Читать книгу Приметы времени - Валерий Аркадьевич Ильичев - Страница 1

Спурт в зале правосудия

Татьяна истерично выкрикивала упреки. Подавив желание дать жене пощечину, Конев сцепил пальцы рук: «Вот дура: вздумала ревновать. Не понимает, что ради ее роскошной жизни мне приходится вкалывать на своей фирме до поздней ночи».

А Татьяна распалялась все больше:

– Ты меня не считай за наивную дурочку. Я тоже дома по вечерам не сижу, и у меня есть свои увлечения на стороне. Так что особенно не крути рогами.

От ревности у Конева помутилось сознание. Он бросился к письменному столу и достал браунинг. Но Татьяна не унималась:

– Плевать я хотела на твой пистолет. Ты только с ним себя мужиком и чувствуешь. Да и девицы с тобой ложатся лишь из-за денег. Но я тоже не промах! Если уж на то пошло, то я и сама не знаю, от тебя ли Аньку родила!

Это уж было слишком. Конев и сам не помнил, как нажал на курок. Грохот выстрела заглушил вопль выбежавшей из соседней комнаты тещи. И Конев выстрелил в непрошеного свидетеля. И тут же осознал случившееся:

«Что я натворил?! За этих двух подлых баб в тюрьму упрячут надолго. Должен же быть какой-то выход. Прежде всего, надо обеспечить алиби».

Внезапно ему показалось, что он знает как спастись. Подняв с пола гильзы, Конев кинулся к выходу: «Надо успеть до прихода Аньки из школы. В свои двенадцать лет она не должна видеть эти окровавленные трупы».

Коневу повезло: ни на лестнице, ни на улице возле подъезда никого не было. За углом он приподнял дождевую решетку и сбросил вниз браунинг и стреляные гильзы. Он спешил обеспечить себе алиби.

Встав за деревом, Конев стал ждать удобного момента. Ему повезло. Буквально через минуту к подъезду подошла его соседка по этажу. Конев догнал известную сплетницу и небрежно сообщил:

– Привет, тётя Даша. Вот выбрался домой пообедать. Мою супругу не видели? Она обещала сегодня уху сварить. У меня уже слюнки текут.

– Нет, не встречала. Сама только за хлебом на полчасика выбралась.

Конев, опережая соседку, быстро вышел из лифта, открыл дверь в свою квартиру и тут же выбежал назад на площадку:

– Беда, тетя Даша! В квартире грабители побывали. Танюшку и тещу убили. Звоните в полицию и вызывайте «скорую помощь».

Дальше все завертелось, как в калейдоскопе. Изображая горе и отчаяние, Конев сидел на табурете, исподтишка наблюдая за действиями сотрудников полиции и прокуратуры: «Пустые хлопоты, ребята. От гильз и браунинга я избавился, а больше здесь ловить нечего».

Но Конев просчитался. Баллистическая экспертиза пуль, извлеченных из тел жертв, показала, что они убиты из «браунинга». И неожиданно для Конева дочка Анька дала показания, что, роясь в столе у отца, видела незадолго до убийства пистолет, похожий на тот, что ей показали в полиции. Не ожидавший такого поворота событий Конев пытался отрицать незаконное хранение оружия. Однако, следователь признал алиби, подтвержденное тетей Дашей неубедительным: подозреваемый вполне мог разыграть сцену случайного обнаружения трупов. И Конева арестовали.

Приглашенный для защиты Конева в суде адвокат Борин сиял оптимизмом:

– Ты, молодец, что в сознанку не пошел. Есть на чем строить защиту. Тем более, что менты не нашли браунинг, из которого убили ваших близких. А против показаний Аньки мы еще поборемся. Ребенок мог нафантазировать и ошибиться. Я сам в ментовке с десяток лет протрубил: все их «примочки» знаю. Думаю, здесь они могли проколоться.

Расчет адвоката оказался верен. Когда в зал заседаний суда вошла заплаканная Анька, адвокат тут же начал задавать ей вопросы:

– Скажи, девочка, почему ты все время про папу говоришь «он» и утверждаешь, что он убийца? Кто тебе это сказал?

– Следователь, дядя Сережа. Вон он сидит.

И девочка указала пальцем на находившегося в зале следователя Сизова.

– Нет, Анечка пока это утверждать нельзя. Мы здесь собрались, чтобы установить, виновен твой папа или нет. И следователь дядя Сережа не должен был настраивать тебя против отца до решения суда.

По залу пробежал одобрительный шумок и Борин с удовлетворением отметил: «Первый раунд выигран, и теперь перейду к главному».

– Давай, деточка, еще раз посмотрим на оружие, которое ты видела у папы. Вон там на столе лежат несколько пистолетов. Какой из них показался тебе знакомым при опознании у следователя.

Девочка решительно показала на «браунинг». И Борин как можно безразличнее спросил:

– А когда ты первый раз видела пистолет, похожий на этот?

– У папы в столе. Незадолго до гибели мамы.

– Это понятно. А во второй раз где?

– В кабинете у следователя дяди Сережи.

– А дядя Сережа тебе его показал среди других пистолетов или отдельно от других?

– Только этот пистолет. Он его вынул из сейфа. А среди других пистолетов, я увидела браунинг уже в третий раз при официальном опознании.

Борин торжествующе усмехнулся: «Как и предполагалось, следователь перестраховался и предварительно показал ребенку браунинг, чтобы потом она не ошиблась. Теперь опознание провалено, и обвинение пошатнулось».

Так оно и случилось. Но с учетом показаний девочки об имевшемся у отца пистолете, суд решил продлить арест, направив дело на доследование. Борин пребывал в уверенности, что его подзащитного должны скоро отпустить. И вдруг через три дня до него дошло известие о том, что Конев полностью сознался в преступлении и указал место, куда сбросил оружие.

Адвокат поспешил в СИЗО. Оказалось, Конев решил действовать на свой страх и риск, не посоветовавшись с адвокатом. Его неотступно терзала мысль, как объяснить увиденное дочерью в его столе оружие. И тут его осенило: «Старший брат Петр может мне помочь. Только надо дать ему знать на волю о моей задумке».

И он воспользовался подвернувшимся случаем. Из его камеры освобождался задержанный за мелкую кражу мужик. И Конев уговорил его за вознаграждение передать на волю записку следующего содержания: «Петя! Изготовь через своих рабочих на заводе зажигалку в форме браунинга. Вот и будет объяснение показаниям Аньки. Прилагаю рисунок».

Мужичок, согласившийся за вознаграждение переправить маляву на волю, спрятал послание в резинку трусов. Но педантичная охрана, как положено при освобождении, обыскала курьера и изъяла записку. Увидев свое послание в руках у следователя, Конев пал духом и написал явку с повинной. На все упреки адвоката в написании изобличающей его записки безнадежно отмахивался:

– Мне хотелось опровергнуть показания Аньки.

Адвокат с досадой мотнул головой:

– Все-таки переиграли нас менты! Но не все еще потеряно. Попробуем переквалифицировать убийство из ревности в преступление в состоянии аффекта, и тебе больше пяти лет не дадут. С учетом положительных характеристик и до трех сбить можно. Если, конечно, правильно линию защиты поведем. Давай начнем подготовку. Когда ты оружие приобрел?

– Два месяца назад.

– Не годится! Скажешь, что оно уже год у тебя хранится.

– Это еще зачем? Ведь год в данном случае хуже, чем два месяца?

– Это если бы тебе светила лишь одна статья 222 УК за незаконное хранение оружия. А когда речь идет об убийстве, я не хочу, чтобы время приобретения браунинга было близким ко дню совершения преступления. Мне легче будет опровергнуть подготовку к преднамеренному убийству и убедить суд в спонтанности совершенного тобой преступления. Согласен? Ну, за какие еще факты можно зацепиться в нашем положении?

И адвокат принялся разрабатывать новую линию защиты. А сыщики были довольны, что высокопоставленный преступник не ушёл от ответственности, несмотря на ошибку следователя Сизова при проведении опознания оружия.

Игра на опережение

Оперуполномоченный Никитин заметил за собой слежку от самого дома: «Ничего удивительного. Операцию по изобличению фирмы «Волна», занимающейся контрабандой через аэропорт, вступает в завершающую стадию. Высокие покровители фирмы, пронюхав об угрозе, подключили свои связи из нашего полицейского ведомства, а те послушно взяли меня под колпак. Интересно, в задании на наружное наблюдение я у них значусь, как коррупционер или торговец наркотой? Впрочем, это неважно».

Никитин нервничал. Ему для полного изобличения преступников необходимо было добыть дополнительные доказательства ещё по одному эпизоду. Их должен был представить секретный осведомитель. Но после установления слежки организовать с ним тайную встречу стало затруднительно. И сыщик мучительно искал выход. Наконец, у него сложились контуры контригры, способной ввести в заблуждение противника. И он приступил к реализации задуманного плана.

Для начала, Никитин доложил начальству, что уезжает на важную встречу. Сев в машину, сыщик направился в автосервис, попросив знакомого механика оставить машину на диагностику. Затем, якобы, забыв в бардачке мобильный телефон, исключил возможность технического наблюдения за своими передвижениями. Теперь ему надлежало скрыться от преследователей в районе, который он хорошо знал. Месяц назад сыщика случайно занесло в знакомые с детства места, где мало, что изменилось.

Недалеко от его школы в узком переулке высилась железная ограда, в которой между двумя прутьями с краю строители оставили проём шире, чем в других местах. Через эту довольно обширную щель ученики пробирались в соседний двор, а там, через арку, попадали на главную улицу района.

Никитин проверил и убедился, что прутья в решетке с тех пор не меняли. Он примерился и остался доволен: его поджарая спортивная фигура вполне позволяла проникнуть через щель в соседний двор и уйти от наблюдения. И теперь, покинув автосервис, сыщик, направился в старый район города. Сменив два автобуса, он спустился в метро и проехал до нужной остановки. Сотрудники, ведущие наблюдение, неотступно следовали за ним на расстоянии не более пятнадцати метров. Сыщик расчётливо прикинул: «Ничего, мне и этой форы вполне хватит. К тому же, они не смогут сразу обнаружить малоприметный лаз в заборе».

Нарочито медленно, следуя по знакомой с детства улице, Никитин неожиданно для преследователей вбежал во двор, завернул за двухэтажное строение, на ходу скинул куртку и, вобрав на выдохе живот, с трудом протиснулся в узкое пространство между прутьями. Уже заворачивая в арку, оглянулся и заметил мечущихся вдоль забора «топтунов». Им было непонятно, как мог объект наблюдения так легко перемахнуть через частокол высоких прутьев.

Накинув на ходу куртку, сыщик выскочил через арку на проезжую часть. Ему повезло: затормозивший частник согласился отвезти к ближайшему вокзалу. Там, окончательно удостоверившись, что удалось уйти от слежки, Никитин поехал к дому осведомителя, надеясь застать того дома. Войдя в квартиру, сразу перешёл к делу:

– Василий Сергеевич, у нас всего пара минут. Удалось достать то, что я просил?

– Все доказательства здесь на двух дисках.

– Когда следующая поставка товара?

– Через три дня, через ту же таможню в аэропорту.

– Спасибо. На меня сам не выходи. Я под «колпаком». Сам тебя найду, когда опасность минует. Ну, все, до связи.

Выйдя на улицу, Никитин, поспешил в ближайший супермаркет. Купив две флешки, тут же, на втором этаже в интернет кафе сделал копию переданной ему информации. Затем направился на почту и, упаковав диски в бандероль, отправил их на свое имя до востребования. Можно было возвращаться в отдел для завершения оперативной игры.

В кабинете Никитин, не скрываясь, положил копии, полученных от осведомителя дисков, в сейф. Тщательно размазав пластилин, оставил на нем четкий оттиск печати. Демонстративно вернулся от самых дверей и проверил, надежно ли закрыт замок сейфа. Затем, поспешил в кабинет начальника отдела и доложил об окончании сбора доказательств. Начальник одобрительно покрутил головой:

– До чего же ловкий парень, Никитин! Надо будет подумать о твоем повышении. Полученные сведения куда дел?

– В свой сейф положил и опечатал. Место надежное.

– Ну, вот и ладно. Можешь ехать домой пораньше. Заслужил!

Выйдя из кабинета начальника, Никитин подумал: «Теперь, наверняка, кто-нибудь из коллег в отделе оповестит своих благодетелей о моей удаче. Если я все правильно рассчитал, то они попадут в мою ловушку, и у меня откроется свобода для действий».

На следующее утро, приехав в отдел, Никитин зашел в кабинет, и умело разыграл недоумение при виде грубо размазанной по дверце тщательно сделанной им накануне на сейфе печати. Поспешно открыв дверцу, сыщик начал суетливо вытаскивать и перебирать на столе служебные бумаги в поисках пропавших дисков. Разыграв волнение и тревогу, он помчался в дежурную часть выяснять, кто брал ночью запасной ключ от его сейфа. Не добившись от заспанного дежурного капитана никакого толку, направился в кабинет начальника докладывать о пропаже полученных накануне сведений.

Начальник хитро прищурился:

– Так, может быть, Никитин, этих дисков вообще не было? А ты мне ради карьеры о своих мнимых успехах докладывал?

– Нет, конечно. Вчера я лично их в сейф положил и опечатал, как положено.

