Читать книгу Хоббит, который слишком много знал - Вадим Проскурин - Страница 1

1

До границы круга судьбы меня провожал дядюшка Хардинг. Вообще-то это обязанность отца, но моего отца сожрала залетная мантикора двенадцать лет назад, и все эти годы дядюшка Хардинг у меня вместо отца. Моя мама стала его второй женой, а я нежданно-негаданно оказался наследником клана Брендибэк. Если Олеся не родит Хардингу сына до того, как достигнет возраста старости, у меня есть шанс стать во главе клана, скорее всего так оно и случится, ведь до сих пор у Хардинга рождались исключительно дочери. Надо сказать, симпатичные дочери, особенно Памела. Жалко, что я не могу на ней жениться – все-таки она моя двоюродная сестра.

Хардинг остановился, он почувствовал приближение круга. Мне это пока не дано, я еще не принял свою судьбу, и мир маны закрыт для меня. Но когда завтрашним утром я вернусь в деревню, я тоже буду чувствовать места силы, если, конечно, моя судьба содержит достаточную долю скилла. Я почти уверен, что так оно и есть. Дромадрон, верховный визард клана, не устает повторять, что никогда еще не видел столь совершенного астрального тела, как у меня. Однако все равно тому, кто еще не принял судьбу, магия недоступна.

Хардинг положил руку мне на плечо, значительно посмотрел в глаза и сказал:

– Удачи, Хэмфаст. Пусть твоя судьба будет счастливой!

Я молча кивнул, как и предписывается ритуалом, и пошел дальше по тропинке, еле различимой в густом подлеске. Ветви заячьих кустов мягко сомкнулись за мной, и я остался в одиночестве.

Я не чувствовал вокруг себя ничего необычного. Тот же лес, те же гигантские сосны, уходящие в небо, густой кустарник, высокая трава, пение птиц, стрекотание кузнечиков, все в точности так же, как и в любом другом лесу Хоббитании. И когда передо мной открылся круг, это произошло внезапно и без всякого предупреждения.

Каждый хоббит с детства знает, как выглядит круг судьбы. Круглая или почти круглая поляна диаметром от ста до ста пятидесяти футов. Внутренний круг диаметром ровно шестьдесят футов символизирует мир валаров. Обычно, когда они не хотят являться смертным во плоти, они невидимы и неощутимы, и потому во внутреннем круге нет ничего, кроме травы и цветов. По краю внутреннего круга стоят статуи: у южного края Гэндальф, у северного – Саруман. На первый взгляд это грубо сделанные деревянные истуканы, но каждый просвещенный хоббит знает, что изображение не должно быть похожим на изображаемое, истинное сходство всегда скрыто внутри.

Гэндальф – это сила попутного ветра, красота первозданного леса, мудрость предков, любовь матери. Позитивный аватар – это то, что ведет тебя через овраги и буреломы твоей судьбы, он почти не оберегает и совсем не защищает, он только показывает путь, но и это немало. Саруман – это ветер в лицо, пепел пожарища, волчьи глаза в ночи, плевок четырехглазой гадюки. Негативный аватар – это то, что стоит на пути, это препятствия, что мешают тебе идти, но ты их преодолеваешь и становишься сильнее. Негативный аватар неприятен, но его роль не менее важна для судьбы, чем роль позитивного аватара. Если никто не стоит на твоем пути, что ты сможешь обрести в странствии?

У каждого народа свои аватары. Позитивный аватар одних может быть негативным у других, у орков, например, Саруман – позитивный, а Гэндальф – негативный. Но это не значит, что орки – плохой народ, тысячу лет назад Эозорская хартия провозгласила равенство всех разумных, кроме гаридов, гурров и хедов, и никто еще не оспаривал основной принцип этой хартии (вышепоименованные расы не в счет). Так вот, орки – не плохие, просто у каждого народа свой путь, и путь орка противоположен пути хоббита, но разумные существа тем и отличаются от неразумных, что могут разойтись на узкой дороге, не вступая в бессмысленный бой.

За спиной Гэндальфа стоят пятеро истуканов вдвое меньше. Это герои: Фродо, Перегрин, Мериадок, Неизвестный и Фолко. Незачем перечислять их подвиги, они подробно описаны в Красной и Оранжевой книгах, знакомых каждому уважающему себя хоббиту. За спиной Сарумана нет никого.

Я занял предписанную ритуалом позицию на одну восьмую круга правее Фолко и сел на траву. В этом месте трава оказалась чуть менее высокой и густой, это понятно, ведь в среднем два раза в месяц эту траву приминает очередной желающий получить судьбу из рук высших сил.

Я принял позу болотной кувшинки и начал медитацию.

Обряд принятия судьбы – обряд инициации юношей и девушек, практикуемый всеми разумными расами. Основным элементом О.П.С. является совершение ночной медитации в особом церемониальном месте, специально предназначенном для совершения данного обряда (круг судьбы, пещера предназначения и т.д.). Предварительное прохождение О.П.С. является необходимым условием развития магических способностей. Процессы, происходящие в душе проходящего О.П.С., до сих пор не поддаются научному объяснению. Установлено, что понятие судьбы не имеет никакого отношения к сути О.П.С., и, следовательно, общепринятое название этого обряда некорректно с научной точки зрения.

(Большая Аннурская энциклопедия, т. 16)

2

Когда сквозь густое сплетение ветвей проглянул первый отблеск восходящего солнца, я понял, что обряд завершен. Я ощутил напряжение маны вокруг себя, и это оказалось ни на что не похожим (не зря магию называют седьмым чувством), а потом я увидел то, что заставило меня вздрогнуть.

В среднем круге, точно посередине дуги, разделяющей Гэндальфа и Сарумана, стоял человек. Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, с темно-русыми волосами до плеч и короткой, аккуратно подстриженной бородой, в которой пробивалась первая седина. Одет в грязно-серый плащ, на котором не было никаких следов того, что незнакомец только что продирался сквозь густой кустарник, покрытый обильной утренней росой. Лицо абсолютно непримечательное, такое лицо забывается через час после того, как ты его увидел. Никакого оружия в руках. Университетский маг? Но посоха тоже не видно. Маг из ковена?

Похоже, что я удивил незнакомца не меньше, чем он удивил меня. Он судорожно сглотнул и отступил на шаг, оказавшись в пределах запретного внутреннего круга, но, похоже, это его не озаботило. Он растерянно пробормотал под нос, как это делают те, кто привык разговаривать сам с собой:

– Хоббит? Невозможно поверить… Первый случай за пятьсот лет, и хоббит…

Я подошел к незнакомцу, церемонно поклонился, как положено, и представился:

– Хэмфаст, сын Долгаста из рода Брендибэк, к твоим услугам, почтенный.

Он ответил все тем же растерянным бормотанием:

– Брендибэк? Это кое-что объясняет… совершенно новый фактор… надо учесть… – Он наконец опомнился и поклонился мне, столь же церемонно, как это сделал я. – Почтенный Хэмфаст, я не могу назвать тебе свое истинное имя и не хочу оскорблять твои уши ненужной ложью. Я назовусь, как положено, когда придет время. А пока я рад предложить тебе, почтенный Хэмфаст, сын Додгаста, вступить в ковен, который я имею честь возглавлять.

– Мне? В ковен? – Предложение загадочного незнакомца ошеломило меня. – Но я… я принял судьбу всего несколько минут назад, я еще ничего не умею, я не знаю ни одного заклинания.

– Это мне ведомо. Тем не менее мое предложение остается в силе. – Мужчина ответил, соблюдая форму ритуала тройного отказа, и мне пришлось сделать то же.

– Мне неведомы пути и пределы моей силы.

– Это не важно.

Не важно? Странно. Он должен был ответить: “Ковен откроет твои пути и покажет твои пределы”. Я произнес следующую церемониальную фразу:

– Я слаб и глуп и потому принесу не много пользы ковену.

Незнакомец помолчал, а затем внезапно рассердился.

– Да не помню я следующую фразу! Считай, что я ее произнес, просто скажи “да” или “нет”.

– Конечно, да!

Еще бы! Насколько я помню, ни один ковен никогда не удостаивал хоббита приглашением. Герои не в счет – когда они жили, ковенов еще не было. Я предвкушал, как порадуется дядюшка Хэмфаст, но очень скоро незнакомец меня разочаровал.

Ковен – тайная группа магов, преследующая общую цель или совокупность целей. Как правило, К. образуют маги, стремящиеся к запретным знаниям. Во всех государствах Средиземъя, кроме Полночной Орды и Восходной Марки, К. запрещены законом, однако, по неподтвержденным данным, многие региональные лидеры пользуются услугами К. для решения политических задач. К типичным направлениям практической деятельности К. относятся магическая разведка, социальная инженерия, прикладные исследования военной направленности. Несмотря на то, что К. подарили миру такие замечательные открытия, как истребитель миазмов и небесный коридор, нельзя забывать и многочисленные преступления против жизни, за которые К. несут ответственность (наиболее известны вторжение мантикор и исторжение Целиса). Тем не менее маги, входящие в К., являются излюбленными персонажами народного фольклора и популярной литературы, причем, как это ни странно, чаще всего они выступают в роли положительных персонажей.

(Большая Аннурская энциклопедия, т. 12)

3.1

Незнакомец порылся в складках коричневого камзола, обнаружившегося под распахнувшимся плащом, и осторожно извлек оттуда какой-то небольшой предмет. Он протянул мне раскрытую ладонь и величественно произнес:

– Возьми это кольцо! Теперь оно твое по праву. Я растерянно смотрел на пустую ладонь, никакого кольца там не было.

Незнакомец досадливо крякнул:

– Я совсем забыл, оно невидимо для глаза. Волшебным зрением ты увидишь его без труда, но для обычного зрения оно не существует.

Я осторожно провел пальцем по ладони собеседника и нащупал кольцо. Действительно, оно совершенно невидимо. Я не мог проверить, видимо ли оно для волшебного зрения – никто еще не успел научить меня этому волшебству, – и поэтому я не стал заниматься исследованиями занятной вещички, я просто надел кольцо на палец.

– Замечательно! – провозгласил незнакомец. – Первая часть моей миссии выполнена, и я ухожу. Мы с тобой встретимся, когда придет время. Не думаю, что придется ждать долго. – При этих словах он ехидно хохотнул.

