Читать книгу Эра Огня 1. Первые искры - Василий Криптонов - Страница 1

Самое сложное в любой истории – это начало. С чего всё началось? С рождения? До рождения? За секунду до смерти? Наши истории начинаются тогда, когда что-то (или кто-то?) стирает всю прежнюю жизнь и ставит вокруг нас новые декорации. Играй, или умри. Третьего не дано.

Но когда это происходит? Когда первые искры превращают жизнь в пожар? Для большинства это происходит постепенно. Мне повезло больше. Я точно помню, как, войдя в подъезд, почувствовал запах дыма и подумал: «Наверное, у кого-то что-то сгорело».

Помню, как поднялся к себе на этаж, вставил ключ в замочную скважину. Помню, что она показалась мне горячей. И совершенно точно помню, что успел сообразить: дымом пахнет из нашей квартиры. «Опять Настя что-то готовила», – мелькнуло в голове. Потом я повернул ключ и толкнул дверь.

За порогом стеной стоял огонь. Квартира полыхала так, будто в ней разлили не меньше тонны бензина. В лицо мне дышало жаром, а я стоял, раскрыв рот, и ни о чем уже не думал. До тех пор, пока изнутри не послышался крик.

– Настя! – заорал я и, сбросив зачем-то рюкзак, кинулся внутрь, туда, в самое пекло.

Я не герой. Герои – те, кто побеждают. А я просто идиот, которому слишком страшно стало от мысли, что младшая сестрёнка живьем горит в этом аду.

Крик повторился. Похоже, из ванной комнаты – умница, сообразила! – и я вломился внутрь сквозь прогоревшую дверь. Меня осыпало углями, глаза слезились, дышать было нечем. Кожа, казалось, лопалась от нестерпимого жара. Но что хуже всего – я ничего не видел.

– Настя! – прохрипел я.

Мне показалось, что я вижу смутный силуэт. Я двинулся к нему, а в голове уже развалилась, будто у себя дома, омерзительная мысль: обратно мне не выйти даже одному.

Но я сделал еще один шаг, и объятая пламенем фигура протянула ко мне руки. Прежде чем я понял, что это не Настя, она коснулась моей головы. Перед глазами что-то ослепительно вспыхнуло, и пришла тьма.

«Быстро, – подумал я. – И совсем не страшно».

***

Но если это и была смерть, она оказалась какой-то странной. Во-первых, я начал дышать. Тяжело, с хрипами, но всё-таки в лёгкие проникал настоящий воздух, пусть и немного затхлый.

Я лежал на холодном каменном полу. Может, он был не таким уж и холодным, но обожженным рукам казалось, что пол сделан из черного непрозрачного льда. Впрочем, насчет «обожженных» я тоже погорячился. Когда я посмотрел на свои ладони, они оказались целыми и невредимыми. Да и вообще, я на удивление хорошо сохранился, даже волосы остались на месте, только вот рубашка и джинсы местами подгорели, да подошвы у кроссовок оплавились.

Прокашлявшись, я поднял голову. Потом сел и осмотрелся. Где это я? Одно могу сказать точно: место это вижу впервые. Можно было и раньше сказать: не припомню я помещений с каменными полами. Камень, к слову, был явно настоящим, не какая-нибудь имитация.

Я сидел в круглом зале, совершенно пустом, за исключением статуи посередине. Статуя изображала мужчину со сложенными на груди руками. Рожа незнакомая, но такая надменная, что в нее сразу же захотелось плюнуть, а то и кулаком зарядить, но я сдержался. Оно понятно: каменный мужик сдачи не даст, даже такому омега-хлюпику, как я. Но бить искусственного соперника – это как спать с резиновой женщиной. Я еще не до такой степени на себя плюнул.

Перед мужиком была клумба. Может, это и как-то по-другому называлось, но я видел каменный квадрат в полу, заполненный землей, и никаких других ассоциаций он у меня не вызывал.

Я встал и задрал голову. Купол, накрывающий зал, прорезали щелевидные окна, через которые внутрь проникал тусклый свет. Свет звёзд и луны – я видел их на черном ночном небе.

Стоп! Я ведь только что вернулся из школы, точно помню, что светило солнце. Так какого же чёрта наступила ночь? И вообще, давайте уже по порядку: где я?!

Стоило сформулировать вопрос, как перед глазами запылали огненные буквы:

Внедрение успешно завершено.

Пару секунд покрасовавшись, буквы красиво исчезли, как будто прогорели дотла.

– Да ладно! – воскликнул я и даже не вздрогнул от гулкого эха. – Вы что, серьезно?

В игрушки я никогда не играл, как-то было лень и не до того. Читал много, это да, но жанр литРПГ не оценил. Так с какого перепугу вселенной понадобилось так надо мной поглумиться? Ку-ку, ребята, там, наверху! Это не мой заказ, мне – просто смерть, пожалуйста! Единственный квест, который мне по силам выполнить, – это спать двадцать четыре часа подряд. Ну, или с умным видом читать на уроке мангу, пряча ее за учебником алгебры.

Тут я услышал шаги. Я быстро повернулся, одновременно волнуясь до заикания и надеясь на разъяснение ситуации.

В зал вёл единственный вход – арка высотой в полтора человеческих роста и пропорционально широкая. Огонь осветил каменные ступени, ведущие к арке откуда-то сверху. Вот на них показались тени…

Шестеро человек в балахонах, похожих на монашеские рясы, спустились в зал. Они держали в руках факелы. Самые, блин, настоящие средневековые факелы! Палки с намотанной на них какой-то фиговиной, которая горела долго и ярко.

