Оглавление
Виктор Франкл. Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ
Введение
I. От психотерапии к логотерапии
Психоанализ и индивидуальная психология
Экзистенциальный вакуум и ноогенный невроз
Преодоление психологизаторства
Генетический редукционизм и аналитический пандетерминизм
Imago hominis
Психогенез психологизаторства
II. От психоанализа к экзистенциальному анализу
А. Общий экзистенциальный анализ
1. О смысле жизни
Сомнения в смысле жизни
Сверхсмысл
Принцип удовольствия и выравнивание потенциалов
Субъективизм и релятивизм
Три категории ценностей
Эвтаназия
Самоубийство
Жизнь как осуществление задачи
Гомеостатический принцип и экзистенциальная динамика
О смысле смерти
Общество и массы
Свобода и ответственность
Об упрямстве духа
Биологическая судьба
Психологическая судьба
Социальная судьба
Психология концентрационного лагеря
2. О смысле страдания
3. О смысле работы
Невроз безработицы
Воскресный невроз
4. О смысле любви
Сексуальность, эротика и любовь
Неповторимость и уникальность
Пределы «обладания»
Ценность и наслаждение
Сексуально-невротические нарушения
Психосексуальная зрелость
Самотрансцендентность человеческого существования
B. Специальный экзистенциальный анализ
1. К психологии невроза страха
2. Психология навязчивых состояний
Феноменологический анализ неврозов навязчивых состояний
Логотерапевтическая техника парадоксальной интенции
3. К психологии меланхолии
4. К психологии шизофрении
III. От светской исповеди – к медицинскому душепопечению
Врачебное и церковное душепопечение
Манипулируемое поведение и конфронтация
Техника общего знаменателя в экзистенциальном анализе
Последняя помощь
Заключение
Десять тезисов о личности (новая редакция)
Библиография
Отрывок из книги
Шелски обозначил в заголовке своей книги современную молодежь как «поколение скептиков». То же определение можно отнести и к нынешним психотерапевтам. Мы сделались осмотрительны и недоверчивы, в особенности по отношению к самим себе, к нашим успехам и знаниям, и в этой рассудочной сдержанности отражается, по-видимому, жизненный настрой целого поколения. Ведь давно уже не секрет, что, какой метод или технику ни применяй, вылечивается в среднем от двух третей до трех четвертей пациентов или, по крайней мере, им становится значительно лучше.
Хотелось бы предостеречь от демагогических выводов, ведь «Пилатов вопрос» любой разновидности психотерапии так и остается без ответа. Что считать здоровьем? Что мы называем выздоровлением, что – исцелением? Только одно остается неоспоримым: если самые разные методики дают приблизительно равное – и весьма высокое – число благополучных результатов, значит, мы никоим образом не можем приписывать этот успех той или иной конкретной методике. Франц Александер сформулировал поразительное утверждение: «Для всех форм психотерапии основным орудием является личность врача». Значит ли это, что можно вовсе пренебречь техникой? Нет уж, я скорее соглашусь с Хакером, который опасался приравнивания психотерапии к тайному искусству: это открыло бы дверь любым видам шарлатанства. Разумеется, психотерапия – сочетание искусства и техники. И я бы хотел выйти за пределы этого противопоставления и заявить, что любая крайность – психотерапия как творчество и психотерапия как голая техника – всего лишь умозрительна. Такого рода крайности могут существовать лишь в теории, а практика разворачивается в пограничной зоне, в области между крайностями «искусства» и «техники». Между ними простирается достаточно обширный спектр всевозможных оттенков, где найдется место самым разным методам и приемам. Так, ближе всего к «чистому искусству» окажется подлинный экзистенциальный подход («экзистенциальная коммуникация» в том смысле, какой придают этому термину Ясперс и Бинсвангер), а ближе к «чистой технике» локализуется психоаналитический «перенос», которым, как пишет в своих ранних работах Босс, вполне можно «управлять», если не «манипулировать» (Дрейкурс). Также к техническому краю спектра примыкает аутогенный тренинг по Шульцу, и совсем уже далеки от искусства такие методы, как гипноз с помощью записей на пластинках.
.....
Рольф фон Экартсберг с факультета общественных отношений Гарвардского университета одарил нас продолжительным исследованием, которое охватило период в 20 лет. Он изучал 100 выпускников Гарварда, и, как сообщил мне в личной беседе, «25 % вдруг ни с того ни с сего обнаружили в своей жизни "кризис", вызванный вопросом о смысле жизни. Хотя многие из них вполне успешны профессионально (половина занялась бизнесом) и отлично зарабатывают, они все-таки жалуются на отсутствие особой жизненной задачи, деятельности, которая позволила бы им внести свой уникальный и незаменимый вклад. Они взыскуют "призвания", личных, окрыляющих ценностей».
Если считать это неврозом, то это новый тип невроза, который мы в логотерапии именуем ноогенным. В США им уже занимаются в Гарварде и в центре Брэдли в Коламбусе, штат Джорджия. Разрабатываются тесты, чтобы диагностически разграничить ноогенный невроз от психогенного. Джеймс Крамбо и Леонард Махолик подводят итоги своих исследований: «The results of 1151 subjects consistently support Frankl's hypothesis that a new type of neurosis – which he terms noogenic neurosis – is present in the clinics alongside the conventional forms: There is evidence that we are in truth dealing with a new syndrome»[2]{15}.
.....