– Погоди! – воскликнул я. – Ты не можешь просто так взять и уйти. Ты должен сообщить моим родным, что забираешь меня в ковен…

– Это не обязательно.

– Я должен принести клятву…

– Считай, что уже принес ее.

– Это кольцо… что оно означает?

– Ты все узнаешь в свое время.

– Но я даже не знаю, как тебя называть!

– Называй меня просто – Учитель.

И с этими словами Учитель ушел. Он пересек запретный внутренний круг, пройдя совсем рядом с центром, и ничего не случилось. С ясного неба не ударила молния, не сотворились из ниоткуда смертельные монстры, острые листья луговой травы не превратились в режущие ножи. Я всегда предполагал, что этот запрет носит чисто этический характер и не подкреплен реальной опасностью для нарушителя, но меня все-таки покоробило, что его можно так, играючи, преступить, даже не заметив преступления.

Учитель углубился в заросли, и его плащ моментально промок. Я постоял на священной поляне еще несколько минут, а затем двинулся в обратный путь к деревне.

Невидимость остается одной из недостижимых целей современной магии. Большинство ученых (в том числе и такие великие маги, как Оэктакан и Юперт) сходятся на том, что истинная невидимость невозможна, но доказать это утверждение, равно как и опровергнуть, не удалось еще никому во вселенной. Вы можете возразить, что описанное в Красной книге Кольцо Всевластья имело в качестве одного из побочных проявлений Силы способность предоставлять невидимость разумному, надевшему на палец данное кольцо. Однако, скорее всего, это не более чем метафора, символизирующая скрытый характер истинной власти. Для желающих более подробно изучить данный аспект могу порекомендовать пособие “Семантика великого двукнижия”, принадлежащее перу Муада Дрейка, имеющееся в библиотеке филологического факультета. Мы же не будем более тратить время на исследование легенд и перейдем к другой задаче, близкой к задаче достижения невидимости, но, в отличие от нее, вполне реальной. Оставшаяся часть настоящей главы посвящена заклинаниям отвода глаз.

(Ленор, Вильт, Риссерфрах и др. Практическая магия. Учебное пособие. Издательство Минаторского Императорского Университета. 2997 г. от И. Э.)

3.2

Нельзя сказать, что незнакомец разочаровал меня сразу. В первые минуты я был просто потрясен. Великие сосны, кусты заячьи и кусты колючие, статуи аватаров и героев, высокая, от века некошеная трава внутреннего круга, запах лесных цветов, встревоженные трели кузнечиков, надоедливое пение мошкары – все исчезло. В мгновение ока мир изменился, и мы оказались в маленькой комнатке без окон, с каменными стенами, полом и потолком. Большую часть комнаты занимали огромная, рассчитанная на человека кровать и грубый стол в комплекте с жестким, грубо сработанным стулом. Больше всего комната напоминала келью отшельника, вот только письменный стол освещался не лучиной и даже не свечой, а маленьким огненным шариком, висящим в воздухе в двух футах над его поверхностью.

Незнакомец поморщился и пробормотал:

– Извини, тут все рассчитано на человека. Я никак не ожидал, что ты окажешься хоббитом. Но теперь уже нет смысла все переделывать.

– Что значит “я окажусь”? Почему ты выбрал меня? – Этот вопрос стоило задать в самом начале, но он пришел мне в голову только сейчас.

Мой собеседник отмахнулся от меня, как от назойливого комара:

– Ты все поймешь, когда придет время. Пока смотри и запоминай. Здесь, – он показал на маленькую и неприметную дверцу в стене, – тебя всегда ждет горячий обед. Разносолов не обещаю, но пища здоровая и умеренно вкусная. Здесь, – он показал на родничок, бьющий прямо из стены, – вода. Чистая, ключевая. Здесь нужник. Эта дверь выведет тебя туда, откуда ты пришел. Дверь одноразовая, открывай ее только в случае крайней необходимости. И самое главное. – В его руке появилась толстая книга. – Твоя первая задача – прочитать и понять вот это. Вопросы?

– Теперь ты можешь открыть мне свое имя? Незнакомец на мгновение заколебался, но все-таки отрицательно качнул головой.

– Зачем ворошить сгоревшие угли? Мое имя тебе ничего не скажет. Называй меня просто Учитель.

– Учитель, как быстро я должен прочитать эту книгу?

– Чем быстрее, тем лучше. Боюсь, полностью ты не прочитаешь ее никогда. Но ты поймешь, когда для тебя будет достаточно.

– Она не кажется такой уж толстой.

– Чем дольше ее читаешь, тем толще она становится. Я не хотел пугать тебя ее оригинальным видом. – Учитель тонко хихикнул. – Еще вопросы?

– Мне не нужно приносить клятву верности?

– Не нужно.

– Клятву молчания?

– Нет.

– Я получу какой-нибудь знак?

– Какой знак?

– Ну, там, кольцо какое-нибудь… Учитель рассмеялся.

– В некотором роде ты уже получил его. Достаточно, Хэмфаст, ты уже знаешь все, что должен знать, вступая на путь. Мы поговорим снова, когда ты сделаешь первые шаги и у нас появятся темы для разговора.

И с этими словами Учитель исчез. Просто растворился в воздухе, только что был здесь, и вот его уже нет.

Я подошел к столу и влез на стул. Саруман бы побрал эту человеческую мебель! Я взял в руки книгу и прочитал название: “Высшая магия”.

Высшая магия – гипотетическая область магии, работающая с материей не посредством поля маны, а через непосредственное воздействие на элементалы. Понятие В. М. введено Ролтоном в философском трактате “Первоосновы мироздания”. Нет никаких оснований утверждать, что В. М. существует в реальном мире.

(Большая Аннурская энциклопедия, т. 3)

4.1

Первым, кого я увидел, покинув круг судьбы, был мой дядюшка Хардинг. Вторым – визард Дромадрон. Я подошел к ним и степенно поклонился, как и подобает взрослому хоббиту. Хардинг хлопнул меня по плечу и спросил радостно, но вместе с тем и тревожно:

– Ты чувствуешь ману?

– Конечно, дядя.

Хардинг торжествующе взглянул на Дромадрона, тот казался озабоченным.

– Скажи, Хэмфаст, – обратился он ко мне, – во время обряда происходило что-нибудь необычное?

Он застал меня врасплох, я не знал, что отвечать. С одной стороны, я так и не принес клятву молчания, но, с другой стороны, Учитель сказал: “Считай, что ты уже принес ее”. Я решительно ответил:

– Нет. Ничего необычного не происходило. – И на всякий случай добавил: – По-моему. Я же не знаю, что в этом обряде обычно, а что необычно.

Хардинг расхохотался этой немудреной шутке, но Дромадрон стал еще озабоченнее. Он сказал:

– Пойдем, Хэмфаст, мне не терпится взглянуть на твою судьбу.

И мы пошли в деревню.

4.2

Когда я оторвался от чтения, был уже, кажется, вечер. В этой полутемной каморке трудно определенно сказать, какое сейчас время суток, но времени прошло много, это уж совершенно точно. Я одолел около сорока страниц волшебной книги, и моя голова, казалось, переполнилась мыслями, как Гномье озеро переполняется водой в сезон осенних дождей. К тому же я не спал больше суток и примерно сутки ничего не ел. Я открыл дверцу в стене и обнаружил там дымящуюся глиняную миску и глиняный же кувшин. В миске была баранина, тушенная с репой, в кувшине – слабенькое светлое пиво. Я внезапно понял, что проголодался, и набросился на еду, как вервольф через час после случки.

В голове бродили разные мысли. Дромадрон говорил, что высшей магии не существует, что это просто красивая сказка, которую придумал какой-то человек по имени Ра… Ро… не помню, у этих людей такие дурацкие имена! Но я прочитал достаточно, чтобы понять, что высшая магия все-таки существует, что эта книга – вовсе не глупая шутка свихнувшегося мага. Я сразу почувствовал что-то первозданное в чеканных формулировках высшего языка, так не может мыслить ни один разумный, только боги, и, может быть, еще аватары способны овладеть этим языком настолько, чтобы использовать его в повседневной беседе, не задумываясь. Смертным это не дано, смертные не могут одновременно думать в двух-трех разных потоках сознания, они не могут заставлять слова оживать и рождать другие слова, так что мыслящему остается лишь отойти в сторону и наблюдать за действием, ожидая, когда в глубинах души явится то слово, которое даст власть над тем, над чем хозяин души ищет власти. Смертные могут только плести заклинания, так же как и в обычной магии. Высшая магия вообще очень похожа на обычную, только заклинания формулируются на высшем языке, и вместо октав маны маг взывает к силам элементалов. А когда взываешь к элементалам… может, я чего-то не понимаю, но мне кажется, что здесь не действуют привычные законы мира и воле мага открыто… все?

5.1

Когда Дромадрон закончил ритуал познания, он выглядел так, как будто его долго и вдумчиво били по голове. А потом влили в глотку добрый кувшин эля и заставили исполнять пляску весны. В общем, выглядел Дромадрон растерянно. Он спросил меня:

– Хэмфаст, ты точно не можешь, припомнить ничего необычного?

– Я же говорил тебе, Дромадрон, я не знаю, что в обряде принятия судьбы обычно, а что необычно.

– То, о чем я спрашиваю, не могло показаться тебе не заслуживающим внимания. Либо ты что-то скрываешь… – Я сделал непроницаемое лицо. – Либо на тебя наложено заклинание. Придется идти в хейнбирс, здесь я не могу увидеть больше. В последний раз спрашиваю: что ты скрываешь от меня?

– В последний раз отвечаю, что ничего не скрываю от тебя, почтенный Дромадрон, – ответил я, а сам подумал в смятении, может, я все-таки не давал Учителю клятву молчания?

Хейнбирс – заклинателъная пещера.(Хоббито-аннурский словарь)

5.2

Сотворение существа включает в себя три основных этапа: формирование вида, сотворение вида и собственно сотворение существа. Я не стал заполнять структуру вида, оставив почти все поля пустыми. Лишь в тех случаях, когда книга ясно говорила, что данное поле должно быть заполнено, я вставлял в структуру нужное понятие.

