Читать книгу Игра в жизнь - Виктория Раум - Страница 1

Часть І

Кварцевая петля

Даниель проснулся, но не спешил открывать глаза. Он придумал себе такую игру еще в детстве. Его родители часто переезжали, у них было много друзей и они не редко оставались у кого-то ночевать. Став взрослым, привычка ночевать вне дома осталась. И он пытался с закрытыми глазами угадать, где же он проснется в этот раз. Ощущения были приятными. Он ясно понимал, что уже светло, но при этом чувства, что спал слишком долго, не было, значит еще не позднее утро. Еще он поймал себя на том, что никогда не вдыхал такого воздуха даже высоко в горах. Потрясающая чистота. Казалось, дом находится на природе, хотя запахов леса или моря нет. Что-то не связывалось, чего-то в этой картине не хватало. Звуки. Их почти не было. Ни пения птиц, ни прибоя, ни шума листвы или просто ветра. Не было даже звуков присутствия человека. Одновременно с этим полной тишины тоже не было. Звуки были, но их происхождение не было понятным. Впрочем, Даниеля это не беспокоило, он неторопливо отгадывал свою загадку.

Такие чувства обычно бывают в субботу утром у тех, кто работает пять дней в неделю. Впереди два выходных и они только начинаются. Особенно, если за окном хорошая погода, и ты еще не распланировал эти замечательные два дня. Предвкушение свободы и отсутствие обязательств. Все что нужно молодому мужчине. Даниель умудрялся прилично зарабатывать, не имея четкого графика посещения офиса. Ему вполне хватало на то, чтобы комфортно себя чувствовать, включая путешествия. У него были приличные апартаменты в одном из городов Европы. Любимой девушки у него пока не было, хотя в друзьях и подругах недостатка он не ощущал. Он был как раз из тех молодых людей, образование и воспитание которых позволяло им жить весело, но без неприятных последствий.

Так, валяясь в постели и ощущая всю негу утра, внезапно он понял, что он одет. Как минимум в брюки и футболку. Судя по мягкости ткани, это были точно не его любимые рубашка и джинсы. Но обычно он снимал одежду. Пытаясь разрешить загадку и продолжая свою игру, Даниель не торопился открывать глаза. Как назло, он никак не мог вспомнить, где он был вчера вечером. Никаких намеков на похмелье. Но почему же воспоминания о вечере полностью отсутствовали? Обычно в таких случаях возникает хотя бы тревога. Ее не было тоже. Склонность к аналитике была у Даниеля еще с детства. Он перечитал книги о вообще всех сыщиках и расследованиях, которые его родители смогли достать ему. Впоследствии эта склонность пришлась очень кстати, когда он начал работать. Он не мог позволить себе так просто сдаться и открыть глаза. Вот так валяться было очень приятно, но его местонахождение будило в нем все больший интерес. Легче всего угадать место с закрытыми глазами было по звукам и запахам. В своей квартире он не ошибся ни разу. Вообще, он очень редко ошибался. Но отсутствие вчерашних воспоминаний добавляло приличную долю азарта. Задачи, которые решаются тяжелее всего, доставляют максимум удовольствия. Его дедушка говорил, что с девушками точно так же. Если бы он в молодости не ухаживал так долго за бабушкой, из них не получилось бы такой прочной семьи. Дедушка был знатным красавцем, и недостатка в невестах у него не было. Бабушка же увидела в нем как раз не это. Будучи барышней неглупой, она понимала, что их чувства должны пройти проверку на прочность и не спешила пополнять ряды обожательниц. Как показала жизнь, это было очень мудрое решение. Терпеливость от бабушки передалась Даниелю. Он никогда не сдавался быстро.

Продолжая лежать с закрытыми глазами, молодой человек перевернулся. Он ощутил необычную мягкость покрывала. Наверняка, хозяйка в доме женщина, ну или мужчина – эстет – эгоист. Даниелю, как мужчине, и в голову не пришло бы искать такое мягкое одеяло, хотя идея отличная. Надо сказать, что в кругу своих друзей он славился как человек с превосходным вкусом, разбирался в архитектуре, музыке, искусстве. Считалось, что его квартира самая уютная. «Думаю, куплю себе такой же плед. В добавление к нему камин и глинтвейн на Рождество самое оно»,– подумал Даниель.

Итак, он не дома, хозяйка – женщина, и это все. Пока что вопросов больше чем ответов. И ничего не происходило, чтобы можно было понять, где он. Никто не варит кофе, не заводит машину, не слушает радио. Скорее всего, я в комнате один – рядом не слышно ничьего дыхания или тепла. Животных в доме тоже нет, нет запаха. Его полностью не уберешь. Или остальные еще спят, или я вообще один в доме.

Внезапно он ощутил чье-то очень резкое приближение. Ощущение было настолько явным и внезапным, что он рефлекторно открыл глаза. Напротив него в кресле сидела девушка и смотрела на него. Она была явно незнакомой и какой-то необычной. Не сказать, что неприятной или странной, как раз напротив, но очень необычной. У него было много знакомых из разных субкультур, но это было все не то. Она действительно была другая. Дело было не во внешности, хотя она отличалась от привычной. Это было как духи. Ты чувствуешь их запах на уровне легкого возбуждения или приятного головокружения, которое тебя охватывает, когда ты вдыхаешь шлейф ее парфюма. Так было и с ней. Отвлекаться от нее ужасно не хотелось. Когда внимание человека на чем-то очень сильно сфокусировано, боковое зрение как бы выключается. Даниель никогда раньше не замечал за собой такой особенности. Даже когда они с друзьями занимались стрельбой или экстремальными развлечениями, где требовалась высокое визуальное внимание, зрительная периферия не подводила. Сейчас же концентрация была так высока, что он только через пару минут понял, что непроизвольное желание осмотреться в незнакомом месте в этот раз отсутствовало.

– Вы у меня дома. Меня зовут Миа.

– А меня Даниель. Кто Вы? Я, простите, не могу Вас вспомнить.

– Не торопитесь, всему свое время, – мягко ответила Миа.

