Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
От автора
Рассказы
Копирайт
Предназначение
Экватор
Внутренние Песни
Она придет завтра
Субъектив. как восприятие реальности
Растафари
Белые боги
Поход на Оку
Сотрудник платформы
Возвращение
Влюблюз
Слушая Цоя
Повесть о годах послевоенных
Плясовая
Весна-весна
«У далекой черной речки…»
Сказки на ночь
Стая
Черт
Баллада о Робин Гуде
Три мудреца
На поиски Рая
Баллада о разведчике
Дань. Баллада
Дуэль Калиостро
Король-олень
Долосгуйер
Сказ о Василии Чуркине, лихом разбойнике
Рок играет на трубе
Повесть о Пражском Органисте
Предупреждение первое: проза – это не мое. Вот это все – усидчивость, регулярный трудоголизм, разветвления сюжета и грани характеров, утверждение долговечной морали или напротив – декларативное ниспровержение таковой – настолько трудоемко и энергозатратно, что всецело моим природным качествам не соответствует. Тут надо веяния ловить, человеческие души строить по ранжиру, а мне бы чего попроще – рифму какую веселую составить, созвучие глиной в руках помять, бутербродик сложить из пышной метафоры да образа пожирней. А растекаться мыслью по древу – увольте. Все подростковые прозаические экзерсисы на животно-космические темы закончились вместе с нежным возрастом, а возникавшие позднее попытки создать что-либо более серьезное настолько малы и необязательны, что легко уместятся в одну тетрадь, да еще место останется. Значительная часть таких попыток здесь и представлена. Ни на что не претендуя, а только чтобы показать, что и это тоже было. Кто знает, авось будет и еще.
Предупреждение второе: идейно прямо противоположное первому. Не имея практически ни слуха, ни голоса, зная об отсутствии малейшего умения игры на каком бы то ни было инструменте, я вынужден был однажды признать, что окружающая нас вселенская музыка победила мою косность и взяла оттоптанные олимпийским медведем уши изнутри. Слушая музыку, чувствуя музыку, любя музыку и тех, кто помогает ей обрести физическое проявление в нашем мире, я бесконтрольно, непроизвольно и подсознательно шел следом. Очень рано и очень часто я стал замечать, что моя поэзия получила музыкальную подложку, прыгая на батуте задаваемого стихами ритма. Музыка звучала в голове, стихи прорастали припевами, арками, кодами, иногда заменяя собой даже звучащие чужие мелодии. Ее, музыки, было так много снаружи и внутри, что она стала переплетаться в причудливые узоры. Песню «Белые боги» – не всю, отголоски, ритм, речитатив, но этого было довольно – я услышал во сне в исполнении Игоря Ивановича Сукачева и, проснувшись, просто дописал ее, буквально довел до ума. Все это звучит немного смешно и нелепо снаружи, зато по-разному внутри – эпично, драйвово, гитарно и барабанно, медитативно и лирично – полный набор. Увы, внутренним песням не суждено вырваться наружу, их первому встречному не высвистишь и в трубку не напоешь. Поэтому концертный репертуар моего рассудка – это еще одна отрасль поэтического производства со своей формой и логикой. Пусть так и будет.
.....
А чертушка тут как тут. Висит в проходе, скалится, богатство свое эмалевое демонстрирует. И взглядом не бить собирается – уже бьет, наземь сбивает, глушит динамитом. Понимаю я – сейчас он меня впитает. А со мной и всех остальных. С моей помощью решил весь поезд захапать, все души пассажирские прикарманить. Бытие вокруг напряглось, пульсирует с частотой, простому глазу недоступной, еще секунда – и взорвется, разлетится на мириады раскаленных капель. Вот он – апогей, конец света в отдельно взятом тамбуре! Вдруг зашевелилось что-то в углу. Задвигался ворох тряпок, дотоле незамеченный. Глядь, а это девчонка, молодая совсем, вида южного, черноглазая да черноволосая. То ли грязная, то ли смуглая, голова платком по-бабьи повязана. Глядит она заспанно по очереди на меня да на черта – видит! обоих нас видит! – потом взгляд свой чуть раскосый на нечистом задерживает. И вижу я во взгляде том знакомое, до боли, до ужаса, до желудочных коликов – смотрит так боксер перед схваткой, солдат перед атакой, грабитель перед жертвой. У нечистого радости как и не было, желваки на квадратных скулах ворочаются, глазки наглые наперегонки бегают. Дернулся он неуловимо, изумление и страх на роже изобразил, а потом с воем и визгом в девчонку втянулся. Я стою, не ведаю – не то тело я, не то душа, живой ли, мертвый, а она подмигивает мне, улыбается, и зубы у нее ровные, молочно-белые, да только фикса сверкает червонным золотом. Тут и провалился я в пропасть, в глубины неведомые, где нет ничего, да никогда и не было.
Когда очнулся, электричка уже к платформе подъезжала. Мягко, осторожно, вопреки обыкновению. А я знай стою, пялюсь на двери вагонные, на окна грязные с надписью «не п… ис… о… ться». Полностью я с этой надписью согласился. Так и говорю себе: не ссы, мол, все нормально, ты живой и все живы, просто сном тебя сморило тяжелым, неверным, рабочий день да бури магнитные над твоим организмом гипертоническим шутки шутят. А в спину уже пассажиры дышат недовольно – давай, парень, выходи, не задерживай. И дух от них такой живой, густой, приторный. Сразу понятно – рабочий люд домой возвращается, какие шутки! С тем и вышел я из электрички проклятой. Стою на платформе, воздух глотаю жадно, гляжу, как люди под домам расходятся, головы в плечи втянув, как поезд во тьму тупика уползает, четыре красных глаза в один соединяя. Потом закурил, на ограду облокотился и прислушался. Стуки колесные, гомон рабочий, даже шум городской, постоянный – все утихло в вечернем сумраке. Лишь во мне все отзвуки слышатся, эхо душ человеческих о стенки бьется, не унимаясь. Мечты, желания, эмоции – вроде уже и не чужие совсем, родные какие-то стали, понятные. Затянулся я сигареткой поглубже, дым табачный выдохнул тонкой струйкой, а с ним вместе и отзвуки, и эхо – все ушло в небо ночное, беззвездное. Уж там-то, на небе, небось лучше нашего знают, как с душами людскими вернее обращаться. А мне свою, растянутую да растрепанную, чинить надо, в порядок приводить. Чего и всем желаю.
.....