Оглавление
Виктор Гюго. Труженики моря
Пароход как член семьи
Архипелаг Ламанша. Вековые превращения
Гернзей
Гернзей Продолжение
Трава
Опасности моря
Порт Сен-Пьер
Джерсей, Ориньи, Серк
История, предания, религия
Местные особенности
Плоды цивилизации на архипелаге
Другие особенности
Законы, обычаи и нравы
Продолжение перечня особенностей
Как уживаются противоположности
Пристанище
Фанатизм
Человек-разрушитель
Доброта островитян
Часть первая. Господин Клюбен
Книга первая. Как создается дурная репутация. Слово, написанное на чистой странице
На задворках
«Твоей будущей жене»
Дурная слава
Другие недостатки Жиллиата
«Голландское брюхо»
Каков дом, таков и жилец
Кресло Гильд-Гольм-Ур
Книга вторая. Господин Летьерри. Бурная жизнь и спокойная совесть
Его вкусы
У каждого человека есть свои слабости
Книга третья. Дюранда и Дерюшетта. Болтовня и дым
Судьба каждой утопии
Рантен
Продолжение рассказа об утопии
Слава господина Летьерри
Тот же крестный отец и та же заступница
Песенка «Бонни-Денди»
Человек, разгадавший Рантена
Рассказы о дальних странствиях
Несколько слов о возможных мужьях
Недостатки Летьерри
Беззаботность – спутница грации
Книга четвертая. Волынка. Первые проблески зари или пожара
Шаг за шагом в неизвестное
Песенка «Бонни-Денди» рождает эхо за холмом
«Я дядя-опекун, и нет мне в том отрады, чтоб под окном лились ночные серенады» (Из неизданной комедии)
Заслуженный успех всегда порождает ненависть
Счастье путешественника, замеченного рыбаком
Книга пятая. Револьвер. Разговоры в трактире
Наблюдения Клюбена
Клюбен что-то уносит, но назад не возвращает
Пленмонт
Разорители гнезд
Жакрессарда
Ночные покупатели и мрачный продавец
Черный и красный шары играют в карамболь
Полезные сведения для людей, ожидающих или опасающихся писем из-за моря
Книга шестая. Пьяный рулевой и трезвый капитан. Дуврские скалы
Найденная водка
Прерванная беседа
Глава, в которой вскрываются все качества капитана Клюбена
Клюбен поражает всех
Освещенная бездна
Страшная неожиданность
Книга седьмая. Нельзя обращаться к книге с вопросами. Жемчужина в пучине
Всеобщее удивление на западном берегу
Не искушайте Библию
Часть вторая. Подвиг Жиллиата
Книга первая. Подводный камень. Место, куда трудно добраться и откуда еще трудней возвратиться
Полное разрушение
Стойло для коня
Убежище для путника
Месть пернатых
Как можно пользоваться рифом
Кузница
Книга вторая. Труд. Чем располагает человек, лишенный всего
Как Шекспир может встретиться с Эсхилом
Шедевр Жиллиата приходит на помощь шедевру Летьерри
За работой
Жиллиат подводит барку
Опасность
Скорее неожиданность, чем развязка
Вслед за успехом – неудача
Предостережения моря
Имеющий уши да услышит
Книга третья. Борьба. Крайность сходится с крайностью, противоположность с противоположностью
Ветры водной пустыни
Жиллиат должен выбирать
Битва
Книга четвертая. Двойные препятствия. Голод преследует не только человека
Чудовище
Другая форма борьбы в пучине
Ничто не может укрыться и пропáсть
В разнице между шестью дюймами и двумя футами кроется смерть
Из глубины ввысь
И неизвестность имеет уши
Часть третья. Дерюшетта
Книга первая. Ночь и луна. Портовый колокол
Колокольный звон продолжается
Книга вторая. Жестокость вместо благодарности. Радость и тоска
Кожаный сундук
Книга третья. Отплытие «Кашмира» Гавань и церковь
Отчаяние
Предусмотрительность самоотверженности
«Твоей будущей жене»
Большая могила
Отрывок из книги
В юности Виктор Гюго записал в дневнике: «Хочу быть Шатобрианом или никем». Прошло почти два столетия. О Шатобриане мы помним в основном благодаря строке Пушкина «любви нас учит не природа, а Сталь или Шатобриан» и… этой записи в дневнике молодого Виктора Гюго. А «Собор Парижской Богоматери» Гюго до сих пор читает каждый культурный человек. Во Франции, скажем в повести «Все впереди» единственного дважды лауреата Гонкуровской премии Ромена Гари, старик иммигрант забытой национальности на лавочке в арабском квартале не разлучается с книгой Гюго, иногда путая ее с Библией. Таким образом, мечта молодого Гюго не сбылась – Шатобриана он заметно превзошел, а никак не повторил.
Сын наполеоновского генерала, Виктор начинал как поэт и выигрывал престижные литературные премии (уже тогда были литературные премии, да). Продолжал как драматург. Его пьесы собирали аншлаги в Париже, некоторые из них цензура запрещала прямо в ходе первого представления, и это в свою очередь приводило к студенческим волнениям. Однако в историю мировой литературы он, несомненно, вошел как романист.
.....
На острове много необитаемых домов. Почему? Ответ, по крайней мере, для некоторых найдется, быть может, в одной из глав этой книги.
В начале столетия Джерсей был занят русскими войсками. Они оставили на острове своих коней, и поэтому джерсейская лошадь представляет собой помесь нормандской и казацкой: это сильные, выносливые скакуны, достойные того, чтобы ходить под седлом Танкреда или Мазепы.
.....