– Тогда куда же они испарились?

– Не знаю. Запасной ключ лишь в дежурной части имеется. А капитан Седых утверждает, что никто ключ не брал.

– А что ты хотел услышать? Капитан вполне мог с вечера глаза залить и уснуть. У нас не дежурная часть, а проходной двор. Хорошо еще, что железный шкаф с табельным оружием не вывезли. Ну, я с этой дежурной сменой еще разберусь. А ты не теряй времени. Дуй напрямую к своему источнику, может быть, он нам новую информацию накопает. А пока реализацию и арест руководства «Волны» придется отложить. Согласен?

– Да, конечно. Но кто мог утащить из сейфа с такой поразительной наглостью диски?

– В этом сами в нашем отделе постараемся разобраться. Ты лишний шум не поднимай. Служба собственной безопасности нам не поможет, лишь нервы помотает сотрудникам. Согласен? Ну, иди, работай.

Никитин вышел из здания отдела и направился в автосервис. Он был доволен: «Я их переиграл! Настоящие доказательства прибудут по почте через пару дней, а уж в четверг мы вместе с надежными ребятами начнем контролировать поставку незаконно перевозимых через границу грузов».

Забрав машину из автосервиса, сыщик выехал за ворота. Сразу заметил движущуюся за ним машину из службы наблюдения. Но теперь, когда все было готово к реализации собранных оперативных материалов, эта слежка казалась ему лишь невинной забавой.

И никакой мистики

Начальник уголовного розыска не скрывал своего раздражения:

– За неделю совершена четвёртая кража из очередного антикварного магазина. И главное, непонятно, как пропадают с прилавка ценные предметы. По заверению владельцев магазинов дорогостоящие безделушки исчезают самым таинственным образом. Насколько я знаю, по законам физики фарфор, серебро, бронза не испаряются бесследно даже при такой жаре. Приказываю взять под наблюдение все антикварные магазины в нашем районе. Вор наверняка вскоре вновь проявится. Интересно, как он ухитряется в присутствии охранника и продавца похищать эту ценную рухлядь?

– Поймаем – узнаем!

– Вот и я так думаю. Давайте, сыщики, рассеем завесу этой тайны: не оставим без контроля ни один из антикварных магазинов.

Полуденное солнце пекло немилосердно. Капитан Лисин сидел напротив антикварного магазина на низеньком стульчике перед мольбертом, изображая художника, ожидающего клиентов. Но желающих увековечить себя у столичного уличного портрета не находилось. Да и кто захочет сидеть неподвижно под лучами палящего солнца?

Толстый охранник антикварного салона, поминутно вытирая пот с мокрого лба, не выдержал, и вышел на улицу покурить. Тут же мимо него юркнул в магазин высокий мужчина со спортивной сумкой. Золотые очки, белая рубашка с короткими рукавами и галстук с позолоченной заколкой, казалось, отметали всякие подозрения. И всё же Лисин насторожился: «Очень уж неожиданно этот вальяжный господин свернул в салон. Ещё минуту назад неторопливо рассматривал пейзаж, выставленный на продажу на улице. И вдруг юркнул в магазин, заметив, что охранник покинул свой пост».

Лисин осторожно приблизился к витрине. Отсюда он хорошо видел происходящее внутри. Салон, забитый мебелью, иконами, посудой казался ему огромным аквариумом. Продавец и покупатель раскрывали рты, забавно шевеля губами. Но из-за толстого стекла витрины он не мог слышать их разговора. Зато выразительные жесты красноречиво давали понять о происходящем внутри магазина. Покупатель повелительно указал на статуэтку лошади, вздыбившейся от страха перед атакующей её волчьей стаей. И продавец послушно стал протискивать между прилавком и занимающим почти все свободное место старинным комодом.

Именно в этот момент солидный на вид покупатель одним ловким движением незаметно переправил стоявшую на прилавке фарфоровую вазочку в свисающую с плеча спортивную сумку.

«Ловко, гад, сработал! Ну, ничего сейчас возьмём его с поличным!».

Предъявив удостоверение сотрудника полиции охраннику, Лисин вместе с ним чётко провёл задержание. Вор даже не пытался оспорить правомерность своего ареста и, будучи доставлен в отдел внутренних дел, сразу дал признательные показания о совершенных ранее кражах.

Оказалось, что способ избранного им хищения ценных изделий был до гениальности прост. Заранее разведав обстановку в антикварном салоне, вор терпеливо дожидался, когда размягчённый жарой охранник выйдет на улицу покурить. Затем проникал в салон и проявлял интерес к предмету, до которого продавец должен был добираться сложным путём, пробираясь через скопления, сданных на продажу вещей. Именно в этот момент вор ловким движением незаметно переправлял небольшие предметы искусства с прилавка в свою спортивную сумку. Затем, покинув салон, он продавал похищенные вещи на ярмарке в Измайловском парке, либо сдавал в другие антикварные магазины в отдалённых районах Москвы.

В большинстве случаев продавцы и владельцы антикварного магазина обнаруживали кражу не сразу, а лишь через несколько дней. И потерпевшие не могли толком объяснить, как могли исчезнуть из салона ценные предметы, если постоянно тем находился продавец и охранник.

А разгадка оказалась проста.

Подводя итоги успешно проведённой операции, начальник уголовного розыска довольно заметил:

– Раскрытие краж из антикварных салонов здорово исправило нам среднеквартальную отчётность. Но, главное, мы убедились, что в нашем районе нет никакой мистики – один чёткий и оправданный расчёт!

И отличившийся при задержании ловкого вора Лисин был с ним полностью согласен.

По горячим следам

Стрелка часов приблизилась к цифре 9. Дверь подъезда открылась, и коммерсант вальяжной походкой уверенного в себе человека направился к своей иномарке. Когда новенькая машина неторопливо выехала со двора, Нефед повернулся к приятелю:

– Все сходится. По фирмачу можно часы сверять. Но этому хлыщу недолго осталось на своей тачке раскатывать. Сможешь, Жур, завтра его вырубить с одного удара?

– Если сомневаешься, то давай замажемся на сотню «баксов».

– Согласен! Если он хотя бы пошевелиться или вякнет что-нибудь после твоего знаменитого апперкота, пока мы его шмонать будем, то деньги мои. Лады?!

Жур, молча в знак согласия, поднял вверх раскрытую кисть руки и Нефед со смачным азартом хлопнул об нее своей ладонью, закрепляя сделку. Он был доволен: «Даже если проиграю, то заплатить сотню баксов за удовольствие увидеть, как Жур сотрет с лица этого лощеного типа самодовольное выражение хозяина жизни не так уж и дорого».

В отличие от него Жур не испытывал к намеченной жертве никакой враждебности: поступил заказ покупателей на иномарку, и его интересовала только новенькая «тачка». Но затеянный Нефедом спор заставил его завестись: теперь он должен был доказать, что долгие годы тренировок в спортивном зале не пропали даром. Готовящиеся к разбою приятели поднялись со скамейки, с которой вели наблюдение, и покинули двор. До намеченного нападения оставались еще целые сутки.

На следующее утро грабители вошли в подъезд ровно в девять часов. Коммерсант был точен и в этот раз. Покинув лифт, он столкнулся с двумя крепкими молодыми мужчинами и тут же сильный удар в лицо опрокинул его на холодный кафель лестницы. Нефед, торопливо обшарив карманы, вытащил связку ключей и бумажник. Перед тем как покинуть подъезд еще раз вгляделся в неподвижное тело жертвы и с удовлетворением цокнул языком: «Жур врезал от души! За это не жалко заплатить сотню баксов».

Нефед не мог знать, что пари выиграл все-таки он: коммерсант не потерял сознания, а лишь испугавшись расправы, сделал вид, что находится в нокауте. Как только преступники скрылись, он поспешил наверх к себе в квартиру и сообщил в полицию о совершенном на него нападении.

А тем временем Нефед вел угнанную иномарку с крайней осторожностью, плохо ориентируясь в улицах Москвы. Приехав в столицу из провинции, приятели не успели за пару месяцев изучить такой огромный город.

Первым оправился от пережитого волнения Жур:

– Ну что, Нефед, ты видел мой удар?! Гони баксы на стол!

– Как только получим деньги за «тачку», так и рассчитаемся. Давай звони по мобильнику покупателям. Пусть встречают.

– А где?

– Давай прямо во дворе у дома Люськи.

– А не опасно?

– Плевать, все равно сразу после сделки умотаем из Москвы. А если менты выйдут на Люську, то она ничего о нас не знает. Разболтает, что мы приезжие из Ростова, пусть там и ищут.

– Да хорошая баба и , главное, без всяких претензий. Повезло тебе, Жур!

– Ладно, не завидуй! Сегодня отвалим на юг, и найдем там тёлок ещё краше. С такими деньгами поживем как короли.

И Жур весело залихватски присвистнул. Набрав номер телефона, он сообщил заказчикам адрес дома, где передаст им угнанную иномарку.

Напряженно вцепившийся в баранку Нефед был занят управлением на незнакомых улицах, и не замечал, как уже минут десять за ними на некотором расстоянии следует автомашина с сыщиками. Сидящий рядом с водителем сотрудник уголовного розыска был азартно весел:

– Люблю все-таки свободный поиск. Никогда заранее не знаешь, на что натолкнет судьба. А эту иномарку, недавно объявленную телефонограммой в розыск, я сразу заметил. Ну что, мужики, может быть, блокируем их и сразу повяжем. Чего тянуть?

– Не спеши! Нам надо ещё выяснить, куда и к кому они едут.

– Тут ты прав: если установим их лежбище, то наверняка, найдем там много интересного.

– Согласен. Смотри, они сворачивают во двор. Проезжай чуть вперед и встань вон у того столба: оттуда весь двор хорошо просматривается. Похоже, их уже ждут мужик и баба. Это, скорее всего, покупатели. Видишь, как тщательно изучают переданные им документы.

– Смотри: один из преступников с чернявыми волосами заходит в подъезд дома. Иван, протопай за ним, попробуй       установить, куда он направляется, только не засветись!

Один из сыщиков, сидящих в машине, выбрался из машины и, стараясь не упустить из виду объект наблюдения, ускорил шаг, на ходу прикидывая: «Типичная пятиэтажка без лифта. Это облегчает мою задачу!»

Через несколько минут сыщик вернулся и сообщил:

– Квартира на третьем этаже, слева.

– Это хорошо! А у наших подопечных что-то не сошлось, о цене, похоже, спорят. Надо их брать. Покупателей и грабителя возьмут на себя Толя и Николай. А мы с Иваном поднимемся на третий этаж за вторым соучастником. Давайте, вы первые вступаете в дело, а мы вас подстрахуем.

Убедившись, что угонщик иномарки позволил без сопротивления приковать себя наручниками к «баранке», а покупатели послушно предъявили свои паспорта, двое сыщиков быстро вошли в подъезд. Нажав на кнопку звонка, прислушались к звукам внутри квартиры. Раздались легкие шаги, и кто-то внимательно принялся разглядывать их в «глазок».

Иван нетерпеливо стукнул в дверь:

– Открывай, хозяйка, полиция!

– Я вас не знаю, и потому не впущу.

– Послушайте, девушка, если не хотите идти по делу как соучастница тяжкого преступления, то откройте немедленно.

Люська вопросительно посмотрела на Жура, но тот отрицательно мотнул головой: ему не хотелось верить, что все кончено. И Люська, подчиняясь любовнику, злобно огрызнулась:

– Не открою, пока не придет наш участковый Волин. Его я знаю.

Иван повернулся к напарнику:

– Будем взламывать?

– Незачем. Сейчас позвоню в местный отдел. Пусть пришлют этого Волина.

Снизу поднялся на подкрепление высокий сыщик и доложил:

– Там во дворе все в порядке. Задержанный парень сразу во всем признался, а покупатели оказались вполне добропорядочными людьми. Им эти отморозки врали, что хотят продать принадлежащую им машину. Но те, увидев, что иномарка оформлена на чужое имя, испугались и от сделки отказались.

– Это хорошо. А здесь кого мы пасем?

– Угонщик назвал своего подельника Жура. Говорит, что именно он вырубил того фирмача в подъезде.

Сыщики говорили нарочито громко, зная, что каждое их слово слышит затаившийся внутри квартиры бандит.

И руководитель группы приказал:

– Ты, Иван, поднимись на несколько ступенек вверх и блокируй чердак. Я же встану сбоку у стеночки. А то этот Жур, судя по всему чудик отчаянный, того гляди глупость какую-нибудь выкинет. Рисковать не станем, стрелять будем без предупреждения.

Жур с тоской прислушался к приготовлениям снаружи: «Идти на прорыв бесполезно. Если даже вырублю того, что стоит у дверей, другой мент пристрелит меня без раздумий».

Он с тоской посмотрел на встревоженное лицо Люськи. Сейчас она ему казалась самой красивой бабой в жизни. Ранее неоднократно судимый он хорошо знал, что долгие годы не увидит соблазнительно пухлых женских плеч, розовеющих из-под узких полосок домашнего сарафана. И отбрасывая от себя ненужные сомнения, резко отвернулся и тоскливо выкрикнул:

– Эй, начальник, сдаюсь. Я – чист и выхожу без оружия. Пусть твои ребята с испугу не пальнут.

