Читать книгу Пять судеб. Каменный принц - Вероника Николаевна Дюрягина - Страница 1

ПРОЛОГ

«Все мы родом из детства»

Антуан де Сент-Экзюпери

Вокруг царит мертвенная тишина. Тёмный лес и мрачное небо, которое заволокло снежными тучами. В самой чаще леса стоит группа людей. Их гневные взоры устремлены на меня. Каждый из них считает меня предателем и не желает слушать моих объяснений. Именно поэтому я не предпринимаю никаких действий, а возможно ещё и потому что всё моё тело сковало отчаяние.

  От раздумий меня отвлекает движение сбоку и тут же в мой висок врезается холодное дуло пистолета. Внемля немой просьбе, я поднимаю руки и скашиваю глаза на девушку, держащую меня на прицеле. Её руки дрожат. Я это понимаю по тому, как трясётся дуло возле виска.

  Как же я оказался в такой ситуации, спросите вы? Всё до омерзения просто, но думаю лучше начать сначала. Например, с моего рождения…

*******

  Санкт-Петербург очень красивый город… Неимоверное количество памятников, красивых строений и музеев. Повсюду снуют туристы и коренные жители города. С неба падает чистый, невинный и пушистый снежок. Дует сильный ветер, снося с ног прохожих и кидая им горсти снега в лицо. От чего они кутаются в шарфы, натягивая их до самых носов, и шапки, опуская их до самых глаз. Некоторые же смело ходят без шапок, встречаясь лицом к лицу с суровой русской зимой.

  Другие же и вовсе не замечают пристрастий зимы, греясь в машине, но тоже не сидя дома. Ведь вокруг царит предновогодняя суета. Каждый из них спешит купить всё необходимое, чтобы встретить новый год во всеоружии.

  От обилия народа работникам магазинов негде развернуться чтобы пройти, не говоря уже о том, чтобы что-то поставить на прилавок. Все толкаются, ругаются и дерутся за последний мандарин, забывая о том, что на дворе праздник и стоило бы прекратить препирания. Но нет! Всюду творится хаос и неразбериха. Работники молятся, а покупатели выражаются, причём каждый на свой манер.

  Глаза и руки кассиров давно устали, но они боятся и на секунду остановиться. Остановка может породить скандал. А это новые разборки и испорченное настроение. Многие же не церемонятся и берут целые коробки, спеша к кассе и силясь протиснуться вне очереди. От чего скандал всё же возникает. Наблюдатели со стоном опираются на свои тележки, понимая, что это надолго…

  Другая часть населения творческого города поступила умнее, закупившись заранее и трудясь на своих кухнях, спеша успеть до двенадцати. В таких домах пахло варёными овощами и горячими блюдами. Мамочки в них трудились у плиты, впитывая телом этот запах. Отцы же преспокойно наряжали ёлку не заботясь о красоте, о которой заботились дети. Всюду царил смех и весёлая суета.

  Но были и такие, которые и вовсе не считали новый год праздником. Они не варили яиц для салатов, в их холодильниках не стояло по три банки гороха и они не наряжали ёлок. Им не было дела до этой бесполезной предпраздничной лихорадки. Они спокойно работали на своих работах, ожидая конца дня, чтобы рухнуть в кровать и уснуть непробудным сном.

  Именно в этот день. 31 декабря. В одном из престижных и лучших роддомов города рожала жена богатого чиновника. Всё её тело было мокрым от пота, она часто дышала через рот и тужилась по просьбе врачей.

  Врачи же выполняли свою работу, так как у неё не было понятия праздник. Вместо того, чтобы отмечать этот день с семьёй и друзьями, они принимали роды и спасали жизни.

  В глазах мутнело от боли и девушка уже раз сто успела проклясть тот день, когда забеременела. Её бесило всё: яркий свет лампы, голоса врачей, прядь волос, упавшая на глаза, и муж не пришедший на её роды. Одним словом, всё! Она кричала от натуги, в попытке родить скорее, чтобы боль наконец прекратилась, но видимо ребёнок так не считал, не желая выходить из безопасного чрева матери. Женщина с силой сжимала руку одного из врачей, матерясь по-французски.

– Уже показалась головка! Давайте, милая! Тужьтесь сильнее!

– Beaucoup plus fort? – вскричала негодующая мать.

  Мысли женщины настолько затуманились, что она не заметила, как перешла на родной французский. Слова белого пятна до неё уже просто не доходили. Сознание протестовало. Информация ускользала, как вода сквозь пальцы. Сжав руку сильнее, она поднатужилась, крича в потолок.

   Это был последний рывок перед тем, как она обессилено рухнула на кушетку и облегчённо выдохнула. Раздался первый крик ребёнка, отражаясь о стены и эхом отдаваясь в ушах новоиспечённой матери. Приподняв голову, она взглянула на сморщенное тельце.

– Vivez et combattez, cher Armel… – обессиленно выдохнула женщина свои последние слова.

  И снова крики и суета, но уже, к несчастью, не предпраздничная… Горланящего ребёнка уносят как можно дальше от женщины, подарившей ему жизнь. Слёзы катятся по отёкшему лицу дитя и кажется, словно он прекрасно понимает, что больше не увидит свою мать…

   К женщине подключают аппараты, делают необходимые уколы. Но она не реагирует, глядя в потолок остекленевшим взглядом. Лишь дорожка одинокой слезы и последняя улыбка на губах, говорят о том, что ушла она будучи счастливой.

  Врачи судорожно пытаются вернуть её к жизни. О стены отражаются их крики и звуки разрядов, идущих один за другим. Но и это не помогло… Спустя час люди в белых халатах сдались. Главврач стянул маску, произнося роковые слова…

– Время смерти 21:21

  С глубоким вздохом он ушёл, оставляя всё остальное на заместителя. Редко на его руках умирала беременная женщина за всю его многолетнюю практику. Стянув очки, мужчина потёр виски, погружаясь в раздумья.

– А ей было всего 27… – пронеслось мимоходом в его голове.

   Достав из ящика в столе коньяк и стопку, мужчина налил себе немного спиртного. Опрокинув жгучую жидкость в себя, он глубоко задумался.

   Валентину Андреевичу, так звали главврача, всегда было плохо, когда кто-то погибал у него на руках. И потому сейчас он решил забыться, откладывая звонок её родным на завтра.

  Терпеть не мог стоят с безразличным лицом перед родными, которые рыдали, крича на него и обвиняя. Но это даже хорошо… Почему-то от криков ему становилось легче и принять уход очередного пациента было гораздо проще, но тут… Тут всё сложнее…

   Ему уже 50 и у него хорошая жена, умные дети и внуки, высокая должность – всё о чём только можно мечтать. И многие завидовали, устраивая подлости в попытке очернить репутацию Валентина…

Но эта женщина… Он наблюдал за её беременностью с первых месяцев.

*******

   Донатин поразила его с первых секунд. Она вошла в кабинет Валентина Андреевича под руку со своим мужем. Её длинные локоны цвета вороньего крыла ниспадали до самой поясницы. Хрупкость фигуры подчёркивало платье-трапеция тёмно-зелёного цвета, что в свою очередь заостряло внимание на такого же оттенка глазах, которые сверкали счастливыми искорками. На ногах чёрные лаковые балетки. Весь этот наряд прекрасно сочетался со слегка загорелой кожей девушки.

  Прекрасная и яркая Донатин лучилась радостью и с её лица не сходила счастливая улыбка всё время разговора. Муж же наоборот не излучал никаких эмоций, холодно общаясь и всё время отвлекаясь на телефонные разговоры.

   По Сергею Викторовичу сразу было видно, что он занятый человек. Потому во время разговоров с Валентином общалась Донатин, тараторя слова и отпуская шутки с французским акцентом. Сергей же говорил холодно и чётко по делу, не вынося лишней трёпки.

Такие разные, но всё равно вместе, словно огонь и лёд…

*******

   С того дня Валентин Андреевич больше не видел Сергея, находясь в обществе Донатин. Их встречи проходили часто и он привык к ней и общался, словно с дочкой. Но всему хорошему приходит конец…

  Валентин никогда не был верующим, но сейчас он надеялся, что Донатин где-то там, в раю. Ведь такие как она всегда уходят раньше…

  По щеке пожилого врача протекла непрошенная слеза. Он в который раз убеждался, что привязываться к своим пациентам нельзя, но ничего поделать с собой не мог.

  Подняв взгляд, он устремил его на своё отражение в зеркале, висящем на открытой дверце шкафа. Он выглядел моложе своего возраста, но сейчас мужчина словно постарел лет на десять. Было такое ощущение, что чувство утраты высасывало из него все жизненные силы и он вот-вот расстанется с жизнью. Лицо посерело, искажённое в гримасе печали, а на голове, словно прибавилось седых волос.

  Налив ещё, он опрокинул в себя очередную порцию коньяка, морщась и вытягивая из кармана телефон. Мужчина быстро написал жене смс о том, что будет ночевать в больнице и откинул телефон в сторону. Валентин знал, что та поймёт, ведь это было не в первый раз.

  Откинувшись на кресле, он устремил взгляд в потолок, восстанавливая образ невинной Донатин. Все мысли были забиты этим чистым видением. И мужчина снова потянулся за бутылкой, наливая очередную порцию алкоголя. После ещё пары стаканов, его заклонило в сон, в который Валентин провалился практически сразу.

  Последней его мыслью было обещание, которое он прошептал, перед тем как окончательно провалиться в незабытие.

– Я обещаю тебе, Донатин! Обещаю, что буду помогать твоему сыну в этой нелёгкой игре с судьбой…

*****

Спустя три года…

   Город медленно, но верно, погружался в темноту. Яркие фонари зажигались ярким светом один за другим. Из обычного дневного города Санкт- Петербург становился ночным городом. По улицам в развалку ходили сомнительные компании или задержавшиеся на работе трудяги.

  Но в то время, когда некоторые уходили с работы на встречу тёплой кровати, другие только собирались на неё, спеша поддерживать ночное функционирование города творцов. У каждого даже в это позднее время находились свои дела. Никто не скучал…

  Каждого, кто был в это время на улице, встречал морозный ветер и стаи снежинок, которые так и лезли в глаза прохожих. Но они не обращали на это внимание, так как всё ещё отходили от праздника. Ещё вчера они праздновали новый год, а теперь, словно сомнамбулы, тащились на работу.

  Наступил очередной новый год и теперь последние цифры в дате писались иначе. Этот праздник был волшебным лишь для детей, которые верили в чудо, совсем не догадываясь, что их сказку обеспечивают любящие родственники. Взрослым же не было дела до этого праздника. Единственное, что менялось, это дата и президентские указы. Рост НДС, ЖКХ или чего-либо ещё. А так всё по-прежнему. Детям, к их счастью, ещё не нужно было вдаваться в подробности взрослой жизни и решать взрослые проблемы. Они ещё малы…

  Но один ребёнок всё же не верил в чудо…

  В одном из нарядных залов особняка богатого чиновника творилось торжество. Множество людей обсуждали взрослые проблемы, пили шампанское и демонстрировали дорогие украшения и одежду на себе. Они обсуждали политику, заключали договоры и просто шутили, разбрасываясь деньгами. Их же собеседники смеялись, спеша угодить и отхватить кусок побольше.

   Вся эта картина была до одури пафосной, отвратительной и лицемерной, что даже их карманные и откормленные животные морщились и спешили вырваться из рук хозяек и хозяев.

  Вся эта свора была собрана в честь дня рождения маленького мальчика, хотя он и прошёл ещё два дня назад. Нашему трёхлетнему крохе не повезло родиться в новый год, потому этот день всегда праздновался после праздников.

   Для взрослых это была возможность напиться на халяву и завести полезные связи. Ребёнок же сидел скучая или ходил по залу, смотря снизу-вверх на страшных дам с огромными губами и тем что называлось грудью. Подобное пугало мальчика.

   Конечно были дамы посдержанней и более строгие, но основная масса была именно выкрашенными куклами. От чего Армэль кривился в гримасе ужаса, отбегая от подобных кадров, так как, как правило, у них была странная мания потискать его.

  Подобные нежности объяснялись тем, что многим хотелось подлизаться к состоянию его отца, чего пока ребёнок не понимал в силу своей наивности. Да и им не было противно, так как мальчик был на удивление красив и чертами напоминал больше мать, чем отца. Волосы, глаза, нос и даже характер были мамиными. От отца же ему достались сдержанность и серьёзность в учёбе.

  Даже в таком маленьком возрасте на Армэля свалили кучу обязанностей, силясь сделать из него достойного наследника состояния семьи Анненковых.

  В свои три года он умел писать, считать, читать и начал изучать Английский. В плане же на будущее мальчик должен был покорить семь языков: английский (как основной), французский, испанский, итальянский, китайский, немецкий и японский.

  Подобная нагрузка требовала всё его время, потому Армэль пользовался такими минутами, когда на него никто не обращает внимание, и бесцельно гулял по особняку. Подарки он решил открыть после праздника, не желая тратить на это занятие драгоценные минуты свободы.

   В конце концов ему всё же надоело бродить по выученному уже наизусть пространству, состоящему из множества комнат, коридоров и дверей. Армэль решил выйти на улицу. Забежав к себе, он без помощи няньки самостоятельно оделся в зимний пуховик, напялил шапку и обмотал вокруг шеи шарф, завязав его перед собой. С обувью пришлось попотеть, так как он не догадался сначала обуться, а потом уже одевать тёплую одежду. Теперь же все его движения были скованны и неуклюжи, если так можно сказать.

  Спустя десять минут строптивая обувь всё же поддалась натуге Армэля и он счастливый выбежал в сад, который окружал дом. Пройдясь по нему, Армэль успел и поиграть в снежки с самим собой, и сделать снеговика, но это быстро наскучило мальчику. Одному было не так интересно…

  Оглядевшись, он уже было повернул назад, натягивая шарф до носу, но остановился, взглянув в сторону ворот. Дикая мысль чётко стукнула в голове ребёнка, тут же охватывая весь разум.

  Если же в саду он бывал, то за пределами ворот ни разу.

  Любопытство заюлило в одном месте Армэля и он несколько раз быстро перевёл взгляд с дома на ворота и обратно. Всё же решившись, мальчишка сильнее укутался в тёплый пуховик и посеменил к воротам. Те же, к огромной удаче мальчика, оказались не закрыты, а наоборот распахнуты настежь. Никому и в голову не могло прийти, что обычно послушный мальчик захочет покинуть пределы родного дома, который скорее казался тюрьмой из пафоса и обязательств.

  Сделав пару нерешительных шагов, Армэль оглянулся, убеждаясь, что его отсутствия никто не заметил и за ним никто не гонится. Вокруг никого не было и никто не обращал на него внимания. Расплывшись в счастливой улыбке, ребёнок уже более уверенно пошёл вдоль дороги. Он не знал куда она ведёт, но упорно шёл по ней.

  Крупицы страха появились лишь тогда, когда за долгое время он никого не встретил. Даже маломальских домов не было. Но из собственного упрямства, которое досталось от матери, Армэль и не подумал повернуть назад.

  Спустя некоторое время он остановился, оглядевшись. Было темно и плохо видно, так как дорога не освещалась. Однако острое детское зрение заприметило узкую тропинку, ведущую глубоко в лес. Без сомнений или каких-либо метаний Армэль свернул с дороги, уходя по ней и теряясь среди высоких деревьев…

  Медленно, утопая ногами в сугробах, так как снег шёл заметая тропу, мальчик шёл не сбавляя темпа. Ноги, руки и лицо мёрзли от сильного ветра, который с каждой секундой становился сильнее. Армэль же не сдавался, натягивая шапку до бровей и шарф до носу. Чувство уверенности овладело сознанием ребёнка. Его интуиция подсказывала, что он делает всё правильно и надо идти вперёд. И он шёл. Дрожа от холода и стуча зубами, но шёл, смело смотря в даль.

  Становилось всё холоднее и желание повернуть назад усиливалось. Когда же мальчик совсем потерял надежду, рухнув в сугроб, его взгляд поймал яркий огонёк, потерявшийся среди густых деревьев.

   Обрадовавшись своей находке, Армэль поспешил в сторону огонька. Этим огоньком оказался свет из избушки. Она одиноко стояла среди сугробов, издавая какое-то неизвестное ранее тепло и уют.

  Мальчик подошёл к окошку, заглядывая внутрь. Его взору тут же открылся вид на камин, возле которого стояли кресла. В одном из этих кресел сидел мужчина уже довольно преклонного возраста. Его грудь мирно вздымалась, говоря о глубоком сне дедушки.

  Оглядев его подробней, юноша удивился одежде на нём, которая напоминала старые и грубые тряпки. Не смотря на это, дедушка на удивление хорошо смотрелся в них. Словно одежда была частью души и всё говорила за хозяина сама. Армэль же чувствовал тепло, исходящее от всей этой картины. Это тепло согревало его и уже было не так холодно, как раньше.

  Наконец оторвав взгляд от спящего, мальчик перевёл его правее. В этот раз он увидел кухню, которая тоже была из дерева. Раковины или какой-либо техники там не было, что тоже несказанно удивило.

  Тут дальнейшему осмотру помешал звук, исходящий от двери. Повернув голову к камину, Армэль уже не увидел дедушку на прежнем месте. Отскочив, он круто развернулся в сторону открывающейся двери, из которой выглянула голова, а затем и всё тело дедушки. Увидев ребёнка, тот расплылся в доброй улыбке, проводя пальцем по густым казачьим усам. Ребёнок так и замер, смотря на эту искреннюю улыбку, которой одарил его мужчина. Их немые переглядки завершил он же.

–И что это мы тут, молодой человек, делаем? Замёрз поди? Ну заходи, не мёрзни! Гостем будешь! Я не обижу не боись!

  Подмигнув озорно мальчику, он отошёл от двери, пропуская вперёд Армэля. Тот поколебался с минуту, после делая первые шаги на встречу неизвестному…

*******

  В это время отец ребёнка всё же заметил его отсутствие, так как давно не наблюдал его после принятия подарков. Паника противно зашевелилась внутри мужчины, так как он привык держать всё под контролем. Оглядевшись и найдя своего дворецкого, он жестом руки подозвал того к себе. Тот поспешил к хозяину.

– Да, Сергей Викторович? Вы что-то хотели? – поинтересовался тот, подойдя ближе.

