Читать книгу Роботы и грунт. Колонизация Марса V - Виолетта Викторовна Угра - Страница 1

Переговоры ради защиты

Повседневные хлопоты ученых часто кажутся управляемыми богиней, которую легко коммерциализировать. Но, даже проявляя свою силу, она бывает капризной. Сводку погоды с предупреждением о метеоритной крошке уже не вспоминали. Важнее было успеть спасти приборы.

– Какой у него был вид?

– Они привыкли прятать собственные чувства, Вадим. Не скажу, что меня поразили его алчные глаза или замечания, от которых любой признал бы его не только бессердечным. Я почти вру о нашей гениальности, чтобы он растаял.

– Врешь?

Лицо Вадима приняло внешнее сходство с сицилийцем.

– Ты знаешь, что такое плазма межзвездного пространства?

– Зачем так далеко? Но плазма есть в ионосфере Земли, в солнечном ветре, в обычной молнии. Кстати, еще и во всех неоновых лампах, если они каким-то чудом оказались среди отправленного в Солнечную систему груза.

– Тогда считай, что про ядерный синтез я ничего, что бы сбило тебя с курса, не говорила.

– Не показывай меня куском биомассы, которая может мыслить. Последнее вызовет зависть, первое не сможет искупить такого недостатка.

Контроль над кораблем, когда Вадим работал еще в космической мастерской, не выглядел так же нелепо, как споры, которые необходимо было поддерживать силой разума. Он не хотел, чтобы Арина обиделась. Она заставила бы его смотреть на ее глупое шевеление губами в поисках нужной отповеди. Он постарался, чтобы в его голосе звучало меньше обиды, резкости и пренебрежения.

– Ты смогла показать ему, что мы уже долго работаем, у нас есть успехи, результаты, перспективы?

– Если он не совсем гадкий, то, что я делала, должно произвести на него впечатление. Он не красив, он мужчина, привыкший к обществу мужчин, настигающих свою добычу ради выживания в бою. Я женщина, я улыбалась ему, была неотразимой и льстила.

Вадим как мужчина понимал, что она идет по правильному пути. Он сам был не красив, его немного портила слишком большая голова и немного медвежьи черты лица. Он не носил бороду, считая ее и широкополую шляпу классическим признаком вольнодумства. Во всем остальном он тоже тщательно старался искупать недостатки внешности умением держаться, ровной повадкой и подчеркнутым самоограничением в манерах. Талдомов не раз убеждался, что они помогают в делах лучше, чем ясный взгляд, волевой подбородок или внешность южного мальчика с изысканными тонкими чертами лица. Сейчас он, зная свою подругу, был уверен, что тот же путь принесет удачу и ей.

Арина Совина, огорченная встречей, уже пыталась присматривать за работой. Она была уже не так молода, чтобы считаться красавицей. Но ее ровные тонкие черты лица под воздействием времени показывали, что и увядая она останется женственной навеки. За последние несколько дней кое-что сделали без нее игроки и техники, которые следили за исправностью оборудования простых ремесленников. За порядком на работах в безлюдном виртуальном пространстве Аналитических кубиков, ее компании, следила не только она. Но обычно аврала, высокомерных обид или лабиринта проблем не было. Сейчас, проверив то, что она пропустила из-за переговоров, она не нашла ничего серьезного, кроме валявшихся без правильно названной папки архивов молекулярных проб.

Величественная, фантастическая база Тананарива, похожая на шалаш из-за своей формы, казалась ей одной из самых красивых построек на Поясе Астероидов. Когда тень накрывала одну из сторон медленно поворачивающегося сооружения, там заканчивались неспешные поездки луноходов. Они продолжались только во время бодрствования землян на широтах России и Восточной Европы. На другой трассе, огромной по длине, проходящей по Солнечной системе, где разметка дороги велась только через созданные землянами компьютеры, продолжалось движение.

Астероид Тананарива находился далеко от постоянных маршрутов всех, кто путешествовал по ней. Места ближе к трассе отличались от него, там ландшафт астероидов, собранных, как он, или издалека похожих на естественные, часто украшали контейнеры с собранной радиоактивной пылью, подобные земным автозаправкам. На Тананариве она тоже была. Синяя платформа ждала своих покупателей, на ней оставалось еще пять контейнеров с космическим бензином. Это было не так много для того, чтобы снижать цены, надеясь продать что-нибудь и освободить тару для новой добычи. Но база была немного в стороне от привычных земным космическим кораблям торговых путей. Когда владельцы Аналитических кубиков выбирали место, экономя средства, они оставили ее на месте самого большого камня, Сериста Ком, не тратясь на доставку, стоящую примерно восьмидесяти стандартных контейнеров топлива по старым ценам.

Люди почти никогда Земли не покидали, предоставив роботам всю свою власть на пространством, где каждому землянину хватило бы площади США, чтобы стать там Президентом, оставить столько же каждому другому Землянину и еще иметь никому не принадлежащий запас. Но космос ценили не только за эту роскошь.

Тот, кто умел вести диалог с устройствами, бороздящими черное звездное небо, понимал логику движения витков вокруг Солнца. Там редкие одинокие корабли месяцы и годы шли по своему пути, ставшему для его создателей гордостью, героизмом, жертвенностью, долгом перед человечеством. Они составляли основу клана, а он становился жизненным костылем, офицерским костюмом уже для всех, кто хотел оставаться причастным к значимым идеям. Клан выходил на битву, за которую сто лет назад военных усыпали медалями, не смел даже намекнуть на свои права ради непорядочности, возбуждал интерес собратьев изысканной одеждой астероидов. На фото камер слежения своими рельсами и небольшими брошенными ямами по словам поэта они напоминали иногда изысканные кружева. Побеждал член сообщества, но был еще и человеком.

– Арина, ты не должна беспокоиться из-за неудачи. Если для получения нужных нам камней придется звонить много раз или проявить дьявольскую интуицию, действуй! Если надо добыть для него то, что он хочет, а мы можем такую штуку сделать, предложи ему это.

– Временами после таких разговоров бывает страшно, как будто возвращаться после вечеринки со звуком собственного голоса в ушах.

– Не огорчайся. Может быть, тебе хочется чего-то, о чем ты не говоришь?

– Распускать хвост и прохаживаться перед ними с чувством собственного величия мне помогла бы еще и реклама. Закажем еще несколько блоков по газетам?

– Не будь жертвой собственной простоты. Тратить деньги, когда мы должны экономить на всем ради покупки, расточительно.

– Купим несколько полос по мелким изданиям, – язвительно отрезала обиженная его замечанием, но сохраняя приятный вид, собеседница приятного вида с красивой шеей, которую она подчеркивала, открывая вырезом блузки. – А иначе кто еще нас отрекомендует?

– Хорошо, действуй, – сдался все же мужчина, который из-за усталости казался намного старше, чем был. – Только не забудь половину блоков размещать через Игоря.

– Есть какие-то идеи, необычные фразы, техники подачи материала?

– Не делай ничего безобразного.

– Все?

Вадим Талдомов подумал о том, как хорошо представляется прекрасный ужин, наполненный разговорами о дезактивации радиоактивных материалов. Полной дезактивации, до состояния земного слоя плодородной почвы, которую немного удобри – и на ней вырастут гроздья винограда, стада овец. Кинь на нее сверху астероид с золотой рудой, конечно, не задев постройки, и можно зачитываться книгами о старателях и соревноваться с ними, втыкая вокруг него вместе с детьми и многочисленным семейством таблички «частная собственность». Потом представил себе, как, увидев это, продавец захочет создать прохожее произведение искусства собственными руками, и этот невежда начнет торговаться.

– Я не сгораю от любопытства, если ты хочешь подумать. Но решай быстрее, для нас скорость – страховка от больших потерь.

– Разрисовать им красивые способы добычи на астероиде?

– Так они ничего нам не продадут.

– А что рассказывать, чтобы они захотели с ними расстаться?

– Увлекать их другим делом.

– Каким?

– Любым, где расстаться с нужными нам камнями только лучше.

– Просто рекламу? Не анонс технических характеристик, а фильм?

– Сделай что-то впечатляющее. Но только не про камни, которые мы хотим у них купить. Все, что заставит их считать, что от них пора поскорее избавиться. Лучше про волны, неизвестные излучения космоса, – бери все, из-за чего им захочется продать астероиды и на эти деньги купить недорогие радиоприемники.

– Серьезные научные данные я не смогу достать так быстро.

– Возьми самые известные последние открытия, из тех, о которых пишут журналы с солидной репутацией.

Арина Совина думала ровно минуту, перебирая в уме легенды о тяжелых подвигах, ждущих своих героев.

– Помнишь, в Физическом из Москвы искали покровителей?

– Их мастерская обнаружила струны пятого порядка и предсказала, что есть излучения, по которым можно ударить сотней лазеров, и получить отдачу квантовой запутанностью?

– Да. Ты слышал, что они все еще без денег?

Вадим не стал представлять себе равнины Латинской Америки, где располагались их радары. А еще у них были старинные здания в центре Москвы, пустынные, обветшавшие от отсутствия людей. Там обитали лишь способные защитить лишь себя, когда вокруг шла драка из-за десятка метров между коммерсантами, желающими там продавать или жить. Вероятно, из-за результативности их борьбы они могли быть и монстрами.

– Это большая программа. Научные мастерские, которые им нужны, чтобы справиться со всеми видами вычислений, не любят договариваться.

Если бы Арине пришлось только читать настояния школьникам, даже только тем, у кого она была бы гувернанткой, она смогла бы поразить вечно непоседливых детей скоростью, с которой она логично парировала замечания собеседника.

