Читать книгу Убей, если предам - Виктория Лошкарёва - Страница 1

– Ну что, – спросила я, скривившись от боли, – убьешь меня? Вроде «не доставайся же ты никому».

Влад сплюнул в мою сторону.

– В нашем случае, милая, правильнее сказать «пристрелить крысу».

– Как поэтично…

– Ага, – хмыкнул Влад. – И главное, прямо в точку.

В комнате раздалось несколько громких хлопков.

Выстрелы, подумала я, вспомнив за минуту до того, как потерять сознание, знаменитое «стреляли» из Белого солнца пустыни. Ага, стреляли. Стреляли в меня.

Почти сразу после этого всё стало сливаться и уплывать куда-то далеко, но я всё же успела различить ещё несколько отдельных фраз.

– Добить её Влад?

– Нет, пускай подыхает медленно. Дадим гниде помучиться.

– Как скажешь…

Я поняла, что меня оставят на этой тихой дачке, про которую страхующие ребята наверняка не знают. Влад не дурак, и если он оставил меня в живых, значит, не боится. А ещё это значит, что раны наверняка серьезные. И если в кратчайшие сроки я не попаду в больницу….

Несколько раз я теряла сознание, несколько раз приходила в себя, хотя сознанием это назвать было трудно. Честно говоря, я не очень хорошо запомнила все происходящее. Только невероятно холодную осеннюю траву и желтые листья на ней. Я ползла по этой траве. Долго-долго ползла.

Пришла я в сознание только в больнице. Кирилл сидел возле моей кровати. Заметив, что я открыла глаза, от тут же взял меня за руку.

– Привет, – широко улыбнулся друг детства. Слишком широко на мой взгляд.

– Не переигрывай, – нахмурилась я.

Кирилл занервничал.

– Прости меня. Я виноват. Такого не должно было случиться.

– Проколы бывают везде.

– Я же втравил тебя в это дело.

– Прекрати, – поморщилась я. – Меня раскрыли потому что раскрыли. Возможно, была утечка информации.

«И я присутствовала при ней», – подумала я, решив поначалу не раскрывать всей козырей.

– Не возможно, – нахмурился Кирилл. – А точно была.

– Вот видишь, – успокоила я друга. – Ты тут совершенно не причём. Скажи, а кто меня привез в больницу?

Кирилл вздохнул.

–Тебя нашли жители небольшой деревеньки. Ты ползла по траве со стороны лесных коттеджей. Они нашли тебя, когда ты была уже без сознания.

– То есть в больницу меня привезли как неустановленное лицо? Документов-то при мне не было.

– Если ты думаешь, что Влад не знает про твое спасение, то вынужден тебя огорчить. Наверняка ему уже доложили … Насть тут такое дело. – Кирилл замялся. – Операция наша накрылась.

–То есть?

–То есть самое большое наше начальство, можно сказать самые верхи, приказало уничтожить все данные по делу Шимова и его компании.

Я остолбенела.

–Как это? Этот человек преступник.

–Ага, преступник, бандит, главарь крупнейшей группировки в городе, которая контролирует город. И, видать, он здорово повязан с нашими генералами.

Я закашлялась.

–Ничего не скажешь, хорошие новости. То есть всё дело развалили.

–Да, – поморщился Курьянов. – Конечно, мы всё же можем попробовать его посадить. Он ведь тебя чуть не убил. Когда ты дашь показания против него…

– Нет.

– Что, прости? – не понял Кирилл. – Конечно, много ему не дадут. Но, Насть, даже генералы не смогут отмазать его совсем. У меня есть выходы в генпрокуратуру. Если что, попрошу вмешаться дядю.

– Нет, – снова сказала я. – Я не буду свидетельствовать против Влада.

– Что ты такое говоришь? – наконец-то услышал меня Кирилл. – Ты понимаешь, что ты говоришь??? Или он тебе мозги в этом лесном коттедже окончательно отбил?

– А у меня палата одноместная, – неожиданно заметила я.

Кирилл сразу же сник, потеряв боевой запал.

– Ты постарался?

Кирилл кивнул.

– Как только узнал. До этого ты в общей лежала.

– Ну, это понятно.

–За дверью палаты дежурит милиционер. Но, Насть, ты не ответила…

– А что я могу тебе ответить? Ты ведь знаешь, почему он в меня стрелял. И я… – тут я проглотила горький ком, стоящий в горле. – Я это заслужила. Я предала его ради своей работы, ради закона.

– Только не говори, что ты раскаиваешься.

– Не знаю. Я пока слишком слаба, чтобы что-то понимать.

– Ты же самая принципиальная была в академии, – сокрушаясь, покачал головой Кирилл. – Не надо было тебе с ним спать.

– Извини, что не оправдала твоих надежд. Но ты ведь не скажешь, что не догадывался об этом?

– Нет, конечно, – отвел глаза Кирилл. – Но я думал, что это несерьезно. Агенты часто спят с объектами разработки, в этом нет ничего нового.

– Ты что, подсылал меня с целью охмурить Шимова?

– Да нет, конечно. Мне нужен был в группировке свой человек. Ты подходила идеально. Юрист, училась в московской академии и даже за рубежом. После академии пять лет прожила в Москве и вот, наконец, решила перебраться в родной город. Отличная анкета, отличный послужной список.

– И отличный липовый повод вернуться, – фыркнула я. Кирилл улыбнулся.

– Ну, да, только про это знало очень мало людей. Ты была идеальным кандидатом для внедрения. Операцию готовили с особой тщательностью, поэтому нам было так важно выбрать правильную кандидатуру. Неважно, мужчину или женщину. Я, кстати, совершенно был уверен, что между вами отношения не сложатся.

– В смысле, что Влад не заценит меня как женщину, – уточнила я. Кирилл кивнул, неожиданно смутившись.

–Ты видела, сколько вокруг него кралечек ходит.

– Вот спасибо, – рыкнула я, – ты поднял мою самооценку.

– Нет, ну правда… Что-то он в тебе нашёл.

– Пять с половиной килограммов лишнего веса, – съязвила я. Кирилл, кажется, решил, что задел меня за живое.

–Насть…

– Проехали.

– Он преступник.

– И должен сидеть в тюрьме, как говорил Глеб Жеглов. И я собрала достаточно доказательств, чтобы он там и находился.

– Все бумаги, находившиеся в деле Шимова, исчезли из кабинета генерала, – нехотя пояснил Курьянов.

– Генерал самолично рассматривал дело?

– Ага, ему было очень интересно. Так интересно, что он все бумажки зачитал до дыр. Так что если мы хотим его посадить, выход только один: ты должна дать показания.

Я отрицательно покачала головой.

– Я этого не сделаю.

– Почему, Насть? – распалялся Кирилл. – Преступника пожалела? А как же все твои убеждения?

– Они растаяли, – горько усмехнулась я, не выдержав. – Знаешь, как меня раскрыли? Мы с Владом обедали в его ресторане. Как назло к нам за компанию за столик подсел прокурор города, который и сообщил Владу с милой улыбкой кем на самом деле я являюсь.

Кирилл выглядел ошарашенным.

– И это ещё не всё, – кивнула я. – Именно прокурор посоветовал Шимову вывести меня подальше от города и по-тихому кончить. Так что, милый мой друг, правосудия у нас нет. Теперь я не тешусь иллюзиями на этот счёт. Когда из последних сил ползешь по траве, дурь как-то быстро вылетает из головы.

– Я не знаю, что сказать.

– Что ты был так же неправ, как и я. Что мы с тобой два наивных дурака, которые надев очки из стёклышек, любовались изумрудным городом. Изумрудного города не существует, как и правосудия. Они там, в верхах, все повязаны. Мэр города, губернатор края, прокуроры, судьи, бандиты. Они строят себе виллы, особняки, покупают на старость тропические островки на юге и уютные шале на севере. И эти деньги нашим коллегам перепадают от Шимова.

– Так посади его!

– За что? – воскликнула я. – За моё предательство?

– О чем ты говоришь, Настя? – рявкнул Курьянов. – Какое предательство? Это была твоя работа.

– Моя работа была собирать документы, изобличающие противозаконную деятельность Шимова. Я эти документы собрала.

– Но у нас сейчас нет этих документов.

– И ты знаешь почему, – хмыкнула я. – Что же касается моих ранений…Я предала его, и я заслужила эти пули. Каждую.

– Он тебя оставил подыхать, – продолжал уговаривать меня Кирилл.

– Достойная цена за предательство.

– Что ж, – мой друг развёл руками. – Как знаешь. Я не смогу тебя заставить. Но ты ведь понимаешь, что если не напишешь заявление, я не смогу оставить охрану у дверей палаты.

– Разумеется, я понимаю, – слабо кивнула я, закрывая глаза. – Прости, я очень устала.

После этого Кирилл ко мне больше не приходил.

Охрану, как он и обещал, сняли практически тут же – о чем мне сообщила молоденькая веселая медсестра.

А после потянулись долгие дни выздоровлений.

Ко мне никто не приходил, никто не навещал.

Родители и семья брата жили за триста километров от родного города: сначала отсюда переехал брат, а потом перетащил вслед за собой и родителей. Я так и не решилась их побеспокоить.

Обычно я почти каждые выходные моталась к ним. Выходит, конечно, накладно. Но я получала зарплату в Картрене и могла себе позволить поездку в другой город хоть на такси.

Картрен…про это мне вспоминать не хотелось. Увы, мысли упорно возвращались к одному и тому же. Я стала жалеть, что поссорилась с Кириллом: мне не с кем было разговаривать.

А ещё мне до одури надоело всё казенное. Я слышала однажды, как охала нянечка, что девка попалась такая бедовая. Ну да, конечно же: никто не навещает, никто не приносит апельсинов.

Я проснулась с таким ощущением, будто меня кто-то толкнул. Разлепив глаза, я обнаружила возле своей кровати Влада. В белом халате и с довольно хмурым лицом.

Я настороженно смотрела на визитёра.

– Добить пришёл? – спросила я пересохшими губами.

Влад скривился.

– Ты это заслужила.

Я кивнула.

– Ага.

Шимов удивленно посмотрел на меня.

– Ты считаешь, что я прав? Поэтому ты решила на меня не заявлять? – поинтересовался Шимов.

– Куда заявлять, тебя бы отмазали.

– Да прекрати, ты не из тех, кто сдается.

Я посмотрела на Влада.

– Пожалуй, что уже из тех.

Пять долгих лет я больше не видела и не слышала про Владислава Шимова, исключая тех случаев, когда его показывали по местным новостям (как местного предпринимателя и олигарха) и печатали про него статьи в прессе (о том же).

Я жила тихо и мирно, снимала однокомнатную квартиру, ездила на выходные к родителям, работала помощником судьи в суде.

Кирилл, поначалу зверевший от моего решения, потихоньку примерился с тем, что я закончила свою карьеру в правоохранительных органах.

Несколько раз из Москвы приезжали бывшие коллеги – в надежде уговорить меня вернуться в Москву, на свою должность, но я каждый раз предпочитала отнекиваться, заявляя, что мне и тут вполне комфортно. И это было почти правдой.

Я возвращалась домой с работы, считая под ногами лужи, трещины и выбоины на грязном асфальте. В наушниках звучал Стинг, и, возможно, именно поэтому я пропустила тот момент, когда из припаркованной у тротуара машины выскочил мужчина.

– Насть, – раздался рядом со мной хорошо знакомый голос.

Обернувшись, я увидела Димку Матвеева, умницу и моего вечного конкурента по академии. Выключив плеер, я с удивлением уставилась на однокашника.

– Матвеев, ты какими судьбами в наших пенатах?

– А ты, Настасья – краса, длинная коса? – хмыкнул Дима. – Ты как оказалась в этом городе?

– Я тут родилась и выросла…

– Ты же вроде в Москве по распределению попала в….

– Забыли, – поспешила я оборвать Матвеева.

– Нет, я всё-таки не понимаю. Ты здесь…Ты с Кириллом, что ли, работаешь?

Кирилл, Димка и я все вместе учились в академии.

– Это он предложил тебе вернуться, да?

Я знала, что Димка слишком хороший юрист, чтобы так просто отстать. Поэтому, неопределенно пожав плечами, лишь заметила, что Кирилл действительно причастен к моему возвращению из Москвы.

– Он предложил мне поучаствовать в одном деле.

– Разоблачение века, как я полагаю? – съерничал Матвеев.

Я кивнула.

– Ага, и так тоже можно сказать.

– И ты увязла по самые уши.

– Ну, конечно, – снова кивнула я.

– Зря ты всё-таки не пошла на гражданское право, – покачал головой Димка.

– Ты же знаешь, я не смогла бы там работать.

– Ну конечно, ты ведь задрала себе планку выше некуда. Как и твой дружок. Откуда интересно у вас такие розовые очки на глазах?

– Они свалились, так что теперь с нами полный порядок. Кирилл купил хороший митсубиси.

– Взятки, значит, – покачал головой Матвеев. – А ты?

– А я помощница у судьи.

Димка вытаращил на меня глаза.

– Да ладно? Гордость наших профессоров – помощник в заштатном суде? Да тебе место в международном суде, защищать интересы государства.

– Ну конечно, – хохотнула я. – Дим, перестать. Нас с Кирюхой обвинял, а сам-то тоже большой мечтатель.

– Но как же ты живешь?

– Лучше всех, – хохотнула я.

– И что, руки не чешутся засадить за решётку всех злодеев?

Я покачала головой.

– Это дело мне не по зубам.

– Понятно. – Дима замолчал, как будто что-то переваривая. – Слушай, у меня тут одно дело. Я веду переговоры о покупке земли с местным бизнесменом. У его компании широкие международные связи, и сейчас им требуется толковый юрист международник. Хочешь тебя сосватаю?

– Спасибо, конечно, – покачала я головой, – но, пожалуй, что нет.

– Ты погоди отказываться. Компания и правда солидная: перспективы, гонорар… Они меня переманивают, но ты же знаешь, куда я из Москвы, а Ксюха мне туда-сюда кататься не даст. Если бы я тебя сосватал, и мне было бы хорошо, и тебе.

