Отрывок из книги
В ту зиму на Митрофанов день в доме Ефима Матвеича ожидали приезда из Перми сына. Николушке, как продолжала звать его мать, едва минуло двадцать два года; служил он бесчинным межевщиком при межевой комиссии; жил на скромное жалование и у отца помощи не просил; не кутил, но время от времени соблазнялся игрой. Игры эти вынуждали его держать при себе пару-тройку заёмистых товарищей, которым он часто должал, но более ничем с ними связан не был. Самым добрым приятелем из них (и покровителем в минуты, когда была потребна деньга) Николушка называл наезжавшего временами в город тульского капиталиста Петра Алексеевича Барабашева, которого теперь вёз в углицкие края.
Путешествие их – «разведывательная экспедиция», как называл его учёный Пётр Алексеевич – имело характер спонтанный и сопровождалось бравурной речью об экономическом потенциале глухих провинций. Выбор Углицка, как потерянного венца горной промышленности, включавшего если не уральские самоцветы, то по крайней мере золото от добычи иных природных субстанций, было не случайным. За верой в богатство всякой земли русской и праведным желанием привнести благосостояния в отсталые края скрывалась осведомленность Барабашева о намерении вести в Углицк ветку новостроенной Уральской железной дороги. Сведения проистекали из той же межевой комиссии, откуда «сопровожденья ради» был выписан Николушка – непременно с письмом о том, что является межевщиком.
.....
До самого Набельцево хмурил брови, пугая Николушку тем, что вот-вот зайдётся претензиями, зачем же он, Николушка, завёз его, учёного, в такую глушь. Впрочем, Пётр Алексеевич хмурился уже не от недовольства, а от серьёзности своего намерения: нечего бояться, когда другие здесь уже проходили, и собираются пройти ещё раз, теперь по рельсам, сквозь кажущуюся дикость здешних мест…
Нарывчивые набельцевские горки со вскочившими на них черными избёнками отвлекали Барабашева от полусонных дум, впрочем, одной лишь внезапностью своего явления из-за густых ольховых зарослей в низине.
.....
