Читать книгу Иисус Христос - Валерий Владимирович Лохов - Страница 1

Прожив в этом, проявленном для человека мире, долгую жизнь, почти каждый скажет:

– Всё прошло одним мгновением, просто вспышкой самосознания.

Старец-мудрец говорит: "У вечности нет времени. Вот и мне его никогда не хватало". Рационалист приведёт доводы аксиомой: "Конечное не может вместить бесконечное".

Интернет, телевидение, радио, газеты и журналы постоянно оперируют такими категориями как: Бог, Христос, Пространство, Абсолют, Высший Космический Разум, Мир, Богочеловек, Творец, Спаситель, Вечность, Природа, Космическое Сознание, Мистерия Бытия Космического, Мироздание, Гармония, Новая эра, Дом отца и многими другими, загадочными и таинственными.

Всё в ближайшем для нас мире подчинено открытой ещё Альбертом Эйнштейном формуле: E=mc2, очень схожей с постулатом Святой Троицы. Пропорции, параметры этого уравнения могут существовать в самых невообразимых величинах, в которых "зарыты" и параметры времени. Все эти текущие преобразования, трансформацию, мы наблюдаем постоянно, не догадываясь и не видя крупномасштабных и довольно мелких событий. Лишь с помощью телескопов и микроскопов расширяется диапазон воспринимаемого. Всё происходящее фиксируется в тонких мирах, пройдя Божественный фотонный фильтр. Откладывается всё и в память каждого живого существа. К сожалению, со временем она растворяется в бесконечных превращениях. На всё, что происходило в прошлом, существует поныне и будет существовать в будущем даже после мощного облучения или удара. Всё это может случиться в любое мгновение. От "Гласа Божьего", по его воле или уже не его, но в "противофазе", другая сила практически не сотрёт информацию, занесённую в воду, землю, камень. Повсюду, где имеются сопротивляющиеся силы электромагнитным, гравитационным, временным волнам. Они модулируются и нашей информацией, разнося её по всей Галактике и даже Вселенной. Но она становится такой слабой, как для человека – писк комара, находящегося за сотни километров. Существует физическое понятие поглощенной и отраженной волны. Это широко известное явление оказывает огромное влияние на человека и его деятельность. Информация в различных формах и количественно концентрируется в местах нахождения таких элементов, как кремний, германий, кварц, индий, галлий. То, из чего изготавливают элементы радиоэлектроники. В том числе и элементы искусственной памяти.

Особое место занимает радиоактивное излучение δ, β, µ, известное человеку. И многие другие, ещё неизвестные, вплоть до результатов исследования колайдером. Эта энергия также излучается в окружающее пространство, вписываясь в общую картину Мироздания. Грядёт время, когда будет изобретено приёмное и передающее устройство, работающее на гравитационных и временных волнах, по примеру А. Попова, изобрётшему радиоприёмник.

Всякий "Глас", "Божья воля", имеют волнообразный, с различной частотой и мощностью, со знаком (+) или (-), в фазе или противофазе, со всеми промежуточными градациями (cos φ), то порождающими, то уничтожающими, пронизывает всё пространство, в том числе и человека. Эта так называемая "Воля Господа" порой могучая и неодолимая Сила. Её невозможно обуздать. Она неоднозначная. Всё зависит от выбранной точки наблюдения. Она может втягивать, выталкивать, менять структуру в соединениях элементов, оставляя отметину, след. Волны как сами получают информацию, так и сами являются её источником, воздействуя на другие. Во многом прав был А. Эйнштейн, исходя из этих соображений. Здесь физическая и религиозная формулировка Мироздания имеют полную аналогию, объясняя одно и то же различным подходом.

Всё в окружающем нас ближнем пространстве управляется Высшими Силами, которые в свою очередь управляются более могущественными. Куда направить вектор своего "Я"? Выбор за человеком. Не напрасно говорится: "Желающего судьба ведёт, не желающего тащит, а сильно желающий сам ведёт судьбу". Пока неясно то, что наш эволюционный путь ведёт к совершенству – Богочеловеку. Но понятно то, что всё что даёт, подкидывает нам Бог, большие и малые трудности, проблемы, – это ступеньки к совершенствованию личности, матрицы к изменению голограмм. Это значит, что все мы также строители, реконструкторы Мироздания. Хотелось бы, чтобы в строительном материале было больше любви, доброты, взаимопомощи, милосердия. Дай Бог Силы, чтобы отфильтровать идущих от лукавого эгоизма, лени, разврата, жадности. Божий дом строится для каждого, бедного или богатого, в котором нам всем жить и спасаться под пока неугасшим Солнцем.

* * *

Со дня рождения Иисуса Христа минуло 2020 лет. Дата его рождения рассчитана святыми отцами Церкви, которые ориентировались на значительные события той эпохи, о которой имеются многочисленные сведения. Это число было принято и не менялось. Иного пути просто нет. Слишком много связано с этой расчетной точкой, которая в настоящее время влияет на жизнь трети земного шара.

Ещё больше веков минуло со дня исхода израильтян из Египта. Событие произошло за 1230 лет до нашей эры. Это 3250 годков до настоящего момента. Долгих сорок лет вёл Моисей своих соплеменников по пустыне Аравийского полуострова, присматривая лучшие земли. Наконец, пришли к земле Ханаан, как тогда называлась Палестина. После ухода вожака в мир иной, большая часть движущихся евреев миновала реку Иордан и завоевала страну. Наконец, осуществилась самая яркая мечта многих поколений – они достигли земли Авраама, божьего избранника, прибывшего туда из Месопотамии со своим хозяйством и людьми.

Иудейское племя осело на территории гористого юга, а иные колена(12) поселились на Севере. Неожиданно для евреев цивилизация хананаев оказалась на высоком уровне. Но было и ужасное. Практиковались жертвоприношение людьми и даже ритуальное убийство. Под их влиянием "сыны израилевы" отстранились от своего бога "Яхве". В 1050 году до нашей эры на хананайский берег высадились войска новых завоевателей с острова Эгиды. Этот народ назывался "филастемляне". Они уже владели секретами выплавки более прочного железа. От них и пошло название «Палестина». Как полагали иудеи, это стало возмездием, карой за богоотступничество. Но прошло время, и народ собрался с силами и поднял против захватчиков восстание. После десятилетней войны захватчики были побеждены, и было создано независимое еврейское царство. Царь евреев Давид избрал столицей ханаанскую крепость Иерусалим, куда, по его указу, был перенесён Ковчег Завета и помещён в храм. По древнейшему обычаю Востока повелитель руками первосвященника обливался из кубка елеем, смеси масла оливы с добавками.

По этой причине их назвали «помазанниками», «мессией», а по-гречески – «Христос» (семя). В 922 году до нашей эры Царство распалось на два: Израиль, Иудея. Шло время, и в 63 году до н.э. Палестину завоёвывают римляне под руководством Помпея, возглавлявшего экспедиционный легион. И вот здесь на арену истории выходит ловкий проходимец из Иудеи, близкий друг захватчиков, Ирод, который римским сенатом в 40-м году до н.э. был провозглашён царём. После этого он стал называться Иродом Великим. По преданиям, в последующие годы его правления и родился Иисус. Но до его рождения оставалось ещё сорок лет. Три года шла война с захватчиками, но противостоять могучей силе обученному военному делу легиону римлян не хватало ни сил, ни умения. К тому времени в Палестине образовалось три провинции: Иудея с центром в Иерусалиме, в её южной части; Самария – в центре и Галилея – на Севере, которая была самой бедной частью. Вот здесь и зарождались восстания так называемых "Зелот", о которых Иосиф Флавий писал: "Там укрывались бродяги, разбойники, плуты под маской божественного вдохновения. Но их цель была одна – преобразования, переворот".

Особый интерес представляет Ковчег Завета. Этот загадочный предмет играет ключевую роль в зарождении и дальнейшем становлении христианства, с течением времени ставшего одним из мировых верований. Описание указаний Бога (Яхве) по его изготовлению, сам процесс, материалы, результат, занимают в Ветхом Завете особое место, и они довольно объёмны. На этой базе строятся дальнейшие изложения деяний выходцев из Египта. Речь пойдёт не о тех двух первых скрижалях, изготовленных Моисеем по воле и указаниям Бога, которые он разбил, будучи в гневе на свой народ при виде того, как он поклоняется золотому тельцу (Бычку), подражая египетскому богу Апису. Много людей в Моисеевском стане евреев было убито за этот грех(три тысячи). Так ли это происходило на самом деле? Не вымысел ли это переписчиков? Или что-то не договаривают? Умышленно. Моисей был мудрым человеком и был близок к Богу. Неужели он разрешил это вопрос не словом, а мечом и копьём? Да за это его самого бы убили соплеменники, уже отошедшие от многих заповедей, в том числе и "не убей". Многие отвергают этот эпизод, который неплохо просматривается с позиции настоящего, текущего периода времени, когда виден огромный практический результат деяний этого народа. Никаких убийств под руководством Моисея не свершалось. Конечно, у людей эквивалент концентрации ценностей в виде золота был, это естественно. А понадобилось оно ему для постройки Ковчега Завета. Это коллективное золото применили для изготовления Ковчега и переносной синагоги – скинии. И не только золота. А тельца в виде маленького бычка положили рядом со скрижалями. Первосвященники всех времён видели это, но помалкивали для общественности.

И всё это веками впитывалось в сознание, кровь народа, который был вынужден вести практически двойную жизнь. Да ещё к этому веса добавляли два херувима, установленные на крышке Ковчега. Новые скрижали Моисей изготовил на горе Синай. Эта гора до наших дней считается странной. Над ней часто сгущаются тучи, сверкают молнии, и летают огненные шары, наводя на людей божественный страх и почитание неизвестного.

… и сказал Бог Моисею изготовить ковчег, который необходимо установить в скинии за занавеской, сразу после помещения, где установлен жертвенник…

… сделать ковчег из дерева ситтим длиной в два локтя с половиной, шириной – полтора локтя. Обложи его чистым золотом внутри и снаружи. Вылей четыре золотых кольца и утверди их на четырёх нижних углах. И вложи шесты в кольца. Сделай крышку из чистого золота и на ней двух херувимов по краям крышки. В ковчег положи Откровение. Изготовь жертвенник из чистого золота, и щипцы, и лотки. Приготовь одежды: ефод из листов золота. Вставь в него четыре ряда камней по три: рубин, топаз, изумруд. Во второй ряд: карбункул, сапфир, алмаз. В третий ряд: яхонт, агат, аметист. Камней 12, по числу сынов (колен) израилевых…

Всё изготовил Моисей, как велел ему Бог. Взяв инструмент, взошел на гору Синай, где взял нужные камни и изготовил две скрижали с откровениями Бога, с которым он общался (не видя его лица?!). Надо полагать, что одна из скрижалей была с выбитыми на ней заповедями, другая – из материала, имеющего мощное излучение. Она обрабатывалась из материала, указанного Богом, и ложилась на дно ковчега. Поверх ложилась вторая, с заповедями, которая под воздействием первой, излучала в пространство волны, модулированные текстом заповедей, таким образом воздействующих на умы людей. Когда над скинией поднималось "облако", евреи разбирали маленький храм, и сыны израилевы отправлялись далее в своё путешествие, ведомые Моисеем.

На горе Синай Моисей написал всем известное десятисловие – заповеди. По возвращению его встретил брат Аарон. После разговора с ним Моисей закрыл своё лицо покрывалом. Пишется, что оно "сияло". Был ли это сам Моисей или его двойник, уже никто не скажет. Возможно, что тело его находится на горе Синай. Невозможно сорок дней находиться без воды и пищи. Говорится в преданиях о том, что тело самого великого пророка погребено в долине земли Маавитской, напротив Веффегора, неподалёку от Иерихона. Было Моисею на то время сто двадцать лет.

