Читать книгу Западное побережье: ЕГО ИГРА - Вероника Квин - Страница 1

Глава 1

Мия

В очередной раз я сжала остатки мелочи в своем рваном кармане куртки. У меня осталось три несчастных доллара. Черный фургон из которого я только что вышла, дал по газам и уехал в ночь, а я осталась на обочине. До города идти минут тридцать вдоль трассы. Повезло, что хотя бы есть вытоптанная дорожка, и мне не придется сильно близко находиться к проезжей части.

Рабочая смена начинается через пару часов, я как раз успеваю забежать в магазин за перекусом. Нужно еще выбрать подарок на день рождения сестры и придумать хотя бы какое-то маленькое торжество. Придется экономить, или же взять немного денег с зарплаты вместо того, чтобы добавить их в долг.

Долг.

Когда-нибудь я его выплачу. Пока мне удавалось возвращать суммы по частям, давя на жалость своими слезами и клятвами, что я никогда не предам и честно отдам все, что нужно. Но каждый раз становится все трудней.

Сегодня мужчины были строги. Один из них тыкал пистолетом в мою голову и угрожал расправой, если я сделаю хотя бы единый шаг в сторону.

Странное ощущение, когда ты понимаешь, что можешь умереть. Страх пронизывающий тело, кости, он попадает в кровь и заставляет бурлить ее, вызывая дичайший адреналин. Тело готовится бежать изо всех ног, но разум понимает, что этого нельзя делать.

И ты сидишь, терпишь это, молишься богу, даже если в него и не веришь.

Спустя быстро прошедшие тридцать минут, я наконец захожу в продуктовый магазин. Экономия начинается сразу, как я решаю взять кусочек булки и воду. На это уходит два доллара, третий я оставляю в своей мини копилке во внутреннем кармане куртки.

По дороге на работу уплетаю свой бессильный ужин, который не придает никакой энергии. Я питаюсь так уже второй месяц, что поспособствовало сильному похудению. Я сбросила около трех заметных килограмм, ушел живот и щечки. Лицо стало более взрослое, хотя взгляд остался тем же.

Я помню, как меня принимали на работу танцовщицей в ночной закрытый частный клуб. Часто слышала унизительные фразы в свою сторону, по типу «ты выглядишь как ребенок, лучше бы ты в другое место пошла работать, а то всех клиентов распугаешь». И несмотря на то, что я не продаю свое тело и не предоставляю сексуальные услуги пришедшим мужчинам, коллеги все равно продолжают травлю о моей внешности и слабом стеснительном характере.

Не знаю, как я выгляжу, когда танцуют перед толпой мужиков, но подозреваю, что не просто так меня поставили в самый конец сцены.

Я открываю дверь электронным пропуском, и вхожу в здание. Только избранные знают, что первый этаж ночного клуба, это не конец. По темному проходу, куда могут попасть только премиальные гости, можно добраться до второго скрытого от публичных глаз зала. Именно там я отплясываю каждый день и каждую ночь.

Девочки в гримерной встречают меня игнорирующим взглядом. Они заняты макияжем и надеванием откровенных костюмов.

Бросаю сумку на дальний столик в самом углу комнаты, стягиваю куртку.

– Ну, что, олененочек, сегодня мы обслуживаем компанию заядлых богатеньких уродов. Они отвалили кучу бабок на то, чтобы арендовать все залы, и кажется, сегодня ты точно не останешься в стороне. – Джесси красит губы, и болтает языком, затем резко бросает взгляд на меня, – Хотя, это как посмотреть. – смеется, – Не ссышь?

Я могла бы сказать ей правду, что каждый выход на сцену заставляет меня опасаться заказного привата. Но я глотаю эти мысли, и оставляю только наигранное безразличие.

– Ты сказала, арендовали?

– Да. Так что никого кроме этой никому не известной компашки сегодня не будет. Админ уже сказал, что нам нужно быть на высоте. Еще собрание через пол часа.

Глубоко вздыхаю, пропуская воздух через легкие. Я работаю здесь уже месяц, но подобных мероприятий еще со мной не случалось. Странное чувство волнения накатывает в груди и сжимается там большим клубком.

А что если кто-нибудь закажет приват..

Или еще хуже, склонит меня к сексу?

Я знаю, что большинство девушек здесь спят с клиентами за дополнительную оплату после привата. А я даже до привата не доходила. И не хочу!

– И кто эти люди? Ты знаешь?

– Пф. Нет, конечно. О таком нам не рассказывают. Забыла что ли?

– Ну, да..

– Слушай, хочешь совет?

– Нет. – я складываю руки на груди.

– Если хочешь больше зарабатывать тебе надо стать более привлекательной. Ну знаешь, такой яркой.. – она активно жестикулирует руками, – Изюминку надо добавить. Хотя бы стрелки нарисуй. А то как ханжа, серьезно. Поэтому мужики на тебя и не смотрят. Ты скучная.

Я недовольно закатываю глаза.

– Что? Пользуйся, пока я жива!

– Обязательно, Джесси. – пытаюсь подавить злость.

– У меня приваты заказывают чуть ли не каждый день.

– Но ты ведь давно работаешь.

– И что? Их начали заказывать с самого начала!

Гляжу на себя в зеркало. Нарисовать стрелки? Я в этом не сильна.

Я встаю, чтобы взять наряд. Затем приступаю к макияжу. Джесси кидает на стол черную подводку для глаз и подмигивает.

Может она права?

Я хватаю лайнер в руки. Подношу к правому глазу.

Эта идея заставляет меня смущаться, но одновременно и заводит. Внутри бушует интерес, как же я буду выглядеть с большими стрелками. Аккуратно натягиваю глаз, и решительно провожу линию по закрытому веку.

Мне повезло, что глаза у меня большие, раскрытые и я легко могу нарисовать точную линию. Навыки черчения из университета, явно не прошли мимо.

Долго моргаю присматриваясь к себе в отражении. Решаю дорисовать вторую, она выходит хуже, чем первая, но это едва заметно. Так необычно видеть в зеркале свое лицо, с таким ярким акцентом на глазах. Стрелки придают новой для меня уверенности. Хотя это только сейчас, когда я стою в гримерке и не танцуют перед табором мужчин.

Джесси сказала, что сегодня богатые гости. Но я и так предполагала, что все, кто знает о существовании закрытого клуба, сами по себе состоятельны. Джесси явно не спроста подметила этот факт.

Доделываю макияж. Немного туши и консилера с пудрой, неяркий блеск для губ под цвет алой розы. Блеск придает естественности губам и не перегружает лицо.

Надеваю черные стрепы на ноги и на шею, поверх нижнего черного кружевного белья. Трусики сделаны с небольшими волнами в виде короткой нашивки, похожей на мини-мини юбку. Сажусь на стул и надеваю высокие стрипы. Туфли, в которых очень тяжело ходить, а про танцы я вообще молчу.

Быстро разминаюсь, и разогреваю свое тело.

Мне везет, что я не танцую на пилоне, а стою позади сцены. Часто я извиваюсь на полу, потому что так ноги меньше отекают. А еще там меня менее видно.

– Девочки, собрание прямо сейчас! Все здесь? – администратор входит без стука в гримерку, но все уже оделись и готовы к выходу.

– Да, да, да. Мы здесь.

– Вы сегодня в полном составе. Вас сегодня десять человек. Мужчин в зале восемь. Они отгрохали кучу бабла за ваши танцы, так что сегодня пляшем как последний раз! Если кто-то из них закажет приват, что вероятней всего случится. Я подойду и скажу вам об этом. Сами, без моего согласия, никуда не ходить! Глупости не болтать, за языком следить! Эти люди должны остаться довольными! – громкий голос женщины разлетается по комнате вибрациями, – Готовность – пять минут. Олененок, ты, держись подальше! – она тыкает в меня пальцем, – Все! Жгите!

Я прячу глаза от стыда, который накатил холодным потом. Все девочки смеются надо мной, а я хочу провалиться сквозь землю или умереть. В своем разуме, я уже давно сделало одно из двух.

Не знаю зачем, но каждый раз после собрания девочки хлопают. Я принципиально этого не делаю. Молча игнорируя сказанное, впитывая лишь только нужную информацию. По-видимому, сегодня и вправду какие-то серьезные люди.

Интересно, они бизнесмены? Или преступники? Явно одно из двух.

***

Вот они алые вельветовые шторы, раздвигаются в стороны, уже играет сексуальная завораживающая музыка. Девочки выходят на сцену, они улыбаются во все уши, сексуальными выходками расходятся по залу. Четверо остаются на главной сцене, двое у пилонов, и двое позади. Одна из них – я.

Пока мои руки взлетают вверх, а талия вырисовывает сексуальную змейку, я рассматриваю гостей. Мужчины сидят на диванах прямо перед сценой, их глаза разбегаются по телам, они скалят зубы, как вампиры готовые вцепиться в ближайшую жертву.

Те, кто танцуют рядом с ними, извивающиеся тонкие фигурки, частенько получают увесистые шлепки по задницам и остатки следов на теле от огромных мужских ладоней. Девушки, выходящие туда танцуют приваты и спят с клиентами за деньги.

Я двигаюсь в такт музыке. У меня есть отработанные танцы, но сегодня я предпочитаю импровизировать.

Насчитываю только семь человек мужского пола, но нам говорили о восьмерых. Один не пришел?

Оглядываюсь по сторонам, и замечаю на отдельном кресле, стоящем в самом дальнем углу зала, сидит мужчина. Он держит в руках бокал, и со скучным интересом поглядывает сюда.

Мужчина одет во все черное, брюки и рубашка. Волосы на голове лежат растрепано. Он закинул ногу на ногу, но это только придает ему большей вальяжности и ощутимой даже в воздухе, власти.

