Читать книгу В поисках единственной - Валентина Кострова - Страница 1

Солнце вставало, отбрасывая тени вперед. Москва даже в такой час не спала. Но утренняя прохлада заставляла передергивать плечами. По набережной вдоль Москвы-реки шли молча. Я шел впереди, но внезапно запрыгнул на скамейку и повернулся к двоим: Наташе и Борису.

– Дорогие мои друзья! Мы с вами прошли великий путь от совместной песочницы до получения диплома! – с широкой улыбкой провозгласил, приподнимая полупустую бутылку шампанского и стаканчик.

– Ну, про песочницу ты загнул! – решил поправить Борис, щурясь сквозь очки.

– Борис, хоть не умничай сейчас! – я в шутливом возмущении сдвинул брови. – Мы теперь свободны! – повернулся в сторону реки. – И через несколько лет о нас будет говорить не только этот город, но и многие другие!

– И каким образом ты это планируешь сделать, учитывая, что у тебя в кармане красный диплом, куча амбиций и ни гроша?! – подала голос Наташа, приподняв тонкую бровь.

– Это ты верно подметила, моя подружка! Именно мои амбиции и будут движущим фактором нашего восхождения на Олимп! – спрыгнул, подошел к друзьям, разлил остатки шампанского и выкинул бутылку в мусорку.

– Дим, – Борис неуверенно посмотрел на меня, кидая таинственные взгляды на подругу, та его мимикой подталкивала к разговору. – Понимаешь, мы тут подумали с Наташей…

– Решили пожениться? – перебил, переводя с парочки веселые глаза.

– Дурак! – Наташа ударила по плечу, я расхохотался.

– Нет, давай вот здесь и сейчас решим, что каждый пойдет своей дорогой! Типа в самостоятельное плаванье. – Борис, застыв в ожидании, ждал реакции. На миг посерьезнел, покрутил стаканчик. – Понимаешь, ты всегда был тепловозом, тянул нас за собой, не интересуясь мнением…Хотя ничего плохого не случилось.

– Я понял вас. Каждый идет своей дорогой, – улыбнулся, Наташа с Борисом удивленно переглянулись, не ожидая такой спокойной реакции. – Набьете шишки, потом прибежите к папочке! – мы рассмеялись, протянули стаканчики, чокнулись.

– При условии, что ты самый младший из нас! – Наташа отпила, и хитро улыбнулась. – А у меня новость!

– Так, я смотрю, у нас прям утро признаний и откровений, – достал сигарету из брюк и закурил.

– Я выхожу замуж! – девушка протянула нам, изумленным, руку.

На пальце поблескивало скромное золотое колечко. Борис порывисто обнял Наташу, я не спешил, выпуская дым.

– Ты хочешь сказать, за Виталика? – взгляд сразу потяжелел. Наташа предупреждающе приподняла указательный палец.

– Ни слова! Я его люблю, мы поженимся, даже не смотря на твое негативное к нему отношение. Понял?

– Правда, Дим, порадовался бы просто, – Борис с укором смотрел на меня. – Ты в курсе, что у вас взаимная «любовь»?

– Если он что-то сделает не так, я его убью, – затушил сигарету, подошел к девушке и обнял. – Ты слышишь меня?

– Все будет хорошо! – Наташа обняла за талию. Борис обнял сверху. Так и стояли, улыбаясь друг другу, бросая смеющиеся взгляды. А солнце уже сменило свое положение, предвещая довольно жаркий день.

Провел ладонью по гладко выбритому подбородку, взлохматил шевелюру, подмигнул своему отражению и вышел из ванны. Из кухни доносились аппетитные запахи. Мать хлопотала возле плиты. На столе уже стояла кружка кофе и горячие блинчики.

– Мам, опять ты с утра меня закармливаешь, – недовольно пробурчал, садясь на стул возле окна. Рука, несмотря на протест, потянулась к блинам с вареньем. Ладно, хоть сахара в чашке нет. – У меня от такого питания все кубики пресса пропадут!

