Читать книгу Про любовь и не только - Виктор Лен - Страница 1

Глава первая. Печальная

«Нам не о чем больше говорить!!» Жесткая, с ненавистью в голосе, фраза, как плёткой хлестнула по нему. Он пытался остановить её, поговорить, но эта фраза пресекла все его попытки и надежды на разговор. Развернувшись, он побрел к метро.

Боль, горечь, обида терзали его, он был раздавлен, уничтожен.

Ну как же так? Ну разве можно так обращаться с человеком, а тем более с ним?!

За тринадцать лет он ни чего плохого не только ей, но и всем её родным не сделал, наоборот, всем помогал по возможности и необходимости.

Ни разу не оскорбил, не изменил, руки не поднял. Ведь он же так любит её, так всегда старался, чтобы ей было хорошо. Это же всем было видно без микроскопа. Может не до старался, но сильнее он уже не мог.

Обижал? Бывало…но редко и не нарочно, нечаянно…и обидев всегда просил прощения и заглаживал обиду. Это же не по-божески! Она же верит в бога! Ну не можешь ты простить, ну еще какие-то там причины, ну поговори, выслушай, объясни, что у тебя в сознании поменялось, скажи по-человечески. Он много раз говорил ей,

что в жизни может случиться все что угодно,

человек не может всего предвидеть и предусмотреть, но всегда нужно оставаться человеком, относиться к людям уважительно,

по-человечески, не обижать, не оскорблять преднамеренно, особенно человека, с которым ты был близок, в данном случае много лет.

Она соглашалась, кивала утвердительно и что в результате? Беда в том, что она никогда ему не верила…

Для него это было какой-то обидной и даже оскорбительной загадкой. Ведь буквально с первого мгновения и до последней минуты, он ни разу ни в чем не соврал, не обманул её ни в чём, даже по мелочам. Пошутить, разыграть, это да, пошутить он любил. Но шутки были не злые и даже когда она не понимала, что это шутка, он всегда говорил ей, что он шутит, чтобы у неё не возникало неприятных ощущений. Он несколько раз поднимал эту тему, но ничего внятного она не могла ему сказать, хоть как-то объяснить своё неверие, как правило уходила от ответа.

Только однажды она призналась, что всё понимает, но вот почему-то не верит и всё тут. Она вообще не любила обсуждать темы взаимоотношений, «-Да ладно, чего об этом уже говорить, всё же образовалось, чего опять

талдычить об этом, вот любишь ты побухтеть!»

Ну вот примерно так.

Поэтому многие вопросы, которые можно было обсудить, разобраться в причинах и стараться больше не допускать неприятных моментов, так и повисали в воздухе до следующего неприятного случая.

Ненависть, холодное презрение, полное неверие. За что же так не по-человечески! С такой ненавистью! Ведь еще вчера она говорила, что любит, что он стал таким родным, что гордится им! Ну почему? Как так, в один момент? Неужели всё в один момент забылось? Это что же такое должно было произойти, чтобы всё в один миг забыть и так возненавидеть? А может это не в один миг произошло? Может это уже давно тянулось? Тогда почему он ничего такого не знает?

Глава вторая.

Как увидел её в первый раз.

Мысли путались, скакали, хорошо, что маршрут был знакомый и привычный, так добрел он до метро, сел и поехал, примостившись в уголке подальше от пассажиров….

В мозгу стали всплывать картины, связанные с ней, с их отношениями, с их совместной жизнью, с перипетиями, радостями, счастливыми моментами, которых было очень много, совместно прожитыми и пережитыми. Впервые он увидел её совершенно неожиданно.

Она стояла к нему спиной.

Увидев её, он почувствовал внутри какое-то волнение.

Он не всегда сразу понимал, что с ним происходит, так же и сейчас, он почувствовал какое-то непростое волнение, но что это и почему, не успел ни понять, ни подумать.

Но он уже четко понимал, что она будет его.

Это чувство его немало смутило, сначала он воспринял его как простое желание обладать женщиной. Но что-то было не так, всё было как-то по-другому.

Он пошел к ней, чтобы увидеть её лицо.

Видя красивые ноги и стройную фигуру,

мужчина всё равно пытается увидеть лицо женщины, даже если не намерен с ней знакомится. Наверно, это стремление убедиться, что в мире всё-таки существует гармония и если женщина имеет стройную фигуру и красивые ноги, то и лицо у неё обязательно должно быть красивым.