У нее был на редкость приятный голос. Мягкий и мелодичный. Даниель тем временем попытался осмотреться. Они находились в просторной комнате ванильного цвета. На потолке и стенах не было никаких светильников. «Странно, девушка, а в комнате нет люстры», – подумал Даниель. Не совсем понятно как комната освещалась, но было очень светло. Его диван стоял возле окна, шторы были задернуты. Интересно было узнать, что за окном. Как бы угадав его мысли, Миа сделала еле уловимое движение рукой и шторы открылись. Даниелю всегда нравились окна в пол. Здесь же окно занимало всю стену и не имело никаких перегородок вообще. За окном росло дерево. Сказать, что оно было огромным – ничего не сказать. Окно находилось на уровне кроны. «Вероятно, не ниже пятого этажа», – отметил он про себя.

– На самом деле восемьдесят второй, – внезапно сказала девушка.

– Что «восемьдесят второй»? – спросил Даниель.

– Этаж.

– Как это? – не понял он и решил проверить эту шутку.

Даниель подошел к окну. Еще поднимаясь с дивана, ему показалось, что он чувствует легкий теплый ветер, как будто окна открыты. Как стыковались пол, потолок и стены с окном тоже было не понятно. Выглядело так, как будто стекла нет совсем. А номер этажа казался шуткой. Но когда он подошел к окну, он понял, что все это действительно так. Стекла не было. Дерево уходило вниз на безумную глубину. Его листья чуть трепетали на ветру. Он попытался выглянуть, но у него не получалось рассмотреть стену здания как следует. Даниель не боялся высоты, но земли он так и не увидел.

– Не подходите к краю так близко. У Вас может закружиться голова. Если Вы выпадете, Вас, конечно же, поймает экран, но ощущение не очень приятное.

Даниель протянул руку вперед и ощутил что-то более плотное, чем воздух. Невидимое сопротивление. Мягкое, но при движении плотность возрастает.

– Послушайте, Миа, я был во многих городах мира, но такого я и приблизительно нигде не видел. Это не Япония, случайно? Какой-нибудь экспериментальный остров, полностью оснащенный самыми последними разработками лучших ученых мира? – с трудом скрывая восхищение, поинтересовался он.

– Не Япония. Но научный центр есть. Он занимает двадцать два этажа ниже уровня земли в блоке на островах соседнего архипелага. В нашем блоке тоже есть этажи ниже уровня земли. Они носят технический характер или предназначены для бытовых нужд. А также хранилища, или магазины, чтобы Вам было понятнее. Далее идут уровни учета, обработок, распределения, обслуживания, развлечений. Потом считаются жилые этажи.

– То есть фактически от земли это не ниже сотого этажа? Сколько же всего?

– Я не знаю. Они постоянно добавляются. Дом построен по принципу колодца, но Вы не видите противоположную стену благодаря дереву. Когда оно подрастает, этажи достраивают. Нижние этажи занимаются обслуживанием не только дома, но и дерева. Оно для нас очень важно. Без него эта система не сможет существовать.

– А свет? Как он проникает на такую глубину, если Вы живете в колодце?

– Мы научились управлять им. Это не сложно. Я позже Вам объясню, если хватит времени.

– А экран, чем занимается он?

– Это в самом широком смысле и есть «экран». Причем, как Вы поняли, двусторонний. Это защита извне и изнутри, в том числе он поддерживает равновесие системы. Например, движение воздуха, его чистота, теплорегуляция, контроль влажности, много чего еще. Это предсказуемые процессы. А есть еще события, которые не сразу предскажешь, например выпадение из окна молодого человека по имени Даниель. Он полностью взаимосвязан с деревом, они существуют только вместе. Иногда дерево прорастает сквозь уровни и стены. Это для нас особый знак.

– Простите, не понял. Как это сквозь стены?

– Пойдемте, я покажу.

Она встала и поставила чашку на стол. Чашка была как бы кружевная, внутри стенки были прозрачные, а рисунок был матовый, фисташкового цвета. Каплевидное блюдце наоборот – зеленоватое с прозрачным кружевом. Работа была очень тонкой, настоящее произведение искусства. Они подошли к дальнему краю стены, которая находилась за спиной Даниеля, и он не сразу заметил то, что она хотела ему показать. Прямо сквозь стену, вдоль нее росло дерево. Тонкий ствол. Несколько веток свисали прямо в комнату. Оно прорастало с предыдущего уровня и уходило на следующий. Перекрытия не мешали ему никоим образом.

– Оно настоящее, можете потрогать, только аккуратно, – сказала Миа.

– Я не понимаю как такое возможно в природе. Я был абсолютно уверен, что это роскошный элемент интерьера.

– Не сомневайтесь, оно и вправду живое.

– Но как!

– Как бы сказали Ваши ученые, это уникальная экосистема. Я уже говорила, что дом и дерево живут в симбиозе и не являются препятствием одно для другого. Скажу Вам больше – наше дерево позволяет нам брать листья. Только нужно спросить у него. Хотите чаю?

– От чая действительно не откажусь? Если можно, сладкий.

Миа и вправду подошла к ветвям росшего в стене дерева и сорвала несколько листьев, подставила чашку, и в нее упало пару капель белой густой жидкости. Потом подошла к торцевой стене, которая была разбита на элементы, но выглядела монолитной и не имела ручек. Одна из секций выехала навстречу ей. Даниель как ребенок пытался разглядеть как можно больше, при этом сохраняя внешнюю невозмутимость. Она достала какой-то сосуд и заварила две чашки чая. Для молодого человека она приготовила чашку чуть большего размера, похожую на ту, из которой она пила, но с черным графичным рисунком. Через пару минут настой приобрел глубокий янтарный цвет.

– Попробуйте, это очень вкусно и полезно.

Напиток с трудом можно было назвать чаем так, как обычно мы его понимаем. Но он был потрясающим. Очень легкий аромат то ли трав, то ли цветов. И он действительно был сладкий, но как-то по-другому. Так, наверное, воспринимает мед человек, который его никогда не пробовал.

– Невероятно вкусно, не пробовал ничего подобного.

Даниель повернулся к дереву, которое росло из стены. Он хотел потрогать его еще раз. Ветка, с которой Миа только что сорвала листья для чая, была крайней, и перепутать ее было не с чем. Но вместо этого он увидел новые побеги на месте только что сорванных листьев.

– Как это возможно? – спросил Даниель. – Только что ничего не было и уже новые листики!

– Дерево само о себе заботится. И о нас. Мы даже лечимся его соком.