– Кому сдались твои кубики? А завтракать надо плотно, не зря есть пословица.

– Я в курсе, не надо мне каждый раз ее цитировать, как только появляюсь на кухне. А кубики нравятся девочкам, – запихав блин в рот, приподнял футболку, дабы убедиться, что они еще на месте. Хлопнула входная дверь. Через минуту появилось довольное жизнью лицо брата.

– О, как вовремя! Прям чувствовал, что надо заскочить, – он бесцеремонно забрал у меня кружку. Я даже рот не успел открыть для возмущения, мать вернула мне кофе, ему поставила чашку чая.

– Как прошла смена? – перед братом появилась тарелка уже с омлетом. В отличие от меня, Олег любил поесть, его рельефный пресс интересовал в последнюю очередь.

– Относительно спокойно, бытовые ранения да плановые операции, – его зеленые глаза усмехались, глядя на меня. – Рассказать подробности?

– Давай без них, – с отвращением передернул плечами. Олег издевательски улыбнулся, зная мое омерзение к медицине.

– А ты наше великовозрастное дитя, когда планируешь потрудиться на благо общества? Мам, надо было его в мед тоже запихнуть, хоть был бы толк, а то архитектор!!! Архитектор!!! Кому они нужны? – разглагольствовал брат с набитым ртом. – Так хоть отец пристроил сынка на не пыльную работенку. Ну, на край мог бы послушать мать и пойти в инженеры. Некоторые из них тоже чертят, если ты жить не можешь без чертежной доски!

– Давай не будем трогать профессию друг друга, дабы не поссориться, – со злостью процедил, сжимая зубы, утыкаясь в чашку.

– Злиться бессмысленно! Ты реально должен понимать, куда со своим дипломом сунешься, будь он трижды красным! Думаешь, твои рисуночки имеют цену? Ну, если только для эстетического удовольствия, но ими сыт не будешь! – учил Олег со знающим видом.

Раздраженно встал из-за стола, покинул кухню. Слышал за спиной, как мать что-то прошептала брату, а тот неразборчиво промычал в ответ. Меня раздирало бешенство. В комнате, которую когда-то делил с братом, подошел к шведской стенке, где висела боксерская груша, и со всей силы ударил кулаком по ней. Можно было снизить планку запросов и устроиться в какое-то архитектурное бюро. Сидеть в кабинете. И скучать. Каждый день заставлять себя ходить на эту ненавистную работу. Не для этого я учился пять лет. Не такая цель у меня была. Умом понимал правдивость слов. Мои любительские проекты не представляют ценности. Сейчас. Но лет через десять-двадцать меня будут знать. Не только в России.

Улыбнувшись своим глобальным мыслям, достал из ящика сигареты, залез на подоконник, открыв окно. Прикурил. Выпуская дым, задумчиво вертел сигарету, строя свои наполеоновские планы.

Настроение зашкаливало. Хотелось петь и танцевать. Последнее я иногда проделывал, пока торопился на встречу. В конце аллеи увидел Бориса и Наташку. Я побежал как в школьные времена, швырнул пиджак на скамейку и сгреб в охапку подругу, закружил, потом поставил на ноги и, напевая мелодию вальса, повел в танце. Она изумленно на меня смотрела, смущенно улыбаясь.

– Что-то ты больно довольный! – заметил Борис, стоя в сторонке, нахмурившись.

Покружив девушку вокруг своей оси, держа за руку, я остановился, обнимая ее за талию.

– У нас шампанское есть?

– У нас есть повод праздновать? – поинтересовалась Наташа, вскидывая на меня ореховые глаза.

– А как же! Я уверен, что, стоя друг перед другом, каждый расскажет, с чего начинает карьерный рост!

– Ну, я у мамы под крылышком, тепло и уютно, куда мне со своим художественным образованием, разве что в школу.

– Ну, тебе переживать и не надо, у тебя без пяти минут будет муж, который обеспечит тебя! – поддел Наташку, она насупилась.

