Отрывок из книги
Беды, войны, болезни, беспощадные эпидемии, природные катаклизмы… – человечество всегда жило в эпоху «конца времён». На долю каждого века выпадали свои трагедии, каждого человека – свои тревоги. Однако во всей истории культуры есть нечто общее – это язык мифов, легенд, священных текстов, картин, фильмов, комиксов, игр и т. п., кодирующий и транслирующий общечеловеческие идеи, страхи, надежды. Образы смерти индивидуальной и всеобщей издавна символизировались в культуре.
Европейская цивилизация зиждется на слове и логике, сложившихся в средневековую, христианскую эпоху. Сегодня, во времена новой напасти – пандемии коронавируса – все беседы, данные и суждения об этой беде образуют новейший, внезапный и вроде бы неведомый ранее дискурс. Однако при чуть более внимательном взгляде становится понятно, что реализуется этот дискурс посредством далеко не новых паттернов, а почтенного возраста формул, нестареющих стереотипов, складывавшихся веками клише. Поэтому «Чёрная смерть» (свирепая средневековая чума), «испанка» (смертоносный грипп столетней давности), как и прочие эпидемии, программно сравниваются с возникшей проблемой современности. Однако и эти «проклятия рода человеческого», «бичи божьи» и «кары Господни» связаны с более фундаментальными представлениями – о Конце света.
.....
Сегодня в глобализированном посткапиталистическом мире мы подошли к рубикону ревизии привычных нам взглядов, к пересмотру нашего нынешнего состояния, к переоценке современной ситуации, к перепостановке проблем и вопросов о человеке и его мире, его связи с ближними и с окружающей средой, но самое главное – о его связи с самим собой. Так или иначе эти фундаментальные вопросы взывают к солидарности, к той новой солидарности и единству, которое нам еще предстоит обрести.
Мифы Древнего Египта также рассказывают об уничтожении и возрождении человеческого рода. Но уникальными памятниками этой культуры стали «Тексты пирамид» (Древнее царство – XXIV–XXII вв. до н. э.), «Тексты саркофагов» (Среднее царство – XXI–XVII вв. до н. э.) и «Книга мёртвых» (Новое царство – XVI–XII вв. до н. э.), повествующие не о всеобщей, а об индивидуальной смерти. Изначально заупокойные тексты, которые должны были обеспечить царю благодатную жизнь за дверью гроба, читались вслух, потом стали переноситься на саркофаги придворных и вельмож и, наконец, на папирусы, украшенные рисунками с изображением сцен погребения, заупокойным ритуалом, посмертным судом. Так появилась «Книга мёртвых» – сложносоставной религиозно-магический сборник, формировавшийся в течение веков. Сакральные тексты, где этическое учение переплеталось с древней магией, включали различные произведения, связанные с загробным культом. В знаменитой 125-й главе «Книги» описывается посмертный суд Осириса над умершими, перешедший в изображение на стенах гробниц, а затем – на саркофагах, и постепенно ставший сюжетом древнеегипетского иконографического канона. Коронованный Осирис, царь и судья потустороннего мира, изображался сидящим на троне, с жезлом и плетью в руках – знаками царской власти. Над ним восседали боги. В центре зала суда стоят весы, на которых боги Тот и Анубис взвешивают сердце – символ души покойного. В 30-й главе покойник просит своё сердце не свидетельствовать на суде против себя же. Итак, на одной чаше весов находится сердце (душа, совесть) – лёгкое или обременённое грехами, а на другой – истина в виде пера богини Маат или её фигурки. Если человек вёл на земле праведный образ жизни, то его сердце и перо весят одинаково, если грешил, то сердце перевешивало. Оправданного покойного отправляли в загробный рай, грешника поедало чудовище Амат (существо с головой крокодила и совмещающее черты льва и гиппопотама). Подсудимый говорил длинную оправдательную речь своим судьям и своеобразным присяжным: «Вот я пришёл к тебе, владыка правды; я принёс правду, я отогнал ложь. Я не творил несправедливого относительно людей. Я не делал зла. Не делал того, что для богов мерзость. Я не убивал. Не уменьшал хлебов в храмах, не убавлял пищи богов, не исторгал заупокойных даров у покойников. Я не уменьшал меры зерна, не убавлял меры длины, не нарушал меры полей, не увеличивал весовых гирь, не подделывал стрелки весов. Я чист…»5 (см. рис. 1).
.....
