Читать книгу Государственный заказ и другие истории - Валерий Данилов - Страница 1

Егор Коротков почтительно смотрел на генерального директора сверху вниз.

– Коротков, – сказал генеральный директор и машинально задрал голову. – Ой, бля… Объясняй, как такое случилось.

Егор Коротков всегда смотрел на генерального директора сверху вниз, как раз с высоты своего роста ровно в метр девяносто пять. По этой прозаической причине он не попал, как надеялся, в танковые войска, зато с гордостью хранил десантную форму.

Рассказывать Егору было особенно нечего, поскольку генеральный директор все прекрасно знал и сам.

Их маленький, но гордый автопарк занимал огрызок территории недорасформированной воинской части. Почему ее расформировали, и расформировали ли вообще, или просто по стечению обстоятельств в части почти не было личного состава, история и руководство автопарка бессовестно умолчали. Но часть части, в частности ее офицерский состав, а также прапорщики, продолжали исправно нести службу Родине, по мере сил, возможностей и желания исполняя свой воинский долг. Так, например, воинский долг замполита выражался в периодическом обходе территории на предмет оплаты арендаторами. Замполит заходил, получал конверт и тщательно пересчитывал сумму, каждый раз надеясь обнаружить лишнюю купюру. При этом по лицу его можно было понять, что об этом он не скажет и купюру не отдаст. Пара прапорщиков – Семеныч и Егорыч – регулярно бдили на территории. Особенно часто бдили они возле машин и возле склада дешевой мебели и стройматериалов. Сначала прапорщики восприняли появление водителей в штыки, видимо, усмотрев в традиционном водительском характере конкуренцию на любой предмет, который не то чтобы плохо, а просто лежит, никому не мешая, но довольно скоро успокоились, наладили нужный контакт и стали привозить по случаю недорогую, но на удивление качественную солярку.

Сам Егор Коротков попал в автопарк по счастливой случайности: внезапно ему повезло, и заместитель генерального директора, отвечавшая за беспокойное автохозяйство куда в большей степени, чем сам генеральный, охотно взяла перспективного студента на стажировку. Вместе с Егором на стажировку пришел еще один уникум, но долго не продержался. Он важно расхаживал между машин, постоянно лез к водителям с советами, в которых они ни черта не нуждались, и называл парко-хозяйственный день preventative maintenance. Водители посматривали на него довольно недобро, и замдиректора, во избежание греха, не глядя подписала ему стажировку и с облегчением налила себе и стармеху Сереге по пятьдесят грамм из неприкосновенных запасов генерального.

– А тебя, – сообщила она Егору, – я не отпущу. Такие коровы мне самой на вес золота.

Егор хлопал глазами и ничего не понимал. При всех его достойных оценках за теорию как инженер-автотранспортник он проигрывал даже незадачливому конкуренту.

– У тебя есть хватка, – пояснила замдиректора. – Инженер ты аховый, – Егор покорно кивнул, – а вот в плане оперативной работы и безопасности у тебя имеется потенциал.

На Егора навалили часть работы, связанной с безопасностью движения, за дело он взялся рьяно, и теперь ему это аукнулось.

Год Егор пытался свыкнуться с этой мыслью, потом с покаянной головой явился на преддиплом, после защиты пару месяцев потыкался в разные шараги и в итоге сдался со всеми документами на должность старшего специалиста по комплексной безопасности.

В подчинении у него не было никого.

Сейчас проявленное некогда усердие обернулось против Егора. Замдиректора, как это часто бывало, по необходимости перебралась за тысячу километров на польский склад, стармех Серега ничем, кроме запчастей, не интересовался и вечно где-то пропадал в поисках новых источников поставок, а генеральному надо было хоть с кого-то спросить. Егор был единственным доступным представителем менеджмента, если не считать полусонного застенчивого диспетчера Альхена, но тот заблаговременно, почуяв надвигающийся шторм, удрал в АСМАП.

И Егор, потупив глаза, чтобы не казаться слишком наглым – генеральный был самолюбив, – забубнил свой немудреный доклад.

