Ой, мамочки, – подала голос стоящая позади Натальи Васильевны помошница, – что с вами?

– А? – очнулась Наталья Васильевна, – что? Что случилось?

Студентка вырвала из открытого рта куски ваты, которыми был обложен больной зуб.

– Вы сказали, что я беременна и что я сдохну, – выдохнула студентка, – это что за приколы?

– Я ? – удивилась Наталья Васильевна, – я пломбу хотела закрыть. Валя. Сядьте на место.

– Сдохнешь, если аборт сделаешь, – уточнила ассистентка Натальи Васильевны, – у меня раствор сейчас застынет. Ставьте эту пломбу проклятую.

Студентку усадили обратно кресло и запломбировали больной зуб.

Из кабинета Валя прямиком направилась в аптеку, где купила два экспресс-теста на беременность.

Из аптеки Валя помчалась в туалет. Тест ничего не показал. Одна полоска. Мимо.

Из туалета Валя отправилась к главврачу. Где написала жалобу на Наталью Васильевну. В жалобе было сказано, что стамотолог употребляет на работе алкоголь и по пьяной лавочке вмешивается в личную сексуальную жизнь пациентов, пугая их своими рассказами про внеплановую беременность. Которой нет и быть не может.

И как доказательство одна полоска на тесте.

Но через два дня на втором экспресс-тесте, уже в общежитии, проступило две полоски.

А ещё через восемь месяцев Валентна родила двойню. Двух девочек.

К Наталье Васильевне на работе стали относится настороженно. Но с уважением.

Было ещё несколько случаев ясновидения.

Наталья Васильевна предсказала, что глава района разобъётся на машине. Через неделю в соседнем районе глава на служебной машине влетел под самосвал.

Следующее предсказание коснулось старшей медсестры, Ларисы. Той, которая была свидетельницей первого озарения Натальи Васильевны. Озарение произошло во время обеда за столиком в столовой.

– Счастье тебе привалит, – сказала Ларисе Наталья Васильевна, – в ближайшее время привалит. Большое счастье.

– А в чём счастье то? – осторожно спросила Лариса, – лоторею выиграю или на работе повысят?

– Счастье у женщины в мужике, – отозвалась Наталья Васильевна, – а у тебя счастья до конца жизни теперь будет. Много.

Сорокашестилетняя Лариса вздрогнула. За её плечами было два ну очень несчастливых брака, три аборта и два выкидыша. Жила Лариса одна, по выходным приезжая к престарелым родителям за город.

– Ты уверена? – спросила она подругу.

– А? – очнулась Наталья Васильевна, – что? Что случилось?

– Ничего, – ответила Лариса, – ты мне глупости какие то сказала.

– Извини, – вздохнула Наталья Васильевна, – я сама не знаю, что это со мной. И не помню ничего. Прости. У меня после этих приступов почему то есть очень хочется. Я пойду, ещё второго себе возьму.

После работы Лариса отправилась не домой, как обычно, а в бар. Предсказанное женское счастье почему то пугало и будоражило организм. И организм надо было расслабить.

В баре Лариса выпила махито. Потом ещё один. А потом к ней подсел лысоватый мужичок. Которому Лариса и выложила всю свою подноготную. Про неверных мужей, про аборты и выкидыши.

Проснулась Лариса у себя дома, но в обнимку с лысоватым.

– Извините, – сказала Лариса, – я вчера немного перебрала. И наговорила лишнего. Я вам сейчас завтрак сделаю. И можете ехать к своей жене. Она, наверное, вас ждёт.

– У меня нет жены, – вздохнул мужчок, – я вдовец.

– Ой, простите, – почему то испугалась Лариса, – вы в трауре, а я тут со своими глупостями.

– Да какой траур? – махнул рукой мужичок, – пять лет уже прошло. Дети выросли. Живу один.

– Тогда переезжайте ко мне, – вдруг брякнула Лариса, – чего одному то?

Мужик почесал затылок, подумал, посмотрел наверх, как будто на потолке было что то написано про то, куда и к кому ехать жить.

– Нет, – наконец то сказал он, – лучше вы ко мне. У вас площадь маленькая. А у меня трёшка. И машина служебная.

_- Служебная? – переспросила Лариса, – а вы кем работаете? И это. Вы извините, я забыла, как вас по отчеству.

Имя она, кстати, тоже не помнила.

Лысоватый встал, завёрнутый в простыню. Головой он доставал Ларисе до подбородка.

– Николай Васильевич, – представился он, – полковник Абузяров. Командир войсковой части. За городом которая. Через год в отставку выхожу.

– Ой – выдохнула Лариса и завернувшись в другую простынь, бросилась к шкафу.

– Вы куда, Лариса? – удивился полковник.

