Читать книгу Стопроцентная свадьба - Валерия Романовна Верстовская - Страница 1

– Алло, да, здравствуйте, я звонила вам на прошлой неделе, помните? Да-да по поводу дизайна свадебных открыток, знаете, я все-таки выбрала те, самые первые, с розовой каймой. Когда можно приехать обсудить детально? В среду, агаа.., все, прибуду с мужем ровно в 6! До встречи!

Стою на кухне. Новой кухне. Не маминой. Здесь больше не пахнет родительским домом. Это будет родительский дом, но не для меня, где кухня-теперь моя.

Звонок в дверь, мысли разлетаются по углам. В голове: “Вернулся, родной”. Спрыгиваю со стула и бегу открывать дверь. Смотрю в глазок и не верю. Она действительно приехала???

Заходит. Детски смотрит на меня, с такой же душевной добротой, как глядел на нас отец, когда мы прибегали к нему жаловаться на Сережу-хулигана из соседнего дома или попрошайничали побольше карманных денег. Дааа, у нее был его характер. Меня иногда так удивляло-как, такой светлый, лучезарный человечек может найти себе место в этом опошленном мире. Сколько помню себя, всегда старалась защитить ее от жестокости, грязи и всего дурного. Я смотрела на жизнь другими глазами, а если быть точнее взглядом мамы. Она всегда была суровой, требовательной и серьезной. Я не понимала, как такие две разные личности смогли создать семью. Проливная гроза с накатывающим громом и одиноко растущий цветок посреди дороги. Так я видела их союз. Ее взгляд был сладкий в такую же меру, как и обезумевший. Иногда я боялась ее, но всегда уважала и смотрела, как на эталон совершенства. Я бы не сказала, что она была хорошим родителем, но женщиной ей удавалось быть отменной. Папа любил ее, как привороженный, такую деспотичную с заразительным смехом. А она в благодарность за его любовь, отдала свою жизнь. Так она считала “по-честному”. Я никогда не думала, что стану ей. Оказывается, чтобы быть той, на которую шавки лают, стоит пройти многое в жизни. Я прошла.

– Ну что, как тебе сюрприз? – с улыбкой на лице взвизгнула сестра, с которой я виделась только по видео звонкам последний год

– Не верю своим глазам! Я так ждала тебя!

Посыпались объятия, поцелуи, смех, слезы счастья, которые значили для нас действительно многое. Замечаю странность, чужой запах. Или я забыла его? Не время думать об этом.

– Проходи, присаживайся, выпьем чаю?

-А может чего покрепче? Уже не маленькие, от мамы можно не прятаться.

Она смеется, достает вино из своей сумки, и я понимаю, что разговор, который я так долго откладывала, сегодня непременно произойдет.

– Да ты с презентом-весело отвечаю я, пока достаю бокалы

– Конечно, так давно не виделись. Сколько же у меня произошло!

Она начала рассказывать про своего нового парня, про папу, по которому я успела соскучиться, про каких-то уличных собак, которых пожалело ее доброе сердце. Я слушала скорее не то, что она мне говорит, а глубже.

-Ты не такая разговорчивая, как обычно, что случилось?

Она видит меня насквозь. Мы садимся за стол, я разливаю вино. Опять сидим на кухне. Опять не на маминой. Уже на моей.

-Да у меня, знаешь, все хорошо, учусь-работаю. Никаких изменений

– А с Русей как? Ругаетесь и миритесь?

– А, даа, хотела тебе сказать позже, но думаю сейчас самое время. Мы женимся

Сестра поперхнулась. Я ждала удивления и получила его

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛА? ПОЧЕМУ МОЛЧАЛА? КАК ТАК ВЫШЛО?

Я рассмеялась и почувствовала вину, взявшуюся из ниоткуда внутри себя. Опять я думаю об этом дне. А может стоило поступить иначе? Я сохранила бы частичку себя рядом… Думаю самобичевание всегда сопровождало меня после совершения каик-либо роковых поступков и сейчас не обошлось без него. Я до сих пор не отошла от того, что случилось и хотела поскорее забыться в своей новой жизни (к которой следовало еще привыкнуть).

– Суматоха сводит с ума, знаешь. Кругом дела, верчусь, кручусь. Хотела прислать тебе приглашение на стопроцентную свадьбу

Я улыбнулась, она тоже. Мы понимали, что я имею в виду. Каждый мой непосредственный “жених” делал мне предложение, а потом убегал, как дело доходило до серьезных проблем. Будучи в отношениях со своим последним парнем, на английский лад “cry-boy", на русский-чудак обыкновенный, особо не возлагая на него надежд после очередного “Я буду любить тебя вечность” ушла сама, как и обещанное предложение выйти замуж.