– Тогда делаем такую рекламу: представим космос как вид легко находимых мощных излучений, полей, скоплений микрочастиц.

– Не отойду от твоей работы ни на минуту, если ты найдешь, для чего ими можно воспользоваться.

– Давай предложим их чем-нибудь ударить?

– Чем? И где? Взрывать астероиды Солнечной системы или просто бросить всю нашу работу и увлечься только астрономией?

– Хорошо. Давай предложим поискать такие поля вокруг нас.

– А какой будет приз?

– Безопасность. Если они есть и действуют или летят к нам, придется защищаться.

– То есть, в рекламы мы рассказываем об этой научной идее, умно, интересно?

– Да, интрига будет в том, что все подробности приведут к знанию, которое поможет нам выжить.

– Договорились. Действуй, но прежде покажи мне, что получилось. Пока ты будешь думать, чем терзать воображение наших поклонников, я займусь нашими камерами и роботами. Не хочу плохой рекламы, если мы что-нибудь пропустим.

Вадим вздрогнул, услышав, как отдается его громкий голос в стенах кабинета, когда Арина закончила видеоразговор, не дослушав последней фразы. Он был уверен, что уже сделанная защита его шахты ломается так же трудно, как металлическая проволока, которую необходимо перерезать ножом. Его натура требовала реальных дел, поэтому через несколько часов он посмотрел готовый ролик Арины почти мельком, механически сказал на камеру несколько фраз о том, что излучения могут быть и вокруг моторов космических дальнобойщиков. Он рассуждал о гениях, способных дать квантовую запутанность, собирая энергию с генераторов, разнесенных в нужные точки на хороших моторах. Потом посмотрел запись и решил переделать ее. Ему не понравилось заикание и отсутствие прямого уверенного немигающего взгляда.

Жизнь, наполненная смыслом и самосовершенствованием, помогала воспитывать собственный рассудок. Символические ценности законодателей космической моды с Земли заключались в том, чтобы сделать работу наполненной ценностями. Они отличали человека от зверя, дикого зверя. Жизнь, которая включает постоянную работу сложных механизмов и роботов, требовала постоянной тренировки. Она прибавляла умения регулярно проверять все тонкости автоматических систем. Но она же давала возможность быть артистом, умеющим себя вести среди очаровательной маленькой площадки, которую профессионалы отводили обычным игрокам. Их жизнь уже была очаровательна. Она поднимала настроение и была похожа на игрушки или возвышенное пространство для обрядов.

Шахта и ее проблемы

Игорю реклама, придуманная Ариной, понравилась. Он добавил в нее звуковых эффектов, чтобы идеи выглядели более юными. Помня о том, что покупатели торопятся расстаться с деньгами при частоте ударов в сто десять ударов в минуту, он выбрал нужный ритм, четко выделяющийся во всех темах. Для снижения стоимости нарисована была лишь одна тщательно продуманная картина, напоминающая очертания принимаемой волны. Ее показывали несколько раз, то приближая, то удаляя от зрителя.

– Я нанимаю вас, потому что кроме вас я нанял еще одного человека, – говорил он, приглашая оборванного на вид художника, предлагающего низкие цены и сделавшего уже не менее ста заказов на бирже.

– Мультипликатора?

– Живописца, но вы нужны для работы, которая оттенит его шедевр.

– Как его зовут?

– Трифон Мартов.

– Никогда не слышал о нем. Можно посмотреть, в каком стиле он будет работать? Или картина уже готова?

– Я покажу вам наброски и его портфолио, стиль я выбирал там.

– Вы нашли его на той же бирже, что и меня?

– Он уже работал со мной. Человек, которого я проверил.

– Чудесный способ выбора. Я сделаю вам нужное на день быстрее, если вы подпишите обязательство обратиться позже снова ко мне.

Игорь важно согласился, даже когда тот предложил подписать контракт о намерениях на один заказ. У него были планы на заставки для передач, поэтому дешевый дизайнер только радовал его своей сговорчивостью.

Работа этого хиппи ему нравилась. Чтобы показать материал, так не похожий на привычные осколки молекул, возникающие при гипотетическом разбивании программы на формы, готовые реагировать с другими, он менял место на экране и контур видеозаписи ученых с комментариями. Нашествие космических сигналов внушало ужас. Тонкую, как проволочка, линию Игорь, гордясь своей идеей, художника заставил использовать для рисования примитивных, но похожих на круглого человечка образов. Два таких умника страдали от всех несчастий, медленно считая потери. Поврежденные таинственными волнами электронные устройства, так трудно добытые для невесомости, содрогались под ударом. Болтались, как мертвые, руки роботов, оплакиваемые земными детьми. Четыре сильных удара по одному месту разбили оранжевый корабль, волокущий астероиды к Марсу на длинных прочных тросах. Биологические образцы давали согласие на ядовитый воздух, в котором умирала нелепая и смешная морковка. Человечки, лишенные лба, бросались, как увидевшие выпущенные кишки при харакири, на предложившего им помощь третьего, способного справиться со знакомым им излучением.

Вдохновившись успехом после ее размещения, Игорь уже продолжал собственную болтовню, пригласив для важности несколько аспирантов и профессоров, предварительно напомнив им, что каждое выступление будет бесплатным, они имеют право включить его в индексы. Увеличение количества последних всегда вспомнит руководство, составляя план будущего финансирования. Он был рад, когда встретил немолодого здоровяка с пустыми глазницами, реклама на радио при его внешности сразу же показалась ему заманчивой. Передачи о раскрашенных анализаторами миллиметровых диапазонов волн он, не забывая о собственных делах, перемежал рассказами о настоящих космических шахтах Аналитических кубиков. Бархатный баритон обещал, что там все желающие игроки могут убедиться, что оборудование ценное, а компания при игре заменяет лото даже на отдыхе за городом. Астероид Тананарива, на котором шли его работы, смотрелся как сила сознательного созидания. Без участия в его делах можно было впасть в меланхолическую тоску и разучиться разговаривать о модном. В своем деле Маркин разбирался лучше, чем многие из известных журналистов.

Умение поставить подпорки для того, что уже было создано программистами экстра-класса, ценилось меньше, чем сами программы. Наверное, так было потому, что художников выбирали сами математики, электронщики, физики, для своих идей способные прежде всего к критическому анализу формул и вычислений. Под контролем неумолимой совести в пользу работы они не оставляли в собственном мозгу места для решения каких-то иных важных задач. Если сравнивать их технические решения с одеждой, то у лучших программистов крупных марсианских заводов она напоминала бы одежду офицера высшей касты времен борьбы с турецким владычеством. Программы фирмы Аналитические кубики остались бы в классе спортивной формы двадцатого века. Ее техники подумали бы, узнав о таком сравнении, что их электроника – это все же купальник и не лохмотья, потому что они были скромны, как и подобает большинству талантливых людей. Но после этого, как талантливые тоже, задумались бы о том, как сделать свой стиль лучше, каждый раз радуясь самым небольшим успехам. Игорь показывал Вадиму свой шедевр, сразу же угрожающим голосом предупредив, что ждет от него независимой оценки.

– Ты помнишь, как выглядит в разобранном виде Протор, который ездит по Тананариве?

– Его макет стоял в моей студии год назад?

– Да. Слева был корабль, справа он, оба вскрытые, чтобы показать детали.

– Я ударился тогда о раму корабля ногой. На ней потом красовался огромный синяк. Да, я помню, что стояло рядом, у меня даже остались его фотографии.

– Значит, ты хорошо его представляешь. Тогда сделай для следующей передачи что-то подобное.

Игорь уже готовился к бою и наливался желчью. Ее было достаточно, чтобы расстрелять толпу, разрывавшую поэта с кордоном полицейских с автоматами и правом на применение слезоточивого газа. Все же он решил вначале спросить, не хочет ли Вадим сказать что-то еще.

– Ты прикидываешься деревенским жителем или одобряешь тот шедевр, который уже готов?

– Он похож на дом, в котором я уже живу.

Маркин знал своего друга так же хорошо, как знал, что это высшая степень его одобрения.

– Делать еще одну передачу про технику?

– Да. Но уже с рассказом о деталях и в надежде произвести впечатление на игроков. Я хочу, чтобы к нам приходили, а не предпочитали пойти к другим, устроить трехчасовой пиршество, набирая вид неприятного злого толстяка, или пьянство.

– У меня есть прекрасная идея.

– Верю в тебя, можешь мне ее не рассказывать, я посмотрю или послушаю, что у тебя в итоге получилось.

После того, как Талдомов внимательно, как человек, готовый понять все мелочи, посмотрел фильм о собственных успехах, ему захотелось отправиться куда-нибудь, где есть природа или хоровое пение на открытых городских площадках. Праздника в этот день и в ближайшую неделю не было. Он выглянул за окно и увидел, как солнечный луч пробивается сквозь небольшие просветы в облаках, затянувших небо. Он решил, что успеет насладиться скромным обаянием городского ландшафта и пойдет куда-нибудь только чтобы побродить по городу. Почти сразу же он выбрал в меню курицу, хлеб и чай, поставил все это в программу покупок роботу, чтобы он отправился за ними в ближайший магазин после прогулки. Потом передумал и отметил те магазины, где анархия нынешней торговли оставила цены самыми низкими. После отправил робота летать по городу, оглядывая немного сверху из безопасного от прохожих и фонарей коридоров тихие улицы, зелень деревьев, разбитые дороги и небольшие скульптуры, украшающие дворы. Полулежа на диване он любовался видами, включив кондиционер с озонатором воздуха. Он немного задержался, увидев новые обелиски для обеззараживания X 107, стоящие рядом с богатым по виду офисным центром, где по слухам жила семья главы города. Вадим обратил внимание на то, что они крупнее обычных и удачно вписаны в ландшафт, дополненный лежащими львами, своим видом как будто желающими дать гражданам конституцию. После того, как наступило безразличие от отдыха, он отпустил робота за покупками. Сам, не глядя на результаты проверки ландшафта, который за неделю передали в базу техников игроки, переложил их в папку менеджеров.

После следующего раунда переговоров о продаже астероида с Далекой страной ЛТД Арина поспешила связаться с коллегами, хотя если бы результат пришлось прятать, она не смогла бы придумать ничего лучшего, чем передать то, что получилось.

– Они хотели передать, что готовы к разговору?

– Уверена, что они посмотрели всю нашу рекламу, я показала им все самое свежее. Что ты думаешь, прочитав их предложение?

– Не знаю. Послание настолько туманное, что я ни в чем не уверен.

– Хорошо. Значит, мы снова должны связаться с ними.

Немного расслабившаяся от пережитых восхвалений в прессе Арина посмотрела на Вадима и подумала о том, что лучше: терять время на переговоры с Далекой страной ЛТД или попробовать найти и уговорить следующую компанию.

Среди игроков на Тананриве

Настроение каждого из тех, кто готов был отдать свои силы на благо развития цивилизации, обычно оставалось ровным. Выправка военных делала его еще и приподнятым. Приемы для его создания не были слишком навязчивыми. Наверное, только поэтому справедливые создатели компьютерных программ для коммуникации не все возможности роскошных программ делали только для их руководителей. Микки, всего лишь один из игроков, толстяк средних лет, сегодня копался не только в карточках с молекулами. Но Витториус, поседевший, крепкий, некрасивый человек с плохой дикцией, решил его отвлечь.

– Знаешь, какое сегодня число?

– Восьмое апреля. А что?

– Именно в этот день пять лет назад к нашей компании присоединился Анри Джонс.

– Ты думаешь?

– Я уверен. Наша система поставила его сегодня на самых высоких позициях.

– Выше, чем ничем не примечательные люди?

– Не шути. У него не только юбилей прихода в нашу систему, но и день рождения.

– Когда?

– Он был позавчера.

Как только он это сказал, самая широкая улыбка озарила лицо Тода Вильяма. Ее нельзя было назвать такой же радостной, которая была на лице Ольги Останиной. Она тоже улыбнулась, когда речь зашла о нем, как будто ей рассказали о молодом миллионере, который приценивался к одной из башен Кремля. Они любили Джонса, который часто рассказывал о своей северной удаленной работе. Он был геологом, увлекался разведкой и на шахту пришел прежде всего из-за того, чтобы научиться работать с оборудованием в холодных условиях. Его еще не было, но он мог появиться на экране уже через час.

Первый из тех, кто вспомнил о юбилейной дате, Викториус Батту из США, стал доказывать, что существование подобранных на сложных технических объектах игроков – это слишком большая роскошь. Приветливо и даже несколько образованно Тод воскликнул:

– Дайте мне опомниться! Если сегодня мы отпразднуем юбилей нашего самого удивительного приятеля, я уверен, он расскажет нам о том, что он захочет получить в качестве подарка.

– Снова обрести человеческое участие ему не подойдет.

– Я тоже думаю об этом. Такие раздражающие порядки в последнее время слишком распространены.

Развлечения, которых зачем-то с удовольствием ждут в космосе, по мнению Батту нужны были прежде всего не ради удовольствия общения. Он игроки сегодня были счастливы и надеялись, что Джонс, который был знаменит на Земле, на своей замечательной сибирской шахте, придумает еще одну возможность сделать конструктор для Тананаривы. Его приятели знали, что день рождения или юбилей прихода в игру – это повод для подарков самому игроку, а не способ ждать чего-то от него. Конечно, исключением из правил может быть оплаченный ужин или особенная музыка, которую он заказал бы для своих гостей, как будто сидевших у него а столом.

– Нет ли случайно у вас какой-нибудь новой головоломки?

Джонс оказался тем самым человеком, который готов был предложить новую головоломку. Он вошел в общую беседу как раз перед тем, как там прозвучал этот вопрос, поэтому не успел поздороваться. Его встретили, не забывая о праздниках.

– Поздравляем тебя со всеми юбилеями и надеемся, что ты сумеешь дальше жить еще более темпорально и не избивать свою Джульетту, если даже она предложит тебе яд, чтобы спастись от всех несчастий мира.

Ольга Охлобыстина, как главный представитель руководства компании на сегодняшний день, который был в виртуальном офисе, попросила у всех минуту внимания.

– Здравствуй, время получения символических призов. Сегодня тот самый день, когда мы празднуем юбилей одного из наших друзей.

Потом она говорила так же важно, как диктор телевидения или зарубежный проповедник. Собравшиеся за своими компьютерами в разных странах игроки с трудом разбирали через переводчик стихотворение, которое она написала для праздника. Почти не задержав внимание слушателей более, чем на минуту, она с достоинством закончила:

– В этот торжественный день мы хотели бы узнать, какой подарок вы хотели бы от фирмы?

В этот момент она уже передала ему открытку, наполненную множество маленьких человечков. Их было так много, как будто они жили в огромном китайском многофункциональном здании. Большинство из них были в движении, как будто иллюстрации повести или множество комиксов, иллюстрирующих философские и художественные произведения. Они были красивы, как будто написаны художником Возрождения. Их маленькие глаза и рты шевелились. Она была созданием настоящего художника. Ольга показала открытку всем собравшимся, чтобы они оценили картину, такую было напросто найти среди подарков из магазинов, в которых, казалось, было все на свете.

Сам получивший подарок смотрел на нее чуть больше, чем этого требовала формальная вежливость. Но вопрос Охлобыстиной он воспринял почему-то более серьезно. Небрежно, как будто позволяя себе проявить свою индивидуальность, Анри бросил:

– Вы должны меня спасти. Я нашел уникальные образцы. Я потратил все свои деньги ради того, чтобы провести геологические изыскания. Потом я нашел руду. Это прекрасное место, я уже купил все лицензии и земля принадлежит мне. Теперь туда можно запускать роботов для того, чтобы добывать редкие металлы. Но, к сожалению, у меня не хватает денег на то, чтобы купить достаточно роботов, чтобы начать собственное дело.

Он намерен был проявить твердость. Даже его лицо было спокойно, как у священника. Гостившие сегодня в прямом эфире игроки хотели общения, даже если повод для него будет таким банальным, как отсутствие средств или то, что их друг года через два не сможет купить особняк за три миллиона долларов.

– Ты хочешь, чтобы мы дали тебе деньги, которые ты можешь взять в кредит в банке?

– Не думайте плохо обо мне. Я подготовил все документы и обошел уже каждый банк в Лондоне, которые может мне дать нужную сумму. Но мне все отказали.

– Что если ты попробуешь поискать средства в другой стране?

– Не могу сказать, что эта идея не приходила мне в голову. Но американские банки, которые тут тоже представлены, я уже не смог взять штурмом.

– А если ты попробуешь найти что-то в другой стране?

– Если я поеду в другую страну, мне придется много потратить на поездку. Не все документы, которые меня заставят подписать, могут быть составлены не только для того, чтобы у честного человека не было неприятностей. А я как раз из числа честных людей.

Следующие полчаса все обсуждали новое событие. Из-за безнадежности любых попыток найти решение, несчастья Анри были такими же вызывающими сострадание, как тяжелый сон или скорбь по потере робота, который еще несколько часов назад кое-как ехал по нужному маршруту. Ими дорожат не только в том месте, где никто не умеет чинить технику, у которой блеск уже давно сошел с гладких боков. Только из-за этого игроки не заметили, как на экране появился Вадим Талдомов, владелец их шахты. Только когда Джонс опросил всех и получил сочувствие, немного добрых насмешек, и множество почти бесполезных советов, именно он первым увидел, что владелец компании внимательно следит за беседой.

– Это будет выглядеть не так, как вы себе представляете. Я не дам вам денег, но помогу.

– Как?

– Я готов буду подтвердить вашу компетенцию, если вы обратитесь в Россию. Вы можете поискать банк, который будет готов дать вам нужную сумму. Но сперва вам необходимо проверить этот банк через наши службы безопасности. Обычно они не делают такие проверки ради земных программ. Но я попрошу их проверить нужный вам банк для собственных финансовых операций. Уверяю, они умеют придираться к мелочам намного больше, чем я сам.

Анри мгновенно подскочил, потом прошелся по комнате так, как будто ему хотелось затанцевать.

– Как вы мне помогли, Вадим! Я даже не знаю, как вас благодарить! Когда вы состаритесь, вы вспомните это доброе дело как одну из ваших самых святых заслуг. Сегодняшний день рождения принес мне воплощение мечты, которая была у меня единственной за последние пять лет. А когда шахта будет работать, я обязательно куплю для нее у вас какое-то оборудование.

– Я сделаю это не совсем бесплатно. Мне не разрешается проверять банки для того, чтобы потом слишком мало сделать для комических программ. Но если я стану одним из ваших компаньонов и часть нашего оборудования буду испытывать у вас, разрешение мы получим. Более того, если я стану одним из ваших акционеров, у вас будут льготы по процентным ставкам и потом вы получите защиту нашей полиции. Я не буду вкладывать в вашу фирму деньги, но помогу вам не только гарантией, а еще и оборудованием. После испытаний мы будем продавать его вместе.