– Получишь своего человечка в штате?

– А что, – хохотнул Матвеев. – Слушай, давай завтра вечером встретимся, поговорим. Дашь номер своего мобильного?

Остановившись перед «Венецией» дядя Вася громогласно объявил, что приехали. Сосед ещё прошлой весной потерял работу – с предприятия под кризис уволили всех работников предпенсионного возраста. Теперь дядя Вася занимался частным извозом на своей ласточке – бордовой девятке.

Попрощавшись с соседом, я вылезла из машины. Глупо конечно, было надевать в такую погоду юбку, но уж очень не хотелось выглядеть бедной родственницей перед однокашником. И опять же, Венеция – ресторан с репутацией, это тебе не Макдональдс, куда даже в джинсах пойти нормально.

С другой стороны, приходить на встречу двух старых друзей в красном шелковом платье (которое у меня, кстати, имелось) тоже довольно глупо, поэтому я, перебрав почти полгардероба, остановила свой выбор на широкой замшевой юбке чуть ниже колена, приталенном светло-коричневом пиджачке, светлой тонкой водолазке и длинных сапогах на высоком каблуке.

В общем, именно такой я и влетела в Венецию.

Димка уже находился тут. Сидел за столиком с каким-то типом. Красивое вьющееся дерево мешало мне увидеть лицо собеседника Матвеева. Матвеев же сидел ко мне спиной, поэтому и его лица я видеть не могла, зато его слова слышала очень хорошо уже с самого порога зала.

Димка готовил обо мне.

– …она очень принципиальный человек, всегда будет отстаивать букву закона. Её невозможно подкупить. Она всегда будет соблюдать закон, даже если от этого ей будет больно.

Я подошла ближе, решив прервать хвалебные оды Матвеева.

– Дим, прекрати, я думала, у нас будет тихий студенческий ужин… – и тут я наткнулась на светлые глаза Димкиного собеседника.

Шимов сидел и с издевательской усмешкой смотрел прямо на меня.

Матвеев, поприветствовав меня, тут же решил представить нас с Владом друг другу.

– Это Владислав Михайлович Шимов, глава Картрена.

– Это Анастасия Петрова, юрист, про которого я вам рассказывал.

Шимов вежливо кивнул и, махнув рукой, даже предложил мне присесть за столик.

– Насть, вчера я предлагал Владиславу Михайловичу твою кандидатуру на должность юрисконсульта.

– И он не отказал? – удивилась я.

– Нет, он заинтересовался, – поглядев то на Шимова, то на меня, озадаченно произнёс Матвеев. Кажется, он уже начал понимать, что дело тут нечисто.

– Мне было любопытно, – хохотнул Шимов.

Я повернулась к Владу.

– Интересно послушать про шваль?

– Про крысу, – спокойным тоном поправил Шимов. Пяти лет как будто и не было. – Ты ошиблась.

– И много ты ему рассказал? – спросила я у Матвеева. Димка поперхнулся.

– Прилично, – заверил мою спину Шимов. Я вновь повернулась к нему.

– Да ну…?

– Твой дружок так интересно про тебя рассказывал…Тебе в детстве на ночь что, Уголовный кодекс вместо сказок читали?

– Я сама его прочла. Сразу после «Убить пересмешника».

– И тогда же решила стать юристом, – продолжил издеваться надо мною Шимов. Я серьезно кивнула.

– Да. Тогда и решила. Потом были труды Плевако, Кони. Но первой была она – Харпер Ли.

– Какие высокие идеалы, – обратился к Матвееву Шимов, внимательно наблюдавший за мной. Думал, что я, бедняжка, тут же покраснею или побледнею. Ага, я, которая так долго играла роль агента под прикрытием.

– Ничего не получится, Дим, – вздохнула я, тоже переведя взгляд на товарища. – Я не могу занять должность юриста в Картрене. Это было бы странно. Видишь ли, года два назад я уже занимала эту должность и покинула её со скандалом.

– Да уж, – рассматривая свои ногти, поддакнул Влад. – Скандальчик вышел неприятный.

Матвеев с удивлением, нет, с ужасом, переводил взгляд с Шимова на меня, с меня на Шимова.

– Так в это втравил тебя Кирюха??? – не поверил Дмитрий. – Он чего, дурак, тебя так подставлять?

Я покачала головой.

– Он мне верил. Одной из немногих.

– Странно, что ты его не предала, – съерничал Шимов. Я не обратила никакого внимания на Влада, продолжая смотреть на Матвеева. Смотреть на Шимова в этот момент я не могла. Как бы поскорее уйти из этого места? Уйти, но не убежать. Очень важно, чтобы это не было похоже на побег. Не потерять лицо перед Владом – глупость, конечно, какое уж тут лицо, но всё равно, мне не хотелось, чтобы он видел меня испуганной. Простая бабья глупость.

Тем временем Димка, хороший профессиональный юрист, а потому совсем неплохой актёр, уже взял себя в руки.

– Как я понимаю, все недоразумения между вами были утрясены?

Шимов выгнул бровь, а я пожала плечами.

– Владислав Михайлович проявил великодушие, – заметила я абсолютно серьезно. Димка кивнул.

– Я тоже так считаю.

– Можно откровенно?– обратился он к Владу. Тот кивнул. – У вас сейчас в компании неплохой юрист. Действительно неплохой. Но если вы хотите играть на равных не только в России, но и за рубежом, вам нужен для этого другой человек. Настя окончила московскую академию, магистратуру в Сорбонне, у неё отличный послужной список и отличное знание французского и английского языков.

–Ты училась в Сорбонне? – удивленно посмотрел на меня Шимов.

Я кивнула. Надо же, удалось его удивить.

– Да уж, – ответил моим мыслям Влад. – Никогда бы не подумал, что под меня будет копать выпускница Сорбонны.

Шимов усмехнулся.

– Что не сделаешь ради закона, да, солнышко?

Говорил Влад ласково, а смотрел-то по-прежнему волком.

Между тем Димка, окончательно свихнувшись, продолжал убеждать Шимова в полезности моей кандидатуры для его фирмы.

– Дим, – мягко прервала я приятеля. – Ничего не выйдет.

– Ну почему же, – хмыкнул Влад.

– Потому что я не стану менять работу.

– Ну да, у тебя ведь сейчас такая престижная работа, – хохотнул Шимов. – Особенно для выпускницы Сорбонны.

– Особенно – не особенно. Моя работа честная, ясно?

– Да ладно, – отмахнулся Шимов. – А то ты не знаешь, как судьи берут взятки.

– Я работаю с Михайловниковой. Она не берет. А если и берет, то я её за руки не ловила.

– И ты что, хочешь всю жизнь так просидеть в помощниках? – не поверил Матвеев.

Я пожала плечами.

– Ну почему? Я могу вернуться в Евросоюз. Начать практику там.

– Что ж ты медлишь? – хмыкнул Шимов.

– Разве я должна перед тобой отчитываться? – выгнув бровь, спокойно поинтересовалась я.

– Да ты что… – протянул Влад. – Какой уж тут отчет мне, несчастному – я же не твой начальник в твоем распрекрасном ведомстве. Ты же у нас только по службе стучишь, да?

– Всегда знала, что ты на редкость милый парень.

– Именно поэтому я тебя, суку, тогда и не добил.

– Кажется, вечер перестает быть томным, – вздохнула я и, кивнув Матвееву, встала из-за стола. – Всего хорошего.

До дома я решила пройтись пешком. Тем более что погода располагала: вечер был на удивление теплым. Несмотря на будний день на улице было довольно многолюдно: по площади неспешно гуляли парочки, обнявшись за руки, бродили редкие туристы, несколько молодых женщин вели за руки своих малышей.

Шимов всё так же едва меня выносил.

Я невесело усмехнулась.

Хорошо ещё, что сумел удержать себя в руках. Такому и выстрелить в общественном месте – всё равно что расплюнуть. С другой стороны – не могло быть так, чтобы Влад не знал заранее, с кем он встречается. Это ведь была запланированная встреча. Для меня это был большой сюрприз, но не для Влада. Выходит, он заранее знал, что Матвеев пригласил на встречу меня. Зачем-то ему понадобился весь этот спектакль. Интересно только, какая у Шимова цель?

На следующий день Димка показался на моей работе. Пришёл в здание суда с большим букетом розовых роз, сильно удивив при этом нашего секретаря Наталью.

Не говоря ни слова, Димка протянул мне розы.

– Извинения приняты, – кивнула я, забирая букет. – Ты же не знал.

– Я даже представить себе не мог, – покачал головой Матвеев. – Только я не понимаю, почему ты никуда не переехала?

– А куда, по твоему, мне следовало переехать? В другой город? Или в Евросоюз? – хмыкнула я.

– Хотя бы в Европу, – обиделся Матвеев. – Насть, ты же и вправду хороший специалист.

– Да ну тебя, – махнула я рукой, – надоело.

– И значит, ты серьезно намерена работать в этой должности?

– И значит да. Чем интересно тебе не нравится моя профессия?

– Хм.

– Димка, не будь снобом. Кем я ещё могла устроиться? Для судьи у меня опыта маловато опыта…Да и не хочу я.

Матвеев почесав себе нос, уселся на свободный стул напротив меня. Судя по всему, однокурсник настраивался на долгий и обстоятельный разговор. Мне же этого совсем не хотелось. Ну что я ему могла рассказать?

– Я тебя не понимаю, – сообщил хорошо поставленным баритоном Дмитрий.

– Думаешь, ты первый? – спаясничала я. – Увы, мужчины никогда не могли понять нас, женщин.

Матвеев расхохотался.

– Насть, прекрати, ты же знаешь, что я не это имел в виду.

– Ага, – хмыкнула я, сунув нос прямо в середину букета. – Красивые цветочки.

– А то тебе цветов не дарили.

– Да кто же мне цветы дарить-то станет? – вопросом на вопрос ответила я. – Меня ж в академии и за женщину-то не считали. Только «Насть, дай списать».

– Да неужто Шимов тебя цветочками не баловал? – осведомился Матвеев.

Я очень аккуратно отложила цветы в сторону.

– Спасибо, братец, приложил так приложил.

Дима пожал плечами.

– Извини, я не рассчитал, что выйдет так грубо.

– Ну, конечно, – хмыкнула я. – Профессиональный юрист да чтоб так опростоволосится.

– Я просто не могу тебя понять. От него же за версту братвой пахнет.

– А не ты ли его ещё вчера называл серьезным клиентом?

– Это всего лишь бизнес.

– Ещё скажи «ничего личного», – хмыкнула я.

Димка закатил глаза.

–Насть, ну ты же не дура…

– Надеюсь, что нет.

– И должна понимать, что одно дело – работать в рамках закона, другое дело – стараться посадить мужика и одновременно с ним спать. Ты же знала, что он преступник.

– Ну, знала. Матвеев, ты мне что, вопросы морали читать будешь? Вот я тебе скажу: Шимову меня сдал главный прокурор города. А завтра на каком нибудь сборище ему тебя представят. И что, станешь от него рожу воротить? Не станешь ведь, Дим. А любовь она вообще, штука сложная.

– Чего-чего? – присвистнул Димка. – Любовь?

– А того, – хмыкнула я. – Что я, не баба что ли?

– Ой ли, Настасья Алексеевна?

– Ой ли, Дмитрий Максимович.

Матвеев покачал головой.

– С тобой совершенно невозможно иметь дело.

– Это между прочим, даже Шимов признал.

– Ага, лучше бы он так не признавал. Я когда всю историю узнал – поверишь ли, всю ночь заснуть не мог.

– Да уж, события пять лет назад разворачивались драматические.

– И чтобы тебе не остаться работать в Москве? Или иммигрировать в этот Евросоюз.

– Я патриотка.

– Да нет, – по придурочному захихикал Матвеев. – Ты партизанка. И кажется, немного идиотка.

– Лестное обозначение моего помощника, – заметила вошедшая в кабинет судья Нина Ивановна Михайловникова. Моя непосредственная начальница, между прочим.

– Нина Ивановна, это мой однокурсник, Дмитрий Матвеев, – представила я судье наглую рожу.

Димка, лихо вскочив со стула, подскочил к Нине и галантно поцеловал ей руку.

– И всё равно, молодой человек, я вас не прощу. Надо же, так обозвать Настю, – осуждающе покачала она головой.

– Это он по-дружески, Нина Ивановна, – вступилась я за товарища. – Дима переживает, что моя карьера сложилась не лучшим образом. Вот, уговаривает вернуться в Сорбонну.

– Настю там с радостью примут, – встрял Матвеев.

–Ну, не знаю, – с сомнением протянула я, – пять лет, между прочим, большой срок.

– Профессора были от тебя в восторге.

– Ага, как и я от них.

– Любопытно, – заметила Нина Ивановна. – Я что-то никогда не слышала про Сорбонну.

– Она у нас скромница, – заметил Матвеев. – И это как раз ненормально.

– Почему? – удивилась я. – Скромность вроде ценилась во все времена.

– Потому что нельзя так всю свою карьеру свести к должности помощника в районном суде.

– Зато какая стабильность, – огрызнулась я. Матвеев закатил глаза.

– Нет, это невозможно, Насть, – фыркнул приятель. – Отлично, оставайся работать в суде.

– А ты иди на прием к своему главному прокурору города. Увидишь его, передавай от меня привет. Интересно, он мою фамилию за пять лет не забыл?

– Вы о ком сейчас вообще говорите, – спросила Нина Ивановна. – О нашем Игнатьченко?

Я кивнула.

– Скоро ж у всех важных шишек прием в мэрии. Вот и Матвеева успели пригласить.

– О, – хмыкнула Нина Ивановна. – Что ж, прием это дело хорошее. Только вот вряд ли нашему главному прокурору в ближайшее время будет до приемов. Уж сильно под него копать начали.

Нина Ивановна швырнула на стол утреннюю газету.

– Игнатьченко-то на взятке поймали. А взятка ох какая солидная. И самое главное, вот ведь дурость: деньги самому в руки брать, да ещё не где-то, а в своём собственном кабинете. Все доказательства взятки прямо на блюдечке. А ещё прокурор.