О силе и мощности воздействия ковчега на окружающее пространство говорят за себя ряд интересных случаев. Когда его несли носильщики, то он мог их поднять и переместиться, а то начинал просто скакать, удивляя окружающих его людей. А когда подошли к городу Иорохиму, его шесть раз обнесли вокруг города, а когда затрубили трубы, стены города разрушились, и его захватили. Во время сражения израильтян с захватчиками филастимлянами для поддержания боевого духа левиты вынесли ковчег на поле битвы. Но они были разбиты, и ковчег оказался в руках захватчиков. Те были довольны добычей и отнесли ковчег в капище своего бога Дагона. На следующий день они обнаружили, что их идол повержен, а в городе вспыхнула эпидемия страшной болезни. На полях и в садах появилось множество мышей и крыс, которые уничтожали все посевы. Они забеспокоились и перенесли ковчег из Азота в Гефу. Но и там люди начали болеть страшной болезнью, а затем начался массовый мор. Перенося его с места на место, они получали одно и тоже. Нигде не прижился ковчег. Жрецы посоветовали вернуть его хозяевам. Так и сделали. Его поставили на колесницу, в которую впрягли коров, они и доставили его израильтянам.

Ковчег хранился в храме Соломона в Иерусалиме. В 687-642 годах до н.э. он таинственным образом "исчез". Объявил об этом иудейский царь Манассия. Когда в 586 году до н.э. вавилонский царь сжёг Иерусалимский храм, они его там не обнаружили. Его успели надёжно спрятать. Священники крепко знали своё дело. Эта тайна остаётся мистерией до нынешних дней.

* * *

Первосвященник Иерусалима Иосиф Кайофа в этот день поднялся ранним утром. Проснулся много ранее привычного подъёма, ещё до восхода Солнца. Но так более и не заснул, ворочаясь с боку на бок. Его встревожил сон, который был до того ярким и почти реальным, что как ни пытался он прогнать его в глубины памяти, не получалось. А приснилось ему огромное облако, плывущее прямо на него. Нет сил, оторвать от него завороженного взгляда. Вот-вот оно накроет его и втянет в свои недра. Но этого не случилось. Облако остановилось перед ним, и из него протянулись руки, на которых восседал младенец, держась маленькими ручками за пальцы. Младенец улыбался Иосифу очаровательной детской улыбкой, словно безумно радуясь увиденному бородатому дядьке. Он даже разглядел ямочки на его детских щечках. На душе у Иосифа становится тепло, словно божья благодать разлилась по его естеству, проникнув в каждую клеточку довольно объёмного тела.

«Кто же ты? – успел подумать он. – Кто твои родители?».

И в этот самый миг сон исчез, уступив место быстрому побуждению и серому рассвету в окне.

«Пророческий сон, – подумал он. – Пора вставать, сегодня Пасха. Дел предстоит переделать великое множество».

Хотя предстояло поработать во славу Бога, привычка не торопиться сохранилась даже в такой важный день. Кряхтя, Иосиф встал с постели и, сунув ноги в мягкие сандалии, направился в туалетную комнату.

«Не взял я младенца в свои руки, – рассуждал он, шаркая деревянными подошвами о пол, – не мой будет дитя. Чей же тогда станет?!».

Вышедшего из своей спальни Иосифа встретили, по обычаю, служители храма, левиты, которые повели первосвященника оболокаться в праздничные одежды.

– Как мои дети? Здоровы ли они? – спрашивает он старшего из них.

– Здоровы, ваше первосвященство, здоровы все.

– Ну и слава Богу. Вскоре увидимся.

– Царь наш прибудет к обеду, – сообщает левит своему повелителю.

– Я всегда рад приезду Ирода и его семейства. Надобно организовать достойный приём. Так что постарайтесь на славу.

– Всё будет исполнено. Постараемся.

Немного лукавил Иосиф. Царя Иудеи Ирода он в душе просто ненавидел, как и множество других из числа паствы. Но этикет требовал уважительного отношения к монарху, получившему прозвище от льстецов и подхалимов «Великий». Да и было за что. Это был очень честолюбивый человек, погрязший в грехах и одержимый страстями. Интриги, женщины, войны стояли на первом месте и были смыслом его жизни. Он очень почитал своего покровителя, цезаря Августа за его поддержку, а также принимал участие в ремонте и перестройках Иерусалимского храма, чем гордился, вкладывая большие средства, превратив его чуть ли не мировое достояние. Однако ему повсюду мерещилась измена. Даже свою жену Мариам казнил. Не пожалел и своих сыновей от Мариам, Александра и Аростабула, которых по доносу казнили в Самарии. На этот момент Ироду уже было более шестидесяти лет, но он ещё был полон сил и с завидным постоянством строил и исполнял зловещие, далеко идущие планы, и иные поганые намерения. Как обычно, сам Ирод и три его сына, Архелай, Антипа, Филипп, выехали из своих дворцов и направились к первосвященнику.

Вскорости с помощью левитов Иосиф облачился в праздничные однажды, ефод, и приступил было ожидать прибытия гостей. Но неожиданно вспомнил, что пришла пора пообщаться с Богом.

– Принесите ключи от скинии, – приказал он левиту-ключнику, – да не задерживайтесь там.

По древнему обычаю так они называли место хранения священного Ковчега Завета. Раз в году посвящённый в тайну заповедей, идущих ещё со времён Моисея, открывал двери и в одиночестве входил в самую потаённую комнату. Даже левиты, служители храма, не имели права входа. Но дело ещё в том, что ключи от самой потаённой комнаты не всегда хранились под подушкой у первосвященников, а их охраняла стража храма, руководимая старшим левитом.

Навстречу Иосифу идут две юные девушки. Лицо его становится приветливым. Это была его дочь Мариам (официально Мариам-бат-Бильга), и вторая, совсем юная красавица Мария, более похожая на сирийку, взятая в дом первосвященника на услужение. Девушки быстро нашли общий язык, подружились. Часто бывали вместе, делясь друг с другом женскими секретами и тайнами, каких в храме хватало. Отец очень любил своё чадо.

– Здравствуй, папа, – приветствовала его дочь.

– Доброе утро, – произнесла Мария.

– Как ваше здоровье? – интересуется Мариам.

– Всё хорошо, родная. Чего и вам желаю.

– Жду к обеду, не опаздывай, – произнёс Иосиф и направился далее. У большой, из кедра двери, обитой узорами чеканки из золота, его уже поджидал старший левит, Иисус Миха.

– Отворяй, – приказал Иосиф, – и помоги мне переодеться.

По древнему канону необходимо входить одному, но Иосиф иногда позволял себе небольшое отступничество. Переодевшись в ефот, обшитый листовым золотом, на груди которого сверкали двенадцать рядов камней, он откинул полог, и они вошли в следующую комнату.

– Разжигай, – приказывает Иосиф своему спутнику.

Левит уже знает своё дело. От прихваченного с собой светильника зажигает огонь в жертвеннике. Молча, уже отработанными движениями запаляет огонь. Молча кладет в сосуд "снадобье" и ставит на огонь.

– Можешь уходить. Вернёшься вскоре. Не задерживайся.

Откланявшись, левит удаляется, оставив своего начальника в одиночестве, наедине со своими мыслями и Богом. Дым из кадящего лотка наполняет комнату приторным ароматом. Через несколько минут он рассеялся, прояснив мысли и внутренний взор Иосифа.

– Пора, – решил он, и, подняв полог, прикрывающий вход, вошел в святую святых. Сразу почувствовал непорядок. За многие годы пребывания в своей должности он не единожды входил сюда и помнил каждую мелочь. Он ужаснулся содеянному. Золотая крышка ковчега, с двумя херувимами по краям, отсутствовала. Исчезла и часть листового золота, покрывавшего ещё и комнату. Снят драгоценный металл с части стены и потолка. Несмотря на "обкуренность" и близость к Богу, в его голове всё перемешалось, мысли захлёстывали одна другую. Он уже было услышал и почувствовал Бога, но на него накатил поток страха, даже неверия в случившееся. Разум его помутился. С минуту-другую он приходил в себя, пытаясь осознать случившееся.

– На всё воля моя! – неожиданно, громко и внятно он услыхал уже знакомый голос. – Ты так сильно не переживай. Сам знаешь, что ни делается – всё к лучшему. Грядёт время, и все поймут, что это не напрасные жертвы. Поймёшь это и ты.

– Как мне поступить? Искать ли злодея, кто украл золото?

– Не отыскивай никого. Так надобно. Окупятся во много крат эти потери.

Встав на колени, Иосиф произнёс:

– Я всё сказанное тобой уразумел. Но ковчег в любой момент может пустить Святой Дух. По моим подсчётам – скоро. Для всех нас это опасно. Мы не погибнем?

– Не переживай, Иосиф. Человек стоит на пороге новой эпохи. Даже ты станешь свидетелем её начала. А мой "заклад" сегодня ночью сработает. Следующего ты не увидишь. Пройдёт слишком много времени. Такова природа моих камней. А теперь ступай, у тебя будет много дел.

Вышел Иосиф уже с ясной головой. Умыв руки и лицо, снял одеяния и облачился в свой рабочий ефод.

Немного придя в себя, он направился принимать свой завтрак. В комнату вошёл старший левит и доложил:

– Для охраны храма на время проведения Пасхи прибыло две сотни римских солдат. Сотники пожелали вам представиться, согласовать действия и получить указания.

– Какие указания, Иисус?! Просто просьбу.

Изменился в лице левит, но смолчал. Не испытывал любви к захватчикам Иосиф. А что делать? Приходится терпеть их присутствие и унижение.

Требовалось приветствовать их при встречах. Да и кормить необходимо этот проклятый легион. Вот и сегодня две сотни легионеров ложатся на его заботу и попечительство. А мужчины они здоровенные, прокорму надобно немало.

– Приглашай их сюда, – приказывает Иосиф левиту.

Входят два командира в форменной одежде, вооружённые своими короткими, стандартными мечами. Латы начищены до блеска. Даже не снимая с голов сверкающих пернатых шлемов, предстали перед Первосвященником, который узнал в них своих старых знакомых, Корнелия и Пандору. В прошлую Пасху они своими сотнями уже охраняли общественный порядок совместно со своей, храмовой охраной. Пандора командовал сотней, одетой и вооружённой по штату, а Корнелий – своей, переодетой в гражданскую одежду и вооружённой секариями (ножами). Люди его сотни растворялись с толпой и при появлении или обнаружении зачинщиков беспорядков, просто убивали их своими жуткими ножами.

Склонив голову и приложив руку к груди, Иосиф поприветствовал командиров:

– Приветствуем представителей Великого Рима. Присаживайтесь к столу. Небось, устали с дороги.

Сняв шлемы, командиры уселись за стол. Долго упрашивать не пришлось. Подозвав ближайших слуг, он попросил покормить своих важных то ли гостей, то ли хозяев. Оба сотника, словно на подбор, высокие, сильные, молодые мужчины со смуглыми лицами и тёмными глазами, наводящими на мысль об их греческом происхождении. На службе не так давно, года три-четыре.

– Как расположились у нас? Какие указания получили от перфекта? – первым начал деловой разговор Иосиф.

– Солдат разместили ваши левиты, – ответил Корнелий, – главное, чтобы всех и хорошо кормили.

– Этого не забудут, – Иосиф улыбнулся и продолжил, – я распоряжусь, чтобы кормили три раза в день.

– Это нас устраивает, – согласился Корнелий.– А мы с Пандорой будем питаться у вас. Вы не против такого?

– Нет-нет. Мы всегда будем рады видеть вас в нашем доме.

В это время вошли девушки, Мария и Мариам, неся на подносах посуду. Они расставили чаши и кубки перед Иосифом и его гостями. Следом ещё трое левитов принесли кушанья. Взгляды Марии и Пандоры встретились. Ещё юная, не искушённая любовью девушка всё же догадалась, что она понравилась этому молодому мужчине. Но этот пронзительный взгляд не пробил сердце юной красавицы. Дело заключалось в том, что самый первый день своего появления в храме она влюбилась в старшего левита, Иисуса Миху. С первого взгляда и очень крепко. Как ей показалось, бесповоротно и навсегда. Наивная ещё, не осознающая пока того, что любовь человеческая бывает приходящей и уходящей, порой не оставляя даже следа, а иногда оставаясь рубцом или раной на сердце на всю оставшуюся жизнь. Порой неотвратимые обстоятельства бывают сильнее огромной и даже взаимной любви. Но сегодня молодые люди любили друг друга и не думали о том, что с ними случится завтра. А это знает один бог, и то с большими сомнениями. Молча, по-военному довольно быстро, сотники управились с едой.

