Читать книгу Цепь Рубикона. Круг первый. Книга вторая - Вера Хинер - Страница 1

Юн (Силур)

– Сынок, ты просыпаешься?

Утренняя звезда ярким светом била в глаза, вызывая непереносимую резь. Но было так хорошо, вставать совсем не хотелось. От подушки сладко пахло скошенными цветами, голос мамы раздавался где-то вдали, и Юна снова уносило в мечты.

Этот сон настойчиво ему снился, и после необычных ощущений мальчик всегда просыпался задумчивым. Увидеть сказку и вернуться в обыденность, это всегда больно и безнадежно. Во сне он мог управлять всем, чем пожелает, любой предмет или сущность могли подчиняться легкому движению мысли. Это было так захватывающе, но вместе с тем, странно. И Юн знал, что стоит проснуться, как тяга к таким возможностям будет накрывать его бессильной болью. Иногда другая личность хотела поменяться с ним местами. И тогда Юн в страхе просыпался.

Нет. Пусть это и сон, пусть там существуют сказочные возможности, но он здесь, и совсем не хочет уходить из этой жизни. Конечно, жалкое и серое времяпровождение не могло его вдохновить на быстрый подъем, но иного выбора не было.

– Юн, вставай!

Кто-то затормошил его за плечи.

– Ну дай еще немного поспать…

– Рыбаки уже ушли, я каждый раз сгораю от стыда, когда Симон спрашивает про тебя. Ты же теперь мой кормилец, когда отца не стало…

Реальность прорывалась все больше, и он почти физически чувствовал, что опускается на землю. Юн открыл глаза и смотрел, не отрываясь в потолок. Да, он теперь кормилец. Отца не стало, сердечный приступ. В их семье так часто бывает.

Говорят, что дедушка тоже рано умер и бабушка сама поднимала маленького сына. А теперь не стало и отца, и он единственная опора для матери. Но какая он опора… Юн не хотел быть рыбаком, не мог заставить себя ловить рыбу, потрошить ее и потом есть. Тошнота подкатывала, он делал необходимую работу через силу. Другие рыбаки поднимали его на смех, дразнили неженкой и прочими обидными прозвищами. Поэтому, единственное, что ему оставалось, это прятаться дома и избегать очередного похода в море. Однако долго так не могло продолжаться.

Юн никому не хотел говорить, почему ловля рыбы вызывает у него отторжение, его могли просто поднять на смех. Юн чувствовал ее. Мальчик уже давно понял, что внутреннее чутье у него развито сильнее, чем у обычных людей. И если местные рыбаки радовались большому улову, то он в ступоре смотрел на полные ужаса глаза пойманной рыбы и физически ощущал ее боль и отчаяние. От одного воспоминания о рыбалке юношу передернуло.

Юн сел на кровать и грустно посмотрел на мать.

– Совсем я никакущий, да?

– Что ты, все впереди, еще научишься всему, привыкнешь.

Он покачал головой:

– Нет, мама, не привыкну. Я долго пробовал, правда, пытался стать рыбаком, как все наши соседи. Но я не могу. Прости меня.

Мать изменилась в лице и опустилась на кровать. Она смотрела на него и не находила подходящих слов. Мысли путались, перспективы делались еще более туманными. Она давно знала, что такой разговор скоро состоится.

Исказившееся лицо матери пугало, Юн быстро заговорил:

– Мамочка, я что-нибудь придумаю. Снова попробую, попытаюсь…

Женщина жестом остановила бессмысленную речь:

– Мы скоро уедем. У бабушки остался дом в городе. Скорее всего, он старый и заброшенный. Но это даст тебе новые возможности.

Юн внимательно слушал и уже заранее был со всем согласен. Что угодно, куда угодно, только не оставаться здесь. Мама давно говорила о том доме, значит, время пришло. Но его беспокоило кое-что:

– Мама, а как же твоя школа? Как ты бросишь учеников?

– Не беспокойся, я здесь не единственная учительница.

Придумывание выхода из ситуации заняло у них еще несколько дней. Мать еще попыталась вернуться к прежней работе, но беспокойство за будущее сына не давало ей покоя. Он практически не выходил из дома последнее время, избегая насмешек.

Все жители их маленькой деревни ловили рыбу. Этим занимались отцы, деды, прадеды. Другой судьбы тут никто не мог для себя вообразить. Конечно, существовала Марана с ее университетами и технологиями, но она была только для избранных. Для тех, кто по праву рождения или собственной воли смог перебраться туда. Остальные жили в замкнутых мирах, подчиняющихся местечковым правилам.

На центральной планете все по-другому. Там огромные города, летающие корабли. Но здесь ничего этого нет, поэтому чудеса кажутся призрачными и нереальными. На Вальдорне, маленькой планете, большую часть занимала Мариника – огромное побережье вдоль длинной реки и моря. Но их деревне повезло.

Совсем недалеко располагался Зом, большая городская территория, которой владела хорошая аристократическая семья Кникена. У него было много дочерей и слуг. Дальше раскинулась территория другого аристократа – Хидер, которым владел Син. Но про Хидер мать Юна даже не думала. Син держался особняком и попасть к нему было очень трудно. Юн не строил иллюзий о службе у этих аристократов, он не умел и не любил драться, да и был пока слишком молод. Да, странный у нее сын, ни в отца, ни в мать.

Женщина грустно посмотрела на мальчика. Он совсем вытянулся, скоро станет юношей и начнет задумываться о самостоятельности. Внешне он больше походил на ее умершего мужа – смуглый, худенький и черноволосый. Кудри часто мешали ему и Юн нетерпеливо отбрасывал прядь с лица. А его наивные, темные глаза… Мать терялась, ощущала все большее беспокойство, смотря в них. Ни она, ни ее муж не отличались чувствительностью или задумчивостью. Они привыкли к суровым будням и тяжелой работе, без всяких душевных метаний. Почему небо послало ей такого странного мальчика? И, чем больше она понимала его странность, тем больше хотела помочь. На пределе возможностей, понимая, что больше никому он здесь не нужен.

Она пыталась приспособить сына к реальности, он тоже старался, но ничего не выходило. Мальчика часто избивали сверстники или давали подзатыльники взрослые. И чем старше он становился, тем больше отдалялся ото всех. Юн очень любил слушать сказки, особенно легенду про древнего героя, которую он зачитал до дыр. Женщина понимала, что, если бы он родился в семье аристократов, они бы нашли ему применение. Но в их мире царили иные законы. Единственным выходом был переезд.

Но, в конце концов, надо уезжать туда, где заброшенное, но свое жилье. А, в будущем, он может устроиться на простую службу «принеси-подай». Для этого не нужно ни большого ума, ни впечатляющей силы. Такие работники постоянно требовались в Зоме. Так он хотя-бы не умрет с голоду, когда ее не станет.

Вечером мать приготовила бедный ужин, состоящий из жареных плодов акины и завела осторожный разговор:

– Юн, я приняла решение.

Мальчик ждал этих слов, он медленно отодвинул тарелку с едой в сторону и облокотился на руки.

– Ты хочешь уехать в Зом?

– Да. Мы переедем, и я попытаюсь найти для себя место у господина Кникена.

Юн удивленно посмотрел на нее, словно видя в первый раз.

– Мама, послушай, у нас может не получиться. Там тебя никто не знает. Имеем ли мы право бросать нажитое?

Женщина мягко погладила сына по волосам:

– Я все равно попробую, иначе не могу. Завтра же и отправимся, чтобы не бередить душу… Сегодня соберу некоторые вещи в котомку. Я не вижу для тебя будущего в нашей деревне, честно говоря, пока не знаю, куда тебя направить. Может быть, на новом месте ситуация прояснится. Пусть все получится, я всем сердцем этого желаю.

Юн улыбнулся. Женщина увидела, сколько света и надежды было в его глазах. Хотелось верить, что он найдет себя, а она не позволит ее мальчику затеряться в глуши.

– Мама, ты еще будешь мной гордиться. Конечно, я не стану командовать войсками или не буду великим ученым. Но я смогу построить новый дом и создать хорошую семью. Чего мне еще желать?

– Я всегда буду ждать сына, всегда… Пусть сейчас мой мальчик вырвался из нашего круга, но может наступить момент, когда он снова вернется. Самое главное, что он где-то жив… Нет ничего невыносимее, чем сознавать, что человек, который вчера был рядом с тобой, дышал и разговаривал, сегодня исчез и его не существует. Ты видел все этапы его жизни, вы через многое прошли, смеялись и плакали, а страшное исчезновение перечеркивает все. Единственное желание, это только, чтобы горел огонек его жизни и никогда не гас… Иначе ты оказываешься за непроницаемой стеной, которая хуже любой тюрьмы…

Мать Силура склонила голову и беззвучно заплакала.

– Он жив, самое главное – он жив, и мы его видели…

Муж провел рукой по ее волосам, пытаясь успокоить, как маленького ребенка. Кто бы так поддержал его самого?

– Да, сигнал души не погас, от этого есть чувство тепла и надежда на встречу. Пусть не сейчас, но когда-нибудь, я тоже смогу его увидеть и обнять. Не убивайся, прошу тебя…

Женщина подняла глаза к небу, словно видела где-то вдали свет паланэ. Но не было никого в умиротворяюще красивом городе. Она вздохнула:

– Меня пугает попадание в круг воплощений, к которому он просто не мог принадлежать. Как такое возможно, скажи?

Отец Силура покачал головой:

– Я не знаю. Случилась какая-то аномалия, или он что-то сделал… Возможно, это наказание.

– Нет, Силур не мог поступить глупо! Его инструктировали, учили, что отдавать часть души простым воплощенным жителям очень опасно. Можно приглядывать за ними, оказывать отстраненную помощь… Но нельзя отдавать частичку бездумно, нужно относиться спокойнее к происходящему. В этом ключ ко всему, – в голосе сквозила безнадежность.

– Если Силур поступил так, то он совершил величайшую глупость. Круг воплощений так просто его не выпустит. Но, как ни больно мне ощущать его потерю, я знаю, что это не просто так. Значит, у него был свой путь и нужны были глобальные изменения для нашего сына. Мы не можем знать все.

Женщина вытерла слезы, которые тут же проступили вновь.

– Я понимаю, для таких перемен нужно время, череда потерь и поражений… Только это изменит его в нужном русле. Но я не могу смириться… Послушай. Можно ли оказать Силуру помощь? Он сейчас простой смертный, но существует поддержка!

– Ты хочешь обратиться к Хранителям Времени?

– Да, это единственная надежда… К паланэ я воззвать больше не смогу, уже достаточно злоупотребила их вниманием.

Хранители Времени занимали огромную спиральную башню, заполненную множеством иллюзорных комнат и уголков. Башня светилась в любое время суток, давая понять, что Хранители Времени никогда не спят. Они бодрствуют и знают все, что будет впереди и происходит сейчас. Только говорить о будущем они не имеют права. Главный трирест, расположенный на самой вершине, переливался радужным сиянием.

Родителей Силура ждали, этим лишний раз Хранители подтвердили свои возможности. Медленно ступая вверх по прозрачной лестнице, мать и отец не чувствовали усталости. Все мысли были поглощены слепой надеждой.

– Если ты устала, давай поднимемся побыстрее, сразу, – предложил мужчина своей измученной спутнице.

– Нет, я должна пройти этот путь сама.

Ступень за ступенью. Наконец, они оказались на самой вершине, где был расположен зал приемов Хранителей Времени.

– Я вас ждал…

Навстречу родителям Силура вышел самый уважаемый из Хранителей. Это был высокий старик в длинной светлой одежде. Его голубые глаза излучали понимание и доброту.

– Я знаю, что паланэ показали вам сына в новом воплощении, – сразу начал разговор старец.

– Поэтому мы и пришли сюда, в храм открытых знаний. С тех пор, как узнали о вступлении в круг воплощений, нам больше нет покоя. Мысли все время ведут к нему. Как он? Что с ним? Возможно, нужна какая-то помощь.

Хранитель покачал головой:

– Вы должны успокоиться и принять это. Теперь вы разделены и не имеете права вмешиваться в другую реальность. Тем более, что ваш сын не одинок в своем первом воплощении.

Родители переглянулись:

– Не одинок? Вы хотите сказать, что у него есть семья?

Хранитель отмахнулся:

– Я не о том сейчас говорю… У Силура есть мощная защита, помощь от одного из существ вечного мира.

– Какое существо? Скажите, мы ничего не понимаем. Он не мог быть связан со смертными, согласно инструкции, такое личное вмешательство не рекомендуется. Неужели в этом все дело?

Хранитель улыбнулся и примирительно помахал рукой.

– Не имею права раскрыть детали, но эту помощь он заслужил… Я могу даже сказать, что он ее обменял на свое существование в Великом Алласе, сам того не понимая.

Мать Силура жадно слушала каждое слово:

– Нас беспокоила только защита сына, не случится ли с ним чего-нибудь? Это существо поможет ему?

– Все будет зависеть от того, как он распорядится выделенной силой. Если его положительные черты перевесят, то он сможет сделать хороший рывок вперед и помочь другим людям. Но, если сильнее окажутся дурные черты…

– У Силура никогда не было плохих черт. Он был идеальным ребенком, – резко ответила женщина.

– В этом вся опасность. Нельзя жить с позиции идеала, нужно оставлять себе шанс на ошибку. Тем более теперь, когда он вошел в Круг воплощений. Законы Равновесия, они распространяются и на личность.

Родители с ожиданием смотрели на Хранителя.

– Как вы думаете, есть ли какая-то надежда, что Силур вернется в Аллас? Это возможно?

Но ответ заставил только опустить голову.

– Нет, это практически невозможно. Если он столкнулся с подобным выходом из серьезной и размеренной жизни, значит, он призван найти новый путь. И вы не должны сожалеть о нем, тосковать или пытаться притянуть к себе. Несмотря на разрыв со своим основным воплощением, он очень живо чувствует ваши эмоции. Но они передаются ему как внезапно нахлынувшая тоска по неизвестному или депрессивное состояние. Вы желаете этого собственному сыну? Я думаю, что нет.

После беседы с Хранителем, родители Силура выходили из башни в растерянности, избегая обсуждать, что услышали. Только оказавшись на свежем воздухе, в сиянии их большого мира, они осознали, наконец, что произошло.

– Похоже, мы его потеряли… Навсегда.

Мир развивался дальше, алласцы направлялись по своим делам, нагруженные планами и великими целями. Но они были одни, без возможности грустить и тосковать. Даже такая роскошь, как воспоминания, была фактически под запретом, ибо порождала неимоверную щемящую тоску.

А дома их ждал Маян. Он прятал глаза.

– Я вырвался с учебы, как только смог. Мне рассказали о случившемся в Храме паланэ.

– Ты дружил с Силуром, должно быть, тебе тоже грустно. Но не нужно давать волю эмоциям.

