Читать книгу Виктория. Часть первая - Василий Пряхин - Страница 1

***

Солнце выглянуло из дождевых облаков, осветив желтыми лучами мокрые дороги, сырую землю, поросшую травой, проезжающие машины, хмурых людей – и автобусную остановку, над металлическим шатром которой спрятались мама с дочкой.

Через некоторое время к остановке подъехал желтый автобус, извергающий облачка черного дыма. Водитель открыл дверцу, впустив маму с дочерью, поздоровался и снова тронулся в путь.

Автобус был забит до отказа хмурыми пассажирами. Девочка испугалась, как бы ее такую маленькую и крохотную не раздавили в толпе. Но она зря боялась. Пассажиры, глядя на красавицу в крохотном платьице, в крохотном чепчике на голове и в крохотных белых сандалях, мгновенно поменяли свои суровые маски на добродушные и веселые. И начали улыбаться и кивать столь юному созданию, ангелочку, который озарял автобус светом и радостью, словно Божественный свет.

Им освободил место мужчина среднего возраста, который ловко вытащил из рукава конфетку и протянул ее Виктории. Она сначала посмотрела на маму и только потом взяла конфету, поблагодарив незнакомца, который расцвел в улыбке.

– Садись на мои коленки, Вика, – сказала мама.

К ним подошла недовольная кондукторша, взяла деньги и протянула билетик. Виктория поблагодарила большую тетеньку с большой кудрявой головой и густыми бровями, чтобы та хоть немножко улыбнулась ей и всем пассажирам. Но она была непроницаема и холодна как айсберг, дрейфующий в Атлантическом океане – и ушла от них с таким же грозным и недовольным выражением лица. Виктория удивилась, что кондуктор не сказал ей и маме ни здравствуйте, ни спасибо. Даже не улыбнулся.

Перестав думать о таких глупостях, она стала смотреть через большое и грязное стекло автобуса на загадочный и таинственный окружающий мир.

– Мамочка, а что там такое? – спросила она.

– Где, дорогая? – переспросила растерянная мама.

– Ну вон те маленькие домики! Видишь? – Она тыкнула крохотным пальчиком в стекло.

– Аааа эти… это моя хорошая не домики, а гаражи для машинок.

– Для машинок? – удивленно переспросила дочь.

– Да. У каждой машинки есть свой домик, – ласково объясняла мама, нежно обнимая дочь.

– Вау! Не знала, что у машинок есть свои домики. И даже у автобусов есть дома? А в них могут жить дяди и тети, например?

– Нет. Только машинки могут жить в гаражах. Дяди и тети живут в домах.

– Понятно, – мечтательно говорила девочка, глядя в окно. – А когда мы приедем? А долго еще ехать? А почему мы едем не на машинке?

– Скоро приедем, дорогая моя. Вот проедем через этот густой лесок и будем дома. Тебе не нравится автобус?

– Ага. Он шумный и неудобный. И пахнет как-то нехорошо. В машинке намного лучше и чище. Почему у папы нет машинки?

– Потому что папа пока не может ее купить, – терпеливо отвечала Мария, посмотрев в глаза дочери.

– А почему? Почему, мама, он не может купить, когда другие покупают?

– Если он купит машину, то нам нечего будет кушать.

– Как это?

– Все просто. Он не сможет тебе покупать ни мороженки, ни леденцы, ни шоколадки, ни красивые платьишки, ни игрушки, так как машина очень дорого стоит.

– Тогда я не хочу машину. Лучше будем ездить на автобусе. И, мамочка, вы же не продадите мои платья? Пожалуйста, не надо, они мне так нравятся! – взволнованно-умоляющим голоском просила дочь.

– Вика, успокойся, никто не собирается ничего продавать, – тихо шептала ей на ушко мама. – Я не посмею, чтобы у моей сладкой-пресладкой дочурки забирали игрушки и продали ее любимые платья.

– А ты мне сегодня купишь новое платье? – спросила успокоившаяся Виктория.

– Нет. Только через недельку, когда папа получит в кассе денежки и принесет их домой.

– Почему в этой кассе так редко дают денежку нашему папочке? Он же хороший и добрый, почему касса ему не дает денег каждый день?

– Ответа на поставленный вопрос я, честно говоря, не знаю, Вика. Я сама была бы не против, если бы папе «касса» давала денежки каждый день. Это было бы здорово!

– Дааа. Тогда бы я каждый день играла с новыми игрушками… и каждый день надевала бы новое платье.

– Кто-то, кажется, снова замечтался и улетел на облака, – сказала Мария, посмотрев на мечтательное выражение дочери, которая устремила свой взор на потолок автобуса.

– Мечтать не вредно! – подметила Виктория, обняв маму еще крепче.

– Как провела время у бабушки? – поинтересовалась мама.

– Замечательно. Играли, смотрели фильмы, ходили в магазины. – Она снова задумалась. – Дедушка пообещал мне, что в следующий раз мы пойдем в парк развлечений. А потом в зоопарк. А потом будем смотреть мультик «Книгу джунглей», который мне так нравится. Помнишь, мам, этот мультик?

– Конечно, помню. Мы смотрели с тобой этот мультик раз десять, если не больше. Он тебе еще не надоел?

– Как может надоесть то, что нравится? Он мне никогда не надоест. Я всегда буду его смотреть! Да-да, всегда!

– Молодец, смотри мультики. Все лучше, чем дедушкины боевики из видеосалона.

– Мне нравится боевики… И как его… блин… мам, я забыла, как зовут…

– Не блин, а оладушка! – исправила ее мамы. И они обе засмеялись.

– Ооо! Я вспомнила! – воскликнула она. – Я люблю фильмы с Арнольдом Швашиннегером.

– Как, как? – искренне смеясь, спросила Мария.

– Арнольд Швашиннегер, – повторила Вика. – А почему ты надо мной смеешься?

– Прости, моя дорогая, – извинилась Мария. – Просто ты так смешно обзываешь актера, что мне трудно не смеяться. Его зовут Шварценеггер, а не Швашиннегер.

– Ой, точно, мамочка! – Она засмеялась. – Я немножко перепутала. У меня получился какой-то Фаршснегер!

Люди, которые невольно стали соучастниками данного разговора скромно улыбались, а некоторые даже засмеялись.

– Мам, мам, скорее смотри сюда! Я сейчас видела, как в лес забежала лисица! – закричала Вика.

– Прости, но я никого не вижу, – сказала мама, когда стала смотреть на дорогу, вблизи которой возвышался густой и непроницаемый лес.

– Жаль, что не успела. Я тоже плохо разглядела. Но ничего скоро и так посмотрю на лисицу, когда мы с дедушкой пойдем в зоопарк. Это будет здорово!

– Не сомневаюсь. Большие у вас планы с дедикой на следующие выходные, ты не заметила?

– С дедушкой, – исправила маму Вика. – Я уже давно так его не называю. Только иногда. Когда я так говорю, он отчего-то не злится на меня, а радуется и смеется. Почему ему нравится, когда его я неправильно называю? Или он уже к дедики привык?

– Наверное, привык, – предположила Мария. – Ты целый год так дедушку называла. А потом вдруг выросла, научилась хорошо говорить и перестала так его величать.

***

Виктория и Мария лежали в постели.

– Уже девять часов вечера… пора спатеньки, – сказала Мария сладким, нежным материнским голосом.

– Мне так хорошо с тобой, мамочка. – Вика чмокнула маму. – Даже спать не хочется.

– А мне с тобой.

Мария поцеловала дочурку в горячий лобик.

– Мам, почитаешь мне сказку перед сном?

– Какую?

– Про Василису Прекрасную! – воскликнула Виктория и захлопала в ладоши.

– Ну, хорошо…

– Ура!

– Тише, тише, не кричи так громко, а то сон может убежать в сказочную страну «Бессонницы».

– Почему?

– Потому что Его Величество Сон не любит суеты, шума и криков. Ты разве не знала?

– Нет, – отвечала Виктория уже шепотом, оглядываясь по сторонам. – А он сейчас рядом с нами? Он невидим? Он добрый?

– Добрый и невидимый. Он приходит только тогда, когда ты закрываешь глазки, погружаясь в мир сновидений.

– Мам, а что он делает, колдует?

– Можно и так сказать. Он – Волшебник!