– Да уж, – вздохнули мы с Димой одновременно.

Кампания против Игнатьченко вышла нешуточная. Все газеты города писали о взяточнике-прокуроре, об оборотне в погонах и проч.

После работы я решила заскочить в магазин – дома уже два дня холодильник работал впустую, а я, ругая себя за лень, на ужин варила себе остатки гречки.

Сегодня голод пересилил лень, и я решила потратить некоторое количество свободного времени, чтобы запастись продуктами.

К дому я подходила, нагруженная сразу четырьмя большими пакетами с едой и ещё сумкой, в которой, помимо кошелька, пудры и блеска, лежала книжка «В августе 44» и два довольно внушительных уголовных дела. Хорошо, что сумка была большой.

Стараясь не потерять ничего из покупок, я дошла до своего подъезда. И только тогда заметила Кирилла, выходившего из машины, чтобы мне помочь.

– Привет, – пробурчал Курьянов, отбирая у меня парочку пакетов. – Ты что, гостей собираешь?

– Нет, – замотала я головой. – Это всё тележки в супермаркете виноваты.

– Да ну, – недоверчиво хмыкнул Кирилл.

– Конечно. Ты никогда не замечал, ходишь по магазину, берешь вроде только всё самое необходимое, а потом вдруг оказывается, что этого необходимого целая куча.

– Очень меткое заявление, – согласился Кирюха, кивнув на пакеты.

Мы вошли в подъезд. Лифта в доме не было, а живу я на последнем пятом этаже.

– Что за подлость, а? – ворчал Курьянов, который отобрал у меня сумки и теперь вынужден был тащить их на пятый этаж сам. – Ты что, не можешь переехать в другое место?

– У меня скромная зарплата бюджетника.

– Устройся адвокатом. Ты же у нас профи.

– Прекрати, – потребовала я, не оборачиваясь, – ты говоришь как Матвеев.

– Да ну, – хмыкнул Кирилл. – Интересно. Может он тебе место какое предложит.

– Уже предложил.

– Правда? – не поверил Курьянов. – И где?

– А он тебе не рассказывал?

– Да нет, мы больше про прошлое вспоминали.

– А-а, – протянула я. – Не рискнул, значит…

– Так что за место-то? – допытывался Кирилл.

– Дома расскажу.

Пока я возилась с ключами, Курьянов стоял, прислонившись к стене.

– Осторожней, – предупредила я, – испачкаешься краской.

Кирилл отмахнулся.

Дома было тепло, и я с тоской подумала, что сейчас, ведя разговоры, Курьянова непременно потянет на курево, а значит, мне потом обязательно придётся открывать окно. И придется распрощаться с таким уютным домашним теплом.

Укорив себя за такие мысли, я предложила гостю пройти на кухню. Хотя Кирилл вряд ли можно было считать гостем. Оны был мне другом, даже больше чем другом. Когда-то. После прошедших событий мы старались не встречаться, избегали общества друг друга как только могли.

А сегодня он поджидал меня у подъезда и старательно делал вид, что между нами всё по-прежнему. Интересно…

– Поужинаешь? – спросила я старого боевого товарища.

Кирилл неуверенно кивнул. Пока я возилась с продуктами, он устроился за кухонным столом и естественно, тут же вытащил сигареты.

Я старалась не морщиться и только слегка приоткрыла форточку.

Поставив курицу запекаться в духовку, я принялась резать салат. Курьянов поглядывал на меня с тоской, очевидно не зная, с чего начать разговор.

– Так Матвеев нашёл тебе место? – вспомнил Кирилл.

Я кивнула.

– Да.

– Хорошее?

– С начальством неизбежны проблемы, – уклончиво ответила я, решив потянуть момент.

– Удивила, – хмыкнул Кирилл. – С начальством всегда проблем не избежать. А как зарплата?

– Очень даже.

– Ты уже согласилась?

– Я уже отказалась.

– Да? – Кирилл выглядел расстроенным. – Насть, не собираешься же ты всю жизнь просидеть в районном суде?

– Меня устраивает моя работа.

– Надо было тебе послушать Матвеева. Кстати, на какую должность он тебя сватал?

– А!– широко улыбнулась я. – Это самое интересное: на должность юриста в Картрен.

Курьянов поперхнулся.

– Не ври.

– И не собиралась даже, – фыркнула я. – Он мне предложил это место и даже разговаривал с Шимовым обо мне.

Кирилл не знал, что делать. На лице его было написано такое удивление, что я расхохоталась.

– Видел бы ты себя сейчас, – прыснула я.

– Представляю.

– Не переживай, я позавчера выглядела не лучше, – я покачала головой. – Димка решил, что ему будет очень полезно иметь своего человека в Картрене, поэтому он всеми силами пытался убедить Шимова взять его университетскую подругу. Даже организовал нам ужин в «Венеции».

– И ты пошла? – не поверил Кирилл.

Я фыркнула.

– Я же не знала, кто там будет. Мы договаривались о тихом ужине между однокашниками. Я пришла, увидела ещё одного человека за столом. Это мог быть кто угодно. Даже ты.

– Я был в командировке.

– Я этого не знала, – пожала я плечами. – Мы стали редко общаться.

– Конечно, – согласился Кирилл. – Я всё ещё не понимаю, зачем ты покрыла эту сволочь.

– Никого я не покрывала. А то, что я на него не заявила, так это моё дело. Частное.

– Он тебя чуть не убил.

– Я это заслужила.

– Прекрати себя корить. Ты, между прочим, выполняла свою работу.

– Я должна была выйти из игры, когда дело стало слишком личным.

– И тогда ты бы испортила мне всю операцию.

– Я не вышла из игры не поэтому. Просто я считала, что должна делать то, что делаю. Должна шпионить за Владом.

– Это – то я как раз понимаю. Твой Шимов – преступник.

– Это никем не доказано, – отмахнулась я.

– Они всё очень хорошо подчистили, скривился Кирилл.

– Удивительно, что меня всё- таки не добили, – согласно кивнула я.

– Я был уверен, что он не станет этого делать.

– А я думала, что ты снял охрану, потому что на меня разозлился.

– Дура, что ли, – пробурчал Курьянов. – Насть, ты мне всё-таки не чужая.

Кирилл замолчал, как бы размышляя, сказать мне что-то или не говорить.

– Я знал, твой Шимов интересовался у врачей о твоём состоянии и проплатил лечение, лишь бы вытащить тебя. Думаешь, после этого он стал бы в тебя стрелять?

Я пожала плечами.

– Не понимаю я Шимова. И не думаю, что пойму. Хотя за лечение и врачей ему огромное спасибо. Я до сих пор не знала.

Кирилл усмехнулся.

– Между вами много всего.

– Да прекрати, – отмахнулась я.

Кирилл усмехнулся, но ничего не сказал. Я возилась с ужином, он курил у меня на кухни, и мы оба молчали, то ли думая о своём, то ли стесняясь начать разговор после установившегося дружеского перемирия, которое пока было довольно шатким. Не скажу за Кирилла, но лично я действительно не знала, с чего начать разговор. Хорошо, что кухонные хлопоты давали мне возможность делать сосредоточенное лицо. Но когда курица и рис оказались на столе, больше тянуть не было смысла.

– Кстати, – спросила я, протягивая Кириллу миску с салатом. – А чего ты собственно приехал?

– Ты слышала про Игнатьченко? – тут же ответил приятель.

Я кивнула.

– А то как же. Скандал такой, что мало не покажется.

– Ты же не думаешь, что он такой глупый, правда.

Я пожала плечами.

– Может, он просто страх потерял.

Кирилл покачал головой.

– Он же не идиот, Насть.

– Что тебе, конкретно не нравится? – не поняла я.

– Мне не нравится, как сняли Игнатьченко. Знаешь, может я параноик, но мне кажется, что за этим стоит чья-то игра.

– Ну и пусть, – махнула я рукой. – Давно пора эту сволочь закрыть на долгий срок. Хотя я, конечно, не верю, что такое возможно. Но уж точно грустить о нем не стану.

– Не знаю. – Кирилл вздохнул. – Мне всё это дело не нравится.

– Я тебя понимаю. Ты видишь, что в этом случае человек, возможно, был невиновен. И хочешь найти правду. Только мне-то от этого что?

– Двойные стандарты, Насть, – хмыкнул Кирилл. – Ты не захотела посадить Шимова за то, за что, по твоему мнению, он был невиновен. Хотя какая уж тут невиновность, если он тебя чуть не застрелил.

Я покраснела.

– Критику принимаю.

Кирилл улыбнулся.

– Ага, критику…Так ты мне поможешь?

Я подавилась едой.

– В чём?

– Я хочу узнать, кто именно стоит за делом прокурора.

– Ну, уж нет, – разъярилась я. – Этот человек раскрыл меня перед Шимовым.

– Но он в тебя не стрелял.

– Это даже хуже чем пуля. Это предательство.

«Ты сама предавала Шимова», – услужливо напомнила мне моя память.

Я вздохнула.

–Хорошо. Что ты хочешь от меня?

– Немного. Поспрашивай у своих в суде. Может, услышишь что-нибудь интересное.

– Ладно, – пообещала я, гадая, что стоит за такой странной любознательностью Кирилла. Уже после, проводив товарища до двери, я стояла у окна и смотрела, как Кирилл выезжает из моего двора на своем новеньком японце. И не очень хорошая мысль пришла мне в голову. А не выполняет ли мой друг сам задание? Такие машины на зарплату не покупают.

Но это его дело.

А вот мог ли Кирилл интересоваться снятым с должности Игнатьченко просто так. Я убиралась на кухне и выдумывала причины, побудившие Кирилла проявить нездоровое любопытство.

Самая очевидная: честь мундира.

Кирилла могли обязать провести своё негласное расследование. Ведь это ж не какого-то рядового следователя с взяткой поймали, а главного прокурора города!

Что ж, если это так, это многое объясняло. И создавало новый неудобный для меня вопрос: почему Кирилл это скрыл. Почему он тут так красноречиво распалялся про интерес. Не доверяет? Или просто не может рассказать?

Чем больше проходило времени, тем больше вопросов у меня появлялось. Я поняла, что если не отвлекусь, явно не засну. Вспомнив, про взятые домой дела, я решила заняться работой. Но ничего не получалось. Мысли крутились вокруг снятого Игнатьченко.

Я не забыла того единственного раза, когда видела Игнатьченко в живую. Именно тогда, в ресторане, он сообщил Владу, что я и есть агент, который его разрабатывает. Хм, может Кирилл не захотел со мной откровенничать, потому что это дело как-то связано с Шимовым? Кирилл вряд ли мог бы мне доверять в этом случае, ведь один раз я уже здорово его подвела. Шимов был знаком с Игнатьченко, и, судя по тому, что главный прокурор города предпочёл раскрыть Шимову моё инкогнито, знакомы они были не шапочно. Так что, в этом всё дело? Опять Шимов?

С утра, я, естественно, не выспалась. Голова была тяжелая, есть не хотелось, и ещё меньше хотелось бежать на работу. Но ничего не попишешь. Пришлось медленно тащиться в ванную, чтобы хоть как-то привести себя в рабочее состояние. Фен еле гудел, волосы отказывались сушиться, от этого я раздражалась ещё больше. Противные мысли никак не выходили у меня из головы.

Побросав на диван футболку и шорты, заменявшие мне пижаму, я постаралась одеться как можно быстрее. Быстрее – это значит брюки, а не юбка. Обычно я старалась ходить на работу в юбке – так мне казалось более официально. Но сегодня искать новые колготки, точно купленные неделю назад в новом супермаркете, времени не было. А вот брюки висели на вешалке рядом с юбкой. Не раздумывая долго, я стянула брюки, которые довольно неплохо смотрелись с темно-серым пиджаком и симпатичным светлым топом. Проверила бумаги в портфеле, плиту – на кухне, и побежала на работу.

Я ворвалась в кабинет за три минуты до начала рабочего дня. Наташи, секретаря, ещё не было.

Увидев меня, Нина Ивановна оторвалась от созерцания часов и недовольно скривилась.

–Ты хотя бы раз опаздывала? – поинтересовалась она.

– Сегодня, – кивнула я. – Почти.

– Почти не считается.

Я задумалась.

– А это так важно?

Судья кивнула.

– Я всегда опаздываю. Коломейцева всегда опаздывает. А ты нет. У меня развивается комплекс неполноценности.

Я осторожно хихикнула.

– Нина Ивановна, хотите, завтра опоздаю на час.

– Нет, это не то, – отмахнулась Михайловникова. – Вот если бы ты по-настоящему опоздала…

Она вздохнула, и я с ней.

– У тебя что, часы в голове?

– Какие часы?

– Которые позволяют тебе не опаздывать? – продолжала хмуриться Нина Ивановна.

– Может вам сменить помощника?– осторожно заметила я.

– Ну уж нет, – покачала головой Нина Ивановна. – Я теперь всем хвастаю, что мой помощник обучалась в Сорбонне. Ты ведь и правду там училась?

–Только два года, – протянула я, мысленно обдумывая новые способы пыток, которые следует применить к Матвееву. Если бы не его длинный язык….

Мысли о Матвееве тут же напомнили мне о вчерашнем визите другого моего однокашника.

– Нина Ивановна, – попытала я удачу, – а что слышно о деле главного прокурора?

– А! – судья, кажется, смаковала это дело. Я знала, что Михальникова не берёт взяток. Делает вид, что не боится угроз (хотя очень боится) и совершенно не избегает сложных дел. Интересно, что она думает о нашем милом прокуроре. В отличие от меня, её он не подставлял, и потому, мнение Нины Ивановны было для меня куда более объективным и ценным.

– Знаешь, – подумав, сказала судья. – Не могу тебе ничего сказать. Дело явно очень запутанное.

– То есть? – насторожилась я. – Прокурора подставили?

– Скорее всего, – кивнула Михальникова. – Но вот что интересно: на деньгах, которые, как он говорит, ему подкинули, имеются его отпечатки.

– То есть он что, действительно взял деньги? – удивилась я.

Михальникова пожала плечами.