Миа впервые улыбнулась. Она повернулась к Даниелю и ему показалось, что у нее слегка изменился цвет ее волос и кожи. Фотография была одним из его давних хобби и многие детали он отмечал уже машинально. Когда он первый раз увидел ее, волосы были явно темнее. И это не игра света. Возможно, это действие напитка. Ну, отравить меня она точно не хочет, усыпить тем более. Я спал при ней и она могла сделать со мной что угодно. Правда, не понятно, что же меня разбудило. Когда я открыл глаза, она была от меня слишком далеко,– размышлял Даниель.

– Как работает освещение? Не могу понять. И так и не нашел скрытых источников, – спросил он хозяйку.

– Все на виду. Свет прямо в стенах, к чему отдельные приспособления?

– В стенах? – Даниель недоверчиво посмотрел на стену, возле которой он стоял. Какое-то время ушло на переосмысление увиденного. Они действительно излучали равномерный мягкий свет. И стены, и потолок. Ему показалось, что светился даже пол, хотя он был немного темнее. Или нет? Или это привычные для нас стандарты? Пол должен быть темнее стен. Потолок самый светлый. Чтобы увидеть реальную картину этого необычного дома, в котором он не понятно как оказался, он попытался отбросить все возможные привычные шаблоны и увидеть все таким, как оно было на самом деле, а не через призму ожиданий. Когда волна эмоций от получаемых впечатлений понемногу спала, он задал себе логичный вопрос:

– Хорошо, но где же выключатель, или как это регулируется?

И просто хлопнул в ладоши, пытаясь найти самостоятельную разгадку. Ничего не произошло. «Свет» – сказал он, предполагая следующее очевидное на его взгляд решение.

По-прежнему ничего не происходило. Как бы дав возможность ему поэкспериментировать еще, Миа выждала пару минут. Затем она подняла руку, как бы показывая уровень, и плавно опустила ее. Свет послушно также мягко выключился. В комнате было почти темно. Свет исходил только от окна. Даниелю показалось, что от ее кожи исходит еле уловимое свечение. Он краем глаза посмотрел на свои руки. Ничего подобного. Пока он поднимал взгляд на девушку, она сделала несколько плавных движений руками, и на стенах возникли светящиеся рисунки, вначале напоминавшие едва уловимые волны. Затем стены постепенно начали пульсировать, добавился цвет. Весь периметр комнаты начал наполняться яркими красками, которые превращались в картины. Было полное ощущение объемности картин либо отсутствия стен. Он как будто находился в этой пульсирующей субстанции или был ее же частью. В какой-то момент Даниель понял, что звучит музыка. Она так незаметно появилась и так синхронно существовала, что было впечатление, что она звучит в его голове. Но это было реальностью. Звуки действительно наполняли комнату. Музыкой в обычном понимании это сложно было бы назвать. Это было сплетение света, образов, звуков. Темп нарастал, яркость и глубина картин тоже. Сердце Даниеля билось так громко, что казалось его может услышать и Миа. В эту секунду он понял, что всем этим действом руководит она. Не только руками, а всем своим телом. Это было похоже на танец. Прекрасный танец. Неповторимый. Чуть уловимый. Даниелю стало казаться, что все происходящее никак не может быть явью. Слишком странно это было. Такие высокие технологии еще не возможны. И тут же он понял, что это вовсе не касается каких-то изобретений. Было ощущение, что он мог чувствовать все вокруг, всю вселенную, каждую ее клетку и атом, свет и волну, точку и бесконечные просторы.

– В эту секунду Миа резко открыла глаза и остановилась. Внезапно все прекратилось. Она сделала мягкое движение рукой и освещение вернулось к нормальному. Абсолютно синхронно восстановился ритм сердца Даниеля.

– Ну, управлять моим сердцем она точно не может, – подумал он, – а вот впечатление произвела – не то слово.

– Ты понял, что произошло? – спросила девушка.

После только что произошедшего перфоманса переход на ты произошел как-то очень естественно.

– Меня очень поразило то, что я видел и чувствовал. Как ты этим управляешь?

– Ты только что был клеткой своего сердца и чувствовал так же как она, насколько это можно передать при помощи доступных тебе чувств.

– Не понял. Что значит «был клеткой»?

– То и значит. Понимай все буквально. Я поместила твое восприятие в твое сердце. Ты заметил, что все твое внимание было именно там, а не в другом месте?

– Как ты можешь управлять чьим-то восприятием? Ты колдунья? Или это гипноз и чай был подготовкой к этому?

– Нет. Но я занимаюсь исследованиями в области бионексуса. Это различные виды биологических связей. Я исследователь и практик. У нас это очень широко применимо. Примерно так же вы используете радиоволны, например. Вы их не видите, но они участвуют в очень многих сферах. Правда, любой может включить радио, но не любой может его создать.

– Ты примерно как создатель этого Вашего бионексуса?

– Нет, конечно. Радиоволны тоже никто не создал. Люди узнали, что они существуют в природе и научились ими управлять. Это, конечно, очень приблизительное сравнение, но смысл где-то тот же.

– Ну, и как его применяют? Я никогда о такой науке не слышал. Это какая-то засекреченная лаборатория?

– Применение ты уже видел. Это наш дом и дерево, и экран. А о том, чем я занимаюсь, ты слышать никак не мог. Какие твои последние воспоминания?

Ох, как Даниелю хотелось узнать, как же он попал к этой загадочной девушке, но ему так не хотелось показывать свой провал в памяти. Она попала в точку со своим вопросом. Даниель был слишком увлечен всем увиденным за сегодняшнее утро, но где-то на подсознании этот вопрос постоянно напоминал о себе.

– Последние воспоминания? Твои глаза, когда я проснулся, – попытался Даниель перетянуть управление разговором на себя.

– Ты проснулся и лежал с закрытыми глазами минут десять, пока я не заставила тебя открыть их.

– Ты никак не могла этого сделать, Миа, ты была слишком далеко.

– Тогда что заставило тебя открыть глаза, как ты думаешь?

– Я сам так решил.

– Неудачная попытка обмана. Не делай так больше. Я вижу, когда ты врешь, даже сам себе.

