Читать книгу Крыса-дворник - Валентин Вадимович Бердичевский - Страница 1

Глава первая

В то жаркое летнее утро на голубом небе не было ни облачка, а тополиный пух лежал на дорожке и в траве, словно не растаявший снег. Пух противно щекотал нос и глаза и медленно продолжал опадать, кружась и опускаясь на теплый асфальт.

Странный человек, облаченный, несмотря на погоду в длинный серый плащ и такого же цвета широкую шляпу, быстро семенил к дому, зажав под мышкой потертый кожаный портфель. На человека с удивлением оглядывались прохожие, спешащие в этот утренний час на работу, а кто и по другим неотложным делам. Лица серого человека почти не было видно. Только кончик его длинного носа все время шевелился и нервно вздрагивал, как бы принюхиваясь и ища дорогу. Но если бы кто-нибудь наклонился и заглянул ему под шляпу, то увидел бы еще редкие жесткие волоски, торчащие на подбородке и над верхней губой. А в самой тени от шляпы, по обе стороны от носа, две маленькие черные и блестящие бусинки – два глаза. Глаза эти воровато бегали по сторонам, ни на секунду не останавливаясь и не замедляя свой бег.

Серый человек быстро подкатился к подъезду на своих тонких ножках, незаметно оглянулся и, втянув голову в плечи, юркнул в дверь. Тут же он оказался под лестницей у входа в подвал…

Вдруг из под вздернувшейся верхней губы блеснули острые белые зубы, брови сошлись над длинным носом в одну тонкую линию, а кончик носа задергался так быстро, словно был сам по себе и хотел выскочить вперед своего хозяина. Д в е р ь в п о д в а л б ы л а п р и о т к р ы т а !

Злобно бормоча себе под нос что-то неразборчивое, серый человек распахнул ее пошире, шагнул вниз и…растворился в темноте. Тяжелая дверь со вздохом плотно захлопнулась за ним. В подъезде снова никого не было…

Глава вторая

Странные, необъяснимые события случаются порой у нас на глазах. Или под носом. Или, как собственно и произошло в нашей истории, прямо под самыми ногами…

Впрочем, минутку! А стоит ли вообще торопить события? Не лучше ли будет вернуться немного назад, к тому моменту, когда, если быть точным, и началась эта история? Итак…

Жила-была девочка. Звали ее Ксюша, хотя сама она называла не иначе, как Ксения. Была она уже не маленькая, хотя в школу ходить ей было еще рано. Ксюша жила с родителями в большом старом доме с двумя подъездами и множеством квартир с другими жильцами, взрослыми и детьми.

Дом этот окружали разросшиеся пирамидальные тополя и аккуратно подстриженные кусты. Летом они шумели всеми своими листьями, а зимой плотно укутывались в снежные одеяла и стояли тихо, словно дети, которым на сильном морозе не разрешают разговаривать, чтобы не простудились. В общем, дом как дом, как все дома рядом и далеко.

Но была одна странная вещь, которую замечали далеко не все, хотя Ксюша, конечно, давно обратила на ее свое внимание. Дело в том, что в этом доме был дворник. Ну, положим, дворник есть у каждого дома, но этот был совершенно особенный. Его видели очень редко, да и то лишь по нескольку минут, когда он выходил из своего подвала. В таких подвалах дворники обычно хранят свои метлы, лопаты и резиновый шланг, чтобы поливать деревья и траву и много чего еще хранят. Но даже Ксюша, которая пыталась заглянуть за плечо дворника, пока он, согнувшись, затворял за собой низкую скрипучую дверь, ничего так и не видела: в подвале всегда было темно, а, уходя, дворник вешал на дверь большой

ржавый замок. Ну, так вот, никто никогда не видел, чтобы этот дворник мел дорожки или поливал цветы, или стриг кусты. Да только все у него всегда было в полном порядке.

«Когда же он это успевает?»– думала Ксюша. Вот зимой выпадет снег с вечера, и ночью идет, а утром выглянет она в окно рано-рано, еще совсем темно, а дорожки все от снега очищены. И опять никого нет!.. Спрашивала Ксюша и маму, что она обо всех этих странных вещах думает, а та лишь посмеялась в ответ. Только Ксюша что решила узнать, все равно ведь узнает, характер у нее такой. Очень уж Ксения любопытная, и вопросы часто задает такие, что и мама с папой лишь руками разводят. И все же ее терпение и настойчивость однажды были вознаграждены.

