МИГ МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ. Сборник

Оглавление

Василий Карцев. МИГ МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ. Сборник

Коршун – птица вольная. Часть первая

Коршун – птица вольная. Часть вторая

Жизнь – это лестница к Богу

Воспоминания из детства: Поездка на станцию «ВЯЖЛИ» – (маленькая станция Куйбышевской Ж. Д.)

Воспоминания из детства: Первый раз – в первый класс

Воспоминания из детства: Школьные годы

Воспоминания из детства: Грибная пора

Воспоминания из детства: Сенокос

Воспоминания из детства: рассказы моего отца

Начало войны

Штрафбат

Охотничьи рассказы

Рыбалка на лимане

Фотовыставки

Каргинская ярмарка

Школа – музей

Воспоминания из детства: Лето, каникулы

Воспоминания из детства: Рыбалка с ночевкой

Отрывок из книги

Карцев Василий Фёдорович

Родился 18 июня 1957 года. В с. Устье Моршанского р-на Тамбовской обл. Фотохудожник. Автор фотовыставок: «КУПОЛА РОССИИ», «ВОЛШЕБНЫЙ МИР ИСКУССТВА», «ЗОЛОТЫЕ КУПОЛА», «ДОН ТИХИЙ» – (приурочена к 110 —летнему юбилею со дня рождения лауреата Нобелевской премии по литературе 1966 года, выдающегося писателя М.А.Шолохова.) В 2013 году Василий Карцев организовал и возглавил творческий клуб «РАДУГА». Ц.К. П. Ц.Г.П.Б. им А. П. Чехова. Г. Таганрог. В 2015 г. – «Творческая мастерская Василия Карцева» провела фотоконкурс «Приазовская волна – 2015». В 2017 г.– в городе Шахты был проведен фотоконкурс под названием «Красота живет повсюду». Этот конкурс был организован и проведён совместно с Шахтинским краеведческим музеем. Активное участие в фотоконкурсе приняли учащиеся и студенты города Шахты. В 2018 г. Проведен интернет конкурс «МОЯ СТРАНА!!! – МОЯ СЕМЬЯ!!!». На фотоконкурс было прислано около шестисот работ из разных уголков нашей страны. В число победителей попали тридцать восемь лучших, по мнению «жюри» фоторабот. Работы восьми участников, были признаны лучшими и они получили дипломы и кубки победителей. В книгу «МИГ между прошлым и будущим» – вошли воспоминания автора, рассказы и повесть «КОРШУН птица ВОЛЬНАЯ».

.....

8. – Конец сентября хоть и выдался солнечным и довольно тёплым, но это уже была осень. А близость Балтики – говорило о том, что здесь не юг и не донские степи. Поставив коней в стойла, накормив и напоив – казаки, не раздумывая, устроились прямо в яслях на сене и, засыпая Тимофей, слышал, как рядом вздыхает его конь, толкая его мордой и как бы говоря «подвинься друг мы оба так устали»…. Утром проснувшись первым делом, Тимофей принес воды и напоил коня. Осмотрел и почистил ему копыта. За то время – что они пробыли в пути – у коня долгое время находившегося в замкнутом пространстве вагона, копыта были покрыты мелкими трещинками. А это говорило о том, что сопровождавшие их в эшелоне коноводы, мягко сказать плохо выполняли свои обязанности – что в общем, то не допустимо. Но ленивым и нерадивым всегда и на всё наплевать – им бы поесть послаще, и поспать подольше. В коноводах и обозниках, как правило, служили или ленивые прохвосты, или списанные по ранению в «обоз» – казаки. А за строевым конём особый уход нужен. Казак сам не доест – а коня накормит. Сам не допьёт – а коня напоит! Лошадей Тимофей любил с самого детства. Подростком гонял вместе с хуторскими мальчишками коней в «ночное». Лошади паслись и отдыхали от дневной работы. На хуторе всё – таки было больше рабочих лошадей – чем строевых. И Тимофейка – коршунок с друзьями всю ночь сидели у костра – пекли в золе картошку и, поужинав печёным картофелем с зелёным лучком да сальцем, с чумазыми рожицами лёжа вокруг костра, смотрели на звёздное небо. Слушали рассказы, когда то лихого рубаки – казака деда Никифора, про войну с турками и японцами. И они тоже мечтали попасть на войну, сражаться за Царя и Отечество и вернуться домой с «ГЕОРГИЯМИ» на груди. Дед Никифор на праздники и хуторские сходы всегда надевал парадный мундир, на котором помимо других наград – красовались все четыре «Георгия». На заре когда над водой в реке поднимался туман – лошади шли на водопой. По самую грудь их скрывал густой утренний туман, и казалось, что кони плывут по туману как по воде далеко разлившейся и вышедшей из берегов реки. Но чем выше поднималось над горизонтом солнце, тем ниже стелился туман над Доном рекой, а потом и вовсе исчезал. Воспоминания, нахлынувшие на Тимофея, вновь унесли его в родные края. Чистя специальным скребком копыто своего коня, он думал о своей семье оставшейся на хуторе без мужских рук. Как они там без меня теперь управляются? Скоро зима – а здесь об окончании войны пока ни слуху – ни духу. Тимофей даже не представлял себе, что скоро всё в его армейской жизни изменится и перевернётся с ног на голову!…

