Василий Васильевич Верещагин (1842–1904) был не только один из наиболее известных русских художников-баталистов, но и талантливый литератор, оставивший воспоминания «На войне в Азии и Европе» (1893 г.) и исторические записки о наполеоновском походе в Россию, которые вошли в эту книгу. Как пишет сам автор в предисловии: «Имея надобность ознакомиться, для моих картин, с личностью и образом действий Наполеона, в 1812 году, я выписал из свидетельств очевидцев и современников то, что показалось мне наиболее характерным, в уверенности, что эти заметки будут небезынтересными и для общества».
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Оглавление
Василий Верещагин. 1812. Они воевали с Наполеоном
1812 год
Предисловие
Пожар Москвы
Казаки
Великая армия
Маршалы
Наполеон
Каина. Ода
П. Шанен. Поэма. о Русской кампании объединенных армий Франции и Германии
Ж. Б. Баржо. Ода. Завоевание Москвы
М. Ф. М. Мазорик. Стансы. «Взятие Москвы»
Негрель. Ода. на кампанию его Императорского Величества и Короля в России и на его вступление в Москву
Алекс Де Ла Гарансьер. Ода. его Величеству Императору при его вступлении в Москву
Наполеон в России
Предисловие
Наполеон I на Бородинских высотах
Перед Москвой – ожидание депутации бояр
В Успенском соборе
В кремле – пожар!
Зарево Замоскворечья
Маршал Даву в Чудовом монастыре
В петровском дворце (в ожидании мира)
Возвращение из Петровского дворца
В городне – пробиваться или отступать?
На этапе – дурные вести из Франции
На большой дороге – отступление, бегство…
Ночной привал великой армии
«Не замай! – Дай подойти!»
«С оружием в руках – расстрелять!»
«В штыки! Ура! Ура!»
Отрывок из книги
Я не задавался целью писать в строгом смысле «историю» кратковременных завоеваний Великой армии в России. Имея надобность ознакомиться для моих картин с личностью и образом действий Наполеона, в 1812 году, я выписал из свидетельств очевидцев и современников то, что показалось мне наиболее характерным, в уверенности, что эти заметки будут небезынтересными и для общества.
Наполеон шел в Россию с намерением восстановить Польшу, а если император Александр не смирится, то и освободить крестьян – эта последняя мера должна была, впрочем, только служить одним из средств обуздать противника, так как завоеватель далеко не имел сентиментальной любви к свободе вообще.
.....
«Простой офицер очутился квартирантом превосходно меблированных помещений, в которых мог считать себя полным хозяином, так как не видел никого, кроме покорного, униженного дворника, дрожащею рукой предоставлявшего ключи ото всего…»
«Я оставила свою квартиру 25 августа (6 сентября), – рассказывает г-жа Фюзиль, актриса московского французского театра. – Проходя городом, я была поражена трогательным зрелищем: улицы были пусты, кое-где только встречался прохожий из простого народа. Вдруг я услышала вдали какое-то жалостное пение – подойдя, увидела громадную толпу мужчин, женщин и детей с образами, в предшествии священников, поющих священные гимны; нельзя было без слез смотреть на эту картину населения, покидающего город со своими священными предметами… Вдруг меня позвали: придите, пожалуйста, взглянуть на явление в небе, это удивительная вещь – точно огненный меч – верно, быть беде! И в самом деле, я увидела нечто совершенно необыкновенное, настоящее знамение…»
