Читать книгу Незабываемое путешествие на другие планеты - Венера Харрисон - Страница 1

Часть 1

Глава 1

Дэвид стоял в кабине лифта и смотрел на сменяющиеся цифры – «7, 6, 5». Он только что отдал ключи от квартиры владельцу и сильно тревожился. Ему хотелось почувствовать, что перед ним теперь открыты все двери, но даже двери лифта не выпускали его. Получая последний чек сегодня утром за проданную кровать, он чувствовал лишь жуткий страх. В голове крутилась одна мысль «Нет, нет, не делай этого. Что же теперь делать?». Конечно, у него был план. Он договорился с отцом, что пока поживёт у него и решит, что будет делать дальше. Двери лифта открылись.

Он продал всё, что у него было. У Дэвида остался рюкзак и вещи, которые в этот рюкзак поместились: сотовый телефон и зарядное устройство, документы, кредитка. Из одежды и обуви: любимые Кроксы, двое трусов, джинсы, три футболки и один свитер. Носки? они были дырявые, и он их выкинул. Выбросил он и множество других вещей. От некоторых он устал, другие казались ему напоминанием чью-то чужую жизнь. Он почувствовал приятную тревогу от того, что его багаж помещается в сумке за спиной и в карманах джинсов, когда сел в поезд до Стретфорта. Приятную, но всё же тревогу.

За то барахло, что он нажил за предыдущие годы, он выручил около полутора тысяч фунтов. Телевизор и видеоприставка были не самыми дорогими лотами. Больше всего денег ему принёс мусор. Например, тумбочка, которую он возил с собой последние шесть лет по всем съёмным квартирам принесла 80 фунтов. Коллекция значков с Олимпийских игр, которые покрылись слоем пыли, принесла больше сотни. Мужчина, который забирал их, говорил, что это очень хорошее вложение.

Дэвид ехал к отцу и предчувствовал, что ему придётся отвечать на вопрос, который он задавал себе и сам: «Что дальше?»

– Что дальше? – переспросил ребёнок у доски свою учительницу.

Солнце мягко проходило сквозь окна в классе истории мисс Деборы Глендфилд в школе Уэстовер Магнет, что в Стенфорде. Все дети перевели взгляд с докладчика на учительницу.

– Да, продолжай. – она подбодрила его, кивая головой. – Что было дальше?

– Потом, – широко открыл глаза мальчик, – первый губернатор Плимутской колонии предложил провести праздник.

– Зачем? – удивилась учительница, подняв брови.

– Ну как? – посмотрел на класс мальчик. – Они хотели поблагодарить землю и Бога за то, что выжили.

Учительница улыбнулась и добавила:

– А ещё они хотели поблагодарить индейцев, которые были открыты к чужакам и научили их выживать на неизвестной им земле. Да? – подмигнула учительница.

Дебби стояла возле своего стола и глядела на маленького докладчика. Он стеснялся стоять перед всем классом и картинами отцов основателей Америки. Дебби гордилась тем, что он преодолевает себя.

– Ну и это тоже, конечно, – улыбнулся ученик.

– Конечно. Я добавлю эту информацию и покажу вам для подтверждения. – перебирая бумаги, произнёс молодой человек. – Завтра утром мы сможем отправить всё в Интерпол и остальным.

Жан-Пьер стоял рядом со столом своего шефа и внимательно разглядывал пометки на листах. Он был полностью сосредоточен тем, чтобы не забыть правки своего босса. Он убрал документы в папку и направился к двери кабинета начальника главного управления внешней безопасности Франции. За окном на бульваре Морье шёл дождь и был поздний вечер.

– Спасибо Тебе, Жан-Пьер, – с одобрением произнёс начальник, глядя на сосредоточенность своего помощника.

«Ну Спасибо Тебе! – недовольно произнесла про себя Юля, читая почту в метро. – Опять командировка. Можно же просто написать письмо, можно позвонить. Неужели заняться им нечем: нет чтобы ракеты запускать на Луну и Марс, голову мне только морочат с этими телескопами по всему миру. И ладно бы отдохнуть, а то туда и обратно. Плюс «туда» в данном случае значит к чёрту на кулички».

Девушка стала писать в поисковой строке браузера: «расстояние Москва-Катманду».

«Хочу жить, хочу моря и солнца, и много денег. Надоело! – она подняла голову и оглядела уставших людей в вагоне со злостью. – А не ехать в Непал для того, чтобы наладить систему автоматического мониторинга космического пространства, основанную на инфракрасном и магнитном анализе, с поддержкой динамической корректировки ориентации», – передразнивая текст письма, подумала Юля.

Она посмотрела на экран смартфона, там было написано «4 886 км».

«М-м-м, хочу чего-то настоящего», – она снова открыла письмо из отдела кадров.

Её командировка продлиться пять дней, билеты уже забронированы.

«Ну что ж, ладно», – помотала головой она и закрыла почту.

Глава 2

– Привет, это я, – крикнул с порога молодой человек, закрывая за собой дверь.

– Привет, Дэвид, – отозвался с кухни женский голос, – отец ещё на работе, проходи сюда.

Отец Дэвида и его мачеха живут в маленьком доме в Стретфорде, что рядом с Манчестером. Отец работает на стадионе, а мачеха бухгалтером на полставки.

Дэвид оставил рюкзак в гостиной и пошёл на кухню. Оттуда доносился прятный запах. Джоан готовит овощное рагу и жарит два больших куска мяса. Наверняка оба куска предназначаются лишь одному человеку – отцу Дэвида.

– Джоан, здравствуй, – поздоровался Дэвид из прохода.

Она обернулась к дверному проёму и очень тепло улыбнулась. Джоан вытерла руки кухонным полотенцем и крепко обняла Дэвида. Она умеет обнимать по-особенному. Дэвид называет это «гордое объятье» – чуть дольше, чем приветственное объятье и чуть теплее, чем дружеское.

– Какой же Ты хорошенький, – она прикрыла глаза.

Джоан погладила Дэвида по плечу. Она посмотела на его тонкое лицо и оглядело щуплое тело.

– Отец сказал, что Ты съехал с квартиры. Вещи пока перевезёшь сюда? Я освободила шкаф в Твоей комнате. Как Ты? С работы тоже ушёл? А та девушка? – остановилась она, но казалось, что она хочет сказать ещё о дюжине вещей.

– Вещи в гостиной. У меня только один рюкзак.

– Ого! Пожар или психологический срыв? – помешивая рагу, спросила мачеха.

– Психологический пожар, – засмеялся Дэвид и сел за стол.

Джоан налила лимонада и разговор потёк так, словно полгода, пока они не виделись, не было. Она стала рассказывать о работе, справшивать как дела в Лондоне и много чего ещё. Так они проговорили около часа. Дэвид сел на стул и смотрел, как Джоан ходит по кухне, добавляя в блюда специи и помешивая их.

На кухне было мало место, но для Дэвида это было место его детства и с каждой полочкой было связано много историй. Он посмотрел на буфетную полку, где всегда хранилось печенье и вспомнил, как он не мог до неё добраться даже при помощи стула. Теперь для него это было проще простого.

– Привет, Дэвид, – закричал в окно отец, растягивая имя сына, когда подходил к дому.

Он зашёл на кухню с рюкзаком Дэвида, держа его на вытянутой руке, будто что-то грязное и плохо пахнущее.

– Какой-то бомж оставил у нас в гостиной все свои пожитки, – засмеялся он, и поставил рюкзак на пол.

Отец, или как его называет весь остальной мир Спенсер Конел, всегда шутил немного жестковато, но все домашние привыкли оценивать шутку без относительности к себе. Поэтому Дэвид и Джоан улыбнулись.

Спенсер приобнял своего худенького по сравнению с ним сына:

– Ладно, объятья были достаточно тёплые, вечерний салют в честь приезда отменяется.

Джоан выпроводила его переодеваться и положила еду на тарелки. И да, оба стейка предназначались для одного человека. Они сели за стол ужинать.

– Что дальше, сынок? – всё таки решился спросить Спенсер, пиля свой кусок мяса. – Поживёшь пока с нами? Может, узнать на работе…

– Спен, – многозначительно посмотрела на него Джоан, – когда Ты приходишь усталый с работы, я спрашиваю Тебя о делах?

– Ничего, Джоан, – улыбнулся Дэвид. – Да, пап, я пару недель поживу с вами, а потом поеду куда-нибудь, отдохну. Думаю, мне нужно место повертреннее, чтобы прочистить мозги.

Джоан обрадовалась, что Дэвид шутит.

– Знаешь, Дэвид, – задумчиво произнёс отец, – не слушай никого. В конце вину ни на кого не перекинешь.

За столом стало тихо и спокойно. Как полгода назад и всегда до этого.

Глава 3

Мисс Дебора Глендфилд сидела на своём стуле и смотрела на пустой класс. У неё было ощущение, что это внутри у неё пусто, а в классе много всего: забавные воспоминания о детях, портреты и цитаты известных американцев. Она перевела взгляд на портрет Авраама Линкольна и на листки бумаги, прикрепленные под ним. Уже две недели ученики по её просьбе приносили цитаты 16-ого президента в класс и приклеивали на ватман под его портетом.

«Лучшее, что можно сказать о будущем, – оно наступает постепенно, день за днём» – гласила самая заметная запись.

Мисс Глендфилд называла себя «мисс Глендфилд» только когда представляла себя рядом с детьми или в школе или в момент своей воображаемой аудиенции у великих людей прошлого.

«Мистер Вашингтон, это мисс Глендфилд. Та самая, которая самоотверженно учит детей истории в школе Уэстовер Магнет» – воображала себе Дебби. И мистер президент одобрительно смотрел на неё, давая понять всем вокруг, что она делает настоящее важное дело.

Мисс Глендфилд посмотрела на часы, поднялась со стула и пошла в кабинет директора. Мальчишки, которые наблюдали за ней через окно всё то время, пока она грустно озирала свой класс, соскочили со стульев и побежали по коридору.

Дебби зашла к директору школы и услышала вместо долгой тирады, которую ожидала, всего несколько слов.

– Дебби, – коротко улыбнулся директор, – удачно Тебе отдохнуть. Я подписал все бумаги, они в канцелярии.

Дебби ощутила, что всё складывается просто замечательно, но она не может порадоваться. Она не рассчитывала на такой исход.

– Спасибо вам Сэм, – кивнула она.

Но он уже набирал на телефоне чей-то номер и просто поднял большой палец вверх в знак одобрения. Дебби вышла в приёмную и подошла к столу секретарши. Та попросила её подписать бумаги.

– Хорошо Тебе отдохнуть, Дебби, – сказала секретарша.

– Спасибо, – растерянно и машинально ответила Дебби.

Потом она посмотрела внимательно на её улыбчивое лицо и подумала: «И почему я всегда думаю, что произойдёт что-то плохое?». Она улыбнулась в ответ, голубые глаза засверкали и она вышла из приёмной директора.

Через пару минут мисс Глендфилд уже сидела в своём кабинете в ожидании следующего урока и писала хорошие новости про отпуск своей подруге в Японии. Дебби знала Сэнго десять лет, со времён колледжа. Они были лучшими подругами во время учёбы. Дебби дважды была в Токио в гостях у Сэнго, но этот раз должен был быть особенным. Сэнго выходит замуж. Будущая миссис Хатояма трижды приезжала к Дебби в гости после колледжа. В сумме всего пять встреч за 10 лет, но их дружба была крепкой. Они постоянно писали друг другу и делились всем, что есть на сердце.

В письмах Дебби всегда называла свою подругу Кэрол. Им обеим нравилась игра слов и значений. Сэнго значит коррал. Выходило что у Сэнго два имени: одно для Японии, другое для США. Эта традиция началась ещё с колледжа.

Дебби набирала слова на клавиатуре.

«Кэрол, привет.

Мой босс разрешил мне улететь на две недели к Тебе. Я очень рада этому. Хотя, знаешь, я как будто не ожидала, что всё получится, и я смогу посреди учебного года уехать к Тебе.

Проверила билеты. Сделаю пересадку в Париже, схожу в Лувр, привезу Тебе что-нибудь оттуда.

P.S. Что принято у Вас дарить, когда близкие выходят замуж?

P.S.S. Увидимся в пятницу)».

Глава 4

«Отправить» – нажал кнопку Жан-Пьер. Письмо ушло в крупнейшие разведывательные управления: Пентагон, ЦРУ, Моссад, Интерпол и множество других.

На часах 22:14. Жан-Пьер глубоко вдохнул, а потом выдохнул, выгоняя усталость. Он посмотрел из окна кабинета на внутренний двор главного управления внешней безопасности. Двое охранников прошли по брусчатке в вечерних сумерках. Он растёр руками щетинистое лицо с сжал веки усталых глаз, под которыми были мешки. Зазвонил сотовый телефон, это был шеф Жан-Пьера Бернард Бажоле.

– Да, слушаю, – приготовив блокнот и ручку, коротко сказал молодой человек.

– Жан-Пьер, я получил пакет документов. Очень хорошо. Хочу попросить Вас… – сказал шеф тихим голосом. – Вам придётся поехать в Токио вместо меня. Я сообщил министру, что доклад о наших предложениях озвучите вы.

– Хорошо, месье. Спасибо.

– Да, и ещё одно, – прервал его шеф, – простите, что не даю вам отдыха. Завтра вы можете взять отгул. Мне придётся остаться в Париже на неделю.

– Хорошо, – спокойно сказал Жан-Пьер и положил трубку.

Он снова глубоко вдохнул, посмотрел на часы на своём запястье – 22:20. Он распечатал доклад и связался с помощником министра. Перед Жан-Пьером стояла задача озвучить предложения Франции относительно новой глобальной антитеррористической программы на конференции глав мировых ведомств безопасности в Токио.

Жан-Пьер знал, насколько серьёзное это мероприятие. Он помнил, как долго они готовили этот доклад с шефом. Сначала он почувствовал страх, что ему придётся делать всё одному, но потом ему пришла ещё более тревожащая мысль: «если шеф остаётся, то здесь что-то более важное».

Жан-Пьер написал письмо в канцелярию, что они поменяли билет месье Бажоле на его имя, проверил время вылета и пошёл домой, чтобы немного отдохнуть. Завтра ему нужно будет прочесть тезисы, которые он готовил для шефа и всё проверить. А послезавтра вылететь в Токио.

Глава 5

Юля сидит на небольшой сумке в прихожей своей квартиры и перебирает в голове, всё ли она взяла. «Паспорт, нижнее бельё, паспорт, телефон, паспорт, джинсы…».

Она закрывает глаза и набирает в лёгкие воздух, решаясь подняться. Она злится, что едет в Катманду (одно название города чего стоит). Радость только одна – пересадка будет в Объединённых Арабских эмиратах. «Там, говорят, шикарный аэропорт».

Юля посмотрела на часы и поднялась с сумки. Она проверила, что свет везде выключен и окна закрыты. «И всё таки мне кажется, что Непал – это не лучшее место для путешествия» – перед выходом думает она.

На автопилоте она добралась до аэропорта и прошла регистрацию.

