Читать книгу Песнь Демона - Ви Вери - Страница 1

Моей маленькой и дорогой Jarsoline.

Ты моя связующая нить с реальностью!

Признательность

В первую очередь хочется выразить благодарность моему самому близкому и дорогому человеку. Моей второй половине. Как только мы увидели друг друга, во мне появилась уверенность, что ты моя судьба. Красная нить связала нас, и с годами она превратилась в крепкий нерушимый жгут. Ты поддерживаешь все мои начинания и не даешь опустить руки в моменты, когда силы уже на исходе. Спасибо огромное, моя темная луна.

Сердечно благодарю своих родителей, которые все время пребывали в неведении, терпеливо ожидая завершения моей творческой работы. Спасибо вам, что сделали меня тем, кем я являюсь. Вкладывали в меня все, что есть в вас самих. Мама – мой человек-тапок, моя опора, поддержка и понимание. Знаешь, что я тебя обожаю всем сердцем и душой?! Теперь знаешь! Спасибо, моя родная, что именно ты моя мамуля. Мама, папа, люблю вас выше неба!

Мой любимый японский друг! Да, да, Ичи, это о тебе. Ты всегда кладешь свою голову мне на колени, давая понять, что это не тупик и стоит продолжать идти дальше. Ты мой преданный и верный друг. Благодаря тебе появился один из персонажей. Мой ласковый четвероногий прототип.

И наконец, моя дорогая и горячо любимая сестричка Jarsoline! Узнав о моей затее, ты всячески поддерживала меня. В любой момент я могу позвонить тебе, и будь то хоть глубокой ночью, ты все равно ответишь и выслушаешь. Где-то поругаешь, где-то наставишь на путь истинный, и это с учетом, что младше меня на пять лет. Спасибо за то, что ты раз за разом перечитывала роман, за твою удивительную поддержку и твое крепкое плечо. С самого детства ты рядом со мной. Ты для меня больше, чем сестра. Ты мой лучший друг, моя подушка для нытья и моя реальность. Без тебя я словно Иллидан Ярость Бури без парных клинков Аззинота. Словно Фен'Харел без Тени. Словно Рамен без Лапши. Я люблю тебя!

Пролог

Мне снился удивительный сон. Я парила, словно маленькое перышко, среди изящно вьющихся деревьев. Ночное небо пестрило яркими звездами и тремя совершенно разными лунами. Большая багряная, чуть меньше – васильковая – и самая маленькая, но самая красивая – черная в красном ореоле. «Чудесное место», – улыбаясь, подумала я, грациозно огибая очередное дерево. Я не чувствовала ни холода, ни ночного ветра, колышущего голые кроны. Даже пытаясь насытить воздухом легкие, я не ощущала чувства насыщения, но это не заботило меня. Я приходила в дикий восторг от чувства свободы, легкости и полного уединения. Они переполняли меня.

Мое невесомое тело постепенно начало замедляться и вскоре остановилось. Взгляд упал на девушку. Она стояла в центре небольшой рощи, повернувшись ко мне вполоборота. От моего взора не укрылось ее перепачканное глиной и кровью лицо. Из ее черных, как жемчужины, глаз вырывалось яростное алое пламя. Темные длинные волосы завязаны в тугой узел. Лишь с несколькими выбившимися прядями играл ночной ветер. Одежда девушки напомнила мне один из сценических костюмов, который я видела в нашем театре. Все тело, включая руки и ноги, было облачено в одеяние, состоящее из железных пластин. Между собой пластины фиксировались красной нитью.

Весь доспех был перепачкан кровью. В руке незнакомки блестела холодная сталь, а ее взгляд был направлен куда-то вдаль. Девушка была похожа на каменную статую, только глаза и тяжело вздымающаяся грудь говорили об обратном. Она застыла в ожидании. Мне стало любопытно. «Клинок слишком узок и слишком вытянут. Внушительный меч, но совершенно не практичен. При любой атаке сломается напополам как пить дать, – рассуждала я. – Даже рукоять удлинена».

Золотая вышивка полностью обрамляла рукоять. В центре золота были какие-то узоры, но как я ни старалась разглядеть их, у меня не вышло. Идеально гладкая сталь клинка блестела в свете васильковой луны.

Девушка ожила, заметив стремительное приближение вдалеке. Уверенно обхватив рукоять двумя руками, она приняла боевую стойку, не отрывая взгляда от приближающихся темных фигур. Я проследила за ее взглядом, пытаясь всмотреться в темноту. В сторону незнакомки стремительно двигались страшные существа, отчасти напоминающие женщин. Но когда они приблизились на достаточное расстояние, я ужаснулась. Если бы могла кричать, то, несомненно, закричала бы от страха. Руки женщин были такой длины, что доставали им до колен. Кожа была бледной, а при свете всех трех лун приобретала синевато-болотный оттенок. Маленькие птичьи глазки покрывали все тело. Они хаотично вращались, будто искали добычу для своего хищника. Отвратительное зрелище. Лица их были вполне человеческими, но они ничего не выражали, лишь раскрывали рты, обнажая свои острые зубки, за которыми скрывались раздвоенные языки. Мой взгляд вернулся к незнакомке. «Почему ты медлишь?!» – так и хотелось выкрикнуть мне, но я была всего лишь облаком.

Они взяли ее в плотное кольцо. Девушка вытянулась, словно луковое древко. Она ждала. Длинные уродливые руки практически соприкасались с ее доспехом. Молниеносный блеск клинка дал понять, что она атаковала. Режущие удары сметали все на своем пути. Мерзкие конечности летели в разные стороны. Струи зеленоватой жидкости водопадом лились на девушку. Жуткие визги существ оглашали всю округу. Они практически замертво падали при каждом прикосновении холодной стали к конечностям.

Лицо девушки было непроницаемым, ни единый мускул не дрогнул. Я была восхищена ее отвагой и смелостью. Стараясь не глядеть в сторону чудовищ, я наблюдала лишь за ней. Она двигалась с поразительно большой скоростью, каждый удар был четкий и уверенный. В этом я могла ей только завидовать. Незнакомка резко остановилась. Изящно обтерев клинок о лоскут темной ткани, висевший у нее на талии, девушка хотела было убрать меч в ножны, но что-то привлекло ее внимание. Я сдерживалась, чтобы не смотреть на этих отвратительных чудовищ, но любопытство взяло верх. Моя любознательность всегда играет со мной злые шутки, и этот раз не был исключением. Из обрубленных рук торчали сухожилия и артерии. Они извивались, будто призывая отрубленные конечности вернуться обратно. У меня подступил ком к горлу. Если бы все было взаправду, меня бы безоговорочно вывернуло. В месте, где извивались артерии, начали вырастать руки. Кости покрывались мясом, вернулась кожа и птичьи глаза.

Девушка, не дожидаясь, когда конечности отрастут у всех, сперва сплюнула на уже отсеченные руки. Убрала выбившиеся темные локоны за ухо. «Такие же, как у меня», – пронеслось у меня в голове. Пробормотав что-то невразумительное и ухмыльнувшись, незнакомка двинулась на чудовищ. Я даже не успела заметить, как она оказалась на шее у одной из них. Снова блеснул клинок, и вот голова чудовища покатилась по серой глине. Пламя глаз незнакомки разгорелось с новой силой. Оно горело все ярче и ярче с каждым ударом.

Послышался отчаянный крик. Он принадлежал незнакомке. Она слетела с одного из чудовищ и рухнула на четвереньки. Даже глазастые женщины испугались этого истошного вопля, они прекратили наступление. Девушка отчаянно трясла спиной, из лопаток которой с хрустом и треском что-то нещадно рвалось наружу. Это причиняло ей адскую боль, которая отражалась на ее лице. Какая-то часть меня хотела рвануть к ней на помощь, но мое состояние не позволяло мне сделать и шагу. Чудовища начали смыкаться над девушкой, используя единственный шанс для атаки. Веки, над которыми у меня был хоть какой-то контроль, я зажмурила, чтобы не видеть этой ужасающей картины. Но неожиданно белый свет пробился сквозь закрытые глаза и раздались мучительные крики. Я взволнованно распахнула их. Прекрасные сумрачные крылья развивались за плечами девушки. Она парила в воздухе, надменно оглядывая трупы скорчившихся чудовищ. Лицо девушки вновь исказила гримаса боли, из ее рта вырвался пронзительный крик, и она с грохотом свалилась в лужу зеленой крови. Она лежала не двигаясь. Я думала, прошла вечность, прежде чем она подняла руку, затем другую. Оперившись на меч, она окончательно поднялась. На лице играла злая усмешка. Напрочь выбившиеся волосы прикрывали ее глаза. Девушка подняла голову и склонила набок, смотря точно на меня. Из глаз вырывалось алое пламя, полностью поглощая черные жемчужины. Злую улыбку сменила довольная усмешка. «Не может этого быть, прочь!» – хотелось вскрикнуть мне, но я не могла раскрыть рта. Осознание пришло ко мне моментально. Эта девушка была мной. Я смотрела словно на свое отражение.

«Вырваться! Нужно вырваться!» – твердил мой разум. Девушка стала стремительно приближаться ко мне. Я хотела кричать, бежать, но единственное, что я была способна сделать, – прикрыть тяжелые веки.

Что-то знакомое и теплое начало баюкать меня в своих объятиях. Я приоткрыла один глаз. Темнота поглощала меня быстрее, чем двигалась девушка. Баку, мой зверь Баку! Если бы я могла зарыдать, то сделала бы это немедленно. Я была рада его видеть. Его огромное медвежье тело осторожно коснулось моего плеча. Он стал передо мной, я с благодарностью посмотрела в его черные глаза. Хобот свисал в темную пустоту под ногами, тигриные лапы легко ступали по этой темноте. «Ты всегда со мной… Спасибо», – я хотела ему об этом сказать, но не могла. Мой рот как будто был заштопан тугими нитями. Он открыл свою пасть и поглотил меня вместе с моим кошмаром.

Я проснулась в своей кровати вся насквозь мокрая от пота, щеки горели от пережитого кошмара.

Глава 1

Красные нити – неотъемлемая часть нашей жизни. Они соединяют нас с людьми, с которыми нам предназначено встретиться самой судьбой.

Скрытые, никому не видимые нити тянутся от своего начала, сердца. И продолжают свой путь, покидая нас через самый маленький пальчик на левой руке. Мизинец. Они крепко связывают нас с нитями и сердцами других людей. Кто связан нитью, тот связан самой судьбой. Встречи никогда не бывают случайны. Нити могут путаться, но со временем, если вам суждено, вы встретите людей, с которыми будете связаны судьбой.

Никто не видит скрытых нитей, кроме меня. Если я одновременно коснусь всех людей нашей деревни, то увижу, как тонкие красные нити оплетают всю нашу деревню и близлежащие территории. Они будут похожи на паутину, которую долго и усердно ткал паук. Стоило мне лишь на секунду прикоснуться к оголенному участку тела, будь то рукопожатие или соприкосновение в толпе, как красные нити разбегались в разные стороны. От одного человека они могут исходить десятками и распространяются на большее расстояние.

Будучи совсем малышкой, я впервые увидела нити. Этот момент я помню по сей день, во всех красках. Мама прижала меня к своей груди, и в этот миг у нее за спиной появился сияющий золотой жгут. Он тянулся далеко за пределы нашего дома. Другая, красная и совсем тонкая нить была привязана к стоящему рядом отцу. Самая яркая и крепкая принадлежала мне.

Немного повзрослев, я пару раз спрашивала у мамы, кому принадлежала золотая нить. Она рассказывала мне о далеком друге, спасшей ее от нападения агрессивных волков в лесах королевства. В эти моменты ее прекрасное лицо приобретало не знакомые мне черты. Темные глаза становились остекленевшими, алые тонкие губы побелели и вытянулись в струнку. Сердце сжималось в кулак от одного такого ее вида. Более я никогда не задавала ей таких вопросов.

Почему я их вижу? Никто не знает. В нашем роду никогда не было магов. Это считалось необычайной редкостью иметь сверхъестественные способности. О тех, кому «посчастливилось» родиться с такими «умениями», специально обученные королевские ищейки тотчас узнавали. Детьми их отрывали от матерей и отправляли на службу королю Колльсвейну. Мама и мой названный брат Бен знали о моем «таланте». Отец – наоборот. Он был законопослушным, преданным подданным короля. Если бы отец знал, меня бы давным-давно оторвали от семьи.

Я лежала на соломенной подстилке в сарае и думала об этом. Прикрыв веки и закинув ногу на ногу, я гоняла в зубах сухую соломинку.

– Кинния! Живо иди сюда, – внезапно взревел мужской голос. Он выдернул меня из нахлынувших воспоминаний. – Ну сколько можно?

От неожиданности я подскочила. Куры, ходившее рядом со мной, недовольно закудахтали. Мое полное имя… я его не очень жаловала. Это было позволительно только отцу когда-то. Кому принадлежал этот нахальный вопль, я прекрасно знала и сейчас была твердо намерена надрать ему задницу.

– Дурень, – выругавшись себе под нос, я встала с подстилки и направилась в сторону недовольного голоса старшего брата Бенджиро. С силой толкнула тяжелую дверь, и меня сразу же ослепил яркий свет весеннего солнышка. Я сощурилась и непроизвольно подняла руку, прикрыв глаза. Постепенно привыкая к свету, я сердито взглянула на брата. Он стоял в десяти шагах от меня возле боевого манекена, крутя деревянный меч в руках.

На нем была свободная черная рубаха и такие же черные штаны. На лице читалось недовольство. Я нехотя направилась к нему, заведомо зная, что он начнет мне докучать своими недовольными вопросами.

– Дорогая Кинния, – театрально начал он, – сначала ты со слезами на глазах просишь меня обучить искусству владения мечом, а после лениво отсиживаешься на своей пятой точке в сарае для скотины. Ты предпочитаешь компанию кур и свиней – мне? – его глаза сузились в маленькую щелку, брови грозно спустились на переносицу.

– У меня складывается такое впечатление, будто ты намеренно всю ночь речь заучивал лишь для того, чтобы отчитать меня. Насколько я помню, это ТЫ предпочитаешь компанию кур и свиней. Разве не так? – сверкнув глазами, произнесла я. – Бенджиро, не нужно называть меня полным именем, ты же знаешь, что я и без меча способна уложить тебя на лопатки, – его губы растянулись в хищной улыбке. – И, по-моему, ты нарочно привлекаешь к себе внимание, разве нет? – кивнув в сторону проходящих мимо нашего дома двух девушек. Одна светловолосая, другая рыженькая. Обе довольно симпатичные, но не более. Нити Бена тянулись далеко за пределы королевства. Но две оставались в родной деревне. Одна принадлежала мне, вторая – Марте. Светловолосая, она часто приходила к нам, когда Бена не было дома. Беря меня за руки, словно давнюю подругу, Марта постоянно расспрашивала о брате. Одна красная нить тянулась ко мне, вторая – и так понятно к кому. Ее частые приходы очень походили на сватовство. Но я не препятствовала, и, похоже, Бен тоже проявлял к ней интерес.

Девушки, завидев моего братца, чуть ли не теряли сознание и краснели так, как будто их вытащили из кипящей воды. Внешность моего брата привлекала всех, даже мужчины смотрели на него с видимой завистью. Ростом около шести футов, черными как ночное небо, густыми волосами, которые сейчас блестели и переливались синевой на игривом весеннем солнце. Идеальные черты лица, прямой узкий нос, ровные черные брови. Красивые глаза с удивительным кошачьим зрачком. Радужка его серых глаза была янтарной, а зрачок на свету принимал устрашающе вытянутый облик. При тусклом же освещении он становился до ненормальности огромным, занимая практически всю область радужки, но это ни капли не отнимало его привлекательности, а даже наоборот. Немного пухлые губы вечно были натянуты в хитрой улыбке. Идеальная фигура, будто каждый мускул его тела был высечен из камня. На солнце его бледная кожа переливалась и казалась перламутровой.

Наблюдая за своим нахально-красивым братом, я представила картинку собственного отражения. Небольшой рост, пять футов. Стоя с Беном плечом к плечу, я еле дотягивалась до его ключицы. Фигурой мать-природа меня не обделила: я была худенькой, имея достаточно пышные формы в нужных местах. Волосы у меня были такие же густые и черные, они доставали мне практически до поясницы. Я постоянно заплетала их в косу, отчего они были похожи на блестящий черный жгут. Черты лица у нас были схожи, только кончик носа слегка вздернут и щеки покрывал слой еле заметных веснушек. На фоне молочной кожи мои темные глаза сильно выделялись и были похожи на две черные жемчужины. За тьмой очень тяжело было разглядеть зрачки. Пухлые алые губы. Бен всегда говорил, что я вечно натягиваю на них свою наивную улыбку. Что ж, вполне возможно.

Своих нитей я не видела, да и не хотела. Тогда мне было бы неинтересно встречать новых людей. При знакомстве я старалась не касаться оголенной кожи незнакомцев. Я махнула рукой, отгоняя от себя наплывшие мысли будто надоедливую мошку, и сосредоточилась на брате.

Пока он без каких-либо стеснений заигрывал с девушками, я тихо, словно кошка, подошла к оружейной стойке и вытащила деревянный меч.

– Глупый нахальный демон, – прошептала я и сделала выпад в сторону брата.

– Ну-ну, Кинния. Главное – дыхание, забыла? – он резко развернулся и грациозно занес руку с деревянным мечом, парируя мою атаку. Девушки охнули и покраснели еще больше, восхищаясь его молниеносной реакций. После спешно удалились. Губы Бена расплылись в хищной улыбке, оголяя его идеальные белые зубы. – Пыталась нанести удар в спину, как подло с твоей стороны, дорогая сестрица! – он нацелился в мой незащищенный правый бок, но я разгадала его замысел и быстро отскочила в сторону.

– И ни капельки не подло. Ты слышал меня, – пожала плечами я, убирая руку с мечом за спину. И снова выпад, левый бок.

– Ну, твоя вина в том, что ты очень предсказуема, – парирование, отскок, снова парирование. – Лучше бы ты делала все молча, – теперь же Бен занес клинок надо мной.

– Это относится и к тебе, – ехидничала я. Кувырок – выпад. Он лишь улыбнулся.

Мы тренировались до заката, все это время Бен не давал мне спуску. Пульсация в моей голове усиливалась с каждым ударом меча. Вся рубашка была насквозь мокрая от пота, ноги уже не слушались. Практически каждый день я подходила к такой близкой черте, как победа, но Бен как будто бы специально приближал меня к ней, а затем так же стремительно отдалял. Его боевые навыки были совершенны.

– На сегодня достаточно, – сказал он, вытирая ладонью пот со лба, – ты хорошо потрудилась, – взъерошив мне волосы, он направился в сторону стойки.

– Ты говоришь это каждый день на протяжении шести лет, но у меня до сих пор не получается обойти тебя, – угрюмо сказала я, заправляя в косу выбившиеся пряди.

– Твои человеческие возможности куда примитивнее, чем мои демонические, – хвастливо улыбнулся Бен.

– Вы зазнаетесь, господин, – серьезно ответила я, заглядывая ему прямо в глаза. И в следующую секунду мы оба прыснули от смеха.

«Ну да, демон», – подумала я и закатилась еще сильнее. На протяжении многих лет он не дал мне и повода усомниться в себе. Единственное сомнение – это в том, действительно ли он был демоном. На меня накатили воспоминания нашей первой встречи. Тот самый день, когда в нашей жизни появился Бенджиро, я помню, как будто это было вчера.

Мне было девять, отец еще мог зарабатывать нам на жизнь, охотясь в лесах. За окном лил затяжной ливень. Я сидела на полу и играла соломенной куклой, которую смастерила мне мама. Неожиданно дверь нашего небольшого дома распахнулась. На пороге стоял отец, а с его плеча как мешок свисал молодой человек. Оба были промокшими насквозь. С длинных черных волос парня на пол стекали струи воды и грязи. На нем была странная одежда: вместо сапог маленькие деревянные «скамеечки», стопы придерживали ремешки, отделяющие большой палец от всех остальных, белые носки, темно-красные широкие штаны больше походили на юбку, длинная шелковая рубаха белого цвета наполовину торчала из штанов, в некоторых местах ее перехватывал широкий, такой же темно-красный пояс, из-за пояса торчала какая-то разноцветная палка с рисунками, а на юноше висел черный халат с широкими рукавами, на спине которого красовался большой белый кот. Только разглядев его необычную одежду, я увидела на рубашке бурые пятна. Кровь… Он был весь в крови. Я прикоснулась к его безжизненно висящей руке. Нити были сильно натянуты. Они вибрировали от напряжения, норовя оборваться в любую секунду. Одна из них шла ко мне.

Мама, не задавая никаких вопросов, жестом указала отцу на обеденный стол.

– Он умирает, – вставая с пола, прошептала я. Отец аккуратно подтащил незнакомца к столу и так же уложил. Парень застонал, но в сознание не пришел.

– Нет, – мама с укором посмотрела на меня, – он будет жить. Что с ними?

Под «ними» мама имела в виду нити. С ужасом наблюдая за незнакомцем, я не смогла вытащить из себя ни слова. Не дождавшись ответа, мама убежала вглубь дома за своими целительными мазями и склянками с травами. Она была целительницей.

– Не совсем.

Я подошла к столу и стала помогать отцу стягивать с него одежду, пока мама копалась в поисках своих склянок. Сняв рубашку, я в ужасе замерла, весь его торс покрывали рваные глубокие раны, будто его хлестали плетью не один час. Стараясь не смотреть на эти ужасные травмы, я пыталась помочь отцу развязать его широкий пояс. Дрожащими руками я пыталась нащупать узел, но его нигде не было.

– Спина, – проговорил отец, аккуратно приподнимая незнакомца за плечи, отчего тот негромко застонал. Да, только вместо узла на пояснице был большой бант. Я быстро рванула за его концы, и пояс поддался. Я взглянула на его спину, ее покрывали рваные раны. Все его левое предплечье покрывала черная татуировка в виде спящего кота, один глаз котика был сложен в прищуре, другой закрыт.

– Кто мог такое совершить? – не отрывая взгляда от спины, спросила я у отца.

– Не знаю, – пробубнил он, аккуратно укладывая парня обратно, – но точно не звери.

Отец хотел было забрать палку, висящую у него за поясом. Протянул руку к ней, незнакомец молниеносно схватил его за запястье, но глаз не открыл. Вместо пальцев у него оказались здоровенные тонкие когти, как у кошки. Отец взглянул на мать, она еле заметно кивнула, и он, сжав палку в руке, пытался как можно осторожнее высвободиться из хватки парня, он застонал, но хватку не ослабил. Все лицо незнакомца было перекошено гримасой боли, брови то сходились, то разъезжались. Рот был открыт, и он хватал им воздух, будто задыхаясь. Губы практически слились с цветом его серо-бледного лица. Крапинки пота и остатки дождя скатывались с его лба. Я отстранилась. Нащупав рукой рядом стоящий стул, не отводя глаз от незнакомца, я опустилась на него. Остальное вспоминалось как во сне. Прибежала мама с арсеналом своих мазей и трав. Закатав рукава своего зеленого льняного платья, она взяла лист какой-то травы и вложила в рану. Незнакомец забился в агонии, хаотично маша руками и ногами. Все его тело пронзила судорога. Отец ринулся держать руки парня. Палка, которую он до сих пор держал в руках, с грохотом рухнула на пол. Обратив внимание на место, откуда вырвались когти, я обнаружила обычные человеческие пальцы. Вскочив со стула, я кинулась держать ноги. Он сжал зубы, запрокинув голову. Нити затряслись, зазвенели, будто натянутые струны гитары. Все его тело извивалось. Мы еле сдерживали его тряску. Тут отец отлетел к стене, а я же полетела к лестнице. Сильно ударившись спиной о столб, я сползла на пол. Незнакомец был неимоверно силен. Не обращая внимания на боль, я поднялась и снова схватила его за ноги. То же проделал отец.

– Держите крепче! Либо привяжите его к столу! – рявкнула мама, и я что есть мочи вцепилась в его ноги. Смазав рану, она продолжила ритуал со всеми последующими. С каждым ее прикосновением парень начинал извиваться и биться в агонии, вырываться из наших хваток. Когда с торсом было покончено, мы аккуратно перевернули его, и мама принялась за спину, затем за руки. Смазав последнюю рану, мама отошла от него и шумно выдохнула, опускаясь на стул. Я же не могла оторвать руки от его ног, будто они вросли в его щиколотки. «Если я отпущу, он снова забьется в агонии», – думала я. Кто-то положил мне руку на плечо.