Стыд и сожаление. Дружил ли он вообще когда-то с их сыном или делал вид, что был искренен?

– Вы не успели заметить, в каком секторе находился Силур?

– Нет, лишь поняли, что он сейчас на одном из тюремных астероидов. Но их так много даже в нашей части вселенной, а он мог попасть в любую ее часть.

– Он выглядел по-другому?

– Маян, оставь надежду найти его, Силур сейчас очень изменился. Больше нет того золотого мальчика, которого мы так любили. У него совсем другая внешность – черные волосы, смуглая кожа. Он принадлежит к другому народу и ничего не помнит. Мы даже не можем узнать его имя, это запрещено.

Маян покидал дом родителей Силура со смешанными чувствами. С одной стороны, он очень хотел найти друга, вернуть в их отношения ту искренность и доверие, которые были потеряны. А потеряли они их по его вине.

С другой стороны, Маян понимал, что поиск невозможен и нужно сосредоточиться на вещах гораздо более важных для него сейчас. Но надежда его не покидала, только теперь он остался совсем один, и призрачный проигрыш более удачливому товарищу стал глупым недоразумением.

Реальность оказалось жестокой. Жизнь разделилась на две части, и он уже никогда не сможет их соединить.

– Мы должны разработать с тобой единую стратегию, – задумчиво облокотился на перила Нори, глядя куда-то вдаль, за аллею сада.

После рождения ребенка прошло совсем немного времени, а его расчетливость уже пытается ворваться в будни. Резко, слишком болезненно происходили перемены. Нори делал вид, словно весь процесс его не захватывал. Им только нужно быстрее сориентироваться и с четкими намерениями ворваться в вихрь событий. Элоиза понимала, что является теперь жертвой, связанной с ним навсегда. Но она все равно имеет право принимать решения, и не в его силах раскрыть прошлое. Девушка знала, что Нори никогда не предаст из-за их ребенка, а также собственной вовлеченности. Фактически Нори – соучастник, но как бы он не бесил, Элоиза еще чувствовала к нему притяжение. Только сейчас всё как-то заглохло, словно ее глаза открылись, и она узрела истинную тьму за его обещаниями. Было ли это началом зарождающейся неприязни? Она пока ещё не решила, что это. Но, как же порой хотелось держаться от него подальше…

– Мы не можем спокойно подождать хотя бы несколько месяцев? Я не чувствую сил, не могу оставить ребёнка.

Нори отпрянул, изобразив возмущение:

– Несколько месяцев? Ты в своём уме? Да каждый день сейчас на счету. Вокруг Ридона ежедневно крутится огромное количество красивых женщин. Он изнежен и избалован, как думаешь, если ты сейчас не явишься перед ним, а оставишь все как есть, что произойдет? Неужели думаешь, что никто не захочет прибрать его к заботливым рукам? Почему хочешь усложнить нашу задачу?

Элоиза всё понимала и совершенно не хотела ничего усложнять, но дома было так спокойно. И она знала, что никогда больше не вернётся. А время, которое можно провести с малышом, будет потеряно навсегда. Между ними не будет связи, но выбирать не приходилось.

– У тебя есть конкретная информация?

– Конечно, Ридон устраивает регулярные балы у себя. Я знаю точно, когда произойдёт очередное событие, поэтому нам нужно хорошо подготовиться. К тому времени ты должна быть во дворце Мараны и, как бы случайно, встретиться с ним.

Элоиза холодно слушала, не проявляя какого-либо внимания.

– Тебе нужно показать Ридону свою заинтересованность. Только то, что отличает тебя от других женщин, может его заинтриговать.

– А с чего ты, вообще, взял, что я могу ему понравиться? Может быть у него совершенно другой типаж? Или я ему не подхожу…

Нори усмехнулся:

– Не подходишь? Да он постоянно собирает вокруг себя разных девушек, красивых и не очень. Ничего интересного не могу сказать про его вкус. Ридон неразборчив, у него нет определенного пристрастия в женских типажах. Но есть одна ситуация, которая осложняет всё.

– Какая же? Мне хватает и собственных неприятностей.

– Будущий ребенок. Я хотел, чтобы наш сын взял всё, но ребенок от какой-то рабыни будет мешаться. Поэтому нужно подумать, как от него избавиться.

Элоиза пришла в ужас. Избавиться от человека? Нет, она ещё не скатилась так низко.

– Я не согласна.

– Тебя никто и не спрашивает, я сам разберусь.

Элоиза уже привыкла к таким заявлениям и научилась не реагировать на них остро. В конце концов, не ее же Нори просит совершить нечто отвратительное, значит, она ни в чем не будет виновата.

– Но кто его мать? Какая она? – спросила Элоиза из чистого любопытства.

– Рабыня с Вальдорна, совершенно жалкое создание, которое выглядит сейчас так, что не сможет составить никому конкуренцию. И, конечно же, она не сможет тебе противостоять.

– Он любил её?

– Смеёшься? Ридон никогда никого не любил. Сильно удивлюсь, если он сможет полюбить тебя, но гораздо важнее, чтобы он привязался. Вторая проблема, которая посильнее первой и, однозначно, нам будет мешать, это его брат.

Элоиза удивленно вскинула глаза:

– Нат? Почему он будет мешать?

– Это человек, который привык сам принимать решения и контролировать Ридона. Он ни за что не уступит свои позиции и не позволит женщине управлять им. А вот избавиться от Ната практически невозможно. Даже я сам не могу с уверенностью сказать, насколько глубоко он пустил корни на Маране. Практически каждый слуга во дворце является его соглядатаем. На нашей стороне может сыграть только время. Ты и я, вместе мы сможем начать контролировать Ридона, только надо понимать, что понадобится терпение.

Нори развил бурную деятельность. Он созвал лучших портных, которые придумывали гардероб к цвету глаз и волос Элоизы. Самые дорогие ткани, невероятно красивые одежды. Нори договорился и ему привезли их прямо с Шимарры. Рабы оттуда славились невероятно красивыми работами. Элоиза выглядела восхитительно. Но она чувствовала себя лишней и совершенно не нужной здесь. Она лишь инструмент, нужный для воплощения эгоистичных желаний.

Нори однажды ушёл куда-то и вернулся с миловидной улыбчивой женщиной.

– Прошу тебя познакомиться, это будущая кормилица нашего ребенка.

Элоиза искренне растерялась. Еще один шаг, чтобы оторвать ее от дома.

– Кормилица? Но я сама…

– У тебя сейчас множество других забот, тем более, скоро уедешь отсюда и больше не увидишь Гарла. Как и договаривались, ребёнок будет воспитываться у Сина. Поэтому мои шаги естественные и очень правильные. Я хочу наладить хороший механизм уже сейчас. Все должно функционировать без нас, когда покинем замок.

– Мне надо переговорить с кормилицей и рассказать всё, что необходимо.

– И Гард уедет к своему отцу, – улыбнулся Нори.

То, что раньше казалось естественным и продуманным, сейчас опять начало неумолимо давить на Элоизу. Она сама, своими руками отказывается от привычной жизни. Даже соглашаясь на роды, она уже понимала, что ничего такого, как у других людей, в ее жизни не будет.

– Эй, не зависай! – окрикнул ее Нори.

И Элоиза молча ушла вместе с улыбающейся кормилицей.

Гард родился слабеньким и худым, совсем не похожим на нее. Тёмные волосы на голове малыша напоминали шевелюру Нори, но они уже становились гораздо светлее.

– Не знаю, но Гард не особо на нас похож, – грустно заметила Элоиза.

– Наверное, в кого-то из бабушек и дедушек пошёл, – умилительно заметила кормилица, сюсюкая с ребенком.

Элоиза запомнила этот момент, понимая, что в скором времени он уже не повторится.

– Вы собираетесь уезжать, сударыня? – спросила кормилица.

– Да, у меня много дел на Маране, к сожалению, не могу здесь задерживаться.

– Конечно, конечно, вы должны торопиться по своим делам, думаю, что мы с вашим мужем хорошо поладим…

– Он не мой муж,—отмахнулась девушка.

Кормилица бросила быстрый взгляд, но ничего не сказала. Она была хорошо воспитана и не привыкла удивляться вычурным фокусам господ.

Элоиза пыталась оттянуть момент отъезда. Каждый день, каждая секунда, каждый момент в саду – казалось, что все уходило навсегда в вечность. Это оставляло детали прошлой жизни далеко, и в эти моменты она их больше всего любила. Как правы бывают те, которые говорят, что мы ценим только то, что теряем. Кто бы раньше сказал, что она будет так любоваться на трепет старого сада, на рождённого ребёнка и насекомых, летающих вокруг цветов. Да она была бы просто удивлена, по меньшей мере. А сейчас?

Хлопнула дверь. Элоиза обернулась, Син уже стоял на пороге.

Первым шоком для Маяна было увидеть, что такое рабство не в теории, а на практике. Он был на Шимарре в качестве наблюдателя, и пришлось лицезреть, как быстро может происходить продажа потенциально интересных сущностей. Каждый из зашуганных людей мог быть полезен для этого сектора вселенной, Маян это видел и понимал. Но местным обитателям планет было абсолютно все равно.

Они лихо обрекали купленных людей на беспросветное существование и смерть. Все это не увязывалось с его идеалами, которые предстояло в перспективе защищать. Более опытному коллеге Маяна стало даже жаль новичка:

– Поменьше появляйся в подобных местах, там очень удушающая энергетика. Я запретил себе присутствовать на продажах или углубляться в жизнь людей. Первое время тоже болел, сейчас чувствую себя прекрасно. Пусть наслаждаются своей жизнью и не нарушают законы, вспомни Силура. Только дай слабину, и тебя затянет.

– Он осознанно сделал свой выбор, – пробормотал Маян.

Напарник похлопал его по плечу:

– Да, Силур хотел учить людей, спасать, направлять. Но только забыл спросить, нужно ли им это. А если они сами не хотят меняться, к чему это приведет?

– Как было на самом деле, знает только сам Силур, а спросить его мы не имеем возможности. Он попытался взорвать рамки, и я уважаю друга за это.

– Ну да. Мы все его помним и уважаем, только ни косточки не соберешь, как говорят люди.

Именно после этого разговора Маян ушел в себя и стал еще более скрытным. Он обдумывал свои возможности, желания, соизмерял их с мечтами. Если он не имеет права выбора своей судьбы, можно ли изменить чью-то?

Так родилась интересная идея, помочь кому-то. Маян хотел попробовать подарить новую жизнь и понаблюдать, воспользуется ли подопытный человек данным ему шансом для развития. С одной стороны, им двигало любопытство. Но, с другой, он хотел почувствовать свою значимость, способность управлять и быть неординарным хотя бы для одного существа. Маян не стал делиться ни с кем из алласцев запрещенными идеями. В конце концов, кому какое дело? Они, как обычно, начнут грузить его мифическими опасностями, равновесием, так до исполнения желания дело просто не дойдет. И он стал надеяться, что рано или поздно удобная возможность появится.

Вскоре он оказался на центральном заградительном пункте, где ему предстояло провести большую часть этой жизни. Алласцы могли покидать станцию только с согласия напарников, ни на мгновение не оставляя ее без наблюдения.

Энергии, растекающиеся в разные стороны, поражали воображение. Волшебные линии струились по темному пространству, словно нарисованные рукой невидимого художника. Яркие разноцветный пути, а их средоточием было место, в котором находился Маян.

Хранитель врат по имени Ольт похлопал его по плечу.

– Впечатляет? – улыбнулся он.

– Да.

– Я тебя хорошо понимаю, сынок, подобная работа может показаться скучной, но это не так. Нам приходится контролировать потоки, не допуская проникновения чужого негатива в наш сектор. Это не только касается злых энергий, всё должно находиться в равновесии. Чужой энергией мы считаем ту, которая может разрушить привычный уклад жизни в нашем мире, за этим мы призваны следить.

Оба задумчиво смотрели вдаль, туда, где в мифической точке линии могут соединиться.

– Что находится там, в другом секторе, далеко за пределами, есть ли конец этому? – пробормотал Маян.

– Нет, я думаю, что конца нет. Мы все, рано или поздно, соединимся в одном потоке. Поэтому приготовься к тому, что должен остаться здесь надолго. А я скоро вернусь на Аллас и смогу наконец-то отдохнуть. Может быть, завести семью…

На станции, которая представляла собой пространственно-временной карман, было абсолютно всё, нужное для жизни. Но больше всего порадовала Маяна огромная библиотека, представлявшая собой бесконечное хранилище судеб жителей Конгломерата. В моменты покоя можно изучать жизненные пути наиболее интересных людей и других существ. Маян многое почерпнул для себя оттуда и понял, что судьбы многих великих личностей не были легкими, скорее они всегда шли вопреки. Только закалившись в неприятностях, знаменосцы могли найти верный путь в жизни. Это его утешало и воодушевляло. Хотя на Алласе всячески боролись с проявлениями тщеславия, здесь это было его единственным утешением. Маян черпал свои силы и желание жить в этом вдохновляющем источнике.

—Не думала, что так быстро придется отдавать тебе ребенка, – вздохнула Элоиза.

Син осторожно зашел в дом, не прикасаясь ни к чему. Все здесь было чуждо и вызывало у него только отторжение.

– В общем-то, и я не думал, но рад такому быстрому обороту.

Элоиза старалась избегать прямого взгляда на него. Она боялась признаться себе, что именно совесть изводила ее и сильно мучила. Девушка прекрасно понимала, что может подумать Син…Не успел ребенок родиться, как она побежала навстречу приключениям. А что? Так и есть.

Элоиза наблюдала, как Син бережно взял Гарда на руки, и улыбка осветила его лицо, будто он на самом деле держал у сердца собственного сына.

Ни разу за все тягучие дни, что Нори был здесь, он не проявлял подобных нежных чувств к малышу, его занимали только будущие планы и возможности. Элоиза понимала, что сама тоже не венец благоразумной невинности, но неприятие ситуации накладывает определенный отпечаток на неё.

– Я заберу его к себе сейчас, если хотите, можете проводить меня, – проговорил Син, не глядя на девушку.

–Да, я обязательно поеду с вами.

Мелькавшие за окном палантина поля порыжели, сезон ветров начался. Элоиза прекрасно понимала, что прощается с домом навсегда. Дороги, которые дымились от пыли, поднимавшейся кругом, множество тёмных птиц, сидевших по обеим сторонам колеи. Жуткое и печальное зрелище, птицы словно провожали её в последний путь.

Это всё неправильно, так не должно быть. Элоизе хотелось закричать, что она не согласна и не хочет играть по чуждым правилам, нужно всё вернуть назад…Но поступить таким образом девушка не могла. Она сама связала себя по рукам и ногам, остается подчиняться или признаваться в собственном преступлении. Нори сумеет увернуться и выдать её. Слишком много поставлено на кон.