В самолёте она включила музыку и проспала всю дорогу до Эмиратов. В аэропорте пока ждала следующий рейс она прошлась по магазинам и разглядывала людей, поедая мороженое.

На следующий день Юлия прилетела в Катманду. В аэропорту Трибхуван её встретил мужчина с табличкой «Юлия Данилина. Роскосмос». Он отвез её прямо в обсерваторию, она же планетарий и музей науки. Юля искренне думала, что вероятность того, что обсерватория будет и гостиницей, очень высокая.

Доктор Гияну Ламичен директор обсерватории оказался очень милым человеком. Он усадил Юлию на стул и сел рядом с ней.

– Знаете, Юлия, – улыбнулся он, говоря на английском, – этот новый телескоп это не просто новый телескоп. Это новая возможность для нас. Вы должны понимать, что мы очень благодарны вам, что вы приехали.

– Спасибо, – засмущалась Юлия от высокопарного напора доктора, – это ведь просто наладка оборудования.

– Не-е-ет, – резко прервал её Гияну Ламичен, – простые вещи самые ценные.

Юля немного помедлила и почувствовала как из-за высокой горы её гордости вдруг показалось большое облако ответственности.

«Вот чёрт, – подумала она, – теперь я буду переживать всё ли я верно сделала, непальский Ты доктор Хаус».

Доктор Ламичен смотрел на неё непринуждённо и чему-то кивая, а потом сказал, что все антенны установлены и в обсерватории уже заждались.

Юлия поставила сумку в углу кабинета директора и достала нужные документы, ноутбук и флешку.

– Тогда пойдёмте, – сказала уверенным тоном Юля.

Она поднялась вместе с доктором в обсерваторию и увидела семь худых и болезнено выглядящих мужчин. Они улыбались, глядя на неё, и говорили по-русски: «Добро пожаловать». Доктор Ламичен подвёл Юлию к самому здорововыглядящему из них и представил лысоватого и усталого, с небольшой седой бородкойчеловека в очках. На вид ему было под шестдесят, лицо смуглое и улыбчивое. Он был одет в брюки и свитер поверх рубашки.

– Это доктор Капри, – обведя рукой вокруг торса человека Гияну Ламичен.

– Здравствуйте, Юлия, – кивнул доктор Капри, – можете называть меня Тулу-Манчи, – он показал на стол, где было много проводов и разной техники.

– Здравствуйте, – кивнула Юля, – на каком вы этапе сейчас? – идя по направлению к столу, спросила она.

– Мы установили телескоп согласно инструкции ещё на прошлой неделе. Сейчас мы закончили монтаж всех антенн и ретрансляторов по периметру обсерватории. Все шлейфы выведены сюда.

Юля посмотрела на стол, на который показал доктор Капри, и поняла, что это обычный деревянный стол, похожий стоял у её бабушки на кухне. Юля скривила лицо и увидела, что провода лежат, связанные какой-то верёвкой. «Боже, у них тут даже пластиковых стяжек нет» – ужаснулась она.

Юля села за стол и включила свой ноутбук, готовясь к работе. Она проверила стул, который немного скрипел и зашла в программу.

Доктор Капри начал подключать все кабели к блоку управления, который стоял рядом. Он бережно развязал верёвку, и внимательно читал на шлейфах номера, а потом вставлял их в соответствующий разъём на блоке управления. Все остальные собрались за спинами доктора и Юлии. Они смотрели с чувством глубокого удовлетворения и гордости на их нехитрую работу. Юля почувствовала этот предвосхищающий чудо взгляд рабочих на своей спине и прошептала доктору Капри.

– Доктор Капри, они ведь знают, что наладка займёт пару дней?

Тулу-Манчи улыбнулся и тихо заговорщечески сказал:

– Конечно знают, но они очень терпеливые.

Юля поняла, что это была шутка и тоже улыбнулась в ответ. Доктор Капри включил блок управления, на нём стали мигать разные огоньки. Все рабочие заулыбались видя это и стали хлопать друг друга по плечам.

Доктор сказал на непальском рабочим, что всё подключено и все они хорошо поработали. Один из них останется на случай, если понадобиться помощь, а остальные могут идти по домам. Через несколько минут обсерватория опустела и усталый доктор Тулу-Манчи Капри присел рядом с Юлей. Он попросил её рассказать, как она долетела и почему она выбрала такую непростую работу.

Пока происходила диагностика устройства у них было достаточно времени, чтобы поговорить.

Глава 6

Аэропорт Индиры Ганди в Дели встретил Дэвида теплом и заботой. Скульптуры огромных ладоней, на которые смотрел Дэвид, были похожи на замершие движения танцовщиц. «Интересно, что значат все эти мудры?». Он купил билет до Багдогры и уже через несколько часов сидел в самолёте. Вокруг были совершенно другие люди, они удивляли Дэвида и заставляли чувствовать дух приключений.

Впереди его ждал маршрут, который был записан на клочке бумаги, лежащем в кармане его штанов. Только названия мест, точки маршрута: «Дели–Багдогра–Калимпонг–Ранганг–Юксом–Канченджанга». Удивительные слова, которые ещё несколько дней назад абсолютно ничего не значили для Дэвида. Он записывал их, сверяя каждую букву. Названия казались такими далёкими и загадочными. Он взял этот листок из блокнота для записи рецептов у своей мачехи Джоан. Ни обратного маршрута, ни то как добраться до этих точек, ни расстояния, ни времени. Просто несколько маяков на пути, слов, которые сможет понять каждый на любом языке.

Три недели Дэвид провёл у своего отца и Джоан. Он смотрел телевизор, гулял по улице, но чувствовал, как внутри что-то напрягается всё сильнее и сильнее. Будто на его груди строили огромный небоскрёб и с каждым днём вес увеличивался. Одним вечером Дэвид сел за компьютер и стал рассматривать карту мира. «Я ведь хотел свободы, а теперь я заперт здесь будто мне снова десять», – думал Дэвид. Он уже устал спрашивать себя, чего он хочет, какой план и куда идти дальше. И очень сильно устал от подобных вопросов своего отца и друзей, которые писали ему письма и сообщения.

– Дэвид, дорогой, – сказала ему Джоан, садясь с ним рядом, когда он смотрел очередной сериал, – я вижу, что Ты хочешь решиться на что-то, набираешься смелости. Поверь мне, решения – это следствия поступков. Понимаешь, сначала шаг, потом пункт назначения. Просто попробуй сделать что-то.

– Поехать в Ирландию? – улыбнулся Дэвид, скосив глаза на свою мачеху.

– И если Ты совсем отчаялся – в Шотландию, дорогой, – заметила Джоан.

Они смотрели сериал дальше, но Дэвид точно знал, что совет был хорошим. Ему было почему-то очень страшно и не хотелось выползать из норы, которая кстати говоря, ему совсем не нравилась. Но совет был правильным – начать.

Дэвид сел за компьютер и проверил баланс на своём банковском счёте. 4870 фунтов стерлингов – вот они зрелые плоды корпоративной жизни и все причитающиеся выплаты при увольнении. Он зашёл на вкладку карт и ввёл в поисковом запросе «Эверест», в сердце у него похолодело. Он зашёл на Википедию и набрал «восмитысячники».Читая статью, его взгляд перепрыгнул через несколько строчек и застыл на цифрах 11.01.1986. Это была дата его рождения. Он отчего-то очень обрадовался тому, что увидел её. Какое-то приятное чувство узнавания или предчувствия слабо засверкало внутри. Он вспомнил всё самое хорошее, что с ним случилось за всё то время, что он живёт, и чувство благодарности и лёгкости наполнило его. Он перевёл взгляд и прочитал, к чему относилась эта дата. Это было первое зимнее восхождение на третью вершину в мире под названием Канченджанга. Дэвид закрыл глаза и улыбнулся со звуком «хм». Это ещё не было решением, но он почувствовал, что в эту самую минуту он делает тот самы шаг. Шаг навстречу чему-то.

За ужином Дэвид решился спросить:

– Папа, а Ты знал, что двое поляков покорили Канченджангу в мой день рождения?

– Что поляки не знал, а про дату, да. Всё верно, – задумываясь, сказал Спенсер.

Он был альпинистом ещё с юности и сейчас работал в фирме по промышленному альпинизму. Он часто раньше возил Дэвида в парк Киндер Скаут Нешнел Нейчер Резерв, чтобы походить по холмам и побыть с природой. Для него самого горы были чем-то вроде отдушины, хотя последние лет 10 он видел верёвки лишь на работе, а горы лишь на телевизионном горизонте. Да и раньше он ходил в горы лишь в Англии.

– Вычитал где-то? – спросил Спенсер своего сына.

– Да, удивительно это как-то.

– Что именно?

– Такую гору покорили зимой лишь несколько лет назад, – искренне удивился Дэвид.

– Хм, – улыбнулся Спенсер, почувствовав, что сыну интересна история альпинизма, – да. Я думал, Ты знаешь об этом. Я точно Тебе говорил. Парадокс в том, – потёр свой гладкий подбородок Спенсер, – что впервые на Канченджангу взошли двое англичан в пятидесятых. Джордж Бэнд и Джо Браун – так их звали. И старик Джо отсюда, из Манчестера.

Дэвид улыбнулся. Спенсер не мог понять, что с парнем, и подумал, что тот удивлён стечением обстоятельств вокруг этой самой горы Канчинджангу, которая стоит прямо между Непалом и Индией. На самом деле Дэвид почувствовал, что у него исчезли все сомнения, и он готов отправиться прямо к этой горе, чтобы посмотреть на неё вживую. После ужина он проложил маршрут и купил билет до Дели.

Спенсер пытался что-то растолковать сыну про опасность путешествия и индийские средства передвижения, но когда увидел, что билет куплен, то просто достал свой походный рюкзак, который уже покрылся пылью и стал сбрасывать туда всё необходимое. Джоан составила список вещей, которые нужно было купить, а Спенсер взял отгул на работе, чтобы вместе отправиться за покупками. Список был огромным, но несколько вещей Спенсер обвёл кружком, подчёркивая их важность. Термобельё, палатка, спальник, фильтр для воды…

– Пообещай мне, что Ты не полезешь на саму гору, – отчаянно произнёс Спенсер прямо посреди магазина за день до отъезда Дэвида.

– Папа, я просто хочу увидеть эту гору, – спокойно ответил Дэвид.

Джоан гладила Спенсера по спине и всё повторяла: «Яблоня от яблони…».

Дэвиду казалось, что с того разговора за ужином с отцом, до этого момент, когда он сидит здесь в самолёте, который через секунду повезёт его в Багдогру, прошла лишь одна секунда. И эту секунду всю целиком, от начала и до этого самого мига, он улыбался. Улыбался себе и всему тому, что происходило вокруг.

Голос по громкой связи произнёс: «Уважаемые дамы и господа, просим вас пристегнуть ваши ремни…». Дэвид закрыл глаза и погрузился в сон.

«Сначала шаг, потом пункт назначения», – крутилось в его голове напутствие Джоан.

Глава 7

Жан-Пьер проснулся в 4 утра. Вставать не было нужды, но он не мог себя заставить уснуть. Он поднялся, принял душ и отправился на пробежку по району Баньоле. Он вышел из дома, где они с женой снимали квартиру, и почувствовал как холодный воздух стал пощипывать его лицо. Он подмул о жене. Одри была как и Жан-Пьер из Руана, но ради работы они перебрались в Париж. Ей не нравился Париж, но нравилось, как её муж счастлив, уходя на работу утром и как он устало удовлетворён по вечерам. Одри чувствовала непроницаемую защиту и уверенность рядом с Жан-Пьером и ей было всё равно, в каком городе им придётся жить дальше.

Жан-Пьер посмотрел на вход в метро Порт-де-Баньоле, распрямил спину и побежал по направлению к парку Ле Гелан. Он давно уже не бегал по утрам и чувствовал досаду из-за этого. Хотя Одри никогда не присоединялась к нему на пробежке, Жан-Пьер как будто бы был с ней это время. Он любил мечтать, как они поедут на юг или просто выдастся свободный вечер и он поведёт Одри в ресторан. Но сейчас Жан-Пьер не мог отбросить мысли о работе.

«Что за совещание заставило шефа отменить поездку в Токио? Итак, я знаю, что шеф получил сообщение из Европейского космического агентства, о срочном совещании. Он позвонил сразу после него. Какой был его голос? Спокойный, как всегда. Но он извинился, что не даёт мне отдохнуть. Это на него не похоже. Он всегда очень добр ко мне, но никогда не извинялся. Как же это странно. Извинился, значит, считает, что виноват?».

Жан-Пьер вбежал в парк и ощутил, как изменился запах. Воздух стал более прохладным и влажным. Людей не было, лишь редкие машины по касательной задевали территорию парка. Приятный шум подошвы кроссовок о насыпь на дорожке звучал как самый вдохновляющий саундтрек. Жан-Пьер продолжал размышлять:

«Я вижу три варианта. Первый, шеф просто решил отдохнуть от сумасшедшего ритма, ему недавно исполнилось 58. Он устаёт гораздо больше меня. Вариант хороший, но совсем не про шефа. Второй вариант, шеф знает что-то об этой конференции, чего не знаю я. Либо это совсем неважное дело, либо это просто пустые разговоры. Но ведь мы столько готовились? Может, он хочет меня проверить? Мои знания и уверенность. Может, меня ждёт повышение? Стоп».

Жан-Пьер резко свернул на боковую дорожку, чтобы изменить ход мыслей.

«Это всё ерунда. В ЕКА проходило совещание, где был министр безопасности. Оно было созвано без предупреждения. Почему космическое агентство? Я не помню никаких срочных и важных проектов по космосу».

Утренняя прохлада и тишина проникали между намокшими прядями волос Жан-Пьера. Он чувствовал, как капельки пота бежали между волосами на висках. С каждым шагом, с каждым касанием кроссовок о землю усталость и тяжесть падали с плеч Жан-Пьера. Он чувствовал, как его мышцы радуются и это передавалось его мыслям. Он вдруг почувствовал, что очень хочет сделать что-то приятное для Одри, для шефа, для своих родителей и для всех людей на земле.

«Нужно выполнить поручение шефа в лучшем виде», – ускоряясь, подумал Жан-Пьер.

Глава 8

Доктор Капри крикнул что-то рабочему на непальском. Юля внимательно следила. Рабочий повернул антенну на миллиметр влево и повернулся к доктору.

– Да нет же, – всплеснула руками Юля, – пусть он проверит подводящий провод к антенне, от неё вообще нет сигнала, а ретранслятор повернёт немного левее, он же криво приклеплён.

– Хорошо, Юлия, – спокойно произнёс доктор, – я думаю, что после этой антенны нужно сделать перерыв. Может, вам показать Катманду?

– Доктор Капри, система не работает, а у меня билеты в Москву уже на послезавтра, – устало и расстроено сказала Юля.

– Мне кажется, Юлия, нам с вами нужно отправиться… – доктор Капри перевёл глаза на приборы и забыл, что хочет сказать дальше.

