Роман повествует о бурных и трагических событиях XX века: большевистском перевороте, кровавом терроре, укреплении диктаторских режимов в Европе, несчастной жизни россиян на чужбине. Среди десятков и десятков его персонажей – от петербургского извозчика до русской дамы, торгующей собой на панелях Стамбула, от Троцкого и Ленина до Муссолини и Сталина, от Рахманинова и Станиславского до Алексея Толстого и Марка Алданова – наиболее яркой фигурой является великий Бунин.
Книга содержит нецензурную брань
Оглавление
Валентин Лавров. Катастрофа. Бунин. Роковые годы
К читателям
Часть первая. Крушение империи
Не стая воронов слеталась…
…И княжество киевское
Прогрессивные тупицы
Кто пьет пиво…
Прощальный пир
Свет незакатный
Октябрь, 25-е
Под горой растет ольха
Бесноватых рать
Боже, царя храни!
Убийство на Болотном рынке
Намыленный шнурок
«И всякое деяние – срам и мерзость»
Главный фронт – внутренний!
Кремлевские коридоры
Часть вторая. У последней черты
Чуден Днепр
«Пальнем-ка пулей…»
Величайшее разочарование
В голенищах – ножики
Дом умалишенных
Снаряд на блюде
Кровавые пиры
Бегство
Часть третья. Под небом чужим
К берегам Стамбула
Тайна отеля «Континенталь»
Ностальгия
Загадки славянской души
Ветер истории
Пыль Москвы
…И обручи на бочках
Кровь на льду
Шампанское в Висбадене
Гроб разверстый
«Лгут только лакеи»
Путь к пропасти
Бесовский праздник
Часть четвертая. Грасские прогулки
Солнце русское
Нобелевские лавры
Дети одного отца
Розовый закат
Пляски на погосте
Выстрел на рассвете
«…И ночью нам родина снится»
Сталинское пламя
«Очень хочу домой!»
Гроб в мутной воде
Любовь на могиле
Москва златоглавая
Попасть в Россию!
Гром победы, раздавайся!
Письма
Эпилог I
Эпилог II
Эпилог III
Отрывок из книги
«Катастрофа», по моему глубокому убеждению, – одно из самых значительных произведений русской литературы ушедшего XX века. Закрываешь книгу с твердой убежденностью: да, этот труд – явление редкое и духовно радостное в дни безвременья нашей изящной словесности. Перед автором стояла сложнейшая задача. Он попытался вскрыть истоки, главным образом духовные, тех трагических и кровавых процессов, которые привели к октябрьскому перевороту (именно так – вполне откровенно – называли его сами большевики).
Бунин неслучайно окрестил эти события «окаянными днями», а генерал Деникин – «русской смутой». Оценки исторических процессов в обоих случаях вполне совпадают – как российской катастрофы.
