Оглавление
Василий Кондратьев. Показания поэтов. Повести, рассказы, эссе, заметки
Литературная судьба Василия Кондратьева1
Жизнь Андрея Николева (этюд с комментариями)
Поэты журнала «О.БЛиК»
Предчувствие эмоционализма (М. А. Кузмин и «новая поэзия»)
<От составителя («Шоковая терапия»)>
Сабаста (Избранные главы)
Островитянин
[Эдуард Родити]
<I. От переводчика>
<II.> Памяти Эдуарда Родити
<III.> На память об Эдуарде Родити (1910–1992)
По страницам русской романтической антологии
Саки (Гектор Хью Манро, 1870–1916)
[Из цикла «Фамильные черты»] Рассказы
Миссионер
Соблазнитель змей
Между семантикой и синтаксисом
[Три предисловия]
<1. Шамшад Абдуллаев. Промежуток>
<2. Александр Скидан. Делириум>
<3. Владимир Кучерявкин. Танец мёртвой ноги>
Прогулки
Путешествие Луки
Бутылка писем
Сказка с западного окна
Мурзилка
Книжка, забытая в натюрморте
Девушка с башни
Зелёный монокль
Нигилисты (мартышкина повесть)
Соломон (повесть девяностого года)
Шесть натюрмортов Вальрана
Дорогие читатели,
От переводчика
Не «модернизм», а современность «Аксьон поэтик». 1993. № 131
<Предисловие к выставке>
Из книги «Кабинет фигур»
1. Циклография
2. Анатомия разложения
<3.> Состояние г. ***
<4.> * * *
5. Поэтические машины
6. Платье-машина
7. Бумажный театр
Показания поэтов
Дворцы мёртвых
Эфемериды
Портрет Юрия Юркуна
Истоки русских балетов
Памяти Сергея Хренова (1956–1995)
Странная война
4 октября
Крепость
Письмо из Черногории
Проблеск
Закрытый город
Сеанс
Чёрный кабинет
Карточный домик. Отрывки69
Зелёная книжка
Любители любовей
Четвёртый разговор
<Выставка Вячеслава Усеинова в музее прикладного искусства>
Прекрасные и прóклятые
Роман, которого не было
Bizarre73. Тезисы для статьи
Бумажная опера
Путешествие нигилиста
Сезанн и его русские последователи в Эрмитаже
Выставки книжного знака в Петербурге
Альфред-Жарри
Bizarre88 (отрывок)
<О Гойе>
Русская исповедь (об отношении к наркотикам в русской литературе)
<Война: Фрагмент>
<Сценарий телефильма о Штирлице>
«В лесу, который склоном шёл к берегу…»
Люди в облаках
Последний штатник (отрывки)
В окрестностях снов
«Читальный зал» в галерее Navicula Artis
Вадим Воинов. «Провокатор культуры»
Заметки о найденных предметах
О натюрмортах Вальрана
Сергей блюз
Вперёд и в сторону от «Поэтической функции»
[Три рецензии]
Карманный альбом, который я собрал для Игоря Вишневецкого, в кругу семьи сидя
Испытанное постоянство
Белым голосом
Поэт
Black Russian
Место
Башня
Легенда о Великих прозрачных
<От переводчика>
Приложение. Письма
Аркадию Драгомощенко
Белле Матвеевой. О лемурах
Екатерине Андреевой
Юрию Лейдерману
Владимиру Эрлю
От редактора
Принятые сокращения
Справки о первых публикациях
Отрывок из книги
Когда-нибудь, когда будет составлена подлинная история русской литературы – и яснее выступят действительно значимые фигуры, а многие другие затушуются, – за Василием Кондратьевым будут признаны два качества. Во-первых, он стал ключевым звеном между экспериментальной русской, но также и европейской поэзией и прозой 1920–1930‐х – теми, что до поры до времени казались написанными на полях магистрального развития западного человечества (или того, что за это магистральное развитие принималось), и экспериментальной литературой современной России. Во-вторых, он создал цельный и крайне своеобразный художественный мир, которому невозможно подражать, потому что такой мир требует предельного опыта в чтении, в писательстве и в жизни. Предельность означает отказ от скидок по отношению к себе и к окружающим, прямой взгляд на вещи, отсутствие и намека на конформизм. Оба эти качества определили литературную судьбу Кондратьева и его биографию – яркую, короткую и (как казалось в момент его гибели) трагическую.
Так уж получилось, что я имел отношение к первой прижизненной и первой посмертной авторским публикациям Кондратьева2, но то, что присланные им из Карелии «армейские» стихи, которые я набирал для издававшегося мной самиздатского журнала «Равноденствие», были его первой публикацией вообще, я с немалым удивлением узнал через много лет после Васиной гибели3 – настолько Кондратьев даже в ранних своих вещах казался автором сложившимся, многое уже передумавшим, старше своих лет и – внутренне – большинства своих собратьев по перу из числа неподцензурных русских писателей.
.....
то, о чем говоришь, ^ бессмертно. Предметы
наречия. Тень романа сквозит, ^ архитектура событий
.....