– Давай, Жур, не торгуйся! Ты нам нужен живым: что толку в тебе мертвом без признательных показаний. Да, и прокуратура затаскает на допросы. Выходи!

Дверь приоткрылась, и Жур с поднятыми руками медленно с опаской протиснулся на лестничную площадку. На его запястья надели наручники и повели вниз по улице. Когда Жура вели по двору, он с тоской посмотрел на угнанную у коммерсанта иномарку: «Не вышло! А жаль: не успели погулять с шиком. Обидно, что менты так ловко сработали!»

А сыщики, везущие задержанных ими преступников, не испытывали радостного подъёма. Для них это была рядовая повседневная работа по очищению города от криминала.

Тройная проверка

Иномарка с латвийскими номерами въехала в город. Находящиеся в ней сыщики, выдающие себя по легенде за оптовых покупателей взрывчатки, сразу заметили преследующие их «Ладу». Буров мрачно шутил:

– Вот мы из охотников и превратились на время в дичь.

Возглавляющий операцию Фролов философски заметил:

– А ты ждал иного? Ребята нам противостоят серьезные, и проверять будут досконально. Для начала покружи по городу и расспроси, где находится памятник их знаменитому земляку. Пусть братки убедятся, что мы впервые в их городе.

Внезапно с оглушительным ревом им преградила путь полицейская патрульная машина и заставила прижаться к обочине. Фролов шепотом предупредил:

– Стопорнули без всякого нарушения явно для проверки. Думают, мы дурнее их и засветим полицейские ксивы. Сунь в права купюру. Будем действовать по их понятиям.

Подкупленный братвой сотрудник ГИБДД вел себя с намеренной агрессией:

– Вы на перекрестке проехали на красный свет. Наверняка, у себя в Латвии правила соблюдаете, а в России не считаете это обязательным! Предъявите документы.

Фролов с удовлетворением наблюдал, как тщательно сержант проверяет наличие виз в паспортах. Убедившись, что с документами все в порядке, ловким движением переправил в карман подсунутую двадцатидолларовую купюру и разрешил ехать дальше. Фролов облегченно вздохнул:

– Первую проверку мы прошли. Прибавь скорость, а то опоздаем на встречу.

Их уже ждали. Держась как можно непринужденнее, сыщики начали торг. Уже сойдясь в цене, предложили предоставить предварительно образец опасного товара. Продавцы тоже предпочитали не спешить и пообещали передать на пробу триста грамм взрывчатки на следующее утро.

Направляясь к центральной гостинице, Фролов проанализировал ситуацию: «Они будут отслеживать, войдем ли мы в контакт с местными операми или нет. А мы до утра затаимся. Пусть братки успокоятся».

Припарковав машину у гостиницы, сыщики направились к парадному подъезду.

И тут же к ним приблизился невысокий мужчина с тонкими усиками на широком лице:

– Привет, земляки! Вижу знакомые латышские номера. Как вас сюда занесло?

И тут же перешел на незнакомый Фролову говор. Наблюдая, как сыщик Буров свободно общается с незнакомцем на его родном языке, Фролов с удовлетворением прикинул: «Я был прав, выбрав легенду о купцах из Латвии. Откуда им знать, что сын военнослужащего Буров в юности окончил латышскую школу? Похоже, и вторую проверку мы благополучно прошли».

Отвязавшись от назойливого земляка, сыщики поднялись к себе в номер. До утра их никто не беспокоил, и только ощущение невидимого, но пристального внимания заставляло держаться наготове.

Утром в сопровождении все той же «Лады» они последовали к месту встречи. Получив пакет с сыпучим веществом, сыщики пообещали провести проверку и к вечеру встретиться для окончательного завершения сделки. Они успели отъехать лишь на триста метров, когда их догнала машина торговцев смертью. Подчинившись отчаянному сигналу, сыщики остановились. Высокий рыжеволосый парень в защитной форме, извинительно улыбнулся:

– Верните обратно наш пакет с тальком. Мы проверялись. Если бы менты нас сейчас повязали, то промахнулись: за безвредную присыпку дело не пришьешь. Раз все прошло гладко, то получите теперь то, что доктор прописал. Убедитесь, что сделка без обмана и сегодня вечерком часиков в семь подгребайте сюда к скверу: обменяем товар на деньги.

Направляясь в гостиницу, Фролов довольно заметил:

– Вот и третью проверку прошли. Пора подстраховаться и вызывать подмогу. А то эти ушлые ребята удумают завладеть деньгами, не отдавая товара.

– Не думаю. Побоятся с крутой братвой бодаться.

– И все же в нашей работе надо быть готовым ко всему.

Фролов посмотрел в зеркало заднего обзора: знакомая «Лада» продолжала неотступное преследование. И хотя операция шла к завершению, расслабляться было преждевременно.

Параллельные миры

Выехав по сигналу о ножевом ранении в подъезде жилого дома, сыщик Корин застал врачей, ведущих рослого парня к машине «скорой помощи». Его лицо было искажено болью. Он сквозь зубы успел сообщить:

– Меня порезал Григорий жених Тамары Морозовой, проживающий в квартире восемнадцать в этом подъезде. Ревнивец всадил мне нож в спину и убежал. Поймайте гада.

Глядя вслед «скорой помощи» Корин с облегчением подумал: «Похоже, преступление удастся раскрыть быстро».

Сыщик поднялся в квартиру. Студентка Тамара была дома. Узнав о происшествии, возмущенно взмахнула руками:

– Этот безумец Виктор Духов ерунду вам наплел. Мой Гриша бабочку намеренно не придавит, не то, что человека ножом ударить.

– Так зачем Виктор на него вину валит?

– Все очень просто. Неделю назад в автобусе ко мне на повороте случайно прижался симпатичный парень. Оба почувствовали влечение. Познакомились, слово за слово. Он проводил меня до дома. Родители были на даче, и я предложила ему подняться. Ну, а дальше все как обычно.

– Ну, тогда зачем Витька спектакль разыграл, сам себя порезал?

– В постели он хорош, а для серьезных отношений у меня есть Гриша. Он мой однокурсник, сын декана нашего факультета. А с Виктором и говорить не о чем. Он приезжий, здесь в Москве толком устроиться не может. Строителем подрабатывает. Я ему сегодня прямо на дверь указала, сказав, что дальше видеться не будем. Гриша о существовании Витьки не подозревает, и, надеюсь, не узнает.

– Значит, влюбленный парень решил так избавиться от соперника? Ладно, но вам придется позже подойти к нам в отдел и дать официальные показания. А мне надо будет изобличить вашего нового знакомого в ложном доносе.

Спускаясь вниз, Корин подумал: «Если это циничная девица говорит правду, то Витька скинул нож здесь в подъезде. Орудие надо найти».

Посветив фонариком сквозь решетку, закрывающую вход в подвал, сыщик заметил на полу блестящее лезвие ножа. Вызвав слесаря, он проник за решетку и изъял орудие преступления.

Вернувшись в отдел, Корин отдал нож на экспертизу и получил заключение, что на нем имеются отпечатки лишь одного человека. Теперь изобличить Виктора не составляло труда.

Часа через два Тамара появилась в отделе вместе с матерью. Корин сразу предупредил, что хочет привлечь Виктора к ответственности за ложный донос. Но мать студентки резко возразила:

– Нашей семье огласка этой истории не нужна. Это может расстроить свадьбу с Гришей. Такого допустить нельзя.

– Но если его отпустить, то влюбленный Ромео начнет серенады петь под вашим балконом. Вы так просто от него не отвяжетесь.

– Такое возможно. Но вы постарайтесь все уладить по-тихому. Надо заставить его уехать из города. Надеюсь, этой суммы хватит?

Увидев толстую пачку денег, положенных на стол, Корин расчетливо прикинул: «Улаживание семейного конфликта нельзя считать взяткой, тем более я знаю, как этого добиться».

И, положив деньги в карман, сыщик заверил:

– Я сделаю все возможное. Вечером позвоню и сообщу.

Сразу после ухода женщин, Корин направился в больницу к Виктору. Врач подтвердил, что рана нанесена не глубокая, задеты лишь мягкие ткани, и пациента через пару дней отпустят на амбулаторное лечение. И сыщик направился в палату. Увидев его, Виктор скорчил болезненную гримасу и поинтересовался:

– Вы его задержали?

– Нам не пришлось искать черную кошку в темной комнате. Ты сам себя порезал. Нож мы нашли в подвале. На нем отпечатки только твоих пальцев. Тамара обрисовала ваши отношения. Так что говори откровенно и не зли меня, если не хочешь сразу отправиться в тюремную больницу. Учти, твой рассказ записывается.

– Ладно, расскажу, как было. Когда Тамара меня выгнала, я спустился вниз, приставил рукоятку ножа к стене и навалился на лезвие спиной. Все удачно получилось. Нож бросил в подвал и вызвал медиков.

– Ты только скажи мне, чего ты хотел добиться?

– Хотел Тамару вернуть по большой любви. Больно уж она отличается от наших деревенских простушек. Я бы на ней женился.

– Ты себя в зеркало видел? Где ты и где она? Вы же с разных планет. Меня отец учил: руби дерево по себе, не гонись за умной и образованной. Тебе селяночка из родных мест сгодится. А сейчас в колонию поедешь за ложное обвинение человека в тяжком преступлении.

– Послушайте, я совершил ошибку, влюбившись в принцессу. Не губите!

– Я тебе сочувствую, но без суда и следствия такие вопросы единолично решать не могу. Встречу с тобой сегодня будем считать предварительной беседой. Но из сочувствия готов помочь. Если исчезнешь навсегда из города, то объявлять тебя в розыск не стану. Прими правильное решение.

На следующее утро из больницы сообщили, что Витька Духов срочно выписался по собственному желанию. И Корин с удовлетворением подумал, что никогда больше не увидит этого парня. Но еще долго он ощущал неприятный осадок от сочувствия к деревенскому жителю, наивно возмечтавшему о выгодной женитьбе на образованной и богатой москвичке.

На остановке

Автобуса долго не было, и на остановке скопилось много народа. Ежась от холода, все угрюмо молчали, невольно прислушиваясь к разговору двух старушек в вигоневых платках, но в поношенных дорогих шубах, перешедших в их владение от модных дочерей. Старушки дружно ругали правительство, высокие цены, низкие пенсии, плохих врачей и неблагодарных внуков. Темы были дежурными и особого интереса не вызывали.

Внезапно в беседе произошел резкий поворот, и люди на остановке резко насторожились. Одна из старушек спросила про их бывшую соседку Марию Степановну, и ее подруга запричитала:

– Ой, не говори, беда у нее.

– Неужели, заболела?

– Нет, жива и здорова. А вот с сыном Толей все неладно сложилось.

– Да, ты что, пьет?

– Хуже, даже говорить не хочется.

– Ты уж расскажи, раз начала.

– Был ведь хороший, нормальный парень. Рос у нас с тобой на глазах. Всегда вежливый обходительный. Бывало, идешь из магазина с тяжелой сумкой, подбежит и поможет до лифта донести.

– Да, помню. Давай, не тяни, расскажи что случилось?

– Года три назад устроился работать в полицию. И пошло – поехало.

– Убили или покалечили?

– Нет, в добром здравии. Только за эти годы уже три иномарки приобрел: две себе и одну жене. Сам на одной на работу катается, а на другой по казино разъезжает. А недавно еще новую квартиру купил и съехал из нашего дома в престижный район. Разве от честной жизни такое богатство скопишь?

– Надо же, а какие надежды подавал. Весь дом им любовался. И, на тебе, свернул на скользкий путь. Ну, а что Степановна говорит?

– Я пыталась ее образумить. Так она меня оборвала. Сказала, что достатку их семьи все завидуют. И это не сын у нее плохой, а время ныне такое откровенно корыстное. На том наша многолетняя дружба и закончилась.

– Да, вот уже беда так беда!

В этот момент подошел автобус и остановка опустела. На скамейке лишь остались сидеть две старые женщины, которым никуда не надо было ехать. Они просто коротали время, вспоминая безвозвратно ушедшие годы, когда еще не были смещены понятия морали, и зло никто не считал за добро.

Неудачное сватовство

Анна Николаевна любила устраивать свадьбы своих подруг и сослуживиц. Когда она предложила Галине познакомить ее с одиноким мужчиной Алексеем Ивановичем, та поначалу отказалась. Но Анна Николаевна была настойчива:

– Галя, хватит вдовствовать. Тебе уже под пятьдесят. Или сейчас или никогда. По крайней мере, пока еще сама выбирать можешь, а не бросаться на первого встречного мужика.

– Да я вроде бы уже привыкла одна жить. Дочка с зятем и внуками за границу уехали. А я живу спокойно и особо менять ничего не хочу. А тут ты пристала со своим Алексеем Ивановичем.

– Так, я не просто так. Очень уж выгодный жених подвернулся. Мужчина он не старый и видный, живет в достатке. Так еще и мастеровитый. И если кран потек или пылесос сломался, он все починит.

– А чего такой золотой мужик в одиночестве дни коротает?

– Так лет семь назад, жена его влюбилась в молодого сослуживца и ушла к нему. Алексей переживал очень. Долго надеялся на ее возвращение. Но там у его супруги все удачно сложилось. Хорошо живут.