9. – В конце октября из Петрограда прислали телеграмму. В которой сообщалось, что власть перешла в руки «большевиков». Штурмом взят «Зимний дворец». Поступил приказ срочно перебросить казачий полк в Петроград. Для защиты города от революционных отрядов большевиков силой взявших власть и установивших диктатуру «Пролетариата». Тут же появились агитаторы и провокаторы разных мастей. Одни агитировали защитить и сохранить монархию. Другие пытались склонить на сторону большевиков – эсдеков, партии – во главе которой стоял В. И. Ульянов (ЛЕНИН). Третьи вообще считали, что правильный путь к равенству идет только через «Анархию», так как «АНАРХИЯ мать ПОРЯДКА» и призывали вступать в их партию. В полку начались волнения. Казаки собирались на митинги и обсуждали сложившуюся ситуацию. Уже слышались призывы – «бить офицерьё» и расходиться по хуторам и станицам. Но тут полк построили и зачитали приказ командира полка: В связи со сложившейся обстановкой, в целях предотвращения дезорганизации полка и морального разложения личного состава создать «ОСОБЫЙ ОТДЕЛ» – по борьбе с провокаторами и агитаторами. Наделить «ОСОБЫЙ ОТДЕЛ» полномочиями позволяющими расстреливать провокаторов по закону военного времени без суда и следствия. Для устрашения тут же на виду всего полка расстреляли троих распространявших листовки и газеты среди казаков – «провокаторов». После этого волнения в полку поутихли. Казаки, собираясь по несколько человек, обсуждали положение в стране и на фронте и как только появлялись подозрительные люди, все разговоры на политические темы прекращались. Говорили о доме, о семье и детях. Гадали – какой урожай будет на следующий год. Так прошло ещё три недели. Все уже устали от неопределённости. Но вот, наконец, пришёл приказ вновь грузиться в эшелон и отправляться на Южный фронт. На станцию подали такой же железнодорожный состав. Тимофей, с товарищами чертыхаясь в душе, опять стали грузиться в вагоны – теплушки, в которых стояли печки – «Буржуйки». Был уже конец ноября и ледяной ветер пронизывал шинели насквозь. Эшелон отправился на фронт, а где этот фронт толком никто не знал. Через две недели эшелон прибыл на станцию Воронеж. До Воронежа были сплошные мытарства. НЕ давали паровозы, не было дров и угля. В нескольких местах на маленьких станциях эшелон простаивал целые сутки. Несколько раз попадали под артиллерийский обстрел. На станции Воронеж – эшелон сразу подогнали к платформе и спешно начали разгрузку. Ещё не успев полностью выгрузиться – получили приказ занять оборону с северной стороны станции. Чуть позже конная разведка доложила о приближении к станции вооружённого отряда, который состоял из примкнувшим к большевикам – матросов и солдат. С красным флагом и красными ленточками на груди они двигались к станции, намереваясь с ходу овладеть вокзалом – где находился телеграф и водокачкой. Заняв оборону за водонапорной башней казаки, уведя в укрытие лошадей, выкатили на прямую наводку три из шести орудий и ждали команду открыть огонь. Как только первая цепь наступавших красноармейцев приблизилась на расстояние ружейного выстрела, была