Обычно он подходил к женщине, спокойно смотрел ей в лицо и в случае если она ему нравилась, в зависимости от ситуации выражал ей свою симпатию тем или иным способом.

В данном случае всё происходило очень странно и нестандартно. Он не смог действовать в привычной ему манере. Он начал нарезать вокруг неё круги, стараясь, как бы невзначай увидеть её лицо. Как не крутился он вокруг неё и вроде даже в лицо украдкой заглядывал, но почему-то так и не смог рассмотреть её лицо и четко зафиксировать в памяти. Он впал в еще большее смятение, вышел из помещения и стал прохаживаться взад-вперёд, пытаясь побороть волнение и разобраться в происходящем с ним.

Странно, странно!!! Ему же всегда нравились женщины другого типа. Немного пониже, с тонкой костью, изящненькими пальчиками,

светло-русыми волосами. Нет, нет, она вовсе не была большой и ширококостной, нет, она была

как раз именно стандартных размеров и

пропорций, к тому же очень приятных, я бы даже сказал эталонных. Но вот ног её он не видел, Она была в брюках, но понимал, что они ровные и стройные. Она жгучая брюнетка. Ну всё не то, всё не так, как он привык думать. Что происходит, что творится, он не понимал и смятение нарастало. Так метался он в своем, всё нарастающем смятении и смущении, удивляясь и не понимая, что с ним происходит, но уже чувствуя и боясь поверить в то, что она будет с ним, взад-вперед пока не услышал за спиной, окликнувший его, голос.

Голос был очень низким и в первое мгновенье ему показалось, что голос мужской, рядом с ней был мужчина, но это только в первое мгновенье, во второе он уже понял, что это её голос и это она обращается к нему. От неожиданности он слегка оцепенел, но усилием воли заставил себя не показать своего смущения и растерянности, повернулся к ней и что-то ответил, они перебросились буквально парой ничего не значащих фраз. Он смотрел ей в лицо и опять видел только какие-то общие нечеткие черты. Нет, конечно же он понимал, что она очень красивая, но четко и ясно рассмотреть, и зафиксировать её лицо в памяти у него никак не получалось. Между ним и ней он видел

образовавшийся прозрачный тоннель.

Тоннель был заполнен легким туманом, который мешал рассмотреть её лицо. В тумане мелькали плохо различимые прозрачные картинки, действия, какие-то ускоренные мультики.

В этих картинках и мультиках он видел её и себя, из всего увиденного он понял, что они будут вместе. Это повергло его в полностью отупевшее состояние.

Она прошла мимо него, попрощалась, села в машину и уехала. Он еще какое-то время бесцельно бродил туда-сюда. Необычное, неожиданное событие очень сильно всколыхнуло его привычный душевный покой. Он никак не мог поверить во всё увиденное и почувствованное им, и полагая это своими фантазиями, так как знал некоторую склонность своего характера. Трезво рассуждая, где он и где она, они могли больше никогда не пересечься. Да и вообще ему всегда нравились женщины другого типа! Но только до этого момента. Эта встреча перевернула все его привычные устои по отношению к привлекательности женщин. Она казалась ему богиней, недостижимой и прекрасной. Он до сих пор не слышал звуков приятней и красивей звуков её голоса, тембр которого, казался ему божественным. В одно мгновенье мироощущение перевернулось в нем…

Поезд метро останавливался, объявлял станции и снова трогался, прерывая иногда его воспоминания… Вот он совершенно глупым образом пытается привлечь её внимание, вот несет какую-то чушь, лишь бы хоть как-то поговорить с ней. Она относится к этому с терпением, но без лишнего энтузиазма. Он каждый раз ругает себя за глупое непривычное для него поведение, ведь всё же так просто, подходишь и говоришь: «Вы мне нравитесь, давайте встретимся, попьем кофе, поболтаем». Тут же было всё не так, полное смятение и неразбериха. Он же все видел, что с ними будет, он просто знал, что они будут вместе, а тут никак не получалось даже приблизиться к ней.

Он всё больше относил свои видения и ощущения на свои фантазии и желания, но и здесь всё было не так просто.

