Читать книгу Травяной чай в берёзовой роще - Вика Столярова - Страница 1

Честно сказать, я не очень понимаю, какого такого чёрта меня отправили на обследование в психбольницу, а не просто в какой-нибудь медицинский центр, специализирующийся на сиём вопросе. Но, на самом деле, это даже в какой-то степени интересно. Я прошла несколько обследований, на которые меня направил мой психолог.

Изначально родители забеспокоились насчёт моего психологического здоровья, которое немного пошатнулось на фоне проблем с учёбой, сверстниками и семьей. Точнее, родственниками, что очень сильно пытались на меня воздействовать. Ну и понеслось: какие-то тесты, обследования, результат которых передавался моим родителям, но не доходил в итоге до меня. А я и не интересовалась, живя по принципу «меньше знаешь – крепче спишь».

О том, что меня нужно отправить в больницу, меня уведомили за пару месяцев, и ждала я этого дня с лёгким нетерпением и холодком где-то в желудке, гадая, что же меня там будет ждать. В повседневной жизни у меня не было друзей, только хорошие знакомые, с которыми я могла хорошо проводить время. Но глубоко, я редко проникалась людьми и быстро их забывала, если жизнь нас разлучала. Я не умею долго страдать по людям и грустить без них. Обычно я могу тосковать не больше месяца, да и это бывает крайне редко. Из-за этой своей особенности родня считает меня очень поверхностным человеком, который не склонен к настоящей любви. Люди говорят, что я человек, который легко может купиться на картинку, а когда она надоест, я отказываюсь от человека.

Мне эта мысль совсем не близка, но я не берусь спорить, потому что не могу посмотреть на себя со стороны и точно сказать, какая же я на самом деле.

Но вернёмся к той поездке в больницу. К слову, мне обещали, что я проведу там не более месяца-другого, просто немного подкрутить расшатанные нервы и прийти в себя. А потом вернусь домой, и вернётся жизнь в привычное русло.

Когда долгожданное утро наступило, я сразу окрестила его треклятым, вспомнив это забавное слово, встретившееся мне в переводе Сэлинджера. Почему же именно треклятое? Поясню. Оно изменило многое. И, что важно, меня. Точнее, благодаря этому утру и этой поездке вся моя жизнь изменилась настолько, что я до сих пор нахожусь под впечатлением.

Папа проснулся так рано, что, кажется, и не ложился, и ходил по квартире, раздражая всех скрипящим паркетом в коридоре. Явно переживал за своё дитятко, которое на столько времени отправлял в дурдом на обследование. А то вдруг надолго оставят? Тут предугадать было крайне сложно. Чувствовалось, что тот обещанный месяц – это скорее надежда, нежели реальный срок. Мои родители, как всегда, знали гораздо больше, чем я. А мне знать было не положено, чтобы я не нервничала лишний раз. Впрочем, это казалось любым происшествием в семье: что бы там ни случилось, я всегда узнавала обо всём самая последняя, если вообще узнавала. Кажется, моё душевное состояние вызывало у родни сомнения всю мою жизнь.

Мне тоже было страшновато ехать, потому что я не понимала, что меня там ждёт, какие будут обследования и лечение, если его вдруг назначат. К тому же мне хотелось всё-таки найти там какое-никакое общение. Даже несмотря на то, что друзей у меня не было, совсем без общения я не могла. Впрочем, я всегда придерживалась мысли, что друзей можно найти в абсолютно любом, даже самом странном или плохом коллективе. Поэтому особую панику разводить я не стала.

Завтрак в итоге так и не удался: кусок в горло никак не лез. Не выдержав всеобщего напряжения, которое буквально висело в воздухе, я ушла к себе переодеваться и уже в комнате, присев на край дивана, закрыла руками лицо и затряслась в беззвучном хохоте. Для меня смех всегда был хорошим способом немного разгрузить нервы. Хотя иногда и поплакать тоже неплохо помогало.

Натянув любимые тренировочные штаны, приобретающие с каждым днём носки всё более и более бесформенный вид, я вытащила из шкафа неприметного цвета футболки и пару джинсов, памятуя о том, что в больнице попросили выглядеть не особо вызывающе. Ну, иначе говоря, полностью не соответствовать моей натуре. Я люблю всё яркое и необычное, хотя с моей фигурой это и выглядит иногда комично. Изначально сказали, что могут выдать и специальную пижаму, но можно и в своей, если она будет полностью соответствовать правилам.

