Читать книгу Шальные рассказы - Валентин Георгиевич Вишневецкий - Страница 1
ОглавлениеГрибы.
Свежесть раннего сентябрьского утра заставила Митьку съежиться, нервно передёрнув плечами. Ночью опять шёл дождь. Прозрачные капли воды блестели в лучах восходящего солнца, на стеблях высокой, давно не кошеной травы. Митька вытащил из кармана мятую пачку «примы». В ней сиротливо лежал заботливо оставленный со вчерашнего вечера окурок. С наслаждением втягивая в лёгкие табачный дым, Митька начал оглядывать двор. Высокое деревянное крыльцо, местами прогнившими на полу досками, пристроенное к старой деревянной избе открывало ему отличный вид на покосившийся от старости сарай, заваленный непонятного происхождения хламом двор и неровные ряды грядок огорода, по которому, высоко выставив вверх толстый зад, обтянутый черной юбкой, передвигалась его жена.
– Помочь может? – спросил хриплым с похмелья голосом Митька, остановившись у края огорода.
Женщина продолжала копать, никак не отреагировав на предложение мужа.
– Доброе утро, Галя! – ещё громче сказал Митька, ничуть не обидевшись на такое невнимание.
Женщина разогнулась, грозно перехватив двумя руками лопату.
– Уйди подлюка, – гневно закричала она, высоко замахнувшись на Митьку лопатой – сгинь с глаз моих алкаш проклятый. И когда ты уже издохнешь от своей барматухи, падаль ты этакая.
– Да чего ты, чего? – вскрикнул Митька, отскакивая на всякий случай на безопасное расстояние от разъяренной супруги.
– Что? – сделав вопросительное лицо, спросила жена – трубы горят, похмелиться хочешь?
– Ну, действительно хреново, Галь! – с надеждой в голосе проговорил Митька.
– А вот тебе – жена с яростью ткнула ему в лицо крепко сжатую дулю, на которой как остриё копья торчал длинный черный от земли ноготь.
– Вот похмелись, попробуй! Всё и так в хате пропил, помощи никакой! Сволочь, да и только! – и не ожидая ответа, опять стала выкапывать картошку.
Митька вернулся на крыльцо, в задумчивости почёсывая взъерошенную голову. Организм отчаянно требовал алкоголя!
В свои сорок три года он успел окончить сельскую школу восьмилетку, отсидеть три года за кражу колхозных поросят, жениться, сделать двоих сыновей и семь раз побывать в ЛТП, куда, за беспробудные пьянки и скандалы, его систематически отправляла то жена, то местный участковый.
Сочно потягиваясь всеми четырьмя лапами, из старой опрокинутой на бок корзины, вышла рыжая, пушистая кошка. Усевшись на краю крыльца, она стала умываться, грациозно вытирая лапкой усатую мордочку.
«Пойду ка я за грибами!» – вдруг осенило Митьку – «а грибы на трассе продам! Сосед вчера два ведра боровиков принёс, вот и деньги на вино и курево будут!»
Он схватил корзину, нагретую кошкой, сунул босые ноги в старые, дырявые резиновые сапоги и вышел из хаты.
Деревня, где жил Митька, находилась не далеко от одной из главных трасс, по которой автомобили пересекают республику с юга на север. Сосновый лес, застланный пушистым мохом, каждую осень давал богатый урожай лисичек, маслят, подосиновиков и боровиков. Толпы приезжих горожан, начиная с конца августа, рыскали по лесу с корзинами, вырезая всё в радиусе нескольких километров от просёлочных дорог.
Как человек, который с детства вырос в этих лесах, Митька знал места, в которые простые грибники, боящиеся далеко отходить от своих машин, практически никогда не забирались. Заветные полянки, покрытые желтыми шляпками белых крепышей, влажные овраги с трухлявыми пнями, обросшими огромными колониями осенних опят, берёзовые рощи, где из-под начавшей опавшей листвы торчат коричневые подберёзовики.
Идти пришлось долго. Громко ругаясь от мучавшего его похмелья, он со злостью сбивал палкой попадавшиеся на пути зонтики и сыроежки и аккуратно срезал все чаще встречающиеся боровики. Холодные капли ночного дождя щедро скатывались с мохнатых елей и высокой травы, окончательно промочив Митьку до нитки. Он замёрз. Но и корзина была практически полная. Жутко хотелось курить.
«И этого хватит» решил он и повернул обратно.
Обратная дорога оказалась намного труднее. Порядком устав, Митьке пришлось тащить через буреломы и болота, приличного веса корзину с грибами. Он несколько раз садился отдыхать, но требующая алкоголь утроба, заставляла снова подниматься и идти, сочно чавкая босыми ногами в промокших дырявых сапогах.
Когда до заветной трассы оставалось уже с километр, Митька снова обессилено свалился на пень. Измученный алкоголем организм отказывался выдерживать такие нагрузки. Немного отдышавшись, он отчетливо услышал приглушенную музыку, доносившуюся из зарослей орешника. В музыкальный ритм вплетались громкие женские стоны. Митька вытянул шею и прислушался. Звуки не прекращались. Он взял корзину и стал аккуратно, стараясь не шуметь, продираться сквозь густой орешник.
На небольшой поляне, со всех сторон заросшей кустами, стоял большой серебристого цвета внедорожник. На заднем сидении металась и стонала девушка, разбрасывая по салону копну светло рыжих волос. Из открытого окна отчетливо были слышны её страстные стоны, которые не могла заглушить даже громко включенная музыка. Она, то выбрасывала тонкие руки в стороны, то обнимала ими абсолютно лысую голову мужчины, которая была видна Митьке через заднее стекло автомобиля. Вытянув до предела шею, и от удивления открыв рот, Митька с интересом всматривался в происходящее, напряжённо ловя малейший звук, доносящийся из открытого окна.
Вот девушка остановилась, возбуждённым взглядом посмотрела на лысую голову, закинув тонкие руки, собрала в пучок растрепанные волосы и нырнула вниз, в глубину машины.
«Это куда она?» разочарованно сам у себя спросил Митька «Это что она там делает!?»
В стекле он видел только лысую голову, которая если не считать лёгкого покачивания, практически оставалась без движения.
«Ну, куда ж ты» вытягивая шею, Митька топтался скользкими сапогами в своём укрытии пытаясь заглянуть в салон автомобиля. Резиновые сапоги скользили по сырому валежнику, с хрустом ломая тонкие ветки.
Вдруг дверь машины резко открылась и из неё выскочила абсолютно голая рыжая девушка. Аккуратно ступая по траве босыми ногами, она добежала да края кустов где обалдев от неожиданности замер Митька, и повернувшись к нему спиной начала писать, придерживая через плечо свою огненную прическу.
Тело её было покрыто мягким южным загаром. Кожа на спине была мокрая от пота. Тонкие змейки прилипших к коже кучерявых волос сбегали на стройную талию. Над упругими ягодицами раскинулась витиеватым рисунком цветная татуировка.
Девушка была так близко, что Митьке захотелось дотронуться до неё. Безсознательным движением он протянул руку к разноцветному рисунку на спине у девушки. Хруст обломившейся под ногой ветки заставил девушку вскочить и резко обернуться.
– Ааа …– звонко закричала она, увидев перед собой барахтающегося в кустах Митьку.
– Тихо дочка, тихо – испуганно залепетал Митька, пытаясь в неконтролируемом порыве закрыть её рот.
– Ааа… – ещё громче заверещала девушка – Серёжа! И, пытаясь прикрыть наготу руками, юркнула в машину.
Вместо неё из машины выскочил небольшого роста мужчина с абсолютно лысой головой. Толстые накаченные руки, прикрепленные к мощному торсу, говорили о большой физической силе. Из одежды на нем был только большой золотой крест, лежащий на заросшей черными волосами груди.
– Ты кого тут пасёшь? – громко крикнул мужчина, злобно смотря на Митьку.
– Да я грибы вообще-то, того! – испуганно залепетал Митька и в оправдание даже неловко взмахнул корзиной.
– Ну и долго ты тут грибы того? – мужчина угрожающе приближался. Митька испуганно моргал глазами, прижимаясь спиной к кусту.
– Да не…а – Митька ещё плотнее вжался в куст.
– Какие нафиг грибы, ты здесь собираешь!?
– Да разные там грибы – залепетал Митька – маслята, там … ну и другие тоже.
Со страху он не смог вспомнить ни одного названия, кроме маслят.
Из машины вышла девушка. Тонкими, наманикюренными пальчиками она ловко застёгивала короткое, облегающее платье. На ногах у неё были одеты босоножки, которые утопали острыми шпильками в мягком лесном грунте. В пышной прическе радостно блестело полуденное сентябрьское солнце. Она весело улыбалась, смотря через плечо мужчины прямо в глаза Митьке. И взгляд был у неё был такой, что пропал у Митьки страх и плечи как то вдруг стали шире, и уже не вжимался он трусливо в кусты, а шагнул смело навстречу голому мужчине, твердо опираясь на палку.