– И все же странно видеть, как столь завидный жених до сих пор один.

– Так все дело в его прежней женушке. Он постоянно ему внушала, что он слабый и никчемный человек и ни одна баба даже не взглянет в его сторону. Только она по глупости за него вышла и всю жизнь мучается. Вот он и начал стесняться самого себя. Ты уж с ним мягче. Если не понравится тебе, грубо не отвергай. Чайку попей и уйди, обещав подумать.

– Могла и не предупреждать. Я же не хабалка какая-нибудь.

На смотрины к жениху поехали в пятницу вечером. Анна Николаевна посидела для приличия за столом и, вспомнив о неотложных делах, поспешила уйти.

Хозяин Галине понравился. Худощавый, быстрый в движениях он выглядел моложе своих лет. И хотя черты лица были мелковаты, а глаза сидели довольно глубоко, она быстро привыкла в его невзрачной внешности. Алексей Иванович поставил на стол лично сваренное им варенье. И заявил о полном отказе от алкоголя. Он интересно рассказывал о своем детстве, родителях рано ушедших из жизни. Приятно удивил Галину и интерес Алексея Ивановича к сериалам. Оказалось им нравятся одни и те же актеры и передачи. Галина все больше склонялась к мысли попытаться начать с Алексеем Ивановичем серьезные отношения.

После чаепития хозяин достал из шкафа проигрыватель с пластинками. И комнату наполнили чарующие звуки старинного танго. Алексей Иванович сдержанно поклонился, приглашая Галину на танец. В танце мужчина невольно прикасался телом к фигуре партнерши и краснел от смущения. Галине все больше нравилась застенчивость жениха. Музыка замолкла, но Алексей Иванович не отпускал Галину и, глядя в сторону, он предложил:

– Оставайтесь сегодня у меня. Я так истосковался по женскому вниманию.

В голове у Галины быстро забегали мысли: «Мне хочется пойти ему навстречу. Но у Алексея может сложиться мнение обо мне, как о легкодоступной женщине. Я не хочу испортить о себе первое впечатление».

И, Галина, осторожно освободившись от объятий, отрицательно покачала головой:

– Нет, я так не могу с первого раза лечь в постель к мужчине, с которым только сегодня познакомилась.

Галина увидела, как хозяин потеряно отошел в сторону. Она быстро засобиралась. Перед уходом, стараясь сгладить неловкость, записала на бумажной салфетке номер своего телефона и предложила:

– Позвоните мне и для начала вместе сходим в кино.

Алексей Иванович обиженно промолчал и, проводив гостью в коридор, вежливо помог надеть плащ.

Домой Галина вернулась в смятении. И успокаивала себя тем, что не опустилась до элементарной интрижки в глазах потенциального мужа.

Последующие несколько дней она ждала звонка, но весточки от Алексея Ивановича не было. Через неделю, она не выдержала и позвонила свахе, попросив устроить новую встречу с понравившимся ей мужчиной. Но Анна Николаевн ее сурово отчитала:

– Галя, как же ты меня подвела. Мужик к тебе со всей душой, а ты взяла и заартачилась. Не то время сейчас, чтобы так себя вести. Я Алексею Ивановичу уже другую женщину присмотрела. Она сразу у него на ночь осталась. Алексей Иванович меня благодарил и сказал, что наконец-то нашел свое счастье. Думаю, у них все получится:

– Анна Николаевна, объясни, почему так все получилось?

– Все очень просто. Затюканный мужик воспринял твой отказ, как подтверждение свой никчемности. А умная баба инициативу проявила, вернув ему самоуважение. К мужикам надо подход знать и льстить как можно больше. Ладно, если появится подходящая кандидатура, сообщу.

Нового звонка от Анны Николаевны так и не поступило. И, Галина еще долго жалела о своем неудавшемся сватовстве.

Цветочная клумба

Антонина всю дорогу до дачи ощущала восторженное ожидание приятных изменений в личной жизни. Когда на ее объявление в интернете о поисках личного счастья сорокалетней женщиной без детей откликнулся Герман Степанович, она пошла на свидание без особых иллюзий. Предыдущие встречи ее разочаровывали. Мужчины были явными неудачниками, и не особо обеспеченными.

Но увидев высокого, подтянутого отставного майора Антонина почувствовала азарт удачи. Правда, ухажер оказался скуповат и ограничился угощением чашкой кофе с дешевым кексом. К тому же, его не интересовали музеи, театры и литература. Но зато, он красочно в деталях описывал свой загородный дом и всходы на огороде. И когда Герман Степанович в конце первой ознакомительной встречи пригласил ее поехать на выходные с ним на дачу, Антонина без раздумий согласилась.

До дачи на старых «Жигулях» ехали почти два часа, но Антонине не надоело наблюдать за убегающими назад по бокам дороги деревьями. Она живо себе представляла, как будет каждые выходные выезжать на природу, если с Германом у них все сложится.

Ее радужные мечты не поблекли от невзрачного вида дощатого домика, стесненного со всех сторон аккуратно вскопанными грядками. Не спасали положение резные узоры высокого крыльца. Но Антонина поспешила оправдать хозяина: «Герман мужчина хозяйственный, заботится о выгоде. Но я его, все же, потом уговорю выделить место для цветочной клумбы. Без нее здесь довольно тусклый вид и ничто не радует глаз».

А Герман Степанович, едва вытащив из машины продукты, купленные спутницей, деловито поинтересовался:

– Тоня, надеюсь, ты захватила с собой рабочую одежду? Я на дачу езжу не на солнце греться, а наводить здесь порядок. Если нет, то у меня припасен старый халат и сатиновые штаны. Тебе будут к лицу. Я сегодня, как раз, купил свежей рассады. Надо будет засеять, пока не завяла.

Это никак не входило в планы Антонины, но сердце хозяйственного жениха надо было завоевывать, и она безропотно согласилась. Герман Степанович достал из багажника несколько ящиков с рассадой и показал, как надо аккуратно сажать маленькие кустики в вырытые в земле лунки. Сам он ушел в дом накрывать стол для обеда. Время от времени он выходил на улицу и весело выкрикивал шутку, явно, собственного сочинения:

– Нечего груши околачивать, пора деньги заколачивать. Давай, веселее, Антонина! Смотри, небо потемнело, дождь собирается. Это освободит нас от таскания воды для поливания из колодца. Считай, легко отделаешься.

Вскоре у Антонины, с непривычки, заболели поясница и колени. Но она продолжала упорно навязанное ей занятие, поглядывая на небольшое пространство у крыльца, на котором хотела разместить радующую глаз цветочную клумбу. При очередном выходе хозяина на улицу, она приступила к осуществлению своего плана:

– Герман, а вы не хотите на этом месте посадить астры или георгины?

– Ты, это, о чем? У меня, как я видел в Германии, никакой клочок без пользы не останется. Я тут чеснок посажу или мяту. Еще не решил. А цветами любоваться можно через забор.

Антонина постаралась себя убедить: «Ладно, первая попытка не прошла. Но я еще сумею убедить этого солдафона заняться цветами».

После завершения тяжелой работы, Антонина спросила о душе, но получила ответ, что его нет: и так на шести сотках с трудом размещаются полезные посадки. Предложение сполоснуться из ведра, набранного в колодце, она отвергла.

Антонине от усталости не хотелось есть, и она, откусив маленький кусочек от испеченного ею пирога, начала угощать им хозяина. Герман Степанович, наоборот, демонстрировал отменный аппетит, нахваливая кулинарные способности женщины. После сытного обеда хозяин завалился спать. А Антонина сидела в кресле, с тревогой прислушиваясь к своим ощущениям. После тяжкого труда на огороде было совсем не до любовных приключений с малознакомым мужчиной.

Но вспомнив об ароматной и красивой клумбе возле крыльца, Антонина решила: «Сейчас отсюда все равно не сбежишь. А не пьющего мужика, да еще, с военной пенсией найти нелегко. Пойду, уж, до конца».

На улице сильно стемнело, пошел дождь, а на диване похрапывал отставной военный майор.

Домой Антонина вернулась в воскресенье вечером. От поездки остались не очень приятные впечатления. Лишь мысль о воображаемой клумбе возле крыльца смягчала настроение и заставляла думать о более приемлемом будущем. Но напрасно она ждала приглашения от Германа на новое свидание. На третий день она сама решила ему позвонить, но абонент на звонки не отзывался. Антонина забеспокоилась, всё ли в порядке? Едва дождавшись субботы, поехала на дачу своим ходом. С трудом добравшись до вокзала с тяжелым рюкзаком, она втиснулась в электричку и долгие два часа простояла стиснутая другими пассажирами. Затем, почти час, тряслась в разбитом автобусе, добираясь до садового участка Германа Степановича.

Еле переведя дыхание, она подошла к знакомому забору и замерла от неожиданности. На другом конце огорода, в поте лица трудилась другая женщина. И до нее донесся звучный призыв боевого отставника:

– Хватит груши околачивать, пора деньги заколачивать. Люда, давай шустрее.

Из-за оцепенения Антонину вывел голос прошедшей сзади женщины с ведрами воды в руках. Дачница сочувственно объяснила:

– Этот бугай каждые выходные сюда новую рабыню привозит и заставляет на себя бесплатно работать. И бабы охотно клюют на его хозяйственность. Он и свою жену так со свету сжил, заставляя с утра до ночи в огороде пахать. Сволочь мужик.

Антонина развернулась и пошла назад к автобусной остановке, ощущая, как тяжелый рюкзак с неумолимой силой придавливает ее к земле. Слезы заливали ее лицо от обиды за обман расчетливого жениха. И еще ей было жаль несбывшейся мечты о красивой цветочной клумбе возле резного крыльца, не принадлежащего ей дома.

Ревность

Кирилл занес чемодан жены в вагон и вышел вместе с нею на перрон. Лариса шутливо спросила:

– Увидев нашего режиссера, ты, надеюсь, излечился от ревности? Разве этот неуклюжий пузатик может вызвать у меня интерес?

– Какая разница, если получение тобою роли зависит от его решения и он, явно, проявляет к тебе мужской интерес. Я сейчас пойду и набью ему морду, если он не перестанет к тебе приставать.

– Ты хочешь загубить мою карьеру? Я взрослая девочка и смогу поставить его на место. К тому же, наша труппа на гастролях всегда держится вместе и в гостинице и в театре. И, остаться наедине практически невозможно, даже если возникнет желание.

Последняя фраза больно ударила Кирилл: «В голосе Ларисы мне послышалось сожаление о невозможности уединиться со своим режиссером. Мне, как параноику постоянно мерещатся ее измены».

В этот момент объявили об отходе поезда, и Лариса ласково потрепав мужа по плечу, села в вагон. В окне отъезжающего поезда Кирилл заметил лицо главного режиссера, с равнодушием, смотрящим на перрон с провожающими людьми.

Ревность вновь больно всколыхнула Кирилла. Домой ехать не хотелось. Он позвонил приятелю Косте и предложил посидеть в кафе. После пары рюмок Кирилл не выдержал и поделился своими тревогами. Константин был давно разведен и жизненные ситуации рассматривал упрощенно:

– Слушай, используй старый, проверенный прием, сыграй на опережение: измени жене первым. Вон, как раз за столиком в углу компания очаровательных подружек день рождения отмечает. Блондинку я беру на себя. А ты обрати внимание на ту милую брюнетку.

– Я даже не знаю, как-то о таком варианте не думал.

– Только надо поторопиться. А то, нас могут опередить. К девчатам внимание проявляет какой-то интеллигент в годах. Пошли на абордаж.

Свои дальнейшие действия Кирилл помнил плохо. Он для храбрости постоянно подливал себе водки и вскоре почувствовал, что с трудом держится на ногах. Он даже не заметил, как Костя покинул кафе вместе со своей новой знакомой.

Вскоре юная брюнетка сама проявила инициативу, предложив продолжить знакомство у нее дома. И Кирилл вместе с интеллигентом и двумя девицами, поехал на такси на окраину города. Пока девушки принялись накрывать на стол, Кирилл вышел в соседнюю комнату и, сев в кресло, неожиданно для себя заснул. Его разбудили голоса.

Наступил поздний вечер, и в комнате было темно. Одна из девиц уселась у окна с интеллигентным кавалером. Потом, резко отстранившись, упрекнула:

– Мне кажется, ты меня совсем не хочешь. Зачем тогда весь вечер голову морочил?

– Это не так. Только мне нужно кое-что сначала провернуть, поможешь?

– Что нужно сделать?

– Я сейчас позвоню жене, начну разговор, а ты, подойдя ближе, громко скажи: «Давай, Антон, иди к нам, я уже успела соскучиться».

– Так, понятно. Хочешь вызвать ревность жены? Только это бесполезно. Если она у тебя гулёна, то ее это не остановит, а если другого любит, то тем более. Но мне не жалко, я подыграю.

Кирилл, притворяясь спящим, подслушивал, как разыгрывается дешевый спектакль. Услышав ответ жены, интеллигент разочарованно отключил телефон и сказал:

– Ты была права. Она сказала, что встретила другого и ей безразлично один я или с другой женщиной. Очень прошу, оставь меня сейчас одного.

– Без проблем. От близости со мною тебе сейчас точно легче не станет. Но если передумаешь, зови.