На экране ноутбук стали меняться показатели. График получаемого сигнала дёрнулся вверх. Программа показала, что обсерватория получает все виды сигналов – электромагнитные, аудио. Юля резко повернулась к монитору.

– Что ещё за ерунда? – недоверчиво произнесла Юля, обращаясь к монитору.

Она выглянула наружу и увидела, что рабочий улыбается ей широкой улыбкой. Он крикнул ей что-то со стремянки, но она не поняла.

– Он говорит, что провод от антенны был не до конца вставлен, – пояснил доктор Капри. – Всё заработало?

– Я не знаю, – смущённо сказала Юля, повернувшись к ноутбуку, – не такой сигнал мы должны получить.

– А какой? – удивился доктор, усаживаясь на стул рядом с Юлей.

– Мы должны получить обычный фоновый космический шум, выровнить его плотность и задать нулевые координаты, чтобы система поняла, где точка отсчёта. Система проверяет поле на аномалии и при обнаружении таких аномалий направляет туда телескоп и делает снимок этого участка, – сказала Юля, печатая что-то на клавиатуре.

– Так, – заставляя её продолжать, протянул доктор Капри.

– Антенны и ретрансляторы заработали. Это факт. Но они находят повторяющуюся аномалию, телескоп не может туда навестись, – Юля показала на повторяющееся сообщение «Невозможные координаты».

– Какую аномалию видят приборы? Может быть, они поймали какую-то радиоволну или телесигнал, – предположил доктор.

– Похоже на то, – пытаясь совладать с программой, сказала Юля.

Доктор Капри встал и потянулся, разгоняя усталость и сонливость. Он понимал, что если они получили сигнал, хотя и не правильный, то техника работает и теперь нужно её просто правильным образом настроить. Он хотел предложить Юлии спуститься вниз на полчаса, чтобы выпить чаю, а после заняться техническими вопросами.

– Юлия, – он повернулся к ней, но встретил её озабоченный взгляд. – Что случилось? – резко переменив тон, спросил доктор.

– Это космический сигнал, – Юля смотрела в пространство перед собой, – я уверена в этом на сто процентов. Но он слишком отчётливый. Это не только электромагнитное излучение, как мы рассчитывали. Там есть и звук, и всё остальное, – она опять повернулась к компьютеру и начала что-то печатать.

– Постойте, Юлия, – надеясь на то, что она просто устала, сказал доктор Капри, – как можно определить, что за сигнал мы поймали?

– Сейчас я попытаюсь достать этот сигнал и преобразовать его в аудио. Чёрт, – крикнула она.

– Что случилось? – напрягся доктор.

– Программа ищет сигнал снова и снова, пытается направить туда телескоп. Запись идёт урывками по полсекунды. Я могу… – она задумалась, кусая нижнюю губу, – сказать программе, что телескоп навёлся на объект. Отключите шлейф телескопа от блока управления, – бросила она доктору.

Доктор Капри, оправдывая значение своего имени, которое можно перевести как «могучий человек», тут же вырвал один из шлейфов из блока управления. Юлия начала печатать координаты в командной строке. Она скопировала данные из другого окна и дала программе понять, что телескоп вручную уже наведён на нужные координаты. На дисплее перестало появляться сообщение об ошибке. Всё выглядело спокойно. Юлия начала получать постоянный и отчётливый сигнал. Все приборы показывали всплески энергии. Электромагнитные спектры зашкаливали. Она попыталась извлечь аудиосигнал из всего вороха данных, что показывала и улавливала система.

– Кажется получается. Сигнал сильный, он на частоте 8450 МГц. Эта частота используется для передачи данных от космических кораблей на Землю. Но если сигнал с Земли… – Юля встряхнула головой, чтобы выбросить мешающую мысль из головы. – Телескоп не может навестись на объект, потому что объект на Земле.

– Мы можем определить местоположение источника сигнала? – спросил доктор Капри.

– Да, она показала на монитор. Так поставим это за нулевую точку. Вот, – Юля показала на цифры.

Доктор Капри переписал карандашом на лист в блокноте числа «27°41'53.0"N 88°08'15.4"E» и пошёл к компьютеру, стоявшему в другом конце зала. Он быстро ввёл данные в поисковый запрос и увидел название одной из крупнейших гор мира – Канченджанга.

– Юлия, я проверил координаты, – вставая из-за стола начал громко говорить доктор, – это северо-восточная граница Непала, гора Канченджанга.

Юля сидела за столом, поднеся левое ухо к маленькому динамику ноутбука. Она держала правую руку вытянутой вверх, давая понять доктору, чтобы он перестал кричать. Доктор Капри подбежал к Юле и тоже опустил голову поближе к ноутбуку. Они пытались тихо дышать, но звука почти не было слышно. Юля попыталась увеличить громкость. Это был максимум, но кроме шипения пробивались лишь отдельные почти неуловимые звуки.

Доктор Капри сбегал ко второму компьютеру и отключил от него маленькие колонки. Через десять секунд Юля подсоединила их к ноутбуку и поставила громкость на максимум.

Шум увеличивался. Потом звук стал каким-то булькающим и наконец комнату наполнил какой-то шелест и удары.

– Это что, гром? – прошептала Юля.

Звук снова стал меняться. Это был звук воды. Доктор Капри проверил провод колонок, надеясь, что шипение и шелест исчезнут. Но тут они услышали пение птиц. Доктор Капри сел на стул рядом с Юлей и прислушался как из динамиков звучат сначала трели птиц, а потом рычание диких животных, а после крики шимпанзе.

Лица Юли и доктора Капри нахмурились. Напряжение уходило и на смену ему пришло разочарование и даже какое-то смущение. Юля опустила глаза в пол и подумала про себя «Я поймала образовательный канал на оборудование стоимостью в несколько миллионов».

Звуки продолжали литься из динамиков: телефонный звонок, пароходный гудок, звуки поезда и какого-то трактора.

Юля боялась поднять глаза на доктора Капри, потому что не могла объяснить, почему два дня настройки космического оборудования привели к тому, что они просто поймали телевизионный или радиосигнал какой-то станции.

В этот момент раздался крик новорождённого. Доктор Капри тронул Юлю за руку.

– Это очень странные звуки, – сказал он, когда на фоне звучал хруст снега под ногами.

Заиграла классическая музыка. У Юли и Тулу-Манчи что-то оборвалось в груди. У Юли сперло дыхание и она попыталась поймать ртом воздух, но её опередил доктор Капри.

– Золотая запись?! – произнёс он под аккомпанемент Иоганна Себастьяна Баха.

Глава 9

Дебби очень устала, ожидая свой рейс из Нью-Йорка в Париж. Она приехала очень рано, боясь опоздать. Она волновалась о том, что уехала посреди учебного года, о том, что летит через полмира, о деньгах и подарках, о своих учениках. Сразу о многом. Вот так спонтанно лететь к Сэнго в Токио не походило на Дебору Глендфилд. Конечно, это было в порядке вещей для Сэнго, устроить свадьбу так быстро, но Дебби не любила неожиданностей.

Дебби не была занудой, но она точно не из тех людей, которые могут за неделю решиться лететь на другой конец света. Правда, на очень любила Сэнго и хотела её увидеть. Она не думала о том, что потратила половину своих сбережений на эту поездку. И что прямо сейчас она просто хочет лечь в нормальную кровать и отдохнуть. У неё ведь одна самая близкая подруга, и живёт она всего-то на другом конце света.

Объявили посадку на рейс до Парижа. Дебби устало побрела к выходу. В Париже её ждала пересадка на рейс до Токио. Она радовалась лишь тому, что там она сможет провести день в красивом городе, о котором она столько знала, но никогда не бывала. Она очень любила французские фильмы, музыку и культуру, хотя за всю жизнь не встречала ни одного коренного француза.

– Плед? – предложила стюардесса, глядя своими усталыми глазами в усталые глаза Дебби.

– Да, спасибо.

Она накрылась с головой и уснула, ещё когда самолёт выруливал на взлёт.

Дебби проснулась отдохнувшей и счастливой. Съела плитку белого шоколада, которую купила в аэропорту и спросила у соседки, когда будет приземление.

– О, да. Около 15 минут назад говорили, что мы уже подлетаем, – с явным вдохновением произнесла попутчица.

– Отлично, – сказала Дебби одновременно со вспышкой сигнала о том, что нужно пристегнуть ремни.

«Хм. У меня целый день впереди… Лувр и настоящее французское кафе. Думаю, этого с меня хватит. Эйфелеву башню оставим на следующий визит» – предвкушая приключения, думала Дебби.

Багаж Дебби летел трансфером до самого Токио и она, выйдя из самолёта в аэропорту Шарля де Голля, сразу отправилась на поезд RER, идущий в центр города. Дебби слушала французские трели вокруг себя всю поездку от аэропорта до станции Chatelet les Halles. Так она нашла кафе Grizzli рядом со станцией и наелась разных сладостей до ощущения головокружения. А после отправилась пешком до Лувра. Она смотрела на туристов, шагающих в том же направлении и чувствовала радость и единение с ними. Вокруг было множество людей: пары и семьи, компании и одиночки – все они стремились к цели. Кто-то из них идёт туда, ведомый неодолимым очарованием Моны Лизы, кто-то хочет ощутить дух древности или пройти сквозь время, начиная от эпохи Рамзеса II до современных стеклянно-металлических пирамид. Дебби же хотела посмотреть не на что-то конкретное, а скорее ухватить принцип. Её всегда удивляло, что история, которая так не интересна для большинства людей как наука, одновременно так привлекательна в мировых музеях. Люди стоят в очередях и ходят по несколько часов в разных залах Лувра. Дебби хотела, чтобы все дети, которых она учит истории, были также заинтересованы в ней как и посетители Лувра. Для неё история и искусство сливались. Искусство утопало в истории, а история проявлялась в искусстве.

Дебби прошла первый этаж Лувра совершенно поражённая количеством людей и тем, что у каждого на лице было множество эмоций и мыслей: кто-то задумчиво вглядывался в полотна, кто-то выражал восторг по поводу древней вазы.

Поднимаясь на второй этаж по лестнице, она вдруг остолбенела. Перед её глазами предстала удивительная скульптура – женское тело без головы с крыльями за спиной. Мраморная туника казалось пропускала сквозь себя свет.

– Извините, вы бы не могли…, – раздался мужской голос позади Дебби.

Мужчина пытался протиснуться вперёд, но ему мешала остановившаяся на середине лестницы Дебби. Она повернулась к нему в пол-оборота, опомнившись от великолепия. В этот момент молодой человек увидел то, что минуту назад остановило Дебби.

– О Боже, – воскликнул он нараспев в типичной американской манере и замер, – Кто это?

– Это богиня удачи – Ника, – ответила с удовольствием мисс Глендфилд.

Молодой человек перевёл взгляд на свою новую учительницу и улыбнулся ей. Он понял, почему эта девушка стояла посреди лестницы и не двигалась. Вокруг стало свободнее и мужчина заговорил с Дебби.

– Вы американка! Это здорово. Я Хэнк. Я из Луисвиля, – улыбулся парень.

– Привет. Я Дебби. Я из Стенфода, – она протянула свою маленькую руку Хэнку.

Он пожал ей руку и снова повернулся к статуе.

– Ника Са-Мо-Фра-Кийская, – прочитал издалека Хэнк, – как же красиво. Вы случаем не знаете что-нибудь об этой статуи?

– Знаю только, что Ника – это богиня удачи и победы в Древней Греции.

Хэнк улыбнулся и сказал:

– Значит нас ждёт удача. Вы случаем ничего не хотите начать? – задумавшись сам, спросил Хэнк.

– Да, – ответила Дебби тоже задумчиво, глядя на голую стену позади статуи.

– Дебби, – позвал её Хэнк, – удачно мы встретились, – засмеялся он, уходя вверх по лестнице.

Дебби улыбнулась ему на прощание и подошла ближе к статуе. Голова её невольна задралась кверху. Она вдруг почувствовала, что очень мало знает о том, кто такая богиня Ника, а ещё, как нужно жить на этой странной планете среди всех этих людей. Рядом проходила организованная группа людей. Дебби услышала голос экскурсовода, который говорил на английском:

– … Вы можете видеть, что она находится в движении. Это не иллюзия. Именно это хотел показать скульптор. Посмотрите на её ногу, она как бы стремиться вперёд… – угас голос экскурсовода.

Глава 10

Дэвид переступал через камни и заросли рододендрона. Он смотрел по сторонам и вдыхал чистый и прохладный воздух предгорья Тибета. Он думал о приключениях, которые произошли с ним за последние несколько дней.

Он вспоминал как сидел в машине с группой альпинистов, которые подбросили его до Горы. Дэвид встретил их в Калимпонге в монастыре Зенгдогпалри Пходонг. Он хотел увидеть старинные манускрипты, привезённые сюда Далай Ламой. Этот древний текст называется Ганджур и считается важным тибетским каноном для буддистов. Дэвиду было интересно увидеть старинную рукопись, которая была спасена, когда на Тибет напал Китай. Ему очень хотелось прикоснуться к такой реликвии, почувствовать глубину этих мест.

Группа альпинистов уже была в монастыре, когда туда зашёл Дэвид. Они рассказали Дэвиду, что Ганджур увидеть не получится и предложили пойти вместе пообедать. Дэвид с радостью согласился, потому что понятия не имел, что делать дальше, чтобы приблизиться к Канченджанге. Молодые парни из Германии и Польши рассказали ему, что тоже едут к Канченджанге и хотят покорить её. Поговорив немного, они предложили Дэвиду помощь.

– Я не хочу забираться на эту гору, – допил свой чай Дэвид, – я просто хочу посмотреть на неё вблизи.

– Какой Ты смешной англичанин. Тебе даже не светит увидеть её на горизонте с Твоим снаряжением.

– Ты поедешь с нами, – решил старший группы молодой немец по имени Тоб, – иначе это путешествие займёт у Тебя ещё месяцев шесть.

– Да, – подтвердили его друзья, – у нас найдётся место в машинах.

– Спасибо, но я бы хотел сделать это сам.

– Послушай, Дэвид, – положил руку ему на плечо Тоб, – мы доведём Тебя до парка, скажем, что Ты член нашей команды, а дальше гуляй вокруг гор, сколько Тебе хочется.

– Думаю, это хорошо, – согласился Дэвид под напором Тоба.

Они взяли его с собой и доехали сначала до Юксома, а потом прошли вместе кордон на входе в парк Канченджанга. Вместе они прошли несколько деревень по пути к Горе. Но Дэвид всё же попрощался с группой Тоба, когда после нескольких пасмурных дней, вдруг утром увидел громадину вдалеке, саму гору Канченджангу.

– Тоб, ребята, спасибо вам большое, – прощался с ними Дэвид.

– Эй, англичанин, – нараспев сказал друг Тоба Якоб, – гляди, не превратись здесь в медведя или монаха. И чтобы ни было отмечай своё положение на карте, следи, где Ты и где ближайшие деревни. Будь осторожен!

Они дали ему карту парка и несколько походных мелочей.