– Кинния, можешь отпускать, все хорошо, – ласково проговорил голос, пытаясь оторвать мою руку от ноги незнакомца. Я не заметила, как отец отпустил его руки и подошел ко мне. Я посмотрела на маму. Она кивком сказала мне отпускать, и тут же на меня навалилась дикая усталость, ноги превратились в вату. Оторвав руки от его щиколоток, я, не обращая ни на кого внимания, заковыляла в свою комнату. Добравшись до дверной ручки, я ввалилась в комнату и подошла к умывальнику. Нагнувшись и плеснув холодной водой на свое лицо, я погрузилась в свои мысли. «Откуда у него такие травмы? И одежда очень странная. Явно не из местных. Может быть, один из слуг короля или аристократ? Нет, никто здесь не носит такие одежды. Тогда может актер какого-либо театра? Но как с такими травмами он добрался до наших мест? Или же он родственник кого-то из жителей соседнего города?» Ни на один вопрос ответа я найти не могла. Отогнав от себя все мысли, я начала отмывать руки от крови незнакомца. Встав во весь рост и потянувшись за полотенцем, я ощутила боль в спине. «Безусловно, он очень силен. Может быть, гвардеец из королевской гвардии. Хотя сомневаюсь, что король позволил бы своим солдатам ходить в юбках». Вытерев лицо и руки, я поковыляла за свежей рубашкой в комнату. Переодевшись, в полусогнутом состоянии я хотела спуститься вниз, чтобы помочь маме убрать беспорядок, который приключился в обеденной, и заодно посмотреть на состояние незнакомца. Но выйдя из комнаты, столкнулась с мамой. Она была уже в чистой одежде, растрепанные волосы были забраны в конский хвост.

– Ты в порядке? – гладя меня по волосам, спросила она.

– Да, мам, в порядке. Кто с ним это сотворил?

– Я не знаю. Вероятно, он плохо играл отложенную ему роль, за что и поплатился, – тихо проговорила она. Мама всегда выражалась какими-то загадками, порой я и не понимала ее вовсе. Так же произошло и тогда. Я не поняла, что она имела в виду, но и не стала задавать ей лишних вопросов.

– Как твоя спина, детка? – мама посмотрела на меня взволнованно.

– Все хорошо, не беспокойся.

– Тогда не откажешь мне в помощи?

– Конечно, нет! Я как раз собиралась спускаться, – воскликнула я.

Мама улыбнулась, взяла меня за руку и повела вниз. Вооружившись тряпкой, я оглядела масштаб беспорядка. Кровь была повсюду: на пороге, на двери, на полу, на стенах и, конечно же, на обеденном столе, он был практически залит ею. Я привыкла к виду крови. Отец редко возвращался с охоты с пустыми руками. За его спиной всегда висела тушка либо кабана, либо оленя. Мы с мамой всегда разделывали добычу, шкуры продавали, а мясо оставляли себе. Поэтому совершенно спокойно я принялась за работу.

– А где тот незнакомец, – нарушила молчание я, когда мы оттирали порог входной двери.

– Он в нашей комнате. Надеюсь, придет в себя, – с надеждой в голосе проговорила мама, не отрываясь от своей работы.

– Мам, чем он схватил отца за руку? У него были когти…

– О чем ты? – мама вопросительно и даже как-то сердито посмотрела на меня.

– Да, так, – решив не говорить на эту тему, отмахнулась я, – ни о чем.

Мы замолчали.

Незнакомец пробыл без сознания три дня. Все повязки, наложенные на его раны, были пропитаны кровью. Каждый день мы с мамой меняли их, а он был похож на мертвеца. Кожа перешла из серого в зеленоватый оттенок. Его выдавала только вздымающаяся грудь, делавшая вдох. От наших прикосновений он больше не вздрагивал и не стонал, лишь тихо сопел.

На третью ночь я не могла уснуть, прошлые два дня мне снились одни и те же кошмары. Незнакомец яростно бежал от толпы преследователей по лесу, спотыкаясь о сухие ветки и тяжело дыша, но они каждый раз настигали его, проходясь плетью по телу незнакомца. Он пронзительно рычал, отчего сотрясались кроны близстоящих деревьев. В эти моменты всегда появлялся мой Баку, поглощал всю округу, включая меня, своей огромной пастью. На третью ночь сон не приходил ко мне. Я ворочалась в кровати, открывала створки окна, чтобы свежий воздух наполнил всю мою комнату, но толку никакого не было. Было уже за полночь. Мой живот громко заурчал, давая знать о себе. «Конечно, я же весь день не могла затолкать в себя и куска хлеба», – думала я, поворачиваясь на правый бок. Все три дня, что незнакомец был у нас, я отвратительно питалась. Мама заставляла меня съесть хотя бы кусок хлеба утром и вечером. Просто не хотела. Мне также было интересно, кто он. И враг ли нам незнакомец или же друг. «Кин, хватит валять дурака, иди поешь», – шептал мне мой внутренний голос. Я вылезла из-под своего дорогого одеяла, выделанного из шкуры большого волка, убитого отцом. «Прохладно», – поморщившись, подумала я, подходя к окну. Закрыла створку, а мой желудок снова отчаянно напомнил о себе.

«Да, да. Уже идем, – ненароком положив руку на живот, я натянула штаны, заправив в них ночную сорочку. – Скоро рассвет. Никто и не увидит моего неряшества», – я открыла дверь и шагнула к лестнице. Спустившись, я подошла к столу, на котором стояла корзина с булочками и стакан молока. Корзину мама заботливо накрыла полотенцем, зная, что все-таки я спущусь поесть. Открыв полотенце, я взяла белую мягкую булочку и облокотилась на стул. Я взглянула на дверь, ведущую в родительскую комнату, она была приоткрыта. Странно, мы всегда закрывали ее, когда выходили из комнаты, когда заканчивали перевязывать раны незнакомцу. Вернув в корзину надкусанную булочку, я на цыпочках подошла к родительской двери и осторожно заглянула в щелку. Кровать была пуста и аккуратно застелена. Чистые вещи незнакомца были аккуратно сложены на стуле так, как оставляла их мама. Его в комнате не было. Палку, за которую он так яростно вцепился, отец забрал и куда-то припрятал. Я отошла от двери. Не мог же он испариться. Вещи на месте. Может, вышел на улицу? Подбежав к входной двери, я накинула на плечи плащ и вышла на улицу. Но и здесь его не было. И тут меня остановил мой разум. «Ну ушел он, и что в этом такого? Подумаешь, не взял одежду, может, она ему и вовсе не нужна. И сдался он тебе, Кин?» В голове металось много мыслей, но мне отчаянно захотелось зайти в сарай. Будто невидимая рука подталкивала меня к нему. «Посмотрю там. Если его там нет, пойду в дом», – успокоив саму себя, я зашагала к сараю. Подходя все ближе, я стала отчетливо слышать встревоженное кудахтанье кур и негромкое похрюкивание свиней. «Что там происходит? Неужели хорек снова пробрался в сарай», – я ускорила шаг.

– Нет, ну вы можете себе это представить? – я замерла возле двери. Приятный мужской голос. – Я практически выбрался из той передряги и влип в новую.

«Передряга?» – не думая ни минуты, я оттолкнула старую деревянную дверь, отчего та, распахнувшись, с грохотом ударилась о стену. Взгляд незнакомца, кур и свиней устремился в мою сторону.

– Передряга? Так ты называешь нашу помощь тебе? – я услышала свой громоподобный голос. – И ты решил выразить свое недовольство… курам?

Я вздохнула поглубже, чтобы успокоиться. «Прекрасно. Запах куриного и свиного помета. Сейчас мне именно этого и не хватало», – я вцепилась руками в плащ, превращая его в жгут. Незнакомец продолжительное время мерил меня изучающим взглядом. Я не осталась в долгу. Его черные волосы были растрепаны, янтарно-серые глаза бегали по мне сверху вниз, рот он изогнул в хитрой улыбке. «Как раздражает», – подумала я, даже не знаю почему. Он сидел около кур на куче сена. Раны… их не было, даже намека на них никакого не осталось. Я почувствовала, как мое лицо постепенно заливалось багровым румянцем, незнакомец был практически раздет. Я перевела взгляд на кур. Обрабатывая его раны, мы сняли с него всю одежду, оставив только нижнее белье, если его можно так назвать. Тряпочка, сложенная жгутом, просто прикрывала все его непристойные места.

– Нет, ты неправильно поняла, – начал он. Краем глаза я заметила, что он встал с кучи сена и направился в мою сторону. – Я вам очень благодарен и прошу простить за то, что доставил вам столько хлопот.

Я не поднимала глаз. Куры недовольно кудахтали и носились по сараю, но краем глаза я видела, как он поклонился мне. Мои ноздри шумно втянули воздух. Сосновый лес. Яркий аромат сосен после дождя. И… запах помета скота – сосны, похоже, это был его аромат.

– Не стоит, – продолжая смотреть на кур, снимая с себя плащ, я передала его ему. Незнакомец немного помедлил, затем взял его и нагнулся так, что его лицо оказалось напротив моего, спросил:

– Боишься? – спросил он. Я перевела глаза с кур и заглянула в его глаза. «Какие странные зрачки, узкие, будто у кота», – пронеслась мысль в голове. Я лишь мотнула головой в стороны. Слегка оттолкнув незнакомца плечом, я прошла к соломенной подстилке и устало плюхнулась на нее.

– Не бойся, я не причиню вреда ни тебе, ни твоим родным, – прошептал незнакомец, усаживаясь рядом со мной. Мы оба молчали. Я не знала, с чего начать наш разговор. Слишком много вопросов у меня было.

– Твои раны… – начала я. – Они очень быстро затянулись. И еще во время перевязки у тебя появились черные когти.

– О, возможно тебе показалось. Ты еще довольно юна, и, скорее всего, воображение сыграло с тобой злую шутку. Увидев меня в крови, еле дышащего, вероятнее всего, ты испытала стресс. И он сказался на тебе, принося тебе в голову ненужные картинки, – беззаботно ответил он, взъерошив теплой рукой волосы на моем затылке. Мои глаза мгновенно расширились. Нити были полностью восстановлены. Они спокойно, словно маленькие красные тропинки, вились куда-то вдаль.

– Что же, пойдем в дом. Я должен поблагодарить твоих родителей. Да, кстати, меня зовут Бенджиро.

– Постой… – начала я. – Откуда ты?

Он встал и, больше не проронив ни слова, прикрыл за собой старую дверь. Я осталась на том же месте. Могу поклясться, то, что я видела, было явью, а не моими фантазиями. Немного погодя я отправилась следом за Бенджиро. Лучи солнца показались из-за горизонта. Я услышала голос отца, доносящийся из дома.

– Если тебе некуда идти, то можешь остаться с нами, Бенджиро. Нам не помешают лишние руки в доме, – одобрительно говорил отец, похлопывая Бена по плечу.

– Я благодарю вас за все, что вы сделали для меня, – он поклонился родителям в пояс. – Я и так злоупотребил вашим гостеприимством. В благодарность за вашу доброту я, как только получу работу, буду отдавать вам половину своего заработка.

– Нет, ну что вы, – начала причитать мама, – будет вам.

– Прошу вас, не отвергайте мою благодарность, – настойчиво проговорил Бен. – Я живу один и лишь недавно перебрался в вашу деревню. Для меня было бы позором вести себя неподобающе.

Я не сразу поняла, как очутилась в дверях дома. Все взгляды были устремлены в мою сторону.

– И кстати, неплохо было бы завести друзей, – он подмигнул мне своим хитрым глазом так, чтобы это видела только я. Никак не отреагировав, я подошла к столу и налила себе воды, делая вид, что не обращаю на их разговор никакого внимания.

– Так тому и быть, – расплылся в улыбке отец, подавая руку Бену. Он ответил крепким рукопожатием с такой же широкой улыбкой. – Заходи к нам почаще, Бенджиро. Мика прекрасно готовит.

– Разумеется.

Мы провожали незнакомца за дверь, когда он махнул мне рукой. Я подошла.

– Не забивай свою маленькую головку ерундой, – он вздохнул и заглянул мне в глаза, будто видел меня насквозь. Его янтарно-серые кошачьи глаза хищно блестели. В них я уловила скрытую пляску теней.

– Я буду следить за тобой, – видимо, в этот момент я хотела казаться взрослой не только незнакомцу, но и самой себе. Он заливисто засмеялся и потрепал меня по волосам. Снова надоедливая нить пристала ко мне. Меня не интересовали другие, а лишь одна – которая прилипла ко мне. Сделав вид, что не обратила на это никакого внимания, я показала ему язык и умчалась в дом.

Бенджиро приобрел пустующий и давно заброшенный дом старого охотника. Это был единственный дом, стоящий в глубине дубовой рощи, так как он практически развалился и сын покойного охотника продал его за гроши. У Бенджиро были золотые руки в прямом смысле этого слова. Он мог заниматься всем, за что только возьмется. И так за несколько месяцев он превратил свою халупу в двухэтажный дворец. Конечно, не замок короля, но за дом состоятельного аристократа вполне сошел бы.