– А ты чего тут – громко выкрикнул он – твой лес, что ли! Езжай вон в свой Гомель и там голый бегай!
И как бы в добавление своих слов показал рукой в сторону, где по его мнению должен находиться город. Палка, зацепившаяся за траву, неожиданно взлетела вверх, хлёстко ударив лысого по подбородку.
– Ой…– только и успел удивиться Митька своей смелости, как мощный удар в лицо швырнул его далеко в кусты.
Богатый жизненный опыт подсказывал Митьке, что пора прощаться. Ещё с трудом ориентируясь в пространстве, он, перевернулся на живот, и быстро работая локтями и коленками, пополз по орешнику, решив не продолжать дискуссию.
…………..
– Нажрался уже, падлюка – приветствовала его жена, лускавшая семечки на крыльце дома.
– И морду иже расквасили добрые люди.
– Не твоё дело – прошепелявил Митька разбитыми губами.
– Ах, не моё! – жена швырнула на землю недоеденные семечки и приняла боевую позу.
– Ты куда корзину снёс? Единственная корзина в доме нормальная была и ту пропил. И когда же ты уже напьёшься?
Поднявшись на крыльцо, Митька повернулся и с тоской посмотрел на жену. Женщина была обута в черные галоши, бывшие на несколько размеров больше ее ноги. Черная залатанная в некоторых местах юбка прикрывала до половины ноги, одетые в серые рваные колготки. Вытянутая вязанная кофта складками лежала на её давно потерявшей стройность фигуре. Немытые несколько дней черные волосы, были заколоты на затылке в бесформенную кучу.
– Дура ты! Не пил я сегодня, не пил! – и громко хлопнув дверью, зашёл в дом.
25.09.2009г.
Просто доктор.
Он лежал на диване, среди фотографий своей юности и морщился от боли. Остеохондроз! Проклятая болезнь острой болью сковала ему ноги.
– Здравствуйте! – прозвучал в комнате красивый женский голос.
Он осторожно повернул голову. Перед ним стояла красивая девушка в белом халатике с маленьким квадратным чемоданчиком.
– К уколу готовимся – с улыбкой пропела она, раскладывая на столике чемоданчик.
– Всегда готов! – по пионерски ответил он и заскрежетал зубами от боли, пытаясь перевернуться.
– Давайте помогу – подбежала она и мягко развернула обездвиженные ноги.
– У вас нежные руки – сказал он, после того как она выдернула иглу из его голой задницы – я вас раньше не видел.
– Я новенькая – сказала медсестра, пряча шприц в чемоданчик – могу сделать массаж, я думаю, что после него вам станет немного легче. Но это за отдельную плату.
– В деньгах проблем нет, делайте!
Он начала массажировать ему поясницу, потом перешла на ягодицы и ноги. Той острой боли которую он ждал не было. Нежное, возбуждающее прикосновение рук вызывало лишь терпимое покалывание, которое заглушала волна возбуждения. Руки как бы забирали боль себе, оставляя ощущение ласки и покоя. Напряженные от боли мышцы расслабились. Ощущения обострились, и он почувствовал легкое возбуждение.
– Вы просто волшебница – сказал, пытаясь повернуть голову. – А что ещё есть у вас в прейскуранте?
– Всё – она усмехнулась и звонко шлёпнула его по ягодице.
– И… – он запнулся.
– И это тоже, только стоит очень дорого.
– С деньгами проблем нет!
– Хорошо – ответила она, снимая белый, накрахмаленный халатик – но не увлекайтесь, ведь это просто лекарство.
Острые боли нехотя уходили, вытесняемые волнами сексуального возбуждения. Эти волны как море, вымывало болезнь из суставов. Он попытался согнуть ноги, и у него это получилось. Он попробовал поменять позу и это получилось! Но все-таки полного выздоровления не было. Он устал.
– Ты просто волшебница! – сказал он, смотря, как она застегивает халат.
– Я просто доктор – улыбнулась она, пряча деньги в карман – каждый день за полчаса до сна, во время обострения, и два три раза в неделю для профилактики в обычные дни.
– Буду стараться! – пообещал он.
12.07.2008г.
Первый раз.
Большой черный внедорожник мягко затормозил перед бетонным каркасом остановки «Солнечная». Тихо жужжа, отъехало вниз стекло. Девчонки притихли, в напряжении повернув головы к машине. Темные осенние сумерки не давали разглядеть лица водителя.
– Куда едем, могу подвезти – раздался после небольшой паузы голос, принадлежащий не молодому мужчине.
Одна из трёх девушек сделала несколько шагов по направлению машине и, явно нервничая, коротко бросила в ответ – мы работаем!
Снова повисла неловкая пауза. Хозяин внедорожника пристально рассматривал стоящих под бетонным козырьком остановки девушек.
– Ну, поехали – коротко выбросил он из машины фразу.
Девушка взялась за ручку двери.
– Не ты, а вон та с красной сумкой.
Девушка с красной сумкой как то сразу съёжилась и отвернулась.
– Нет, я не поеду – упрямо мотнула она головой, тихо обращаясь к стоящей рядом подруге.
– Ты чё, Олька, дурра, иди тебя выбрали – девушка в короткой кожаной куртке толкнула её в бок и округлила от удивления глаза.
– Смотри, какой клиент жирный, на какой тачке, ты чё целку из себя строишь?
– Ну, ты идёшь или нет? – вторая девушка подошла, видя непредвиденную заминку.
– Не хочет она! – обращаясь к подруге, сказала обладательница черной куртки.
– Иди, работай, раз пришла, мы что тебя на халяву кормить будем – девушка взяла молчащую Ольку за руку и с силой толкнула по направлению к машине.
– Не бойся, первый раз всегда страшно, ты главное не кипишуй и всё будет класс! – прошептала она ей на ухо.
Олька резко дёрнула большую дверь внедорожника и сразу же утонула в мягком кожаном сидении. Стекло с лёгким жужжанием закрылось, отрезая её полностью от внешнего мира. Машина мягко тронулась, увозя девушку в наступающую ночь.
В салоне минут десять висела напряженная тишина. Машина мчалась по загородной автостраде в неизвестном направлении. Пытаясь унять, бешено стучащее от волнения сердце, Олька незаметно огляделась. Большой богато отделанный кожей салон наполнял запах дорогих сигарет. За рулём сидел мужчина лет пятидесяти с абсолютно лысой головой, плотного телосложения. Он молчал, от чего атмосфера в машине была мрачной.
– Можно музыку поставить – дрожащим от волнения голосом, наконец, решила прервать молчание Олька.
Мужчина нажал одну из светящихся кнопок на панели и в салон ворвался радостный голос диктора местного радио.
– Кури ! – мужчина протянул ей черную пачку ароматных сигарет.
Они закурили. Водитель чем-то напомнил Ольке отца, известного в её родной деревне пьяницу и дебошира. Сделав троих дочерей, он практически не жил дома. Перебиваясь случайными заработками он с чистой совестью пропивал все что попадало ему в руки. Мать, с каким-то фатальным спокойствием, работая в колхозе за двести тысяч, воспитывала трёх растущих дочек. Именно она заставила Ольку поехать в город поступить в училище.
– Кури – протянул отец вместо напутствия ей на прощание пачку «примы».
За окнами фары вырывали из темноты стройные стволы сосен, яркими пятнами светились дорожные знаки.
– А куда мы едем? – Олька опять сделала попытку разговорить молчаливого клиента.
– Тебя как зовут? – вместо ответа спросил мужчина.
– Оля, а вас?
– Владимир – и сделал пауза, как будто по привычке хотел добавить отчество.
Он посмотрел на неё с усмешкой. Толстые губы изогнулись неправильным прямоугольником, открыв мелкие редкие зубы.
– Я за городом живу, в деревне, едем ко мне. А тебе что страшно? Не бойся!
– он снова криво усмехнулся и замолчал.
Машина медленно въехала в замощённый квадратной плиткой двор. Владимир плотно закрыл железные ворота и накинул цепь на радостно кружившего возле него большого лохматого пса.
– Выходи – резко скомандовал он и направился к крыльцу двухэтажного белого дома.
Олька вышла из машины. Пёс утробно зарычал, сильно натянув короткую цепь.
– Иди не бойся, он привязан! – проговорил Владимир, заходя в дом.
– Ну, ты и малая совсем, сколько лет тебе? – он внимательно смотрел на вошедшую Ольку, доставая на стол из холодильника продукты.
– Девятнадцать – соврала Олька, приписав себе два года.
