Читать книгу Секретный модуль - Валерий Рощин - Страница 1

Российская Федерация, Тамбовская область, Моршанский район. Начало 90-х годов

– Каха, а чего конкретно они здесь варганят? – криво усмехнулся лысый здоровяк.

– Точно сказать не могу, – вяло ответил сидящий рядом с водилой грузин. – Какие-то таблетки, порошки, растворы…

Темная иномарка с четырьмя братками стояла на окраине небольшого городка, спрятавшегося в густых лесах северо-восточной Тамбовщины. Более часа братки наблюдали за въездом на территорию некогда засекреченного объекта Министерства обороны. Ныне объект представлял собой унылое зрелище из обшарпанной двухэтажки и крохотной сторожки, притулившейся у разбитой трассы районного значения.

– Каха, ты точно знаешь, что внутри богадельни есть дурь? – не унимался лысый. – Никого, кроме сторожа, не видно.

Грузинский авторитет опустил стекло, выплюнул на снег окурок:

– Мне Гиви Кипиани наводку дал. Он вор в законе, чистокровный грузин, и меня – такого же грузина – обманывать не станет.

– А ему кто слил информацию?

– Неделю назад в сауне отдыхал с большим чиновником из области: вино, фрукты, девочки, массаж… У того язык и развязался – все разболтал про бывшую лабораторию.

– А чего разболтал-то? – спросил Лысый. Образования у него почти не было – числился в затрапезной поселковой школе до восьмого класса включительно, после чего директор торжественно вручил ему свидетельство со сплошными «трояками» и, блаженно вздохнув, подал на прощание руку.

Интересовался Лысый скорее из природного любопытства, а Каха знал: лучше рассказать, иначе не отстанет.

– Сказал, типа денег сотрудникам почти не платят, все держится на руководителе – пожилом мужике, докторе химических наук. Мужику этому смежники из уважения и по старой памяти поставляют какие-то препараты, реактивы… ну и работа понемногу движется.

– А чего ж твой Кипиани сам на него не наехал?

– Кипиани наркотой не занимается, поэтому и подарил нам идею с этой… как ты ее назвал?…

– Богадельней.

– Во-во – богадельней.

Сторож с калиткой оставались единственными препятствиями на пути к цели. А целью было здание из красного кирпича – химическая лаборатория, в недрах которой сотрудники занимались своими мутными разработками. Поговаривали, будто до эры лихих 90-х здесь изобретались формулы новейшего оружия. Доказательством былого величия секретного объекта служили следы от разворованного бетонного забора, техническое здание с останками криогенной установки и остов разобранной казармы, где размещалась военизированная охрана. Бессменным руководителем сего заведения значился доктор химических наук Успенский – талантливый ученый и хваткий хозяйственник. Благодаря его способностям и теплилась жизнь в двухэтажном здании. Когда исследования практически перестали финансироваться Москвой, он организовал небольшое производство разнообразной бытовой химии: стиральных порошков, моющих средств, отбеливателей, ядов от насекомых и мелких грызунов… Все это развозилось по крохотным сельмагам Моршанского района и сбывалось за сущие копейки. Так и выживали…

– О, наш дедуля вышел покурить, – нарушил тишину Лысый.

С внешней стороны шлагбаума появилась сутуловатая фигурка старика. Брюки военного образца, заправленные в черные валенки, поношенная телогрейка, шапка-ушанка и торчащие за поясом огромные рукавицы. Ни кобуры, ни берданки. Для экстренных случаев только перемотанный изолентой телефонный аппарат для связи с районным отделением полиции.

Выпустив клуб табачного дыма, старик привычно оглядел пустынную дорогу…

Никого. Лишь в сорока метрах к противоположной обочине приткнулась темная иномарка. Может, кого ждут? Ведь дальше за дорогой кособочится десяток деревянных домишек…

– Пошли, спросим сигаретку? – предложил Лысый.

Подельники поняли намек и вопросительно уставились на грузина. Тот кивнул:

– Все светиться не будем. Пойдут Лысый и Барсук.