– Вау! Он, наверное, с седой бородой, длинными-предлинными волосами, со смешными носиком-картошкой, добрыми глазиками, пухлыми щечками и большим животиком. Эх… Мам, а можно мне на него взглянуть, хотя бы на секундочку? Ну, пожалуйста, мам!?

– К сожалению, нельзя.

– Почему? – расстроено спросила дочь.

– Я бы с удовольствием показала его тебе, моя роднулечка, да вот только я сама его не вижу.

– Так нечестно! Его Величество Сон не должен скрываться! Дед Мороз же не скрывается от людей и всем-всем дарит счастье. Почему, мам, он не хочет показаться?

– Не знаю, Виктория, и не могу знать. Я знаю одно, что сейчас моя дочь задает слишком много вопросов, чтобы оттянуть время до сна, тем самым заставляя Его Величество Сна нервничать и переживать. Ты ведь не хочешь, чтобы он от тебя убежал прочь, как убегает от плохих девочек?

– Нет, мамочка! Не хочу, не хочу! Пускай остается, останови его! Я ведь хорошая, я не хочу быть плохой.

– Тогда быстренько ложись под теплое одеяло, ложи голову на подушку и слушай сказку о Василисе Прекрасной. – Виктория нырнула под одеяло и озорно смеясь, вынырнула из него. – Теперь глазки закрывай и слушай. Готова?

– Да, мамочка.

Улыбка Ангела, подумала про себя Мария.

– В некотором царстве, в некотором государстве…

Через несколько минут Виктория уже тихо сопела, прижимая к себе большого плюшевого мишку.

Мария закрыла книжку, положила на комод, укрыла одеялом дочь, поцеловала, включила ночник и вышла из комнаты.

Она чувствовала, как ее тело переполняется от счастья, от гордости и от любви к этому дивному созданию, к дочери.

Роман,

Который я посвящаю своей семье. Моей маме, Светлане Геннадьевне Пряхиной, которая была и остается моим ангелом-хранителем. Моему отцу, Василию Васильевичу Пряхину, герою и просто хорошему человеку. Моей бабушке, Любови Федоровной Корда, которая разрешала мне в детстве прыгать на кровати. Моему дедушке, Геннадию Николаевичу Корда, который останется в моей памяти, как непревзойденный путешественник и заядлый рыбак.

Спасибо вам за все, что вы для меня сделали. Без вас у меня бы ничего не получилось.

1 часть

Глава 1

28 июня 1997 года

Семья Шолоховых позавчера переехала из огромного пыльного мегаполиса в тихий пригород, где купила кирпичный двухэтажный домик в непосредственной близости от чарующего пруда и его желтых берегов. До этого они арендовали квартиру с тесными комнатками в девятиэтажном доме в центре города.

Глава семейства, Константин Ярославович, и его жена, Мария Александровна, всегда мечтали жить в собственном доме. Подальше от городского шума и безумия.

И вот их мечта стала реальностью. Благодаря повышению Константина на работе, они решили взять долгосрочный кредит на покупку собственного дома.

Познакомились Константин и Мария в метро. Как это обычно бывает – случайно! Купив себе жетон, Константин положил бумажник в левый карман джинсов, поднял голову и увидел ее – светловолосую, кудрявую девушку с зелеными глазами в красивом желтом платье, обтягивающем ее стройное тело. И мгновенно влюбился. Он не мог оторвать взгляд от нее, от ее неземной красоты, отчего поскользнулся на только что вымытом полу подземки. Упав на попу, он выронил из рук жетон, который волшебным образом покатился именно к ней и врезался в ее элегантные белые босоножки. Мария подошла к нему, помогла ему встать и протянула блестящий жетон. Он сказал, что она самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. Она засмущалась и, поблагодарив за комплимент, пошла своей дорогой. Константин нагнал ее, признался в любви и пригласил на свидание. Возможно, другие девушки посчитали бы его безумцем, но только не Мария, увидевшая в глазах Константина искренность, мужественность и отвагу. И согласилась.

Так они познакомились.

Через шесть месяцев после случайной или судьбоносной встречи в метро они поженились. Ему было двадцать три, ей – всего двадцать. Он только окончил институт, она еще училась на втором курсе. Против брака были настроены как родители Марии, так и родители Константина. Но молодожены не хотели никого слушать и делали то, что им хотелось делать – брали от жизни все то, что она им предлагала. А предлагала она так много (проблем) и одновременно так мало (счастья). Постоянные переезды из одной съемной квартиры в другую. Поздние приходы Константина в нетрезвом виде после трудового рабочего дня, которые неминуемо вели к разборкам, недомолвкам и обидам. Работа, которая не приносила желаемого дохода, чтобы как-то улучить благосостояние семьи, которой не хватало не то чтобы на одежду, но и на еду (у родителей просить было стыдно!). Да еще ненужная беременность в столь тяжелые для супругов времена.

Через год после свадьбы у них родилась дочь, Виктория. И их жизнь кардинально изменилась, в лучшую сторону. В съемных квартирах появились уют и счастье. Супруги, охладив свой молодой и игривый нрав, стали идти друг другу на уступки, нежно заботясь о себе и том, чтобы их девочка была самой счастливой и не нуждалась ни в чем.

Константин после рождения дочери почувствовал дополнительный груз ответственности и устроился на другую, более перспективную и хорошо оплачиваемую работу в развивающемся издательстве – помощником редактора. Он завязал с алкоголем, как и с вечерними посиделками с закадычными друзьями, чтобы как можно больше проводить время с любимой дочерью, которая росла не по дням, а по часам. Он стал мечтателем, как его жена, которые пламенно мечтали о том, как их дочь вырастет и станет самой красивой, самой умной девочкой, способной покорить мир любовью и добротой.

По истечению пяти лет работы в процветающем издательстве, директорат назначил Константина старшим редактором, отвечающим за большой и трудоемкий раздел «Научной фантастики».

Подъехав к дому, Константин спросил у семьи:

– Не правда ли, замечательный домик?

– Прекрасный! Мне все еще не верится, что это наш дом, – воодушевленно сказала Мария и прильнула к мужу на переднее сидение, чтобы поцеловать в щечку. – Я так счастлива! А ты счастлива, моя дорогая принцесса? Счастлива? – спросила Мария у дочери, которая опустила свой печальный взгляд на куклу, теребя ее в руках.

– Да, мамочка. Но не совсем. Мне грустно.

– Отчего же тебе грустно, любовь моя? – спросил отец, повернувшись к дочери. – Теперь у тебя будет большая комната, где ты можешь со своими куклами устраивать спектакли и не переживать из-за того, что в комнате мало место. А впереди – школа, новые знакомства, новые друзья. Разве можно грустить из-за этого?

– Но я любила свою маленькую комнатку, – ответила она; ее глаза заслезились. – Мне грустно, потому что я больше там никогда не поиграю в кукольный спектакль. И еще, потому что я уже никогда не поиграю во дворе с подружками в классики или в прятки, не попрыгаю с ними на скакалке. Поэтому мне грустно. Простите меня. Я честно хочу радоваться, но не могу.

– Мы тебя понимаем, родная, – ласково сказала Мария. – Мне самой грустной от одной только мысли, что мы больше никогда не вернемся в нашу старую квартиру. Сейчас там уже живут другие люди, которые изменили ее до неузнаваемости. Но не переживай Виктория, я обещаю, что через несколько дней наш новый дом будет таким же уютный и красивый, какой была наша бывшая квартира. И ты уже не захочешь возвращаться обратно. Никогда.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Взявшись за руки, они шли по вымощенной камнями дорожке, ведущей к двухэтажному кирпичному дому с темно-коричневой черепицей на крыше. На втором этаж был построен крохотный балкон, увитый зеленью. Крыльцо украшал декоративный фриз. Дом окружили живые изгороди. Рядом с домом рос старый дуб, крона которого просвечивалась в лучах летнего солнца.

– Доченька, как ты смотришь на то, чтобы сегодня посидеть на балконе и посмотреть на вечерний закат? – спросил Константин.

– ОЙ, папочка с огромным удовольствием! – согласилась она.

Константин открыл деревянную дверь, и они зашли в дом…

Глава 2

28 сентября 1997

Воскресенье.

Солнце только озарило лучами сонный мир, а Вика уже не спала и лежала на кровати, прислушиваясь к безмолвной тишине. Кроме тиканья часов и стрекотания сверчка за креслом она ничего не слышала.

