Оглавление
Василий Галин. Гражданская война и интервенция в России. Политэкономия истории
Пролог
За правду до смерти
Прелюдия
Белая армия
Движущая сила
Офицеры
Казаки
Кристаллизующая основа
Победный марш
Предательство тыла
Регулярство
Пополнения
Разложение
Белая идея
Народоправство
Непредрешенчество
Красная армия
Мобилизация
Заставить население драться
Перелом
Красная Реформация
Русский бунт
Обледенелая анархия
Земля и воля
Революционная стихия
Потрудитесь подчиниться
Месть
Не могу молчать
Ярость
«Холодное чудовище»
Красный террор
Инстинкт государственности
Социалистическое отечество в опасности
Красная армия тыла
Белый террор
Сжечь половину России
Эксцессы на почве разнузданности
Мельгунов
Заложники
Смертная казнь
Тюрьмы
Все познается в сравнении
Финляндия
Испания
Россия
Эпоха диктатур
Призрак демократии
Демократическая контрреволюция
Диктатура пролетариата
Почему в России не победил «Франко»
Интервенция
Пролог
«Союзники»
Интервенты
Интервенция на север
Приглашение
Уникальная возможность
Агония
Чехословацкий корпус
Встретим Германию в Сибири
Создание Чехословакии
Чехословацкий террор в России
Комуч
Сибирская республика
Колчак
Верховный правитель
«Союзники»
Колчаковщина
Каратели
Конец адмирала
Уход
США
Великобритания
Польша
Послесловие
Плата за «помощь»
А могло ли быть иначе?
Примечания
Принятые сокращения
Отрывок из книги
«Превращение современной империалистской войны в гражданскую войну, есть единственно правильный пролетарский лозунг…, – указывал в 1914 г. Ленин, – Как бы ни казались велики трудности такого превращения в ту или иную минуту, социалисты никогда не откажутся от систематической, настойчивой, неуклонной подготовительной работы в этом направлении, раз война стала фактом»[1]. «Революция во время войны, – пояснял лидер большевиков свою мысль, – есть гражданская война»[2].
Революция в России началась на третий год мировой войны, без участия большевиков, тем не менее, она действительно сразу же поставила страну на грань гражданской войны. Только «переход высшей власти в руки Временного правительства в марте 1917 г., – отмечал А. Керенский, – при разгуле анархии в первые дни революции, уберег Россию от гражданской войны»[3].
.....
Офицерство Северной армии, «в большей своей части…, – вспоминал член правительства Северной области эсер Б. Соколов, – было не только весьма высокого качества, не только превосходило офицерство Сибирской и Юго-Западной армий, но и отличалось от офицерства Добровольческих частей. Оно было не только храбро, оно было разумно и интеллигентно»[297]. «Прибывшие в область офицеры в большей своей части отличались тоже мужественным и доблестным исполнением своего долга. К сожалению, между ними не было полной солидарности, т. к. офицеры, спасенные на Украине от большевиков немцами, были проникнуты германофильством, что возмущало офицеров, сохранивших верность Антанте. Все это антантофильство и германофильство, конечно, не носило серьезного характера, но, к сожалению, давало повод для ссор и недоразумений. Много выше стояла офицерская среда в артиллерии, производя своим поведением, воспитанностью и уровнем образования впечатление офицеров мирного времени. Цвет офицерства составляла небольшая группа кадровых офицеров, командовавших отдельными войсковыми частями пехоты и артиллерии, на которых, собственно говоря, и держалась наша маленькая армия»[298].
Как единодушно отмечали генералы, командовавшие Северной армией, «кроме единичных случаев…, отношения между солдатами и офицерами были дружелюбны…[299]. Несколько офицеров, особенно отличившихся своими боевыми действиями, и известных большевикам своей активностью, были спасены солдатами…»[300]. Соколов относил эту особенность к тому, что: «не было в северянах, в частности в северных войсках, ненависти к интеллигентам и барам (исключение составляли горожане и пригородские жители)… Это явление тесно связано с характером и натурой северян. В них нет и в помине того озлобления, затаенной обиды и ненависти к барам и интеллигентам, столь характерных для великоросса средней России (на Севере не было крепостного права). Здесь на Севере были только следы этих настроений, только отголоски, только отражение общероссийских настроений масс. Вместе с тем у северян и больше самостоятельности, больше и чувства собственного достоинства»[301].
.....