Из полукруглого коридора она попала в просторную столовую. Растерянно оглядывая дорогую и со вкусом подобранную мебель, она стояла возле большого стола, на который хозяин выкладывал продукты. Лестница, ведущая на второй этаж, а также коридор внутрь дома были погружены в темноту.
– А вы тут один живёте? – спросила Олька, немного успокоившись.
– Один как видишь. А тебе что не нравиться?
– Нравиться – Олька была в таком богатом доме в первый раз.
– Пей, Лена – он протянул ей рюмку с водкой.
– Я Оля – она взяла рюмку и слегка отхлебнув, хотела поставить на стол.
– Давай до дна – заметив её хитрость, потребовал Владимир. Он налил себе ещё, снова добавив ей до края. С небольшими перерывами он выпил три рюмки. Олька только молча мочила губы, стараясь делать вид что пьёт.
– Так говоришь дом нравиться? – утолив первую жажду в алкоголе спросил он.
– Да! – Олька аккуратно взяла пальцами кружок сыровяленой колбасы.
– А ты знаешь, сколько я сюда денег вложил – он сузил глаза и вопросительно взмахнул сигаретой.
– Нет – честно призналась Олька.
– Миллион – и сделав паузу рассчитывая произвести большее впечатление добавил – долларов.
На Ольку эта цифра не произвела никакого эффекта. Ни разу в жизни она не держала в руках больше двухсот тысяч рублей, поэтому представить что такое миллион, а тем более долларов она при всём своем желании не смогла, да и не хотела. Она тянула с тарелки очередной кусок сыровяленой колбасы и с удовольствием жевала этот впервые ей попробованный деликатес.
«Дорогая, наверное!» – думала она про себя.
– Всё сам, вот этими руками – продолжал разговорившийся хозяин – и дизайн придумывал и материалы подбирал. А сейчас для кого всё.
Он налил себе сразу полстакана и с размаху выпил. Затем упёр в Ольку порядком осоловелый взгляд и замолчал, собираясь с мыслями. Девушка съёжилась под жёстким взглядом и даже перестала жевать.
– Тебе сколько лет – спросил Владимир продолжая так же пристально смотреть на Ольку.
– Девятнадцать.
– У меня два сына, одному двадцать, второму двадцать три.
– А жена – вырвался сам собой вопрос и, в следующую минуту, она уже пожалела, что его задала.
Лицо Владимира перекосила злоба, он со всей силы ударил кулаком по столу , опрокинув пустую бутылку.
– Какая она мне жена! Сука крашеная – он кричал, прыская слюной и страшно вращая глазами.
– Я ей всё, хочешь дом – на, машину – на, денег – на! Какого хрена ей не хватало, скажи, пожалуйста!
Олька сидела, испуганно хлопая глазами. Он налил себе опять.
– Пей, чего глазами хлопаешь? Все вы бабы одинаковые! – выпив подряд несколько рюмок водки, он немного успокоился.
– Не бойся – складывая губы в квадратную улыбку проговорил он – я тебя не обману. Сколько денег ты хочешь.
– Тридцать – ответила Олька.
– Чего тридцать? – переспросил он.
– Тысяч рублей – слегка стесняясь, ответила Олька.
– На, держи – он кинул на стол мятую пятидесятитысячную купюру – сдачи не надо.
– Спасибо – Олька быстро спрятала деньги в карман джинсов. Дядечка сразу же перестал казаться таким страшным.
– Вот ты знаешь, что такое Афганистан? – язык у Владимира уже порядочно заплетался и он с трудом выговорил последнее слово.
– Нет, страна, наверное – ответила Олька, обрадованная, что разговор переходит на другую тему.
– Страна! – с усмешкой протянул он букву «а» и вдруг резко навалился всем телом на стол, сбросив на пол вилку.
– Я там воевал – он ткнул толстым волосатым пальцем в девушку. – Ты поняла, девочка! Два года!
Олька услужливо кивнула головой.
– Тебе сколько лет?
– Девятнадцать – в который раз повторила Олька.
– Должна знать! Сейчас покажу – он встал и, держась за стены, неуверенной походкой направился в темноту дома.
Через несколько секунд раздался грохот опрокинутого стула, что то стеклянное со звоном разлетелось вдребезги. Громко ругаясь, в дверях появился Владимир.
– Вот! – с пьяной аккуратностью, он сгрёб с угла стола посуду опрокинув рюмки с остатками водки и бросил на стол старый альбом с фотографиями. Это был своеобразный шедевр армейского творчества. Обложка была искусно украшена куском тельняшки, кожи и автоматными патронами.
– Смотри! – Володя схватил Ольку за плечо с такой силой, что из глаз у девушки невольно брызнули слёзы.
– Вот, – рычал он ей в лицо – видишь!
Она ничего не видела, ей было очень больно. Владимир понял её слёзы как эффект от произведённого им впечатления.
– Что плачешь, не плачь! – он отпустил её плечо и чуть не упал, на секунду потеряв равновесие.
– Пь….ём – он взял бутылку и обливая скатерть налил себе полный до краёв стакан – как в Афгане! До дна!
Олька молча растирала плечо. Допив водку, Владимир грузно сел за стол, откинувшись на спинку стула.
– И…ди сюда – заплетающимся языком позвал он.
Олька промолчала, делая вид что рассматривает альбом.
– И…ди ко мне, я ск…зл – он грузно стукнул рукой по столу и безумно пьяными глазами посмотрел на девушку.
– Сейчас, иду – она встала и подошла к нему – я только колбаски порежу.
– Да, давай и водки там возьми.
Она открыла холодильник и, достав колбасу, стала медленно нарезать её на кухне.
Через несколько минут она услышала громкий храп. Владимир спал, закинув голову назад с широко открытым ртом. Олька замерла стараясь производить как можно меньше шума. В такой позе она простояла минут десять.
Убедившись, что хозяин спит крепко, она подошла к холодильнику и начала быстро запихивать в сумку колбасу и консервы. Набив сумку, она сунула за пазуху квадратную бутылку водкой и, вздрагивая от каждого скрипа и шороха, выскользнула на крыльцо.
Холодная осенняя ночь подходила к концу. За покрытой золотыми листьями берёзовой рощей розовел зарождающийся восход. Глухой рык заставил Ольку прижаться к забору.
– Тихо собачка, не гавкай! – испуганно пролопотала она, пробираясь в метре от жёлтых клыков торчащих из мохнатой пасти. Казалось ржавая цепь, еле выдерживает напор огромной туши.
Только оказавшись на соседней улице, Олька немного отдышалась. Тяжёлая сумка приятно давила на плечо. В кармане весело шуршала денежная купюра. Она достала из-за пазухи бутылку и весело подмигнула красочной этикетке. На душе было хорошо и весело.
«Хороший дядечка» – подумала она про себя – «даже жалко его, немножко».
И закурив ароматную сигарету, пошла на шум трассы.
4.07.2009г.
Первый раз.
Большой черный внедорожник мягко затормозил перед бетонным каркасом остановки «Солнечная». Тихо жужжа, отъехало вниз стекло. Девчонки притихли, в напряжении повернув головы к машине. Темные осенние сумерки не давали разглядеть лица водителя.
– Куда едем, могу подвезти – раздался после небольшой паузы голос, принадлежащий не молодому мужчине.
Одна из трёх девушек сделала несколько шагов по направлению машине и, явно нервничая, коротко бросила в ответ – мы работаем!
Снова повисла неловкая пауза. Хозяин внедорожника пристально рассматривал стоящих под бетонным козырьком остановки девушек.
– Ну, поехали – коротко выбросил он из машины фразу.
Девушка взялась за ручку двери.
– Не ты, а вон та с красной сумкой.
Девушка с красной сумкой как то сразу съёжилась и отвернулась.
– Нет, я не поеду – упрямо мотнула она головой, тихо обращаясь к стоящей рядом подруге.
– Ты чё, Олька, дурра, иди тебя выбрали – девушка в короткой кожаной куртке толкнула её в бок и округлила от удивления глаза.
– Смотри, какой клиент жирный, на какой тачке, ты чё целку из себя строишь?
– Ну, ты идёшь или нет? – вторая девушка подошла, видя непредвиденную заминку.
– Не хочет она! – обращаясь к подруге, сказала обладательница черной куртки.
– Иди, работай, раз пришла, мы что тебя на халяву кормить будем – девушка взяла молчащую Ольку за руку и с силой толкнула по направлению к машине.
– Не бойся, первый раз всегда страшно, ты главное не кипишуй и всё будет класс! – прошептала она ей на ухо.
Олька резко дёрнула большую дверь внедорожника и сразу же утонула в мягком кожаном сидении. Стекло с лёгким жужжанием закрылось, отрезая её полностью от внешнего мира. Машина мягко тронулась, увозя девушку в наступающую ночь.
