Читать книгу Миссия «Марс» - Вера Третьякова - Страница 1

В то утро, когда Павел-Андрей должен был шагнуть в Кейптаун, небо над Москвой опять стало черным. Павел-Андрей проснулся в семь, до того, как будильник на унифоне прозвонил. Еще лежа в постели он ощутил аромат тропических джунглей после дождя, исходивший от сентграба. П-А нащупал пульт и нажал кнопку раздвижения глухих штор. Почти бесшумно шторы на панорамном окне поползли в стороны, открывая вид на центр Москвы, накрытый черным смогом. Такое стало происходить регулярно с прошлого года. Атмосфера над городом испортилась окончательно еще лет пять назад, но только в этом году черные облака стали приходить сюда с ветрами аж от Китая, где теперь оставалось около полумиллиона человек. Легочная болезнь эпидемией уничтожала китайцев, которые задыхались в загрязненном токсичном воздухе. Босс Павла-Андрея вернулся из командировки в Пекин с пятном на легких. К счастью, в результате все обошлось. Но босс с тех пор купил себе шлем-респиратор и на улицу выходил только в нем. Павел-Андрей поморщился, глядя на черноту в окне, и тихонько чертыхнулся. Хорошо, что сегодня он шагнет в Кейптаун и на время забудет о грязном воздухе. Экологическая катастрофа не только не отразилась на Африке и Австралии – эти континенты остались последними местами чистого воздуха на планете. Африка за последние двадцать лет превратилась в то, чем раньше была Европа: сюда стекались все деньги мира, здесь спешно покупали недвижимость богатые люди. Города расширялись до самых саванн, куда стало модно ходить в пауэр-бабблах, чтобы безопасно любоваться зверями. Обороняться от них стало слишком легко благодаря пауэр-бабблам – мощному силовому полю от специальных стиков-излучателей. Такие бабблы не могли защитить от огнестрела, например, или взрыва, но диких животных или надышавшегося «радугой» отморозка держали на расстоянии.

Павел-Андрей сел на постели, выключил аромаловушку, затем встал с кровати, подошел к стене и отодвинул в сторону белую глянцевую панель, за которой скрывался шкаф. Взял с полки белый фитсьют, натянул его и встал перед зеркалом. Мельком отметил, что у него появились круги под глазами. В остальном он ничуть не изменился с момента, как они расстались с Алисой. Хотя в первые дни ему казалось, что он превратился в тень. Но в зеркале он видел все то же свое скуластое лицо с глазами, которые он всегда считал слишком маленькими, с вьющимися короткими темно-русыми волосами и слишком гладкой кожей. Щетина до сих пор росла неровно, в его-то 22 года. А на груди и вовсе не было волос. Зато насчет своей формы П-А не сомневался: он мог подтянуться почти двадцать раз, спокойно держал “уголок” до пяти минут и мог пробежать полумарафон в любой момент. И все потому что он предпочитал тренироваться по старинке. Фит-сьют использовал, только когда времени было в обрез. В фит-сьюте мышцы П-А сперва начали разогреваться, затем он почувствовал, как сверху вниз по его телу прокатываются волны напряжения. Молодой человек сосредоточился на дыхании, пока его мышцы активно работали, а он сам только менял позы, следуя инструкции, которая высвечивалась на зеркале. К концу занятия с него градом катил пот. Павел-Андрей стянул с себя насквозь мокрый костюм, голым прошел в ванную, спустил фитсьют в щель плоского очистителя и нажал кнопку. Очиститель, на котором красовался логотип Werk, зашумел, а Павел-Андрей шагнул в душевую кабину. В это время раздался сигнал унифона и прямо перед Павлом-Андреем возникла голограмма его босса в полный рост. Поскольку места в душевой было мало, голограмма наполовину торчала из стены. П-А тихонько чертыхнулся и подумал, что опять забыл настроить унифон в ванной. Стоять голым перед боссом в костюме, пусть даже голограммой и пусть даже босс его не видел, было слегка неловко.

– Awocam, – громко произнес П-А формулу унифона для звонка без видео с его стороны, перекрывая шум воды.