Даниель был сбит с толку. Девушка, которую он не знает, рассказывает ему тоном учителя, что врать нехорошо. Все эти толи сверхтехнологические, то ли экспериментально-исследовательские штуки, которые он наблюдал все утро, плохо укладывались в голове. С одной стороны, он это все видел, пробовал и не испытывал сомнений в действительности происходящего. Никаких галлюцинаций или сна на яву. Он точно помнил, что вчера не принимал никаких препаратов, способных вызвать подобные реакции. Он не любил экспериментов со своим здоровьем. С другой стороны что-то было не совсем естественным в происходящем, но почему-то не было ни тревоги, ни напряжения. Только скептицизм.

– Ок, – продолжил Даниель, – так как же ты меня разбудила?

– Ты помнишь то чувство, что на тебя что-то надвигается? Это сделала я.

Он помнил не только это. Он ощутил тогда волну давления, хотя никакого контакта не было. При этом в тот момент он должен был испытать хотя бы подобие испуга. Но этого ощущения не было тоже. Все время его эмоции были как бы приглушенными, с тем, что ясность восприятия никак не менялась. В этом уже не было никаких сомнений. Даниель от природы был эмоционален. Будучи натурой любопытной и творческой, он не мог бы быть другим.

– Ты сделала это примерно так же как перемещала мое восприятие?

– Примерно, хотя это немного другое.

– Ну, давай, скажи, что ты читаешь мои мысли.

– Нет, не читаю. Я их вижу и чувствую, – с естественной спокойностью ответила Миа.

– Час от часу не легче. И как тебе в моей голове?

Миа повернулась к нему в пол-оборота, и Даниель уже не сомневался, что она действительно изменила цвет волос и кожи. Эффект был такой, как будто на нее посветили из какой-то лампы, хотя освещение не изменилось никак. Это изменение не было слишком резким, и все же настолько заметным, что сомнений уже не могло быть.

– Я часто делаю это на работе. Ничего такого, от чего бы могло перехватить дух. Впрочем, пока что ты самый интересный.

– Самый интересный из кого?

– Из тех, что были раньше.

В обычной ситуации он не подумал бы ничего приличного о ней как о девушке. Но ситуация была явно нестандартная. Она явно говорила о чем-то другом, о чем-то пока непонятном Даниелю. Интересно, сколько времени ему понадобиться, чтобы понять кто она.

– Ты сам не справишься, не старайся, – сказала Миа после небольшой паузы.

– Она и вправду читает мысли, – понял Даниель, и мысль эта оставила очень неприятный осадок. Впрочем, тут же он физически почувствовал, что это неприятное ощущение покидает его как стекающая вода.

– Я так понимаю, и эмоциями моими ты тоже управляешь?

– Да, я умею это делать. Иначе, не знаю, как бы ты перенес стресс.

– О чем ты говоришь?

– Я хочу вернуть твои воспоминания во вчерашний вечер.

Даниелю и самому уже до чертиков хотелось разобраться и он решил быть открытым. После некоторых усилий он продолжил:

– Вчера мы были в дядиной лаборатории под Женевой. На самом деле это огромный исследовательский центр. Он хотел мне что-то показать. Он крупный ученый в области квантовой физики. В свое время они с моим отцом очень хотели, чтобы я помогал дяде в исследованиях, и мне это порой удавалось, но я не могу работать в одном месте. Это не мое, хотя мы часто видимся. Он хотел похвастаться одним из открытий до его официального объявления. Мы спустились на один из нижних уровней. Комплекс почти весь находится под землей. Мы зашли в один из участков по обслуживанию установки, – Даниель сделал долгую паузу. – Я дальше не могу вспомнить…

– Я помогу тебе, – ответила Миа. Она встала напротив Даниеля и посмотрела ему прямо в глаза. В какой-то момент ему стало казаться, что она приближается. Через некоторое время они занимали все поле зрения. Цвет глаз начал меняться сначала медленно и неуловимо, затем более явно. Зрачки тоже меняли форму. Далее цвет радужной оболочки стал приобретать самые невообразимые цвета. Эти глаза уже перестали восприниматься тем, чем они были вначале. Как ни странно, ни мыслей, ни эмоций не было. Совсем. Вообще никаких. Просто ощущение спокойного и мягкого падения. И тут Даниель вспомнил, что произошло.

Дядя подошел к одному из пультов управления. Сама лаборатория находилась в скале. В некоторых местах были видны целые стены монолитной скальной породы. Пока дядя завершал настройки, Даниель подошел к одной из стен. Сквозь породу проступала кварцевая прожилка. При освещении электронных приборов под определенным углом возникала удивительной красоты картина. Он увидел ее совершенно случайно, именно потому, что находился в нужной точке. При малейшем изменении местоположения, ее не удалось бы заметить. Обычно подобные жилы расположены горизонтально, но эта же была вертикальной, что было невероятной редкостью. Даниель пожалел, что не было возможности пронести с собой в лабораторию его любимый фотоаппарат. Ему часто удавалось случайно делать совершенно уникальные снимки.

– Потрясающе. Дядя Эдмон, ты хоть раз обращал внимание на эту красоту. Вы работаете в одном из самых креативных офисов современности, – пошутил Даниель.

– И самых дорогих, – продолжил дядя, – Вся красота, которая нас интересует – в этой установке. Это наш шедевр. Ты, пожалуй, единственный, кто любуется стенами в нашей лаборатории.

Даниель по-прежнему продолжал рассматривать узоры кварца. Он заметил, что через породу проходит еле уловимая практически вертикальная трещина. Она была видна только с очень близкого расстояния.

– Дядя, а ты знаешь, что еще древние народы использовали кварц для передачи информации, правда, ученые еще не установили, с кем именно была эта связь и с какой целью. Но предположительная мощность была огромной. Минерал обладает определенной электропроводимостью, легко может войти в резонанс.

– Да, я слышал что-то об этом. Но ты знаешь, меня всегда интересовало будущее больше, чем прошлое. Люди древности могли бы использовать гигантскую пещеру подобную этой только как защиту, мы же используем ее для науки.

– Да ладно, Эдмон, мы сейчас, как и тысячи лет назад используем ее как защиту, например, от той грозы, что сейчас наверху.

– Слышал, говорят, такой грозы не было уже лет сто. Она вообще нетипична для этой местности. Мне кажется, если бы не гул оборудования, я бы и отсюда слышал раскаты грома.