– Ты видел Армэля? Я давно не наблюдаю его… – говорил Сергей спокойно, не смотря на панику, которая разрасталась с бешенной скоростью внутри.

Благо выдержка помогала не пасть лицом перед собственным подчинённым, потому он делал как можно более безразличный вид. Дворецкий же, которого звали Варин Людвикович, ненадолго задумался, за что мужчине хотелось ударить того, да побольнее, но он лишь сжал кулаки в карманах брюк.

– Нет, Сергей Викторович. Я его не видел. – наконец ответил мужчина, спустя долгие минуты размышления.

– Хреново… – прошептал Сергей, после продолжая, но уже более громким и властным голосом. – Варин, возьми людей и поищите моего сына. О результатах поиска сразу доложи мне. Понял?

– Да, Сергей Викторович. – глухо ответил дворецкий, тут же спеша по поручению мужчины.

  Проводив того взглядом, Сергей продолжил прерванную беседу о политике нынешнего президента…

*******

  Спустя час в зал вошёл дворецкий, идя быстрым и широким шагом, поправляя по пути форму. Сергей вышел к нему на встречу, под ложечкой тревожно засосало от плохого предчувствия, которое оказалось верным.

– Сергей Викторович, мы нигде не можем найти Армэля.

  Сергей чертыхнулся про себя, смотря во все глаза на Варина. Средних лет мужчина, сейчас казался ещё старше. Его редкие седые волосы были в беспорядке. Даже весь внешний вид, дрожание тела и судорожная беготня взгляда выдавали беспокойство и страх дворецкого. Сергей же, не смотря на новость, держался стойко. Снова немая благодарность его выдержке.

– Как нигде не можете найти? – процедил сквозь зубы Сергей. – Вы везде искали?

– Да, Сергей Викторович. – ответил Варин, дёргано поправляя пиджак.

– В саду?

– И в саду, и во всех комнатах особняка. Да, даже в подвале посмотрели и на чердаке. Его нигде нет.

   Сергей задумался.

  Где может быть маленький мальчик? Да, где угодно?! Чёрт! Угораздило же его!

  Его раздумья прервала прибежавшая горничная. Тяжело дыша, она подбежала к мужчинам, держа руку на боку. Те воззрились на неё в ожидании.

– Сергей Викторович…Фув… Ваш сын скорее всего покинул территорию особняка. – отдышавшись после бега, заявила женщина.

– С чего вы это взяли, Мария? – вздёрнул бровь Сергей, бросая мелкий взгляд на пышное декальте.

  Та в ответ молча поправила свои густые каштановые волосы и подняла торжествующий взгляд на Сергея.

– А с того, что в его комнате нет тёплой одежды. Это раз! А во-вторых, на улице чётко видны детские следы, идущие вдоль дороги. – хмыкнув, девушка развернулась на каблучках, говоря на ходу. – И я бы посоветовала вам поторопиться! На улице дикая метель и вскоре вы не сможете найти мальчика!

  Сергей проводил взглядом, стройную фигуру девушки и снова повернулся к Варину. Тот смотрел осуждающе, но это ничуть не тронуло мужчину.

– Я думаю ты всё понял. Бери людей и на поиски!

  Без промедлений Варин ушёл выполнять поручение. Сергей же развернулся, отправляясь в сторону ушедшей Марии. Он прекрасно знал, что та его ждёт, а всё остальное может подождать…

*******

   Армэль же в это время без угрызений совести сидел и пил чай со смешными печенюшками в виде зверей. Ефим, так звали того дедушку, дурачился и смешил ребёнка. А тот рассказал ему о том, как добрался сюда. После чего было решено, что мальчик сначала отогреется, а уже потом лесник отведёт его домой.

  Тот конечно расстроился, так как не хотел покидать всю эту тёплую и уютную атмосферу. Ему не хотелось возвращаться снова в это царство лицемерия. Грусть охватывала его, сжимая в своих отвратительных объятиях, но дед Ефим быстро отогнал её от мальчика.

  Дед вообще оказался на удивление жизнерадостным и весёлым. Он вёл себя как ребёнок, но при этом подобное не смотрелось отторгающе, а наоборот притягивало и завлекало, располагая к себе. С ним было весело и легко. Часы летели, словно секунды. А когда на них стукнуло 3 часа ночи, внутренние часы мальчика дали о себе знать. Армэль стал часто моргать, но глаза неумолимо закрывались. Сознание медленно уплывало от него и он расслабился. Миска выпала из ослабших рук, глухо ударяясь о пол и разбрасывая по нему печенье. Этот звук прервал энергичного деда, который тараторил что-то без умолку. Повернув голову, он расплылся в доброй улыбке, погружаясь в собственные мысли…

  Этот мальчик разбудил в нём те чувства, которые он похоронил после смерти любимой жены. Те самые тёплые эмоции, которые человек может подарить только родным. Они с женой никак не могли завести детей, а потом Катенька умерла. Умерла спокойно. Во сне. Это радовало Ефима. Пускай Бог забрал её раньше, но зато она не чувствовала боли. Эта мысль успокаивала тоскующее сердце.

  С этими мыслями, дед Ефим поднялся с кресла. Тихонько одевшись и одев пускающего слюни Армэля, он взял того на руки и пошёл в сторону дороги, думая по пути…

  Этот мальчик столько вынес. В свои три он знает слишком много. Так и детство недолго пропустить. Именно это и печалит больше всего. Была бы возможность, я бы забрал мальчишку к себе. Познакомил того с деревенскими мальчюганами, научил бы разным премудростям лесника, если бы Армэль захотел того конечно. Но не могу…

  Дед шёл всё дальше, а воспоминание недавнего разговора само всплыло перед ним.

*******

– Деда! Дед! – Заголосил мальчик, после долгих раздумий.

– Чего тебе, неугомонный? – отозвался Ефим, щуря глаза от удовольствия. – Чай однако-ж вкусный!

– Ну дед!

– Ну что такое, Армэль? – ответил дед, в этот раз переведя взгляд с чая на мальчика. – Слушаю я тебя!

– А можно я к тебе в гости ходить буду? Если Сергей Викторович разрешит, конечно! – пролепетал Армэль, смотря на Ефима глазами полными надежды. – А даже если не разрешит, то я сбегать к тебе буду!

– А кто такой Сергей Викторович? – спросил дед, натурально не понимая о ком идёт речь.

– Это мой папа. – сказал малыш, снизив голос до шёпота. – Он не любит, когда я его папой называю.

–Мммм… Ясненько. – тоже шёпотом сказал Ефим, перенимая игру.

– Тссс! Только никому! – снова шёпотом проговорил мальчик, прикладывая указательный палец к губам.

– Ох, что ты! Я никому не расскажу! – прошептал дед в ответ, зажимая рот ладошкой.

  Они ещё долго прижимали пальцы к губам и шептали всевозможные общие фразы, словно находясь в разведке. Увидел бы кто со стороны, то помер бы от смеха. Спустя же секунду их собственный смех пронзил стены, отражаясь о них и становясь громче. А отсмеявшись, оба долго разговаривали ни о чём…

*******

  Проморгавшись, дед Ефим вернулся в реальность в который раз за ночь и оглянулся вокруг. Погрузившись в свои мысли, он не заметил как оказался на дороге. Опустив голову, он убедился, что с малышом всё в порядке. Тот мирно спал, прижимаясь к тёплой груди мужчины. Шапка слегка сползла на лоб, одним краем прикрывая глаз, что смотрелось довольно мило и смешно одновременно.

  Любование прервал яркий свет, резанувший по глазам и на мгновение ослепляя. Слышался лишь скрежет и звук тормозов. Когда же свет пропал, Ефим смог открыть глаза, увидев, что рядом притормозила машина чёрного лакового цвета. Марку он определить не смог, так как в подобном не разбирался, да и особо не интересовался никакими современными технологиями.

   Двери резко распахнулись, отвлекая от размышлений о машине и открывая взору деда делового мужчину в строгой форме. Этот мужчина в секунду оказался возле него, начиная безэмоциональную речь.

– Здравствуйте! Меня зовут Варин Людвикович и я дворецкий семьи Анненковых! И вы сейчас держите на руках наследника! Будьте добры объяснить как он у вас оказался!

  Вся речь мужчины была крайне резкой и нескрывающей неприязни. От подобного дед Ефим замер в шоке, не сразу поняв смысла слов. Когда же до него дошло, он быстро собрался, отвечая чётко и по факту, как учили в армии.

– Сам он ко мне пришёл! Я услышал как кто-то в окно скребется, глядь, а там мальчик! Замёрзший и уставший! Ну я и к себе его пустил и отогрел! Вот сейчас как раз домой нёс! Он просто это… Уснул у меня в общем!

  Дворецкий нескрываемо облегчённо выдохнул, поднимая уставший взгляд на лесника. Тот ответил доброй улыбкой, аккуратно отдавая Армэля в руки к Варину. Тот так же аккуратно принял, разглядывая лицо мальчика. Следов насилия или страха не было. Дворецкий во второй раз облегчённо выдохнул и черты его лица наконец умиротворенно разгладились. Прижав мальчика к груди, он поднял благодарный взгляд на Ефима. Тот смущённо отвёл глаза.

– Спасибо вам… Вы оказались вполне хорошим и добрым человеком! Спасибо огромное! – разорвал тишину Варин, чувствуя стыд за свой недавний тон и нехорошие мысли.

– Да что вы! Смущаете! – проговорил Ефим в ответ, сминая рукой волосы на затылке. – Я ничего такого не сделал!

– Подождите! Я сейчас! – проговорил Варин, бросаясь к машине. Ефим проводил его ничего непонимающим взглядом.

  Уложив бережно мальчика, Варин Людвикович взял кейс, возвращаясь к леснику. Тот смиренно ждал его, продолжая не понимать действий мужчины. Но кажется до него начинало доходить.

– Как вас зовут? – спросил Варин, прожигая мужчину заинтересованным взглядом.

– Ефим Григорьевич – с лёгким замедлением ответил дед, боясь следующих слов Варина, но тот словно не замечал его умоляющего взгляда.

– Ефим Григорьевич, примите в знак благодарности эти деньги! Отказа я и слышать не хочу! – сказал Варин торжествующим голосом, протягивая кейс с деньгами. Ефим лишь покачал головой.

– Спасибо, конечно, но нет… Я делал это не из-за денег и ваше предложение звучит для меня как оскорбление! Так что я бы попросил убрать эти клочки бумаги! – сказал Ефим с нескрываемым раздражением и чувствуя нарастающую неловкость между ними.

  Не любил он эти моменты. На его радость, дворецкий прекрасно понял его и опустил руку с кейсом в ней.

– Вы гораздо лучше, чем я ожидал! Спасибо, что позаботились о нём! Он очень важный, хороший и необычный мальчик! Спасибо… – мягко проговорил дворецкий, подходя ближе.

  Позволив себе слабость, он заключил лесника в объятия. Так как Варин был выше Ефима на голову, то пришлось сгорбиться, но мужчина не зациклил на этом внимание. Лесник поражённо выдохнул, обнимая в ответ. Варин же продолжил.

– Я очень благодарен вам! Вы не представляете как он дорог мне и…

– Знаю… – перебил Ефим, выдавливая грустную улыбку. – Я всё прекрасно понимаю…

  Среди сугробов, слушая завывания ветра, двое пожилых мужчин обнимали друг друга, пуская одинокие слёзы. Им обоим было страшно за мальчика, который в силу своего возраста знал слишком много. Вся жестокая реальность кинулась на него с первого дня. Она грызла его и рычала, показывая себя во всей красе. Мальчик же смело вёл бой, стоя на ногах крепко и не давая себе слабину.

  Варин всегда видел это во взгляде мальчика и ему становилось от этого тоскливо на душе. Словно в её глубине скребли кошки, протяжно крича страдательное " Мяяяяуууу! " Каждый день смотреть на это было всё тяжелее. Хотелось помочь, но чем Варин не знал. Но он уже зарекся перед самим богом, что будет следит за ним и помогать мальчику.

  Дворецкий знал, что сам Бог подбрасывает ему подмогу в виде таких, как Ефим. Оба думали об этом и плевать хотели на то, что ранее они были вовсе не знакомы. Их объединяли мысли, которые были слишком схожи для двух разных людей. Чтобы ни случилось, Армэлю будет к кому обратиться за помощью…

  Вконец озябнув, так как он стоял лишь в форме дворецкого, не удосужившись накинуть даже шарф, Варин расцепил объятия. Попрощавшись и обменявшись адресами, они разошлись. Варин сел в машину, после долго провожая силуэт лесника. Когда же тот скрылся среди деревьев, дворецкий завел машину, напоследок взглянув на Армэля и убеждаясь, что тот спит удобно расположившись в детском кресле.

  Успокоив этим своё сознание, Варин тронулся, разворачиваясь и направляясь в сторону особняка. Пора было возвращать блудного сына…

*****

Четыре года спустя…

  Над Санкт-Петербургом неумолимо сияло солнце, дожигая свой последний день лета. Уже завтра жара начнёт спадать, уступая место рыжей красавице осени. Которая, полыхая огненными всполохами, будет наводить тоску, иногда радуя солнечными днями и разноцветными листьями, уверенно шагая по земле.

  Дети с ранцами на перевес впервые вступят на территорию своих учебных заведений, где проведут девять или одиннадцать лет. Они будут широко улыбаться, идя впереди родителей с букетами в руках. Те же лишь будут спокойно наблюдать за своим чадом, вспоминая себя в их возрасте.

  Туда же будут тащится бывалые подростки. Сгорбившиеся и несущие перевёрнутые к верху концом букеты, они со стоном обречённости будут взирать на набившее оскомину здание. Их будет ждать очередной тяжёлый год, когда мозги будут кипеть и лезть из ушей от обилия нагрузки. А с каждым годом эта нагрузка будет увеличиваться министерством об образовании, заставляя употреблять бедняг самые нелестные слова. Но тут ничего не попишешь, им приходится учится, чтобы добиться своего места в обществе, и печально взирать на пока счастливых первогодок.

  Именно в эту пору семилетний Армэль сидел в своей комнате. Сейчас у него был положенный час отдыха, а после занятия английского. Это всё так надоело мальчику, что хотелось выть волком на Луну, но Луны в небе не было, да и он не был волком.

  Тяжело вздохнув, он спрыгнул со стула и подбежал к шкафу. Быстро переодев дорогие шмотки на старые джинсы и футболку с пятнами на груди, мальчик сунул в карман шоколад и двинулся к выходу из комнаты. Выглянув из-за двери, Армэль тихо оглянулся. Убедившись же что никого нет, мальчик побежал к аварийной лестнице, которая вела к выходу со спины здания.

  Он уже почти вышел, как перед ним вырос дворецкий. Глухо ударившись о живот мужчины, Армэль отпрянул, держась за нос. Тот ухватил его за плечи, не давая упасть.

– Куда спешим, молодой человек? У вас через час занятия по английскому, после танцы, а затем… – начал Варин Людвикович, загибая пальцы.

– Да, знаю я! – пискнул мальчик, перебивая мужчину. – Извините, что я перебил…

  Варин снисходительно улыбнулся, опускаясь на корточки. Это противоречило образу собранного, строгого и педантичного дворецкого, молодя его. Слегка пригнув голову, он взглянул смеющимеся глазами на мальчика.

– Ты к Ефиму? – проницательно заметил Варин. Мальчик кивнул. – Ну иди! Только тихо.

– Ура! Спасибо дядя Вари! – вскрикнул сияющий, как начищенный медяк, Армэль.

– Тихо! – шикнул Варин Людвикович, призывая к тишине, но улыбка всё равно сыграла на его губах, сияя сильнее после услышанного ласкового обращения.

– Урррра! – ничуть не стушевался мальчик, но голос понизил, бросаясь к дворецкому на шею.

  От подобного напора мужчина рухнул на одно колено, маша руками для удержания равновесия. Армэль крепко сжимал его шею, душа своей благодарностью. И лишь спустя минуту отрываясь от бедного, уже еле дышащего, сорокалетнего мужчины. Ничего не говоря после, он срывается в сторону желанной лестницы, а дворецкий молча провожает его отеческим взглядом…

  Выбравшись на улицу, Армэль оглянулся и нырнул в кусты. Притаившись там, он переждал пока охранник скроется из виду и рванул уже к забору. С разбегу он налетает на железные прутья где-то на середине и хватаясь руками за узоры ветвистой преграды, перемахивает через неё.

  Уже будучи на другой стороне, он оглянулся назад и только потом рванул в лесную чащу. А уже через пятнадцать минут бега (спасибо занятиям с тренером) Армэль очутился возле дома лесника. Сам хозяин сидел на скамье возле избушки и перебирал ягоды. Завидев мальчугана, тот расплылся в сияющей улыбке. Семилетка подарил такую же в ответ, подбегая к деду.

– Здравствуйте, дед Ефа! А что вы делаете? – Воодушевлённо начал он, оглядывая красные, синие и чёрные ягоды, которые раскладывал дедушка.

– Да, вот токо из лесу, поскудник! Ишь скоко ягодок насобирал! – ответил мужчина, взбаламучивая вихры на голове пострелёнка. – А ты что тут делаешь? Не уж то опять с уроков сбежал?

Армэль не ответил. А зачем? Тот и так прекрасно знал ответ.

– Ну и не отвечай! И так знаю, что сбежал! – пробасил мужчина с проницательной улыбкой.

– Я скучал… – пролепетал мальчик, краснея от стыда. – И принёс тебе кое-что!

– Ох, я горю желанием узнать что же! – со смехом проговорил Ефим, озорно взирая на Армэля.

  Мальчик разулыбался, с победным видом вытягивая из кармана шоколад. Глаза старика тут же заблестели. Его страсть к сладкому раскрылась в первый же день их знакомства и мальчик всегда ею пользовался. Во-первых, ему нравился этот сияющий взгляд и довольное лицо, а во-вторых, задобрить того тоже надо было чем-то. Так Армэль совмещал приятное с полезным. За что и получил прозвище, которое и сказал Ефим.

– Вот поскудник! Знаешь как угодить старому! – проговорил тот, подмигивая ребёнку и начиная шуршать обёрткой.

– Не такой уж ты и старый. – пробурчал себе под нос Армэль, наблюдая как тот разделывается с фольгой.