– Дэвид, прошу Тебя, будь очень осторожен, – сказал Тоб, подняв высоко свою руку в знак прощания.

Так Дэвид попрощался с цивилизацией и отправился в свой путь. Он смотрел на гору вдалеке, которая, казалось, упиралась в самое небо, и медленно шёл среди удивительно красивых кустарников. Птицы пели наперебой в совершенно разных стилях. Дэвид шёл, огибая гору по окружности, и пытался прислушаться к себе. В его голове всплывали то мысли об отце и Джоан, то тревога за своё будущее, то отчаяние и обречённость от мыслей, что всё, совершенно всё, что есть сейчас или будет в его жизни, когда-нибудь исчезнет. Он вспоминал деревенских жителей этого сурового и прекрасного края. Они живут здесь будто несколько веков позади остального мира, но им комфортно и спокойно. Здесь также улыбаются, как и в Лондоне и, наверное, несчастливы примерно оттого же. Дэвид хотел понять, возможно ли вообще жить счастливо в этом времени и на этой Земле. Зачем это всё?

Он отправился в путь полный опасностей, но в итоге почти всё своё путешествие общался с двумя немцами и тремя поляками примерно такого же возраста что и он и примерно с такими же желаниями и сомнениями как и он.

«Мне так и не удалось почувствовать духовную силу Индии, о которой все говорят. А сейчас я вообще один иду не пойми где, не пойми куда».

Дэвид захотел остановиться и разбить лагерь, хотя он прошёл всего несколько километров после того, как простился с группой Тоба. Он выбрал место поудобнее, откуда открывался вид на Канченджангу, достал вещи и котелок. Согрел воду для чая, сунул в карман несколько сухарей и лёг в палатку, раскрыв её так, чтобы можно было видеть Гору. Дэвид поправил рюкзак под головой и почувствовал к своему удивлению, что все силы будто ушли из его тела. Ему стало невообразимо грустно и одиноко. Он ощутил как в горле всё напряглось, а к переносице подступила целая река. Он выскочил из палатки и посмотрел по сторонам. Никого не было рядом.

Страх пробрал его насквозь. Слёзы полились из глаз и он рухнул на колени. Потом заполз в палатку и через несколько секунд уснул от изнеможения. Только вечером он проснулся от криков птиц и шума ветра. Перед его временным жилищем во все стороны раскинулись горные хребты и посреди них возвышалась подсвеченная заходящим солнцем Гора.

– Кан-Чен-Джан-Га, – произнёс шёпотом Дэвид и глубоко вздохнул, укрываясь спальником.

Глава 11

Юлия круговыми движениями растирала свои виски, сидя рядом с доктором Капри. Они никак не могли понять, что же на самом деле происходит и понуро опустили головы.

– Хорошо, – поднял голову доктор, – мы точно знаем, что это запись Вояджера. Мы слышали какую-то сенегальскую и японскую музыку. И приветствия на разных языках мира.

– Да, – отчаянно подтвердила Юля и снова добавила, – но я не понимаю, почему мы поймали эту запись на волне космических передач. Я же вам говорю, когда в 77 году НАСА запустило Вояджеры для исследования Солнечной системе, они действительно закрепили на них позолоченные пластинки с музыкой и фотографиями Земли, но они не проигрываются. Вояджеры не летят в космосе с динамиками и не исполняют концерты для звёзд. Это просто деталь аппарата.

– Хорошо, Юлия. Послание действительно то самое, частота соответствует частотам передачи данных в космосе…

– От аппарата к Земле, – добавила Юля.

– Да, – подтвердил замечание Юли доктор, – но мы поймали эту запись. Источник находится рядом с Канженчангой. Может, ошибка в координатах?

Юля закатила глаза.

– Ошибка может быть и в координатах, и в дешифровке, и даже в сигналах, которые я сейчас получаю, это может быть ошибка ретранслятора, или просто набор радиоданных, электромагнитной активности и т.д. Но это слишком много ошибок для системы, которую нужно просто закрепить на потолке. И это! – она показала на старые динамики, из которых звучала очередная порция интернациональных хитов.

Доктор Капри встал и размял плечи. Он посмотрел в монитор компьютера Юлии, потом в окно, потом на провода, идущие в блок управления.Он зевнул от усталости и прикрыл рот рукой.

– Я должен сообщить доктору Ламичену, – произнёс Тулу-Манчи.

– Может, я сначала позвоню моему боссу? – сомневаясь, сказала Юля.

– Да, можете позвонить ему. На том компьютере, – доктор Капри указал на старый белый компьютер в углу, – есть интернет. А я пока спущусь вниз.

Юля осталась одна и почувствовала, что отчаяние подступает. «Что за ерунда тут твориться?» – подумала она. Она скопировала данные на флешку. В колонках заиграл Моцарт «Магическая флейта – Ария королевы Ночи». Юле не понравился напор этой музыки. Она сделала тише и пошла к компьютеру у противоположной стены. Там Юля запустила скайп и набрала логин своего шефа.

– Юля, здравствуй, – сказал начальник Юли, – как продвигается работа?

– Михаил Николаевич, мы установили систему, но получаем странные данные. Могу я отправить вам информацию, чтобы вы проверили?

– Скажи на словах, что случилось, – с сомнением спросил Михаил.

– Ну если коротко, после установки система сошла с ума. Она нашла аномалию, не космическую, а здесь, на земле. Источник где-то в горах. Приборы показывают большой выброс энергии и электромагнитного излучения.

– Так…

– Я расшифровала сигнал. Это был аудиосигнал на частоте дальнекосмической передачи. Сигнал… – Юля повернулась к своему ноутбуку и услышала слабые звуки музыки, – сигнал – это «золотая запись» с Вояджеров. Помните, музыка, приветствия, звуки Земли? – она смутилась.

Лицо Михаила Николаевича изменилось. Видно было даже с плохой пропускной способностью интернета и низким качеством картинки, что он не знает как реагировать. Он всё ещё ждал продолжения от Юлии.

– Как-то это странно, – немного распевая слова, сказал Михаил.

– Я всё проверила, система работает правильно. Дело не в настройках. Наверное, система среагировала на частоту сигнала.

Она знала, что никто из руководителей Роскосмоса не любит, когда сотрудники не могут самостоятельно сделать предположения для решения проблем. Да и внештатные ситуации – это не то, что любил Михаил Николаевич.

– Хорошо, Юля, высылай все данные и мы их проверим сейчас.

– Уже выслала.

Михаил Николаевич проверил почту, увидел письмо от Юли, нажал на значок «переслать», напечатал несколько слов и отправил письмо.

– Будь возле компьютера, я Тебе перезвоню, – сказал шеф на прощание.

Юля, отключилась. Она сидела возле компьютера и пыталась понять, насколько разочаровался начальник, пока до неё не долетели обрывки звуков злосчастной записи. «Это ошибка, а я не могу её объяснить» – думала Юля.

В комнату поднялись доктор Капри и доктор Ламичен. Тулу-Манчи объяснял ему ситуацию на непальском. Гияну Ламичен спокойно слушал рассказ своего коллеги и одобрительно кивал. Казалось, что его ничего не смущает. Юля разбирала лишь слова вроде «Вояджер» и «Бах» в словах доктора.

– Хорошо, – сказал на английском доктор Ламичен. – Юлия, вам нужно разобраться в причинах этой ошибки. Это очень важно для нас. Пожалуйста, начните сначала. Я вызову рабочих и вы сможете заново установить всю систему.

– Но… – начала Юля, – дело не в установке. Дело в сигнале. Либо это какие-то эксперименты китайцев, либо отражение спутникового сигнала, – она сама не верила в то, что говорит, но продолжала. – Я сообщила своему руководителю и он сейчас проверяет сигнал. Если будет нужно, он уточнит у китайцев.

– Тогда продолжайте, – глядя на Тулу-Манчи сказал доктор Ламичен на английском.

Доктор Капри кивнул ему в ответ. И доктор Ламичен вышел из комнаты.

– Что говорит ваш босс? – поинтересовался Тулу-Манчи у Юли.

– Он сказал, что перезвонит, когда проверит сигнал.

– Юлия, что ещё мы знаем про этот сигнал? – присаживаясь рядом с Юлей, спросил доктор Капри.

– Давайте начнём сначала, – тяжело вздохнула Юля. – Во-первых, он на частоте, которую мы используем для передачи сигнала от космических аппаратов на Землю. Во-вторых, вместе с информационным сигналом из того же места исходит мощный магнитный импульс. Сигнал очень чистый и стабильный. Такого не бывает, когда речь идёт о сигнале из космоса.

– Хорошо, – оценивая слова Юли, сказал доктор, – что мы знаем об информации в этом сигнале? – задал вопрос и сам начал на него отвечать. – Это запись, которая была на Вояджере. Мы смогли достать аудиосигнал, но вы говорите, что там есть и картинки и что-то ещё.

– Да, – подтвердила Юля, – я думаю, через час мы сможем узнать точно всю информацию, когда мой босс проверит сигнал по каналам Роскосмоса.

– Давайте пока проверим точные координаты и попробуем найти на карте ближайшую деревню или город, – предложил доктор Капри.

Вместе они пошли к старому стационарному компьютеру, который стоял на другой стороне помещения. Юля увидела, что от её босса пришло сообщение по скайпу: «Через минуту перезвоню».

Она села возле компьютера. Доктор Карпи внимательно посмотрел на неё и спросил:

– Плохие новости?

– Нет, – замотала головой Юля. – он сказал, что сейчас перезвонит. Но мне почему-то не весело.

На экране появилось сообщение о входящем сигнале. Юля ответила и придвинулась к монитору ближе.

– Юля, – едва появившись на экране, резко произнёс Михаил.

Заметив доктора Капри, он произнёс на английском.

– Здравствуйте. Я быстро расскажу Юлие информацию на русском, а она потом вам всё переведёт.

Доктор Капри непонимающе кивнул и сел рядом с Юлей на стул. Шеф начал говорить что-то очень быстро Юле, а она коротко отвечать.

– Когда вы запеленговали сигнал? – спросил он.

– Час или полтора назад.

– Сигнал стабильный и сильный. Мы связались с китайцами, они его видят. Европейское космическое агентство тоже подтверждает сигнал. НАСА пока молчит.

– То есть это не ошибка?

– Юля, что вы успели выяснить? – коротко, отвлекаясь на людей вокруг, спросил Михаил.

– Мы определили точные координаты. Это гора в Непале.

– Это уже есть. Дальше, – глядя на листы перед собой, сказал Михаил.

– Кроме аудиосигнала приборы показывают магнитное излучение…

– Юля, там есть всё. Фото с Вояджеров, записи. Это вся золотая запись, и это не то, что выложено в интернете на сайте НАСА, это она сама, оригинал. Сигнал очень сильный и сопровождается очень сильным магнитным излучением.

– Что? – Юля повернулась к доктору Капри и с надеждой посмотрела на него.

Доктор Капри ответил на её взгляд, но не мог ей помочь. Он не понимал, о чём говорит Юля.

– Как прошло обнаружение? – прервал безмолвный диалог Юли и Тулу-Манчи её босс.

– Мы запустили систему и я включила поиск. Приборы стали выдавать ошибку наведения. Они снова и снова пытались навестить, но не могли. Я отключила телескоп и система стала получать стабильный сигнал через антенны. Я использовала программу по моделированию аудиосигнала и мы услышали музыку. Потом мы поняли, что это что-то знакомое… – Юля не успела закончить мысль.

– Созвонимся через полчаса, – бросил Михаил Юле и не отключая скайп, встал из-за стола и начал говорить с кем-то.

Юля опустила взгляд на старую клавиатуру и только сейчас обратила внимание на то, что на ней были непонятные закорючки рядом с привычными английскими буквами. Тулу-Манчи молча смотрел на Юлю. Его терпение казалось не знало границ, он просто ждал. Юля начала говорить уставившись вниз на непонятные закорючки.

– Китайцы и ЕКА подтвердили сигнал. Его видят все. Сигнал не единственная проблема, есть также сильное магнитное излучение. Все сейчас пытаются понять, что происходит, – Юля подняла взгляд на доктора Капри.

Он был спокоен и что-то решал внутри.

– Сигнал идёт с территории Непала, – произнёс он и остановился.

Юля не поняла вопрос ли это или утверждение и просто ждала, что будет дальше.

– Сможете соорудить что-то для регистрации сигнала в походных условиях? – спросил Тулу-Манчи

– У меня нет оборудования, – попыталась сказать Юля.

– Мы сможем найти то, что нужно у нас на складе. Спускайтесь вниз. Я иду к доктору Ламичену, – встал доктор Капри с видом человека, принявшего решение.

– Что происходит?

– Это происходит на территории Непала, значит мы должны поехать туда, – выходя из помещения, сказал доктор.

Глава 12

Бернард Бажоле крутил свой телефон в руках, сидя за столом для совещаний в штаб квартире Европейского космического агентства. Он не понимал, каким образом ЕКА стали заниматься вопросами национальной безопасности. Но ему лично позвонил министр и попросил приехать на срочное совещание. Вокруг сидели несколько глав различных организаций, которых он хорошо знал. Все они также с непонимающим видом смотрели друг на друга.

«Ну что, господа, – подумал он, – какие новости на орбите?»

В комнату вошёл глава ЕКА Жан-Жак Дорден. Все машинально повернулись к нему.

– Мадам и месье, простите, что заставил вас ждать, – начал он с нескрываемым волнением. – Дело в том, что в Катманду около семи часов назад при установке системы обнаружения аномалий в космическом пространстве был обнаружен сигнал.

Свет в помещении погас и на большом мониторе показался рабочий стол компьютера одного из помощников месье Дордена. Помощник открыл файл с картой для того, чтобы все понимали, где конкретно произошло обнаружение. В это время Жан-Жак Дорден продолжил:

– Сигнал был запеленгован в обсерватории Катманду. Первыми его подтвердил Роскосмос. Они проверили и обнаружили точно ту же аномалию. Глава Роскосмоса запросил у нас подтверждение. Мы его сделали около четырёх часов назад. Сигнал предположительно исходит из предгорья на северо-востоке Непала, Кан-чен-джанга, – медленно произнёс он, читая с листа. – Сигнал содержит информацию с так называемой золотой записи Вояджеров, сделанной в 70-ые.

– Это угроза национальной безопасности? – с негодованием произнёс кто-то рядом с Бернардом Бажоле.

Глава ЕКА немного замешкался и добавил:

– Эм. Сигнал сам по себе на частоте космической передачи – это не самая большая проблема. Хотя и это мы не можем объяснить. Самая большая сложность – это активная магнитная аномалия.

В зале повисла немая пауза. Её прервал министр безопасности Франции.

– Господа, мы не говорим сейчас о контакте с инопланетянами, но нам нужно понять, что происходит. Какие у нас есть ресурсы для того, чтобы проверить данный квадрат?

– Мы можем сделать детальные снимки местности, – предложил один из генералов, – можем проанализировать запись, чтобы определить тип передающего устройства,

– Хорошо, – кивнул министр. – Что мы знаем, ещё? Прошу вас, месье Дорден.