– Дорогой дядя, ты слишком суеверен. Меня вообще всегда поражало, как ты умудряешься совмещать свои религиозные взгляды и научную работу.

– Знаешь, Даниель, именно совершая новые открытия, я всегда поражаюсь гениальности Создателя. Если наш примитивный мозг способен разгадывать маленькие загадки, это еще не значит, что мы можем постичь гениальный замысел сотворения мира. Только глупцы считают себя гениями. Чем больше открытий, тем больше новых загадок, мой мальчик. Меня всегда поражала уверенность моих сотрудников. Например, наладчики этой невообразимо сложной электроники совершенно уверены в ее надежности. Я же, напротив, считаю, что даже сегодняшняя гроза, которая бушует там, наверху, может повлиять на нашу работу.

– Ты слышал, что говорят о Николе Тесла? Считается, что он был без ума от грозы, и что даже свой дар он получил после ее удара.

– Слышал, конечно. Вокруг великих исследователей всегда будет много загадок. Но, я уже почти готов показать тебе то, что собирался. Результат будет виден на том большом мониторе, что на твоей стене.

Оборудование издавало низкий гул. По мере изменения задачи и загрузки звук становился выше и сильнее. В какой-то момент Даниель услышал, как частота звука резко стала очень высокой, затем пронзительной. В тот же момент он увидел мощный электрический разряд между центральным кольцом установки и кварцевой жилой, возле которой он стоял. Но это были не доли секунды, обычное время для разряда молнии, а значительно дольше. Серебряные электрические нити продолжали свой безумный танец как между катушками Теслы. Электричество имело свое обычное сиренево-голубое свечение и пронизывало всю жилу сотнями стримеров. Ему казалось, что оно как бы текло. Он был настолько впечатлен увиденным, что не мог и пошевелиться. В какой-то момент Даниель заметил, что струны электрического разряда движутся и в его направлении. Вдруг он понял, что находится внутри светящегося шара. Дальше он почувствовал, что проваливается куда-то.

– Это все, что я помню. Я так понимаю, что ты можешь мне объяснить, что же это было. Что это был за провал?

– Я бы сказала “перенос”.

– Ну, какая разница. Пусть “перенос”.

– Разница большая. Это был перенос в параллельную действительность.

Даниель уже привык, что Миа не относится к категории людей, любящих пошутить. Он тщетно пытался собрать мысли и преобразовать их в вопросы. Дав время молодому человеку время восстановить возможность воспринимать ее, Миа продолжила:

– Мы проводим исследования по переходу между мирами. Занимаемся этим давно и достаточно успешно. Один из наших портов находится над лабораторией твоего дяди. Мы предполагаем, что ты действительно случайно попал в его поле действия. В тот момент как раз заканчивался один из стандартных переносов, но сильнейшая гроза многократно усилила зону действия порта и ты попал в ее петлю.

– Так, ну, почти все понятно. И где же я сейчас?

– Наши действительности существуют параллельно. При этом мы находимся как бы в будущем относительно Вас.

– То есть Ваш порт еще и машина времени? Прекрасно! – воскликнул молодой человек театрально, – А она работает в обе стороны, надеюсь.

– В твоем случае – неизвестно. Но мы попробуем тебя вернуть.

– А чем мой случай особенный?

– Тем, что ты попал сюда случайно. Есть определенные правила, которые нельзя нарушать. Это как законы природы. У вас есть такая теория, она называется «Теория динамического хаоса». Ты, наверное, слышал о ней.

– Конечно. О ней говорят все больше. Сложные системы чрезвычайно зависимы от первоначальных условий, и даже незначительные изменения в окружающей среде могут привести к непредсказуемым последствиям. Ее еще называют «Взмах крыльев бабочки».

– Так вот, мы тоже вынуждены следовать ряду подобных правил. В твоем случае ты первый, кто был перенесен из вашего мира. До сих пор перенос был только от нас. Обычно с последующим возвращением.

– Ты хочешь сказать, что возвращались не все?

– Ты правильно понял. Как будет с тобой, я не берусь предсказать. Вначале было много неудачных экспериментов. Мы не переносились физически. Видишь ли, наше восприятие мира и взаимодействие с ним, а также с самим собой существенно отличается от вашего. Вы опираетесь на зрение, осязание, обоняние, вкусовые ощущения, и так далее. Мы же пользуемся другими видами биологических связей. Например, чтобы понимать друг друга, нам не нужно буквально слышать. Это не чтение мыслей. Это слишком просто для нас. Наши возможности намного, намного шире. Мне не нужно видеть или слышать, кто вошел в комнату. Я и так это знаю, и знаю, чего он хочет. Если ты обратил внимание, я не всегда говорю с тобой вслух, но ты понимаешь меня, иначе как бы мы с тобой общались.

– Это же какой контроль мыслей должен быть. Если человек тебя раздражает, ты не говоришь вслух ничего, зато в мыслях себя не особо останавливаешь. Как же вы можете со всем этим справляться?

Миа улыбнулась, – Ни с чем мы не боремся, эта эволюция произошла достаточно давно и мы уже привыкли к такому образу. Например, мой дом. Тебя он слушаться не будет. Ты даже не смог бы войти. Он тебя не знает и не пустит, и ничего для тебя не сделает, пока я не познакомлю вас.

– Прямо как хороший сторожевой пес. То есть чай я сам себе не смогу сделать?

– Не только чай. Ты даже не сможешь выйти из комнаты. Это как общий живой организм. Нам не нужны документы, чтобы подтвердить, что это мы. Наш мир знает каждого из нас. Например, для твоего мизинца на левой руке не нужно удостоверение, чтобы доказать тебе, что он твой. Ты это знаешь и так. Но здесь ты чужой. И наш мир борется с тобой как борется с инфекцией твой организм, если ты подцепил занозу. Эту реакцию отторжения сейчас контролирую я. Но все вокруг начеку, и ты не смог бы причинить мне ничего плохого, даже если бы постарался не думать совсем и выключил свой внутренний диалог.

– Грозное оружие.

– У нас нет оружия. Но мы отлично защищены. Весь наш мир огромный живой организм, именно поэтому мы так заботимся о нем. Не только физически, но и на уровне чувств-восприятий. Сейчас я являюсь и барьером и проводником для тебя и нашего мира. Ты получаешь слишком много информации, с которой сам не справился бы. Поэтому я вынужденно контролирую твои эмоции.

