Читать книгу Пес - Василий Бородин - Страница 1

на сухой и светлой земле

среди битого кирпича

где пройдёшь заводится ничьё сердце

тычется и отчаивается по ночам

это как бы – сырой зимой – тряпка в ветках

летом – белый безветренный шар цветка

с пустым стеблем и горьким соком

недостроенный дальний дом и в нём облакá

снег и плач

смех и плач

ледяное войско

но ты не плачь

ледяное войско нас победило

и включило в себя, не плачь

эти мёрзлые угольки сердец

в полководцах, в обломках солдат,

в пыли

общей ледяной

просто будь со мной

не злись, не боли́

завтра таять – тихо валиться набок

и пáром вверх

покуда господь даёт тебе

какой-то клочок жилья

пой вместе с нами пой горячо:

как тонущая ладья

пробоиной просит воды-воды

мы просим беды-беды

и если друзья принесут ещё

жратвы – не ведись: жратва!

пой вместе с нами пой горячо

как яростная листва

кружением просит: зимы-зимы

оставленности просим мы

ворованный принцип: альты наверх

басы по оврагам вкривь

июль и какая-то кость в траве

и тряпка в костре горит

ночь держит тепло как печной ухват

сил мало и снится рай

скоро долго снег идёт

скоро ли дышит чего-нибудь?

скоро старание времени, север ветра

и на отломанной ветке обливной лёд

золочёными спицами лесом ходит

солнце из руки огромной в другую, и

ночью спят эти руки на коленях, спит сидя

природа старящаяся в водяной свет

спи сухой лес

книга сгорающая каждый вечер

горестней и несносней

книга о снеге

книга о строгом ливне

к небу обложкой

прячущей шорох гнёзд

тварное нетварному на всяком

ничьём поле – птицей в небе днём —

пишет: одинокий одинаков

пред моим или твоим огнём

тварному нетварное на это

птицу ветром чуть сдвигает; та

злится пулей, и прореха света

между туч безвидна и пуста

ты жалок

ветер

ты жалок

вепрь

но вы

пьяница и червяк

короли

земли

вы живы – это

отдельное торжество

и острые листья ивы

шумят друг другом

ты весел

рай

ты весишь как

линия и точка

но вы

цветок и поэт —

вы клóнитесь

вы весомы

вы смóтрите на муравейник – это

последние слова песни

и листья берёзы на просвет —

как теодицея, эй

Кажется, что темная природа

Охладела к внутренней ночной

Белизне в древесном соке, к ровной

Сырости осенней земляной.

Перекрестьем и разбросом – лапы;

Маятник мелькающих стволов —

А погоня выдохлась, и слабым

Волком смотрит изо всех углов

в комнате до нас

жили прежние мы

совершенно те же мы, той же

пустотою полны

– окружены: холодной, светлой

хмурой или поскальзывающейся – дневной

но вчера не было ветра,

а сейчас он прозрел, поднял хлебный пакет

                                      выше дома, дёрнул окно

ясно же, что не жалобный этот стеклянный зуд,

а упавшая на пол пустая тетрадка – нет,

                                                         не зовет грозу,

а сама – страшный, нет, смешной —

         шорох времени, замершая, не зная,

                    куда лечь, страница, любовь, тоска,

полная ужé ясность, навык не отвлекаясь

                                        смотреть: катятся облака

старые поэты

в старых куртках

пачка

сигарет в руке у бородача

и остальные – седые бородачи

мелкий предновогодний

дождик

асфальт в своём мудром

золоте

а перед этим

мы молодые выпивали

как я сказал, «за новое в новом году»

и говорили на ходу

в центре Москвы – олени из лампочек

длинный тоннель из переливающихся гирлянд

песенка на английском – девичий голос

дразнил кого-то, кто не противен, не зол,

                                                               не слеп

а мы несли в плоских сумках, в руках,

                                                        в карманах

многостраничный лаваш,

переизданную книгу хлеба «хлеб»

в старом дыме жили и росли

тихо родители жгли себя —

светло ровно

нужен новый дым

а мы не горим

у ночного костра

кажется, что огонь

течёт в ветках всех вокруг ёлок,

и сердцá наши гонят по

жилам рыжий огонь,

алый перелив; когда Страшный суд

восстановит всё из золы,

пыли и песка,

выяснится: на летних кострах сгорели

слепота, жадность чувств, тоска

вот – глядит зябким утром в небо

чёрное пятно выжженной земли,

от которого все ушли

просто ли в тишине

дождик чернее дышать начинает нет

ни беды ни беды

те беда и беда

по своим по полям

ходят – или вода

ходит по тополям

как высокие пни

с золотою корой

ночью дышат они

над водою сырой

просто ли тишина?

в мокрых ли головах? —

полная как луна

круглая как трава

свет приходит и делает камень из темноты

камень с искрами

из куска шумной немоты

реку с блёстками

из длины тихой чистоты

тебя: ты

свет приходит и строит: пакля, бревно

круг бревна, трещины, пазы

в трещинах – последняя темнота нóчи

точат-точат её жуки, и как молнии средь грозы

каждый их извилистый ход

дождь идёт

свет болит и поёт собой

там где рельсы-дуги

проникают одна в другую и гравий-скрип