  Дед его услышал и из его груди вырвалось лишь короткое «Ха», после чего он вгрызся в шоколад. Армэля мужчина тоже не обделил, отломив ему половину. Мальчик столько не принял, отломив себе пару долек и возвратив остальное. Ели они молча, растягивая удовольствие и наблюдая как день медленно уходит к завершению. Доев всё в этой тишине, Ефим поднялся, протягивая руку мальчику. Тому пришлось прищуриться, смотря на него, так как за спиной светил ореол уходящего солнца.

– Ну что, поскудник? Пойдём я тебе кое-что покажу? – проговорил дед Ефим с загадочной улыбкой на губах.

  Мальчик молча вложил свою руку в грубую ладонь мужчины, поднимаясь с земли. Растянув улыбку чуть ли не до самых ушей, дед зашагал в глубь леса. Армэль поспешил за ним…

  Шли они не долго. Спустя минут десять пятнадцать они вышли к обрыву, который давно оброс травой. Из-под неё выглядывали редкие и пышные одуванчики, сияющие в закатном свете. Лёгкий ветер раскачивал их из стороны в сторону, словно убаюкивая. Подобное заворожило взор Армэля и его глаза мигом засияли в восторге. Дед Ефим обернулся, улыбаясь. Реакция ему определённо понравилась. Собственно, чего он и добивался.

  Встав за его спину, дед положил руки тому на плечи, тихонько толкая к обрыву. Дойдя до самого края, они присели на траву, не отрываясь от лицезрения заката.

– Армэль… Мальчик мой… – спокойно, растягивая гласные, сказал Ефим.

– Что дед Ефа! – восторженно выдохнул тот, не отрывая взгляда от закатного перелива.

– Последний раз я был здесь с Катенькой… – прошептал, словно вспоминая, старик.

  Мальчик оторвался от заката, переводя заинтересованный взгляд на мужчину. Эта тема редко поднималась, но иногда Ефим попадал в прострации, рассказывая о них с Катей. Истории всегда были чувственными. Армэлю хотелось плакать или смеятся, зависело это от рассказанного. Прижав колени к груди, он обнял их руками, готовясь слушать.

– Она всегда была выдумщицей… – продолжил дед, смотря на закат, словно рассказывая ему, а не мальчику сидевшему рядом. – Выдумывала всё новые и новые смешные истории, выражения или даже легенды… Она дышала своими фантазиями. В последний раз когда мы здесь были, это был и её… Её последний день. Это был такой же день, как и сейчас. У нас была традиция, которую она же и придумала… В последний день лета мы приходили сюда. Приходили, чтобы смотреть на закат. А когда же солнце садилось, Катенька срывала первый приглянувшийся ей одуванчик, прикрывала глаза, загадывала заветное желание и дула из-за всех сил. Семена одуванчика разлетались, уносясь далеко-далеко и донося желание до Него…

  Ефим расказывал медленно, словно снова погружаясь в тот день и переживая всё во второй раз. Глаза его блестели ностальгическими слезами. Взор был устремлён куда-то далеко, унося за собой сознание. Мальчик смотрел на него неотрывно, проникаясь каждым сказанным словом. История была настолько красивой, что сердце сжималось в груди, обливаясь кровью.

– Сегодня я привёл тебя сюда, чтобы возобновить эту традицию… – продолжал тот тем временем. – Сорви любой одуванчик, который тебе приглянется…

– Хорошо, дед Ефа! – пролепетал завороженный мальчик, оглядываясь вокруг себя.

  Приметив в дали маленький и очень даже милый одуванчик, Армэль поднялся с земли, подбегая к крохе и осторожно обламывая стебелёк. Развернувшись к деду, он ненадолго замер, наблюдая. Тот сидел, смотря на рыжий горизонт. В руке он крутил одуванчик, иногда поднося белый пух к носу и зарываясь в него ноздрями. Картина была очень меланхоличной…

  Отойдя от оцепенения, Армэль подбежал к деду, падая на траву рядом. Тот перевёл на него взгляд, расплываясь в лёгкой улыбке. Мальчик ответил ему такой же. Снова переведя взгляд на уже потемневшее небо, они синхронно зажмурили глаза.

«Пускай Ефим/Армэль будет счастлив! »

  Синхронно загадав желания, оба выдохнули на одуванчики из-за всех сил. Ветер тут же подхватил разлетающиеся в разные стороны пушинки, унося их в даль. Они долго провожали взглядом свои послания, отдавая им крупинки надежды и подпитывая силами. Просидев там до того момента, пока на небе не засияли звёзды и не восшествовала Луна, они поднялись и зашагали в полной тишине. В такой же тишине дед Ефим проводил мальчика до ворот.

  Всю дорогу каждый думал о своём, выстраивая какие-то логические цепочки и попросту надеясь. Возле же ворот они обнялись, прошептав слова прощания и пожелания удачи. Армэль долго провожал взглядом мужчину, пока тот не скрылся из виду насовсем. Когда же тот исчез в ночной тиши леса, он перелез через забор, добираясь до комнаты тем же маршрутом.

  Войдя в комнату, мальчик подошёл к окну, поднимая взгляд на звёздное небо. Он думал о многом. О Кате, Ефиме, о своей жизни, отце и…

И о маме…

  Он много хорошего слышал о ней. Видел фотографии, но этого было мало. Он скучал. Как и всем, ему хотелось материнской любви и ласки. Чтобы кто-то жалел и прижимал к груди, перебирая его спутанные иссиня-чёрные волосы. Чтобы кто-то приносил молоко с печеньем, когда случались кошмары. Но этого не было. Его лишили всего этого ещё при рождении…

  Несмотря на произошедшее у него теперь есть Ефим и Вари… Два безумно дорогих человека, без которых он не мог представить своё существование… И любимый врач, который рассказывал про маму… Про то, как она носила его под сердцем…

  Мысли прервал стук в дверь. Переведя на деревянный прямоугольник взгляд, мальчик прокричал краткое «войдите!», снова возвращаясь к лицезрению ночного неба и заостряя взор на Луне. Вошедшей оказалась нянечка, Лилия Аркадьевна.

– Армэльчик, тебя попросил появится Серёжечка ещё три часика назад… – начала женщина нерешительно, употребляя свои любимые уменьшительно-ласкательные. – Мне что-нибудь передать?

– Нет, я сам к нему подойду! – сказал Армэль, разворачиваясь и растягивая губы в широкой улыбке.

  Эта женщина всегда ему нравилась. Её ласковая речь, медлительность, старательность и добрословность. Всё это создавало из неё ангела, перепутавшего небеса с землёй. Очки в роговой оправе и наряд из ряда добрая-бабушка-библиотекарша дополняли этот образ.

  Кивнув ему, она ушла.

  Проводив Лилию Аркадьевну взглядом, Армэль отошёл от окна. Подойдя к шкафу, он выудил свой повседневный строгий костюм, состоящий из лёгкой шёлковой рубашки цвета слоновой кости и шорт на подтяжках тёмно-синего цвета. Образ завершили пиджак в тон шортам и лаковые туфли на ногах.

  Причесавшись, Армэль вышел из комнаты, направляясь в сторону кабинета отца. Он прекрасно знал, что тот, как всегда, заседает там до поздна и довольно быстро добрался до места назначения. Подойдя к двери кабинета, Армэль постучал три раза, но никто не ответил. Пожав плечами, мальчик толкнул дверь. Та тихо открылась, открывая взору ребёнка то, чего он видеть в подобном возрасте не должен.

  Мальчик оторопел от шока. Глаза заблестели от надвигающихся слёз. Но он не плакал, наблюдая как его отец… Он… Ребёнок даже не знал какое дать описание происходящему на его глазах процессу совокупления.

  Их горничная, кажется Мария, лежала на столе, издавая охи и вздохи, моля о чём-то отца. Её платье держалось лишь на поясе. Грудь была оголена открывая взору обнажённую верхнюю часть тела. Нижняя не отличалась приличностью, так как там платье тоже было задрано. Мужчина куда-то и чем-то толкался в женщину, вызывая те самые напугавшие ребёнка звуки, и воспроизводя их сам. У отца мальчика были лишь приспущены штаны, не более. Но это не уменьшало развратности картины. Руки мужчины непристойно ласкали грудь, а бёдра двигались быстро и со странным хлюпанием…

  Спустя несколько мгновений женщина вскричала имя отца, расслабляясь на столе и часто дыша, так же как и мужчина. Только потом они заметили стоящего в проходе Армэля. Он остолбеневши наблюдал за всем, будучи не в силах сдвинуться с места или что-либо сказать. Рот приоткрылся в немом крике, но голос подвёл своего хозяина, не желая издавать раненого звука.

  Когда же шок начал отступать, всё тело мальчика задрожало. Слёзы, словно ожидая команды, наконец хлынули из глаз. Мужчина рванул к сыну, судорожно поправляя брюки, но тот отпрянул, круто разворачиваясь и срываясь на бег. Он бежал не в комнату. На улицу. Хотелось исчезнуть. Отмотать время назад. Но исчезательного шкафа или машины времени у него не было. Армэль не мог смирится с тем, что его отец предал маму.

– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – залепетал, словно мантру, мальчик, выбегая за территорию особняка.

  В этот момент он ненавидел всех. Себя за то, что сбежал. Отца за то, что предал мать. Деда, подавшего пример верного мужа. Все шаблоны мальчика летели крахом. Всё спускалось в тартарары с грохотом и звоном. Сердце хотело верить, что всё это сон, но сознание хватало за шкирку, тыкая носом в реальность.

  С этими, разрывающими душу, сердце и мозг, мыслями Армэль добежал до дома деда Ефима. Не утруждаясь в стуке, он вбежал внутрь, ослеплённый слезами. Но встретила его там лишь давящая и невероятно жуткая тишина. Под ложечкой тревожно засосало. Слёзы иссохли. Словно кукла, Армэль подошёл к двери в спальню. Рука не желала подниматься, но усилием воли он заставил её ухватиться за ручку. Потянув ту на себя, ребёнок распахнул дверь…

  Далее всё было как в прострации. Казалось, Армэль наблюдал всё со стороны, что всё это происходит не с ним. С кем-то другим. Чей-то крик, после вой…

Только потом мальчик понимает, что кричит он сам, а вой – его собственные рыдания. Он прижимал голову бесчувственного и уже, к несчастью, не дышащего Ефима, раскачиваясь из стороны в сторону и шепча что-то невразумительное. Дрожащей рукой, мальчик водил по упокоенному лицу, размазывая собственные слёзы и моля того раскрыть глаза, проснуться. Но Ефим на мольбы не отвечал, бездуховно лёжа на полу. Его глаза были прикрыты, словно он вовсе не отдал дух, а просто спит…

  На дрожащих ногах и рыдая, Армэль встал, опираясь о стену. Силы разом покинули его, не давая сделать и шага. Но надежда ещё теплилась в груди и он шёл к телефону. Опираясь на стену, падая и рыдая, но шёл.

  Добравшись до телефона, он взял трубку. Все уроки, как пользоваться этим древним агрегатом, в миг испарились, потому пришлось напрячь мозг. С трудом, дрожащими руками и промазывая пальцем, но он набрал скорую. Так же с трудом, дрожащим, заплаканными и истеричным голосом мальчишка вызвал бригаду скорой помощи.

  Сил положить трубку после уже не осталось. Она выпала из руки, свисая с тумбы и раскачиваясь на пружине. Ноги так же подвели его, не желая боле держать своего носителя.

  Следующие события он и вовсе помнит сквозь какую-то дымку. Мир рухнул в одночасье без пометки для восстановления. Звук сирен, яркий красно-синий свет, синие пятна в форме. Все краски смешались, образуя жуткую смесь.

  Кто-то что-то говорил, спрашивал, но в ушах лишь звон, от чего слов не разобрать. Кто-то хватает, куда-то везёт, ставит какой-то укол. Было уже всё равно…

   Было уже всё равно… Эта мысль повторялась в голове, словно любимая песня на повторе, отдаваясь эхом во всём теле и затягивая в тёмную пустоту… Но это была вовсе не песня и отнюдь не любимая… Армэль поддался, проваливаясь в эту бездонную глушь, будучи окутанным своим оттенком чёрного…

*******

  Спустя секунды пребывания в кромешной тьме, которая облепила всё тело, к мальчику пробился лучик света. Этот свет не нёс какие-то положительные эмоции. Он был пустым, ничего не дающим, но призывающим открыть глаза.

   Слушаясь немой команды, веки Армэля приоткрылись. Взгляд наткнулся на белый потолок, а оглядевшись вокруг, он осознал, что находиться в больнице. К руке была прикреплена трубка, соединяющая с пакетом жидкости. Короче говоря, простая капельница.

  В воздухе стоял запах медикаментов, а звук пищащих приборов стучал по ушам, но Армэль смиренно ждал. Спустя же минуту, которая вытянулась в час по ощущениям, терпение кончилось и он выдернул торчащий провод, спрыгивая на пол. Ноги подвели, подгибаясь, но рука вовремя схватилась за край кровати. Так, опираясь обо всё, что можно было по пути, мальчик добрался до выхода…

  Но не успел Армэль выйти, как его слух уловил голоса за дверью. Говорило двое. Мальчик узнал лишь один голос, который принадлежал его отцу. Они говорили о нём. Скучные термины и советы лились из уст второго голоса. Ничего интересного не звучало и Армэль уже собирался обнаружить себя, но тут речь зашла о другом. Сердце учащённо забилось и сжалось в груди, причиняя боль.

– Что насчёт того дедушки… – начал чуть теплее голос, который наконец удалось узнать. Говорил тот самый любимый врач, Валентин Андреевич. -…мы долго бились, но спасти его не удалось. Он умер на месте от сердечного приступа. Вы являетесь его родственником?

  Воцарилась тишина. Отцовский голос молчал. Сердце в груди мальчика сорвалось и все части тела разом онемели. Лёгкие забыли как дышать. Часы на стене тикали неимоверно громко, оборудование пищало, а запах медикаментов усилился. В животе замутило и перевернуло, нервы начали сдавать. Секунды длились сравни часу. Армэль не отрываясь смотрел на часы напротив, прижимаясь ухом теснее к двери, силясь слиться с холодной пластмассой. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. В висках стучало. Мальчик напрягал слух, чтобы не пропустить ни звука.

– Нет. – Наконец нарушил давящую тишину резкий баритон отца, от чего Армэль вздрогнул, зажимая рот ладошкой. – Он нам никем не является.

– Хммм… – Призадумался второй голос, в то время как мальчик ногтями вцепился себе в лицо, зажимая рот и сдерживая непрошенные вопли. – Ну что ж… Тогда этим займутся соответствующие органы, если не удастся найти родственников. Жаль…

  Дальше речь врача прервал какой-то крик. Кто-то кричал срывая горло. Спустя мгновение до Армэля дошло, что кричал он сам. Тело двигалось само выбегая за дверь, а голос кричал «нет!». Всё тело словно налилось невероятной силой, пульсирующей в каждой клетке. Мужчины расширенными глазами смотрели на него.

  Сорвавшись с места, Армэль побежал. Побежал вперёд, мельком заглядывая во все палаты. Он не хотел верить в то, что дед Ефим ушёл от него. Мальчику казалось это невозможным. Сердце глухо стучало, лёгкие трещали по швам, а ноги скользили по полу. Кто-то что-то кричал, пытался схватить, но ребёнок бился как дикий зверь и бежал дальше. Во время борьбы что-то билось с глухим стуком, а кому-то и вовсе перепадало по чувствительным точкам.

  Вот и злосчастная дверь с кровавой (как казалось мальчику) табличкой, гласящей «морг», спустя долгие мгновения дикого бега. Мальчик замер. Ноги гудели, сердце билось о рёбра, а мозг давил на уши. Что-то внутри словно желало вырваться. Всё тело колотило в ознобе и оно трещало по швам. Спустя короткое время для нас и очень длинное для мальчика, он сделал первый шаг и толкнул дверь.

  Внутри было холодно, но Армэль ничего не чувствовал. Все ощущения пали, покидая его тело. Не было ничего. Ни звуков, ни запахов. Мальчик даже не чувствовал пола под ногами и не понимал как передвигается.

  Секунда и он поворачивает голову, видя и не видя перед собой мертвецки бледные ноги. На правой ноге зиял шрам, тянущийся вдоль всей стопы. Сознание тут же подбросило воспоминание…

*******

  Была летняя погода. На улице пекло солнце. Армэль и Ефим сидели на берегу и рыбачили. День был хорошим и рыба попадалась крупная. Они вели разговор о разном, рассказывали смешные истории и обсуждали своё окружение. Ничего предосудительного.

  Тут то во время их спора у Армэля и задёргался поплавок. Мальчик ухватился за удочку, резко вздёргивая её вверх, но добыча не поддавалась.

– Дед Еф! Рыба строптивая! Помоги! – вскричал мальчик сквозь зубы.

– Да це шо? Бягу! – озорно вскричал Ефим, вставая мальчику за спину и тоже хватаясь за удочку. – Ух, окаянная!

   Взявшись покрепче, они сильнее потянули на себя. Тут раздался треск, грохот и всплеск. Удочку дернуло в сторону воды, леска оборвалась и обоих подбросило, бросая чуть ли не в середину реки. Из другого края неподалёку выплыл катер и удалился в противоположную от них сторону. Оба сидели в воде и хлопали глазами. Синхронно повернув друг на друга головы, они молчали какое-то время.

  Первым не выдержал Ефим, срываясь и хохоча не в себя. Его смехом уже заразился Армэль.

– Мы! Ловили! Ха-ха! Катер! – сквозь смех выдавливал из себя слова мальчик.

– Дед Еф помаги! Большая рыбина! Ха-ха! – изображал голос Армэля Ефим, хохоча.

– А сам то!? Тащи рыбину! Пожарим и пир устроим! Ха-ха! – поддразнивал в ответ Армэль, изображая бас деда.

– Поднимайся! Простынешь, язва! – сквозь смех бросил Ефим.

  Мальчик встал и побрёл к берегу, но тут заметил, что лесник не торопиться. Тот всё так же сидел в воде.

– А ты чего сидишь? – взволнованно проблеял Армэль, возвращаясь к Ефиму.

– У меня что-то с ногой… – шипяще процедил тот в ответ.

– Давай помогу! – сказал мальчик, вытягивая руку.

  Лесник принял помощь и с великим трудом, падая и снова поднимаясь, они добрались до берега. Тут то Армэль и увидел, что в ступне торчит стекло. Руки затряслись, а на глазах выступила влага.