Девушка вышла из комнаты. От окна до Кирилла донеслись всхлипывающие звуки рыданий. С кресла ему были видны подрагивающие плечи мужчины, осознавшего невозможность вернуть к себе любовь.

Кирилл встал и тихо, стараясь ступать бесшумно, покинул гостеприимную квартиру. Ему хотелось сохранить за собой моральное право в будущем обвинять Ларису в возможной супружеской измене.

Минута славы

Борис Петрович с забинтованной щекой вышел из поликлиники и присел на скамейку в ближайшем сквере. Рядом две моложавые бабули наблюдали за бегающими за голубями внуками. Одна из пожилых женщин, заметив рабочих, вешающих праздничные флаги, благодушно заметила:

– Ко Дню Великой Победы готовятся. Ветеранов мало уже осталось.

– Да, конечно, в основном те, кого призвали в конце войны.

– Мой внук с портретом прадеда на шествие «Бессмертного полка» ходил. Никто своих героев не забывает. Это правильно.

Тут вмешался в разговор Борис Петрович:

– Вы все правильно говорите. У меня самого дед до Кёнигсберга дошел. Только и нашему поколению тоже пришлось повоевать.

– Это как же? Вам же и семидесяти, наверное, нет.

– Вот, видите заплатку у меня на щеке. Это последствие боевого столкновения. Только что в поликлинике, хирург щеку разрезал и достал подарок от врага.

– Не уж -то, пулю?

– Нет, кусок гранита, отлетевший в меня при отражении огневой атаки. Больше полувека под кожей «сидел». А тут пошел в кость, мог скулу порвать.

– Ой, как интересно. Расскажите.

– Дело государственное, секретное. Хотя времени прошло много, наверное, можно рассказать кое-что без лишних деталей.

– Мы никому не скажем, да и вас, наверное, больше не увидим. Вы нас очень заинтриговали.

– Ну, так и быть. Призвали меня служить в начале шестидесятых годов, в разгаре обострения международных отношений. Послали медбратом в военную часть на Шпицберген. Наш госпиталь помещался метрах в четырехстах от самой части. Это и спасло. Как-то утром прибегает молодой солдатик без шинели, в одной гимнастерке, и кричит: Беда. Высадились натовцы с подводной лодки и всех наших офицеров вместе с солдатами вырезали. Я, говорит, случайно уцелел. Сейчас госпиталь атакуют. А начальник мой, майор Медведев, как назло за лекарствами уехал. И у меня пятеро больных солдатиков на попечении. Я им велел одеться и скрыться в пещере. Сам занял место у входа. Из оружия у меня только автомат и два магазина патронов. Прошло минут двадцать, смотрю, идут вооруженные до зубов солдаты.

– Какой нации?

– А черт их разберет. Помню только на голове береты с помпонами. Я подпустил их метров на двадцать и дал очередь. Сразу троих свалил. Остальные открыли по мне ответный огонь. У меня лишь один магазин патронов остался. Перевел я автомат, на одиночную стрельбу. Думаю, буду держаться до последнего. Но тут в небе появились наши вертолеты и начали с них стрелять по натовцам. Видимо, наша разведка их обнаружила. Они в панике сбежали на свою подводную лодку и уплыли. Я чудом жив остался.

– А как ранение получили?

– Я, в горячке бое и не заметил, как вражеская пуля отбила кусок гранита, и он мне щеку пробил.

– Вас хоть наградили?

– Сделали представление на орден, но в верхах решили не портить отношения с НАТО и этот инцидент не придавать огласке. Мне дали только медаль «За боевые заслуги». Я ее в шкатулке храню на полке шкафа. Даже внукам не показываю. То боевое столкновение было строго засекречено.

– Надо же, какой вы молодец. Жаль, что не можете эту историю публично рассказать.

– Да, в такое время шальное живем.

Внезапно старушки стали собираться. Наступило время вести внуков на обед. Борис Петрович остался сидеть один на скамейке. Ему идти домой не хотелось. Там его ждало постоянное раздражение детей и внуков от присутствия больного и никому не нужного старика. Проходя мимо поликлиники, Борис Петрович вспомнил, как хирург час назад разрезал ему нарыв на щеке.

Никогда он не был на Шпицбергене и не стрелял из автомата, а служил медбратом в подмосковном госпитале. Он и сам не мог сказать, зачем сочинил историю о своем героическом прошлом, но вспоминая восхищенные взгляды доверчивых женщин, ощущал гордость за свой выдуманный от начала до конца подвиг.

Как бы то ни было, но свою минуту славы в противовес бесправному и скучному существованию в своей семье он получил.

Кто в доме хозяин

Небо потемнело, пророкотал гром, и сверху хлынули холодные струи дождя. Сыщик Силов выругался: «Проклятая работа! Умные люди сидят в офисах, а я иду на встречу с агентом, который вряд ли явится в такую погоду».

Силов завернул за угол и удивленно присвистнул, увидев своего секретного информатора. Пашка, заметив издали опера, поспешил юркнуть в подъезд. Силов, убедившись, что за ним нет «хвоста», вошел следом. Здесь, между третьим и четвертым этажами старого, наполовину выселенного дома, он мог без опаски пообщаться с источником. Заметив на лице агента торжественную ухмылку, сыщик ощутил надежду на получение ценной информации.

Едва сдерживая нетерпение, Пашка, дыша густым перегаром, начал быстро говорить. По мере его рассказа лицо Силова темнело. Вместо важных сведений агент, красочно живописал, как два дня назад подсадил в машину на Мосфильмовской улице голосующую женщину. Узнав в пассажирке популярную актрису, разразился комплиментами. И она, растаяв, пригласила его домой попить чаю. Из мужского бахвальства, Пашка начал расписывать детали физической близости. И Силов невольно ощутил острый укол ревности: «Надо же! Красивая умная женщина, в которую влюблены миллионы, отдалась первому встречному, да еще ранее судимому мужику. Хотя Пашка парень видный. Могла, конечно, на него и запасть от скуки или из желания отомстить мужу за измену».

И Силов резко прервал агента:

– Ладно, хватит о своих кобелиных подвигах легенды слагать. Перейдём к делу. О краже из офиса фирмы в своём доме что-нибудь выяснил?

– Да, толковал кое с кем. Никто ничего не знает. Люди болтают, что фирмачи кражу сами инсценировали для получения страховки. Потряси их, Силов, хорошенько, и они признаются, что преступления не было.

– Не городи ерунды! Там одной аппаратуры на сотни тысяч вынесли. А машины во дворе, между прочим, замечено не было. Как ни крути, а это местные воры из офиса оргтехнику за ночь на руках вынесли и где-то недалеко спрятали.

– Силов, ты дай мне денег. За выпивкой я местной братве язык развяжу.

– Ни хрена ты не получишь, пока ценную информацию не принесешь. Не за пустые же байки про актрису тебе платить.

– Силов, душа горит. Дай денег на похмелье.

– Ты, Паша, правило знаешь: без информации нет денег. Как пришел, так и уйдешь!

– Постой, Силов. Я кое-что вспомнил. Из офиса пропал дорогой ноутбук?

– Есть такой предмет в списке похищенных вещей.

– Ну, так бы сразу конкретно и сказал, а то речь ведёшь о какой-то оргтехнике. Мне сразу и невдомек! Вчера подростки Кнут и Тихон загнали ноутбук врачу из пятой квартиры нашего дома. Похоже, это они офис подломили.

– Ну, вот, совсем иное дело. Возьми деньги. Если твои сведения подтвердятся, то получишь дополнительное вознаграждение.

Вручив агенту деньги и получив взамен коряво написанную расписку, Силов поспешил в отдел полиции. Сидя в вагоне метро, сыщик предвкушал триумф: «Парни, виновные в краже, даже не подозревают, что вскоре будут плясать под мою музыку. Да, и уважаемый всеми врач, за дёшево купивший краденый ноутбук, станет униженно молить о снисхождении. Все они у меня покрутятся!»

Заметив испуганный взгляд сидящей напротив девицы, сыщик понял, что невольно сказал последнюю фразу вслух и поспешил погасить улыбку торжества. Девушка напомнила ему актрису, о которой рассказывал Пашка. И Силов пожалел, что работа с творческой интеллигенцией не по его ведомству. Уж он бы точно использовал этот компромат на полную катушку. С трудом отогнав похотливое наваждение, Силов начал настраиваться на задержание и допрос подростков, обокравших офис.

Последующие часы Силов вместе с другими сыщиками проводил аресты и отводил написавших чистосердечное признание воришек в кабинет к следователю. И каждый раз, деловито проходя по коридору, снисходительно ловил молящие взгляды родственников залезших в офис юнцов. Последним признался в краже упрямец Тихон и рассказал, что спрятал вынесенную из офиса аппаратуру на чердаке.

Силов был доволен. Теперь он мог продемонстрировать своё всевластие над купившим ноутбуком врачом, покорно ожидающим своей участи в коридоре. Силов понимал, что очкарик интеллигент пройдёт по делу свидетелем, но жаждал насладиться его страхом перед наказанием.

Силов открыл дверь и повелительным жестом пригласил врача в кабинет. Затем угрожающе спросил:

– Ну, что предлагаешь с тобой делать?

– Я уже десять раз объяснял, что не знал о криминальном происхождении купленной вещи.

– Если понадобится, то объяснишь и в сотый раз, как дошел до жизни такой, что вместе с воришками на скамье подсудимых сидеть будешь.

– Это не я дошел, а государство наше родное расстаралось: у меня в клинике обыкновенных канцелярских скрепок нет. Зарплата у медиков мизерная, а мы еще вынуждены за свой счет необходимые для работы вещи покупать.

– Надеешься меня разжалобить, утверждая, что ноутбук не себе купил, а для нужд клиники? Ладно, я сегодня добрый. Если так, то пойдешь по делу только свидетелем. Но в следующий раз подумай хорошенько, прежде чем ворованные вещи по дешевке покупать.

– Я могу идти?

– Давай, дуй к своим пациентам.

Наслаждаясь собственным могуществом, Силин с превосходством смотрел вслед врачу, спешащему навстречу вожделенной свободе. Внезапно в кабинете появился дежурный Тисков. Зайдя в кабинет, он весело хохотнул:

– Слушай, Силов, тут доставили мужика, возжелавшего в кустах возле детсада справить малую нужду. Одна бдительная старушка заметила безобразие, шум подняла: дескать, маньяк свои причиндалы детям демонстрирует и развращает подрастающее поколение! Мимо патруль проезжал, и мужика по ее указке задержали. Разберись ты с ним.

Всё ещё переживая торжество над напуганным врачом, Силов охотно согласился:

– А ну-ка давай его сюда!

В кабинет Силова ввели худощавого сорокалетнего человека в дорогом, хорошо сидящем костюме. Сыщик неприязненно подумал: «Такому лощеному типу надо в иномарке ездить, а он на детской площадке позорными делами занимается».

Словно угадав его мысли, задержанный заговорил нервной скороговоркой:

– Послушайте, офицер. Произошло чудовищное недоразумение! Как можно такое обо мне подумать! Этой выжившей из ума старухе везде маньяки мерещатся.

– Но факт нахождения в кустах с расстегнутыми штанами отрицать не будете?

– Я сегодня в обед слишком много пива выпил, ну и приспичило. Еле до кустов добежал.

– А почему я должен вам верить?

Опасливо оглянувшись, словно их кто-то мог подслушать, задержанный понизил голос:

– Я занимаю высокую должность в управе и обычно езжу на служебной машине. Но сегодня отпустил шофера из-за любовного свидания. Как мужчина вы должны меня понять. У дамы муж уехал в командировку, и не хотелось упускать удобной ситуации. А после страстного сближения она вышла меня проводить во двор. Тут меня внезапно и прижало. Нина все видела и может подтвердить.

– Хорошо, диктуйте ее адрес.

«Судя по тому, как охотно он называет свою партнершу, похоже, говорит правду. Придется ехать и её опрашивать».

Но в этот момент в кабинете вновь появился дежурный Тисков:

– Тут дамочка к нам явилась. Вся в золотых кольцах, хочет дать в пользу этого типа показания.

– Хорошо, сейчас выйду в дежурную часть и поговорю с ней.

Вернувшись в кабинет, Силов сел напротив задержанного и принялся пристально его рассматривать: «Эта расфуфыренная дамочка, презрев опасность изобличения перед мужем, подтвердила показания своего любовника. Придется его отпускать, да не очень-то хочется. Надо сбить лоск с зажравшегося в своей управе чинуши!»

– Послушайте, что вы молчите? Что сказала Нина?

– Она, вас защищает. Но поскольку Нина лицо заинтересованное, то ее показания не в счет. И я обязан для профилактики сообщить о сегодняшнем инциденте в вашу управу. И еще подключу средства массовой информации. Они с удовольствием опубликуют материалы о человеке, занимающим высокую должность.

– Зачем вам меня губить? Пользы никакой! Лучше скажите, сколько я должен заплатить за молчание?

– Тут ты промахнулся. Я честный сыщик и взяток не беру.

– Вы меня неправильно поняли. Речь шла не о взятке, а о спонсорской помощи нашим правоохранительным органам.