На любом транспортном средстве предостаточно того, что можно снять, а затем реализовать налево. И с машин регулярно начало пропадать все, что ни попадя, поначалу по мелочи: рабочие перчатки, отвертки, антенки; затем – боковые зеркала заднего вида, колпаки, инструменты подороже. Оприходовали старую, но вполне годную для наварки резину, украли даже табличку «TIR», хотя вряд ли знали, зачем она нужна и как ее использовать. Альхен поныл в АСМАПе и получил дубликат, но через пару дней стащили и его. Альхена опять отправили бить челом, а водителям наказали запирать таблички в кабине.

Когда с полуприцепа сняли и втихую унесли отбойник, терпение стармеха Сереги лопнуло окончательно. Вместе с замполитом части Серега провел тщательное расследование. Охранник, сидящий на КПП, клялся, что не пускал посторонних, и это было чистой правдой, поскольку торговые фирмы, оккупировавшие бывшие военные склады, давно обнесли часть периметра и КПП камерами наблюдения. Камеры были плохонькие, но воришек пугали. Подозрение могло бы пасть на личный состав, но в части его практически не было. Единственный уцелевший ротный, кое-как собравший остатки дедов и духов на плацу, с помощью всемогущей матери быстро выяснил, что никто из них ничего не воровал.

После этого кражи прекратились, но ненадолго. При следующем набеге аккуратно вскрыли тягач, украли магнитолу и унесли с десяток колес, заготовленных на новый сезон. Досталось в этот раз и замполиту, оставившему свою ископаемую «девятку» на починку Сереге: у него увели новый аккумулятор, колеса и почему-то домкрат.

Замполит орал таким благим матом, что послушать его прибежали даже грузчики с продуктового склада. Как можно утащить десять штук здоровенных колес, не оставив при этом никаких следов, никто не догадывался. Вызванный на место происшествия участковый Пал Палыч повздыхал, посочувствовал, осмотрел машины и тихо убрался к замполиту – замывать напасть. Полномочия Пал Палыча в розыске как лица в звании и при исполнении, но при этом не военного, были под вопросом.

До замдиректора доходили какие-то слухи, но она была привязана к своему посту. Связь со складом была плохой, зато машины загружались регулярно, а на таможне не было проблем. Генеральный, взвесив все за и против, предпочел рисковать наименьшим.

Егор понимал, что наименьшее – это он, и принимал все возможные меры. Но опыта у него было еще маловато, а если оценивать трезво – с гулькин нос. И все-таки он старался.

На него давно было взвалено все, что только возможно: загрузки, потому что Альхен был ленив и нерасторопен, отношения с заказчиками и финансы, потому что замдиректора была далеко, и часть юридической работы, потому что кто-то счел, что это самая что ни на есть безопасность движения. Иногда Егор даже ночевал на работе, впрочем, не очень-то протестовал. Сейчас у него появилась девушка, и он переложил часть обязанностей на чужие плечи.

Водители, не находившиеся в рейсе, были поставлены в ночной дозор. Им в помощь распоряжением замполита были отряжены прапорщики. Местные остряки тут же обозвали их «ночной дожор» и «ночной запой», но две первые ночи прошли спокойно.

На исходе третьей потерявшие ближе к утру бдительность военные и штатские обнаружили пропажу с полуприцепа ворот вместе с замками и передних дверей с многострадальной «девятки», которая – естественно – никуда не могла уехать без колес и смиренно догнивала между фур. Под левым задним подкрылком оборудовали гнездо осы.

Гнев замполита был настолько страшен, что прапора попрятались, кто куда поместился, а водители добровольно подписались на исправительные работы. Следствие по горячим следам, возглавляемое Егором и замполитом, результата не дало. Замполит устроил в части тотальный обыск, но, как и прежде, ничего не нашел. Пал Палыч, привлеченный на территорию части замполитовыми воплями, получил заверения о «невынесении сора с вверенной военным территории» и увел пострадавшего в ближайшую пивную. Егор остался считать потери и ожидать звиздюлей.