– Ты что, в душе? – тут же раздался голос босса. Босс звучал очень молодо, он выбрал остановку в свои 18, сразу, как вышел из-под родительского запрета. На самом деле ему было, видимо, лет 30, хотя точно П-А не знал. Сейчас запрет отодвинули до 23 лет, причем сделали его не родительским, а государственным, но тогда, когда остановку только стали предлагать, за нее, во-первых, еще платили, во-вторых, рулили запретом родители. Так что до сих пор можно было заметить на улице малышей, словно вылезших из старого мультфильма про босса-молокососа. У таких было множество побочек по здоровью: ведь остановка в таком раннем возрасте просто не давала развиться каким-то жизненно важным системам, и эти люди, взрослые внутри и дети снаружи, пытались достичь половой, например, зрелости с помощью гормонов. А некоторые даже делали обратные операции по состариванию. Конечно, больше всего таких «детей» было в шоу-бизнесе – родители делали остановку своим талантливым детям, чтобы те продолжали зарабатывать деньги для семьи, а иногда и сами дети, уже подсевшие на славу и богатство, настолько боялись потерять и утратить популярность, что уговаривали своих алчных родителей разрешить им остановку. Босс П-А выглядел как восемнадцатилетний пацан, как и многие из его поколения, хотя на деле нму было далеко за 30. Ровесники П-А, менее импульсивные и более рассудительные, с самого детства планировали свою остановку и обсуждали все плюсы и минусы остановок в различных возрастах. На эту тему организовывались семинары, психологические тесты «В каком возрасте вам лучше сделать остановку», специальные салоны могли сделать полный образ того, как человек будет выглядеть в любом возрасте, чтобы можно было пожить в этой внешности. Такой спецэффект держался до недели. Самые оригинальные хотели обойтись либо вообще без остановки и прожить жизнь как их прадеды и прабабки, либо остановиться в 50 или 60 лет. Обращать старость вспять медицина так и не научилась, но зацикливать деление клеток по особому алгоритму роста теломер стало возможным благодаря одноразовой инъекции. Действие инъекции гарантировалось на 70 лет. Повторные инъекции могли привести к летальным исходам или всевозможным осложнениям, так что тем, кто делал остановку, ставили особую отметку в чипе. Остановка не делала человека вечным, но жизнь продлевала значительно. В какой-то момент механизм деления все равно останавливался, тогда за крайне короткое время люди достигали своего уже весьма почтенного биологического возраста и покидали этот мир. Сам П-А хотел остановиться лет в сорок – на пике физического развития.

– Короче, я чего звоню: надо обсудить еще раз все насчет китайцев. Ассистент главного, Дэмин, будет ждать тебя за энд-боксом в аэропорту и проводит с пассом к энд-боксу до отеля. А там ты встретишься с их главным, его зовут Юйлун. Юйлун Чжан. Он остановился в 31, черноволосый, худой и очень себе на уме. Тебе надо напирать на то, что у нас очень прибыльный проект, долгосрочный, и мы можем сделать их партнерами. Но цены Юйлуна на энд-боксы нас не устраивают, надо вдвое сбить.

– Вдвое? – Павел-Андрей от неожиданности перестал тереть себя рукавицей-мочалкой. – Они не скинут вдвое!

– Скинут, – уверенно ответил босс. – Потому что мы у них еще роботов закажем. На каждый энд-бокс. И предложим им долю в проекте. Они нам нужны в перспективе.

– Ого! Про роботов первый раз слышу.

– Да, – босс посмотрел куда-то в сторону. – Всё, мне пора. Остальное все у тебя в унифоне есть. Я буду на связи и смогу присутствовать на подписании, Юйлуну это важно. Кстати, не пей с ним ни в коем случае.