– Какие будут указания? – спрашивает устроителей порядка и гарантов безопасности Иосиф.

– Мы сами знаем, что нам делать. А вам самое главное не забывать нас кормить, – напомнил Пандора.

– Народу соберётся сегодня множество. После обеда можно заступать. Галиляне прибыли во множестве. За ними надобно следить особо.

– Знаем этих разбойников. Надеюсь, не просмотрим.

– Ну, ступайте с богом, – проводил Иосиф своих гостей. – Приходите к ужину.

Сотники молча удалились, оставив первосвященника наедине со своими мыслями. Подошла Мариам, чтобы уточнить насчёт обеда.

– Готовьте царские блюда для приёма самого царя с сыновьями. Да и челядь с ним. Персон на десять готовьте.

В помещениях храма всё задвигалось, засуетилась челядь, замелькали слуги, рабы с посудой и припасами. Послышались громкие команды и окрики.

– Ваше Первосвященство, прибыл царь со своей свитой, – доложил зашедший в покои Иосифа левит.

– Дай ему с дороги отдохнуть, умыться, а затем проводи к столу, будем обедать.

– Слушаюсь, ваше Первосвященство.

Успел Иосиф ещё до обеда провести службу в храме перед людьми, которых собралось великое множество не только из Иудеи, но и из Самарии, и даже Галилеи. Для всех Пасха – великий праздник, и многие желали принять в нём участие. Кто с великой радостью в сердце, кто просто по традиции. Здесь можно вкусно поесть, попить, послушать речи умных и уважаемых людей, книжников. Среди этой пёстрой толпы людей сновали фарисеи, сгорбившись и втянув головы в плечи, саддукеи с гордо поднятой головой. Множество всяких глашатаев, юродивых, мытарей и даже Мессий, пророков. Немало среди них и "зелотов" – из организации, люто ненавидящих римлян и их соглашателей среди своих.

За всей этой разношерстной толпой необходимо неустанно наблюдать, следить за подозрительными личностями. Все боялись нового восстания, начинающегося с беспорядков, как случалось уже не раз. Грозный вид вооружённых римских легионеров отрезвлял буйные головы. Зелоты (сикарии) действовали быстро. Выследив нужную жертву, пускали в ход смертоносные кинжалы, которые прятали под полой одежды. Не лучшими были и римляне, переодетые в одежды мирян и также вооружённые кинжалами. Если обстановка угрожающая, люди ропщут, ожидая прихода Мессии, тогда весь гарнизон римлян из крепости перемещался в город, обеспечивая спокойствие и порядок.

Юная Мария привлекала взгляды многих мужчин. Её тёмные, большие глаза прекрасно сочетались с правильным, чуть крупноватым носом. На смуглой коже лица пробивался румянец, свойственный юным девушкам. Такое внимание иногда смущало её до покраснения. Но постепенно она привыкла к такому вниманию и почти не реагировала. Особенно после того, как сама влюбилась в левита. Конечно, и сам Иисус Миха ответил взаимностью и потянулся всем сердцем к этой юной девушке. Он также чувствовал, что небезразличен и ей.

Приезд царя Ирода доставил немало хлопот служителям храма. Ближе к вечеру Мария буквально валилась с ног от усталости. Она несколько раз за день пересекалась со своим любимым, который одаривал её таким взглядом, что Мария была счастлива так, как будто они увиделись первый раз. Уже ближе к вечеру Иисус решился подойти к девушке и объясниться в своих чувствах. Увидев идущую навстречу Марию, заговорил:

– Мария, остановись! Нам надобно поговорить!

Судьба их вела навстречу друг к другу. Сердце её забилось. С ней хочет поговорить её избранник! Она остановилась и смущённо глядит на Иисуса. Сердце стучит не как обычно. Она чувствует, как краска прильнула к лицу. Едва живая, она тихо произнесла:

– Слушаю тебя, Иисус.

– Мария. Ты мен безумно нравишься. Мы должны с тобой обязательно встретиться и поговорить.

Недолго размышляла Мария, которая также горела страстным желанием и мечтала о первой встрече с ним. Ей словно кто-то нашёптывал на ухо: … это твоя судьба, и ты её не минуешь.

– Приходи сегодня вечером в мою комнату. Ты знаешь где. На втором этаже, под скинией. Двери оставлю не запертыми.

Вспыхнул Иисус маковым цветом. Только и смог тихо произнести:

– Обязательно приду. Жди меня.

Они разошлись, каждый по своим делам, которых в этот день было великое множество.

Приезд царя Ирода всколыхнул собравшийся народ, который, по большому счёту, его не любил и даже ненавидел несмотря на то, что он сделал много дел для его же блага. Неприязнь к его рьяным помощникам и прихлебателям привела и в этот день к печальным последствиям. Двое зелотов были убиты римскими секариями. Сотня переодетых легионеров хорошо знала свои обязанности.

Вмешательства суровых, стоящих неподалёку легионеров, не потребовалось. Эти двое, находясь среди толпы, призывали к мятежу, чтобы освободить народ Израиля от ига захватчиков. Но попытка почти мгновенно была пресечена безжалостными действиями римлян. Надо заметить, что лично сам Иосиф Кайофа побаивался бунта, а ещё хуже, вооружённого восстания, боясь потерять уважение и надежды тех, кто выдвинул его на такую ответственную должность, как потерявшего умение влиять и усмирять людей. Боялся потерять и положение, и власть свою, и власть имущих. Весть об убийствах воспринял без особого расстройства. Иначе невозможно усмирить.

– Так надобно Яхве, – говорит он собравшимся к ужину именитым гостям.

Весь оставшийся вечер Мария двигалась, словно летая на крыльях. Порой её захлёстывали чувства, мешая трезво размышлять. Ей казалось, что все вокруг видят её счастье и смотрят на неё особым взглядом, не как ранее.

Образ Пандоры ушёл куда-то на самое дно памяти, в недра её Гадеса, и больше не появлялся, словно его и не существовало. Она жила предстоящей встречей и почти постоянно видела Миху перед своими глазами. Ей не хотелось прогонять внутреннее видение, даже тогда, когда занималась делами. Придя в свою комнату, она живо прибралась в ней, разложив вещи и посуду по местам. Взглянув в окошко, увидела, как закатывающееся солнце расплёскивает на полнеба багряный закат. Зажгла свечи.

«Ну вот, день закончился, – подумалось ей, – буду ожидать прихода Иисуса».

Минуты томительного ожидания тянулись, как ей казалось, долго-долго. Но всему приходит своё время. Наконец, когда сумерки уже сгустились, незапертые двери тихонько приоткрылись, и в комнату вошёл Иисус.

«Наконец, наша встреча состоялась», – успела подумать Мария и сделала шаг навстречу. Они крепко обнялись. Она почувствовала его крепкое, тёплое тело, его сильные, мужские руки, обвившие её стан и крепко прижавшие к груди.

– Я тебя люблю, – тихо произнёс Иисус.

– Я тебя люблю, – тихо пролепетала Мария.

Их счастливые, непорочные души слились в одну. Стали единым образом, помыслами, что находились в душе каждого. Минуло всего лишь несколько мгновений от их встречи, как случилось то, что должно было случиться на земле по воле божественной. Уже слишком много он старался, чтобы эти обстоятельства сошлись в одно, а главное, соединились. Глас Бога, предсказания пророков соединились воедино и заговорили божественным языком, который в какой-то форме был понятен одному Моисею, да ещё таинственным скрижалям, изготовленных по проекту самого Бога.

Сработала "критическая масса" радиоактивного вещества, из которого были изготовлены скрижали. Никто сейчас не рассчитает её количество, а также периоды полураспада и дальнейшие распады. Знает это один лишь Бог. И хранится это в его архиве памяти, куда людям доступ запрещён по причине сложностей поисков и расчётов мудрецов.

Подошло время очередного (а возможно, и внеочередного) срабатывания. В первые годы своего существования это случалось часто, и израильтяне при виде столба огня над скинией, начинали собираться, и, снявшись, шли далее на поиски "земли обетованной" (не потому ли шли сорок лет?!).

Поток излучения вырвался из ковчега и устремился вверх. Он в одно мгновение пронзил комнату и находящихся там Марию и Иисуса. Образа, стоявшие в их воображении, слились в единое целое, создав новый, ещё никому неизвестный. Пол поплыл под ногами Марии. Она покачнулась и чуть не упала. Через несколько мгновений туман в её голове рассеялся, и появившаяся осознанность подсказала ей, что произошло что-то необычное. Туман очарования исчез, уступив место здравому рассудку и пониманию ситуации. Послышались громкие голоса, топот ног. Стало понятно, что в храме что-то случилось. В комнату вошла Мариам.

– В храме переполох, – начала она сходу, не удивившись даже тому, что подруга в комнате находится не одна.

Мариам сразу обращается к Иисусу:

– Вам, Иисус, требуется разобраться в том, что произошло в храме. Все встревожены и перепуганы. Сам Ирод громко ругается. Ни с того, ни с сего. Да так громко!

Ничего не оставалось молодым людям, как расстаться, так и не познав друг друга во плоти. Иисус молча удалился, немного раздосадованный произошедшим. Он так же, как и Мария не мог понять того, что с ними случилось. Они оба не осознавали того, что с ними произошло. ДНК сплелись двумя змейками, посланцами Бога, которыми он когда-то одарил человечество, создавая Адама и Еву, поднимая Человека на более высокую ступень развития, бытия. Но на тот момент Мария ещё не понимала истинной причины отрезвляющего преображения. Это всё она поймёт и разгадает в самое ближайшее время, а окончательно убедится в этом, спустя чуть более тридцати лет.

* * *

Римский сотник Корнелий окончательно и бесповоротно влюбился в дочь первосвященника Иосифа Кайофы. Любовь пронзила его сердце ударом молнии, как толькоувидел её в первый раз. Жизнь становилась невыносимой без неё. Да и дочь полюбила по-настоящему достойного римлянина. Но положение Мариам, исповедующей иудаизм, запрещало выходить замуж за иноверца, коим был пришлый римский воин. Но для настоящей, истинной любви не существует преград и границ. Такое чувство ломает все препятствия на его пути, словно вешняя, буйная вода. Настало время, и Мариам упала в ноги отцу, умоляя отпустить её к любимому. Конечно, Иосиф уже был осведомлён о её "шашнях" с сотником, римским легионером.

– Батюшка. Дай согласие на брак с Корнелием. Отпусти меня к нему. Я очень люблю его, и мы желаем жить одной семьёй.

– Ты прекрасно знаешь, что это нарушение наших законов. Выйдешь замуж только за иудея. Иного пути у тебя нет.

– Неужели вера сильнее нашей любви?! Такого быть не должно. Зачем тогда жить?

– Конечно. Всегда было так. Не ты первая желаешь такого.

– Тогда зачем мне такая вера?! – в отчаянии произнесла Мариам.

– Успокойся, дочь моя. Есть у меня на примете жених для тебя.

– Никогда и ни за кого не выйду замуж, кроме Корнелия.

– Как знаешь. Моё слово крепкое. Иначе пересудов не оберешься.

– Мне не нужна такая вера. Я отрекаюсь от неё и от такого несправедливого Бога.

– Мариам, в своём ли ты уме?

– Я прекрасно всё осознаю и понимаю. Я жить хочу с любимым мужчиной, а не с Богом, которого никогда даже не видела и не увижу.