Книга порекомендовала подготовить для существа душу, и я сделал это, не вполне понимая смысл делаемого. Ведь изготовленная душа (слово “сотворенная” здесь неупотребимо, потому что душа окончательно сотворяется только вместе с телом) включала в себя только одну вещь – обращение к элементалу “Обычная душа существа”. Спрашивается, почему бы не протянуть нить, связывающую структуру вида с этим элементалом напрямую, минуя ненужный промежуточный узел? Может быть, цель состоит в том, чтобы, когда я буду создавать по-настоящему полноценную душу, мне не пришлось бы думать над тем, как связывать нити? Скорее всего, так оно и есть, ведь, когда маленького хоббита учат управляться с луком, вначале его учат стрелять по гнилым репкам, хотя какой смысл расстреливать репу из лука?

В общем, я соорудил то, что с некоторой натяжкой можно именовать душой, и привязал ее к элементалу “Сотворить вид”. Я взял выходную нить и прицепил ее другой конец к элементалу “Сотворить существо”. Осталась сущая мелочь – мысленно дописать к заклинанию две строки текста, содержащие ссылку на еще один элементал. Он называется “Обдумать мысль”, но я так и не понял, как связано то, что он делает, с тем, что заключено в его названии. Книга советовала не загружать себя ненужным знанием, а просто дописывать ссылку на него к каждому заклинанию, в котором сотворяются высшие существа (значит, бывают еще и низшие?). Я так и сделал.

Заклинание готово. Я мысленно воззвал к Гэндальфу и использовал мое первое заклинание. Ничего не произошло.

Я проверил все нити и нашел две ошибки. Попробовал еще раз, и снова ничего не получилось. Еще одна проверка. Еще одна ошибка. Последняя.

На столе появился поросенок. Совсем маленький, не больше двадцати фунтов, трогательно розовый и несмышленый. Я открыл дверцу в стене и покормил поросенка. Когда поросенок насытился, я снял его со стола и увидел Учителя.

Он стоял за моей спиной и задумчиво смотрел на поросенка. Когда он понял, что я его вижу, он сказал:

– Должен был получиться щенок или, в крайнем случае, жеребенок. Но ты не человек и не эльф. Моргот меня раздери, как много зависит от природы мага! Сколько возможностей для исследования! Ничего, когда мы выполним миссию, у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться и в этих тайнах.

– Учитель, – почтительно спросил я, – а в чем заключается наша миссия?

– Ты еще не готов к этому знанию. Пока отдохни, а потом читай дальше. Посмотрим, как ты справишься со вторым заданием.

Учитель глянул на поросенка, и тот исчез вместе с маленькой кучкой, которую успел наложить в углу. Секундой позже исчез и Учитель.

6.1

Я впервые оказался в хейнбирсе. Оказывается, это место, о котором ходит столько разных слухов, выглядит совсем обыденно. Больше всего хейнбирс похож на большой упорядоченный чулан.

По правилам, хейнбирс должен находиться в пещере, но где взять пещеру в восточном пределе Хоббитании? Поэтому хейнбирс клана Брендибэк вырыт в склоне холма, так же как обычное жилище хоббита. Только в хейнбирсе нет ни кроватей, ни шкафов, ни сервантов, ни сундуков, ни настенных гобеленов. И еще нет окон. Вдоль стен хейнбирса стоят стеллажи из неструганых досок священной осины, а на стеллажах в строгом порядке расставлены грубо сколоченные ящики и маленькие аккуратные коробочки с магическими ингредиентами. В углу письменный стол, рядом с ним чурбан, играющий, очевидно, роль стула, на стене книжная полка с пергаментами. В центре ровная, чисто выметенная круглая площадка диаметром футов десять. Даже я, не умеющий сотворить ни единого заклинания, ощутил напряжение маны, исходящее из центра этой площадки. Пожалуй, трехкратное превышение естественного фона.

Дромадрон не совершал эффектных жестов, он не произносил величественных слов, но я сразу почувствовал, как мана пришла в движение. Дромадрон нарисовал на площадке шестиконечную звезду, он не пользовался циркулями и линейками, линии были неровными и неправильными, но я знал, что сейчас это не важно.

В центр звезды Дромадрон поместил странную зелено-фиолетовую свечу, и, когда он зажег ее, она стала издавать пряный, ни на что не похожий запах. На концах четырех лучей разместились пучки каких-то трав. Дромадрон задул лучину, и странным образом в хейнбирсе стало светлее. Только этот свет не прояснял мир, а затуманивал, смещая очертания, углы и расстояния, и нарисованная на полу звезда приобрела в призрачном свете идеальную форму. Дромадрон встал на дальний конец звезды и произнес слова силы. Я не понял ни единого из них. Дромадрон указал мне на последний луч звезды, оставшийся незанятым, и я поспешно заполнил его своим телом.

Наступила вязкая, неприятная тишина, которая длилась вечность, потоки маны закручивались вихрями, светились невидимым светом, сила пронзала меня, и наконец Дромадрон сказал:

– Я вижу могучий артефакт на тебе. Это кольцо на среднем пальце правой руки. Ты чувствуешь его?

Я не знал, что ответить, но мои губы зашевелились помимо моего желания:

– Да.

– Откуда он у тебя?

– Мне дал его Учитель.

– Какой такой учитель?

– Не знаю.

– Какой он расы?

– Человек.

Следующую вечность я описывал физический и астральный образ Учителя. Наконец Дромадрон перестал расспрашивать меня и обратил свой взор на кольцо. Это длилось третью вечность, а потом свеча догорела.

Дромадрон выругался, зажег лучину, и магия ушла. Напряженность маны упала раз в двадцать, вряд ли теперь хейнбирс наберет прежнюю силу раньше чем через месяц. Я был смущен. Непонятно, давал ли я клятву молчания, но если я ее все-таки давал, то теперь я ее нарушил. Дромадрон развеял мои сомнения. Он сказал:

– Успокойся, Хэмфаст. Ты не давал никакой клятвы. Ты дал согласие на вступление в ковен, но ты не успел в него вступить. Обряд не состоялся, и ты ничем не обязан этому твоему… учителю.

– Но, визард, он не собирался проводить никакого обряда!

– Верно.

– Значит, он не хотел принимать меня в ковен по-настоящему?

– Тоже верно.

– Тогда зачем он все это говорил?

– Подумай.

Я подумал.

– Кольцо?

– Кольцо.

– Что это за кольцо?

Дромадрон глубоко вздохнул.

– Я не знаю. Моей силы не хватает, чтобы добраться до его астральной сущности. – Последние слова дались ему через силу. – Честно говоря, я почти ничего в нем не понял.

– Но это действительно магический артефакт?

– Без сомнения.

– Но… это… это не кольцо Саурона? Дромадрон рассмеялся.

– Конечно, нет! Вначале я тоже подумал о нем. Невидимость, аккумуляция силы… Красная книга описывает его довольно подробно. Но кольцо Саурона сгорело в Ородруине, это тоже написано в Красной книге. А если не верить в Красную книгу, во что тогда вообще верить?

– Тогда что это?

– Я же сказал, не знаю, – недовольно ответил Дромадрон. – У меня есть кое-какие подозрения, но я не хочу о них говорить, вначале нужно все проверить как следует. Снимай кольцо.

Я попытался это сделать и не смог. Я чувствовал магию, исходящую от кольца, но другие, обычные чувства больше не замечали его. Раньше оно было просто невидимо, теперь мои пальцы беспрепятственно скользили по моей коже, и только силовые линии маны подсказывали, что это проклятое кольцо по-прежнему надето на палец.

Дромадрон взял мою руку в свои и пару минут совершал странные движения. Вначале он пытался сдернуть кольцо с моего пальца, затем – хотя бы ощутить это кольцо наконец по-моему, он просто пытался прощупать особенности чуждой магии. Похоже, эти попытки не увенчались успехом. Мудрый визард нахмурился.

– Похоже, дела обстоят хуже, чем мне показалось вначале, – сказал он.

6.2

Второе сотворенное мной существо оказалось похожим на серую сову с куриным хвостом и широко расставленными глазами. Оно встревоженно порхало по каморке, и было заметно, что теснота и тусклый свет волшебного фонарика действуют ему на нервы. Я прочитал вслух длинный абзац из колдовской книги, а затем произнес кодовое слово. Несуразная сова повторила абзац слово в слово, выходит, мое второе заклинание подействовало.

Эта сова – низшее существо, хотя я вложил в него целых четыре души. Точнее, главная душа у него одна, но в нее вложены три магических узла, которые по сути своей тоже души. Один узел отвечает за запоминание услышанной информации, второй – за ее воспроизведение, а третий реагирует на кодовое слово и активизирует два первых узла. Все три узла совершенно стандартны, это нечто вроде элементалов, но другое. Это как бы стандартные души, нематериальные, но существующие. Высшая магия позволяет привязывать их к заклинанию, что упрощает сплетение заклятия.

Стандартные узлы удобно использовать только при проектировании низших существ. Конечно, можно привязать узел слуха и запоминания и к тому симпатичному поросенку, которого я сотворил вчера (или уже сегодня?), но для этого потребуется гораздо больше нитей, и наложить их в правильной последовательности будет не в пример труднее, ведь такие простые элементалы, как “Взять слова из памяти низшего существа”, с высшими существами не работают. Есть, конечно, элементал “Прочитать память души”, который действует на все души, но искать в высшей душе тот единственный уголок, в котором прячутся нужные слова… Нет, это возможно, и потребные элементалы не так уж сложны, но куда проще работать с низшей душой, в которой уголок для хранения слов отгорожен раз и навсегда. Не зря маги чаще всего работают с низшими существами, со всякими там насекомыми, чтоб их гнездилище Саруман разорил.

Традиционная магия относит птиц к высшим существам, вместе со зверями и драконами. Книга Учителя говорит, что не важно, как существо выглядит снаружи, важно лишь то, что вложено в него Творцом. А я, глядя в пустые глаза сотворенного крылатого шпиона, понимаю, в чем истинная разница между высшими и низшими тварями – высшее существо можно полюбить, будь это даже свинья, а в отношении низшего это никому не придет в голову.

Книга говорит, что не стоит творить высших без нужды, для решения почти любой задачи можно сотворить тупого серого ублюдка, который ее решит. Наверное, Учитель прав, но мое первое заклинание понравилось мнe куда больше.