– Слухами земля полнится. Так вот, то, что слышала я: нашего прокурора в тот день почти не было на работе. То есть он приехал часа на два – как раз к задержанию.

– Не очень поняла, это говорит в пользу его алиби или наоборот подозрения?

– А сама не знаю, – весело улыбнулась Нина Ивановна. – Потому и говорю, что дело запутанное. Хорошо, что не нам с тобой им заниматься, а то бы все головы сломали…

Да, подумала я про себя. Во что меня опять втянул Курьянов? Неужели он не может просто приехать меня навестить безо всяких дел?

Вздохнув, я принялась за работу.

Минут через сорок в кабинет забежала румяная и веселая секретарь.

– Я отхватила себе потрясающее платье, – объявила она с порога. Нина Ивановна молча подняла глаза.

–Могла бы придумать причину поуважительней, – строго заявила судья, хотя все понимали, что её тон – явное притворство.

– А ещё я в маленькую кондитерскую забежала, – расцветала Наташка обаятельной улыбкой. – Нина Ивановна, ваших любимых эклеров купила к чаю.

– Это взятка, – заметила я, оторвавшись от папки с делом. – И я готова свидетельствовать об этом в суде.

–В нашем суде? – удивилась Наташа.

– В любом, – кивнула я.

– Придётся делиться, – обратилась к судье Коломейцева. Нина Ивановна тяжело вздохнула.

– Придётся. Ладно, девочки, давайте ещё полчасика – и перерыв. Согласны?

По дороге домой я решила хотя бы вечер не думать о главном прокуроре, Шимове и Курьянове. В наушниках звучал Андреа Бочелли, и я несколько раз прокручивала запись « Time to say goodbye».

Зря. Не очень хороший выбор музыки для девицы, чей парень успешно проверял на ней боеспособность своего огнестрельного оружия. Конечно, я была виновата. Предательница, шпионка – как угодно. Я заслужила каждую пулю, которая в меня попала.

Я старалась всё забыть, но разве такое забудешь? Разве можно забыть любимого человека, которого ты обязан предать, потому что он преступник? И разве можно забыть его, холоднокровно расстреливающего твою плоть.

Не знаю, что больше мучило меня: собственное предательство или такое хладнокровное спокойствие Шимова. Я ведь не рассчитывала, что он предложит мне сесть за стол переговоров? Вроде нет. Я всё-таки не глупая и не наивная девочка.

В общем, дорога домой не показалась мне весёлой. Хотя ничего особенного в этих мыслях тоже не было: они никогда не покидали мою голову. Радуясь, что за покупками я ходила вчера, и на мой пятый этаж их пришлось нести Курьянову, я зашла в подъезд и налегке поднялась по лестнице.

Открыла дверь, разделась, переобулась, поставила разогреваться вчерашний рис и наполнила чайник, полила цветы отстоявшейся водой, включила телевизор, чтобы посмотреть новости.

И вдруг отчетливо поняла: в квартире был кто-то чужой.

Осознание этого пришло ко мне далеко не сразу. Усталая и вымотанная за целый день, я замечала некоторые странности в положении вещей. Это было странно, но я не придавала этому значения.

Пока количество странностей не стало угрожающе много: DVD диски, лежали теперь темными корешками снаружи, а я так никогда не делаю— неудобно ведь, как узнаешь, какие на них записаны фильмы? Газеты и журналы, хранящиеся на нижней полке журнального столика, были перемешаны в хаотичном порядке. За мной такого не водилось. Гламур, Эль, Лиза у меня всегда лежали в одной стопке, Спортэкспресс и Советский спорт, которые я тоже иногда почитывала – в другой. И эти две пачки никогда не перемешивались. Я уж умолчу о том, что стоящие на полке редакции кодексов теперь были перемешаны, хотя в этом вопросе я крайне придирчива – законы у меня всегда стоят в строгом хронологическом порядке. Ведь надо точно знать, с какого момента вступила в силу та или иная поправка.

В остальном, я не могла быть так уверена: никогда толком не знала, где лежит обувь, которой я в данный момент не пользуюсь. При смене сезонов, я её мыла, набивала бумагой и убирала. Куда – это моментально выветривалось из моей головы. Так что когда наставало время доставать эту обувь, я перед этим организовывала поиски по своей квартире.

Однако, несмотря на мою рассеянность со своими ботинками, в остальном-то рассеянной я не была. И уж точно не устраивала хаос в законах и журналах. Кирилл вчера вообще в комнату не заходил – мы всё время сидели на кухне. Да и не могла я не заметить этого беспорядка. Конечно, сегодня утром я торопилась – но это уж сильно бросается в глаза. К тому же, я точно помнила, что футболку и шорты кинула на диван – сейчас они лежали на кресле. Но не клала я их в кресло!

Мне стало неприятно. Кто- то ходил по моей квартире, касался моих вещей…бр…

Я поёжилась. У кого-то имеются ключи. Он может войти ко мне в любой момент. Даже сейчас.

Я кинулась к двери, кляня себя на чём свет стоит за то, что не установила цепочку. У нормальных людей, как правило, есть хотя бы цепочка или задвижка. У меня же простая старая дверь, которую никак нельзя заблокировать.

Я, освободив в коридоре тумбочку от флаконов с лаком, дезодорантов; от туалетной воды и расчёсок, придвинула тумбу вплотную к входной двери. Теперь если посетитель снова решит пробраться в мою квартиру, это его остановит.

Впрочем, меня это не сильно успокоило. Я всё- таки не терминатор и всяких разведшкол не заканчивала. Что я сделаю, если вдруг «посетитель» явится суда с целью, к примеру, устроить допрос с пристрастием?

Откуда у меня появилась такая мысль, я не знаю, но она мне сильно не понравилась.

Я подумала: а не переночевать ли мне где-нибудь в другом месте, пока не поставлю новую дверь? Конечно, кому надо войти, тот войдёт, и новая дверь не поможет. Но если я заведу себе задвижку или цепочку на двери, мне станет спокойней. А лучше заказать и то, и другое.

Я вздохнула и попыталась успокоиться. Уехать? – Уехать, конечно, можно было бы. Но куда?

Близких подруг у меня не было. Разве что Катька, так она живет с мужем и его родителями в малогабаритной однушке и вряд ли обрадуется ещё одному жильцу. Нина Ивановна? Наташка Коломейцева? Нет, тогда им придется слишком многое объяснять.

Насчёт Нины Ивановны… тут я не была уверена, нужно ли ей что-то рассказывать – она и так могла уже быть в курсе. Город у нас небольшой, слухи расходятся быстро…Слухи о переменах в Картрене, должно быть, тоже ходили, но судья была слишком тактична, чтобы первой начинать разговор о моём прошлом. Пока я не заговорила об этом сама, Нина Ивановна тоже будет молчать. И мне бы не хотелось это менять: слишком тяжело давалось превращение в нормального человека.

Выходило, что поехать я могла только к Курьянову. Он жил один в двухкомнатной квартире, год назад разведясь со своей красавицей женой.

Впрочем, я не знала, есть ли у него сейчас кто-то, и не стану ли я им мешать.

Я решила пойти на кухню и заварить себе чаю с мятой, в надежде успокоиться. И только потом принять решение.

Проходя мимо входной двери, я неосознанно поежилась. Кажется, кто- то превращается в параноика.

Невесело усмехнувшись, я включила чайник и стала искать на полках засушенную с прошлого лета мяту.

Мне казалось, что чашки, пакеты с крекерами, с чаем, сахарница – всё стоит не так, как должно. И мне было неприятно докасаться до всех этих вещей.

В общем, вместо того, чтобы потихоньку переночевать у Курьянова, я затеяла грандиозную генеральную уборку.

Закончив избавляться от чужого присутствия в доме, я без сил упала на диван. Шёл уже первый час ночи, но я, не подумав об этом, набрала номер, которой не смогла забыть, как ни старалась.

– Да? – раздался сдержанно спокойный голос.

– Привет, – пробормотала я, чувствуя себя последней дурой. Может, сразу стоило кинуть трубку. – Это Петрова.

– И? – странно, я ожидала, что голос Влада изменится, но этого не произошло.

– У тебя что, определитель? – брякнула я. Шимов рассмеялся.

– Дорогая, ты решила позвонить мне полвторого ночи, чтобы поинтересоваться, если ли у меня определитель?

– Глупо звучит, – согласилась я.

Влад фыркнул в трубку.

– Что ты хотела?

– Я…ты случайно…по какой-нибудь неизвестной мне причине не подсылал своих ребят ко мне домой?

Влад засмеялся.

– Что милая, проблемы? Снова куда-то вляпалась?

– Да или нет? – спросила я, не отвечая на вопросы Влада. Но Шимова так просто было не остановить.

– И конечно втравил тебя в это снова твой Курьянов.

– Кирилл меня никуда не втравливал, – моментально ощерилась я.

– Ну, конечно, – согласился Влад таким тоном, который абсолютно исключал его согласие. – Может, ты уже станешь большой девочкой и перестанешь слушать всяких уродов.

– Спасибо за совет.

– Не за что, дорогая. – Я слышала, как он усмехнулся в трубку. – Всегда буду рад поболтать с тобой перед сном.

И он отключился.

Я ещё некоторое время держала трубку возле лица, не в силах сделать хоть какое-то движение. А потом разревелась как последняя дура.

Отлично, полвторого ночи, в моей квартире побывали неизвестные, а я сижу на диване и реву только от того, что услышала голос Шимова.

Утром я поняла, что пора завязывать с вечерними переживаниями. Они ведут к бессоннице. Я снова еле проснулась, на сей раз уже с немного опухшими от слез глазами. Супер. И сейчас не лето, чтобы прятать глаза за солнечными очками. Придется повозиться с макияжем.

Обычно я не тратила много времени на это дело – от силы пудра и неяркий блеск, но сегодня пришлось вытащить из ящика расширенный набор косметики. В результате вышло совсем не плохо. Я выпила кофе, съела бутерброд с сыром. Отодвинула тумбочку к стенке. Подмигнула себе в зеркало и помчалась на работу.

Нина Ивановна сидела в кабинете и снова смотрела на часы.

– Без двух минут девять, – с улыбкой обратилась она ко мне. – Настя, кажется, ты исправляешься. Если так дело пойдёт, то наследующей неделе ты обязательно опоздаешь.

– Вы так хотите записать замечание мне в личное дело?– пошутила я. Михальникова замотала руками.

– Мне просто интересно, когда ты превратишься в обычного человека, – засмеялась судья.

Невозможно было не засмеяться вместе с ней.

– Нина Ивановна, а вы не хотите также покараулить Коломейцеву?

– Не хочу. Наталья ведёт себя правильно: опаздывает – получает нагоняй, а после трудится ещё сильнее. А с тебя какой нагоняй?

– Проблема, – согласно кивнула я.

Набравшись наглости, в обед я позвонила Курьянову. Мой друже сидел в кабинете и, кажется, пил чай. А может и кофе.

– Ну чего? – пробубнил Курьянов, – есть новости?

– Ну, не то, чтобы…ты прожевал? – на всякий случай поинтересовалась я.

Через минуту Курьянов ответил.

– Давай, что там у тебя?

– У меня проблема. Либо мою квартиру вчера обыскивали, либо у меня началась паранойя.

– И то и другое плохо, – согласился Кирилл. – Что собираешься делать?

– А ты как думаешь?

– Ну… хочешь, я ребят к тебе пришлю?

– Зачем?

– Пускай квартиру на пальчики отработают.

Я хлопнула себя по лбу.

– Дура!

– Кто? – не понял Курьянов.

– Да я сама, – я вздохнула и призналась Кирюхе. – Я уже генеральную уборку провела в квартире.

– Хм…

– Да знаю, – пискнула я, удивляясь своей глупости.

– Интересно, о чем ты думала, – вздохнул Кирилл. – Впрочем, кто сказал, что они должны оставить следы. Ведь не идиоты же обыскивали твою квартиру.

– Не идиоты. Кажется, профессионалы.

– Как же ты просекла, что тебя обыскивали?

Я рассмеялась.

– Они напутали тома редакций законов. Они у меня расставлены в строгом хронологическом порядке. И ещё с журналами промахнулись.

– Потому что нормальные люди не могут быть такими педантами, как ты, – насмешливо фыркнул Кирилл. – И что собираешься делать?

– Ты меня уже об этом спрашивал.

– Я помню. Сама-то что планируешь?

– Зайти после работы в мебельный, заказать себе новую дверь.

– Зачем?

– Чтобы они зайти не могли.

– Так они всё равно зайдут.

– Успокоил. Я и так сегодня ночью еле заснула.

–И всё-таки новая дверь не лучшее решение. Они не должны догадаться, что ты знаешь про обыск.

– И что мне прикажешь, каждую ночь трястись от страха?

– Клади рядом с собой телефон и газовый баллончик.

– У меня его нет.

– Я подъеду вечером, – пообещал Кирилл. – Привезу.

И хотя бы на чуть-чуть, но мне стало легче.

Наскоро перекусив, я вернулась к рабочим обязанностям, которые, между прочим, были не такие уж маленькие.

Самым тяжелым для меня моментом всегда были судебные заседания. Не то, чтобы я какой- то особенно хороший юрист, но когда я замечала явные ошибки с той или иной стороны мне хотелось вмешаться, но, увы – я не имела на этого никакого права.

Кирилл как обычно поджидал меня у подъезда на своей новой крутой машине.

– Привет, – чмокнув меня в щёку, он прислушался к тому, что играет в моем плеере, который я не успела выключить.

– Ты и правда это слушаешь? – спросил он, отобрав у меня один наушник и пару секунд послушав мелодию.

Я кивнула.

– Никогда не понимал классику.

Я покачала головой.

– Что?– нахмурился Кирилл.

– Ничего.

– Скажи.

– Просто ты сам только что это произнес. Классику надо понимать, поскольку классические произведения сложны и многогранны. А попса вещь простая и незатейливая.

– Ты тоже слушаешь попсу, – припомнил мне Кирилл.

– А также рок, – кивнула я.

– Вот и не воображай.

– Да ни за что, – подняла я руки вверх в качестве примирения.

Кирилл засмеялся.