Помолчал озадаченный отец, раздумывая и вглядываясь в лицо дочери. Его охватило чувство безвозвратной потери родного человека. Уже слишком решительно она настроена.

«Рано или поздно, всё одно ей выходить замуж и покидать родительский дом, – размышлял он, – а что сказала бы об этом её мать?».

Он тяжело вздохнул и ответил:

– Поступай, как знаешь.

Мариам поднялась с колен и, взглянув на отца решительным, жалостным взглядом, быстро вышла. Ей было тяжело видеть такое родное лицо, на котором одновременно лежат печаль, злость, сожаление. Любил по-отцовски Иосиф свою дочь. Крепко любил. Больно рвалась эта связь.

Подошло время, и Корнелий получает высокое звание "центурион", и его назначают командиром римского трёхтысячного легиона, располагавшегося в Иерусалиме, в крепости Антония, радом с храмом.

Договорившись с перфектом, получил земельный участок в черте города и решил строить лично для себя небольшой жилой дом. Взаимная любовь Мариам к нему вдохновила его, заставляла решительно и активно действовать. Мечта и грёзы об уютном семейном гнёздышке не покидали его с момента встречи с Мариам. Возвращаться на родину в Грецию он не собирался. Там его никто не ожидал. Перфект, узнав о том, на ком он собирается жениться и с кем жить в новом доме, немного призадумался перед тем, как благословить на этот необычный брак. Ему также не хотелось скандала, пересудов. И без этого в Рим шли жалобы на его неблаговидные дела. Но, махнув рукой, произнёс:

– Мы кто? Римляне. И здесь наша власть, а значит, наши законы выше всяких местных.

Он даёт своё согласие на женитьбу своему ближайшему помощнику. Но высказал опасение:

– Сделай всё так, чтобы император даже не слышал об этом.

– Хорошо. Будет, по-твоему. Я постараюсь.

Счастливый Корнелий приступил к поиску надёжных плотников. Материалы на постройку он заготовил заранее. Ему подсказали, что рядом с его участком заканчивается строительство дома, и там высвободится бригада. Дом построили замечательный, хозяин доволен. Не мешкая, дабы не упустить мастеров своего дела, он отправился к месту постройки дома.

Строительные работы уже заканчивались, и двое плотников сидели на коньке крыши, крепя последние доски, которые им подавали снизу. Заканчивались работы и внутри.

– Кто будет ваш десятник? – по-военному спрашивает Корнелий ближайшего работника.

К нему подошёл мужчина средних лет. Коренастый, выше среднего роста, с кучерявой бородой. Как у человека, много работающего на солнце, лицо загорелое, вызывающее симпатию и доверие. Склонив голову, представился:

– Я буду старшим. Зовут Иосифом.

Корней пристально смотрит на плотника, пытаясь понять его натуру. В его словах он почувствовал уверенность, без всякой напускной важности. Отерев пот со лба, произнёс:

– Я вас слушаю.

– Когда вы окончите строительство дома?

– Осталось работ на два дня.

– Затем будете строить дом, что на соседнем участке планируется? – бескомпромиссно произнёс Корнелий, привыкший командовать. Иосиф и его помощники – люди вольные, не рабы.

– Но… – хотел было сказать он, что у него уже имеется очередной заказ. Но перечить раздумал римлянину. Кто знает, что на уме у этого важного римского начальника.

– Хорошо, я согласен. Через два дня подходите, будем договариваться.

В отличие от Корнелия, его другу Пандоре выпала иная доля. Неожиданно, хотя всегда ожидающе, в Сепфорисе, неподалёку от Назарета, вспыхнуло очередное восстание зелотов. Руководил этими борцами за свободу и независимость от римского владычества Иуда Гавлонит, очень самоуверенный, воинственный мужчина средних лет.

Проживал он вместе с матерью в Сепфорисе. Не до создания семьи ему, постоянно занят. Борьба захватывала его всего, и братья по оружию стали ему семьёй, самыми близкими людьми. В отряде его главными помощниками были два человека, Симон и Андрей, родные братья. Погодки в возрасте двадцати и девятнадцати лет. Симон широкоплеч, сильный парень. Честный и надёжный товарищ, твёрдый своим словом. Брат под стать ему. Симон проживал с семьёй в далёком Капернауме. Но он был человеком не семейным, и она его не очень привязывала, и он часто покидал её.

В столицу восстания стеклось много разного люда. Вновь объявился "мессия" по прозвищу "Симон-левит", вдохновившийв очередной раз зелот к восстанию. Этот человек объявил себя посланием Неба. Он и на самом деле показывал удивительные чудеса. Поднимался вверх на глазах изумлённых людей. И ему поверили! В своих мечтах люди веками ждали прихода мессии и, у них складывался его образ. Всем хотелось воплощения сказочных пророчеств в реальную жизнь. Это была самая главная мечта рабов и неимущих. Им казалось, что вот она, рядом, стоит лишь приложить немного усилий, и Царство Небесное появится на их земле. Но нашлись в очередной раз те, кто предал борцов, которые ещё поджидали подхода своих людей из дальних провинций в свой лагерь.

На подавление восстания в срочном порядке направили три сотни легионеров под руководством друга центуриона, сотника Пандоры. Напасть неожиданно на лагерь восставших у римлян не получилось. Да и не очень они этого хотели. Пандора был уверен, что разобьёт этот необученный военному делу и искусству сброд. Разгонит безо всякого лишнего труда, как это случалось уже не единожды. Не выдерживали зелоты сильного напора вооружённых, хотя и короткими мечами, римских легионеров.

К Сепфору Пандора со своей когортой подошёл к вечеру и дал своим солдатам передышку, расположившись лагерем неподалёку от селения.

«Может случиться, что к утру разбегутся от страха сами», – подумалось ему.

Но его надежды не оправдались. Узнав, что к Сепфорису подошли римляне и встали биваком, руководитель зелотов Иуда Гавлонит собрал в доме сподвижников.

– Что станем предпринимать? – спрашивает он. – Воевать или расходиться?

– Это хорошо, что они пришли сюда сами. С Иерусалимом справиться труднее. Стены высокие, римлян много, – высказал своё мнение Симон Левит.

– Будем сражаться, – поддержал его Симон, брат Андрея, – сколько времени можно ожидать?

За мнение брата и Андрей:

– Не так просто нам прокормить такое количество людей. Жители начнут возмущаться.

Иуде требуется принять решение:

– Я вас выслушал. Будем сражаться. Готовим наших воинов к бою. Всё делам быстро. Иначе римляне успеют на нас напасть первыми.

Серые утренние сумерки пронзили солнечные лучи. Багряный рассвет превращается в светлый. Остатки самых ярких звёзд на небе утопают в синей мгле и становятся невидимыми. Начинается новый день.

Иуда подзывает Симона и даёт распоряжение:

– Подбери три десятка лучших воинов, кто хорошо владеет не только мечом и копьём, но и луком. Держи их подле меня и сам будь рядом.

В войско зелотов собрались разные люди, не только галилеяне, но самаряне и даже из Иудеи. Гнёт везде одинаков. Все вооружены тем, как говорится, "что бог послал". Кто что имеет, тот тем и воюет. Эта слабая сторона зелот сказывалась трагически. Но и не только. Разговаривают почти все на одном диалекте, арамейском. Он понятен для каждого. Учатся ему быстро, особенно те, кто из дальних провинций.

Яркие лучи засверкали на латах римлян. Они заняли выгодную, более возвышенную позицию, и сотни выстроились в грозную фалангу. Выставив перед собой копья, не спеша, двинулись в наступление. Сверху вниз идти намного легче.

У самого селения выстроилось войско зелотов. Его численность много больше римского. Сплочённого строя со щитами у них нет. Пока одна решительность сражаться. Они ждут врагов молча, без выкриков и команд, крепко сжимая в руках оружие.

Как только римляне приблизились на дистанцию полёта стрелы, Андрей, командовавший лучниками, громко произнёс:

– Приготовились! – и сразу: – Пускай!

Сотни две стрел стаей понеслись на наступающих. У римлян нет страха ни перед людьми, ни перед Богом. Они живут своими законами, в которые они верят, как в Бога, и считают их самыми справедливыми на земле.

Все щиты, как один, мгновенно приподнялись, прикрывая головы. И хотя последовал следующий залп, легионеры даже не приостановились. Лишь поступь в предчувствии схватки стала твёрже. Лучники успели ещё несколько раз выпустить стрелы и, когда до врага оставалось с полсотни метров, схватились за рукоятки мечей и кинжалов. Зелоты устояли, не дрогнули. Первые ряды сблизились и вошли в соприкосновение. Разнёсся звонкий стук мечей. Раздались крики раненых и убитых. Короткий римский меч очень удобен для ближнего боя. Его оптимальный размер позволял орудовать в тесноте весьма успешно. Размер в полметра позволял, как наносить удар, так и пронизывать противника. Всё это было выработано кровью, которой они залили полмира. Используя этот эффективный клинок и копья, которые они бросали в противника и которые обламывались, попадая в щит и мешая таким образом действовать врагу, они почти всегда побеждали. Схватка была жесткой, но короткой. Превосходство римлян становилось очевидным, и зелоты начали отступать. Иуда сразу понял, что сражение проиграно, и дух смерти навис над его войском.

Помня наказ командира, Симон с тремя десятками лучших воинов держались подле него. Римский солдат силён, ловок, напорист. Лучники Андрея также подтянулись поближе к Иуде, стараясь не подпускать к нему римлян, погибая под их острыми мечами. Организованное отступление зелот продолжалось недолго. Вскоре оно обернулось бегством. Иуда всё же делает попытку восстановить положение и окружить римлян. Он быстро отыскал глазами начальника противника. Это ему удаётся, вокруг того много солдат, серьёзная охрана. Да и яркая одежда сотника отличалась от рядового. Ему удалось остановить часть бегущих, собрав человек пятьдесят. Приказал незамедлительно стрелять из луков и орудовать пращой в сторону Пандоры.

Полетели стрелы и камни, застучав о щиты римлян. Смертоносный шквал со стороны уже было отчаявшихся людей, подействовал. Одна из стрел угодила в ногу Пандоры, заставив его прекратить управление боем. Это спасло зелот от окончательного разгрома и погибели. Мощным тараном римляне рассекли войско зелот на две части. Оставшиеся в живых сбивались в кучки и отходили в сторону селения. Погибших не так много, сотни полторы, раскинутых по склону. Но боевой дух восставших сломлен. Не слыхать призывов бить ненавистных римлян. Удрученные разгромом зелоты молча уходили в спасительный лес, обходя Сепфорис и растворяясь среди деревьев.

Преследовать разгромленных, убегающих зелотов римляне не сочли нужным. Да и обстоятельства сложились таким образом, что необходимо срочно возвращаться. К Пандоре подвели лошадь и помогли на неё взобраться. Стрелу, пронзившую бедро до самой кости, вытаскивать не рискнули, оставив сделать это лекарю, который находился в отъезде на момент выступления римлян. Перевязав раненых и погрузив убитых, римляне незамедлительно выдвинулись в обратную дорогу.

Через два дня Корнелий встретился с Иосифом, как и договаривались ранее. Дом, выстроенный им и его людьми, был полностью готовым, источая запах ядрёного кедра. Свежеиспечённый центурион уже не первый год находился в Иудее и неплохо обучился изъясняться на местном, арамейском, симитском языках, которые знали во всех провинциях. Представив свиток с чертежом своего будущего дома, обсудил с бригадиром Иосифом детали будущей постройки. Решив вопросы с оплатой и пропитанием, "ударили по рукам". Корнелий оказался деловитым хозяином. Возможности у него немалые. Должность позволяла иметь финансы и использовать ему рабов на заготовке и подвозе кедров и камня с глиной. Как-никак, он второе лицо в префектуре.

Работа закипела. Уже к вечеру начали поступать стволы деревьев, сразу пиленные по размерам. Крепкие, загорелые руки плотников месили глину, укладывали ровно в ряд по плану большие камни, которые подвозили рабы из каменоломни. Долго строил Иосиф дом, тщательно и аккуратно, согласно плану. Корнелий частенько бывал на стройке, в меру подгоняя работников. Через полгода стал виден её конец. Его любимая Мариам была уже беременна. Потому и торопился построить уютное семейное гнёздышко.

Если Корнелий был счастлив с Мариам, то его друг Пандора страдал от неразделённой любви с Марией. Он не раз делал попытки объясниться с ней, бывая в храме Соломона по поводу и без всякого повода, без всякого на то дела, лишь бы встретить её. Стеснявшаяся из уважения высокопоставленного римлянина Мария, в конце концов, не выдержала назойливых ухаживаний и приставаний к ней, в очередной раз резко высказалась:

– Уважаемый, Пандора. Я люблю другого мужчину.

– Я хорошо знаю этого левита. Ничего особенного в нём нет. Чего там любить?

Промолчала Мария. Хотя и юная, но уже мудрая. Нельзя перечить такому человеку. Один Яхве знает, что у него на уме. Люди они военные, решительные. Поступить могут по-всякому.

– Придёт время, меня полюбишь, – пообещал неотступный ухажёр, – никуда не денешься.

В этот момент лицо римлянина сделалось серьёзным, почти суровым. Его рука непроизвольно сжимала рукоять меча. Мария поняла, что у него очень серьёзные намерения, и просто так он не отступится от неё и будет постоянно преследовать, склоняя к сожительству. С каждым днём отговариваться и защищаться становилось всё труднее.

Воспалённый неразделённой любовью Пандора решил действовать вопреки здравого смысла. В его голове с помутневшим разумом от пылкой, но неудачной для него любви, созрел коварный план выхода из сложившегося положения.

Выбрав день, когда в храме Соломона находилось множество людей, он направил в него двоих своих людей, одевшихся, как большинство, и их нельзя было отличить от обычных посетителей. Под одеждой они прятали ножи. Выследили душегубы свою жертву. Старшему левиту по роду своей службы необходимо бывать всюду, дел много. Особо в праздничные дни. Где проверить, где надобно дать указание. У Иисуса Михи нет почти свободного времени, каждая минута дорога. Прогуливались посланцы чаще там, где проживал левит. Ничего неподозревающий наследник колена Давидова Иисус заглянул лишь на пару минут в свою комнату. Не успел он запереть двери, как следом ворвались убийцы. Засверкали ножи, и мёртвое тело бедного Иисуса, без криков и стонов, повалилось на пол. С такой же быстротой убийцы покинули комнату и неприметно скрылись восвояси. Тело обнаружили лишь утром следующего дня в луже крови и без признаков жизни. Расследование по данному преступлению закончилось быстро и безо всякого результата. Мария, да и все остальные люди храма, потрясена случившимся. Смутные догадки у Марии появились, но факты отсутствовали. Ловко и незаметно сработали посланники Пандоры, для которых убийство не поле сражения врага или законопослушного иудея, было делом обычным, и их не мучили за содеянное муки совести.

По мере того, как росли стены дома Корнелия, прирастал в объёме и живот Мариам. С ней всё было понятно. Своих отношений с центурионом она не скрывала и готовилась к свадьбе, которую Корнелий назначил на день окончания строительства своего нового дома.

Подобное начала за собой замечать и Мария. Пошептавшись с Мариам на такую деликатную тему, она поняла, что беременна. Её изумлению не было предела. Она же не находилась в близости ни с одним мужчиной! И тут она вспомнила то необыкновенное чувство, которое она испытала, когда впервые обнялась и поцеловалась с Иисусом Михой. Ни с кем более она не целовалась и не испытывала подобного чувства. Да и Иисус не приставал к ней с подобными предложениями и попытками встретиться наедине. Иногда встречались с ним, разговаривали, стесняясь раскрыть тайну сердец. Не так всё было просто. Видимо, не подошло ещё то время, чтобы без оглядки кинуться в объятия друг другу. Они были молоды, не искушены и стеснительны. Таково родительское воспитание, где чтили любовь, дружбу, а самое главное, ответственность за создание семьи.

И всё же убийство старшего левита не прошло незамеченным. Иосиф Кайофа был сильно возмущён и требовал незамедлительно поиска преступников, осмелившихся в святом месте совершить преступление, посягнуть на святое. Лишь у Мариам появилось подозрение на того, чьих рук это неблаговидное дело. Своими подозрениями она поделилась с Марией. К этому времени раздобрела юная красавица, ставшая женщиной, живот увеличился и стал приметен. Она всячески прятала его под просторными одеждами.

Конечно, Мариам поделилась таким секретом с Корнелием, который оказался человеком с добрейшей душой, а самое главное, порядочным и справедливым. Ему совсем не чужда иудейская вера. Находил время и частенько беседовал с просвещённым богословом, книжником Иосифом Кайофой, находя у него отклик в своей душе на его слова и убеждения. Корнелий остался в дружбе и с Пандорой. Сумел избежать большой ссоры с ним. Слишком многое связывало их ещё по прошлой жизни и службе. Не раз спасали жизни друг другу, участвуя в сражениях, где часто подвергались смертельной опасности. Но и не оставил случай убийства без внимания. Как только поступило сообщение о том, что в Галилее вновь вспыхнуло восстание, он предложил перфекту, относившемуся к нему с большим уважением и выдвинувшему Корнелия на высокую должность и звание, следующее:

– Эта провинция самая нищая, и там постоянно бунтуют люди. Полагаю, что туда необходимо направить сот пять наших солдат на постоянное пребывание. Мы только от этого выиграем.

– Хорошо придумал, – обрадовано произнёс перфект, – а где их расположили?

– Полагаю в Вифсанде.

– Вот и хорошо. Действуй.

Получив согласие у высшего начальства, пригласил к себе Пандору для очень важного разговора. Решил поставить дело так, словно он выполняет приказ перфекта.

– Как твоя раненая нога? Зажила?

– Всё в порядке, друг мой. Уже и не хромаю.

– Перфект приказал отправить в Галилею пятьсот наших солдат. Там вновь бунтуют. Зелоты никак не дают нам спокойно жить. Командиром этого корпуса назначаешься ты.

Немного призадумался Пандора.

– Так ты быстрее получишь очередное звание. Я похлопочу за тебя.

– Когда отправляться и куда?

– Не задерживайся. Завтра и выступишь в Вифсандию. Там обоснуешься.

– А когда мне возвращаться?

– Как поступит приказ. Да. С жителями будь справедлив. Многие и не помышляют о бунте.

Подошло время, установленное договорённостью между Корнелием и Иосифом. Плотник выполнил своё обещание выстроить дом за полгода. Красивое, двухэтажное строение отлично вписалось в архитектуру Иерусалима, став одной из жемчужин в россыпи построек. Хозяин дома остался доволен работой мастеров своего дела. Рассчитываясь с Иосифом динарами, Корнелий предложил:

– Иосиф. Я приглашаю тебя на новоселье.

– А достоин ли я этого?

– Конечно, достоин. Ты подарил мне с Мариам счастье. Через два дня, к обеду, приходи в наши палаты. Мы с Мариам будем тебя ожидать.

– Хорошо, я согласен. Приду в ваш новый дом.Думаю, что здесь с Мариам вы будете счастливы. Мы его строили с душой.

Улыбнулся Корнелий, лукаво взглянул на плотника. Он, как никогда, был счастлив. Мариам вот-вот должна родить первенца. Обеим хотелось, чтобы это был сын, наследник. Он просто боготворил мать своего будущего дитя.

Мариам была, конечно, не против того, что на свет появится девочка.

– И дочка в радость, – говорила она ему, – а ещё лучше две сразу.

Так она иногда поддразнивала своего любимого. Дождались, наконец, этого самого счастливого момента. Решила, что их свадьба состоится в их новом доме. Бог помогает идущему. Особо тем, кто идёт вдвоём, крепко взявшись за руки. Его посланцы всегда рядом с ним, чтобы в трудную минуту оказать нужную помощь.

Всё закрутилось, завертелось в новом доме. Перфект лично отправил двух своих лучших рабов-африканцев, чтобы те срочно занялись внутренним благоустройством дома. Три женщины-рабыни помогали обустроить самое главное место в доме, кухню.

Подогнали скотину, баранов. Для властей Рима это совсем несложно. Только дай нужное указание. Привезли и два больших бочонка с хорошим вином. В назначенный срок, к обеду, начали пребывать гости. К их приёму уже всё было готово. В большом зале стояли длинные столы с лавками, застланными коврами. С кухни неслись выкрики челяди, и несло запахами разных угощений.

Большинство прибывших были знакомы друг с другом и в ожидании застолья вели неспешные разговоры. Все они в длинных хиджабах – признаках важности персоны и его высокого положения в обществе. Были здесь и римляне, и иудеи. С каждым умел ладить Корнелий, обладая искусством договариваться.

Наконец, объявились главные гости, Мариам и Мария. Обе нарядные и улыбающиеся. Они только что искупались в тёплой мыкве, что рядом с храмом. Все разговоры разом затихли, и взгляды присутствующих устремились на этих двух юных красавиц в длинных до пола одеждах и платках голубого, небесного цвета.

Иосиф, который прибыл без опоздания, узнал одну из них. Это была невеста Корнелия, Мариам, которая иногда бывала с ним во время постройки дома. А вот вторую, по всей видимости, её подругу, он не видел ни одного раза. Она ему сразу понравилась. Как только его взгляд узрел эту юную красавицу, ничем не уступающей по красоте невесте хозяина. Он сразу влюбился в это нежное, божественное создание, словно её родители были не земляне. Никогда ранее он не испытывал подобного чувства, хотя встречал много в своей жизни девушек и женщин.

– Она станет твоей женой, – услыхал он в себе божественных голос, – выбери момент, подойди к ней и назови своё имя.

Иосиф изумился такому. Никогда ранее он не слышал этого голоса. Но виду не подал. С нахлынувшим было волнением, справился быстро и приступил наблюдать за происходящим, изредка, незаметно поглядывая на смуглую, темноглазую красавицу.

Мария ещё тяжело переживала утрату человека, который мог бы стать самым дорогим для неё человеком. Когда она увидела Иисуса Миху мёртвым, лежащим в луже крови, чуть не лишилась рассудка. Но судьба готовила ей иное и распорядилась по-своему. Конечно, подлые деяния Пандоры оставили на её сердце глубокий шрам. Но жизнь продолжалась, и в ней необходимо проживать всё то, что начертано Богом.

«Очень даже вовремя, что этого Пандору отправили подальше из Иерусалима. Дай то бог, чтобы он оставался там подольше. Может статься, что в дальних краях найдёт себе утешение», – размышляла она, углубившись в свои мысли. И тут к ней подошёл уже немолодой мужчина с загорелым лицом и довольно крепкими руками. Мария видит, как он волнуется. На лбу появились мелкие бисеринки пота. Приложив руку к груди, произнёс:

– Прошу прощения за беспокойство. Меня звать Иосиф. Я строил этот дом и был приглашён хозяином. А как зовут вас?

– Меня? – волнуясь, переспросила она. – Меня звать Марией. Я подруга Мариам. Потому нахожусь здесь.

Девушки всегда красивы молодостью. Но Мария выгодно отличалась красотой от других женщин, которых было немало в зале.

– Вы прекрасны, Мария! Иных слов у меня нет.

– Ну что вы, Иосиф, – зардевшись, отвечала она и нашла выход: – Пора за стол.

Это был большой праздник, вобравший в себя два радостных события: брачный пир и новый мир. Но традиции сказывались. Иосиф Кайофа согласился прийти на свадьбу дочери после того, как Корнелий лично сам пришёл к нему в третий раз и сказал, что «не покинет храма, пока тот не даст согласия». Скрипя сердцем, отец согласился. Но, увидев за столом Иосифа, спросил у своего зятя:

– Что здесь делает этот человек из Галилеи?

Иудеи считали тех третьесортными людьми и не любили с ними общаться. За долгую жизнь Иосиф Кайофа уже пересекался со знатным строителем и тот был ему знаком.

– Этот гость уважаем мною. Он построил этот дом, и я пригласил его.

Смолчал Первосвященник, ругаться не стал.

Присел на лавку поодаль от дочери и лишь иногда искоса посматривал в её сторону. Родительские чувства не денешь никуда, сильнее оказались религиозных. Сказать, что Иосиф был ортодоксальным иудеем и идеальным священником, нельзя. Водились за ним кое-какие мирские грешки. Потому, будучи в настроении, иногда говорил:

– Я ставленник людей, а не посланец божий, с Неба. Я всего лишь служитель храма, соединяющий людей с Богом.

Он хорошо запомнил свой яркий сон и считал, что он неспроста ему привиделся. На другой день многие ему говорили, что в тот поздний вечер они видели, как над храмом взметнулся огненный столб. Частенько начал подумывать над этим событием. Особенно в часы досуга, размышляя о смысле жизни. Однажды ему даже показалось, что этот младенец родится у Мариам. И тут его осенило! Он приметил, что живот стал большим и у Марии, её подруги.

«Надобно разобраться с этим делом до конца», – решил Иосиф Кайофа, невольно приглядываясь к Марии и сравнивая её с Мариам, которой вскором времени рожать.

Когда хозяева и гости расселись по местам, согласно чину и рангу, местный раввин произнёс:

– А сейчас помолимся Яхве.

Все затянули притчу, следуя за словами священника из ближайшей синагоги. Суть молитвы улавливали все. В ней прославлялось заступничество Яхве; что благодаря его стараниям они не сотворены язычниками, женщиной; и многое другое, неприемлемое для нищего и раба. По окончанию молитвы раввин вручил хозяину дома мезузу, свёрнутую в свиток, и Корнелий прикрепил его к косяку дверей дома. А вот цицит, который следовало дать Мариам для оберега от всякого зла, не дал. Запретил это делать раввину лично сам Иосиф Кайофа.

Заиграли шофоры, три трубадура, развлекая присутствующих звуками из инструмента, изготовленного из бараньего рога.

Перед свадьбой Мариам настояла, чтобы они с Корнелием провели обряд воссоединения духа и плоти водой. Прибыв на реку Иордан вместе с раввином, он провели священнодействие, укрепив тем самым брачные узы. И, как оказалось, это пошло только на пользу. Влюблённые даже смотреть начали по-иному, понимая всю силу и ответственность за свой союз.

Гуляние продолжалось, гости повеселели и зашумели. Выбрав подходящий момент, Иосиф вновь подошёл к Марии. Преодолев смущение, предложил:

– Мария. Я остаюсь работать. Буду строить дом по соседству, взял подряд. Имею ли я хоть каплю надежды вновь увидеть тебя?

Девушка очень внимательно смотрит на стоящего перед ней довольно красивого, загорелого мужчину уже в годах. Пока в её планы не входило замужество. Ещё не отошла от прошлой травмы. Но что-то внутри подсказывало, что этот самый мужчина – её судьба.

– Так нужно Яхве, – послышался ей далёкий, но такой родной, похожий на отцовский, голос, – соглашайся.

– Я приду к тебе. Дом отыщу сама, это нетрудно.

Иосиф молча склонил голову, в знак уважения собеседника, и удалился с праздника.

Выбрав момент, подруги уединились и разговорились.

– Твой живот становится похожим на мой, – говорит Мариам подруге, – скоро догонишь.

– Это действительно так, – отвечает Мария. – Сама не понимаю, отчего?

– Рассказывай, подруга, с кем погуляла?

– У меня близости не было ни с одним мужчиной, даже с Иисусом. Клянусь богом.

В недоумении и Мариам. Поверить в такое трудно. Не может такого быть, чтобы у молодой девушки живот появился сам по себе:

– Я ощущаю, как в моём животе что-то толкается. Наверное, я беременна.

Их удивлению нет предела.

– Что будем предпринимать? – спрашивает подругу Мариам.

Задумалась Мария, было от чего. Всё это время она пребывала в странном состоянии духа, объяснить который она не может.

– Буду рожать, иного пути нет, – твёрдо произнесла Мария и добавила: – Мне что-то подсказывает, что я обязана сделать это.Внутренний голос мне часто напоминает об этом.

– Но… Нужен муж. Что станем говорить людям?

– Это будет проблемой… хотя есть решение.

– И кто же этот твой новый избранник?

– Думаю, что подойдёт Иосиф. Плотник, который строил ваш новый дом. Я вижу, что ко мне он неравнодушен. Яхве даст, со временем и любовь к нему придёт. Иисус пока не отпускает, держит. Сильно я его любила.

– Наберись сил, крепись Мария. Время залечит твою рану, – успокаивала Мариам подругу, – а что на счёт Иосифа, иди к нему. Это твоё спасение.

Прошло немного времени, и Мария сдержала своё слово. Она пришла к Иосифу. Дом, который он строил, находился неподалёку от храма. Новостройка всегда приметна, и Мария быстро отыскала её. Строители уже окончили работать над фундаментом и тесали брёвна для оклада. Завидев подошедшую девушку, Иосиф признал в ней Марию. Оставив топор, подошёл к долгожданной гостье. По его лицу она поняла, что он очень рад встрече.

– Здравствуйте, Мария, – с волнением в голосе произнёс Иосиф. – Я очень рад тебя видеть.

– Здравствуй, Иосиф. И я рада тебя увидеть.

– Жаль, что нет своего дома, где можно посидеть за столом, – извиняюще произнёс он.

Мария смотрит по сторонам. Иосиф всё понял.

– Присаживайся на эту лавку, – он указал на одну из грубо сколоченных лавок, с которой по-быстрому убрал инструменты.

Они присели поближе друг другу и внимательно разглядывали один другого. Разговор начала Мария.

– Иосиф, ты удивлён тем, что я сама первой пришла к вам?

– Разве что немного. Но ты сделала всё правильно. Я хотел тебя очень увидеть и ожидал.

Мария набирается смелости, чтобы сказать самое главное своему избраннику. Не так просто это сделать. Наконец, решилась и высказалась. Прямо, безо всякого изворота и лукавства:

– Иосиф. Я беременна, и у меня скоро будет ребёнок.

Иосиф удивлённо, с долей сожаления смотрит на девушку. Его изумило такое откровение.

Она продолжила:

– Дело в том, что у меня небыло близости с мужчиной, которого я любила. Я сама не понимаю произошедшего.

– А почему ты не обратишься к тому мужчине? Он может что-либо рассказать тебе.

– Дело в том, что он убит. В храме, где я служила. Это был левит Иисус Миха.

– И кто убийца?

– Пока точно не установлено. Я полагаю, что это злодейство совершено Пандорой, другом Корнелия, того, кому ты недавно строил дом.

Посидели, помолчали.

– Я боюсь, что он в скором времени вернётся и снова начнёт приставать ко мне. Это нехороший, страшный человек. Если я ему откажу и на этот раз, он может убить и меня.

– Но… – произнёс Иосиф и призадумался. Он никак не ожидал такого поворота в разговоре. Но решение принимать необходимо. Умудрённый жизненным опытом, повидавший многое, не стал решать всё сразу. Хорошо осознавая, что его любимой грозит опасность, он всё же решает получить ответ от своего "Я", а на это требуется время.

– Хорошо, Мария. Дай мне немного времени подумать. Ты согласна?

– Конечно, Иосиф, – отвечала она, понимая, что решается не простой вопрос, а вопрос всей дальнейшей жизни, судьбы.

– Когда подходит срок рождения дитя?

Немного смутилась Мария. Она вспомнила тот вечер, и как всё произошло.

– Месяца через два, как я полагаю.

– Думаю, что мы достроим дом, а там решим, как нам поступать. Можешь мне верить, Мария.

Она с благодарностью смотрит на Иосифа.

– Спасибо. Я буду тебе верной женой.

Иосифу было не совсем приятно оттого, что их первенец будет не совсем его. Но он так полюбил Марию, что очень быстро забыл об этом. Полюбил и её ребёнка так же, как и его мать Марию. Он почувствовал себя самым счастливым человеком на всём белом свете. Любовь возвышает человека, делает его добрым и великодушным, вдохновляет на подвиг.

Иосиф прилагает много усилий для скорейшего окончания работ, чтобы воссоединиться с любимой. Его душа пела от счастья, а руки работали много проворнее, за двоих. То топор, то пила так и мелькали в его ловких руках. Дом рос, словно в сказке, бревно за бревном, поднимаясь с каждым днём всё выше и выше.

Беспокойство Марии за своё и ребёнка, будущее, понемногу улеглось. Появились надежда и вера на крепкое мужское плечо Иосифа. Она прекрасно понимала, что столицу Иудеи, рано или поздно, придётся покидать. Но вот куда направляться? Старшая сестра Саломия проживала в Галилее, селении Копернауме, что на берегу Галилейского моря, будучи замужем за Заведеем. Также была сестра Елисавета, жена Захария. Добираться до них далеко. А вот третья сестра, чуть старше Марии и тоже по имени Мария, проживала в Вифлееме, неподалёку от Иерусалима, и была счастлива в замужестве за Клеопой.

«Если доведётся уехать, то только в Вифлеем», – окончательно решила она и начала думать о том, как всё это сказать Иосифу.

Римляне и знать Иерусалима торжественно встречали вернувшееся из Галилеи войско, возглавляемое Пандорой. Надежды Корнелия о том, что тот останется навсегда, не оправдались. Всеми силами Пандора рвался в столицу. Он жестко, в пух и прах, разгромил бунтовщиков. Многих распял на крестах, многих повесил. И, полагая, что ему делать более нечего, вернулся обратно, к месту постоянной дислокации легиона.

У самых ворот толпились встречающие, среди которых великое множество фарисеев, саддукеев, раввинов, мытарей. Наконец, появилась римская когорта. В голове колонны, на белом коне, Пандора, с гордым видом, не поворачивая головы и не отвечая на приветственные возгласы. За ним несколько всадников со штандартами римской власти (хотя было запрещено), двуглавым орлом на стягах.

Слух о прибытии когорты быстро разнёсся по всему городу. Дошёл он и до бедной Марии.

Она сразу поняла, что Пандора в самые ближайшие дни объявится в храме. Как и ранее вновь начнёт приставать и даже лапать руками. Ей этого очень не хотелось. Он был ей противен, даже ненавистен. Поняв, что настала пора покидать не только храм, но и город, и начинать новую жизнь, направилась к Иосифу, своему спасителю.

Не напрасно Иосиф усердно трудился над строительством дома. Подошедшая к месту постройки Мария увидела почти готовый дом. Иосиф встретил её с большой радостью. У него отлегло на душе. Всё же были некоторые сомнения. По её озабоченному лицу понял, что случилось что-то серьёзное.

– Что произошло, Мария?! – спрашивает он её. На глазах у девушки слёзы. Собравшись с духом, рассказала всё, как оно есть, ничего не тая.

– М-м. Да, – произнёс Иосиф. – Дело складывается так, что нам необходимо покинуть Иерусалим. Проживём, Мария. У меня имеется немного заработанных денег. И за этот дом получу расчёт. Послезавтра можно покидать город. Куда направимся? Может, в Назарет, где проживают мои родственники? Но до него более ста километров.

Мария уже решила:

– Направимся в Вифлеем. Там мои родственники, сестра Мария. Это много ближе будет.

– Хорошо, – согласился Иосиф, – держим путь на Вифлеем. Он почти рядом, будем скоро.

– Через день я подойду со своими вещами к тебе, к обеду.

– Я же куплю двух ослиц. Успокойся, Мария. У нас с тобой всё будет отлично.

Мария уходит с безграничной верой в своего избранника судьбы, надёжного, сильного мужчину. Зашла попроведать подругу Мариам. По её большому животу было ясно, что роды совсем рядом. Та была очень рада её приходу. За угощением разговорились. Они ничего не скрывали друг от друга и делились самым сокровенным. Разговор зашёл о самом важном, возвращении Пандоры.