Кряхтя, здоровяк с блестящим темечком выбрался из салона и вразвалочку направился к будке. Подняв воротник куртки, Барсуков засеменил следом…

* * *

До развала Советского Союза Каха хулиганил по-мелкому в окрестностях Кутаиси; после развала захотелось масштабности и больших денег. В суверенной Грузии не оказалось ни того, ни другого. Перебравшись в Россию, он сколотил группировку из таких же недоумков и занялся бандитским промыслом: начал с сутенерства в Подмосковье, продолжил рэкетом и грабежом на бойких трассах. Несколько раз оказывался под следствием, где в качестве вещдоков фигурировали утюги, паяльники и тазы с цементом. Короче говоря, выжил в бандитских войнах исключительно потому, что вовремя попадал за решетку. Отсидев очередной раз, нашел в криминальном рынке услуг неплохую нишу, связанную с оптовой поставкой всевозможной наркоты. Попробовал – понравилось. Дело оказалось менее рискованным, чем вооруженные налеты или конкуренция в дорожном рэкете, и в то же время более прибыльным.

Со сторожем справились быстро. Немудрено – ему под семьдесят, а бойцы в банде как на подбор: молодые, накачанные, злые.

– Босс, путь свободен! – высунувшись из-за будки, доложил Лысый.

– Заведи двигатель и жди нас. Если на горизонте появятся менты – просигналь три раза, – дал последнее указание Каха, ступая на грязный раскисший снег.

Деда запихали в тесную будку и усадили на стул, ткнув подбородок в скрещенные руки. Получилось, будто тот заснул, намаявшись за долгий трудовой день.

– Лысый, сиди здесь, – процедил грузин, – а мы смотаемся на второй этаж.

– Ладно. Только недолго там…

Хлопнув Барсукова по спине, Каха направился к единственному входу в двухэтажное здание. На крыльце притормозил. Вынув из кармана пистолет, взвел курок, приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь.

– Никого. Пошли…

В нос шибанул резкий запах хлорки, стирального порошка и еще какой-то кислятины.

Преодолев несколько ступеней, они оказались в пустынном холле. Влево и вправо уходил узкий, плохо освещенный коридор; рядом с входом в подвал пустовало место сокращенного вахтера. В здании было невероятно тихо, и только из подвала доносился звук капающей воды.

Грузин показал на лестничный марш.

– Нам сюда.

Поднявшись на второй этаж, они обнаружили схожую картину запустения и разрухи: обшарпанные стены, щербатый плиточный пол, тусклое освещение редких ламп. И ни одной живой души.

– Не нравится мне здесь, – поежился Барсуков.

– Что тебе не нравится? – огрызнулся Каха.

– Тут как… в морге!

– Ты там бывал?

– Заезжал однажды – на опознание Барышникова.

– А деньги за дурь получать нравится?

Барсук промолчал, понимая справедливость упрека.

– То-то! Рули по левому коридору. Я – по правому. Ищем лабораторию за железной дверью…

* * *

Железная дверь с надписью: «Лаборатория ¹2» была одна на весь второй этаж, и нашел ее сам грузин. Где-то посередине длинного коридора он наткнулся на «Лабораторию ¹1», но ее отгораживала от посторонних обычная деревянная дверь, вышибить которую мог двенадцатилетний пацан.

«Нет, наркоту за такой дверью держать не будут», – решил Каха, продолжив поиски, и не ошибся. Махнув рукой подельнику, он взялся за ручку и осторожно потянул на себя…

– Ну что? – прошептал подошедший Барсуков.

– Заперто.

– А внутри кто-нибудь есть?

Каха прижался ухом к холодному металлу…

За дверью теплилась жизнь. Во всяком случае, грузин отчетливо слышал плеск воды и глухое позвякивание.

– Есть, – досадливо поморщился главарь.

Барсук умел вскрывать замки, всегда носил с собой соответствующие инструменты и мог бы справиться с проклятой дверью за пять минут. В том случае, если бы лаборатория пустовала. Если же там кто-то есть, то придется играть по другим – более жестким правилам.

– Давай постучим! – развел громадными ручищами Барсук.

– Глаза протри – тут звонок есть…

На первую трель электрического звонка никто не ответил. Равно как и на вторую. В третий раз Каха плющил палец о пластмассовую кнопку до тех пор, пока за дверью не послышались торопливые шаги.

– Иду-иду, – нервно прокричал кто-то и загремел запорами.

Дверь робко подалась вперед.

Здоровенный Барсук только этого и ждал, резко рванув ее на себя. И тут же ствол старенького «ТТ» ткнулся в лоб человеку, стоявшему по ту сторону порога.

