Читать книгу Неуловимый Мем - Виктор Емский - Страница 1

Полицейский дискобот преследовал курьерский челнок с преступником на борту. Погоня близилась к завершению. Выплескивая плазменные струи в пространство, дискобот медленно, но верно настигал угнанный корабль, которым управлял известный всей галактике вор, жулик и грязный проходимец по прозвищу Неуловимый Мем.

Экипаж дискобота состоял из двух гуманоидов: Бума Жмакса и Жмуна Бамца.

Бум Жмакс был опытным детективом. За долгие годы работы в галактической полиции он выловил несколько тысяч воров, жуликов и грязных проходимцев, и потому пользовался огромным уважением у всех прочих детективов патрульной службы. А вот Жмун Бамц числился в экипаже стажером.

Он был умным, горячим и любознательным юношей, постигающим науку сыска, которая – как известно любому профессионалу галактической полиции – состоит из поиска, преследования, задержания и окончательного нахлобучивания. Ровно стандартный месяц назад Жмун Бамц завершил обучение в Академии и теперь должен был три таких же стандартных месяца стажироваться, что и делал, радуясь возможности почерпнуть массу ценных сведений у опытного наставника.

В данный момент оба они находились в боевой рубке дискобота, и пока автопилот, зацепившись лучами радара за преследуемый корабль, управлял курсом и двигателями патрульного звездолета, делать им было нечего. Поэтому наставник читал стажеру лекцию о догоняемом ими преступнике.

– Этот Неуловимый Мем – редкостный мерзавец, – делился опытом Бум Жмакс, поддерживая свою тяжелую грушевидную голову зеленой рукой. – Он мошенничает по всей галактике, и никто его не может поймать. Точнее – почти никто!

И он попытался значительно выпятить грудь, но не смог, так как грудь его была впалой. Тогда Бум Жмакс поднял вторую руку и торжественно выставил вверх шестой палец.

– Поймали его всего двое: Крен Швакс и я.

– Да-да, наставник! – кивнул головой Жмун Бамц. – Крен Швакс сейчас в предпенсионном возрасте. Поэтому его с почетом вывели из патрульных и устроили преподавателем в Академию. Он у нас вел курс окончательного нахлобучивания. У него еще с лицом что-то. Постоянные гримасы, как будто он все время пытается откусить себе нос. Но, странное дело, о Неуловимом Ме́ме Крен Швакс ничего не рассказывал.

– Конечно, – проворчал недовольным голосом Бум Жмакс. – О Неуловимом Меме стараются молчать. Никому не хочется выглядеть дураком; особенно, если жулик умен настолько, что постоянно обводит всех вокруг пальца. Но он существует и за ним гоняется вся полиция галактики! Как мы сейчас…

Он задумался на минуту и Жмун Бамц уважительно склонил голову. Сам он обращался к наставнику на «вы», зато последний называл Жмуна «сынком», чему тот нисколько не противился, а даже наоборот – сильно радовался, польщенный столь большой близостью с самым отважным офицером галактики.

– Крен Швакс поймал его в прошлый раз двадцать стандартных лет назад, – продолжил наставник. – А я в позапрошлый, за тридцать лет до этой минуты. Зря Крена Швакса вышвырну… то есть отправили на предпенсионную работу. Хороший был сыщик, хоть и соперник. Но он старше. Эх, скоро и меня турнут… Ну а я поймал Неуловимого Мема после того, как он украл у рептилоидов с планеты Шу́шшвы Священный Инкубатор, с помощью которого они выводили потомство. Куда он его дел – до сих пор не известно! С тех пор у рептилоидов идет спор. Одни говорят, что яйца нужно высиживать задницами, а другие, что их надо зарывать в горячий песок. Рептилоиды пользовались Инкубатором десять тысяч лет, и за это время забыли не только порядок естественного детопроизводства, но и устройство Инкубатора. Теперь они размножаются кое-как и это грозит им полным исчезновением. То у них температура задниц низкая, то песок недостаточно горяч… А кто во всем виноват? Этот подлец Неуловимый Мем!

– Шеф! – не выдержал Жмун Бамц. – Но почему неизвестно, куда жулик дел украденный аппарат? Ведь вы же его поймали! Ведь вы его нахлобучили! А согласно постулатам науки окончательного нахлобучивания – ни один пойманный жулик не уйдет от признания!

– Ишь ты! – Бум Жмакс посмотрел на стажера и язвительно улыбнулся. – Нахлобучиватель нашелся! Да этого целлулоидного газо́ида и всех его соплеменников нужно без суда и следствия засунуть в черную дыру, чтоб места им не было в приличной галактике!

И хотя слова наставника были наполнены неприкрытым расизмом, Жмун Бамц потупил взор и ничего не ответил, ожидая продолжения беседы.

Расизм и ксенофобия были запрещены. Эту политику проводило Правительство галактики. Оно было выбрано легитимно лет двести назад на пятисотлетний срок. Законы, принятые Правительством, обеспечивали всем гражданам Межзвездной Федерации равные права. И за слова, произнесенные только что наставником, последний мог «спокойно загудеть на общественную трудягу» (по выражению криминальных элементов).