Не могу пока смириться с ее выбором. Может, позже, лет через двадцать пять, на серебряной свадьбе, я признаю его. Но не сегодня. В ожидании перевел взгляд на Бориса. Он смотрел на меня с вызовом, даже с превосходством, но это меня не смутило, я продолжал улыбаться. В любом случае я был за него рад, если устроился туда, куда хотел или посчастливилось.

– В БТИ нашего округа, – и ждал моей реакции. Я присвистнул.

Серьезное дело, учитывая, что мы оба без опыта. И при условии, что Борис не так воодушевленно относился к профессии, как я.

– Горжусь тобой! – подошел к нему, обнял и похлопал по спине. Молодец! Даже закрою глаза на то, что некоторые курсовые делал за него.

– А ты? – нетерпеливо спросила Наташка. Я отошел от них на шаг, уже не в силах скрывать своего торжества, щелкнул пальцами.

– Перед вами будущий главный архитектор города Москвы! А пока всего лишь его скромный помощник!

– Что?! – воскликнули одновременно Борис и Наташа. На их лицах застыло изумление.

– Я сам не знаю, как все получилось! Отец тут сжалился надо мной, посодействовал в одном собеседовании, а там женщина изначально была настроена скептически, перебирала мои документы, я забыл вытащить свои наброски, а она над ними замерла, быстренько куда-то позвонила, дала листок с адресом и выпроводила. Стою такой в шоке, думаю, чем черт не шутит, пойду по адресу, все равно делать нечего. Каково мое удивление было, когда это оказался департамент градостроительства. Пытаюсь найти какого-то Ивана Павловича, а там суета, всем не до меня. Тут девушка спросила, не я ли архитектор. Я ляпнул, что да – это я. Она меня под рученьки и куда-то повела. Приводит в кабинет. Там дебаты. Я почувствовал, что вот он, мой звездный час. Сейчас или никогда. Меня аж трясло от возбуждения. Самое смешное было после – заходит тот самый архитектор, и все с удивлением смотрят на меня. И главный, Петр Иванович, спрашивает меня, мол, ты кто такой. Пришлось рассказать, как попал, зачем пришел. Он попросил меня подождать у него в приемной. Через час я вышел оттуда самым счастливым человеком на свете. Это мой лотерейный билет!!!

– Димка!!! Ты везунчик! – Наташка подбежала и повисла на шее. Я ее вновь закружил, мы хохотали, как сумасшедшие.

– Борька! – махнул рукой застывшему другу, приглашая его присоединиться к нашему веселью. Он неуверенно улыбнулся, сделал пару шагов и замер. Обернулся, улыбка сползла с моего лица. Борис был сам не свой. Какой-то напряженный, даже сквозь очки была видна неприязнь и тихая ненависть. Ко мне.

Я нагнулся к Наташке.

– Иди, погуляй немного, купи позже мороженое, – прошептал ей на ушко. Она с пониманием посмотрела, кивнула и убежала. Засунув руки в карманы брюк, подошел к Борису, прищурив глаза.

– Ты ничего не скажешь?

В его глазах застыла боль, смешанная с завистью, которую невозможно было подавить. Никогда не думал, что он мне завидовал. Мы слишком долго дружим. С первого класса. Всегда сидели друг перед другом. Он спереди, я сзади. Наташка каждый год по-разному: то со мной, то с ним. Учителя не решались нас рассадить по разным концам, ибо тогда по классу летали самолеты с записками. Наташке все девчонки класса завидовали – не у каждой был выбор из мальчиков, что несли до дома ее портфель. Именно с Борькой мы первый раз попробовали сигареты. Ему не понравилось, а я начал курить. Из-за него я дрался со старшеклассниками, когда те его дразнили «очкариком», «занудой», «ботаником», постоянно задевали, цеплялись к нему. Мой любимый отличник не умел и не хотел махать кулаками. Поэтому в кабинете директора мое появление со временем никого не удивляло, родителей к девятому классу перестали вызывать, понимая бесполезность. В школе я числился хулиганом, Борис – золотым медалистом, Наташа – красивой девушкой, которой один помогал с домашним заданием, другой не давал никому в обиду. Мы всегда были втроем, даже в кружки ходили вместе, в художественную школу пошли под влиянием Наташи. Кто бы мог подумать, что мне это понравится, и я увлекусь графикой?