Если уж упомянула о своей фигуре, то, думаю, могу и побольше рассказать о себе. Не так давно мне стукнуло 17 лет, и я закончила десятый класс. Попутно я учусь в художественной школе и даже планирую как-то связать свою жизнь с рисованием, если, конечно, получится. Великим художником я себя никогда не считала, но всё же мои работы иной раз выглядят недурно. Если говорить о внешних данных, то ростом я полтора метра (что является любимым сюжетом для шуток моего окружения), с «приятной полнотой», как принято писать на сайтах знакомств, и относительно короткой стрижкой. Кудрявые волосы образуют забавную шапку волос, иногда похожую на воронье гнездо, если расчёска вовремя не касалась их. В целом, я думаю, мило и приятненько. Люди часто считают меня добрейшим и дружелюбнейшим человеком, душой компании (коей я, правда, никогда в жизни не являлась).

Но вернёмся к сбору вещей. В сумку спланировали мягкие тапочки-носки, пижама для сна и несколько книг, а также несколько пар повседневной одежды. Электрошокер, который мне пару лет назад подарил кузен, чтобы я всегда могла себя защитить, перекочевал из рюкзака в карман сумки. Да, я всё ещё надеюсь, что сильно досматривать не будут. Смешно? Смешно. Но всё же. Где ещё могут так пригодиться средства защиты, как в психиатрической лечебнице.

Родители уже собрались и ждали меня в коридоре. Я ещё раз удостоверилась, что взяла все необходимые вещи, и вышла к ним. Шнурки кроссовок завязались далеко не с первого раза из-за трясущихся рук, а страх вперемешку с предвкушением новых ощущений заставлял ноги подкашиваться и подгонять ком к горлу.

Время уже поджимало, поэтому мы перепроверили все документы, что надо было взять с собой и даже посидели на дорожку. На этом всегда настаивала перед любой поездкой мама. Наконец папа взял сумку и ушёл заводить машину, а я остановилась в коридоре и окинула квартиру таким взглядом, словно я ехала в ссылку в Сибирь до скончания моих дней. Впрочем, будущее покажет, что это будет даже круче и сложнее, чем ссылка.

Дорогу до больницы я даже близко не помню, потому что мы ехали довольно долго и по незнакомой трассе. Уже не говоря о том, когда мы свернули с трассы и стали петлять по городкам и посёлкам. В какой-то момент мне всерьёз показалось, что меня везут куда-то в тайгу и там оставят вместе с волками и медведями. К тому же, когда я нервничаю, я запоминаю дорогу ещё хуже, чем обычно. Хотя у меня и в обычной жизни память плохая. К тому же ситуацию портит и страшный топографический кретинизм.

Психбольница находилась далеко за городом, на свежем воздухе, чтоб детям помогала в лечении и восстановлении душевного равновесия сама Матушка Природа.

Я, как всегда, слушала музыку, наслаждаясь чётко подобранным плейлистом, на составление которого ушло минут пятнадцать, не меньше. К этому я относилась ответственнее, чем к принятию многих решений в своей жизни. Поэтому во всех длительных поездках на машине он у меня почти идеальный. А ещё в машине тихонько играло радио, под которое родители, обычно весело болтали обо всём на свете, но сейчас они были на редкость молчаливы. Атмосфера в целом была настолько напряжённой и тревожной, что, казалось, её можно взять и пощупать руками.

После часа поездки и хорошей музыки мне вдруг стало странно спокойно на душе. Ехать еще около полутора часов, и было время хорошенько подумать о сложившейся ситуации. А чего я, собственно говоря, боюсь? На этот вопрос я пыталась найти ответ, доставая его из подсознания. Так, ну стандартный страх неизвестного. Это вообще классика. Его мы сразу отмели за необоснованностью. Опасность? Да вроде и охрана хорошая, и надзор пристальный должен быть, ничего не должно случиться. Так, стало быть, это тоже отпадает. Боязнь лечения, если вдруг что-то всё же поставят? Да, наверное именно это. Но сей пунктик вообще под большим вопросом, потому что ведь могут ничего и не поставить. Я решила на это и надеяться.

Именно это меня и успокоило. Незачем бояться раньше времени. Паниковать будем уже на месте, когда начнёт твориться ерунда. Поэтому я вальяжно расположилась на заднем сиденье и просто смотрела на быстро сменяющиеся красивые пейзажи, мало отличающиеся друг от друга. Леса, поля, деревеньки, речка, снова поля, снова леса, опять речка и деревенька. Мысли улетели далеко и надолго, и оставшееся время пролетело незаметно.