– Ты уверена, что это “стопроцентная свадьба”? В любом случае, я желаю вам счастья. Я безумно рада, расскажи, как это все было

Уверена ли я? Да, я уверена. В этот раз на все сто. Но только не это, только не этот рассказ. Тут должна быть история Ромэо и Джульетты, но заканчиваемая счастливым концом, а не пародия на “околофутбола”. Я сейчас провалюсь сквозь землю, как же не хочу это вспоминать. Но не нужно вспоминать то, что держится у тебя в голове постоянно. Улица. Толпа. Осужденные взгляды. И я, такая маленькая, беззащитная. В белом. Будто уже готовая идти под венец.

В тот день я шла туда по другому поводу. На мой телефон пришло странное сообщение из прошлого “Прошу, будь на Ангарской в 16.00. Последняя просьба. Больше ты меня не услышишь.” Мимолетный испуг. “Он что, на свободе?”. Та пробежавшая дрожь, затрагивающая каждый волосок тела, знакома всем, это ни с чем не сравнимое ощущение, когда приходит нежданное напоминание о прошлом, еще не забытом, но уже таком далеком. Я никому ничего не сказала. Пошла одна. В белом.

Это был мой любимый цвет. Цвет чистоты, осознанности, он ассоциировался у меня с каким-то началом новой жизни. На мне казался взрослым и солидным. Одеваясь, посмотрела на себя в зеркало “В белом, как невеста” улыбнувшись произнесла тихо, себе под нос, накинула куртку, так… правый карман…ага…, собираюсь дальше.

Я знала, что Русе это не понравится. Он любил решать мои проблемы. Даже пытался как-то подстроить под себя. У него плохо получалось это, но несмотря на все его мелкие попытки приручить меня, он был хорошим человеком и пытался делать все мне во благо, чтобы я “довольная” была, как он любил говорить.

Но я-то знаю, что я сама могу решить свои проблемы. Да я даже за проблемы это свое “прошлое” не считаю. Так, неурядицы, которые сама улажу, но если отдать это дело в руки Русе, то эти самые неурядицы станут настоящими проблемами, поэтому выбираю все решить сама. Именно таким логическим мышлением я руководствовалась в тот момент.

15.40. Иду в знакомых мне дворах. Помню каждое дерево, камень, подъезд. Хочу забыть, но уже так не тяготит. Мысли опять съедают меня. Что он сделал на этот раз, что приготовить на ужин, кого я увижу на Ангарской, какой фильм мы с Русей будем смотреть сегодня и чем он закончится. В голове каша. Незаметно для себя пришла на место встречи. Оглядываюсь. Никого нет. Жду пять, десять, пятнадцать минут. “Опять отхода” промелькнула в голове мысль. Так даже лучше. С облегчением вздохнула, разворачиваюсь и собираюсь уходить.

Тот, к кому я шла было омерзительным существом. “Оно” ему имя. Не могу назвать его человеком или животным. “Существо разумное. Жесткое. Безнравственное”.

“Оно” оказалось в моей жизни по чистой случайности.

Будучи подростком, я часто бродила по улицам нашего района, среди темных, безграмотно страшных парней и продажных мил. Я всегда удивлялась этому огромному количеству не мыслящих, не любящих, наценившихх себя людей. Помню, примером, настоящей деградации послужил мне случай с одной милой. Она была дитя, светлое такое, с чистым лицом и небесно-голубыми глазьями. Зима была, холод. Стоит на остановке, автобус ждет. Училась она на вид в классе четвертом. Ростом была небольшая, за то крупная, краснощекая, русская. Таким детям, на Руси надо было родиться, а не в опошленной России. Они-олицетворение богатой, сильной земли. Гордость переполняла меня, когда я видела таких ярких представителей нашей нации. Любовалась стояла. А девчушке, пушистыми хлопьями, снежинки на ее вздернутый, маленький носик падают, а она сдувает их. Сдувала, сдувала, сдувала. Да так забавно это выглядело. Улыбаться хотелось. Потом надоело ей, наверное, сдувать. Достает из карманчика дедовскую Яву, которая больше ее лица в два раза, спичечный коробочек. Раз, два, искорка. Вздох. Курит. Да так зрело, как будто с сигаретой родилась. Снежинки сразу давай таять. Возле ее вздернутого носика. Может, если бы и не они. Она бы не курила?