– ?*%;%;%%*)(*? – рявкнул на меня один из них. Во всяком случае, на мой слух это звучало как-то так, записать кириллицей услышанное я бы не взялся.

– Руссо туристо, – на всякий случай отозвался я. Ну а вдруг всё это какая-нибудь ролёвка, или типа того? Поведу себя неправильно, меня и выкинут. Выкинутым мне как-то проще, привычнее. Со стороны легче разобраться в ситуации.

Воодушевленный этой идеей, я добавил:

– Watashi wakaranai.

Задумка частично сработала: мужики озадачились и переглянулись. Я улучил момент их разглядеть. Мужики как мужики, лет по сорок, серьезные. Вряд ли, конечно, они тут в ролёвку играют.

– !№;%№”;%! – решил один, у которого ряса была чисто черного цвета, в отличие от остальных, облаченных в разные оттенки серого.

И тут перед глазами опять загорелись буквы:

Приготовиться: производится перезапись лингвистической базы.

Я заорал. Подозреваю, я визжал, как девчонка, от немыслимой боли. Казалось, будто в голову напихали не меньше дюжины кипятильников и столько же паяльников, а потом плеснули кислотой. Что-то стиралось, сгорало в мозгу, и нейроны заходились в истерике.

Но это еще были цветочки. Когда всё было стёрто, и я обнаружил себя на полу в позе эмбриона, скулящим и дрожащим, надо мной склонились обеспокоенные лица «монахов».

– (*(%;№? – спросил один.

И этого мне хватило, чтобы понять: со мной ещё не закончили.

Следующая вспышка боли была еще изощреннее. Казалось, будто в голове что-то выцарапывают ржавым циркулем. Тщательно, скрупулезно, с методичностью маньяка-убийцы, расчленяющего очередную жертву.

Меня вырвало. Я плакал, я задыхался и думал: если и сейчас не смерть, то даже не знаю.

Но это была не смерть. Всё закончилось так же внезапно, как началось, и огненные буквы известили:

Перезапись лингвистической базы завершена. Структурное соответствие – 87%. Общее наречие. Диалект – Сезан.

Я прочитал эту лабуду, но как – сам не понял, потому что вместо привычных букв видел невообразимые иероглифы, нисколько не напоминающие ни кандзи, ни даже древнеегипетские письмена.

Буквы исчезли, и я перевел дух.

– Братья, я все-таки склонен считать, что молодой человек пьян, либо одурманен, – услышал я.

– Да хоть бы и то и другое, – отозвался другой голос. – Он пробрался в святилище, он осквернил его.

Меня нежно попинали носком сапога. Я поднял слезящиеся глаза и увидел хмурое усатое лицо.

– Как будешь оправдываться? – буркнул монах.

Я слышал всё те же невообразимые созвучия, но теперь они были для меня как родные, будто я с рождения их слышал. И когда я открыл рот и заговорил, выяснилось, что говорю я точно так же, но теперь смысл наполнял каждый звук:

– Кто вы такие? Что тут происходит?!

– Пьянь, – констатировал другой монах. – Я позову рыцарей.

Никто ему не возразил, и я услышал быстрые удаляющиеся шаги.

Усатый монах наклонился и, подхватив меня подмышки, легко поставил на ноги. Я покачнулся, лишний раз подтверждая их выводы о моем состоянии.

– Как ты сюда вообще пробрался? Святилище охраняется, вход был заперт.

– Я домой шел, а там… – Тут в памяти сверкнули языки огня, я услышал гул пламени, почувствовал запах гари, и тело на миг словно бы ощутило нестерпимый жар.

И крик. Исполненный боли и ужаса крик!

– Настя! – выдохнул я и, вытаращив глаза, уставился в усатое лицо. – Где она?

– Что такое «Настя»? – спросил монах, и я услышал, как инородно, неправильно имя звучит из его уст. Что-то вроде «Нийаситиа» – даже не передать.

– Моя сестра! – выкрикнул я. – Где она? Она… Она тоже здесь?

Я крутил головой. Пятеро монахов смотрели на меня. Кто с презрением, кто с удивлением.

– Ты из академии? – спросил усатый.

В голосе его мне послышалось что-то странное. Он будто протягивал мне спасательный круг, но я понятия не имел, как им воспользоваться.

– Печать, – потребовал он и схватил меня за правую руку, повернул ее тыльной стороной вверх. – Покажи печать.

Я с недоумением таращился на свою ладонь.

– Да какая печать? – отозвался другой монах. – Он же совсем молокосос, и одет в незнамо что. Откуда ты?

– Из Красноярска, – тупо ответил я.

Название города прозвучало ещё хуже имени сестры. Повторить его не решился ни один монах.

– Точно пьяный, – услышал я вердикт. – Или безумный. В любом случае, решать не нам.

Со стороны входа послышался топот тех, кому, видимо, предстояло решать. Я повернул голову. Монахи расступились, и я увидел самых настоящих рыцарей. Их было двое, на них были доспехи, на головах – шлемы, а в ножнах на поясах висели мечи.

– Видите? – говорил идущий следом за ними монах. – Так-то вы несете свою службу? Небось, спали?

Рыцари выглядели смущенными, но смущение быстро уступило место злости.

– Мы никогда не спим на посту! – рявкнул один из них.

Они схватили меня за руки, латные перчатки больно сжали кожу, и я вскрикнул. Похоже, меня таки выкинут сейчас куда-нибудь. Слава… Кому слава – я сразу подумать не сумел, слова подходящего не было. Спустя секунду в голове родилось: «Слава Огню», и легкая боль кольнула в виски́.

– В каземат его бросим, – заявил рыцарь. – Утром разберемся.