Инспектор и бабочка

Оглавление

Виктория Платова. Инспектор и бабочка

Глава первая: Отель «Пунта Монпас», 23 июля, 20 ч. 45 мин. по среднеевропейскому времени

Глава вторая: отель «Пунта Монпас», 23 июля, 22 ч. 35 мин. по среднеевропейскому времени

Глава третья: бюро городской судмедэкспертизы, 24 июля, 01 ч. 20 мин. по среднеевропейскому времени

Глава четвертая: полицейское управление Сан-Себастьяна, 24 июля, 06 ч. 55 мин. по среднеевропейскому времени

Глава пятая: квартира Виктора Варади, Ирун, 24 июля, 10 ч. 10 мин. по среднеевропейскому времени

Глава шестая: тапас-бар «Папагайос», Сан-Себастьян, 24 июля, 13 ч. 55 мин. по среднеевропейскому времени

Глава седьмая: ресторан «Аита Мари», Сан-Себастьян, 24 июля, 14 ч. 25 мин. по среднеевропейскому времени

Глава восьмая: яхта «Candela Azul», Сан-Себастьян, 24 июля, 15 ч. 40 мин. по среднеевропейскому времени

Глава девятая: гора Ургуль, Сан-Себастьян, 24 июля, 19 ч. 45 мин. по среднеевропейскому времени

Глава десятая: грузовой порт Пасахес, 25 июля, 04 ч. 11 мин. по среднеевропейскому времени

Глава одиннадцатая: магазин «Синдбад-Мореход», Сан-Себастьян, 25 июля, 10 ч. 10 мин. по среднеевропейскому времени

Глава двенадцатая: отель «Королева ночи», Котону, 29 июля, 09 ч. 35 мин. по бенинскому времени

Глава тринадцатая: вилла «La Souricière», Котону, 29 июля, 17 ч. 15 мин. по бенинскому времени

Отрывок из книги

– …Так кто все-таки обнаружил тело?

Кажется, этот вопрос он уже задавал. И даже получил вполне вразумительный ответ, вот только ответ в памяти не зафиксировался. Не то чтобы память Икéра Субисаррéты была дырявой, как чулки уличной шлюхи, – вовсе нет. С памятью у Икера Субисарреты все обстояло блестяще, и она легко подпадала под определение «цепкая», «профессиональная» и даже «фотографическая» 360 дней в году.

.....

Альваро был художником. И не только потому, что ни на минуту не расставался со своими альбомами, а потому что пространство, в котором он находился, удивительным образом менялось, поворачивалось к Икеру новыми гранями. С Альваро легко было потерять чувство реальности, вернее, погрузиться совсем в другую реальность. Альваро часами мог разглядывать какой-нибудь предмет, пусть и самый обыкновенный, вроде пыльной бутылки из-под сидра, а потом… Потом эта бутылка возникала на его рисунках, но была уже не просто бутылкой, а домом для ночных мотыльков, или дневных бабочек, или потерянных детей. Запомнить рисунки Альваро было невозможно, они все время менялись, уже без всякого вмешательства извне, – так, во всяком случае, казалось маленькому Икеру.

Взрослый же Икер даже не пытался заглянуть во взрослого Альваро: того и гляди провалишься в узкое горлышко сидровой бутылки. Да так, что потом и не выбраться никогда, сколько ни хватайся руками за гладкие стеклянные стенки. А становиться ночным мотыльком, дневной бабочкой или потерянным ребенком вовсе не входило в планы Субисарреты.

.....