Элоиза посмотрела на своего спутника. Казалось, что он был абсолютно спокоен и задумчиво смотрел в окно, ни тени сомнения на его лице. Пожалуй, можно сказать, что он счастлив, обретя Гарда.

– Простите, я, правда, не хотела обременять вас.

Син повернулся в сторону Элоизы.

– О чём вы говорите? Если я могу помочь в воспитании настоящего человека, то буду только рад, это совсем не тяжело, так что, вам не за что просить прощения.

Как же стыдно…Рука непроизвольно сжала атласную ткань платья.

– Воспитайте его хорошо, если я не имею на это права. Мне, правда, жаль.

– Очень надеюсь, что у вас всё получится, реализуются мечты, ради которых вы поступились сыном и своими идеалами. Пусть они сбудутся. Конечно, если это будет во благо.

Иного Син и не мог пожелать, Элоиза и не сомневалась. Никогда бы он не благословил её ни на что плохое. Конечно, Син не знает истинных причин её отношений с Нори.

– Я давно хотел спросить вас. Если не можете отвечать, тогда молчите. Но чем вас держит Нори? Почему пошли на подобный шаг добровольно?

Сцена смерти Оры, как вспышка, перед глазами. Остекленевший взгляд девушки, дикий ужас, который она испытывала тогда, опасаясь, что в любой момент за ней могут прийти и забрать для расследования. Нет, ни за что, никогда она не хочет испытать это снова. Нельзя допустить, чтобы возникла даже малейшая вероятность узнать об этом. Поделиться с Сином? Да ни за что. Если по глупости расскажет ему, будет еще один свидетель. И новый повод испытывать страх.

– Нет, Нори меня ничем не держит, просто временное помутнение, притяжение, поэтому мы должны сейчас разрешить эту ситуацию.

Син понимающе покачал головой:

– Что ж, если не хотите, не говорите, я все прекрасно понимаю. На вашем месте тоже бы не сказал. Думаю, что существует ситуация, представляющая угрозу для вашей жизни. Молчите, но только потом не позволяйте ему зайти слишком далеко в управлении вашей жизнью.

– Нет, ни за что. Рано или поздно все разрешится, – она ответила с понятным Сину смирением.

Почему они не встретились раньше? Это все равно бы не произошло. На том балу тщеславия, куда ее отправила мать, не было места такому человеку, как Син. Между ними всегда находилась пропасть.

Они подъехали к замку. Элоиза сама, собственными руками положила Гарда в новую колыбельку, которую приготовили для него там. Кормилица последовала за малышом. Элоиза осмотрела светлую и просторную комнату, в которой будет жить ребёнок. Всё что надо для счастливого детства. Девушка наклонилась над ним и провела рукой по пушистым волосам.

– Живи хорошо, малыш, вспоминай свою маму.Я ещё встречусь с тобой, позже.

Быстрым шагом Элоиза покинула детскую. В приёмной на первом этаже уже ждал Син, и она не могла здесь больше оставаться.

– Я покину дом немедленно, извините, но мне слишком тяжело.

Син больше ничего не ответил.

Быстрее, скорее. Только оказаться на свежем воздухе, пусть ветер взбаламутит её волосы, пусть они будут падать в лицо с пылью и обломками травинок, пусть сумасшедший вихрь приведет её в чувство.

Элоиза тяжело дышала. Она остановилась, глубоко вздохнула и закашлялась. Едкие мелкие песчинки попали в горло.

Нет, надо брать себя в руки и быстрее уезжать отсюда. Быстрым шагом она вошла в карету и приказала немедленно возвращаться.

Тэнара вошла в его жизнь незаметно. Сначала, сам не зная почему, он приказал выкупить ее, вызвав насмешки Ридона.

– Братец, неужели ты влюбился? Поверить не могу, что наш мечтательный Нат нашел девушку, которая завлекла его своими чарами.

Ничего смешного. Наверное, если так шутят при реальной влюбленности, можно впасть в эйфорию. Но он испытывал только смущение и досаду.

– Не говори чушь, просто Тэнара достаточно привлекательна, и я решил ее оставить. Ты же знаешь, что такое случалось и раньше.

– Да, ты прав, случалось, но я не видел прежде такой сентиментальности с твоей стороны, —заметил с хитрой улыбочкой Ридон.

– Поживет у меня, а дальше я решу, что с ней делать.

Потянулись дни и сердце пленницы быстро таяло. Девушка сама не заметила, как грустный и немного потерянный брат короля заполнил собой все ее мысли.

Раньше Тэнара думала, что боль от потери родины и семьи невозможно чем-то заглушить, а в ее мыслях была только одна мечта – поскорее завершить ужасную жизнь и встретить отца, мать и другие улетевшие в небытие частички гименейского прошлого, бесконечно дорогие и любимые.

Попадание на другие планеты Конгломерата и встреча с Натом были для девушки сначала внезапным замедлением, ненужной паузой, оттягивающей мучение. Но этот странный человек разрешил ей побыть одной… Невиданная роскошь для дочери преступника и самый драгоценный подарок —сделали свое дело. Находившаяся в прострации и мире иллюзий, Тэнара начала оживать. И она не могла не заметить внимания, который оказывал ей Нат.

Он интересовался ее любимыми блюдами, вкусами в одежде и музыке. Девушка впервые столкнулась с таким вниманием и неопытное сердце растаяло. Тэнара с нетерпением ожидала встреч с Натом, втайне надеясь на продолжение. Поэтому при первом же поцелуе ее понесло дальше.

Сопротивление пленницы быстро превратилось в любовь, как только она поняла, что никто не будет ее принуждать и заставлять делать что-то насильно. Она с восторгом первой любви обожала Ната и сначала даже не замечала, что в такой буре эмоций купается она одна. Ее любимый был доволен, мил, внимателен, но спокоен…

Наблюдая за Натом, Тэнара заметила, что в глубине его души всегда есть затаенная грусть, о которой никто не догадывается. Она пыталась его разговорить, чтобы выведать причину, но Нат избегал таких откровенных вопросов. Он всегда находил повод увильнуть и прощался с девушкой. В такие моменты она чувствовала, как между ними вырастает невидимая бесчувственная стена, навсегда разделяющая их. Кричи или задыхайся, но он не повернется и не услышит тебя.

Чем больше она любила этого человека, тем отдаленнее и равнодушнее он становился.

Тэнара порой ругала сама себя за то, что сдалась раньше времени и не поиграла с ним в неприступность. Ведь раньше, на Гименее, ей давали такие советы, но опыта в подобных играх у нее не было. Возможно, подруги были правы? Может быть, тогда он смог бы полюбить ее? Или нет? А может, все стало бы только хуже… Тэнара не считала себя туповатой, на родине она закончила школу и увлекалась чтением старых манускриптов. Но при общении с Натом, девушка чувствовала себя маленькой и глупой.

Нат всегда был занят, распределяя дела, принимая отчеты от разных служащих дворца. На нем висела и обязанность контролировать движение рабов через их столицу.

При продаже рабовладельцы должны были заплатить процент в казну Мараны. Многое, если не сказать, что все, было обязанностью Ридона. Но старшего брата не интересовало ничего, кроме развлечений. Он и над Тэнарой подшучивал, несмотря на то что Нат запретил ему лезть не в свое дело.

Все чаще девушка задавала самой себе вопросы. Кто она для Ната? Что будет дальше? Брак между ними невозможен, никогда представитель династии не женится на разжалованной бывшей аристократке. Ее печати уничтожены, слияние энергий невозможно, а значит, их дети не будут ей принадлежать.

К вопросу слияния энергий и будущему потомству относились очень серьезно. Любой человек обладал своим энергетическим кодом, а аристократы, маги и прочие знатные особы имели в поле энергетические печати. Они загорались ярким светом в момент активации, по желанию человека. Одним из важных моментов было соединение энергий во время зачатия ребенка. Конечно, он мог иметь детей от нее, но она бы так и осталась человеком второго сорта. Даже у обычной рабыни больше возможностей, чем у изгнанной с позором. И она не знала случаев, когда с такими, как она, связывали судьбу. Все решала сила энергий, чем богаче было сияние и мощь печатей, тем знатнее был житель Конгломерата.

К этой же системе опознавания принадлежали и ригване, про алласцев Тэнара никогда ничего не слышала. Возможно, и там было что-либо подобное.

Немая неизвестность изводила девушку, что не могло ни сказаться на ее характере.

Несколько часов до утра Элоиза лежала и смотрела в потолок. Хорошо, что никто не обратил на нее внимания. Нори умеет сделать человека незаметным. Она прошла рядом с охраной маранского дворца, но они даже не повернули голову в ее сторону, продолжая мирно разговаривать между собой.

За очень короткое время она словно увидела себя со стороны, по-новому взглянула на ситуацию. То, что на самом деле считалось постыдным и отвратительным, оказалось близким ее телу. А Нори, человек, вызывавший раньше только смешанные чувства, сейчас казался ей понятным. Конечно, она знала и все его отрицательные стороны, их было слишком много. Может быть, это тоже его штучки, и когда-нибудь она очнется от этого сна и придет в себя окончательно? Лучше бы никогда не произошло что-то подобное. Только сейчас она чувствовала себя настоящей, а не странной скрытной девочкой, воспитанной за паутиной правил и запретов.

Приходилось чем-то жертвовать, это было неизбежно. В данном случае, она пожертвовала долгими днями и часами общения с сыном. Но обретала Элоиза гораздо больше, только теперь она начинала понимать, что Нори видит дальше. Там, у себя дома, она спряталась в родную раковину и снова испугалась всего нового. Только благодаря Нори, даже через отторжение к нему, она смогла вырваться.

Утро прошло как обычно, девушка практически не видела мага, а если они и сталкивались, то он не обращал на нее никакого внимания. Надо поменьше пялиться на него… Пожалуй, сейчас она выглядит, как влюбленная дурочка. Все мысли о предстоящем вечером балу и возможной встрече с Ридоном вылетели у нее из головы. Нужно придерживаться плана и не выделяться из толпы придворных.

Днем, оказавшись на короткое время одна, и проходя по длинному коридору, где погибла Ора, она почувствовала, что кто-то схватил ее за локоть и потянул за собой.

Нори.

Маг поднес руку к губам и затянул ее в одно из помещений.

Только они оказались в полумраке комнаты, как Нори сжал ее в своих руках. Элоиза вспомнила, как стала зависимой от таких прикосновений, ждала их и нуждалась в этом.

– Сегодня важный вечер. Я должен тебе кое-что сказать.

– Ты опять про планы?

Он отодвинул девушку и строго посмотрел на нее.

– Запомни, это чрезвычайно важный день. От тебя зависит, выйдешь ты замуж за провинциального дворянчика или отхватишь свой кусок у судьбы.

Элоиза пригладила волосы:

– Я слушаю тебя.

– Король придет сегодня раньше и в сильном подпитии. Поэтому на балу он не будет присутствовать, его заменит братец Нат.

– О… Там все так тяжело? Король настолько вызывающе себя ведет?

– Обычно нет, но мы ему поможем…

– Может быть, имеет смысл переключиться на его брата?

Нори сильно сжал запястье, так, что она вскрикнула.

– Ты уже выбираешь, кто получше? Я смотрю, вошла во вкус…

Элоиза выдернула руку:

– Нет, что ты… Просто люди, доводящие себя до животного состояния, мягко говоря, отвратительны.

– Ну и что? Ты не любимого себе выбираешь… Кстати, с Натом бы все равно ничего не вышло, он помешан на ригванках, соответственно для местных женщин закрыт, как мужчина. Полностью бесперспективный вариант, не обольщайся.

– Но ему же ничего не светит с ригванками, – удивилась Элоиза.

Ей показалось, что Нори немного погрустнел, рассуждая о недоступном ему чувстве:

– И что? Влечение нельзя изменить или заполнить противоположным чувством. У него много женщин, очень красивых, но ни одна не приблизилась к его сердцу. А вот Ридон открыт.

Элоиза фыркнула:

– Еще бы он не был свободен. Что я должна делать?

– Быть там, где я скажу. Незаметно отойди от прочих девушек и ожидай Ридона, он окажется в нужном месте еще до начала бала.

– Моя задача?

– Не уступать ему, показать засранцу свое превосходство. Только это выделит тебя и даст возможность вызвать притяжение.

– Я все поняла.

Элоиза смотрела на Нори, сколько фанатизма было сейчас в его глазах. Он полностью поглощен предстоящим событиями, достижением власти. Занимает ли она хоть самый маленький уголок в его душе? Скорее всего, только как дополнение к триумфу…

Девушка, которую он оставил, стала напрягать. Приступы ревности Тэнары случались все чаще. Нат прекрасно понимал, что является их причиной, но ничего не мог с собой поделать. Он невольно сравнивал, и сравнение не было в пользу гостьи. Не имея никаких отношений с ригванками, Нат мысленно восхищался их внутренней силой и независимостью.

Гордость, достоинство, казалось, что все подобные качества были присущи ригванам с рождения.

Сначала он увидел нечто подобное и у Тэнары, когда ее хотели направить для дальнейшего жалкого пути. Вот тогда-то он и загорелся, заинтересовался девушкой. Блеск глаз, достоинство, огненно рыжие волосы. У нее были нужные качества, чтобы растопить боль в душе Ната. Но куда все делось, почему она превратилась в озабоченную ревностью фурию?

Он ошибся изначально. Погнавшись за приятной внешностью, не заглянул в душу. А там не было ничего необычного. Банальное светское воспитание и примитивные женские штучки. Нат видел девушку насквозь, но пока не решался от нее избавиться, сказывалась проклятая привязчивость. И куда он ее может деть? Продать? Конечно же, нет. Слишком бесчеловечно в ее ситуации. Ридон способен на такое, но, чтобы сподвигнуть его самого на подобное, нужно сильно постараться. У семьи девушки было слишком много врагов. Они посчитали бы за счастье приобрести ее и убить.

Нат начал избегать встреч с Тэнарой, надеясь, что она привыкнет к таким изменениям в их общении. Нельзя разорвать связь сразу, значит, он попробует просто затянуть расставание и сделать его более естественным.

Она выполнила свою роль, сделала главное – вернула ему веру в себя. До этого ни одной женщине не удавалось привести его в чувства. И цели стали яснее.

Нат понял, что для собственной уверенности и силы ему нужно утвердиться не только самому, а помочь Маране занять свое место в Секторе. Пока ригване так к ним относятся, невозможно любое развитие.

Его устраивала собственная позиция, и на Маране он не желал большего. Нат знал. Что от Ридона не стоит ждать шумных успехов или решительности, но исполнителем брат был хорошим. К тому же Ридон любил его.

Почему он должен довольствоваться малым, знать свое место, как считают ригване? Да, они сейчас имеют все, любые пути им открыты. Но Нат не сомневался, что пройдет немного времени и все изменится. Они ничем не лучше его, просто им повезло родиться там, на Сааге, получив привилегии уже с правом появления на свет.