– Как я могу довериться человеку, которого я знать не знаю! – вспылила я, отчего-то мне так захотелось вмазать в эту самодовольную рожу. – И человек ли ты вообще?

– Дай время, и я тебе все объясню. А если не замолчишь, я и тебе память сотру, – только и сказал он, хитро улыбаясь. Я злобно зыркнула на него и, показав язык, скрылась в дверях дома.

Спустя год после появления Бена погибла мама. Можно сказать, что я видела ее смерть. Она собиралась в лес за цветком камелии. Перед тем как покинуть дом, она подошла ко мне. Поцеловав меня в лоб, она произнесла последние свои слова: «Я люблю тебя, присмотри за отцом». В этот момент все ее нити с треском начали надрываться. Одна за одной они обрывались. Я пыталась ее остановить, она лишь отмахивалась. Тогда я пошла за ней в лес, но ее найти не смогла. Мама будто растворилась в воздухе. Бен нашел ее растерзанное тело спустя двое суток поисков. Еще год я училась жить без нее и с чувством вины, поедающим меня изнутри. У меня получилось освоить многие целительские премудрости из ее записей и книг. Бен всегда поддерживал меня. Отец же… После смерти матери он замкнулся в себе, практически не выходил из своей комнаты. Его не заботила моя жизнь, да и я сама в общем-то тоже.

Спустя еще два года Бенджиро рассказал мне правду. Он рассказал мне о своем мире. Мире демонов, из которого ему пришлось бежать. Там он был воином клана Тэнгу, его отец был предшественником предводителя. Бенджиро не хватало влияния и уважения со стороны воинов, чтобы занять место командира. В связи с этим его отец заключил договор с влиятельной семьей клана Кицунэ. Договор заключался в том, что Бенджиро должен взять в жены одну из дочерей этой семьи, тем самым повысив авторитет своего отца. Бена совершенно не устраивал такой договор, о чем он сказал отцу. Но тот был неумолим, и его сын решил сбежать. Ему было все равно куда, главное – подальше от этого места. Его преследовали практически все время, когда он останавливался, его тут же нагоняли. Бен отказался от использования магии и от перемещений, так было проще не дать преследователям себя обнаружить. Однако долго скрываться не смог. В лесу, где он совершал очередную передышку, на него напали. Бен был очень измучен долгим переходом и не смог дать отпор, пришлось бежать вглубь леса, в неизвестность. Бежал он долго, неожиданно перед его глазами все вспыхнуло ярким белым светом, видимо, он провалился в забытье. После Бен открыл глаза и увидел, что лежит в неизвестном месте. Он не подумал об одежде, а сразу же направился на поиски своей «палки», то есть, по словам Бена, все-таки это был «меч». Так он оказался в сарае. Ему так хотелось выговориться, что он не нашел других слушателей, кроме как животных…

Я смотрела на него с открытым ртом, не могла поверить в его рассказ.

– Ты не знала о мире демонов? – спросил он, заглядывая в мои широко раскрытые глаза.

– Нет, я не знала… – я сглотнула ком, застрявший в горле.

– Странно, – задумчиво произнес он, переводя взгляд на деревянный потолок, – я думал, о нас знают все.

– Что это за мир такой? Он волшебный? Там живут такие же красивые женщины и мужчины, как ты? А почему ты не захотел жениться? Кто напал на тебя? Что за странная одежда была на тебе? Почему у тебя зрачки как у кота? Я вообще думала, что ты шпион.

Он раскатисто расхохотался. Но я смотрела на него с широко раскрытыми глазами. Мне было очень интересно услышать о ином, совершенно чужом мире. Но вместе ответов он ласково улыбнулся и погладил меня по голове.

– Это тайна, Кинния.

– Мне некому рассказывать об этом, кроме тебя самого, – уныло усмехнулась я. – Отцу плевать на меня. У меня остался только ты. И хватит меня так называть.

Бен обнял меня за плечи.

– Не переживай, Кин, – успокаивал он меня, используя мое сокращенное имя. – Все наладится.

Иногда Бенджиро погружался в воспоминания о своем демоническом прошлом и рассказывал мне разные истории. Например, о том, чем живет его мир, что там совершенно иные правила и обычаи. Рассказал и о своих магических способностях, он мог перевоплощаться в белого кота огромных размеров – там он был Нэко, что означало кот-оборотень. Я, правда, этого ни разу не видела, но я ему верила. Ему было двести восемнадцать лет, но выглядел от силы на двадцать три. Демоны, которые имели человеческий облик, и не только, назывались Аякаши, то есть «высшие демоны». Низших же называли екаями. Когда он начинал мне рассказывать про свой мир, я слушала его взахлеб. У мира демонов были свои враги. Маги, другие Аякаши и екаи, желающие иметь безграничную власть. Все они препятствовали миру в демонической вселенной.

Именно Бен рассказал мне про моего знакомого поедателя кошмаров, зверя Баку. Почему он приходил ко мне и помогал спастись от кошмаров, Бен не знал и был в недоумении от того, как он проникает в мои сны из другого мира.

Так в моей жизни появился Бенджиро, он всегда был рядом. Он всегда доброжелательно относился к отцу и ко мне.

– Кин! Кин! Кинния! – я почувствовала, что меня кто-то судорожно трясет за колено.

Я вынырнула из своих воспоминаний, мотнув головой, и обнаружила, что сижу на лавке возле входной двери дома, прислонившись плечом к дверному косяку. Я на время выпала из реальности и предалась воспоминаниям. Бен сидел на корточках возле меня и тряс за колено.

– Что случилось? – уставилась я на брата.

– Ну наконец-то, услышала. Не хочешь заглянуть в «Глазок Лотоса» после ужина? – спросил он, его глаза заискрились. «Глазок Лотоса» – таверна близ города, там собираются все кому не лень. Бен был частым гостем в ней, а я же, в свою очередь, бывала там, но достаточно редко.

– Нет, я останусь в доме, а ты иди, развлекайся, – отчеканила я, еще не придя в себя. В этот раз я отказалась, у меня не было настроения смотреть на пьяные лица.

Мы зашли в дом. Он как всегда был пуст. Лишь бревна тихо потрескивали в камине. Я прошла на кухню и поставила на печь разогревать нам с Беном ужин, приготовленный мной вчера.

– Ты думала об отце? – спросил Бен, садясь за стол.

– Да, – тихо ответила я, не поднимая глаз.

– Не стоит так себя терзать, Кин. Просто думай о том, что он счастлив.

– А кто подумает обо мне? – в моем голосе послышались нотки горечи. Я не хотела вызвать к себе жалость или что-то подобное.

– Я тебе на что? – удивился Бен. Я знала, что он улыбается, но мне было не до улыбок. – Я всегда буду рядом, Кинния, – ласково проговорил брат, подходя ко мне. Я уткнулась носом в его плечо, чувствуя его тепло и чувствуя его самого. Веря в то, что я не одна.

Во время ужина Бенджиро решил поразмышлять на тему своей второй половины. От такого заявления я чуть не выронила вилку. Его требования к кандидаткам, как бы сказать помягче, были чересчур завышены. Мало того что она должна быть умна, хороша собой и уметь выполнять всю домашнюю работу, так еще обучена письму, чтению и искусству владения мечом. Чтобы в любой момент могла постоять за себя и свое дитя.

– А кто-то мне говорил о том, что сам мужчина должен защищать семью, а ты…

– Это было раньше, – перебил Бен, тыча в меня вилкой, он был очень серьезен, – как ни посмотри – сейчас же все по-другому.

– И что же изменилось? Или кто-то заставил изменить мнение?

– Конечно же, ты. В тебе укладывается все и сразу. Как ни посмотри, – прямолинейно ответил он.

– Извини, но я вынуждена тебе отказать.

– Что? – смутился Бен, тряхнув головой. Прядь его волос прикрыла глаза. – Ааа, я понял.

Мы рассмеялись.

– Тормоз, – продолжала смеяться я. Да, он моя отдушина. Моя семья.

– Знай, если вдруг ты передумаешь, придется добираться самой, – накидывая на плечи плащ, проговорил мне брат. Я не удостоила его ответом, и он, показав мне язык, скрылся за входной дверью.

«Как маленький ребенок, – подумала я и начала собирать посуду со стола. – Мне еще скот кормить».

Глава 2

Когда была жива мама, мы жили в небольшом домике. Он находился на окраине деревни, рядом с дубовым лесом. Мои родители не были состоятельным господами, а были обычными селянами. На участке помещался не только наш небольшой дом, но и сарай, в котором мы держали скотину – кур и свиней. Мы никогда не думали о том, что нам чего-то не хватает, или о том, что живем впроголодь. Нет. Мы были счастливы, и этого нам было достаточно.

Мама умерла. Отец впал в глубокую депрессию. Я всячески старалась помочь ему преодолеть этот сложный для нас обоих период. Доходило до крайностей, мы с Беном пытались отпоить его тонизирующими отварами, чтобы хоть как-то поднять его на ноги, но все было тщетно. Меня он не замечал, а Бена так подавно. Практически все свое время он проводил в кровати, повернувшись лицом к окну. Изредка выходил, бросая в мою сторону равнодушный взгляд, возвращался обратно. В эти моменты я пыталась заговорить с ним, но он молчал. В конце концов, я смирилась.

Прошло около двух лет. Наши сбережения практически иссякли. Бен помогал нам, как только мог. Я готовила целительные мази и снадобья, продавала их на ярмарке. Но денег катастрофически не хватало. Благо скот спасал нас наличием постоянного мяса на столе. В один прекрасный день отец покинул комнату. Он был одет с иголочки, волосы аккуратно уложены назад, гладко выбрит. В глазах появились искорки задора.

– Теперь все наладится, дорогая! – бросив мне эти слова, он покинул дом. Я была на седьмом небе от счастья. Наконец-то все встанет на свои места.

На протяжении полугода каждый вечер отец покидал дом. Вел себя как раньше. Порой даже заботился обо мне. Работу так он себе и не нашел. Возвращаться к охоте он не хотел, да я и не настаивала. У него появилась новая тонкая нить. Она тянулась в сторону таверны «Глазок Лотоса». Я думала, он нашел себе друга, помогающего ему справиться с чувством утраты. Как оказалось, это был не совсем друг.

Как-то раз он вернулся домой с женщиной. Ее звали Хона. Она не была красавицей. Я бы даже сказала, ее внешность была достаточно заурядной для нашего королевства. Светлые как солома волосы, раскосые серо-голубые глаза, прямой нос и тонкие губы. На вид ей было около тридцати лет. Одна тонюсенькая красная нить тянулась к отцу, другая была еще тоньше первой, уходила в сторону королевства. Полная противоположность матери во всех смыслах. В глазах отца снова появилась искорка. Поэтому я не препятствовала появлению новой женщины. Хона висла на отце как маленькая девчушка. Я всегда задавалась вопросом, чем же она так привлекла его. Хона могла лишь виснуть на нем и шептать на ухо непристойности. В такие моменты он выглядел словно глупый юнец. Краснел и опускал глаза. Это обескураживающее зрелище вечно вводило меня в ступор.

Когда мы оставались вдвоем, она указывала мне на домашние обязанности. То есть что мне предстоит сделать по дому, будь то уборка, готовка или чиста скота. Я и без нее знала, что мне стоит делать, но она очень хотела казаться авторитетной в нашем доме. Постоянно делая акцент на то, что в скором времени, после их с отцом свадьбы, она будет полноправной хозяйкой дома. И я должна буду беспрекословно выполнять все ее требования. На этой почве у нас постоянно происходили склоки. Отец всегда занимал сторону Хоны. Поначалу мне было до слез обидно, но со временем я к этому привыкла. Смирилась. Поняла, что для отца больше ничего не имеет значения, кроме его дорогой Хоны.

Прошел еще год. Я отдала отцу все свои сбережения, часть которых скопила от продажи мазей и снадобий, а другую часть получила от маминого наследства. Это был первый раз, когда я задумалась: «Стоит ли так поступать?» Отец даже не задумывался, что часть этих денег мамы… Но я отдала все до копейки. На их свадьбу были приглашены все. Кроме меня, которую заставили готовить разные блюда к торжеству и следить за столами. Чтобы у всех всегда были полны бокалы. Если же у кого-то из гостей бокал будет пуст, следуя примете, брак будет скоротечным.