– С тобой даже поссориться не удаётся.

– А мы разве сорились? – удивилась я.

– А то, – многозначительно кивнул Курьянов.

– Извини, я не поняла. В следующий раз сориться буду лучше.

Кирилл продолжал улыбаться, словно пришёл на праздник. А я, вспомнив про неизвестных, шаривших в моей квартире, тут же расхотела веселиться.

– Пошли, – схватила я товарища под локоть.

Дома я ещё раз показала Курьянову, что именно из вещей было сдвинуто или переложено.

Кирилл был потрясен.

– Слушай, – спросил он, и я заметила, как в его глазах заплясали весёлые огоньки, – а давай проведем эксперимент: сейчас вы выйдешь из комнаты, я переложу парочку предметов. А ты потом постараешься найти, что именно я переложил.

Я закатила глаза.

– Ты что, приключений Шурика насмотрелся?

– Это дельное предложение, – закатил глаза Кирилл.

– Прекрати надо мною смеяться, – сурово сказала я. Кирилл тут же кивнул.

– Тебе не повредит немного юмора. Ты себя в зеркало видела?

– Конечно. Несколько раз с утра – дома, и ещё пару раз на работе в дамской комнате.

Кирилл снова закатил глаза.

– С кем я имею дело.

За это я пнула его в бок.

– И всё-таки, что мне делать с дверью?

– Оставляй всё как есть, – посоветовал Кирилл. – Я тебе кое-что принёс.

И он вытащил из портфеля небольшой свёрток. Он его ещё не развернул, но я уже знала, что там.

– Нет. – Я даже отошла подальше от Кирилла, чтобы у него не было возможности отдать мне это.

– Прекрати, Насть, – разозлился Кирилл.

– Я не возьму этого, – замотала я головой. – Никогда.

– Тебе может угрожать опасность.

– Неважно. Я постараюсь защититься как-то иначе.

– Как? – заорал вдруг Кирилл. – Как ты защитишься от пули? Тебе что, одного раза маловато было?

– Я перееду из квартиры.

– И что тебе это даст? – усмехнулся Курьянов. – Ты не думала, что если тобой интересуются, то интересуются не просто так.

–А как, если не просто? – пожала я плечами, стараясь не выдать своего волнения. – Я не замешана ни в каких темных делах, у меня маленькая ничего не решающая должность. Я, конечно, могу потерять уголовное дело – но об этом меня никто не просил и никто мне не угрожал, убеждая сделать это.

– А ты не думаешь, что всё дело в Игнатьченко?

– В том, что его поймали на взятке?

– Нет, – покачал головой Кирилл. – В том, что кто-то очень сильный его свалил.

– Но я-то тут при чем?

– Может статься, что причём, – усмехнулся Кирилл.

– Прекрати, – поморщилась я. – Ну выдал он тогда меня Шимову. Да сколько было таких…

– Вопрос не в твоей связи с главным прокурором. Вопрос в твоей связи с Шимовым.

Я сглотнула.

– А это как сюда попало?

Кирилл пожал плечами.

– Игнатьченко был человеком Шимова. Вряд ли можно было подставить Игнатьченко без ведома Шимова.

– Шимов мог потерять свои позиции.

– Ты сама-то в это веришь? – взглянул на меня Курьянов.

– Не знаю, – честно призналась я. – Я предпочитаю не узнать новостей о Шимове.

– Тогда должен тебе сообщить: у Шимова всё полный порядок. И этот скандальчик с главным прокурором не мог появиться без его ведома.

– А вдруг всё-таки без ведома? – пожала я плечами. – Они как-никак большие друзья и коллеги.

– Не смеши меня. Они волки, которые готовы вцепиться друг другу в горло. Шимов – вожак, которого довольно тяжело достать. Он хитрый. И очень злой.

– Это ты намекаешь, что он решил мне отомстить?

Кирилл пожал плечами.

– Он тебя не добил тогда в больнице.

– Правильно, – кивнула я. – И ты сам утверждал, что Влад и не собирался этого делать. Даже врачей оплатил.

– Я думаю, у него уже тогда возник в голове этот план.

– Какой план? – нахмурилась я.

Кирилл передёрнул плечами.

–Я не знаю.

– Не надо ничего от меня скрывать, – попросила я.

Курьянов вздохнул.

– Возле тебя крутятся ребята Шума.

Ух ты, давно я не слышала, чтобы Шимова так называли.

– И когда ты это заметил? – спросила я чуть севшим голосом.

– Когда ты сказала, что виделась с ним в ресторане. С чего Шимову с тобой встречаться?

– Ради любопытства, интереса, веселья… – скороговоркой выпалила я возможные причины. И сама же усмехнулась.– Ты думаешь, он проверял меня?

– Я не знаю , – передернул плечами Курьянов. – Но он имеет на тебя большой зуб, Настя. Тогда он едва избежал тюрьмы. Ему было не до того, чтобы ещё накосячить с тобой. Интересоваться у врачей твоим самочувствием он мог для отвода глаз. Очень, знаешь ли, разумный поступок: кто- то стрелял в юриста его компании…

– Он знает. – Сообщила я Кириллу, прикрыв глаза, чтобы не видеть раздражения друга.

– Что Шимов знает? – рыкнул Кирилл.

Я жалко улыбнулась.

– Об осмотре моей квартиры. Я вчера вечером ему звонила.

– Идиотка, – зашипел Курьянов. – Ты понимаешь, что раскрыла перед ним все наши козыри.

– Я очень испугалась.

– Ага, и от страха начала глупить, – фыркнул Кирилл. – После этого ты считаешь, что тебе не нужно оружие?

– Я не говорю, что оно мне не нужно. Я говорю, что его не возьму.

– Это же бред…Настя!

Я помотала головой.

– Нет, Кирилл. Если это делает Шимов, я не буду сопротивляться.

– Почему? – скривился Кирилл. – Потому что и дальше будешь покрывать преступника?

– Я никого не покрываю.

– Ты становишься невменяемая, когда дело касается Шимова.

– Что ты от меня хочешь? – сорвалась я на крик. – Если бы тогда верхи не подчистили дело, я бы его посадила. Именно я. Потому что это я собирала бумаги, которые говорили о его причастности.

А потом бы таскала ему передачи в тюрьму, подумала я про себя.

Кирилл устало вздохнул.

– Может тебе уехать?

– Спасибо за предложение.

– Нет, правда. Лучше, если тебя не смогут зацепить.

Прищурившись, я посмотрела на друга.

– Кирь, только пойми меня правильно: я не считаю, что арест Игнатьченко, моя встреча в ресторане с Шимовым и обыск моей квартиры как-то связаны между собой. Я вообще уверена, что дело главного прокурора меня никак не касается.

– А если из тебя решат сделать козла отпущения?

– Тогда придётся поднять все бумаги, касающиеся этого дела. В том числе те бумаги, по которым Шимов надлежит быть уголовно наказуемым. А теперь скажи, веришь ли ты, что эти бумаги сохранились?

– Если Шимов не побоялся убрать Игнатьченко, – усмехнулся Кирилл, – в это как-то слабо верится. Скорее всего, бумаг уже не существует.

– Или они в личной коллекции Влада.

– То есть ты Шимова не подозреваешь, – уточнил на всякий случай Кирилл.

Я вздохнула.

– Игнатьченко убрали, но я тут ни при чём. Меня никак нельзя подставить. Ведь в таком случае подставленным окажется Шимов, я ведь работала под него. А ты утверждаешь, что Игнатьченко сняли с ведома Шимова.

– Н-да, – покачал головой Кирилл.

– А теперь скажи, что мучает тебя? Почему ты так стараешься связать продажного прокурора и меня?

– Потому что, моя милая, – вздохнул Кирилл. – Когда его взяли со взяткой, на его столе лежало несколько документов. В том числе подробное досье на тебя.

Я ойкнула и присела на диван. В комнате вдруг стало невообразимо тихо.

– Да ладно, – промычала, кажется, я в ответ сиплым, не своим голосом.

Кирилл усмехнулся и развел руками.

– Оперативная информация из первых рук.

Я поморщилась.

– Можно было об этом раньше сказать?

–Ты что, – закатил глаза Кирилл. – Это же секретные данные.

Я фыркнула.

– Ну конечно.

Курьянов покачал головой.

– И эта дамочка ещё работала в моём отделе.

Я сладко улыбнулась.

– Всегда приятно, когда начальство о тебе высокого мнения. Вам есть о чём пообщаться с Михайловниковой.

– Да? – улыбнулся Кирилл. – А что такое с нашей судьёй?

– Она мечтает, чтобы я научилась опаздывать, – пробормотала я.

Кирилл зашёлся громким хохотом.

– Ты всегда умела выводить из себя начальство.

«Ну да», – подумала я про себя, —« Кое-кто даже не удержался и пальнул в меня несколько раз».

– Итак, – тем временем продолжил Кирилл, – что мы постановим? Насть, может, правда, отпуск, а?

– Я никуда не поеду.

– Это было бы лучшим выходом.

– После того, что ты мне рассказал? – хмыкнула я.

– Именно после этого.

– Ты меня удивляешь, разве я могу уехать после таких новостей.

– А если Шимов в этом замешан? – спросил-таки Кирилл. Я пожала плечами.

– Значит, будет именно так.

– Ты дура, да? – снова разозлился Курьянов. Он не понимал, не принимал ничего, что меня связывало с Владом. Я понимала, что за всё произошедшее со мной Кирилл винит себя. Но это не было его виной и не могло быть. Я была уже взрослой девочкой, когда соглашалась на эту работу.

Поняв, что я ничего ему не отвечу, Кирилл как-то сразу притух.

– Ладно, – вздохнул он. – Пойду я.

Я кивнула.

–Пистолет оставить?

– Нет.

– Дура.

Я кивнула.

– Вот и поговорили.

Он направился к входной двери, я следом за ним.

Уже на пороге Кирилл обернулся.

– Держи сотовый при себе, – попросил он. – Чтобы всегда была на связи. В туалете, в душе, в кровати – где угодно. Ты меня поняла?

Я кивнула.

– Давай. – Кирилл махнул рукой и направился к лестнице.

– Кирилл, – позвала я его, когда Курьянов уже был на лестнице. – Спасибо.

– Ага, – только и отозвался он. Я стояла у открытой двери и слушала его постепенно затихающие шаги.

Новость, что моё личное дело лежало в кабинете Игнатьченко, произвела на меня впечатление. Что это, простое совпадение? Может Кирилл зря волнуется? Главный прокурор несомненно знал, что агент, которого он предал, выжил и сейчас живёт себе поживает все в том же городе. И даже работает в суде.

Конечно, глупо думать о том, что главный прокурор мог меня бояться. Но вдруг?

Допустим даже, что он меня не боялся. Просто держал под присмотром. Вдруг я решу выступить против него? Ведь, как не крути, именно он сдал меня Шимову. И пускай не Игнатьченко держал пистолеты, он виноват никак не меньше, чем те, кто непосредственно производил выстрелы. Но стал бы прокурор держать папку о человеке, который знает о его темных делишках, на своём рабочем столе, можно сказать – на виду? Ведь не просто же так он собирал обо мне информацию. Любой, кого заинтересовала бы эта папка…Стоп, остановила я сама себя. Папка лежала на столе главного прокурора города. Но сколько реально человек имели к ней доступа? Главный прокурор города – фигура заметная. Через него ежедневно проходит множество самых разных бумаг, в том числе очень важных и секретных. Куда там до моего личного дела?

С другой стороны, оно ведь кем-то наполнялось. Кем-то из приближённых, которые знают – должны знать о двурушничестве Игнатьченко. И эти приближённые, естественно, должны знать о том, что приключилось со мной по вине их шефа. Никакого секрета, никакой опасности для прокурора. Он вполне мог держать папку на работе. В сейфе, на столе.

И наличие этой папки в кабинете в момент задержания Игнатьченко за взятку – всего ли совпадение, за которым ничего не стоит.

Вот так. Какая я умница.

И тут я вспомнила о том, что мою квартиру осматривали неизвестные. Это как-то не вязалось с простым совпадением…

Я ломала голову над этим весь вечер, пока у меня не появилась гениальная мысль. Я решила позвонить Курьянову. Перед этим взглянула на часы: половина одиннадцатого. Детское время. Кирилл наверняка ещё не спит.

Однако приятель не спешил снять трубку. Я уже подумала, что, возможно, сейчас помешаю личной жизни Курьянова, и хотела было сбросить звонок, но тут в трубке послышался его голос. На заднем плане отчётливо слышались мужские голоса и стрельба.

– Ты где? – испугалась я за Кирилла. Друг что-то неразборчиво промычал.

– Ты опять ешь?

– Ем, – проворчал Курьянов. – У меня большой мужской организм, который надо кормить пять раз в день.

– Прожорливее хоббита, – засмеялась я, вспомнив персонажей Толкиена.

– Пообзывайся, – хмыкнул Кирилл, между прочим, заядлый любитель «Властелина Колец». Однажды он затащил меня на этот фильм в кинотеатр, и когда я, не совсем понимая сюжет и не спав перед этим полтора суток, прикорнула в мягком кресле, он со мной после около недели не разговаривал. Пришлось пообещать прочитать все книги.

– Я тут подумала, – начала я. Кирилл фыркнул.

–Хорошее занятие для одинокой девицы. На свидание, что ли, сходила бы.

– Ну ты же меня не приглашаешь, – тут же отшутилась я.

– Я что, похож на идиота, – обиделся Кирилл и тут же в трубке снова грянули выстрелы.

– Что у тебя там?

– Фильм. – Кирилл на минуту исчез. Наверное, искал пульт, чтобы убавить звук. – И что ты надумала?

– Представить на минуточку себе такой расклад: прокурору очень не нравилось, что агент, которого он сдал, живехонькая и здоровая устроилась работать в суд. Он же тогда рассказал Шимову про операцию и моё внедрение. При мне, понимаешь, сказал?

– Ну да, – согласился Кирилл. – Думаю, твоё спасение заставило прокурора понервничать.

– Да. Поэтому он собирал на меня досье. На всякий случай, так сказать, приглядывал.