Нат не посвящал Ридона в свои планы, чтобы брат лишний раз не забивал голову проблемами. Пусть живет в мире удовольствий и не думает о суете на пути к цели.

Как много он готов отдать для реализации мечты? Раньше, когда он был ребенком и еще любил идеализировать людей, Нат бы никогда не сказал, что всем. Но теперь он был готов. Убить кого-то? Ну и что, это уже было в его жизни. Он убивал, убил ту, что была ему дороже всех на свете. После этого уже ничего не может быть таким светлым, как прежде. Никто не сможет заслонить ему дорогу в мир, который он построил в своих мыслях.

И Тэнаре с ним дальше не по пути, нужно что-то решать, пока последствия не зашли слишком далеко. Не хотел бы он оказаться в ситуации Ридона.

Если все удастся, и он достигнет своего… О, тогда и только тогда он сможет выбрать настоящую спутницу жизни, а не это жалкое подобие.

Ридон был в плохом настроении. Опять бал, вечный, ежегодный праздник, от которого давно мутит, но нужно там находиться, как живая кукла. Как хорошо, что он сегодня выпил! Удалось избавиться от танцев и церемоний брата. Теперь стало легче, пусть сам отдувается за него и пляшет с наивными девственницами. Ридон прошел в одну из кухонных комнат, куда его проводил местный служка и присел за столик, расположенный рядом с барной стойкой.

Ух ты! Да здесь царство выпивки! Ридон внимательно осмотрелся по сторонам, прищуриваясь. Ряды бутылок то появлялись, то исчезали перед глазами, и он пытался поймать нужное положение. Так, немного левее, и он сможет их разглядеть. Ридон угадал. Получилось

Какая-то девка вошла в комнату, служит, наверное, здесь.

– Добрый вечер, – произнесла она.

Ридон достал из кармана несколько монет и швырнул в ее сторону. Но девушка пренебрежительно отбросила деньги.

Что за… Мало дал что-ли? Да нет…

Ридон сделал вид, что думает, потом начал показывать нетерпение и раздражение. Обычно его желания угадывались без слов. Не выдержав, он обратился к странной девке:

– Эй, ты!

Элоиза недоуменно посмотрела на него, удивленная грубостью. Конечно, Нори предупреждал о, мягко говоря, неадекватном поведении короля.

– Это вы мне?

– Да, тебе! Что это за дыра? Я вечность уже выпивку жду.

– Я не наливаю выпивку.

Ридон прищурил глаза.

– Замечательно! Угораздило попасть в это занюханное место! И служанки соответствующие, бездари!

Глаза Элоизы вспыхнули от обиды, она подошла поближе.

– Если не умеете себя вести, прошу вас покинуть это место. Я знаю, что вы король, но это не дает вам права меня оскорблять.

Ридон попытался сосредоточится. Что-то не сходилось в его голове.

– Да ты кто такая вообще? – только и смог он выдавить из себя.

– Как видите, я просто девушка, но не позволю оскорблять меня. Еще неизвестно, насколько вы трезвы.

– Что?!

Ридон вне себя от ярости попытался отвесить зазнавшейся хамке пощечину, но она увернулась и отскочила. Его слегка пошатнуло от силы удара, и он удивленно схватился за стену.

– Еще и руки решили тут распускать? И по отношению к знатной девушке? Не ожидала от вас.

Ридон растерялся. Знатная девушка? Это кто тут знатная? Наверное, пользуется тем, что он немного выпил и строит из себя…

Он быстро подошел к Элоизе и скрутил ей руки за спину, прижимая к себе.

– Отпустите меня!

Только сейчас, сквозь пелену дурмана, он увидел, что перед ним очень красивая девица с нежным ангельским лицом. Как она сказала? Знатная… Кто его знает… Может быть…

– Извините, но я вынужден это сделать.

Он подтолкнул сопротивляющуюся девушку к выходу и отдал в руки появившихся охранников. Только ее выпустили, как Элоиза развернулась и влепила королю пощечину, только Ридон попытался перехватить ее руку. Он улыбнулся, по-прежнему пытаясь сосредоточиться.

Еще несколько мгновений Элоиза раздраженно смотрела на Ридона.

– Я тебя запомню, – произнес он.

– Можете не стараться, я долго здесь не задержусь.

Элоиза быстрым шагом ушла в сторону, где слышалась музыка и шум веселых голосов.

Ридон внимательно посмотрел ей вслед.

– Припадочная…

– Разрешите помочь вас увести, – поклонился один из слуг.

Как они достали, вечно кружат рядом, путаются под ногами и не дают ему делать, что он хочет.

– Вон! Я сам все знаю, сам решаю!

Наконец-то Элоиза вышла из той смрадной комнаты. Сам вид Ридона был ей отвратителен, показать холодность не составило никакого труда. Когда Нори рассказывал мерзкие истории про короля, она до конца не могла поверить в их правдивость. Но в реальности все было гораздо плачевнее. В кого же он превратился? Потакание самодурству сделало из Ридона хама, считающего, что он может все.

Элоиза с облегчением вздохнула, глядя на кружащихся гостей. Как же здесь хорошо! Играет музыка, танцы. К девушке незаметно подошел Нори с улыбкой лице. Сегодня он был одет особенно торжественно. Украшенный дорогой вышивкой костюм так ему шел. Девушка не могла не отметить, как самодостаточен и уверен в себе был Нори. Она им невольно залюбовалась.

– Пришла в себя? – Нори моментально считал ее настроение, наверное, такие эмоции ему понравились.

Элоиза засмеялась.

– А разве есть причина для волнения? Очередной псих, сколько их было? А вообще, скорее бы все закончилось.

Нори наклонился и шепнул на ухо:

– Ну, моя дорогая, все только начинается…

– Думаешь, он захочет продолжения? – брезгливо спросила девушка.

Нори смотрел задумчиво на танцующие пары. Элоиза тоже уставилась на гостей. Она так живо поняла, что совсем чужая здесь и никого не знает, а все ее интриги так рискованны и глупы, потому что король – никчемный человек. Сколько же времени она потеряла…

– Несомненно. Если нет, то повторим попытку.

Конечно, повторим, девушка не сомневалась, что Нори будет мучать ее до последнего. Возразить ему невозможно, путь был заранее обговорен, и, при любой случайности травмирующие отступления были невозможны.

Спиной они ощутили странный шум. Казалось, что люди были чем-то взволнованы. Элоиза обернулась и с ужасом увидела Ридона, который, пошатываясь, направлялся к ней. Его мутные глаза казались лишенными смысла, но увидев ее, король сразу остановился. Некое подобие прояснения пробежало по потрепанной физиономии.

Элоиза с испугом покосилась в сторону Нори, но его и след простыл.

– Не ждали, что вы вернётесь, господин Риго! – закружился вокруг нового хозяина управляющий замком.

– Я не мог больше оставаться на Маране, особенно после случившегося, – сдержанно произнес тамаюнец.

Управляющий всплеснул руками:

– Вы же не были здесь слишком давно. Сейчас сможете увидеть, в какую красоту превратился грот ваших родителей. Только в самом замке запустение.

– Этим я и займусь, как только приведу сад в порядок. А грот… Я рад, что вы уделяли ему много внимания. Это место нашей памяти, куда всегда будут возвращаться мои дети и внуки.

– Вам бы хозяйку туда, – подмигнул вмиг осмелевший слуга.

– Мне сейчас совершенно не до этого, – огрызнулся в его сторону Риго.

– Но, всё-таки, рано или поздно придется кого-то найти.

– Скорее поздно, это слишком серьёзный шаг для меня, тем более, с нынешними планами.

– Планами?

Риго остановился.

– Разве ты не считаешь, что я сейчас нахожусь немного не на своем месте? – многозначительно заметил он.

– Вы тоже так думаете? –прошептал управляющий.

– А что удивительного? После того, как погибли мои родители, я уже не могу по-другому относиться к таким простым вещам. Меня фактически предали, поставили перед фактом, что я ничего не представляю собой для королевской семьи. Меня использовали и вышвырнули.

– Но это сделал отец нынешнего правителя. Насколько я знаю, вы были в дружеских отношениях с Ридоном и его братом.

Риго вспомнил бесконечные дни и месяцы, когда он жил по чужому сценарию, участвовал в играх, поддерживал их. При этом его мысли были далеко, но ни Ридон, ни вездесущий Нат не придавали значения его переживаниям. Нат особенно его разочаровал. Он все прекрасно знал и понимал, что отец совершил преступление. В силах брата короля было если не исправить ситуацию, так предотвратить кровную обиду. Но Нат предпочел отгородиться, представить, что такая незаметная пешка, как он, Риго, ничего не сможет сделать. Просто решили не тратить свое драгоценное время на мелкого дворянина, забыв, кем он является по праву рождения в своей семье. Ублюдки, даже смерти они не достойны…

– Это нельзя назвать дружбой или приятельством. Соседство, мирное сосуществование. Но, с каждым днем, жизнь становилась все тяжелее и тяжелее. В конце концов, я перестал терпеть и решил уехать. Ни разу никто не вспомнил о моих родителях, никто не поинтересовался моими чувствами. Ридон и его брат знают о прошлом. Но я не услышал ни одного слова сожаления.

– Иногда таким людям трудно извиниться.

Добираясь до своего замка, Риго размышлял. Он знал, что сейчас за ним будет установлено пристальное наблюдение. Нат обязательно пошлет кого-нибудь из соглядатаев, чтобы они докладывали во дворец о том, что происходит. Поэтому он должен быть особенно внимательным. Этому управляющему Нат доверял, потому что он знал еще его родителей. Но ко всем новым людям надо будет относиться с повышенной осторожностью.

Самое главное – не дать почувствовать опасность, исходящую с его стороны. Нужно убедить их в том, что он расслабился, ушел в провинциальную жизнь и собирается там осесть. Что может этому способствовать? Устройство своего замка, и… Женщины.

Нет ничего более понятного для Ридона, чем увлечение женским полом, это он оценит. Жалкий человек без мозгов, живущий только инстинктами.

Риго рассматривал далеко идущие планы, среди них было возвращение утраченного родителями положения. Они были слишком добры по отношению к отцу Ридона, а тот не преминул этим воспользоваться, как хищник. Здесь не бывает дружеских связей. Один готов сожрать другого, поэтому он сам должен стать хищником, хитрым зверем. Нет ничего более глупого, чем кидаться в бой напрямую и пытаться свалить сильного соперника. Сейчас ему нужно лишь усыпить расслабившегося врага.

У родного дома Риго встретил пение птиц, шум деревьев и благоухание растений. Как красиво здесь было в далеком детстве. Он помнил, как бегал по этому саду, рассекая низко стелющиеся травы с фиолетовыми мелкими цветами. Он тогда был совсем другим. Как девочка, он любил собирать букетики из полевых цветов и складывать из них шалашики. В основном попадались синие. Жёлтые цветы он всегда приносил маме, она смеялась заливисто и обнимала его. Самые счастливые моменты времени – зной и полуденный отдых. А за его сном наблюдали синие скалы, которые молчаливо высились рядом.

В детстве он ходил с отцом на эти скалы. Пробираясь по вершинам, Риго учился перебороть свой страх и не смотреть вниз. Сейчас он понимал, что отец не заводил его так уж высоко. Он просто пытался ему продемонстрировать, что мир не ограничивается домом. Как там было красиво! Полная тишина, безмолвие и вид, как будто бы из другого мира. Когда он смотрел с одного из скалистых выступов на расположенный внизу замок, его переполняла гордость, что это место предков, и оно принадлежит ему.

– Когда вырастешь, сынок, обязательно помни, ты из рода первых правителей. Гордись этим и поддерживай свою славу.

Разве он мог забыть такие слова. Разве может тот, кто относится к древнему роду, быть посмешищем?

После бала, на который отправил ее Нори, Ридон словно сошел с ума. Он настойчиво продолжал попытки наладить отношения, старался казаться серьезнее и благороднее, чем был на самом деле. Элоиза все видела и знала, но тот холод, что она испытывала по отношению к нему, сковывал любое проявление чувств, даже дружеское. Она время от времени ловила себя на мысли, что Ридон симпатичный, можно даже назвать его красивым. Но ей была неприятна его внешность, гримасы, попытки взять за локоть, платье. Он всегда хотел быть рядом. Ридон казался каким-то липким и навязчивым. Чуждая энергетика чужого и неприятного человека заставляла Элоизу отгораживаться и закрываться от него.

Она не заметила, как граница поверхностного знакомства исчезла, и связь переросла в нечто серьезное. Как Нори не рекомендовал ей продолжить общение и хватать удачу за хвост, она не могла пересилить себя. В при малейшей возможности Элоиза старалась извернуться и проигнорировать визит Ридона, так тяжко ей было. Но сегодня он все-таки прорвался в этот маленький дом, который нашел Нори. Девушка и сама понимала, что нужно что-то решать.

Ридон схватил Элоизу за руку.

– Да… Я уж не надеялся тебя увидеть. Полностью меня игнорируешь…

Девушка отвернулась, раздраженно смотря в сторону.

– Сейчас совершенно не до тебя… Как видишь, у меня есть сын. Син не согласен на бракосочетание, но он взял на себя заботу о мальчике.

Ридон испытующе посмотрел на нее.

– Послушай, Элоиза…

Она вызывающе вскинула голову:

– Да? Что нового скажешь?

– Я сам себя не узнаю, нет никакого покоя, все мысли вращаются только вокруг тебя. Я понимаю, ты была с Сином и у вас растет сын. Так вот. Не надо продолжать эту историю. Имей достоинство. Он не связал с тобой жизнь сразу, не давай ему второй шанс.

Элоиза внутренне улыбнулась. Вот ты и попался, дурачок. Авантюра заняла не так уж и много времени, конечно, важную роль сыграла поддержка Нори. Без помощи мага она бы просто потерялась и не знала, как оперировать возможностями. Можно сказать, что план выполнен, но радости лично для нее он не принес.

Элоиза присела на пуфик.

– Послушай, ты что-то против него имеешь? Когда мы познакомились, я была уже свободна.

– Ни в коем случае. Син очень достойный человек и умный мужчина. Если бы я мог выбирать мужа для тебя, то обеими руками был бы за Сина.

А по глазам так не скажешь, в глубине затаились лезвия, которые с удовольствием бы распилили несчастного Сина на части.

– Я тоже так считаю. И тут появляется Ридон, внезапно решивший, что для полного счастья ему не хватает Элоизы. И что мне делать? – зевнула девушка.

– Может я слишком сильно на тебя давлю, прости. Но ты исчезаешь, уклоняешься от встреч, а мужчины этого не любят. Если хочешь вернуться к Сину, то ваш союз не закончится ничем хорошим.

– Что-то не понимаю… Это так меня уговаривают отказаться от перспектив?

– Прислушайся к моим словам.