Два водителя, стоявших на ремонте, и оба прапора, отловленные накануне вечером замполитом и прошедшие внеплановую профилактику, называемую в просторечии «взъеб», забили на неопытного Егора и решили дежурить по всем правилам: назначили часовых. Оружия, несмотря на мольбы, никто не дал, но монтировки украсть не успели.

Часовые честно продержались до утра, то есть до рассвета. Последним дежурил прапор Егорыч. Ближе к концу его дежурства обильный ужин потребовал выхода, и, не догадавшись, а может, и побоявшись будить вооруженных монтировками напарников, Егорыч отправился в бывший штаб. Когда он вернулся, «девятки» замполита не было.

Доложил о ЧП водитель Сергей, выбранный, очевидно, по жребию. Огребать добровольно никто не хотел.

– Машины… стекло… нет… – раздалось сквозь непонятные помехи. – …Забор…

Слышно было погано. Егор, разбуженный в половине пятого утра, чувствовал, что над его головой уже нависло лезвие гильотины. Ему кое-как удалось разобрать, что вокруг лежит битое стекло, и осколки тянутся к забору.

Дело приобрело мистический оборот. Генеральный в мистику не верил – он верил в цифры и шелест купюр. Егор проводил его до дверей, стараясь не придавить, и сел в директорское кресло.

Генеральный, дав поручение найти или сдохнуть, отбыл на курорт. Война была войной, обед – по расписанию.

Егор был намерен исполнить свой долг. О цене он пока не задумывался.

У КПП уже собралась толпа. Замполит толкал речь, остальные слушали. Замполит говорил много, обиженно и вполне аргументировано. По глазам Пал Палыча было видно, как он сожалеет, что не взял из отделения элементарный диктофон. Он боялся забыть уникальные обороты нецензурной замполитовой речи, и на его сытом лице была написана досада.

Где-то на заднем плане мелькал ротный, размахивая руками и что-то объясняя прапорам. У тех были деревянные и абсолютно честные лица. Мелкие начальники разгоняли своих сотрудников по рабочим местам, получалось не очень. При виде Егора все замерли.

Егор прекрасно знал основы оперативно-розыскной деятельности: учебник ему вручили еще раньше, чем он принес заветные корочки ответственного по БДД. И эти основы говорили, что стоит поработать со свидетелями. И на беду, а может, и на счастье, потому что этого Егор еще не понял, свидетели, допрошенные и вместе, и порознь, говорили все одно и то же, ровно то, что Егор доложил генеральному. Осмотр места происшествия ровным счетом ни о чем не говорил. Егор списывал это на собственное дилетантство, но других, более опытных людей, чем он сам, все равно под рукой не имел. Пал Палыч, как оказалось, больше привык ловить самогонщиков и на осколки взирал без энтузиазма.

– Пиздец какой-то, – резюмировал замполит, разочаровав всех такой неэффектной концовкой.

Егор, проводив взглядом расползающуюся толпу, пару раз слегка стукнул в дверь КПП и зашел.

Вопреки громкому названию, в КПП сидели отнюдь не военные. Там безотлучно находился сторож Ахмет, лицо крайне надежное, непьющее и почти не спящее. Сейчас он смотрел на Егора ласково, будто заранее не ожидая ничего хорошего.

– Ты чего пришел? – спросил Ахмет. – Я товарищу замполиту сказал. Товарищу Палычу сказал. Тебе опять говорить? Не бережете старого Ахмета!

– А может, я у тебя другое спрошу, – хмыкнул Егор и осторожно сел на стул.

– А спрашивай, – махнул рукой Ахмет. – Скажу как есть, моя работа честная, я сам честный. Мне скрывать нечего.

– Ты ночью ничего не слышал?

– А-а, – засмеялся Ахмет, – а говорил – другое. Ничего не слышал.

– Совсем ничего? – усомнился Егор. – Крики, звуки какие-нибудь?

– Какие звуки, какие крики! Все говорят – не спит Ахмет. А когда Ахмету спать, когда днем машины туда-сюда, вечером машины туда-сюда, ночью машины туда-сюда, и стройка. А? Она у меня над ухом. Вот что там строят, знаешь? Склад. Как построят, уйду туда. Там платят больше.