– Как интересно, – скептически ответил Курьянов. – А дальше?

– А дальше вот что: сам он за мной приглядывал? Конечно, нет. Это делали его подчиненные. Те, которые были в курсе всего.

– Скорее всего.

– И скорее всего, после ареста Игнатьченко они решили докопаться до того, кто сдал их шефа.

– И поэтому они обыскали твою квартиру?

– Да! Они ищут виноватых, понимаешь.

– Ну, допустим. И что из этого?

– А ничего. Они обыскали мою квартиру и выяснили, что я к этому не причастна.

– Они выяснили – если ты права – только то, что твоя квартира чистая. А это ещё не говорит о твоей непричастности к аресту Игнатьченко.

Я закусила губу.

– Думаю, ты прав.

Кирилл усмехнулся.

– Конечно, я прав. Но мне понравилась твоя теория. Она вполне реальна. – Кирилл ненадолго замолчал, видимо, переваривая всё сказанное мной.

– И даже после таких блестящих выводов, я прошу тебя: держи телефон всегда при себе. Поняла.

Я улыбнулась в трубку.

– Есть, босс.

Кто – то меня сдал. Я не хотела думать о Михайловниковой, потому что она не могла. Не могла всерьез. А если где-то, в беседе меж собой, судьями, она про это обмолвилась просто так?

Хотя, вряд ли стоит гадать – вся информация есть в моем личном деле, а моё личное дело, как вчера выяснилось, читает кто угодно, словно это газета «Московский Комсомолец».

А начинался день вполне мирно.

Я сидела, заполняла бумаги в пустом кабинете – Нина Ивановна должна была придти только после обеда. Так что я была совершенно одна на огромный кабинет. И вот дверь кабинета открылась – без стука открылась, я обратила на это внимание. Обычно, когда в кабинете появляются посетители, они стучат. Не стучат только свои.

– Петрова? – позвал меня по фамилии зычный, хорошо поставленный, женский голос. Я подняла голову от бумаг. Татьяна Викторовна, занимающая должность заведующей секретариатом районного суда нашего города с любопытством взирала на меня. – У главного судьи к тебе дело.

Я немного опешила. Разумеется, не каждый день главный судья имеет дело к рядовому помощнику судьи. И вроде Михайловникова не ведет ничего опасного – по крайней мере, на мой взгляд. А вдруг я ошибаюсь? А вдруг я не ошибаюсь, и главный судья вызывает меня по делу Игнатьченко. Бред, я никак не связана с прокурором. Мне нечего бояться. – Аутотренинг совершенно не работал.

– Ну ты идёшь? – не слишком хорошо скрывая своё нетерпение, окликнула меня Татьяна Викторовна.

Я кивнула и только потом спросила.

– А куда идти-то?

Татьяна Викторовна пожала плечами.

– У нас в суде ЧэПэ. Или что-то вроде того.

Икнув, я с удивлением посмотрела на заведующую канцелярией.

– Ну что… – пробормотала она. – Мы их не ждали.

– Кого?

– Да канадцев этих. Они вообще недолжны были к нам заезжать. В Москве сейчас проходит симпозиум работников судебной системы. Ну…у каждой делегации экскурсии там, различные мероприятия…Всё заранее запланировано. А эти канадцы почему-то примотали к нам. И что теперь делать прикажете? Хорошо, что кто-то из наших вспомнил про тебя.

Я, кажется, снова икнула. Не прокурор. Всего лишь канадцы.

Дружелюбно улыбнувшись, я поинтересовалась у заведующей секретариатом.

– Чем я могу помочь?

– Будешь переводчиком, – кивнула Татьяна Викторовна. – Ты пойми, были бы американцы или, там, англичане, мы бы как нибудь справились – с грехом пополам, конечно, но английский у нас же всё знают. Объяснились бы. Так в этой делегации только два человека говорят по-английски. Остальные по-французски. Канадские франкофоны.

В её устах это прозвучало как сильное ругательство.

– Ну, ты как, – осведомилась Татьяна Викторовна. – Сможешь побыть переводчиком?

Я пожала плечами.

– Думаю, что да.

– Вот и отлично. Тогда помчали. Они уже в кабинете главного засели.

– А-а? – я кинула взгляд на дела, с которыми работала. Татьяна Викторовна посмотрела вслед за мной.

– Не переживай. Я попрошу кого – нибудь тебя подменить.

Выбора у меня не оставалось.

Быстро убрав дела в сейф и заперев кабинет, я пулей полетела по коридору вслед за статной Татьяной Викторовной. Она мчалась как метеор, так что я смогла догнать её только у самого кабинета главного судьи. Секретарь главного смотрела на нас безо всякого удивления.

– Ну, как там? – шёпотом спросила Татьяна Викторовна. Ольга, секретарь главного, в ответ тоже прошептала.

– Я им десять минут назад чай отнесла.

– Молодец, – похвалила подчинённую Татьяна Викторовна. Повернувшись ко мне, она спросила.

– Отдышалась?

Я кивнула.

– Иди, давай, – махнула она в сторону двери.

Ольга включила селекторную связь и мило пропела, что в приёмной ожидает Анастасия Петрова.

Густой бас главного велел мне войти.

И я, потянув на себя тяжёлую дверь кабинета, вошла внутрь.

Их было восемь человек. Семь мужчин и одна женщина. Они сидели, пили чай из расписного фарфора с шоколадными конфетами и с удивлением смотрели на меня.

Я поздоровалась со всеми по-французски и перевела взгляд на главного судью.

– Будешь моим переводчиком, – сказал он очень бескомпромиссным тоном. Так и кивать не пришлось: согласия моего никто не требовал.

Я снова обратилась к делегации и объявила, что на сегодняшний день я буду их переводчиком.

Через пару часов они уже многое знали о нашем суде, о делах, которые мы ведем, о неустанном совершенствовании судебной власти в России и о том, что я училась в Сорбонне.

Шеф оповестил присутствующих это как бы между делом, хотя явно добивался удивления канадцев. Оно не заставило себя долго ждать.

– А я всё ломаю голову, откуда у вас такой парижский акцент, – не по протокольному воскликнул Марио, шлёпнув себя ладонью по лбу. – Так вы учились в самой Сорбонне?

Я сдержанно кивнула, надеясь, что шеф не запомнил всей моей биографии. Ан нет.

– А какой специальности? – поинтересовалась Карин Сурье, дама лет сорока.

– Магистратуру по специальности международного права.

– О! – это произвело впечатление на всех.

– Простите, – встрял пожилой Жак. – Но ваша должность…

Я пожала плечами.

– Она меня устраивает.

– Да, конечно…

Всё прошло не так уж и плохо, если не считать разъяренного взгляда Михайловниковой, которая ожидала меня в кабинете.

Я сразу же подняла руки вверх.

– Это был приказ главного судьи.

– Да знаю я, – отмахнулась Нина Ивановна. – Тут целый день все на цыпочках из-за этих канадцев бегали. Работать нормально не дают, а мы и так зашиваемся. А ещё Коломейцева отпросилась. Ты, наверное, устала?

– Не сильно, – отмахнулась я. – Давайте кофе попьем, и начнём сражаться с бумажками.

– Давай, – кивнула моя судья.

Налив в чайник воды, я вернулась в кабинет.

– Нина Ивановна? – спросила я. – А можно мне это отсутствие записать в опоздание?

– Сдурела, – фыркнула Нина Ивановна. – Тебя почти весь рабочий день не было.

– Тогда прогул?

Судья покачала головой.

– Нет, – сурово сказала она. – Это не настоящий прогул, ты же была работе. Кстати, у тебя тут сотовый в кабинете разрывался. Кто-то названивал каждые десять минут.

– Ой, – брякнула я, только сейчас вспомнив про вчерашний разговор с Курьяновым. Я тут же, присев, набрала номер последнего звонившего.

– Объявилась? – тут же рявкнула трубка.

– Я забыла. Я виновата. Я прошу прощения.

– А я волосы седые на голове у себя рву, – разошёлся Кирилл. – Ты где шляешься?

– Проводила экскурсию для канадцев, – сообщила я.

– У вас там что, суд или музей? – снова раздражённо рявкнул Кирилл. Даже Нина Ивановна, и та услышала.

– Из-за чего ругается? – шёпотом спросила она. Я пожала плечами.

– Не нравятся, что я проводила экскурсию, а телефон оставила в кабинете.

– О тебе беспокоится.

– А орать-то зачем, – обиделась я.

– Ты вообще меня слушаешь? – тем временем воспрошал Кирилл.

– Слушаю, – огрызнулась я.

– Отлично, и что ты намерена делать?

– С чем?

Кирилл фыркнул.

– Слушала она.

– Сам виноват: не надо на меня кричать. Про телефон я забыла. – Я замолчала. – А что ты мне хочешь рассказать?

Кирилл усмехнулся.

– Интересная новость. В Картрене официально вступил в должность новый главный юрист.

– А-а, – протянула я.

– Не акай.

– Почему?

– Потому что Матвееву он не понравился.

Я хмыкнула.

– Матвееву бы никто не понравился. Он хочет посадить на это место своего человека.

– Ну, что, старому товарищу и помечтать нельзя? – философски заметил Кирилл.

– Можно, только я не понимаю, при чём здесь я.

– Никто из нас этого не понимает. Хотя…Димка выдвинул недавно оригинальную версию.

– Ты что, виделся с Матвеевым?

На том конце трубки послышался глубокий вздох.

– Ну, конечно виделся. Матвеев, кстати, не только твой университетский товарищ.

– Да разве я против? Встречайтесь, сколько хотите.

– Мы решили вечером встретиться. Втроем.

– Где?

– У меня дома, – сообщил Кирилл. – Димка обещал за тобой заехать. Ты когда заканчиваешь?

– Через полчаса.

– Отлично. Тогда увидимся.

И не обращая внимания на мои вопросы, Курьянов отключил трубку. Ну и наглость.

Нина Ивановна с удивлением посмотрела на меня.

– Ты что такая взъерошенная?

– Боюсь сегодняшнего вечера.

– Что, первое свидание?

– Нет,– хмуро ответила я. – Встреча с институтскими однокашниками.

Михальникова весело расхохоталась.

–Ну, ты даёшь.… Хочешь, иди домой пораньше. Сегодня ты и так ударно потрудилась.

Я мотнула головой.

– Лучше дела поделаю. Не хочется оставлять всё на завтра.

Впрочем, через сорок минут рабочий день всё равно закончился.

Натянув куртку, я быстро сменила туфли на сапоги.

– Ну вот, – подмигнула я своему отражению в зеркале. – Надо идти. Послушать, что же придумала эта парочка?

Димка поджидал меня в машине у входа в суд.

– Как всегда прекрасна, – улыбнулся Матвеев, оглядев меня. Я отмахнулась.

– Всё шутишь.

– Да какие уж шутки, – вздохнул Дима.

– Итак, – спросила я, усаживаясь в машину товарища. – Ты расскажешь мне о новом юристе Картрена.

Матвеев немного поиграл желваками.

– Ну? – требовательно повторила я свой вопрос.

– Вообще, мы хотели с тобой вдвоем поговорить…

– Дим, давай ты мне сначала сам всё выложишь.

– Не доверяешь Курьянову? – будничным тоном поинтересовался Матвеев. В точку. Но не признаваться же в подобном.

– Просто я хочу услышать информацию непосредственно от первоисточника. У Кирилла, знаешь ли, свои счёты с Картреном.

Дима кивнул.

– Тут ты права. Хотя, должен признаться, кое-что из сказанного Кирюхой очень правдоподобно.

– Ты про обыск моей квартиры? – в лоб спросила я.

Димка кивнул.

– Я тоже склонен согласиться, что без Шимова тут не обошлось.

– Какие вы молодцы. Ладно, у Курьянова на Влада зуб, а у тебя то что?

– Здоровая, полагаюсь на это, логика.

Я фыркнула. Димка продолжил, не обратив на это никакого внимания.

– Кроме того, мне не понравился новый главный юрист Картрена.

– А что с ним не так?

– Очень большой специалист. Только не юриспруденции. – Дима посмотрел на меня.– А знаешь в чем?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею. Вы с Курьяновым любите говорить загадками.

– Он делает так, чтобы нужного человека посадили. Или не посадили. Когда что выгодно.

– Значит, всё-таки юрист, – заметила я. Димка закатил глаза.

– Ты поняла, что я имел в виду. Этот парень – типа аудитора с криминальным душком.

– Ну и что тебя волнует? Он не имеет права осуществлять юридическую деятельность?

– Да нет, – покачал головой Матвеев. – Конечно, имеет. Вопрос не в этом.

– Тогда я стесняюсь спросить, в чем этот самый вопрос.

Матвеев вздохнул.

–Ты работала в Картрене.

– И ты считаешь, что Шимов решил меня посадить с помощью этого парня?

– Что-то типа того.

– Бред. Если бы Влад хотел со мной расквитаться, одной тюрьмой дело бы не кончилось.

– Откуда ты знаешь? Посадить в тебя в тюрьму – более изощренная месть, надо заметить.

– Более изощренная, чем выстрелы?– Я повернула голову и посмотрела на Матвеева. – Не строй иллюзий.

– А что, если это действительно план Шимова…

– Ну да… – хохотнула я. – Шимов у нас просто доктор Зло какое-то.

Димка тяжело вздохнул. Догадываюсь, о чём он сейчас думал: «глупая влюблённая баба» или что-нибудь в этом роде… По крайней мере, не сказал это вслух.

Я сконцентрировала внимание на дороге: смотрела прямо вперед, вспоминая дорогу к дому Кирилла. Пять лет – срок не маленький.

Нет, не то, чтобы мы не общались. Кирилл помнил про праздники, дарил букеты…и почти сразу уезжал по делам. Он делал вид, что очень занят, я делала вид, что в это верю. Я видела боль в его глазах, боль и разочарование. А что он видел в моих? Этого я не знала.

Между тем машина Димки слегка притормозила.

– Куда дальше-то? – вслух спросил приятель.

– Направо. Красная башня.

– Ага, – кивнул товарищ.

– Второй подъезд, – уточнила я.