– Вещи собирать, – ответила Лариса, вытягивая со шкафа огромный чемодан, – к вам же едем.

– А ничего, что я ниже вас ростом? – охрипшим голосом спросил Николай Васильевич.

И сама Лариса, и её жизненная история, рассказанная накануне, и эта милая непосредственность, всё ужасно нравилось полковнику.

– В постели это не заметно, – ответила Лариса и добавила, – может сначала позавтракаем? Я очень вкусно готовлю.

– Можно позавтракать, и заодно умыться бы, – согласился мужичок, – а потом я помогу с вещами.

Свадьбу они сыграли через два месяца.

После этого предсказания жизнь у Натальи Васильевны стала, мягко говоря, напряжённой. К ней повалил народ. С просьбами.

Вылечить рак, вернуть мужа, найти пропавшего родственника. С больными зубами пациентов практически не было. К Наталье Васильевне шли здоровые люди со здоровыми зубами, но с верой в чудо.

А приступы ясновидения у Натальи Васильевны были неконтролируемыми и она никак не могла помочь страждущим.

Но тут, к счастью, в отделе кадров поликлиники обнаружили, что медицинский стаж стамотолога перевалил отметку в 30 лет и Наталью Васильевну отправили на заслуженный отдых. То есть на пенсию.

По месту жительства её достать с просьбами о ясновидении было намного тяжелее и поэтому поток страждущих заглянуть в будущее иссяк.

Наталья Васильевна, конечно же, переодически изрекала предсказания. Но они в основном были или не местного масштаба, или не такие грандиозные, как у Ларисы.

Интерес к Наталье Васильевне постепенно стал спадать. Она превратилась в обычную молодую пенсионерку, летом живущая на даче, а зимой посещающая различные вернисажи и выставки. Муж у Натальи Васильевны зарабатывал неплохие деньги и они могли себе это позволить.

Прошло два или три года. И тут во дворе случилась неприятность. Умерла старшая по дому. Хоть и одинокая, но довольно активная старушка. Клавдия Андреевна. Было ей то ли 80, то ли 85 лет.

Прилетел из Калининграда внук усопшей. Договорился с моргом, кладбищем, с соседним кафе по поводу поминок. Пригласил всех жителей их девятиэтажки почтить память любимой бабушки.

Похороны были назначены в субботу, поэтому многие согласились. Выходной день, как никак. Да и покойная была женщиной приличной, много сделавшей для обустройства двора и самого дома.

Собралось человек двадцать. В основном, женщины. Погрузились в автобус и поехали на кладбище. На погосте уже ждал катафалк с обитым чёрной материей гробом.

Четверо мужиков с лопатами опустили гроб в заранее выкопанную яму и забросали её землёй. Получили пару бутылок с водкой и ушли закапывать очередного клиента.

– Спасибо большое, что пришли, – прокашлявшись, сказал внук Клавдии Андреевны, сорокалетний пузатый мужчина в сером костюме, – очень приятно, что столько народу пришло к моей бабушке. Спасибо вам. Вы очень дружный дом.

– Да, хорошая была женщина, – всхлипнула Нина со второго этажа, – по моему, это первый похороны из нашего дома. С самого заселения никто не умирал.

– Да, – согласилась с ней семидисетилетняя баба Зина с пятого этажа, – первые похороны. А дому то двадцать лет почти. Интересно, когда будет следующий? И кто?

– А это у Натальи надо спросить, – опять шмыгнула носом Нина, – она всё знает.

Все, как по команде, повернулись в сторону Натальи Васильевны.

А та замерла, приоткрыла рот, глаза её застеклинели.

– Ой, – испугалась баба Зина, – приступ у Натальи. Ща что то скажет.

– Следующий, кто умрёт, – вдруг заговорила Наталья Васильевна, – будет тот, кто первый выйдет из ворот этого кладбища.

И замолчала. Затих и народ. Было слышно, как гудит где то загородная электричка и поёт на соседнем участке соловей.

– Твою мать, – первым нарушил молчание электрик Василий с первого этажа, – охренеть просто. Пункт назначения, серия десятая.

– Вы чего? – удивился внук Клавдии Андреевны.

– Пошли, расскажу, – Василий схватил внука за рукав и оттащил к соседней могилке. Где и рассказал единственному, кто не знал про дар Натальи Васильевны про этот самый дар. После рассказа он вынул из за пазухи бутылку водки и предложил внуку. Тот подумал немного и согласился.

А Наталья Васильевна ка ни в чём не бывало отошла от отпрянувшей от неё толпы и уселась на скамейку, стоящую у роскошного памятника по соседству. На памятнике было написано – «Вадим Гвоздев. Спи надёжно, дорогой ты наш. Твоя жена и дети.» И чуть ниже даты рождения и смерти.