Дядюшка Хардинг вышел на крыльцо, чтобы проводить нас. Он обнял каждого и произнес напутственные слова, для каждого свои. Мне он сказал:

7.1

– Не кручинься, Хэмфаст, ты ни в чем не виноват. Любой мог оказаться на твоем месте, твоей вины нет в том, что черный маг наложил на тебя заклятие. Маги Аннура помогут тебе, и ты вернешься к нам, и зловещее кольцо больше не омрачит твою судьбу.

– Почему ты думаешь, дядюшка, что это был черный маг? – удивленно спросил я.

– Никто другой не стал бы надевать на твою руку могущественный артефакт, который не смог снять даже лучший визард Хоббитании. Не волнуйся, Хэмфаст, маги Аннура найдут что противопоставить черным чарам. Маги Аннура сильны, ведь, если бы они были слабы, в Аннуине царствовали бы потомки Олмера. Ступай во имя Гэндальфа и помни, твой клан всегда с тобой, в какую бы беду ты ни попал.

Но когда ворота цитадели закрылись за нашим отрядом, я подумал, не оттого ли так спешно Хардинг отправил нас в стольный град Аннуин, что он боится, как бы мое кольцо не навлекло беду на родной клан? И не оттого ли Дромадрон наложил на наших пони заклятие неутомимости?

Шестеро хоббитов собрались в путь невероятно быстро, менее чем за сутки. Беспрецедентно быстро, мог бы сказать Дромадрон, но он не сказал этого, несмотря на то, что был одним из шести. Остальные пять – это я и четверо лучших воинов клана: Хронинг, Хулиан, Ристен и Нибермот. Все, кроме Дромадрона, вооружены до зубов. Но простой осиновый посох Дромадрона стоит десятка мечей.

7.2

Мое третье существо относится к высшим, несмотря на то, что по облику это ящерица. Безмозглая, малоподвижная, невооруженная, неядовитая и лишенная каких-либо магических сил. Зато она практически невидима. Она не обладает истинной невидимостью и не умеет отводить глаза, она просто меняет окраску, да так хорошо, что нужно обладать орлиным зрением, чтобы различить ее угловатое тело на деревянном столе или на земляном полу моей тесной каморки.

В сотворении такого существа нет никакой пользы, просто мне надо попрактиковаться в работе с элементалами, меняющими облик существа. Это непростые элементалы, и душа убогой ящерицы куда сложнее, чем душа поросенка или совы.

Интересная вещь – и поросенок, и ящерица имеют ссылку на один и тот же элементал – “Сотворить существо”, но как разительно различаются тела, сотворенные этим элементалом! Нет ли здесь какого-то закона равновесия, вроде того, что чем больше маг вкладывает в сотворяемую душу, тем меньше ей достается от природных сил? Надо спросить Учителя, когда он снова навестит меня.

8.1

Пони, подстегнутые заклятием неутомимости, рысью вынесли всадников из леса, и мы оказались на земле Аннурского королевства. Граница между Хоббитанией и Аннуром существует больше на бумаге, чем на деле, это просто незримая линия, не подкрепленная ни таможенными заставами на проезжих трактах, ни магическими ловушками на контрабандных тропах, ни конными патрулями, рыщущими в пограничье вдоль и поперек. От века считается, что поле – это Аннур, а лес – это Хоббитания. Ныне никому не воспрещается выехать из вечного полумрака под яркое солнце распаханных полей и тучных пастбищ, и не нужно ни платить пошлин, ни выписывать подорожные.

Так было не всегда. В глубокой древности, которой достигает летописное слово, хоббиты обитали в глухих чащобах и почти что не показывались людям на глаза. Хоббиты выращивали овощи, разводили свиней, знали бронзу и железо и были вполне довольны своей простой жизнью, которую даже древние арнорцы (тогда Аннур назывался по-старому – Арнор) почитали примитивной и варварской. В общем, хоббиты жили отдельно, а люди отдельно. Иногда в хоббичьи леса забредали гномы-купцы, менявшие прославленную морийскую сталь на редкие артефакты хоббичьей магии, но такое случалось не каждый год и даже не каждое десятилетие.

Все изменилось в 315 году до Эльфийского Исхода, когда хоббит по имени Фродо и три его друга волей майаров оказались вовлечены в Первую Войну за Кольцо. Тогда в первобытный мир древних кланов снизошли аватары, а то, что последовало за этим, изложено в Красной книге, и негоже мне повторять священные тексты своим корявым языком.

Когда Фродо сжег Кольцо в вечном огне Ородруина и вековечное зло вновь отступило и попряталось в потайных норах, великий король Элессар Эльфийский издал указ, утверждающий за хоббитами особые привилегии. Людям и иным подданным единого королевства Арнора и Гондора строжайшим образом воспрещалось вступать на землю Хоббитании, в то время как хоббитам разрешалось беспрепятственно посещать Арнор и даже беспошлинно торговать на арнорских землях. Второе правило, впрочем, скоро было отменено благодаря хитрым купцам, быстро сообразившим, что, если записать хоббита владельцем торгового предприятия, можно здорово сэкономить на налогах и пошлинах. Но первое правило – правило неприкосновенности Хоббитании – соблюдалось беспрекословно. Очень большую услугу оказал всему западному миру хоббит по имени Фродо.

Прошло чуть более трехсот лет, в течение которых почти ничего не менялось. Хоббиты жили как жили, разве что появилась торговля с Арнором, но она никогда не занимала заметного места в жизни кланов. Собрали овощей больше, чем можно сохранить, – значит, надо отвезти излишки в Аннуминас (раньше так назывался Аннуин) и обменять на оружие гномьей работы или на золотые побрякушки. А если урожай собрали такой, что самим еле-еле хватает, так и нечего вылезать из леса, ничего хорошего за его пределами быть не может, наши предки вообще из чащоб не выходили и нам не велели.

Но где-то в восточных лесах золотоискатель из Дейла по имени Олмер уже нашел Кольцо Тьмы, и над миром вновь сгустились тучи. И юный хоббит Фолко Брендибэк вместе с двумя гномами отправился в странствия навстречу воинской славе и достойному месту в Оранжевой книге, которую, говорят, он сам и продиктовал, когда состарился и не мог более держать в руках меч. Впрочем, другие говорят, что Оранжевую книгу написал Теофраст из Аннуминаса, а Фолко сгинул в войне Гондора с Харадом.

Война почти не затронула Хоббитанию, только в самом конце, за месяц до Исхода, орда орков вторглась в восточный предел. Фолко Великий возглавил хоббичье ополчение, и уже через неделю большая часть орков полегла в непролазных чащобах, пронзенная меткими стрелами маленького народа, а жалкие остатки пятитысячной армии бесславно покинули леса, чтобы сгинуть на копьях роханской конницы, которая почти так же жалко рыскала по южным и западным пределам Арнора, разбитая объединенной ратью истерлингов и хазгов. Оранжевая книга говорит, что Фолко победил вождя орков в единоборстве на мечах, но я в это не верю. Даже в мифриловой броне хоббит не противник закаленному в боях человеку и тем более орку. Скорее всего, кто-то из переписчиков немного приукрасил действительность, а потом эту неточность стали почитать за истинную правду.

Да, хоббиты неважные бойцы на мечах. Но как можно сражаться на равных с противником, если ты вдвое меньше? Будь ты самым великим мастером, против врага из запредельной весовой категории ты ничего не сделаешь, и не нужно обижаться на глупый анекдот: хоббит был очень сильным, но очень легким. Зато в стрельбе из лука нас превосходят только люди из народа хазгов, да и они не умеют вести беглую стрельбу меж густых ветвей. А в метании ножей, владении пращей, умении бесшумно и невидимо скользить в густом подлеске хоббитам вообще нет равных. Вот и получается – в родном лесу нет никого сильнее хоббита, а стоит выйти в чистое поле, и вся хоббичья сила бесследно улетучивается, будто ее никогда и не было.

Окрестные народы не сразу это уразумели. Трижды после Исхода захватчики вторгались в хоббичьи леса: один раз аннурны и два раза пираты из Серой Гавани. Никто не продержался под сенью священных дубов больше месяца, и никто не вернулся восвояси, не оставив в лесу менее четверти войска. А потом Риордан Завоеватель присоединил Серую Гавань к Аннуру, и Хоббитания целиком оказалась внутри Аннурского королевства. Риордан пытался получить с этого выгоду, перегородив проезжие тракты заставами и собирая пошлину с торгующих хоббитов, но, когда объединенное ополчение Хоббитании перекрыло главный тракт, Риордан отступился. Уразумел, что лучше мириться с несобранными пошлинами, чем вести караваны в Серую Гавань кружным путем.

Так и живем с тех пор – хоббиты в лесу, люди в поле. Каждый хоббит имеет полное право бродить по всему Аннуру, а человеку под сень хоббичьих лесов хода нет. Только вдоль тракта тянется торговая полоса, куда допускаются люди и гномы и куда иноземные купцы привозят товары для торговли с хоббичьими кланами. А оркам нет доступа даже сюда. Пусть со времен орочьего вторжения и прошло три тысячи лет с гаком, хоббиты сохранили память об этих событиях. Да и как такое забудешь, если половина детских сказок повествует о злобных и глупых орках?

8.2

Заклинание построено, проверено и приведено в действие. Снова серая сова с куриным хвостом, но это уже высшее существо, хотя умеет она теперь куда как меньше. Только все повторяет – что ей ни скажи, то и повторит.

Но какая мощь, великий Гэндальф, какая мощь! Стоит поменять в этом заклинании всего одну нить, и сова будет не просто повторять произнесенное, но и переводить сказанные слова с хоббичьего языка на аннурский. Или на ганнарский, да даже на язык Полночной Орды она сможет перевести все, что ни скажешь. Воистину беспредельна сила высшей магии! Без сомнения, результат стоит тех двух дней, что пришлось потратить на освоение бесчисленных свойств элементала “Понять язык”. Одних входных нитей там восемнадцать, и каждая несет по два-три свойства… Да, тяжело это было, но сова стоит того.

А если разорвать нить, связывающую слух и язык, сова сможет разговаривать как настоящее разумное существо. Но я не буду разрывать эту нить – потом будет трудно отправить собеседника в небытие только за то, что в его услугах больше нет необходимости.