Ридон подошел близко и попытался ее обнять, но Элоиза отстранилась, осторожно вытянув руку для защиты.

– Элоиза, ты совсем не считаешь меня привлекательным? Обычно женщины думают по-другому…

Наверное, вот он. Нужный момент.

Элоиза начала говорить, спокойно и ясно, так, чтобы каждое слово отпечаталось в голове Ридона:

– Привлекателен ты или нет, по большей части не имеет для меня значения. Ты знаешь, что я человек, привыкший к аристократической жизни с детства. Я не хочу, чтобы в моем укладе что-то поменялось. Син был для меня первой любовью и увлечением. Теперь он стал отцом моего ребенка. И ты не прав, я не хочу ничего вернуть. Напротив, очень сомневаюсь в выборе…

Ридон молчал и внимательно слушал. Только на последних словах он заметно оживился и вскинул голову.

– Элоиза, я дам тебе все.

– Ты понимаешь, насколько серьезны слова, которые произнес? Не боишься осуждения приближенных?

– Нет, мне все безразлично. Самое главное – твое мнение. Если решишься и доверишься мне, то можешь даже не любить, я сделаю для тебя все. Единственное…

– Условия?

– Твой сын. Он должен остаться с отцом. Я вижу твое возмущение и все понимаю. Но у нас должен быть общий ребенок. Ты можешь видеть мальчика иногда, он не будет ни в чем нуждаться и все будут знать, кто его мать. Конечно, я предпочел бы скрыть сей факт. Но это уже невозможно. Все знают…

Элоиза сделала вид, что недовольна:

– Ты ставишь очень жесткое для меня условие. А цена за все? Кем я буду?

Ридон взял ее руку и крепко сжал:

– Моей королевой.

Ридон приказал переселить Туму в отдельное помещение. Только находилось оно поблизости от комнат рабынь-поломоек.

Это было ударом. Рушился шаткий иллюзорный мир, где она такое недолгое время была самой главной. Заурэ с болью смотрела на свои опухшие ноги и не могла дождаться того времени, когда родится ее ребенок. Только бы скорее, скорее, тогда Ридон снова вернет ее к себе. Это временная немилость, такого просто не может быть.

Заурэ часто плакала. Ей не с кем было поделиться своей болью. Другие служанки принца сторонились ее, снова, с презрением вспоминая прошлый статус девушки. Рабыня для уборки помещений – низшая каста. И они умели быть злопамятными. На веку этих девушек было так мало хорошего, и они научились унижать других для придания лишней значимости самим себе.

Случайные толчки, косые взгляды и обидные слова сыпались в ее сторону каждый день. Ридон даже не вспоминал о ней. Заурэ видела, что он все чаще приглашал к себе других девушек. Каждый такой визит отзывался болью в ее сердце. Она вспоминала прошлое, каждую минуту их отношений и не могла понять, неужели все это было ложью?

Она любила, в этом Заурэ не сомневалась. Еще никогда такое чувство не накрывало ее с головой. За всю ее жизнь… Всю жизнь? А какая она, ее жизнь? Она не помнила ничего из своего детства, знала, что ее привезли сюда вместе с другими рабами и сразу же определили для уборки. А провалы в памяти девушка объясняла сама себе возможной травмой. Она никому не задавала вопросов о родине и происхождении. Да и кто бы мог на них ответить.

Сейчас, оставшись в полном одиночестве, Заурэ пыталась хоть что-нибудь вспомнить. Но на страже прошлого неумолимо стояла большая белая стена, которая не пускала ее сознание назад. Что было там, за этой стеной беспамятства…

Была ли у нее мать и отец, знала ли она их? Может быть, они живы и ждут ее еще? От этой мысли волна слез накатывала и накрывала с головой, она слишком плаксива сейчас. Хотелось спрятаться ото всех и никогда больше не показываться на свет. Останавливала только любовь к Ридону.

Однажды он пришел к ним. Красивый, очень красивый. Заурэ смотрела из-за помятой занавески на его точеный нос и каштановые волосы и вспоминала в малейших деталях время их любви, время, ушедшее в вечность. Что с ней стало? Почему это тело так жестоко к ней? Ведь и другие женщины ждали детей, но никто не столкнулся с таким состоянием, которое переживала она. Зауре подняла руку и посмотрела на толстые пальцы. Она сама не заметила, как показалась из укрытия и предстала перед принцем во всей своей неприглядности.

Он неприязненно отшатнулся, слишком давно они не встречались.

– Что «это» здесь делает?! – возмущенно процедил Ридон.

– Господин, мы оставили ее здесь, ведь она ждет ребенка. Возможно, после его рождения…

– Слышать не хочу, убрать отсюда немедленно! После ее вида мне не хочется смотреть на женщин сегодня!

Заурэ словно вплющилась в стену, она хотела исчезнуть, раствориться. Все глаза были обращены на нее. Девушки смотрели с насмешкой, ненавистью, равнодушием. Но это не убивало, нет. Хуже всего было видеть презрение и отвращение в глазах любимого. Это был конец.

Заурэ перевели коротать время до рождения ребенка в маленькую темную каморку, рядом с помещениями для мусора. Туда складывали рабочий инвентарь и среди всего этого пыльного и грязного скарба была ее лежанка. Девушка спала на полу, на куче вонючего тряпья, которое ей любезно предоставили.

– Что со мной будет? – тихо спросила Заурэ помощника Ридона, когда он зашел справиться о ее беременности.

– Король заберет ребенка, и никто никогда не узнает, что его матерью была нижайшая.

– Заберет?! А я? Что мой малыш будет делать без матери? Он же умрет…

– Есть специально обученные няньки, которые выхаживают детей рабынь. Это уже не твоя забота. С момента рождения этот ребенок принадлежит Маране.

– А я? – девушка боялась услышать ответ на вопрос.

– Король отдал распоряжение продать тебя, поэтому сразу после родов я распоряжусь, чтобы тебя вывезли для перепродажи.

Заурэ поднялась и схватила непрошенного гостя за роскошные одежды. Он попытался брезгливо отбросить ее дрожащие руки.

– Я думала, что смогу хотя-бы краем глаза увидеть, как он растет… Пусть обо мне не знают, я прошу только оставить меня рядом.

– Еще чего, посмотри на себя. Хватит портить принцу настроение своим видом. Сиди и не высовывайся, – слуга ушел, постоянно отряхивая одежду.

Последующие дни прошли в бесконечных рыданиях, которые слышали только стены и изредка пробегающие по ним насекомые. Ее жизнь окончена, не малейшего шанса на надежду. Если ее выставят на продажу в таком виде, кому она будет нужна? Только для самых последних и тяжелых работ, которые загонят ее в могилу очень быстро. Страшная и никому ненужная жизнь.

Новость, которую она узнала перед самыми родами, была еще хуже.

– Принц Ридон женится! – радостно оповестила ее одна из уборщиц, прекрасна понимая, что задевает и причиняет боль.

– На ком? – прошептала Заурэ.

– Такая красавица, говорят! Элоиза, глаза, как звезды, стан точеный, принадлежит к одному из лучших семейств ближайших планет… Ты расстроилась, что ли? – прищурилась уборщица, устало вытирая пот со лба.

– Нет…

– И правильно, не будь жадной, ты свой кусок счастья уже урвала, нужно посторониться. Сама ведь понимаешь, это не твое место.

Заурэ закрыла грязную дверь, легла на тряпье и почувствовала себя заживо погребенной. Она словно оказалась в другом пространстве, в некой зависшей иллюзии, где Ридон снова с ней, обнимает ее и целует. И она не хотела выходить оттуда, возвращаться в этот ужасный мир. Пусть это продолжается вечно. В этом полузабытьи потянулись долгие сонные дни, без признаков рассвета или заката.

Ее иллюзию остановили схватки.

– Элоиза, останься сегодня со мной…

Девушка в ужасе попятилась от Ридона.

– Вы … Как вы можете мне это предлагать?! И это говорит первое лицо на Маране! Как мы можем делать что-то подобное без соединения печатей?

Ридон с досадой отмахнулся:

– Вот как ты говоришь… Но это не помешало родить ребенка от Сина. Чем хуже я? Первое лицо, как ты говоришь…

– С Сином меня связывала настоящая любовь. Любовь не требует обязательств. Как вы понимаете сами, господин Ридон, с вами у меня нет любви. Так что я не хочу потерять уважение к себе, которое дает только Источник.

– Ты не думаешь, что это очень обидно? По твоему мнению, я не дотягиваю до уровня захудалого дворянина? – в голосе Ридона звучала искренняя обида.

– Понимайте, как хотите…

Элоиза попыталась уйти, но Ридон перегородил ей дорогу.

– Как это было? Как было с ним? Все эти годы я даже не знал, что рядом со мной растет такой ангел, как ты.

– Все это напоминает форменный бред. Мне неприятно вас сейчас даже слушать.

– Не смущайся, послушай! Да, ты мне сразу стала нравиться, но сама понимаешь, я не мог все поменять моментально. Или ты принимаешь мои условия, или…

– Если… Если я приму ваши условия?

– В таком случае я решу все проблемы. Каким способом, пусть тебя не волнует. Это будет платой за такой подарок, как ты.

Ридон ушел, не прощаясь.

Элоиза легла на кровать и уткнулась лицом в подушку. Она была подавлена сложившейся ситуацией. С одной стороны, она приблизилась к воплощению мечты Нори, а с другой… Расплачиваться с Ридоном будет не Нори, а она сама, собственным телом. Остается так мало времени до ее согласия, а оно просто неизбежно.

Раздался стук, дверь осторожно приоткрылась и туда зашла мать Элоизы, приехавшая по ее приглашению на Марану. Несмотря на сложные отношения между ними, в этот ответственный момент Элоиза хотела видеть ее рядом с собой. Как будто прошлое в лице матери благословляло ее на новую жизнь. Это было единственное звено уверенности, на которое она могла положиться.

– Можно? Дочь, ты плачешь? Я не ошиблась?

Элоиза не хотела даже смотреть в сторону матери. Кто она для нее сейчас?

– Доченька, я не знаю, на что ты обижена…

Элоиза резко повернула лицо к матери.

– Не понимаешь? Ты в курсе, что Ридон мне предложил?

Мать молча кивнула.

– Ну и как, поддерживаешь эту великолепную идею?

Женщина отрицательно покачала головой.

– Я знаю, ты сама раньше желала этого больше всего на свете. Но как ты могла предположить, что поддерживаю? Откажись, наша семья и так найдет тебе приличного жениха. Просто, когда ты вернулась, была так решительно настроена. А сейчас я тебя не узнаю.

Элоиза насмешливо посмотрела на мать:

– Это ты-то найдешь мне жениха? Такого, как у соседских семей?

– В конце концов, для Ридона ты просто прихоть, случайность.

– Да нет, мама. Он ждал ту, которая откажет. И только почувствовал мою слабость, начал реализацию своих замыслов.

– Не думаю, что все так мрачно…

– Конечно, мама! Все радужно! Великолепно! – истерично засмеялась Элоиза.

Женщина опустила голову, не зная, что посоветовать дочери. В достижении целей ты всегда один, можно находиться рядом, но тропинка настолько узкая и глухая, что только эхо поддержки слышится во время пути.

– Я приняла решение.

– Какое решение? – пробормотала женщина.

– Приму его предложение, – Элоиза словно пыталась ухватиться за призрачную решимость.

– Как?! Зачем?! Не соглашайся, у тебя есть возможность отмотать время назад.

– Мама, у тебя все дома? Не думай обо мне. Поверь, так ты избежишь больших неприятностей. Возвращайся домой.

– Я не могу тебя бросить.

– Очень прошу, позволь мне самой выбирать судьбу.

Мать, сдерживая слезы, погладила Элоизу по волосам. Даже сейчас она была ее маленькой дочкой, и никакая жесткость в характере не могла изменить грустных ассоциаций.

– Дай мне знать сразу, если нужно будет приехать.

– Конечно, мама.

Элоиза уже сейчас знала, что не увидит мать еще очень долго, если вообще будет время на встречу.

– Как представлю, что ты будешь с Ридоном, после всего, что о нем говорят. Убила бы!

Элоиза устало улыбнулась:

– Этого я тебе не могу позволить, в Ридоне сейчас заключено мое будущее.

Женщина с тоской смотрит на дочь:

– Ты фактически бежишь из дома.

– Думай о том, что я так спасаюсь. Все будет хорошо.

Мать наклонилась и обняла ее.

– Дай, я тебя поцелую…

Нежность матери на мгновение согрела Элоизу. Но она чувствовала, что время идет и не спрашивает ее согласия на перемены. Они сами набрасываются на нее, захватывают и уносят куда-то. Сопротивляться бесполезно, плакать и сожалеть о прошлом тоже.

– Мальчик!

Эти слова прозвучали, как эхо. Заурэ измучилась от невыносимой боли, доводящей ее до потери сознания. Схватки казались бесконечными, так это и было, роды длились больше суток и совершенно подкосили ее и без того изношенный организм.

Ребенка забрали сразу после рождения, и она даже не успела его увидеть.

– Какое имя выбрали? – бормотала Заурэ в полузабытьи.

Сначала ей никто не отвечал, но потом все же снизошли до объяснений:

– Дон. В честь отца, как продолжатель рода.

– Дон… Моего сына будут звать Дон…

Ее надолго свалила болезнь, благодаря которой девушка не увидела, насколько плачевным стало ее существование. Если раньше Заурэ ютилась в каморке, то теперь ее положили в общую каменную залу, пропитанную сыростью. Это было помещение для вновь прибывших рабов или для отбывающих из дворца за ненужностью.

Но только здесь к ее состоянию отнеслись с сочувствием. Людям было некуда идти, их эмоции обострились и зрелище больной молодой девушки, у которой отобрали ребенка, вызвало всеобщее сочувствие. Брошенные судьбой делились своим тряпьем, прикладывали ко лбу Заурэ холодные компрессы, и она понемногу отошла. Сначала девушка невидящими глазами смотрела в потолок, пытаясь поймать нити воспоминаний. Все было очень смутно. Любовь, была ли вообще эта любовь к Ридону?

Заурэ чувствовала опустошение и постепенно нарастающую в ней ненависть. Вся жизнь, которую она помнила, была чередой унижений и предательства. Если бы она могла воздать ему по заслугам, не убить, нет. Заставить почувствовать то, что пережила она. Пусть его сжигает любовь, невозможная и от этого еще более болезненная. Нет, отомстить ему она не в силах. Может быть, это сможет сделать его будущая жена. Элоиза. Интересно, какая она? Любит ли его или позволяет себя любить? Лучше бы последнее, иначе ей придется также плохо, как и ей. Даже в минуты полного унижения она не желала горя сопернице. Но только не Ридону.

К ней подошла старушка с изможденным и как бы высушенным лицом.

