Читать книгу Лейтенантские записки - Валентин Одоевский - Страница 1

I.

Декабрь был необыкновенно тёплым даже для юга. Солнце ещё светило во всю, у цветов летали пчёлы и шмели, снега не было и в помине, хотя перелётные птицы улетели уже в ноябре.

Наша рота добегала последний километр марш-броска. До этого мы пробежали уже девять километров по полу-леску и чему-то наподобие болот. Ноги были мокрыми, в берцах хлюпала вода, КМС смердел нашим потом и бронежилеты тянули вниз. Автоматы и пулемёты как будто приросли к нашим рукам, что мы их почти не ощущали.

Во главе строя бежал наш молодцеватый командир роты – гвардии капитан Сидоренко; и хоть он был артиллеристом по образованию, служил по своей специальности он всего лишь два года, после чего, получив старлея, попал к нам в отдельный батальон морской пехоты, где быстро завоевал всеобщее уважение. Сам строй состоял из пяти взводов по двадцать два человека каждый. Во главе каждого из них бежал взводный, как правило, в звании лейтенанта, ибо только командир второго взвода был прапорщик, который, тем не менее, по возрасту был старше всех нас и ротного, потому как нам всем было чуть меньше двадцати пяти, командиру роты было двадцать восемь, а ему же шёл пятый десяток, и взводным он был вот уже семнадцать лет.

Я же бежал во главе четвёртого взвода. Морпехи уже выдыхались, хоть и не показывали виду, и я это знал, поэтому оборачивался через каждые тридцать шагов, чтоб глянуть всё ли хорошо, и мой сержант всегда говорил мне взглядом, что, мол, держимся.

Впереди послышались звуки оркестра, который встречал нас в конце дистанции и задавал темп «последних аккордов» этого броска. Заиграл марш морской пехоты. Сидоренко, бежавший во главе роты, обернулся и крикнул своим артиллерийским голосом:

– Рота, ускориться! Вперёд!

Строй что-то невнятно прокричал и темп увеличился раза в два.

Сто метров. Пятьдесят. Десять. Всё! Десятикилометровый марш-бросок, наконец, завершился. Разрешили перекур, но даже курящие не потянулись за сигаретами, ибо все были очень уставшими. Кто-то ходил и дышал, кто-то стал блевать, и к нему подбегал Сидоренко и наш фельдшер Корчагин; кто-то же вообще находился в прострации и на все реплики или вопросы либо не отвечал, либо обильно матерился.

Вскоре, все уже были построены и направлялись к казармам. Сдали оружие, снаряжение, бойцы принялись стирать КМСы, чистить берцы и заниматься прочими своими обязанностями.

Я же пошёл помылся, переоделся в повседневную форму. Мне нужно было съездить в другой город, до которого автобусом добираться полтора часа, по кое-каким делам. Отпросился у Сидоренко, сложил КМС в рюкзак, чтобы закинуть домой постирать и, оставив своего сержанта за старшего во взводе, двинулся сначала к своей квартире. Идти до неё было всего десять минут, но я всё равно наслаждался видами бесснежной зимы и, уже облысевших деревьев, которые смотрелись даже как-то дико без снега и холода.

Светло-зелёная многоэтажка, седьмой подъезд – всё уже так привычно. Я поднялся на свой третий этаж и, провернув ключи в верхнем и нижнем замках, зашёл в свою квартиру. Прошёл в ванную, где была «стиралка», закинул КМС с расчётом постирать по возвращению и, повесив фуражку, надел вместо неё чёрный берет. Мне нравилось ходить именно так – в нашей чёрной повседневной форме и берете, хотя вообще, по уставу, было положено носить фуражку. Бросил рюкзак в прихожей и вышел из квартиры.

Через полчаса я уже был на автовокзале с билетом до нужного мне города. Начинало темнеть, на западе постепенно плавился закат.

Со стоянки подъехал нужный белый автобус. Водитель вышел покурить, а люди стали потихоньку заходить. Моё место было рядом с тем, что было у окна. Видимо никто не придёт, думал я, тогда я пересяду. Я видел этот путь много раз, мало что менялось с течением времени: всё те же горы, виноградные поля, долины и леса с табличками перед ними: «Береги лес от пожара, негде будет партизанить!»

Тем временем, до отправления оставалось три минуты. Только я подумал о том, что неплохо было бы уже пересесть, как в автобус вошла девушка в джинсовой куртке и синей юбке, вроде как из похожей ткани. На вид ей было столько же сколько мне, хотя может чуть младше. Она подошла ко мне. Я понял, что пересесть не получится и вышел, чтобы дать ей пройти. Девушка благодарственно кивнула и села у окна. Я вернулся на место.

Через минуту появился контролёр, и все стали доставать билеты. Мой уже был давно наготове, когда же моя соседка стала копаться в карманах куртки, но, видимо, ничего там не найдя, стала копаться в сумочке. Судя по всему, и там ничего не было. Контролёр, тем временем, подошёл к нам. Я протянул свой билет, а соседка всё не могла найти свой.

– Девушка, ваш билет? – спросил контролёр.

– Да я ищу, – ответила она, и я обратил внимание на её голос, он был ещё таким детским, будто ей было лет двенадцать.