– Совсем молодой, – посчитав в уме года, промолвила Наталья Васильевна, – сорок только стукнуло. Жить бы да жить.

– Наташ, что нам делать то? – подала голос из стоящей рядом толпы жильцов дома баба Зина.

– А? – удивилась Наталья Васильевна, – как что делать? На поминки ехать. Или рано ещё?

– Она не помнит ничего, – сказал кто то.

– Ты нам нагадала, что кто первый с кладбища выйдет, тот умрёт, – баба Зина подошла к Наталье Васильевне и уселась к ней рядом на скамейке, – только что.

– Я? – опять удивилась Наталья Васильевна, – я ничего не помню.

– Да я понимаю, – вздохнула баба Зина, – ты инструмент в руках высших сил. Но ты совершенно ясно сказала, что кто первый выйдет из ворот кладбища, тот тут же и умрёт.

– Ой – испугалась Наталья Васильевна, – я не специально. Что же теперь делать то?

– Да что сейчас сделаешь то? – вздохнула баба Зина, – вот посижу чуть чуть и отправимся на поминки. Что то у меня колени заболели. К грозе, наверное.

Судя по всему, колени заболели у всех, кто присутствовал при погребении. Народ разбился на небольшие группки и расселся где только можно. На скамейках у могил, на низких оградках. Кто то из мужчин просто присел на корточки.

Прошло пять минут, десять, сорок.

На дорожке появился водитель автобуса. Того самого, который привёз жителей дома на погребение.

– Всё, что ли? – спросил он, подойдя поближе, – так чего сидите? Поехали, у меня рабочий день заканчивается.

– Ты иди, милок, заводи мотор, – отозвалась баба Зина, – прогрей свою калымагу. А мы сейчас подойдём. Через минуту другую.

– У меня не калымага, – обиделся водитель, – два года всего бусику. Почти новый, можно сказать.

И развернулся, что бы уйти от странных людей.

– Стойте, – вдруг раздался молодой женский голос, – стойте. Да как вы можете? Человека на смерть толкать. Стойте.

Обладательницей голоса оказалась молодая мамаша с пятого этажа. Ребёнка она оставила с папой, что бы съездить на кладбище. Звали мамашу Света.

Она подошла к водителю и вцепилась в его рукав.

– Не ходите, – сказала она мужчине, – тут такое дело. Наталья Ивановна предсказала, что первый, кто выйдет из ворот кладбища, умрёт. А Наталья Васильевна, она у нас предсказывает будущее.

– Эта которая зубной врач? – уточнил водитель.

– А вы про неё знаете? – удивилась Света.

– Про неё весь город знает, – кивнул водитель, – местная достопримечательность.

– Она, она с нами была и случилось предсказание, так что вы не ходите, – отцепившись от водителя, сказала Света, – а то выйдите и умрёте.

– А это что за милая женщина, которая меня прогреть двигатель отправляла? – вдруг спросил водитель, – кто это?

– Никто, – отозвалась баба Зина, – я не подумала. Не специально.

– Она не специально, – опять вцепившись в рукав водителя, сказала Света, – простите её, пожалуйста.

– Я подумаю, – с угрозой сказал водитель и принялся прохаживаться по аллее, разглядывая надписи на табличках.

– Я есть хочу, – вдруг заявила Алла Борисовна, маленькая сухонькая женщина с третьего этажа, – я с утра ничего не ела. А у меня больная поджелудочная. Сводит всё.

– Ну так идите и поешьте, – предложил ей её сосед напротив, Саша Малый, – вас никто не держит. Обедать надо во время. Я вот супчика дома поел перед поездкой.

– А я не стала, – растерянно сказала Алла Борисовна, держась за живот, – я на поминки рассчитывала. Что там поем. И на завтрак только чай с бутербродом съела. И всё. А теперь мне плохо. Я кушать хочу.

– Пиццу будете? – участливо спросил Саша, – и если будете, то какую?

– Издеваетесь? – со слезами на глазах сказала Алла Борисовна, – у меня поджелудочная болит, сил нету терпеть.

– Так будете или нет? – опять спросил Саша и достал из кармана мобильный телефон, – я закажу. И на вашу долю то же.

– Тут связи нет, – сказал кто то из присутствующих, – пробовали уже. Не берут телефоны.

– Это у ваших низкобюджетных телефонов нет связи, а у меня есть, – гордо сказал Саша и покрутил чёрную коробочку с логотипом яблока на ней, – одно деление, но хватит, я думаю.

– Мне карбонару большую, кока колу и салатик, – прервала хвастовство Саши Алла Борисовна, – Сашенька, я вам деньги потом отдам. Я как то не рассчитывала, что на кладбище надо будет себе еду покупать.

Саша кивнул, набрал номер и продиктовал заказ. Себе, Алле Борисовне и ещё парочке человек, выразивших желание подкрепиться.