– Забудь его. Если хочешь, чтобы пришла новая жизнь, ты как можно быстрее должна прекратить эти опустошающие чувства.

– Нет. Даже если захочу, не смогу.

– У тебя еще будут мужчины, ты жива и это самое главное сейчас.

Заурэ зло засмеялась.

– И любовь?! Ты, верно, шутишь. Я не видела от мужчин ничего, кроме унижений, в каждом из них сидит враг, и никогда больше я не отдам себя ни одному из них. Не полюблю никого.

Старуха грустно покачала головой.

– Ты не права. Нельзя судить обо всех людях по нескольким экземплярам. Можно очень сильно ошибиться и жалеть об этом бесконечно долго. Но все изменится.

– Я больше не ошибусь.

Дни шли, и приближалось время отъезда. Заурэ знала, что ее и еще несколько девушек, надоевших Ридону, отправят в один центр. Там и состоятся торги, в результатах которых она не сомневалась.

Со времени рождения ребенка Заурэ практически не изменилась во внешности. Ни прошел ни лишний вес, ни чудовищные отеки. Самое грустное, что ее нежная кожа тоже испортилась. Случайно увидев себя в зеркале, девушка ужаснулась. Это была не она, а кто-то другой.

Заурэ становилась все более грустной и задумчивой. Не раз девушке приходили в голову страшные мысли. А вдруг ее купят какие-нибудь садисты и жизнь на Шимарре вообще покажется ей сказкой? Или отправят на тюремные планеты… Говорят, что там даже освещение в радость, да еще приходится постоянно наблюдать за сосланными, будучи смертельно голодной. Арестант следит за арестантами.

Заурэ не обратила внимание, что старушка, часто заводившая с ней разговор, исподтишка за ней наблюдала. Она смотрела, как девушка мается и, в конце концов, завела с ней разговор.

– Ты как-то сказала, что не помнишь, откуда появилась… Разве не кажется это странным?

Заурэ ответила равнодушно:

– Да, раньше меня это удивляло, но потом я утешила себя мыслью, что, наверное, меня избили и я ничего не помню.

– Избили? Конечно, интересно, но у тебя бывают головные боли, есть ли какие-то следы травм?

– Нет, ничего такого нет, – удивленно посмотрела на собеседницу Заурэ. – А почему вы спрашиваете?

– Потеря памяти возможна или в результате травмирования, или… Давай поговорим о первом случае. Это нешуточное событие, и ты должна была чувствовать боль в месте ушиба или заметить следы от ранения, синяки. Но ничего этого не было. Значит, первый вариант мы исключаем.

– Тогда что за второй вариант?

– Второй… Второй это принудительное стирание памяти.

Заурэ удивленно уставилась на нее.

– А разве такое бывает?

– Естественно, это распространено на всех наших планетах и применяется в разных случаях. Что случилось, сказать невозможно. Но судя по тому, что тебя отправили в рабство, хотели, чтобы следы совершенно затерялись. Ты кому-то перешла дорогу, моя девочка, и серьезно перешла.

Заурэ была поражена такой догадкой:

– Я всегда считала себя низшей, но была надежда, что это не так, и где-то есть мои родители. А, может быть, они вообще знатного рода.

Старуха скептически взглянула на Заурэ.

– Все возможно, но, думаю дело в тебе самой. Когда-то я считалась видящей и за моей помощью обращались даже знатные господа. Но они не хотели понимать, что будущее имеет разные линии вероятности и все может поменяться. Конечно, лучше было сделать крайней именно меня. Не увидела, обманула… И вот, я на Шимарре… Так, о чем я… А, заметила у тебя в поле интересную привязку, она не связана с этой планетой, уходит далеко. Я не знаю, что это, так далеко мои таланты не распространяются. Но за такую связь ты и могла пострадать.

– Почему?

– Привязка не ликвидирована, значит не в их силах было разрубить связь. И, самое простое, это элементарно избавиться от девчонки. Можно не убивать, а стереть память и отправить в небытие навсегда.

На свадьбу короля Ридона съехались представители самых знатных семей ближнего Конгломерата. Событие происходило на Маране, в одном из самых роскошных дворцовых залов. Все было украшено парадными белыми цветами. Несколько дней слуги крепили белоснежные букеты к длинным колоннам и креслам. В воздухе витал аромат сладости и свежеприготовленных блюд. Аромат был настолько сильным, что вызывал головокружение и тошноту у Элоизы.

Большинство семей были удивлены таким быстрым выбором невесты, тем более что король не проявлял раньше никакого интереса к семейным ценностям. Но, тем не менее, все одобряли брак и выбор невесты. Об Элоизе слышали, ее знали, ей восхищались. Непревзойденная красавица, элегантная леди и знатная особа.

Кто еще достоин того, чтобы стать королевой? Но многих смущало прошлое самого Ридона и это вызывало наибольшее сомнение.

Из уст в уста передавались слухи о том, что у короля совсем недавно родился ребенок. Сын, официальный наследник от безвестной рабыни.

Это вызывало пересуды и недоумение. Разве не от Элоизы должен быть наследник? Как она может смириться с таким положением дел? Конечно, все были в курсе того, что у будущей королевы тоже был свой сын от провинциального дворянина Сина. Это уравнивало пару, но ребенок Сина не был наследником государства.

Смущала и судьба матери наследника. Поговаривали, что король собирается продать ее с торгов, чтобы избавится от неуместного соседства и не смущать Элоизу присутствием надоедливой рабыни. Многие дворяне находили такое положение дел слишком жестоким.

Но сегодня был праздник и о сомнениях старались забыть, заглушив их радостью и суетой от предстоящей церемонии.

Гости собирались в большой зале и с предвкушением ждали, когда в парадных дверях покажутся Элоиза и Ридон, вернувшиеся после соединения судеб. Источник, у которого происходило скрепление печатей, находился недалеко, но лишних свидетелей туда не допускали. На церемонии присутствовали только ближайшие родственники.

Вдруг двери в залу распахнулись и вздох вырвался у всех присутствующих.

Элоиза и Ридон торжественно вошли, за ними следовала мать невесты и Нат, брат Ридона. Невеста была прекрасна. Небольшая маленькая корона ослепительно сверкала, серебряное платье переливалось и отсвечивало разноцветными бликами. Тончайшая ткань была украшена сложнейшей вышивкой, над которой трудилось множество мастериц, стараясь успеть ко дню свадьбы. Костюм Ридона тоже был оформлен в тон наряду невесты. Вместе они выглядели ошеломляюще, несмотря на странную предысторию этой пары.

Элоиза с гордостью выступала среди гостей, съехавшихся со всего Конгломерата, и торжество переполняло ее душу. Наплевать, что человек, который идет рядом с ней, совершенно чужой и противен ей, как мужчина. Все равно. Элоиза только сейчас начала ощущать искушение власти, ее привлекательность.

Рука Ридона с силой сжала ее ладонь, он многозначительно ей улыбнулся. По душе пробежал легкий холодок. Пусть смотрит, она будет ему достойной женой, той, которую он заслужил…

Взгляд случайно упал на знакомое лицо. Нори.

Она непроизвольно начала искать мага в толпе. Внимательные глаза еще несколько мгновений смотрели на нее, а потом Нори ушел. Элоиза почувствовала странную тоску. Что с ней? Она испытывала к нему противоречивые чувства. С одной стороны Нори загнал ее в угол, невыносимая ситуация, в которой она оказалась, сделала ее игрушкой в его руках.

Но Нори открыл ей другой мир, о существовании которого она раньше не подозревала. Этот мир интриг завораживал, а его страсть заставляла чувствовать себя избранной.

Смятение Элоизы передалось Ридону, и он вопросительно посмотрел на нее.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Элоиза улыбнулась, она умела держать себя в руках с детства.

– Да, все хорошо. Просто я почувствовала легкую усталость. Такой ответственный день…

– Я все понимаю и рад, что ты решилась принять мое предложение.

Они прошли между восхищенными прихлебателями и остановились напротив всех. Ридон обратился с короткой речью к гостям:

– Сегодня я хочу представить вам мою жену и любимую королеву – Элоизу. Начиная с этого дня мы будем вместе всегда. Я надеюсь, что вечность благословит нас детьми и долгими годами счастливой жизни!

Приветственные возгласы наполнили зал, а сверху посыпались лепестки распотрошенных накануне цветов. Элоиза подняла лицо и увидела наверху сосредоточенных слуг в темных одеждах. Они сыпали лепестки на гостей и важность церемонии их не особо заботила.

Элоиза встрепенулась и заулыбалась. Нельзя давать пищу для лишних разговоров, слишком много глаз устремлено на нее. Они подмечают все, видят каждую деталь и нюанс. Нужно быть осторожнее.

– Пойдем, – прошептал ей на ухо Ридон.

И они направились за праздничный огромный стол, занимавший наполненное слугами и гостями соседнее помещение.

Заурэ не находила себе места после слов старой рабыни. Она пыталась вернуть воспоминания, сделать что-то, но перед ней все время стояла глухая стена. Ничего не получалось, силы быстро заканчивались. Девушка не хотела сдаваться, но вернуть воспоминания не представлялось возможным.

Заурэ всегда знала, что это не ее мир, она не могла быть рабыней по рождению, ей чужды эти порядки. Она свободный человек, ком бы ни была сейчас. И эта нить, связь, с кем? Это значит, что там, на незнакомой стороне находится другая душа, которая ее ждет, возможно, и не зная, что она жива.

Старушка заметила ее беспокойство:

– Послушай, сейчас ты ничем себе не поможешь. Если они закрыли память, то простой человек не сможет ее вернуть. А теперь все гораздо сложнее, ты едешь к торговцам.

– Я не хочу быть проданной, не хочу снова выносить эти унижения.

Старуха понизила голос:

– Слушай меня внимательно. В Центре торгов, если будет малейшая возможность, постарайся понравиться ригванам…

– Ригванам? Кто это такие?

– Это цивилизация из нашей звездной системы, но они живут по своим законам, не принадлежа традициям Мараны. В их понимании мы очень отсталые, но они покровительствуют нам. Все технические достижения идут от ригван, поэтому мы должны быть им очень благодарны за это.

– Но зачем мы им нужны?

Женщина пожала плечами:

–У них свои причины. Во-первых, это, конечно, ресурсы, мы ведем с ними хорошую торговлю. Во-вторых, наемные работники и рабы. В-третьих, мне кажется, они просто хотят казаться важнее, чем они есть. А все выглядит более сильным в сравнении. Разве могли бы они что-то указывать алласцам?

– Откуда у тебя такие знания?! Я ничего не слышала ни о ригванах, ни о алласцах. Это то, кто?

– Возможно, раньше ты тоже слышала. Это хранители Входа, они держат пути в наш Сектор вселенной. И ни одна живая душа не войдет и не выйдет без их ведома.

Заурэ погрустнела.

– Что с тобой?

– Мир такой большой, безграничный. Люди путешествуют, узнают много нового, управляют, обладают талантами и возможностями. А я, как маленькая мелкая песчинка на берегу…

Стоп.

Песчинка на берегу.

Взгляд Заурэ изменился. Что-то смутное возникло в ее воспоминаниях. Вода, она жила рядом с водой! Казалось, даже сейчас она чувствует это неповторимый запах вечерней воды.

– Я вспомнила, я немного вспомнила, кажется, это была жизнь у моря, рядом с водой.

– Ты была рыбачкой?!

– Рыбачкой… Возможно. Я не помню деталей, но это все очень знакомо. Если не я, то может быть, моя семья.

– Если ты помнишь море и ловлю морских обитателей, то круг сужается. Ты точно из наших планет. Местные жители имеют своеобразную внешность, они очень смуглые и поэтому их легко отличить. Но ты не с Шимарры, тут есть моря, но нет рыбаков. Местные морские обитатели либо невкусны, либо несъедобны.

Девушка с облегчением вздохнула:

– Самое главное, я не с Шимарры, откуда угодно, только не оттуда. Остаются две другие планеты – Тамаюн и Вальдорн.

– На Тамаюне не так развито морское дело, как на Вальдорне. Тамаюн красивая горная планета, а вот Вальдорн… Там очень много подобных мест, поэтому я почти уверена, что ты оттуда.

– Как же это мучительно, когда нельзя просто вернуться и посмотреть на родные места, поискать близких.

– Всему свое время.

Заурэ стало так плохо, как быть уже не может. Она дурела, сходила с ума. Никому ненужная, жалкая. Та, о которой даже не стоит вспоминать. Пусть прозябает, продается, кому какое дело до ее боли? За все время нахождения здесь, Ридон ни разу не подал ей никакой вести о сыне, не узнавал о ее состоянии.

Она ненавидела его, но ждала. Каждый раз, когда кто-нибудь появлялся в дверях, взгляд девушки невольно обращался в ту сторону. А вдруг это он? Вдруг Ридон вспомнил о ней?

Король ведь все знает, не может не знать…

И он так легко избавляется от нее. Не нужен ни человек, ни чувства. В памяти возникла одна из самых болезненных сцен. Она призналась ему в любви, находясь в невероятном подъеме чувств. Мир кружился вокруг и тогда ей хотелось петь от счастья. Казалось, что будет таким естественным услышать в ответ тоже самое. Но нет. Ридон сказал тогда, что не любит. "Ты мне просто нравишься", – отрезал он.

У него холодное сердце. Холодное, злое и жестокое сердце. Это сердце не волнуют чувства и беды другого человека, он думает только об удовлетворении своих потребностей.

Если ему был нужен секс – я должна была дать лучший вариант. Нужны были чувства – я должна была хвалить его, мои глаза должны были гореть. Нужна острота – я должна больше требовать и приказывать, выступая за рамки положения. Я должна была быть другой, не влюбленной, а раскрепощенной. Но как? Слишком многого он хотел от девушки, полюбившей впервые.

Заурэ было противно и стыдно. Она снова и снова прокручивала в памяти все моменты их странной связи. Выброшенная вещь. Обидно не то, что использовали тело, нет. Оскорбили, изнасиловали душу, это самое болезненное. Только жестокость, равнодушие и эгоизм. У нее отрезали крылья. Раны не заживают, новые крылья не могут вырасти, останутся только обрезки…

В такие моменты девушка понимала, что хочет любви. Она хотела встретить настоящее, большое чувство. Пусть даже она не будет любить, но главное, чтобы любили ее. Заурэ задумалась на мгновение и кивнула сама себе. Да, пусть лучше любят ее.

С Ридоном ничего быть не может, он слишком испорчен и это очень больно. Любовь есть, она знала, так как сама не могла существовать без нее. Пройдет эта боль или она вечная?

Опять эти мерзкие слезы…

Как щемит сердце. Навсегда одна. Унижена, опозорена, брошена, оскорблена. Это не она сейчас.

И снова девушка плакала, выплескивая страдания, сходя с ума от одиночества. Мысли о рожденном ребенке приносили ей ледяной ужас, и она старалась не думать о нем. Так было проще, потому что предел боли был уже пройден, и она чувствовала, что может сойти с ума.