Пока мужчины, решали какие-то глобальные проблемы, в которые мне лезть не хотелось, я знакомилась с боксёршей Жулей. Оказывается, у Кирилла имелась собака. Уже два с половиной года.

Жуля оказалась очень понятливой, ласковой и доброй. Я её гладила и делала вид, что совершенно не слушаю мужских разговоров. Надеясь, что они от меня отстанут.

Не вышло. Хорошо перекусив варёной картошкой и огромными отбивными, эти двое монстров принялись строить всяческие предположения на мой счёт. Самое обидное, что они почему-то считали, что я должна опровергать или защищать их предположения. Уф. Что я могла сказать? Впрочем, все версии приятелей сводились к главной мысли: мести Шимова мне, предательнице.

Но к этому я уже была готова: зная Кирилла и выслушав ещё в машине Димку.

– Послушайте вы, двое, – выдохнула я, устав тихо отнекиваться. – Вы всё так хорошо расписали, всё так хорошо сказали…

– Конечно, – согласился Кирилл. – Это, знаешь ли, моя работа. Да и Димка как юрист…

– Прекрати делать вид, что не понял моего сарказма.

– А я его и не понял, – развёл руками Кирилл. – Ты в чём не согласна?

– Во всём!

– Давай по пунктам: Шимов нанял нового юриста. На следующей день после нашей совместной встречи в ресторане.

– И что из этого? Дим, серьезно веришь, что ужин в «Венеции» мог что-то поменять в отношении Шимова? Да Шимов прекрасно знал, кого ты ему сватаешь на должность главного юриста. Влад, обладая изрядным чувством юмора, пришёл развлечься.

– А этот парень уже был на пути в наш город? – усмехнулся Матвеев.

– Вполне возможно, – кивнула я. – Ты сам ещё неделю назад утверждал, что Картрену необходим нормальный юрист.

– Ну да, – кивнул нехотя Димка. – Но им нужен толковый международник.

– Да уж, Картрен не лавочка.

– Международный холдинг, – сплюнул в сердцах Кирилл. Я пнула его ногой под столом. Жуля заскулила. Я ей нравилась, и она не понимала, почему я обижаю её хозяина.

– Прости, – сказала я собаке.

Димка закатил глаза.

– Я понимаю, что Шимов для вас обоих больная тема, поэтому предлагаю как можно быстрее покончить со всем этим.

– Кто против? – пожала я плечами. – Вот вы всё боитесь, что новый парень специально вступил в должность, чтобы иметь возможность посадить меня. Но, давайте на чистоту, разве такое возможно?

– Ты проводила незаконные операции.

– Про которые знали все инстанции.

Кирилл тяжело вздохнул.

– Генерал порвал дело, помнишь?

– Ну…

– Ну, – передразнил Курьянов. – Не было никакого дела, никакой операции.

– То есть, – ойкнула я. – Перед законом я всего лишь нечестный юрист?

Я засмеялась, качая головой.

–Такого не может быть. Кирилл, ну ведь такого быть не может: это же была спецоперация.

– Которую завалили высокие чины.

– Да ладно…ну ты же не наивный мальчик…

– Настя, всё уничтожено. Даже любой намёк на то, что Шимов где-то обошёл закон. Я ничего не мог сделать.

– Бред какой-то…может, копии?

Курьянов покачал головой.

– Тогда скажи, с чего разрешения была проведена эта операция?

– Полковника сняли, отдел расформировали, – сухо информировал Кирилл. – Ещё вопросы?

– Я не понимаю, – замотала я головой. – Подожди минутку….слушай, но если они уничтожили компромат на Шимова, то есть документы из Картрена, то что можно предъявить мне?

Кирилл ухмыльнулся.

– Из Картрена никакой выемки документов не производилось. Все твои косяки до сих пор в архиве.

– Но…

– Новый главный юрист холдинга может, знакомясь с деятельностью своих предшественников, обнаружить и обнародовать эти материалы.

– И много человек тут же подтвердят, что я работала на госслужбу.

– Кто подтвердит, Настя? – покачал головой Дима. – У тебя нет никаких документальных подтверждений этому. Кириллу не поверят – это твой друг, а остальных либо подкупят, либо напугают.

Я истерично захохотала.

– Какой бардак здесь, оказывается, творится.

Кирилл согласно кивнул. Но я не спешила так просто сдаваться.

– Все это хорошо мальчики, хотя и страшно. Но как вам арест Игнатьченко? Кто его свалил? Если уж этот новый юрист так хорош в этих делах, может это его работа? Так сказать проба пера перед назначением?

– Зачем Шимову отделываться от Игнатьченко, он же его прикрывал? – спросил Димка. Я пожала плечами.

– Это ты мне скажи, зачем.

– Но у Шимова не было проблем с Игнатьченко, – встрял Кирилл.

– Да ну? – прищурилась я. – А как же тогда вышла вся эта неловкость с подставой в кабинете главного прокурора?

–Да мало ли, кто мог вмешаться.

– Кирюх, – вытянув руки, я ладонями обхватила голову Курьянова, заставляя того смотреть прямо на меня. – Не ты ли ещё несколько дней назад утверждал, что если Игнатьченко посадили, то уж точно с ведома Влада. И даже просил, чтобы я поискала для тебя информацию… А теперь вдруг такой поворот: у Шимова не было проблем с Игнатьченко. То есть за это время либо ты поменял свою точку зрения, либо проблемы всё-таки появились? – съязвила я.

Кирилл фыркнул.

– Просто мне не по нутру, что ты вечно его выгораживаешь.

– Зато ты всегда выставляешь его крайним.

Димка налив в рюмки коньяка, объявил перемирие.

– Знаете, – объявил Матвеев, через минуту, которая ему понадобилась на проживание закуски, – вы оба необъективны.

– Ну, конечно, – фыркнул Курьянов одновременно с моим недовольным голосом. Хотя… вообще-то, Димка был прав. Кирилл и я – мы оба относились к Шимову предвзято. Курьянов ненавидел Влада и всеми способами старался ему навредить. Я же любила этого человека.

Мужчины продолжили спор. Было любопытно на это посмотреть: удастся ли Матвееву убедить Кирилла в своей правоте, или не удастся?

– …Насть, а ты как считаешь? – спросил Кирилл. Я вздрогнула и поняла, что пропустила какую – то часть разговора.

–Про что считаю? – спросила я.

Кирилл вздохнул.

–Димка говорит, чтобы не вашим, не нашим.

–То есть ты перестанешь винить Шимова?

Курьянов покачал головой.

–Мы не будем вообще упоминать Шимова, – встрял Матвеев. – Рассмотрим другие версии.

– Какие? – не поняла я.

Кирилл закатил глаза.

– Чего тут не понятного: другие версии. Без Шимова.

– И ты на это согласишься?

Кирилл пожал плечами.

– Если Шимов виноват, то правда сама выплывет наружу. Если только ты не решишься снова его выгородить.

– Я выгородила, как ты это называешь, Влада только один раз. Который сама и заслужила.

– Вот про это я и говорю, – кивнул Кирилл. – Ты казнишь себя: ушла с работы, забросила карьеру, личную жизнь, а по-хорошему это он за подобные дела должен был сесть в тюрьму. Но ты же у нас слишком добренькая.

Я перевела взгляд на Матвеева.

– Надеюсь, теперь тебе понятно: Кирилл всегда и во всем будет винить Шимова. Это как в том анекдоте: чтобы мы ни собирали, всё равно получается автомат Калашникова.

– Не хвались, горох, – щелкнул меня по носу Курьянов. – Сам не лучше фасоли.

– Я предлагаю вам мировую, – вмешался Димка, – по-другому вы не сумеете. И если рано или поздно не превратитесь во врагов, то друзьями уже точно не будете.

– А в академии мы были не разлей вода, – с грустью добавил Матвеев.

–Ты у меня всю дорогу списывал, – прищурилась я. Кирилл улыбнулся.

– А я этого и не отрицаю. Не всем же по энциклопедиям лазить, кому-то надо и по деревьям. Я практик.

– Ну, конечно…

Разговора у нас так и не получилось. Как не старался Димка, ни я, ни Кирилл не хотели, да и не могли изменить свою точку зрения. Это дело давно стало уже очень личным, а Димка этого никак не мог понять.

Он пытался ещё несколько раз уговорить нас прийти к какому-то единому мировому соглашению, но всё безрезультатно.

– Извини, – пробормотал Димка, подъезжая к моему дому. Всю дорогу мы промолчали.

Почувствовав на себе пристальный взгляд приятеля, я пожала плечами.

– Ты не виноват.

– Я и не знал, что между вами всё так серьёзно. –

Интересно, про кого он сейчас говорит, про меня и Шимова, или про меня и Курьянова. Я не хотела задавать этот вопрос, поэтому пробормотала нечто неопределённое.

– Знаешь, – хохотнул Димка, – не могу представить тебя в роли внедрённого агента.

– Почему? – прищурилась я.

– Ну… – промямлил Димка.

Конечно, я знала, что в академии все считали меня ботаником. Я не вылезала из библиотеки, писала эссе, участвовала в семинарах и форумах. На одном из форумов я прочла информацию о конкурсе, позволявшем победителю закончить магистратуру в Парижском университете. Нисколько не рассчитывая на успех, я написала нужную работу и отослала её. А через два месяца получила ответ – я оказалась второй победительницей.

Так я оказалась во Франции, в то время как мои бывшие однокурсники в большинстве устраивались работать по специальности в России.

Когда я вернулась в Россию, мне предложили довольно интересное место в Москве. И я с удовольствием работала там, пока однажды на встрече выпускников ко мне не подошёл Кирилл. Он работал «на земле» в родном городе. В тот день мы долго разговаривали. Он интересовался моей жизнью, работой, много рассказывал про себя. Слушая его, я понимала, как отличается наша жизнь: он ежедневно рисковал собой и своими подчинёнными, в то время как я пыталась улучшить формулировки законов, которые, возможно, никогда не будут приняты.

А на следующее утро после встречи однокашников Кирилл предложил мне поучаствовать в секретной операции, которую готовит его руководство против крупного местного бизнесмена.

– Ты что, – засмеялась я тогда, – какой из меня оперативный агент?

– В том то всё и дело, – засмеялся Курьянов в трубку. – Ты совершенно не подходишь на роль агента, с твоим-то послужным списком.

– Очень лестная оценка, – возмутилась я.

– Ну, Насть, – протянул Кирилл. – Ты только подумай: твоей квалификации вполне достаточно для того, чтобы занять должность главного юриста концерна, который возглавляет наш клиент. Знаешь ли, он крайне осторожен и просто так к нему не подберешься.

–Твой осторожный авторитет сразу же меня расколет, – возразила я тогда Курьянову. – Кирилл, у меня хорошая должность в весомой государственной организации. Сам посуди, зачем мне всё это бросать и подаваться на вольные коммерческие хлеба. Есть какая- то весомая причина?

Курьянов кивнул.

– Деньги.

Я вздохнула и мысленно покачала головой.

– Сколько ты там в своей весомой гос организации получаешь – две минимальных зарплаты?

– Чуть больше,– ответила я, запнувшись. Кирилл рассмеялся.

–Это очень веская причина, Настя, сменить род деятельности и податься на вольные хлеба.

Я покачала головой. Не стоило предаваться воспоминаниям.

– Кирилл не должен был тебя в это во всё втягивать, – заключил Матвеев.

– Я большая девочка, Дим, могла и отказаться.

– Ты большая девочка? – усмехнулся Матвеев. – Да что ты знала тогда о реальной жизни? Ты, которая изучала жизнь по книжкам.

Я горько усмехнулась.

– Всё закончилось не так страшно.

– Конечно, Шимов решил тебя не добивать, – согласился Матвеев. – Но ведь он волчара, Насть? Неужели вы оба этого не видите?

–Ну почему же, – покачала я головой. – Кирилл, мне кажется, с тобой согласится на все сто.

– После того, когда сам подставил тебя, засунув в эту бойню?

– Я сама согласилась. Я знала на что иду.

–Ну, конечно, – притворно согласился со мной Матвеев. Это меня разозлило.

– Почему ты наезжаешь на Курьянова? А то сам не предлагал мне место в Картрене?

Кирилл поморщился.

– Я хотел, чтобы ты работала юристом в Картрене. Только юристом. Шимов хороший руководитель.

–Да прекрати. Если бы я вдруг совершила ошибку как юрист, думаешь, у меня не было бы неприятностей?

–Ты очень хороший специалист.

–Но я человек, а людям свойственно ошибаться, – покачала я головой. – И что бы тогда было. Влад так бы просто меня извинил за допущенные промахи?

–Ну, наверное, стрелять бы точно не стал. Сейчас же не девяностые, в конце концов.

– Это не делает Шимова менее опасным. Ты сам только что назвал его волчарой.

– Так ты его боишься? – удивился Матвеев. Я покачала головой.

– Что я, идиотка, что ли, его не бояться. Конечно, боюсь.

– А почему тогда не уедешь в Москву?

Я пристально посмотрела на Димку и честно ответила.

– Не знаю.

Вечером следующего дня меня ждал сюрприз. Точнее сюрприз появился немножечко раньше, почти перед обедом. В кабинете раздался телефонный звонок, и сухой мужской голос попросил Анастасию Павлову.

– Это я, – сообщила я трубке. Голос тут же представился Никитой Дмитриевичем Кольцовым.

– Я – новый главный юрист Картрена, – мягко добавил голос. Я сглотнула слюну. Тот самый специалист по неприятностям.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я как можно спокойнее.

– Да. У меня к вам возникла парочка вопросов. Не могли бы мы с вами встретиться.

– Когда вам будет удобно? – спросила я и, кажется, в трубке этого не ожидали. Неожиданно голос повеселел.

– В семь вечера вас устроит?

– Да, – согласилась я.

– Тогда в семь вечера в Картрене. Я закажу вам пропуск.

И тут же в трубке послышались гудки.

Помедлив немного, я положила трубку на место. Хорошо, что Нины Ивановны не было на месте: наверняка у меня очень удивлённый вид. Или глупый.