– Дедаааа! – воскликнул мальчик срывающимся голосом.

– Тише! Всё хорошо! Это пустяк! – начал того успокаивать Ефим, чувствуя приближающуюся истерику.

  Дыхание мальчика сбилось и он смотрел на кровоточащую рану не отрываясь. Дед заметил метания и схватил того за ладошку, заставляя посмотреть на себя. Армэль поднял взгляд.

– Мальчик мой, не бойся! Дыши глубже! – Начал Ефим. – Закрой глаза. (мальчик выполнил команду) А теперь успокойся! Почувствуй каждую клеточку тела, каждую жилку. Почувствуй, как сокращается твоё сердце, как течёт кровь по всему телу, как крутятся шестерёнки мозга. Помогло?

– Угу… – тихо проговорил мальчик и не солгал, так как ему и вправду стало легче.

– Запомни раз и навсегда, мой дорогой! Никогда не давай страху и отчаянию овладеть собой! Если ты позволил этому случиться, то уже будешь считаться проигравшим! – философски выдвинул лесник, расплываясь в улыбке.

– Я всё понял, дед Еф! – виновато проговорил в ответ Армэль.

– Раз понял… – начал загадочно Ефим, щелкая мальчика по носу. – То беги к сумке и найди там аптечку, а я пока вытащу осколок и сниму ботинок.

– Есть! – весело крикнул Армэль и побежал выполнять поручение.

*******

  Этот день мальчик помнил до сих пор в мельчайших подробностях.

Закрыв глаза, он снова ощутил свои конечности, почувствовал теперь уже умерено-бьющееся сердце и замершие шестерёнки мозга снова сдвинулись с места. Открыв глаза и опустив их в пол, Армэль наконец заметил, что его ноги окоченели и кровоточат, но сейчас его это не сильно заботило. Подняв взгляд, он подошёл к кушетке.

  Звук сдёрнутой белой ткани отозвался эхом в ушах мальчика. Он увидел то, чего боялся. Это был он, но уже не такой живой как раньше.

  Резкий удар двери о стену и кто-то с воплем врывается внутрь, закрывая ему глаза и беря на руки. Но уже поздно, так как Армэль всё видел. Ткань выпадает из ослабшей детской руки и мальчика накрывает темнота, но уже не только зрительная.

Мир под названием «Лесник Ефим» рухнул в одночасье, оставляя лишь тень после себя…

*****

Три года спустя…

  Школа – очень простое слово для первоклашек и мучительное для бывалых школяров. Каждый уважающий себя школьник после класса 5 или 4 хотя бы раз стонал о том, что школа – ад и там не хватает таблички при входе, гласящей: «Оставьте надежду на спасение, всяк сюда входящий».

  Эта мысль неумолимо преследует каждого в процессе обучения и не важно в институте или в школе. Это ощущение страдания при внимании новых знаний не оставляет всю оставшуюся жизнь.

  Наша жизнь всегда будет сопровождаться стонами боли и ворчанием о том, что детский сад, школа, институт, работа – это вездесущий ад. Иногда, конечно, встречаются люди любящие и учится, и работать, но это, естественно, редкость. Все мы обязательно должны поскулить о суровости жизни, о опухших мозгах и немеющем теле, словно это своего рода ритуал.

  Армэль, естественно, принадлежал к группе людей, которых ничего не заботило. Он лишь скучающе смотрел на стонущих одноклассников и ни о чём не переживал. Осеннее солнце не палило, оставляя раздолье холодным ветрам, которые неумолимо приближают зиму. Листья же давно осыпались, оставляя деревья абсолютно нагими.

  Сидя на первой парте, Армэль смотрел в окно, наблюдая за лёгким листопадом, кружащим в небе. Находясь на первом этаже, он мог рассмотреть пожухлую траву, асфальтовые дорожки, ветвистый металлический забор и редкие тополя, высаженные на травянистой территории школы.

  За забором так же виднелись редко снующие люди. Все они были разные, но одновременно типичные. Экстравагантная девушка, несущаяся на высоких каблуках, подростки, одетые одинаково, словно из конвейера. Все они вроде разные, но внутренне всё расплывалось, выдавая лишь серые краски.

  Мальчик, не заостряя ни на ком внимание, скучающе провожал серые потоки взглядом, в пол уха слушая их классную Марию Васильевну, которая объясняла очередной пример по математике из программы третьего класса.

  Армэль откровенно скучал на уроках, так как со своим репетитором давно ушёл до уровня 7 класса. Может из-за того, что она знала об этом, или просто из-за отца, но его редко вызывали к доске или что-то спрашивали.

  Из-за того, что отец Армэля спонсировал эту школу учителя часто пресмыкались перед ним.

  Подумать только! Сорокалетние преподаватели улюлюкали перед десятилетним сосунком. Пускай этот сосунок и знал уже языка два в совершенстве точно!

  К слову говоря, школа была элитной гимназией. Детей здесь готовили основательно, преподавая всё доступно и в основном развлекательным методом, а также с помощью современных технологий. Подобное ребячество наводило тоску на Армэля, так как он считал глупым подобное поведение взрослых, разодетых в цветастые костюмы мультяшных героев. О том, что это герои детских мультфильмов, он узнал из диалога, так как времени на просмотр детских каналов у него никогда не оставалось.

  Так же в его школе была единая форма. У девчонок были рубашки, бабочки, нацепленные на шею, изумрудного цвета пиджаки и такого же цвета клетчатые юбки. У мальчиков же тоже самое, только вместо юбки – брюки, а вместо бабочки – красного цвета галстуки. Так же на грудном кармане пиджаков и на левом плече рукава золотистым узором вились нашивки герба школы. Эта форма Армэлю не нравилась, но выбора не было. Каждый раз, одевая форму утром, он боролся с диким желанием сорвать эти надоедливые тряпки и нацепить свою обычную футболку и потёртые джинсы.

  Вообще, Армэль был готов поскорее покинуть дом, так как не желал видеть своего отца с мачехой. Эта женщина бесила его одним видом, а отца мальчик вообще считал предателем. Он предал память о матери и вышел за какую-то фифу из высокого общества, регулярно изменяя ей с горничной. Каждая сцепка с этими представительницами женского пола начиналась с соревнования сарказмом и кидания колких фраз, а заканчивалась криками и визгами, переходящими грань ультразвука. На финише таких встреч обе стороны объявляли об амнистии уползая в разные стороны, будучи морально опустошёнными.

  Наконец, прозвенел долгожданный звонок, который отвратительно врезался в уши. Армэль поморщился, посылая в сторону звука самые испепеляющие взгляды. Спустя долгие секунды источник звука умолк и по классу пробежал стон блаженства. Окончен очередной урок, являющийся для одних последним, а для других – началом мучений. Армэль был из числа вторых, так как после уроков он шёл в баскетбольный кружок, который находился в школе.

  Встав с места, мальчик начал бережно складывать тетради и учебники в ранец. От этого дела его отвлекло робкое похлопывание по плечу. Обернувшись, Армэль увидел Лилит. Она была местной красавицей и просто милахой, как говорили сплетницы. Школьная форма, длинные пшеничные волосы, голубые глаза, вот и вся Лилит.

– Давай прогуляемся в саду? – пропела девочка, теребя прядь волос.

– Почему бы тебе не прогуляться со своими подружками? – сухо выдавил Армэль, закидывая ранец на плечо.

– Они сегодня раньше ушли, а за мной машина ещё не приехала! Давай прогуляемся, пожалуйста? – уже умоляюще заклянчила Лилит, на что Армэль лишь кивнул.

  Время до тренировки есть и было решено погулять в саду школы пока не приедет машина девочки. Бросив ранцы в шкафчики и одев верхнюю одежду, Лилит и Армэль вышли в сад, принимаясь наматывать круги. Девочка непрерывно щебетала, а мальчишка слушал, иногда кивая как китайский болванчик.

– Армэль, а почему у тебя такое странное имя? – выпалила неожиданно Лилит.

  Глаза того прищурились и он впервые за всю беседу перевёл взгляд на девочку. Та словно не замечая, улыбалась во весь рот. Армэль оглядел её с ног до головы и не заметив ничего подозрительного снова отвёл взор.

– Мне его дала мама. – безучастно ответил Армэль, смотря на кошку, которая залезла на дерево и пыталась поймать жука. – К слову говоря, твоё имя не менее странное…

– Красивое имя! Твоя мама наверно гордиться тобой! Ты ведь такой умный! – воодушевленно запела девочка, обнимая правую руку мальчика и игнорируя его последнюю фразу.

– Может быть… – отстранённо ответил Армэль, всё ещё наблюдая за кошкой. – Она умерла при родах и была прекрасной женщиной…

– Прости! – пискнула Лилит, опуская глаза в землю и крепче сжимая руку мальчика.

  Воцарилась тишина. Армэль наблюдал за кошкой, а девочка думала. Спустя же некоторое время, она резко оторвалась от руки мальчишки и встала перед ним. Тот нехотя перевёл взгляд на неё.

– Анненков! Я решила! Ты будешь моим парнем! – вскричала самоуверенно Лилит.

– С чего ты решила, что я этого хочу? – проговорил Армэль, обжигая холодным взглядом.

– Чего!? Как ты можешь такое говорить!? Ведь я красива и умна! Я лучшая среди всех девочек, а ты среди мальчиков! По закону жанра мы должны быть парой! – возмущенно пропыхтела девочка, недоумевая.

– Ты ошибаешься… Я отвечаю нет… Пойми не всё будет как в книгах и как хочешь ты… – высокомерно пропел Армэль, усмехаясь.

  Похлопав по плечу замершую в шоке Лилит, мальчик прошёл мимо, спеша на занятие. Здесь ему уже нечего делать, как думал он…

Любовь в таком возрасте глупость, считал Армэль…

  Больше он об этом не думал, отправляясь на тренировку, которая должна была вскоре начаться. Все спортивные залы находились в отдельном корпусе. Там был и бассейн, и теннисный зал, и волейбольный, и баскетбольный, и так далее. В общем было всё для развития физического здоровья.

  Добравшись до второго этажа, он двинулся к раздевалке, хватаясь за лямку рюкзака. Стоп! Рюкзак!? Тут то холодного Армэля осенило, что он забыл его в другом корпусе.

  Стукнув себя по лбу и прошипев не лестные высказывания в сторону своей забывчивости, он резко развернулся на пятках, чуть ли не бегом направляясь обратно. Так как тело было привыкшее, то Армэль добрался до корпуса довольно быстро. Одёрнув пиджак, он толкнул дверь, входя внутрь и поворачивая в сторону своего шкафчика. Анненков шагал широким шагом, но замереть ему всё же пришлось.

  Возле его шкафчика вёлся довольно интересный разговор, в главной роли которого была недавняя знакомая Лилит. Армэль замер, прислушиваясь и стараясь слиться со стеной.

– Давай! Ну что ты капаешься!? – голос девочки звучал раздражённо. – Он ещё пожалеет, что отказал мне!

  Послышался скрип и шуршание. Армэль ничего не видел и о природе звуков он мог лишь догадываться.

– Ну что, всё !? – резко зазвучал голос Лилит через несколько минут.

– А что он сделал-то тебе? – проблеял неуверенно мальчишеский голос.

– Заткнись если хочешь сходить со мной на свидание! – надменно выплюнула девочка.

  Далее послышалась тишина. Видимо тот решил последовать совету Лилит и замолчал. Нахмурив брови и глубоко вздохнув, Армэль вышел из укрытия, так как неизвестность ему надоела. Увидев его, парочка вздрогнула, но потом на лицах обоих засквозила надменность, что казалось Армэлю смешным после услышанного разговора. На губах сама по себе выплыла язвительная усмешка.

– Чего смешного, Анненков? – прошипела не хуже змеи девочка.

– Да так! Было забавно слышать как девчонка роется в чужих вещах и помыкает мальчишкой, а стоит мне появится как дёргается от страха подобно крысе! – прошипел в ответ Армэль, наблюдая как вытягиваются лица парочки.

  Воспользовавшись замешательством тех, он перевёл взгляд на свой шкафчик. Внутри тот был полон земли. Вернув свой взгляд, Армэль увидел, что руки неизвестного ему мальчишки были отнюдь не чисты. В глазах вспыхнула искра гнева, но и её было достаточно.

  Сорвавшись с места, Армэль налетел на пацана, от чего Лилит с визгом отскочила и вжалась в шкафчики напротив. Завязался бой. Анненков неистово наносил удары и спустя пару минут его соперник сбежал со слезами на глазах, забыв о напарнице. Армэль же о ней не забыл. Секунда и рассвирепевший он стоял перед еле дышащей девчонкой.

– Пошла вон! – резко выплюнул Армэль прямо в лицо Лилит.

  Та с визгом сорвалась и убежала, рыдая навзрыд. Наплевав на всё, он вызвал водителя и рванул домой.

  Плевать на тренировки и дополнительные занятия! Всё в бездну! – горячо кричал в мыслях Анненков.

Армэль нуждался в поддержке родных людей. Больше ему доверится некому. Эта ситуация была из ряда вон, ведь раньше к нему так не относились. Однако у него ещё были те, что с улыбкой ждали дома…

  Когда водитель въехал на территорию особняка, Армэль выбежал, направляясь ко входу.

Сердце пропустило удар…

  Вся прислуга выходила с чемоданами в руках и в повседневной одежде. Мальчик замер. Всё тело задрожало сильнее, а слёзы были готовы вот-вот сорваться. Голос осел, не желая воспроизводить звуковых колебаний. Армэля словно приковало к земле. Он натурально пустил корни. Первым его, в таком состоянии, заметил дворецкий, а за ним остальные. Они подошли к нему с виноватыми лицами.

– Почему? – выдавил Армэль из себя единственное слово, пускай голос и сорвался на последнем слоге.

    Все переглянулись, словно выбирая кто будет рассказывать первый. Ответственность на себя решил взять Варин Людвикович. Подойдя к мальчику, он опустился на одно колено, ложа ладони на его плечи и заглядывая в зелёные глаза.

– Армэль, пойми… Твоей вины в этом нет… – начал дворецкий, подбирая слова. – Дело в том, что твоя мачеха решила обновить персонал и…

  Дворецкий замялся. Ему было тяжело говорить это Армэлю. За эти одиннадцать лет Варин достаточно сблизился с мальчиком. Тот был ему как сын, как и многим другим. Все понимали мальчика и всячески пытались обеспечить ему счастливое детство на сколько это было возможно. Положение решила спасти Лилия Аркадьевна.

– Нас всех уволили, Армэльчик… – выдохнула она, теребя край длинной юбки в пол и еле сдерживая слёзы.

   Армэль не верил в сказанное. Люди, которые всегда были рядом, уходят. Навсегда покидают его. Теперь он заперт в этой клетке, в которой нет спасения от реальности…

   Это был шах и мат…

  Армэль всхлипнул, бросившись в объятия Варина. Остальные не выдержав тоже рухнули на колени перед ним, заключая в объятия и шепча ему ласковые фразы. Лилия тоже пустила слезу, говоря дрожащим голосом о том, как любит его. От этого сердце сжималось сильнее. Армэль кричал, не желая мириться с реальностью. Вечно холодный он плакал навзрыд, не желая расставаться с полюбившимися ему людьми…

   Но ничто не вечно. Пришло время прощаться. Дворецкий прошептал прощальную фразу на ухо, расцепляя объятия. Армэль не хотел отпускать его, хватаясь до боли в руках за рубашку. Охранники мигом подлетели, оттаскивая его, но он не сдавался. Мальчик кричал, просил вернуться, не оставлять его одного… Но они не остались…

   Армэль так и замер с вытянутой рукой. Охранники грубо держали его, оттаскивая в сторону особняка. Мальчик вырвался из хватки, слёзы разом высохли и он пошёл сам. В голове лишь тихим голосом дворецкого звучало:

«Пускай ты слаб, пускай ты безнадёжен, но каким бы ты ни был – ты сделаешь свой шах и мат… »

  Эта фраза врезалась в его память, вжигаясь в неё навсегда… Войдя в комнату он рухнул на кровать. Требовалось сделать вывод.

  В короткой время он лишился всего. При рождении лишился матери, в семь – друга, а в десять – семьи. Отныне он один. Этой боли слишком много для него одного. Грудь давило, а место где должно быть сердце саднило. Судьба вырвала его из омертвевшей груди, но взамен дало новое.

  Теперь отныне у него каменное сердце и он больше ни к кому не привяжется. Эта боль так надоела, что хочется окунуться в чёрные оттенки и стать последней скотиной, но…

  Что же будет если так произойдёт? Мир погрузиться в серые краски и он как герой слезливого романа будет жалеть самого себя! Нет уж! Такой судьбы он не желал! Ведь он не просто герой романа! Он искусный игрок и сделает свой шах и мат! Он одержит верх и впитает все прелести жизни! Он не сдастся без боя и ни за что не утопиться в меланхолии и снобизме!

Пришло время сменить тактику…

  Отныне я, Армэль Анненков, объявляю начало новой партии, где отныне буду играть на тёмной стороне! И я поставлю свой первый шах и мат, не смотря на то, что проиграл первую партию в своей ожесточённой схватке с судьбой!

ЧАСТЬ 1

«Наше прошлое есть наше будущее»

Семнадцать лет спустя…

  Я думаю, что каждого, имеющего свой дом возле леса, радует глаз вид из окна. Деревья, окутанные снегом, всевозможные лесные жители и пробивающиеся сквозь ломкие ветки лучи солнца.

  Повсюду расстилались снежные ковры, которые посверкивали в солнечных лучах. Лёгкий щебет зимних пташек доносился до ушей молодого человека, которому на вид можно дать лет двадцать. Его чёрные, как смоль, волосы были в лёгком беспорядке, развиваясь от прохладного ветра. Мышцы, обтянутые аристократически бледной кожей, поигрывали на свету. Из одежды на парне были лишь пижамные штаны и тапочки. На спине чёрным узором переплеталась татуировка ангельских крыльев. Она не портила его, лишь наоборот прибавляя шарма.

  Юноша стоял, лениво потягивая кофе и устремляя взгляд зелёных глаз в даль. Он любил зиму и никакой холод не был ему страшен. Парню нравилось, как холодный воздух обвивал тело, охлаждая кожу и успокаивая сознание. В такие моменты он был как никогда спокоен и доволен жизнью.