Как-то раз, а дело было летом, стояла жара, и мама с папой ушли на работу, Ксюша осталась дома одна. Вообще-то она последнее лето ходила в старшую группу детского сада, но считала себя уже взрослой, детский сад не любила и ждала. Первое сентября, чтобы пойти в школу в новенькой форме.

В то утро у нее разболелось горло и, напоив горячим молоком с медом, родители оставили ее дома в постели. Дело в том, что накануне мама принесла домой несколько порций мороженного. Вначале Ксюша съела одно. Потом решила чуть-чуть полизать второе. А так как она больше всего на свете любила сливочное мороженное в вафельных стаканчиках, то постепенно увлеклась и доела его. А уж потом, как-то само собой и третье. В общем, когда мама и папа зашли на кухню, мороженного уже не было. Зато Ксюша совсем охрипла.

И на следующее утро она проснулась с ангиной…. Но оставаться дома летом?! И, сидя на кровати с перевязанным горлом, Ксюша показывала, как несправедливо и даже жестоко наказывать ее за такую малость.

–Сидеть дома в такую погоду!– возмущалась она, вскидывая руки и тут же бессильно бросая их вниз. Временами она еще горестно вздыхала. Такое бы разжалобило кого угодно. Но только не маму.

– А кто виноват?– говорила она, торопливо собираясь на работу. – Это ж надо, съесть столько мороженного! Сиди теперь, Ксюша дома, пей молоко с медом. И никуда, слышишь, никуда не выходи! Я скоро вернусь…

Подкрепив свой наказ выразительным взглядом, мама вышла из квартиры и отправилась на работу. Но не успели еще стихнуть ее каблучки, как Ксюша уже срывала с горла заботливо повязанную мамой повязку.

– Как бы не так!– говорила она.– Все лето дождь, а как жара – болеть? Подумаешь – горло! Ну, кто бы тут удержался?– вскочив с постели, она принялась что-то искать.– Сам посуди, Василий,– продолжала она, наткнувшись на лежащего в кресле кота,– сливочное мороженное… да еще в вафельных стаканчиках, мое самое любимое. И всего- то три стаканчика, я и не заметила…

Тут надо сказать, что Василий, чьей поддержки искала Ксюша, не был обыкновенным котом. Большой и пушистый, с желтыми глазами, толстыми лапами и мягкими, вкрадчивыми, словно бы ленивыми движениями. На самом же деле Василий был очень умным, хитрым и быстрым котом.

Кот и Ксюша обожали друг друга. Оставшись вдвоем, они бывало, подолгу разговаривали. Ну конечно, разговаривала- то на самом деле одна Ксюша. Кот лишь мурлыкал да урчал в ответ. Но делал это он столь выразительно, что Ксюше казалось, будто она вполне его понимает. Да ведь так оно и было…

И потому, выслушав горькие причитания хозяйки о незамеченном мороженном, Василий проворчал, с завистью глядя на недопитое молоко:

– А я вот заметил…. Да только поздно уже было. Вернулся со двора, а она уже последнее долизывает. Эх, и не везет мне!.. Нет, что зря говорить? Здесь меня, конечно, уважают, сметану я не реже других прочих котов вижу, да и мороженным бы Ксения поделилась, вернись я пораньше. И чего меня понесло? Но вот, чтобы молоком с медом…– потянувшись, он осуждающе посмотрел на Ксюшу.– Ну, чего потеряла? Да я бы не то, что ангиной, гриппом бы заболел.– Он облизнулся.– Ради такого лечения.

Между тем Ксюша нашла, наконец, то, что искала. Вытащив из шкафа коробку с новенькими красными сандалиями, она радостно запела:

– Ага! Вот вы где! Скоро лету конец, а они еще и не надеваны. С самого дня рождения лежат, все дождь не пускал.– Она выглянула из окна.– А сегодня солнце! И двор чистый…– Легкая тень вдруг набежала на ее лицо.– Когда же он его убирает? Да я и дворника-то самого всего только раз видела. И то не разглядела. Шмыгнул мимо меня со своим серым портфелем и в подвал…. Как…

Отвернувшись от нее, кот тихо проурчал:

– Как крыса…

Ксюша встряхнула головой и оторвалась от окна.

