На крыльях мужества

Оглавление

Василий Ян. На крыльях мужества

Джелаль-эд-Дин Неукротимый[1]

Пролог

Таинственный Кумган

Чудесный гость или сон?

Часть 1. Мухаммед Шах-ин-Шах Хорезма

I. Сын пантеры

II. Юность Джелаль-эд-Дина

III. Удар судьбы

IV. Достархан опального принца

V. Нуба Искандеру Великому

VI. В лагере «Потрясателя Вселенной»

VII. Бейся за свое счастье

VIII. Чингиз-хан двинулся на Хорезм

IX. Что происходило в Бухаре

X. Мужественный Тимур-Мелик

XI. Бухара кладет голову под монгольский меч

ХII. Все имел – и все потерял!

Часть 2. Джелаль-эд-Дин Неукротимый

XIII. Помни Ургенч!

XIV. Орел расправляет крылья

XV. Город Бессмертных[11]

XVI. Надо ковать победу

XVII. Канун великого дня

XVIII. Под бой барабанов

XIX. Смелость против силы

XX. Снова запылал костер борьбы

XXI. Первая битва с индусами

XXII. Алем-Гир[16] и царь индусов Итульмыш

XXIII. Скитания в поисках единства

XXIV. Гнездо беркута

Отрывок из книги

Пастух Чобан-Коркуд был, пожалуй, самым бедным во всем кочевье Бала-Ишем. Его хижина состояла из нескольких камышовых циновок, подпертых кольями, и все свое имущество – продранный войлок, на котором он спал и совершал священные молитвы, и старый железный кумган без крышки, служивший и для варки, и для омовения, и ободранная шуба из облезлого козла, и длинный посох с загнутым концом, – все это он мог за один раз легко унести с собой. А весь его скот – гордость и богатство кочевника – состоял из большой лохматой собаки, белой, с красными угрюмыми глазами, которая покорно плелась за ним, куда бы, по обязанности пастуха, Чобан-Коркуд ни переходил.

Много лет он пас овец и ягнят во всякое время года, являясь на ночевку из одной юрты в другую, где его кормили. А старый пес его Акбай равнодушно и гордо следовал за ним, и все собаки узнавали его: обнюхавшись, они расходились без обычной драки. Когда же неопытные щенки пробовали задеть его, то разъяренный Акбай давал им поучительную трепку и спокойно, виляя хвостом, возвращался к ногам хозяина.

.....

Лежавший рядом рыжий пес, сменивший уснувшего вечным сном Акбая, вдруг заворчал, насторожился, и шерсть на его спине стала дыбом.

Чобан-Коркуд поднялся и остолбенел… Над кумганом курился дымок, как будто в нем тлели угли чилима с табаком. Пес прыгнул вперед и залаял, а дымок быстро принимал очертания неподвижно стоящей тени, из которой появился облик человека. Красивый, стройный юноша, смуглый, с черными сдвинутыми бровями, скрестив руки на груди, смотрел на Коркуда бирюзовыми глазами. Черные как вороново крыло кудри, падающие до плеч, указывали на чужеземное происхождение незнакомца; об этом же говорил невиданный покрой его платья, лилового, с блистающими кое-где золотистыми звездами. За пояс из прозрачных голубых камней засунут кинжал в золотых ножнах. В руках юноши была зеленая смарагдовая палочка длиною в локоть.

.....