Глава космического агентства начал рассуждать:

– Сама запись ничем не отличается от записи Вояджера. Мы склонны предполагать, что это оригинал, а не записи, которые есть в архивах НАСА и открытых источниках, это именно оригинал с пластины Вояджера.

– Как вы это поняли? – спросил Бернард Бажоле.

– Качество сигнала.

– Разве возможно, что сигнал с Вояджера? – спросил кто-то из генералов.

– Нет, – ответил министр за главу ЕКА, – поэтому нам нужно разобраться в этой ситуации.

На этом совещание закончилось, несколько генералов стали звонить своим командам для того, чтобы узнать подробнее о ситуации. Министр попросил всех глав ведомств остаться в Париже и принять участие в расширенном заседании по этому вопросу завтра. Бернард Бажоле вышел в коридор и проверил свою почту и рабочий календарь.

Он набрал номер своего помощника.

– Да, слушаю, – послышался голос Жан-Пьера.

– Жан-Пьер, я получил пакет документов. Очень хорошо. Хочу попросить вас… – сказал Бернард устало, – вам придётся поехать в Токио вместо меня. Я сообщил министру, что доклад о наших предложениях озвучите вы.

– Хорошо, месье. Спасибо.

– Да, и ещё одно, – набрал в грудь воздух Бернард Бажоле, – простите, что не даю вам отдыха. Завтра вы можете взять отгул. Мне придётся остаться в Париже на неделю.

– Хорошо.

Глава 13

Жан-Пьер отдохнувший и настроенный на долгий перелёт стоял в проходе самолёта. Перед ним было несколько пассажиров. Стюардесса улыбнулась ему и поприветствовала.

– Добрый вечер, месье.

Жан-Пьер прошёл в самый конец самолёта. Ему пришлось менять билет шефа и свободное место осталось только в хвосте. Он прошёл по узкому проходу, держа перед собой небольшой чемодан на колёсиках. У окна сидел молодой японец в наушниках, Жан-Пьер положил чемодан на багажную полку и сел на сидение в центре ряда. Люди рассаживались на свои места и готовились к полёту. Рядом присела девушка. Жан-Пьер стал повторять про себя тезисы доклада, которые ему предстояло озвучить завтра. Самолёт начал выруливать на взлёт.

Жан-Пьер бросил взгляд влево – японец печатал что-то на телефоне и слушал музыку, он повернулся вправо и увидел в руках девушки открытку.

– Ника, – сказал Жан-Пьер на французском с улыбкой, – богиня удачи.

– Простите, – произнесла девушка на английском.

Жан-Пьер присмотрелся к девушке и понял, что мог догадаться, откуда она. Светлые волосы до лопаток, улыбчивое лицо, высокий лоб и широко посаженные глаза. Она была одета в очень яркий свитер, а вокруг шеи у неё была закреплена специальная подушечка для путешествий.

– Ника приносит удачу, – сказал он на английском, – она всегда кстати.

Девушка улыбнулась и понимающе покачала головой. Ей понравился этот француз с проседью и усталым, но добрым видом. Она посмотрела ещё раз на изображение и сказала:

– Да, я о том же думаю. Меня зовут Дебби.

– Жан-Пьер, – коротко кивнул он.

Самолёт ускорился по взлётной полосе и запрокинул свой нос вверх. Жан-Пьер откинулся назад и продолжил обдумывать доклад и план выступления с закрытыми глазами. Дебби убрала открытку в сумочку и погрузилась в мысли. В них она уже ехала вместе с Сэнго в машине и рассказывала ей свои впечатления о Лувре. Музей навёл её на интересные мысли о том, как привлечь детей к учёбе. Дебби представила как рассказывает о своей идеи подруге. Название проекта было черновым, но оно ей очень нравилось. «Внимание побеждает страдание» – написала она в блокноте.

«Каждый хочет почувствовать свою сопричастность с большими делами и великими людьми. Дети должны ощутить свою связь с историей страны и мира. Это они создают её и воспринимают. Они делают её актуальной и важной». Дебби отложила ручку и задумалась.

Самолёт плавно поднялся над облаками и выровнял своё положение в ночном небе.

Глава 14

В большом зале Европейского космического агентства собирались люди. Их было гораздо больше, чем вчера. Здесь были представители других стран и различных ведомств. Все они усаживались за большим столом.

– Итак, господа, – раздался голос Жан-Жака Дордена, – начнём наше совещание. Сегодня к нам присоединились коллеги из России, Непала и Индии. Представители НАСА присоединяться к нам немного позже. Предлагаю сейчас выработать общую позицию по ситуации. Прошу.

Непальский генерал включил свой микрофон:

– Мы наблюдаем за районом, в нём не наблюдается каких-то аномалий. Завтра мы сможем провести обследование территории вместе с учёными из Роскосмоса, которые обнаружили сигнал.

Слова непальского военного подтвердил индийский начальник.

– Кардон на входе в парк Канченджанга докладывает, что никаких инцидентов в квадрате нет. Мы получили снимки с беспилотника. Горы и снег.

– Какие у вас планы, – уточнил представитель Роскосмоса у индийского начальника.

– Дождёмся отчёта непальской экспедиции. Пока что мы готовим специальный отряд на ближайшей к точке базе. Это не так быстро, район удалённый.

– Вы сопоставили снимки беспилотника и карту распределения сигнала? – продолжал спрашивать Игорь Комаров, глава Роскосмоса.

– Да, там нет ровно ничего, это восточный склон горы Канченджанга. Ни деревни, ни даже станции альпинистов.

– Что с динамикой сигнала? – уточнил Жан-Жак Дорден.

– Он до сих пор транслируется. Магнитное поле становится всё сильнее. Мы считаем, что это может повлиять на погоду, – высказался учёный рядом с главной ЕКА.

– Что говорят представители НАСА, – уточнил индийский генерал.

– Пока они не дали никаких ответов ни нам, ни Роскосмосу, – ответил Жан-Жак Дорден. – Сегодня к нам приедет глава НАСА Чарльз Болден и его команда. Пока тишина. Предлагаю собраться, когда они будут здесь.

Все начали вставать из-за стола и звонить по телефонам. Бернард Бажоле подошёл к министру безопасности Франции.

– Месье.

– Да, Бернард, что скажешь обо всём этом? – спросил министр, отводя месье Бажоле в сторону.

– Месье, честно говоря, я не понимаю, почему такое волнение у всех. Это просто сигнал.

– Загляни в доклад, – указал министр на синюю папку с отметкой ЕКА на его столе, – они говорят, что сигнал лишь верхушка айсберга.

– М? – удивлённо произнёс Бернард Бажоле.

– Вместе с этим сигналом идёт очень сильный импульс. Образовывается крупный циклон, сейсмическая активность возросла. Они говорят, что всё это может привести к крупной катастрофе.

Бернард Бажоле беззвучно растянул «да» и задумался. Он привык искать угрозу в людях и других государствах, но редко видел её в природе.

«Если бы это была природа, – пронеслось у него в голове, – то сигнала с Вояджера не было бы».

Часть 2

Глава 15

Утро было морозным. Дэвид резко выбежал из палатки и начал прыгать на месте. Изо рта у него шёл пар, а тело обжигал холодный воздух. Было около 6 часов утра, но солнце уже было видно. Дэвид повернулся к нему и закричал что было сил:

– Привет, мир!

Эхо разнеслось между соседними холмами и дух приключений окрасил пейзаж яркими красками. Дэвид готов ко всему и точно знает, что всё будет хорошо. Он сварил себе чай и с наслаждением выпил. Казалось, сомнения ушли полностью.

– Такая на вкус жизни? – подумал Дэвид вслух.

Он упаковал все свои вещи, проверил хорошо ли зашнурована обувь и пошёл по направлению к предгорью Канченджанги. Ноги ступали по каменистым выступом, рядом с которыми мелкие растения изо всех сил цеплялись за жизнь. Дэвид смотрел по сторонам и чувствовал, что готов провести здесь хоть всю свою жизнь. «Если бы тут ещё была стряпня Джоан, это был бы рай» – улыбнулся он, вспоминая кулинарное разнообразие в доме своего отца.

Он начал вспоминать какие-то мелочи из собственной жизни. Это были совсем позабытые и маловажные эпизоды. Он прокручивал их в голове и удивлялся тому, что помнит их с такой отчётливостью. Например, он вспомнил о том, как сдавал экзамен по программированию и выдал чужую работу за свою. Его сердце сжалось на мгновение. Он почувствовал настоящую боль в гурди и неприятный привкус во рту. Потом в памяти всплыло, как он и ещё несколько человек несли девушку, которая упала в обморок в лондонском метро прямо в толпе в час пик. Дэвид помнил, что он делал, как выглядела девушка и все люди на их пути, но не мог вспомнить ни одной мысли, которая была у него в тот момент. «А может не было мыслей?» – подумал он.

Дэвид остановился и достал маленький блокнот, карандаш и начал писать:

«Когда я был маленьким, я хотел лишь выразить себя и почувствовать мир. Где это теперь? Тогда не было + и -. Было равновесие. Может, несчастье всего лишь сила этого равновесия. Оно лишь хочет сказать нам: „Хватит брать, пришло время отдавать“».

Дэвид посмотрел на запись и вспомнил, как решился продать всё и уехать. Всё это сейчас казалось далеко в прошлом. Как у него хватило духу на такой поступок? Он и сам не совсем понимал. Он сам это выбрал или он просто реагировал на обстоятельства? Может, это монотонная работа, ненормированный рабочий день вынудили его? Вынудили уйти с работы, съехать с квартиры, уехать из Лондона. Как он оказался на другом конце земли? Удивительно, что поездка казалась ему полным безумием, когда он был в доме своего отца. Но сейчас всё это: то, что вокруг, внутри и где он – кажется таким закономерным и таким единственно верным.

Из сумки раздалось жужжание, а чуть позже музыка его телефона. Дэвид замер на месте, не понимая, что происходит. Он оглянулся за спину и прислушался. Звук усиливался.

«Что за ерунда?» – сбросил он сумку с плеч.

Он нащупал телефон, удивляясь тому, что забыл выключить его. На экране была лишь надпись «Входящий вызов». Ни номера телефона, ни имени из адресной книги. «Да как тут вообще ловит сеть?». Он провёл по экрану, чтобы принять вызов и поднёс телефон к уху. Громкий звон и скрежет раздались из динамика. Дэвид резко убрал телефон от уха и зажмурился от боли. Он пытался сбросить вызов, но никак не мог сделать это, телефон не реагировал. Он выключил его с помощью кнопки и топнул ногой от боли.

– Чёрт, – Дэвид сел на землю, – ну к чему всё это?

Он тёр свой висок и массировал ухо, размышляя о том, что это было. Он подумал, что может быть это какое-то магнитное моле от железной руды или что-то подобное. Он посмотрел на свою руку и увидел, что на пальцах кровь. Мысли резко остановились. Он достал платок из кармана, оторвал от него часть, положил в ухо и пошёл дальше, пока испуг не отыскал его среди этих гор. Голова у него гудела, но он не хотел терять тот настрой, который пришёл к нему утром. Шаги стали не такими плавными, а философские мысли улетучились.

«Равновесие говоришь? – подумал он. – Ну-ну».

Дэвид ускорил свой шаг, пиная камни от досады и качая головой.

Глава 16

– Давайте перейдём к сути, – сказал Жан-Жак Дорден на правах организатора.

Он с ожиданием посмотрел на Чарльза Болдена.

– Чарли, скажи, что происходит? – изменив тон на дружеский, спросил Жан-Жак Дорден. – Почему НАСА не даёт никаких ответов на наши запросы?

Чарльз Болден, глава НАСА, посмотрел на него усталым взглядом. Он оглядел большой зал, где сидела под сотню человек со всех стран мира. Тут были представители Евросоюза, несколько высших чинов из США, Китая, России. Чарльз Болден включил свой микрофон и прокашлялся.

– Ну что ж, ребята, – начал он, – расклад следующий. Я не могу объяснить всего, но попробую рассказать, то, что мы смогли восстановить. Мы запустили в 77 году два Вояджера. Оба до сих пор в строю и наша база в Австралии до сих пор получает сигнал. Аппараты работают лучше, чем мы даже представить могли. Они выполнили поставленный перед ними план уже давно и сейчас удаляются от Солнечной системы, что называется, по инерции. Проект был не без сложностей. На подлёте к Урану у Вояджера-2 была внештатная ситуация. Сигнал пропал и мы думали, что потеряли аппарат. Но потом сигнал вернулся.

– Пропал сигнал? Можете объяснить? – спросил кто-то за столом.

– У меня много версий этого инцидента и официальная точка зрения НАСА такова – повреждение одного из кластеров памяти устройства. Так оно и есть, устройство было повреждено, но ведь как это произошло мы объяснить не смогли. Дело в том, что по данным, которые мы смогли восстановить, получается, что аппарат не двигался в пространстве порядка 36 минут.

– Чарли, не двигался в пространстве? – уточнил Жан-Жак Дорден.

– Да, – провёл по лицу Чарльз Болден. – Он остановился.

В зале стали переглядываться люди и шептать что-то друг другу.

– Я правильно понял, – оглядывая зал, сказал месье Дорден. – Вояджер-2 на 36 минут остановился на подлёте к Урану? То есть… совсем?

– У нас есть отчёты по траектории движения, корректировка миссии из-за 36 минутного расхождения, и программа исключения повреждённого кластера из передачи, – Чарльз болден доставал документы из папки.

– Но ведь Вояджер-2 продолжил путь, верно? – спросил представитель китайского агентства.

– Да,  – повернулся мистер Болден, – в точку. Аппарат снова набрал прежнюю скорость без какого-либо участия с нашей стороны. До наступления этой недели в НАСА вообще считали, что расхождение было условным из-за рассинхронизации аппарата с центром управления.

В зале повисла пауза. Потом начал нарастать гомон и шум. Жан-Жак Дорден рухнул на сидение. Один из американский генералов включил свой микрофон:

– Эта информация сырая, мистер Болден лишь хотел сказать… – его голос утонул в шуме толпы.

Через минуту всеобщее непонимание превратилось в жажду информации.

– Хорошо, – включил свой микрофон месье Дорден, – хорошо, у вас пространственная телеметрия, по этим данным Вояджер не двигался 36 минут и у вас повреждённый сектор памяти на устройстве. Не кажется вам, что это ошибка передачи.

– Именно так мы и сказали всем, – ответил Чарльз Болден. – Скорректировали курс и продолжили миссию.

– И теперь у нас запись с этого аппарата транслируется где-то в Гималаях? – уточнил индийский генерал.

– Господа, – прервал их русский генерал. – Через пару часов непальская армия вместе с нашими учёными обследуют квадрат. Давайте не будем сходить с ума.