– Может быть, ты будешь жить со мной? – спросил Бен в тот день, помогая мне убрать тарелки со столов. – Мое сердце сжимается, когда я вижу тебя такой.

– Я не могу его бросить, ты же знаешь, – прошептала я.

– Но все же…хотя бы подумай, – с надеждой проговорил он.

Но мне даже думать не пришлось. Все случилось через несколько недель после свадьбы. Я хорошо запомнила тот день. Это был мой четырнадцатый день рождения. Осенние листья кружили в хмуром сером небе. Я возвращалась домой после очередной ярмарки. Мне удалось продать все снадобья, и, получив неплохую выручку, я возвращалась засветло. Раньше, чем обычно. Купив свежего хлеба и немного овощей. Я шла домой и думала, что бы приготовить к небольшому празднику.

Отворив дверь дома, меня встретил Бен. Заметив меня, он быстро приложил палец к своим губам. Я прислушалась. Из комнаты отца и его «женушки» раздавались еле слышимые женские стоны.

– Отец в таверне, – шепнул мне на ухо Бен. Не медля ни секунды, я решительно прошла к комнате и посмотрела в щель приоткрытой двери. Раскрасневшаяся, обнаженная Хона извивалась под молодым мужчиной на кровати. Он яростно толкал ее бедрами, а она впивалась ногтями ему в спину, издавая блаженные стоны. Я была не в силах на это смотреть. Бен стоял у меня за спиной, положив свою теплую руку мне на плечо.

– Что происходит? – распахнув дверь, с холодом спросила я, закипая от злости.

Хона завизжала. Мужчина слез с нее и стал спешно надевать штаны, попутно приближаясь к выходу.

Отец вернулся через несколько часов. Все это время Хона и я старались не обращать друг на друга внимания. Об увиденном я рассказала отцу. Бен подтвердил мои слова. Хона валялась у него в ногах и просила не верить нам. Будто мы специально хотим ее выжить из этого дома и разлучить с ним. В итоге тот не поверил нам, поднял Хону с пола.

– Нам не ужиться с ней в одном доме, – провизжала Хона, вставая на ноги. – Тебе нужно выбрать, Мел. Либо я, либо она.

Меня не удивила ее манипуляция. И я знала, что выберет отец, но где-то в глубине души во мне тлел уголек маленькой надежды, что отец сделает правильный выбор.

– Тебе стоит покинуть этот дом, – он не думал ни минуты. Его голос был очень жестким, а глаза налились свинцом. Он будто ненавидел меня. Уж очень отстраненным был его голос.

Из того дома я забрали лишь портрет матери. Так я перебралась жить к Бену.

Мы жили в самой глубине дубовой рощи. Дом был внушительных размеров. Деревянный, с высокой черепичной крышей, изгибающейся на концах. Два полноценных этажа. Второй полностью принадлежал мне. Спальня, купальня и еще небольшая комната для изготовления мазей и снадобий. Бен специально для меня соорудил сарайчик для скота. Мы завели кур и поросят. Я была счастлива. Бывали дни, когда я думала об отце, но с каждым годом их становилось меньше.

За все шесть лет отец приходил только пару раз и то только с просьбой одолжить ему немного денег.

Проводив Бена, я почувствовала смертельную усталость. Стоило снять напряжение после тренировки. Я поднялась на второй этаж и прошла в купальную. Наполнила ванночку водой и спешно погрузилась в нее. Может, стоило пойти с Беном? Да ну, нет. Сегодня я все-таки постараюсь выспаться. Взяв маленькую баночку и сняв крышечку, я медленно вдохнула вырывающийся наружу чудесный аромат лилии. Довольная улыбка расползлась по моему лицу. Обильно окунув мочалку в баночку с бальзамом собственного приготовления и отогнав от себя все мысли, приступила к водным процедурам.

Насухо высушив голову, я заострила свое внимание на отражении в зеркале. Мне нравились мои веснушки. Они казались очень милыми. «Завораживающая красота», – проговорил бархатный мужской голос в голове. «Я тоже так…». Стоп.

– Кто здесь? – от испуга полотенце выпало из рук и упало на ноги, я спешно начала озираться по сторонам. В ответ тишина.

– Кто здесь? – повторила я уже более спокойно. Но ответа снова не последовало.

– Это просто усталость, – успокаивала себя я. Перед тем как выйти из купальни, я приоткрыла дверь и, высунув голову, огляделась. Никого. Я стремительно, словно ветер, пролетела от купальни к себе в комнату и накрылась с головой шерстяным одеялом.

Сон не шел. Ворочаясь с одного бока на другой, думая о том, что нужно было идти с Беном. Снова не могу уснуть, давно такого не было. Я поднялась с кровати и решила открыть окно, чтобы дать свежему воздуху заполнить комнату. Легкий ветерок приводил в движения темные увесистые шторы. Уселась на кровать, мой взгляд скользил по комнате и остановился на портрете матери.

– Ты прекрасна, мама, – прошептала я.

Волосы словно серебряные нити спадали с ее миниатюрных плеч. Миндалевидные глаза с черными блестящими жемчужинами тепло смотрели на меня с холста. Мне достались ее глаза. Задиристый курносый нос. Пухлые алые губы. Своими тонкими изящными пальцами она держала ветку розовой камелии.

– Я скучаю по тебе, – почувствовав, как глаза наполняются слезами, я отвернулась к окну. Я разговаривала с ней практически каждую ночь. – Знаешь, мам, мне кажется, ты пришла бы в дикий ужас, узнав, что Бен тренирует меня.

Уголки губ слегка дрогнули то ли от слез, то ли от улыбки. Я вспоминала, как упрашивала Бенджиро научить меня искусству владения мечом. Это случилось сразу же после моего переезда к нему.

– Даже и думать об этом не смей, – говорил он. В такие моменты он превращался в непробиваемую скалу, все его эмоции пропадали, как будто он запихивал их в самый укромный уголок.

– Ну почему?

– Потому! – гневался он. – Зачем тебе это нужно? Пойми, женщинам это совершенно ни к чему, зачем тогда нужны мужчины? – невесело улыбнулся Бен, протягивая руку к моей голове, чтобы взъерошить волосы, как обычно он это делал. Я отстранилась.

– Что за предрассудки! – щеки надулись сами собой. – Я не маленький ребенок, не стоит со мной так обращаться, и еще, – я подошла к нему, – вдруг тебя не будет рядом, что тогда? – тихо прошептала я, опуская глаза. Каждый мой мускул напрягся, пальцы непроизвольно сжались, превращаясь в кулаки. Бен молчал, только лишь осматривал меня, превратив глаза в маленькие щелки, а губы сжал настолько сильно, что они превратились в белые нити.

– Я всегда буду рядом. Тебе незачем…

– Да что за уверенность? – голос сорвался на крик. – Мама тоже мне говорила, что всегда будет рядом, отец говорил…

Он знал. Он прекрасно знал о моих чувствах. Он знал меня.

– Дай мне немного времени, – тихо проговорил он и немного склонил голову. Волосы упали ему на глаза.

– Обещаешь подумать и дать утвердительный ответ?

– Обещаю…Эй! – он поднял голову. В глазах играл озорной огонек. Губы слегка тронула улыбка. – Хитрая лисица!

Так прошел месяц. И каждый день я донимала брата.

– Хорошо, хорошо, – крикнул он. – Только пощады не жди!

– Ура! – я подбежала к нему и крепко, что было сил, обняла. – Спасибо.

Так начались наши ежедневные тренировки, продолжающиеся по сей день.

Я почувствовала сильную сухость во рту, и мои воспоминания улетучились. Мне срочно требовалась кружка ледяной воды. Быстро спрыгнув с кровати, я вышла из комнаты. Спустилась с лестницы, глаза ненамеренно устремились в сторону вешалки, стоявшей возле входной двери. Плаща и сапог Бена на месте не было.

– Неужели еще не вернулся? – вырвалось у меня. Забыв о воде, я тихо прошла к его комнате. Осторожно приоткрыв дверь, я увидела аккуратно застеленную кровать. Самого Бена не было. Меня охватил легкий ужас. Время было глубоко за полночь, но Бен так и не вернулся домой. Это на него не походило, он всегда возвращался к полуночи. Недолго думая, я вернулась в свою комнату, скинув с себя сорочку, влетела в первую попавшуюся рубашку и такие же штаны. Рысью сбежав с лестницы, я впопыхах накинула на себя плащ и нацепила сапоги. Вылетев за дверь, я ринулась к тропинке, ведущей к таверне, но мой взгляд упал на оружейную стойку. Могло произойти все что угодно, даже Бен может попасть в беду. Не думая больше ни секунды, я взяла со стойки кинжал с деревянной рукоятью, засунув его за пояс штанов, ринулась в таверну «Глазок Лотоса», чтобы до нее добраться, нужно было идти по дубовому лесу, но меня это ни капли не пугало. В голове мелькали разные картины, я засунула их в самый потайной уголок своего рассудка. «Все хорошо, ни о чем не переживай, с ним все хорошо, подумаешь, перепил, с кем не бывает…» – внушала я себе. Путь туда был не близкий, спокойным шагом можно было бы дойти минут за тридцать. Я же летела как вихрь, мне понадобилось около десяти минут, чтобы добраться до места назначения. Мимо меня мелькали деревья, кусты. Вот уже начинался городок, маленькие деревянные домики с каждой стороны. Я уже видела очертания таверны, краем уха слышала раскатистые песни гуляк. Вот тот самый полусгнивший порог и тяжелые двери. Я остановилась около них, чтобы перевести дух, и подняла взгляд на таверну. Небольшое двухэтажное деревянное здание, на первом этаже таверна, на втором небольшая гостиница для сильно опьяненных гуляк либо путешественников. Последние были достаточно редки в наших краях. Переведя взгляд обратно на двери, я решительно толкнула их. Они распахнулись, чуть не сбив рядом стоявшего пьяницу. Он кидал мне проклятия в спину, но я его не слушала, сосредоточившись совершенно на другом. Остановившись у входа, я огляделась по сторонам. Нетрезвые взоры вечных завсегдатаев таверны были обращены в мою сторону. Я ловила на себе каждый их взгляд, но среди них не было тех самых серо-янтарных хитрых глаз. Остановилась меж громоздких столов, у меня начиналась паника, руки начали трястись, ноги наполнились свинцом от бега.

– Кин, здравствуй! – услышала я знакомый голос. Это был хозяин таверны.

– Доброй ночи, Аскер! – пробираясь к нему, крикнула я. – Бен, где он?

– Что? Я не слышу! – приставив морщинистую руку к уху, крикнул он. Я сморщилась, мне не давали добраться до Аскера люди, которые толпились возле стойки. Преодолев преграду, я рухнула на стоящий рядом стул.

– Где он? – на выдохе произнесла я, кладя трясущиеся руки на стойку.

– Кто? – усмехнулся старик, протирая очередную пивную кружку. Ему было около пятидесяти лет, его лицо было достаточно морщинистым , что делало его еще старше, чем есть на самом деле. Его седые короткие волосы покрывала белая косынка. Болотистый прищур хитро смотрел на меня.

– Не прикидывайся, – нагло ответила я.

– Может, выпьешь что-нибудь, Кин? – он прекратил протирать бокал и потянулся к крану с пивом.

– Где он? – сверля Аскера взглядом, произнесла я, отчеканивая каждый слог.

– Знаешь, он сейчас немного занят, – его взгляд устремился к потолку.

– Что? Да не может этого быть! – вставая со стула и направляясь к лестнице на второй этаж, хрипловато произнесла я. Не обращая ни на кого внимания, я двинулась по лестнице на второй этаж. Длинный коридор оказался пустым, с каждой стороны было по четыре двери. Я открыла семь дверей, но нигде не могла обнаружить братца. Схватившись за ручку восьмой, я услышала приглушенные смешки, кому они принадлежали, я не смогла понять. Дернув ее, я вошла внутрь. Я остолбенела. То, что я увидела, не поддавалось никакому объяснению. За все время брат никогда такого себе не позволял, а тут… Посередине комнаты стояла огромная кровать, на которой сидела полуголая Марта… да черт возьми, Марта! Под ней был мой полуголый брат! Его руки покоились на ее бедрах, а ее гуляли по его обнаженному торсу. Приглушенный свет танцевал на их разгоряченной коже. Оба опьяненно улыбались друг другу… Завидев меня, девица вскрикнула и, мигом слетев с Бена, спряталась под простыней.

– А… извините, – все, что я смогла из себя выдавить, и спешно вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сердце гулко трепыхалось в груди. Мне было безумно стыдно. Привалившись лбом к деревянной стене, я прикрыла глаза и чувствовала, как мое лицо полыхает огнем. Нехотя я прокрутила в памяти тот развратный момент с моим братом.