До этого он никогда даже и не мечтал о женщинах такого типа, почему же сейчас он не может ни на минуту забыть о ней. Уже много позже он поймет, что всему виной его нетерпеливый характер. Нужно было просто спокойно жить и ждать момента, который обязательно случится и все разрешится само собой, с ним так не раз бывало. Но жгучее желание никак не давало покоя, ну как же так, я же знаю, я чувствую, что я и она, что мы,

что она и я, а тут ну никак, ну как же я буду ждать, а вдруг она совсем куда-то денется, и я её больше не увижу?

Да нет же, я знаю, я же видел, что мы будем вместе, меня это чувство никогда не подводило, я же видел все это, смутно, но предельно ясно!!

Глава третья. Наконец-то!

Тетка стукнула его чемоданом по ноге, открылись двери, наверно Павелецкая, подумал он, провел взглядом выходящих, встретил входящих и опять погрузился в свои воспоминания.

Всё произошло именно так как он и думал. Уже почти потеряв всякую надежду на более близкое знакомство, он завалился на полку вагона, открыл банку пива, достал рыбку и принялся утолять жажду, потому как перед посадкой, пришлось бегом бежать и к метро, и по метро, и по вокзалу. Друг решил подвезти его до поезда, и они застряли в пробке. Поняв, что может опоздать, он побежал в метро и так бежал до самого поезда.

И вот утоляя жажду и переживая, что никак не удаётся с ней сблизиться, ему пришла простая и, как оказалось, правильная мысль. Он решил позвонить ей и поздравить с Новым годом, а там в процессе разговора договориться о свидании. Ну а что? В прямую позвать её на свидание у него никак не получалось, он очень боялся, что она может отказать, и что потом делать, он не представлял, второй раз он уже не подошел бы к

ней. А так, по телефону, ну вроде как-то не так

как лично, и отказ будет не таким болезненным. Может и две банки пива сделали своё дело.

Но он вдруг понял, что это именно тот случай.

Ну сколько можно терзаться!

Ну откажет, так откажет, ну что теперь делать, ну переживу как ни будь. Хотя, ну никак не хотелось, чтобы она отказала. Всё-таки, наверно пиво сделало свое дело, и он набрал её номер телефона, который предварительно, путем долгих исканий, нашел-таки. И вот раздаются гудки, он в предвкушении разговора и боится, и радуется, что наконец то решился сделать шаг к осуществлению своей мечты. Гудки, гудки, гудки, они продолжались пока противный голос не стал что-то говорить не по-русски.

Мда… Ну ладно, не беда, есть еще средство, СМС, может так даже лучше? Поставлю перед фактом, а там будь что будет! Сказано, сделано. Написал сообщение, в котором, в не переходящей границ дозволенности, но довольно интимном тоне, поздравил её с Новым годом и написал, что вернется такого-то числа, что явно указывало на то, что она, якобы должна знать и ждать, что он приедет именно этого числа и у них будет встреча или нечто подобное. Отправив СМС, он с чувством исполненного долга, под влиянием

усталости и расслабленный пивом, задремал в

приятных мечтаниях. На душе у него было

спокойно и радостно, он чувствовал, что поступил правильно, сделал очень важный и правильный шаг! Теперь всё пойдет по-другому, именно так, как он чувствовал с самого начала.

Он чувствовал это очень сильно, и был очень рад, что его душевные терзания закончились.

Он постепенно погружался в состояние между небом и землей, ему было очень приятно и легко на душе. Мерный стук колёс очень способствовал его погружению….

То ли мерный стук колёс стал не таким уж мерным, то ли первый слой усталости был снят лёгкой дрёмой, и радостные предчувствия тормошили его нервную систему, но он вдруг проснулся, и желая еще раз прочесть отправленное ей сообщение, вдруг увидел не отвеченный вызов от неё.

Он попытался позвонить ей, но зона действия сети уже давно закончилась, и он с сожалением, но уже без сильной тревоги, сунул телефон в карман…

И вот он вернулся. Уже вечер. Удобно, не удобно звонить? Пару минут сомнений и вот он набрал номер, и вдруг она ему отвечает… Он счастлив… Подготовленного текста нет, да и какой смысл,

ведь не угадаешь, что и как повернется.

Низкий бархатный голос сводит его с ума. Ему кажется, что он звучит совсем не так как раньше в официальных ситуациях, а как-то по-особенному мягко, обволакивающе, лаская его слух и душу. Он был полностью покорен им.

