Читать книгу Свобода на весах политики: как права человека превращаются в валюту внешнеполитического торга - Виктор Евгеньевич Никитин - Страница 1

Момент, который нельзя назвать случайным

13 декабря 2025 года в белорусской политической истории навсегда останется как одна из ключевых и знаковых дат. Этот день, на первый взгляд, мог показаться очередным эпизодом в череде событий, связанных с политическим климатом страны. Однако, при более внимательном рассмотрении, он обретает особый смысл и требует отдельного, вдумчивого осмысления. В этот день власти Республики Беларусь официально объявили об освобождении 123 человек, находившихся в местах лишения свободы по политически мотивированным обвинениям. Эти люди долгое время были заложниками внутриполитических процессов, а их судьбы – предметом споров и критики со стороны международного сообщества и правозащитных организаций.

Почти одновременно с объявлением об освобождении заключённых стало известно о частичном снятии американских экономических санкций с одного из крупнейших государственных предприятий страны – «Беларуськалий». На первый взгляд, эти два события могли восприниматься как независимые, развивавшиеся по своим сценариям. Однако синхронность их объявления, тесная последовательность и очевидная логическая связка не оставляют сомнений: мы имеем дело с хорошо согласованным политическим решением. В этом решении человеческие судьбы были вплетены в сложный механизм международной дипломатии и внешнеполитического торга, где они выступают скорее как ресурс, нежели как носители неотъемлемых прав и свобод.

Важно подчеркнуть, что этот эпизод не возник внезапно, не стал результатом случайного стечения обстоятельств или спонтанной реакции властей. Он стал логическим продолжением многолетней практики, в рамках которой лишение свободы используется не только как инструмент внутреннего контроля и подавления инакомыслия, но и как своеобразное средство коммуникации с внешним миром. Политические заключённые и их судьбы давно перестали быть лишь внутренним вопросом, превратившись в предмет международных переговоров, условие для экономических уступок и политических манёвров.

Однако именно декабрьская «сделка» 2025 года, благодаря своей открытости, масштабу и демонстративности, стала тем переломным моментом, когда эти процессы перестали быть скрытыми или полуофициальными. Теперь их невозможно было интерпретировать как случайное совпадение обстоятельств или как побочный эффект сложных дипломатических процессов. Напротив, сделка чётко показала, что политические заключённые стали полноценной частью внешнеполитического арсенала, инструментом, с помощью которого государство ведёт игру на международной арене.

Этот момент важен ещё и потому, что он зафиксировал фундаментальный сдвиг в публичной логике власти. Если раньше освобождение политзаключённых представлялось как исключение, вынужденная уступка под давлением общества или международных санкций, то теперь оно стало восприниматься как управляемый и системный ресурс. Свобода человека перестала рассматриваться как безусловная правовая ценность, а стала одним из элементов расчёта, инструментом, который можно включать или выключать в зависимости от текущих интересов и выгод.

Этот прецедент открывает опасную перспективу, в которой права и свободы человека начинают превращаться в условный товар, подлежащий обмену и торговле. Такая трансформация несёт в себе глубокие политические и моральные риски, поскольку разрушает традиционные представления о праве, справедливости и достоинстве. В дальнейшем тексте мы подробнее рассмотрим, как именно произошла эта «сделка», какие юридические и этические вопросы она поднимает, а также какие аналогии можно провести с историческими и международными практиками использования людей в качестве политического ресурса.

* * *

Конструкция сделки: как свобода превращается в предмет обмена

С формальной и юридической точки зрения освобождение заключённых всегда относится к исключительной компетенции государства. В любой правовой системе это прерогатива органов государственной власти, закреплённая в законах и процедурах. Государство вправе применять амнистию, помилование, условно-досрочное освобождение или иные предусмотренные законодательством механизмы при наличии для этого соответствующих оснований. Важно отметить, что все эти инструменты опираются на внутреннюю юридическую логику – они предполагают анализ обстоятельств дела, рассмотрение ходатайств, соблюдение процедур и, в идеале, уважение принципов справедливости и законности. Освобождение в таком случае является не просто актом милосердия, а результатом сложного юридического процесса, который обеспечивает баланс между правами личности, интересами общества и требованиями закона.