– Армэль! – послышался дикий вопль мачехи внизу.

  Юноша поморщился, закатывая глаза и залпом допивая остатки кофе. Комната встретила его теплом и вездесущим порядком, который нарушала лишь не заправленная кровать. Вопль повторился ближе, пронзая уши ультразвуком. В способности мачехи визжать Армэль не сомневался.

   Поставив чашку на компьютерный стол, он открыл дверь, чуть не задев по носу женщину. Если бы это случилось, то юноша бы даже не расстроился, а может и добавил бы пару раз для достоверности.

– Почему я должна вечно тебя орать!? – прошипела, чуть ли не извергая желчью, мачеха Армэля.

– Наверно потому что вам нечем заняться, Сяо Минг. – спокойным тоном съязвил юноша, опираясь на стену в дверном проёме.

– Ах, ты ж! – начала Минг задыхаясь от возмущения.

– Что я? Ну давайте удивите меня! Только если вы опять начнёте визжать про бесполезного дегенерата, то будьте добры закрыть рот и покинуть этот этаж! – снова не удержался от ехидства Армэль, смотря на женщину с насмешливым блеском в глазах.

  Сяо Минг ещё больше покраснела от гнева, замахиваясь рукой, от которой Армэль уклонился без усилий, хохоча. После она обиженно развернулась на каблуках, сцепив зубы и скрипя ими.

– Иди жрать, нахлебник! Одного тебя ждём! – бросила она, уходя в сторону лестницы.

  Мачеха Армэля была женщиной своенравной и была очень даже умна и красива, но рядом с ним не могла сдерживать своей ненависти. Она ненавидела его. Пускай в её стране, а женщина родом из Китая, люди все спокойны, она не вписывалась в эти стандарты. Конечно, женщина была достаточно рассудительна, но отнюдь не спокойна и не стеснительна. Как говорится, ни стыда, ни совести – ничего лишнего.

  Проводив Сяо Минг взглядом, Армэль вернулся обратно в комнату. Требовалось привести себя в надлежащий вид. Пускай воскресенье и у всех выходной, его это не касалось. На сегодня у него сначала бокс, потом волейбол, за ним два часа свободного времени, после верховая езда и в завершение стояло плавание. В общем всё было расписано чуть ли не по секундам.

  Оглядев содержимое шкафа, он одел джинсы чёрного цвета. После выудил носки, которые быстро натянул на стопы, а следом серую облегающую футболку с V – образным вырезом. Она идеально подчеркивала контуры его, ну что греха таить, идеального тела. А поверх всей этой красоты был наброшен пиджак с рукавом 3/4 тёмно-синего оттенка. Оглядев себя в зеркале, Армэль остался доволен.

  Отсалютовав самому себе, он вышел из комнаты, спускаясь на первый этаж. На кухне его уже ждали. Он сел по левую сторону от отца, на ходу сдёргивая салфетку и стеля её себе на колени. Мачеха прожигала его взглядом, скрепя зубами. Армэль был готов поклясться, что та уже навешала отцу «ролтона» на уши. Ехидный же взгляд сводной сестры только придавал уверенности его суждениям. Отец проигнорировал всеобщую атмосферу, объявляя о начале трапезы. Все взялись за столовые приборы.

– Сын, я бы хотел поговорить с тобой. – спокойно проговорил отец, умело расправляясь с омлетом.

– О чём? – ответил Армэль, беря стакан апельсинового сока и делая пару глотков.

– Не здесь. После окончания трапезы зайдёшь ко мне в кабинет, там и поговорим. – ответил невозмутимо мужчина.

  Армэль молча кивнул, продолжая есть. Если отец сказал не сейчас, значит не сейчас. Он был человеком, который сказал, как отрезал. Холодность и чёткость были всегда с ним. Это в нём не поменялось за все годы. Он даже выглядел не смотря на возраст довольно молодо, но седина на висках выдавала его с потрохами.

  Женщины, сидящие рядом, тоже были заинтересованы происходящим. Минг пару раз порывалась спросить, но каждый раз застывала с раскрытым ртом, натыкаясь на холодные глаза мужа. Сводная сестра, Сяо Син, молча наблюдала за попытками матери. Та была женщиной сильной, но рядом с этим мужчиной была похожа на затрёпанную овечку. Она никогда ничего не делала поперёк отчиму. Единственное, на чём она настояла это на своей фамилии. Минг не стала брать фамилию мужа, и более того, она даже Син дала свою.

   Дочь любила мать, но когда та пресмыкалась перед отчимом, то дико раздражала. Но больше её бесил наглый сводный брат Армэль, которого ей в тайне хотелось ночью придушить подушкой. Останавливали её многие факторы, такие как не желание марать руки и соотношение его и её сил. Короче, Син была в проигрыше.

  Спустя некоторое время, отец объявил о завершении трапезы и первым вышел из-за стола. За ним последовал Армэль, направляясь к тому в кабинет. Син и Минг проводили их взглядами. Обеим было очень любопытно, но лезть в мужские дела не хотелось. Это могло иметь не очень приятные последствия, так как Анненкова старшего подобное поведение раздражало.

  Мужчины тем временем оказались в кабинете, где отец жестом попросил Армэля сесть. Когда же парень выполнил просьбу, мужчина присел рядом с ним. Сергей Викторович долго смотрел в глаза сына, которые были копией материнских, перед тем как начать разговор.

– Армэль, у меня к тебе вопрос.. – начал он, глубоко вздыхая, так как устал разговаривать об одном и том же каждый день.

– Какой? – спросил Анненков младший, уже зная заранее, что тот скажет.

– Ты уже определился с будущей работой? Просто пойми, что я не молодею и мне нужен тот, в ком я буду уверен. Этим кем-то можешь стать только ты. – отчеканил отец, смотря сыну в глаза.

– Отец! – прошипел не хуже змеи Армэль при этом даже не повышая тона. – Мы не раз это обсуждали и моё мнение не поменялось! Я не собираюсь заниматься этим! Ты же знаешь, что свою жизнь я не хочу посвящать тупым сидениям в офисе, а верховой езде! Я хочу провести остаток дней, занимаясь любимым делом!

– Сын! Это не для тебя! – вспылил пожилой мужчина, сбрасывая все маски сдержанности. – Тебе уже 27! Ты с отличием окончил школу и институт! У тебе самое лучшее образование! И на что ты хочешь променять всё это! На тупых животных!

  Резкий грохот падающего стула и Армэль уже держит отца за ворот идеально выглаженной рубашки, смотря тому в разгневанные серые глаза с не меньшей яростью. Всё внутри юноши свирепело. Отец никогда не поддерживал его интересы в детстве. Сейчас же ничего не изменилось. Армэль чувствовал, что сейчас нужно что-то сделать, а то иначе не видать ему счастливого будущего, как своих ушей. Словно формулы, перед глазами засквозили решения.

  Искра…

  Вот оно!

– Я тебе докажу, что могу сам всего добиться и мои интересы не пустой звук. – решительно отчеканил Армэль, отпуская ворот рубашки и отступая на два шага.

– И как же ты это сделаешь? Без меня ты никто! – язвительно пропел Сергей Викторович в ответ, поправляя рубашку.

– Ну я бы так не сказал… – пропел в тон отцу сын, растягивая гласные. – Например, свой мотоцикл я купил на свои деньги, когда сбежал из дома лет в шестнадцать!

– И что же ты хочешь? – сквозь зубы процедил Сергей, цокая. Армэль поднял на него смеющийся взгляд.

– Всё просто, отец! – нахально сказал Армэль, ставя ударение на «О» в слове отец. – Я забираю мотоцикл и уезжаю в неизвестном направлении! Ни твоих денег, ни вещей брать не буду! Заработаю сам! Встретимся тогда, когда я добьюсь успеха!

– А что если у тебя не получится? – заметил Сергей, всё ещё не желая отпускать сына.

– Если не получится? Хороший вопрос… – задумчиво протянул юноша, погружаясь в легкие раздумья.

– Да! Если не получится? Что ты готов поставить на кон? – продолжил отец, сощурив глаза и поднимаясь с кресла.

  Действительно… А на что я готов ради мечты? Скольком я могу пожертвовать, чтобы больше не зависеть от отца и не быть нахлебником? Хороший вопрос… Наверное… Что же? Что?

– Всё! – резко выпалил Армэль, чем ввёл мужчину в ступор. – Ради своей мечты я готов на всё! Я отказываюсь от фамилии и всего состояния! Я буду начинать с нуля! Я добьюсь желаемого, даже если это будет стоить мне всей моей жизни!

– Ч.. Что!? – охрипши просипел Сергей Викторович. Ноги ослабли, не желая боле держать его и он рухнул обратно на кресло.

  Армэль прожигал шокированного отца уверенным и непоколебимым взглядом. Было видно, что он не отступит. Его отец сдался… Он наконец понял, что больше не сможет удерживать амбиции этого юноши. Тот вступил на новую ступень, теперь же главное с неё не свалиться.

– Андрей! – позвал отец дворецкого по телефону. – Звони нотариусу и бегом вместе с ним ко мне в кабинет. (Короткое молчание) У меня сын повзрослел…

  Прошептав последние слова, Сергей сбросил вызов, откидывая смартфон в сторону. Армэль всё прекрасно слышал и сейчас торжествующе улыбался. Отец наконец сдался перед его напором и дал свободу. Наконец-то ему удалось этого добиться! Отец принял его решение.

  Достав из мини бара коньяк и стакан, отец жестом предложил сыну, но тот отказался, остановившись на яблочном соке, который был там как раз для таких случаев. Он конечно иногда позволял себе алкоголь, но в присутствии отца лучше раньше времени не расслабляться.

– Сын, ты можешь последний день попрощаться с друзьями и остальными… – разрушил тишину Сергей. – Сходи на последнюю тренировку по верховой езде, а с документами я сам разберусь! Как закончишь приходи на подпись!

  Армэль лишь сдержанно кивнул, отставляя стакан и разворачиваясь к выходу. Хотя бы раз, но он поверит отцу. В любом случае он ознакомится с каждой строчкой в качестве собственного удовлетворения! А сейчас его желанием было лишь поскорее увидеть Грозу, его любимую кобылу. Друзей у него не было, лишь люди с которыми он иногда проводил время. Только Гроза и тренер.

  Влетев в комнату, он скинул пиджак и сорвал со стула кожанку, которую тут же натянул на себя. Сверху он обмотал чёрный длинный шарф, который ему подарила одна из бывших. Рукастая была девчонка, но с ней ему чего-то не хватало. Они расстались без скандала, но и друзьями не остались. Не хотелось портить их отношения дружбой, которая насыщения не принесёт ни тому, ни другому.

  Хмыкнув, Армэль взял шлем, подбросил пару раз в воздухе ключи и вышел из комнаты, насвистывая не сложный мотивчик и уже заранее понимая, что в эту комнату он скоро больше не войдёт.

  На улице же его ждал холодный ветер и приятно скрипящий снег под ногами. Подняв голову, Армэль взглянул на небо, сейчас такое голубое и чистое. Оно словно придавало уверенности, говоря: «Всё сегодня будет окей! Не парься и наслаждайся! »

  Улыбнувшись приятным мыслям, он опустил голову, натягивая шарф до носу и чувствуя тепло исходящее от собственного дыхания. Он был сейчас как никогда счастлив. Больше он не думал не о чём! Счастье даже затмевало мачеху с её дочерью, которые будут несказанно рады его исчезновению.

  В таком настроении Армэль вошёл в гараж и тут же подбежал к своему двухколёсному монстру Harley-Davidson или просто «Харлею». Этого красавца он приобрёл, когда сбежал от отца в штаты. Это чудо американского туризма сразу ему приглянулось и Армэль стал неистово работать, чтобы заполучить его. У юноши это получилось, конечно не без труда.

  Оседлав лучшее, по мнению Армэля, изобретение человечества, он одел шлем и завёл харлея. Мотор того радостно загрохотал, приветствуя хозяина и вызывая его улыбку. Газанув пару раз, наслаждаясь звуком ревущего друга, юноша сорвался с места, встречая потоки ветра разгорячённым телом. Сознание тут же накрыл вакуум. Вокруг ощущался только безумный ветер, всплеск адреналина на резких поворотах и мельтешащая стрелка спидометра перед глазами.

  Приятная дрожь прошлась при встрече с холодным воздухом, который создавал барьер вокруг Армэля. В такие моменты ему было всё не по чём. Как говорится, море по колено. Руки краснели от холода, шарф развивался на ветру при бешенной скорости, которую выжимал из харлея Армэль, глаза застелила волна возбуждения, а грудь сдавило рвущееся наружу счастье. Зелёные глаза, скрываемые тёмным пластиковым стеклом шлема, горели азартным огнём. Одним словом, полная эйфория. Сознание было где-то на вершине, посылая отдельные отголоски самого себя.

  Пару крутых поворотов, несколько подрезанных машин, пять минут страха и Армэль доехал к нужному повороту, ведущему в чащу леса. Именно в сердце этого леса находился ипподром, в котором юноша провёл большую часть своей жизни. Улыбка единолично и назойливо расплылась от одного уха до другого. Сразу вспоминались все падения, пот и маты, которые он тут оставил.

  Столько произошло в этом месте. Первые награды, первые места, замечания тренера и море самосовершенствования. Теперь же ему придётся всё оставить и создать своё убежище счастливых воспоминаний. А он создаст! И никто ему в этом не помешает! Если есть цель, то всё остальное пройдёт легче. Именно такими убеждениями руководствовался Анненков ещё с того самого дня его клятвы.

Та его клятва и день когда она обрела силу помнились до сих пор…

*******

Тогда ему было четырнадцать и парень только-только начал заниматься верховой ездой, совсем позабыв о клятве, которую дал сам себе. Армэль был нелюдимым, мало с кем близко общался и каждое утро просыпался с мыслью «Хоть бы не сдохнуть». С каждым днём эта депрессия только нарастала. Стоя на светофоре, сидя за партой или просто лёжа в кровати – всегда – парень не хотел жить и не видел радости ни в одном дне. Однако никто, даже отец, не замечал его состояния…

Сегодняшний день ничем не отличался. Армэль как обычно делала вид, что у него всё замечательно. С улыбкой пропускал мимо ушей недовольные комментарии отца и игнорировал поддакивания мачехи. Затем школа, где он перебрасывался с одноклассниками ничего не значащими фразами, изображая ни лице интерес. А после изнурительные тренировки в спортивном корпусе, после которых Анненков как можно скорее садился в автомобиль и его везли на ипподром.

Сегодня был его первый день, когда он мог оседлать своего коня. По иронии судьбы ему досталась рыжая кобыла по кличке Гроза. Но несмотря на это, ему не терпелось поездить верхом в надежде, что хоть это занятие пробудет в нём эмоции. Армэль внимательно вслушивался в каждое слово тренера, стоя в ряду с остальными ребятами его возраста.

– Приступайте! – наконец прозвучала долгожданная команда.

Все, и в том числе Армэль, отправились седлать своих лошадей. Каждый из них ответственно подошёл к своему делу. Анненков да-к точно! Он несколько раз всё перепроверил и даже подозвал к себе тренера, чтобы он оценил его первый этап. Тот похвалил парня и отправился проверять остальных. Только после этого все встали в очередь, чтобы на глазах тренера правильно оседлать лошадь и сделать тестовый круг. Армэль был в самом конце…

Это его не огорчало. Наоборот, давало время собраться с мыслями, ведь сомнений в его голове было кучу. Ещё на самом первом занятии тренером было сказано, что будучи верхом на лошади нельзя колебаться или испытывать какие-либо негативные чувства. Она всё чувствует и никто не знает чем это может обернуться. Армэль это знал, но как на зло вспомнил слова отца о том, что если бы не он, то у него никогда и ничего бы не вышло.

За этими мыслями Анненков даже не заметил как настала его очередь. Пот выступил как по команде при первом его шаге из строя. Руки и ноги затряслись, а взгляд вцепился в собственную обувь. На негнущихся ногах он вышел перед всеми, всё ещё не поднимая свой взор.

– Армэль Анненков. – представился парень перед всеми, поворачиваясь лицом к лошади.

Та только фыркнула и дёрнула шелковистым хвостом. Армэль сглотнул, вставая обеими ногами на подставку и крепче хватаясь за седло руками. После он нерешительно бросил взгляд на тренера. Тот ответил ему ободряющей улыбкой. Анненков тоже улыбнулся, но слегка сконфуженно. Он снова вернул своё внимание к лошади, делая глубокий вздох и ставя одну ногу в стремя.

– Я смогу… – прошептал себе под нос Армэль, делая рывок.

Однако что-то пошло не так и его нога соскользнула. Парень свалился с подставки под тихие смешки остальных. Только тренер неизменно улыбался и молча помог подняться. Армэль мысленно поблагодарил его, снова вставая на подставку и делая вторую попытку.

В этот раз ему удалось сесть как полагается. Тренер поднял большой палец вверх, отмечая этим, что старания ученика были зачтены. Однако легче от этого не становилось, страх продолжал расти и Армэль с трудом нашёл в себе силы начать движение на лошади. Сначала всё шло хорошо, но чувство страха всё испортило…

Когда Армэль уже начал переходить на галоп, Гроза почувствовала его тревогу и сама начала нервничать. Никто не понял когда произошёл переломный момент, даже тренер до последнего был уверен, что Армэль уверенно держится на коне. Сам же Анненков уже понимал, что теряет контроль и впадает в панику.

Армэль даже вздохнуть не успел. Всё внутри перевернулось и он почувствовал невесомость на пару секунд. Руки вскинулись сами по себе в надежде на мягкую посадку. Однако хруст и дикая боль в запястьях дали понять, что падение прошло не без последствий. Но на этом всё не закончилось…

Анненков в ужасе вскинул взгляд на зависшие над ним копыта. Он видел их так близко и они казались настолько огромными, что сердце сжалось до размеров горошины. Всё тело вновь вросло на месте. Армэль потерял над ним контроль, будучи больше не в силах пошевелиться.

Неужели на этом всё?

Так думал парень, нервно улыбаясь и всё не отрывая взора от летящих на него копыт. В эти секунды перед глазами пролетела вся его жизнь. Он вспомнил Ефима, его любимого дворецкого и нянечку, обожаемый коллектив, врача, что рассказывал о маме. Даже вспомнил свою клятву, которую не вспоминал так давно. Теперь Армэль понял, что просрал уже несколько лет за грёбанным притворством…

Неужели всё так и закончится?