– Не уйдешь, – протянул Егор. – Там работа посменная будет.

– Ай, да, – разочаровался Ахмет. – Я тут живу. Так вот нет, ничего я не слышал. Слышал бы, так сказал. А так – нет.

– И никто не приезжал ночью?

– Такой большой, а такой глупый, – вздохнул Ахмет. – На склад машина пришла. Со склада машина ушла. Где склад, а где твои машины? Вот. Да и смотри, глупая голова, там маленькая машина, «Газель» называется, а куда туда все покраденное класть? Некуда.

Егор с подозрением смотрел на Ахмета, но придраться ни к чему не смог.

– Ты смотри, глупая голова, – продолжал тем временем Ахмет, – я тут охраняю, так? Так. А твоя территория где? Далеко. Я там видеть совсем ничего не могу. Но если бы через меня что прошло – никогда.

– Да я тебя и не обвиняю. – Егору стало совестно. Ахмет действительно был настолько бдителен и трудолюбив, что ценили его все совершенно заслуженно, равно как и баловали внеплановыми деньгами. Ходили слухи, что Ахмет получает в месяц не меньше, чем генеральный директор продуктового склада. – Просто мне же надо с чего-то начать. А мои совсем ничего не слышали.

– Э, Ахмет знает.

– Шайтан-арба, – невесело пошутил Егор. – Кому могла понадобиться эта рухлядь?

– Найди кому – найдешь, кто украл, – улыбнулся Ахмет. – Чай будешь?

– Ой, не, – тут же отказался Егор. Если Ахмет предлагал кому чай, это значило, что он оказал особое расположение, но и взамен требовал тоже немало: чаепитие было по всем восточным традициям. Тратить столько времени на беседы Егор был сейчас не готов. – У меня дела, сам знаешь. Извини, я как-нибудь в другой раз загляну.

– Ну, заглядывай, – улыбаясь, разрешил Ахмет, а Егор, недовольно хмурясь, вышел под палящее солнце.

Площадка уже опустела. Егор посмотрел через забор на ту самую стройку и грустно вздохнул. Там шла какая-то настоящая жизнь, а на их территории все было сонно, тоскливо и очень обыденно. Несмотря на случившееся ЧП.

Бредя к своей каморке, Егор думал и о насущных делах, и о словах Ахмета. Вроде бы этот старик не сказал ничего, о чем и сам Егор бы не думал, но что-то в его словах зацепило. Но что?

Если пропажу колес и запчастей Егор еще мог объяснить, то «девятка» никак не укладывалась в стройную схему. Егор мог представить, как несколько дюжих ребят крадут колеса и даже перекидывают их через забор. Такие случаи он знал, пусть и по чужим рассказам. Но машину? Любая попытка ее уволочь неминуемо разбудила бы даже мертвого. Свидетели говорили, что спали, вполне могло быть, это Ахмету мешала стройка. Егорыч отлучился на двадцать, самое большее, минут. Самое темное, воровское время, и кто-то сидел, выжидал, но ради чего?

Смущала и нерегулярность краж. И то, что неведомый вор, казалось, был прекрасно осведомлен и о дежурствах, и о составе часовых, не говоря уже о том, что он точно знал – на территории не больше двух водителей. Более того, он даже знал, что три водителя – это уже активный междусобойчик на всю ночь, а если больше – так еще и внеплановые ремонтные работы. Но казалось сомнительным, что кто-то стучал из своих – даже не потому, что Егор им всем верил, а по причине куда более приземленной: генеральный по натуре был жлоб, но платил хорошо и вовремя, а также не брал в перевозку «контрабас». Иногда разрешал и калымить, а замдиректора смогла его убедить, что водителю необходимо дать волю на продажу солярки. Хотя бы литров пятидесяти в месяц. Иначе, сколько ему ни плати, он будет считать, что его обокрали, и добирать другими доступными способами.

Егор решил начать все с самого начала.