Однако события 13 декабря 2025 года в Беларуси продемонстрировали принципиально иную конструкцию освобождения. В этот день освобождение 123 человек не было завершением судебного или административного процесса, не сопровождалось пересмотром уголовных дел, отменой приговоров или публичным признанием ошибок правоохранительной системы. Не было даже формальных объяснений, почему именно эти заключённые были освобождены именно в этот момент. Их дела не рассматривались повторно, обвинения не были опровергнуты, и системные нарушения прав на защиту, о которых ранее сообщали правозащитники, остались без должной оценки.

Вместо этого освобождение оказалось частью гораздо более широкой межгосударственной сделки, которая заключалась в снятии экономических санкций с крупного государственного предприятия – «Беларуськалий». Эта сделка была реализована вне рамок обычного юридического процесса, и её мотивы имели преимущественно политический и экономический характер. Таким образом, свобода этих людей оказалась привязана не к закону, суду и правосудию, а к переговорам, международным отношениям и финансовым интересам.

Эта подмена правовых механизмов политической целесообразностью означает, что лишение свободы становится изначально условным и временным состоянием. Оно воспринимается не как наказание за реальное преступление или мера исправления, а как инструмент давления, который можно отменить, модифицировать или сохранить в зависимости от выгодности текущей политической конъюнктуры. По сути, свобода или заключение перестают быть вопросом правосудия и превращаются в переменную величину, которую можно менять по желанию власти.

Подобная логика не просто противоречит основам правового государства – она подрывает саму суть правосудия как универсального регулятора общественных отношений. Право, призванное обеспечивать справедливость и защиту прав человека, превращается в оболочку, внутри которой действует сугубо утилитарная, политически обусловленная логика. Человек, оказавшийся в тюрьме, не оказывается там потому, что доказана его вина, а выходит не потому, что доказана его невиновность – а лишь потому, что настал удобный для власти политический момент.

В результате теряется доверие к судебной системе и правовым институтам в целом. Когда свобода человека становится предметом внешнеполитического торга, исчезает смысл в существовании независимых судов и системы гарантий прав. Это опасный знак, указывающий на деградацию правового пространства и превращение права в инструмент власти, а не в гарантию справедливости.

В таких условиях человеческая судьба перестаёт быть личным делом и становится валютой, которую можно использовать для достижения внешнеполитических или экономических целей. А значит, каждый следующий арест и заключение рискуют превратиться в инвестицию в будущие сделки, где люди будут меняться на санкции, льготы или политические уступки.

* * *

Юридическое измерение: подмена права целесообразностью

С точки зрения конституционного права практика использования политических заключённых как инструмента внешнеполитического торга вызывает не просто вопросы – она ставит под сомнение фундаментальные основы правовой системы и функционирования государства в целом. Конституция Республики Беларусь закрепляет ключевые принципы, которые являются сердцем любого правового государства: право каждого человека на личную свободу, жёсткий запрет произвольного лишения свободы, презумпцию невиновности, а также право на справедливое, беспристрастное и своевременное судебное разбирательство. Эти нормы не являются формальными декларациями, а задают жёсткие рамки, в которых любое вмешательство в свободу человека должно быть строго обосновано законом, соответствовать принципу соразмерности и обязательно подлежать контролю со стороны независимого суда.

Когда же судьба заключённого перестаёт определяться на основе объективных правовых процедур и переходит в поле внешнеполитических переговоров и сделок, право утрачивает свою основополагающую регулятивную функцию. Судебные решения, которые по идее должны быть окончательными и обязательными к исполнению, превращаются в временные административные конструкции, существующие до тех пор, пока это удобно и выгодно властям. Приговоры перестают быть выражением независимой и объективной правовой оценки ситуации и становятся скорее политическими решениями, маскируемыми под юридические акты.