Читать книгу Сказ о Василисе Премудрой и Заколдованном Царевиче - Валерия Эсте - Страница 1

Давным-давно, когда люди, словно птицы, еще летать не умели, предков уважали да природу-матушку не обижали, правил в краях этих Разумей.

Лесами владел да горами с золотыми да сребными рудниками. Мудро правил царь-батюшка, по совести, да не без строгости. Врагов в страхе держал, друзей в беде не бросал, податей излишних с народа не взымал. За что и нарекла его Разумеем молва народная. Как от роду его звали, уж никто и не помнил.

Всего в царстве разумеевом вдоволь было, да токмо разменял царь уж четвертый десяток, а сынка так и не породил. Дочерей у него имелось аж три штуки: Забавушка – ясны очи, Рогнеда – длина коса да Любомира – зоркий глаз. Да токмо наследника все нет и нет, как бы матушка не билась и требы богам не ставила.

Вот уж и старшая дочь подросла Забавушка, и стали слетаться к ней женихи со всего свету, на Царство Разумеево жадно поглядывая.

Уж красно лето в самую вошло, как приключилась беда с Разумеюшкой. Подкосила царь-батюшку болезнь доселе невиданная, женишками погаными из дальних стран завезенная. Супружницу любимую Миленушку узнавать перестал, дочерей колдуньями обозвал и прочь от себя прогнал, даже любимицу свою младшенькую Любомирушку не пожалел. Заперся в покоях царских и с утра до ночи стал шагать взад-вперед как заговоренный, без сну и без продыху. К себе никого не подпускал и сам никого видеть не желал.

Извелась-изнемогла царица-матушка. Созвала лекарей со всех концов царства-государства и заморских тоже покликала. Велела им царя излечить любыми средствами иначе головы с плеч.

Долго ли коротко головы ученые покатилися, а батюшка как хворым был, так и остался. А соседушки завистливые все ручки потирают, на богатства разумеева рты раззевают да часа счастливого для себя выжидают.

Прознала тогда бабка дряхлая Ярена, что за царем еще в молодечестве нянькой ходила, что захворал ее любимец. Напросилась обратно в хоромы царские, матушке-государыне в ножки низенько поклонилася да молвила.

– Знаю я, матушка-царица, одну дракониху, что на самом отшибе царства-государства нашего славного живет. От роду слепая она да токмо все про всех знает и ведает. От любой порчи и сглазу средство имеет.

Взбеленилась тогда царица.

– Ты что, старуха, ополоумела?! Чтобы я, внучка южных богов, перед драконами расшаркивалась да помощи у них просила?! Не бывать этому! Стража, в темницу ее!

Царица Милена в девичестве Зеленодубравная происходила из древнего рода южных королей, которые с драконами вовек не водились, опасаясь их северного нрава и способностей к превращениям. И хотя супружник ее Разумей с соседями крепко дружил, в своем царстве препятствий им не чинил и у себя хлебосольно принимал, сама она с драконами в сношения не вступала и обходила их десятой дорогой.

Не день прошел, ни два, уж которая неделя по счету прошла, а царю лучше не становилась. Взад-вперед он внезапно ходить перестал, вышел из опочивальни, занял свой трон, служивший ему долгие годы верою и правдою, и заснул беспробудным сном.

Будили все по очереди, включая матушку-царицу и дочерей царских, да все без толку. Блуждает Разумей в мире сновидений, то ли жив, то ли мертв. Одному богу известно.

Отчаялась царица и велела няньку из темницы.

– Приведи ко мне старуху свою нечестивую. Но коли не расскажет, как царя вылечить, обеим голову с плеч.

– Так рубите сразу, матушка. Терять мне уж нечего. Дракониха сама ни к кому не приходит – ни к царицам, ни к чернавкам. Коли к ней сами придут за помощью, за себя или за миленького, всем поможет и словом и делом. А в чужи дома не захаживает.

– Глаза разуй свои, старуха. Не может царь-батюшка сам к колдунье прийти.

– Вижу, матушка.

В этот самый миг зашеволился царь-батюшка, глаз не открывая, и промолвил: «Сынок, Еремеюшка».

Испугалась царица.

– Говори, где эта ведьма окаянная живет. Сама с ней говорить буду.

Снарядилась царица в путь-дорогу, взяла с собой самых верных своих воинов и с первыми петухами отправилась. Ежечасно спрашивала у спутников, не видно ли на небе черной молнии, должного на дом драконихи указать, но ее все не было.

К третьему дню добрались до деревни приграничной с Царством Драконьим. Испросили у местных дорогу к ведьминому дому. Указали царице-матушке на избушку, что на окраине леса.

Три шага лишь успела сделать царица, как сверкнула откуда не возьмись в небе черная молния.

– Ждите здесь, – велела воинам царица. – Дальше я одна пойду.

Так ей няня сделать велела, дабы уважить дракониху.

Помолившись богам своим южным, царица мысленно испросила прощения у своих ныне почивших родителей, что вынуждена попросить помощи у врагов их. Постучалась осторожно в дверь скрипучую, дождалась разрешения и вошла.

Подняла старуха на ней свои очи старые с пустыми глазницу.

– Знаю, Милена, зачем пришла ты ко мне. Присаживайся.

Не посмела царица перечить. От взгляда ведьминского и от голоса застыла кровь у ней в жилах.

– Супруг твой, Разумей, стоит на краю погибели. Не в этом мире и не в том. Не могут боги древние поделить его между собой поровну.

Взмолилась царица:

– Скажи скорее, как спасти его. Чем хочешь тебя одарю.

Рассмеялась дракониха:

– Мне благ твоих земных не надобно. Ни злата, ни серебра на тот свет с собой не унесу. Да и плату за супружника не мне платить будешь, а духам.

– Я согласная. Скажи, что делать нужно.

Поднялася тогда старуха со скрипом с лавы своей, достала из передника мешочек и протянула его царице.

– Как будешь обратно возвращаться, одари первую роженицу, которую встретишь на своем пути. Дай за ее дитем царское приданное. По возвращению дождись полуночи, разведи мое снадобье в козлином молоке и окропи им царя. Как проснется он с первыми петухами, истопи баньку собственноручно и хлестай супружника вениками, пока не станет он красным как девичьи ланиты.

Одужает царь, вернется память к нему. И народится у вас сын Еремей.

За отца он богам долг сполна выплатит. Много кровушки младой прольет. И лишь дитя той роженицы, что ты одаришь, сможет его образумить.

Умолкла ведьма, и ни слова больше не проронила.

Кивнула в благодарность ей царица, мешочек забрала и вышла из избушки. Тяжело было у нее на душе. Не шибко ей верилось в то, что способ драконовский царь-батюшку на ноги сможет поставить.

Вернулась матушка к своим бравым воинам, и пустились они в обратный путь.

Встретилась им по дороге изба деревянная. Новехонькая, свеже срубленная, с петушком красным на крыше, со ставнями расписными. Все чисто и опрятно, да снаружи нет никого.

Залюбовалась царица избушкой и окликнула хозяев. Вышла ей на встречу чернавка, поклонилась до пояса и отвечала, что дом этот кожевника Михея, лучшего мастера на всей деревне. А жена его с утра первой дочкой разродилася.

Убедилась царица, что предсказание ведьмы сбывается. Велела позвать Михея и местного деревенского старосту. Одарила она новорожденную своим царским благословением и краснопечатной грамотою, по которой положено дочери михеевой щедрое приданное прямехонько из царской казны по достижению совершеннолетия.

Никогда подобного в этих краях от царей не видывали.

Бросились Михеи с супругой царице в ножки кланяться да желать ей счастия и долголетия. И решили наречь дщерь свою Василисою, в честь царицы-покровительницы.

Воротилась домой царица третьего дня и дождалась, как было велено, полуночи, чтобы окропить супруга чудодейственным зельем. Не очнулся он тотчас же, но лицо его во сне смягчилось и будто бы помолодело.

Не сомкнула царица за всю ночь. Метхнулась к трону царскому с первыми петухами. Глядит, и впрямь очнулся царь, встал, выровнялся, по сторонам глядит, дивится да будто ищет кого-то.

Заметил ее, успокоился. Глядит внимательно, ласково, да не молвит ничего.

Взяла тогда его царица за белы рученьки и повела в баньку натопленную, как и было ей велено. Отходила супружника по самое не балуй, пока не стал Разумей красным как ланиты у девицы младой.

Не обманула дракониха. Одюжал царь. И душой, и телом.

Так одюжал, что к следующей весне народился у царицы сын долгожданный, нареченный Еремеюшкой.

Прошел с тех пор ни год и не два, а шестнадцатая лета. Подросла, расцвела Василисушка дочка Михеева. Стройна аки березка, румяна, по деревне не ходит, а плывёт величаво. Силы в ней от природы на двух добрых молодцев хватило бы, да только не привыкла решать дела свою силою. А умом лишь да хитростью.

За что прозвали ее родня и соседушки Василисой Премудрою.

И жених для невесты завидной давно уж сыскался. Сын деревенского старосты Данила Вольхович. Дюжий, работящий, в дали дальние не часто смотрящий. Знали они друг дружку с самого измальства и сговорились обручиться, как исполнилось обоим по четырнадцать лет. Сговорились и открылись перед родителями.

А те и рады токмо. Староста – царскому приданному за Василисой обещанному. Михей – видному положению дочери в замужестве. Порешили сыграть свадьбу, как токмо Василиса в возраст по грамоте войдет.

Да случилось лихо нежданно-негаданно. Не дожил Разумей сыновья совершеннолетия, во сне богу представился. Тремя днями спустя за ним царица последовала, как супружница верная.

Слетелись аки воронье болтливые соседушки разом с родственничками по мамкиной линии. Стали младого царевича стращать-науськивать, против царства драконьего уговаривать войною пойти. Дабы вернуть себе земли, что дед его, отец Разумеев, по недальновидности своей, по глупости, даром другам-драконам отдал.

А царевич младой нраву горячего, хоть грамоте и премудростям обученный, да от рождения не шибко умный. Отдохнула на нем природа-матушка.

Созвал воинов-богатырей со всего царства, чтоб пойти войною на столицу самого Змей Горыныча – друга сердешного отца своего недавно почившего. Поручил воеводам своим биться до последней крови, живота не жалея, и вернуться непременно с сокровищами с земель отвоеванных.

Сам засел же в своих хоромах царских с челядью, с прислужниками, с сестрицами замужними, дабы ждать поскорее, чем дело кончится.

Делать нечего.

Собрали мамки-сёстры своих бравых воинов на битву страшную. Собрала и Василисушка отца Михея и жениха Данилушку. Не одной слезинки при прощании не проронила. Наказала им только себя беречь и неприятностей на головушки свои понапрасну не искать.

Миновала осень тоскливая-ветренная. Миновала и зима снежная-лютая. Пробудилась природа-матушка весною. Побежали-зажурчали ручьи во все стороны. Повылазили из звери из берлог и норок. Послетались птицы из южных стран. Воротились и бравые воины.

Не с победою, а с ликами красными, опозоренными.

Погранцы драконьи их на смех подняли. Поначалу даже к себе пустили – думали шуткуют добры молодцы. Хотели с ними меду распить да гульнуть хорошенько.

А как поняли, что не шутят соседушки, что мечи всерьез навострили, проредили огнем своим драконьим ряды особо охочущих, а других погнали обратно к границе, а оттуда – прямиком к царевичу, об успехах докладывать.

Долетела весть и до Змея Горыныча. Осерчал на племянничка бестолкового. Повелел ему дань собирать полсотенную со всего своего народа за ущерб причиненный Царству Драконьеву и думать-разуметь, как теперь извиняться он, Еремей, станет перед другом отцовым, что ему, Еремею, добрым дядькой был, как подрастал он, бестолковый.

Воротилися доблестны воины по деревням и селам. Воротился и Михей, в сторонку поплевывая на Еремеюшку, горе-управителя. Только Данилушки все нет как нет.

Уж и снег растаял, и почки распустилися, и земля в зелень облачилася. Все в деревню воротилися, только жених Василисы Премудрой так и не воротился.

Видя, как дитятко ее горем мается, отозвала матушка Василисушку в сторонку и наказала ей:

– Пойди тотчас к старухе-драконихе. Не бойся, что с виду страшная – сердце у нее доброе. Пусть узнает для тебя, что с Данилушкой приключилось. Уж свадьбу играть пора.