Оглавление
Виктор Евгеньевич Бурсин. Времена забытых лет
– Все-то знаючи,
В этот момент ворота открылись, и повозки медленно начали вползать в монастырскую утробу. Проезжая под сводом арки, друзья всматривались в яркую незатертую роспись, крестясь вместе со всеми. В монастырском дворе к ним навстречу вышел старец в черных одеяниях, коротко переговорил с Еремой и подошел к повозке – Кого это к нам Господь послал в столь нелегкое время, не помощников ли божьих, о которых мы молились? – внимательно посмотрел на гостей, задержав взгляд на княжне. – Я келарь здешний, меня отцом Боголепом зовут. Вас не припомню, а вот твое личико, божье создание, мне, вроде, припоминается, – он еще раз внимательно посмотрел на Софью – Припоминается, батюшка Боголеп, бывала я здеся прошлым летом с матушкой, молились в церквах и святых местах. Княжна Софья Долгорукова я, может, припомнишь? – Ну, какжесь, какжесь, хоть и старый я совсем, но тебя озорную не забыть, – крепко обнял и прижал к себе девушку по-отечески. – А матушка где, как живет? – Не ведаю про матушку, а батюшку маво убили литовцы, – Софья разрыдалась на плече у старца – Ну, ну, дитятко, Господь всем поможет и убережет, – Боголеп заботливо поглаживал княжну и вопросительно посмотрел на товарищей – Да тут и не расскажешь все в двух словах, – ответил Николай – Ну, коль, не расскажешь, то пошли в трапезную. Скажусь игумену и соборным старцам, видать вести важные к нам принесли – У нас тут раненый, бился с разбойниками, – Андрей кивнул на
– Полечим, коль Господь сил даст исцелиться, сейчас отнесут его
– Я за него не переживаю, он мужик крепкий, руку у него пришлось отрезать сегодня ночью. Лишь бы жару у него не было, к вечеру мне надо его посмотреть – А ты понимаешь чего в лекарских делах? – Боголеп с интересом посмотрел на Андрея. – Игумен наш, Матфей, третий день головой мается, прямо не в себе, разрывает на части. Не знаю, сможет ли спуститься к нам в трапезную – Полечим высокопреподобие, если благословенная еда сил и веры придаст. Келарь несколько мгновений подумал над сказанным, проникновенно посмотрел на Андрея и сказал: – Не еда веру укрепляет, сын мой, а дух и молитва – Истинные слова, батюшка Боголеп, – подхватил Николай и ткнул рукой в бок Андрею, чтобы тот помолчал – Накормим и напоим людей божьих, и приютим, коль есть нужда
– Казна вологодская, добро с архиерейского двора, да с Прилуцкого монастыря, – спокойно и почтенно доложил Николай. Скрыть удивление у Боголепа не получилось. Он молча глядел на товарищей с явным вопросом на лице – Не волнуйся, батюшка, не казнокрады мы и не разбойники, а с казной нас послал воевода Одоевский. Вот и грамота имеется, – Николай достал из кармана сложенный княжеский документ. Келарь быстро прочитал и взглянул на товарищей уже по-другому: – Значит, большие дела вас сюда привели, не припомню, чтоб раньше так было. Осип! – прикрикнул, обернувшись, келарь. Тут же подбежал мальчишка инок и по указанию старца повел гостей в трапезную палату церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы, как пояснила по дороге Софья. По площади монастырь был в два раза меньше того современного, которого помнил Андрей из недавних поездок. Еще был не пристроен Новый город, стены были гораздо меньше в высоту и в толщину. Восемь башен, которые насчитал Андрей, были не такие массивные и основательные, как более поздние. Во внутренних дворах было довольно много разного люду: монахи, работники, крестьяне, ратные люди с оружием. Пройдя через крытую паперть, Осип поднялся по лестнице на второй этаж и провел гостей в большой зал почти квадратной формы. По обе стороны располагались узкие окна, от которых было мало света. Высокие стены заканчивались сводчатым потолком. Через открытые двери на другом конце зала было видно убранство небольшой церкви. Над дверьми висел массивный украшенный деревянный крест. Осип учтиво предложил располагаться за длинным деревянным столом, во главе которого находился тяжелый резной стул с удобными гладкими ручками, видимо, для игумена. Инок ушел по делам, оставив гостей в ожидании. А как тут приятно и вкусно пахло хлебом… Софья объяснила товарищам, что под трапезной находятся хлебни: там заквашивают тесто, а затем на кухнях выпекают хлеба – А как здороваться с высокопреподобием, надо руку целовать? – спросил Андрей у княжны и тут же оглянулся удивленный: как громко звучал его голос в сводах зала. – Ничего себе акустика, в этой комнате ни у кого ни от кого нет секретов, пошептаться не получится. Софья улыбнулась, провела легонько рукой по плечу Андрея и ответила: – Странный ты какой, Андрюшка, рассказываешь мне про звезды, животных диковинных, а как с батюшкой говорить не ведаешь. И откуда ты такой взялся? – при этом так тепло на него посмотрела, что Андрею очень захотелось ее обнять. Он отвернулся к противоположной стене, где у иконостаса горели лампадки, и три раза перекрестился. Софья посмотрела на него и звонко рассмеялась, Николай тоже тихонько похихикивал, наблюдая за происходящим. В зал по одному начали прибывать старцы в рясах и садиться на свои отведенные места. Затем вошел Боголеп, сел по правую сторону от главного места за столом и сообщил, что игумен Матфей спустится к братии. Старцы перешептывались между собой и время от времени посматривали на гостей. Затем в зал зашел монах в простой рясе, значительно моложе присутствующих священников и уселся на главный стул. В трапезной воцарилась тишина, все смотрели на игумена. Он неторопливо оглядел старцев, затем гостей:
