Читать книгу Фуга - Виктория Зеленская - Страница 1

В углу комнаты на небольшой плюшевой лежанке клубком свернулся Джек – уже старенький джек-рассел терьер. Он, некогда озорной и игривый пес, теперь большую часть времени просто спит, иногда переворачиваясь с боку на бок и тяжело вздыхая. Шерсть его стала тонкой и местами похожей на белый спутанный канекалон. Зубы поредели, нос стал сухим, а подушечки пальцев загрубели. Время всех нас ведёт к одной и той же кульминации. А братьев наших меньших ещё и с закономерной быстротой.

В противоположном углу комнаты на двуспальной белой кровати, стиснутой прикроватными тумбами с обеих сторон, спала Регина. Её длинные густые волосы шоколадного оттенка, небрежно разбросанные по подушке, переливались, отражая утреннее солнце.

Из-за окна доносились глухие звуки городской суеты, а на смартфоне Регины зазвонил будильник.

Регина схватила телефон и отключила писклявый звук. Время 7:30. Она протерла глаза, потянулась и резко села на край кровати, а густая копна ее волос рассыпалась по спине. Джек тоже потянулся, вылез из лежанки и очень медленно направился к ногам Регины, пытаясь вилять хвостом.

–  Ох, Джек, старичок, выглядишь неважно. – сказала Регина, усаживая Джека себе на колени.

– Ты только не пугай меня, понял? Куда я без тебя? – она гладила его обеими руками.

Регина часто разговаривала с Джеком. Порой о вещах серьезных и сложных, порой о самых посредственных и даже глупых. А этот пёс всегда смотрел на неё самыми добрыми глазами, какие только можно представить.

Джек был рядом, когда рушились отношения хозяйки, и Регине казалось, что жизнь уходит из под ног. Он был рядом, когда в её сердце зарождалась новая влюблённость и бабочки роились в животе. Джек, как бы это тривиально не звучало, был рядом и в богатстве, и в бедности, и в болезни, и в здравии. Всегда принимающий, всегда любящий. А Регина была рядом с ним с самых его первых дней и на протяжении всей жизни.

Сердечную привязанность разорвать не так уж и просто, если только не волей обстоятельств.

– Так, дружок, пойдём скорей гулять. Нужно поторопиться. Сегодня у меня насыщенный день, нужно все успеть.

Вернувшись с прогулки, Регина наполнила миски Джека кормом и водой, а себе сварила кофе и погрузилась в утренние сборы. Она вымыла и высушила волосы, собрала их в небрежный пучок и закрепила простым карандашом. Достала из шкафа с вечера подготовленный костюм: белую шифоновую блузку, удлиненный пиджак и юбку карандаш светло-коричневого цвета, быстро переоделась и подошла к прикроватной тумбе, чтобы взять наручные часы.

– Кошмар, уже 8:35, я опаздываю. – Регина застегнула часы на левой руке, взяла со стола папку с бумагами, над которыми работала вчера до полуночи, схватила сумку со стула и, выходя в прихожую, наступила в нечто тёплое и склизкое.

– Боже, Джек, как не вовремя. – Пса неприглядной лужицей вырвало на пол прихожей. Регина, стоя одной ногой на чистом полу, а вторую держа на весу, отыскала в сумке пачку салфеток. Она достала сразу целую стопку и спешно протерла свою ступню. Ими же накрыла лужу, собрала ее содержимое и отнесла в урну на кухню.

– Я даже кофе не успела выпить, – усмехнулась она, бросив взгляд на кружку остывшего кофе.

Регина наклонилась и с улыбкой посмотрела Джеку в глаза, одновременно взяв пару бежевых туфель на высокой шпильке с обувной полки.

– Наверное, завтра, дружок, сходим с тобой к врачу, что-то ты меня беспокоишь, а сейчас, я должна бежать, времени совсем не осталось. До вечера! – она запрыгнула в туфли и захлопнула за собой дверь.