– Конечно! Это замечательная идея. Я готов к совместной работе.

Он еще некоторое время благодарил, но потом отпросился на несколько дней, чтобы все время посвятить поискам банка.

Другой вариант покупки

Новая встреча руководителей компании так и не принесла окончания переговоров. Арине казалось, что ее коллеги смотрят на нее пустым взглядом, а потенциальные продавцы обкладывают ловушками, как зверя, со всех сторон.

– Ладно. Если Далекая страна ЛТД нам отказывает, что мы можем сделать еще?

– Они хотя бы сказали, что что-то хотят от нас?

– Туманно говорят, что им нужны даже не деньги, а услуги.

– Сделаем.

– Но они пока не объясняют, что им необходимо.

Арина показала на уже переданные коллегам бумаги. По их рассерженным лицам было понятно, что ее почту они читали.

– Они хотят, чтобы предлагали мы? Не думай, что все бесплатные и рекламные предложения не станут сразу же их гениальными идеями, ушедшими в работу.

– Пока они даже не готовы принять наши предложения по покупке за деньги.

– Хорошо. Теперь встречаемся через два дня, а пока ищем других продавцов.

Холодея от ярости, они искали альтернативы.

Выгодные астероиды найти было не легко. В первую очередь они посмотрели все, что было рядом, не больше месяца перелета от Тананаривы. Парни из Поиска Мая, у которых были лучшие данные о маршрутах и трассах, вначале заломили огромную цену за «самый большой каталог астероидов, оборудования, высококлассных анализаторов и уникальную возможность проверить в действии почти бесплатные программы по их использованию». Последние были из числа тех, что шли в их реестрах в графе количества игроков для накрутки посетителей. Если бы Вадим был менее опытным шахтером, всем троим не удалось бы раздобыть нужных данных, не расставшись хотя бы с десятком своих игроков. Их на месяц пришлось бы отправить на чужие шахты, а после этого, возможно, не заполучить на свои. Вадим сурово объяснил, что материалы нужны для спасения астероида от возможной метеоритной угрозы. Игорь сумел сделать из его рассказа цикл радиопередач, тщательно переведенный на язык статей для бесплатного прочтения. После враги стали сговорчивее.

Правительство не очень внимательно следит за распорядком в шахтах, не волнуется из-за цен или уникальности технических решений, но не прощает умышленного вреда чужим разработкам. На жесткости полиции в этом отношении держалось все, иначе беззаботные земляне давно расколотили бы все чужое оборудование, находящееся на орбите. Их санкций и испугались продавцы.

Арине решила, что ей повезло больше, когда открыла один из малоизвестных, рекламируемых крупных сетевых магазинов космических сделок. Она решила поискать астероиды.

– Покажите, мне, пожалуйста, какие болиды будут продаваться в ближайшее время.

Заботливая служба сервиса выдала ей все данные по продаваемым и недавно купленным камням, оборудованию для их обработки. Робот сменился на живого продавца, как только она посмотрела сто сороковой камень.

– Здравствуйте, я Лия Коганенович. Вам собрать все, что есть в наличии и стоит ниже определенной суммы и где продаются несколько камней?

Это была миловидная молодая блондинка с тонкой фигурой и распущенными длинными волосами. Арина побледнела, увидев лицо компании аукционистов. Первой мыслью была: «Если бы я была замужем, после десятка походов супруга за покупками в эту компанию я осталась бы разведенной с месячным ребенком на руках, или стала бы трупом, а они оба делили бы мои деньги». В замешательстве она уставилась на нее.

– Кто вам сказал, что мне нужно все?

Осматривая ее, Арина все больше мрачнела. Она сравнила ее цвет лица с нежную кожу со своими. Почти сразу же почувствовала себя древней старухой. Блондинка улыбнулась еще шире, как будто поняла ее терзания, и они сделали ее сильнее.

– Догадываюсь, что вы ищете.

В институте, на работе, среди своих немногочисленных друзей и огромного количества знакомых Арина считала себя уважаемым человеком. Большую часть жизни она провела в стремлении себя поставить, которое когда-то ей обещали как залог успеха. Блондинка была ее поражением, ее болью.

– Я могу посмотреть сама все, что мне нужно, – тактично попыталась отделаться Арина.

– Вы правы. Сейчас я переключу вас на аукцион, где вы сможете купить камень по самой низкой цене.

Согласия Совной никто не спрашивал, но она даже не заметила это из-за темпа речи незнакомки. Почти мгновенно она оказалась в пасти еще одной блондинки и подумала, что хочет знать, чем вторая отличается от первой.

– Здравствуйте, я Мария Абрамович. Как я могу к вам обращаться?

Арина видела, что та разговаривает так же быстро, как и первая. Теперь, похоже, они отметят ее в своих каталогах, передадут списки по своим профсоюзным каналам. Дальше на ее голову будут сыпаться совершенно не нужные ей дорогие предложения, иногда подкрепленные тайным обещанием других продавцов не показывать товар подешевле тому, кто срочно готов расстаться с деньгами.

– Оставайтесь, пожалуйста, на аукционе, где продается то, что вам нужно, – сказала девушка.

Совину снова охватили мысли о собственной старости, которая и предназначена для того, чтобы жить тихо, в углу, не мешая расти и крепнуть молодым в мире, где для отживших свое и так ничего и не давшим им нет места. Ей не давали покоя мысли о молодой коже собеседницы, о насмешках таких, как она, готовых на любом человеке поупражнять свой злой язык.

– Сейчас вы находитесь на бирже, где торги идут в прямом эфире. Я заплатила миллион рублей для того, чтобы получить образование для того, чтобы устроиться сюда на работу. Я училась в России, потом приехала в Англию на стажировку. Вы знаете, что Англия это богатая страна, и я заплатила семьсот тысяч рублей, чтобы научиться торговать так же хорошо, как они. Та же быстро уметь найти продавца и покупателя, которые потом будут довольны. Я заплатила семьсот тысяч рублей за обучение, а сейчас вы увидите, как и чему учат за такие деньги, причем совершенно бесплатно.

Арина смотрела на Анну, которая вся светилась. Она выглядела жизнерадостно, свежо, была чуточку сдержанной и холеной. Ее собеседница чувствовала себя бедной по сравнению с ней.

– Поставьте, пожалуйста, галочки на параметрах космической техники, которую вы ищете. Сейчас у нас собралось, – она посмотрела куда-то перед собой, немного вниз, – триста сорок два человека.

Арина удивилась, что их так много, но потом подумала, что сейчас кто-то ищет топлива для звездолета или небольшого пая в такой же фирме, как и у них.

– Я истратила семьсот тысяч рублей для того, чтобы научиться торговать на сетевых аукционах. И сейчас бесплатно покажу вам, ради чего я училась, ведь это работа, которая помогает так быстро найти продавцов и покупателей, что у меня прекрасная зарплата, которая стоила таких денег. Сейчас вы будете на том аукционе, на котором нужная вам вещь продается дешевле всего. Это и есть секрет успеха, ради этого я и тратила столько денег на обучение.

«Нет, я не попадусь на их удочку», – решительно сказал себе она, собрав в кулак всю свою силу воли, подкрепленную стажем руководителя и опытом космического пилота. Она вспомнила, что последние сервисы стали предлагать покупателям новые программы по продаже. Это было почти законно на Земле и осуждалось в шахтах Солнечной системы. По их мнению, все приемы, которые психологи советовали для давления на покупателей, они использовали, чтобы те, кто тоже неплохо понимает в программах, покинули бы их сервис как можно скорее. Она включила фильтр из числа тех, которые рекомендовали для защиты от напора продавцов. Через несколько секунд он уже сигналил красным. «Темп речи настраивает на сто десять ударов в минуту, в таком ритме люди чаще всего расстаются с деньгами», – прочитала она. Пропустив пояснения компьютера, она перешла на пункт: «С вами разговаривает не человек, а робот». После этого она вышла из системы аукциона, где уже еще одна блондинка, похожая на первых двух и ранящая Арину своей бросающейся в глаза способностью оставлять приличных женщин без семьи.

«Не приходи в мой мир, робот, который умеет говорить, что я нечаянно оглянусь на человека, и влюблюсь в него», – сказала себе Арина, поставив программу защиты от психических атак на все программы знакомств, от личных до деловых приемов. Это стоило почти четверть цены квартплаты в месяц, но она решила, что пышный Восток, стремящийся вложить деньги в цивилизацию, этого стоит.

После фиаско с малоизвестным аукционом она стала исследовать другие, более знаменитые, проверяя списки уже сама. Когда она посмотрела несколько вариантов, ей пришло в голову полазить по местам на грузовиках. Но и там самые лучшие камни были у Далекой страны ЛТД, а они не собирались их выставлять на торги.

Живой интерес к разным вещам снова свел вместе директоров Аналитических кубиков, когда они помнили уже только дрожь самодовольства, которая была наслаждением жизни тех, кто потратил их время, но не помог найти нужное. Они пробыли несколько часов в гостях у Эпикура, что сказалось на их общем состоянии.

Совина и Талдомов, проанализировав данные, решили, что у Далекой страны было слишком много астероидов в пути и им давно пора было стать отдающими их во имя добра и справедливости. Неожиданно от продавца откликнулся один из его руководителей, Денис Шонуров. Он подробно расспрашивал, хорошо ли они знают, как крепятся астероиды при сборке базы. Потом, так и не обещая продажи за расчеты в этой области, он снова взял паузу. Арина передала это уже скучающим от потери времени друзьям.

– Ты видел, что их основная база, Дух защиты, уже обернут в защитный кокон полностью?