9.1

Стольный град Аннуин видно издали. Главная башня цитадели появляется над горизонтом, когда до города еще полдня пути. И даже если не видеть ажурный шпиль, растущий в небо словно ниоткуда, в близости большого города сомнений нет.

Путники, торговцы, гонцы, караванщики, путешественники спешат по дороге сплошным потоком в обе стороны. Западный тракт здесь достигает ста футов в ширину, и все равно дорога запружена всадниками, повозками и пешими путниками. Люди, хоббиты, гномы, орки – кого только не встретишь на одном из трех главнейших трактов Аннура. А по обочинам тянутся корчмы, трактиры, харчевни, постоялые дворы, склады, рынки, бордели, лавки, дорога прямо-таки пестрит от разнообразных вывесок, тщательно вырисованных масляной краской и грубо намалеванных харадским углем на доске. Одни совершенно понятны, другие абсолютно загадочны. Что такое, например, “бильярдная”? Я спросил Дромадрона, но он тоже не знает этого, воистину в Аннуине много вещей, непонятных хоббиту, а ведь мы еще не доехали до стен Большой Крепости!

Дромадрон сказал, что мы уже въехали в Аннуин. Если бы можно было посмотреть на столицу Аннура с высоты птичьего полета, взгляду наблюдателя предстал бы огромный трилистник, распяленный на трех торговых трактах: южном, западном и восточном. Вдоль трактов Аннуин вытягивается от городских стен на десять-пятнадцать миль и в общей сложности за пределами стен живет вдвое больше горожан, чем внутри. А сами стены, по словам Дромадрона, давно обветшали, ведь, если случится война с Ганнаром, стены не помогут – боевые драконы, составляющие основу ударных сил ганнарских войск (кстати, и аннурских тоже), просто не заметят вздымающиеся к небесам величественные бастионы, когда обрушат на город яйца феникса (зажигательные, несущие в себе огненные вихри вместо зародыша, и полиморфные, превращающие жителей в убогих существ вроде птиц и ящериц), небесный огонь, магические яды, семена моровых поветрий… Много орудий убийства изобретено боевыми магами, и если однажды кошмарные изобретения тайных лабораторий вырвутся на свободу… Возможно, выжившие пожалеют, что их далекие предки повергли в прах Саурона, ведь даже владычество Великого Черного покажется им великим счастьем.

Аннур и Ганнар не воюют уже почти столетие, хотя взаимная ненависть между ними не утихла ни на малую толику. Просто обе стороны боятся, что война окажется больше похожей на самоубийство, чем на войну. Взять хотя бы Хтонский конфликт. Великие державы не поделили бросовый кусок земли в Могильных Пустошах, где даже конопля не растет, а, не поделивши, собрали многотысячные армии и пошли решать пустяковый вопрос силой оружия. Вот только не смогли они ничего решить. До сих пор никто не знает, чьи боевые маги устроили вторжение мантикор, да и не интересовало это тогда никого. Воинов тогда интересовало, как отбиться от внезапно нахлынувших чудовищных стай да как вернуться в родные края, не оставив половину войска на съедение безмозглым химерам. Видать, многому научило королей вторжение мантикор, ведь с тех пор ни Аннур, ни Ганнар не вели ни одной войны. Если, конечно, не считать за войны подавление мятежей да отражение варварских набегов.

Так о чем это я? А, о стенах. Так вот, с Ганнаром воевать боязно, с хоббитами глупо, ведь что с нас взять, кроме репы да моркови? Дейлу война не нужна, местная знать зарабатывает славу и достаток не мечом, а торговыми делами. Ангмар… Ангмару хватит пары черных драконов, и совет старейшин пришлет в Аннуин засоленную голову того вождя, у которого достанет глупой удали напасть на цитадель магов.

Кстати, а что это магов на улицах не видно? Я спросил об этом Дромадрона, и он ответил, что у аннурских магов не принято разгуливать по улицам в одноцветных плащах и с посохами наперевес. Есть одежда для церемоний, а есть для повседневной жизни, и обычно маги носят ту же одежду, что небогатые землевладельцы да купцы средней руки. Если тебе открыта магия, незачем подтверждать свое достоинство, вырядившись подобно харадскому петуху, ведь стоит зажечь огнешар на кончике пальца – и любой встречный, кто обидел тебя ненароком, упадет на колени и будет молить о прощении, не задумываясь ни о воинской чести, ни о купеческом звании. А ежели обидчик не упадет на колени, пусть пеняет на себя, такого в живых не оставляют, чтобы другим неповадно было.

Городских стен все еще не видно, а Дромадрон уже начал высматривать подходящий постоялый двор. Я удивился и спросил его:

– Разве Аннурский Королевский Университет располагается не за стенами Большой Крепости? Дромадрон аж перекосился:

– Ты что, сразу в университет собрался? И не думай! С твоим кольцом только через ворота и ходить! Там же детекторы магии повсюду. В лучшем случае будешь объяснять стражникам, почему артефакт не задекларировал и что никакого вреда его величеству причинить не хотел. А в худшем испепелит тебя вместе с кольцом демон-хранитель, к что я тогда Хардингу скажу? Нет, Хэмфаст, мы остановимся за пределами стен, а внутрь я пойду без тебя и договариваться обо всем буду без тебя. А когда договорюсь, маги выпишут тебе пропуск и проведут через специальную дверь, что устроена рядом с каждыми воротами. А до тех пор даже не думай попасть внутрь Крепости!

Примерно через полчаса Дромадрон нашел наконец устроивший его постоялый двор, который почему-то назывался “Четыре пса” (при чем здесь псы? И почему именно четыре, а не три и не пять?), мы разместились в двух отведенных нам комнатах, наши пони, с которых Дромадрон снял заклятие неутомимости, жадно припали к кормушке, а мы, шестеро путников, изможденных бешеной скачкой, устроили себе последний привал перед окончательной целью нашего путешествия.

9.2

Пятый раздел книги Учителя называется “Мыслеобразы”. Я уже три раза прочитал его от начала до конца, но проверочное заклинание никак мне не удается. А ведь существо, которое должно получиться в результате, поистине уникально, думаю, сам Гэндальф пришел бы в восторг, увидев его в действии.

Основная идея такова. Это существо не имеет постоянного облика, ни физического, ни астрального. Столкнувшись с агрессивным поведением другого существа, оно берет у противника мыслеобраз и превращается в точную копию противника, причем захватывается не только внешний облик, но и два низших слоя души, содержащие в себе все боевые навыки. Такое существо можно победить, но его нельзя победить играючи. А если ты знаешь, что легкой победы не будет, то вряд ли рискнешь напасть. В общем, замечательная материальная оболочка для разведчика или курьера. Вот только захвата мыслеобраза у меня почему-то не происходит.

Я в очередной раз привел заклинание в действие и сотворил ящерицу (такова исходная форма этого существа). Я больно щелкнул ящерицу пальцем по носу, и она убежала под стол. Вздохнув, я дематериализовал ее.

Учитель неслышно появился за спиной. Он сказал:

– Ты забыл про элементал “Сотворить совместимый мыслеобраз”.

– Но зачем? Разве он не создается автоматически при формировании контекста отображения внешнего образа?

– Автоматически создается мыслеобраз минимального объема, способный вместить только одно элементарное понятие. А тебе нужна емкость в два-три миллиона понятий.

Я открыл книгу на нужной странице и со стыдом обнаружил там то, что только что сказал Учитель. Но я же это читал!

– Не расстраивайся, Хэмфаст, – сказал Учитель, – ты учишься очень быстро. Ты уже усвоил примерно восьмую часть базового курса. Еще месяц, и ты смог бы понять суть нашей миссии.

– Смог бы?

– Если бы смог выдержать такой темп еще месяц. Но это не в твоих силах, тебе надо отдохнуть. Смотри, – Учитель указал на стену, где появилась еще одна дверь, которой не было раньше, – эта дверь ведет в рекреационную зону.

– Чего?

– Это место для отдыха, которое я сотворил для тебя. Ты должен проводить там два-три часа каждый день, иначе твой разум не выдержит такого количества новых знаний. Но не забывай и об учебе.

– Учитель, но что там, за этой дверью?

– Я не знаю. Разве ты не понял специфику высшей магии? Ты сотворяешь то, что хочешь сотворить, и сотворенное удовлетворяет всем предъявленным требованиям, если, конечно, они выполнимы и совместимы, но то, к чему ты не предъявлял требований, может быть каким угодно. Я не знаю, что ты найдешь за этой дверью, могу лишь сказать, что там ты сможешь отдохнуть, тебе там понравится, но не настолько, чтобы ты никогда не вернулся в эту комнату.

И Учитель растворился в воздухе.

Я сотворил наконец переменчивую ящерицу, с полчаса поиграл с ней, натравливая на нее то сову, то поросенка, то другую ящерицу, а потом мне надоела эта жестокая забава, и я открыл новую дверь.

10.1

Дромадрон вернулся только к вечеру, его сопровождали два маленьких неприметных человечка, про которых никак не скажешь, что это сильные маги. Они осмотрели меня и сказали, что нас ждут у Западных Ворот завтра в полдень.

Наступило завтра, наступил полдень, и нас действительно ждали у Западных Ворот. Седобородый маг в одноцветном красном плаще и с посохом приказал страже пропустить нас через неприметную дверь в стороне от ворот, и мы ступили в пределы Старой Крепости.

Полчаса пешком, и мы на ступенях Аннурского Королевского Университета. Говорят, что это самое прекрасное здание во всем королевстве, и я склонен этому верить. Трудно представить себе, что в мире может существовать что-то более величественное, чем эти огромные колонны, каждую из которых не обхватят и десять oрков, чем уходящий в небо шпиль с белой звездой на конце, чем удивительно строгие пропорции этого огромного здания, занимающего целый квартал.

Но нас ждали не в главном здании, а в одной из боковых пристроек. Обычный четырехэтажный кирпичный дом посреди яблоневого сада, никаких архитектурных излишеств, все предельно функционально, как в хейнбирсе.