– Значит еще рано, – сказала она и встала с мягкой кровати, посмотрев в окно. – Как же сегодня красиво!

Голубое небо с кучными облаками нависло над землей, купаясь в утренней дымке. Безмятежный пруд сверкал в бликах восходящего солнца; в нем игриво плескались рыбы и мальки. В воде, по колено, стояли рыбаки и держали в руках длинные деревянные удочки, пытаясь как можно дальше закинуть красные поплавки. Над прудом кружили голодные чайки, которые впивались в воду и вытаскивали оттуда рыбу. Пожелтевшая трава на соседнем берегу пруда колыхался на тихом осеннем ветру, пригибаясь к земле. Величественные сосны все также безмолвно смотрели и охраняли лес от чужаков, скрывая за собой лесной мир полной тайн и загадок.

Вика глубоко вздохнула от прекрасного вида и снова легла в постель, окинув взглядом платяной шкаф, дверки которого были немного приоткрыты.

Прошел час.

За этот час Виктория успела причесать волосы куклам, переписать из черновика в чистовик домашнюю работу по русскому языку, застелить постель и навести порядок в шкафу, постоянно всматриваясь в темные уголки шкафа, с опаской, с томительным ожиданием.

Когда прошло еще пятнадцать минут, она решила больше не ждать, когда проснутся ее родители и на цыпочках спустилась на первых этаж. Зашла в ванную комнату. Она тщательно почистила зубы, умылась и заплела себе две косички. Потом на цыпочках пробралась на кухню, приготовила себя чашку чая, положила в тарелку мучное печенье и три конфетки – и пошла обратно в свою комнату. Родители продолжали спать. Отец храпел, а мама тихо сопела. Виктория с облечение вздохнула.

Поставив кружку чая и тарелку со сладостями на кукольный розовый столик, за которым уже сидели две подружки-игрушки в нарядных платьях – Кристина и Полина – Виктория открыла комод, извлекла из него пластмассовую тарелку, вилку и стаканчик и разложила все на столе.

Вика в очередной раз посмотрела на платяной шкаф и со злостью отвернулась. Начала кокетничать с Кристиной и Полиной.

– Жаль, что с другими девчонками я не могу так легко общаться, как с вами, – сказала Виктория и сделала глоток бодрящего чая. – Я в классе как серая мышка. – Куклы трагично вздохнули. – Я для всех пришелец, которого никто не ждал. Мне никогда с ними не подружится.

– Не говори так! – сказала одна кукла писклявым голосом Виктории. – Ты со всеми подружишься. Просто ты новенькая. И все.

– Надеюсь. Я бы очень хотела с кем-нибудь подружиться. Я даже вчера одной девочке рассказала о вас. Она собиралась зайти ко мне в гости.

– А не рано ли? – возмущенно сказала другая кукла грозным Викиным голосом. – Ты же практически ее не знаешь. А вдруг она сломает мне руку или ногу. Или хуже всего – сворует. Я этого не переживу!

– Нет! Не смей так плохо говорить о ней. Она хорошая, – успокаивала Вика растроганную куклу. – И помните, мои милые, я вас никогда не оставлю. – Она посмотрела сначала на двух кукол за столом, а потом на маленький кукольный домик, в котором сладко спали еще пять счастливых куколок. – И вас тоже, дорогие мои.

– С кем это ты опять разговариваешь? – шепотом спросил он, выйдя из платяного шкафа.

– Ни с кем! – ответила она и покраснела.

– Да я-то знаю, снова с куклами общалась. И что они говорят? – ухмыльнулся он.

– Не скажу. Это женский разговор. Я уже думала, что ты никогда не вернешься, – обиженно сказала Виктория, не глядя на него. – Я начала завтракать со своими преданными куклами, которые никогда не опаздывают и всегда рядом со мной.

– Так ведь они же куклы. И сегодня воскресенье. Хотелось выспаться перед тяжелым понедельником.

Он потянулся и подошел к ней.

– Ты ведь не работаешь? Какая тебе разница воскресенье или понедельник?

– Как это я не работаю!? А кто будет охранять этот славный дом, если не я? – Он сел на крохотный стульчик, напротив недовольной Виктории, которая смотрела в окно, пытаясь уловить стремительный полет птиц. – Кто-то сегодня в обиженку играет.

– Почему ты не сдержал свое обещание? Ты ведь обещал мне! Я ждала тебя вчера целый день!

– Меня не отпускали. Отец заставил меня читать ужасно скучные книги, а потом прибираться в собственной комнате. Как же я это ненавижу! Он не понимает, что бардак – это весело и круто.

– Это ни весело и ни круто!

– Ну прости меня. Я честное слово хотел посмотреть на твой спектакль. Может, ты мне его сейчас покажешь, пока твои родители спят?

– Сейчас не получится. Нужно собирать декорации и репетировать с актрисами, – ответила Виктория.

– С куклами ты хотела сказать?

– Они не просто там какие-то бездушные куклы, а самые настоящие актрисы, которые явно общаются между собой, когда я закрываю глаза от усталости.

– Да не может быть такого! – возразил он. – Куклы не умеют говорить. Они ведь искусственные, без души и сердца.

– Почему ты так уверен? Ты же со мной можешь говорить. Так, может, и они умеют говорить, только не хотят в этом признаваться?

– Ну, так я-то живой. У меня есть душа. А они – бездушные пластмассовые куклы.

– И что? Из-за этого они не могут общаться друг с другом?

– Давай не будем спорить, а лучше проверим, кто из нас прав, – предложил он.

– Как мы это проверим?

– Все просто. Мы не будем спать две ночи подряд и следить за куклами, что они делаю по ночам, когда все спят. И таким образом проверим, кто был прав в этом споре. Как ты на это смотришь?

– Отлично, – обрадовалась Вика. – А тебя отпустит отец?

– Как только он уснет, я постараюсь незаметно проскользнуть в твою комнату. И мы начнем наблюдение.

– Снова меня обманешь и не придешь, как ты это сделал вчера?

– Я думал, ты меня давным-давно простила. – Теперь он отвернулся от нее и уставился в окно. – Я перед тобой извинился. А ты? Мы ведь с тобой настоящие друзья и должны прощать друг друга. Каждый может ошибиться.

– Я тебя давно простила. Просто этот спектакль я посветила тебе. А ты не пришел. Это и был мой сюрприз.

Виктория просияла в улыбке.

– Для меня? – Его лицо прозрело, он скромно улыбнулся ей. – И в правду неожиданный сюрприз. Мне уже не терпится увидеть твой спектакль. Давай, я тебе помогу построить декорации, пока ты будешь репетировать с куклами?

– Но скоро родители проснуться. Нам не успеть…

– Еще только девять часов утра. Они еще долго будут хрюкать. Поверь мне, взрослые спят дольше детей. Мы успеем. Ну, пожалуйста! – умолял он, встав на колени. – Я так хочу посмотреть. Пожалуйста, пожалуйста!

После этих слов он сделал невинную и умилительную рожицу, перед которой Виктория не могла устоять.

– Хорошо. Давай попробуем.

– Ты мой лучший и единственный друг.

– А ты мой. – Ее щечки покрылись румянцем. – Ты помнишь ту декорацию, которую я тебе неделю назад показывала? – Он кивнул. – Сможешь собрать?

– Без проблем!

– Надеюсь, ты будешь аккуратен, а не как обычно неуклюж.

– Таковая моя натура. Но я постараюсь не шуметь.

Глава 3

24 августа 1997 года

– Виктория, помоги маме помыть посуду. А я пока вынесу мусор, – ласково попросил Константин у дочери, которая смотрела в комнате любимую телепередачу «Тысяча свечей», где юные мальчики и девочки отвечали на вопросы и выигрывали призы.

– Хорошо. – Она нехотя встала с пола (лежать на полу было куда забавней, чем лежать на мягком диване) и быстро побежала к маме на кухню, успевая подпрыгивать, словно жизнерадостный кузнечик. – Мамочка, я пришла тебе помочь. Давай я буду вытирать полотенцем посуду.

Мария улыбнулась дочери, все еще не веря в том, что ее родная дочь, которую она еще недавно гордо носила в своем животе… уже через неделю пойдет в школу.

– Тебе что, папа сказал мне помочь?

– Да.

– Не дает нам папа отдохнуть? – Они улыбнулись друг другу. – Ты смотрела передачу «Тысячу свечей»? – Виктория кивнула. – Тогда нечего здесь стоять. Я и сама справлюсь. А когда папа придет, я скажу, что ты мне помогала. Договорились?