Правительство было составлено из членов партии «Мультицветы галактики». Партия эта базировалась на либеральной платформе, и потому равенство цивилизаций строго охранялось законодательством.

Общественный труд заключался в обязательных работах на ряде планет с говорящими названиями типа: Кайло, Мотыга и Лопата; и попасть на одну из них можно было очень легко. На этих планетах жизнь была на порядок тяжелее, нежели в любой тюрьме, так как о правах заключенных Правительство почему-то беспокоилось гораздо больше, чем о труде расистов и ксенофобов.

Бум Жмакс, понимая, что стажер, пропитанный корпоративным духом полицейской службы, не выдаст его, спросил:

– Ты вообще знаешь, кто такой целлулоидный газоид?

– Нет, – покачал своей большой головой Жмун Бамц.

– Это редчайшее существо! – воскликнул наставник. – Может быть, даже единственное в нашей галактике. Так вот – Неуловимый Мем именно такое создание. Он появился лет сто назад. Откуда? Неизвестно. Больше таких как он пока не обнаружено. И слава мирозданию! Сейчас я тебе кое-что покажу.

Он придвинул к себе пластину личного полицейского компьютера, поводил пальцами по экрану, и посреди рубки появилась голограмма. Детективы откинулись в креслах, наблюдая за ней.

В рубке возникло утолщение воздуха, хорошо видимое глазом. Оно было похоже на огромную сосиску, вытянутую вертикально. Длина сосиски составляла полтора стандартных метра, а в ширину она была не более пятидесяти сантиметров.

Сосиска эта колыхалась в воздухе, зависнув в метре от пола, и ничего не делала.

– Что это? – поинтересовался Жмун Бамц.

– Целлулоидный газоид, – ответил наставник. – Не торопись жить. Смотри дальше.

А дальше сосиска вдруг стала наполняться какими-то блестками. Блестки эти были неуловимыми, потому что мелькали по всему объему сосиски, не останавливаясь ни на секунду. И цвет у них был особенным – черно-серебристым.

– Ох! – воскликнул Жмун Бамц с восхищением.

– Да хоть ах! – ворчливо ответил ему наставник. – Вот тебе и целлулоидный газоид. Кого нахлобучивать, спрашивается? А признания добиваться у кого? Для того чтобы добиться признания, нужно преступнику что-то и как-то зажать и потом надавить. А у газоида где это что-то? И почему он всегда успешно бежит из тюрем, знаешь? Потому что каждому заключенному положена одна прогулка в неделю! Видите ли, они должны дышать свежим воздухом! Правительство проявляет заботу. Вот так и случилось дважды. Выпустили его прогуляться из стального баллона, куда он был предварительно засосан, газоид фьюить по ветру! Ищи-свищи…

– Как же он может красть и мошенничать? – удивленно спросил стажер, рассматривая голограмму с обалделым видом. – Да еще и скрываться от полиции! Ведь для этого надо уметь думать!

– Что-что, а думать он умеет, – усмехнулся Бум Жмакс. – И говорить тоже. А еще он каким-то образом может концентрироваться в нужных местах, после чего превращается в твердое тело и хватает все, что плохо лежит. Пока он газообразен, перемещается медленно в виде облака. Но для быстроты хода может приобретать формы различных существ, чтобы пользоваться их конечностями. А как здорово дерется, знаешь? Не советую узнавать. Крен Швакс при задержании получил от него по голове своим же лучевым парализатором, после чего и заработал нервный тик… Вон, смотри, сейчас начнет трансформироваться. Только не пугайся. Помни, что это всего-навсего голограмма, то есть запись.

И тут же сосиска начала менять свою форму. Она растеклась на несколько рукавов и утолщений, и перед детективами возникло странное существо. Это было волосатое создание с четырьмя конечностями, заканчивающимися копытами, а также хвостом и головой, увенчанной двумя изогнутыми рогами. С нижней челюсти зубатого рта свешивалась узкая противная бороденка. Но черно-серебристые блестки никуда не исчезли. Они продолжали плясать по телу в странном хороводе.

Существо посмотрело на детективов и, остановив свой взгляд на стажере, вдруг рявкнуло на третьем галактическом языке:

– Купи козла!

Жмун Бамц от неожиданности вывалился из кресла и упал на пол, а Бум Жмакс весело расхохотался.

– Ну, каков мерзавец, а? – поинтересовался наставник у стажера.

Жмун Бамц снова сел в кресло и потер ушибленную ногу.

– Что такое «козел»? – спросил он.

Тем временем существо, произнесшее непонятное для стажера слово, распалось и превратилось в четко обозначенный блестками куб. Он висел в метре над полом рубки, и казалось, будто изнутри кто-то смотрит на детективов ехидными глазами.

– Не знаю, – пожал плечами Бум Жмакс.

– Как это так? – удивился стажер. – Слово в языке есть, а понятие отсутствует?

– Третий галактический язык создавался для общения в том рукаве галактике, где мы сейчас находимся, – пояснил наставник. – В него включили названия всех животных, обитающих на здешних планетах. Лингвистические анализаторы, вживленные нам в головы, выдают слова, адаптируя их к первому галактическому языку. Может быть так, что «козел» – это как раз то животное, в виде которого газоид предстал перед нами.