– Хорошо, так, а что же с переносом?

– Да, сначала мы переносили только наше восприятие и проводили исследования в вашем мире.

– Ты хочешь сказать, что мы для вас как лабораторные мыши?

– Я же не говорила этого. Мы наблюдали и анализировали. Одно из правил – никак и никогда не влиять на происходящие события.

– То есть если кто-то из вас наблюдал, как гибнут люди, он смотрел на это событие как новости по телевизору? У вас железные нервы или нет их совсем!

– Не спеши с выводами. Человеческие законы можно переписать. Нарушение законов природы всегда чревато более масштабными последствиями, чем кажется. Ваши ученые могут просчитать два-три шага вперед, но не всю цепь. Поэтому вмешиваться в события запрещено для всех. Тем более мы не являемся инициаторами этих событий. Если бы наблюдатель не присутствовал в этот момент, событие все равно произошло бы с тем же результатом. Пока перемещалось только восприятие, мы, в любом случае, не смогли бы повлиять на происходящее. Потом начались опыты по физическому перемещению, для которых уже нужен порт, иначе невозможно рассчитать точку своего прибытия и не оказаться где-нибудь в скале или вообще в космосе, ведь земля тоже движется. Настройки были сделаны так, что пройти сквозь порт мог только биологический материал. В вашем случае, пройти мог бы только человек, у которого даже нет ни одной пломбы в зубах. Порт не пропускал ничего инородного. Ни одежды, ни каких-либо устройств перенести не получалось. Также, исследователь обязательно должен был спать. Однажды во время переноса наблюдатель проснулся. Тогда мы еще не знали о возможных последствиях. Спасти его было невозможно. Трансформация была колоссальной. После этого было очень много доработок. Порт настроен так, что в случае любого сбоя он возвращает исследователя назад автоматически. Сейчас наблюдатели уже могут перенестись физически, но почти всегда они остаются невидимы для окружающих и незаметны даже для зверей и ваших приборов.

– Почти всегда? То есть исключения все же были?

– Да, мы совершенствуем наши возможности постоянно. Это был следующий уровень, но мы его почти не практикуем. Мы просто знаем, что это тоже возможно.

– А почему вы все-таки не «показываетесь» нам?

– Все та же простая причина. Отсутствие влияния. Даже случайный визуальный образ может изменить ход мыслей какого-то человека. Дальше предположить вероятную цепь событий не так уж сложно.

– А что будет, если наблюдатель по какой-то случайности умрет? Например, сердечный приступ.

– Даниель, сердечный приступ не может произойти со скоростью удара молнии. Порту же как раз этого времени достаточно, чтобы вернуть наблюдателя назад вне зависимости от его желания или возможности. Любые изменения состояния будут зафиксированы.

– Хорошо, Миа, но наблюдатель не может постоянно находиться рядом с портом, не так ли. Как же порт его контролирует.

– Ему и не нужно быть рядом. Связь происходит на все том же биологическом уровне. Порт контролирует и просчитывает все происходящее вокруг исследователя и передает ему информацию.

– И каким же образом машина общается с человеком? Ладно, телепатия, но между живыми существами. Или когда у человека, например, искусственная рука, он управляет ею посредством своей нейронной системы. Это я знаю. Но как это происходит на расстоянии, да еще между машиной и человеком!

– У нас даже техника управляется при помощи биоэнергии. Хотя такие сложные установки, как порт, все же имеют в себе биологические элементы. Это обеспечивает более плотную связь между ними.

– Но кто же главный контролер в этой цепи?

– Все работает синхронно, но порт является ведомым. Управляем мы.

– Как я понял, вы много чем можете управлять. Твоя внешность, к слову. Мне же не кажутся эти изменения.

Миа загадочно улыбнулась. То, что произошло дальше, лишило Даниеля дара речи на несколько минут. Она сделала короткую паузу, затем в девушке с нарастающей скоростью поменялось все, что вообще можно было бы изменить. Цвет кожи, глаз, волос, их длина, ее рост и телосложение, черты лица. Изменения стали происходить с бешеной скоростью. Не понятно как, но при этом внимание Даниеля успевало заметить все. Образы воспринимались им целостно. Он даже знал, как она выглядит со спины в этот миг. В некоторые моменты перед ним был человек, явно одного с ним пола. Менялась не только внешность, но и одежда. Он даже успевал почувствовать запах. Когда же стоящее перед ним существо перестало напоминать человека в привычном смысле слова и стало походить то ли на гуманоида, то ли на мифическое животное, причем изменения все продолжали происходить, Даниель буквально заорал:

– Стоп!!!

В ту же секунду все прекратилось, и он заметил, что находится внутри прозрачной яйцевидной оболочки. Ощущение не было неприятным, но слишком внезапным. Шар висел в воздухе примерно в метре от пола. Даниель заметил, что потолок в комнате стал значительно выше, чем был.

– Ты меня выпустишь? – спросил он девушку.

– Конечно. Я просто хотела показать тебе твои настоящие эмоции. Тебя разорвало бы, если бы не я.

Через секунду Даниель стоял на ногах. Он так и не понял, был ли он действительно в этом шаре, или это была иллюзия. Никаких ощущений от падения не было.

– Если бы не ты, со мной как раз было бы все в порядке.

– Если бы не гроза. Вы предполагали, что фронт непогоды пройдет дальше, но антициклон сместил его. Совпадение частоты разряда молнии и кварца, который среагировал на работы, проводимые в лаборатории, вызвало резонанс. Плюс все тот же опыт, который проводил твой дядя. Совокупность совпадений продлила время действия разряда, который произошел слишком близко от нашего порта. В этот же момент возвращался наш наблюдатель. При прохождении порта образуется силовая петля. Резонанс многократно усилил размер петли. Выглядит она как восьмерка. Ты как раз попал в нижнюю петлю. Вся твоя одежда сгорела. Прошла только живая материя. Так же как в наших первых опытах.

– Теперь понятно, почему я не в своей одежде. Это ты меня одела? – спросил Даниель, рассчитывая узнать ее реакцию на себя как мужчину. У него было отличное телосложение. Он любил заниматься спортом и всегда вызывал восхищенные взгляды девушек на пляже.