– Спасибо, мамочка. – Вика прильнула к матери и со всей любовью чмокнула ее в щечку и побежала обратно в комнату.

Мария смотрела ей вслед и невольно по ее щекам побежали слезы. Такая маленькая, беззащитная и наивная дочурка, ради которой она живет и дышит, будет от нее вдали почти полдня. Заведет подружек, запишется на танцы, познакомится с юным красавцем, влюбится и забудет про свою дорогую маму.

От неприятных мыслей, летающих в ее голове, Мария не заметила, как вернулся домой Константин и обхватил ее талию рукой. Она вздрогнула.

– Прости, любимая, что напугал. Я думал, ты меня заметила, – сказал он, прижавшись к ней ближе.

– Да ничего страшного, дорогой. Немного задумалась.

– О чем же? – Он развернул ее к себе лицом и посмотрел в ее заплаканные глаза. – Ты что, плакала?

– Совсем чуть-чуть. Не обращай внимания. У женщин это бывает.

– Я не могу ни обращать внимания, когда моя жена плачет. – Он поцеловал ее. – Что случилось? Признавайся…

– Да глупости. Я просто только сейчас осознала, что совсем скоро наша дочь вырастет и оставит своих стариков в этом доме, когда найдет своего юного принца на белом коне.

– Ей же всего семь лет!

– Еще недавно она была в моем животе, а через неделю она пойдет в школу, в первый класс и на целый день оставит меня. Оторвется от маминого крыла, от твоей опеки. А еще через десять лет она уедет в колледж и тогда-тогда…

Мария положила голову на вздымающую и опускающую грудь Константина и заплакала.

– Успокойся, любимая. – Он гладил ее волосы. – Она еще никуда не уехала. Она рядом и любит нас. И поверь мне, она никогда нас не оставит. Она у нас самая хорошая. Ты разве забыла?

– Нет, не забыла, – тихо всхлипывая, ответила Мария. – Она самая добрая девочка на свете…

– Вот именно. Самая-самая. Так что успокойся, пока Виктория не увидела твоих слез.

– Все, кажется, успокоилась. Спасибо, дорогой, – поблагодарила она мужа за поддержку.

– Нет проблем.

– Что бы я без тебя делала?

– Пап? А почему мама плачет? – спросила Виктория, когда зашла на кухню. – Мама, тебе плохо?

– Я немножко всплакнула, когда мой пальчик уколол острый ножик, – соврала она, подняв дочь на руки.

– Тебе не медленно нужна помощь! – воскликнула Вика. И спросила: – Какой у тебя пальчик болит?

– Вот этот. – Она протянула ей указательный палец левой руки. – Ты знаешь, как его вылечит, чтобы он не болел?

– Конечно, мам. Я лечу своих куколок много-много лет. Надо просто взять твой пальчик в руки, чтобы согреть. А потом поцеловать, чтобы вылечить.

– Поцелуй вылечивает раны. Невероятно! – прокомментировал отец и улыбнулся.

– Не просто там какой-то поцелуй. А искренний поцелуй от любимого. Так что папа быстрее целуй мамин пальчик. – Он поцеловал. После чего Вика спросила у мамы. – Ну, как мамочка, пальчик больше не болит?

– Это просто сказка какая-то! Он перестал болеть. Спасибо, Виктория, ты меня исцелила. Ты чудесный врач!

– Не за что, мамочка. Ты, пожалуйста, в следующий раз зови меня, когда тебе будет больно, и я обязательно вылечу тебя от любой боли. Хорошо?

– Хорошо, – ответила мама.

– А мне тебя, Виктория, можно будет позвать, когда мне вдруг станет невыносимо больно? – поинтересовался Константин, посмотрев на дочь умилительными глазами.

– Папочка, конечно. Я всех вылечу, кого сильно-сильно люблю, – сказала она и обняла родителей. – Я вас сильно-сильно люблю. А знаете, что я еще забыла?

– Что? Мы не знаем.

– Забыла показать вам свой рисунок, который нарисовала еще днем. Пойдемте в мою комнату. Он лежит на столе. Надеюсь, он вам понравится.

– Пойдем, посмотрим. Там папочка будет? – спросил Константин, улыбаясь дочери.

– Не скажу. Сами сейчас все увидите.

Не успели Константин и Мария зайти в комнату дочери, как Виктория им подала в руку разукрашенный цветными фломастерами альбомный листок и спросила:

– Ну, как? Нравится?

– Да. Замечательный рисунок, – сказала мама, еле сдерживала слезы, глядя на рисунок, на котором была изображена она, Константин и Виктория. Они держались за руки подле двухэтажного дома, на крышу которого ниспадали золотистые лучи солнца. За ним текла синяя речка, за рекой – возвышался темно-зеленый лес. На белых облаках была написано голубой акварелью: «Мама, папа, я – дружная семья».

– Доченька, у тебя талант! – похвалил ее отец. – Ты ведь не бросишь рисовать, когда вырастишь?

– Нет. Мне нравиться рисовать. Или как говорит наша воспитательница в детском саду – творить. – Виктория посмотрела на маму и спросила. – Мама у тебя, что пальчик не прошел?

– Прошел.

– А почему ты снова плачешь?

– Все хорошо. – Мария сделала пауза и продолжила. – У меня появилась идея. Давайте рисунок повесим на стену. Как вы на это смотрите?

– А разве можно, мамочка? Правда-правда? А как же новые обои?

– Твои рисунки будут дополнять новые обои, – ответила мама. – Папа, я надеюсь, не будет против.

– Буду! – Он сделал хмурую гримасу, а потом засмеялся. – Как я могу быть против такого!

– Спасибо! – закричала от радости Виктория и показала, куда хочет повесить рисунок (возле зеркала).

– Завтра я куплю рамку, а папа прикрепит ее к стене. Хорошо, дорогая?! – Виктория кивнула и прыгнула на кровать. – А теперь пора бы вам, юная мисс, почистить зубы и в кроватку.

– Но мам… еще только девять часов вечера! Детское время! Можно еще полчасика книжку почитать.

– Только если книжку. Но полчаса. Договорились?

– Да, мамуля. Через полчаса я буду уже хрюкать.

– Ну, хрюкать-то не надо. Не будь как твой папа, – сказала Мария и засмеялась.

– Это что получается? Я – свин, что ли!? – Константин захрюкал, насупился, приставил руки к голове и выставил указательные пальцы. – Ну, держитесь!

Он побежал за счастливой женушкой, повалил ее на кровать, поцеловал. Потом обнял дочь и, прислонив губы к ее нежному животу, выпустил воздух из легких.

– Ой, доча-доча, как тебе не стыдно? Может, хватит выпускать сероводородные газы.

Они громко засмеялись, утопая в блаженстве семейной гармонии.

Когда родители ушли в другую комнату, Вика достала книгу «Приключения Тома Сойера» Марка Твена и с лету плюхнулась на кровать, прижав к себе плюшевого мишку. Начала читать по слогам (мама научила ее читать в четыре года!).

Ей так понравилась книга, что она полностью погрузилась в мир полных опасностей, лихих и авантюрных приключений вместе с обаятельным задирой и маленьким бунтарем Томом, забыв о времени. Когда Виктория посмотрела на часы, она ахнула. Прошел час. Она должна была уже спать.

Услышав мамины приближающие шаги, она закрыла книгу, положила ее на стол, выключила ночник и быстренько легка под одеяло.

Виктория притворилась спящей, когда Мария зашла в детскую комнату. Она подошла к кровати, посмотрела на своего юного и беззащитного ангела и поцеловала его в щечку, прошептав на ушко:

– Я знаю, что ты только что легла, Виктория. Я слышала топот твоих маленьких ножек. – Вика не могла больше притворяться и улыбнулась, но глаза не открывала. – Но я не сержусь. Ты у меня умница. Я люблю тебя.

– А я тебя! – сказала она, крепко обняла маму за шею. – Мама, а может, ты мне сегодня споешь ту веселую и добрую песенку, которую ты мне пела, когда я еще была маленькой девочкой?

– Ты и сейчас маленькая девочка.

– Неправда, – возразила Виктория. – Теперь я уже взрослая. Скоро я пойду в школу! А маленькие девочки не ходят в школу. Ведь так?