Меня осмотрел сначала плешивый старик в красном плаще, потом юная девушка в небесно-голубом платье, украшенном многочисленными рюшечками, кружавчиками и искусственными цветами, потом тощий мужчина средних лет с властным тонкогубым лицом, одетый в боевую кожаную куртку, потом молодой человек, похожий на пьяницу, в помятом камзоле, протертом на локтях, а потом я потерял счет лицам. Я стоял в центре пентаграммы и на луче гексаграммы, меня водили по кругу силы, рассматривая через призму гномьего хрусталя, мою руку вкладывали в разнообразные магические приспособления, больше похожие на орудия пыток, три или четыре раза меня кормили, раз десять, когда я валился с ног от усталости, меня взбадривали заклинаниями, и, когда, казалось, прошло уже несколько дней, я покинул скромное здание в яблоневом саду.

Не помню, как я добрался до постоялого двора, возможно, меня несли на руках. Помню только, что, оказавшись в своей комнате, я повалился на кровать и немедленно заснул, не имея сил даже на то, чтобы снять сапоги.

10.2

Я ожидал, что за дверью окажется еще одна комната, но я ошибся. Дверь вывела меня на дно глубокого и узкого оврага с отвесными стенами. Я посмотрел наверх и увидел только переплетение ветвей многочисленных деревьев, густо растущих на склонах. Ни одно дерево не росло достаточно низко, чтобы можно было ухватиться за него и взобраться наверх. Но мне и не нужно наверх.

По дну оврага весело журчал ручеек, вытекающий из расщелины на склоне. Я с удовольствием напился. Чистая ключевая вода не сравнится по вкусу ни с чем, разве что с умело приготовленным пивом. Я медленно, прогулочным шагом двинулся вдоль ручья.

Не успел я пройти и ста шагов, как мое внимание привлекла дверь в склоне оврага. Без всякого сомнения, хоббичья нора. Я радостно устремился к ней, я только сейчас понял, как мне не хватало все это время общества равных.

Я вежливо постучался, и через минуту дверь открылась. Я опешил – на пороге стояла юная девушка.

Вам не понять красоту девушки-хоббита, вам не понять, как неизъяснимо-прекрасны могут быть маленькие круглые глазки со светло-коричневой радужкой и розоватыми белками, какое сладкое томление вызывает у хоббита-юноши идеальный круг девичьего лица, нарушаемый лишь выступами пухленьких щек, какие чувства поднимаются в душе при единственном взгляде на упитанные ножки, густо поросшие мягчайшей шерстью… Впрочем, я тоже не понимаю, что такого замечательного в признанных человеческих красавицах, для меня они все – огромные, угловатые и тонконогие цапли с вытянутыми, какими-то птичьими лицами. Воистину, у каждой расы свои представления о прекрасном.

Я учтиво поклонился и церемонно представился, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно:

– Хэмфаст, сын Долгаста из рода Брендибэк к твоим услугам, прелестная незнакомка.

Прелестная незнакомка церемонно присела и произнесла:

– Нехалления, дочь… – Она замялась, будто безуспешно пыталась что-то вспомнить, но так и замерла с открытым ртом. Неужели она не помнит, кто ее отец?

11.1

Когда я проснулся, за окном был ранний вечер. Интересно, я так долго проспал или маги так долго меня изучали? Не помню.

Я оделся, умылся, вышел в обеденную залу к завтраку (или к ужину?) и в этот момент понял, что кольцо исчезло.

Вначале я подумал, что прославленные аннурские маги сумели-таки снять с меня это проклятое кольцо, но, когда я сообщил о пропаже кольца Дромадрону, оказалось, что маги здесь ни при чем. Кольцо просто исчезло, пока я спал, исчезло, непонятно почему.

Дромадрон взволновался и снова побежал в Крепость. Я успел поесть и выпить пива, а затем наступила ночь, и мое тело снова обследовали, и мою душу снова изучали, и это было еще утомительнее, чем в первый раз, а самое противное заключалось в том, что мое начинающееся опьянение убили заклинанием в самом начале экзекуции.

11.2

Настало время поговорить о сексуальном поведении хоббитов.

Всем разумным расам Средиземья ведома любовь, но каждый понимает ее по-своему. Для орка любовь – высшее проявление долга, для гнома – природная сила, подобная тем, что заставляют вызревать самоцветы в подземных жилах, для человека… люди больше всех говорят о любви, они посвящают ей сотни стихов и тысячи песен, но на самом деле любовь не значит для людей почти ничего. Иначе почему в половине людских королевств законом допускаются разводы? Почему повсюду среди людей супружеская измена считается в порядке вещей? Почему в каждом большом городе сотни женщин живут тем, что совокупляются за деньги, иные до десяти раз на дню? И после всего этого людские поэты смеют утверждать, что имеют право говорить о любви!

Для нас, хоббитов, любовь – это мечта, чаще всего, к сожалению, недостижимая. Когда юноша-хоббит достигает брачного возраста, его родители или опекуны находят ему достойную пару, играется свадьба, и молодая семья начинает долгий и счастливый путь от порывистой юности к степенной зрелости и мудрой старости. У нас почти не бывает семейных ссор, ведь какой хоббит в здравом уме посмеет обидеть жену словом или, паче того, поднять на нее руку? Каждый хоббит с малолетства знает назубок заветы предков, и кто осмелится их преступить? Люди думают, что мы боимся наказания за нарушение законов, но это не так. Просто законы нельзя нарушать, и каждый хоббит признает это всем сердцем и расписался бы под этими словами кровью, если бы потребовалось. Люди не удивляются, что среди нас нет преступников и пьяниц, они объясняют это нашим природным миролюбием. Но семейную жизнь хоббита людям не понять.

Изредка, примерно раз в поколение, случается так, что хоббит влюбляется. Он становится рассеянным, любая работа валится у него из рук, и только вид возлюбленной, ее улыбка и добрые слова на какое-то время возвращают его в нормальное состояние. У такого хоббита меняется аура, и, когда визард понимает, что произошло, юноша приходит в хейнбирс и проходит через необходимые ритуалы, и собирается совет клана, и визард провозглашает, что в клане появился влюбленный. Спешно играют свадьбу, и никого не волнует, что юноша может быть сыном золотаря, а его возлюбленная – дочерью вождя. Когда в клане присутствует истинная любовь – это великое счастье. Не только потому, что влюбленный хоббит после свадьбы неизбежно становится лучшим мужчиной клана, овладевая присущим ему талантом лучше любого не изведавшего великой тайны любви. Но и потому, что хоббиты, общающиеся с влюбленным, освещаются светом его ауры, и в течение трех лет, а бывает и пяти-шести, клан не покидает удача.

Раз в несколько столетий в клане происходит великое чудо обоюдной любви. Тогда аура девушки устремляется навстречу влюбленному юноше, потоки маны переплетаются, и происходят удивительнейшие вещи. Хейнбирс удваивает магическую силу, визард открывает для клана неведомые ранее заклинания, охотники никогда не возвращаются без добычи, рожь и ячмень дают урожай даже в дождливые годы, младенцы перестают умирать, у всех молодых матерей всегда хватает молока, торговля становится удачной. Осчастливленный клан надолго приобретает могущество. Кто знал триста лет назад, кто такие Вжеллинги? А теперь они третьи после Брендибэков и Бэггинсов. Дети, рожденные от священного союза, достигают великих высот в общественном положении, старший сын счастливой пары всегда становится вождем клана. Дети старого вождя с радостью уступают ему право наследования, ведь воспрепятствовать благословенному означает воспротивиться процветанию клана, а кто отважится даже подумать о таком?

Я не визард, и мне неведома традиционная магия моего народа, которую Учитель называет низшей. Но я уже умею чувствовать колебания своей ауры, и, похоже, те странные трепетания, что впервые проявились вчера, нельзя объяснить ничем иным, кроме как тем, что на меня снизошла благодать. И то, как аура Нехаллении устремилась ко мне, и то, что напряженность маны мгновенно удвоилась, тоже нельзя объяснить ничем иным. Наши астральные сущности слились, слились еще до того, как мы успели завершить приветствие, и в мире зародилось то новое, имя которому любовь.

Все это здорово, но Нехалления не принадлежит к моему клану. Само по себе это не страшно, это даже хорошо, но то, что она не принадлежит ни к какому другому клану, – просто ужасно. Ведь в соответствии с законами нашего народа такое существо, как она, просто не может существовать. Хоббит, не помнящий отца, – это нонсенс!

Мы долго разговаривали с Нехалленией. Оказалось, что, когда разговор идет о каких-то бытовых мелочах, она – совершенно обычный хоббит. Она знает и умеет все, что должна знать и уметь пятнадцатилетняя девушка, но ее личностная память абсолютно пуста. Она не помнит своих родителей, она не знает, из какого она клана, хотя она знает, что хоббит вне клана немыслим. Она знает, как надлежит жать рожь, пасти свиней и готовить пищу, но сама она никогда не делала этого, ведь в ее жилище есть точно такая же волшебная дверь, как в моей каморке, и там всегда находишь то, что тебе нужно. Она не помнит, когда впервые осознала себя, и я не набрался смелости сказать ей, что она сотворена всего час назад и что единственная цель ее сотворения состояла в том, чтобы я не перенапрягся, просиживая дни и ночи над магической книгой.

Можно ли считать хоббитом существо, сотворенное магическим образом и не знающее родителей? Если да, то какое место оно должно занять в сложной структуре хоббичьего клана? Не зная ответов на эти вопросы, нельзя принять решение, что делать с ней дальше. Дематериализовать? Хоббиту невозможно даже помыслить об убийстве себе подобного. Оставить здесь? Хоббит никогда не оставит хоббита в беде, и не важно, что девушка считает, что с ней все в порядке. Впрочем, она так уже не считает – когда Нехалления поняла, что мои вопросы не имеют ответов, она расплакалась, и непросто было прекратить течение ее слез. Я обещал, что не оставлю ее, и теперь я не могу ее оставить, ведь хоббит не может нарушить слово, данное другому хоббиту. Мне придется взять ее с собой в Хоббитанию, а я не могу это сделать, ведь любому визарду хватит единственного взгляда, чтобы понять, что эта красавица не настоящий хоббит, и мне страшно представить себе, что визард о ней подумает.