Проблема возникла, когда Саша продиктовал адрес.

– Как войдёте на кладбище, направо, тринадцатая аллея, – сказал Саша в трубку, – да, я знаю, что это звучит немного непривычно. Но я с друзьями нахожусь на кладбище и мы хороним дорогого нам человека. И вот мы решили подкрепиться.

При словах про друзей Алла Борисовна мило улыбнулась Саше.

Тот улыбнулся Алле Борисовне в ответ и стал слушать, что ему говорят по телефону. Трубка что то втолковывала Саше минуты три или даже четыре.

– Девушка, – внезапно гаркнул Саша, – вы напротив моей фамилии видите значок ВИП-клиент? Видите? Это значит, что я ваш самый лучший клиент. Я постоянно покупаю у вас пиццу. Я лично знаком с вашим директором. И он мне говорил, что мне пиццу привезут в любое время и куда угодно. В чём проблема приехать на кладбище и накормить голодных людей? От вашей пиццерии до кладбища пять минут пешком идти. Если надо, я курьера у ворот встречу.

Трубка что то опять стала отвечать Саше. Но уже недолго. После чего Саша сказал – окей и выключил телефон.

– Ща привезут, – сказал он, – у них и правда вкусная пицца. Но вот колл центр тупые, как пробки.

_ Все колл центры тупые, как пробки, – отозвался кто то из толпы.

У меня Нокия и у меня то же телефон ловит, – сказала Алла Борисовна, достав из кармана свой мобильник.

– Так а что же вы сами тогда себе пиццу не заказали? – спросил Саша.

– Я не подумала, – ответила Алла Борисовна, – да и денег у меня нет с собой.

– У них есть связь, – подтвердил Семён Семёныч с шестого этажа, – просто рядом с могилой и ближе к выходу нет сигнала. А вот на этой половине аллеи очень прилично берёт.

Все вдруг засуетились, начали доставать телефоны. Раздались звонки.

Толпа плавно переместилась от могилы Клавдии Андреевны вглубь тринадцатой аллеи.

И вдруг из за поворота аллеи вылетела Светлана. Та самая молодая мамаша, уберёгшая водителя автобуса от неминуемой смерти. За ней гнался мужик в телогрейке. В руке у мужика была полицейская дубинка. Светлана взвизгнула и смешалась в толпе людей с мобильниками в руках.

Мужик остановился, тяжело дыша.

– Вы что же это, сволочи, делаете? – спросил он у толпы.

– Я перезвоню, – сказал водитель автобуса и сделал шаг навстречу мужику в телогрейке, – а ты кто такой будешь, что бы тут вопросы задавать?

– Сторож я, – ответил мужик, – а вы кто такие?

– Мы скорбящие, – ответила Алла Борисовна, – подругу похоронили и скорбим.

– И на могилы ссыте, гавнюки вы скорбящие, – вдруг гаркнул сторож, – совсем совесть потеряли.

– Я не на могилу, я рядом, – раздался голос Светланы из толпы, – я же не виновата, что мне писать захотелось. А у вас тут туалетов нету.

– Нету, – кивнул головой сторож, – потому что, мля, это кладбище. Покойники не ссут. А если вам приспичило, то за воротами сразу налево. Большими буквами написано – WC.

– Ну что вы так плохо про покойных? – миролюбиво сказал водитель, – а с девушкой мы проведём беседу. Она больше не будет.

– Не буду – покаянно крикнула из толпы Света.

– Буду, не буду, совсем стыд потеряли, – не желал сдаваться сторож, – думает, красные ажурные трусы надела и теперь всё можно? Что бы через десять минут вас тут никого не было.

– А почему через десять? – спросила баба Зина.

Ей тоже хотелось в туалет, но она терпела.

– Кладбище сегодня до четырёх, – ответил сторож, – так что через десять минут что бы я вас тут не видел.

И сторож для убедительности помахал дубинкой.

– А если увидишь ? – спросил водитель автобуса, – чего тогда?

– Полицию вызову, – ответил сторож и на всякий случай отступил на два шага назад, – десять минут вам даю, засранцы, что бы очистить территорию.

– Пиццу кто заказывал? – раздался звонкий юношеский голос.

По аллее шагал молодой парень, таща две квадратные сумки и прозрачный полиэтиленовый пакет с напитками.

– Мы заказывали, – навстречу парню бросился Саша, – я заказывал. Чего не позвонил? Я бы у ворот встретил.

– А там телефон не берёт, – улыбнулся курьер, – мёртвая зона.

Саша достал кошелёк. Отсчитал деньги, отдал их курьеру. Тот взамен денег передал Саше коробки с пиццей и пакет.

– Спасибо, – сказал Саша, – спасибо большое.