– Ты права, доченька, – согласилась с дочерью Мария. – Но ты для меня всегда будешь маленькой девочкой, которую я должна оберегать и защищать.

– Почему?

– Потому что я твоя мама. Ты все еще хочешь услышать колыбельную перед сном?

– Очень хочу!

– Хорошо.

Мария запела дивным и красивым голоском:

Ты ложись скорее спасть,

Чтобы завтра рано встать.

Чтобы сон во сне явился,

Самый добрый и красивый,

Самый сказочный и былинный.

Чтобы с арфами летать,

В звездном небе утопать.

Чтобы ангелами стать,

Песни в море напевать.

В общем, глазки закрывай,

Спи малышка, баю-бай.

Когда мама закончила, Виктория захлопала в ладоши. Потом пожелала Марии спокойной ночи и приятных сновидений.

– Спокойной ночи, – сказала Мария, встала с кровати, поцеловала Викторию в лобик и вышла из комнаты.

Через две-три минуту Виктория благополучно провалилась в дивный сон, в котором она вместе с Томом Сойером красила забор, соревнуясь, кто лучше сделает это. Закончив покраску забора, они беззаботно побежали во двор к другой беспризорной ребятне и начали дурачиться в детские забавы. Она даже чуть-чуть влюбилась в Тома, когда он ее взял за руку и посмотрел прямо в ее кроткие глаза. От своих мыслей она покраснела, заробела и ударила Тома по руке. За это Том ее дернул за длинную косичку, да так больно, что Виктория взвизгнула и проснулась.

В комнате было темно и страшно. На улице неугомонно гавкали собаки. Через большое окно проникал бледно-серебристый лунный свет. Она посмотрела по сторонам в надежде, что не увидит ни одного монстра из ее платяного шкафа и с облегчение вздохнула, когда не заметила призрачных движений посторонних существ в темноте, окутавшей маленькую комнату.

Виктория с облечение вздохнула и положила голову на подушку. И только она закрыла глаза, чтобы вновь уснуть и предаться дивным сновидениям, как вдруг – дверь платяного шкафа предательски и зловеще заскрипела, немного приоткрывшись.

– Кто-то зашел или вышел из него! – подумал про себя Вика.

Виктория не растерялась и быстро включила ночник, который стоял на прикроватном коричневом комоде – и посмотрела на шкаф, пытаясь увидеть то, что не способен увидеть взрослый человек.

Ее сердце бешено колотилось, а белая наволочка стала мокрой от пота. Она знала, что кто-то три ночи подряд вальяжно ходит по ее комнате. Виктория недавно рассказала об этих загадочных странностях матери, которая не поверила дочери и сказала, что это только ее бурно разыгравшаяся фантазия и что, мол, в шкафу никого нет.

Она смотрела на шкаф, наверное, минут пятнадцать. Ничего. На всякий случай Виктория решила не выключать «спасительный» свет ночника, который, по ее мнению, отпугивает злых духов и монстров, что скрываются в темных уголках комнат и спряталась под одеялом.

Попыталась уснуть.

Безрезультатно.

Виктория дрожала от каждого постороннего звука в комнате.

Вика думала, что сейчас возле ее кровати стоят самые страшные существа на всем белом свете и хотят вцепиться в ее обнаженные лодыжки. Она свернулась калачиком, наивно пологая, что пока она под одеялом ее никто не посмеет схватить и утащить в темный шкаф.

Ей даже показалось на мгновение, что кто-то проводит острым ногтем по белому одеялу, желая добраться до ее плоти.

Двери от шкафа снова пугающе заскрипели, и тогда Виктория не выдержала и визгливо закричала что было сил.

Через мгновение в ее комнату вбежали взволнованные и напуганные родители.

– Что случилось? – спросил отец, подбежав к Вике.

– Тебе больно, Виктория? Ты заболела? В чем дело? – спрашивала обеспокоенная Мария.

– Папа, в моем шкафу живет злой дух! – сказала дрожащим голосом Вика. – Я слышала, как он зашел в него. Я так боюсь, что он меня заберет!

Она заплакала.

– Милая, не плачь. Никто тебя не заберет пока мы рядом, – начала успокаивать Мария испугавшуюся дочь. – Сейчас папа проверит шкаф и прогонит злого духа. Правда, милый?

– Да, – сказал он, и смело пошел к полуоткрытой двери шкафа.

– Пап, будь осторожен. Вдруг он окажется очень сильным и не один. Я не могу на это смотреть.

Виктория закрыла глаза, когда отец взялся за ручку платяного шкафа и…

– Вика, не переживай. Там никого нет. Ни единой души. Но если даже кто-то и был в этом темном шкафу, то теперь он трусливо убежал и вряд ли сюда вернется, – сообщил Константин и посмотрел на свою девочку со всей любовью и отцовской лаской. – Они не вернутся, если…

– Если что? – поинтересовалась она, все больше прижимаясь к матери.

– Если ты их сама перестанешь бояться, потому что они питаются твоими страхами.

– Правда?

– Конечно. Когда я тебе обманывал?

– Но пап, – засомневалась Виктория. – Это для меня слишком – не бояться монстров. Я же та еще трусиха! Я темноты-то боюсь!

– Ты смелая. Мы все боимся темноты.

– Мама права, – поддержал Константин жену. – Ты смелая и не должна бояться всякой там нечисти. Если почувствовала невидимого духа, закрой глаза и скажи себе, что его не существует, что он всего лишь иллюзия. Фантазия. Как вампиры, оборотни и снежные люди с дубинами в руках.

– Я постараюсь их больше не бояться, папочка, – неуверенно заверила Вика. – Надеюсь, они больше не вернуться в мою комнату.

Когда дочь успокоилась, Константин и Мария пожелали Виктории спокойной ночи и вышли из комнаты, разрешив Вики спасть с ночником, если ей все еще немного страшно спать в темноте.

Но как бы она не старалась уснуть, все ее попытки увенчались провалом. Сон словно рукой отбило. Она продолжала верить в чудовищ и отчаянно пыталась себе внушить, что никого в комнате нет, а только ее страхи и фобии.

Дверь от шкафа вновь скрипнула.

– Это все неправда! Ты смелая! – говорила она вслух, успокаивая себя. – Посмотри своим кошмаром в лицо. Не будь трусихой!

Она опустила одеяло до носа и начала смотреть на шкаф, в его черное нутро, в котором таилось что-то необъяснимое и жутко страшное.

Ветер свистел за окном все сильнее и сильнее.

Ветка дерева ударила по стеклу.

Вика вздрогнула.

– Кто здесь? – тихо спросила она, трясясь от страха. – Я знаю, здесь кто-то есть! Но послушайте меня, я вас не боюсь. Не боюсь, кто вы бы ни был! Хоть вы будите самым страшным чудовищем во Вселенной, я вас не испугаюсь. Так что уходите из моей комнаты.

Ей никто не отвечал.

– Какая же глупая и пугливая! – ругала себя Виктория. – Монстр в шкафу! Ну и трусиха! А еще в школу собралась!

Она снова посмотрела на шкаф и неожиданно для себя увидела в приоткрытой дверце две ярко-красные сверкающие точки.

Глаза!

Она закричала, снова разбудив родителей.

Когда Константин и Мария ворвались в комнату, некогда вспыхнувшие во мраке глаза, словно по взмаху волшебной палочки, исчезли.

Той страшной ночью Вика спала вместе с родителями на большой кровати в спальне. Она любила там спать. Когда родители обняли ее, она сразу почувствовала себя защищенной и тот же миг успокоилась, быстро уснув беспокойным сном. Она что-то кричала, от кого-то убегала и молила о пощаде. Мария всю ночь следила за дочерью, постоянно убаюкивала ее, когда она просыпалась.

Глава 4

25 августа 1997 года

Виктория встала рано, когда мама готовила папе завтрак, который, в свою очередь, сонно и вальяжно собирался на работу. Она с удовольствием и огромной радостью проводила вместе с Марией папу до машины, поцеловала на дорожку (как мама!) и долго махала рукой, пока его машина, сверкающая от бликов утреннего солнца, не скрылась за горизонтом.

– Ну что, Виктория, собираешься делать? – спросила мама, посмотрев на безмолвный пруд.

– Хочу покачаться на качелях, – ответила Вика. – Только вот скучно одной. Может быть, вместе покачаемся? Сначала – ты, потом – я.