В салоне минут десять висела напряженная тишина. Машина мчалась по загородной автостраде в неизвестном направлении. Пытаясь унять, бешено стучащее от волнения сердце, Олька незаметно огляделась. Большой богато отделанный кожей салон наполнял запах дорогих сигарет. За рулём сидел мужчина лет пятидесяти с абсолютно лысой головой, плотного телосложения. Он молчал, от чего атмосфера в машине была мрачной.
– Можно музыку поставить – дрожащим от волнения голосом, наконец, решила прервать молчание Олька.
Мужчина нажал одну из светящихся кнопок на панели и в салон ворвался радостный голос диктора местного радио.
– Кури ! – мужчина протянул ей черную пачку ароматных сигарет.
Они закурили. Водитель чем-то напомнил Ольке отца, известного в её родной деревне пьяницу и дебошира. Сделав троих дочерей, он практически не жил дома. Перебиваясь случайными заработками он с чистой совестью пропивал все что попадало ему в руки. Мать, с каким-то фатальным спокойствием, работая в колхозе за двести тысяч, воспитывала трёх растущих дочек. Именно она заставила Ольку поехать в город поступить в училище.
– Кури – протянул отец вместо напутствия ей на прощание пачку «примы».
За окнами фары вырывали из темноты стройные стволы сосен, яркими пятнами светились дорожные знаки.
– А куда мы едем? – Олька опять сделала попытку разговорить молчаливого клиента.
– Тебя как зовут? – вместо ответа спросил мужчина.
– Оля, а вас?
– Владимир – и сделал пауза, как будто по привычке хотел добавить отчество.
Он посмотрел на неё с усмешкой. Толстые губы изогнулись неправильным прямоугольником, открыв мелкие редкие зубы.
– Я за городом живу, в деревне, едем ко мне. А тебе что страшно? Не бойся!
– он снова криво усмехнулся и замолчал.
Машина медленно въехала в замощённый квадратной плиткой двор. Владимир плотно закрыл железные ворота и накинул цепь на радостно кружившего возле него большого лохматого пса.
– Выходи – резко скомандовал он и направился к крыльцу двухэтажного белого дома.
Олька вышла из машины. Пёс утробно зарычал, сильно натянув короткую цепь.
– Иди не бойся, он привязан! – проговорил Владимир, заходя в дом.
– Ну, ты и малая совсем, сколько лет тебе? – он внимательно смотрел на вошедшую Ольку, доставая на стол из холодильника продукты.
– Девятнадцать – соврала Олька, приписав себе два года.
Из полукруглого коридора она попала в просторную столовую. Растерянно оглядывая дорогую и со вкусом подобранную мебель, она стояла возле большого стола, на который хозяин выкладывал продукты. Лестница, ведущая на второй этаж, а также коридор внутрь дома были погружены в темноту.
– А вы тут один живёте? – спросила Олька, немного успокоившись.
– Один как видишь. А тебе что не нравиться?
– Нравиться – Олька была в таком богатом доме в первый раз.
– Пей, Лена – он протянул ей рюмку с водкой.
– Я Оля – она взяла рюмку и слегка отхлебнув, хотела поставить на стол.
– Давай до дна – заметив её хитрость, потребовал Владимир. Он налил себе ещё, снова добавив ей до края. С небольшими перерывами он выпил три рюмки. Олька только молча мочила губы, стараясь делать вид что пьёт.
– Так говоришь дом нравиться? – утолив первую жажду в алкоголе спросил он.
– Да! – Олька аккуратно взяла пальцами кружок сыровяленой колбасы.
– А ты знаешь, сколько я сюда денег вложил – он сузил глаза и вопросительно взмахнул сигаретой.
– Нет – честно призналась Олька.
– Миллион – и сделав паузу рассчитывая произвести большее впечатление добавил – долларов.
На Ольку эта цифра не произвела никакого эффекта. Ни разу в жизни она не держала в руках больше двухсот тысяч рублей, поэтому представить что такое миллион, а тем более долларов она при всём своем желании не смогла, да и не хотела. Она тянула с тарелки очередной кусок сыровяленой колбасы и с удовольствием жевала этот впервые ей попробованный деликатес.
«Дорогая, наверное!» – думала она про себя.
– Всё сам, вот этими руками – продолжал разговорившийся хозяин – и дизайн придумывал и материалы подбирал. А сейчас для кого всё.
Он налил себе сразу полстакана и с размаху выпил. Затем упёр в Ольку порядком осоловелый взгляд и замолчал, собираясь с мыслями. Девушка съёжилась под жёстким взглядом и даже перестала жевать.
– Тебе сколько лет – спросил Владимир продолжая так же пристально смотреть на Ольку.
– Девятнадцать.
– У меня два сына, одному двадцать, второму двадцать три.
– А жена – вырвался сам собой вопрос и, в следующую минуту, она уже пожалела, что его задала.
Лицо Владимира перекосила злоба, он со всей силы ударил кулаком по столу , опрокинув пустую бутылку.
– Какая она мне жена! Сука крашеная – он кричал, прыская слюной и страшно вращая глазами.
– Я ей всё, хочешь дом – на, машину – на, денег – на! Какого хрена ей не хватало, скажи, пожалуйста!
Олька сидела, испуганно хлопая глазами. Он налил себе опять.
– Пей, чего глазами хлопаешь? Все вы бабы одинаковые! – выпив подряд несколько рюмок водки, он немного успокоился.
– Не бойся – складывая губы в квадратную улыбку проговорил он – я тебя не обману. Сколько денег ты хочешь.
– Тридцать – ответила Олька.
– Чего тридцать? – переспросил он.
– Тысяч рублей – слегка стесняясь, ответила Олька.
– На, держи – он кинул на стол мятую пятидесятитысячную купюру – сдачи не надо.
– Спасибо – Олька быстро спрятала деньги в карман джинсов. Дядечка сразу же перестал казаться таким страшным.
– Вот ты знаешь, что такое Афганистан? – язык у Владимира уже порядочно заплетался и он с трудом выговорил последнее слово.
– Нет, страна, наверное – ответила Олька, обрадованная, что разговор переходит на другую тему.
– Страна! – с усмешкой протянул он букву «а» и вдруг резко навалился всем телом на стол, сбросив на пол вилку.
– Я там воевал – он ткнул толстым волосатым пальцем в девушку. – Ты поняла, девочка! Два года!
Олька услужливо кивнула головой.
– Тебе сколько лет?
– Девятнадцать – в который раз повторила Олька.
– Должна знать! Сейчас покажу – он встал и, держась за стены, неуверенной походкой направился в темноту дома.
Через несколько секунд раздался грохот опрокинутого стула, что то стеклянное со звоном разлетелось вдребезги. Громко ругаясь, в дверях появился Владимир.
– Вот! – с пьяной аккуратностью, он сгрёб с угла стола посуду опрокинув рюмки с остатками водки и бросил на стол старый альбом с фотографиями. Это был своеобразный шедевр армейского творчества. Обложка была искусно украшена куском тельняшки, кожи и автоматными патронами.
– Смотри! – Володя схватил Ольку за плечо с такой силой, что из глаз у девушки невольно брызнули слёзы.
– Вот, – рычал он ей в лицо – видишь!
Она ничего не видела, ей было очень больно. Владимир понял её слёзы как эффект от произведённого им впечатления.
– Что плачешь, не плачь! – он отпустил её плечо и чуть не упал, на секунду потеряв равновесие.
– Пь….ём – он взял бутылку и обливая скатерть налил себе полный до краёв стакан – как в Афгане! До дна!
Олька молча растирала плечо. Допив водку, Владимир грузно сел за стол, откинувшись на спинку стула.
– И…ди сюда – заплетающимся языком позвал он.
Олька промолчала, делая вид что рассматривает альбом.
– И…ди ко мне, я ск…зл – он грузно стукнул рукой по столу и безумно пьяными глазами посмотрел на девушку.
– Сейчас, иду – она встала и подошла к нему – я только колбаски порежу.
– Да, давай и водки там возьми.
Она открыла холодильник и, достав колбасу, стала медленно нарезать её на кухне.
Через несколько минут она услышала громкий храп. Владимир спал, закинув голову назад с широко открытым ртом. Олька замерла стараясь производить как можно меньше шума. В такой позе она простояла минут десять.
Убедившись, что хозяин спит крепко, она подошла к холодильнику и начала быстро запихивать в сумку колбасу и консервы. Набив сумку, она сунула за пазуху квадратную бутылку водкой и, вздрагивая от каждого скрипа и шороха, выскользнула на крыльцо.
Холодная осенняя ночь подходила к концу. За покрытой золотыми листьями берёзовой рощей розовел зарождающийся восход. Глухой рык заставил Ольку прижаться к забору.