Анненков очень сожалел, что умрёт вот так. Сожалел, что столько всего не успел. Сожалел, что всех разочаровал. Даже клятву собственную не выполнил…

Армэль не хотел умирать сейчас. Однако увернуться уже не успевал. Он в ужасе продолжал смотреть на приближающиеся мощные копыта кобылы, пока они резко не сменили траекторию и не ударили по земле около него. Несколько секунд растерянности и Анненков поворачивает голову, видя, кто его спас. Постепенно к нему вернулся слух и ощущение окружения.

– Тренер? – позвал он мужчину, который успокаивал разбушевавшуюся Грозу.

– Ты в порядке, Армэль? – спросил тот, отдавая кобылу какой-то подбежавшей женщине и подходя к парню ближе. – Болит что-нибудь?

– Я… – неуверенно начал Анненков, смотря прямо в глаза мужчине. – Т-только запястья сломал, вроде…

– Н-даааа… – почесал затылок тренер, осматривая запястья. – Лен, позови медсестру, нужна первая помощь!

– Поняла! – кивнула женщина, нахмурив брови.

Она привязала кобылу к столбу неподалёку и бегом побежала по поручению. Тренер же молча осматривал парня на наличие других повреждений, спрашивая время от времени болит или нет. Армэль же всё ещё прибывал в шоке, благодаря всех за то, что вновь избежал смерти…

– Спасибо… – тихо шепнул он, виновато опуская глаза. – И простите…

– За что это ты извиняешься? – удивлённо моргнул мужчина, отвлекаясь от осмотра.

– Вы могли пострадать из-за меня…– пояснил Армэль, глубоко вздыхая и сдерживая слёзы. – Я снова облажался…

– Это не так, парень. – улыбнулся тренер, поняв что к чему. – Ты очень способный. Я бы даже сказал, что если ты постараешься, то будешь лучшим. Тебе только не хватает опыта и уверенности в себе.

– Я так не думаю. – горько бросил Анненков, поднимая взгляд на мужчину.

– А ты попробуй подумать. – подмигнул ему тот, трепля волосы на голове. – Как говорится, не попробуешь, не узнаешь. Верь в себя и всё получится и не гонись за верой других.

– Угу… – задумчиво протянул Армэль, погружаясь в себя.

Он думал об этих словах пока ему оказывали помощь, пока он сидел в травм-пункте и даже когда уже был дома. Армэль проигнорировал поучительные речи отца, закрывшись у себя в комнате и думая. И только когда сон уже овладевал им, его раздумья пришли к результату.

Он больше никогда не сдаться и будет следовать за своей клятвой…

*******

  Кивая своим мыслям, Армэль заметил ворота и вытащил из внутреннего кармана пропуск. Приложив его к датчику, юноша проехал внутрь. Потом ещё несколько метров медленной езды, так как из неоткуда мог выпрыгнуть наездник на своём скакуне. К счастью, никто не появился и он спокойно припарковал своего харлея, сняв шлем и повесив его на руль.

  Дунув на оледеневшие руки, Анненков развернулся и зашагал ко входу в конюшню. Там его встретило тепло и сильный запах, который нельзя ни с чем сравнить. Как не странно, но этот запах нравился Армэлю. Он вздохнул полной грудью, чувствуя себя как дома. Такого чувства Анненков не чувствовал нигде, кроме как здесь.

  Оглядевшись, Армэль подметил, что всё было, как всегда. Раскиданное сено, боксы с лошадьми, снующие работники и ранние пташки, гогот и ржание, ритмичный стук копыт. Это моментально подняло настроение, которое и так шкалило через край.

  Закончив лёгкий осмотр и повернув на лево, Армэль отправился в раздевалку. Там он снял только верх, натянув старую синюю футболку и шерстяную кофту из овечьей шерсти. Обувь юноша тоже сменил, нацепив старые и потёртые красные кеды, которые нравились ему больше, чем другая обувь.

   Закончив же с переодеванием, Армэль направился в амунинчик, где хранилось снаряжение для лошади. Там он одной рукой схватил уздечку, а другой седло и сверху накинул остальное. Когда же Армэль подошёл к боксу своего коня, то увидел тренера идущего ему на встречу. Подойдя, Иван Гнатич (так звали тренера.) одарил его улыбкой. Этот пожилой мужчина всегда радовался приходу Армэля. Эта мысль вызвала печальную улыбку на губах юноши, так как он был его единственным другом. Никто к нему не относился так тепло, как этот мужчина. Даже родной отец…

– Армэль! Здравствуй, мальчик мой! – вскричал тренер, останавливаясь возле затягивающего подпругу юноши.

– Здравствуйте, Иван Гнатич. – ответил Армэль, расплываясь в улыбке, но не отрывая взгляда от ремня.

– Ты сегодня рано… Что-то случилось? – заметил проницательный Иван, прожигая взглядом Армэля.

– Это долгий разговор… Может прогуляемся в лесу? – предложил Армэль, наконец подняв взгляд на собеседника.

– С удовольствием! Сейчас подлечу на своём вороном! Жди на нашем месте! – весело пропел Иван Гнатич, уходя в сторону и напевая что-то себе под нос.

  Армэль проводил его взглядом, думая как всё преподнести. С этой мыслью он взял свою кобылу за поводья и повёл к выходу. Там юноша поставил левую ногу в стремя, рукой взялся за гриву на холке и мягко оседлал свою рыжую красавицу. Двинув корпусом вперёд и слегка надавив пятками, Армэль направил кобылу к лесным тропам. Через некоторое время к ним подскочил тренер на своём вороном жеребце.

– Ну что ж я слушаю! – прервал тишину Иван Гнатич.

– Я уезжаю… – чётко выпалил Армэль с ходу, не видя смысла оттягивать момент.

– Куда и как надолго? И почему ты мне об этом говоришь? – вопросительно удивился Иван.

– Куда не знаю и когда вернусь тоже не известно… – всё так же чётко проговорил Армэль, смотря на собственные руки держащие поводья.

  На некоторое время воцарилась тишина. По мужчине было видно, что новость его расстроила. Ему очень нравилась компания этого своенравного мальца и отпускать не очень хотелось. Однако с другой стороны, это рано или поздно должно было случится. Вечно Армэль бы не усидел на одном месте. Этот юноша всегда полон энергии. Потому он должен был двигаться вперёд. А такие, как тренер, лишь пособники, которые учат летать птенца.

– Почему и зачем спрашивать не буду… – начал Иван Гнатич, наконец нарушив давящую тишину. – Могу лишь пожелать удачи. Ты сильный, но не забывай, что даже самые сильные воины иногда нуждаются в помощи. Если что, то знай, мой мальчик, что у тебя всегда есть куда вернуться…

– Спасибо, Вань… – прошептал Армэль, одобрительно кивая. – Я буду иметь в виду…

– Я рад… А сейчас, как на счёт потягаться на перегонки! – без перехода гаркнул Иван Гнатич, срываясь сначала на рысь, а после переходя на галоп.

– Хей! Так не честно, Ваня! Ну что, Гроза!? Покажем ему! – прокричал в ответ смеющийся Армэль и тоже сорвался с места.

  Сравнялись они быстро, идя корпус к корпусу. Холодный воздух обжигал щёки, ветки свистели над головами, волосы трепыхались в разные стороны, а Армэль смеялся. Смеялся, задыхаясь встречным воздухом. Радость и волнующее сердце счастье трепыхались в груди, подскакивая к самому горлу, выталкивая смех, очищая от грустных мыслей.

  Именно в этот момент, когда он нёсся на огромной скорости, когда свалился на скаку в глубокий сугроб, когда Гроза скакала вокруг, играючи засыпая его снегом, который попадал в рот и глаза, а Иван смотрел на это всё на своём вороном и смелся, Армэль осознал на сколько он счастлив. Теперь он был уверен, что добьётся желаемого во что бы то ни стало.

  Они ещё долго соревновались, общались среди сугробов в зимнем лесу. Окончательно замёрзнув, оба вернулись и согрелись крепким горячим чаем с печеньками в виде животных. После же работа и помощь за уходом лошадей до седьмого пота. За всем этим время пролетело мгновенно.

– Береги Грозу… – проговорил печально Армэль, пустив одинокую слезу.

  Иван тихо кивнул, наблюдая как юноша целует кобылу в мордочку и что-то шепчет. Он еле сдерживал слёзы, так как прощаться с любимым учеником не хотелось.

  Тем временем Армэль, закончив миловаться с Грозой и обняв Ивана так крепко, как только мог, сунул вещи в предложенный пакет и вернулся домой даже не переодевшись. Дорога пролетела в секунду за размышлениями о будущем. Дома же его уже ожидали. В кабинете сидел его отец и их личный нотариус. Оба кивнули Армэлю в знак приветствия, на что тот ответил тем же и присел рядом.

  Усевшись в удобную позу, Анненков младший направил все свои силы в одно русло и приготовился к серьёзному разговору. Он понимал, что в данной ситуации следует показывать лишь свою решительность и уверенность, а иначе его морально съедят и не подавятся.

– И так… – начал Сергей Викторович, нарушая тишину. – Всё как ты и просил. Если перечислять по пунктам, то отныне мы друг другу чужие люди, ты занимаешься своей жизнью сам и права на наследство не имеешь. Но если ты добьёшься успеха в своём деле, то все привилегии вернутся к тебе вместе с фамилией. Если же ты ничего не добьёшься, то путь ко всем привилегиям и к дому семьи Анненковых будет закрыт для тебя.

  Закончив оглашать условия договора, Сергей поднял взгляд на сына. Тот лишь кивнул, давая знак, что всё понял и со всем согласен. Получив в свои руки договор, Армэль ознакомился с каждым пунктом, обращая внимание на мелкие детали и прочее. В данный момент следует быть как можно более внимательным. Он читал вдумываясь в каждую букву.

  Удостоверившись же в том, что нигде нет никаких закавык, юноша поставил свою аккуратную роспись и инициалы напротив отцовской на трёх экземплярах. После он передал договор нотариусу, который проверил всё на законность и тоже поставил свою роспись на всех трёх экземплярах.

  Все трое встали. Первым ушёл нотариус, провожаемый дворецким. После его ухода в кабинете воцарилась тишина. Она не была гнетущей или напряжённой, скорее умиротворённой. Казалось, что теперь уже бояться было нечего и всё самое тяжёлое позади. Будущее лучшего наездника так и ласкало своими нежными руками сознание юноши, маня и лелея. Армэль рвался к этому будущему, цепляясь за него и спеша нагнать. Первый рывок уже был сделан, осталось лишь не много, один финальный и мощный прыжок.

  Очнувшись от раздумий, юноша кинул тихое «прощай» и направился к выходу, прихватив свой экземпляр договора. Ему в спину было кинуто такое же тихое «Удачи».

  Сергей верил в сына и был готов ждать его скорого возвращения. Он знал, что тот всего добьётся. Так было всегда. С самого рождения. С самого первого крика его мальчик всегда был похож на мать, а та была сильной и волевой особой. Именно поэтому его настоящей любовью была всегда только одна она. Его Донатин…

  Тем временем Армэль, вбежав в комнату, быстро собрал лишь самое необходимое в небольшую спортивную сумку. А закончив со сборами и укутавшись в шарф, он дошёл до гаража и зафиксировал сумку на своём харлее, проверяя на надёжность. Перед тем, как положить документы, Армэль заглянул в паспорт, чтобы узнать кто он отныне. В нём чёрными печатными буквами значилось «Армэль Локонте». Юноша расплылся в улыбке. Паспорт, как и имя, были французские. Осмотрев все документы, он убедился, что и остальное тоже было по стандартам Франции. Также Армэль обнаружил билет на самолёт в один конец.

Всё таки отец думает обо мне… – мимолётно подумал юноша.

  Оседлав байк, теперь уже Локонте сорвался с места, уезжая в сторону аэропорта. Вокруг лишь снег и бесконечное звёздное небо. Они синхронно переливались, а ветер вновь обжигал щёки. Армэль любил холод и мороз, любил звёздное небо, сейчас же он на пути к любимому месту его матери. Интересно где она любила гулять? Что любила есть? Как провела там детство? Все эти вопросы крутились и вертелись в голове юноши. Он так живо представил её, что одинокая слеза сорвалась с ресниц, унесённая ветром.

  Вообще, Армэль изначально хотел именно туда, чтобы начать своё дело там, где начала свою жизнь мама. У него даже были отложены деньги с подработок, которые теперь он мог направить на первые дни жизни во Франции пока находится в поиске работы. У него даже были отложены деньги на транспортировку его харлея туда. Теперь же Армэль мог себе позволить и перевозку харлея, и самого себя, и учёбу. В любом случае потрудиться придётся и он к этому готов. Готов как никто другой…

  Следующие секунды были как в тумане. Погрузка, багаж, документы и прочее. Через мгновение Армэль уже сидел на своём месте и смотрел в иллюминатор. Вот он! Этот момент! Момент начала новой жизни!

Его жизни…

ЧАСТЬ 2

«Вещий сон не всегда вещий,

Но он может им быть…»

 Лес, солнце, крики птиц. Всё это окутывает помутнённое сознание мальчишки, который бежит всё дальше в глубь. Ноги болят, но он не останавливается. Вдох и рывок правой ногой, выдох – левой.

  Ветки бьют по выставленным рукам, паутина путается в волосах, от чего мальчик судорожно смахивает её руками. Ужас сковывает все внутренности, но ноги несут всё дальше. Навязчивое чувство, что тело живёт отдельно от сознания. Слишком разные чувства их одолевают.

  Руки кровоточат от порезов хлёстких веток, которые бьют не хуже кнута, но мальчик всё бежит. Бежит закрыв глаза, неистово жмуря их. Дыхание уже давно сбилось и мальчишка дышит через рот, чтобы вдохнуть хоть немного спасительного воздуха, но его всё нет и он задыхается. Легкие сдавило. Дикое ощущение, что их сжимают руками, словно любимую для всех игрушку анти-стресс. А там, где должно быть сердце, давящая пустота. Боль и слёзы окутывают всё сознание, давят, душат, добивают.

  В дали слышатся чьи-то крики, которые тихими отголосками звучат в ушах маленького мальчика. Они звучат всё громче и громче, режут уши и пронзают насквозь.

   Тихий щелчок, оглушительный выстрел и висок пронзает жгучая боль, которая утихает в мгновение. Всё словно происходит не с ним. Глаза закрываются и он проваливается в темноту. Последняя мысль тихо пульсирует в отмирающих висках.

Не успел.... Не добежал…

*******

  Рывок и Армэль просыпается, часто дыша на перебой. Сердце неистово колотит по рёбрам и громко отдаётся в ушах юноши.

  Вытирая холодный пот со лба, Армэль переводит взгляд в иллюминатор. В голове тихо проносятся мысли и вопросы, которые оставил ему кошмарный сон. Настолько реальный, что становилось жутко. Липкое ощущение противно холодило сердце. Кто этот мальчик? Что за люди за ним гнались? И почему ему это приснилось?

  Судорожно выдохнув, Армэль отстегнул ремень и тихо перелез через спящего соседа. Посмотрев на наручные часы, юноша вздохнул. Осталось лететь ещё два часа.

  Взъерошив волосы, Локонте снова вздохнул и двинулся в сторону туалета, аккуратно огибая выставленные руки и головы спящих людей. Оказавшись же около раковины, он выкрутил на максимум оба крана одним рывком, подставляя туда руки. Набрав нужное количество воды, Армэль выплеснул её себе на лицо, намочив ворот футболки и волосы, которые тут же перепутались между собой. Бледное лицо покраснело от практически холодной воды, так как она не успела нагреться.

  Холодные капли текли по телу, капая за ворот и повторяя каждый изгиб. От этого Армэля прошла лёгкая дрожь, неприятная для других, но льстящая его сознанию.

  Приятную истому перебили мысли о сне. Армэль ощущал всё остро, словно сам был тем мальчиком, но он не помнил лица. Всё было смазано. Лес, люди, мальчик… Всё вокруг было размыто и сосредоточено лишь на ощущениях. Подобное пугало до дрожи в правом запястье, которое он сломал, упав с лошади в четырнадцать лет. Сон словно что-то хотел донести, но что?

  Потерев ноющие запястья, Армэль выключил воду и вернулся на место. Его наручные часы гласили, что остался час… Подобное удивило его до поднятых в удивлении бровей. Юноша размышлял целый час о сне, который был спровоцирован сознанием.

  Глупость считать этот сон особенным! Просто сон и всё! Я просто перенервничал! Долечу до Парижа, а там дальше по ходу дела!

  Успокоив самого себя, Армэль закрыл глаза, проваливаясь в сон. Темнота окутала его и он потерял контакт с миром на почти час собственной жизни…

*******

  Через некоторое время покачивания на волнах лёгкой дрёмы перевоплотились в лёгкую руку стюардессы, а спустя пару секунд донёсся и мягкий голос девушки, который оповещал о скорой посадке. Армэль кивнул ей и сверился с часами, которые подтвердили её слова.

  Армэль пристегнулся, готовясь к скорой посадке и вытянул из внутреннего кармана листок с адресом, по которому мельком пробежался взглядом.

  Сомюр… Это конечно далеко, но на своём харлее я доберусь за три с половиной часа… Всё идёт как никогда прекрасно! Я уверен, что меня примут, так как я занимался верховой ездой с детства и имею седьмой уровень галопа! Да и мы с директором давно всё заранее обговорили. Уверен, что ничего сверхъестественного меня там ждать не будет.

  С этими воодушевляющими мыслями Армэль вышел из уже совершившего посадку самолёта. В небе сияла Луна и сверкали звёзды. Легкий прохладный ветерок раздувал волосы и мягко обвивал тело. Зима во Франции не такая суровая как в России, потому Армэлю было достаточно натянуть серый свитер, накинуть кожан и шарф, чтобы не замёрзнуть. После забрав свои вещи и харлей, юноша двинулся на поиски ближайшего мотеля, чтобы провести там ночь. Спустя пару минут езды таковой нашёлся.