А время шло. Неумолимо приближались дни отправки в Зал Пересечений. Пленники волновались. Они старались не показывать это друг другу, но то и дело возникали кучки, где обсуждалась их вероятное будущее. Но каждый из пленников понимал, что перед продажей все их советы напрасны. Там все останутся один на один с собственной судьбой. А судьба эта рисовалась безрадостной.

Только сильных или красивых рабов держали на Шимарре. Остальных старались продать и на покупателей не смотрели. За счастье было оказаться в богатом доме и прислуживать по дому. Но больше всего пугали пленников истории о знатных вельможах, искавших рабов для убийства. Это было своеобразным развлечением определенной касты. Но никто из рабов или торговцев не знал наперед, куда и для чего продается раб.

Никого на этой планете не интересовали их страхи.

– А не может получиться так, что нас оставят на Маране? – поинтересовалась Заурэ.

На нее только косо посмотрели, и она поняла, что такие глупые вопросы не стоит даже задавать.

В один из дней их вывели и направили на осмотр в светлое большое помещение. Заурэ никогда не была в таком прекрасном здании. Абсолютно белые стены, они казались живыми от небольшого вибрирования их поверхности. В помещении была только одна женщина в военной форме солдатов Мараны.

– Проходите по одному черед эту полосу.

На полу загорелась дорожка и пленники осторожно ступали туда, боясь прикоснуться своими измученными и грязными ногами к этой великолепной красивой поверхности. Заурэ шла в середине. Когда она наступила на светлую линию, то почувствовала, как в ее мысли проникает Нечто.

Казалось, считывалось малейшее воспоминание в ее памяти, раскладывались по полочкам все эмоции.

Женщина из охраны внимательно посмотрела и нажала на стоящий перед ней монитор, знаком показав Заурэ отойти в сторону. Девушка подчинилась, а в то же время в помещение вошли несколько военных.

– У этой рабыни очень профессионально потерта память, она может быть преступницей.

– Все это для тебя, – прошептал Ридон, показывая на уставленный невиданными яствами стол.

– Ты думаешь, что я ценитель вкусной еды? Мне кажется, что по моей фигуре этого не скажешь.

Элоиза небрежным жестом провела по талии. Глаза Ридона неотрывно следили за ней. Порой ей даже становилось немного жутко. Если заглянуть в глубины этого взгляда, то можно утонуть в бесконечной страсти, которую он испытывал. Элоиза не хотела нырять. Она мягко отстранилась и села на богато украшенное кресло, поджидавшее ее. Ридон последовал за ней.

– Ты такая необыкновенная, я все время не могу поверить в то, что выбрала меня…

Ридон говорил, не замолкая. На него налетела какая-то эйфория, и Элоиза большей частью пропускала все эти разговоры мимо ушей. Она пробовала предлагаемые блюда, делала вид, что слушает комплименты и вежливо улыбалась. Но внимание ее было сосредоточено на одном человеке.

Нори. Он где-то рядом. Промелькнув в толпе, он дал ей знать, что наблюдает.

Элоиза внезапно почувствовала раздражение и ей захотелось глотнуть свежего воздуха.

– Мне немного нехорошо от всей этой суеты. Я схожу по своим делам и скоро вернусь, – обратилась она к Ридону.

Ридон приподнялся, чтобы проводить ее, но Элоиза жестом остановила подобную попытку:

– Нет, нет. Я не долго, оставайся с гостями.

Элоиза вышла из-за стола и незаметно прошмыгнула во внутренний коридор, ведущий в личные комнаты и спальни. Оказавшись в полумраке, она глубоко вздохнула ночной воздух. Как же хорошо здесь, без этих надоевших лиц и глупых комплиментов…

Чья-то рука обхватила ее талию. Элоиза вспыхнула и судорожно отмахнулась.

Знакомые светлые глаза смеялись, глядя на нее.

– Нори…

– Я весь вечер наблюдаю за тобой. Дурачок Ридон полностью очарован.

Элоиза смущенно улыбнулась.

– Я уже сейчас чувствую себя вымученной, а впереди еще целая ночь с ним. Не знаю, как выдержу все это.

Нори подошел ближе:

– Давай, я тебе помогу, – прошептал он и увлек Элоизу в одну из спален, находившихся рядом.

Здесь, в полной темноте, они в очередной раз стали близки, и Элоиза снова почувствовала, что мир оживает вокруг нее. Нет, она не ошиблась. Это не просто совпадение или неуместные эмоции. Она действительно возрождается с Нори, он вдохновляет ее и делает жизнь осмысленной. Все парадное торжество, еда, цветы и комплименты не стоили короткого времени, которое они провели здесь. Одни.

– Я скучала по тебе, – как бы ненароком произнесла Элоиза, поправляя в темноте волосы.

– Я знаю, – слегка насмешливо произнес Нори и Элоиза снова смутилась, как много лет назад.

Она не говорила ему о возникшей привязанности, даже самой себе не хотела признаваться в этом. Но Нори знал и считывал спонтанные эмоции. Конечно, он все продумал, но хочется верить, что даже Нори способен что-то чувствовать по отношению к ней.

– Нужно уходить, иначе меня хватятся и будут искать. Не хочу вносить подозрения.

Он обнял ее сзади и молча поцеловал в шею. Душа Элоизы затрепетала, и она непроизвольно обернулась к Нори.

– Сейчас, иди…

– Ты будешь находиться здесь, поблизости?

– По возможности, да. Сарок не выходит из своей кельи уже давно, поэтому я на побегушках.

– Я буду ждать, – тихо ответила Элоиза.

Нори сжал ее руку:

– Очень скоро я заберу тебя, жди знак и будь готова.

Элоиза выскользнула из комнаты и пролетела по темному коридору назад, туда, где продолжалось торжество. Только она зашла в зал, как сразу столкнулась с обеспокоенным Ридоном.

– Где ты была?! Я беспокоился и уже пошел тебя искать. От слуг нет никакого толка, если не хочешь поднимать шум.

Элоиза моментально взяла себя в руки и улыбнулась.

– Голова закружилась, я хотела уединиться ненадолго. Зашла в одну из комнат и моментально уснула.

Ридон недоверчиво смотрел, но потом его взгляд смягчился. Нет, какие могут быть подозрения, Элоиза выглядела так растерянно и невинно… К тому же Сина здесь не было, нет повода для лишней ревности.

– Пойдем, нас ждут, – ласково сказал он.

Под руку, они вместе вышли в зал.

Все последующие дни ее тщательно проверяли любыми возможными способами. Военные Мараны пытались выяснить, что скрывается в памяти Заурэ, но даже им это было не под силу. Неизвестность пугала.

– Я абсолютно уверен, что она с Конгломерата, причем с ближайших планет, но память зачищена странным способом, – с сомнением произнес один из наблюдателей.

Его напарник растерянно пожал плечами:

–Я не думаю, что память уничтожена, скорее всего, она умело закодирована, но совершенно иными методами. Мы не знаем ничего подобного. И нам не нужно этого знать, иначе бы нам оставили метку в поле. Но там нет и следа информации.

– Есть след…

– Нет, это иное. Просто завязка на сущность, меня это не волнует.

– Но, может быть в этом все и дело… Каратели?

– Возможно, но нам сейчас совершенно некогда в этом разбираться. Основное, что нас беспокоит – отсутствие проблем у будущего покупателя.

Наблюдатели на какое-то время притихли, обдумывая дальнейшие шаги. Наконец, один из них решился:

– Ну, если она оказалась в таком положении сейчас, значит опасаться нам точно нечего.

– Не хотелось бы нарваться на возмещение.

– Давай даже не думать об этом, если мы не смогли раскрыть память, то купившим это тем более не нужно, и не по силам.

И Заурэ отправили для подготовки к продаже в Центр Пересечений. Пленников вели небольшой группой, оборванных и испуганных. А кругом шумел волнительной жизнью старинный город, наполненный счастьем и совершенно другой жизнью. Дворцы, фонтаны, голубые и золотые купола зданий и обитатели всех этих красот – самоуверенные, насмешливые. Они мельком окидывали взглядом жалкую группу и перебрасывались колкими насмешками.

Было стыдно, хотя Заурэ понимала, что стыдиться нечего, но предательское смущение заставляло пленницу краснеть и прятать лицо.

Проходя мимо грандиозной белоснежной лестницы, она увидела стройную и красивую девушку со светлыми волосами, в легкой одежде, сшитой из тонкой и дорогой ткани. Девушка что-то оживленно обсуждала с несколькими мужчинами, не проявляя никакого кокетства. Но, даже мельком посмотрев на них, Заурэ увидела восхищение в глазах ее собеседников. «На меня никто никогда так не смотрел…» Заурэ с горечью вспомнила всю свою жизнь, в которой была только боль и предательство. А эта девушка, наверное, обитает в сказочном мире.

– Она из ригван, – прошептала другая рабыня, заметив взгляд Заурэ.

– Мне уже все равно, кто она. Я хочу только одного, чтобы моя судьба наконец-то решилась.

Наступила середина дня и в большой зале разместились все покупатели. Для них были установлены интерактивные кресла, интуитивно понимающие желания гостей. Стоило проявить интерес к товару, и кресло подавало сигнал на центральный пульт. Впрочем, каждый раб был представлен на большом экране в сопровождении исчерпывающей информации о нем. Покупатели могли узнать его физические, психологические и энергетические параметры. Любой кандидат был как на ладони перед ними.

Сразу же купили несколько сильных мужчин.

– На каменоломни Баро, – услышала она обрывок фразы из зала.

Заурэ и сама видела. Будущая судьба рабов кратко обозначалась их покупателями. Иногда приобретатели не отказывали себе в черном юморе, обозначая, что они сделают с купленными людьми. И ничего нельзя было возразить.

– Это ужасно, они такие же, как и мы, почему все это здесь разрешено?! – возмутилась Заурэ.

На нее зашипели, никто не хотел привлекать к себе излишнее внимание. Но управляющий Центра Пересечений сразу же приметил ее, как источник возмущения. Моментально на большом экране возникла информация о девушке.

Сердце бешено застучало.

Заурэ широко открыла глаза и слушала.

Все выглядело жалко. Возраст, вес, отсутствие образования, слабые умственные способности, перекрытые после психотравмы, эмоциональное состояние – сильный стресс. Хуже некуда. Всполохов интереса практически не было.

– Можно вас спросить? – обратилась Заурэ к управителю.

Он надменно посмотрел на нее, с вершины превосходства.

– А если меня не купят сегодня, что тогда?

– Будешь ждать следующих торгов, – процедил мужчина.

Да, да, хоть бы все отложили до следующего раза. Только не сейчас, страх ледяным покрывалом накрывал ее полностью. Она впилась глазами в экран. А вот и энергетическая карта…

Стоп, она практически вся серая, энергетика совершенно не чувствуется. Заурэ увидела недоумение на лицах покупателей, один из них не выдержал и спросил прямо:

– С чем связана подобная нестандартная карта у еще молодой девушки?

Управитель вышел немного вперед:

– Не будем скрывать от вас, стерта память. Но вы можете не беспокоиться. Нет никаких причин для ее возвращения или способов разблокировки информации. Мы проверяли, это абсолютно бесполезно.

– Так это очень рискованно, а вдруг она убийца какая? Это только если чистильщики ее заберут.

Покупатели ненароком обернулись на нескольких личностей в темном, сидевших сбоку. От них тянулся небольшой интерес к кандидатуре девушки.

Наконец, один из них спросил скрипучим голосом:

– Покажите параметры ее болеустойчивости.

Все замерли, Заурэ бросило в холод.

Болеустойчивость?

Нет! Только не это…

– Устойчивость среднего уровня.

Чистильщик нехотя кивнул:

– Нам подходит, но нужно подумать.

Заурэ вцепилась руками в холодную белую стену и со страхом смотрела на этих существ.

Издалека она не могла рассмотреть их лиц, выделялись только большие длинные носы, каких она ни у кого раньше не видела. Что они будут с ней делать? Как они будут ее убивать, а вдруг это будет долго, вдруг… Мысли кружились, как молнии в водовороте ужаса.

– Я покупаю ее! – раздался голос из дальнего конца зала.

Только когда Элоизе пришлось оказаться с Ридоном в одной спальне, она поняла, на что согласилась. Одно дело улыбаться и показывать формальную вежливость, отбиваясь от комплиментов. А совсем другая история, когда Ридон находится здесь, рядом, и считает, что близость с ним приносит ей невероятное удовольствие.

Сказать, что все обстоит иначе, Элоиза не могла. Это означало бы конец всех планов, конец доверия между ними. Уж она то была хорошо осведомлена о его прошлых похождениях и понимала, что странное чувство к ней держит его в стороне от прошлого.

Ридон не оставлял ее ни на минуту, а первое время после свадьбы вообще не выходил из спальни. Элоизы ему было мало всегда. Что-то недосягаемое оставалось в тени, и это еще больше притягивало его к ней. Она улыбалась, принимала его знаки внимания, но Ридону всегда казалось, что она не впечатлена или думает о чем-то своем, тайном и запретном. Сказать напрямую об этом он не мог.

Ридон, раньше с легкостью бросавший других женщин, теперь боялся неосторожно сказанным словом обидеть свою изнеженную невесту. Ссора с ней представлялась чем-то столь ужасным, что он старался не давать ей никакого повода даже задуматься об этом.

Ридон организовал доставку ярких и сочных фруктов с Тамаюна, чтобы радовать Элоизу. Он заметил, что ей понравился вкус ваккабры – красного плода необычной формы, наполненного сладко-кислой мякотью. Ридон договорился, что торговцы с Тамаюна будут каждый день привозить для Элоизы свежую ваккабру. Он самолично складывал плоды в красивое блюдо и украшал цветами. Когда девушка просыпалась, а вставала она всегда поздно, то свежайшая ваккабра уже ждала ее рядом с кроватью.

Когда Элоиза желала прогуляться, он бросал все дела и ехал сопровождать ее. Но в тот момент, когда он приходил к ней… Этот момент его смущал.

Всего на долю мгновения Ридон замечал недовольство в глазах Элоизы. Может быть, это ему мерещилось? Может быть, она просто думала тогда о своем? Ведь потом жена улыбалась и смеялась, Ридон мог поспорить, что ей было хорошо с ним. А, может быть, он ошибался?

Но самым ценным для него было смотреть на мир глазами супруги. В совместных поездках этого ощущения было предостаточно. Можно было взять ее за руку и вместе глядеть в окно.

Иногда Ридон ругал сам себя и старался остановить неуместные чувства. Он, который всегда относился к женщинам легко, теперь попался в ловушку, из которой не хотел выходить.

Странное состояние брата не могло укрыться от Ната.

– Ридон, я не узнаю тебя, – от внимательного Ната нельзя было спрятаться. Он видел все, замечал малейшие детали и нюансы поведения.