Силов без сочувствия смотрел на подрагивающие от страха руки чиновника. И тут ему пришла в голову удачная идея:

«А может, и вправду заставить его сделать что-нибудь полезное для людей? Теща уже два года пишет жалобы с просьбой перенести автобусную остановку поближе к пенсионному отделу. А то старикам приходится ковылять полквартала от метро. Вот пусть этот Дон Жуан хренов о благом деле и позаботится».

Услышав предложение сыщика, чиновник искренне обрадовался и сразу согласился в ближайшее время решить вопрос. И Силов искренне удивился, что чиновник может так легко решить столь сложную задачу. Не очень веря в полученное под давлением обещание, сыщик отпустил горе любовника.

Прошли две недели. Чехарда новых криминальных событий постепенно вытеснила образы юных воришек, врача, купившего у них краденый ноутбук, и чиновника из управы, ставшего жертвой чересчур бдительной старухи. Выпросив, наконец, у начальства выходной день, Силов в приятном безделье сидел перед телеэкраном, вяло нажимая на кнопки дистанционного пульта. На экране одно изображение сменяло другое.

Внезапно Силов замер. Сомнений не было: по кабельному каналу выступал знакомый сыщику представитель управы. Этот лощеный самоуверенный тип совсем не был похож на жалкого, дрожащего от страха человека, униженно умоляющего не предавать гласности его кобелиные похождения.

Силов усилил громкость, и комнату заполнил сочный баритон:

– А еще с гордостью сообщаю, что мы, идя навстречу пожеланиям населения, изменяем маршрут автобуса и переносим остановку ближе к пенсионному отделу. Это решение нашей управы ещё раз подтверждает, что мы чиновники неуклонно соблюдаем интересы простых людей, которые являются подлинными хозяевами в нашем округе.

Силов усмехнулся и, утопив кнопку пульта, погасил экран. Уж он-то точно знал, у кого в руках находится подлинная власть.

Новогодний подарок

Кизил еще раз нажал на кнопку звонка и вновь напряженно прислушался. Ни звука. И он повернулся к Плоту:

– Давай, действуй!

Низкорослый парень, бесцеремонно отстранив Кизила в сторону, достал из кармана связку ключей и, отложив подходящие по конфигурации, начал поочередно вставлять их в замок. Наблюдающий за ним Кизил, судорожно глотал от волнения воздух и постоянно вытирал со лба обильно выступающий, несмотря на декабрьскую стужу, пот.

Наконец, замок недовольно щелкнул и открылся. Воры шагнули в полутемную прихожую. В квартире царила тишина. Лишь старинные ходики с висящими на потемневшей от времени цепочке гирьками равнодушно отстукивали равномерную поступь неумолимо истекающих мгновений. Осмотревшись, Плот зло выругался:

– Опять вытащили пустой номер. Нищета!

– Ничего и здесь найдём, чем поживиться. Вон рядом с телевизором ноутбук лежит. Ещё в буфете посмотри. Может быть, там фамильное серебро завалялось.

Плот с раздражением вытащил и с грохотом бросил на пол позвякивающие ложками и вилками ящики:

– Ничего. Берём ноутбук и телевизор, и уходим!

– Подожди! Видишь, на стене картина висит? Может быть, она больших денег стоит.

Плот с сомнением посмотрел на портрет девушки в белом платье, кокетливо прикрывающей свою рыжую головку от солнца большим летним зонтиком. Но затем, решившись, подставил стул и начал снимать картину.

Внезапно со стоящего в углу широкого дивана кто-то жалобно произнес:

– Портрет хоть оставьте, в покое. Это еще мой дед свою невесту рисовал. Картина любительская, а мне дорога как память.

Надтреснутый старческий голос звучал протяжно с жалобными интонациями. Раздраженный своим невольным испугом, Кизил злобно воззрился на худое, высушенное годами тело хозяйки, которое принял в полутьме за взгорбившиеся складки плохо заправленного одеяла:

– Смотри-ка, эти святые мощи еще что-то вякают. Молчи, старуха, пока последний дух из тебя не выбил.

А Плот, резко сорвав картину с крючка, спрыгнул со стула и передразнил старуху:

– Дорога, как память! А жизнь тебе, значит, не дорога?! Лежи тихо! И раньше чем через час не вздумай шум поднимать!

Воры поспешно направились к выходу. Услышав, как захлопнулась за ними дверь, хозяйка, тяжело кряхтя, стала подниматься с дивана. Ослабленные долгими годами пружины натужно заскрипели, словно жалуясь на свои несчастья и хворобы. Добредя до телефона, старушка плохо слушающимися искривленными ревматизмом пальцами сняла трубку. Но испуганно покосившись на дверь, не решилась позвонить в полицию: «А вдруг эти бандиты подслушивают снаружи?! Еще вернутся и прибьют! Нет, лучше дождусь Николая. Пусть он уж сам похлопочет, чтобы вернуть портрет бабки Лизаветы. Я уж так его всегда берегла!»

И старушка зарыдала, словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем на пороге возникла высокая худая фигура сына, держащего в руке большую плетеную корзину. Дворняга Жулька прошмыгнула мимо хозяина в комнату и энергично стряхнула с себя налипший на шерсть снег.

Буров открыл корзину, выпуская на волю обезьяну, попугая и рыжего кота. Утомившиеся от долгого неподвижного сидения в тесноте, звери шумно разбрелись по комнате. До Бурова донеслись жалобные всхлипывания. Николай включил свет и поспешил к сидящей на диване матери. Выслушав сбивчивый рассказ о краже, лишь сокрушенно покачал головой:

– Попрощайтесь с портретом, мама! Не станет полиция искать эту малоценную уже выцветшую картину и старый телевизор. Ноутбук, конечно, жаль. Это единственная стоящая вещь. А все вы, мама, настаивали на его покупке, чтобы без конца пересматривать съемки моих выступлений, словно я великий артист.

Заметив в глазах старухи слезы от незаслуженной обиды, Николай, смущенно закашлявшись, поспешил успокоить мать:

– Ладно, не переживайте вы так! Сейчас пойду в полицию и сделаю заявление.

Старуха благодарно уткнулась лицом в грудь любимого сына, и тот неловко погладил ее по седым редким волосам. Перед тем, как выйти из дома Буров взглянул на часы: «Неизвестно, когда вернусь! Не оставлять же животных голодными».

Пожилой циркач заботливо засыпал кормом мисочки животных и обвел взглядом свой актерский ансамбль. Стараясь быть строгим, приказал:

– Без меня не баловаться. Главным в доме остается Жулька!

Услышав свое имя, дворняга проворно вскочила и сделала круг по комнате, словно принимая от Бурова все его нехитрое хозяйство. На ее морде явно читалась гордость за оказанное доверие. Кроме нее, никто из зверей не обратил внимания на столь высокое назначение. Лишь рыжий кот сладко потянулся и широко зевнул, демонстрируя свою независимость. Буров вздохнул и поспешил к выходу: он не любил оставлять своих подопечных надолго без присмотра.

В этот день сыщики проводили на рынке поиск криминальных элементов. Опытный профессионал Малинин сразу обратил внимание на высокого чернявого парня в длинном коричневом пальто, который сновал по торговым рядам и доверительно шептался с продавцами. Сыщик глазами указал на него своему напарнику Гурнову:

– Вон за тем парнем надо присмотреть. Похоже, у него есть «темный» товар.

– Будем грузить?

– Нет, пока подожди. Скорее вещь не при нем, а он лишь подыскивает покупателя. Понаблюдаем дальше. Вроде бы столковались.

– Похоже на то: машет рукою и к ним направляется со спортивной сумкой невысокий крепыш в куртке. Так и есть: достает ноутбук. Будем брать.

Доставленные в отдел полиции парни путались в показаниях, и не могли объяснить, как у них появился ноутбук, который явно имел криминальное происхождение. Но рецидивисты не собирались называть место кражи. Надеясь установить адрес хозяина похищенной вещи, сыщики начали просматривать хранящиеся в ноутбуке записи.

Поначалу их ждало разочарование. В ноутбуке были запечатлены многочисленные выступления пожилого клоуна, который натужно жонглировал шариками и играл на скрипке, заставляя своих животных проделывать нехитрые трюки. Лишь белесый попугай вел себя с достоинством, горделиво восседая на жердочке. Время от времени он широко раскрывал клюв и энергично хлопал себя по бокам крыльями, словно призывая аплодировать красочному выступлению.

Внезапно на экране возник старый московский дом, во дворе которого циркач выступал перед детьми, и сыщик Гурнов воскликнул:

– Стоп! Ребята верните кадры назад. Я хорошо знаю, где находится фонтан со скульптурами, возле которого клоун ловко шарики вращает. Я туда по молодому делу захаживал к одной зазнобе. Людкой ее звали. До чего же темпераментная девица была! Как-то раз вечерком заскакиваю я к ней …

– Подожди, Гурнов, позже расскажешь о своих мужских подвигах. Давай, срочно туда поедем. Возможно, кто-нибудь из жильцов подскажет, где искать этого циркача.

Сыщикам повезло с первой же попытки. Гуляющая во дворе с закутанным по самые глаза малышом, молодящаяся бабуля сразу сообщила:

– Да, это наш жилец Буров. Он летом давал шефский концерт для малышей. Живет в пятом подъезде на третьем этаже. Пойдемте, покажу.

Вскоре Буров уже давал показания, описывая украденные у него вещи. При обыске в квартире Плота были обнаружены похищенная картина и телевизор. Теперь задержанным не было смысла отпираться. И воры сознались в краже. Сыщикам было приятно видеть неподдельное восхищение циркача их оперативностью и мастерством.

Возвращая хозяину похищенные у него вещи, Малинин поинтересовался:

– А зачем себя так часто снимаете? Для рекламы что ли?

И смущенный Буров пояснил:

– Да это мамашина блажь: считает меня великим, но не признанным артистом. Сама всю жизнь мечтала служить высокому искусству, а работала билетершей в театре. Одна меня поднимала. Вот старушка и любуется мною, когда дома одна остается.

– Ты же на пенсии. Мог бы и дома сидеть, а не во дворах и в подземных переходах выступать.

– Так, ведь, зверей-то кормить надо! Это я и мамаша можем иногда вместо обеда чаю с хлебом, намазанным дешевым повидлом, попить. А обезьяне и попугаю особую еду давать надо. Да и кот совсем обнаглел: без рыбы не обходится. Хорошо хоть моя примадонна Жулька за мной объедки подъедает.

Сыщик сочувственно посмотрел на нелепые толстые ботинки циркача, в которых тот ходит по улицам и, не сменяя, выступает на сцене: «Да, явно не от хорошей жизни этот клоун со своими зверями по дворам уличные представления устраивает».

А Буров, уже направляющийся к выходу, внезапно повернулся и предложил:

– Слушайте, через неделю Новый год. Мне удалось договориться о концерте в местном доме культуры. Если у вас есть ребёнок, то я его проведу бесплатно.

И неожиданно для себя Малинин согласился:

– Я живу от вас недалеко. Пусть, сынок Витька развлечётся. Ему пять лет, и он ещё в цирке не был. А то мне на этой работе всё некогда с ним на представление выбраться.

Концерт шел уже два часа. В зале, где собралось около сотни мальчишек и девчонок творилось нечто невообразимое: смех, выкрики, аплодисменты почти не смолкали. Малинин, ожидающий сына в фойе, не переставал удивляться, что примитивные и наивные трюки вызывают у детей столь бурную реакцию.

Сыщик осторожно приоткрыл дверь и заглянул в зал. Его сын Витька сидел в третьем ряду с краю с раскрытым от удивления ртом. Его восхищали ловкое кувыркание попугая, забавные ужимки обезьянки, и бесстрашное балансирование на тонкой жердочке толстого ленивого кота. Но особое восхищение у него вызывала Жулька. Это вислоухое лохматое существо ходило на передних лапах, прыгала через обруч, и, тоненько завывая, солировала забавному клоуну, играющему на скрипке. Но больше всего Витьку поразила способность Жульки к устному счету. Он сам только начал осваивать эту премудрость, казавшуюся ему неправдоподобно сложной, и потому с надеждой подумал: «Ах, если бы я мог взять себе домой эту собаку. Она бы мне всегда подсказывала верный ответ!»

Глядя на маленькие глаза-бусинки, выглядывающие из-под мохнатой чёлки, свисающей со лба собачонки, Витька впервые в жизни ощутил в своей душе волну нежности к другому живому существу. И ему захотелось отблагодарить это милейшее создание. И как только клоун объявил об окончании концерта, Витька бросился к сцене. Он торопливо вытащил из кармана подаренный ему отцом переливающийся всеми цветами красок карманный календарь и протянул клоуну:

– Вот, возьмите.

Буров посмотрел на горящее от возбуждения и радости лицо малыша и отрицательно покачал головой:

– Ну что, ты, не надо! Оставь себе.

– Нет, возьмите! Это же не вам, а Жульке!

И взглянув на доверчивое благожелательное лицо ребенка, желающего отблагодарить собачку за доставленную радость, циркач уступил и, взяв блестящий подарок, спрятал его в карман. А мальчуган, боясь передумать, побежал вместе со всеми из зала к своему отцу.