Чарльз Болден повернулся к своему коллеге из Европейского космического агентства и развёл руки в стороны. Жан-Жак Дорден беззвучно произнёс «Да уж» и оглядел зал, где сотня взрослых людей ожесточённо спорили друг другом и доказывали что-то. Часть людей пыталась призвать к ответу главу НАСА или кого-то из его окружения, но Чарльз Болден лишь разочарованно мотал головой в знак того, что он сказал достаточно.

Глава 17

Юлия и доктор Капри смотрели в разные стороны на горы, которые окружали их вертолёт со всех сторон. Они были напряжены и молчали. Два пилота сидели впереди, а специалист по радиосвязи сидел напротив доктора и Юлии. Юля всё время поправляла огромные наушники, которые должны были заглушать свист винта, но лишь раздражали её.

– Сколько ещё лететь? – спросила Юля доктора на английском.

Тулу-Манчи повернулся к офицеру связи и показал на часы.

– До точки 30 минут, – сказал офицер на непальском.

Он держал в руках прибор похожий на ноутбук и эхолокатор одновременно и старался неотрывно смотреть на него.

– Полчаса, – сказал доктор Юле.

Она посмотрела на горы, нависающие слева от вертолёта. У этих хребтов не было края. Лишь дымка размывала их нестройные ряды, уходящие в горизонт. Те, что были ближе казались чёрными руинами, а за ними торчали заснеженные пики.

Офицер связи постучал по прибору.

– Что случилось? – снова обратился к нему доктор Капри.

– Прибор барахлит, – ответил офицер.

– Что происходит? – спросил по внутренней радиосвязи помощник пилота.

– Приборы сходят с ума, – сказал капитан, – нужно отключить всю электронику. Свяжись с базой.

Помощник начал нажимать на какие-то переключатели и громко говорить в рацию. Юля смотрела на движения, которые происходили вокруг неё и думала, зачем согласилась на эту авантюру и почему не отказала шефе, когда он попросил поехать с военными. «Юля, мы договорились с правительством Непала, что вы можете полететь с отрядом, нам нужно понять, что там происходит» – всплыли слова начальника в памяти Юли. Она перевела взгляд с нахмурившегося связиста на второго пилота. Он пробежался рукой по всем регуляторам на панели и отключил их. Вертолёт перестал раскачиваться из стороны в сторону. Юля выдохнула. «Хватит. Хватит» – повторяла она.

Доктор Капри внимательно слушал разговоры второго пилота. Он пытался понять связана ли болтанка с сигналом или это просто неисправность вертолёта. Пилоты говорили с базой.

– У нас какие-то сбои электроники, – сказал последнюю фразу второй пилот.

Капитан включился в разговор:

– Нам продолжать полёт к указанной цели? – он с напряжением ожидал ответа.

– Да, продолжайте полёт, при условии безопасности экипажа, – сообщила база.

– Вас понял, – ответил капитан и включил внутреннюю связь. – Что у Вас с оборудованием? – обратился он к офицеру связи.

– Капитан, оборудование вышло из строя, – ответил офицер, разводя руками.

– Доставайте карту местности и отметьте на ней точку последнего положения, – с решимостью исполнить приказ, сказал капитан.

– Есть, – сказал второй пилот.

Юля дёрнула за рукав доктора Капри и с выражением недоумения посмотрела на него. Доктор Капри начал объяснять разговор военных:

– Электроника вышла из строя. Но мы попробуем найти источник по обычной карте. Мы, кажется, были уже рядом.

Юля покачала головой и, сжав губы, повернулась к окну. Она почувствовала подступающий страх и представила, что говорит с мамой по телефону и описывает своё состояние: «Мам, всё горит внутри. Это как смесь из отчаяния, непонимания, обиды и страха». Коктейль явно был не по вкусу Юле. Она смотрела на горы вокруг и думала, что в Москве с ней такого никогда бы не случилось. «Да и не нужно мне это!».

Доктор Капри отечески положил свою руку на её плечо.

– Юлия, – начал он говорить своим обычным спокойным и рассудительным голосом, – прошу вас, не отчаивайтесь.

Он тоже посмотрел на горы и чуть заметно понимающе покивал.

– Это скоро закончиться. Я уверен, что мы найдём чей-нибудь портативный плеер, лежащий на туристической тропе и отправимся назад, – он улыбнулся вслед за Юлей. – А потом я покажу вам Пашупатинатх. Это удивительное место. Самый большой храм Шивы в мире. Свожу вас на озеро, которое называется Рани-Покхари. Вам понравится.

Юля вытерла слёзы и похлопала по руке Тулу-Манчи, чтобы показать, что согласна. Он улыбнулся и показал на гору впереди. Это была Канченджанга. Юля швыркнула носом и с ощущением всеобъёмности этой горы громко и протяжно выдохнула со звуком «Хо».

– Точка, которую мы ищем находится вон там, под тем пиком, – показал вдаль второй пилот.

– Мы сделаем три сужающихся круга и если ничего не обнаружим, отправимся на базу, – сказал капитан.

Он сделал небольшой манёвр, но вертолёт сильно тряхнуло.

– Мощность двигателя падает! – крикнул он. – С машиной что-то происходит.

Вертолёт стал снижаться наперекор действиям пилотов. Лопасти винта стали замедляться и плотность звука снизилась.

– Выбираем место для посадки, – скомандовал капитан, – всем взяться за поручни! – крикнул он.

Вертолёт приближался к земле. Тулу-Манчи держал Юлю крепко за руку. Но Юля устало смотрела на действия военных и доктора. Она не ощущала падения и не совсем понимала, что происходит. Она побледнела как снег на вершинах гор вокруг. Её глаза закатились и она провалилась из этого горного безумия в тихий прибой подсознания. Капитан дёрнул за рычаг и вертолёт прямо перед самой землёй завис на мгновение и мягко на сколько это было возможно приземлился под наклоном на склоне холма. Всё затихло.

– Вы в порядке? – с испугом глядя на Юлю, спросил доктор.

– Нет, – ответила спокойно Юля, придя в себя, – не в порядке.

Помощник капитана открыл двери вертолёта снаружи и помог Юле вылезти. Вертолёт сползал вниз с горы. Пилоты начали подбрасывать камни под колёса. Вертолёт просел вниз ещё на несколько сантиметров и замер.

Юля, доктор Капри, офицер связи и двое пилотов стояли посреди горы и смотрели на причудливую гигантскую стрекозу, которая выглядела в условиях этого пейзажа несуразно. Вокруг военных и учёных возвышались горы и безмерная тишина, которая сильно контрастировала с шумом и беспокойством, которые закончились минуту назад.

Военные подложили ещё несколько больших камней под колёса вертолёта для уверенности. Они сделали несколько шагов назад, оценивая ситуацию, в попытке осознать, что произошло.

– Эй, вы в порядке? – раздалась английская речь позади.

Помощник капитана достал свой пистолет и направил в сторону приближающейся фигуры.

– Поднимите руки и остановитесь, – крикнул на непальском военный.

Фигура остановилась и подняла руки вверх.

– Я вас не понимаю, – раздалась английская речь, – мне кажется, вы хотите, чтобы я сделал это.

Тулу-Манчи попросил пилота опустить оружие и сказал на английском:

– Извините, вы турист?

– Да, я…, – замялся человек с поднятыми руками, – я английский турист. Я увидел, что ваш вертолёт падал и побежал сюда.

Доктор Капри стал подниматься по склону к фигуре, освещённой солнцем сзади.

– Меня зовут доктор Тулу-Манчи Капри, – подходя к молодому человеку, сказал доктор.

– Привет, – пожал руку доктору молодой человек, – меня зовут Дэвид Конел.

– Простите за пистолет, – смущённо сказал доктор, сопровождая Дэвида к вертолёту, – мы здесь совместно с военными проводим научный исследования. Это Юлия. А это, – обвёл он группу военных, – наши сопровождающие.

Доктор пригласил Дэвида подойти к Юлие, а сам направился к капитану, чтобы объяснить, что угрозы нет и это обычный турист из Англии.

– Привет, – заполняя паузу, сказал молодой человек. – Меня зовут Дэвид Конел.

– Юлия Данилина, – недоверчиво глядя на мужчину, ответила Юля.

«Не может быть, чтобы из-за него сломался вертолёт, – подумала Юля, разглядывая щуплого длинноволосого парня с туристическим рюкзаком за спиной, – и сигнал явно не его рук дело». Дэвид выглядел растерянным и разглядывал вертолёт детским восторгом.

– Это была хорошая посадка, но явно не запланированная, – сказал Дэвид, улыбаясь.

– Это точно, – немного приободрившись, сказала Юля, – у нас вышла из строя электроника, – простодушно выпалила она.

– Оу, – удивился Дэвид и посмотрел на вертолёт.

Юля не смогла распознать эмоцию, которую только что выразил Дэвид и засомневалась ещё больше.

– Оу? – повторила Юля, пытаясь сохранить интонацию и в тоже время изменить её на вопросительную.

– Мой телефон вчера взбесился и зазвонил просто так, а когда я взял трубку, то он издал какое-то шипение и свист, – сказал Дэвид, рассуждая, а потом показал на ухо и вложенную в него ткань.

Тулу-Манчи услышал последнюю фразу Дэвида и с напряжением посмотрел на Юлю.

– Дэвид, – улыбаясь сказал доктор. – Расскажите пожалуйста ещё раз, что случилось с вами, когда? И поподробнее.

Глава 18

В Париже началось утреннее совещание. В зале собралось уже большое количество человек. Все что-то громко обсуждали и спорили. Глава Роскосмоса Игорь Комаров возбуждённо обсуждал новости с непальским военным генералом. Жан-Жак Дорден постучал в микрофон, чтобы привлечь внимание коллег и показал рукой Игорю Комарову, что он может начать говорить.

– Господа, – начал Игорь Комаров, – сегодня утром мы потеряли связь c вертолётом, который был отправлен к источнику сигнала. В нём были двое учёных и трое военных.

– Связь с вертолётом была потеряна в 12:14 по местному времени, – сказал представитель Непала. – Помехи в этом квадрате сейчас очень сильные. Мы не можем связаться с экипажем. Вдобавок ко всему на этой территории стал образовываться крупный циклон.

– У нас никакой информации? – спросил глава НАСА.

– В 12:04 с ними был последний радиоконтакт, – продолжил непальский генерал. – Они сообщили, что часть электроники на борту вышла из строя, но машина под контролем. Мы дали разрешение на продолжение операции, если угрозы нет.

– И это всё?

– Связь потерялась и через минуту они исчезли с радаров в паре километров от точки предполагаемого источника.

– Что мы можем в этих обстоятельствах? – спросил русский генерал.

– Мы отправили в точку пеший спасательный отряд, – включился индийский генерал. – Есть опасения, что погодные условия ухудшаться и они не смогут приблизиться к точке.

– Сколько вам нужно времени, чтобы отряд был там? – уточнил русский.

– Около восемнадцати часов, – ответил индийский генерал.

– Восемнадцать? – возмутился глава Роскосмоса. – Вы что, шутите? Это очень долго.

– Мы не можем сейчас отправить туда вертолёт, – ответил индиец, – Это опасно.

– Как мы это допустили? – полушёпотом сказал Жан-Жак Дорден без микрофона.

Русский генерал подошёл к индийскому и подозвал непальца. Вместе они начали что-то обсуждать.

– Хорошо, – глядя на обсуждение военных, сказал глава ЕКА, – дождёмся новостей от спасательного отряда.

Чарльз Болден встал со своего места и громко сказал без микрофона:

– Ребята, что тут происходит?

В зале все замерли и повернулись на него. Он поднял руки вверх.

– Только я не понимаю, как связана авария Вояджера в 86 году, сигнал и пропажа наших людей сегодня?

– Что Ты предлагаешь, Чарли? – спросил Жан-Жак Дорден.

– Я предлагаю немного подумать об этом. У нас ситуация и мы только реагируем, ничего не предлагаем.

– Чарльз, мы ждём предложений от вас тоже, – сказал месье Дорден.

В этот момент у всех, кто был в зале зажужжали телефоны. Люди стали оглядываться и смотреть друг на друга.

Глава 19

Жан-Пьер открыл глаза. Сонное состояние не до конца ушло, и он в полудрёме посмотрел на стоящие перед ним ряды кресел. Он увидел как мигнул сигнал пристегните ремни. Мелькнула мысль: «посадка?».

Самолёт подпрыгнул. Жан-Пьер спокойно сидел на кресле, предполагая, что это жёсткое касание посадочной полосы. Но люди в салоне вскрикнули. Японец рядом встрепенулся. Жан-Пьер посмотрел в иллюминатор и понял, что самолёт в воздухе. «Воздушная яма?».

– Уважаемые дамы и господа, мы попали в зону турбулентности. Просьба пристегнуть ваши ремни, – быстро и холодно сказал пилот.

Самолёт ещё раз сильно подпрыгнул, словно облака снаружи затвердели и ударили по корпусу самолёта. Свет в салоне замигал. Из хвостовой части послышался крик.

Жан-Пьер попытался посмотреть в проход, но тут же понял что произошло. Дебби не было на месте. Жан-Пьер отстегнул свой ремень и, крепко держась за стенку, продвинулся в хвост. Возле туалета стоял стюард и стучал в двери.

– Прошу вас, откройте, – снова произнёс стюард.

– Просто откройте эту дверь, – резко сказал Жан-Пьер на французском. – Я слышал крик, там девушка-американка, она явно ударилась.

– Месье, – невозмутимо ответил стюард, – займите своё место.

Он указал рукой Жан-Пьеру на его место и с укоризной посмотрел на него. Позади стюарда показалась девушка.

– Этьен, – она дёрнула за руку стюарда, – открой дверь, пожалуйста, вдруг там что-то серьёзное.

Стюард с неохотой поднял табличку «туалет» и дёрнул за ручку, которая была спрятана под ней. Замок на двери переместился с положения «занято» на «свободно». Жан-Пьер первым увидел лежащую в неестественном положении Дебби. Она явно ударилась головой о что-то твёрдое. Стюард бросился к ней, но Жан-Пьер отодвинул его:

– Несите аптечку, у неё рана на голове.

Самолёт снова начало трясти: он резко дёрнулся и начал переворачиваться. Жан-Пьер хотел удержать Дебби на месте, но почувствовал, как его тело стало заметно легче и упёрлось в стену туалета. Жан-Пьер взял Дебби в охапку правой рукой и упёрся ногами и левой рукой в стены. Дверь снова захлопнулась. Жан-Пьер напрягся всем телом, но сквозь эту болтанку услышал, как Дебби пришла в себя и простонала что-то вроде: «Где я? Помогите!».

– Держитесь за меня изо всех сил, – крикнул Жан-Пьер на английском.

Дебби выполнила просьбу и вцепилась в него, что было сил. Жан Пьер по звуку понял, что за пределами туалета полный хаос. Звуковые сигналы тревоги и предметы, летающие по салону, наполнили самолёт ужасающим шумом. Крики женщин и мужчин смешивались с рёвом самолёта.

– Что это? Что это? – повторяла Дебби.

Жан-Пьер пытался понять, что происходит. Казалось, что самолёт крутиться вокруг своей оси и резко снижается. Вдруг самолёт остановил падение и Жана-Пьера вместе с Дебби впечатало инерцией в пол.