Босс П-А еще несколько лет назад начал вынашивать этот проект по установке эндбоксов на Марсе, но никаких подробностей помощнику не рассказывал. Эйфория от телепортации, охватившая Землю, и надежды на улучшение экологии довольно сильно снизили амбиции по покорению космоса. Тем более, после внезапной смерти Илона Маска никаких важных прорывов в освоении Марса так и не произошло. А вот эндбоксы, конечно, стали самым важным изобретением Суперэпохи. П-А еще помнил, как появились первые эндбоксы, как все тх боялись и как неминуемо начали ими пользоваться и за каких-то 10-15 лет они стали частью жизни каждого. В первые лет пять самолеты были еще актуальны, они сосуществовали с эндбоксами, но после выхода Мумбайского соглашения, в котором было принято решение немедленно начать сокращать углеродный след, гражданская авиация осталась не у дел. Самые прозорливые авиакомпании еще на заре телепортации завели стойки регистрации для шагания, а позднее и вовсе переквалифицировались на эндбокс-посредников. Пользование эндбоксами было бесплатным для всех, но они старались создать вокруг этого инфраструктуру: (какую?) Казалось, опасность слегка отступила от планеты, некоторые позитивные изменения были зафиксированы учеными, например, остатки снежных шапок на полюсах за десять лет без гражданской авиации увеличились на 7%. П-А закончил разговор с боссом, опять подошел к панели шкафа и достал из-за нее саронг и футболку. Хотя на улице было минус пять, в Кейптауне ждали комфортные плюс двадцать восемь. Отчаянная жара в Африке теперь случалась редко, как и в Австралии. Некоторые участки пустыни Сахары начали перерождаться из-за установившегося сезона дождей с марта по сентябрь. П-А, уже одетый в саронг и футболку, вытащил из шкафа контейнер и начал складывать туда все, что пригодится в Африке. Вещей оказалось немного, хотя костюм и ботинки пришлось взять: для китайцев все еще были важны такие формальности, а недавно мода вновь пошла по кругу, и даже босс П-А, обычно одевавшийся крайне свободно, стал чаще ходить в этом пережитке прошлого. Собрав контейнер, П-А допинал его к стене с телепорткабиной. Сбоку от кабины на стареньком сенсорном экране светились постоянные пуши П-А и их счетчики: «Родители», «Бабуля», «Дава», «Себ» и «Клуб», «Офис», «Аэропорт», и погасший пуш, который П-А никак не решался удалить – «Алиса». Алиса была его бывшей девушкой, и когда-то этот пуш был самым манящим, самым волшебным. Это она подарила ему аромаловушку, когда бум на них только начался и все слали друг другу запахи. Она же почти единственная и присылала ему что-то в нее. Кроме мамы П-А, которая иногда отправляла ему ароматы своих кулинарных изысков. Сам П-А такую глупую вещицу никогда бы не купил. Она к тому же была самой первой модели, и значит довольно громоздкой, а картридж к ней приходилось покупать каждый месяц. Но он так привык просыпаться под ароматы тропического леса, к которому примешивался запах духов Алисы, случайно уловленный устройством, что продолжал закупать сменные картриджи по привычке. Сентграба – девайса для улавливания запахов – у него на унифоне так и не появилось, а вот с ловушкой он расстаться не смог. Как и с кнопкой пуша. Раньше когда П-А ночевал у себя, ему нравилось смотреть, как в прихожей светится заветная кнопка с именем любимой. Теперь этот пуш просто висел мертвой иконкой на экране кабины и ничего не значил. Перезагружать кабину, чтобы удалить пуш, времени опять не было, и П-А просто в очередной раз зацепился за него взглядом, но тут же очнулся и коснулся сканера кончиками пальцев. Сканер считал систему чипов, обнаружил там новый пуш отеля, затем устройство просканировало контейнер, валидировало отправку, а когда кабина подтвердила готовность, П-А задвинул контейнер с вещами в энд-бокс. Спустя секунду началась разборка, а спустя еще тридцать секунд на экране появилась надпись об окончании сборки в энд-боксе отеля. П-А мог бы отправиться в аэропорт с багажом и на электравте, но у него оставалось еще множество шагов, так что юноша предпочел е ехать через весь город, сквозь черный смог. Затем П-А надел на запястье браслет унифона, коснулся пуша «Аэропорт» и сам шагнул в кабину. Его тело тут же словно плотно обняли сразу со всех сторон. Сверху опустился шлем, и сознание П-А отключилось. Началась разборка.