Я внезапно понимаю, что гляжу на него уже несколько долгих секунд. А он в свою очередь смотрит на меня. Не поворачивая головы, только лишь темным взглядом.

Быстро вспоминаю, что вытворять подобное не в моих интересах. Отвожу глаза в сторону, и продолжаю двигаться. По полу, верчусь, извиваюсь, танцую. Полностью отдаю себя музыке и танцу. В отличие от многих, я могу трезво наслаждаться процессом и делать это в кайф. Но только с закрытыми глазами, чтобы не видеть и не вспоминать, где и для кого я это делаю.

Так проходят тридцать минут, почти что непрерывного танца. Гости уже изрядно выпили, это можно заметить по тому, как они распустили свои пальцы. Трое заказали приватные танцы, и покинули общий зал.

Я бегу на пятиминутный перерыв. Пью воду из-под крана в женском туалете, быстро приглаживаю волосы пальцами, выбившиеся из тугого хвоста. Бегу в сторону сцены, как внезапно за локоть чувствую упругую хватку.

– Мия. – администратор останавливает меня.

По ее взгляду ничего не ясно. Я в мгновение пугаюсь, ведь она никогда раньше.. Меня не останавливала..

– Тебя заказали на приват.

Моментально выдергиваю руку из ее пальцев.

– Вы же знаете, что я не танцую приваты! – вскрикиваю я.

– Знаю, но тот человек, что тебя заказал отказа не примет. Я сейчас не прошу тебя, я даю тебе задание. Пойти и потанцевать в VIP комнате.

– VIP комната?

– Да! Черт, почему именно ты!

Она тоже недовольна, видимо встряла из-за моего отказа. Но я принципиально не могу пойти. Это выше моих сил, и это ниже моих моральных правил. Я не могу себя предать.

– Послушай. Он заплатит. Наличные. Прямо там.

– За танец? – интересуюсь я, – Наличными платят только за секс, разве нет?

– Черт, олененок, ты вообще нихрена не знаешь!

Потому что мне этого и не нужно.

– Я отказываюсь. Я имею право отказаться.

– Имеешь блять! Пойми меня! Тот человек, что захотел тебя на приват отказа не потерпит. Меня потом за это вздернет руководство. И они тебя уволят.

– Уволят за что?!

– Я сама лично тебя уволю! За то, что не пригодна к работе!

Ее слова меня шокируют. Я едва стою на ногах и этих высоких шпильках. Кажется теперь я поняла, как девушки решаются на подобное предоставление услуг мужчинам. Либо их принуждают, либо не оставляют выбора.

Что со мной будет если я откажусь? Уволят, а затем мне надо будет искать новую работу, что займет немало времени. А зарплата в клубе вряд ли сравниться с тем, что мне удастся подыскать.

Мне нужно возвращать долг. Иначе меня убьют.

И администратор сказал, что заплатят наличными.. Лишние деньги мне не помешают.

– Даю тебе минуту на раздумье. Если откажешься, я тебя тут же уволю. Поняла?

Она кидает на меня разъяренный взгляд и скрывается за дверью гримерки.

Стою в коридоре, помимо меня здесь еще двое охранников, которые скоро начнут смену на работе. Они смеются надо мной, тихо, но я это слышу.

Во мне бурлит настоящая ярость. Я сжимаю кулаки впиваясь ногтями в кожу и замираю. Тело пронизывает дикий страх, оно противится мыслям и разуму.

Всего лишь один танец.. Ничего большего. Я могу пообещать самой себе, что не позволю кому бы там ни было зайти дальше обычного привата.

Если бы я еще знала, как танцуют приваты! Мне никто не рассказывал, потому что эта информация была лишней. До этой секунды моей жизни.

Я всего лишь станцую, а потом уйду. Сделаю вид, что это моя работа.

Это и есть моя работа! Но мужчины так не считают. Для них я игрушка, что-то по типу вещицы для снятия стресса. Ты можешь ее мять и трогать, это помогает расслабиться.

Но не мне.

Меня уволят, если я откажусь. Черт меня возьми, я в настоящей западне!

– Подумала?! – выскакивает женщина.

– Д-да. – меня трясет, – Но я даже никогда не бывала в приватных комнатах.

– Так ты согласна или нет?

– Я согласна. Скажите лучше, что делать. – мерзну от холода гуляющего по коридорам.

– Ты будешь в VIP комнате, она у нас такая одна. Там есть колонки. Их надо включить, заиграет музыка. Пульт от колонки лежит прямо на ней же. Справа от двери. Как зайдешь сразу включай музыку. Ни о чем не говори с гостем, пока он сам тебя не попросит. Начнешь танцевать, иногда приближайся к нему и трогай. Так, чтобы он завелся. Чем дольше ты будешь его удерживать, тем больше он заплатит на выходе. Клиенты платят за минуты твоего времени. Если он даст тебе денег, ты можешь их взять, это будет твой дополнительный гонорар. На этом все. Не подставляй меня, олененок!

– Понятно..

– Я тебя провожу, пошли.

Я следую за ней.

Еще никогда шаги не казались мне такими быстрыми. Я не успела почувствовать накатывающей паники, меня больше интересовало как выглядит комната. Но как только дверь открылась, и женщина впустила меня внутрь, я окаменела.

Замечаю то, с каким тихим звуком закрылась дверь за моей спиной. А потом я резко понимаю, что я зашла в эту комнату не первая.

Не знаю откуда в моей голове взялась эта глупая мысль о том, что я окажусь здесь раньше гостя..

Я поднимаю глаза, и вижу его.

Тот самый мужчина, который сидел в дальнем углу зала и пристально наблюдал за мной. Он вальяжно развалился на широком черном кожаном диване. Отсюда не разглядеть его взгляда, но по выражению лица можно понять, что он заинтересован в этой игре.

Меня сковывает настоящий ужас. Я оглядываюсь по сторонам, и вижу кровать увешанную темно алыми шторами, которые можно закрыть. Там рядом стоит тумбочка и маленький холодильник внутри. Догадываюсь, что там алкоголь.

Так вот в чем проявляется VIP. Тут есть все, и для всего.

На темно-бордовых стенах висят различные предметы, похожие на пыточные устройства. Плети, наручники, стеки.. Картины с обнаженными женщинами.

Я нервно сглатываю, опускаю глаза вниз и делаю единственный шаг к колонке рядом. И умудряюсь запороть даже это! Подворачиваю ногу, но не больно.

Мужчина это замечает.

Я молчу и делаю так, как велела мне администраторша. Включаю музыку, она тихо разлетается по комнате. Нежно обволакивает каждый уголок и ласкает уши. Я закрываю глаза и начинаю двигаться под долгий гудящий звон чаши, которую часто используют для занятий йоги. Не знаю кто выбирал эту музыку, но она идеально мне подходит.

– Сними это.

Мои руки застывают в воздухе, я открываю глаза и пристально вглядываюсь в рот незнакомца. Мы стали ближе, потому что я подошла своим танцем. Теперь его лицо разглядеть проще.

У него мрачное вытянутое лицо, большие губы. Кожа бледная, щетина придает ему дурманящей властности. Глаза с черными как тьма ресницами кидают в меня волны откровенной похоти.

Мне резко становится плохо. Дыхание останавливается, а ритм сердца взлетает до небес.

– Что? – голос походит на писк летучей мыши.

– Сними туфли.

И только?

Облегченно вздыхаю. Ну, хоть не всю одежду!

Наклоняюсь и расстегиваю стрипы. Аккуратно снимаю их и ставлю у стеночки рядом.

Возвращаюсь на середину, и гляжу на мужчину, ожидаю чего-то еще.

– Распусти волосы.

Он медленно наклоняет голову в бок, двумя пальцами прикасается к своим губам, словно держит воображаемую сигарету, и задумчиво вглядывается в мое лицо.

Словно думает, выбирает, какой хочет меня видеть. Создает идеальную картинку и образ, чтобы потом воспользоваться им.

Я скидываю резинку. Мои длинные ниже лопаток волосы спускаются по плечам. Мужчина наслаждается видом. На его лице застывает ухмылка.

– Теперь танцуй.

Странное это ощущение, когда ты двигаешься, а на тебя смотрят. Будто ты прогуливаешься под дулом оружия, и за каждый ошибочный шаг тебя расстреляют.

Когда танцуешь для толпы, ты теряешься в пространстве и растворяешься там же. А здесь, у тебя нет отвлекающего маневра. Ты принадлежишь ему, в эту минуту и секунду.

Без обуви стало легче. Я почувствовала себя раскованней, уверенней. Забыла о том, что танцую для конкретного человека. Мои движения плавно перетекают друг в друга. Я словно высыпаю песок между своих пальцев, наслаждаясь его мягкостью и шелковистостью.

Чувствую себя порхающей бабочкой, летящей на яркий свет.

Заканчиваю свой танец, открываю глаза. В комнате все так же тусклая темень. Глаза незнакомца сверкают как два сапфира на вечернем солнце. Он завороженно глядит на меня, рассматривает мое тело, и лицо.

– Подойди. – он манит рукой.

Несколько секунд я обдумываю его приказ. И это не мой выбор, а его. Я должна подчиняться, и тянуть время.

Ради денег.

Все всегда ради этих мелких бумажек.

Я делаю несколько неуверенных шагов по красному ворсистому ковру. Останавливаю в метре от его тела.

– Присядь.

Вальяжным жестом он указывает мне место между своих ног.

Сжимаю кулаки до боли, в перепонках стучит собственное сердце.

Ничего не случится. Я ему не позволю.

Мужчина наблюдает за моей реакцией, и терпеливо ждет. Делаю всего два шага и сажусь поджав колени, между его бедер на полу.

Свежий аромат духов резко бьет по носу. Отсюда его лицо можно разглядеть ещё лучше. Глаза алюминиевые, они блестят и дурманят. Он очень красив. И я бы, наверное, могла в такого влюбиться.