– Видал сандалики?– полюбовавшись еще, она обулась.– Подумаешь ангина! Велика важность. Выйду во двор, покажусь в обновке и сразу назад. Мама и не узнает. Ты ведь не выдашь?

Присев, она погладила Василия. Кот недовольно вывернулся.

– Обижаешь. Чем пустое-то молоть, возьми меня лучше с собой. Все под присмотром будешь.

Ксюша даже засмеялась.

– Ха-ха! Защитник нашелся. От кого может защитить кот? Пришел бы вчера пораньше, спас бы меня от ангины. И мороженное получил…. Сиди уж лучше дома, я быстро. А то тебя выпустишь, опять до вечера не дозовешься. Васенька-Васенька,– передразнивая маму, она подошла к зеркалу в прихожей, покрутилась еще, стараясь получше рассмотреть обновку, открыла дверь и погрозила коту пальцем.

– Смотри, сиди дома, не балуй! И герань не столкни…

Через секунду она уже сбегала вниз по ступенькам. Вот уже первый этаж, она почти во дворе и вдруг… Что заставило ее внезапно остановиться?

Под лестницей, в тесном углу виднелась дверь, ведущая в подвал дворника. Тяжелая темная дверь с обрывками паутины, которые колыхались от сквозняков в подъезде. Дверь была, как всегда плотно закрыта. Все как обычно. Но на двери не было замка!

Ксюша почувствовала, как быстро у нее застучало сердце, но, выглянув из подъезда и осмотревшись по сторонам, она шмыгнула обратно и, решительно взявшись за холодную медную ручку, потянула ее на себя.

Глава третья

Тяжелая низкая дверь подавалась с трудом. Пришлось изо всех сил тянуть за ручку обеими руками и дверь медленно, скрипя, словно сопротивляясь, сдвинулась и приоткрылась немного. Из подвала дохнуло холодом и сыростью. Глаза Ксюши попривыкли к темноте, и она увидела, что от двери вниз ведут ступеньки узкой железной лесенки. Ступеньки терялись где-то в глубине подвала, и Ксюше вдруг стало страшно.

Она заколебалась: может, закрыть эту тяжелую дверь, забежать к себе на второй этаж, залезть под одеяло и постараться не думать ни об этом странном дворнике, ни о его темном сыром подвале, где, возможно, еще и крысы водятся. Но нет! Отступить трусливо на самом пороге тайны Ксения не могла. И, откинув страх, она поставила одну ногу на ступеньку, потом вторую и медленно стала спускаться…. Тут правая рука ее нащупала тонкие перила, и стало легче сохранять равновесие. Да и глаза уже различали стены сбоку от лестницы и крутые ступеньки под ногами. Вдруг лестница повернула направо. Еще несколько ступенек и снова направо! Ксюша поняла, что спускается по винтовой лестнице, и что давно уже сбилась со счета, который вела ступенькам. Она оглянулась. Ни двери, ни полоски света из под нее видно не было! Отступать поздно. И Ксюша двинулась дальше вниз. Стало теплее и, как – будто даже светлей. Неожиданно лестница кончилась, и она оказалась в маленькой комнате с высоким потолком и деревянным полом. Ксюша осмотрелась. Ей хотелось увидеть метлу, грабли, ведра- все, чем работают дворники, но комната была пуста. Совершенно пуста. Только в левой стене была еще одна дверь, вернее дверца, Узенькая и почти незаметная, такого же серого цвета, что и стена. Рядом с этой дверцей, над самым полом было еще какое-то отверстие, закрытое толстой трухлявой доской, наглухо прикрученной к стене.

«Все это очень странно»– подумала Ксюша и сильно пожалела, что ввязалась в эту историю. «Ладно – решила она,– я только чуть-чуть приоткрою эту дверцу, загляну и, если там ничего интересного нет, сразу вернусь домой.» Нельзя же, так ничего и не выяснив, отказываться от своей затеи.

Глава четвертая

А в это время, тремя этажами выше, всеми покинутый, томился кот Василий. Сидя на подоконнике, рядом с красной геранью, он тоскливо глазел в окно. Настроение у кота было хуже некуда.

