Оглавление
Вера Резник. Пояснения к тексту. Лекции по зарубежной литературе
От автора
Маленькая увертюра
О писателе Томасе Манне и некоторых его произведениях (1875–1955)
Маленький господин Фридеман
Тонио Крегер
Смерть в Венеции
«Будденброки» (1901 г.)
Роман «Королевское высочество»
«Иосиф и его братья»
Роман «Доктор Фаустус»
Насущная необходимость игры, или О Германе Гессе (1877–1962) и его романе «Игра в бисер»
Палимпсесты Хорхе Луиса Борхеса (1899–1986)
Марсель Пруст. Способность различать (1871–1922)
Титан Фолкнер (1897–1962)
Олдос Хаксли и его роман о свинцовых снах человечества (1894–1963)
Иероглиф одиночества, или Об одном рассказе Франца Кафки (1883–1924)
Нулевой градус сознания: Альбер Камю «Посторонний» (1913–1960)
Без итогов
Из литературы девятнадцатого века
О чудачествах и проницательности господина Стендаля (1783–1842)
Из испаноязычного мира
Испанский героический эпос
Роман об Амадисе
В предчувствии плутовского романа
Несколько предварительных слов
Об Онетти
Картина Эль Греко «Апостолы Пётр и Павел» в контексте культуры конца XVI – начала XVII веков[14] Вера Резник, Александр Погоняйло
В жанре кинорецензии
Запоздалые заметки, или Увидеть себя… и заплакать
Отрывок из книги
А сейчас немного о том, что по мере приближения к двадцатому веку дела начинают меняться. Вот, скажем, Генрик Ибсен. Как сейчас воспринимается драматургия Ибсена? Его современник Антон Павлович Чехов выглядит великолепно, меж тем Ибсен несколько старомоден, ибо быстро устаревает всякое произведение, ставящее себе публицистические злободневные задачи. Уходит время и с ним такое произведение. Кроме того, обратите внимание на существенную разницу… Мы можем исчерпывающе разобраться в том, о чем пьеса Ибсена. Мы не можем сказать, о чем пьеса Чехова… да так, о жизни… У персонажей Ибсена очень связные, передающие точно их мысли речи, их диалоги и монологи точно выражают те идеи, какие имеются в голове ибсеновских персонажей на какую-то важную для данной пьесы проблему. У чеховских персонажей связные мысли в голове – большая редкость. Потому что…в Москву, в Москву… или там доктор Астров говорит ни с того, ни с сего: «А жара в этой Африке – страшное дело». А к чему эта Африка? Ибсеновский персонаж никогда бы ничего такого пустого не произнес. Но чтобы понять, отчего бестолковые чеховские герои с их невнятными речами – это мы с вами, а очень логичные и складные ибсеновские картинки все же становятся достоянием истории литературы, и надо растолковывать, почему такое на всех произвело впечатление, что жена ушла от мужа (я имею в виду Нору из «Кукольного дома»), нужно кое о чем поговорить. Для того чтобы в этом разобраться, следует взглянуть на то, что случилось с культурой и людьми на пороге двадцатого века, какие перемены произошли в умах и душах.
Припомним, героев романов, о которых у нас шла речь, героев Стендаля, Бальзака, Достоевского: мир этих героев распахивается нам навстречу и мы узнаем, что истинный герой века – человек, воспитанный идеей Наполеона, ибо судьба Наполеона для этих молодых честолюбцев – синоним открывающихся безграничных возможностей.
.....
В некоем заштатном и захудалом, неуклонно беднеющем, вполне феодальном немецком княжестве рождается наследник престола – сухорукий принц Клаус-Генрих. Судьба этого принца составляет сюжет романа-сказки, ибо, в конце концов, бедняк принц женится на своей богачке принцессе, которая вовсе не принцесса, и все же в некоем высшем смысле – принцесса, княжество оживает в связи с неизбежными денежными вливаниями в разваливающуюся экономику, и легендарный розовый куст, похоже, в соответствии с легендой начинает источать аромат. Но по сути это канва, по которой вышиты весьма непростые, типично манновские проблемы. Речь идет об избранничестве как некоей жизненной отмеченности, особости. Обязывающей того, кто избран, к особому жизненному поведению. Быть избранным значит суметь расслышать зов и узреть перст судьбы, суметь распознать свое предназначение. Это значит ощутить одновременно свою непохожесть и провиденциальность собственного предназначения.
Конечно, это предполагает обязанность и необходимость не мерить себя всеобщей меркой и не оборачиваться на пресловутых «всех». Избранный – и это главное – требует от себя гораздо больше того, что предустановлено стандартом, чего требуют от себя обычные люди. Это человек, предъявляющий требования не к другим, а к себе.
.....