Но не в данных обстоятельствах.

Мы смотрим друг другу в глаза несколько долгих секунд. Внутри, где-то под ребрами меня приветствует чувство приятной неизвестности. Я на миг чувствую себя в безопасности, словно прячусь за спиной этого человека.

Но иллюзия неуязвимости резко замыливается, как только мужчина хватает край моего стрепа на плече двумя пальцами.

– Не надо. – вырывается из моего рта, прежде, чем я успела хорошенько подумать.

Его пальцы скользят по лямке туда-сюда натягивая ее вверх.

– «Не надо», что? – ухмыльнулся он.

Опускаю глаза вниз и глотаю в себе чувство вины. Страх и паника подаются полдником в перерывах между моим танцем, и тем, что будет происходить дальше.

И как я могла подумать, что он сохранит меня целой? Такие, как он не могут защищать, они умеют только пользоваться.

Резко он отпускает лямку стрепа и она больно бьет меня по плечу. Я сжимаю зубы, чтобы заглушить стон.

– Ты бальница? Занимаешься?

Бальным танцам я посвятила шесть лет в своем подростковом периоде.

– Раньше занималась.

– Оно видно. Станцуешь со мной?

А он умеет?

Не уверена, что такие вопросы стоит задавать гостям. Я лишь робко киваю. Облизываю губы, во рту пересохло.

– Танго. Идет?

Протягивает мне свои пальцы, терроризирую глазами, рассматривая линии на его ладони.

– Да.

Кладу свою крохотную ручку на его ухоженные пальцы. Лишь на короткое мгновение замечаю на его безымянном пальце золотое кольцо.

Он женат? Вот черт! Не может быть!

Это не твое дело Мия!

Мы встаем на ноги, он оставляет меня посреди комнаты, а сам идет подключать колонку к своему айфону последней модели. Проходит минута, и комната погружается в страстную музыку гитары.

– Ты начинаешь. – приказывает он.

Я сильна в танго. Это было мое основное направление, когда я танцевала. И популярный танец из фильма «Мулен Руж», я обожала и пересматривала множество раз. И как же символично, что он выбрал именно эту песню о Роксен для нашего танца.

Так что в этом бою, мужчина мне проиграет.

Мое тело послушно моему разуму. Оно начинает двигаться показывая мужчине готовность к продолжению. Раскрывает мою покорность в танце, но я не планирую так легко сдаваться.

Хищная уверенная походка мужчины приближает нас к друг другу. Он ловко обхватывает меня руками, проводит растопыренными пальцами по моему телу от груди и ягодиц и уверенно подхватывает меня, отрывая от земли.

Мы кружим в танце не сводя взгляды друг от друга. Во мне закипает настоящий азарт, но сил на его мощную энергию не хватает и я рвано задыхаюсь.

Мокрые от пота волосы падают на лицо и прилипают. Но я пытаюсь уверенно держаться и отдаваться, но не уступать.

Я не дам ему владеть своим разумом.

Наслаждаюсь его грацией и красотой движений. Он оказывается, настоящий профессионал. И я никак не могла такого ожидать. Это выше моих возможностей.

Мы резко сталкиваемся телами, моя щека царапается о его твердую щетину. Вкус кислых ягод внезапно появляется на губах, и это выводит меня из равновесия.

Музыка не доходит до конца, а лишь только взрывается в кульминации и громит все на своем пути. Меня целуют жадные мягкие губы, его язык врывается в мой рот и давит, давит! Я спотыкаюсь о его ногу, и падаю назад, но его сильные руки подхватывают меня раньше и бросают назад.

Не успеваю испугаться, как мое хрупкое тело принимает мягкая кровать. Пячусь на другой конец. Мужчина обращается в настоящего зверя. Его глаза сверкают искрами чистейшей похоти и страсти. Он лезет следом на постель, его язык облизывает его же губы. Пальцы ловко расстегивают верхнюю пуговицу рубашки.

Ровно секунду я даю себе осмыслить происходящее. Мои колени сжимаются, тело коченеет от страха.

Я не сплю с клиентами. И я не буду с ним спать.

Но он раздевается. Это ведь первый признак его желания завладеть мной!

И что мне теперь делать?

Я покорно жду, и даю себе время. И вот последняя пуговица на его рубашке расстегнута, он хватает меня за лодыжку и тянет к себе. Из-за музыки не слышно то, как он рычит, но по вибрациям доносящимся от кровати и его руки я чувствую рокот.

Не могу больше ждать, иначе все будет только хуже..

– Нет! – кричу я.

Вскакиваю с кровати, и бросаюсь на выход. Стены бегут мимо моих затекших слезами глаз. Я врываюсь в гримерную и игнорируя трех девушек стоящих у зеркал, падаю на свой низкий колючий стул. Закрываю лицо руками и всхлипываю.

Меня уволят! Теперь точно уволят.

В голове растерянный, не в силах поверить мне, мужской взгляд. Он даже не стал держать, он не ожидал, что я так сделаю.

Мне конец!

– Олененок. Ты че?

Одна из коллег подходит ко мне, и садится на стул рядом.

– Че случилось то?

Я даже имени ее не знаю. И надо мной впервые никто не смеется.

Слышу одинокий грохот двери.

– Блять. – раздается у моего уха все тот же голос девушки.

Меня резко хватают за предплечье и лицо обжигает сильная пощечина от грозной администраторши.

Это приводит меня в чувства и заставляет остановиться плакать. Я гляжу на нее снизу вверх и не могу поверить в то, что сейчас случилось.

– Уволена!

Одно единственное слово эхом разлетается по комнате.

Я вижу его взгляд, слышу ее слова, и так на повторе.

Его оскорбленный взгляд, ее слова..

Глава 2

Мия

Если бы мне сказали, что сегодня я окажусь на улице без выплаты, обманутая компанией, где проработала чуть меньше двух месяцев, то я бы не поверила. Я попыталась зайти в клуб, добиться справедливости, но меня даже не впустили. Охрана посмеялась, словно я сумасшедшая. Озлобленная, я вернулась домой.

Неделю я искала новую работу. Все свои сбережения, собранные по кусочкам с разных счетов, и даже из мелочи валявшейся под моей кроватью, я насобирала на аренду комнаты и оплату детского сада своей сестре. Каждый день мне приходилось играть перед мелкой во взрослого уверенного человека. Но вчера она спросила о переезде в новый большой дом, который мы вместе воображали с ней. И ведь не объяснишь ребенку почему это сейчас невозможно.

И зря я вообще придумала миф о нашем будущем большом жилье с собаками и ее собственной комнатой. Теперь нам точно ничего не видать.

Отныне я совсем потеряла рассудок. Передо мной стояло два выбора: взять сестру Алю собой на отдачу долга, или заплатить дополнительную сумму за ночной детский сад и оставить ее там.

Обрекать ребенка на тяжкую судьбу или смерть мне не хочется, потому второй вариант стал основным. Если я не вернусь сегодня вечером, значит ее заберет опека.

– И я тут останусь одна? – большие серые глаза Али смотрят на меня снизу вверх.

– Нет, с тобой будет еще тот мальчик. А завтра я тебя заберу. – пытаюсь улыбаться сквозь накатывающие слезы.

– А день рождения?

– Что день рождения, солнышко?

– Когда мой день рождения?

– Через два дня, и я уже купила тебе подарок.

Боль разъедает меня изнутри. Я ненавижу врать, особенно ей. Но разве у меня есть другой выход?

Я не могу сбежать, потому что бомжевать на улице не лучший выход. Что в таком случае запомнит сестра? И те люди могут меня найти.. Я не исключаю процент случайной встречи.

– Правда?

– Да. Честно.

– Ну, ладно. Тогда пока.

Четырехлетняя девочка заставляет меня рассмеяться. Она очень милая, и я радуюсь, когда вижу ее спокойной.

Обнимаю сестру изо всех сил героически стараясь не разреветься. У меня даже выходит, но когда девочку забирает воспитатель, слезы сами брызгают из глаз. Возможно, это наш последний день вместе.

Пора уходить.

***

Я бреду сквозь начавшийся ураган и дождь. На часах почти полночь, и мне никак нельзя опоздать. Каждый раз они выбирают разные места, и сегодня это какое-то захолустье за городом. Темный переулок без света и жилых зданий. Больше походит на заброшенные или технические здания. Останавливаюсь у кирпичной стены, оглядываясь по сторонам. До встречи еще две минуты.

Интересно, насколько больно умирать? Я что-нибудь почувствую или просто исчезну?

Мне надо предусмотреть все варианты, и почему-то смерть стоит на первом месте.

Зачем им буду нужна такая как я, да еще и без денег? От меня никакого толка. Уверена, в университете никто обо мне даже и не вспомнит. Разве что одна моя близкая знакомая, с которой мы частенько сидим вместе. Но мы и не подруги даже. Так, только обсуждение разных научных тем, и то по ее инициативе. Я не отличница, и часто прогуливаю учебу. Хотя она всегда говорила мне, что я одна из самых умных в группе, просто ленивая.

Но она и не знает, в каком дерьме я варюсь.

Я продрогла от леденящего холода и ветра. Как только уже знакомый мне фургон выехал из-за угла соседнего здания, я потопталась на месте пытаясь подавить панику. Я постараюсь объяснить им, что денег у меня нет. Объясню про увольнение и буду давить на жалость.

Мой единственный не бесполезный навык. Помимо танцев. Хотя уже и так все тщетно.

Автомобиль останавливается напротив меня, задняя дверь выкатывается вбок. Там сидит громила, без маски, но во всем черном и спортивном.

Он бьет ладонью по сиденью приглашая меня внутрь.

Мой подбородок начинает трястись, а губы предательски дрожать.