– Тихо собачка, не гавкай! – испуганно пролопотала она, пробираясь в метре от жёлтых клыков торчащих из мохнатой пасти. Казалось ржавая цепь, еле выдерживает напор огромной туши.
Только оказавшись на соседней улице, Олька немного отдышалась. Тяжёлая сумка приятно давила на плечо. В кармане весело шуршала денежная купюра. Она достала из-за пазухи бутылку и весело подмигнула красочной этикетке. На душе было хорошо и весело.
«Хороший дядечка» – подумала она про себя – «даже жалко его, немножко».
И закурив ароматную сигарету, пошла на шум трассы.
4.07.2009г.
Бывает же такое!
Телефонный звонок пропел несколько раз соловьём и затих. За дверью послышались приглушённые шаги. Андрей почувствовал прилив волнения. Машинально попытался поправить галстук, но обе руки были заняты огромным букетом роз и бутылкой шампанского. Он только нервно мотнул головой и замер в ожидании. Дверь открылась и готовая обаятельная улыбка глупо повисла на лице. В дверях, вместо очаровательной Жанны, стоял какой-то мужик.
– Вы очевидно к Жанночке? – мило улыбнулся он.
– Кхм… – вместо ответа выдавил Андрей.
– Ну, так проходите, не стесняйтесь, вас ждут! – торжественно провозгласил мужчина, гостеприимно раскинув руки.
– Проходите, проходите – и, видя замешательство Андрея, он схватил его за руку и буквально втащил в прихожую, захлопнув входную дверь.
– В зал, вот сюда – незнакомец рукой показывал ошарашенному Андрею дорогу, другой рукой нежно обнимая его за талию.
– Может мне разуться, – робко предложил Андрей.
– Ну что вы, какие пустяки, не стоит беспокоиться – лебезил незнакомец.
– Вот сюда – сказал он, втолкнув Андрея в зал – оставлю вас на минутку.
В углу дивана, маленьким ярким комочком сидела Жанна – девушка, которой собственно и были предназначены цветы и шампанское. Она сидела, поджав под себя ноги и нервно теребя край халата.
– Привет! – с напряжением в голосе сказал Андрей.
– Привет! – бросила она в ответ, не по-доброму как-то взглянув на него.
– А это кто? – Андрей кивну в сторону двери.
– Брат! – так же коротко бросила Жанна.
«Фу ты черт! Напугал то как» – расслабился Андрей, падая в кресло.
– Это кстати тебе – он протянул Жанне розы и поставил на стол шампанское.
– Спасибо – Жанна безразлично взяла букет и положила рядом на диван.
– Ну, так значит брат! – в дверях опять появился незнакомец.
– Давайте тогда познакомимся, что ли – он протянул Андрею руку и с как-то жёстко улыбнувшись сказал – Олег! Вчера был мужем, а сегодня только брат!
– Анд…кх! – попытался представиться Андрей, но от неожиданного поворота событий беспомощно плюхнулся в кресло.
– А мне приятно – развел в стороны руки муж-брат – всего-то на два дня раньше из командировки вернулся и познакомился с хорошим человеком.
– Как вы считаете, Андрей? Ведь мы с вами типа братьев сейчас, молочных?
– Хм….! – у Андрея как то не получилось ничего ответить. Сейчас он начал понимать всю анигдотичность сложившейся ситуации.
Олег говорил громко, широко размахивая руками. Он был сильно возбуждён и это очень нервировало Андрея. Андрей был не мастер рукопашных схваток, тем более что соперник был повыше ростом, пошире в плечах и имел полное моральное право спустить его сейчас с лестницы.
– Ой, хватит юродствовать, Олег! – взвизгнула из угла Жанна – мы с тобой уже не спим вместе полгода!
– И вообще, мы собрались разводиться! – выкрикнув это она, опять завернулась в пестрый халат в углу дивана.
– Шесть месяцев не спим, потому что я работал в Москве, на твои тряпки и помадки, а если хочешь разводиться, то собирай своё борохло и катись в деревню к маме.
Да пошли вы все нафиг, козлы вонючие! – с этими словами Жанна выскочила из зала и звонко хлопнула дверью.
– В ванне закрылась, теперь до вечера не побриться, не помыться – с наигранным сожалением сказал Олег, наклоняясь над Андреем.
– Она всегда так, чуть какой серьезный разговор, жопой крутанёт и в ванну прячется. Сидеть там может сутки, ничем не выманишь.
– А вы, молодой человек, женаты? – Олег уперся взглядов в Андрея и Андрей почувствовал как от напряжения у него рубашка прилипла к спине.
– Да – аккуратно ответил он, просчитывая мысленно возможные варианты развития событий.
– И что, ваша жена тоже вам рожки выращивает, когда вы в командировку едите?
«Да что ж ты сволочь меня мучаешь своими подлыми вопросами?» – про себя подумал Андрей, нервно оглядываясь по сторонам.
– Нет – сказал он, и скорее из чувства солидарности с Олегом добавил – наверное.
– Красавец! – громко воскликнул муж рогоносец.
– Так ты тоже точно не знаешь, растит она тебе рожки или нет? – по видимому этот разговор начал доставлять мужу рогоносцу удовольствие, потому что он даже несколько раз хлопнул в ладоши и обернулся вокруг себя на каблуках.
– Ну, я не езжу в командировки! – начал защищаться Андрей – и вообще я доверяю свой жене!
– Я тоже доверяю – Олег ещё ближе наклонился над Андреем – а как по-другому, жена ведь!
Андрей промолчал в ответ, нервно вжимаясь в кресло. У него было такое ощущение, что его сейчас будут бить. Они смотрели друг другу в глаза. Андрей старался не моргать.
– А что ты собственно ждёшь? – Олег резко перешёл на ты.
– Ничего – Андрей нервно дёрнул плечами.
– Ну, тогда пока! Выход у нас там, где вход!
Андрей встал и, пытаясь не поворачиваться спиной к Олегу, направился к выходу.
– Подарки свои забирай! – скомандовал Олег.
Андрей взял шампанское и цветы.
– До свидание – как то само собой вырвалось у него.
– Слышишь любимая, твой любовник с тобой прощается – Олег подошёл к плотно запертой двери ванной и аккуратно постучал согнутым пальцем.
– Скажи ему тварь что-нибудь на прощание! – через секунду заорал он, колотя кулаком по запертой двери.
Андрей кубарем скатился по лестнице. Вдогонку ему неслась матерная ругань и треск ломаемых досок.
– Ну, ты черт, бывает же в жизни! – отдуваясь от непривычного бега, думал он, переходя на шаг на соседней улице.
Телефон в кармане уже давно разрывался модной мелодией. «Жена» было написано на дисплее.
– Да любимая, скоро буду, я сегодня пораньше освободился, купил шампанского твоего любимого, так ты приготовь что-нибудь вкусненькое, а я сынишку с садика заберу и мы посидим вдвоём. Пятница всё-таки.
– И я тебя тоже люблю, лапушка моя!
26.02.09
Масло
– И где так долго можно шляться, тебя только за смертью посылать? – Ира стояла на пороге кухни, воинственно скрестив руки на груди. Короткий шёлковый халатик изящно облегал стройное тело. Плотно сжатые губы превратили рот в некрасивую узкую полоску. За шесть месяцев после свадьбы Володя уже знал, что из этой полоски сейчас будут с криком вылетать в его адрес обидные слова.
– Так очереди везде, – с виноватым видом начал оправдываться Володя, – на рынке и в магазине, – я и так как ишак еле донес всё что ты мне написала.
Володя стоял на пороге квартиры, пытаясь скинуть с себя кроссовки. Два огромных, наполненных продуктами пакета больно оттягивали руки. Он в надежде посмотрел на жену. Ира даже не думала ему помогать. Наконец кроссовки были сброшены и он с облегчением положил пакеты на кухонный стол. На руках заныли глубокие вмятины, оставленные острыми ручками.
– А аккуратней нельзя было свою обувь поставить, я же пол вчера мыла! – Ира продолжала стоять, следя за каждым движением мужа.
Володя молча достал из пакета банку пива и стараясь не смотреть на жену прошел в комнату. Приподнятое субботнее настроение с которым он всё утро выбирал продукты, толкался в очередях и торговался с продавцами на рынке куда то ушло. Надежда на благодарность от любимой развеялась как сигаретный дым, оставив в душе горький привкус обиды. Володя сел на диван и начал тупо переключать каналы в телевизоре, пытаясь сосредоточиться. На кухне, громко шурша пакетами, хлопотала жена.
– Это что! – Ира появилась на пороге комнаты. В руке у неё была только что купленная Володей бутылка подсолнечного масла.
– А что такое! – не меняя позы, ответил Володя. Под ложечкой засосало от неприятного предчувствия.