– Кинния! – вылетел из-за двери Бен, попутно застегивая пуговицы на штанах. – Что ты тут делаешь?

– Извини, я волновалась за тебя. Поздно уже, поэтому пришла, – мямлила я, не смея поднять глаз на брата.

– Пошли, – схватив меня за руку, Бен ускоренно двинулся к лестнице. Я не противилась. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Преодолев лестницу, он тащил меня мимо стойки. Я думала, он напился и улегся спать, но никак не ЭТО. Почему Аскер мне ничего не сказал. Я подняла глаза, нашла ими Аскера и вопросительно на него посмотрела, тем самым задав ему безмолвный вопрос. Он лишь пожал своими полными плечами, дав мне понять, что предупреждал, а я не поняла. Действительно, он же сказал: «Занят». Я и не подумала об этом. Мы пробирались между крепкими столами, Бен не выпускал мою руку. Выйдя на улицу, он резко развернул меня к себе.

– Извини. Я-я не хотела, не знала. Такого раньше никогда не было, поэтому я никак не могла предположить, что такое может быть, – заторопилась объясниться я, не смотря на него. Но услышала лишь тихий смех.

– Видела бы ее лицо, когда ты захлопнула за собой дверь. Я думал, она выпрыгнет в окно со стыда, – его смех нарастал, и я почувствовала, как его рука легла мне на плечо, – мне кажется, ей сейчас куда хуже, чем тебе.

Я подняла глаза. Бен раскатисто смеялся, опираясь одной рукой мне на плечо, другой держался за живот.

– Ты не злишься?

– Почему я должен злиться?

– Это было очень личное и очень интимное, а я.…так взяла и все прервала. Извини.

Прекратив смеяться и в одну секунду превратившись в каменную статую без единой эмоции, Бен выпрямился.

– Никогда не извиняйся.

– Но…

– Никаких «но»! Ты никогда не должна сожалеть о том, что сделала, – он замолчал, серьезно смотря на меня. У меня же не находилось слов, чтобы ответь ему что-либо.

– Пошли скорее, – у него на лице снова появилась улыбка, и, схватив меня за руку, он ринулся в сторону дома.

Моя неловкость мгновенно улетучилась. «Слава Творцу, все обошлось», – подумала я.

– Куда мы так торопимся?

– Нужно успеть до рассвета.

– Успеть что? – я попыталась вырваться из его стальной хватки. – Бен?

– Я хотел тебе кое-что показать. Чтобы это увидеть, нам нужна темнота, – продолжая улыбаться, вторил он. – Терпение, Кин. Еще чуть-чуть.

– Зачем тебе понадобился кинжал? – весело спросил он на бегу.

– Я думала, что с тобой что-то случилось, – задыхаясь от бега, шептала я. Он повернулся ко мне и резко остановился.

– Ты такая смешная, – одной рукой он коснулся моих волос, другую же протянул ко мне. – Давай его сюда.

Я не противилась. Достала кинжал и вложила его в руку брата. Улыбнувшись, он заткнул его за пояс и побежал дальше. Я двинулась за ним. Пока мы бежали, я несколько раз споткнулась, ноги не хотели меня держать, сказывалась бессонная ночь.

– И что же ты хочешь мне показать? – не унималась я.

– Сейчас увидишь, – остановившись, ответил Бен. Он отпустил мою руку и с чудовищной скоростью ринулся в рощу.

– Догоняй! – послышалось мне.

– Засранец! – показав кулак в сторону стремительно удаляющегося брата.

Я оглядела рощу. Утренний туман окутал собой все деревья, оставляя от них только темные еле заметные силуэты. Я не тревожилась, так как знала эту дорогу вдоль и поперек.

Время близилось к рассвету. Весенняя листва приятно шелестела на ветру, нарушая безмолвие леса. Медленно двигаясь по лесу и направляясь к роще, я наслаждалась то нарастающими, то затихающими трелями природы. Я всегда любила лес, он словно убаюкивал меня и наполнял умиротворенностью. Всегда, когда у меня появлялась свободная минутка, я бежала в лес, дабы погрузиться в свои раздумья. Лес отгонял от меня все плохое, в том числе и мысли. Из моих размышлений меня вырвал страшный треск, будто сильный раскат грома прокатился не только по всему небу, но и по лесу и его округе. Звук исходил из того места, куда направился Бен. Я в ужасе застыла, по всему телу пробежал мороз, сонливость как будто рукой сняло. Кое-как поборов свой ступор, я кинулась вперед, но не успела сделать и четырех шагов, как из тумана вышел громадный зверь. Словно призрак, он тихо и стремительно приближался ко мне. Мои глаза широко распахнулись, больше от удивления, нежели от страха. Он весь был покрыт белой, блестящей шерстью, гигантские лапы грациозно ступали по траве, не издавая ни единого звука. За спиной у него плясали два хвоста, покрытые такой же блестящей белой шерстью. Янтарно-серые глаза глядели на меня, сложившись в хитром прищуре. Эти глаза я узнаю из миллиона – это был Бенджиро. Он хищно улыбался мне, обнажая ряд острых зубов. Брат регулярно рассказывал мне свои истории о своем действительном обличии. И сейчас он выглядел ровно так, каким он был в моем воображении. Я поняла, что стою с открытым ртом и раскрытыми от восторга глазами. Кот подошел практически вплотную и остановился, глядя мне прямо в глаза. Мне так хотелось погладить его блестящую шерсть, что я невольно потянула руки к его морде, он подался вперед и уткнулся большим носом в мои ладони.

– Какой холодный, – захихикала я, дотронувшись до его огромного носа в форме большого сердца.

Когда мое удивление, смешанное с восторгом, немного спало, кот высвободился из моих рук и принялся кружить возле меня. Каждое его движение было пропитано грациозностью. Я примостилась на мокрую от росы траву рядом с березой, наблюдала за ним как завороженная. Кот носился по всей роще, гибко огибая каждое дерево, будто разминал закоченевшие мышцы.

Из-за горизонта показало свой первый лучик утреннее солнце. Бен резко остановился, подставил свою счастливую морду солнечному свету и прикрыл хитрющие глаза, наслаждаясь теплотой утреннего солнца.

Вдруг мне послышался странный звук, похожий на урчание, и я почувствовала вибрацию, которую передавала мне трава и ствол березы, на который я облокотилась спиной. Он мурчал, как настоящий кот. Его оскал походил на какое-то подобие улыбки.

Вдоволь нанежившись на утреннем солнышке, кот принялся тереться спиной о мокрую травку. Поразительно! Коты терпеть не могут влажность, а тут… В его глазах была нескрываемая радость и счастье.

– Прокати меня, – с улыбкой крикнула я. Бенджиро посмотрел на меня, затем демонстративно отвернулся.

– Я пошутила, – все с той же улыбкой сказала я, поднимаясь на ноги.

Неожиданно этот огромный котища одним движением оказался на своих четырех лапах и стремительно приблизился ко мне, он затормозил раньше, чем я отпрыгнула. С моего лица не сходила улыбка. Бен улегся на землю, выставив перед собой передние лапы. Недолго думая, я подошла к лапе, ухватилась одной рукой за его длинную шерсть и хотела начать пробираться к шее, как вдруг кот вздрогнул. Я испугалась и остановилась, подумала, что причинила ему боль, ухватившись за шерсть. Взглянув на него, я увидела лишь хитрый взгляд. Он играл со мной.

– Не думала, что такой большой котик боится потерять пару клочков шерсти, – смеясь, проговорила я, снова ухватившись за шерсть и постепенно приближаясь к холке. Кое-как взгромоздившись на его шее, я приняла самое удобное положение. Я вцепилась ему в шерсть и глубоко вздохнула. Она пахла дождем. Бен рванулся с места. Мы с молниеносной скоростью неслись между деревьев. Я прижалась к его шее, в ушах загулял ветер, а в голове послышался раскатистый глухой смех.

– Никак боишься, маленькое человеческое существо? – усмехался мягкий томный мужской голос, все там же, в голове.

– Я думаю, нестись с такой скоростью не очень здраво в данной ситуации, а если мы врежемся куда-нибудь или я не удержусь и упаду? – воскликнула я в своей голове.

– Тогда я подхвачу тебя! Посмотри, какая красота впереди. Ты многое пропускаешь. Вынырни из своего импровизированного убежища, – продолжал он.

Это не был голос Бена. Вероятнее всего, с переменой его внешнего вида изменился и голос. Немного подняв голову, я увидела, что мы приблизились к холму, с которого открывался прекрасный вид на восход солнца. Выпрямившись, я стала оглядываться по сторонам, в ушах так же гулял ветер. Мы покинули березовую рощу и мчались по дубовому лесу. Бен начал постепенно снижать скорость. В нем он остановился, и мы встречали рассвет вместе. Восходящее солнце заполнило небо оранжевыми оттенками. На нем не было ни единого облачка. Светило ласкало своими лучами кроны деревьев. Роса на траве мерцала так, будто вся поляна была усыпана белыми драгоценными камнями. Бен с жадностью хватал ртом воздух, будто находясь в человеческом теле и не дышал вовсе. После он лег на землю, выставил передние лапы так же, как и в прошлый раз. Будто говоря о том, что я могу спуститься. Держась за шерсть, я слезла с него. Он снова глубоко вздохнул, посмотрел на меня горящими глазами и попытался превратить свой оскал в улыбку.

– Больше так никогда не делай, – засмеялась я, гладя его по мохнатой лапе.

Он встал, махнул лапой и демонстративно грациозно направился в сторону дубового леса. Что он имел в виду под этим неоднозначным жестом? Следовать за ним или же остаться на месте? Пожалуй, выберу второй вариант. Присев на небольшую возвышенность, я решила насладиться картиной, представшей перед глазами. Не прошло и пяти минут, как я услышала приближающиеся шаги.

– Почему ты так долго не показывал мне настоящего себя? – не поднимая головы, спросила я.

– Ты была совсем малышкой, – садясь рядом, произнес Бен, – не хотел пугать тебя, да и использовать магию, – на секунду он замолчал. Подобрав с земли сухую ветку, он принялся крутить ее между пальцев. – Она только привлекает лишнее внимание.

– Почему ты доверился мне тогда?

– Просто решил, что тебе можно довериться, – захихикал он. Я улыбнулась. Мне было приятно слышать эти слова от него.

– Ты думаешь, тебя все еще ищут?

– Вероятнее да, чем нет. Мир демонов беспощаден, тем более к предателям. Так или иначе они найдут меня и нам придется расстаться.

– Но… – ком слез застрял у меня в горле.

– Но надеюсь, это будет еще не скоро, – он улыбнулся мне теплой и доброй улыбкой. От нее мне стало не по себе. «Когда-нибудь это время придет, ты должна быть к этому готова», – прошептал разум. «Но я не могу! И не хочу!» – выло сердце. Он был для меня всем. Братом, другом и учителем в конце концов. Мы сидели молча, встречая прекрасный утренний рассвет.

Меня начал одолевать сон, я зевнула, прикрыв рот рукой.

– Пошли домой, Кин! Сон еще никто не отменял и тренировки, кстати, тоже.

– Тренировки? – переспросила я. – Так уже восход, может быть, потренируемся завтра в усиленном режиме?

– Нельзя пропускать тренировки, юная леди.

– Если бы ты не задумал все это, – я обвила рукой холм, – то я не боролось бы со сном и приступила бы к обучению без всяких проблем.

– Ты же сама изъявила желание заниматься. Так что не стоит жаловаться на обстоятельства. Враг не будет ждать, когда ты пробудишься от сна… – съехидничал он. Я смотрела на него умоляющими глазами, но Бен был неприступен.

– Воин должен быть готов ко всему, – вставая, сказал он и протянул мне руку, – пошли, Кин, отдохнешь.

Я протянула руку и остановилась. Что-то не знакомое мне мелькнуло в его глазах.

–Ты тоскуешь по дому? В смысле по своему настоящему дому? – выпалила я, даже не подумав. Уголки его губ слегка дрогнули. Бен опустил глаза, приковав их к мерцающим росинкам.

– Каждый, находясь далеко от своего дома и родных, будет тосковать, разве нет? – выпрямляясь во весь рост и убирая руки в карманы, произнес он.

– А почему ты не хочешь попробовать вернуться? Может, они уже обо всем забыли и так же скучают по тебе?

– Ты забыла, моя дорогая Кинния, что время там течет совершенно иначе. Здесь прошло одиннадцать лет, а там будто вечность прошла. Но для демонов вечность – ничто.