Всю дорогу до дома Витька был задумчив и невпопад отвечал на расспросы. И поняв, что сын все еще переживает впервые увиденное в жизни красочное и необычное зрелище, Малинин оставил его в покое. Вопреки обыкновению Витька без возражений позволил рано уложить себя в постель. Он привычно сунул ручонку под подушку, куда обычно клал переливающийся календарь с котом Леопольдом, добродушно улыбающимся своим обидчикам мышам. Но там было пусто. И Витьке стало жаль отданного в порыве восторга дорогого его сердцу сувенира. Но внезапно он подумал: «Скоро Новый год, и папа подарит мне другой переливающийся календарик, ещё красивее прежнего».

И успокоенный надеждой на чудо Витька сладко уснул. Он был еще в том возрасте, когда свято верят, что в Новый год сбываются все желания.

А на другом конце города усталый циркач стоял у окна и смотрел на снующих внизу прохожих. В начавшей сгущаться темноте по улице медленно брела с тяжелой сумкой женщина. И Буров вообразил, что она тоже одинока, и будет рада соединить с ним свою жизнь, не испугавшись взять на себя заботы о его зверях и больной матери. Он ощутил острое желание сбежать вниз и познакомиться с женщиной, возможно предназначенной ему судьбой. Но в этот момент к ней подошёл высокий мужчина и, подхватив сумку, по-хозяйски обнял за плечи.

Буров разочарованно прильнул разгоряченным лбом к прохладному оконному стеклу. В этот момент кто-то невидимый резким порывом закружил бурную круговерть снегопада, скрыв от циркача все происходящее вне стен его квартиры. Буров неотрывно смотрел на весело мечущуюся в воздухе морозную крупу. Снег перестал идти также неожиданно, как и обрушился с неба. От покрывшего землю белоснежного покрова тьма рассеялась и на улице, словно по взмаху волшебника, стало светлее. И это доброе предзнаменование вновь заставило Бурова, как в детстве, поверить, что его непременно ждет встреча с притаившимся где-то рядом счастьем.

До Нового года, когда сбываются мечты, оставалось ждать совсем немного.

Дело о подмигивающем клоуне

Открыв дверь, Пегов увидел симпатичную девушку, протягивающую конверт:

– Управа к празднику прислала вам как заслуженным ветеранам два бесплатных билета в цирк. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь, для отчета.

– Вот уж нечаянная радость! Сходим с женой на представление, вспомним счастливое детство. Молодцы: не забываете нас.

Взволнованные вниманием, супруги начали собираться на вечернее представление. Нина Ивановна надела свое любимое платье с глубоким вырезом. А Семен Борисович затянул шею фиолетовым галстуком и засунул в нагрудный карман пиджака такого же цвета носовой платочек. В цирк приехали перед самым началом представления, нашли свои места на самой верху, и близорукая Нина Ивановна возмутилась:

– Поскупились в управе на билеты. Отсюда ничего не видно. А внизу у самой арены места пустые есть. Давай их займем. А если хозяева объявятся, то уступим без скандала.

Безропотно подчинившись, Семен Борисович вслед за супругой занял чужие места и начал ждать с нетерпением выступления любимого с детства зрелища. После первых номеров стал ясен глубокий замысел режиссера: коверный клоун вслед за очередным выступлением выбегал на арену одетый по молодежной моде в рваные джинсы и сдвинутую на бок бейсболку, и неуклюже пытался повторить виртуозные пируэты демонстрирующих свое искусство артистов. И Семен Борисович вместе со всеми искренне хохотал над тщетными попытками смешного человечка тягаться с настоящими профессионалами.

Но вскоре его настроение изменилось. Выйдя после акробатов на арену, клоун на потеху публике решил сделать рискованное сальто-мортале. Он долго готовился, постепенно раздеваясь и складывая вещи на барьере рядом с Пеговыми. Но в последний момент перед прыжком внезапно передумал и, подозрительно оглядываясь на Семена Борисовича, отнес свою ветхую одежду подальше от супругов для большей сохранности. Пегова задело, как зрители потешаются над его, якобы, подозрительной не внушающей доверия внешностью. Но он сдержался, сделав вид, что не обижается на артиста.

А представление продолжалось. После дрессированных бульдогов, азартно загоняющих мяч в ворота, клоун вывел на арену лохматого пса, в котором причудливо смешалась такса с сенбернаром. Беспородный метис брезгливо обнюхал барьер, через который должен был перемахнуть и опрометью кинулся в сторону супругов. Нагло задрав ногу, кобель начал обильно мочиться на ботинки Пегова. Семен Борисович грубо отпихнул бесстыдное животное. В ответ, пёс, изловчившись, разорвал ему штанину по шву и под восторженный рев публики вернулся на арену.

Семен Борисович с горечью разглядывал порванные брюки, а публика вокруг смеялась до слез, строя запоздалые догадки:

– Этот нелепый старикан тайно подставленный актер. Его и гримировать не надо: фигура нескладная и физиономия потешная. Сумели же подобрать такое чучело!

В этот момент на арене появился фокусник, ловко в одно мгновение превращающий под покровом шелковой накидки мужчину в женщину, ту в забавного медвежонка, а рычащего мохнатого увальня в длинноухого зайца. Вслед за ним на арену выбежал клоун и направился прямиком к Пеговым. Для начала у всех на глазах залез глубоко в декольте к Нине Ивановке и достал оттуда внезапно раскрывшийся от тайно нажатой кнопки яркий букет из искусственных цветов. Не успел Семен Борисович запротестовать, как наглый клоун ловко выхватил у него из нагрудного кармашка фиолетовый платочек и на мгновение замешкался.

– А где вещица двойник? Ну ладно и этим обойдемся.

И начал безжалостно кромсать большими садовыми ножницами аккуратно сложенный крепдешин. Замерев от ужаса Пегов, как в детстве, до конца продолжал верить в чудо. Но клоун, суетливо скомкав разрозненные остатки элегантного украшения, ловко запихнул их в свой широкий рукав. Достав взамен синюю похожую на детский слюнявчик тряпочку, шустро засунул ее в нагрудный кармашек пиджака Семена Борисовича, стараясь скрыть явную неудачу фокуса. Публика, не заметив фальшивой подмены, разразилась очередными аплодисментами.

Пегов, не обращая внимания на окружающих зрителей, яростно вцепился в обидчика:

– Верни мне платок. Иначе я тебя самого на лоскуты порву!

С трудом вырвавшись из рук разгневанного зрителя, клоун грубо отрезал:

– Все претензии к администрации. Я артист и не занимаюсь низменными материальными делами.

Затем победно вскинув руками, словно фокус ему удался, сбежал на арену и поспешно скрылся. Тут кстати объявили антракт, и Пеговы бросились к администратору. Но тот был непреклонен:

– С вами произошла досадная накладка. На этих местах должны были сидеть подставные актеры из числа студентов эстрадно-циркового училища. А они почему-то не явились. Мы не успели клоуна предупредить. Но за порванную штанину и изрезанный на лоскуты платочек ничего не заплатим, поскольку вы без спроса чужие места оккупировали. Понесенные убытки сами покрывайте.

Обиженные Пеговы, не дожидаясь второй части представления под названием «Танцы с бегемотами», решили не искушать судьбу и отправились домой.

В автобусе Нина Ивановна ругала управу:

– Уж не могли в драматический театр билеты презентовать. Вынудили на старости лет в цирковых номерах участвовать.

Семен Борисович благоразумно молчал, боясь вызвать на себя гнев супруги. Доехав до дома, супруги поднялись на лифте и застыли в ужасе перед взломанной дверью. Еще не веря в неизбежность беды, заскочили в квартиру. Суетливые поиски позволили подвести горький итог: пропали золотые изделия, все сбережения и дорогая видеотехника. А посредине стола издевательски возлежал переливающийся календарь с изображением клоуна, заговорщицки подмигивающего, словно он знал нечто неведомое другим людям.

Прибывший по вызову обкраденных супругов следователь пояснил:

– В районе группа предприимчивых воров появилась. Билеты доверчивым жильцам на зрелищные мероприятия раздают бесплатно. А сами в отсутствие хозяев квартиры чистят. Да еще фирменные знаки оставляют. На прошлой неделе отправили потерпевших на пьесу «Вишневый сад», а после кражи на столе оставили ягодку, извлеченную из торта, украшенного цукатами. Но ничего, мы их по наглому воровскому почерку быстро вычислим. Поверьте моему опыту.

Следователь оказался прав: шайку арестовали через три дня. Все похищенное имущество Пеговым вернули в целости. И ущерб от «благотворительного» похода в цирк обошелся всего лишь в порванную брючину и не подлежащий восстановлению нагрудный платочек. Зато теперь супруги на практике усвоили горькую истину: «бесплатный сыр бывает только в мышеловке».

От бесплатных билетов на зрелищные мероприятия они теперь категорически отказываются. Зато оптом покупают по льготным ценам чудесные эликсиры, способные вернуть им за неделю молодость и здоровье. Жаль, что пока не изобрели лекарства от излишней доверчивости: оно бы нашим старикам не помешало.

Новогоднее приключение двойника

Визгливые упреки жены больно уязвили самолюбие Вадима:

– Корчишь из себя непризнанного гения, а в своем захудалом театре выше фразы «кушать подано» уже год подняться не можешь. В Новый год все актеры с утра до вечера Дедами Морозами по утренникам и концертам бегают. Один ты не при деле. Не зря мама предупреждала, чтобы не выходила замуж за жалкую бездарность.

Внезапно спасительно зазвонил телефон, и Вадим поспешил ответить. Коллега по театру Сорин обратился с неожиданной просьбой:

– Слушай, Вадим, у богатеньких Буратино каприз возник, пригласить на новогоднюю ночь двойников известных актеров. И список составили своих любимчиков. Мы уже полностью состав подобрали. А тут как назло сволочь Тупин раньше времени в запой ушел. А ему поручили изобразить Савелия Крамарова в роли из фильма «Джентльмены удачи». Замена нужна. Соглашайся: они хорошие деньги платят.

– Ты шутишь? Где я, а где Крамаров? Никакого сходства.

– Не спеши отказываться, фигура у тебя подходящая и нос продолговатый. А глаз скосить особого таланта не надо. Гримом можешь воспользоваться. К тому же нас выпустят на сцену далеко за полночь. Все будут в подпитии и не разберут, кто есть кто.

– Но я даже текста роли не знаю.

– Да, у нас сплошная импровизация. Говори, что вздумается. Чаще громогласно выкрикивай известную фразу: «Кто же его посадит, он же памятник!» Олигархам будет приятно думать, что лично их еще не успели арестовать. Успех будет бешеным.

Татьяна сзади больно ткнула кулачком в спину:

– Хватит артачиться, дурачина, когда еще приглашения дождешься!

И Вадим ответил согласием. К выступлению он готовился тщательно. Аккуратно наложил грим и подбрил густые брови. Сходство с известным актером стало чуть заметнее. Но все попытки скосить глаз больше походили на нервный тик не сумевшего похмелиться алкоголика. В бешенстве Вадим подобно великому режиссёру кричал своему отражению в зеркале:

– Не верю!

Выход, как всегда, нашла Татьяна:

– Для отвлечения внимания перед выходом на публику нацепи яркий галстук, надень черные солнечные очки и надвинь на лоб старую фетровую шляпу моего деда. Лица особо видно не будет. И сразу выкрикивай знаменитые фразы из известных кинофильмов. Авось, зрители догадаются, кого ты изображаешь.

Захватив с собой нехитрый реквизит и нацепив на загримированный нос очки, Вадим ближе к вечеру направился своим ходом на корпоративную вечеринку. В метро, немногочисленные пассажиры не обращали на него особого внимания: мало ли чудаков, проводив старый год, едут в городском транспорте, не покидая карнавального образа.

Выйдя из подземки, он, сверяясь с планом, свернул в темный переулок в поисках снятого на всю ночь богатеями ресторана. Мысленно подбирая интонацию к заранее заготовленным репризам, Вадим не сразу заметил притормозившую рядом полицейскую машину. Выскочившие наружу два дюжих сержанта мгновенно его скрутили и больно ткнули лицом в капот. Заглянув в выпавший из рук Вадима полиэтиленовый пакет, один из патрульных радостно присвистнул:

– Смотри, этот тип не только борсетку украл, но успел с кого-то шляпу и галстук снять. Явный уголовник рецидивист. Где-то я его раньше видел!

– Немудрено. Я актер. И сегодня меня пригласили на корпоративную вечеринку.

– А мы тебя приглашаем к нам в дежурную часть. Поехали, там разберемся.

При виде Вадима дежурный расплылся в зловещей, не предвещающей благополучного исхода улыбке:

– Уже третьего подозреваемого в краже борсетки привозят. Но, похоже, сейчас в цвет попали: и морда отвратная, обильно кремом намазанная, и очки черные в стужу нацепил, чтобы свидетели не опознали. К тому же ворованные вещи при нем обнаружены. Скажи, мазурик, зачем после хищения борсетки из машины еще и на старые вещи покусился? Видать, жаден ты до безобразия. Верни по-хорошему украденную борсетку с деньгами, и тогда подумаем, как тебе великодушно срок скостить.

– Да у вас совсем башню снесло! Я действительно актер. Сегодня с коллегами играем роли двойников. Я, например, Савелий Крамаров.

– А почему сразу не Чарли Чаплин? Вздумал под психа косить? Старый номер, но у нас не пройдет! Будешь сидеть, пока борсетку не вернешь. Поместите его в «обезьянник» с двумя другими подозреваемыми. Пусть подумает о своей скорбной участи.