– Нет уж, качаться я не буду. Давай я тебя покачаю?

– Хорошо.

Взявшись за руки, они подошли к дубу, к толстой ветке которого были привязаны две веревки, соединявшиеся между собой резиновой шиной.

Немного покачав дочь, Мария вспомнила, что забыла вытащить мясо из морозильника, чтобы приготовить вечером фирменное блюдо: жирное мясо под толстым слоем картошки и плавленого сыра. Поэтому она пошла в дом, наказала Вики быть как можно осторожнее и сильно не раскачиваться.

Вике нравилось часами качаться на качелях, слушая мелодичное пение птиц над головой. Она чувствовала себя парящей птицей, освободившейся из стальных оков, когда качель стремительно поднимала ее вверх, отчего ноги утопали в голубом небе, а потом стремительно опускала вниз, захватывая дух.

Вдоволь накачавшись, она слезла с качели и села на зеленую, цветущую поляну подле величественного дуба и начала фантазировать, что она сейчас в волшебной стране Париан, где живут добрые феи и злые тролли. И что она сейчас сидит не на поляне, а в райской ромашковой долине, окаймленной скалами и дремучими, непроходимыми лесами. К ней подлетали со всех сторон красивые феи, приветствуя и клонясь принцессе Париане. Она любезно благодарила их за учтивость и предлагала каждой феи поиграть с ней в веселую детскую игру, на что они услужливо соглашались.

Вика прыгала и бегала по поляне, озорно смеялась и картинно охала и ахала, погружаясь в пучину фантазий все глубже и глубже. Потом залезла на дерево и притаилась за его толстым многовековым стволом, пряталась от фей. Но как бы она не пыталась спрятаться от фей, они ее всегда находили. Она спрыгнула с дерева и побежала по ромашковой роще, купаясь в райских благоуханиях, в теплых объятиях волшебства. Когда феи полностью облепляли Викторию, они начинали подбрасывать ее вверх. Вика, ликуя и радуясь, падала на ромашки (на поляну) и не чувствовала боли, так как белые лепестки ромашек были мягче, чем само перышко.

Вдруг нежданно-негаданно в их владение ворвался злобный и ужасный тролль, который возомнил, что он тут главный и начал выгонять несчастных фей из ромашковой долины. Но Вика возразила, и гордо сказал ему, что это территория принадлежит ей и только она вправе решать, кому здесь быть, а кому нет. Поэтому она попросила его удалиться из ее чудесных мест туда, откуда он пришел, то есть на болото. Но тролль только посмеялся над ней, взял дубину в руки и пригрозил принцессе Париане, что если она помешает ему, то он будет играть не по правилам.

– Ах, так! – возмутилась Вика, взяла в руку камень и запустила в него. Бросок оказался точным. Тролль грохнулся на землю, заскулил как дворняга и убежал обратно в темный лес, пообещав, что ещё вернется. – Беги-беги, подлый трус! Мне не страшны темные силы!

– Во что ты играешь? – спросил кто-то.

Жизнерадостные феи, злобные тролли, ромашковая долина, темный лес и скалы, вздымающие к звездам – в один миг растворились. Виктория снова очутилась в реальном мире, на зеленой поляне возле дуба. Она обернулась. Перед ней стоял мальчик лет семи.

– Что? – переспросила Вика.

Мальчик был высоким, худым и бледным, как сметана. Длинные черные волосы, зачесанные влево, глаза, отливающиеся красными оттенками, сгорбленный нос и синие губы. Он был одет в красную футболку и в черные шорты. Босые и вымазанные в грязи ноги он спрятал в траве.

– Я спросил, во что ты играешь? – повторил он и сел рядом с ней.

От него пахло рыбой.

– Да так, ни во что. Просто дурачусь! Я представляла другой мир и обороняла свою территорию от врагов. Ты что рыбачил? – спросила она и заткнула нос рукой.

– Нет. Я с рождения так пахну, – сказал он и посмотрел на нее украдкой.

– Странно. У тебя что, нет мыла? Сейчас его в магазинах целые горы. С ромашкой, шалфеем, лавандой, есть даже с ароматом кофе. Ты вообще, что ли не моешься?

– Кончено, моюсь. Каждый день, но ничего не выходит. Я все равно продолжаю вонять тухлой рыбой. Поэтому я так одинок. – Его красные глаза увлажнились. – Поэтому никто не хочет со мной дружить.

– Прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Я тебе понимаю.

– Правда? – недоверчиво спросил он. – Но ты ведь не пахнешь тухлой рыбой, как ты можешь меня понять?

– Я не про это. Мне тоже сейчас очень одиноко и грустно. Мы недавно переехали из города, а всем мои друзья остались там. А тут я еще ни с кем не успела познакомиться. Вот! – Она протянула руку мальчику. – Меня зовут Вика! А тебя как?

– Ты хочешь со мной дружить? – удивился он.

– А ты не хочешь? Если нет, то я напрашиваться не буду.

– Нет-нет. Я с удовольствием буду с тобой дружить. Просто мне еще никто не предлагал дружить. Вот я и растерялся. Меня зовут Домовой.

Он улыбнулся, обнажив белые зубы.

– Странное имя, – возмутилась Виктория. – Домовой! Ты, наверное, обижаешься, когда тебя так называют?

– Отчего же я должен обижаться, если у меня такое имя. Тебе не нравится?

– Нет, что ты! Просто необычное какое-то имя!

– Но…

– Я поняла, ты родился не здесь. Ты ни на кого не похож. У тебя странные глаза…

– Ты правильно поняла. Я родился и вырос совсем в другом месте. Далеко отсюда, – сказал он, почесав голову. – Не обращай внимания на мой странный вид, ты скоро привыкнешь к нему. Можно с тобой поиграть в твою игру?

– Давай. А ты умеешь фантазировать? Без фантазии… ээ… ты не сможешь видеть то, что вижу я.

– А что ты видишь?

– Очень многое. Фей, русалок, троллей, благоухающие поля, скалы, реки и озера. В этой игре нет правил. Просто представляй и играй. Попробуй! Давай же, не стесняйся.

– Я не стесняюсь. – Бардовый цвет лица говорил об обратном. – Я вижу красно-фиолетовое небо, которое ежесекундно пронзают разноцветные вспышки падающих звезд. Там же, на небе, сияют три голубые планеты. На земле, повсюду, одни лишь песок и бесформенными кактусами. Мы с тобой бежим по горячему песку быстрее ветра.

– Почему мы бежим?

– А за нами гонятся трехметровые скорпионы…

– Классно! – перебила его Вика. – Жутко, конечно, для девочки, но все равно классно! Для опасных приключений – самое оно. А почему они за нами гонятся?

– Потому что мы не должны дружить. Никогда-никогда. Потому что мы из разных миров.

– Как интересно! Нам срочно нужны мечи, чтобы обороняться от скорпионов!

– Точно! – поддержал ее идею Домовой.

Вика лихо забралась на ветку дуба и через минуту уже держала в руках две палки.

– Держи меч, храбрый воин Семи Пустынь. – Она кинула ему палку и спрыгнула с дерева. – Ты готов сразиться с врагом и вернуться в наш славный мир, где мы можем дружить.

– Готов! – Домовой поднял вверх меч. – А что это за место такое, где мы можем с тобой дружить?

– В Морской Пучине! Где же еще?! – сказала Вика, схлестнувшись с грозным противником, который тщетно пытался ее пронзить своим ядовитым жалом. – Не отвлекайся, воин! А лучше помоги мне справимся со скорпионом!

– Хорошо, подруга! – Он самоотверженно побежал к противнику, не боясь ни смерти, ни выносимой боли. – Получай гнусный скорпионишка!

Домовой хлестким ударом меча пронзил скорпиона, отчего тот жалобно запищал и убежал прочь.

Вика обняла своего спасителя и закричала:

– Мы его победили! Победили! Ты молодец!

– Спасибо.

– О, нет! Сюда летят кровожадные ястребы! Надо бежать!

– Скорее нам нужно подняться в небо и уничтожить их! – героически сказал Домовой.

– Точно! Я забыла, что у нас есть крылья. Быстрее забирайся на качели!

Они залезли вдвоем на качель и начали представлять, как летят через песчаную бурю в бликах красно-фиолетового неба, обороняясь от гигантских ястребов.

– Их все больше и больше! – крикнул Домовой. – Мы не справимся и погибнем!