  Армэль припарковал харлея, предварительно поставив того на сигнализацию, борясь с чувством взять своего красавца с собой. Но увы и ах! Перекрестившись, он бросил в сторону мотика последний взгляд и вошёл в старое здание. Внутри оказалось довольно светло и уютно, не смотря на вид снаружи. На ресепшене стояли магнолии и лилии. Рядом находились удобные кресла и кофейные столики, на которых в свою очередь лежали всевозможные журналы. Стены были покрашены в персиковый оттенок.

  После этой быстрой оценки помещения Армэль подошёл к стойке ресепшена и звякнул в звонок. Спустя пару минут из-за шторы, которой был прикрыт вход выплыла пожилая и в меру полная женщина. Её чёрные как смоль волосы были собраны в тугой хвост. На вид ей можно было дать лет тридцать. Однако редкие седые волосы и возрастные морщины возле глаз выдавали истинный возраст.

  Эта женщина процокала каблуками за стойку и озарила юношу обворожительной улыбкой.

– Здравствуйте, хотите снять номер?  – промурлыкала женщина на чистом французском.

– Да, я хочу снять номер на одну ночь. – также на французском ответил Армэль.

–Хорошо, у нас свободно два одноместных номера! – предложила Агнис (имя обозначенное на бейдже), смотря в экран своего компьютера и щелкая мышкой. – Один за восемь долларов, другой за шестнадцать!

–А чем отличаются? – спросил юноша, изогнув одну бровь в вопросе.

– Один с личной ванной комнатой, другой без и с соседями! Первый за шестнадцать! – развеяла его недоумение Агнис.

– Ясно! Тогда давайте за шестнадцать! – спустя мгновения раздумий сказал Армэль.

  Женщина протянула ключи с брелоком, на котором была выведена цифра семь. Юноша принял ключи и двинулся к лестнице, подбрасывая их в воздухе.

  Комнату он нашёл без труда и уже через пару минут стоял под массажными струями душа. Он водил руками по телу, массажировал кожу головы, расслабляясь. Струи воды колотили по нему, вознося на седьмое небо. Душ был необходимой частью…

  Закончив же, юноша вышел. Перелёт вытянул силы, а сон не давал покоя, да и будущее требовало точных действий, но всё это забылось, как только Армэль дошёл до кровати и его тяжёлая голова рухнула на подушку. Все переживания вылетели из головы со скоростью света и юноша провалился в такое желанное сейчас незабытие…

*******

  Будильник сыграл ровно в четыре утра. Однако Армэль уже не спал из-за повторившегося кошмара, мысли о котором снова были отброшены в сторону. Локонте просто встал, принял душ, оделся и покинул мотель в воодушевлённом настроении. Дорогой ему харлей был на месте, что приятно удивило, и юноша оседлал своего коня. Мотор взревел и остановился только возле продуктового магазина, который был на пути.

  Магазин был обычным, как и все магазины. Взяв с прилавка несколько быстрых перекусов и воду, Армэль пошёл на кассу. За ней стоял тощий и высокий мужчина с носом, напоминающим орлиный клюв.

  Он даже не поднял взгляда и просто посчитал товар, сухо выговорив цену. Армэль отдал несколько купюр и поспешил ретироваться, ибо человек за кассой буквально источал тёмную ауру. Звучит бредово, но лучшего сравнения не подобрать. Сразу было видно, что его работа ему не нравится…

  Убрав перекус в багажник, Армэль снова оседлал красавца и двинулся в направлении своего нового дома. Дорога предстояла не лёгкая. Лишь спустя полтора часа юноша сделал первую остановку на заправке, что встретилась на пути. Там он заправил харлея и съел купленное в магазинчике. Остановка была короткой, но этого хватило чтобы набраться сил.

  После снова дорога, встречный ветер, редкие автомобили, который стали учащаться по мере приближения к городу. А уже через небольшой промежуток времени Армэль приехал к дому, где его ждали.

  Ещё перед отъездом он позвонил давнему знакомому, который согласился принять его к себе домой. Пришлось конечно уговаривать его, чтобы Армэль платил за проживание, а не жил как нахлебник. Благо у него были деньги на первые два месяца проживания и на год обучения. Всё же не зря пахал семь лет на различных подработках в секрете от отца.

  Припарковавшись, юноша подошёл к двери и постучал три раза. Сначала была тишина и Армэль уже подумывал постучать снова, но через мгновение за дверью послышались шаги и копошение. После она открылась и перед ним предстал сам Варин Людвикович, с которым они не виделись с того самого рокового дня.

  Уже довольно пожилой мужчина лучезарно улыбнулся, заключая юношу в крепкие медвежьи объятия. Картина была забавная, ибо подбородком Армэль упирался старику где-то в районе глаз.

– Здравствуйте, дядя Вари! – пропел юноша, пытаясь обнять в ответ. – Я конечно всё понимаю, но мои рёбра трещат! И дайте мне тоже вас обнять!

– Ох, прости! Я так скучал! – ответил смущённый Варин, расслабляя объятия, что позволило юноше вытащит руки и сжать плечи мужчины.

– Я тоже по вам скучал! Как вы дядя Вари? – радостно протянул Армэль, пытаясь хоть как-то выразить переполняющие его чувства, но лишь крепче сжимал мужчину в объятиях.

– Всё потом! Можешь отогнать мотоцикл на задний двор в гараж! Мы с женой будем ждать на кухне! – в том же тоне ответил Варин Людвикович, выворачиваясь из объятий и уходя в глубь дома.

  Армэль проводил его возбуждённым и переполненным радости взором, после отправляясь выполнять что велели. Уже спустя две минуты юноша вошёл в дом, закрывая за собой дверь. Всё внутри было освещено уличным светом и лишь из одной комнаты лился электрический. Логически рассудив, что там скорее всего его и ждут, он вошёл.

  Кухня была ничем не примечательной, но не смотря на это очень уютной и излучающей тепло. За кухонным столом сидел сам бывший дворецкий и его жена, которая показалась очень знакомой Армэлю и он присмотрелся внимательнее.

– Армэль, это моя жена – Лилия Аркадьевна, но думаю ты уже и так всё понял! – помог Варин тому в размышлениях, судорожно сжимая ладонь Лилии.

  Наконец узнав няню, которая заменяла ему мать, Армэль улыбнулся. Он не был удивлён их союзу, так как ещё тогда подозревал о их романе. Оба часто бросали тёплые взгляды друг на друга и не упускали возможности нежно коснуться друг друга кончиками пальцев. В каком-то роде Армэль знал и догадывался, но и предположить не мог что догадки окажутся реальностью.

– Это невероятно! – наконец выдал Армэль спустя долгие мгновения размышлений и наклонился для объятий.

– Ох, Армэльчик! – выдохнула на радостях Лилия Аркадьевна и заключила того в кольцо рук.

  Варин Людвикович лишь тепло наблюдал сию картину. Он смотрел как женщина обнимала юношу, который казался всё ещё для обоих совсем крохой. Вот вроде недавно они покинули особняк Анненковых, но перед ними стояло прямое доказательство долгой разлуки – сам Армэль Анненков!

– Как ты вырос и возмужал, Армэльчик! – пропела Лилия, расцепляя объятия. – Садись! Я сейчас налью чаёчек!

– Буду очень благодарен, тёть Лиль! – как в детстве, отозвался Армэль, садясь за стол.

– Ох! – воскликнула расчувствовавшаяся женщина, нечаянно проливая кипяток мимо чашки.

– Тише, дорогая! Давай я! Присядь! – нежно проговорил Варин Людвикович, перехватывая руки жены и вытягивая из них чайник.

  Лилия села за стол, судорожно поправляя очки и слегка краснея. Мужчина чмокнул её в щёку и сам принялся наливать чай. Закончив же несложное дело, он поставил перед каждым чашку с ароматным зелёным напитком.

– Ну что ж! Я думаю ты не просто так решил посетить пожилых воспитанников. – начал проницательно Варин, делая глоток.

– Нууу… Не просто так… – начал пристыжённый Армэль, краснея, отводя взгляд и судорожно сжимая ручку чашки. – Я даже не знаю с чего начать…

– Начни с начала. – предложила Лилия, улыбаясь всезнающей улыбкой и держа блюдце с чашкой на весу.

– Ну если в кратце, то отец наконец дозволил мне заняться своим делом! Верховой ездой! – начал быстро тараторить Армэль, прерываясь лишь на глоток чая. – Я приехал сюда, чтобы поступить в институт верховой езды и заняться конным спортом! В частности, троеборьем! Я ради этого спорил с отцом целых семь лет!

– Меня радует твоё воодушевление, и я уверен, что у тебя всё получится, но… – начал задумчиво Варин Людвикович, ловя обеспокоенный взгляд жены. – Я более чем уверен, что твой отец согласился не просто так…

  На этих словах Армэль остановил чашку в паре сантиметрах от губ, ставя её на блюдце так и не сделав глотка. Бровь изогнулась, а глаза невольно прищурились, наводя свой настороженный взгляд на мужчину, лицо того было явно обеспокоенным. Армэль невольно откашлялся, прописывая себе мысленного пендаля!

  Чего я испугался!? Подумаешь! Это просто совпадение, и он довольно долго работал с отцом! Мог и угадать!

– Ну да… Я всего лишь отказался от денег отца… – беззаботно пропел Армэль, решив умолчать об остальных пунктах.

– И всё? – наседал мужчина, успокаивающе поглаживая ладонь Лилии большим пальцем.

– Всё! – чётко отчеканил Армэль.

  Оба зацепили друг на друге свои взоры. Никто не хотел отводить глаз, словно велась борьба не на жизнь, а на смерть. Лилия же наблюдала сие прижав руку к сердцу, а другой судорожно сжимая ладонь мужа. Она боялась произнести и слово. Напряжение было настолько плотным, что казалось его можно было увидеть и пощупать, буквально разрезать ножом. Часы неестественно громко тикали, а ветер бил по окнам.

  Первым сдался Варин Людвикович, отводя взгляд и возвращая атмосфере её легкость и беззаботность, от чего Лилия облегчённо выдохнула, а Армэль наконец начал дышать и моргать, понимая что буквально поставил себя на паузу в этот промежуток времени.

– Ну что ж! Если нужна будет помощь, то мы к твоим услугам! – примирительно начал Варин, продолжая пить уже остывший чай.

– Вообще-то, мне нужна помощь… – задумчиво протянул Армэль, покусывая губу.

– Говори, Армэльчик, мы поможем чем сможем! – тепло пропела Лилия Аркадьевна, обнимая мужа за руку. Тот в ответ поцеловал её в макушку.

– Мне нужен свой конь… Вы знаете, где я могу найти себе подходящего? – неуверенно проговорил Армэль, предполагая, что те ответят отрицанием.

– Хах, я то думал что-то серьёзное! В институт верховой езды вот недавно забрёл очень хороший конь, но своенравный! – проговорил Варин, вздыхая с облегчением и уже постепенно прощаясь со своим недавним беспокойством. – Уверен ты сможешь найти с ним общий язык!

– Отлично! – обрадовался этой новости Локонте, широко улыбаясь.

– Ах, совсем забыл! У нас есть дочь, и она как раз на втором курсе института, по верховой езде, учится на тренера-педагога!  – горделиво продолжил мужчина, выпячивая грудь.

  Глаза Армэля расширились, а челюсть незамедлительно встретилась с полом в смачном поцелуе.

  Дочь!? У них!?  Да ну нахрен!? Вот это вот самый поворотный поворот из всех поворотных поворотов!? Если о их отношениях я подозревал, то о наличии дочери даже не чухался!? Когда успели!?

  Употребив ещё пару непечатных слов в своей голове, Армэль вернул выражение лица в исходное положение. Чай был отставлен в сторону, как безнадёжно недопитый. Лилия хохотнула от реакции юноши, прикрывая рот рукой. Варин же не стеснялся хохоча в голос.

– А что ты думал, Армэльчик? И мы деток хотим! – прокомментировала женщина, успокаиваясь и поглаживая ладонь мужа.

– Наша дочь скоро вернётся, и мы вас познакомим! А с конём своим и завтра познакомиться можешь! Согласен? – умиротворённо предложил Варин, на что Армэль лишь кивнул и они перевели тему на более спокойную.

  Спустя четыре часа безмятежных разговоров послышался хлопок двери и громкое «Я дома!». И уже через несколько секунд возни на пороге кухни появилась копна пшеничных волос и удивлённые голубые глаза.

– Привет, дорогая! Садись! Будем знакомится! – отечески пропел Варин.

  Девушка, провожаемая заинтересованным взглядом Армэля, поцеловала родителей в щёку и села за стол напротив парня, также не отрывая от того своего взора. На ней были джинсы, серая кенгуруха, поверх которой был чёрно-белый бомпер, а на ногах красовались красные кеды. Так же, как заметил Армэль, на девушке не было ни грамма косметики и каких-либо украшений, лишь серёжки гвоздики сверкали в мочках ушей.

– Познакомься Армэльчик, это наша дочь Авророчка! Авророчка это Армэльчик, мы тебе о нём рассказывали! – представила их друг другу Лилия, мило улыбаясь.

– Приятно познакомиться, Аврора. – заворожённо проговорил Армэль, протягивая руку для рукопожатия.

– И мне, Армэль… – слегка помедлив ответила девушка, протягивая ладонь в ответ.

  Их руки скрепились в рукопожатии. Оба не отводили друг от друга взора, но заметив, что на них странно косятся, расцепили ладони. Армэль подметил растерянность на лице Авроры. Она забегала взглядом по комнате, пряча руки между ляжек. После опуская взгляд на собственные. колени. Армэль хмыкнул такой реакции и перевёл взгляд на "молодожёнов".

– Кстати, Армэль, а какая у тебя теперь фамилия? – подметил Варин Людвикович, переводя взгляд с дочери на юношу.

– Теперь меня зовут Армэль Локонте!

ЧАСТЬ 3

«Самоконтроль – незаменимая и

Очень редкая способность…

Мне бы такую…»

Снова тот же лес, бегущий мальчик и крики людей, но в этот раз отчётливей… Мальчик бежит не останавливаясь. Руки жжёт с каждым ударом, глаза кровоточат кровавыми слезами, а лёгкие уже давно отказываются принимать воздух. Всё внутри болит, скребёт и режет.

Вдох.

  Мальчик спотыкается, разбивая колено в кровь, но тут же поднимется, шатаясь, как тонкая берёзка в шквальный ветер. Ноги не слушаются, немеют, но он продолжает бежать.

Выдох.

  Людской гомон всё громче. Они всё ближе и ближе. Мальчик бежит, сознание скачет. Резкий рывок и его снова настигает раздирающая, жгучая, боль в виске.

  Мальчик падает замертво. Кровь струёй бьёт из головы и растекается по волосам и спине. Времени дышать и получить последний спасительный воздух нет. Глаза медленно теряют жизненное сияние, стекленея. Словно кукольные, они смотрели на подбегающие силуэты, погружаясь в холодную и вечную тьму…

*******

   Рывок и Армэль просыпается в холодном поту. Снова тот же сон, но в этот раз реалистичнее. Он словно был этим мальчиком, а не наблюдал со стороны, как это было в прошлый раз. Ещё никогда ему не снилось ничего подобного.

  Взъерошив волосы, Армэль встал с кровати и побежал в душ. Как можно скорее смыть всю воображаемую кровь. Он всё ещё ощущал липкое объятие смерти, её костистые пальцы и холодное дыхание над самым ухом.

   Оказавшись под горячими водяными строями, сознание Армэля начало успокаиваться, тело расслабляться, а дыхание восстанавливаться. Сон уже не казался таким страшным, а все испытанные эмоции глупостью.

  Ничего необычного! Я просто устал после дороги! Это простая усталость! Глупый сон! Ничего особенного…

   Выйдя из душа, Армэль обтёр полотенцем волосы. Сон окончательно ушёл на второй план, забываясь и откладываясь в головную папку «незначительная серость». Оказавшись же снова в кровати, юноша полностью расслабился и направил взор на часы, удивляясь. На них значилось время обеда. Юноша ещё никогда не был в кровати в такое время.

   Эээх! Это очешуенно! Впервые валяюсь в кровати до обеда! Незабываемо! Мммм! Вечно бы так лежал, но судьба не любит бездельников! Потому go to exit! После того как полежу ещё пять минуток конечно!

  Найдя компромисс со своим сознанием, Армэль завёл руки за голову, оглядывая помещение. Обычная одноместная кровать в небольшой комнатушке, рядом с которой стоял стул заменяющий вешалку. Компьютерный стол без компьютера, но заваленный книгами, над которым висела одинокая лампа, прикреплённая к стене. Сами стены были бежевого оттенка, потолок белого, а пол покрыт деревянными плитами. Обычная, но до жути уютная комнатка, источающая тепло.

   Закончив любование и просто-так-в-кровати-лежание, Армэль поднял своё бренное тело с кровати и схватил со стула джинсы, тут же их натягивая. Вслед за джинсами была одета красная рубашка в клетку, свитер и кеды в тон рубашке.

   После переодевания сонный Армэль вышел в коридор, ероша волосы и тихо зевая. Спустившись по лестнице, юноша услышал знакомые голоса. Голос Авроры доносился тихим колокольчиками до его ушей, но пока слов разобрать было нельзя. Помимо её голоса Армэль узнал тихий баритон Варина и нежный лебединый тёти Лилии. Когда же он вошёл, то увидел всю семью в сборе. Те обсуждали какие-то будничные вопросы, но увидев его замолчали.

– Доброе утро всем! – выдал Армэль хриплым после сна голосом.

– Доброе… – ответили остальные по очереди.

   Лилия Аркадьевна тут же поднялась и поставила завтрак перетёкший в обед перед юношей. Тот поблагодарил хозяйку, принимаясь уплетать молочную рисовую кашу. Женщина лишь тепло улыбнулась, садясь на место рядом с мужем. Оба окинули того родительским взглядом, представляя на месте видного мужчины того самого маленького мальчика, который также с удовольствием ел стряпню Лилии Аркадьевны.

  Армэль же ел и поглядывал из-под ресниц на Аврору, которая так же невзначай бросала на юношу взгляд, а натыкаясь на взор того отводила глаза. Их переглядки продолжались долго, до момента пока каша не была съедена. Но даже так они бы продолжали глазеть, если бы не звонкая трель дверного звонка.

– Это ко мне! Я открою! – проговорила Аврора, часто моргая.

  Армэль лишь проводил её взглядом, подходя к раковине и моя за собой.