В зарешеченном застенке Вадима встретили благодушно. Мужик в ватнике и в толстых унтах, успевший слегка протрезветь после дневной зимней рыбалки пояснил:

– Высокопоставленный чудик оставил без присмотра машину с двумя бутылками водки и борсеткой на заднем сиденье. Ну и кто-то соблазнился. Разбили стекло, взяли спиртное и заодно на добрую память сумочку с деньгами. Хозяин на уши все свои высокие связи поставил. Теперь полиция, хватает подряд всех подозрительных прохожих. Не повезло нам встречать Новый год здесь у ментов в гостях.

В «обезьяннике» воцарилось унылое молчание. Говорить о своей несчастной доле никому не хотелось. Стрелка часов неумолимо приближалась к двенадцати. Внезапно у дежурного зазвонил телефон. Подняв трубку, он невольно привстал, приветствуя невидимое высокое начальство. Выслушав приказ, направился к «обезьяннику» и широко распахнул двери:

– Повезло вам, горемыки. В соседнем отделе полиции задержали виновного отморозка. Вылакал алкаш с дружками похищенную у депутата водку и попал к патрулю в лапы. При обыске обнаружили у него борсетку. Так что велено вас отпустить. Идите и больше не попадайтесь. А тебя «актер» я возьму на заметку. Уж больно подозрительно, что ты в гриме и темных очках в ночное время по улицам бродишь. Если совершится на территории криминал, мы будем тебя каждый раз на опознание таскать. Учти!

Выйдя на улицу, Вадим глотнул свежий воздух свободы и под торжественный бой курантов направился в сторону сияющего праздничными огнями ресторана. Молодой начинающий актер все еще надеялся заработать себе на жизнь, потешая пресыщенных забавами богачей.

Старушка с собачкой

Рынок был небольшой, и из патрульной машины, поставленной посредине площади, хорошо просматривалась каждая торговая палатка. Полицейские не сразу обратили внимание на появление старушки в черном платке и тяжелой шубе с вытертым мехом на воротнике. Она шла по рынку, тяжело опираясь на палку. Рядом с нею бежала черная дворняжка. Холодный ветер подгонял собачку, и она, дрожа, забегала вперед, с упреком оглядываясь на малоподвижную хозяйку.

Старушка медленно переходила от палатки к палатке, тоскливо выпрашивая подаяние. Приехавшие из ближнего зарубежья молодые крепкие торговки под бдительным оком своих хозяев не осмеливались проявлять милосердие и, сердясь на самих себя, раздраженно отмахивались от голодной старухи. И лишь худощавая девушка суетливо оторвала от аппетитной гирлянды сосиску и стыдливо сунула ее просительнице.

Стоявшие рядом в очереди за дешевым печеньем зеваки от скуки начали обсуждать удачу попрошайки:

– Надо же, повезло старухе! Вот так обойдет рынок и на неделю холодильник набьет!

– Что вы, дамочка, чушь несете?! Я с ней живу в одном доме. Пенсия у нее небольшая, да и ту сынок пропивает. А ей кушать надо, да и собачка голодать не должна. Это единственная радость старушки.

– Ну, так напрямую и просила бы для собаки: быстрее бы подали,

– И это правда: у нас животных жалеют больше, чем людей.

Оживленное обсуждение прервал злобный крик толстой продавщицы в валенках с галошами;

– Убери отсюда свою паршивую псину! Она хочет мясо украсть!

– Ну что вы такое говорите?! Моя Дина не воровка! Это она с голоду свинину твою обнюхала. Фу, Дина, пойдем отсюда.

Но к старухе уже спешили полицейские. Первой получила свою долю собачка. Удар тяжелым ботинком отбросил собачонку в сторону. Истошный визг животного разнесся по рыночной площади. Ловко подхватив старушку под руки, дюжие сержанты почти на весу потащили несчастную к машине. Напуганная собачка, жалобно скуля, благоразумно держалась подальше от опасных ботинок, не решаясь заступиться за свою хозяйку. Люди в очереди глухо зароптали:

– Куда вы ее тащите?! Отпустите старушку! Она тут рядом живет! Лучше бы преступников ловили!

Один из сержантов злобно огрызнулся:

– За кого заступаетесь?! За воровку! Она приучила свою псину таскать мясо с прилавков, а потом за углом продает!

Ложь была явная, и люди в очереди продолжали возмущаться. Скандал разрастался. Но тут к стражам порядка подскочил хозяин лавки и, гортанно приказал отпустить старуху:

– Мне шума не надо! Пусть уходит отсюда!

Полицейские отпустили «нарушительницу» и, посмеиваясь, направились к патрульной машине. И сразу стало ясно, что они совсем не злые парни, а просто использовали момент, чтобы проявить рвение перед щедрым рыночным торговцем, платящим им за охрану.

Раздраженный снижающим доходы скандалом торговец начал выговаривать толстухе, напрасно поднявшей шум. Та вяло оправдывалась.

А старушка, с трудом добравшись до ворот рынка, достала из кармана подаренную сосиску и разделила ее пополам. Но собачка, нервно подрагивая всем телом, не притронулась к угощению. Опустившись на живот, она с виноватым видом поползла к ногам старушки, вымаливая прощение за то, что не решилась защитить свою хозяйку. Женщина с трудом нагнулась и принялась гладить по голове несчастное животное. На ее глазах навернулись слезы:

– Прости и ты меня, Дина, виновата я перед тобою!

Собачка, чутко уловив, что прощена, жадно давясь, проглотила доставшееся лакомство и направилась к дому. Ее весело виляющий хвостик, свидетельствовал, что незаслуженная обида окончательно забыта. Старушка, тяжело опираясь на суковатую палку, засеменила следом. Она завидовала своей питомице, для которой сытное лакомство с легкостью позволило заслониться от несправедливости и тягот суровой жизни.

А сторожа жаль

Связанный сторож лежал, не поднимая головы, и тревожно прислушивался к доносящимся до него из соседней комнаты звукам. После назойливого жужжания автогена послышались звонкие удары долота, и металлическая дверца с грохотом упала внутрь сейфа.

«Ну, все, эти гады добрались до денег. Сейчас всю зарплату, приготовленную к выдаче, заберут. Лишь бы меня в живых оставили. Кто знает, что у них на уме?».

Услышав шаги приближающихся бандитов, сторож замер в тревожном ожидании, прислушиваясь к приглушённым голосам:

– Ну а с этим, что будем делать?

– Прикончим его, и вся недолга. Мы ему наши рожи засветили.

– Может не надо? Он мужик безвредный. Нам забот, по крайней мере, не причинил.

– Ну и риску никакого: «вышка» ныне отменена. Так что в живых оставлять свидетеля по нынешним порядкам ни к чему. Срок получим один и тот же.

– Смотри, Матрос, как бы лишний грех нам боком не вышел.

Раздавшегося грохота выстрела сторож уже не услышал. Наткнувшись на осуждающий взгляд соучастника, Матрос с упрёком объяснил:

– Это ты виноват. Зачем назвал при стороже моё погоняло, которое весь город знает? Так что мы оба в этом деле теперь увязли. Может, это и к лучшему: крепче язык на замке держать будешь. Ну, все, пойдем отсюда. Нечего на жмурика смотреть. Не в цирке.

Слух об убийстве сторожа и ограблении заводской кассы быстро разнесся по городу. Начальник уголовного розыска Петров, проводя совещание, не скрывал раздражения:

– Преступление тяжкое и найти подонков надо в кратчайшие сроки. Бандиты использовали пистолет ТТ. Проверять будем тщательно каждый сигнал о наличии у населения нелегального оружия. Надо остановить отморозков, пока ствол вновь не загромыхал. Я жду реальных результатов уже в ближайшие дни.

Озабоченные сыщики отправились выполнять задание. За первую неделю было изъято пять различных стволов. Но, ни один из них не побывал в заводской кассе. Казалось, поиск зашел в тупик. Но на очередном совещании сыщик Лосев доложил полученную им накануне из оперативных источников информацию:

– За неделю до разбойного нападения на заводскую кассу компания молодежи выезжала на пикник за город к лесному озеру. Ближе к вечеру, когда изрядно перепили, один из парней по кличке Матрос решил похвастаться перед девчатами. Он выставил на пень пустую бутылку, и несколько раз пальнул в нее из пистолета.

– Какой марки был ствол?

– Мой источник девица. Она хорошо разбирается в косметике, но в оружии ничего не смыслит.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Матрос пьяный был и бутылку разбил только с третьего попадания, а две пули, дернув курок, в пень всадил. Да и стреляные гильзы, скорее всего там, в траве лежат, нас дожидаются. Надо выехать на место, отыскать следы стрельбы, отдать гильзы на экспертизу и выяснить, причастен ли ствол Матроса к убийству сторожа.

– Дело говоришь. Бери с собой эксперта, и срочно выезжай на место. Кстати, кличку Матрос уже где-то слышал.

– Год назад нам ориентировка поступила из Архангельской области. Флотские ребята перед дембелем оружейный склад взломали и более десятка пистолетов похитили. Коллегам из военной контрразведки не удалось вернуть часть стволов. Вот они и разослали ориентировки по месту жительства всех матросов, подозреваемых в хищении оружия. Прислали бумагу и на Бажова, вернувшегося после службы в наш город, который свою кличку получил за службу на флоте. В ориентировке, между прочим, указывалось, что среди похищенного оружия фигурировал и пистолет ТТ.

– Почему ты раньше молчал?

– Такие ориентировки к нам постоянно десятками поступают. Тогда год назад мы проверили: парень вел себя тихо, не судим, на учете не состоял. Вот и решили, что перестраховались контрразведчики: для проформы ориентировку прислали. А сейчас его фигура вновь всплыла. Хотя возможно и не его пистолет в сторожа смертью плюнул.

– Гадать не будем. Ноги в руки и на выезд к озеру. Металлоискатель прихватите, чтобы гильзы в траве отыскать. Без них не возвращайтесь.

Когда экспертиза подтвердила, что в разбойном нападении на кассу использовался пистолет «ТТ», из которого палил в лесу Матрос, Петров особенно не удивился:

– Это следовало предполагать. Слишком уж много совпадений: прошлогодняя сводка-ориентировка, лихая стрельба Матроса на лесном озере, да и работал он раньше на ограбленном заводе. Теперь дело за малым: надо изъять у него оружие.

– А вот это как раз и сложно. По поступившим данным из окружения Матроса он после разбоя пистолет и похищенные деньги где-то за городом спрятал. Так что брать его сейчас без прямых улик бесполезно.

– И ты предлагаешь месяцами ждать, когда он ствол из тайника для нового дела достанет?

– Нет, конечно! Есть у меня одна идея. Помните, на прошлой неделе ориентировка пришла о побеге Витьки Кавуна из колонии. Так вот есть у меня сведения, что накануне призыва на флот Матрос с приятелями на дискотеке избил Кавуна. И тот грозился расправиться с Матросом. Но не успел: на следующее утро Матрос на призывной пункт с первой зарей явился. Ушел от расправы. Об угрозах Кавуна он хорошо осведомлен. Ему в армию о них письма дружки писали. Только пока он службу нес, Кавун за ножевое ранение в колонию угодил.

– К чему ты это все рассказываешь?

– Сегодня же вызову Матроса к нам в отдел и предупрежу о том, что Кавун ушёл в побег, и может в нашем городе появиться. Пусть сам позаботиться о своей безопасности. Полагаю, он теперь без ствола на улице не появится.

– Ну что же, задумка может сработать. Действуй!

Расчет оказался верным. Уже через два дня сыщики получили сообщение, что Матрос, опасаясь мести беглого зека, всегда носит с собою пистолет. Задержание провели демонстративно в многолюдном молодежном кафе, чтобы было больше свидетелей незаконного ношения Матросом оружия. Изобличенный заключением экспертизы Матрос признался в разбое, назвал соучастника и выдал похищенные деньги.

Подводя итоги удачной операции, Петров похвалил сыщиков:

– Молодцы! Сработали профессионально. Сумели остановить отморозка. Не дали криминальному стволу еще раз прогреметь. Вот только сторожа жалко. Если бы не мораторий на смертную казнь, бандиты оставили мужика в живых. Но мы законы не издаем, а только их исполняем. Все свободны, а ты Лосев останься.

Оставшись наедине, начальник, стараясь говорить сдержанно, с упрёком сказал:

– Говорят, что победителей не судят. Твоя заслуга в раскрытии преступления велика. Но если бы ты год назад тщательно отнёсся к проверке ориентировки об оружии, то сторожа не убили. Иди и подумай, о том, что услышал.

Сыщик направился к выходу, обречённо осознавая, что его ещё долго будет преследовать чувство вины за допущенную в оперативной работе небрежность.

Криминал с парапсихологией

На Кутузовском проспекте участились случаи угона автомашин. Было решено устроить засаду на первом этаже многоквартирного дома, во дворе которого жильцы оставляли свой личный транспорт. Мне выпало дежурить с капитаном милиции Александром Павловым. Это был сыщик высокого класса. Предметом его особой гордости была надпись на стене пересыльной тюрьмы, сделанная обозленными осужденными: «Смерть Павлову из Болшево».