– Нет!

Виктория подлетела ближе к Домовому и помогла ему отбиться от свирепой птицы.

– Осторожно, Домовой! – закричала Вика, но уже было поздно, ибо разгневанная не на шутку птица вцепилась острыми когтями в крылья Домового и разорвала их.

Домовой стал падать, кружа в воздухе.

Виктория, не зная страха и упрека, стремглав полетела за Домовым, который утопал в красных облаках.

Землю не было видно.

Долетев до него, она схватила Домового мертвой хваткой.

Крылья не справились с дополнительным весом, поэтому они начали падать вниз.

– Это конец! – сказала Виктория.

– Нет! – возразил он. – Посмотри, мы падаем в глубокое синее море!

– Невероятно! Это же наш дом! Мы в Морской Пучине!

Они упали далеко не в воду, а на твердую землю цветущей поляны, вернувшись из сказки в реальность.

– Невероятно!

– Невероятно!

Отдышавшись от фантастических приключений, слушая, как чирикают птицы и жужжат мухи над их потными, неподвижными телами, Домовой сказал:

– Вдвоем и правду веселее и интересней. А ты как думаешь?

– Ты прав! Намного интересней. А во что ты еще играешь, когда тебе одиноко?

– В прятки.

– Как можно играть в прятки одному?

– Я привык. – Он искоса улыбнулся. – Люблю прятаться в темных уголках.

– Бррр! – фыркнула Вика. – А я наоборот ненавижу! Не люблю темноту – и все тут! Мне всегда кажется, что во мраке кто-то прячется (обычно страшный монстр с когтями), чтобы незаметно подкрасться сзади и напасть. Я пытаюсь быть храброй и взрослой, но все равно боюсь.

– Странно. Меня наоборот больше страшит день!

– Как такое вообще возможно? Ты случайно не вампир?

– Да вроде нет. А кто это?

– Ты что не знаешь, кто такой вампир?

– Нет. Ни разу не слышал.

– Ну, ты даешь! Вампир – это человек с клыками. Он впивается ими в шею своей жертвы и высасывает всю его кровь! Кровь для него, как для нас, шоколад!

– Ужас! – Домовой поморщился. – Конечно, у меня острые зубы. Но я никогда не буду впиваться в горла людей, чтобы пить человеческую кровь!

– Это хорошо. Значит ты не вампир, – подытожил Вика.

– Вика, мороженое готово! Пойдем! – позвала мама.

– Мне пора, Домовой. Мама зовет. Через полчаса еще поиграем.

– Не смогу. Мне надо идти домой, читать книги. А то папа будет ругаться. Он не любит, когда я много отдыхаю. Может, вечером?

– Хорошо. Тогда до вечера. Я рада, что мы с тобой познакомились! Пока…

– И я рад. Пока.

Когда Виктория бежала домой, она обернулась и помахала ему рукой. Он тоже махнул.

Домовой встал с поляны и побрел по дороге.

А потом исчез.

Виктория забежала домой преисполненная неописуемой радостью; она вся светилась от счастья.

Еще час назад она играла в гордом одиночестве на поляне, а сегодня у нее появился новый друг. Друг, с которым ей было весело и интересно. Они играли в ее любимые игры. Он понимал ее с полуслова, словно в его голове появлялись те же самые фантазия, что и у нее. Ее даже не смущало, что он был бледный как день, и что у него были страшные красные глаза, и что звали его как-то странно, Домовой, и что он был плохо одет, и что от него пахло, точнее, несло протухшей рыбой. Ей было на все это наплевать. У нее был друг. И этим все сказано!

Вика, топая пятками, забежала на кухню, где мама стояла за кухонным гарнитуром салатного цвета и аккуратно накладывала в две глубокие стеклянные тарелки мороженное, сверху политое шоколадным сиропом и обсыпанное грецким орехом мороженное. Мороженое от невыносимой летней жары, мгновенно таяло в тарелках, расплываясь по ней, превращаясь в аппетитную жидкость.

Мама спросила:

– Как погуляла?

– Хорошо! Мамочка, тебе помочь? – спросила запыхавшаяся Вика и села за деревянный, овальный стол.

– Нет. Я уже закончила.

Мария оставшееся мороженое положила в морозилку, а приготовленное поставила на стол. У Вики потекли слюнки. Она взяла ложку, и хотела было уже начать приятную трапезу, как вдруг мама ее остановила, сказала:

– Ты кое-что забыла, любовь моя!

– Я ничего не забыла, так как не брала с собой игрушки на улицу.

– Я не об этом. – Мария грозно и одновременно ласково посмотрела в ее глаза и Виктория все сразу же поняла.

– Ой, мамочка, прости! Какая же я дурочка! Я же забыла помыть руки, перед тем как сесть за стол! – заключила она, вылезла из-за стола, подошла к блестящему хромированному умывальнику и на два раза помыла руку с мылом.

– Молодец! Вот теперь можно смело кушать и не бояться грязных рук. И, пожалуйста, не забывай мыть руку, когда будет кушать в школьной столовой!

– Не забуду!

Они сели за стол и принялись поедать сладкое мороженное.

– Очень-очень вкусно! Мммм! – промычала от удовольствия Виктория. И добавила. – Мама, знаешь, что сейчас со мной произошло?

– Что? Ты не упала?

– Нет. Не падала еще сегодня. Ты же знаешь, какая я неуклюжая. – Она хихикнула, закрыла улыбку крохотной ладошкой. – Со мной произошло нечто поинтересней, чем падение с качели.

– Так что же это? Ты меня заинтриговала.

– Я познакомилась с мальчиком. Он тут рядышком живет. Мы сразу сдружились. Теперь у меня есть новый друг!

– Ну вот, а говорила, что никогда здесь ни с кем не познакомишься?

– Но… он такой фантазер, как и я, мам. Представляешь? И даже не плохой, ни разу меня за косичку не дернул!

– Не все мальчики плохие. Ты сейчас с ним познакомилась? – Виктория кивнула. – Странно.

– Почему странно?

– Странно, что я его не заметила, когда смотрела за тобой в окно. Он настоящий или невидимый?

– Самый-самый что ни на есть настоящий! Ты, наверное, увлеклась мороженым и не заметила его. Тем более он все это время сидел или лежал в высокой траве… в ромашковой долине!

– Где?

– В ромашковой долине, что растет возле нашего дома в моем воображении, – ответила Вика. – Ты разве не видишь волшебные места, что скрываются за нашим домом?

– К сожалению, доча, моя фантазия ограничивается только зеленой поляной, поросшей травой.

– Ну так совсем неинтересно!

– Что теперь поделаешь. Нет у меня фантазий! – Мария отложила тарелку в сторону, немного подумала и спросила. – Как его зовут?

– У него странное имя. Домов… Дима.

– А что тут странного? Хорошее имя.

– Не знаю. Не нравится.

– И из какого он дома?

– Ой, мамочка, я не знаю. Он мне не сказал. Сегодня вечером у него спрошу, он обещал придти. Если, конечно, его папа отпустит. Он у него строгий. Заставляет его читать!

– Значит, я тоже строгая?

– Ты же меня не заставляешь!

– Ну ладно. – Мария подмигнула дочери. – Ты познакомишь меня со своим новым другом?

– А как же, обязательно. – Виктория посмотрела в мамины большие, красивые глаза и призналась. – Только одно мне не понравилось в нем. От него жутко пахло тухлой рыбы. Ведь это ничего, мам?

– Наверное, нет. Он просто рыбачил с мальчишками – и все! – разумно заключила Мария.

– Он говорит, что этот отвратительный запах у него с рождения. И никакое мыло не помогает!

– Ты моя, наивная деточка. Он просто не хотел тебе признаваться в том, что рыбачил. Поэтому он придумал эту нелепую и глупую байку. Все-все новорожденные младенцы пахнут чудесно. Когда ты родилась, я не могла насладиться твоей сладко-молочной кожей. И все еще не могу. В будущем ты меня поймешь, когда будешь держать в руках собственное дитя.

– В далеком будущем! – добавила Вики и прижалась к груди матери, купаясь в ее материнской ласке и заботе.

Виктория сидела на качели, ждала отца с работы и прихода ее нового друга. Но ни того, ни другого не было на горизонте, отчего она впала в легкое отчаяние. Минуты стали для нее – вечностью. И чтобы хоть как-то скоротать время, Виктория решила почитать книгу на свежем воздухе и снова погрузилась в другую вселенную, где беспризорник Том Соейр влюбился в прекрасную девочку.