– Мой муж говорит, что за его успехи сотнику Пандоре дадут звание "тысячник".

– Его лучше бы разжаловать в рядовые. Подлый он. Натерпится ещё от него наш народ.

– На всё воля Яхве, – обречённо произнесла Мариам, – и перфекта. А каковы твои дела?

– Ой, подруга. Мы с тобой, наверное, увидимся нескоро. Я и Иосиф покидаем Иерусалим. Уже завтрашним днём отбываем.

– И куда направляетесь?

– Сестра Мария у меня проживает в Вифлееме. Пока там будем. В Назарет далеко, а мне тоже вот-вот родить дитя.

Мариам долго и пристально вглядывалась в Марию и неожиданно решается сказать:

– Возьмите с собой мою двоюродную сестру Сару. Она беременна от царя Ирода. Тот угрожал ей убийством вместе с ребёнком. Сара очень боится его. Он к ней охладел, потому и решился на такое.

– Конечно, Мариам. Послезавтра, к обеду, отправь её к дому, что строит Иосиф. Это неподалёку от твоего дома. Ты должна его знать.

– Знаю где. Иногда вижу твоего Иосифа. Думаю, ты будешь с ним счастлива. Мне кажется, что он хороший человек.

– И я верю ему. Иначе бы не пошла за него. А у тебя как с Корнелием?

– У нас всё прекрасно. Лучше и быть не может. Он меня любит, а я его. Нам больше ничего и не нужно. Рожать скоро буду. Сама видишь.

– Знаю про это. Уже не спрячешь под одеждой. Ну, я пошла. Дел предстоит много.

Марии повезло, что Пандора не явился к ней сразу по прибытии. Победителя тепло и восторженно встречала вся знать. Ему устроили тёплый приём не только у входных ворот, но и в резиденции самого перфекта. Уставший от тяжестей похода и крепкого вина, он уснул крепким сном и не вставал с постели двое с лишним суток, отлёживаясь и приводя себя в нормальное состояние.

Ближе к обеду установленного дня Мария стояла с узлом в руках у дома. Вскоре подошла ещё одна молодая, красивая женщина с почти аналогичным узлом.

– Ты Сара? Тебя отправила Мариам?

– Да, это я. А ты Мария?

Так познакомились две женщины, ранее не видевшие друг друга никогда. Начали поджидать Иосифа, который не заставил себя долго ждать. Вскоре появился он с двумя ослами на поводу. С удивлением смотрит то на Марию, то на незнакомую женщину. Мария всё поняла.

– Иосиф, дорогой мой. Меня попросила Мариам взять с нами её родственницу. Ей угрожает опасность от царя Ирода. После она нам всё сама расскажет. Делать нечего, надобно взять, – Мария просит за неё.

– Хорошо, – согласился он, – отправляемся.

Помог женщинам усесться на ослов, подал им их узлы с вещами, погрузил свой инструмент, запас провизии и дал команду:

– Пошли.

Направились в южную часть города, а там далее, в Вифлеем, на который возлагались надежды на спасение и дальнейшую жизнь.

Миновав хульды (ворота), маленький караван не спеша направился в сторону Вифлеема. Ослица, на которой сидела Мария, оказалась весьма строптивой животиной. То встанет, и её едва сдвинешь с места, то совсем наоборот, начнёт скакать и пытаться сбросить наездника. Иосиф то и дело ругается:

– Вот продавец. Обманул меня. Сказал, что они очень послушные, а я поверил.

По взгорьям пасутся стада овец. Слышны их блеяние и окрики пастухов на непослушных и отбившихся от стада. Уже виден и Вифлеем, небольшое селение из каменных и деревянных домов. Пять вёрст миновали быстро, почти незаметно.

Неожиданно осёл, на котором восседала Мария, был испуган бросившимся на него большим, рогатым козлом. Осёл стремглав кинулся в сторону. Мария еда держалась на нём, склонившись и ухватившись за его шею. С большим трудом Иосиф с подоспевшими на помощь пастухами, пасшими стадо, догнали и остановили осла. Мария была страшно напугана. Её лицо было бледным. И без того большие глаза округлились ещё более.

– Иосиф, мне плохо, очень плохо, – произнесла она и свалилась на крепкие руки своего избранника. Её руки были прижаты к животу.

Подошла Сара, которая сразу догадалась, в чём состоит проблема.

– Иосиф. Пришло время рожать твоей Марии. Подыщи место, да побыстрей.

Иосиф видит неподалёку кошару. Выбора нет. Он на руках несёт Марию к ней. Сара следом, ведя ослов с узлами.

Время склонялось к вечеру. Многие пастухи, загнав стадо в кошары, готовились к ужину. Иосиф заносит Марию в ближайший хлев и, осмотревшись, кладет её на сухую траву. Сара вошла почти следом, успев взять у местной женщины сосуд с водой и несколько чистых тряпок. Та тоже бежит следом с обеспокоенным лицом и небольшим покрывалом.

– Иосиф, – говорит Сара, – отойди в сторону, мы управимся без тебя.

Послушался Иосиф, вышел наружу.

– Кладем на покрывало, – говорит женщина и помогает Саре сделать это. Стонущая Мария ложится на чистую подстилку.

– Пыжься, – приказала женщина, которая, по всей видимости, знала толк в таком щепетильном деле.– А если можешь, то кричи. И погромче, что есть мочи.

– Славлю тебя, Яхве, – произнёс Иосиф. – Сделай так, чтобы младенец родился здоровеньким. И чтобы Мария осталась жива.

Он видит, как из селения выплывает караван верблюдов. На многих меж горбами восседают люди. Его взгляд охватывает вечернее небо, на котором он неожиданно видит ярко загоревшую звезду, медленно движущуюся по склону небосвода. Её яркий свет осветил пространство, словно диск Луны в полнолуние.

Верблюды останавливаются около Иосифа. Караванщики буквально сползают на землю. Послышались крики:

– Приехали! Пора отдохнуть!

Заметив Иосифа, подошёл один из путников.

– Здравствуйте, незнакомец. Кто вы и по каким обстоятельствам находитесь здесь?

– Я Иосиф, плотник. Еду с женой в Вифлеем. А кто вы?

– Мы волхвы. Направляемся в Иерусалим, хотим видеть царя Иудеи Ирода Великого. Далече ли осталось пути до города?

– Не очень, вёрст пять.

В этот момент раздался первый громкий детский крик.

– Кто это?! – удивился подошедший волхв.

– Это мой первенец родился, – с великой радостью отвечает Иосиф. – Только что появился на свет. Пойду смотреть, мальчик или девочка.

– А мне можно? – напрашивается волхв.

– Можно. Это такая радость для меня.

Они вошли в хлев, освещённый светильником и Луной, проникающей своими бледными лучами через небольшое окошко. Иосиф видит младенца, лежащего на покрывале в яслях и укутанного в довольно чистые тряпки. Он громко кричал. Иосиф взял его в руки, поднял и, разглядев, произнёс:

– Мальчик родился. Под счастливой звездой. Не иначе как царём станет.

– Быть ему царём Небесным. На земле-то уже имеются цари. У вас в Иерусалиме Ирод, у нас на Западе, Иохим. А на Небесах места много, и там не тесно, все уместятся.

– Значит, называть его будем Иисус? – говорит Иосиф. – Это имя нам близко и понятно.

– Хорошо, – говорит Мария, – прекрасное имя. Я с тобой согласна. Но назовём его так по Моисеевым законам, на восьмой день.

Наступила ночь со своими правилами и её главным повелителем, сном. Этот чародей распускал своё обаяние вокруг и на всех. Только одной Марии было не до сна. Припав к её груди, младенец питался молоком матери, причмокивая губами и глядя на пока ещё непонятный мир, куда он пришёл совсем недавно.

Проведя остаток ночи в хлеву кошары, путники покинули пристанище и ранним утром въехали в Вифлеем. Здесь быстро отыскали дом старшей сестры Марии, замужней женщины. Её также звали Марией, а мужа – Клеопой. Родственница встретила нежданных гостей очень приветливо. Увидев сестру с младенцем на руках, всплеснула руками и запричитала по-бабьи:

– Мария, сестра моя! Как я счастлива видеть тебя живой и здоровой. Да ещё и с младенцем. Это твой?

Она засомневалась, так как рядом с ней стояла ещё одна женщина, Сара.

– Мой это ребёнок, мой, Мария. Вчера вечером родился.

– Проходите, устраивайтесь. Сейчас муж вернётся, будем завтракать. А кто эти люди, что с тобой?

– Муж мой, Иосиф. А женщину звать Сарой. Она наша хорошая знакомая.

– Проходите, располагайтесь, гости дорогие. А ты, Мария, иди за мной.

В другой, небольшой комнате с лежанкой, застланной покрывалом, было тепло и уютно. В окошко пробивались лучи света.

– Мария, устраивайтесь с младенцем здесь. Покорми его. В сундуке найдёшь всё, что тебе нужно.

– Спасибо, сестрица.

– Как хотите назвать своё дитя?

– Иисусом нарекли.

К обеду в доме собрались все. Хозяева и гости из Иерусалима быстро перезнакомились. Хозяин дома, Клеопа, мужчина средних лет, ровесник Иосифа, его сын Иаков, мальчишка лет двенадцати. В разговоре выяснилось, что мальчишка уже пас овец, а Клеопа работал на строительстве домов, кошар.

Кое-как уместились за стол собравшиеся в доме. Готовить обед хозяйке Марии помогали и муж с сыном. А точнее, уже разносить миски с кушаньями, приготовленными руками заботливой хозяйки.

Глядя на сестру, очень схожую на его жену, Иосиф подумал:

– Если и моя Мария такая же ловкая и шустрая окажется, то мы не пропадём.

– Мы хотим, чтобы наша мама была довольна и счастлива, – приговаривал Клеопа, совсем не стесняясь "женской" работы, учил сына премудростям будущей семейной жизни.

Несмотря на то, что сыну всего двенадцать лет, он уже умел не только пасти овец, но и держать в руках топор и пилу, помогая отцу плотничать.

По тем угощениям, что хозяева выставили на стол, Иосиф догадался, что хозяин зарабатывает неплохо. А это значило, что плотнику и в Вифлееме прожить можно с семьёй, если хорошо трудиться. Это ему понравилось, и после обеда он решил поговорить с Клеопой. Задал вопрос:

– Хватает ли работы плотнику в селении?

– Стройка дело вечное. На наш век тоже работы хватит. Главное, не лениться. А ты что, тоже плотник?

– Да, плотник и столяр. У меня свой инструмент имеется. Всегда за собой ношу, не расстаюсь с ним. Меня он и кормит.

– Тогда с Марией проживёте.

– Вот, что ещё. Мне и Марии нужен свой дом. Сам понимаешь. У нас дитё. Да ещё Сара с нами. Тоже рожать скоро ей. Деньги у меня на покупку имеются.

– Помогу с домом. Думаю, что такие без жильцов имеются. А может, кто будет уезжать или уходить к Яхве.

– Ну что же, дорогой родственник, спасибо и на этом. А то дети не дадут вам покоя.

– А кто вам будет Сара? Родственница?

– Нет, не родня. Хорошая знакомая из знатного рода.

Исполнил Клеопа своё обещание насчёт приобретения жилища. Отыскал на другой день домик по сходной цене. Он ему понравился, и он посоветовал Иосифу купить его.

Через два дня Иосиф покупает свой дом в селении и перевозит Марию с младенцем и Сару на постоянное место жительства. Почти неделю они обустраиваются и обживаются. В это время у Сары рождается ребёнок, мальчик. Решили, что назовут его Лазарем, как наступит восьмой день.

Работу Иосиф отыскал быстро, как и напарника по имени Семион, который частенько бывал в их доме. Ему очень приглянулась Сара, и вскоре они полюбили друг друга.