– От кого может защитить кот?– рассуждал он с обидой. – А хоть бы и от крыс! Я, потомственный кот- крысолов, прозябаю рядом с этой жалкой геранью. Тьфу! -Обернувшись к герани, он продолжал.– Чего смотришь? Твое- то место здесь, стану я тебя сбрасывать…. Прадед мой крыс ловил, дед, и отец ловил, до седьмого колена охотниками все были. Один я тут сижу, сметану с блюдечка ем.– Спрыгнув с подоконника, он облизал пустое блюдечко.

– И сметаны-то уж нет, съел всю. А вот молоко… Его, надо думать, Ксения допивать не станет. Она мне еще и мороженного задолжала….-вспомнив об упущенном лакомстве, Василий с досадой мяукнул: – Мяу! Имею, стало быть, полное на то право. Гулять не пускают, так хоть молочка изопью, с медом.

Расправив усы, он аккуратно вылакал молоко из стакана Ксюши.

– Хм… Сладкое. Только кота-крысолова медом не удержишь! Ишь ты, сиди дома, не балуй. И кому?! Мне!– подойдя к зеркалу, Василий принялся демонстрировать великолепный экстерьер, принимать угрожающие стойки.

– Весь в прадеда,– урчал он.– И мастью вышел, и силенкой, говорят, не обижен. Только вот померяться не с кем. Да будет вам известно, я это наверное знаю, от бабушки своей слышал, а уж та от своей узнала, – предок мой, с которого род наш кошачий пошел, победил короля крыс! А случись мне король крыс – справился бы?

Подпрыгнув перед зеркалом, Василий изобразил жестокую схватку.– Король крыс…– бормотал он, отдуваясь. – Да ну… Сказки все это! Тут и крысу- то порядочную не встретишь. Так, мелочь одна. Да и не так оно плохо, на окошке сидеть. Сытно, тепло, цветы вон кругом. Что еще коту надо?..– Он вдруг опомнился.– Только не к лицу мне это! Если дальше так пойдет, скоро я и мышь захудалую не поймаю. А зачем тогда кот? Кот зверь серьезный, не для баловства только. Чем я тогда голубя или, скажем, канарейки желтой лучше? А вдруг настоящая крыса встретится? Как прадеду моему…. А я бока тут себе пролеживаю. Все, хватит, с меня довольно!

Взлетев на подоконник, Василий приподнял правую лапу и трагически вопросил:

– Что кот без улицы?– И сам же себе ответил:– Птица в клетке…

Через мгновение его тень мелькнула в открытой форточке и, приземлившись на газоне, кот исчез в густых зарослях.

Глава пятая

Мы расстались с Ксюшей в тот самый момент, когда она, преодолев страх и сомнения, решила узнать, куда же ведет узкая дверца в стене подвальной комнаты.

Итак, стараясь не топать ногами и не нарушать полную тишину, Ксюша осторожно подошла к стене. Дверца едва угадывалась. Ручки на ней не было и пришлось толкнуть ее двумя руками. Ксюша думала, что дверь эта так же туго открывается, как и дверь в подвал и потому толкнула ее изо всех сил. Но дверь неожиданно легко и сразу распахнулась, девочка потеряла равновесие и прямо влетела в проем! При этом она споткнулась обо что-то и упала, больно ободрав колено и испачкав ладони.

Ей показалось, что на несколько секунд она даже потеряла сознание, а когда открыла глаза – кругом была такая темнота, что никакой разницы не чувствовалось, открыты они или нет. Вдруг что-то теплое и шершавое несколько раз быстро коснулось ее носа. От страха, разом охватившего ее, девочка закричала, но оттого, что горло ее пересохло и сжалось, из него вырывались лишь какие- то непонятные булькающие звуки. И в эту самую секунду, когда казалось, сердце вот-вот выскочит из груди, яркий свет ослепил Ксюшу. Глазам сделалось больно, она сильно зажмурилась, а когда снова открыла их, то поняла, что до сих пор лежит на грязном, усеянном мелкими камушками полу, а прямо перед ее лицом стоят очень большие, стоптанные и потрескавшиеся серые ботинки. Ботинки были без шнурков. Кожа местами на них потерлась и порыжела. Они стояли так близко к лицу Ксюши, что закрывали от ее глаз все остальное.

Осторожно, не поднимаясь сама, Ксюша медленно перевела взгляд выше. Над ботинками она обнаружила серые брюки, еще выше плащ, дальше уже знакомую шляпу.