– Бен, извини, мне не стоило…

– Не извиняйся, – подняв руку, сказал он, – это вполне нормальные вопросы, здесь не за что извиняться, – он наклонился ко мне так, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. – Помнишь, что я тебе сказал? Никогда не извиняйся, глупая девчонка!

– Но раньше я никогда не видела тебя таким, твой взгляд изменился. Я просто переживаю за тебя, – прошептала я, вставая. Он ничего не ответил, и мы двинулись в сторону нашей дубовой рощи.

– Я должен поблагодарить тебя, – нарушил молчание Бен, – за все, что ты для меня сделала. В частности, за то, что не разболтала мой секрет.

– Бен, – я схватила его за локоть и уставилась прямо в глаза, – это я должна благодарить тебя. Если бы не ты… я… я не знаю, что сейчас было бы со мной. Где бы я была вообще. Ты моя семья. Спасибо тебе.

– Я люблю тебя, сестричка! – нежно погладив меня по волосам, сказал Бен.

– Я тоже люблю тебя, братец, и спасибо, что показал мне…– я запнулась, – себя, настоящего себя, – я осторожно заглянула в его глаза. Серо-золотые огни блестели.

Всю дорогу домой мы хохотали, Бен снова остро шутил и подтрунивал надо мной.

Зайдя в дом и пожелав друг другу хорошего отдыха, мы хотели разойтись по комнатам, но тут Бен резко схватил меня за плечи и развернул к себе.

– Кинния, прошу тебя, береги себя! – уголки его губ дрожали. – Впереди у тебя огромные возможности, о которых ты даже подумать не можешь. В скором времени тебя постигнет счастье и любовь.

Я не понимала, что он имеет в виду. Но его печальный вид смутил меня.

– Мне стоит о чем-то переживать? – я подошла к нему, взяла за руку и взглянула в печальные серо-золотые глаза. В них уже не играл тот звериный огонек, что был в роще и на холме.

– Нет, – он отодвинулся от меня, – все в порядке, не волнуйся, просто береги себя, – натянув непринужденную улыбку, сказал он. Он отпустил меня. Засунув руки в карманы штанов, кивнув мне, он спешно ушел в свою комнату. Я растерянная стояла возле лестницы, переваривая его слова, но не найдя в них никакого подвоха, побежала по лестнице вверх. Зайдя в комнату, я скинула с себя все вещи на пол, легла в кровать, и как только моя голова коснулась подушки, меня укутал крепкий сон.

Мы сидели за обеденным столом и мирно болтали. Затем Бен объявил мне о том, что он возвращается домой, к себе домой. Он долго благодарил меня, а затем просто исчез. Я была не в силах вытащить из себя нужные слова. Мой рот шевелился сам по себе, выдавая что-то типа: «Хорошо, что ты наконец решил вернуться домой», все мое нутро отчаянно протестовало и утопало в слезах. Это был самый страшный кошмар в моей жизни. Я не хотела отпускать самого близкого человека.

Внутри я рыдала, рвалась из этого тела, которое не подчинялось разуму. Словно оно было для меня ловушкой, захлопнувшейся в самый важный момент. Эта «я» была спокойна, как никогда, сидя за столом, спокойно попивала терпкий чай из деревянной кружки. Моим спасением снова стал зверь Баку.

Глава 3

– Сегодня я хочу научить тебя сражаться вот на этом, – бросая мне длинную палку, хитро улыбнулся Бен, – оно из…

– Палка? Издеваешься? – перебила я, хватая ее на лету. – Это же обыкновенная палка. Такая же деревяшка, как и те, – я кивком указала на стойку, из которой торчали муляжи мечей, – только палка немного длиннее. Какой смысл? В размере?

– Палка? – бровь Бена немного приподнялась. Мне показалось, что в его глазах появился дикий огонек. – Нет, не палка. Катана – оружие моего народа, – гордо заявил Бен, подходя ко мне. Огня в глазах как не бывало. Я приподняла бровь, смотря на него.

– За счет того, что сам клинок катаны у́же обычного меча, может казаться, что он длиннее. Принцип боя тот же, что и с обычным мечом, но… – уж слишком влюбленно произнес он. – Кигурай.

– Что? – я в недоумении уставилась на него. – Ты читаешь заклинание?

– Кигурай – Достоинство. Выработка силы духа. Чувство собственной силы. В бою важно чувствовать, что ты сильнее своего противника и должен одолеть его с достоинством. Для этого нужно управлять своей энергий и тренировать дух, – проговорил брат, будто самому себе. Его лицо выражало… влюбленность? Восхищенный взгляд был устремлен на деревянную катану, которую я держала в руке. Сегодня Бен был в белой рубахе, на его талии был повязан темно-красный пояс, тот самый пояс был на нем одиннадцать лет назад, когда отец нашел его в лесу. Левая его рука лежала на бедре, за поясом были заложены ножны, в которых покоился клинок.

– Держи, – Бен извлек клинок из ножен и протянул их мне, – осмотри ножны внимательно.

Он запрокинул клинок себе на плечо, продолжая улыбаться. Я закатила глаза, взяв ножны из его руки, и почувствовала, как мои глаза распахиваются от удивления, а брови лезут на лоб. «Красотища», – трепетал мой внутренний голос. Я постучала по ножнам пальцем, древесина? Как интересно. Около устья ножны были опоясаны красной шелковой лентой. Весь корпус был покрыт черным красителем и богато украшен искусным орнаментом, на котором в яростном танце плясали два зверя, кот и ворон. Фоном им служил ярко-красный оттенок, напоминающий кровь. В лапах зверей блестели клинки. Потрясающе, какая тонкая работа, звери будто живые. Я водила пальцами по орнаменту, завороженно его разглядывая.

– Теперь посмотри на клинок. Острие и боковые части клинка выкованы из твердой стали. Внутри – мягкая сталь. В общей сложности этот клинок сочетает в себе семь слоев, – Бен протянул мне катану, – особое внимание обрати на рукоять.

Я осторожно взяла ее в руки. Рифленая рукоять лежала в ладони как влитая, будто она была создана для меня. Я подняла катану к солнцу. Узкий и длинный стальной клинок сверкал в лучах солнца. Идеально ровное лезвие, без единой засечки. Острие меча было необычной формы, напоминающее дугу. Рукоять была достаточно длинной, что позволяло держать катану двумя руками. Перевернув меч, я спешила разглядеть рукоять. Она тоже была деревянной. По древесине струилась кожа, переплетаясь между собой, такая же черная, как и оттенок ножен. Между кожей и деревом присутствовал орнамент, только на нем был изображен кот… такой же кот покрывал все предплечье Бена.

– Дорого же тебе обошелся такой меч, он потрясающий, – зачарованно проговорила я, продолжая крутить в руке меч.

– Это подарок. Его подарили мне, когда я присоединился к клану Тэнгу, – с гордостью продолжал Бен, – я и меч едины. Он знает, чего хочу я, и всегда вторит моим движениям, то есть он как продолжение моей руки.

Я взглянула на него. Глаза его были устремлены на клинок, они азартно поблескивали, уголки его губ растянулись в загадочной улыбке. Такую улыбку я видела на нем пять дней назад, когда он принял свое истинное обличие. Меня накрыла волна печали, я вспомнила свой недавний кошмар. Никто не знал о моем сне, Бену я не хотела о нем говорить. Быстро отогнав от себя плохие воспоминания, я заняла боевую стойку, подняла меч.

– Ну тогда защищайся, нахальный демон!

Бен играючи подлетел ко мне, слегка шлепнул ножнами по крышке рукояти, и катана вылетела из моих рук. Брат ловко поймал ее и торжествующе посмотрел на меня. У меня открылся рот. Невозможно! Я же достаточно крепко держала рукоять, а он легким движением выбил ее.

– Не сегодня, – убрав клинок в ножны, все с той же улыбкой проговорил Бен, – вооружайся… Как ты сказала, палкой? Да, точно, именно ей, – кивнув в сторону лежащей на траве деревянной катаны.

– Ах ты ж… Когда уже я смогу тренироваться с реальным оружием, а не деревяшками? – разочарованно произнесла я, беря в руки деревянный меч.

– Когда я тебе об этом скажу, – повернувшись ко мне, сказал он. У брата с лица снова пропали все эмоции, оно словно окаменело. Загадочная улыбка канула в никуда вместе с его задорным огоньком в глазах. Когда он в таком состоянии, лучше с ним не спорить, я все равно проиграю. И злить его настроения не было. Поэтому, промолчав, я подошла к валяющейся в траве деревяшке и взяла ее в руки.

Мы тренировались как обычно, до заката. После мы освежились и встретились уже за обеденным столом. Я разложила по тарелкам жареное мясо, и мы принялись его уплетать за обе щеки. За ужином Бен поинтересовался, не приходили ли к нам нуждающиеся в лечении. Их не было, слава Творцу. С месяц никто не являлся за целительными снадобьями и мазями. Все были здоровы. За последнее лечение я получила солидную сумму золотых. Больным оказался старый аристократ из города. Язвы на языке свидетельствовали о том, что он заработал стоматит. Я дала ему нужные мази, и язвы прошли в течение трех дней, за что он мне щедро заплатил. Мы могли позволить себе жить на них несколько месяцев, видно, поэтому Бен не торопился с выходом на охоту.

Мы молчали. Неожиданно каждую клеточку моего тела словно заморозило. Я приросла к стулу. Мой взгляд метнулся в сторону Бена. Он спокойно уплетал мясо, с наслаждением причмокивая, не обращая на меня никакого внимания. Брат поднял голову, будто заметив мой пристальный взгляд, его глаза непонимающе забегали.

– Я что-то пропустил?

– А ты ничего не хочешь сказать? – мои пальцы впились в кожу ладоней, оставляя на ней следы ногтей. Хорошо, что руки лежали под столом, и он этого не видел.

– Видимо, все-таки пропустил, – он вытер уголки рта салфеткой и посмотрел на меня, – я против.

– Против чего? – удивилась я.

– Чего угодно. Не знаю, что снова взбрело в твою светлую головку, но я против.

Напряжение ушло. Я шумно выдохнула и рассмеялась.

– Ну что еще-то? – сердито посмотрев на меня, сказал Бен.

– Ничего, – не унималась я. Это был просто кошмар, почему я так напряглась? Бен всегда обещал быть со мной. Не стоит волноваться.

Я убирала посуду со стола, когда Бен подошел ко мне.

– Ты идешь со мной в таверну? Или снова бросишь одного?

– А ты снова устроишь спектакль?

– Нет, но он того стоил. Ты бы видела свое лицо, – насмешливо улыбаясь, сказал Бен. Облокотившись на стол, он ждал моего ответа.

– Нет, сегодня я намерена заняться травами. Нужно подготовить целебные эликсиры. Они могут понадобиться в любой момент, а запас у меня на исходе.

– Только не влетай больше как вихрь в «Лотос». Аскер меня в скором времени возненавидит, если ты снова так прилетишь.

Я пропустила его слова мимо ушей. Бен направился к вешалке и надел плащ, открыв дверь, он застыл на пороге.

– Ты чего? – спросила я, подходя к нему.

– Да ничего, ты же знаешь, что я люблю тебя?! – растрепав мне волосы, он вышел за дверь. В дом ворвался теплый весенний ветерок и так же стремительно пропал. Я пригладила свои волосы, насупившись, подошла к столу. Беря очередную тарелку в руки, я произнесла:

– Конечно, знаю, Бен.

Время приближалось к полуночи, я как раз заканчивала с эликсирами. Нужно было перейти к мазям. Но я никак не могла найти корень камелии. Это был один из ключевых ингредиентов. Он, конечно, не редчайшее растение в лесах. В роще как раз около нашего дома было парочка кустов. Да, нужно раздобыть немного, чтобы получить нужную смесь. Я быстро надела свободные штаны и рубаху. Спустившись потихоньку с лестницы, я направилась к входной двери. Одежды Бена не было. «Ну, конечно, еще же не полночь», – подумала я, накидывая на себя плащ, пихнула ноги в сапоги. Скрыв лицо под капюшоном, я вышла из дома и подошла к сараю. Вооружившись маленькой лопаткой и ведерком, я направилась на поиски корня. Сквозь кроны деревьев проглядывало безоблачное небо и чарующая полная луна. «Какая светлая сегодня ночь, а, да, полнолуние, прекрасное время. Как раз завтра можно высаживать саженцы в грунт. В этом году я хочу полностью засеять участок овощами», – думала я, идя по тропинке. Я перевела глаза на растущие поблизости кусты, ища взглядом заветную камелию. Запахи леса и весенней травы будоражили мое осязание, отчего я невольно улыбнулась. Ага, а вот и она. Я подбежала к кустику, присела на корточки и ринулась подкапывать землю, чтобы добраться до корня.

