Оглавление
Виктория Пешкова. Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни
Тайны любимых фильмов
Глава 1. Не выходи из комнаты, не совершай ошибку
Такая правильная «Ошибка…»
Ставка сделана
Редкий экземпляр Эразма Роттердамского
Из юристов в кинематографисты
Работа над «Ошибкой…»
Глава 2. За нашу Победу!
Терпение, и ваша щетина превратится в золото
У вас продаётся славянский шкаф?
Разведчиком нужно родиться
Глава 3 «Трест», который лопнул
Миссия выполнима
Огонь – на себя!
Играть правду
Не как в кино
«Первая леди» белого террора
Шпион, который никого не любил
Чужой среди своих
Это – моя страна
Глава 4. Мы для победы ничего не пожалели
Прожектор шарит осторожно по пригорку
Мы научились под огнём ходить не горбясь
Что пожелать тебе сегодня перед боем?
Для нас покоя нет, и нет пути назад
«Настоящий» Иоганн Вайс
За фабричной заставой, где закаты в дыму
Вывернуть шкуру наизнанку и снова напялить
Ещё долго не будет нужен Александр Белов
Глава 5. На службе против Её Величества
«Рыжий пирог» для советского Бонда
Сезон умер, да здравствует сезон
Встреча на «Мосту шпионов»
Нужен Гамлет
Шапки долой!
Один и без оружия
Мы неизвестны, но нас узнают
Когда воротимся мы в Портленд
Нас считают обманщиками, но мы верны
25 лет – достаточное время для размышлений
Глава 6. Пал Андреич, вы шпион?
Снимать нельзя переписать
Сменить коней на переправе
Где эта улица, где этот дом
Агент, которого не было
Автора!
Правда вымысла
До последнего вздоха
12 «присяжных»
Глава 7. Море, дюны, сосны и война…
Светло и просто
Сосны с непокрытой головой
Море, дюны
Назад отсчитывая вёсны
Охота на «кентавров»
Глава 8. Штирлиц идет по нашему коридору
Вы мне нужны, Штирлиц!
Не падайте в обморок, мы под колпаком
Рад видеть вас, чертей!
Играй, малыш, и ничего не бойся!
Ах, до тебя, родной, доплыть бы
Всё определяется пропорциями – искусство, разведка, любовь, политика
Хвост, если это был хвост, отстал
Верить никому нельзя. Мне – можно
Можешь добавлять немного русской брани
Пастор Шлаг или светлый образ его…
А вас, Штирлиц, я попрошу остаться
Как я вас перевербовал за пять минут без всяких фокусов
Глава 9. «Вариант Олега»
От «Викинга» к «Омеге»
Когда человеку нечего терять
За далью – Даль
«Порой от страха сердце холодело…»
Пять вечеров и остальная жизнь
Der großer abwer-offizier
«В случае провала мы оба не нужны…»
Глава 10. Вечная любовь «Тегерана–43»
Глаза смерти
Найти несоветское лицо
20 страниц для Алена Делона
Париж на Солянке
Несостоявшееся возмездие
Место встречи изменить нельзя
«Длинный прыжок» в никуда
Союз двоих
Хождение по «канатам»
Глава 11. ТАСС не был уполномочен
Человек с золотым пером
Без права на провал
Луисбург на Кузнецком мосту
Похождения счастливого эгоиста
Шпион, который её любил
Команда «ПЛЮС!»
Глава 12. О чем молчат каштаны на бульварах
Слеза над вымыслом
Гоцман. Он же Курлянд, он же Павлов, он же Флиг
«Маскарад», которого не было
Отрывок из книги
Если вы держите в руках эту книгу – значит, дорогие друзья, вы, как и мы, любите увлекательный жанр, который в Советском Союзе скромно называли «военными приключениями». И готов спорить на крупную сумму в любой ныне ещё разрешённой валюте, что всякий раз при просмотре любимого фильма – будь то «Семнадцать мгновений весны» или «Ликвидация» – у вас возникали классические вопросы. А было ли так на самом деле? Есть ли прототип у Штирлица? Всё ли выходило так гладко в операции «Трест»? Существовал ли в реальности подполковник Гоцман? Об этом часто спорили, вокруг этих вопросов громоздились самые невероятные легенды. Хотелось узнать подоплёку «культовых» сюжетов. Ведь для нас это больше, чем фильмы. Они вошли в русскую речь, многие цитаты из разведчицкой классики мы с вами понимаем с полуслова. А как часто мы делали в жизни важный выбор, вспоминая чемпиона Берлина по теннису фон Штирлица или Иоганна Вайса… Если понятие «культурный код» имеет право на существование, то эти фильмы – его важная составляющая. Иногда даже не сами фильмы, а их отзвук. Ведь их присутствие чувствуют даже те, кто ещё не смотрел «Ошибку инженера Кочина» или «Человека в проходном дворе». Без этих фильмов вы просто не поймёте ту цивилизацию, которая сложилась вокруг нас и не без нашего участия.
Нужно ли напоминать о том, какую роль играет разведка в нашей жизни последних полутора веков? Об этом написаны тома. Как ошибался один из героев Оскара Уайльда, когда называл шпионов «представителями отмирающей профессии». Рыцари плаща и шпаги по-прежнему таинственны, влиятельны и романтичны. Они окружены ореолом почитания и слухов. Многие из них дотошно, со знанием дела разбирает автор этой книги. И это тоже увлекательное дело!
.....
Биография Александра Мачерета изобилует крутыми поворотами. Покинув родной Баку, в старые стены которого навсегда въелся запах нефти, восемнадцатилетним он оказывается в Париже. И не просто в Париже, а в стенах Парижского университета. Увы, учиться ему довелось только год. Если бы не Первая мировая, возможно, вместо кинорежиссёра новатора, на свет появился выдающийся юрист. В 1922 он поступает уже в Московский университет на факультет общественных наук, параллельно работая юрисконсультом в Мособлисполкоме. Но и тут его хватает всего на год. Александр бросает учёбу, чтобы с головой окунуться в омут новаторского театра. Начинает он с мастерской режиссёра и балетмейстера Николая Фореггера «Мастфор», причём подвизается сразу в двух амплуа – как актёр, и как художник. Затем возглавляет знаменитую «Синюю блузу», потом судьба его заносит в Берлин, где он работает режиссёром в клубе «Красная звезда». Наконец в 1930 году он приходит на Московскую кинофабрику.
Мачерету уже 34. На новом поприще все нужно начинать с нуля, но это его не останавливает. Он идёт ассистентом к Юлию Райзману на картину «Земля жаждет». А уже черед два года снимает первую самостоятельную картину «Дела и люди» о буднях Днепростроя. У любого другого на его месте получился бы очередная производственная агитка, в каких по тем временам недостатка не было. Но снимать как все ему не интересно: ««У нас выработалось, в основном два пути, по которым идёт авторское отношение к изображаемой им действительности. Автор либо оголтело орёт со своими героями «ура», либо относится к событиям и героям, так сказать, цинически, осуществляя в этом случае поведение, несколько аналогичное теории «стакана воды», существующей в вопросах половой этики. Что до меня – то я не сливаюсь со своими героями до пределов полного отождествления, но я не могу относиться к ним эпически равнодушно, «без черёмухи». У меня к ним большая нежность, и я люблю их. Мне жаль, когда я прощаюсь с ними в конце картины. Неизвестно – увидимся ли».
.....