«Узнала!»– чуть не вскрикнула она, с облегчением засмеялась и вскочила на ноги. Это же дворник! Ну, сейчас она попросит отвести ее домой и…. Тут она увидела, что место, где они с дворником находились, нисколько не напоминало подвал дома. Весь пол был перерыт и усеян чьими- то маленькими норками, уходящими вниз. Пространство было перегорожено стенками. Они образовывали углы и целые лабиринты, которым не было видно конца. На самих стенах выступили тяжелые капли воды. С потолка тоже капало. Это было понятно по звуку: тук-тук-тук, доносившемуся откуда-то сбоку и сверху. Все это Ксюша увидела и услышала в какое-то мгновение, и на лице ее застыл немой вопрос. Она глянула на дворника и вдруг заметила, что лицо у него перекошено от злобы.

«Как он похож на крысу!– подумала Ксюша, впервые так близко разглядев лицо дворника. – На большую серую крысу, одетую в человеческую одежду».

Волоски над губой у него дернулись, и Ксюша в первый раз услышала его голос, тонкий и визгливый, похожий сразу на звук бормашины и на скрип стекла, царапающего железо.

–Как ты здесь оказалась?– проскрипел дворник.– Кто тебе разрешил зайти в этот подвал?

Ксюша со страхом принялась оправдываться, сама не понимая, чего это она так испугалась и лепечет этому противному дворнику что-то в свою защиту.

–Не пришлось бы задержаться здесь дольше, чем тебе этого хочется,– сказал он и вдруг рассыпался тонким, надтреснутым смехом.

«Кха-кха-кха»– стояло в ушах у Ксюши уже после того, как дворник отвернулся от нее и, шагнув в сторону, словно провалился.

Лампочка, светящая сверху, оказалась не такой уж яркой, как вначале, когда глаза еще не привыкли к свету. Пожалуй, это была совсем тусклая лампочка, освещавшая лишь небольшой круг в плотной душной темноте.

Ксюша осталась одна. Она хотела выскочить отсюда, пыталась нащупать дверцу, через которую так глупо попала сюда, но к своему ужасу поняла, что не может отыскать ее. Сколько ни водила она руками по холодной и сырой стене, та была абсолютно гладкой. Нигде ни щели, ни намека на дверь.

«Что же мне делать?– Ксюша почувствовала, как первые слезы выкатились у нее из глаз и побежали по щекам. – Не хватает еще тут расплакаться. Ну-ка, перестань, вытри слезы и подумай, как отсюда выбраться!»– Строго сказала она себе, но вместо этого расплакалась еще сильней. Сев прямо на пол, она обхватила колени руками и уткнулась в них мокрым от слез лицом, продолжая громко всхлипывать. Болело поцарапанное колено. Было одиноко и страшно. Ксюша решила, что она здесь совсем одна. Ей показалось, что она так и останется здесь навсегда. Никто ее отсюда не выведет, она больше не увидит солнца и света, не вдохнет полной грудью свежий воздух…. И она еще громче зарыдала.

Вдруг что-то теплое и мокрое ткнулось ей в ногу чуть выше сандалии. Ксюша ойкнула и отдернула ногу. Она увидела небольшую серую крысу, которая сидела прямо перед ней, склонив голову набок и подперев ее передней лапкой. Это ее мокрый нос коснулся Ксюшиной ноги и, по-видимому, это он и заставил ее очнуться от падения через дверь. Крыса сидела, покачиваясь вправо-влево, словно говоря: «Ай-ай-ай, как же ты так? Как попала в такую печальную историю, да еще и раскисла совсем?»

Тут Ксюша перестала плакать и вытаращила глаза, даже потерла их кулаками. Ведь не могла же крыса сидеть перед ней на задних лапках, да еще и раскачиваться. Но крыса не исчезла. Напротив, она словно что-то хотела, но не могла сказать Ксюше. Вскоре появились еще три или четыре серые крысы и, усевшись кружком, тоже принялись качать головами, как будто жалея девочку.