Арина подумала, что Игорь скорее всего не знал о самом ближайшем рейсе мимо их шахты. Она не ошиблась.

– Я не смотрел материалы этой фирмы.

– Они, кажется, хотят выстроить второй кокон вокруг своего первого. Иначе не понятно, почему они собирают мелкие камни.

– Первый кокон у них вертится?

Вращение внешнего купола, прикрывавшего оборудование, применяли богатые разработчики. Они склеивали камни, потом разгоняли мощными моторами, заставляя сферу крутиться вокруг своей оси так же, как это делает Земля или другие планеты. В результате внутри появлялось немного силы притяжения к стенкам.

– Нет.

Раскрутить оболочку с нужной скоростью можно было только если она состояла из небольших камней. Кокон строился для того, чтобы спрятать оборудование и не прекращать осуществление всех фантастических идей. Работы имели смысл, если астероид был создан из разрезанного лазерами на части другого. Внутрь помещали менее радиоактивный слой. Внешняя оболочка защищала технику.

– Дух защиты большой?

– Места там хватит на три завода и дюжины роботов для всех манипуляций на поверхности.

Внутри кокона часто было теплее, чем снаружи. Многие строители шахт уже поговаривали о том, чтобы делать несколько слоев, чтобы внутри создать удобную для техники температуру. Такая роскошь нужна была только заводам создателей микросхем, которые использовали космические минералы. Их почти не было, поэтому идеи о коробке для их размещения оставалась только поводом поболтать для любителей высокой науки.

Игорь, обычно молчаливый на совете директоров, заметил:

– Перемещения идут на разных космических кораблях.

Арина ухватилась за его подсказку, чтобы немного порадовать друзей собственными начинаниями. До этого она боялась сказать, что стала искать другой вариант, чтобы те не подумали, что отвлекаясь, она провалила переговоры. Ее голубые глаза были умными и серьезными.

– Да. Ты хочешь поискать самые дешевые, чтобы найти самые низкие цены на астероиды и скупить их?

– Об это я как-то не подумал, – неискренне ответил он.

– Космические грузовые суда на хороших моторах с дешевыми камнями тоже бывают, – заметил Талдомов. – Это те, что принадлежат государственным службам.

– Они везут астероиды уже после шахты?

– По-разному, – с видом знатока начал Вадим. – Некоторые научные экспедиции ловят камни только для того, чтобы испытать оборудование. Теоретически так же могут поступать крупные компании. Но они не вкладывают свои силы туда, где не будет огромной прибыли.

– То есть, если крупная компания вытащила гроздь камней с Пояса Койпера и везет его в сторону Марса, у нее уже есть на них покупатель?

– Да. Но их рейсы бывают редко. Их транспорт идет туда, где разведчики уже нашли минералы. Они никогда не возят простые камни.

– Поэтому те, что они добывают, стоят так дорого, – закончил Игорь.

– И используются на шахтах самой компании.

– Хорошо. Но есть и государственные перевозки.

Фонд развития Солнечной системы иногда показывал большинство институтов, готовых сделать новую технику, защищенную от холода кожухом. Внутри она состояла из сотен разноцветных квадратов микросхем и трубочек квантовых узлов. Время рекламы наступало, когда та или иная крупная страна готовилась выписывать гранты за выдающуюся инженерию. Условия редко были приемлемыми для тех, кто хотел достичь вершин производственной революции. Туповатые чиновники давали заказы на идеи, которые потом поступали в обучающие университеты. Тот, кто хотел сохранить технологии для себя, не мог рассчитывать на их благосклонность. Исключением были проекты по развитию науки. Тут уже поднаторевшие в продвижении цивилизации академики взяли все в свои руки. Вначале появлялись их прогнозы о том, какая умная идея через десятки лет принесет баснословную прибыль, распределенную на копеечные суммы среди многочисленных категорий использующих ее уже почти бесплатно. После теоретиков и опытной проверки, если дело касалось физических опытов с дорогим оборудованием, поиском тонких искажений или обоснования огромных вложений, наступал период осмысления идеи. Таинственная шарада формул и доказательств заканчивалась заказом на технологические образцы. Среди них могли быть и космические баржи, формы крепления камней и просто вывоз ради увеличения скорости перелета.

Пока Арина думала над его предложением, Вадим решил, что оно стоит того, чтобы его принять.

– Замечательно. Ищем все контракты, которые идут через систему государственной поддержки. Это удобно, они почти всегда дают характеристики судна, мотора.

– И их отчеты не придется покупать, – констатировал Игорь.

– А что с Далекой страной ЛТД? – Арина Совина знала, что снова попытается уговорить фирму продать астероид, но хотела еще до новых переговоров получить поддержку друзей и коллег.

– Если ты хочешь, поговори с ними снова. Сколько у них камней?

– Восемь идут в нашу сторону. Четыре находятся неподалеку.

– Они в связке?

– Да. Их везет посудина на самом тихом ходу. Наверное, мотор, который они поставили на баржу, стоил не больше земного велосипеда.

– Откуда данные?

– Из Вестника Пермской науки. Они публиковали там статью о том, что собираются использовать гравитацию планет, чтобы сэкономить топливо.

– Гравитацию? – Игорь изумился прежде всего тому, что не знает об этом, несомненно выдающемся способе передвижения.

– Их корабль доставляет астероиды туда, где они уходят под силу притяжения планеты. Взяли их, кажется, около Сатурна. Потом они публиковали расчеты пути до Юпитера. Они в пути уже больше двух лет.

– На них уже стоят активаторы? То есть, в пути их уже начали чистить от радиации?

– Нет. Там побывали несколько роботов для пробы грунта.

Зонды, которые путешествовали между мирами только для того, чтобы найти геологические материалы, были редкостью. Их запускали военные или научные астрономические обсерватории. Крупные компании обычно брались уже за те, которые изучил робот ведущей научной школы, экономя средства на покупку самых лучших анализаторов, ведь хорошую технику легко создать только для места, где изучены все нагрузки, излучения и помехи.

– Откуда их везли?

– Не помню. Покопаюсь в справочниках.

– Хорошо, – подытожил Вадим. – Не будем терять времени. Арина занимается Далекой страной. Если будет время, посмотрит, кто еще летит в округе.

– А мы ищем все, что не напоминает Чикаго? – Игорь Маркин уже перестал расстраиваться и шутил.

– Если мы найдем еще хотя бы два астероида, у нас получится хороший ангар. До этого нам придется держать восемь техников только для того, чтобы постоянно проверять, не летит ли нас бомбить какой-нибудь болид.

Скорость камней в открытом пространстве была настолько большой, что без человека техника слишком часто принимала за безобидный след космический пыли приближающийся к базе метеор. Только понимание риска потерять роботов заставляло Игоря не лениться с поисками, хотя он уже три дня собирался пойти погулять по городу. Основной его работой были не астрономические. Там он оказался только из любопытства, из-за желания подтвердить свой социальный статус принадлежности к престижному клану аристократии электронщиков. Они столетиями считались рыцарями и интеллектуалами, только из-за этой легендарной нравственной сказки его не тяготила компания инженеров и забавляло чувство некоторой власти над неофитами. Иногда он с удовольствием рекламировал шахту Аналитических кубиков на своем небольшом радиоканале и потом смотрел на людей, появляющихся в сети после. Решал, среди какого разговора похвалить ее за уникальные достоинства, в которые иногда не верил сам. Оттачивал мастерство слога, чтобы потом приготовить краткую речь на иностранном языке, она шла уже в рекламных роликах за границей. Иностранные игроки были нужны, чтобы не отняли лицензию. Тут он чувствовал себя ответственным менеджером, не разоряющим гениев изобретателей.

Добрые, нужные, необходимые

Игорю было приятно, что европейцы или североамериканцы приходили хотя бы ненадолго намного охотнее его соотечественников из России, были менее требовательными и более церемонными. Угнетало его лишь то, что их сложнее было удержать. Игры для них приходилось делать более совершенными и практичными. Они любили продуманные мелочи, а российская школа всегда славилась глобальными революционными идеями. Ее техники не умели получать удовольствия от возни с долгим и тщательным обоснованием, с объяснением, которое сделает их интересное наблюдение понятным далекому от проблем и даже туповатому ученику. Недостатки работы на Аналитических кубиках он компенсировал рассуждениями о полезных свойствах причастности к марсианским программам. Он дотошно объяснял каждую деталь, от перспектив выживания на двух планетах до тренировки мозга, которая необходима ради собственного здоровья. В итоге база Тананарива, построенная несколько лет назад, работала ровно, без серьезных открытий, но и без обидных проигрышей.

Два дня протекли незаметно. Вечером владельцы, усталые от нагрузки, встретились в виртуальном баре.

– Дорогая Анна, Мария, или не Мария и Анна, а другие женщины и мужчины, тоже молодые и красивые по сравнению со мной, – сказала Арина Совина. Она уже обращалась к самой себе, а не к роботам, из-за которых она так переживала перед покупкой друзей для Серисты Ком и Бал Таро Гис, их астероидов. – Вы говорили, что потратили миллионы, для того, чтобы учиться. Я не верю вам ни в этом, ни в другом. Не верю вашим создателям. Я потратила только свои силы и опыт, чтобы найти то, что мне нужно. И теперь у вас есть впереди все проблемы, которые похожи на мои, а у меня – опыт в их решении.

Она посмотрела на себя в зеркало, поправила макияж, и включила связь с мужчинами, уже несколько минут ожидавшими именно ее.

– Радуйтесь. Далекая страна продолжила переговоры, – важно начала Арина.