– Да хватит разговаривать с ним как с маленьким ребенком! – прогремел мужской голос, отчего я дернулась, да так, что с меня слетел капюшон. – Держите вы его!

Я осторожно выглянула из-за куста. Оцепенение – это было первое чувство, которое пришло ко мне, затем последовали ужас и страх, все жилы напряглись и превратились в камень, я не могла пошевелиться и произнести хоть слово. Передо мной стоял Бен, в своем реальном облике. Гигантский кот скалил свои острые как наконечник стрелы зубы. Даже в темноте были видны искры, летящие из его глаз. Из лап торчали длинные крючковатые когти. Возле пасти стоял мужчина. Лисьи ушки, серебряный хвост, который слегка извивался за его спиной. Малахитовый халат – это единственное отличие от той одежды Бена, в которой он впервые появился у нас. За поясом незнакомца поблескивали катана и маленький кинжал. В левой руке он держал веер. Им была прикрыта вся нижняя часть лица незнакомца. Он что-то тихо говорил Бену. Как я ни старалась напрячь свой слух, услышать, о чем шептал незнакомец, мне не удалось. Позади кота, в нескольких шагах от раздвоенного хвоста, стоял другой мужчина, в таком же малахитовом халате, а на спине было вышито какое-то животное. Катана была обнажена. Он крепко вцепился в рукоять, ожидая атаки разъяренного кота. Разглядеть его лица мне не удалось, он стоял ко мне спиной. Эти люди пришли за Беном, они были из его мира. Мое сердце сжалось. В тот день, когда мы вернулись с ночной прогулки, он произнес слова, которым я не придала особого значения. «Береги себя …» – произнес он, словно прощаясь.

– Горо, душка, – промурлыкал тот, что находился возле пасти Бена, – будь любезен, отгороди нас звуковым барьером. Боюсь, что наш милый котик сейчас находится на грани бешенства. Не хочу, чтобы люди повыскакивали из своих теплых кроваток и с присущим им любопытством помчались сюда.

Тот, кого звали Горо, щелкнул двумя пальцами. Я увидела едва заметный купол, который огородил их от всего мира. Пасть гигантского кота раскрылась. Горо с неземной скоростью совершил несколько выпадов в сторону Бена, но брат не дал ему приблизиться даже на метр. Мужчина стоял ко мне достаточно близко. И мог легко увидеть меня, торчащую из кустов. Но то ли намеренно, то ли действительно он не замечал меня. Белые, словно окутанные мглой глаза – это единственное, что выделялось на его абсолютно неприметном лице. Горо что-то кричал другому мужчине, но я ничего не слышала. Кот впился остекленевшим взглядом в того, кто стоял возле его пасти. Бен ловко отскочил от него и принял позу, позволяющую видеть обоих мужчин. Они стояли ровно перед ним. Брат раскрыл пасть, и из нее вырвался заряд, похожий на большой шар, наполненный молниями. Горо резко увернулся, другой же как-то совсем лениво слегка двинул корпусом в сторону, не сделав при этом ни единого шага. Шар пролетел мимо.

Нужно помочь ему, не позволю им забрать его. Он еще многому обещал научить меня. Времени бежать домой за мечом не было. Попытавшись встать на ноги, я рухнула обратно на землю, ноги не слушались меня. Они словно наполнились свинцом. Не время для паники, нужно собраться с духом. Я почувствовала на себе чей-то взгляд. Оторвав взгляд от своих «свинцовых» ног, я подняла глаза. Мужчины продолжали что-то говорить брату. А Бен… он смотрел прямо на меня. Брат тут же перевел взгляд на мужчину с веером. Прикрыл пасть и кивнул ему. «Нет, только не это, не соглашайся, Бен», – вопил голос внутри меня. Я не могла издать ни звука. Тело упорно отказывалось слушаться меня. Лис кивнул в ответ Бену. Яркая вспышка света озарила весь купол и стремительно погасла. На месте гигантского кота стоял брат, засунув руки в карманы своих штанов, он что-то говорил незнакомцу с веером, тот снова кивнул, и они направились вглубь леса.

Я не могла в это поверить. Он ушел. Бросил меня. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как Бен с незнакомцами ушли вглубь леса, но мое оцепенение не проходило. Сидя на мокрой от росы траве, я заливалась слезами, не в состоянии поднять даже руку, чтобы вытереть их. Попытавшись пошевелить ногой, я почувствовала знакомый отклик на мой мысленный позыв. Стопа шевелилась. Схватив лопатку, лежащую рядом с ногой, и засунув ее за пояс в районе поясницы, я подпрыгнула, встав на ноги и не думая ни минуты, ринулась на то место, где в последний раз видела незнакомцев и брата. Подбежав к траве, я наклонилась, чтобы найти следы обуви. Эти маленькие «скамеечки» должны были оставить след. Глаза и щеки щипало от не останавливающихся слез. Вытерев их рукавом и попытавшись сделать несколько глубоких вздохов, чтобы прийти в себя. Нельзя терять время, нужно искать Бена. Осматривая каждый сантиметр травы, я обнаружила место, где она была примята в двух местах, как будто туда положили два маленьких брусочка. Чуть дальше еще след, и еще один. Идя по следам от брусочков, я увидела и следы сапог брата. Губы растянулись в обнадеживающей улыбке, из глаз снова полились слезы. Облизав иссохшие от ветра и бега губы, я почувствовала металлический привкус. Ветви кустов, словно цепкие когти, беспощадно впивались в мое лицо и тело, расцарапав кожу до крови.

Не знаю, сколько времени прошло, но на следах от сапог появились розовые лепестки, трава стала чересчур зеленой, от такого яркого контраста зарябило в глазах. Всю округу залило ярким васильково-багряным, почти сиреневым светом. Неужели уже рассвет? Я остановилась и стала спешно озираться по сторонам. Никогда не думала, что за нашим лесом скрывается такая красота. Все небо было усыпано яркими звездами, до которых, как мне показалось, можно дотянуться рукой. Два полумесяца, крупный освещал все кругом своим кроваво-красным светом. Другой же, который был в несколько раз меньше первого, подсвечивал васильковым светом необъятное ночное небо. Меня окружали деревья, которых я никогда ранее не видела. Стволы хаотично изгибались так же, как и ветви, на которых цвели где-то розовые, где-то белые цветы. В свете кроваво-красного месяца они становились еще ярче и красивее, чем были на самом деле. Белые цветы превращались в розовые, а розовые – в красные. Я не припоминала таких деревьев в нашем лесу.

Не может этого быть. Когда я выходила из нашего дома, было полнолуние, а сейчас в небе уже месяц, и не один. Тряхнув головой, я двинулась дальше. У меня не было времени удивляться, нужно было как можно скорее найти Бена. Постепенно бег перешел на шаг. Ноги начали заплетаться. Каждое движение давалось мне с трудом. Тысячи игл пронзали мои стопы, когда я делала очередной шаг. В голове звенел голос моего разума: «Возвращайся, ты поступаешь опрометчиво. Он не вернется», – но я не слушала, мне нужен брат. Или хотя бы знать, что ему не причинили вреда.

Подул легкий ветерок, еще сильнее взъерошив мои и так растрепанные волосы. Лепестки с веток двинулись вслед за ветром, это явление было похоже на снегопад. В нос ударил приятный сладкий аромат. Похожий на вишню. Я продолжала «ползти» по следу. Радовало то, что он не обрывался. И наконец-то я выбралась из зарослей розовых деревьев и оказалась на каменистом берегу. Глаза снова начало щипать, след оборвался. Я огляделась.

Впереди сверкала в свете маленьких звезд и василькового месяца широкая тихая река. Со всех сторон ее окружали отвесные гранитные скалы и валуны. Это было ущелье. Некоторые из скал были настолько огромны, что их высоту скрывал клубящийся молочный туман, парящий над рекой. Другие же были меньше, и на их порожках ютились те же розовые деревья, что я встретила в саду, и домики с изогнутыми крышами и длинными пиками на коньках. На левом берегу расположились такие же домики. Поселение разделяла река. Через нее был перекинут деревянный мост. В самом центре ущелья возвышалась неприступная гранитная скала. Русло реки виляло, а у самой скалы и вовсе было разделено на две части, пытаясь обогнуть ее. На пике высился внушительный замок с такими же загнутыми краями крыш. Скала выглядела неприступной, и мне было неясно, как добраться до ее обители. Что это за место? Никогда не думала, что наш лес скрывает в себе такую красоту. «Ну что же, делать нечего, нужно решать проблемы по мере их поступления, сейчас нужно хотя бы добраться туда», – начала я разговор сама с собой. Меня от той скалы разделяла деревенька и расстояние не больше мили. Сжав руки в кулаки и вдохнув в себя побольше воздуха, я направилась в сторону домиков, что справа.

Осторожно ступая по камням, держась руками за каменные выступы скалы, дабы не споткнуться и не свалиться воду. Плавать, к сожалению, я не умела. Вокруг меня летали розовые лепестки, даря свой прекрасный аромат, тем самым успокаивая меня. Цикады протяжно пели, нарушая утреннюю тишину. Ноги продолжали пронзать тысячи игл. Пока я ступала по обрывистому берегу, в моей голове крутились разные мысли. А что, если он не захочет возвращаться? Ну и ладно, мне хотя бы нужно удостовериться, что с ним все хорошо. Я гнала эти мысли от себя. Мне жуть как не хотелось, чтобы Бен оставался здесь. Во мне играл эгоизм. Брат нужен мне. Он был всем для меня. Главное – идти и не останавливаться.

Я не заметила, как подошла к узкому проходу. Пройти здесь можно, но была возможность упасть в реку. Ноги снова пронзила боль. Вжавшись спиной в скалу, я со стоном сползла на камни. «Не время останавливаться, нужно идти», – приказывала я сама себе. Но сил уже не было. До деревни оставалось совсем чуть-чуть. Аромат вишни резко исчез, и на смену ему пришло тяжелое зловоние. Запах гнили, смешанный с чем-то еще, быстро привел меня в чувство. Я с трудом поднялась на ноги и стала осматриваться по сторонам. Но безуспешно, поблизости никого не было, а омерзительный запах становился все сильнее. Внезапно надо мной появилось небольшое черное пятно, похожее на копну черных грязных волос. От неожиданности я еще сильнее вжалась в холодную скалу. Рука автоматически потянулась за лопаткой, заткнутой за пояс. «Сомневаюсь, что она тебе поможет» – пробежала мысль в голове.

Копна волос с большой скоростью начала приближаться ко мне. Я огляделась по сторонам. Бежать было некуда. И вот пятно уже передо мной. Вытащив лопатку, я начала хаотично размахивать ей перед собой, но при очередном ударе лопатка застряла в копне волос и с нечеловеческой силой вылетела из моих рук. Черные сгустки, будто щупальца, обвились вокруг моих рук. Внезапно монстр разделился на две части и начал напоминать пасть, нежели копну волос. Щупальца начали тянуть меня к пасти. Я пыталась вырваться, но это было бесполезно. Любое лишнее движение причиняло сильную боль. Паника захлестнула меня с головой, я не знала, что делать. Сопротивление не дало никаких результатов…

Чувство отрешенности пришло на смену всем другим эмоциям. Я стала забывать о чем-то важном. Зачем я здесь?… Мне стало холодно. Глаза закрывались, ноги подкашивались. Навалилась дикая усталость. Я начала проваливаться в эту тьму, решила полностью и без остатка отдаться ей. Затем пришло смирение. Воздух перестал поступать в мои легкие.

– Не смей! – раздался жесткий мужской голос. Мне было все равно. Темнота расплывалась во мне.

– Кинния, борись! – снова прозвучал этот голос, более настойчиво. Он будто вернул меня реальность. Я резко вздохнула. С жадностью начала хватать ртом воздух. Еще и еще. Открыла глаза. Черная слизь была везде. Она полностью поглотила меня и обволокла мое тело, превратив его в кокон. Я пыталась высвободиться от нее, хватая ее руками и отдирая от себя.

Вспышка света озарила собой тьму. Она начала рассеиваться, словно пугаясь. Вспышки следовали одна за одной. Тьма отступала. Я зажмурилась. Из света ко мне стремительно приближалась мужская фигура. «Он пришел за мной!» – обрадовалась я. Губы растянулись в глупой улыбке.