У неё, совершенно логичный вопрос о жене. Не могу сказать, чтобы он ожидал его прямо сейчас. Рассудив, что такой сложный вопрос по телефону обсуждать неправильно, он предложил ей встретиться и он ей всё-всё расскажет. Она соглашается. Он просит её выбрать удобное для неё время и место, она называет ему и место, и время. Он не знает это место, он вообще знает мало мест где можно было бы встретиться.

Дом-работа, работа-дом, привычный, размеренный образ его жизни. Тогда она назначает встречу у метро, а дальше она покажет где это место. Ну…восторгу нет предела, заснуть сложно, но нужно, утром на работу, а вечером, свидание с ней, черт, даже не верится!! Придется бахнуть пару глотков водки, иначе не уснуть.

Будильник, чай, работа… Ну какая на хрен работа!!! Но работать нужно, тут никак не слиняешь и ни на кого не переложишь… такая работа… а в голове только одна мысль, «Скорей бы вечер! Скорей бы вечер! Ну наконец то! Ё моё!! Скорей бы уже!!!» Ход времени неумолим, хотя для всех он видится и чувствуется по-

разному, и это «скорей бы» настало. Они встретились у метро, и она поехала к месту, где произойдет их первое свидание. Он в лихорадочном возбуждении ехал следом за ней, попутно восхищаясь ей, во всех её проявлениях, ему нравилось всё, чтобы она ни делала. Подъехали, кафешка, небольшая, довольно миленькая, с отделкой деревом. У кафешки приделан второй этажик, небольшой, столика на три. Она захотела на второй этаж. Поднялись. Уютно. Она села спиной к свету, он напротив её. Они заказали по кофе, она еще какой-то десерт. Он любовался ею разглядывая в упор её лицо и наслаждаясь этим. Это тебе не якобы случайные встречи в коридоре и не мимолетные, якобы нечаянные, разглядывания её в кабинете финансового директора, когда, он, видя, что она пришла, находил любой предлог, делал умный вид, и шел к финансовому директору, якобы по делу, только чтобы увидеть её.

У финансового директора дверь в кабинет всегда была открыта, и он, делая вид, что он ждет, когда директор освободится, ходил туда-сюда и исподтишка старался смотреть на неё и потом, якобы не дождавшись, уходил. А сейчас он уже имел полное право смотреть на неё не делая вид, что они столкнулись случайно.

–Ну, рассказывайте, сказала она, и тут его как

подменили… Обычно, не слишком общительный и с трудом находивший темы для разговора, он вдруг стал таким болтливым, что, глядя на себя со стороны, ну очень удивлялся. В первую очередь он, как и обещал, рассказал ей всё о своём семейном положении. У него жена и трое взрослых детей. Одна дочечка от первого брака, вторая дочечка и сын, от второго. С первой женой он прожил совсем мало. Расстались по молодости и по обоюдной глупости. Он оставил ей квартирку. Квартирка-потому, что это была малюсенькая малосемейка.

Сын жил в Москве. Жена с дочкой жили в Крыму. Жена тяжело болела. Как женщину он давно уже не любил её. Не потому, что она болела, нет… просто в жизни так бывает… Но как человека, как мать его детей, как хранительницу домашнего очага, как человека, с которым пережил много и хороших, и тяжелых дней своей жизни, он глубоко уважал и ценил её, за её исключительные человеческие, морально-этические качества.

По-хорошему, по правильному, он должен был быть с ней. Но жизнь так сложилась, что чуть раньше, чем она заболела, он поехал вслед за работой. И как часто в жизни бывает, как говорили в одном старом фильме: «идея была

грандиозной, помешал слепой случай».

Он работал вдали от дома, надеясь на скорые перемены, они с другом купят фуру, и он будет ездить за границу, потихоньку возить контрабанду, табак, алкоголь, хорошо зарабатывать, присылать деньги в семью, урывая хоть пару дней прилетать домой, он дико скучал по детям, ночью не мог заснуть без водки, а проснувшись среди ночи, часто и густо выл как волк от тоски. Время шло, надежда на работу не угасала, жена тихо, но уверенно прогрессивно болела, былые связи в Крыму у него терялись. Было несколько моментов, когда вставал вопрос, а не вернуться ли ему домой, разбивались о то, что нет ни работы, ни даже знакомых, через которых можно было найти работу. Он никогда не ставил себе цель остаться в Москве, но время шло, прежние связи утрачивались, новыми он не обзаводился, и чем дальше, тем меньше у него оставалось шансов к полноценному возвращению. А вернуться и сидеть без работы, на шее у больной жены он не мог. Когда-то у него был случай, когда он три месяца не мог найти работу, он не мог сесть за стол, он считал, что объедает детей, он же как мужик, съедает в два раза больше ребенка, жене стоило больших усилий хотя бы раз в день покормить его. Он хорошо запомнил этот случай и не хотел и дня

сидеть без работы.