Люди в течение жизни часто говорят, что время бежит, мчится, утекает; что времени не хватает, времени нет или его мало; твердят себе, что время тратится, тянется, теряется, прожигается, и на этой почве обретают лишь тревогу.

Иногда люди забывают, что время всегда движется с одинаковой скоростью. Если человек испытывает боль, он хочет, чтобы время побежало быстрее. Если боль достигает своего апогея, каждая новая секунда ощущается, как бесконечно длинная. Если человеку хорошо, он хочет время растянуть, замедлить его. А если после приятного события наступает неприятное, человеку кажется, что все хорошее слишком быстро пролетело. И как часто человек, совершающий ошибку, по своей воле или нет, хочет отмотать время назад…

– Ты уже едешь? – быстро цокая каблуками по тротуарной плитке спросила Регина, прикладывая телефон покрепче к уху. – Думаю, я вернусь к восьми. Может закажем пиццу или роллы на ужин? Не хочу сегодня готовить.

– Я только за, милая. Вот как раз собираюсь выезжать, устал жутко. Обнимаю. – ответил Фил и повесил трубку.

Филипп и Регина поженились почти год назад. Свадьба их была скромной, в кругу семьи и самых близких друзей. Оба они не видели смысла в пышном празднестве, считая свадебный разгуляй пережитками прошлого. Отметили они это событие поездкой на Занзибар. Это было их первое совместное путешествие, и какое оно было восхитительное! Они встречали красочные закаты на райском побережье, целуясь под глухие звуки океана. События на острове сменялись калейдоскопом из красок, запахов, вкусов, эмоций, приправленные ласковым солнцем и обостренным чувством любви друг к другу. Впечатлённые этим опытом, они в один из вечеров на острове договорились каждую годовщину свадьбы отмечать в новом путешествии.

Для первой они выбрали Италию, решив разбавить остывающее сентябрьское море Римом, Миланом, Венецией и вкусной едой. Билеты давно куплены, гостиницы забронированы, все туристические мероприятия расписаны. Регина любит все планировать заранее и придерживаться намеченного плана, а Филипп не возражает, хоть и является поклонником спонтанных решений.

– Алло, мам… ну как ты? – продолжая энергично идти, чтобы не опоздать на работу, Регина позвонила маме. – Я сегодня к тебе заскочу в перерыве. Да, к тебе на работу. – она кинула взгляд на часы на руке, отметив, что времени впритык. – Ох, я ничего не успеваю, мам. На работе сроки поджимают, но я хочу увидеться с тобой перед отпуском. – Регина торопливой походкой приближалась к метро. Стройная, длинноногая, с тонкой шеей и идеальной осанкой она обращала на себя взгляды проносящихся мимо прохожих. Они, будто неосознанно, успевали про себя отмечать: «какая приятная девушка». Без всякого макияжа и с массивным узлом волос на затылке, наспех скреплённым карандашом, она обладала редким внутренним магнетизмом, и, кажется, сама никогда не замечала этого в себе.

Договорившись о встрече с мамой, Регина убрала телефон в карман пиджака, и поток таких же торопящихся людей унёс её за тяжёлую дверь метро.

Филипп, двухметровый плечистый мужчина килограмм девяносто пяти, вставил ключ в замочную скважину, провернул и открыл дверь квартиры. Сидящий напротив входной двери Джек скромно поприветствовал его парой ленивых взмахов хвостом. Уставший после ночной смены Филипп вошёл в квартиру.

Он – врач, давно и продуктивно работающий в отделении хирургии. Ему нередко доводится оставаться на ночные дежурства. В спокойные ночи время там тянется, как смола. То ли дело экстренные случаи! Вот, что скрашивает больничную рутину. Все носятся, как угорелые, и стрелки на часах стремительно прибавляют ход. Вот когда время летит незаметно: когда от твоей организованности и каждого движения, отточенного и вымеренного, словно микрометром, зависит жизнь пациента.