– Поздравляю, – просипел Борис, опуская глаза в землю.

– Завидовать нечему!

– Это как посмотреть! – запальчиво воскликнул друг и смутился, отвернувшись. Наверное, в свое время я совершил ошибку: уговорил его поступать со мной в одном направлении. Он рисовал неплохо, но ему ближе была математика.

– Послушай, я не хочу, чтобы в этот день завершилась наша дружба! – тихо произнес, подходя к нему ближе. Мне хотелось его обнять.

– Ты бы смог перешагнуть? – он посмотрел мне в глаза. Страх. Надежда. И самоедство – вот что его съедало изнутри.

– Смог. Я радуюсь каждой твоей победе, словно это моя победа. И сейчас мне больно, потому что тебе больно. Никогда у меня в голове не возникало мысли тебе позавидовать. Возможно, я был не прав, когда потянул тебя за собой, – сглотнул. Было непросто подобрать нужные слова, чтобы он понял, как меня ранит его отношение. Борис резко обнял, уткнувшись в плечо.

– Прости, – прошептал он, сжимая чуть ли не до хруста костей. Обнял в ответ, похлопал по спине.

– Мне трудно дышать, и в планах нет лежать с переломанными ребрами, – прошептал я, стиснув зубы. Борька рассмеялся, отпустил.

– Эй! – недовольно раздался голос Наташи за спиной. – И долго мне тут стоять с растаявшим мороженым?

– А ты радуйся, с твоих рук будут есть два очень привлекательных парня, – взял протянутый пломбир. – Мы будем получше вариантом, чем твой Виталик!

– Дима! – она улыбалась, но мы перекрестились взглядами, я приподнял бровь. – Сколько можно уже!

– Ну не нравится он мне, хоть ты тресни! Но это твой выбор. Мне с ним детей не крестить!

– Ошибаешься, друг мой, ты будешь первым вариантом в крестные отцы!

– Боже упаси, надеюсь, это случится не в первые три года!

– Боря! – Наташка повернулась к молчаливому Борису, который, как обычно, выбирал позицию дипломата, наблюдал и молчал.

– Смирись, – спокойно ответил. – Он своего мнения не изменит.

– Ну а ты тоже на его стороне?

– Я? – брови взлетели, глаза сквозь очки округлились, словно не ожидал, что кого-то интересует его мнение. – Мне главное, чтобы ты была счастлива! А кто причиной этого является, как-то все равно.

– Вот! – она повернулась ко мне с торжеством. – Учись дипломатии, Дмитрий Александрович!

– Если увижу, услышу, что его поведение не соответствует моему представлению, прости, но врежу и глазом не моргну, – поднес мороженое к губам, не спуская колючего взгляда с Наташи. Она задумалась, окинув быстрым взглядом.

– Да поможет Виталику Бог, – священническим голосом вставил Борис, оставалось только произнести: «Аминь» и перекреститься.

Поднес сигарету, затянулся. Еще было светло, хотя время перевалило за десять вечера. Рядом раздавался хохот, гремела музыка.

– А чего такой красавчик стоит в гордом одиночестве? – раздался рядом девичий голос. Выпуская дым, скосил глаза на подошедшую девушку. Мы с ней весь день переглядывались, но познакомиться не представлялось возможным. И вот, под конец этого безумного дня, она подошла ко мне.

– Дмитрий.

– Лена, – ее карие глаза оценивающе медленно заскользили по мне, было ощущение, что рассматривали под микроскопом. – А ты кем приходишься Наташе?