В общем он продолжал работать, там, где работал, жена продолжала болеть, всё вяло и незаметно приобретало безвозвратный статус. Рассказав всё это, он сказал, что никогда не сможет бросить жену.

Уже далеко потом, у них возникали разговоры по поводу их треугольника. Он объяснял ей и просил понять, что если бы жена была здорова, то вопросов с разводом не было бы. Но объявить глубоко больному человеку, что я его бросаю по своей, ничем для неё необоснованной прихоти, только потому, что я влюбился как пятнадцати летний шнурок, он не мог, потому, что жену это убило бы! Она этого никак не заслуживает!

Жена и так всегда всё про него знала. Любящее сердце всё знает без слов. Она всегда знала, есть у него кто ни будь или нет. Так же и сейчас, она знала, но прощала ему. Когда-то в ранней молодости у них был разговор на подобную тему. Она его ревновала к своей знакомой, кстати сказать беспричинно. Знакомая, действительно была красивой барышней и чисто внешне ему нравилась, но ему также нравились и красивые деревья, и красивые камни, и красивые лошади, и красивые старики, ему вообще нравилось всё красивое. Остальным людям наверно тоже нравилось всё красивое, но он, будучи человеком

очень чувствительным и эмоциональным, наверно проявлял свои симпатии слишком непосредственно, именно потому, что ничего такого он и не предполагал. Так вот обсуждая тему верности и неверности, он объяснил ей, что прежде чем задавать вопрос о верности, подумай, какой ответ ты хочешь услышать. А услышав ответ, что ты с ним и вообще с отношениями, с жизнью, после этого будешь делать. Говорил он ей это не для того, чтобы сделать себе лучше, он думал и поступал точно также.

Поэтому, у них с женой, никогда не возникало таких разговоров, она прекрасно знала, что у него есть женщина, прекрасно понимала причину его долгого невозвращения, но ничего не говорила. Когда он приезжал, они общались, как очень уважающие и любящие друг друга люди, но речь о приезде назад уже не велась.

Лишь иногда, жена как бы в шутку, мимолётом спрашивала у него, не надумал ли он вернуться. Он либо уклонялся от прямого ответа, либо отвечал что-то неопределенное, но понятное, что, нет.

Да, так вот, бросить её он никак не мог, к тому же, есть ещё и дети, рождённые и выращенные в любви и взаимоуважении. Это могло быть и для них непоправимой травмой. Но это всё уже потом. А сейчас, услышав подробный отчет о семейном положении, она как-то даже с радостью

сказала, что это здорово, что он женат, что замуж она не собирается, что нахлебалась этого добра и хочет иметь свободные отношения.

С одной стороны, его это вполне устраивало, с другой, он прекрасно знал, что женщины, как только привыкают к мужчине, и как только понимают, что он им подходит, начинает претендовать на него юридически. В принципе он был бы и не против, если бы не тяжелая болезнь жены. Но даже если бы она была здорова, и они развелись, он бы никогда не бросил её полностью. Он всё равно поддерживал бы ней самые хорошие отношения. Зная и понимая это, он сказал ей, что через два-три года она захочет, чтобы он стал её собственностью. Она посмеялась над этим, сказав, что ему не стоит об этом волноваться. Он как раз, волновался не о себе, а будучи человеком честным и не желая причинить ей боль в будущем считал себя обязанным поднять этот вопрос. Её слова его маленько успокоили, но, чтобы полностью, то нет. Психологию никто не отменял, а психология, это наука опять же личный опыт тоже в урну не выбросишь. Ну и, как и следовало ожидать наука есть наука и всё подтвердилось вплоть до скандалов и обид. Но об этом позже. Сейчас он без умолку рассказывал ей всё что на ум приходило. Мысли обгоняли одна

другую, некоторые, не дождавшись своей очереди пропадали сами по себе.