– У меня нет денег сегодня. Меня уволили с работы, и у меня есть только сто долларов. – на начале фразы он выходит из фургона, я смотрю на него молящим взглядом, – Пожалуйста, дайте мне время, на следующей неделе я принесу втрое больше. Обещаю..

– Не сегодня кукла. Садись. – голос хриплый, жестокий.

– Пожалуйста, я правда все верну! Вы же знаете, что я никогда не подводила вас!

– Заткнись и садись в фургон!

Не чувствую как дышу, но ощущаю конкретную такую огромную панику и неконтролируемое безумие. Они все равно меня убьют, а значит попытаться стоит.

Я срываюсь с места, пробегаю ровно три несчастных шага, меня хватают за капюшон и кидают на землю как дряблый мешок опилок.

Удар по лицу.

Удар в живот.

В глазах темнеет от боли, вкус крови во рту смешивается с капающим дождем. Капельки медленно летят мне в глаза, а время останавливается..

***

Просыпаюсь от тошноты и жуткой тряски. Лежу на чем-то твердом и деревянном. Нос заложило, легкие болят спазмами. Чувствую на лице что-то мокрое, это кровь сочащаяся из моей губы. Мое тело свернулось в калачик, каждое, даже самое незначительное движение отдается адской острой болью посреди живота.

Перед глазами нет четкой картины происходящего. В душе не осталось чувств. Ничего кроме оголяющей жгучей боли.

Мне хочется тошнить, но я не могу шевельнуться.

Все трясется.

– Заткнись Рей! Не в мою смену!

– Ой, ой, ой, тоже мне спаситель хренов. Росс сам ее прикончит.

– Пускай он это делает, а не ты.

– Думаешь, он ее трахнет? Очень сомневаюсь. Ему кровавые тела не нравятся. Он не некрофил.

– А ты у нас че некрофил получается?

– Она походу в себя пришла.

Громкие голоса мужчин разговаривающих где-то рядом не оставляют мне никакой надежды.

Пора смириться Мия, это последнее, что ты слышишь в своей короткой жизни.

Когда-то я была счастлива, и у меня было все, что я могла пожелать. Отец не чаял во мне души, мама была красавицей и всегда заботилась обо мне. Но один день убил их.

Сначала морально, затем физически.

И все, что остается мне, бегать по приятным воспоминаниям ласкающим мозг.

И если бы я только могла вернуться на неделю назад и отдаться тому загадочному мужчине.. Меня сейчас бы здесь не было.

– Да остановись ты, на пять минут.

– Рей, завались. Мы и так опаздываем.

– Да пошел ты! Попроси у меня еще че нибудь. Хер тебе.

– Ты бы лучше придержал яйца, босс и так озверел в последнее время.

– Я бы тоже озверел, если бы мне девка отказала. А ему никто никогда не отказывал. Кажется самооценка подпортилась.

– Рей, ты откуда это знаешь?

– А кто не знает? У него лицо такое было, будто мир под ногами развалился. Я то все видел.

– Только при Россе этого не ляпни!

– Да, я че на придурка похож?

***

Не знаю как много времени прошло, машина остановилась, а дверца открылась впуская свежего воздуха в салон. Ртом глотаю дождливую влажность. Мое израненное тело хватают за ноги и вытаскивают наружу. Они заставляют меня встать на ноги, но я не могу разогнуться.

– Блять, я тебя тащить не собираюсь, поняла?

Кто-то хватает меня за капюшон. Мои глаза слипаются от пронизывающей остроты в животе, а ноги сами бредут не пойми куда.

Мучительные стоны вырываются изо рта, слезы смешались с кровью превращаясь в кашу на моем лице.

Каждый шаг, кажется, последним, но я шагаю еще и еще. На мгновение меня затягивает черная пелена, но затем я снова оказываюсь в сознании.

Я падаю с ног, на каменный ровный пол внутри какого-то здания. Не могу разглядеть что вокруг, не могу даже раскрыть глаза. Сижу на коленях, слыша только собственное рваное мучительное дыхание. Одной рукой обнимаю живот, второй пытаюсь держаться за пол, чтобы не расстелиться здесь как мертвая рыбка.

– Как вы просили, сэр. Она сказала, что денег у нее нет. Так что считайте это дополнительным бонусом.

Мое тело трясется, и это хуже, чем лихорадка.

Это законченное сумасшествие.

Перед глазами моя же ладонь и размазанная по темному полу кровь.

Главное, что Аля в безопасности. Когда-нибудь она поймет меня. Когда вырастет..

Мою опущенную голову поднимает железное изделие. Пистолет.

Из последних сил я открываю глаза и смотрю человеку напротив, в лицо. Я не могу говорить, издавать ничего более прерывистых болезненных стонов. Могу только умолять взглядом..

Умоляю..

Его глаза кажутся мне до боли знакомыми.. Но я не помню откуда..

Я ведь ни в чем не виновата..

– Олененок?

Глава 3

Мия

– Вышли все, кроме Леви. Нахер отсюда! – кричит только что смотрящий мне в лицо мужчина, – Леви позвони нашему доктору. Прямо сейчас!

Грубый незнакомец мечется по комнате размахивая оружием.

Моя голова опускается и силы внезапно резко покидают тело. А казалось, что их и не было..

Перед глазами расплывается, цвета помещения смешиваются воедино. В длинную бесконечную полосу. Озноб пробегает по окаменевшему телу, я теряю связь с реальностью..

– Аля, Аля..Аля..

***

Давно я не чувствовала себя так разбито. Мой разум проснулся, а тело не в состоянии шевельнуться. Издаю продолжительное мычание ртом, чтобы наконец вытащить себя из глубокого темного сна.

Открываю глаза.

Я под одеялом, в нижнем белье и носках. Облизываю сухие губы, на нижней губе чувствуется ранка.

Лежу на спине, гляжу в потолок. Он высокий и отделан кирпичом. Делаю глубокий вдох, и не чувствую никакой боли. Поднимаю правую руку, на ней белый бинт, а левая рука..

Я не могу ей шевельнуть, и не могу ее увидеть. Резко оборачиваюсь в сторону руки. Наручники.

Один пристегнут к кровати, другой к моему запястью.

Паника. Паника. Паника.

Где я? Что со мной?

Глазами я пробегаю по комнате в которой нахожусь. И я не имею понятия как я сюда попала и где это место находится. Я лежу на кровати с темно синими простынями, вдалеке виднеется две деревянные в старинном стиле двери. У моего другого уха резко слышится неожиданный шорох.

Я оборачиваюсь и вздрагиваю от испуга. Затем еще раз, когда взгляд попадает на лицо человека стоящего передо мной.

– Кто вы? Где я? – мой голос осип, а горло болезненно ноет.

Хочется пить.

Замыленный взгляд всматривается в его лицо.

Это он.

Тот самый человек от которого я сбежала в клубе неделю назад!

Но почему он здесь..

Я ведь возвращала деньги, он что..

Не может быть!

– Доброе утро, олененок.

Откуда он знает, что меня так называли?

Его губы расплываются в загадочной ухмылке, но она резко сменяется гневом и откровенной злостью.

На меня?

Мужчина неожиданно ставит одно колено на кровать, а его руки падают по сторонам от моего испуганного лица. Отчетливый запах мужских духов бьет в нос.

Странно, что организм никак не реагирует на страх. Я не чувствую ускоренного сердцебиения и адреналина, заставляющего трястись в страхе. Разве что мозг ощущает и понимает всю абсурдность, и опасность ситуации.

Я почти голая, привязанная перед мужчиной, который навалился на меня сверху. Он смотрит мне в глаза без капли сожаления и понимания. Он будто ненавидит меня. Я это чувствую.

А я ненавижу его. И для этого ощущение, мне не надо долго анализировать эту личность.

– Кто вы? – пищу я, – Я верну вам все деньги, честно. Это же вы тот человек, которому должна моя семья? – голос дрожит.

– Условия изменились, девочка.

– Я ведь ни разу не просрочила оплату и все возвращала. Вы ведь знаете!

Глаза начинают слезиться от бессилия и такого поглощающего черными невидимыми пальцами унижения.

– Почему?

– Потому что ты мне отказала. – прошипел он, – Убежала от меня. Я счел это за грубое оскорбление, олененок. Считай тебе повезло, что именно ты оказалась дочерью Сайруса. Иначе бы я давно уже тебя прикончил.

Слезы текут на подушку ручьем.

Нельзя быть таким жестоким. Это же бесчеловечно!

– Но, я ведь все возвращала..

– Мне надоело возиться с твоей семейкой. Этот долг растянулся на чертовы два года. С меня достаточно.

Его рука резко взлетает вверх, и летит к моему лицу. Я жмурюсь ожидая удара, но щека получает нежное едва ощутимое поглаживание теплыми пальцами.

– Я дам тебе выбор. Сегодня вечером. А пока что займись своим состоянием и поешь.

Он встает.

Распахиваю ресницы.

Мужчина меня трогал. И не ударил.

Я тупо гляжу на его уходящий силуэт, и не могу издавать никаких звуков. Только шок.

Что со мной будет?

А Аля..

Дверь закрывается, но затем снова открывается. На пороге появляется незнакомый мне другой мужчина. На вид моложе и худее.

Поднимаюсь на попу и хватаюсь за одеяло, прикрываю свою грудь и все оголенные части тела.

Сейчас почему-то стало гораздо страшней. Будто меня бросили со скалы на растерзание диким львам.

– Привет. – мужчина улыбается.

А мне вот далеко не до смеха и радости.

Меня трясет от страха насилия и боли.

Он подходит к кровати, и тянется в мою сторону руками. Я интуитивно дергаюсь в сторону.

– Я только расстегну.. Наручники. – показывает он, продолжает улыбаться.

Разрешаю ему сделать это, моя рука затекшая после долгого сна, наконец на свободе, наливается кровью.