Психбольница расположилась на небольшом холмике, в реденькой берёзовой роще, окружённой высоким витиеватым белым забором. Пики на нём торчали через раз, как обломанные зубцы вилок. Аккуратненькая дорожка, выложенная плиткой, ровно подстриженный газон, лавочки. Довольно уютное с виду местечко. Но слишком уютное, чтоб внушать спокойствие. В тихом омуте, как говорится.

Мной двигал странный азарт, тот самый, который толкает людей на всевозможные безумства. Это просто не может быть скучно. Никак не может. Сколько я смотрела фильмов и сериалов про психбольницы? И ни разу там не было скучно и неинтересно.

Наша машина была оставлена на парковке за территорией больницы, и мы направились к проходной. За нами вскоре пришёл главврач, постольку-поскольку новенькие здесь появлялись не часто и встречались со всеми почестями. К тому же главврач сразу быстро вникал в суть дела и разбирался с бумагами.

Уже в кабинете, когда все необходимые документы были переданы, подложены в личное дело и убраны, мужчина предложил провести экскурсию, чтобы всё показать и познакомить со всем. Папа, сине-зелёного цвета от переживаний, коротко мотнул головой. Ему явно хватило получаса, проведённого здесь. Мама тоже, в целом, отказалась от дальнейших прогулок, поэтому они спешно собрались и уехали, а я осталась стоять со своей спортивной сумкой и полным смятением в душе. Мои всегда так «сливались» в самый ответственный момент.

Главврач отправился со мной сначала на охрану, где меня и мою сумку тщательно обыскали и (конечно же, чёрт!) вытащили шокер. Это было грустно, к тому же я получила недовольный взгляд от Алексея Геннадьевича.

И после этого отправили не медосмотр, чтобы подтвердить некоторые вещи, прописанные в медицинской карточке, которая приехала со мной. Довольно милая женщина позадавала мне несколько вопросов, на которые я старалась отвечать максимально развёрнуто и честно, после дала заполнить бланк и отпустила с миром, назначив какие-то профилактические занятия, работу в группе и что-то персональное через день. Видимо, работу с психиатром. Я так была ориентирована на то, чтобы уловить всё, происходящее вокруг, что мало слушала, что мне говорили. Понадеялась на то, что потом потихоньку втянусь в происходящее и смогу влиться в общий ритм здешней жизни.

Когда меня отпустили, я снова пришла в кабинет главврача, где он мне сказал появиться, чтобы узнать распорядок дня, получить экскурсию по больнице и одиночную палату. Эта больница была частной, поэтому условия здесь были, конечно, лучше и даже немного «элитнее», чем в обычных, государственных.

– Алексей Геннадьевич, – подняла я голову на этого высокого статного мужчину лет тридцати пяти. Волосы коротко острижены, виски подёрнуты сединой, на носу широкие квадратные очки. Ладно, признаюсь, потекла. Он шикарен. – А я правда на профилактике, или мне диагноз какой-то поставлен? – я смотрела невинным взглядом, словно спрашивала, какой вкус мороженого ему больше нравится. В ответ я получила крайне удивлённый взгляд.

– Я думал, ты прекрасно знаешь, какой диагноз тебе поставлен. Обычно пациенты прекрасно об этом осведомлены. Но пока что чёткого диагноза у тебя нет, ты здесь именно для того, чтобы тебе его и поставили. А там посмотрим. Идём, я покажу тебе несколько нужных кабинетов, и ты заселишься в свою комнату.

Я коротко ответила тихое «спасибо» и поспешила за ним. Длинноногая сволочь, несётся как метеор. А я как идиотка пытаюсь успеть за ним, чуть не бегом. Вот именно поэтому я и не люблю свой рост: все люди рядом со мной «высокие» и ходят так быстро, что мне за ними никак не успеть. И люди не всегда могут подстроиться под мой «черепаший» темп.