дана команда «открыть огонь». Но огонь никто не открывал, в рядах оборонявшихся произошло небольшое замешательство. Видя перед собой таких же русских солдат – а не немцев и австрийцев в остроконечных касках с винтовками и примкнутыми к ним длинными штык – ножами, казаки не торопились стрелять. Тимофей – заняв позицию за сложенными штабелями железнодорожных шпал – тоже не сразу стал стрелять по атакующим красноармейцам. Для него – да и для многих недавно призванных на службу казаков – это был то сути первый бой. Только когда пуля, выпущенная из «нагана» – бегущего на него одетого в чёрный бушлат и бескозырку матроса тюкнула рядом с его головой, и вонзилась в шпалу, отколов от неё кусок чёрной, пахнущей смолой щепы больно кольнувший Тимофея в подбородок он нажал на спусковой крючок. Поняв – что промахнулся, он дрожащими пальцами передёрнул затвор карабина, и вновь выстрелил. Бегущий на него матрос остановился – будто налетев на невидимую, преграду и стал медленно заваливаться на бок, успев выстрелить в Тимофея из нагана. Пуля попала ему в левое плечо, и Тимофей почувствовал такую боль! – словно тысяча иголок вонзилось в тело. Ещё не поняв, что его ранили, он смог выстрелил ещё раз, но онемевшая рука не могла удержать карабин и плетью повисла вдоль тела. Наступавшие красноармейцы были уже совсем рядом со штабелями шпал, – за которыми занимали оборону казаки. Залп из орудий стоящих на прямой наводке попал точно в цель. Взрывы снарядов разметали цепь наступавших, и они залегли. Артиллеристы открыли беглый огонь по наступавшим и решили исход боя. Оставшиеся в живых красноармейцы отошли – атака была отбита. В этом скоротечном бою казаки понесли первые потери – Несколько человек было убито – раненых больше десятка. Тимофей в первом своём бою получил не только ранение в плечо – его еще и придавило шпалой, когда один из снарядов разорвался, попав прямо в сложенные в штабеля железнодорожные шпалы, за которыми он занял свою позицию. От взрыва шпалы разбросало и одной из них ему придавило ногу. От острой боли – Тимофей на какое – то время потерял сознание и очнулся, когда его на носилках подоспевшие санитары несли к зданию вокзала, где расположился лазарет. Пока ему перевязывали раненное плечо – военный врач осмотрел его ногу и констатировал перелом голени. После перевязки ему наложили «шину» – прибинтовав к сломанной ноге две попавшиеся под руку дощечки от снарядного ящика. Те – же санитары понесли его на носилках через железнодорожные пути к стоявшему в тупике санитарному поезду. На следующий день подали паровоз, и санитарный поезд повез раненных, в сторону Ростова. В госпитале, в городе Новочеркасске Тимофей провалялся почти два месяц. Рана на плече затянулась, хотя и давала о себе знать по ночам тупой болью. С ногой же дела были гораздо хуже. Кости хотя и срослись – но срослись не правильно. Пытаясь начать ходить, он просто выл от боли и без костылей не мог сделать и двух шагов. Пройдя врачебную комиссию – Тимофей был признан временно негодным, к какой либо службе и его отправили домой на излечение до полного выздоровления.

.....