– Ванная там. – указывает пальцем на деревянную дверь, – Ты спала два дня. Тебе делали капельницу и кололи обезболивающее.

Ответы на часть моих вопросов нашлись, но я никак не ожидала, что какой-то неизвестный мне мужик скажет мне об этом!

Кто это?

У них тут есть женщины? Кто меня раздел?

Мия, ты уверена, что хочешь знать ответ на этот ужасающий вопрос?

Не сейчас, с меня хватит!

Укутываюсь в одеяло, как в кокон. Вскакиваю на ноги, мчу в ванную и закрываю дверь. Защелки нет.

И кто так может жить?!

Проклятье, мне надо все выяснить! Об этих людях, и мне надо найти Алю! Если прошло уже два дня, значит ребенка точно забрала полиция. Мне конец! Я ведь ее официальный опекун.

Может меня уже ищут, и скоро найдут? Хотелось бы верить!

В зеркале виднеется едва знакомое мне тело. Щеки впали, волосы слиплись от засохшей крови и пота. Руки в чем-то черном, под ногтями грязь. На нижней губе запекшаяся рана, не большая, и не болит.

Я сбрасываю плед на пол. На левой стороне большой синий синяк. Я ощупываю свои ребра, чтобы почувствовать его боль, но ничего.

Может это обезболивающее так действует. И если это так, то волноваться пока что не стоит. Вроде бы у меня ничего не сломано.

Нахожу махровый халат. Скидываю белье, надеваю халат. Включаю воду и быстро стираю трусы с лифом жидким мылом. Кладу на батарею, затем включаю душ.

Вода смывает с меня прошедшие дни. Жаль, что она не может отмыть меня от того дерьма в которое я попала. Пока стою под горячим душем, рассматриваю ванную. Она большая. Все полки, детали сделаны из черного мрамора. Раковина мраморная, с золотыми дорогими смесителями. Есть душевая, просторная кабина, и отдельная ванная стоящая в самом углу комнаты. За ней большие окна занавешенные плотными жалюзи.

Печальная, мрачная картина.

Все мое тело ломит от кипятка. Я выхожу из душа, надеваю мокрое белье, сверху халат. Уж лучше так, чем совсем голой.

Сверху накидываю плед.

Стою у стеночки не решаясь выйти наружу. Заглушаю собственное дыхание, чтобы услышать хоть какие-то звуки за дверью, но там ничего.

Набираюсь смелости, и открываю дверь. Выхожу, а там все тот же незнакомый мне человек.

– Поешь. – он указывает на стеклянный столик в углу.

Там стоит тарелка с типичным итальянским обедом. Мясо с овощами и сырной нарезкой.

Недоверчиво мечусь то на мужчину, то на еду.

Я не стану здесь питаться. Мало ли, что они могли туда подсыпать. Не хотелось бы просыпаться голой под уродами, которые будут использовать мое тело для своих утех.

Помню разговор в машине, тех двух, которые везли меня сюда. Один точно и явно намекал на насилие. А второй был против..

Я никому не доверяю.

– Тот человек, который здесь был до вас. Кто он?

– Его зовут Росс Бианчи.

Тот самый Бианчи, которому мой отец задолжал миллион долларов. Так вот, как он выглядит.

Я всегда хотела его увидеть. А теперь выходит, что я танцевала с ним танго под Роксен и лишила сексуального удовольствия.

Вот это бинго, Мия!

– У вас тут есть женщины?

– Нет. – мужчина вежлив.

Закатываю глаза.

Черт, кто меня раздел?

– Я заботился о вас.

Мои глаза вот-вот вылезут из орбит!

Какого?!

Становится жутко. Чувство беспомощного унижения внезапно хлещет посильнее плети.

Бросаюсь к столу, чтобы устоять на ногах. Сажусь на стул. Обнимаю жалкую себя руками, и думаю. Думаю, думаю.

О том, как все мерзко это выглядело. О том, как меня трогали незнакомые руки. О том, как мне вытирали кровь с лица, промачивая салфетками рану.

Мне надо отсюда выбраться! Сейчас мысль о бомжевании не кажется такой глупой.

– Вы поешьте. Два дня все таки прошло.

Гляжу на него. Не дождется!

– Вы отпустите меня?

– Это решаю не я, мисс. Это решает Мистер Росс.

– Мистер Бианчи?

– Да.

– Он ваш друг?

– Это не важно. Ешьте.

– Я не буду есть. Я не голодна. – наглая ложь.

Я ужасно хочу кушать. Вода из-под крана в ванной смогла заглушить голод лишь на несколько мучительных минут.

Запах ароматного мяса врывается в нос, а желудок сводит от голодного спазма.

Умирать от голода, выходит, мучительней.

– Вы слаба. А вам понадобятся силы, когда Мистер Бианчи вернется.

– Зачем? – открываю рот от удивления, – Зачем мне силы?

– Чтобы не изводить организм.

– У вас здесь благотворительная организация?

Мужчина смеется. Стоит у двери, видимо караулит, чтобы я не сбежала.

– Сколько сейчас времени?

– Семь часов вечера, мисс. Солнце зайдет через пол часа.

Значит сюда скоро явится Мистер Росс. Выходит, я уже должна поужинать.

В этой комнате панорамные окна занавешены темными жалюзи. Подойти и взглянуть что за ними, у меня не хватает смелости.

Голод берет вверх, и я хватаю вилку со стола. Пускай все идет, так как пожелает. Я просто хочу поесть.

***

Сижу на кровати поджав колени к груди и укрывшись пледом.

– Могу я спросить? – обращаюсь к незнакомцу.

– Спрашивайте.

– Как вас зовут?

Хочу знать, чтобы потом было на кого доложить в полицию, когда я выберусь отсюда!

– Мое имя Леви.

– А вы тоже были в том клубе, неделю назад?

– Да, Мия. У нас был корпоратив.

Значит все те мужики, которые здесь есть. И которых мне еще только предстоит увидеть, были там? И они видели, как я танцевала.. И они знают, что я сделала?

Корпоратив блин!

Дверь резко открывается без стука. Новый знакомый Леви уходит, его сменяет Росс Бианчи.

Настала моя смерть.

Сердце быстро застучало, а тело сжалось от страха.

Мужчина захлопнул дверь, оставляя нас наедине. Ладони Росса нырнули в выглаженные черные брюки. Взгляд метнулся по моему лицу.

– Значит Мия Сайрус и есть олененок? – ухмыляется он, – Я был удивлен.

Я была удивлена не меньше.

– Вы меня убьете?

– Это ты решишь сама.

– Как это?

– Я дам тебе два варианта.

Он подходит ближе к кровати, где сижу я. Стараюсь не двигаться и не показывать своего откровенного страха. Но по его выражению лица можно понять, что он все и так видит.

И с этим красивым опасным монстром я танцевала? Не могу поверить!

– Встань.

Не задаю вопросов, и выполняю то, что он попросил. Мы стоим друг напротив друга, в паре метрах.

– Твоя семья должна мне миллион долларов. Часть суммы вы уже вернули, но этого недостаточно. За два года я получил только триста тысяч. Я и так простил твоего папашу в том, что он в наглую украл эти деньги.

– Что значит украл?! Он взял их в долг. Разве вы не сами дали ему?

Он раздраженно облизывает губы, медленно закрывает глаза.

– Не строй из себя дуру. Эти деньги были сворованы голыми руками твоего папаши. Он за это поплатился, но долги возвращать надо. А терпение мое подошло к концу. Поэтому я предлагаю тебе два варианта.

– Чтобы погасить долг?

– Да.

– Какие?

Он слегка рассмеялся, его глаза сверкнули безумием.

Что он хочет мне предложить?

– Ты.. – он шагает ко мне, – Будешь служить мне, как моя личная шлюха. Подозреваю, в этом ты и так профессионал. – Росс поднимает мой опущенный подбородок двумя пальцами вверх, – Поняла? Возможно, когда-нибудь я и прощу тебе этот долг. Время покажет.

Я не могу поверить, что слышу это..

– А.. А второе? – в горле пересохло.

– Я отпущу тебя, но завтра ты принесешь мне все целиком. Если ты этого не сделаешь, то я отдам тебя в бордель. Там будешь отрабатывать всю сумму.

То есть..

Нет, так нельзя..

– Я..

– Десять минут на твое окончательное решение. – он отпускает мое лицо, и уходит.

– Но.. Вы ведь даже не объяснили..

Нет.. Не может такого быть!

Что мне теперь делать?

Персональная шлюха.. Господи Боже!

Я падаю на кровать, обнимаю себя руками сжимая кулаки до боли в ладонях.

В голове летает перекати-поле, и я не в состоянии принимать такие решения. Эти два варианта паршивые, один хуже другого.

Ненавижу свою жизнь.. Просто ненавижу! Себя! Ненавижу этот несправедливый мир!

Все дороги сводятся к сексу и насилию.

Если я соглашусь на первый вариант, то не факт, что со мной будут хорошо обращаться. Я буду прислугой и должна буду удовлетворять этого морального урода. Он даже не объяснил: смогу ли я ходить в университет, и видеться с сестрой..

Второй вариант дает мне шанс на выживание, но найти такие деньги за сутки невозможно. Я ведь не смогу ограбить банк, а значит я обречена на бордель. Там уж точно будет хуже, чем секс с одним и тем же, если выбрать первый вариант..

Это настоящая бездна, пожирающая изнутри, поглощающая черная дыра!

Мне надо сделать выбор..

***

– Подумала? – он закрывает дверь.

– Я согласна на первый вариант. – тихо сообщаю я.

– Отлично.

– Но можно я спрошу, пожалуйста? – встаю на ноги, – Я учусь в университете, могу я посещать его?

– Это мы обсудим позже. Посмотрим, как ты будешь себя вести. Мне не нужны проблемы от тебя, а они могут возникнуть, если ты отсюда выйдешь.