– Потеряла, видимо, – сказала она.

В её глазах читалось недоумение. В этот момент мне вспомнилась фраза одного нашего преподавателя в училище: «Помимо того, чтобы защищать свой народ, вы должны ему помогать…»

Я достал из нагрудного кармана двести рублей и протянул ему, сказав:

– Я за неё плачу.

Контролёр молча взял деньги и стал идти дальше.

– Спасибо вам, – смущённо сказала девушка и, потупив взгляд, добавила: – но не стоило.

– Почему ж? – ответил я и улыбнулся. – Ситуация, сами понимаете, не из приятных, а люди должны помогать друг другу.

– Пожалуй, вы правы.

– А билет-то ваш, всё-таки, где?

– Да я купила, только найти не могу.

– А может, вы его случайно выбросили с каким-нибудь чеком?

– А, кстати, возможно! У меня ж в кармане лежал чек, когда я за телефон платила…

– Вот видите…

– Но, всё равно, большое вам спасибо, что так выручили.

Она виновато улыбнулась.

– Я вам, получается, должна.

– Да что вы…?

– Нет-нет, не спорьте, если нам ещё доведётся встретиться я вам обязательно верну.

– Как скажете.

Автобус, между тем, тронулся. Мы выехали на трассу, и я по своему обыкновению, достал телефон, наушники, вставив только один из них, чтобы вторым ухом можно было слышать всё что происходит рядом, поставил случайный порядок музыки и включил первую. В наушниках заиграли такие приятные нотки музыки Анисимова, а затем и его мягкий голос: «Хорошо, что ты есть на свете! Даже если не рядом, а где-то… Но мы вместе на этой планете, это значит, что снова лето.»

«Вот именно, что «где-то», – подумалось мне, – а вот где? Хех! Вот счастье, а! Вроде близко, а всё равно держит дистанцию…»

Тем временем, мы проезжали лес, за которым виднелись последние лучи уходящего солнца. Макушки деревьев казались оранжевого оттенка, небо окрасилось в красный.

– Как красиво…! – в полголоса сказала моя соседка, глядя в окно.

Я вынул наушник из уха и, бросив быстрый взгляд в окно, ответил:

– М-да… жаль у меня нет чувства прекрасного…

Она повернула голову на меня.

– Не верю. У каждого человека оно есть, просто вы его в себе плохо чувствуете.

– Вы думаете?

– Уверена.

– С чего бы?

– Жених думал также как вы. Всегда, когда я обращала его внимание на что-то красивое, он отмахивался, а потом как-то привык, чуть ли не поэтом стал…

– Как романтично… Полагаю, вы сейчас вместе?

– Увы, нет.

– Простите за нескромный вопрос, а что случилось?

– Хотя, скорее к счастью. Просто он оказался, если позволите, пофигистом. Совершенным пофигистом. Полностью я не смогла его изменить.

– Человека изменить очень трудно, его проще сменить.

– Ну, почему ж? Вам, полагаю, приходится их изменять…

– По долгу службы? Пожалуй, вы правы, но там работает система и некоторым это даже нравится.

– Даже так?

– Именно так.

– Почему же?

– Полагаю, привыкают.

– К чему?

– Да много факторов есть.

– Например?

– Стабильность.

– Исчерпывающий ответ.

– Но, зато, по факту. Военные во многом стабильнее гражданских.

– Тут вы правы.

Мы помолчали с минуту, после чего я, как-то неуверенно, спросил:

– А вы чем занимаетесь?

Она повернулась ко мне и, почти в пол голоса, сказала:

– Деток учу.

– Так вы учитель?

– Да.

– А что преподаёте?

– Русский язык и литературу.

– Важные предметы…

– Вы так не считаете.

– Думаете?

– Вижу.

– Почему ж?

– Не знаю. Просто, что-то мне это подсказывает…

– Что же?

– Гм…. Наверное, то как вы многозначительно сказали о них.

– Что вы? Никакой многозначности тут не было. По русскому у меня была «четвёрка», но я благодарен своему учителю за это.

– Да?

– Конечно. Она нам говорила, что на «пять» знает только Господь-Бог. Она сама знает на «четыре», а нам, дескать, и «тройки» достаточно…. Шутила конечно. Но, по сути-то так и было, да и «пять» у неё получить всегда считалось особым шиком.

– Отличный у вас учитель был!

– Думаете?

– Судя по тому, что вы рассказываете я в этом уверена.

– Что ж, это так.

– А с литературой у вас как было?

– Я вам так скажу, читать я не особо любил. Я больше любил слушать произведения. Ну, аудиокниги, знаете, да? В общем-то так я и прочёл всю школьную программу. Но, должен признать, что, порой, книги эти так затягивали, что иной раз было получше какой-другой песни. Бывает, едешь в автобусе из школы, свою остановку уже триста лет назад проехал, а всё слушаю – интересно, что же дальше будет…

– Вы так красиво всё это рассказываете…

– Правда?

– Да! Я, даже, заслушалась…

– А я, вроде как, не умею красиво говорить.

– Вам так кажется, поверьте.

– Что ж, учителю поверю. А у каких классов вы ведёте?