– Любовником, – с ехидством наблюдал, как ее глаза округлились, рот приоткрылся. Из кафе вышел Виталик, осмотрел всех и прямиком направился к нам.

– Сигаретки не найдется? – его хмельные глаза смотрели с вызовом. Руки чесались врезать ему, но повода не было, поэтому достал пачку и протянул. Он не спешил брать. – А че, в падлу вытянуть одну?

– А у тебя рук нет, что ли? – я усмехнулся, Виталик прищурил глаза.

– Я не пойму, чего ты так ко мне относишься?

– А тебе не надо понимать, – пренебрежительно похлопал его по груди, хотел уйти, но он схватил меня за руку, больно сжав. Оскалившись, зло сощурился, прошипел: – Руку отпусти.

– А то что? – Виталик провоцировал меня. Лена испуганно отошла от нас, потом убежала. Сколько мы так стояли, угрожающе смотря друг на друга, не знаю, но рядом появился встревоженный Борис, следом явилась Наташа с Леной.

– Дима! – гневно воскликнула Наташа. Я перехватил руку Виталика, сжал со всей силы его ладонь, мило улыбаясь. Он скривился.

– Что? – невинно посмотрел на подругу. – Мы разговариваем, видишь, – начал трясти руку, – даже жму товарищу руку! От всей души поздравляю! Ему так сказочно повезло! – резко притянул его к себе, обнял, прошептал на ухо: – Улыбайся!

– Да пошел ты! – Виталик меня оттолкнул, я расхохотался. Продолжая улыбаться, игнорируя разъяренные взгляды Наташи, подошел к Лене, обнял девушку за плечи.

– А пойдем потанцуем! – она кивнула, мы с ней направились в кафе, но я спиной ощущал на себе взгляды трех пар глаз, каждый смотрел по-своему.

– Ты реально бывший? – карие глаза с интересом смотрели на меня. – Я первый раз вижу такое, чтобы на свадьбе присутствовали бывшие. Неудивительно, что Виталик в бешенстве. Наверное, только благодаря твоей выдержке между вами не завязалась драка.

– А ты ему кем приходишься?

– Седьмая вода на киселе, но его мать хорошо общается со всеми родственниками, поэтому тут почти все с его стороны.

– Ты довольно милая, в отличие от своего родственника, – заметил я, прижимая ее к себе ближе. Лена засмеялась, охотно прильнула к груди. Ее губы были непозволительно близки. И меня к ней влекло. – Что если я тебя поцелую?

– Я тебе отвечу, – и она с готовностью самостоятельно прильнула к губам, обвивая руками шею. Ее губы были горячими, умело скользнула языком ко мне в рот, торопливо обведя контуры губ. И было все равно, что вокруг нас танцевали люди, кто-то даже прокомментировал наше поведение, типа не за горами еще свадьба.

Под смешки, ухмылки гостей мы вернулись за стол, держась за руки. Мне показалось, что на лице Наташи мелькнуло облегчение, когда я перестал прожигать ее тяжелым взглядом, и так с самого утра был на грани, чтобы не сорвать свадьбу, не устроить скандал. У меня была мысль ее похитить, лишь бы не дать выйти замуж за Виталика.

– Знаешь… – карие глаза томно блестели, рука поглаживала мое бедро. Она облизнула губы.

Я усмехнулся, поняв намек. Выпив рюмку водки, потянул ее прочь. Мы оказались в каком-то подсобном помещении между залом, где проходило застолье, и коридором. Прижав Лену к стене, жадно ее поцеловал, руки заскользили по ногам, приподнимая подол платья. Она была в чулках, что заводило еще больше. Ее тело по-кошачьи льнуло к рукам, требуя ласки и больше внимания.

– Тсс, – отстранился, перехватил ее руки возле ремня, тяжело дыша. – У меня нет презерватива, – сожаление сквозило в каждом слове, а тело отказывалось воспринимать голос разума на тему предохранения.

– У меня есть, – она извлекла из своей маленькой сумочки, которая висела на плече, упаковку в фольге. Я удивленно вскинул брови.