– Нет, это был кто-то из лаборатории. Меня вызвали позже, как специалиста по виду.

– То есть вы нас делите на какие-то виды?!

– Мне было бы сложно объединить тебя с птеродактилем в одну группу, – равнодушно ответила Миа, – хотя, надо сказать, вы с ним ближе, чем с метановым льдом с поверхности Плутона.

– Да, да, да, и летаете меж звезд вы легко и беззвучно тоже.

– Я бы не назвала это именно так, но да, Землей мы не ограничиваемся.

– И где же ты была еще?

– Я не очень люблю путешествовать на другие планеты. Это не моя специальность. Кроме Солнечной, я была только в системе Проциона. Эта звезда одна из ближайших к Земле, еще – в шаровидных скоплениях в центре галактики. Многие из вас считают, что у пришельца можно спросить, откуда он, и получить ответ: «С Альфа Центавра», ну, или что то в этом духе. Это только для вас она Альфа Центавра, или созвездие Гончих псов, или что-то еще. Просто нелепо ожидать такие ответы. На самом деле, планеты могут быть обитаемы никак не вблизи сверх ярких звезд. И с таких звезд уж точно никто не прилетит на Землю. Скорее всего, на большом расстоянии такие «солнца» будут еле видны. Собственно и Солнце уже с расстояния 10 световых лет для человеческого глаза было бы практически незаметно. Ну, а если серьезно, мне интересно исследовать Землю. Как раз твой регион и именно людей. У нас много разных специалистов, у каждого свой спектр исследований.

– Боюсь даже спрашивать подробности, – хотел съязвить Даниель, но прозвучало так, как будто он действительно боится. – Хорошо, а как вам удается путешествовать на такие расстояния? У вас и жизнь бесконечная? Или у вас их несколько?

– Какие еще предположения?

– Клонирование с сохранением накопленных знаний или передача их любому другому человеку, криогенетика.

– Ну, живем мы действительно дольше вас, хотя эти величины сложно сравнить. У нас другие отношения со временем.

– Ах, да, я забыл, вы же можете перемещаться во времени. Очень удобно, забыл что-нибудь, вернулся к себе и спросил. Ты часто так делаешь?

– Мы не практикуем перемещение во времени в нашей действительности. Только в чужой.

– Это тоже один из законов природы? – попытался угадать Даниель.

– Нет, но приведу самый элементарный пример. Если ты можешь вернуться в прошлое и встретить самого себя, то ты можешь сделать так бесчисленное множество раз. Теперь представь что будет, если ты из разных дней будущего решишь вернуться в один и тот же момент прошлого. Таким образом, встречаются много тебя самого.

– Не хотел бы я попасть на эту вечеринку.

– На самом деле мы пытаемся вести исследования в этой области, но чрезвычайно осторожно, только там, где уверены в отсутствии возможного влияния и абсолютно бесконтактно. Исключаются любые физические и биологические связи. Так как это невероятно сложно, исследования могут касаться только очень узкого сегмента.

– Хорошо, так а что же касательно межзвездных турне? – вернулся к вопросу молодой человек.

– По большей части переход происходит на уровне восприятия, не физически. Как правило, этого всегда достаточно для исследований.

– Как это! Как можно проводить исследования не присутствуя на месте?

– Хорошо, а как проводить исследования на сверхгорячих звездах или под кислотным дождем. Как исследовать черные дыры? В специальном скафандре? Или пригласишь супергероя из любимого фильма? Ты не можешь вывести свое привычное восприятие за рамки своих обычных чувств, поэтому ограничен только привычными для тебя способностям. Наши же возможности я тебе уже немного показала. И это было только то, что касается твоего зрения. Теперь соотнеси это хотя бы с известными тебе остальными способами восприятия. Представь, что на них всех ты можешь влиять. И не только на себя, но и на других.

– Но это же бесконечная власть! От этого крыша может съехать так, что уже и не вернется.

– При внезапном получении таких способностей в вашем мире, пожалуй, так и произошло бы. Безусловно, с бесчисленным количеством жертв. Но не в случае, если развитие мира происходило абсолютно гармонично, и ты растешь среди таких же существ. Учитывай, что ты не можешь лгать или манипулировать кем-либо, что твое сознание и восприятие открыто для всех. Такой мир достигнет абсолютно других высот.

– Нет, я не понимаю. Как можно влиять на другого человека, но не влиять?

– Мы не можем причинить зло друг другу, это деструктивный путь, не наш путь. За то, для нас совершенно естественны другие возможности. В вашем мире это совершенно определенно назвали бы чудесами. Например, мы можем, не выходя из дома передать аромат синей ларимеи. Это по смыслу как ваш эдельвейс. Очень редкий цветок. Запах передать на словах невозможно.

– Что, и я могу его услышать? – с сомнением спросил Даниель.

– Конечно. Если захочешь.

– А что нужно делать?

– Захотеть, – еле слышно ответила Миа.

Даниель уже тысячу раз пожалел, тут же вспомнив предыдущие представления Мии, но назад дороги не было. Прошло некоторое время, ничего не происходило.

– Я не способен чувствовать запах этого дивного цветка, что ли? – подумал он.

– Нет, ты просто не умеешь управлять желаниями, – вслух ответила Миа. Видишь, как только я пытаюсь тебя отпустить, ты сам не так уж хорошо справляешься.

– Чувствую себя просто первоклассником.

– Я бы сказала новорожденным. Максимум конец первой недели.

– Все так плохо? – расстроено спросил Даниель. – Так это я не худший представитель.

– Я знаю. Попробуй справиться сам. Можешь закрыть глаза.

Это действительно помогло. Он услышал еле заметный запах, который становился все ярче. Многогранность аромата была непередаваема. Это было как ответ на вопрос, какого цвета радуга? Запах переливался. Он тек как мед, но был очень легким.

– Это неповторимо. Я же не мог раньше слышать этот запах. Но я его знаю. Откуда?

– Ты слышал его аромат утром, когда притворялся спящим. Справился с заданием неплохо, хотя и не вполне сам.

Даниель только сейчас вспомнил, что он пытался выполнить задание. Аромат оставлял ощущение умиротворенности и уносил мысли куда-то далеко-далеко.

– А как я могу быть уверенным, что это мне не кажется, что я действительно слышу запах этого цветка? Я же даже не видел его.