Жан-Пьер сильно ударился бедром и ребрами, но с упорством держался. Он снова встал и занял положение, упершись ногами и руками.

– Держитесь, – снова скомандовал Жан-Пьер.

Тело Дебби стало мягким и её руки повисли на спине Жана-Пьера.

Удар невероятной силы подбросил их до потолка, а после бросил на пол. Жан-Пьер ударился головой и потерял сознание. Он не услышал железного скрежета раздираемой обшивки самолёта. Всё вокруг ушло в полный мрак и тишину. Их тела бросало из стороны в сторону, а дверь захлопнулась и что-то подпёрло её с другой стороны. Дебби и Жан-Пьер словно мокрые вещи летали в маленьком пространстве стиральной машины на высоте нескольких тысяч метров.

Самолёт перестал слушаться пилотов сразу после того, как Жан-Пьер почувствовал первые воздушные ямы. Его затягивало в штормовую зону. Вся электроника резко выключилась, и самолёт вошёл в штопор. Пилоты пытались сделать что-то, но справиться с падающим воздушным судном было невозможно. Главный пилот приказал перезапустить систему, но увидев перед собой огромные горы, понял, что самолёт находился далеко от намеченного маршрута, и приборы давно обманывали их. В последней попытке остановить самолёт от падения, он задрал нос самолёта, но зацепил крылом скалу. Самолёт подскочил, будто маленький мальчик на санках. Удар был такой силы, что фюзеляж начал трескаться, а осколки крыла попали в хвостовую часть и прорезали её как острый нож бумагу. Хвостовая часть вместе с Жан-Пьером и Дебби отвалилась от самолёта и начала падать прямо в горную гряду. Сам самолёт без одного крыла и с зияющей дырой вместо хвоста снижался между пиками гор.

Дым от самолёта оставлял на небе подобие тёмного длинного облака. Глядя с земли казалось, что это огромный метеорит, разваливающийся на куски. Через несколько секунд завывание падающего самолёта резко оборвалось, а сам он исчез прямо посреди неба. Лишь хвостовая часть медленно падала вниз, как будто ничего не весила. Её кружило как лёгкое пёрышко

Глава 20

– Дебби, – послышался голос Сэнго. – Де-бби!

Дебби поднялась с кровати и огляделась по сторонам. Она узнала квартиру Сэнго в Токио. Всё было в точности так, как в прошлый приезд. Светлая комната с большим окном и кроватью, которая трансформировалась в комод. Красивое деревце в углу. Сэнго сидела на краю кровати и выглядела испуганной, будто не могла добудиться Дебби уже долгое время.

– Боже, Кэрол, – Дебби бросилась в объятья Сэнго, – мне приснился ужасный сон. Я была в самолёте и он начал падать. А потом молодой человек пытался спасти меня, но… – она отпрянула от Сэнго, – как можно спасти кого-то в авиакатастрофе? А потом мы падали. Я чувствовала невесомость. А потом ужасный удар и всё вокруг кружилось. Мне казалось, что лучше просто умереть.

– Дебби, – посмотрела на неё Сэнго с состраданием.

– М? – сквозь слёзы промычала Дебби. – Боже, мне было так страшно.

– Дебби, – повторила Сэнго, – просто открой глаза.

Комната стала темнеть и наполняться холодом. Дебби почувствовала, что её тело тяжелеет и ноет от ужасной боли. Сэнго удалялась от неё. Дебби потянула руки к ней снова обнять, но руки не слушались. Всё перед глазами размылось. Дебби открыла глаза.

Перед ней был Жан-Пьер. Его лицо и руки были в кровоподтёках, но он испуганно смотрел на Дебби. Он с облегчением выдохнул, когда увидел, что Дебби очнулась.

– Дебби, – сказал Жан-Пьер с облегчением, – как вы себя чувствуете? Можете подвигать руками и ногами? Вы не дышали пару минут.

Дебби попыталась сказать, что она чувствует себя нормально, но поняла, что это будет не правда. Она не могла произнести и слова.

– Ааа, – вырвалось у неё вместо слов подобие крика.

– Дебби, у вас сломано бедро и много ушибов. Не бойтесь. Нам нужно понять, могу ли я вас передвигать. Попробуйте поднять голову.

Дебби приподняла голову и почувствовала дикую боль. Она снова простонала.

– Я знаю, больно, но нужно проверить всё тело. С шеей всё хорошо. Подвигайте руками, – словно доктор скомандовал Жан-Пьер.

Ещё несколько распоряжений Жан-Пьера принесли огромную дозу боли Дебби, и она не могла пошевелиться от усталости. Пальцы на руках двигались, хотя сами руки были в синяках и гематомах. Правая нога не двигалась, Жан-Пьер попросил Дебби пока не смотреть вниз. Это испугало её, но он тут же переключил её внимание на боль в левой ноге. Она была в порядке, хотя и болела также как и всё остальное. Сознание Дебби блуждало по маленькой комнатке и она никак не могла понять, как она помещается лёжа на полу в туалете самолёта.

– Хорошо, – заключил Жан-Пьер, – я выйду, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.

Жан-Пьер исчез из поля зрения. Холод проник в помещение. Через секунду Жан-Пьер вернулся со странным, толи удивлённым, толи испуганным, выражением лица.

– Дебби, – он сделал длинную паузу прежде чем продолжил говорить. – Дебби, мы выжили в авиакатастрофе. Мы в горах. – Жан-Пьер проглотил слюну, чтобы продолжить. – Вам нужна помощь. Мне придётся уйти на какое-то время, поискать людей. Деревню или, возможно, альпинистов. Я понимаю…

Жан-Пьер не смог закончить своё непростое рассуждение. Дебби взяла его руку и заплакала. Жан-Пьер опустил голову и на секунду представил, что чувствует сейчас его раненная попутчица. Какую боль она сейчас испытывает, осознавая, что, спастись им, возможно, не удастся. Жан-Пьер сделал мысленное усилие и решил внутри себя: «Я сделаю всё, чтобы спасти эту американку. Даже ценой своей жизни».

– Простите меня, – сквозь слёзы сказала Дебби.

Жан-Пьер поднял на неё глаза и ошеломлённый спросил:

– Что? О чём вы говорите?

– Вы тут из-за меня, Боже, это всё из-за меня, – она стала сжимать его руку в отчаянии. – Где мы? Я не понимаю, почему я всегда причиняю всем боль.

– Посмотрите на меня, – попытавшись попасть в поле зрения Дебби, сказал Жан-Пьер. – Всё будет хорошо. Знаете почему?

Дебби посмотрела на него с удивлением, слёзы остановились.

– Мы всё ещё живы, значит можем сделать что-то.

Жан-Пьер достал все бумажные полотенца из короба над раковиной и подложил их под голову Дебби. Он провёл ногтём по нижней части правой ноги, но Дебби ничего не почувствовала.

– Нужно торопиться, – сам себе сказал Жан-Пьер, выходя из маленького помещения.

От хвоста самолёта остались лишь отдельные элементы. Дверь туалета болталась. Второй туалет напротив снесло полностью. Снаружи было видно, что киль и боковые стабилизаторы стесали скалы, оставив пробоины. Небольшой кусок железа вокруг туалетной комнаты каким-то чудом остался невредимым и застыл между двумя невысокими скалами.

Жан-Пьер отошёл от хвоста самолёт и оглядел его. Куски обшивки ошмётками висели на изцарапанном корпусе. Провода, утеплитель, железо и пластик – всё превратилось в мусор. Жан-Пьер посмотрел по сторонам. Справа от него был небольшой холм, который закрывал горизонт. Слева горы смятой тканью застилали всю поверхность земли до самого неба. Он вгляделся вдаль и решил пойти в гору. «Может, за этой грядой удасться что-то разглядеть». Он стал забираться вверх, оглядываясь назад.

Дебби коротко дышала, она смотрела по сторонам, пытаясь понять, как можно встать. Она немного приподняла туловище и оперлась на стену. Увидела свои ноги и голова закружилось от страха. Тошнота подступала к горлу.

Бедренная кость явно была сломана. Даже под джинсами было видно, как она неестественно торчит из бедра. Крови не было, это был закрытый перелом. Дебби снова попыталась пошевелить ногой, но ничего не получилось. Она взялась за джинсы и немного передвинула ногу. Резкая режущая боль остановила её. Дебби закрыла глаза, и губы её затряслись. Она хотела разреветься в голос, но даже на это у неё не было сил. Авиакатастрофа, Кэрол, нага, холод – всё смешалось в голове и Дебби закрыла лицо рукой.

Вдруг она услышала, как где-то вдалеке закричал Жан-Пьер. Это был крик, в звуке которого была радость.

«Он нашёл людей» – выдохнула Дебби и упала на пол.

Глава 21

Бернард Бажоле судорожно листал в телефоне письма, а сознание прыгало от телефона к словам, которые звучали в зале. «Может быть, написать “рейс”, – думал месье Бажоле. – Нет, не выходит. Может быть в корзине». Бернард сделал ещё несколько попыток. Он увидел письмо из отдел кадров о командировке Жан-Пьера Биро. Он открыл письмо и прыгнул глазами на номер рейса. «О Господи, это его рейс», – месье Бажоле отложил телефон.

Он положил левую руку на губы и стал оглядывать зал. Он ещё раз взглянул на молодого специалиста из аэропорта Шарля де Голя. Он продолжал говорить. Бернард Бажоле включил свой микрофон.

– Извини, – прервал он пятиминутный доклад молодого человека.

Напряжённые взгляды сидящих генералов и чиновников стали искать по залу в поисках того, кто задаёт вопрос.

– Я правильно понимаю, что у нас никакой конкретики. Мы поняли, что самолёт исчез с радаров там же, где мы потеряли несколько часов назад непальский вертолёт. Что-то ещё?

Индийский генерал включил микрофон:

– Совершенно верно. Никакой информации ни по вертолёту, ни по самолёту. Непогода усиливается.

– Связи с командой у нас нет. Почти час мы пытались связаться с лайнером, а потом он пропал с радаров. Он стал отклонять от курса и мои коллеги попытались передать сообщение.

– То, что он разбился факт или предположение? – не выдержал Бернард Бажоле.

– Факт, – отчитался молодой человек.

На экране демонстрировалась карта Азии и два маршрута: один был обозначен серым – планируемый маршрут, второй красным – фактический маршрут. Крестом обозначалась точка предполагаемого крушения.

Из зала поступали предложения:

– Беспилотники?

– Сильное электромагнитное излучение. Мы уже потеряли два, – бросил китайский генерал.

– Спутники?

– Работаем над этим!

– Вы говорили о пограничном кардоне возле горы, – обратился кто-то к индийскому генералу.

– Расстояние значительное. Мы прорабатывали это вариант.

– У нас что, нет возможности отправить туда какой-то особый отряд? – вступил Игорь Комаров.

– Отправить туда ещё один вертолёт, когда погодные условия ещё хуже, чем были утром? – спросил непальский генерал. – Мы на такое не пойдём. Мы пытаемся перебросить как можно ближе к квадрату отряд спасателей. Но местность очень сложная.

Жан-Жак Дорден встал и поблагодарил молодого человека из аэропорта.

– Господа, я предлагаю сделать небольшой перерыв, пока наши коллеги не получат какой-то конкретной информации.

К Жан-Жаку Дордену подошёл его помощник и что-то сказал на ухо. Он кивнул и показал на экран за своей спиной.

– Господа, у нас есть свежие данные по погодным условиям.

На экране появился снимок. Большая светлая спираль из облаков, снятая со спутника внушала трепет и страх.

– Прямо над Канченджангой сейчас разворачивается циклон шириной около ста пятидесяти километров. Давайте будем учитывать это в наших планах, – сказал месье Дорден.

Люди стали вставать со своих мест.

Через минуту возле стола Жан-Жака Дордена собрались несколько человек: Игорь Комаров, Чарльз Болден и другие.

Чарльз Болден начал:

– Мы проверили качество сигнала и сделали заключение, что это определённо запись с Вояджера. Это она.

– Хорошо, – рассуждал вслух глава ЕКА. – У нас сигнал, который мы отправили в космос для того, чтобы сообщить о нашем местонахождении.

– Правда, сигнал идёт с Земли, – добавил Игорь.

– На частоте космических передач, – кивнул Чарльз.

– Погодная аномалия, электромагнитная вспышка…, – задумался Жан-Жак Дорден. – Нужно хоть что-то. Хоть какая-то зацепка.

Молодой помощник месье Дордена не выдержал:

– Возможно, наше послание получили, – он осёкся, – и теперь его отправили нам с помощью какого-то устройства, которое существует на Земле.

Все повернулись к помощнику.

– Немного больше реалистичности, Франсуа, – недовольно сказал месье Дорден.

На другом конце зала за столом сидел Бернард Бажоле и набирал уже третий раз телефон Жан-Пьера. Абонент вне зоны доступа. Он закрыл глаза и собрался с мыслями. Он позвонил в бухгалтерию.

– Добрый день, это Бернард Бажоле, пожалуйста, найдите для меня телефон жены моего помощника, Жан-Пьера Биро, – он сделал паузу. – Как можно быстрее.

Глава 22

Дебби напряжённо вслушивалась. Она искала, за что зацепиться в окружающих звуках, но ничего не было. Она только слышала, как ветер трётся об обшивку самолёта. Это было похоже на свист или гул. Дебби закрыла глаза и почувствовала, как её грудная клетка тяжело поднимается и опускается. Она слушала своё неестественно громкое дыхание. Кто-то подбежал к двери и остановился. Она услышала, как Жан-Пьер кричит снаружи на английском:

– Сюда, мы здесь!

Он забежал внутрь, запыхавшийся, но с горящими глазами. На его лице было написано: «Мы спасены».

– Там люди, они идут к нам, – сглотнул он. – Как вы себя чувствуете?

Дебби закрыла глаза и выдохнула, – губы выразили то ли улыбку, то ли отчаяние. Боль не прекращалась ни на минуту, но она почувствовала радость. Теперь им помогут. Сознание до того помутнённое болью, вдруг погрузилось в эйфорию.

Жан-Пьер снова выглянул на улицу.

– Сюда, – крикнул он, подзывая людей.

Дебби стала прислушиваться к тому, что происходило снаружи. Она слышала как несколько человек приближаются.

К тому, что осталось от хвостовой части самолёта подошли два непальских военных, турист, пожилой мужчина и девушка. Жан-Пьер поднял руку вверх, разглядывая их одежду. Он напряжённо думал о том, что могло быть причиной такого сочетания гражданских и военных, людей разных национальностей, да ещё и посреди гор, где не видно ни одного намёка на цивилизацию. Жан-Пьер увидел, что молодой человек несёт за плечами туристический рюкзак, а на остальных не было даже тёплой одежды. Жан-Пьер попытался отогнать эти мысли. Где-то глубоко родилось сомнение: «Они не смогут помочь». Группа подошла ближе к Жан-Пьеру, и вперёд вышел гражданский, который был старше остальных.