Прошло минут десять, когда на их улицу завернула «Тайота», за рулем которой сидел Константин. Он посигналил, три раза. Виктория вздрогнула, оторвалась от книги, посмотрела в сторону приближающей машины, улыбнулась и стала махать ручкой, положив книгу на качели.

Ее самый-самый любимый папочка приехал!

– Привет, доча! – сказал он, выйдя из машины. – Соскучилась по папе?

– Ты просто не представляешь как сильно!

– Насколько сильно?

Вика развела в стороны руки настолько, насколько могла. Потом засмеялась, нежно – со всей детской любовью – поцеловала папу в губы и прижалась своим личиком к его грубой щетинистой щеке.

– Этого мне не хватало целый день.

– Правда?

– Правда.

К ним незаметно подошла Мария.

– И чем вы тут занимаетесь? А?

– Привет, дорогая! – Мария и Константин поцеловались. – Как дела?

– Все хорошо. Ужин приготовила. У тебя как? Ты сегодня поздно?

– Все как обычно. Работа кипит полным ходом!

– Папа, а я сегодня познакомилась с мальчиком! – похвасталась Виктория.

– А не рано ли с мальчиками знакомиться? Я же начну сильно-сильно ревновать!

– Не зачем ревновать! Я всегда буду любить тебя сильнее, чем других мальчиков.

– Приятно слышать. А если честно, то я рад, что у тебя появился новый друг!

Константин посмотрел сначала на нее, а потом на жену и ухмыльнулся.

– Что за взгляд? – спросила Мария.

– Вы ни за что не догадаетесь, что я вам купил!

– Ты нам приготовил подарки? – поинтересовалась Виктория и захлопала от радости в ладоши.

– Дорогой, у нас и так мало денег, а ты тратишься!

– Что за мужчина тогда, если не балует своих дам подарками! – красноречиво сказал он, открыл вместительный багажник, достал оттуда что-то большое, завернутое в подарочную упаковку и протянул это дочери. – Держи! Надеюсь понравиться. Долго выбирал!

– Такой большой… мне и не удержать! – вскрикнула Вика, нетерпеливо разрывая шелестящую бумагу, в которую был упакован большой серо-белый плюшевый мишка. – Спасибо, папочка! Мне он очень нравится! Теперь я буду с ним спать каждую ночь. Он будет моим защитником от тех монстров, которые прячутся в шкафу.

– Не за что, моя хорошая! – Константин закрыл багажник. Посмотрел на жену и сказал. – А теперь твоя очередь, мама!

Константин подошел к Марии, обнял ее за талию и достал из кармана черных штанов маленькую бархатную коробку, увитую золотистыми надписями.

– О, милый, не надо было так тратиться!

Она открыла приятную на ощупь коробку и увидела там золотую цепочку с кулончиком. Внутри кулона была вставлена свадебная фотография с их юными и счастливыми лицами.

– Какая красота… спасибо.

Константин помог Марии надеть кулон. По ее щекам сверкнули слезы.

– Красивый кулон, – оценила Виктория. – Мне нравится.

– Мне тоже он понравился.

Константин взял за руку Марию и Викторию, и они пошли в дом. В их дом.

Домовой сидел на ветке дуба и наблюдал за этой трогательной сценой. Он пообещал себе, что эту прекрасную семью он не будет пугать по ночам, вопреки наказу своего отца.

Вдоволь наевшись, Виктория картинно взялась за живот и сказала, что ей необходимо сходить на улицу и подышать свежим воздухом. Родители обменялись взглядами и отпустили Викторию погулять. Но только при одном условии, что дальше дуба она не уйдет. Виктория, удовлетворенная таким условием, согласилась и вприпрыжку побежала на улицу, мгновенно забыв о тяжести в животе.

Выйдя во двор, она почувствовала долгожданную вечернюю прохладу. Улицу окутал волшебный запах цветущих цветов и русских бань, извергающих из труб облачка черного дыма, восседающего поверх домов. Солнце не спеша опускалось за линию горизонта. На золотистом небе появились красно-бардовые линии. На фоне вечернего неба мельтешили целые рои мошкары и кровожадного комарья. Птицы неустанно продолжали щебетать.

Вдруг Виктория вспомнила, что положила на качели книгу. Теперь книги не было. Осмотрев периметр поляны, она разочаровано вздохнула, села на качели и задумалась, куда же она ее подевала.

Сверху кто-то тихо кашлянул. Она посмотрела наверх и увидела Домового. Он сидел на толстой ветке дуба и как бы читал книгу, перелистывая страницы, якобы, не замечая Викторию.

– Что ты там делаешь?! – спросила она.

– Вика! Ты наконец-то пришла, я уже замучился тебя ждать! – сказал Домовой и слез с дерева, держа в одной руке книгу. – Прости я взял твою книгу, чтобы скоротать времечко.

Домовой протянул книгу Виктории.

– Да ничего страшного. Я уже подумала, что ее потеряла и придумывала, что скажу маме, если она спросит, где библиотечная книга. Хорошо, что нашлась! И как ты туда умудрился забраться?

– Очень просто! Каждый уважающий себя мальчик должен уметь лазить по деревьям, – гордо заявил он. – У меня больший опыт лазанья по деревьям! Хочешь, я и тебя научу?

– Да… очень хочу! А когда ты меня научишь?

– Да хоть сейчас!

– Не обманываешь, как это любят делать мальчики?

– Я же твой друг, как я могу тебя обманывать? Что мы тогда за друзья такие, если будем обманывать друг друга?

– Спасибо, спасибочко! – заликовала Виктория и обняла Домового, который смутился и покраснел. – Потом и я тебя чему-нибудь научу, если захочешь! Обещаю!

– Я поймал тебя на слове.

– Как тебе книга? – вдруг спросила Виктория.

– Интересная, – соврал он. – Лучше чем все эти заумные книги, которые мы с тобой зубрим в школе. Дашь потом почитать?

– Конечно, дам, когда дочитаю. Ты уже ходишь в школу?

– Ага. Я первый класс закончил. Сейчас пойду во второй. Ужас! Как представлю, что еще учиться девять лет, аж плакать хочется! А ты разве еще не учишься?

– Нет, – с грустью ответила Вика, притупив взгляда на книгу. – Очень хочется начать учиться. Я каждый вечер мечтаю об этом. Мечтаю, чтобы поскорее наступило долгожданное первое сентября, и я, такая нарядная и красивая, пойду в школу!

– Я-то думал, ты тоже во второй класс пошла, как и я. И кто же тебя научил читать?

– Мама.

– Тебе повезло.

– Повезло?

– Что у тебя есть мама…

– У тебя нет мамы? – взволнованно спросила она.

– К сожалению, нет. Когда я родился, она умерла. Я не видел ее.

– Тебе ее, наверное, не хватает? Если бы моя дорогая и любимая мамочка умерла. – От этих слов Вика вздрогнула и онемела. – Мне даже думать об этом страшно!

– Очень не хватает. Папа у меня строгий. Постоянно заставляет меня делать то, что я не хочу делать! Кричит, ругается. Иногда даже и по затылку влетает за неповиновения. Он ОЧЕНЬ требовательный, скрытный. Он не умеет хвалить, утешать, подбадривать…

– Это ужасно… расти без мамы, – подытожила Вика, искренне соболезнуя горю Домового.

Он посмотрел на солнце и сказал:

– Мне уже скоро домой идти, а ты еще даже не научилась лазать по деревьям. Ты готова? Не боишься, что от мамы влетит?

– Если честно, боюсь, но все равно хочу залезть на ту ветку!

– Тогда следи за мной, что я делаю. – Домовой ухватился за торчащие сучки и стал подниматься все выше и выше. – Все очень просто! Главное, чтобы ноги стояли устойчиво, а руки крепко держали за выемки и сучки.

Через десять минут волнительного и будоражащего подъема по дереву, Виктория с облегчением вздохнула и села на ветку, облокотившись на широкий ствол дуба. Ее колени дрожали, голова кружилась от высоты, а сердце словно ушло в пятки. Вика вскрикнула от счастья и переполняющей ее тело радости, что она смогла побороть свой страх и теперь сидит вместе с новым другом здесь, высоко-высоко над землей, что аж захватывает дух.