– А ты посмотри, что за дерьмо ты принёс! – Ира ткнула ему в лицо пластиковую бутылку.
– Я же просила купить подсолнечное масло, что же ты за тупица такой.
– А это что? – рассеянно ответил Володя, рассматривая красочную этикетку.
– Ты что дурак или только прикидываешься! – победно взвизгнула Ира – читать разучился!
На этикетке был нарисован большой подсолнечник, который игриво заглядывал в декольте полногрудой девушке, одетой в народный сарафан.
– Масло растительное, – в слух прочитал Володя, чувствуя как от волнения у него начал дрожать голос, – что тебе ещё надо!
– Боже, ну что за дурак мне достался, ну почему у всех мужья как мужья а у меня идиот како-то, – Ира картинно вскинула глаза в потолок.
– Вот здесь читай! – она ткнула пальцем в этикетку.
«Подсолнечное масло с добавлением рапсового масла», вслух прочитал Володя.
– Ну и что! – со злостью, выдавил он – какая нафиг разница!
Он чувствовал, что от непрерывного потока оскорблений в нем все сильней и сильней вскипает ярость.
– Какая разница! – победоносно воскликнула Ира, картинно отступая на шаг назад, как бы для того что бы получше рассмотреть такого уникального тупицу, – а такая что ты сам будешь жрать это дерьмо, я не настолько тупая что бы травиться всякой дрянью.
– Если ты в двадцать лет не можешь отличить рапсовое масло от подсолнечного, то иди к своей мамочке и пусть она тебя научит хоть чему-нибудь в этой жизни!
– Ты же сама сказала купить подешевле! – Володя вскочил на ноги, в ярости сжимая бутылку в руке.
– Аа…, так ты ещё и кричишь! – Ира бешено округлила глаза, – как ты смеешь голос на меня повышать!
– Принёс в дом всякую дрянь ещё и орёт на меня за это, если нет мозгов в голове то будешь по жизни инвалидом!
В этот момент Володя почувствовал непреодолимое желание убить эту визжащую девушку. В бешенстве он изо всех сил сжал злополучную бутылку. Пробка, не выдержав давления отлетела, и из бутылки на пол и диван тяжёлой струёй хлынуло масло. Володя в испуге разжал кулак, но было уже поздно. Масло растекалось жёлтым кошмаром на светлых обоях и пушистом ковре, снятой ими два месяца назад квартире.
– Ты что наделал, придурок! – испуганно отскочила назад Ира.
– Так я ещё и придурок! – Володя сам удивился непредвиденному повороту событий но новое оскорбление снова привело его в бешенство.
– Да пошла ты знаешь куда со своим маслом – он перешагнул через жёлтую лужу, поставил на тумбочку наполовину пустую бутылку и начал обуваться.
– Что, нагадил и уходишь! – в тесном коридоре однокомнатной квартиры Ира нависла над обувающимся мужем.
– Какой же ты подлец после этого, и как я только вышла замуж за такого подлеца как ты!
Володя молчал, нервно завязывая кроссовки.
– Что молчишь!? Нечего сказать, ну и катись на все четыре стороны.
– Ты……., – Володя встал, собираясь что то сказать, но встретившись глазами с женой, так и не смог подобрать слов. Изо всех сил хлопнув дверью, он кубарем скатился по лестнице и выскочил во двор.
…………………
– Антонина Михайловна, Здравствуйте! А Володя не у вас? – Ира сидела на диване, поджав под себя голые ноги.
– Здравствуй Ирина, – раздался в трубке низкий голос свекрови, – нет, у меня его нет, а что случилось?
– Ушёл куда то, масло разлил, накричал на меня, оделся, дверью хлопнул и ушёл, – Ира тяжело вздохнула, в голосе послышались слёзы.
– Даже не знаю где его сейчас искать, мобильный не отвечает!
– Ирочка, вы что опять поругались? – в голосе Антонины Михайловны послышалась волнение, – что же случилось, рассказывай.
Ира всхлипнула носом, в горле заклокотали слёзы.
– Только не плач, дорогая моя, мы с мужем всю жизнь ссоримся, сколько живём и нечего из этого делать трагедию. Да у моего сына характер, как и у его отца, но ты главное не расстраивайся и по жёжче с ним.
– Попросила его масла подсолнечного купить, – всхлипывая начала рассказывать Ира, – а он принёс рапсовое.
– Ну, ничего страшного, он просто не знал наверное чем они отличаются друг от друга, – поучительным тоном объяснила свекровь, – ты бы взяла и объяснила.
– Конечно, – всхлипнула Ира,– я и объяснила ему, и показала, а он кричать начал, бутылку разлил прямо на обои в зале и ковёр весь испортил, что мне теперь делать, что хозяйке говорить!?
Не пытаясь больше сдерживаться, Ира громко заплакала.
– Ну, ты только не расстраивайся, Ирочка, – голос свекрови стал озабоченный, – я с ним поговорю. Ты только успокойся голубушка, тебе ведь нервничать нельзя. Я этому негодяю сейчас позвоню, это что же он себе позволяет такое!
– Ты вот что, выпей пару капель валерианки и попытайся успокоится, а я через час тебя наберу.
Ира положила трубку. Громко высморкала в носовой платок последние слёзы и набрала на телефоне новый номер.
– Мама, привет, – в голосе не было даже намёка на то что его хозяйка только что плакала навзрыд.
– Привет доченька, как ты там?
– Ты представляешь мам, мой от меня только что ушёл!
– Как ушёл? – в голосе мамы послышался испуг смешанный с удивлением, – ты что такое говоришь доченька?
– Вот так, хлопнул дверью и ушёл, так ещё масло разлил на стены, всю квартиру залил, ты представляешь?
– О…доченька, я вижу что тебе досталось ещё хуже счастье чем твой батька! – ответила мама с сочувствием, – этот хоть мебель не ломает.
– Ты представляешь, послала его на рынок утром, сказала купить подсолнечного масла, а он мне рапсового принёс и ещё кричать начал, бутылку раздавил, сейчас вся квартира в масле, а сам хлопнул дверью и ушел.
– Ну, ты доченька не волнуйся, это их знакомые вам квартиру сдали они пусть и краснеют перед ними, а спуску ему не давай. Все мужики одинаковые, им что не говори у них в одно ухо влетело из другого вылетело. Ты не волнуйся, никуда не денется твой Володька! А я сейчас его матери позвоню. Это что же он себе позволяет!
– Подожди доченька минутку.
Ира услышала хорошо ей с детства знакомый звук открывающейся двери, затем низкий, постоянно извиняющийся голос своего отца и звонкий, визгливый голос матери. Через несколько минут она вновь подняла трубку.
–Тут твой батька с магазина пришел. Ну дурак же дураком, сказала купить крупных яиц, а он принёс самых мелких, ну не идиот!
– Так что не переживай доченька, сейчас с отцом твоим дурачком разберусь и перезвоню тебе!
Казантип.
– Пойду, помоюсь – Оля скинула с себя руки обнимавшего её Андрея и поднялась с табуретки.
Он проводил её взглядом, не понимая значение слов. После «бурбулятора» он находился в несколько заторможенном состоянии.
– Будешь еще курить? – Алиса пододвинула к себе пакетик с травкой.
– Нет, мне уже хорошо.
– Так надо сделать еще лучше!
– Нет, лучше не надо! – отрезал Андрей.
Новый августовский день уже давно начался. Солнце выкатилось из-за белоснежного высокого забора и с любопытством заглядывала на маленькую веранду, обжигая лучами разомлевших после коньяка и травы парня и девушку. С моря доносились ритмы музыки. «Казантип» презирал сон как зря потраченное время. Музыка, словно радиация, проникала в тело, заставляя бесконтрольно в такт ритму сжиматься мышцам.
Вернулась Оля, завернутая в светло зеленое полотенце. Она села за стол и закурила.
– Как здесь жарко – сказала она, щурясь на солнце – пойдем в дом.
Они встали и прошли внутрь комнаты. Андрей сел на кровать рядом с Олей и обнял ее. Она не сопротивлялась.
– А ты не хочешь помыться? – просто спросила Алиса.
От этого вопроса у Андрея защемило под ложечкой.
– Хорошо – сказал он, чувствуя смущение.
– Там полотенце на вешалке, голубенькое такое.
– Найду.
Андрей зашел в душ и закрыл дверь. Подумав немного не стал запирать на задвижку. Но в душ так ни кто и не зашел. Немного волнуясь, он вышел из душа, одев только штаны. Девушки были на той же кровати, где их оставил Андрей, только сейчас Оля лежала абсолютно голой, а на Алисе из одежды оставалась тонкая полоска стрингов. В растерянности Андрей застыл посреди комнаты.
– Не теряйся – улыбнулась Алиса, нежно поглаживая подругу по животу.