– У тебя они всегда?

– Всегда, – ее губы изогнулись в чувственной улыбке, глаза потемнели, стали вообще черными.

Медленно протянул руку, забрал презерватив, нагибаясь для поцелуя. Девушка податливо подставила свои губы, обхватывая мою шею руками. Ее пальцы погрузились в мои волосы. Приподняв вновь подол платья, подцепил края трусиков. Опустился на колени, стаскивая маленькую деталь с длинных ног. Над головой часто и глубоко задышали. Выпрямившись, ощутил ее руки на груди, торопливо расстегивала рубашку. От мысли, что за тонкой дверью ходят люди, которые могли застукать нас в любой момент, кровь по венам бежала быстрее. Я не особо разводил церемонии прелюдии, от меня их в принципе не ждали. Повернул девушку лицом к стене, ловко расстегнул ремень одной рукой, другую поднес ко рту и зубами надорвал упаковку презерватива. Лена, оказывается, умела получать удовольствие и в сжатые сроки времени. У нее была упругая аппетитная задница, которая охотно выпячивалась назад, ища удобное положение. Она не стеснялась в страсти своих вздохов, ее не смущало, что нас могут услышать, ее легко было довести до оргазма. Такой раскованной партнерши у меня никогда не было. Поэтому секс вышел фееричным, ярким и быстрым.

– Может, еще встретимся? – спросил, заинтересованно на нее смотря, заправляя рубашку. Лена встряхнула своими черными волосами, губы ее дрогнули в подобие улыбки.

– Может быть, – она подошла ко мне впритык, провела пальцем по подбородку и вышла. Не было никаких обещаний, просьб, просто взаимовыгодное удовольствие.

Покачал головой, вышел на улицу.

– Ты выглядишь довольным, – Наташа подошла сзади, я обернулся, прикурив сигарету. Мы были на улице одни, вернее, из гостей со свадьбы, мимо проходящих прохожих не считал. Прищурился. – Эта черненькая девушка стала причиной твоего благосклонного настроения?

– Все может быть.

– Слава богу, хоть кто-то отвел грозовые тучи. Я уже, грешным делом, думала, что ты полезешь драться с Виталиком.

– А что, есть повод?

– Нет, что ты! Я счастлива! – она улыбнулась.

Я отвел глаза, скрепя сердце мысленно согласился, что Наташка в белом платье выглядела невообразимо прекрасно, а влюбленные глаза сияли, как звезды над головой. Это радовало и злило одновременно, потому что Виталик не вызывал у меня никакого доверия. Я интуитивно чувствовал, что это не тот человек для моей любимой подружки. Но с влюбленными бесполезно спорить. Поэтому промолчал и затянулся.

– Просто порадуйся за меня, – ее руки легли мне на плечи.

Обнял ее, прижимая к груди.

– Только не рассказывай мне о ваших ссорах. Ты его простишь, а я нет. Но если узнаю, что он тебя обижает, влезу первым!

– Тебе никогда не придется меня защищать от него. Он меня очень-очень любит.

– Твои слова да Богу в уши!

Мы сидели в парке. Вернее, я сидел, а Лена лежала на скамейке, положив голову на мои колени. Были последние деньки августа. Провел ладонью по волосам, она приоткрыла глаза. После свадьбы Наташи я попросил ее выяснить всю информацию о Лене от свекрови и получить номер телефона. Девушка меня зацепила, несколько дней мимоходом несколько раз вспоминал, в конце концов понял, что мне нужно ее увидеть. Для чего, сам еще не знал. Лена была студенткой, училась в институте на технолога общепита, была коренной москвичкой, так что можно было сразу исключить ее корыстный интерес ко мне ради прописки, у нее была маленькая однокомнатная квартира, доставшая в наследство от бабушки. Как показали потом наши встречи, ей был интересен я сам, особенно то, что происходило между нами без посторонних людей.

– Каникулы заканчиваются, с сентября начнется учеба, – грустно заметила Лена.