– Пожалуйста, – ответил курьер, – кушайте на здоровье.

Он повернулся, сделал несколько шагов по направлению к выходу. Все замерли. Курьер вдруг остановился. Оглянулся. На него смотрели двадцать пар глаз. Не мигая. И, как казалось, никто даже не дышал. Зрелище было, мягко говоря, странное.

– Молодой совсем, – вдруг всхлипнула Алла Борисовна, откусывая громадный кусок пиццы.

– Вы чего? – сглотнув, спросил курьер.

– Ничего, ничего, – ответил Саша, – ты иди. Мы тут скорбим. Близкий нам человек. А ты посторонний. Не мешай нам горевать.

– Хорошо, извините, – сказал курьер и сделал ещё пару шагов по направлению к выходу.

– Стойте, – закричала Света, – стойте, молодой человек.

Толпа выдохнула.

– Я убью эту стерву, – сказал кто то едва слышно.

Но было уже поздно. Света вцепилась в рукав курьера, как совсем недавно в рукав водителя автобуса и принялась объяснять молодому человеку, почему нельзя выходить из ворот кладбища.

– Да ну нафиг, – стараясь отцепить от себя Светлану, сказал курьер, – это всё предрассудки. Никто не может знать, что с нами будет.

– Ага, никто, кроме Натальи Васильевны, – сказала Света и отпустила рукав курьера, – то есть вы тут один умный, а мы, двадцать дураков, идиоты?

– Это всё предрассудки, – повторил курьер и зашагал по направлению к выходу.

Толпа заворожённо смотрела вслед смельчаку.

– Наконец то домой поедем, – так же негромко сказал чей то голос, который раньше обещал убить Светлану.

Но не дойдя до поворота аллеи пару шагов курьер вдруг развернулся и направился обратно.

– Мне позвонить надо, отчитаться о доставленном заказе, – объяснил он, подойдя поближе, – а у ворот сигнала нет.

Курьер прошёл сквозь строй молчаливых людей и скрылся от любопытных глаз за ближайшим памятником. Там он достал телефон и стал в него что то говорить. А потом слушать.

Минут через десять курьер выглянул из за памятника. Участники траурной процессии стояли и молча смотрели на него. Курьеру стало жутковато.

– Ну ты едешь или нет? – нарушил молчание водитель автобуса, – там тебя люди с пиццей ждут.

– У меня рабочий день закончился, – поёжился курьер, – всё, я теперь выходной. И это. У меня тут где то родственники похоронены. Двоюродные. Надо их навестить.

– Молодой человек, – начала было говорить Галина с последнего этажа, но не успела закончить предложение.

Из за угла аллеи, как буквально каких то двадцать или тридцать минут назад, выскочил сторож с дубинкой. Но гнался он не за Светланой, а за бабой Зиной. Баба Зина была постарше Светы и прыти у неё было поменьше. Поэтому сторож успел пару раз огреть по спине Зину, прежде чем она забежала в спасительную толпу жильцов своего дома.

Кто то подставил подножку и сторож упал на дорожку, выронив дубинку.

Он вскочил, но дубинкой уже завладел Саша.

– Ты чего это наших женщин бьёшь? – заорал на сторожа водитель автобуса и пнул мужика по спине.

Сторож попытался ударить водителя, но тут с другой стороны подскочил Саша и огрел сторожа дубинкой.

Сторож отмахнулся от дубинки, пригнулся и пробежал сквозь толпу, получив по пути пару увесистых пинков.

– Сволочи, – заорал он с безопасного расстояния, – я при исполнении. Я вас всех посажу.

– Сначала мы тебя посадим на твою же дубинку, – пообещал мужику водитель.

– Иди сюда, – позвал сторожа Саша, – иди сюда, упырь кладбищенский.

Но сторож, пятясь назад, вытащил из кармана телефон и принялся набирать номер.

– Полиция, – заорал он в трубку, – полиция. Это с кладбища звонят. Сторож. Михалчук. Тут у меня банда сатанистов. Оскверняют могилы. Пришлите наряд, пожалуйста. Или даже не наряд. Тут ОМОН нужен. Их человек пятьдесят. Избили меня. Да. Жду. Как в ворота войдёте, направо, тринадцатая аллея.

Выключив телефон, сторож спрятал его в карман.

– Через пять минут будут, – крикнул он напоследок, – сушите сухари.

И скрылся между могил.

– Баба Зина, чего он за тобой гнался? – спросила Светка.

– Понятия не имею, – ответила баба Зина, – иду по дорожке, памятники разглядываю. А тут этот ненормальный как прыгнет, как заорёт.

– Просто так заорал? – продолжила допытываться Света.

– А ты чего красные трусы на похороны надела? – вдруг спросила баба Зина у собеседницы.