Вообще-то она, как и большинство людей, не очень любила крыс. Пожалуй, она их совсем не любила и очень боялась. Но здесь ей почему-то не было страшно. Даже наоборот, она как-то сразу успокоилась и вытерла грязные ручейки на щеках. Но в это время вдалеке послышались осторожные шаги. Крысы быстро метнулись в стороны и исчезли. Ксюша почему-то тоже испугалась и спряталась за выступ, образованный одной из стенок. Она даже присела и осторожно выглянула из своего ненадежного убежища…

Глава шестая.

По мере того, как шаги приближались, безотчетный страх все больше охватывал Ксюшу. Она просто оцепенела от ужаса и сидела, вся, сжавшись в комок и напряженно вглядываясь в темноту. Шаги раздались рядом, и Ксюша увидела, что это вернулся Дворник. Он остановился спиной к ее убежищу совсем близко, расстегнул свой потертый кожаный портфель и извлек оттуда толстую-претолстую книгу, ветхую и пожелтевшую от времени, в сером кожаном переплете, с двумя серебряными застежками. Потом снова сунул руку в портфель, пошарил в нем и, достав длинный кнут на короткой ручке, громко щелкнул им два раза. Почти сразу из ямок вокруг медленно высунулись крысиные мордочки. Крысы подошли и уселись перед Дворником, уныло и покорно опустив головы. Дворник же расстегнул серебряные застежки на книге, раскрыл ее, полистал, нашел нужную страницу и громко произнес какие-то странные, похожие на заклинания слова. Потом он трижды повернулся вокруг себя и вдруг, Ксюша не поверила своим глазам – сразу стал как бы меньше ростом, потом еще меньше, очертания его фигуры расплылись, он опустился на четвереньки и вытянулся весь. Все его тело покрылось серой шерстью и вот, уже огромная крыса сидела перед раскрытой книгой.

Это была отвратительная крыса. Ее длинный нос шевелился и принюхивался, глаза-бусинки бегали по сторонам, а жесткие волоски злобно топорщились над верхней губой. Крыса-Дворник громко и пронзительно запищал, обращаясь к покорно сидящим вокруг него маленьким крысам. Они покивали головами и разбежались по своим ямкам. Вскоре оттуда донеслось тихое поскребывание и шуршание. А огромная крыса, в которую превратился Дворник, вдруг резко повернулась и уставилась Ксюше прямо в глаза. Девочка съежилась, словно пригвожденная к месту холодным и острым, как булавка взглядом. Ей даже показалось, что крыса злорадно улыбается, обнажая острые редкие зубы, как бы говоря: «Попалась! Теперь не спрячешься и не убежишь ». И действительно, резкий и скрипучий голос крысы властно произнес:

– Встань и слушай меня! Я повелитель серых крыс, всех серых крыс, что живут в домах и подвалах, в сараях и на чердаках и везде, где только могут жить крысы. Ты узнала мою тайну и теперь тебе придется задержаться здесь надолго. Я не отпущу тебя до тех пор, пока не исполню то, для чего вынужден притворяться дворником и торчать в этом холодном и убогом подвале.

Дрожащим голосом, еле слышно Ксюша спросила:

– А как же мама с папой? Ведь они спохватятся, что меня нет, и будут искать.

В ответ на это огромная крыса произнесла зловещим шепотом:

– Тебя никто и никогда не будет искать! Девочка Ксюша так и будет жить в своей квартире на втором этаже. Тебя же я превращу в крысу, в маленькую крысу, которая вместе с другими такими же покорными серыми существами будет работать на меня. А крыса вместо тебя превратится в девочку Ксюшу. Я просто поменяю ваш облик! Ты будешь всю жизнь жить в крысиной шкуре, а крыса, став девочкой, будет жить с твоими родителями. Кха-кха-кха!– снова рассмеялся Дворник и продолжал:– Почти все крысы, которых ты по своей глупости и любопытству сумела увидеть здесь-бывшие мальчики и девочки. А мои верные слуги живут в теплых квартирах, ходят в школу и гуляют с другими детьми. Их легко отличить ото всех, ведь они так и остались крысами, только облик их изменился и стал человеческим. Они злые и жадные, никогда не поделятся ни с кем и ничем не помогут другому. Зато всегда готовы подраться или украсть, кинуть камень в кошку или собаку или совершить любую гадость, на что мы, крысы, большие мастера.

Ксюша слушала все это, закусив губы, чтобы не расплакаться и не показать еще больше свой страх перед этой мерзкой крысой.