– Здравствуйте, что произошло? – коротко спросил доктор Капри на английском.

– Здравствуйте, меня зовут Жан-Пьер Биро. Я летел в самолёте Париж–Токио. Не знаю точно, что произошло, но хвост нашего самолёта отвалился и мы…

– Мы? Кто с вами?

– Тут девушка, ей нужна помощь. По виду, у неё закрытый перелом ноги, – указывая рукой на приоткрытую дверь, сказал Жан-Пьер.

Доктор Капри начал объяснять рассказ Жан-Пьера на непальском военным. Юля и Дэвид двинулись к искорёженной части самолёта, их вёл Жан-Пьер.

Дэвид посмотрел на массивный стальной хвост, который застрял между двумя огромными каменными глыбами, с сомнением оценил уклон горы и сдвинул брови. «Какая-то мистика. Две авиакатастрофы за час. Что тут происходит?» – подумал Дэвид. Он шёл за Жан-Пьером и не мог поверить, что перед ним человек, переживший авиакатастрофу.

Дебби увидела тени снаружи. В помещение заглянули незнакомые лица. Когда Дебби увидела Юлию, она на секунду перестала чувствовать боль.

– О! – вырвалось у неё, облегчённый возглас вместе с улыбкой.

Юлия зашла и взяла её за руку. Она неуклюже стояла полусогнутая в замкнутом пространстве.

– Привет, – стоя позади Юлии, сказал Дэвид. – Мы вам поможем. Как вы себя чувствуете?

Дебби придало сил появление Юли и Дэвида. Но тут же подступила усталость и отчего-то захотела спать. Она чувствовала, что почти в безопасности.

– Привет, – ответила Дебби и Дэвиду, и Юле, и всем людям, которые поочерёдно заглядывали в дверной проём туалетной комнаты.

Она увидела лицо Жана-Пьера и почувствовала, что знает его почти всю жизнь.

– Я в порядке, но не могу пошевелить ногой, – добавила Дебби.

Капитан вертолёта и доктор Капри попытались приблизиться к Дебби. Для этого им пришлось оттеснить Юлию и Дэвида на улицу. Они сели на корточки возле ног Дебби, которые лежали в дверном проёме.

– Да, это закрытый перелом, ей срочно нужно в больницу, – разглядывая ногу Дебби, сказал капитан вертолёта на непальском.

– Что мы можем сделать, вертолёт ведь сломан? – глядя на Дебби, спросил капитана доктор Капри.

– Мы должны завести вертолёт и отвести её в ближайший город с больницей, – сказал капитан, – иначе… судя по синим пальцам на ноге… – он снова остановился. – Нужно попытаться поднять вертолёт, либо найти деревню поблизости.

– Вы сможете подлететь сюда? – спросил доктор Капри.

– Если сможем взлететь, – вставая, сказал капитан, – но лучше отнести её к вертолёту.

Они отошли от помещения, освободив место для Юлии и Дэвида. Жан-Пьер подошёл к ним, чтобы обсудить план. Они согласились, что у девушки закрытый перелом и множество ушибов и нужно как можно быстрее отвезти её в больницу.

– Удивительно, как вы остались живы, – помотал головой доктор Капри. – Выжить в авиакатастрофе.

– Сейчас нужно помочь американке и отправить спасателей на поиски самолёта, – заключил Жан-Пьер.

Капитан Шах закивал:

– Да, и как можно скорее.

Он положил аптечку, которую взял из вертолёта, перед собой и достал обезболивающее. Он набрал жидкость в шприц и зашёл в хвостовую часть самолёта, чтобы сделать Дебби укол.

Доктор Капри оглядел всех, кто стоял снаружи.

Посреди прекрасного горного пейзажа рядом с обломками стояли люди, которые совсем не должны были бы здесь оказаться. И доктор понимал это очень хорошо. Он знал эту страну, знал, что здесь возможно, а что нет. То что он видел перед собой никак не вписывалось в его и без того сложные планы на день.

Он посмотрел на Юлию, которая не до конца, но точно лучше всех остальных понимала сложность всей ситуации. Она точно знала, что вертолёт почти наверняка не взлетит. Она точно знала, что самолёт упал по той же причине, что и их вертолёт. И телефон Дэвида по этой же причине сошёл с ума. И всё это началось с того сигнала, который они обнаружили в Катманду. И источник этого сигнала находится где-то рядом с ними.

Доктор перевёл взгляд на Дэвида, который вышел из самолёта. Он сидел возле своего рюкзака, раскрыл его и доставал оттуда свой скарб. Капитан Шах показал ему, что нужно согреть девушку. И Дэвид достал спальник для этого.

Доктор перевёл взгляд на француза, который стоял рядом и смотрел на доктора вопросительно, пытаясь понять, что происходит. Казалось, что этот человек видит доктора насквозь. На его лице было сомнение и недоверие.

Доктор почувствовал порыв холодного ветра и увидел как из-за гор на них надвигаются тёмные тучи. Они разрастались по небу и, проглатывая воздух, увеличивались. Солнечный свет стал резко меняться, как-будто был закат дня. Резкий порыв пошатнул доктора.

– Мы можем нести её в спальнике, – предложил Дэвид.

– Нужно что-то твёрдое, – задумался Жан-Пьер. – Носилки.

Из развалин вышел капитан и кивнул доктору. Тулу-Манчи зашёл внутрь и склонился к Дебби.

– У нас есть вертолёт. В нём есть всё необходимое, чтобы помочь вам, – он посмотрел на Юлию. – Вас нужно отвезти в больницу, и чем скорее, тем лучше.

– Где мы найдём носилки? – спросил Дэвид у Жан-Пьера.

– Далеко ваш вертолёт? – спросил Жан-Пьер.

– Минут 15 отсюда, – коротко ответил доктор.

Жан-Пьер почувствовал, как снежинки стали касаться его лица. Он оглядел всех. Юлия укутывала Дебби в спальник. Дэвид подавал ей тёплые вещи из рюкзака. Доктор стоял рядом с военными и что-то обсуждал. В груди Жан-Пьера стал нарастать гнев. Он жаждал действий и понимал, что каждая секунда промедления – это угроза жизни Дебби. «Если начнётся буря, мы здесь застряли».

Он подошёл к самолёту и посмотрел в дверной проём. Жан-Пьер сжал кулак, глядя на Дебби, потом перевёл взгляд на чёрные тучи. Потом замер, глядя перед собой в задумчивости. Резкий порыв ветра ударил его в плечо.

Хвост самолёта заскрежетал и пошатнулся. Те, кто были внутри коротко вскрикнули. Жан-Пьер схватился за обшивку, пытаясь удержать огромный обломок на месте собственными силами.

– Выходите! – закричал Жан-Пьер.

– Как мы вынесем Дебби? – громко ответила Юля.

Доктор Капри и военные подбежали к хвосту, они упёрлись в стальную обшивку и начали подкладывать камни под нижнюю часть самолёта, чтобы он перестал двигаться. Хвост самолёта замер на месте.

– Держите! – крикнул Жан-Пьер военным снаружи, пробираясь к туалету.

Он взялся за приоткрытую дверцу и начал раскачивать её из стороны в сторону. Верхний край уже был отломан и под несколькими рывками дверь поддалась и отвалилась.

– Помогите мне положить её сюда, – скомандовал Жан-Пьер, оттесняя Юлю и обращаясь к Дэвиду.

Дэвид на секунду замешкался, но потом вспомнив, как легко самолёт поддался порыву ветра, пролез к голове Дебби. Её ноги лежали снаружи туалета. Жан-Пьер осторожно подложил дверь под Дебби, Дэвид взялся за её плечи. Они медленно начали поднимать Дебби, а она сжала губы от предчувствия, что сейчас ощутит резкую боль. Жан-Пьер и Дэвид медленно положили американку на дверь.

– Скорее! – услышали они голос Юлии снаружи.

Дэвид и Жан-Пьер не сговариваясь резко подняли дверь и сделали шаг на землю. Самолёт снова застонал. Доктор Капри стоял возле него, упершись в обшивку руками, а военные бросали камни под брюхо остова. Доктор увидел, что все вышли из самолёта и отступил в сторону. Самолёт наклонился на бок, а камни начали катится из-под него. Ветер снова резко взвыл и самолёт подпрыгнул на несколько сантиметров. Потом прокатился пару метров и перевернулся пузом кверху. Дэвид и Жан-Пьер возбуждённо дышали, глядя на эту картину.

– Всё это закончится очень плохо, – сказала Юля тихо по-русски.

Доктор Капри посмотрел на военных, которые тоже, запыхавшись, смотрели на перевернувшийся хвост. Капитан Шах повернулся к доктору.

– Вертолёт мы не поднимем в такую погоду, нужно искать укрытие поблизости.

Доктор Капри перевёл это всем остальным. Жан-Пьер кивнул. Он посмотрел на Дебби, она теряла самообладание, глаза закатывались, а дыхание стало совсем тяжёлым.

– Идём, – ещё раз кивнул Жан-Пьер.

– Мы пойдём вперёд и постараемся отыскать убежище, двигайтесь вон к той скале, – сказал капитан Шах и указал на возвышение.

Военные побежали вверх по уклону. Доктор Капри взял рюкзак Дэвида, который лежал на земле:

– Идём за ними вон туда. Юля, придерживайте ногу Дебби, я буду идти впереди, чтобы не потерять военных.

Юлия громко вдохнула и выдохнула. Ей казалось, что её предел был пройден ещё в тот момент, когда она села в вертолёт в Катманду. Сейчас она уже забыла саму себя и просто повиновалась инстинктам и доктору Капри.

Ветер резкими порывами ударялся о скалы и поднимал мелкие камни. Они шаркали землю и дополняли гул ветра треском. Дебби заплакала чуть слышно и Юля подбежала к ней. Она взяла её за руку и сжала очень крепко. Доктор Капри пошёл вперёд и крикнул, обращаясь прежде всего к Жан-Пьеру.

– Идите за мной.

– Вперёд, – скомандовал Жан-Пьер и двинулся за доктором.

Глава 23

– Я их не вижу, – раздался крик доктора. – Быстрее!

Тулу-Манчи шёл впереди и кричал назад не глядя. Он с волнением и тревогой вглядывался в тускнеющее пространство перед собой. Он почти бежал, сомневаясь в каждом шаге. Разрываясь между тем, чтобы рвануть вперёд и потерять носильщиков позади, или замешкаться и обречь их на учас горной бури.

Жан-Пьер потерял доктора из виду и старался ускорить шаг. Он слышал, как Дебби плачет от тряски, но старался идти быстрее.

– Быстрее, ну же! – крикнул он.

Юля бежала рядом с самодельными носилками и держала Дебби за руку. Она чувствовала, как на каждом шагу рука Дебби сжималась от пронизывающей её боли. Ветер урчал так громко и свирепо, что Юлия не решалась поднять глаза. Холод проникал под одежду и обжигал тело. Маленькие льдинки резали лицо и руки.

Завораживающий пейзаж утонул в тумане и черноте. Солнце скрылось, хотя было всего несколько часов после полудня. Ориентир скалы давно проглотили чёрные тучи. Жан-Пьер наобум выбирал направление, пытаясь найти доктора.

Юля почувствовала, как рука Дебби ослабла, а пальцы разжались.

– Остановитесь! – закричала Юля.

Дэвид начал сбавлять шаг, притормаживая процессию. Жан-Пьер повернулся через плечо и посмотрел на Дебби. Тяжело дыша, он отчаянно крикнул в туман:

– Доктор! Доктор!

Юля посмотрела вперёд и в испуге тоже закричала:

– Доктор Капри, где вы?

Свет ещё пробивался сквозь пыль и туман, но гул заглушал их голоса. Юля показала вперёд на одиннадцать часов, заметив какое-то движение.

– Скорее! – скомандовал Жан-Пьер.

Все резко двинулись вперёд.

– Доктор! – выбежав перед Жан-Пьером, крикнула Юлия. – Мы здесь! Подождите нас!

Свет резко поменялся и на них начала надвигаться чернота. Жан-Пьер поднял голову вверх, пытаясь понять размеры этой неизвестной опасности. Они сделали ещё несколько шагов, и сквозь непроглядную взвесь Жан-Пьер начал угадывать силуэт горы. Юлия бежала перед ним в десяти–пятнадцати метрах и что-то кричала по-русски. Вдруг она резко остановилась и умолкла. Дэвид выглянул из-за плеча Жан-Пьера, проверяя, что там. Носильщики сделали ещё несколько шагов и увидели, что впереди стоит доктор, а рядом с ним какой-то человек. Их фигуры были видны неотчётливо, но осанка доктора узнавалась.

Пыль и туман всё также висели в воздухе, но ветер стих. Стало тихо и немного просветлело. Все подошли к доктору Капри и незнакомцу, который стоял рядом с ним и о чём-то спокойно беседовал. Гул остался позади, настала тишина.

– Я хочу сказать здравствуйте, – произнёс незнакомец на английском.

Все стали повторяющимися кивками отвечать ему без слов. Доктор Капри реабилитировал незнакомца и сказал:

– Это Бхригу. Он отшельник. Он говорит, что здесь есть пещера, в которой можно укрыться.

Жан-Пьер ощутил, что руки его затекли и он их почти не чувствует. Он посмотрел на странного вида мужчину, на доктора, на растерянную Юлю.

– Где военные?

– Я потерял их из виду, – замотал головой измотанный доктор.

Дэвид тихо сказал:

– Дебби затихла, что с ней?

Доктор Капри подошёл к самодельным носилкам и склонился над ними.

– Она потеряла сознание, дыхание ровное.

Отшельник заглянул за спину Жан-Пьера и посмотрел на девушку.

– Пойдёмте за мной, – сказал Бхригу и неспешно пошёл к горе.

– Нужно идти, – сказал доктор Капри. – Ей нужна вода и тепло. Она очень слаба. Мы не сможем найти капитана сейчас.

Жан-Пьер не решался идти, он повернулся к доктору:

– Если мы сейчас свернём, то найти военных сегодня уже не удастся.

– Я бежал как мог, – оправдывался доктор, – но они просто исчезли в этой пыли. Я кричал.

Доктор перевёл взгляд с сомневающегося Жан-Пьера на отшельника впереди, который вполоборота стоял в десяти метрах от них и ждал пока они двинуться.

– Это затишье на пару минут, – огляделся доктор.

– Думаете, они далеко ушли? – спросил Дэвид.

Ответила Юля:

– В этой буре мы их даже в пятидесяти метрах не увидим.

В доказательство слов Юли свет ещё сгустился.

– Хорошо, – согласился Жан-Пьер.

Все начали идти вперёд, преодолевая небольшой уклон. Ветер снова завыл где-то невдалеке. Через несколько сот метров они подошли к большой скале. Её вершина утопала в тумане. Но где-то наверху зиял тёмный проход пещеры. Путешественники оглядели крутую каменную стену. По выдолбленным в камне ступеням поднимался отшельник. Он повернулся и снова поманил их рукой, указывая на начало лестницы.