Света на мгновение запнулась от такого поворота разговора. Все разговоры вдруг стихли.

– А что? – наконец то ответила она, – какие хочу, такие и надеваю. Это же моё личное дело.

– Нельзя на похороны красные трусы, – покачала головой баба Зина, – ой, нельзя.

– А какие можно? – обалдело спросила Света.

– Чёрные можно, – ответила баба Зина, – уважение надо иметь к покойным.

Светлана не нашлась, что ответить и отошла в сторонку. К ней тут же подошёл курьер.

– Если хотите, я могу вас поохранять от сторожа, – сказал он заговорщицким тоном, – пока вы трусики будете снимать.

– А зачем мне их снимать? – удивилась Света.

– Ну вот же, – курьер махнул рукой в направлении бабы Зины, – женщина сказала, что нельзя в красных кружевных трусиках. Надо снять. Я вас поохраняю. Не здесь же, при посторонних, вы будете их снимать?

– А вы не посторонний? – спросила Света.

– Меня Максим зовут, – с готовностью представился курьер.

– Я замужем, – ответила Света, и подумав, добавила, – я кушать хочу. Вы не могли бы позвонить к вам на работу и попросить привезти ещё пиццы?

– Наши не поедут, – вздохнул Максим, – я им рассказал, что отсюда выходить нельзя. Они мне сначала не поверили. Но потом пробили по интернету и подтвердили. Про эту вашу ясновидящую.

– А другие? Кто еду развозит по адресу, может они привезут? – вздохнула Света.

– Сейчас попробую, – Максим достал телефон и отошёл вглубь аллеи.

Но никто не соглашался везти еду на кладбище. Даже по двойному тарифу.

Вместо развозчиков продуктов на кладбище приехала полиция. Два сержанта с автоматами.

Они подошли к могиле Клавдии Андреевны. Перекрестились.

– Кто тут сатанисты? – спросил один из них, младший и по возрасту и по званию, младший сержант.

– Мы скорбящие, – привычно ответила за всех Алла Борисовна, – сатанистов среди нас нет. Это сторож тут самасшедший. Бегает по кладбищу и за голыми женщинами подглядывает.

– За голыми? – переспросил младший сержант, – на кладбище? Вы тут совсем от скорби, я погляжу, сдурели.

– Представьтесь, пожалуйста, – к полицейским подошла Леночка с девятого этажа, – и удостоверения ваши покажите.

– Младший сержант Шалимов, – представился говоривший и показал Леночке корочки.

– Сержант Куцый, – отрапортовал его напарник и так же показал Леночке документы.

Леночка кивнула головой.

– Тут такое дело, товарищи, – подойдя вплотную к полицейским, начала рассказывать Леночка, – мы все жильцы одного дома. Похоронили нашу старшую по дому сегодня. Вот её могила. И уже по окончании церемонии с одной из наших жиличек случился приступ. В результате которого она предсказала, что первый, кто выйдет из ворот кладбища, умрёт.

– Вы это сейчас серьёзно? – перебил Леночку Шалимов.

– Я понимаю, что звучит дико, но она ясновидящая, – вздохнула Леночка, – и как видите, все мы в её предсказание поверили.

– А раньше её предсказания сбывались? – поинтересовался Куцый.

– Все до одного, – опять кивнула головой Леночка, – все до одного. Я понимаю, что это всё предрассудки, но всегда всё сбывалось. И вот мы здесь.

– Скорбим, – добавила баба Зина, подходя поближе.

– Хорошо, – посмотрев на стоящих рядом людей, сказал Куцый, – а сторож где?

– Тут я, – отозвался сторож.

Он вынырнул из за могилы Клавдии Андреевны и подошёл к полицейским.

– Я не знал про предсказание, – сказал он, – мне никто не доложил. Я просто пресекал попытки справлять нужду на могилах. А вот они на меня напали и отобрали дубинку. А я при исполнении. Михалчук моя фамилия.

– Вот она, – Саша передал дубинку младшему сержанту.

Тот повертел её в раках и отдал сторожу.

– Спасибо, – сказал сторож, – а то у меня из оружия вот только это. А ружьё нам не положено.

В это время у младшего сержанта заработала рация.

– Шестой, шестой, что там у вас? – спросил женский голос из рации, прерываемый помехами.

– Прибыли на место, – отрапортовал Шалимов, – обнаружили несколько скорбящих человек. Сатанистов не обнаружено.

– Возвращайтесь, – скомандовала рация, – тут на Парковой семнадцать на детской площадке спиртное распивают.

– Ой, а это наш дом, – прошептала стоящая рядом баба Зина.

– Он так далёк, – брякнул Саша.

– Это, – замялся Шалимов, – мы должны территорию осмотреть. По инструкции.

– По какой инструкции? – удивилась рация.