Этим человеком оказался одетый в белый халат мужчина лет сорока пяти – тощий, редковолосый; на большом носу очки в тонкой оправе, руки в прозрачных медицинских перчатках.

– Ты Успенский? – шагнул внутрь помещения грузин.

– Д-да, – округлив глаза, мужчина отступил назад. – А вы кто?

– Молчи или получишь пулю.

Войдя в лабораторию последним, Барсук прикрыл за собой дверь. Каха же, по-хозяйски выйдя на середину комнаты, огляделся по сторонам…

Бывшая засекреченная лаборатория казалась тесноватой и напоминала пищеблок или медпункт в колонии общего режима. На самом деле помещение было большим, но ощущение тесноты появлялось от обилия оборудования и мебели. Вдоль стены против окон возвышалось несколько металлических шкафов, там же поблескивали прозрачными дверками стеклянные стеллажи, заполненные всевозможными банками, пузырьками, коробочками. В углу белели две раковины с грязной лабораторной посудой; эту посуду, едва дотягиваясь ручонками до воды, пыталась перемыть девочка лет семи или восьми. Прервав ответственную работу, она смотрела на непрошеных визитеров большими печальными глазами. У окон, забранных снаружи тяжелыми решетками, стояли рабочие столы с ворохами бумаг, микроскопами, электрической печью и другими незнакомыми приборами. И даже посередине квадратной комнаты вплотную друг к дружке стояли два лабораторных стола.

– Позвольте узнать, что вам здесь надо? – напомнил о себе ученый.

Каха выудил из кармана лист бумаги.

– Мы пришли вот за этим.

Мужчина поправил очки, взял листок и принялся читать, смешно шевеля бледными губами:

– Бупренорфин, гидроморфон, декстроморамид, диаморфин, метадон, морфин, оксикодон, оксиморфон, пентазоцин, петидин, фентанил…

Список был длинный. Дочитав до середины, мужчина перевел взгляд на вооруженных головорезов:

– Позвольте, но тут сплошь наркотики!

– Ты удивительно догадлив, академик! – хмыкнул грузин. – Мы действительно пришли за наркотой. Выкладывай на стол из своих шкафов все, что есть, из этого списка!

– Я не академик. И ничего из этого списка в лаборатории вы не найдете – мы занимаемся несколько иными задачами, – твердо произнес ученый, но осекся, услышав зловещий щелчок курка. Покосившись на стоявшую в трех шагах дочь, сказал: – Хорошо, у меня есть кое-что схожее с тем, что отображено в списке…

Он шагнул к одному из железных шкафов, отпер и отворил дверцу. Покопавшись в содержимом верхней полки, достал пузырек объемом около двухсот миллилитров:

– Вот, к примеру, нальбуфин. Устроит?

– Что это за хрень?

– Заменитель бупренорфина. По общему характеру действия очень близок к пентазоцину.

– Базарь понятнее! – рявкнул бандит.

– Бупренорфин и пентазоцин значатся в ваших списках. А нальбуфин их полностью заменяет.

Отыскав в списке названные препараты, Каха удовлетворенно хмыкнул:

– Сойдет. А это что?

Мужчина подал упаковку ампул.

– Альфентанил – это аналог имеющегося в списке фентанила. Наркотический медикамент, анальгетик, устраняющий болевые ощущения. Продолжительность действия небольшая, зато полная анестезия наступает всего через пару минут.

– Берем. Давай еще, – приняв ампулы, скомандовал грузин. – Выкладывай все, что есть!

– Мне больше нечего предложить, – развел руками доктор.

От двери послышался глуповатый смешок Барсукова.

Каха насупил брови и кивнул в сторону «трофеев»:

– Ты хочешь сказать, что мы пришли сюда ради этой мелочи?!

– Прошу прощения, но вас кто-то ввел в заблуждение. Лаборатория давно не финансируется, сотрудники восемь месяцев не получали зарплату и еле выживают…

– Дай-ка ключи. Сейчас мы проверим, как вы тут выживаете.

– Не надо, прошу вас! Там находятся результаты опытов! – Доктор спрятал связку за спину.

– Она тебе кто? – кивнув на девчонку, нехорошо улыбнулся грузин.

– Дочь.

– Дай ключи, если хочешь, чтобы она осталась с тобой.

