Читать книгу Кризис-менеджер для Золушки - Вик Лазарева - Страница 1

Я открываю дверь в цех, и громкий шум наполняет мой слух. Удары огромных двадцати пятитонных прессов, выбивающих металл, и шипение компрессоров, качающих воздух, —оглушительные звуки и одновременно приятные, потому что цех кипит работой. Иду по широкому проходу мимо огромных станков и вижу мастера механического цеха. Увидев меня, мужчина одаривает своей жизнерадостной улыбкой.

– Олег Николаевич, здравствуйте! Как дела? – перекрикиваю я грохот перфорационного станка, на котором оператор работает в наушниках, как и все вокруг.

– Доброе утро, Полина! Всё отлично! – отвечает мужчина с густой седоватой шевелюрой и поднимает большой палец вверх.

– Хорошо, – киваю я и иду дальше к кабинету начальника производства и главного инженера.

Через толстые стекла больших окон кабинета, выходящих в цех, вижу двух мужчин явно о чём-то спорящих. Захожу внутрь и закрываю за собой дверь. Шум цеха сразу стихает и в кабинете с отличной шумоизоляцией слышно мужские голоса.

– Ничего нельзя без присмотра оставить. Твою ж мать! Почему слесаря никогда не спросят?

Михалыч молчит, потупив взгляд. Он знает взрывной характер Александра Викторовича и предпочитает не вступать с ним в спор. Тем более его вина, что не досмотрели за новыми слесарями.

– Кто сказал Коле рубить полторашку на этих ножах? Они рассчитаны были на единицу максимум. Запороли на хрен ножи немецкие! Теперь новые, ё.. вашу мать, нужно заказывать! А когда они придут?

Главный инженер закатывает глаза и, повернувшись к двери, видит меня.

– Извините меня, Полина, за мой «французский», – смущённо говорит мужчина. – Доброе утро!

– Доброе утро! Ничего, Александр Викторович, я уже привыкла, – улыбнувшись, отвечаю я.

Мне всегда нравилось, как этот высокий, широкоплечий, взрослый мужчина средних лет смущался, когда я застукивала его за нецензурной бранью. Но услышать это от него можно было, только здесь, в цехе. В офисе это был воспитанный и вежливый человек. Видимо, в цехе, как и в армии, крепкий русский мат помогает работе.

Он сердито смотрит на Михалыча и, развернувшись к выходу, буркает:

– Теперь гильотина два часа простоит без дела, – толкает дверь и выходит.

Я подхожу к начальнику производства ближе.

– Алексей Михайлович, как наш заказ на «Деканс»? Они уже весь телефон мне оборвали. Сроки подходят, нужно готовить отправку.

Он опускает голову и кладёт ладонь на затылок.

– Сейчас уже зачищают и полируют. К следующему понедельнику будет всё готово и упаковано.

– Отлично! Я тогда займусь подготовкой документов.

Я выхожу из цеха по залитому гладким бетоном полу, стукая своими каблучками, которых в оглушительном шуме работающего цеха не слышно. Возвращаюсь в офис, в котором с утра уже какое-то оживление и суета. Захожу в столовую, чтобы сварить чашку крепкого эспрессо. Включаю кофе-машину и жду свой ароматный, бодрящий напиток. Как ураган, залетает Таня, наш бухгалтер.

– Что за суета? – спокойно спрашиваю я, заглядывая в телефон и читая сообщения.

– А ты что не слышала ещё? – удивлённо поднимает она свои нарисованные широкие брови.

Меня на работе не было два дня, потому что лежала с температурой один день, а на второй всё так болело, что встать не могла. Тело до сих пор болит немного и слабость, но нужно было срочно выходить на работу. Заказчики нервничают. Ещё контейнер с фурнитурой и комплектующими на таможню приходит послезавтра, поэтому мне нужно срочно отправить все документы по импорту брокеру.

– Что слышала? – безразлично спрашиваю я.

– Генеральный-то подписал приказ. Теперь у нас будет интерим-менеджер1.

– Серьёзно?

– Ага, – кивает она.

Я думаю: «Ничего себе? Что это с ним случилось?». Сколько лет генеральный сам всё тянул, даже зам его не принимал особо участия в управлении. Вот так родственников в долю вводить, которые не заинтересованы в деятельности предприятия. Генеральному было уже почти шестьдесят и последнее время было видно, что он устал сам тянуть управление. Все говорили о том, что ему бы помощника заинтересованного и грамотного. Но интерим-менеджер нанимается на временный контракт, только для проведения модернизации и рывка вперёд, смены профиля и тому подобное. Это не постоянный управленец.

– И кто это известно?

– Нейман Даниил Сергеевич. Не знает его никто. Тёмная лошадка в городе. Он в какой-то иностранной фирме до этого кризис-менеджером был. Говорят грамотный, вывел её из банкротства. В Германии учился.

– Когда успел, в девяностые? – усмехаюсь я.

– Он эмигрировал с родителями ещё в детстве, учился там, а недавно вернулся в Россию.

– Вот как? Ладно, посмотрим на этого управляющего, – бормочу я и, допив кофе, ухожу в свой кабинет.