– Осмотрим территорию и приедем, – вдруг рявкнул в рацию молчавший до сих пор Куций, – на этой Парковой постоянно что то распивают.

Рация попыталась что то сказать патрульным, но сержант выключил её.

– Где сама ясновидящая? – спросил он строго.

Наталья Васильевна встала со своего пригретого места и подошла к патрульным.

– Что можете рассказать в связи с данным обстоятельством? – спросил её Куций.

– Ничего, – развела руками Наталья Васильевна, – я в этот момент отключаюсь.

– Не помнит она ничего, – вмешалась в разговор баба Зина.

– Ладно, – почесал затылок Куцый, – мы тут пройдёмся, осмотрим местность. По инструкции. А вы пока посидите, поскорбите. Михалчук, показывайте территорию.

– Пойдёмте, – засунув дубинку за пояс, отозвался сторож, – у нас кладбище небольшое, но порядок. Всё пронумеровано и везде таблички висят.

Стражи порядка ушли осматривать территорию.

Через пол часа приехал белобрысый курьер с тремя пакетами еды и одной коробкой с напитками, которого вызвонил Максим. Болтливая Света рассказала курьеру, почему тому пришлось ехать на кладбище. Курьер посмеялся над суеверными людьми, но почему то остался. Также как и у Максима, у него внезапно закончился рабочий день и обнаружились родственники, похороненные на этом кладбище. Могилы которых срочно надо было навестить.

Ещё через час подошли патрульные со сторожем.

Начало темнеть.

Сторож сбегал куда то и включил фонари на тринадцатой аллее.

Потом он опять куда то сбегал и притащил две колоды игральных карт.

Образовалось две группы играющих. Шесть человек играли в подкидного. Ещё восемь в покер.

Сторож предложил условия игры, по которым проигравший выходит из ворот кладбища. Но тут же получил в ухо от младшего сержанта Шалимова.

В девять вечера пришёл муж Светланы.

Но Светланы среди скорбящих не оказалось.

Патрульные разбили людей на несколько групп и отправили прочёсывать кладбище. Светлану с Максимом обнаружили в вагончике сторожа.

Муж Светланы устроил сцену ревности и попробовал подраться с Максимом. Но вмешались патрульные и пресекли драку. Они приковали мужа Светланы к кладбищенской ограде и составили протокол.

В результате допроса Максима выяснилось, что ключ от своей бытовки им дал до утра сторож в обмен на бутылку коньяка. Коньяк вместе с продуктами на кладбище привёз белобрысый курьер.

Начали искать сторожа. Нашли его мертвецки пьяным на могиле Гвоздева.

Патрульные составили протокол. Но в протоколе почему то написали, что задержали распивающего спиртные напитки Михалчука Е.Н. на улице Парковой. Дом семнадать.

Ближе к полуночи составили расписание, кто и когда спит в бытовке сторожа. Опытным путём выяснили, что в тесном помещение могут лечь восемь человек. Решили спать группами по два часа.

Как только улеглась первая партия, среди картёжников разгорелся скандал. Как выяснилось, Семён Семёнович с шестого этаже вместе с Яной Геннадиевной с четвёртого этажа уговорили остальных играть на деньги. В результате белобрысый курьер проиграл им все, что ему за еду и напитки отдал Максим и ещё двое предыдущих клиентов. Проиграл и заподозрил, что с ним играли нечестно.

Прибывшие на крики белобрысого патрульные денежные средства изъяли и составили протокол. В протоколе опять фигурировала улица Парковая.

После чего полицейские включили рацию и отчитались о проделанной работе.

– А вы когда в отделение то вернётесь? – уважительно спросила рация.

– Когда всех преступников на районе поймаем, тогда и вернёмся, – сурово ответил Куций, – там на этой Парковой банда орудует, судя по всему.

В это время к ним подошла Наталья Васильевна.

– Я пошутила, – сказала она.

– В каком смысле пошутила? – спросил Шалимов.

– Не было никакого ясновидения сегодня, – пояснила Наталья Васильевна, – просто меня все уже достали с этим даром. Вот я и пошутила. Сказала, что умрёт первый, кто из ворот выйдет.

– Как это пошутила? – возмутилась баба Зина, – это что за шутки? Со смертью не шутят.

– Я всё наврала про то, что кто то умрёт, – отчеканила Наталья Васильевна.

Она развернулась и пошла по ставшей многим родной тринадцатой аллее к выходу.

– Я на тебя в суд подам, – заорала ей вслед баба Зина.

– Мне кажется, что она сейчас врёт, – вдруг сказала Светлана, – она решила таким образом спасти того несчастного, который должен умереть. Её надо остановить.

– Я всё таки убью эту стерву, – сказал кто то из темноты.

– Остановите её, – закричала Светлана.