– А тон такой, будто конец какой-то эры наступает, – улыбнулся, проведя пальцем по ее носу.

Не красавица, но глаза было сложно отвести в сторону, иногда мне казалось, что Лена была потомком какой-нибудь колдуньи, ибо привязывался к ней все сильнее и сильнее, будто приворожила. Раньше такого не было в отношениях с другими девушками.

– Мы с тобой будем редко видеться, ты на работе, я на учебе.

– Не думаю, что режим наших встреч изменится, твоя учеба же не до десяти вечера.

– Дим, – девушка резко села, заправив волосы за ухо, посмотрела на меня. – Мне этого мало.

– Что ты предлагаешь? – заинтересованно смотрел на Лену, ожидая от нее варианты решения проблемы.

– Почему бы тебе не переехать ко мне? Да, понимаю, что не так близко от центра, как ты привык, зато мы всегда будем вместе, – она приблизилась ближе, прошептала в ухо. – И ты наконец-то узнаешь, что такое утренний секс. И мы никуда не будем спешить вечером.

– Я подумаю, – пробормотал, обхватывая ее голову рукой, притянул ближе, завладел сладкими губами, которые пахли малиной.

Мама молчала. Я смотрел на ее склоненную темную голову, она смотрела себе в чашку. Дома никого не было. Специально выбрал время, когда отец был на работе. Мне было важно сначала поговорить с ней.

– Ты что-нибудь скажешь? – не выдержал я. Она вскинула на меня зеленые глаза.

– Ты ждешь от меня разрешения или что? Может, благословения? – понял, что она сердилась, губы ее недовольно поджались, глаза злились. – Ты ж никогда не спрашиваешь. Всегда делаешь по-своему. С чего это вдруг тебя взволновало мое мнение?

– Я просто тебе сказал. Мне показалось, что правильнее заранее сообщить о переезде к Лене. В конце концов, не вечно мне жить с вами.

– Ты на ней собираешься жениться?

– Прям сейчас, что ли? – рассмеялся, правда, моего веселья не поддержали. – Нет, конечно.

– А что это тогда у вас получается? Что-то я раньше не наблюдала у тебя стремления с каждой своей барышней жить.

– Мама! Что тут такого криминального?!

– Дима! Ты думаешь только одним местом, не понимая, какие последствия могут быть!

– Какие? Что она залетит?!

– Да хотя бы это!

– Методы контрацепции я знаю, благо папочка объяснил в свое время!

– Не тому папочка тебя учил! – она раздраженно встала, ушла в зал, я последовал за ней.

– Я не понимаю, чего ты злишься!

– Ты еще маленький! – мама обернулась, в ее глазах стояли слезы. Подошел к ней, обнял, она попыталась оттолкнуть, но затем прижалась к груди.

– И до скольких лет я у тебя буду маленьким? Пока седина в волосах не появится?

– Дима! Я просто не готова тебя отпустить…

– Но тебе придется меня отпустить, ты как никто знаешь, что если я принял решение, то ничто его не изменит.

– И в кого ты такой упрямый?!

– Может, в тебя?

Я услышал сдавленный смешок. С самого детства все говорили, что Олег папин сын, а я – мамин. Внешне мы больше похожи на мать, черноволосые с зелеными глазами, лишь некоторые черты лица взяли от отца и его высокий рост. Олег не случайно поступил в медицинский институт, он хотел быть похожим на отца во всем, поэтому они вместе сейчас и оперируют. Думали, что и я последую за ними, но во мне было слишком много энергии, импульсивности. И взрывной характер. Меня, как и мать, передергивало, когда обсуждали какие-то тонкости операции. Они смеялись, а мы уходили в другую комнату. Мама была художником. Вернее, фотографом, она первая научила меня правильно держать фотоаппарат. Только это было хобби, по профессии числилась бухгалтером. Именно от нее мне досталась богатая фантазия, которая еще в детстве активно развивалась при помощи придумывания историй по фотографиям.