Заключенный №1. Несломленный Ходорковский

Оглавление

Вера Челищева. Заключенный №1. Несломленный Ходорковский

От издателя

Часть I. Фундамент

Глава 1. Ничего не делать под давлением силы

Глава 2. Школа

Глава 3. Почва, идеалы, авторитеты

Глава 4. Влияние Ельцина

Глава 5. О чем умолчал Путин

Глава 6. Учеба

Глава 7. Любовь

Глава 8. Дети

Глава 9. О жесткости

Часть II. Неудобные мысли Ходорковского

Глава 10. Кризис

Глава 11. Парламентская республика

Глава 12. Он и они

Глава 13. Конфликт

Глава 14. Молчание бизнеса

Глава 15. Первый суд…

Часть III. Зона. Москва – Краснокаменск-Ч 2003–2009 гг

Глава 16. Зэк шаламовского типа

Глава 17. Привыкание

Глава 18. Отношение к предательству

Глава 19. Этап

Глава 20. Как ломали…

Глава 21. Сокамерники

Глава 22. Учеба в тюрьме

Глава 23. Главная «подлянка» и что из этого вышло

Глава 24. Он и заложники

Глава 25. Отказ в УДО

Глава 26. Что поняли и не поняли дети

Глава 27. Быстрым бегом от хандры…

Глава 28. Счастье

Часть IV. И снова Москва. Второй приговор

Глава 29. И снова Москва

Глава 30. Другой Ходорковский

Глава 31. Так он думает

Глава 32. Его второй процесс

Глава 33. Медведевская 108-я и последствия…

Глава 34. Зал

Глава 35. Он и Платон

Глава 36. Последнее слово

Глава 37. Ходорковский жалеет Путина

Глава 38. Второй приговор

Эпилог

Итоги. Монологи Михаила и Инны Ходорковских

Об авторе

Отрывок из книги

…Это произошло 2 ноября 2010 года в час дня. Он выступал с последним словом на своем втором в жизни суде, перед вторым в своей жизни приговором. Говорил около получаса. В абсолютно мертвой тишине. Хотя зал был наполнен битком. Его слушали, не шелохнувшись. Затаив дыхание. Он говорил подчеркнуто сдержанно, иногда – отрывисто и холодно, иногда – непривычно волнуясь. Часто останавливался – делал небольшую передышку. Потом начинал снова… Отчетливо проговаривал каждое слово… О себе, о России, в которой царит застой, правят бюрократия, чиновничий беспредел и коррупция; говорил о массовых арестах «по рейдерским статьям» предпринимателей, управленцев, простых граждан; говорил о своей надежде на то, что страна сумеет из всего этого выкарабкаться; говорил, наконец, о Путине, пообещавшем ему, что он будет «хлебать баланду» 8 лет; говорил о Медведеве, вроде пытающемся что-то сделать для этой страны… Говорил о гордости за своих коллег, оказавшихся в застенках, подвергшихся пыткам, потерявших здоровье и годы жизни, оторванных от родных, но не сподличавших… Говорил о прокурорах и следователях, бравших его сотрудников в заложники… Говорил, что ему стыдно и за этих прокуроров, следователей и прочих исполнителей, и за эту больную страну… И вдруг как выстрел…

– Я совсем не идеальный человек, но я – человек идеи. Мне, как и любому, тяжело жить в тюрьме и не хочется здесь умереть. Но если потребуется – у меня не будет колебаний. Моя Вера стоит моей жизни. Думаю, я это доказал…

.....

Дед Ходорковского был начальником главка в министерстве, которое всегда называлось по-разному – то Министерство машиностроения, то приборостроения, а в войну – минометного вооружения. И вот в том самом 37-м где-то около Твери строился большой комбинат. Петрова позвали туда главным инженером. Согласился. Уехал устраиваться, жену с дочкой должен был забрать, когда дадут квартиру. Но в первый же день приезда в гостинице ночью его разбудил телефонный звонок. Звонил секретарь райкома. Говорил быстро и отрывисто: «Выскакивай на шоссе, и чтоб через две минуты тебя тут не было». Он выскочил на шоссе, поймал грузовик и уехал в Москву. Дочка помнит, как отец стоит ночью на пороге их московской квартиры, а рядом с ним очень бледная мать. Еще довольно долго семья жила в ожидании ареста и постоянного страха, что вот-вот… Но миновало. А через какое-то время узнали, что, оказывается, в ту ночь арестовали абсолютно всех, кто так или иначе имел отношение к заводу. В том числе и того человека, позвонившего ночью в гостиницу Филиппу Петрову… Петрова же от дальнейшего ареста спасло только то, что его учетная карточка не успела вовремя дойти до заводского отдела кадров. Вот такая судьба. Но ожидание ареста, особенно по ночам, было. Когда пошли реабилитации, он пытался найти человека, который его спас. Чтобы поблагодарить. Но так и не нашел.

Это я к тому, что разговоры взрослых о лагерях, о массовых арестах и жизни в КАРЛАГах и ГУЛАГах Ходорковский, будучи ребенком, конечно слышал. Уж слишком много отсидело дедовских знакомых и друзей… Впрочем, не сказать, что деды и бабки грузили этим Ходорковского специально, постоянно рассказывая и предостерегая, мол, «Помни, не забывай».

.....