Всё оставшееся рабочее время я никак не могла усидеть на месте. Нервничая, я, тем не менее, не стала никому звонить, боясь, как бы Кирилл и Димка не накрутили меня ещё больше.

А время меж тем тянулось крайне медленно.

Едва дождавшись конца рабочего дня, я нацепила пальто и выскочила на улицу. До здания, в котором размещались офисы Картрена, можно было доехать на троллейбусе или автобусе с пересадкой. Дождавшись нужного номера, я села в троллейбус. Народу было не слишком много, так что задняя площадка троллейбуса была почти пуста. Уютно устроившись в уголке, я пошарила в сумке в поисках плеера: чтобы немного успокоиться, я выбрала несколько композиций Металлики и с удовольствием их слушала, пытаясь, в то же время, продумать план разговора с новым юристом Картрена.

Если Кирилл оказался прав, и этот Кольцов собирался меня посадить, то дело плохо. Потому что, несмотря на снятого главного прокурора, Шимов, без сомнения, сделает всё так, что он к компромату окажется не причастным. А вот документы с моей подписью вряд ли кто-нибудь решится уничтожить.

С другой стороны, вряд ли я настолько раздражаю Шимова, чтобы он решил меня убрать из города столь экзотичным способом. Это ж сколько затрат, сколько трудностей. И опять же, скандал неминуемо затронет репутацию Картрена. А репутация – это то, что очень дорого, особенно когда имеешь дело с иностранцами. Пойдет ли это Влад? Навряд ли.

Хотя я и не была до конца уверена в каком-либо варианте. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и тот странный обыск в моей квартире. Кому он понадобился?

Бесшумные стеклянные двери автоматически пропустили меня внутрь.

–Добрый вечер, Анастасия Алексеевна, – поздоровалась со мной секретарь ресепшена.

Я вспомнила эту девушку.

– Здравствуйте, Алла, – я улыбнулась. – Хорошо выглядите.

– Спасибо, – поблагодарила она, тоже с улыбкой. – На вас пропуск заказан.

Я кивнула.

Она тем временем набрала короткий номер на телефоне.

– Госпожа Петрова к Никите Дмитриевичу, – официально сообщила она, скорее всего, секретарю Кольцова. Через минуту Алла уже положила трубку.

– Никита Дмитриевич вас ждёт. Вас проводить?

Я покачала головой.

– Спасибо, сама найду. Он в кабинете главного юриста? Я очень старалась, чтобы мой голос не дрогнул. Мой бывший кабинет.

Алла кивнула, и я тут же постаралась побыстрей пройти к лифтам. Охрана даже не посмотрела на мой пропуск. Из чего я сделала вывод, что к моему появлению в концерне заранее подготовились – незнакомые охранники точно знали меня знали в лицо. Это настораживало. Впрочем, назад пути уже не было.

Я нажала кнопку лифта, стараясь не поддаваться эмоциям. Может, снова включить Металлику, которая так успокаивает мои нервы?

Я вышла из лифта на десятом этаже. Медленно двигаясь к своему кабинету, я вспоминала и в тоже время пыталась заставить себя не вспоминать. Кажется, ещё минута, и я расплачусь…

– Анастасия, – мужчина, позвавший меня, шёл позади.

Я развернулась.

Высокий, худощавый мужчина выглядел одновременно интеллигентом и волчарой. Этакая странная гремучая смесь. Дорогой мужской костюм, ухоженные ногти и перебитые костяшки кулаков. Хм…

Кажется, он тоже разглядывал меня с интересом. Удивительно, но в его взгляде я, кажется, уловила искорку понимания и…жалости. Нет, к чему жалость? Разве меня надо жалеть?

– Вы Никита Дмитриевич? – спросила я, поражаясь неловкости нашего знакомства: в коридоре, без официального представления. Впрочем, всё это было специально запланировано. Он ведь не мог не знать, что я поднимаюсь. Но его секретарь разрешила Алле пропустить меня. Что ж, отличный план. Ему удалось застать меня врасплох.

– Думаю, вам нравится удивлять ваших гостей нетрадиционным приветствием, – заметила я.

Мужчина понимающе улыбнулся.

– Вы меня сразу же раскусили.

– Это не трудно, когда представляешь себе, как работает это заведение.

Кольцов пожал плечами и ничего не ответил.

– Ну да, – согласилась я. – Вы добились своей цели.

Конечно, я не ожидала, что новый главный юрист Картрена будет поджидать меня в коридоре. Такое было довольно трудно предположить…

– Мне кажется, мы отлично поладим, – улыбнулся вдруг Кольцов.

– С чего вы взяли? – огрызнулась я.

Мужчина рассмеялся и взял меня за локоть.

– Видите ли, мы с вами довольно похожи.

Миновав приемную, мы вошли в кабинет Кольцова. Хотя я и старалась изображать из себя хладнокровную даму, преуспела я в этом несильно: пять лет назад я фактически жила в этом кабинете. И мне хотелось оглядеться вокруг. Всё осталось по-прежнему.

– Давайте ваше пальто, – сказал Кольцов, протянув руку. Я быстро расстегнула пуговицы, злясь на этого Кольцова, который наверняка заранее продумал все эти неловкие ситуации. Неловкие для меня.

Аккуратно передав моё пальто секретарю (вешалка стояла в приёмной), Кольцов запер дверь и внимательно посмотрел на меня.

– А вот теперь мы с вами поговорим.

– Что вы хотели узнать?

Кольцов пожал плечами.

– В общем-то… ничего. Я в курсе событий.

– Тогда, – я развела руками, – Боюсь, Никита Дмитриевич, я ничем не смогу вам помочь.

– Обойдемся без отчеств, – предложил Кольцов.

Я кивнула.

– Как вам будет угодно.

– Отлично. Тогда присаживайте, Настя, в ногах ведь правды нет.

В кабинете, кроме стола руководителя, стоял большой стол для совещаний. Я наугад выбрала первый же стул. Никита сел напротив меня.

– Какие у вас ко мне вопросы?

– Как долго вы собираетесь работать в суде?

Я хмыкнула.

– Что? – спросил Кольцов.

– Довольно странный вопрос.

– Но резонный. У вас хорошее образование, но если им долго не пользоваться, оно обесценивается.

– Так вы за меня ратуете?

– Мне понравилась ваша история.

– Не уверена, что это так, – покачала я головой. – Я ведь предала вашего нынешнего босса.

–А мне кажется, вы были верны своему настоящему начальству, на кого вы в самом деле работали.

Я вспыхнула.

– Это всё в прошлом.

– Конечно, теперь вы работаете в суде.

– Такое ощущение, что вы мой однокашник.

– Так они тоже недовольны вашей карьерой?

– Это их не касается, – пожала я плечами. – И всё-таки, почему такие вопросы?

– Они мне кажутся важными, – ответил Кольцов.

Я усмехнулась.

– Странный получается у нас разговор. Вам что-нибудь не понятно в бумагах?

– А вы собираетесь помочь?

Я хмыкнула.

– В этой компании я работала пять лет назад. Приличный срок, надо заметить.

– Вы же знаете, что все документы хранятся в архиве.

– Пусть хранятся, – кивнула я. – Зачем вам нужно их вытаскивать?

– Вас это удивляет?

– Пожалуй, – честно призналась я. – Не вижу в этом смысла. Как и в нашем разговоре. У работодателей как-то не принято звонить бывшим сотрудникам, чтобы те дали пояснения.

– Если только за это не грозит уголовное преследование, – мягко заметил Кольцов.

Я кивнула.

– Тут я с вами соглашусь. Итак, вы хотите инициировать уголовное дело против меня?

–Да что вы, – всплеснул руками Кольцов. – И в мыслях не было.

–Тогда цель нашей беседы?

– Скажем так, – кашлянул Никита. – Мне было любопытно посмотреть на человека, который столько провернул.

–Я работаю в суде, могли посмотреть на меня там.

Кольцов прищурился.

– Здесь вы на моей территории.

Я развела руками.

– Даже спорить с вами не буду.

– Вот и отлично. Как насчёт ужина – вы ведь после работы?

Сказать, что я удивилась, не сказать ничего. Никита, конечно, заметил моё изумление, которое, кажется, его очень развеселило.

Мы отправились поужинать в Венецию. Оглядываясь по сторонам, я вспоминала Шимова и нашу последнюю встречу.

– Вам не нравится этот ресторан? – спросил Кольцов.

– Почему это? – удивилась я.

– Настя, вы хмуритесь.

– Простите, эти мысли…не имеет значения.

Кольцов кивнул, как будто соглашаясь со мной.

– Итак, вы работаете в суде? – спросил он после минутной паузы.

– Да, помощником судьи. – Ответила я, припомнив разговор с Кольцовым в кабинете.

– Довольно радикальная смена профессии.

– Мне про это говорили, – любезно согласилась я.

Никита усмехнулся.

– А вы презабавная девушка, Анастасия Алексеевна.

– Ой, ли, Никита Дмитриевич, – покачала я головой.

Нам принести выбранные блюда. Подождав, пока официант отойдет, Кольцов поднял бокал с коньяком.

–Давайте выпьем за наше знакомство.

Я поддержала инициативу, хотя и не любила пить коньяк из больших коньячных бокалов. Слишком концентрированный запах, по-моему.

Минут через двадцать Кольцову позвонили на мобильный. Судя по всему, разговор получился очень не приятным: мой собеседник хмурился и вроде бы даже нервничал.

– Это большая удача, – ответил он кому-то, кинув короткий взгляд на меня.

Закончив разговор, Кольцов поспешил извиниться.

– Я отлучусь на одну минуту, – предупредил он, поднимаясь со стула.

– Если вы заняты, мы можем отложить ужин.

– Нет, – Никита вытянул руку, убеждая меня оставаться на месте. – Это дело пяти минут. Потом я буду абсолютно свободен. Прошу вас, Настя, никуда не уходите.

– Хорошо, – кивнула я, немножечко задетая приказным тоном юриста.

Кольцов широким шагом направился в служебное помещение. Я осталась за столом, неприятно осознавая одну особенность: в зале появилась парочка типов в серых костюмах. Молодые и очень накаченные, они стояли у стены и, не таясь, смотрели на меня. Или за мной.

Поскольку я не мисс Россия, и даже не мисс города, второй вариант был наиболее предполагаемым.

Неужели это ловушка?

Пока я пыталась представить, что мне грозит, вернулся Никита.

– Простите, ещё раз, – очень вежливо произнес он.

Я пожала плечами.

– Ничего страшного пока не случилось.

– Пока? – поднял бровь Никита.

Я усмехнулась.

– Мне кажется, что я муха.

– А я паук?

– Или один из его приятелей.

Кольцов улыбаясь, покачал головой.

– Вы слишком подозрительны.

Я кивнула на типов в сером.

– Вам они не знакомы?

– Это допрос? – не ответил мне Кольцов.

– Просто здоровое любопытство, – пожала я плечами.

Кольцов выпил коньяк и с любопытством посмотрел на меня.

– Вы очень необычная женщина, Настя.

– Тогда вы плохо знаете женщин, Никита.

– Может быть, – усмехнулся Кольцов. – Кстати, эти двое – ваши телохранители.

Я молча уставилась на юриста Картрена.

–Кажется, я ничего не понимаю.

– Это довольно сложная ситуация, – согласился Никита.

–Но вы, конечно же, мне всё объясните?

Кольцов захохотал.

– Конечно же, нет.

– А…?

– Давайте поужинаем, – предложил Кольцов. – Если захотите, все свои вопросы вы сможете задать позже.

Я кивнула и очень прогадала. Потому что минут через тридцать – тридцать пять в зале появился Шимов. С непонятными коробками в руках. За ним семенил женоподобный парень с выкрашенными волосами.

Шимов направлялся к нашему столику.

Я несколько раз открывала и закрывала рот, но при этом ничего сказать не могла.

–Спасибо, Никит, – кивнул Кольцову Влад. Мне же Шимов бросил коробки и пакеты.

– Официантка проведет тебя в кабинет директора. У тебя двадцать минут.

Ничего не понимая, я уставилась на пакеты.

– Это что?

– У тебя мало времени, – рыкнул Шимов. Влад редко злился. Как правило, в эти моменты даже ближайшие друзья и соратники старались его избегать. Сейчас же Шимов не был зол.

Он был разъярён.

Подхватив пакеты, я помчалась за поджидающей меня официанткой. Субтильный юноша мчался вслед за мной.

Оказавшись в кабинете директора, я недоумевающее посмотрела на парня. Официантка осталась за дверью.

– И что теперь делать? – развела я руками.

– Переодевайтесь быстрее, а потом займёмся вашим образом, – улыбаясь, ответил парень.

Я перевела взгляд на пакеты. Шимов притащил женские шмотки.

Пересмотрев все варианты вместе с парнем, который оказался нанятым стилистом, мы остановились на синем мерцающем платье и классических туфлях – лодочках.

Саша, так звали стилиста, едва я переоделась, тут же принялся сооружать мне причёску, вытаскивая из небольшого металлического чемоданчика необходимые инструменты.

Затем настало время для макияжа.

Закончив, Саша отошёл в сторону, довольный собой.

– Отлично, – только и сказал стилист, слегка поправив выбившийся локон.

– Саш, что происходит? – удивилась я.

Он пожал плечами.

– Не знаю, – ответил стилист. – Меня вытащили из дома за очень крупное вознаграждение. Сказали, макияж и прическа для приёма у спикера областной думы.

– А-а, – со знанием дела кивнула я. Интересно, я что, иду на прием. Вместе с кем?

Шимов без интереса оглядел меня с ног до головы.

– Сойдёт, – кивнул он. Затем повернулся к Саше. – Спасибо, парень. Выручил.

Саша попытался что-то быстро добавить к моему макияжу, но долго задерживаться Влад мне дал, велев мне идти за ним.

Возле входа в «Венецию» стоял черный Мерседес с открытой дверью. Классика, усмехнулась я про себя.

Шимов в полголоса отдавал короткие указания охране и водителю. Мне же только хмуро указал на открытую дверь машины. В общем, никакой романтики. Чего ещё ждать от провинциального мафиози?