На восьмой день, по Моисеевым законам, маленькому Иисусу, имя которому так и оставили, сделали обрезание. Шло время, и вот наступил сороковой день со дня его рождения. Настала пора идти в Иерусалим, где в храме положить жертву в честь рождения дитя. Купив у соседей две курицы, направились в столицу Иудеи. Мария несла младенца, а Иосиф, по бедности, не овечек, а всего две курицы. Но они были счастливы и не замечали пройденных километров и не смущались своей бедности.

Через месяц Семион с Сарой поженились, и все дружно справили их свадьбу. Муж увёз молодую жену в соседнюю деревню Вифанию, где сам родился и стал проживать далее в счастливом для него и Сары браке, радуясь жизни и тому, что у них так всё прекрасно получилось.

* * *

Минуло почти два года со дня рождения Иисуса и сына Сары, Лазаря. Оба дитя росли здоровыми, смышлёными. Их родители только и радовались, глядя на то, как они кушают, повторяют за ними незнакомые новые слова, улавливая их смысл и запоминая самой долгой детской памятью.

Иосиф с Семионом работали сообща. Заказов на новое строительство и починку старых домов у них хватало и в Вифлееме, и в недалёкой Вифании. Дружили семьями, часто бывали в гостях друг у друга в праздничные и выходные дни, коих в году было немало. Жизнь понемногу входила в своё русло.

Приехавшие издалека волхвы загостились в Иерусалиме. Самое главное, посетили царя Ирода, где промеж всего, рассказали о случае в Вифлееме. О летящей по небу яркой звезде, о новорожденном под ней младенце. От себя добавили, что это будет не простой младенец, а вырастет из него Царь Небесный. Крепко запали эти слова в цепкую память Ирода и не исчезали, будоража зловещий, изощрённый ум злодея, желавшего править над землёй и душами людей единолично.

Подошло время, и эта злоба прорвалась наружу. Он пригласил к себе римского центуриона Корнелия. Зная человеколюбивый взгляд на окружение и справедливость в делах службы, решил пойти по иному пути. Не станет поручать дело лично Корнелию, а воспользуется его заслугами и положением. Как хитрый лис, начал вкрадчиво издалека:

– Уважаемый Центурион. Лично ты слишком занят, чтобы заниматься мелочами. Мне необходимо провести одно маленькое мероприятие. Оно под силу всего лишь десятку твоих солдат. Я буду тебе обязан многим, если ты прикажешь своему тысяцкому Пандоре возглавить этот отряд.

– А что произошло?

– Надобно изловить одного разбойника, зелота. Я получил сведения, что он собирает людей, раздаёт им оружие. Это очень опасный человек.

– Я согласен. Наша задача и состоит в том, чтобы в Иудее был порядок, и правил Закон.

– Направь его ко мне. Я скажу, что нужно сделать для нашего общего спокойствия.

«Что-то задумал противный старикашка, всё хитрит, изворачивается», – подумал Корнелий, но сумел подавить неприязнь. Не подал даже вида. Глядя прямо в полубезумные глаза, ответил ему, как подобает служба:

– Будет исполнено. Дам приказ, чтобы Пандора прибыл незамедлительно.

– Вот и ладно. Жду его сегодняшним днём.

Отыскав Пандору в расположении легиона, приказал новоиспечённому "тысячнику":

– Царь Ирод нуждается в наших услугах. Сам понимаешь, мы обязаны это сделать. На то мы здесь и находимся.

Пандора, идя к царю, размышляет:

– Бунт мы только что подавили. Теперь долго не захотят разбойничать. Что за секреты у Ирода?

Пандору распирало от гордости того, что ему лично оказывает честь такой великий человек, как царь Иудеи. Воображение рисовало радужные картины служебной карьеры в недалёком будущем.

Прекрасно знал Ирод, что Пандора очень рьяный, амбициозный служака, выделяющийся от других командиров римлян, которых он знавал. Найти с ним общий язык, и рассчитывал царь.

С прибывшим командиром он встретился тепло, почти по-родственному. Научился за годы властвования делать хорошее лицо. Где улыбнуться, где посмеяться, где даже подмигнуть, а если надо, принять серьёзный или даже суровый вид.

– Приветствую тебя, командир, – встречает он Пандору у входа и поднимает руку в знак принятого римлянами оказания уважения к собеседнику.

– И я приветствую царя Иудеи, – в свою очередь, отвечал Пандора и замер в ожидании.

– Проходи, уважаемым гостем будешь у меня.

Не теряя времени, Ирод усадил гостя за стол, заставленный угощениями. Сам сел напротив, и, когда Пандора уже изрядно приложился к вину, повёл разговор.

– У меня к тебе особая, секретная просьба.

– Слушаю, – отвечает Пандора, не отрываясь от большой бараньей кости.

– Заплачу большие деньги, если в Вифлееме отыщешь двух младенцев до двух лет.

– А каким образом я их опознаю?

– Ничего сложного, всё просто. Один родился во время загоревшейся звезды в Вифлееме. Второй, по моим данным, родился у Сары, моей наложницы, которая от меня сбежала и проживает в Вифании.

– Что с ними сделать, когда я их отыщу?

– Что сделать? Надобно сделать так, чтобы они не претендовали на мой трон. У меня имеются законнорожденные дети. Они наследники, а не те. Ты их того… – Ирод сделал у горла жест рукой, дав понять, что от них необходимо избавиться, уничтожить.

– Если у тебя всё получится, озолочу.

– Согласен. Завтра поутру и выступлю.

– Вот и славно. Яхве тебе поможет.

Усмехнулся Пандора, который давно привык призывать бога, совершать неблаговидные дела. Всё понял Ирод, но смолчал, благословив таким образом злодея.

Корнелий прекрасно понимал, что дитя, да и саму Марию с Иосифом необходимо спасать. Хотя бы ради спокойствия любимой жены Мариам, которой это преступление принесло бы боль и страдание, а также долгие душевные муки. Потому и приказал он Пандоре выступать завтрашним днём. А сам вызвал своего верного помощника, которому доверял многие личные тайны, иудея Фаддея.

– Фаддей, я тебе поручаю важное дело. Ты спасёшь дорогих моему сердцу людей. Ты согласен?

– Конечно, согласен, уважаемый центурион. Говори, что надобно совершить. На всё соглашаюсь, лишь бы у тебя всё было правильно.

– Спасибо, другого от тебя и не ожидал. О том, что я тебе поручаю, не говори никому, даже близким.

– Никому и никогда, можешь мне верить.

Корнелий вынул из шкатулки несколько шекелей и передал их своему надёжному посланцу.

– Возьми, Фаддей, сгодятся в дороге. А дело будет такое. Сегодня же, после нашего разговора, отправишься в Вифанию. Там отыщешь женщину по имени Сара и её мужа Семиона. У них малое дитя, Лазарь. Наш царь Ирод намеревается его убить. Он его отец. Скажи им об этом, пусть спасаются. Затем иди в Вифлеем. Там сыщешь Марию и её мужа Иосифа. У них сын Иисус. Передай и им, чтобы спасали младенца и самих себя. Завтра поутру там уже будут посланцы Ирода. У них приказ – убить. А самое главное, скажи Марии, что командовать римскими солдатами будет Пандора. Не забудешь?

– Нет, память у меня отменная.

– Ступай немедленно, нигде не задерживайся, так как завтра будет уже поздно.

– Я всё уразумел. Исполню, как ты велишь.

– Ступай.

Ещё молодой, скорый на ногу, Фаддей быстро добрался до Вифании, которая находилась поблизости, в трёх-четырёх километрах от Иерусалима.

Отыскав дом известного в округе плотника Семиона и Сары, вошел в него. Самого хозяина дома не оказалось. Встретили Сара и её сын, держащий мать за подол. Поздоровавшись, спросил:

– Вы знакомы с центурионом Корнелием?

– Да, знакома. Это наш спаситель.

– И на этот раз он хочет спасти вас. Завтрашним утром сюда прибудут римские солдаты, чтобы отыскать младенца, отрока царя Ирода. Это его дитя? – Фаддей показывает на маленького Лазаря.

– Да. Это его сын.

– Ирод хочет убить его. Он думает, что этот мальчик станет наследником его престола.

– Но почему он так полагает?

– Волхвы ему донесли, что в Вифлееме, под звездой, родился Мессия, наследник царя Давида. Там начнут искать младенца, как и здесь. Ему, царю, всё известно. Вам сегодняшним днём надобно скрыться. А ещё лучше совсем уйти из селения, как можно далее. Запомните главное – не возвращайтесь, пока не получите известия.

– А какое будет оно?

– Там будет видно. Ирод-то уже стар, болен. Иди к мужу и сообщи ему всё, что услышала.

Покинув дом Семиона, посланец направился в Вифлеем, чтобы побыстрее отыскать дом Марии и Иосифа. Ему повезло. Всё семейство находилось в сборе. Хозяйка суетилась на кухне, готовя еду сидящему за столом Иосифу. Довольно рослый мальчик сидел рядом с ним. Все с любопытством взглянули на вошедшего, нежданного гостя.

– Не пугайтесь, что я без вашего разрешения вошёл в дом. На то у меня имеются обстоятельства.

Мария, оставив горшки, присела рядом с мужем.

– Что привело тебя в наш дом, незнакомец?

– Я отправлен Корнелием, римлянином. Вашему дитя, да и вам грозит смертельная опасность. Завтра поутру здесь у вас будут римские солдаты. Их направил царь Ирод для того, чтобы убить ваше дитя, Иисуса. Испугался он, что станет тот Мессией и свергнет царя Израильского. Волхвы это предсказали, а он и уверовал в это. Да и незаконнорождённое дитя, что у Сары в Вифании, тоже приказал изничтожить. Вы всё поняли, что я пересказал?

– Поняли. Спасибо тебе, хороший человек. А кто велел передать такое для нас?

– Центурион Корнелий. Хороший человек, хотя и римлянин.

Не верить сказанному у Марии с Иосифом не было оснований. Оба хорошо знали этого человека.

– Ещё раз спасибо, добрый человек. Присаживайся с нами за стол. Небось проголодался за долгий путь?

Уговаривать Фаддея нет надобности. Хотя и молод он, тридцати лет отроду, а устал за дорогу. С горы в гору сил много уходит. На прощание Фаддей напомнил:

– Вам лучше укрыться сегодняшним днём. Завтра поутру римляне могут быть здесь.

Проводив гостя-посланника, хозяева начинают размышлять. Страха большого нет, но озабоченность присутствует. Больше за ребёнка, чем за свою жизнь. Видя, что в поведении и лицах близких ему людей что-то поменялось, Иисус, уже умевший немного изъясняться, спрашивает:

– Мама, что случилось?

– Иисус. Ничего страшного. Нам просто необходимо уехать из нашего дома.

– А далеко нам уезжать?

– Далеко, сынок. Так надо.

– Ну что, мать, будем уезжать? И куда направимся? – спрашивает супругу Иосиф.

Призадумалась и Мария. Она прекрасно понимала, что спрятаться необходимо надёжно, а значит, подальше от здешних мест.

– Пока направимся в сторону южную, подальше от Вифлеема, а затем поступим так, как будут складываться обстоятельства.

– Согласен с тобой, Мария. Собирай в дорогу самое необходимое. А я отправлюсь в Вифанию. Будем скрываться совместно с Сарой и Семионом.

– Отправляйся, дорогой. Мы с Иисусом будем тебя ожидать. Возвращайся поскорее.

– Покорми хорошенько наших ослов, дорога предстоит дальняя.

Решил Иосиф, что уходить будут вместе с семейством Семиона, так как они все в большой опасности. Не пощадит злодей и своё, пусть незаконнорожденное, дитя и его мать. Он быстро направился в Вифанию, до которой не более пяти километров. Дорогу знал хорошо. Не раз ходили друг к другу гостевать. Иосиф застаёт семейство, уже занятое подготовкой к отъезду. Успел вовремя. Они уже намеревались отправляться. Сара с Лазарем восседали на осле. Другой нагружен узлами. Третьего хозяин держал за повод, готовый отправиться в дорогу. Увидев Иосифа, все обрадовались.