Учитель был прав – я не захотел долго оставаться в жилище Нехаллении. Я возвращался в свою каморку почти с радостью, я хотел снова припасть к волшебной книге и хотя бы на минуту забыть о вопросах, на которые не могу ответить. Но, когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидел, что за моим столом сидит Учитель.

Он выглядел каким-то взъерошенным и в то же время довольным, как мартовский кот, вернувшийся домой после недельного отсутствия. Он пил вино, и, приглядевшись, я понял, что Учитель уже навеселе.

Учитель взмахнул рукой и вытащил из воздуха сверкающий бокал гномьей работы, подобный тому, что держал в руке. Он наполнил бокал из кувшина, и меня восхитил рубиновый оттенок вина, пробивающийся сквозь искусно обработанный горный хрусталь. Учитель протянул мне драгоценный сосуд и провозгласил:

– Поздравляю тебя, Хэмфаст, наша миссия завершена. Выпьем за нашу удачу!

Только что мне казалось, что сегодняшний день вместил в себя уже слишком много событий, но теперь выясняется, что это еще не предел. Я выпил, вино оказалось великолепным, я тупо помотал головой, будто бы только что проснулся, и спросил:

– Учитель, но в чем заключалась наша миссия? Учитель хмыкнул.

– Трудно объяснить это так, чтобы ты понял. Понимаешь, Хэмфаст, я рассчитывал, что выполнение миссии займет несколько месяцев, может быть год, я не мог и помыслить, что мы справимся за пять дней. Даже я не понимал, насколько расслабило аннурских магов столетие без войны. Они вообще не попытались решить проблему самостоятельно… впрочем, по порядку.

Учитель надолго замолчал.

– Если бы ты, Хэмфаст, прочел до конца эту книгу и еще вторую книгу…

– Вторую книгу?

– Не перебивай меня. Да, существует и вторая книга. Если бы ты прочел ее, ты бы узнал, что такое ключ силы, и мне не пришлось бы подыскивать слова, способные объяснить его суть и в то же время доступные твоему разумению. Но я попробую. Слушай.

Каждый маг, имеющий в судьбе пусть даже мизерную долю скилла, имеет доступ к ключу силы. Ключ силы – это нечто совершенно особенное и не похожее ни на что другое в известном нам мире. Каждый, кто получает скилл, проходя обряд принятия судьбы, получает и ключ силы. Точнее, не сам ключ, а как бы нить, ведущую к нему и позволяющую творить волшбу. Каждое заклинание, даже самое примитивное, требует, чтобы заклинающий имел нить, ведущую к ключу силы.

Долгое время я считал, что в Средиземье существует единственный ключ силы, внесенный валарами при сотворении мира, и что этим ключом пользуются все маги всех народов. Но когда я попытался проникнуть заклятиями познания в тайны Запретного Квадрата, я узнал, что причина моих неудач вовсе не в том, что я неправильно сплетаю заклинания или что я применяю заклинания к неподобающим объектам. В один удивительный день я понял, что загадочные слова, сообщаемые элементалом “Познать последний результат”, означают попросту “доступ запрещен”.

Тогда я стал изучать, что нужно для того, чтобы доступ стал разрешен, и что вообще такое этот доступ. Я выяснил, что в мире существует ключ силы и что где-то должны существовать и другие ключи. Я обследовал все Средиземье, это отняло почти пятьдесят лет, и я убедился, что других ключей силы в Средиземье нет. Некоторое время я думал, что их нет нигде. Но потом я стал систематизировать заклинания, требующие использoвания особого, необычного ключа силы, и скоро я нашел закономерность: все эти заклинания – это те заклинания, с помощью которых валары и майары творили мир.

– Так что, – я перебил Учителя, – другой ключ силы есть только у майаров? Ты обрел его и теперь равен силой майарам? Равен Гэндальфу?

– Наверное, да, – ответил Учитель, немного смутившись. – Я еще не освоил заклинания майаров, но это вопрос времени. Пожалуй, по силе я действительно равен Гэндальфу, – он усмехнулся. – Вот уж с кем ни за что не стал бы себя сравнивать.

– Но почему?

– Я знаю, вы, хоббиты, поклоняетесь Гэндальфу…

– Мы не поклоняемся Гэндальфу! Хоббиты никому не поклоняются!

– Ну да, это было неудачное слово. Скажем так, вы почитаете Гэндальфа. Но если внимательно прочесть Красную книгу… Как ты думаешь, Хэмфаст, почему Гэндальф заставил хоббитов делать свою работу?

– Как это – делать свою работу?

– Гэндальф участвовал в сотворении мира. Когда мир начал рушиться, кто должен был исправить ситуацию? Когда только что построенный дом начинает проседать, кто виноват – строитель или жилец?

– Ты хочешь сказать, что в восстании Саурона виноват Гэндальф?

– Не только Гэндальф, но и все майары. А также валары. Почему они не дематериализовали Мелькора в первые же часы его нелепого бунта?

– Но, Учитель… это же всем известно. Мелькор был сильнейшим из валаров…

– Сильнее самого Эру Илуватара?

– Нет, но…

– Что значит “но”? Почему Эру не вмешался? Почему валары почти не вмешивались в мордорские войны, поручив свои проблемы майарам и эльфам? Почему, когда Мелькор был повержен, валары не уничтожили его окончательно? Пожалели? Не хватило сил? Не верю! Кто был сильнее: Мелькор или Саурон? Отвечай!

– Мелькор, конечно…

– Почему тогда валары столько лет позволяли Саурону потрясать Средиземье? Любой из них мог расправиться с Сауроном в одиночку за считанные минуты, а что сделали они? Снарядили разведгруппу из четырех майаров, один из которых тут же перешел на сторону врага, двое дезертировали, а четвертый не нашел ничего лучше, чем перепоручить свою миссию хоббитам.

– Но закон равновесия…

– Закон равновесия не помешал валарам расправиться с Нуменором! Когда речь зашла об угрозе их могуществу, они среагировали быстро и жестко.

– Разве Саурон не угрожал их могуществу?

– Как? Что из деяний Саурона было направлено против валаров?

– Все! Ну или почти все. Он собрал огромное воинство…

– Сорок тысяч пеших и десять тысяч конных. Летающие не в счет – их было меньше сотни.

– Разве?

– Абсолютно точно. Пусть я и родился после войны с Сауроном, я успел застать в живых многих участников той войны.

– Сколько же тебе лет, Учитель? Учитель закатил глаза под потолок и зашевелил губами:

– Три тысячи… гм… тридцать… шесть. Я опешил:

– Так ты родился до Эльфийского Исхода?

– Да. А что тебя удивляет?

– Ты так давно открыл секрет бессмертия и ни с кем не поделился?

Учитель расхохотался:

– Ты еще ничего не понял? Я не человек, я эльф. Последний из западных эльфов.

– Но ты выглядишь как человек.

– После Исхода я принял облик человека. Я не хотел привлекать к себе излишнее внимание.

– Но как ты остался в Средиземье после той войны? Ты был ранен и тебя бросили товарищи? Учитель нахмурился:

– Я вообще не участвовал в той войне. Вряд ли ты мне поверишь, но так случилось не потому, что я трус. Я просто не заметил войны с Олмером. – Взгляд Учителя затуманился маревом воспоминаний. – Тогда мне было всего тридцать лет. По эльфийским меркам я был еще ребенком. Я был любопытен и хотел все знать. Я был лучшим из молодых магов поселка, я тратил все силы на постижение новых знаний. Случилось так, что я случайно наткнулся на высшую магию. Я заметил в Книге Холмов странную закономерность, своего рода упорядоченность… Нет, не так… Это была как бы периодическая система заклинаний, если выписать базовые структуры и расписать их по группам, получается…

– Система октав? Ее открыл Ниелор Аннуинский через тысячу лет.

– Какая, к Морготу, система октав! Система октав – это выхолощенная проекция того, чему на самом деле подчиняется поле маны. Уйдя за море, эльфы забрали с собой Книгу Холмов, и молодым расам не досталось почти ничего из эльфийского опыта. Люди повторили многие открытия, но они до сих пор не обнаружили никаких следов октавы смерти, они не различают две октавы тьмы… Я уж не говорю о более глубоких тайнах. Не зная, что такое дивергенция, строить классификацию вихрей просто бессмысленно.

– Дивергенция?

– Это я сказал к примеру. Дивергенция – это произведение… Впрочем, ты все равно не поймешь это без высшей математики. Не бери в голову! Природа маны чрезвычайно сложна и запутанна, но тебе не потребуется вникать в нее. Потому что я обнаружил элементалы. Когда я рассказал своему учителю об этом открытии, он отмахнулся от меня, он сказал, что я занимаюсь ерундой, что от моих мудрствований не будет никакой пользы, что я глуп и самонадеян, раз вознамерился сделать то, что оказалось не под силу никому из мудрецов древних эпох. Я обиделся.

Учитель тяжело вздохнул:

– Наверное, я зря обиделся. Если бы я не обиделся, Исхода могло бы и не быть. Но теперь уже ничего не поделаешь, ведь время нельзя повернуть вспять, оно неподвластно никакой магии. В общем, я решил изучать высшую магию самостоятельно. Учитель настаивал, чтобы я направлял свои силы на прикладную магию, предназначенную для удовлетворения текущих потребностей общества, мне приходилось заниматься своими личными опытами в редкие минуты, которые отрывал от сна и отдыха, и, когда я научился выходить за пределы мира, я сотворил свой мир.

– Сотворил свой мир?

– Ну… это трудно назвать полноценным миром, это просто несколько разрозненных комнат, зданий, садов, лужаек… Кстати, мы сейчас в этом мире.

– Разве мир, сотворенный Эру, не единственный?

– Всего существует пять миров. Есть несколько элементалов, позволяющих их перечислить. Ты помнишь элементал “Найти существо”?

– Он упоминался в конце первого раздела, но подробного описания там не было.

– Не было? Жаль. В общем, элементал “Найти мир” очень похож на него. Короче, сотворить мир совсем не трудно. Трудно сотворить полноценный мир, да и то потому, что очень много работы. Зачем, думаешь, Илуватару потребовались валары и майары?

– Зачем?

– Ему лень было сотворять все те мелочи, из которых складывается мир. Впрочем, мы отвлеклись… Короче говоря, я получил ключ силы. Его мощь не беспредельна, но того, что есть, хватит надолго.