Врач молча отдал связку.

Спустя минуту в лаборатории начался форменный обыск: Каха поочередно доставал всевозможные упаковки, читал названия, в которых ничего не смыслил, и вопросительно глядел на ученого. Тот, удерживаемый Барсуком, скороговоркой пояснял назначение препарата и беспрестанно повторял:

– Пожалуйста, осторожнее! Ради всего святого, будьте осторожнее – это очень опасное вещество!

Извлекая с нижних полок пузырьки и колбы, Каха и впрямь соблюдал осторожность. А когда дело дошло до содержимого верхней части шкафа, допустил оплошность.

– Умоляю, будьте предельно аккуратны с этим сосудом! – простонал доктор, когда грузин выудил на свет герметичную колбу из толстого стекла.

– Что внутри?! – рявкнул Каха.

– Сжиженный газ, – запинаясь, пробормотал руководитель лаборатории. Дать более полного объяснения он почему-то не решался.

Газы бандитов не интересовали. Они знали о наличии некоторых летучих веществ, неплохо заменяющих другую наркоту, но в кругу их постоянных клиентов подобное спросом не пользовалось.

Не сдерживая ярости из-за напрасно потраченного времени и столь же напрасного риска, грузин слишком резко тюкнул по столешнице донышком сосуда. Послышался щелчок и шипение рвавшегося наружу содержимого.

– Надо немедленно уходить отсюда, – прошептал побледневший доктор. – Слышите?!

– Чего? – прогудел Барсук.

– Уходим! Бежим отсюда, если не хотите умереть!..

Бандит намеревался послать ученого куда подальше, но вдруг увидел лицо грузинского авторитета, стоящего рядом с треснувшей колбой.

Побледнев, Барсуков попятился к стенке…

* * *

Лысый несколько раз выглядывал из окошка сторожевой будки на улицу. Обстановка оставалась спокойной: по дороге изредка проезжали машины, по заметенному снегом тротуару иногда топали прохожие. Улица шла из самого центра небольшого городка и заканчивалась у озера с водокачкой, посему и движение тут было слабым.

Опасности Лысый не видел, однако задержка товарищей настораживала.

Пожилой сторож пару раз дрыгал ногами, но в сознание не приходил. Бандит сгреб со стола пачку моршанской «Примы», закурил и снова выглянул в приоткрытое окно…

Дорога с тротуаром по-прежнему пустовали. Зато водила зачем-то вышел из темной иномарки…

«Отлить захотел, чучело, – усмехнулся Лысый. – Немудрено – третий час торчим у проклятой богадельни…»

Водила справил нужду, повернулся к машине и заметил торчащую из окна будки лысую голову.

– Скоро вы там? – выразительно вскинул он руки, подбежав на десяток метров.

Лысый пожал плечами:

– А я почем знаю? Я сам в этой будке реально очком на саксофоне играю. Велено ждать, значит, будем ждать…

Выбросив окурок, он слез с подоконника, поправил сползавшего со стула старика и… услышал звон разбитого стекла.

– Что за дела?! – приоткрыл он дверь.

Тихо. На внутренней территории никого. И вдруг сверху донесся истошный вопль.

Взгляд Лысого лихорадочно шарил по верхам. Несколько окон второго этажа забраны решетками. Одно разбито, а в проеме метался и орал на всю округу Барсуков.

В несколько прыжков Лысый преодолел неширокий двор, ворвался в здание и, выхватив пистолет, притормозил посреди холла. Слева по коридору торопливо шли люди в белых халатах; справа открывались двери…

– Стоять, суки! – выстрелил он для острастки в потолок. – Все по норам и сидеть полчаса – не дергаться!

Взлетев на второй этаж, бандит безошибочно определил направление – пронзительные крики неслись из правого крыла.

– Здесь, – остановился он у двери с табличкой: «Лаборатория ¹2».

Увиденное за дверью повергло его в шок.

Слева у стены в луже крови лежал незнакомый худощавый мужчина с красным месивом вместо лица. Над ним бесновалась перепачканная в крови девчонка лет семи-восьми: ревела, тормошила, пыталась поднять мужчину…

А под окном с разбитыми стеклами главарь банды убивал Барсукова. Именно убивал: прижав одной рукой голову к решетке, другой наносил ужасающие удары и вырывал из тела куски мяса.