Из под опущенных ресниц Оля бросила на него томный взгляд и тоже ласково улыбнулась. Громко стуча сердцем, Андрей неловко лег рядом с девушками.
– А мы тут твоего друга обсуждаем – сказала Алиса – я не хотела его обидеть, но он мне правда не понравился.
– Как ты считаешь, он сильно обиделся?
– Не знаю – ответил Андрей и не узнал своего голоса, то ли от возбуждения охватившего его, то ли начал действовать наркотик, но голос казался ему чужим исходящим от кого-то другого. Алиса же мурлыкала нежно и приятно и смысл её слов мягко и безнапрежения переносился в сознание.
– Тебе нравиться Оля? – продолжала мурлыкать Алиса.
– Да.
– А я? – она провела ладошкой по его животу, слегка царапая розовыми ногтями.
– Да – вздрагивая, ответил Андрей.
Рука продолжила свое движение вниз, пока не нащупала то, что хотела.
– Сними это – она потянула за резинку штанов – они уже мешают.
Через секунду Андрей тоже был голый. Он пододвинулся к Оли. Под воздействием неконтролируемого порыва, неумело и сильно сжал ей грудь. Девушка вздрогнула.
– Не так, смотри – Алиса нагнулась и начала целовать другую грудь.
Оля закрыла глаза. На губах её заиграла счастливая улыбка. Андрею, вдруг, нестерпимо захотелось поцеловать эту улыбку. Он наклонился и нежно, боясь опять сделать больно, коснулся её своими губами. Она ответила мягко толкнув его влажным ртом. Трясясь от возбуждения, Андрей целовал девушку, наслаждаясь нежностью и сочность поцелуя.
– Как лижет женщина, не лижет никто – сказала Алиса, наклоняясь к раздвинутым ногам Оли.
– Расслабься, любимая – она нежно провела кончиком языка по розовым губам, раздвигая их, пока не почувствовала твердый бугорок клитора. От прикосновения Оля застонала. Судорога наслаждения прошла по ее мышцам. Алиса это почувствовала и тоже ощутила прилив возбуждения. Жадно, она припала всем ртом к клитору, всасывая в себя её возбужденные половые губы. Плотно прижимая попавшую в рот плоть языком и губами, она медленно дала ей выскользнуть, оставив на языке вкус соленой девичьей жидкости. От неожиданной ласки Оля выгнулась, откинув голову на подушку. Спазм, предшествующий наступающему оргазму делал её стоны прерывистыми и жалобными. Она изнывала от накатившихся ощущений, которые клокотали в нутрии, собираясь в критическую массу, чтобы вырваться наружу из тесного для них тела.
Правая рука ее как поручень сжимала член, с восторгом смотрящего на неё Андрея, левая же, в судорогах металась по кровати, комкая простынь.
Алиса на секунду отстранилась от растрепанной промежности партнерши. Пальчиком с накрашенным ноготком она нашла клитор и начала его нежно массажировать, одновременно языком, стараясь проникнуть в глубины девичьей вагины. Оля вскрикнула, на секунду закрыв обеими ладошками раскрасневшее лицо, затем дернулась и судорожно заплакала, пытаясь отстранить Алису от себя.
Она кончила.
Свернувшись калачиком на краешке кровати, Оля плакала. Её тело продолжало биться в неконтролируемых судорогах.
Нет ничего прекрасней в мире, чем женщина перед оргазмом. Когда закинутая назад голова с рассыпанными по белой подушке волосами, когда вытягивается шея с пульсирующей голубой жилкой, когда закрытые глаза с дрожащими от возбуждения ресницами, когда из полуоткрытого рта доносятся стоны, а щеки покрываются румянцем , в такие мгновения любая женщина это богиня, достойная кисти гениального художника.
Андрей никогда не видел ничего подобного. Эмоциональный взрыв, которому он сейчас был свидетелем, казалось, по силе был равен многотонной бомбе, взорвавшейся где-то внутри организма. Он чувствовал, что достаточно малейшего прикосновения к его телу, и он готов излиться прямо на простынь.
Он взглянул на Алису. Их глаза встретились. У девушки в них плясало игривое бесстыдство, такие глаза бывают у разошедшегося ребенка, только что закончившего одну шалость и ищущего где бы напакостить еще.
– Что с ней? – спросил Андрей чувствуя бурную сексуальную агрессию от этой девушки. Она облизнулась. Внезапно Андрей понял, что чувствует кролик под взглядом ненасытного удава.
– Это ей так хорошо – томно прошипела Алиса, прижимаясь нагим телом к ногам Андрея.
– Очень хорошо – она опрокинула его на спину и нависла над его беззащитным членом.
– Аа! –Андрей никогда не знал что он может кричать во время оргазма.
Ему хватило нескольких секунд, и он опустошенный откинулся на подушку.
– Ну вот и коньячок закусила! – с улыбкой сказала Алиса садясь на кровать, но её никто не услышал.
16.11.2007
Ледо.
Андрей с лёгкостью открыл тяжелую дверь ресторана и шагнул внутрь. Высокий, в строгом костюме, мужчина с бейджеком на лацкане пиджака услужливо сделал к нему шаг на встречу. В расположенном напротив ЦУМа ресторане, Андрей был впервые и поэтому с любопытством остановился в фойе, разглядывая оригинальный интерьер.
– Поужинать желаете? – с официальной улыбкой спросил мужчина.
– Да – коротко ответил Андрей.
– Проходите вот сюда, – указал мужчина на небольшой проход в стене – у нас самообслуживание.
На стене, вырезанная на лакированной дощечке, висела табличка «Кухня».
За раздаточными столами, расставленными вдоль стен, в белоснежных накрахмаленных халатах суетились повара, обслуживая голодных посетителей. Столы были завалены различной аппетитной снедью. В витрине закрытой стеклом кокетливо подмигивали засахаренными вишенками и черным шоколадными сердечками сочные пирожные. В маленьких мисочках блестели соком свеженарезаные салаты, на раскаленных противнях шкварчали поджаренными боками котлеты и бифштексы, вызывая своим пряным ароматом у голодного Андрея желудочные колики. Рядом в прозрачном бульоне плавали свиные уши, к ним прижимался мангал с румяным шашлыком, а на огромных сковородах , шипя горячим маслом жарилась соломка картошки. Горшочки с всевозможными соусами интриговали незнакомыми ингредиентами. Посреди зала, стилизованные под интерьер ресторана, стояли большие горшки с супами, борщом и солянкой. Андрей с жадностью зачерпнул половником самую гущу наваристого борща и с верхом налил в миску, потом решив, что слишком перебрал гущи, аккуратно долил юшки. Для сметаны места уже не осталось. Андрей медленно, не теряя надежды, влил ложку сметаны. Не выдержав такой жадности, борщ селевым потоком хлынул на поднос.
Проглатывая слюну и сдерживая себя что бы не начать есть прямо в очереди, Андрей вышел в зал ища свободный столик и аккуратно расплёскивая на поворотах борщ.
В зале мест не было. В проходах то же все столики были заняты. По ресторану аккуратными шагами, выставив вперед подносы полные тарелок с остывающей едой, передвигались с десяток таких же ищущих свободное место граждан. Среди них металась растерянная администратор, пытаясь создать видимость помощи.
Сделав несколько кругов по залу, Андрей в отчаянии остановился перед столиком у окна, за которым скромно сидела молодая девушка и ела картошку, обмакивая её в белый соус.
– Девушка, извините ради бога, – начал он голосом в котором чувствовалась и отчаяние загнанного в угол зверя и заискивание нищего перед состоятельным бизнесменом – разрешите к вам присесть! А то все места заняты, я уже пять минут по ресторану хожу!
Девушка удивлённо подняла на него светло-зелёные глаза. Только что отправленный в рот кусок вылез на розовой щёчке неправильным бугром. Членораздельного ответа так и не получилось, и она только кивнула в знак согласия.
Быстро съеденный борщ выступил на лбу мелким бисером пота. Приятная тяжесть и расслабленность, пришедшая вместо голодных спазм, успокоила и дала повод немного осмотреть соседку. Девушка, собирая с тарелки последним куском картошки остатки соуса, тоже с интересом бросала на Андрея любопытные взгляды.
– Девушка я вас не сильно стеснил, – решил начать разговор Андрей, придвигая тарелку с бифштексом.
– Нет не сильно! – улыбаясь, ответила девушка.
– Тогда я предлагаю познакомиться, Андрей!
– Оля! – она кивнула головой и придвинула к себе чашку черного чая.
– Оля, у меня выбора не было, обеденное время, ресторан забит под завязку, а тут одинокая красивая девушка скучает одна за столиком, никого не ждёт, – съеденный борщ и лежащая перед ним румяная котлета с грудой золотистой картошки расположили Андрея к философии. Он с обольстительной улыбкой посмотрел на девушку, помахал в воздухе ножом и с удовольствием закинул в рот политый соусом обжаренный кусок мяса.