– Что ты будешь делать с этим ключом?

– Я познаю то, что до сих пор было мне недоступно. Запретный Квадрат, Заморье… Было бы интересно пообщаться со старыми знакомыми.

– Ты хочешь уйти в Заморье?

– Для начала я посмотрю, что там делается. Но еще раньше я разберусь с Запретным Квадратом.

– А что такого необычного в этом Запретном Квадрате?

– Если бы я знал, я бы не интересовался им так сильно. То, что мне известно сейчас… Извини, Хэмфаст, но ты не поймешь даже этого, тебе еще очень многому нужно научиться. Если ты захочешь, конечно. Сейчас миссия выполнена, мне от тебя ничего больше не нужно, ты теперь совершенно свободен…

– Ты больше не будешь меня учить? Учитель на мгновение заколебался:

– Почему же? Ты мне понравился. Ты во многом похож на того, каким был я, когда разбирался с октавами. Я буду тебя учить, Хэмфаст, – резко сказал Учитель, видимо, приняв окончательное решение. – Не так, как сейчас, боюсь, у меня не найдется достаточно времени, но я дам тебе необходимые книги. Одна у тебя уже есть, вот вторая. – Учитель вытащил ее из воздуха. – Вот это, – он вытащил из воздуха еще одну книгу, – список элементалов с комментариями. Думаю, тебе хватит лет на десять.

– Десять лет? Я не смогу потратить столько времени, ведь мы, хоббиты, смертны.

– Уже через месяц ты сможешь творить со своим телом все, что сможешь вообразить. Если захочешь, сможешь стать бессмертным, в этом нет ничего сложного. Только заклинания, которые собираешься применять к себе, вначале проверяй на других существах. А то мало ли что… – Учитель брезгливо передернул плечами. – Я-то дошел до этого задним умом.

– Я смогу обратиться к тебе за советом или помощью?

– Конечно. Если не будешь злоупотреблять. – Учитель усмехнулся. – Запомни эти руны, – в воздухе появились четыре руны, сложившиеся в бессмысленное сочетание, – когда дочитаешь третий раздел первой книги, ты сможешь их использовать для связи со мной. Я отвечу. А теперь нам надо сделать одно неотложное дело. – Учитель замялся. – Как бы это тебе объяснить?.. В общем, Хэмфаст, сейчас в Средиземье существует два тебя. Я глупо переспросил:

– Два меня?

– Да, два тебя. Помнишь, мы встретились в круге судьбы и я перенес тебя сюда? Так вот, на самом деле тогда произошло раздвоение. Один ты и один я перенеслись в это самое место, и дальше все было так, как ты помнишь. А другому тебе другой я вручил кольцо.

– Какое кольцо?

– Магический артефакт в форме кольца, я сам его сделал. Обладает невидимостью, после надевания на палец дополнительно приобретает неощутимость и неснимаемость. Еще имеется ограниченная аккумуляция маны, в общем забавная безделушка.

– Забавная безделушка? Любой смертный подумал бы, что это одно из потерянных колец!

– Для того я его и сделал. Визард твоего клана им очень заинтересовался, он тоже подумал, что это одно из потерянных колец, утратившее большую часть силы, но по-прежнему смертельно опасное. Дополнительные исследования не смогли показать ничего нового, ведь в этом кольце нет никакой волшебной сущности, кроме той, что видна невооруженным магическим зрением. В общем, визард утвердился во мнении, что в нем есть какая-то великая сила, столь хорошо замаскированная, что страшно даже подумать, что она могла бы сделать, если бы хотела не маскироваться, а действовать.

– Ты хотел напугать Дромадрона?

– Дромадрона? Это твой визард? Нет. Зачем мне его пугать? Я хотел напугать магов аннурского университета.

– Зачем?

– Мне нужен был ключ силы. В Средиземье его нет, а к Валинору у меня не было доступа. Значит, нужно было выманить в Средиземье кого-нибудь обладающего этим ключом.

– Значит, ты сотворил кольцо, похожее на кольцо Саурона…

– Нет, оно совсем не похоже на кольцо Саурона. Оно скорее похоже на одно из орочьих колец, по ошибке надетое на палец хоббита и потому почти не проявляющее себя. Я не смог бы похоже изобразить кольцо Саурона, да к тому же все знают, что оно сгорело в Ородруине.

– Получается, все подумали, что это одно из великих колец прошлого, но никто не смог проникнуть в его тайны. И что, маги воззвали к майарам?

– Ага. Я не ожидал, что это произойдет так скоро. Я полагал, что они вначале попробуют разобраться самостоятельно, организуют правильную осаду артефакта, посетят Древоборода, Ортханк…

– Что посетят?

– Разве ты не знаешь о Древобороде?

– Нет, про Древоборода я знаю, это есть в Красной книге.

– Про Ортханк тоже было написано в Оранжевой книге. Только потом, при переписывании, упоминание о нем изъяли из текста. Кто-то не хотел, чтобы разумные знали об этом месте.

– А что там такое?

– Говорящая башня. Судя по всему, ее фундамент заложен во времена Нуменора. Она, кстати, располагается не так далеко отсюда. Но мы опять отвлекаемся. В общем, маги воззвали к майарам, и кто-то из них заглянул в Средиземье.

– И он увидел кольцо?

– Нет. Как только открылись врата миров, сработало специальное заклинание, и кольцо моментально исчезло. Врата миров оставались открытыми около часа, а потом закрылись. Судя по возмущениям маны в окрестностях Аннуина, кто-то из сильных удостоил посещением этот город. Потом он удалился, вероятно, бормоча под нос, что университетским магам надо меньше пить и больше закусывать.

– И что теперь?

– Теперь все хорошо. У меня есть ключ силы, я скопировал его, как только майар вошел во врата. Теперь нам осталось только выполнить последнюю часть нашей миссии – твои тела и души должны быть объединены. Сейчас я совершу заклинание, и ты окажешься… ох, совсем забыл! Я не могу позволить тебе вынести отсюда волшебные книги. Вот, – он извлек из воздуха лист пергамента, – заклинание, которое позволит тебе перемещаться сюда…

– Подожди, – я перебил Учителя, – ты хочешь переместить меня в Средиземье, в тело другого меня?

– Конечно, а как же иначе? Там твой дом, твой клан, там весь смысл твоей жизни. А ты хочешь исчезнуть из Средиземья и остаться здесь?

– Я смогу потом вернуться обратно?

– Конечно. Но что тебя привлекает здесь, в этой каморке?

– В этой каморке – ничего. А в зоне отдыха, которую ты сотворил для меня, живет девушка.

Учитель присвистнул:

– Любовь?

Я кивнул. Учитель присвистнул еще раз:

– Она хотя бы односторонняя?

Я покачал головой. Учитель грязно выругался. Меня передернуло. Я, конечно, понимаю, что глупо думать, будто проклятие, обращенное на самого себя, обязательно возымеет действие, но если представить себе в красках… Моргот, несомненно, мужского пола, и он может… нет, я не пожелал бы такого не только самому себе, но и вообще никому и ни при каких обстоятельствах!

Учитель мрачно посмотрел на пустой стакан в руке, и стакан немедленно наполнился, а через несколько мгновений снова опустел. Учитель выглядел подавленным. Он смущенно пробормотал:

– Я должен был это предвидеть. О чем может мечтать юный хоббит? Моргот меня… – Он увидел ужас в моих глазах и осекся. – Что же теперь делать?

Я пожал плечами.

– Я не могу вернуться туда без нее, – резко сказал я. – А вернуться с ней я тоже не могу, ведь клан ее не признает.

– Это точно. Кстати, что у нее с памятью? Базовые навыки, очевидно, есть, а личностная память?

– Абсолютно пуста. Она даже не помнит, кто ее отец.

– Еще бы она помнила! Хорошо, твоим базовым телом будет вот это, – он показал на меня пальцем, – а остальное решим потом. В любом случае, через пару месяцев ты станешь настолько крут, что сможешь заставить своего… Как его там, Дромадрон?.. В общем, заставишь Дромадрона принять ее в клан, и будете жить долго и счастливо. Короче, Хэмфаст! Сейчас мы совершим объединение, а потом решай сам, что делать с этой девицей. Главное – не торопись, вначале прочитай хотя бы первую книгу. Но достаточно разговоров!

Учитель привел в действие высшую магию, и произошло объединение.

12

Только что было два Хэмфаста, и вот я опять един. Я разговаривал с Учителем и одновременно лежал на кресте, нарисованном на каменном полу кровью какого-то магического зверя. Морготовы маги никак не угомонятся – все пытаются разобраться с кольцом, а кольцо-то исчезло! Я страдал от усталости, и эта усталость была одновременно двух видов – когда дел слишком много и когда дел слишком мало. Я думал о своей любви и одновременно думал о дороге домой. Нас было двое, мы были очень похожие, но все-таки разные, и вот теперь мы слились.

Это напоминало встречу двух братьев-близнецов, знающих друг друга с самого рождения и расставшихся на неделю волей обстоятельств. Только наша встреча произошла внутри одного тела.

Я посмотрел на себя и усмехнулся.

Я тоже посмотрел на себя и усмехнулся.

– Вот ты какой! – одновременно сказали мы.

А потом я узнал, что у меня есть любимая. И одновременно я узнал, что побывал в столице Аннура.

– Круто! – сказали мы друг другу.

Я сказал, что Учитель сволочь, потому что он насмеялся надо мной, и над Дромадроном, и над Хардингом, и над всем кланом, и даже над университетскими магами, которым, впрочем, так и надо. Я возразил, что Учитель открыл передо мной мир высшей магии и, более того, подарил мне истинную обоюдостороннюю любовь, и потому он вовсе не сволочь, а очень хороший человек, то есть эльф. Я ответил, что все это круто, но он сделал это не просто так, бескорыстно, а чтобы добыть неведомый ключ силы, а зачем ему нужен ключ силы, это еще вопрос, и кто знает, может быть, наш Учитель принесет в Средиземье столько же зла, сколько принес Саурон, или даже больше. Но я не согласился, я сказал, что, будь Учитель злым, он бы убил меня сразу же после выполнения миссии. И я заткнулся.

А потом я сказал:

– Теперь мы вместе. И я согласился:

– Теперь мы вместе. – И добавил: – Навсегда.