Я пришла на это предприятие ещё студенткой политеха на практику. Так и осталась. Начинала на подхвате, потом доверили проект, который и стал моей дипломной работой. Веду заказы от стадии создания проекта, который удовлетворит заказчика, и до сборки готового оборудования на месте. Работа стала моим вторым домом. Я здесь больше времени провожу, чем с родственниками и друзьями. И мне нравится моя работа, мои проекты, нравится следить за всеми стадиями от идеи до полной сборки, нравится воплощать желания заказчиков и свои идеи в жизнь. Созерцание того, как из простых листов металла получается что-то толковое, приносящее пользу и удобство для работы других людей, доставляет мне удовлетворение от проделанной мной работы. Ещё люблю видеть довольные лица заказчиков и конечно же слышать похвалу своему профессионализму. А кому это не нравится? С самого детства похвала стимулировала меня на успех, на достижение лучшего результата. Может, кто-то осудит это, скажет, что нужно делать всё и достигать чего-то не ради похвалы, а просто ради удовольствия. Но в этом и есть моё удовольствие. А зачем делать что-то, что никто не оценит, что кому-то не будет полезным или приносить радость?

Коллектив нашего предприятия в основном мужской, не считая бухгалтерии, отдела кадров, секретаря директоров Светочки и Лены, ещё одной женщины-конструктора в проектном отделе. Конфликтов с мужчинами никогда у меня нет, со всеми прекрасно нахожу общий язык в рамках работы. Что нельзя сказать о женской его части. Вот бывает придёт какая-нибудь склочная «бабенция», неудовлетворённая жизнью, и давай вносить раздор в коллектив. То ли из зависти, то ли такой вид развлечения у данных особ. Дома в семье им эмоций не хватает, что ли? Не понимаю, но всё чаще прихожу к выводу, что с мужчинами гораздо проще работать, чем в женском коллективе, в котором вечно какие-то сплетни, заговоры, интриги и тому подобное. Мне это всё не интересно и я всегда избегаю этого, общаясь с женской частью коллектива только по рабочим моментам.

Пришло сообщение от Иринки, подруги детства. Иринка музыкант – скрипачка, а муж её Серёня – саксофонист. Они с Иринкой играют в оркестре местного музыкального театра, она в симфоническом, он в джаз-бенде. А по пятницам он лабает в итальянском ресторане. Мы ходим туда с ней примерно один раз в месяц. Подруга вечно выводит меня куда-то, то в театр, то на концерт. Мне нравятся, эти вылазки. Я люблю театр, но одной ходить как-то не комильфо, а вместе веселей. Изредка с мамой тоже выбираемся, да и ухажёры иногда приглашают.

Иринка: Привет, подруга!

Я: Привет!

Иринка: ты не забыла, что сегодня в «Дилетто» встречаемся.

Я: не забыла.

Иринка: в 19.30 жду. Пока!

Я: пока.

Странно, что мы до сих пор с ней поддерживаем общение, даже из сокурсников ни с кем не остались в друзьях. А ведь в жизни мы совсем никак не пересекаемся своей деятельностью. Она музыкант, а я технарь. Жили мы с детства по соседству. Учились в одной школе, но она на год старше. В школьные годы почти всё время проводили вместе, делились всем и до сих пор и общаемся. Среди одноклассниц подруг у меня тоже не осталось, потому что после школы все разбежались по разным ВУЗам, потом работа, все уже замуж вышли, дети появились и всё – нет больше точек соприкосновения. Так общение постепенно и сошло на нет. Вот с Иринкой тоже нет точек соприкосновения, но почему-то поддерживаем отношения до сих пор. Может быть, потому что у нас нет детей, которым нужно больше времени уделять.

Дети… Как говорят? Дети – цветы жизни. У них с Серёней нет их по причине здоровья, они даже собираются ЭКО делать, а у меня, потому что не сложилось, потому что не посчастливилось пока встретить мужчину, за которого бы захотелось выйти замуж и родить ему детей.

Рабочий день прошёл как обычно, без стрессов и форс-мажоров. Я, сев в машину, еду домой. Мама уже дома и что-то готовит на кухне.

– Привет!

– Привет! Как дела на работе? – интересуется она.

– Всё хорошо. А у тебя?

– Как обычно. Что в школе может быть нового? – улыбается она.

Мама моя учитель математики и физики в средней школе. Так всю жизнь со своими «оболтусами», как она их любя называет, и возится.

– Мам, я сегодня с Иринкой иду ужинать. Много не готовь.

– Ничего. На завтра останется.

Принимаю душ и собираюсь на встречу.

В ресторан приезжаю на такси. Пятница, поэтому бокал вина не повредит. Иринка меня уже ждёт за столиком, а Серёня наяривает что-то нежное на саксофоне со своим квартетом. Я, подходя к столику, кидаю ему улыбку, а он глазами здоровается со мной.

– Привет, – говорю я, присаживаясь и кладя клатч на стол.

– Ну ты, Поль, сегодня отпад, – таращи глаза подруга. —Классно выглядишь.