– Продолжила, но они пока ни на что не согласилась?

– Со мной разговаривал сам секретарь главы фирмы.

– Но где контракт?

– Дело в том, что они готовы продать нам астероиды, если мы поможем им в некоторых работах.

– Они это говорили.

– Теперь, наконец, они обозначили задачу самостоятельно, точнее, с помощью двух подчиненных, которые то и дело перебивали друг друга и злились, когда я расспрашивала, чтобы хоть немного понять их. Они даже сказали, какую услугу от нас ждут.

– Ты хорошо понимаешь, что они хотят от нас?

– Не всё. Это меня и смущает, особенно после трехчасовых объяснений и короткой бумаги в один лист, где это же они обещали описать.

– Рассказывай подробно.

Вадим решил отложить рассказ о своей находке, чтобы выслушать свою приятельницу. Сейчас она сидела перед светильником, повернувшись в три четверти. Она была хороша в таком ракурсе, тени выделяли ее очаровательную улыбку, а озадаченность придавала ей немного наивный вид. Ему приятно было чувствовать себя мужчиной перед беспомощной женщиной. За ее спиной медленно двигался робот-уборщик, но его вид не портил общей романтичности картины ее домашнего уюта.

– Нас просят достать астероиды. Не купить, они еще принадлежит любому, кто будет готов прицепить к нему мотор и отправить его в полет.

Директора мужского пола расспрашивали наконец вернувшегося с артефактом гонца с добротой родной матери.

– Это слишком маленький камень? Он в стороне от трассы или далеко за Плутоном?

– У них нет мотора, а они хотят, чтобы мы зафрахтовали дальнобойщика сами?

– Это законно?

Большинство камней величиной меньше планеты продавались еще до того, как на них появляется первый робот старатель. История с золотоискателями Аляски времен Джека Лондона тут не могла повториться: астероид занимал не тот, кто прилетит к нему первым. Если бы это случилось в единственном месте, миллионы кредитов за вторые и третьи корабли пропали бы, разорив всех, кто рискнул вложить в них силы, годы работы и миллионы кредитов, в которые обошелся бы серфинг. Поэтому еще до начала работ камень выбирали на Земле. Полиция зорко следила за продажами, не давая восхищенным ее усилиям землянам продавать один астероид двум людям, ничего не знающем об одновременном втором владельце.

– Этот камень еще летит среди других, ему подобных, в районе колец Сатурна.

– Почему они не могут его вывезти сами?

– У ни нет мотора? Но у нас тоже нет денег на то, чтобы его купить. Разве что, кто-нибудь даст в аренду. Если они не заломят цену за сам камень, дешевый мотор мы купим.

– Они просят вывезти камень не с внешнего пояса кольца. Им нужен тот, который сейчас еще находится внутри самой насыщенной неизвестным материалом кольца и надеется там остаться на века, – четким голосом сказала Совина.

– Так и получится. Ты знаешь, почему все, кто рыщет вокруг Сатурна, берут камни только с внешней орбиты?

Вадим знал, что подробнее о проблеме не знает Игорь. Но все же он считал нужным объяснить все Арине, а не ему, в его присутствии и ради того, чтобы он не успел вмешаться и долго перебивать его вопросами, отвлекающими от главной темы. Он хотел говорить коротко, в этом Арина была лучшим собеседником и слушателем. Все было так странно, что он старался отгонять от себя плохие предчувствия.

– Внешний пояс Сатурна – место для серферов. Подойти к нему опасно, ведь там твой корабль могут атаковать случайные мелкие камни. Их не так много, как внутри колец, но больше, чем во время метеоритного дождя на Земле. Это только очень приблизительная картина. Снаружи есть опасность быть бомбардированным. Внутрь пройти еще сложнее. Камней становится больше, а сигнал от оповещения может быть полностью заблокирован фоном от камней, летящих между оператором и зондом. Еще внутри колец есть пыль. Она тоже сбивает сигнал.

– Я знаю. Ты забыл перечислить еще одну привычную нам всем опасность. Задержка сигнала от камеры или манипулятора тоже будет. Причем, если камень находится на обратной стороне планеты, придется обходить ее, поставив несколько спутников на орбите. Откуда мы возьмем деньги на такую роскошь?

– Так ты хочешь сказать, что нам не надо соглашаться покупать у них?

– Если они будут настаивать на этом условии.

Арине было грустно, что проблему никак не удавалось решить. Талдомов на минуту задумался.

– Ты хочешь сказать, что пыль на кольцах Сатурна даст какие-то неизвестные обманчивые помехи, из-за которых они сами не взялись за дело?

Она не говорила этого, но он был слишком расстроен, чтобы выкладывать ему все сразу. Вадим подумал о том, что единственный шанс купить астероид у соседей стал пустой мечтой. Он недавно видел, как порхая, подобно стрекозе, на внешнем поясе Сатурна суетился университетский корабль. У него было несколько зондов. Это бы репортаж о том, как профессора потеряли великолепную машину, стоящую целое состояние. Вкладчиков было несколько, кроме России технику делали европейцы. Тщательность работы нельзя было подвергать сомнению, она шла в рамках программ самых солидных учреждений мира. Сигнал от корабля неожиданно стал искажаться, потом небольшой серебристый зонд закувыркался и, потеряв управление, зигзагами полетел в сторону планеты. Его проследили до столкновения с грунтом, разбившим хрупкую оболочку.

Еще день потратили на подсчет собственных средств и поиск дополнительной защиты от новой беды. Теперь, когда покупатель хотя бы назвал цену, они могли подумать о тех, кто еще везет свой бесценный для них груз на тросах, канатах, приклеенным к другим гроздьям и готов расстаться с лишним вестом ради скорости. Привычка к проблемам и идеям вынуждала Арину с Вадима перестать рассматривать предложение далекой страны, как неудачу. Задержку они, не сговариваясь, стали считать перепродажей. Посмотрев на Дух защиты, основную базу Далекой страны, они убедились, что астероиды им нужны только для новой базы. Все из существующих у фирмы были пойманы не ими, если находились не в районе Пояса астероидов. Почему бы не считать, что они ищут подрядчика, который ловил бы для них новые камни? Эту мысль оба инженера высказали друг другу, перебивая, когда почти сразу же захотели обсудить создание новой мастерской.

– Довериться Далекой стране, не изучив все ее возможные тайные ходы, мы не можем. Я нашел еще несколько камней рядом, но их владельцы отказываются продавать свое сокровище. Теперь у нас только один выход. Искать моторы, которые испытывают на вывозе камней, еще не имеющих владельца.

– Разве их нет среди обычных продаж?

– Их выставляют на торги после доставки, не хотят давать гарантии до доставки. Санкции за отказ от доставки есть, а на испытаниях моторов еще нет гарантии, что они окажутся на месте.

– Хорошо. Если у нас нет другого шанса, покопаемся в научных экспедициях.

– Если мы найдем хорошие моторы и оборудование, посмотрим, смогут ли они пройти ближе к кольцам. Найдем умирающий под жадным перевозчиком перегруженный корабль – попробуем пригрозить аварией и вытащить у него несколько камней.

Они были расстроены тем, что Далекая страна ЛТД оказалась такой несговорчивой. Но привычка к спокойной ровной жизнерадостной жизни сделала то, что не получается у настойчивых помощников, обещающих за скромную сумму опцию «создания нового я». Камни были нужны для того, чтобы защитить недавно купленную технику. О ней не жалели только из-за дешевизны и случайно попавшегося объявления гидрофермы. Она продавала то, что уже три года пролежало без работы. Хозяева оказались аккуратными, техника постоянно проходила осмотры и сейчас работала подобно новой. Владельцы, окрыленные успехом с первой покупкой, надеялись на новую, поэтому не оставляли поисков защиты.

В эту ночь Вадиму снилось, что камера пропустила спутниковый сигнал. Он проснулся позже и сразу же посмотрел материалы игроков и техников. Все было в норме, но он проверил все оборудование. Одна из камер пропустила тестовый период. Он проверил автоматику, запустил проверку и сделал замечание дежурному. Потом поставил в журнал обязательных работ тестовый контроль за манипуляторами. Когда внутреннее чувство подсказало ему, что больше он уже ничего не найдет, он принялся за поиски государственных торгов. Его жена Варя беззаботно управляла роботом, который следил за обучением ребенка. Сын, Дима, занимался в дальней комнате. Он давно просил, чтобы школьное обучение в теплое время шло на веранде. Она была просторной.

От Далекой страны ЛТД с тем-то и тем-то

Вадим жил на тридцатом этаже, не забывал о защитах. Он мог не опасаться, что случайная птица занесет вирус на открытое пространство. Все же он не хотел подвергать малыша риску. Вадим вздрогнул от неожиданности, когда услышал вызов Арины. Она позвонила ему на следующий день, хотя договаривались связаться через три дня, поэтому звонок вызвал в нем тревожное чувство. Он еще не нашел ничего существенного.

Когда он ответил на сигнал Арины, та была взволнована.

– Ты нашла камень?

Если ее мысли были только о новом лоте, она слишком торопилась испытать судьбу, беспокоя его раньше назначенного времени. Он ждал хороших новостей, но, проверив за это время все архивы, он знал, что они были слишком маловероятны. Вадим про себя поклялся подробно раскритиковать все слабые места ее предложения и не забыть о них как минимум месяц.

– Далекая страна добавила к своему предложению сказочную премию.

– Они обещают большие деньги за работу?

– Да.