Я ненавидела мил, которыми кишел мой район и их страшных +1? Из-за этого плюс один мы с “оно” и познакомились однажды.

Я стояла у подъезда, ждала доставку каких-то вещей на зиму. Проходит десять, пятнадцать, двадцать минут. Сажусь на скамью, уткнувшись в телефон, тут ко мне подваливается чей-то пьяный, грязный плюс один! Вскакиваю с лавочки и слышу его протяяяяжное “Девушкааа а давайте познакомимсяяя, аа??”. Я терпеть не могу пьяных плюс один. Этот еще пытался связать пару слов и выдавить их из себя, но получилось выдавить лишь то, что он пил и ел последние пару часов. Собираюсь уйти от этого. Черт. Телефон. Шарю по карманам. “Не это ищииеешь красотка?”– подало голос это животное держа в руках мой мобильник. “Черт, мне даже трогать его противно, но придется как-то забрать”. Подхожу к нему, пытаюсь выдернуть телефон из его руки. Неожиданно для меня, эта пьянь начала играть со мной и посмела тронуть, да так, что я чуть не упала. Она встало. Тут я поняла, что это было двухметровое отродье, которое улыбаясь и бормоча себе что-то под нос идет прямо на меня. “Вот черт” думаю я и рыскаю по куртке в поиске ножа, который лежит у меня всегда в правом кармане для применения самообороны.

Не нахожу даже ничего острого. Глазами пробегаю вокруг, нет ничего тяжелого. “Что за долбанная пустошь?”. Пока все это происходило в моей голове я пятилась назад, а он подвигался ко мне ближе и ближе. Я, несвойственно мне, закричала и полились слезы. С учетом того, что я не плакала с девяти лет это было пугающей реакцией, которую я не в силах объяснить даже сейчас. -Эй, сир, Вы видно хотите что-либо от этой дамы? И видно что-то нехорошее, раз довели милу до слез.

Сказал строгий, громкий и завораживающий голос за спиной этой пьяной помойки. В тот момент, мне казалось, что я не слышала ничего слаще и красивее. Построенная речь в моем районе была дивной для меня. Видимо, среди темных мил и их плюс один, есть кто-то еще на этой оплаканной земле. Кто-то здравый, но чужой.

Диалог животного с новичками не состоялся. Плюс один через несколько минут получил оплевуху и отправился слегка покосившийся к своей миле. Я стояла в шоке, примкнувши к стенке подъезда рассматривая эту тройку. Они были ухоженные, чистые и свежие. От них пахло сладостью, табаком и марихуаной. Какое сочетание может быть лучше?

Один из них подошел ко мне, протянул мобильник

– Это Ваше. Позволите узнать имя столь прекрасной особы? – будто бы преклонившись, льстился, как мне казалось, самый главный из них.

– Аделина. Можно просто Ада.-забирая свой телефон представилась я

– Ада… я Тадевос, но друзья зовут меня просто, Тад. Вы здесь живете, Ада?

Несмотря на то, что я казалась существенно младше его он обращался ко мне на “Вы”, что очень удивляло и притягивало.

–Я здесь живу. Я давно живу в этом районе       и никогда не видела вас.

Я говорила как-то странно, замешкано, как будто пугливо, запинаясь. Это было непохоже на меня.

Он был существенно выше, и чтобы смотреть ему в глаза мне приходилось приподнимать голову вверх. Заметив мои никчемные попытки увидеть его глаза, он ухмыльнулся и пригнулся. Расстояние между нашими лицами было не большим. Я испугалась этого, но не подала виду.

Обычно, люди не замечают таких деталей, хотя “главное в мелочах”, помнишь? Он уже перевернул во мне все, что было. Да так, что я стояла в ступоре

– Вы       малы, чтобы видеть таких, как мы. Скажите, не хотите ли Вы начать крепкую дружбу?       Вы слишком прекрасны для этой местности.

Я не поняла к чему он сказал последнее предложение. Но как зачарованная слушала его голос и смотрела в эту карию бездну.

–Мы       можем попробовать – с ухмылкой прошептала я

В голове же было “дададада”.Но не вскрикну же я свое “да”. Я как никак девушка. Существо-загадочное.

Тут наш диалог прервала сигналящая машина с большой надписью “доставка” на кузове. Мой собеседник услужливо поклонился мне, сладко пропел “до встречи” и испарился. Я отошла от транса, забрала свои вещи и пошла домой.

Весь вечер я провела в мыслях о нем. Эти глаза не давали мне покоя. В них было что-то завораживающее, такое притягивающее, именно то, чего мне так не хватало, того огонька, которого у меня в глазах не было.