– Спасибо. Ты тоже красотка, – киваю я на её голубое платье, которое отлично сочетается с её блондом и голубыми глазами.

Я сегодня надела новое чёрное платье миди, с вырезом глубокая лодочка, который хорошо приоткрывает декольте и немного плечи, переходя в рукава до локтя. Сделала лёгкий вечерний макияж, чёрные стрелки. Каштановые волосы уложила в низкую причёску, мягкими локонами, которая открывала шею. Единственным украшением на мне были длинные серьги, переливающиеся в мягком свете освещения ресторана.

– Ты чаще так одевайся и нужно нам увеличить количество вылазок в свет, – хитро улыбается Иринка.

– Скажешь тоже, – смущаюсь я. – Единственная мысль, которая занимала меня всю дорогу, как бы на этих шпильках не навернуться.

Мы рассмеялись. Делаем заказ и болтаем в ожидании, потягивая вино.

– Смотри, вон за столиком у окна. Двое мужчин в деловых костюмах. Один прямо глаз с тебя не сводит. Так и стреляет периодически.

– Так не сводит или периодически стреляет? – смеюсь я. – Ну и как я посмотрю? Я же не буду головой крутить, – улыбаюсь я.

– И не нужно, я же не кручу и так всё разглядела, – поднимает брови Иринка. – Молодой, лет… чуть больше тридцати, симпатичный, видно, что очень деловой. Дорогой костюм, кстати. Так и вижу его в кабинете или на заседании директоров. Точно бизнесмен или при должности.

– Ага, или мажор какой-то, которого папик устроил на тёплую должность в администрации, протирать штаны. Ну всё хватит, – останавливаю я подругу. – Не начинай, пожалуйста.

– Блин, Полина, сколько можно. Нужно хотя бы несколько ухажёров завести, глядишь кто-то и приглянется.

Официант принёс заказ, и мы приступаем к ужину.

– Сколько их ходило и толку? – разочаровано говорю я.

– Так ты ж всех отшиваешь сразу, даже приглядеться не хочешь.

– Я готова приглядеться к нормальному мужчине, а не к ленивому маменькиному сынку или оболтусу, который не знает, что хочет от жизни и ещё не нагулялся.

– В сеть давно заглядывала? У тебя там, наверное, куча сообщений, – продолжает настаивать Ира.

Именно активная подруга настояла, чтобы я зарегистрировалась в нескольких соцсетях, в которые я даже забываю хоть иногда заходить, не говоря уже о том, чтобы активно ими пользоваться.

– Ты знаешь моё отношение к знакомствам в сети. Всё это чушь. Я признаю только живое общение. И если не цепляет сразу, что мне приглядываться? Зачем? Просто лишь бы замуж выйти, – скривилась я. – Нет, так не хочу. Ты же Серёню своего любишь?

– Люблю, – подруга улыбается и, повернувшись к мужу, подмигивает ему.

– Ну вот. И я хочу, чтобы всё было гармонично, а не ради статуса жены.

Подошёл официант и принёс бутылку шампанского в ведёрке со льдом. Мы с Иринкой смотрим удивлённо.

– Это прекрасным дамам от мужчин с соседнего столика, – мило улыбается официант.

Мы смотрим на бутылку дорого французского шампанского, потом друг на друга. Иринка догадывается и смотрит в сторону мужчин, про которых говорила. Я тоже решаюсь, наконец-то, повернуться. Да, костюмы дорогие. Один лет сорока, а второй, чуть больше тридцати. У него светлые волосы пепельного оттенка, коротко подстриженные, но с чёлкой, светлые глаза, нос прямой, подбородок волевой. Видно, что рост выше среднего, спортивное телосложение. Внешне ничего особенного, красавцем не назовёшь, но что-то в нём есть. Мужественность явно, элегантность ещё какая-то, что ли. Его поза, движения, взгляд прямо кричали о его уверенности в себе.

Иринка кивает ему, а он поднимает бокал, глядя на меня. «Блин, как в кино», – бросаю я строгий взгляд.

– Верните, пожалуйста за тот столик, от которого прислали, – говорю я официанту.

– Полин, ты чего? Это же просто шампанское.

Официант стоит в ожидании: открывать бутылку или нет. Я психую на подругу:

– Делай что хочешь, – встаю и ухожу в уборную.

Иду и чувствую взгляд на спине. "Дурацкие шпильки! Хоть бы не подвели",– думаю я.

Возвращаюсь обратно и тайком незаметно бросаю взгляд. Блондин внимательно слушает собеседника, на меня даже не смотрит. «Ну и хорошо», – успокаиваюсь я. Не настроена я сегодня на романтическое общение. Шампанское уже в бокалах и Иринка потягивает искрящийся напиток.

– Отличное! Вот что значит настоящее, а не то, что продают под видом французского в сетевых магазинах.

Я молча возвращаюсь к содержимому своей тарелки. Отпив вино из бокала, поворачиваюсь в сторону музыкантов, перевожу взгляд на свободное пространство зала, где уже танцует несколько пар, и неожиданно слышу рядом с собой голос с приятным низким тембром.

– Мадмуазель, разрешите пригласить вас на танец?