Росс вальяжно расхаживает по комнате, держа руки в карманах. Верхние пуговицы на его рубашке расстегнуты. Глаза уверенно прогуливаются по моим ногам, по лицу.

– Ладно. А.. Мне придется спать только с вами?

– Хочешь с кем-то еще? – рассмеялся он.

– Нет. – опешила я, – Просто хочу знать.

– Если будешь себя хорошо вести. Хотя делиться я не привык. Оступишься, и я отдам тебя парням.

– Каким парням? – пищу я.

Страх сковал мои движения. Я крепче сжала себя в своих же руках.

– Ты их видела. В клубе, неделю назад.

– Я-ясно. У меня еще есть вопросы.

– Я весь во внимании.

– Вы будете меня содержать?

Его улыбка с ровными острыми как скалы зубами разбегается от уха до уха. Нельзя быть одновременно таким грациозным, красивым и жестоким. Его вид и характер не укладываются воедино в моей голове.

– А тебе много нужно? Ты здесь не для того, чтобы примерять новые шмотки. Меня на тебе ничего кроме белья не интересует. С едой разберемся. Будешь мне иногда готовить.

Готовить? Мне конец!

Я буду как настоящая рабыня..

– И я буду ходить так перед вашими..

– А что тебя смущает?

Опускаю глаза вниз. Уверена, на моем лице сейчас: полные ужаса краснющие глаза, и вспыхнувшие от давления щеки. Меня охватывает ужас и стыд.

– Еще вопросы?

– Когда я смогу отсюда выйти? У меня есть сестра, и мне надо заплатить за ее детский сад.

– Я уже сказал тебе. Ближайшую неделю не жди, что покинешь стены этого замка.

– Замка? – хмурюсь я.

Это объясняет то, почему здесь все такое красивое.

– Еще вопросы? – нагло ждет он, игнорируя.

Что же будет с моей Алей..

– Да. Могу я позвонить? У вас есть мои вещи?

– Об этом даже не думай.

Конечно же..

– Вы женаты?

Его скулы напрягаются, а глаза вспыхивают яростью.

– Достаточно вопросов. – грубо отрезает он, – Пошли. Сегодня нас ждет интересная ночка. Тебе понравится.. – по-злому лыбится он.

В какой момент мне стоит прощаться с жизнью? Уже можно начать?

Поздно думать, я уже прощаюсь!

Почему он не хочет сказать мне о его жене? У него кольцо на пальце, очевидно ведь..

Может его жена в отъезде или у них трудные отношения.

Мия, это не твои заботы.

Он открывает дверь из комнаты, и указывает мне рукой на выход. Медленно шагаю туда, осторожно прохожу мимо злодея, и выхожу наружу. Там стоит уже знакомый мне Леви, он мило улыбается, но мне совершенно не до его хорошего настроения.

Стены здесь обложены каменными кирпичом, длинный просторный коридор ведет в разные стороны. Бреду за Россом, рассматриваю картины, нарисованные в стиле Арт-Деко. Завораживает, но времени рассматривать их нет.

Мы входим в другую комнату. Странно, но Леви пошел с нами, и зашел внутрь тоже вместе со мной и Россом.

Здесь гардеробная. Но она абсолютно пустая, шкафы закрыты, полки не заняты. И зачем мы здесь?

– Леви, выбери ей что-нибудь.

– Как скажите, сэр.

Росс вновь собирается уходить.

– Уже сегодня? – вскрикиваю я.

Он оборачивается. Ничего не отвечает, дверь за ним закрывается.

Сегодня.. Уже скоро.. Мне придется спать с ним.

Я ведь совсем не готова. Никак. Ни морально, ни физически.

Я делала эпиляцию как раз в тот день, когда отводила Алю в ночной сад. А потом случилось все это.. Так что о волосах на теле, я беспокоюсь меньше всего.

Морально я разбита, напугана и.. У меня ведь никогда никого не было. Он об этом не знает.

Это край обрыва. Я не знаю, что может быть хуже, чем заниматься сексом с таким монстром. И я ведь теперь точно не смогу его забыть!

– У нас тут немного одежды. Можете выбрать сами.

Леви открывает один из ящиков.

Я гляжу на себя в дальнее зеркало, слезы маленькими горошинами текут по моим щекам к подбородку, и падают куда-то вниз. Я не издаю никаких звуков, потому что пустота засосала мою душу.

Худшего унижения и стыда я не испытывала.

– Туфель тоже не много, выберем вам по размеру.

– Он женат? – мой голос звучит громко и озлобленно.

– Мисс. – Леви оборачивается, – Вам этого знать незачем. Выберите что-нибудь.

Сжимаю зубы до боли в скулах. Сквозь пелену слез подхожу к ящику. Там одежда. Шелк смешался цветами внутри. Я протягиваю руки и достаю первое попавшееся платье. Это и платьем назвать нельзя. Откровенная черная ночнушка.

Роюсь в одежде, нахожу там шоколадного цвета шелковое платье. Самое длинное из всех, что тут присутствуют. Пытаюсь представить, как я буду в нем выглядеть, но у меня не выходит ничего кроме сексуального образа с несчастным лицом.

– Белье вот здесь. – Леви открывает другой ящик.

– И я должна это надеть?

– Как вы хотите. Можете ничего не надевать.

– И пойти так? – надеюсь я.

– Сомневаюсь, что Мистер оценит ваш вид, так что лучше выберите что-нибудь.

Отчаянно киваю головой.

– А эти вещи кто-нибудь носил?

– Да, но они стиранные.

Жуть..

И сколько таких, как я у него было? Или есть сейчас? А жена? Я запуталась..

Выбираю черное кружевное белье, потому что оно самое скромное из всех, что здесь остались. Примеряю туфли. Из двух пар, мне подходят туфли на невысоком каблуке. Черные, замшевые и с блестками. Такие бы я никогда не купила. Они смотрятся безвкусно.

      Я делаю это все, чтобы Але не пришлось делать того же самого. Может быть мы встретимся в будущем, и она меня поймет..

– Где мне одеться?

– Здесь.

Шатаюсь на месте. При нем?! Ну, уж нет!

– Я отвернусь. – улыбается он.

Тут зеркала повсюду. Даже если он и отвернется!

– Не волнуйтесь, вы меня мало интересуете.

Так я и поверила!

      Разгневанно отворачиваюсь и берду к лавочке посреди всей этой комнаты. Сажусь спиной к мужчине, и быстро, по-скрытному начинаю переодеваться.

Как бы я хотела сейчас умереть от стыда и моральной боли. Причиняя себе боль царапинами я натягиваю белье, затем светло бежевое платье. На нем боковой вырез, ведущий прямо до талии. Такое не носят в белье, но мне плевать.

Недо-платье не закрывает даже и половину ляшек. Разрез скреплен мелкими серебряными цепочками. Это красиво, но слишком вульгарно. И точно не для первой ночи с незнакомцем.

Ныряю в туфли и встаю на ноги. Кидаю взгляд в зеркало лишь на пару секунд. Волосы растрепаны, вид настоящей шалавы. Не узнаю ту девушку в отражении.

– Я готова. – голос звучит крайне неуверенно.

Леви оборачивается, и открывает рот.

Что? Все еще не интересую его?! Фыркаю.

– Пройдем.

Открывает дверь и мы выходим наружу. Ведет меня по длинному коридору, мы проходим через две огромные комнаты с высокими потолками, действительно как в темном замке из исторических сериалов.

      Леви подводит нас к высоким дверям, там стоят двое громил, которые распахивают передо мной створки, и я замираю от восторга и ужаса.

Огромное неизмеримое помещение. Там темно, потому что темные алые шторы ведущие от потолка закрывают окна. Колонны, настоящие, великие и невероятно красивые. Они сделаны из камня, на них выкованы узоры.

Это и вправду замок. Настоящий, походу..

Там в конце, стоят диваны, выстроенные полукругом, напоминают троны. И на одном из них, в самой середине сидит он.

Росс Бианчи. Он держит в руках бокал наполненный жидкостью.

– Проходите, мисс. – подталкивает Леви.

Я делаю несколько неуверенных шагов внутрь по мраморному каменному темному полу стуча каблуками. Двери за мной закрываются, и Леви тоже остается за ними.

Мы будем спать здесь?

В помещении играет тихая музыка. Джаз.

Что мне делать?

Мужчина манит одним движением пальца, и я иду. Боюсь, но иду. Ноги набились ватой, голова кружится от масштабов и страха.

Может быть он меня пощадит..

В его руках пульт, который он использует, чтобы сменить музыку и сделать ее громче. Мужчина бросает бокал на пол, подталкивая его пальцами, тот укатывается куда-то в сторону.

Мне бы не помешало выпить для храбрости.

Он в наглую подходит ко мне, его грудь соприкасается с моей.

– Выше нос, олененок. – хмылится он, – Всего лишь секс.

Для него да. А для меня..

Мой первый раз.

Начинает играть знакомая мне песня. Это Lana Del Rey – West Coast. Когда-то я представляла, как танцую на большой сцене под сияющими прожекторами и толпа восторгается мной. Но жизнь решила распределить иначе. Она дала мне возможности выше моих сил. И теперь я должна посвятить себя ему.

– Ты начинаешь. – говорит он, как только музыка начинает набирать обороты.

Танцевать? Опять?

В его глазах что-то сумасшедшее, животное. Зубы скалятся. Он меня разорвет на кусочки, и не пережевывая съест.

Может он и вправду больной? Этот замок, его непонятная жена и то, что он делает с людьми, и со мной. Оружие, его охрана и то, как он себя ведет.

Неужели мне стоило подумать о его адекватности?

Я киваю, соглашаясь на танец. Он пробегает взглядом по моему оголенному телу и властно ждет моего начала.