Ридон улыбнулся:

– Все хорошо, не стоит беспокоиться.

Но Нат уже перегородил брату дорогу.

– Я хорошо тебя знаю, и вот эта затаенная печаль в глазах, это – предвестник изменений.

Ридон испуганно посмотрел на Ната и замахал рукой, открещиваясь от нелепых предположений.

– Что ты говоришь? Какая печаль? У нас все замечательно.

– Каждый раз, как ты собирался отправить рабыню прочь, я замечал у тебя такое выражение лица. Но Элоиза не игрушка, она – знатная дворянка, и такие перемены будут просто непонятны большинству подданных.

Ридон молчал, отвернувшись. Нат все больше удостоверялся, что с братом не все в порядке.

– Послушай меня, Ридон. Я тебе не враг, ты же знаешь. Если что-то беспокоит, просто расскажи. Может мне удастся помочь.

Радужные блики от света, проникающего через заросли сада, нежно мелькали на серых стенах.

– Нат, понимаешь, я не уверен в ее чувствах ко мне.

Брат сразу помрачнел:

– Ты можешь рассказать что-нибудь конкретное? – тихо поинтересовался он.

– В том то и дело, что нет! Все нормально, Элоиза улыбается, смеется. Я даже могу сказать, что мы счастливы…

– Так в чем проблема? Может быть, ты просто все придумал?

– Может быть… Но беспокойство усиливается. Это можно назвать тенью, брошенной на наш брак. Иногда я ловлю ее странные взгляды, которые практически моментально меняются. Я думаю об их причине и прихожу к выводу, что это случайность. Но потом опять и опять.

– Ридон, самое главное, что она отдает себе отчет в том, что тебя надо любить, даже если это и не так. Я понимаю ее, фактически ты своим напором заставил ее выйти замуж. Девушка еще находится в растерянности. Ты должен дать ей время, чтобы новые чувства проросли в ее душу.

Слова Ната ободряли и успокаивали, он всегда умел поддержать и найти нужные фразы.

– Ты, правда, так считаешь?

– Конечно. Просто дай ей время, люби ее, как и прежде. Элоиза воспитанная и серьезная девушка, у таких, как она, все происходит постепенно. Уверен, она еще ответит взаимностью, еще оценит твои чувства.

Ридон улыбнулся. Конечно, Элоизе просто нужно время, он слишком многого хочет от нее. Вот дурак, хотел все и сразу.

Нат наблюдал, как его брат ожил, и улыбка на встревоженном лице стала более естественной. Возможно, так и есть, Элоиза еще не оценила его чувства. Но есть вероятность, что тут нечто иное. Нат всегда был склонен видеть в людях прежде всего намеки на их плохую сторону. В этот раз его внутреннее чутье сразу сделало заметки для наблюдения. Все может быть совсем иначе.

Заурэ не сразу поняла, кто это сказал. Она не могла поверить, что возглас исходил не от чистильщиков, а от кого-то другого. Девушка не могла найти источник звука и переключить внимание на этого человека.

Страх еще не отпускал душу, намертво вцепившись в нее.

По залу прошел удивленный шепот:

– Алласец! Ее купил алласец!

Представители разных народностей сворачивали шеи, чтобы увидеть этого человека. Он был сзади, в полутени, но Заурэ смогла разглядеть абсолютно лысую голову, на которой были нарисованы черные знаки. Алласец был одет в длинное белое одеяние, отделанное блестящими узорами и золотистой тесьмой. Лица в полумраке она не видела, но до сих пор не могла успокоиться, бормоча вопросы:

– Алласец – это не страшно, да? Они не убивают рабов?

Мужчина из их группы с силой тряхнул ее за плечи:

– Слушай, дура, я не знаю, за какие заслуги тебя купил алласец, но величайшее счастье просто прислуживать этим сущностям. А ты, как идиотка, повторяешь – убьют! Да я согласился бы, чтобы меня тысячу раз убили алласцы, чем один раз чистильщики.

Заурэ широко открыла глаза и с ужасом его слушала. В ее голове только и улавливалось одно слово – убили.

Мужчина понял, что девушка не в себе и отпустил ее.

– Совсем глупая, – покачал он головой.

А к Заурэ уже шли наблюдатели Центра Пересечений в белой форме. Они отключили охранные сигналы, и девушка смогла отойти от других несчастных, ожидавших своей участи.

– Прощайте, – сказала она им.

Люди кивали или отворачивались, кто-то вытирал слезы. Смотреть на это было очень больно. Но, она не могла не заметить, что во многих глазах читалась откровенная зависть. Чему они завидуют? В ее судьбе ничего не изменится, она в этом уверена.

И Заурэ пошла в неизвестность, туда, где будет продолжаться или закончится ее жизнь.

Девушку провели между рядов покупателей и подтолкнули к высокому лысому человеку в белом. Заурэ боялась поднять глаза, но уже сейчас видела, что он намного выше ее, почти на четыре головы. Девушка боялась взглянуть ему в лицо. Страх неизвестности и ужас от того, что она может прочитать недоброе в его взгляде.

– Поклонись господину, – сказал наблюдатель.

Заурэ неловко опустила голову.

– Не нужно, – услышала она мелодичный голос алласца.

Странно. Он не любит почести? А, может быть, просто небрежен и груб? Но голос… Заурэ заметила, что на Шимарре ни у кого не было подобного тембра.

Может ли его обладатель быть жестоким?

Заурэ пошла вслед за алласцем, она двигалась немного поодаль, потому что идти рядом считалось непочтительным для таких, как она. Люди вокруг шушукались, оценивающе и удивленно ее рассматривали и с недоумением перешептывались. Алласец шел, не оборачиваясь, и Заурэ старалась не отставать от него.

Она находилась в странном состоянии, похожем на транс. Все казалось нереальным, такое просто не могло произойти.

И куда она идет с этим человеком? Человек ли он вообще?

Заурэ с испугом посмотрелана странные узоры, находившиеся на его голове. Никогда она не видела таких жутких иероглифов. Жители Мараны редко брили головы. Обычно подобные прически были у палачей и надсмотрщиков на Шимарре. И это был еще один повод опасаться алласца. Да, Заурэ слышала, что они совсем другие, но кто его знает, в чем выражается это отличие? Никто не знал подробностей, любые детали их жизни были тайной.

Они подошли к выходу из здания и алласец должен был оставить метку в ее поле в присутствии служащих. Без этого пленница не могла покинуть здание.

Служащие уже ждали их у выхода. Увидев алласца, они поклонились.

– Господин, давайте мы все быстро сделаем, подождите.

Алласец подошел к круглому окну и остановился, глядя в него. Заурэ никак не удавалось разглядеть его лицо. Почему он не смотрит на нее? Не разглядывает, не дает приказаний?

– Ай! – девушка вскрикнула от боли.

Служащие нанесли на ее лопатку метку рабства, особую отметину, по которой ее смогут найти в любой точке Конгломерата, любой системе их Сектора вселенной. Люди говорили, что следы такой метки остаются и после смерти, когда душа продолжает свой путь. Тогда она снова притягивает ее к своим обязанностям и напоминает о том, что было. Многие пытались избавиться от метки с помощью местных колдунов, но еще никому это не удалось сделать.

И вот, теперь эта печать на ней… На Шимарре она была рабыней без метки, запертой во внутреннем пространстве дворца. Но здесь все по-другому. Она навеки соединена с этим человеком.

Алласец обернулся, наконец-то девушка смогла его разглядеть. Правильное лицо не выражало никаких эмоций. Гладкое, можно даже сказать, красивое, но слишком правильное. Что-то неестественное было в его облике. Прозрачные голубые глаза не выражали никаких эмоций. Он внимательно посмотрел на нее и Заурэ приоткрыла от удивления рот, засмотревшись. У алласца все-таки были поразительные, ярко-синие глаза, живые и умные.

– Идем!

Стражники отступили и Заурэ покинула здание вместе с ним. За пределами Центра Пересечений находилась небольшая площадка для различных летательных аппаратов. Воздух, только сейчас она почувствовала, что в нем летают ароматы цветов. Неужели она совсем забыла про сезон цветения? Страх стал настолько естественным состоянием, что девушка уже не обращала внимания на природу. Искусственный вакуум боли и ужаса был прорван сейчас.

Пленница с удивлением обнаружила, что успокаивается. Мысли об отнятом ребенке ушли на второй план. Да, он сейчас с Ридоном, отец сможет о нем хорошо позаботиться. Ей нечего бояться… Жар исходил от ладони алласца, словно поток сильной энергии пытался врачевать ее душу, не задавая ни единого вопроса. Заурэ просто шла, нет, плавно плыла по дорожке… Представители разных планет подходили к своим кораблям, покидали Марану или возвращались. Заурэ заметила чистильщиков у длинного овального аппарата оранжевого цвета. Отзвук страха в душе немедленно дал о себе знать. Но девушка сразу успокоилась, они и не думали смотреть в ее сторону. Какой аппарат принадлежит алласцу? Тот, шарообразный, или, быть может, красивый золотистый диск?

Заметив ее внимание к машинам, алласец повернулся и впервые заговорил:

– Я не пользуюсь подобными приборами.

Он плавно взмахнул рукой.

Пространство перед ними распахнулось, и образовалась арка, в которой возник совершенно другой мир. Ошарашенные посетители торгов замерли, изумленно глядя, как он заходит с только что купленной пленницей в этот портал.

Все их приспособления и жизнь в одно мгновение стали такими мелкими…Они только что были среди них и исчезли, не оставив и следа. Ход в иной мир растворился в воздухе. А посетители все продолжали стоять, беспомощно поглядывая на пространство, хранящее память о чуде.

Маян начал модулировать помещение для восстановления человека и обретения им другого «Я». Для такого преображения было нужно много сил, и Маян не торопился, воссоздавая живую оболочку сияющих стен, наполненных активным разумом.

Стены чувствовали его и откликались на мысли, это позволит в будущем получить контроль над восстановлением человека. А он уже сумеет расшевелить его ум. От предвкушения собственной значимости возникала эйфория. Наконец-то он сможет показать, кем он является на самом деле. Он не ведомое по воле матери и наставников существо, а сам по себе —лидер. Мудрый и добрый наставник. Он мечтал быть именно таким.

Сначала Маян хотел найти подопечного на астероиде преступников, а их было разбросано великое множество по сектору. Но, подумав, понял, что не хочет связываться с сомнительными личностями. Эти люди нарушили законы, значит, могут повторить подобное и с ним. Никто не застрахован от предательства в будущем. Ведь механизмы судьбы ему еще неведомы. Только паланэ могут знать о таких нюансах. Возможно, и Силур излишне доверился кому-то и потерял все. Нет, он должен быть осторожнее. Маян был очень консервативен в таких вещах и даже не считал нужным считывать память осужденных, чтобы лишний раз не затемниться и не начать им сочувствовать. Нет, человек должен быть другим, нужна невинная жертва, лишенная возможностей из-за обстоятельств.

Поэтому его выбор пал на рабов.

Так Маян снова оказался на Маране. Это место притягивало и пугало одновременно. Великолепные дворцы, продвинутая по людским меркам цивилизация, с которой активно делились технологиями. И там же большой рынок рабов – Центр Пересечений в столице Конгломерата планет.

Маян появился там без предупреждения, заранее. Он сделал это ночью, чтобы не привлекать излишнее внимание. Но, все равно, на него смотрели, широко раскрыв глаза и сначала думая, что алласец здесь просто для наведения порядка. Они не вмешиваются, алласцы выше торгов и суеты. Статус позволил ему навести справки о тех, кто будет выставлен на продажу. Никто из наблюдателей не сопротивлялся. В их головах даже не было понимания, что он не имеет к ним никакого отношения, и они не обязаны раскрывать все детали перед гостем. Такое редкое явление, как визит алласца, заставил их ощутить гипнотическое почтение перед ним.

Маян быстро просканировал информацию обо всех. Но наибольший интерес вызвала Заурэ. Грандиозное падение и боль, полная потеря энергии и желания бороться за свою жизнь. Стертые воспоминания. Когда он увидел эту несчастную пленницу, не составило труда ощутить ее боль и страх, потерю любви и полную умственную пустоту. Несчастнее существа не придумать, при этом душевные качества не утеряны, что было для него очень важно. Он не хотел бы прямо вмешиваться в Закон Равновесия и перекраивать полярность души. Для себя Маян принял решение, но до последнего в нем еще сидела неуверенность в собственном поступке.

Но подали голос чистильщики, и Маян уже не смог сдержать эмоций… Будь, что будет. Это, прежде всего, важно ему самому.

Алласец подвел Заурэ к зданию овальной формы. Прикоснувшись к его поверхности правой рукой, он открыл дверь. Но это не была дверь в привычном понимании, скорее исчезла на время часть прозрачной стены странного дома. Заходя вслед за алласцем, Заурэ обратила внимание на эту перегородку, она была живой и пульсировала разноцветными огнями внутри.

– Этот дом – часть меня, – впервые заговорил незнакомец.

Заурэ непонимающе посмотрела на него.

– Все вокруг – результат моих мыслей.

– Вы спроектировали это?

Он усмехнулся:

– Ну, в каком-то роде, да, я – архитектор этого маленького мира, как и другие его обитатели. Пришлось отдать немного силы, чтобы материализовать предметы. Но в вашей галактике не может быть по-другому. Там, у себя, я отдыхаю и воспринимаю мир сразу в одном единстве.

Алласец остановился, заметив, что девушка не понимает его и удивленно слушает незнакомые ей словосочетания.

– Я не буду сейчас говорить ни о чем подобном. Иди в помещение, которое я приготовил для тебя и сначала просто выспись и приди в себя.

– И это все? Я больше ничего не должна делать? – удивленно переспросила Заурэ.

Взгляд Маяна стал пронизывающим, словно он сканировал ее мысли. Алласец помрачнел.

– Похоже, ты не видела в этой жизни ничего хорошего и ждешь подобного поведения и от меня. Хочу сразу сказать – мне не нужны отношения с тобой, секс или любого рода обязанности в виде тяжелого труда. Мне даже физически больно ощущать, что ты можешь ассоциировать меня с подобными поступками.

– Я… Я не сказала ничего такого.

– Подумала настолько проникновенно, что считать не составило труда.

Заурэ растерялась.

– Но зачем тогда вы меня купили? Здесь рабов приобретают для работы или…

– Как ограничен этот мир, – усмехнулся алласец. – Я купил тебя для эксперимента. Мне стало интересно, сможет ли это забитое и униженное существо раскрыть свое сознание? Сможет ли оно переступить через унижения и стать совсем иным человеком? Мне просто стало интересно.

Заурэ не понимала. Просто стало интересно? Переступить через сознание? Что он хочет делать и для чего все это? Но в одном она была теперь уверена, алласец не причинит ей страданий.