– Мы вас сейчас рядом с мужем прикуём, – пообещал ей младший сержант Шалимов.

– Я с ним помирилась, – ответила Света, – освободите его, пожалуйста. Он больше не будет.

– Потом, – пообещал Шалимов.

Он вместе с сержантом Куцим поднялись и пошли за Натальей Васильевной. Вслед за ними потянулись и другие скорбящие.

А Наталья Васильевна подошла к кладбищенским воротам, открыла одну из створок и вышла. Из кладбища. Первая.

Все бросились вслед за ней.

Первым выбежал водитель. Он заскочил в свой автобус, завёл двигатель и гостеприимно открыл дверцы.

– Залезай, домой всех отвезу и спать, – весело заорал он.

Патрульные было забрались в свою машину, но дорогу им преградила Светлана.

– Освободите моего мужа, – потребовала она.

Шалимов выматерился и побежал освобождать мужа Светланы.

– Все? – между тем спросил водитель автобуса, – вроде больше народу было, когда сюда ехали.

– Так в бытовке же восемь женщин спят, – вспомнила Нина со второго этажа, – мы про них совсем забыли.

– Я никого ждать не буду, – заявил водитель.

– Нет, вам прийдётся подождать, – вдруг рявкнула Леночка, – люди проснуться ночью на кладбище. Не приведи господь такое пробуждение никому. А вам всем всё равно по одному адресу ехать. Мы в одном доме живём.

– Хорошо, – согласился водитель, – но только быстро.

– Я мигом, – крикнула Нина и умчалась будить спящих.

– А эта, прорицательница ваша где? – спросил водитель, – вышла и пропала куда то.

– Так она вышла и в машину села, – ответил Саша, – пока все в автобус ломились, она уехала.

– Что за машина? – удивился водитель.

– Да ихняя машина, белый лексус, – пояснил Саша, – видимо, муж за ней приехал.

– Вот сволочь какая, – выругался водитель и добавил несколько непечатных выражений.

Никто из находящихся в автобусе женщин на грязные ругательства никак не прореагировал.

Пока освобождали мужа Светланы, пока будили и выводили из бытовки восьмерых женщин, Наталья Васильевна подъехала к своему дому.

– Устал? – спросила она своего мужа.

– Да, – ответил он, – мало того, что рейс неудобный, ночью прилетать, так ещё жену с кладбища забирать пришлось. Вы что там ночью то делали?

– Да так, – вздохнула Наталья Васильевна, – отучивала людей верить в предсказания.

– Отучила? – усмехнулся муж.

– Не знаю, – опять вздохнула Наталья Васильевна, – а ты что такой злой то?

– Да когда подъезжал к вашему кладбищу, – начал рассказывать муж, из ворот кошка вылетела и прям под колёса.

– Задавил? – ахнула Наталья Васильевна.

– Не знаю, – ответил муж, – её в придорожную канаву отбросило. Я вышел посмотреть, а тут ты. Может и живая. Кошки, они живучие.

– Господи, хоть бы она умерла, – вдруг побледнела Наталья Васильевна.

– Кто? – удивился муж.

– Да кошка эта, – пояснила Наталья Васильевна и перекрестилась.

Лексус въехал во двор. Развернулся. Припарковался.

Наталья Васильевна вышла с мужем из машины и поднялись к себе в квартиру.

Через пол часа приехал автобус с остальными жильцами. Полусонный народ вывалился из тёплого нутра автобуса и разбрёлся по своим норкам. Кто то по пути в подъезд ключом процарапал длинную борозду по правой двери лексуса.

Над городом всходило солнце.

В придорожной канаве очнулся кот Кузя. Он осторожно поднял голову, жалостливо мяукнул. Болела голова. И правая задняя нога не слушалась.

Кузя опять мяукнул, шатаясь, приподнялся. И медленно побрёл в сторону жилища сторожа, тащя за собой непослушную ногу.

Томящийся с похмелья Михалчук накормил кота, наложил шину на сломанную кошачью ножку, завернул мяукающее тельце в старую телогрейку.

– Ну в какую историю ты попал? – строго спросил он Кузю, – машина сбила? Зачем на дорогу вылазил? На кладбище чего не сидится?

– Мяу, – ответил Кузя.

– Чего тебя за ворота то потянуло? – продолжал бурчать Михалчук, – что ты там забыл? Вон как тебе досталось. Но ничего. Вы, коты, живучие.

– Мяу, – опять ответил Кузя.

Если бы мог, он бы рассказал доброму Михалчуку, что ночью гнался за мышкой и поэтому то и выбежал из ворот. И что огромная белая машина отшвырнула его в сторону, сделав больно-пребольно.

Но ему повезло. Он остался жив. А вот мышку расплющило под колёсами огромной машины. Она выбежала из ворот первая.