Он заливался соловьём и был счастлив так, как никогда, Она же сидела практически молча, подперев подбородок рукой, в этой позе он её и сфотографировал в первый раз. Её он, не о чем не спрашивал. Ему было всё равно, что у неё было раньше. Главное, что она пришла к нему на свидание, сидит и с улыбкой слушает его, а это значит, что нет резкого отрицания, значит есть большая надежда, на благоприятный исход. Вот, что самое главное, а остальное приложится. Разберемся. Уж даже и не знаю, сколько времени он болтал, час-два, времени для него не существовало, сколько бы он еще мог болтать, непонятно, но пора было уходить, и она его с улыбкой остановила. Они попрощались и разъехались по домам…Он понимал, что ей надо спокойно подумать, взвесить и решить. Поэтому, ни о чем не просил и ни на чем не настаивал…

Глава четвертая.

Про мамку и не только.

Опять какая-то станция, опять выходят и заходят…полосатые штаны у девицы, похожи на те, в которых была она…Это был День рождения её бабушки. Было чудесное солнечное утро, теплая ласковая погода. Она была в полосатых в красную полосу джинсах, в очень миленькой кофточке. Такая одежда очень выгодно подчеркивающей её чудесную, стройную, женственную фигуру. Он смотрел на неё с наслаждением и не мог оторваться. Она, судя по всему это чувствовала и была ещё красивей от сознания, что она так красива, что её так любят. Там собралась вся её родня. Она представила его как друга. Людей много, у бабушки три дочки, у дочек тоже дети и у детей уже тоже дети. Всё как положено, сели за стол, тосты, поздравления, закуски, семейные разговоры, выходы на перекуры, тетатетные шушуканья, шутки, юмор, подколы, всё, как всегда. Он обращает внимание на то, что она почти не общается с матерью. Сначала казалось, что всё это из-за перекуров. Мать не курила, а она тогда еще курила и, как ему тогда казалось, поэтому больше проводила

времени с курящими сестрами матери.

По дороге домой, он спросил у неё, почему она

больше общалась с тетками, чем с матерью. Она рассказала ему обо всех накопившихся обидах по отношению к матери. При более тщательном расспросе, оказалось, что многие обиды у неё происходят не из личного общения с матерью, а больше из рассказов сестер. Ему это было не очень понятно, но если ты несколько лет своего детства живешь с теткой, то конечно же она начинает иметь авторитет больше чем у матери. И если любимая тётя изо дня в день говорит, что твоя мать плохая, то волей или неволей ты начинаешь в это верить. Тем более, что приводятся примеры, которые наиболее обидны ребенку, а если было что-то хорошее, то это относилось к разряду: ну подумаешь, привезла тряпок, лишь бы рот заткнуть. В общем, всё это ему жутко не нравилось, тем более что, постояв возле неё во время перекуров и послушав её тётушек, он сделал совсем нелицеприятный вывод в их адрес.

На тот момент он уже лишился матери. Он не был примерным сыном и может быть осознавая это очень скучал по матери и переживал, как, впрочем, и все, о том, что мало уделял ей времени и заботы. И что вот сейчас бы он конечно вел бы себя по-другому.

После смерти матери он стал относиться к пожилым людям с каким-то особым трепетом, словно отдавая запоздалый долг своей матери. Ему казалось, что мама увидит это и простит его за его раздолбайство, за то, что мало уделял ей времени, мало заботился о ней, мало любил.

И вот с таким набором чувств и опыта, потери матери, он стал говорить с ней и объяснять, как ему казалось единственно правильную точку зрения: маму, нужно любить, какой бы она не была, пока она жива. Когда она умрет, уже ничего не исправишь, не попросишь прощенья, не накормишь куриным бульоном, не подашь стакан воды. Потом, всю жизнь, будет мучать совесть, а ты уже ничего не исправишь, хоть на пупе извернись. Тихо-мирно, не с первого раза, но она поняла и приняла его точку зрения и постепенно стала налаживать более теплые отношения с матерью. Конечно, засевшие в детстве обиды так сразу никуда не денутся, опять же привычку общения тоже нужно выработать. Он, видя иногда, что она давно уже не звонила мамке, напоминал ей об этом, пока у неё не вошло это в привычку и потребность. Они иногда ездили к мамке, что-то там помогали, то дома, то на даче и в целом отношения у неё с матерью достаточно наладились. Она была довольна, тем, что помогает матери и мать ей за это благодарна.