– Хозяйка твоя опять даже кофе не выпила, – улыбнувшись произнёс Фил и опрокинул холодный кофе в раковину.

Он постоянно твердит жене о том, что нужно больше времени уделять себе, своим желаниям, интересам, и отдыху. Он часто видит в больнице этих людей, которые так торопятся жить, что действительно жить не успевают. Они крутятся в своих буднях, как барабан стиральной машины на интенсивном режиме отжима, собирая всевозможные регалии карьерного роста. А спустя какое-то время обнаруживают себя в больнице. Кто с внезапным ухудшением здоровья приходит сам, кто прибывает с неотложкой прямиком на хирургический стол.

На его измышления Регина всегда реагировала одинаково – с беззаботной улыбкой и игривым взглядом: “Фи-и-и-и-л… мне всего 29, и я полностью здорова. Какими такими приступами ты меня все время пугаешь?”

Он же всегда оставался серьезным и с заботой говорил “Я просто хочу, чтобы ты и оставалась здоровой” – он подходил к ней ближе и охватывал её улыбающееся озорное лицо своими большими тёплыми ладонями, склонялся и целовал в кончик маленького носа, – “хочу, чтобы ты не забывала есть, чтобы достаточно спала хочу, не тащила работу домой и не сидела ночами над этими жуткими рисунками. Ты и сама знаешь, что тебе необходимо отдыхать!”

Регина переводила всю его серьезность в шутку: “О-о-о, а кто это у нас тут такой эгоист?!” – хохотала она, “Хочу, хочу, хочу! Хочуха!” . Она гримасничала и скакала вокруг мужа молодой антилопой, пытаясь пощекотать, чтобы и на его лице появилась улыбка. Впрочем, она всегда сводила на нет такие разговоры, в шутку называя Филиппа то эгоистом, то старым бухтящим дедушкой. И заливалась звонким смехом. А он любил ее, такую простую и легкую девчонку.

Филипп вышел из душа, обмотал вокруг талии серое махровое полотенце, протёр запотевшее зеркало тыльной стороной ладони и взглянул на своё отражение. Из зеркала на него смотрело утомлённое лицо: внутренние уголки бровей приподняты, глубоко посаженные синие глаза, обрамлённые каймой густых чёрных ресниц, выглядели сонными, маленький рот, утопающий в плотной чёрной бороде с редкой проседью, не выражал никаких эмоций.

– Пора уделить и себе время, – подумал он и направился в спальню. Чтобы его сон никто не потревожил, он перевёл телефон в авиарежим. На белой двуспальной кровати, стиснутой прикроватными тумбами с обеих сторон, он расположился поудобнее, натянул пышное белое одеяло до самого подбородка и крепко заснул.

– Всем доброго утра! – Регина зашла в просторный светлый офис в Легенде Цветного. Это бизнес-центр, расположившийся в нескольких метрах от станции метро Цветной бульвар. Офис представляет собой огромное квадратное помещение с панорамными окнами по всему периметру, местами разделённое невысокими серыми матовыми перегородками.

Она трудится в крупной проектной компании «Мера Проджект Групп» инженером-проектировщиком. Получив образование, она долго и кропотливо шла к занимаемой ныне должности, вкладывая много сил и времени за сущие копейки в ответ. Всё из-за оторванной от реальности системы образования: сначала ты усердно учишься, а потом оказывается, что на практике ты ничего дельного в этой сфере из себя не представляешь. Поэтому идёшь болванчиком на предприятие, готовое взять совсем зелёного проектировщика. Идёшь за низкую оплату, миришься со скотским отношением, миришься с несправедливостью, лишь бы актуализировать свои знания, чтобы потом занять достойное место. Вот она – вся суть карьерного роста.