– И только? А что ты сделаешь, если твой зонд улетит, как только скроется за парой железок, дожидавшихся там нашего приезда? И, кстати, нас заставляют дать гарантии? Не забывай, что мы не можем предложить контракт, в котором ни за что не отвечаем, иначе придется лишиться лицензии.

– Нам предлагают не только деньги, но и технику.

– Откуда они возьмут обеспечение? Какую технику?

– Давай, я расскажу все по порядку.

Вадим не верил ей. Больше всего сейчас ему хотелось потребовать, чтобы она написала обо всех подарках, потом прочла свою статью и сама поняла, как она смешна, как трагична ее глупость, если все это она считает правдой. Потом, совсем не считая это предложение заманчивым, он посмотрел в окно. На улице стояла хорошая погода, при других обстоятельствах он решился бы погулять. Все же он взял себя в руки и решил быть лояльным, даже если этой изящной голубоглазой одинокой женщине просто недоставало внимания.

– Сегодня утром я нашла письмо от Дениса Шонурова. Как только я прочла его, мне позвонил он сам.

– Он требовал решительного ответа? Надеюсь, ты отказала.

– Нет, он спросил, поняла ли я, что он предлагает.

– В письме была цена за астероид, который доставят к нам через месяц?

– Нет. Предложение достать астероид с пояса Сатурна теперь дополняли обещания прибавить к сделке деньги, сумасшедшую сумму. Там же схема перелета и оборудование для него.

– Какое?

– Недалеко от орбиты восемнадцать камер, он готов взять их в аренду за свой счет и вернуть неустойку, даже если мы разобьем половину из них.

– Камеры для проверки летящих к нашему драгоценному мотору метеоров?

– Подожди. Спутник для связи, два прекрасных мотора и оборудование для связи идут сверх положенной суммы. Дальше в письме была схема полета. График не сложно переложить на программы, у меня на это ушло бы два дня.

Вадим подумал, что на такую же работу у него ушел бы день, но промолчал. Первое впечатление могло быть обманчивым. Продавцы, предлагая контракт, уже начали торговаться, но их методы ему не нравились. – Это кем-то разбитая техника и мы должны ее починить без роботов?

– Нет. Она, конечно, уже использовалась на научной станции, но ее механики гарантируют, что мы все получим в рабочем состоянии и с гарантией.

Если бы они сразу выставили предложение сделать нужные работы, а потом немного надбавили цену, он бы меньше боялся и сердился. Сейчас эти никчемные тираны вызывали у него только подозрения. «Весьма вероятно, что взбудораженная Арина принимает полностью задрапированную ловушку за золото и пурпур», – подумал про себя Вадим, но Арина продолжала:

– Если мы согласимся, камеры можно будет расставить по всему пути до внутренней части кольца. Представь себе, двадцать шагов, которые мы сделаем, подобравшись к кольцу с его плоской части.

– Сбоку?

– Да.

– Эта часть не такая тонкая, чтобы мы ничем не рисковали. Мы должны будем сделать пробы грунта?

– Это сложный момент. Пойдет проверка на радиационный фон и минеральный состав. Оборудование дадут, техников тоже.

– Не хочу сталкиваться с тем, что в нужный момент на связи никого не будет. Но я не все знаю сам.

– Я смотрела, что им требуется, Анализы минимальные.

– Сколько астероидов придется проверить под канонаду радиопомех?

– Не меньше ста.

– Много. Что они ищут?

– Средний уровень радиации. Минералы. Если есть гадолиний или карналлит, камень поедет с нами, даже если придется захватить два или три образца.

– А если его не будет?

– Забираем самый ценный. Но их больше всего интересует радиация.

Вадим Талдомов, продолжая разговор, решил посмотреть данные о кольцах Сатурна. Он включил сетевую библиотеку. Арина, ловящая его движения через повисший в воздухе геликоптер с видеокамерой, заметила его движение.

– Толщина внутреннего кольца может быть немного больше километра, напомнила она.

Вадим представил себе расстояние длинной в километр на Земле. Городишко с застройкой пятидесятилетней давности, в котором почти нет роботов контроля, если он оказался там без собственной защиты. В таком месте он не прошел бы и ста метров, если вокруг не было бы предупредительных табло со световыми отметками о дате проверки. В городе, где техника хоть как-то защищала людей, без собственной защиты он вышел бы только на улицу, где столбы с дезактивацией стоят через каждый десять метров. Потом он подумал о том, что ему вообще не нравится идея выходить на улицу без анализатора, а с собственным подсознанием, подсказывающим ему такие лазейки, давно пора бороться.

– Вся эта роскошь предназначена для того, чтобы найти наименее радиоактивные породы?

– Там есть еще и пыль, много пыли. Но в контракте четко указано, что мы достанем камень. Типичный для этих мест. Не от края, чтобы точно найти уровень его радиоактивности и степень изменений минерального состава.

– Край, зараженный рентгеном, есть не только снаружи, со стороны Солнца. Излучение идет отовсюду. Кольцо плоское, но если мы подойдем на край внутренней части, кольца D, уровень заражения пород будет не самым типично низким. Брать придется из участка, который дальше всего от любого края кольца. Ты готова сейчас назвать такое место?

Арина задумалась.

– Рассуждай логично. Если бы материя была однородна, берем центр по горизонтали и вертикали. Но толщина кольца колеблется.

Он посмотрел на открывшиеся данные компьютера. Справочник называл самую толстую его часть. Она находилась в кольце В, это он помнил. Ее размер был чуть более двадцати пяти километров.

– У нас будет хорошая карта со съемками в спектральном диапазоне?

– Хорошей нет. Там столько пыли и льда, что отличить состав тяжело.

– Нам дадут камеры для специальной съемки?

– Дадут обычные. Но мы можем выбрать.

– Откуда?

– Рядом база земной научной экспедиции. Там целый ангар с деталями и оборудованием. Есть небольшой завод, если ты хочешь добавить платы, сделанные на месте.

Вадим не любил скорость в работе с микросхемами. Но тут решил воспользоваться предложением. На всякий случай он спросил:

– Камеры, созданные нами, потом мы отдадим этим ученым?

Арина поняла его беспокойство. Если он предложит новый компонент, его кое-как сделают. Потом оставят запись испытаний себе, не выдавая им гонорара без получения согласия. После его детище, ощутимое, осязаемое, напоминающее микросхемы из каталогов фирмы с миллиардными оборотами, поступит туда, где технологии сразу же станут учиться миллионы технологов, помогающих двигаться прогрессу. За считанные месяцы ее усовершенствуют так, что он не сможет продать ни одной модификации собственной идеи даже за ноль целых, одну десятую кредита.

– Я буду торговаться, чтобы получить оборудование, – твердо сказала Совина.

Аналитические Кубики и нужные им астероиды

Хозяйка собственной шахты, созданной несколько лет назад и тогда еще казавшейся ей шикарной, приобрела внутреннюю силу, свойственную профессионалам. Каждый тонкий луч, испускаемый лазерным анализатором, мог принести ей надежное место среди поставщиков оборудования на орбите.

– Держись, Ариша, нам придется полетать в сложном месте, куда потом захотят многие.

Он подумал о том, что если придется пускать робота для замеров, нельзя забывать о траектории проверки. Безумные причуды Далекой страны ЛТД, которые заставили ее передать заказ Аналитическим кубикам, уже казались ему интересным приключением. Опыт, которые можно было приобрести на навигации по кольцам, пригодился бы только там.

– Что говорит справочник о кольцах?

– Они есть у Юпитера, Урана, Нептуна, у астероида Харикло, карликовой планеты Хаумеи и спутника Сатурна Реи, хотя интересные породы прежде всего мы найдем на Сатурне, а малые планеты и карлики считать ценными не стоит.

Он скользнул глазами вниз по списку, нажал несколько виртуальных клавиш.

– Смотри, кольца Реи состоят почти только из пыли. Частицы не больше десятка микрон в диаметре тут обычные гости, это все, что осталось после вывоза самых крупных образцов. Но и те были величиной не более метра.

– Вот еще, хотя это ты знаешь. Кольца Сатурна состоят изо льда. Теперь тебе ясно, чего ждать? Наши умники ищут, что можно везти к Марсу, чтобы создавать воздух.

Стена за спиной Арины внезапно стала бежевой.

– У тебя меняется окраска стен или ты поставила мне в камеру заставку для пейзажа вокруг тебя?

– Заставка есть, но на работе я редко ее использую. Сейчас это действительно моя новая краска.

Вадим вспомнил, что последний раз стена кабинета Совиной, из которого она обычно выходила на связь, был нежно голубым. Сегодня, когда она позвонила, оттенок в первые моменты разговора оставался похожим по цвету, но, скорее, чуть более зеленым, поэтому он не сразу заметил разницу. Он слышал о стенах хамелеонах, но не думал, что постоянное обновление собственного жилья идет на пользу человеку солидному, а консерватизм считал признаком надежности.

– Мне не понравилось бы чувствовать себя постоянно в дороге. Слишком частая смена комнаты напоминает переезд из гостиницы в гостиницу.

– Я разочаровалась в этой идее уже после того, как прошло пять часов после просушки. Думаю, наслаждаться ли ощущениями дальше или после одного ремонта затеять новый. Ладно, хватит болтать. Мы соглашаемся?

– Без Игоря мы не принимаем решений.

– Я хочу знать твое мнение.

– Мне интересно. Передай все материалы в кабинет. Я посмотрю. С Игорем поговоришь сама?

– Да.

– Тогда потяни время у заказчиков, но подпиши протокол о намерениях. Пусть клиент останется, но подумает, не предложить ли нам что-нибудь еще. Я посмотрю материалы. Если он будет настаивать на скорой сделке, ничего не подписывай.