– А как ты можешь быть уверен, что слышишь запах именно эдельвейса, когда вдруг найдешь его на Эльбрусе. Откуда ты знаешь, как он пахнет. Как ты можешь передать сам процесс восприятия запаха твоим организмом и трансформации его в то, что называется «запах»?

– Да, я не знаю, как должен пахнуть эдельвейс, но запахи других цветов я четко различаю.

– Нет, не в этом дело. Первичны ощущения как способности организма. Он трансформировал это в чувства, которые ребенок учится различать и использовать по мере того как растет. Но вы не можете их развить в значительной мере по собственному желанию, не можете на них влиять настолько сильно, как например мы. Хотя у вас есть другие свойства, не присущие нам.

– Очень интересно! Что же это, например.

– Вы способны переживать крайние проявления чувств и даже способны лишить себя жизни в такие моменты.

– Во мне прямо проснулся спортивный азарт. Хоть в чем-то мы вас обошли.

– Гордиться особо нечем. Вы слабо контролируете это. По этой причине часто возникают проблемы. Именно это я и исследую.

– И что, никогда не возникало желание влюбиться, например.

– Я чувствовала все ваши эмоции. Я могу дать тебе попробовать свои ощущения, следовательно, могу попробовать и твои. Мы родственные виды, но здесь мы расходимся.

– Это значит, что тебе не понравилось?

– Это значит, что это слишком неестественно для нас, во всяком случае, их предельные проявления, агрессия, пожелание зла и негативные эмоции.

– Я понял, а что значит «родственные виды»?

– В очень древнем прошлом мы с вами были значительно ближе. Таких действительностей, как наши, много, но мы – самые близкие для вас.

– Ты хочешь сказать, во вселенной полно гуманоидов.

– Это очень грубое представление. Ты не поверишь, но если бы вы встретились, то они подумали бы о тебе примерно так же. Существует множество параллельно существующих реальностей. Мы перемещались почти во все из них. Но не везде такое поле исследований.

– Почему же ты сказала, что вы наше будущее. Потому что опережаете нас в развитии?

– Не «будущее», а параллельное будущее. Потому что у нас время идет относительно быстрее. Но мы можем перенестись к вам только до определенного момента времени. Дальше, например, через сто тысяч лет, не можем. Это есть точка определения. Для вас будущее еще не сформировалось после этой точки. Еще не произошло определяющего события.

– И что же это за событие и когда оно произойдет?

– Точно не знаю, не скоро, точно не при жизни твоих ближайших потомков. Это не мое поле исследования. Я почти не пересекаюсь ни с кем из этого отдела.

– Хорошо, но получается, что вы сможете вернуть меня в любое время? А можно я сам выберу дату?

– Нет, в идеальном случае ты вернешься точно в тот момент, когда попал в петлю. Мне передали, что в этот момент наиболее вероятно ты останешься хотя бы жив. Правда, ничего не вспомнишь. Если выбрать любой сколь угодно мало отличающийся момент, произойдет смещение пространства, как минимум ты умрешь.

– А что сейчас происходит в моем мире? Меня ищут?

– Мы готовим тебя к отправке. И ты вернешься в момент исчезновения. Остальной действительности нет.

– В смысле «готовим к отправке»?

– Ты же не думаешь, что мы с тобой просто болтаем все утро, потому что я решила развлечь тебя приятной беседой? За это время собрано огромное количество информации о тебе и о твоих способностях синхронизации с нами в нашей действительности. И все что ты видел, не было специальным представлением для особого гостя. Это были опыты на реакцию. Впрочем, в лаборатории уже почти все готово к твоему переходу и нам нужно отправляться.

Даниель попытался представить себе этакий флиппер, который не пойми за счет чего движется, летает с любой скоростью и практически бесшумен. По ходу поездки он уже готов был прослушать объяснения Мии о принципах работы их транспорта и способах победы над гравитацией местными гениями. К тому же, его почти наверняка можно сложить до размеров карманного гаджета. Окружающей среде эта чудо-машина не только не вредит, но даже немножко приносит пользу. Он уже собирался попросить немного поуправлять им, но произошло то, чего он никак не ожидал. Девушка позвала его к окну и стала на самый край. Ветер немного поднял ей волосы и лучи света заиграли переливами. Ему показалось, что на концах ее прядей играют звездочки. Примерно такой же эффект можно наблюдать, когда фосфорится море. Ты проводишь рукой по воде, поднимаешь кучу брызг, и каждая светится как маленькая земная звезда. Отметив свою излишнюю впечатлительность, Даниель попытался сконцентрироваться на происходящем. Дерево, вокруг которого существовал их дом, протягивало к ним ветви. Через короткое время образовался тоннель, ведущий к стволу дерева. Миа обернулась, взглядом зовя за собой Даниеля. Заходя в образовавшийся тоннель, молодой человек заметил, что по его стенкам и по девушке синхронно двигаются еле заметные светящиеся точки. Нельзя сказать, что он их увидел. Он их скорее почувствовал, а затем уже увидел. Невольно взгляд его переместился на собственное тело. На нем тоже были такие точки, но совсем еле угадываемые. Миа плавно, но уверенно зашла в тоннель. Противоположная его сторона была скрыта за листвой. И было совсем непонятно какие реальные размеры этого тоннеля.

Вдруг он ощутил, что они уже не стоят на ногах самостоятельно, а передвигаются как бы по воздуху. То, что они движутся все быстрее, не вызывало у Даниеля сомнений. Хотя в привычном смысле движением это не было. Все происходило на каком-то интуитивном уровне. Вскоре движение понемногу прекратилось, и они увидели выход из тоннеля.

– Как все предсказуемо, – подумал Даниель, увидев перед собой простое светлое помещение очень похожее на то, откуда они вышли.

– Так в чем же дело, – внезапно спросила Миа, – ты можешь все изменить как тебе угодно. Хоть в красный цвет.

Они шли через комнату к проему в противоположном конце. Абсолютно непроизвольно как бы в шутку Даниель сделал движение рукой наподобие того, каким Миа включала свет. В тот же момент синхронно его движению стены начали становиться карминно-красными. Прямо по стенам, как барельеф, стали возникать причудливые формы, напоминающие коралловые заросли в человеческий рост. Он настолько опешил от произошедшего, что остановился.