Начинаю танец с припева, подкрадываюсь медленными движениями к мужчине, вскидываю руки в небеса, кружусь, нежно отдаваясь ласкам нот и прекрасному голосу девушки.

Мужчина подхватывает меня, когда припев заканчивается. Его четкие, но плавные движения отдаются во мне пылающей страстью и вибрациями. Он кружит меня по залу, делая шикарные поддержки, замедляя, ускоряя, наслаждаясь.

Дыхание захватывает от его сильных рук и ощущения покорности, смешанного с привкусом кровавого страха.

Настоящее безумие.

Росс доводит меня до пика моих ощущений, возможностей, его губы впиваются в мои с сильным требованием отдаться. Вкус крепкого алкоголя лишает меня рассудка.

Это такая игра, Мия. Просто представь, что ты играешь..

И тогда больно не будет. А завтра обо всем подумаешь..

Так и сделаю, да!

Он хватает меня за шею, мои спутанные кудрявые волосы лезут в лицо, но он продолжает высасывать из меня душу. Все повторяется, как тогда. Он доводит меня до дивана, и бросает на него одним движением.

Длинные пальцы принимаются расстегивать пуговицы на рубашке.

Мы будем прямо здесь..

И я не могу его остановить..

Он скидывает рубашку на пол, хватает меня за лодыжки и тянет под себя. Накидывается сверху, впиваясь в мои губы. Дергает за лямки платья, они рвутся в порыве его страстного желания. Платье тут же покидает верх моего тела, а лиф, что скрывал груди внезапно растворяется в пространстве.

Я не успеваю подумать о стыде, о страхе и унижении, как тут же он жадно хватает меня за соски, больно кусая их и сжимая. Он настоящий дикий зверь, а я попала в его клетку.

У меня нет выхода.

Тело реагирует позывами возбуждения, новой волной, каждый раз, когда он притрагивается к моей коже. Пальцы держат меня за шею, не давая шевельнуться. Мои глаза закрыты, чтобы не видеть его, и не думать о том, как плохо он со мной поступает.

Это не насилие моего тела, это насилие моего разума. Я ведь сама выбрала этот путь.

Не думай, Мия, не думай сейчас..

Это такая игра..

Возбуждению противостоять невозможно. Он разрывает остатки платья на меня, хватает за бедра и сбрасывает трусики вниз. Кусаю губу до боли, чтобы заглушить панику и чувство бессильного унижения.

Я абсолютно голая перед ним. Совсем.

Позволяю себе открыть глаза, пробегаю зрачками по его твердому телу, прессу, мышцам и венам. Это все будоражит мозг еще сильнее, а возбуждение вновь наваливается между ног сладкой мукой.

Неужели моему телу нравится эта жестокость?

Он кидает мне в руки маленький пакетик. Презерватив.

– Открывай. – рычит он.

Пока я дрожащими руками пытаюсь справиться с фольгированной упаковкой впервые в своей жизни, он расстегивает ремень, бросает его на диван рядом, и снимает с себя абсолютно все. Он стоит на коленях между моих ног, забирает резинку и натягивает ее на возбужденный твердый член.

С интересом рассматриваю его плоть. Никогда не видела в живую. Он огромный, с венами, приятного розового цвета.

Мужчина внезапно окидывает взглядом мое ошарашенное лицо. Ухмыляется, но ничего не говорит. Лишь подвигает мое тело к себе двумя руками.

Он даже не трогает меня там, будто не хочет, чтобы я тоже получала удовольствие.

Сейчас все будет.. Прямо сейчас..

Он хватает меня за шею, и резко входит..

Глава 4

Мия

Помню, как прятала от мамы в детстве сериалы про университетскую любовь. Мне было тринадцать, и казалось, что я еще не имею право думать о противоположном поле.

Мне исполнилось шестнадцать, у меня появился парень. Это была школьная бурная любовь. Мы целовались пожирая друг друга и мечтали о близости, но потом он изменил мне с моей подругой, и наша история банально закончилась. Именно в тот момент, я впервые почувствовала себя брошенной и поняла, какое на вкус это ощущение.

Когда тебя не любят, отвергают, используют.

О тебя вытирают ноги, словно ты половой коврик. А сверху проходятся еще раз, чтобы добавить остринки в твою и так уже израненную душу.

Я всегда мечтала о принце на белом коне, и воображала свою будущую счастливую семейную жизнь. Родители были моим примером, до тех пор, пока все не разрушилось и не упало огромными булыжниками на мои хрупкие плечи.

***

Боль пронзила внутри живота, и я вскрикнула на мгновение очень громко. Так что эхо отдалось по стенам и завертелось вокруг наших тел. Из моих глаз брызнули слезы, а истерика, настоящая в ее проявлении попросилась наружу.

Сдерживая позывы боли, я сжала кулаки и вонзила ногти в свои ладони, чтобы обмануть свой мозг. Но у меня не вышло.

Стыд окатил с ног до головы, и мне резко захотелось спрятаться куда-нибудь подальше.

Закрыться, убежать.

Рука мужчины медленно ослабила хватку за мою шею. Я почувствовала, как он отпрянул, вышел из меня и почему-то перестал шевелиться.

Я открыла залитые слезами глаза, и взглянула на картину происходящую между моих ног. Кровь на его презервативе, оставила тонкую линию у меня на бедре.

Очень жжет.

Я подняла глаза на него, шипя от боли. Подбородок затрясся, а лицо смутилось в горькой обиде.

Мистер Росс задумчиво, и так, словно его ударили по голове, уставился на меня.

Я ведь ему не сказала. И он не ожидал. Он ведь принял меня за шлюху, которая танцует приваты и трахается за деньги!

Не могу так больше!

Я свожу колени вместе до боли в костях. Сажусь на диван и наклонившись хватаю его черную рубашку. Вскакиваю на ноги и бегу надевая ее по пути к выходу из этой комнаты.

Музыка все так же непринужденно играет.

А у меня только что разрушился мир!

Закутавшись в теплое чужое одеяние, я дернула дверь из огромного зала, и встретилась взглядом с Леви. Я ничего ему не сказала, молча прошла мимо, и как-то по интуиции добралась до той самой комнаты, где изначально и очнулась.

Сжалась в комочек за дверью в ванной, чтобы никто не мог сюда войти, и разревелась.

Горько. Громко. Без стеснения.

***

      Я проснулась от шуршания, которое отчетливо слышалось в моем правом ухе. Открыла глаза и вспомнила, что моя жизнь все еще продолжается.

Лежу на полу под дверью в ванной, свернувшись в комок и укрывшись одним большим полотенцем. Кто-то зашел в комнату, и делает там что-то, а я в состоянии только слушать. Мое тело неприятно ноет, а мышцы ломит так, словно я простудилась. Уголки глаз болят.

Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

– Мисс. – узнала знакомый голос Леви, – Уже утро. У вас все в порядке?

Я ничего не ответила. Но чтобы показать, что ничего с собой не сделала и все еще живу на этом свете, – я попытался подняться на ноги.

Боль от прошедших дней сразу же дала мне знать о себе. Между ног ноет, но уже не так сильно, как вчера. Зато ребра, куда меня пнули уже как три дня назад болят не по-детски. Кажется обезболивающее перестало действовать.

Я встаю и бреду к раковине. Умываюсь, чищу зубы зубной щеткой, которая здесь была. Отмываю кровь между ног, и когда все выполнено, я разрешаю себе задержаться на своей внешности в зеркале.

Я изменилась, стала взрослее. Теперь я вроде как женщина, и взгляд соответствующий. Болезненный, измученный. Пытаюсь найти в себе какие-то новые изменения. К пустоте и боли добавляется безразличие.

Ко всему.

К себе, к тем, кто там за дверью.

Нет страха и нет той меня, которая вчера испуганно смотрела в зеркало гардеробной.

Я оставила ту маленькую наивную девочку во вчерашнем дне.

Открываю дверь и выхожу из ванной. В комнате открыты шторы, солнце ярко светит внутрь. Включен кондиционер, поэтому здесь прохладно. На заправленной кровати лежит одежда. Мое нижнее белье, стиранное. Мой свитер, и мои джинсы. На столе стоит завтрак, и в комнате нет никого кроме меня.

Я сбрасываю с себя рубашку мужчины, и замечаю, как моя кожа пропахла его запахом. Игнорирую эту мысль. Вечером схожу в душ.

Надеваю свое белье, сверху свитер и джинсы. Подхожу к окну, там решетки, через которые невозможно выбраться. За ними голубое чистейшее небо, вокруг природа и деревья. По ощущениям второй этаж, внизу виднеются тропинки выложенные из камня, и пара черных автомобилей.

Персональная шлюха..

Я сажусь за стол и уплетаю завтрак, поданный наверняка Леви. Он здесь по типу домохозяйки. Так выходит? Очень похоже.

Как я теперь выйду отсюда? Как смогу спать с ним после вчерашнего происшествия? Мне теперь стыдно смотреть на себя в зеркало, не то, чтобы показывать свое тело мужскому полу. Я просто не смогу. И если он заставит меня, я точно..

Не смогу так жить. Это будет не жизнь. А если он вдруг отправит меня в бордель, я точно с собой что-нибудь сделаю.

Умру, например. Лучше смерть, чем терпеть насилие всю свою жизнь неизвестно от кого.

Как же там моя Аля? Вот бы мне с ней встретится, обнять. Я очень по ней скучаю.

Какие у меня есть варианты? Где мне найти семьсот тысяч долларов за сутки? Это попросту невозможно.

Остается только оставаться здесь и мириться со своей участью. Что если они причинят боль сестре или будут угрожать мне расправой ее жизни?

У нее ведь сегодня день рождения! А я обещала ей, что мы будем вместе и про подарок..

Я закрываю лицо ладонями, чтобы постараться сдержать слезы.