– Что ты, Армэлюшка! Давай я за тобой поухаживаю! – начала взволнованная Лилия Аркадьевна, собираясь подняться.

– Не стоит! Я сам тёть Ли… Ля… – ответил Армэль, осекаясь на последнем слоге, но говоря его, правда тихо.

  Тарелка была поставлена на сушилку, а губка буквально выпала из рук падая на место. Причиной этому были В О Ш Е Д Ш И Е.

  Аврора вошла на кухню под руку с высоким французом. Тот был так же невероятно красив. Пепельные блондинистые волосы, карие глаза и внушительное телосложение. Под ложечкой у Армэля засосало, а зелёные глаза блеснули металлом в сторону парня. Вся атмосфера вокруг отяжелела, набирая вес с каждой секундой. Внутри Локонте гнев сражался с холодным расчётом, а здравый смысл уже давно махал белой тряпкой.

  Спокойнее Армэль! Ты умнее, сильнее и грациознее! Раз так соберись тряпка!

Дожили сам себя успокаиваю…

  Глубоко вздохнув, Армэль ухмыльнулся, демонстрируя всё своё отношение к этому и направляя холодный взгляд на вошедших, заметив перед этим почерневшие взгляды названных тёти и дяди. Парень же поёжился от взгляда Локонте, но не показал этого не единым мускулом.

– Мама и папа знают, а вы Армэль знакомьтесь! Это мой жених – Дамиен Ла Блонде! – радостно пропела Аврора на французском, не замечая атмосферы коварно кружащей вокруг.

– Очень приятно! – выдавил улыбающийся Дамиен на родном языке, протягивая свою слегка вспотевшую ладонь.

– Мне то как приятно… – ответил Армэль, обжигая холодом и даже не думая отвечать на рукопожатие.

  Дамиен неловко сжал руку, убирая ладонь в карман брюк. На это юноша снова хмыкнул, садясь на стул рядом с собой. Аврора на данную демонстративность лишь вскинула бровь. Лилия и Варин никак не отреагировали, глядя на всё исподлобья.

– Ну-с, Дамиен, пойдём на прогулку? – спросила по-французски девушка.

– Кто-то вчера мне обещал показать Дьябло. – как бы невзначай упомянул Армэль, прерывая уже раскрывшего рот француза. – Того самого дикого жеребца.

– Точно! Я забыла! – хлопнув себя ладонью по лбу, ответила Аврора. – Тогда бегом в конюшню!

  Быстро всё протараторив, девушка схватила Дамиена за руку и потянула того к выходу. Армэль ненадолго задержался, поворачивая голову в сторону пожилой парочки. Те всё также молча пили чай, который любезно приготовил Варин.

– Кто-то умер? Почему киснем? – весело пропел юноша, пытаясь восстановить атмосферу, которая была до прихода француза.

  Оба промолчали. Их явно что-то беспокоило и они решили высказаться тому кому доверяли больше всех. Всё-таки тот был моложе и явно лучше них во всём этом разберётся. Они уже были слишком стары для этого…

– Армэлюшка, недавно в институте начали хворать пышущие здоровьем жеребцы, а кобылы стали сносить слабых жеребят. – начала Лилия Аркадьевна, вызывая выражение недоумения на лице Армэля.

– В последнее время дела института плохи, а вот у недавно построенного по соседству они наоборот идут в гору. Полиция лишь выяснила, что животных травят каким-то веществом. Каким уже не помню, но не в том суть дела! А в том, что владелец нового института отец Дамиена! Мы предполагаем, что именно он выполняет поручения отца, но полиция отрицает это и даже слушать не хочет! – продолжил Варин Людвикович вместо жены.

– Ну так то ваши опасения не из воздуха сляпаны… Простой студент института врятли вызовет подозрения, да и доступна вся территория для раздолья… – задумчиво пробормотал Армэль себе под нос.

– Мало нам того, что он сгнивший человек, так он ещё подлый трус и подлиза! – продолжал тем временем буйствовать бывший дворецкий.

– Рано так думать, дядя Вари… Если ваши слова правдивы, то он где-нибудь проколется… У вас только мотив и предположения, а в сумме гипотеза… А чтобы превратить гипотезу в факт, нужны вещественные доказательства… – изрёк Локонте, рассудив логически.

– Но… – начал Варин, но был перебит женой.

– Армэлюшка, дельце говорит, дорогой… – мягко проговорила она, поглаживая плечо мужа рукой. – Мы не можем беспочвенно подозревать…

– Да, дорогая. – согласно кивнул Варин, накрывая руку Лилии своею.

– Армэль, мы очень просим тебя присмотреть за нашей дочкой! Она не понимает и слепо верит этому человеку! – после паузы продолжил пожилой мужчина.

  Армэль молчал. Супружеская пара замерла в ожидании. Так ли это необходимо? Что из этого извлечет он сам? А может вообще не стоит в это впутываться? Все эти вопросы в секунду пробежали по нейронам мозга парня, как бы давая сигнал к отступлению, но смотря на эти просящие взгляды надежды, он не смог отказать. Совесть бы не позволила отказать этим людям в помощи.

  Глубоко вздохнув, Армэль собрался с мыслями, словно готовясь к прыжку в никуда.

– А у меня есть выбор? Я сделаю всё что в моих силах. – выдохнув эти слова с неимоверной тяжестью в голосе, юноша развернулся и вышел из кухни, направляясь к выходу.

   Там его уже ждали Аврора и первый подозреваемый Дамиен. Один сидел за рулём, скучающе тыкая что-то в телефоне, а другая стояла облокотившись на открытую дверцу новенького Peugeot Partner чёрного цвета. Армэль изогнул бровь, расплываясь в ухмылке.

– Не плохой минивэнчик! – присвистнул юноша на французском.

– Подарок отца! – ответил ему Дамиен, но был проигнорирован.

– Но мой харлей лучше! Аврора, как ты смотришь на то, чтобы прокатиться со мной?

– Я с удовольствием! Дамиен ты не против? – в запале вскрикнула девушка, но вспомнив про правила приличия спросила у Дамиена.

– Нет, что ты! – ответил ей жених изображая радость на лице, но Армэль успел заметить сморщенный в недовольстве нос.

   Чмокнув француза в щёку, Аврора побежала уже за отдаляющимся Армэлем. Тот нервно сжимал кулаки в карманах и скрежетал зубами, удивляясь собственной реакции. Он загонял все свои предположения глубоко внутрь, осознавая их абсурдность. Армэль не был глупцом и не верил в истинную любовь с первого взгляда. Он понимал, что они не персонажи слезливых романов, а жизнь не книжный переплёт…

  Но хрена-с два я оставлю их наедине! – гневно подумал юноша, успокаивая сознание окончательно.

   Аврора догнала его возле гаража. Армэль улыбнулся уголками губ и вошёл в гараж, где стоял его харлей. Войдя за ним, девушка ахнула. Такого прекрасного монстра она ещё не видела. Глаза её засверкали, а рот приоткрылся придавая лицу восхищённую гримасу.

– Вот это да! – восторженно воскликнула она, прыгая на месте от радости.

   Армэлю понравилась реакция и он уселся на своего красавца, протягивая шлем девушке. Та взвизгнула, принимая его и шустро садясь за спину парня.

– А как же ты? – спросила она, заметив что тот не торопиться надевать второй.

– Я редко одеваю шлем, а сегодня погода хорошая! Могу позволить! – выдал Армэль с весёлыми нотками в голосе.

– А мне зачем? – поспешила утолить любопытство Аврора, одевая шлем.

– Ты новичок! – крикнул юноша, срываясь с места и пресекая дальнейшие расспросы.

  Девушка от такого сильного рывка пискнула, обхватывая руками торс Армэля. Тот же с ухмылкой на лице прибавил газу задорно крича. А уже спустя мгновение они выехали на главную трассу. Сначала Аврора побаивалась отнять голову от спины юноши, жмуря глаза, но потом любопытство пересилило страх и она медленно открыла глаза, выпрямляясь, но всё так же крепко сцепляя руки.

  Картина предстала пред ней самая что ни на есть великолепная. Девушка улыбалась во весь рот, оглядывая всё вокруг, а потом и вовсе начала кричать в унисон с Армэлем. Что-то внутри неё словно хотело выхода и она кричала и кричала, делясь этим чем-то со всем миром. Аврору одолели просто незабываемые эмоции, ощущения и чувства. Этот день точно навсегда останется в её памяти.

  Внутри девушки бунтовали гормоны счастья, прыгая и юля в каждой части тела. Улыбка невольно наползла на лицо сильнее. Аврора активно крутила головой будучи не в силах усидеть на месте, напоминая этим маленького ребёнка, который впервые оказался в воде. Любопытство, словно волчок, крутилось в одном месте.

  Одолённая этими ощущениями, Аврора не сразу заметила, что они уже на месте. В чувства её привело лёгкое пощёлкивание пальцев перед лицом. Девушка проморгалась, фокусируя взгляд на Армэле. Лицо того озаряла улыбка, точно такая же, как и на лице Авроры.

  Ненадолго их взгляды встретились. Зелень глаз юноши смешалась с её голубизной, образуя бирюзовое сияние, окутавшее их. Руки непроизвольно потянулись друг к другу, переплетая свои пальцы. Корпуса обоих подались вперёд, глаза слегка прикрылись, стремясь закрыться совсем, а губы обоих неумолимо приближались. Дыхание становилось всё ближе, обжигая их лицо, осталось пару сантиметров и…

   Раздался гудок подъехавшего минивена. Армэль и Аврора отпрянули друг от друга, словно ошпаренные. Девушка даже соскочила с харлея, кидая шлем юноше. Тот ловко поймал его, обводя взглядом нервно поправляющую волосы Аврору. К ним подошёл подъехавший Дамиен.

– Как прокатилась? – по-французски задал вопрос он, чмокая девушку в щёку и притягивая к себе за талию.

– Это было невероятно… – проговорила еле слышно Аврора, отводя взгляд и нервно кусая губу. Её щёки неумолимо покраснели.

– Куда теперь? – беспристрастно задал вопрос Армэль.

– В конюшню… – быстро проговорила Аврора и в обнимку с женихом зашагала в вышеуказанное место.

   Армэль молча последовал за ними, наблюдая как Дамиен что-то шепчет на ухо девушке, а та весело хохочет. Больше пары секунд он сие наблюдать не смог, опуская взгляд и отвлекая мысли подсчётом шагов.

Раз. Два. Три.

Снова раздались смешки.

Четыре. Пять. Шесть.

  Слух поразил шорох развивающихся волос.

Семь. Восемь. Девять.

  Замедлились шаги впереди, после останавливаясь возле входа в конюшню института.

Десять.

  Армэль поднял взгляд, наблюдая как их уста соединились в поцелуе. Дамиен обнимал девушку за талию, а та упокоила свои ладони на его щеках. Кулаки невольно сжались. Аврора блаженно прикрыла глаза, француз же наоборот устремил свой взор на стоящего в двух – трёх метрах Локонте. Их взгляды встретились. Глаза Дамиена засияли торжеством, в то время как взор зелёных глаз Армэля повеял холодом вытащенных из воды водорослей.

  Повеяло холодом не только от взгляда юноши, но и от всего тела. Всё буквально покрылось ледяной коркой. Дамиен и Аврора разорвали поцелуй, но Армэль остался всё таким же холодным. Его губы изогнулись в усмешке над самим собой.

  Аврора вошла внутрь, после за ней последовал Армэль, Дамиен же пошагал куда-то в другую сторону. Локонте бросил на него лишь мимолётный взгляд, тут же переводя его на спину девушки. Он наблюдал как волосы подпрыгивают с каждым шагом, а бёдра качаются им в такт. Аврора шла не оглядываясь и не замечая, как Армэль отягощает её своим взглядом.

  Спустя ещё с пару десятков секунд они дошли до конца конюшни, оказываясь перед денником номер шестьсот шестьдесят шесть. Увидев число, Армэль хмыкнул, проводя аналогию с именем.

– Ты правильно понял! Число повлияло на имя! Но так же имя было дано из-за характера. – подтвердила его мысли Аврора, беззаботно улыбаясь. – А также!

– За год что он здесь находится, этот жеребец искалечил пятерых моих наездников! – перебил Аврору вышедший из-за поворота мужчина, скорее всего главный на конюшне.

  Он был не высок, примерно метр семьдесят, с мохнатыми усами и бородой. На голове же растительность была лишь по бокам. Волосы были каштанового цвета, с небольшой сединой, которая в купе с морщинами указывала на пожилой возраст мужчины. Глаза были карие, нос картошкой, а губы тонкие. В зубах он держал сигарету. Из одежды были джинсы на низкой талии, стянутые ремнём с железной широкой бляхой, и рубашка, которая натягивалась в районе довольно большого пивного пуза. На ногах были тряпичные кеды. В общем, модный приговор по заявкам.

– Да вы что? Я думаю, что найду с ним общий язык. – уверено высказал своё мнение Армэль, смотря на мужчину сверху вниз.

– Поубавь свою самоуверенность, зелёный! – нахально пробасил мужчина по-французски. – Этот конь настоящий демон! Я его не продаю! Лучше пускай увозят эту скотину на убой!)

  После последних слов что-то с силой ударило в дверцу денника, от чего мужчина отскочил с выпученными глазами подальше. Жеребцу по ту сторону явно не понравился его тон.

– А если я найду связь с ним, то вы отдадите мне его бесплатно? – всё также настойчиво продолжал Локонте.

– Да ты ни как где головой ударился, пацан? Он же покалечит тебя, как пятерых ранее! – не уступал ему мужчина.

–Давайте заключим пари? Если мне удастся, то отдаёте мне права на него даром, а если нет, то… – Армэль ненадолго замолчал, обдумывая слова, после продолжив. – А если нет, то я не потребую с вас компенсации и даже заплачу три тысячи евро с верху!

– Армэль, нет! – ахнула Аврора, спеша отговорить его, но юноша был непоколебим. Ей оставалось лишь судорожно сжимать его рукав, смотря в глаза, источающие уверенность.

– Ну ты и вправду с головой не дружишь, зелёный! – начал мужчина, сознание которого разрывалось между лёгкой наживой и совестью.

– Ну что думаете, эмммм? – Армэль замялся, понимая, что не знает имени мужчины.

– Блейз, Сарвини Блейз, и да, я согласен! – подсказал Сарвини, ухмыляясь в предвкушении победы. Совесть одержала сокрушающее поражение.

– Ну что ж, Блейз, открывайте! – уверено проговорил Армэль.

– Окей, на счёт три открываю! Помоги, девка! – со смешком проговорил Сарвини, потирая руки.

  Девушка неуверенно отпустила рукав юноши, проклиная себя что согласилась. Денник для этого зверя был большим и дверцы были, как ворота. Подойдя к ним, Блейз открыл замок, а Аврора схватилась за ручку со своей стороны. Армэль глубоко вздохнул, настраиваясь.

– Раз! – прокричал Блейз, хватаясь за ручку.

Нужно успокоиться… Полное спокойствие и холодность… Вдох и выдох…

– Два!

Нужно почувствать как кровь бегает по всему телу, сцепляются нейроны мозга, функционирует каждый орган и размеренно бьётся сердце…

– Три!

  Раздвигаются двери и Армэль видит его. Недавно бешено колотящееся сердце замерло, после возобновляя свой нормальный ритм. Сознание юноши умиротворённо повисло и он расслабился. Дьябло уставил на него свой взор. Дыхание Авроры замерло, Блейз же готовился услышать вскрик боли юнца. Армэль же оставался спокоен, скучающе смотря ему в ответ. Краем глаза он заметил появившихся из-за угла парней, видимо они-то и оттаскивают коня от жертв…

  Глаза в глаза. Оба стояли и смотрели с минуту друг на друга. Аврора уже было обрадовалась, что не разделял Сарвини, но тут то конь сорвался на бег, направив свой корпус точно на юношу. Ребята сбоку напряглись, но смиренно ждали сигнала мужчины.

  Девушка вскрикнула, рванув следом, но её успел сдержать Блейз.

– Армэээээль! – в истерике вскричала Аврора, вытягивая руку.

  О чем я думала!?! – успела отрывочно подумать она, с ужасом глядя на происходящее.

   Сам же юноша не сдвинулся с места, всё так же смотря в глаза несущегося на него жеребца. Чёрный как ночь с единственным белым пятном на лбу, он нёсся словно сорвавшийся с цепи дьявол. Его чёрные как бездна глаза горели адским огнём. Стук копыт разносился в ушах каждого словно смертельный приговор, но лишь одного Армэля это никак не трогало.

  Дьябло нёсся с бешенной скоростью, но для остальных всё происходило как в замедленной съёмке. Каждая частичка Армэля замерла, словно впав в глубокий сон. Пламенный и равнодушный взгляды скрестились между собой в кровавой бойне. Они бились… Бились до первой крови…

  И вот корпус коня уже совсем близко. Осталось ещё немного… И ещё… Ииии!

  Дьябло замер…

   Их взгляды не отрывались ни на секунду. Армэль поднял руку и Дьябло перевёл свой взгляд на неё. Локонте замер, давая понять, что он не опасен. Когда же их взгляды снова встретились, рука Армэля оказалась перед лицом коня. Тот сделал шаг назад, цокнув копытами. В таком положении и не отрывая взглядов они стояли около минуты.

  Аврора не дышала всё это время, сжатая в руках Блейза, который в свою очередь стоял с открытым ртом не веря своим глазам. Всё вокруг словно замерло вокруг этой пары.

Посерело.

Ушло на второй план.

Потеряло связь со временем.

  Следующее событие ввело в шок казалось всё, всех и каждого. Неважно живое или не живое, рядом или близко, сейчас или после. Казалось случилось чудо…

  Дьябло, который вбивал в стену и землю каждого храбреца, дёрнул головой и прильнул к ладони Армэля, прикрыв свои ангельские синие глаза…

ЧАСТЬ 4

«Друзья приходят из ниоткуда

И уходят в никуда…»

Чёрный, как ночь, и сильный, как дьявол, он рассекал пространство с бешенной скоростью. Его синие глаза горели радостью, гордостью и торжеством. Длинная грива развевалась в разные стороны на ветру, шелестя собою пространство. Копыта размеренно стучали, передавая плавный звук. Конь буквально плыл над поверхностью земли. Звук шёл настолько плавно, что казалась словно где-то поблизости ветер шелестел листьями.