– Ну почему же не ждёт, – ответила она – жду.
– Подругу? – Андрей ловко поддел кучку картошки на вилку.
– Нет, парня.
– Так я его место занял? – Андрей отхлебнул из стакана сок, и внимательно посмотрел на девушку.
– Да, но он опаздывает на полчаса, – вздохнула она, – а может и вовсе не придёт.
– Скорее всего, не придёт, – посочувствовал Андрей и сосредоточенно начал уничтожать еду.
На Проспект Независимости мерзкими мелкими холодными каплями падал дождь. Слякоть и холод пробирался под одежду, заставлял ежиться и ускорять шаг и без того спешащих куда-то минчан.
Оля некуда не спешила, Андрей уже успел сделать свои дела и то же не имел определённых планов на вечер. Они сидели в уютном и теплом кафе, пили черный чай с маленькими шоколадками и говорили. Она звонко смеялась его шуткам, он с интересом слушал её наивные рассказы о школе и первом курсе института, где она училась на преподавателя английского и немецкого языков.
Ритмичная музыка прервала Олю на полуслове. Она достала из сумочки телефон и извинившись, вышка в фойе, на ходу прикладывая трубку к уху. Андрей отхлебнул чай и с удовольствием осмотрел ресторан. Обеденное время давно прошло и вокруг было много свободных столиков.
«Интересная девочка!» – подумал он, чувствуя что начинает увлекаться.
Андрей уже начал слегка волноваться, когда Оля вернулась за стол. На лице явно читалась вся напряженность телефонного разговора.
– Это он звонил! – Андрей с сочувствием посмотрел на девочку.
– Да, – с усмешкой ответила она – и он меня только что бросил!
Она сделала несколько глотков холодного чая и с грустью подняла на Андрея зеленые глаза.
– Как он меня достал уже, наркоман проклятый. Ревнует к столбу. Постоянно обвиняет в том , что у меня куча любовников, что я ему каждый день изменяю. Чокнутый какой-то.
– Так он ещё и наркоман? – удивился Андрей.
– Да, раньше кололся и колёса глотал, но родители вылечили. Родители у него богатые, денег много.
– Ну и что ты в нём нашла!? – искренне удивился Андрей, – бросай и найдешь другого, намного лучше и интересней.
– Да, – Оля задумчиво посмотрела в окно.
Андрею стало жалко девушку. С энтузиазмом он начал доказывать ей, что так жить нельзя, что это не любовь, что любовь это когда хорошо обоим, что от таких людей надо бежать иначе они выпьют тебя как вампиры и в результате все равно придется расстаться, но это будет уже больнее, а время, потраченное не вернёшь. Оля кивала в ответ, изредка вставляя короткие фразы.
– Добрый вечер Оля, – совершенно неожиданно над столом склонился высокий худощавый парень лет двадцати. Коротко стриженая голова сидела на длинной тонкой шее, обмотанной шерстяным шарфом. Он смотрел на Андрея двумя широко раскрытыми глазами, взглядом человека готового в любую минуту сорваться в крик.
Парень резко нагнулся и клюнул девушку в щёку. Оля продолжала напряжённо размешивать что-то ложечкой в пустой чашке.
– Присаживайтесь, – Андрей быстро пришёл в себя и гостеприимно протянул руку в направлении свободного стула.
– Нет, спасибо – парень перевёл взгляд на Олю, – с тобой можно поговорить! Я жду тебя на крыльце.
Он резко развернулся и, не прощаясь, пошёл к выходу.
– Ну, я пойду – с какой-то обреченностью в голосе сказала Оля, – Пока!
– Пока – с грустью проговорил Андрей.
Затянувшийся ужин пора было заканчивать. Он налил в чашку остатки чая и с грустью посмотрел в окно. За окном так же моросил дождь. Одним глотком допив чай, он оделся и вышел на улицу. Машина стояла на другой стороне площади. Слегка поежившись от сырости, Андрей быстрым шагом спустился в переход и столкнулся там с Олей. Отвернувшись к стене она плакала, мелко подрагивая плечами. Рядом с перекошенным лицом нервно сжимая кулаки ходил её парень. Шерстяной шарф был развязан, и висел с обеих сторон куртки, обнажая тонкую шею, из которой торчал острый кадык. Увидев приближающегося Андрея, парень сверкнув круглыми бешеными глазами, и нервным шагом пошел в глубь перехода.
– Что случилось Оля, – Андрей тронул девушку за плечо, – он обидел тебя?
Она повернула к нему заплаканное лицо с мокрыми глазами, левая щека была намного краснее правой.
– Ты можешь меня подвести домой, пожалуйста! – с мольбой проговорила Оля, – я здесь живу недалеко.
– Конечно, пойдем у меня машина с другой стороны площади.
Машина свернула с проспекта в арку и оказалась во дворе, плотно заставленном автомобилями жильцов.
– Зайдёшь ко мне, – просто и естественно спросила Оля, ища в сумочке ключи от квартиры.
– Родители в Тайланде, приедут только после завтра.
У Андрея от неожиданного поворота событий резко засосало под ложечкой, и спина покрылась испариной.
– Да, – выдавил он изменившимся от волнения голосом, – только машину припаркую.
Трёхкомнатная обычная квартира с высокими потолками, располагалась на третьем этаже так называемого сталинского дома.
– Кофе будешь? – Оля быстро сбросила обувь и куртку и пошла по длинному коридору на кухню.
– Да! – ответил Андрей оглядываясь.
–Проходи в зал, я сейчас.
Минут через десять Андрей услышал свист закипевшего чайника и ещё через минуту увидел хозяйку с подносом в руках. Расставив чашки на кофейном столике, они утонули в креслах друг напротив друга. Это была уже не та атмосфера кафе, где они познакомились днём, это было уже что-то интимное, домашнее. Они молча, смотрели друг на друга, потягивая кофе из маленьких расписных чашек. Разговор не клеился.
Вдруг кто-то позвонил в домофон. От резкого пронзительного звонка Андрей чуть не поперхнулся.
– Нет! Нам не о чем с тобой больше разговаривать! – громко говорила Оля, – я не хочу тебя видеть после того что ты мне сегодня сказал.
– Какой пацанчик – сказал Андрей, когда Оля снова зашла в зал. Ему порядком надоел этот молодой психованный тип, который постоянно ломает так благополучно развивающиеся события.
– Да, – самодовольно улыбнулась Оля, – он меня любит.
– Или говорит что любит, – подхватил Андрей, но развить такую удачную и актуальную в этот момент тему ему не дал звонок. Кто-то усиленно жал на кнопку, с другой стороны двери.
– Давай я открою и поговорю с ним – Андрей вскочил с кресла, с огромным желанием съездить этому настырному бойфренду в ухо.
– Сиди, я сама – Оля схватила Андрея за руку и с силой усадила обратно в кресло.
Дверь с шумом растворилась и коридор заполнился срывающимся в визг криком.
– Ты не одна, ты с ним – разносилось по квартире, – ты тварь, ты изменяешь мне со всякими уродами и козлами!
Последняя фраза просто выбросила Андрея из кресла.
– Это кто урод и козёл?! – он подбежал к парню и схватив за грудь с силой прижал к стене. Коротко стриженая голова резко качнулась на тонкой шее и со звуком биллиардного шара стукнулась о голую стенку. Бешеные глаза покрыла туманная пелена, тело парня обмякло, и начало медленно сползать вниз.
– Не трогай его урод, – услышал Андрей резкий визг Оли и в то же мгновение она вцепилась ногтями ему в голову.
Острая боль пронзила все тело. Резко развернувшись, он сбросил с себя разъяренную девушку и схватился за голову. Из разорванного уха текла кровь, следы от ногтей горели на шее и голове.
– Ты что делаешь, дурра! – Андрей удивленно смотрел то на свои окровавленные руки то на разъяренную девушку.
– Уходи, уходи отсюда – Оля швырнула ему куртку и туфли, – убирайся, – визжала она. В следующее миг, она вытолкнула его на лестничную площадку, и с грохотом захлопнула входную дверь.
«Тварь, сучка,» – Андрей медленно спускался по лестнице, пытаясь руками остановить льющуюся из уха кровь.
«Это что со мной как с гандоном паршивым, попользовались и вышвырнули!? Ну, гадина, ну змеюка!»
Он вышел из подъезда и посмотрел вверх. Плотно задернутые шторы на третьем этаже светились уютным домашним светом.
Тяжелый кирпич, сделав в воздухе правильную дугу, со звоном влетел в окно второго этажа. Сразу же двор огласился истеричным женским воплем и из разбитого окна высунулась голова полной пожилой женщины, с розовыми бигудями .