Я худшая сестра в мире. Я соврала ей и бросила ее. И я пойму, если она не простит меня..

Росс

Не помню, когда в последний раз я открывал шторы в этой комнате или в какой-либо еще. Все дни слились воедино и ничего больше не приносит яркости и вкуса моей гребаной жизни.

– Мистер Бианчи. К вам ваш брат.

Я тушу бычок о заполненную выкуренными сигаретами пепельницу. Бессильно опускаю руки готовясь к чувству безликой вины. Мне не хватает взбучки, и каждый раз, когда мне требуется глоток свежего воздуха я звоню Алану. Все еще жду, когда он даст мне по морде и наконец приведет меня в чувства. Но он говорит, что такие методы не используются в психиатрии, и мне приходится выслушивать его нотации о моей затяжной депрессии.

– Привет, Росс.

– Алан.

– Ты пьян?

– Я не пил сегодня.

– Поверю на слово. Что стряслось?

Брат осматривается по сторонам.

– Вызови клининг.

Последствия вчерашней моей ярости разбросаны по комнате.

– Ты шторы так и не открывал с прошлой недели?

– Не могу.

Откидываю голову на сиденье кресла, гляжу в потолок.

– Знаешь что заметно?

– Что?

– Это худшая неделя, не так ли? У тебя словно война прошла здесь. И ты даже не встал, чтобы меня поприветствовать.

– Это так важно? – я перевожу дух длительных вздохом, – Я могу платить тебе, за то, что ты приходишь. Тогда мне не надо будет вставать и жать тебе руку.

– Мне плевать на это. Я беспокоюсь о тебе как о брате, а не как о клиенте.

Изо рта вырывается тяжелая усмешка.

– Но ты все равно ведешь себя заядлый докторишка.

– Расскажи мне, что у тебя случилось.

Наверное, впервые в жизни мне стыдно смотреть брату в глаза. И я не могу признаться самому себе, что натворил лютой херни. Мне не свойственно испытывать вину, но именно она сейчас пожирает мои последние нервные клетки.

– Алан. Ты же помнишь семейку Сайрусов?

– Помню Росс.

– Два года назад они украли у меня миллион баксов, а потом их вырезали.

– Ты ведь сейчас не собираешься признаваться мне, что это ты их грохнул?

Я горестно смеюсь.

– Нет. Это сделал не я. В этом моя карма чиста. – вскидываю руки вверх, – Дочь Сайруса, возвращала мне долг два года. Они вернули только триста тысяч. Неделю назад я повел своих в закрытый клуб. Это был такой подарок, корпоратив. Шлюхи, алкоголь, разврат. Я тоже пошел, потому что ты говорил, что мне надо чаще появляться на людях. Там была одна девочка, танцовщица. – Алан глядит на меня так, словно я уже задолбал его своими охеренными историями, – Я ее снял. – замолкаю, что понаблюдать за реакцией брата и морально готовлюсь к тому, что сейчас скажу, – Короче, она мне отказала и сбежала.

– Блять.. – шипит Алан, садится на кресло неподалеку.

– Мне никто никогда не отказывал! Я разозлился, и всю неделю просыпался с чувством жуткой мести и злости. Я пытался спастись работой, и на глаза мне попался файл с долгом Сайруса. Ребята привезли мне его дочь. – утаиваю часть рассказа, где ей изрядно досталось от Рея, хотя я и не просил причинять ей вреда, – И знаешь кто его дочь?

– Девочка из бара?

– Ты смышленый.

– Ты ведь не спроста начал с нее рассказ.

Мозг уже давно не варит и не думает о том, что я говорю. Но сейчас мне надо поделиться с Аланом своей болью, и мне нужно решение.

– Та девчонка из клуба и есть дочь Сайруса.

– Надеюсь, она жива? – брат вновь оскорбляет меня своим презрительным взглядом.

– Да. Но я.. – смеюсь как придурок, – Я сказал ей, – если она не станет моей персональной шлюхой, то я сдам ее в бордель. Чтобы долг быстрей выплачивался. И я трахнул ее.

– Было что-то еще?

– Мне нравится твоя непринужденная дистанция.

– Заткнись, Росс.

– Я трахнул ее, а она оказалась девственницей. И в общем, походу она никакая не шлюха.

– Ты ее изнасиловал?

Мог бы я называть это насилием? Нет, определенно нет. Она сама согласилась, к тому же не сопротивлялась. И я отпустил, когда она уходила.

Принуждением, да. Но это не было физическое принуждение.

– Нет.

– Но ты ей угрожал?

– Нет, но..

– Что значит нет? – брат вскакивает на ноги, – Бордель по твоему не угроза?

– Да.. Тогда.. Выходит, что угрожал. Но не расправой же.

– Какая разница Росс? Ты сбрендил?! – в Алане закипает ярость, – Вы с ней закончили и что потом случилось?

– Мы не закончили. – останавливаю его пыл, – Как только я понял, что случилось, она сразу же встала и убежала.

Ее обиженное, как у ребенка лицо, словно отобрали конфетку и случилась катастрофа застыло в моей памяти. Ее большие голубые глаза и длинные ресницы, наполненные слезами и гневом.

Понятия не имею, как забыть это. Она даже снилась мне.

– Я вспомнил о Марии. Наш первый секс был, когда мы еще были невинны. Эта девушка напомнила мне то время.

– Черт тебя побрал, Росс.

– Мне никто никогда не напоминал мою жену. И я почувствовал боль, вот здесь. – тыкаю пальцем в грудь, – Словно, я причинил боль моей Марии.

– Росс. – брат хочет что-то сказать, едва сдерживая пыл.

– Я чувствую себя виноватым перед Марией. Перед собой. Я предал ее.

– Росс! – кричит Алан, – Встань.

– Зачем, Алан? – хмурюсь я.

– Встань, говорю тебе!

Лениво поднимаюсь, и шагаю к брату.

– Что?

По лицу прилетает не слабый кулак Алана. Я корчусь от мимолетной боли, ярость закипает в жилах и взрывается в частицах мозга.

– Ты че творишь, придурок? – кидаюсь на Алана изо всех сил, хватая его за шиворот кофты.

      Алан не сопротивляется, но его соперничающий взгляд направлен точно мне в лицо.

– Послушай сюда, Росс! Твоя жена умерла. Два года назад, если ты вдруг не забыл. Ее нет. Как нет ее души и тела, она ничего не может чувствовать. Она чертов труп. Ты сам похоронил ее и отомстил людям, кто был причастен к ее смерти!

– Я знаю! Я знаю! Заткнись! – взрываюсь я, еще немного и мой кулак окажется на лице брата.

Он давит на больную открытую рану.

– Заткнись, Росс! Та девчонка, отдельная душа, она не твоя ебаная собственность. Ты причинил боль ей, а не Марии. Ты трахнул ее, а не Марию. И ты должен извиняться перед ней, потому что она блять отдельная личность! Смирись уже, смирись блять! Два года! Прошло два года, Росс! Никто не вернет тебе твою жену!

Алан прав! За это я его не переношу! Только он имеет право высказывать мне истину прямо в лицо.

Я отпускаю его и скидываю на пол первое, что попадается под руку на рядом стоящем столе. Его слова вырезают мне мозг, вырезают память о моей жене.

– Слушай сюда. Мне надоело трахать тебя просьбами пить таблетки и вести дневники, потому что ты нихера не делаешь. Ты не хочешь себе помогать нормальным путем. Отныне никакой психотерапии. Я твой брат, и я набью тебе морду, если ты еще раз сделаешь подобную херню, Росс. Ты должен пойти и извинится перед этой девчонкой! Ты даже понятия не имеешь какая у нее может быть судьба!

Вот он глоток свежего воздуха, который был мне так необходим. Только я не ожидал, что этого самого воздуха будет так много.

Переизбыток различных чувств наполняет мои пустые сосуды. Вина, скорбь, безысходность.

– Где она сейчас?

– В гостевой комнате. Я поселил ее там.

– Я схожу к ней.

– Леви сказал, что вроде бы все хорошо.

– Лучше заткнись, Росс. Мало того, что ты оставил ей травмирующий сексуальный опыт, так еще и морально ее принудил к этому!

– Есть еще кое-что. – добавляю я.

– Ты не устаешь меня удивлять!

– Ее избил Рей, когда вез сюда. И два дня она лежала в отключке. О ней заботился Леви.

Алан глубоко вздыхает. Наверняка, сдерживает свой острый гнев. Он был чемпионом штата по боксу десять лет назад, так что мне лучше бежать от его ярости.

– Она хотя бы не школьница?

– За кого ты меня держишь? – оскорблен я, – Ей двадцать один.

– Я уже ничему не удивлюсь.

– Прости, Алан.

– Перед ней пойдешь извиняться, понял меня?! Придурок!

Дверь громко хлопает.

Он во всем прав. Я самый конченый человек в этом доме. И полный кретин.

Я не знаю, что теперь мне делать с этой девчонкой.

Мия. Красивое имя. И глаза у нее большие, цвета голубого чистейшего неба. Именно поэтому я выбрал ее тогда в клубе. Она отличалась от других. Движениями, взглядом, ощущением.

Моя Мария.. Алан прав. Она не может осуждать меня, она не может чувствовать. Она мертва. Я не верю в перерождение душ и Бога, ее тело перестало дышать два года назад, на этом ее жизнь оборвалась.

И мне пора бы принять это.

Кольцо на пальце туго сидит, я так и не решался его снять. Может сейчас пришло время?

Мне надо выяснить, как там Мия.

Надо прямо сейчас и точка.

Мия

      Всепоглощающая пустота разрисовывается воображаемыми мной линиями на пустой тарелке, где еще недавно лежал мой завтрак. Я терроризирую пространство, слезы высохли, и даже на них не осталось сил.