Попутно ещё и пыталась рассмотреть, что вокруг творится. Атмосфера и угнетающая, и завораживающая. В воздухе витает запах лекарств. Странно, потому что я думала, что он свойственен только обычным больницам и поликлиникам, но нет, здесь он тоже был. Мимо нас проходили юные пациенты, врачи и санитары. Мне вспоминались кадры из фильмов, которые я иногда смотрела. Но разница была разительная: здесь было ощущение самой обычной больницы, без каких-либо откровенных странностей. Да, внешний вид некоторых ребят, возможно, и вызывал вопросы, но не более того. В остальном не было ничего странного или страшного: никто не бился головой о стену, не кусал врачей, не кричал, не шатался будто в своём мирке. Похоже, здесь не было серьёзных пациентов, или они были в другом месте. В целом, это было вполне логично.

На меня смотрели с нескрываемым интересом, провожали взглядом. Видимо, новенькие здесь – настоящая редкость, раз сразу столько интереса к моей скромной персоне. Внимания было много. Даже как-то слишком много, я не привыкла к такому аншлагу. Глаза цеплялись за самые разные лица вокруг, я смотрела на всех с таким же интересом, как они на меня. Как бывает в новом коллективе, когда сначала калейдоскоп людей вокруг себя настолько удивляют и выбивают из колеи, что иногда кажется: никогда в жизни не смогу их всех запомнить. Их так много, как всех упомнишь? Но проходит всего пара-тройка недель, и вот ты уже начинаешь узнавать людей, даже запоминаешь их имена, немного истории. Удивительная особенность.

Но Алексей Геннадьевич не давал мне шанса особо поглазеть по сторонам, он летел вперёд, а люди перед ним расступались, как льдины перед ледоколом. Экскурсия вышла очень быстрая и скомканная, было видно, что человек спешил поскорее с этим закончить и вернуться к своим непосредственным обязанностям. Но мне так даже было лучше, потому что я гораздо лучше ориентируюсь в новых помещениях, когда сама исследую каждый уголок, тридцать пять раз потеряюсь и зайду не туда и наконец выучу нужную дорогу. Ну или составлю схему, как дойти до особо сложных мест. К тому же всегда можно у кого-нибудь спросить, благо, людей в коридорах всегда предостаточно.

– Это твоя комната, располагайся. Минимум предметов, стандартный набор. Если что-то понадобится, можешь обратиться к лечащему врачу, завхозу или, непосредственно, ко мне. В общем, к кому проще и быстрее будет. Вот расписание, приём пищи объявляется звонком. Ты его услышишь. Электронику мы у тебя изъяли, она здесь запрещена. Если что-то необходимо найти в интернете, то у нас есть компьютерная комната, там строго по расписанию и с разрешения лечащего врача. Получаешь у него специальный талон, и тебя пускают. Ерунду там найти не сможешь: специальные программы всё контролируют и блокируют все сомнительные источники, сайты и ссылки. Соц. сети у нас также запрещены. С родителями можешь говорить по телефонному аппарату, они у нас в главном холле висят, тоже находятся под контролем. Все звонки и номера у нас записываются, поэтому советую следить за языком. Ненормативная лексика у нас тоже под запретом. Если поймаем на крепком словце, будут санкции. Так, вроде, всё необходимое сказал. Ну, ладно, я пошёл. После обеда тебе нужно будет в кабинет 25, он на втором этаже, найдёшь. Будут вопросы – заходи, я в 20 кабинете, конец коридора. Все срочные вопросы решаются через лечащего врача. Пока.

Главврач удалился, а я приступила к изучению комнатушки, в которой теперь буду жить. Примерно три на четыре метра, кровать, стол со стулом, шкаф и раковина, мягкий ковёр. И! Мягкие стены! Я была немало удивлена. Реально. Мягкие. Стены. Это же шикарно, чёрт побери! Не знаю, почему у меня это вызвало такую радость. Просто так удивительно было осознавать, что всё то, о чём я слышала из сторонних источников оказалось истинной правдой. Радость по этому поводу длилась всё то время, пока я ощупывала каждую стену, будто проверяя. Да, все до единого мягкие. Класс. Очень странное ощущение, когда привычные предметы имеют крайне непривычные свойства. Будто немного изменённая реальность.

Наконец, закончив с пристальным изучением и осмотром мебели, я плюхнулась на кровать и приступила к изучению расписания на день, оставленное на подушке главврачом. Итак:

9:00 – Подъём

9:30 – Завтрак

10:30 – Процедуры

13:00 – Обед

14:00 – Занятия/прогулки

16:30 – Полдник

17:30 – Вечерние прогулки/свободное время

19:00 – Ужин

20:00 – Свободное время

23:00 – Отбой