В «Мере» Регина работает уже третий год. За это время она успела влюбить в себя по уши если не всех, то большую часть коллег и начальства. За ее ответственный подход к работе и умение всегда быть в самом ресурсном расположении духа, ею очень дорожило начальство. А коллеги любили ее за добрый нрав и самоиронию. Прикладывала ли она сверхусилия для этого? Ей так не казалось. Просто она была такой.

Сейчас в «Мере» на повестке дня объемная работа – проектирование большого жилого комплекса, который будет возведён на севере столицы.

Архитектурный проект был успешно утверждён, и теперь группа сотрудников, в числе которых Регина, подводит к завершению второй этап разработки: чертежи отдельных элементов – перекрытия, лестницы и т.п. Работа не пыльная, но кропотливая. Малейшая ошибка пустит все под откос. А сейчас весь офис жужжит, как потревоженный улей: дедлайн на носу, а проект все ещё в разработке.

Регина занимает стол между Кириллом и Леной, коллегами, в компании которых она проводит бок о бок львиную часть рабочего времени. Она поставила сумку на стол, повесила свой светло-коричневый пиджак на спинку стула на колесиках и приземлилась на него, расположив свою папку на коленях.

– Вот, вчера ночью покумекала. – Она протянула тонкую исполосованную стопку чертежей из своей папки Кириллу, в которых обычный человек ногу сломит. Он сделал глоток кофе из бумажного стаканчика «Старбакс», надвинул очки впритык к бровям и принялся беглым, натренированным взглядом рассматривать чертежи, перелистывая их один за другим своими тонкими женственными пальцами.

– Ответственно! – он одобрительно закивал головой. – А я вчера ничего не сделал.

– Знаю, – засмеялась Регина, забирая бумаги обратно, – поэтому я и покумекала.

– Ты когда нибудь отдыхаешь? – оживлённо спросила Лена, только что подошедшая сзади с двумя стаканчиками «Старбакс» и протянула один Регине. – Этот для тебя.

Регина признательно взяла кофе и прокрутила стакан в руках.

«Трудоголичка» – красовалась написанная толстым чёрным маркером размашистая надпись под зелёным логотипом. Все трое рассмеялись и принялись за монотонную работу. Время 10:07.

Регина нацелилась на монитор и энергично щёлкала мышкой, довольная тем, что обозначила правки и весь фронт работы на сегодня ещё ночью.

Только постепенно она замедлялась, а выражение лица ее сменялось. Щелчки мышки звучали реже. И чувствовать себя Регина начала иначе. Будто кто-то крепко схватился за ручку регулятора диапазона и постепенно, очень медленно, выкручивает её, переводя Регину в непривычный режим. Неспособная сопротивляться, Регина продолжает работать, совсем не понимая, что целиком оказалась во власти накатывающей пелены.

– Ну что, девчонки? На обед? – заискивающим тоном изъявил Кирилл.

– Погна-али, – протянула Лена и, потягиваясь, повернулась к Регине. – Ээй… Что-то случилось? – она выдалась вперёд, подтянула себя на стуле поближе к коллеге и с приподнятыми от удивления бровями заглянула в её лицо. Регина молча отложила мышку, взяла со стола папку и принялась запихивать в неё чертежи, карандаши и ручки со стола, бумажные стикеры, маркер…

– Регин… да что, блин, с тобой? – Лена бросила встревоженный взгляд на Кирилла, и он жестами показал ей, что не понимает, что происходит. – Время обеда, ты идёшь?

– Я сегодня пообедаю с мамой, обещала. – Отстранённо ответила Регина, заталкивая папку в сумку. Закончив, она встала, до сих пор не глядя никому в глаза. Лицо ее было восковым, будто все его мышцы разом отключились и больше не могут выражать ни единой эмоции. Она взяла пиджак в одну руку, сумку в другую и направилась к выходу. За её спиной остались два вопрошающих лица.

– А чертежи-то тебе зачем?! – недоумевающе крикнула Лена в след.