Свою камеру видеофона, висевшую перед Ариной так же, как и ее перед ним, он немного повернул в сторону окна. Ему было интересно, меняется ли цвет обоев из-за погоды. Оно было открыто, небо над домом и ближайшими окрестностями потемнело. Вадим подумал, что его догадка может оказаться правильной, бежевый цвет стал реакцией на тучи. Он выключил видеофон и переключился на мысли о спектре сатурнианских пейзажей. Кольца, состоящие из льда, были заманчивой перспективой для колонизаторов. Конечно, если там есть вода и если ее можно очистить. Любая жидкость могла пригодиться строителям коконов в невесомости. Их скрепляли разными способами. Одним из самых дорогих считался клей из замерзшей воды с примесями. Ее разогревали, чтобы смазать поверхности, а потом под влиянием космического холода те жестко схватывали сочленение. Для них использовали грязные замерзшие газы, минимум воды, предварительно делая поверхности более гладкими и ровными лазерной пушкой.

Изучение первых карт Сатурна пестрело загадками. Дискретное неполяризованное магнитное излучение стало первой неприятностью, который приготовила для них планета гигант. Его границы от двадцати килогерц до сорока мегагерц заставили его задуматься над фильтром для спутников и зондов, которые придется отправлять, создавая нить Ариадны. Он не сомневался в том, что длинная цепочка камер, расположенная правильно, способна предупредить о любой опасности. Но эта полоса с небольшим запасом способна дать помехи неповоротливому механизму. Вадим проверил скорость летящих частиц. Данные были скудными, но они обещали от десяти до двадцати пяти километров в секунду. «Скорость в двенадцать километров в секунду, средняя, это семьсот двадцать в минуту или превышение первой космической. Тяготение Земли преодолевается почти на восьми километрах», – подумал он. Не это не самое лучшее положение для того, чтобы подойти поближе, не пропустив бомбардировку.

Потом он стал изучать волны плотности, отмечая для себя вначале на листе бумаги, а потом в компьютере «происхождение неизвестно». Потом он подумал и переместил эти отметки в новую папку. Ее Вадим назвал «Материалы по потенциальным помехам».

Через три дня на встречу он немного опоздал, передавая новые файлы с данными по сбоям в настройках. Общая часть была готова. Решение о том, как вытащить астероид, он оставил для личной встречи, не пересылая их по почте. На площадке для личных встреч в баре в этот раз обсуждать дела они не решились. Виртуальный офис Аналитических кубиков смотрелся куда скромнее. Экран не озаряли вспышки новостей, нельзя было включить приятную музыку, в уголке не поблескивала реклама, которая была приятна в первую очередь тем, что с самой удачной всегда можно копировать свою.

Талдомов махнул рукой. На экране появились немного искаженные лица его коллег. Они втроем были директорами, технологами, владельцами и душой фирмы, занятой покорением пространства. Еще через секунду изображение сфокусировалось. Немного больше времени потребовалось на то, чтобы его заметили. С полки связи взлетели два геликоптера, они устроились напротив него. Точно так же его камера, как только он включил устройство, перешла в удобный для обоих собеседников режим, выправив изображение для абонента. Он не видел, что за стенами дома Игоря дул прохладный ветер. Но заметил, как солнце освещало зимний сад в Ижевске, в квартире Совиной, сквозь полуоткрытую дверь.

– А мне нравится, что после полетов мы сможем рассказывать на всех углах о наших уникальных навигационных приспособлениях, – продолжал Игорь начатый без Вадима разговор.

– Да, наши квантовые капсулы должны помочь. Когда я связывалась с обогревом камней, чтобы притормозить Протер 78, залепив его на месте каплей жидкости, нужна была только энергия и лазер. Тут нам придется прятаться от помех и метеоров на огромной скорости, одновременно цепляя к ним мотор.

– Ты говорила, что нам дадут мотор, – вступил в разговор Вадим.

– Привет. Да, и мы можем выбрать его с базы ученых. Я уже посмотрела закрытые списки. Представь себе, там есть свои конструкции и Вояж 05-8016, Любопытный робот 3000, Парк Солнечного стиля, Маркини и Паркас, Ондале Тайм, MIT.

– Названия звучат впечатляюще. Я знал, что Вояж, зонды для Сатурна и дальних планет, имеет свою лабораторию и командный центр в космосе. Но не думал, что они так легко отдадут чужакам собственное дитя. Последний Вояж, кажется, гонял изучать пояс Койпера, причем на высоких скоростях.

– Скажи это его авторам. Или лучше нет, не говори, чтобы они от такой похвалы не отказались работать с новичками вроде нас.

Роботы вроде Любопытного состояли из набора квантовых анализаторов, трубок с запорами, но их генераторы полей были куда более совершенны, чем у отладчиков из космических магнатов. Те предпочитали поделить оборудование на несколько машин, чтобы уже на их компьютер повесить максимум игроков землян, рассчитывая на оплату за сетевую игру. Ученым важна была скорость проверки, зрители у них появлялись после открытия. Все лето прошлого года Вадим возился с программой для Вояжа, полученной как бонус за изобретение способа определить лучи гравитационной ямы, если коллапс далекой звезды дает помехи на открытой шахте. Проблема оказалась серьезной. Техническая поддержка в виде молодого доктора наук из МИФИ появилась после требований выполнять свою работу и угроз рассказать обо всем журналистам. Сам техник показался ему студентом по возрасту. Но то, что он говорил в качестве объяснений, было так сложно, что Вадим решил не платить за отладку, а разобраться в каждом процессе. Месяцы за инструкциями научили его самым модным приемам компьютерной системы холодных пространств. Сейчас он не боялся Вояжа и MIT. MIT выпускала коммерческие платы и даже держала несколько шахт, которые старательно пополнялись студентами из евразийских университетов, хотя прохладно относились к чужакам. Но эта фирма, одна из немногих, часто занималась только научной инженерией вместе с Оксфордом, Гарвардом, Стэнфордом, где столетиями находилось сердце технической разведки США. Оба производителя считали почти одинаково, хотя отличались диапазонами.

– Я готов посмотреть Вояж и MIT. Любопытный робот знаю хуже, – сказал Вадим.

– Я знаю Вояж, Робота, Парк Солнечного стиля. Про Ондале слышала, что он несложный в управлении, но ничего не проверяла сама, – ответила Арина.

Игорь, продолжая работать с рекламой, признался, что он хорошо владеет только программами, которые уже есть на его собственной фирме.

– Тебе тяжело будет справиться с научными станциями. MIT – это единственная из них, которая будет тебе понятна.

– Но вы можете взяться за сложную технику сами. Третий не понадобится, если есть два хороших пилота. Кроме того, я могу подстраховать вам вместе с дежурными инженерами на мелких работах.

Игорь подумал о том, как красиво будет звучать на его радио бархатный баритон, рекламируя собственную фирму, работающую на самых лучших моторах, созданных человечеством. Потом он решил, что красивее будет, если он проявит скромность. Поэтому вслух он сказал другое.

– Если вы знаете самую знаменитую и редкую технику, берите только ее. Я знаю, что мы немного потянем время. Но реклама, подкрепленная фактами о нашей работе, сделанной на знаменитом Вояже и Любопытном роботе сделает нам имя. За ним приходит не только слава, но и стабильное положение.

Он надеялся показать коллегам мир глазами заразившего весь мир болезнью любви к их фирме. Сейчас ему зачастую трудно было найти их интерес к устойчивому росту карьеры. Немного подумав, Вадим согласился. Арина не стала возражать.

– Теперь о способах работы, – серьезно начал Вадим. – Я долго копался в архивах и строил план. Сейчас у меня в голове есть способ, которым мы достанем камни. Но все остальные соображения заставляют меня не пользоваться дальней связью, чтобы рассказать вам о нем.

– Не смотри на меня, я слишком устала, чтобы помочь тебе без всякой надежды узнать, как это сделать, – весело сказала Арина. – Но я тоже придумала способ вытащить камень. Точнее, мой способ для того, чтобы запустить робота для анализа их грунта. Сейчас я подам тебе пример и расскажу, что буду делать.

– Нет, – решительно прервал ее он. – Я не верю Далекой стране ЛТД. Она хитрит. Я не хочу, чтобы ее жучки сейчас узнали у нас, как все это сделать, а завтра они отказались бы от контракта, продажи и вообще знакомства с нами только из-за того, что выслушали нас сейчас и сделали то, что мы придумали. Я верю в твои таланты. Но давай договоримся. Ты пришлешь мне свой метод по курьерской почте, я тебе пришлю свой. Игорь только что сказал, что доверяет нам технические сложности.

– Да, – подтвердил тот, видя, что оба уставились на него. – Но я не буду голосовать за подписание контракта, если один из вас скажет, что способ другого полная ерунда.

– Хорошо, – кивнул Вадим. – Сейчас мы пишем коротко. Но так, чтобы было ясно, какое оборудование выбрать. Потом посылаем письмо. Я уже подготовил свое. Оно вылетит на моем дроне через полчаса после нашего совещания.

– До меня ему лететь восемь часов, – подумала вслух Арина. – Я закончу завтра к вечеру свои рисунки и подсчеты. Потом отправлю. К утру ты их получишь.

– Ты можешь уложиться только за остаток сегодняшнего дня?

– То, что я объясню, должно не умереть, а вознестись на небо.

– Сделай все короче, но не упусти ничего полезного и хорошего. Отправь вечером, чтобы утром материалы были у меня. Днем я скажу тебе, если в чем-то не разберусь.

– Почему ты торопишься?

– Хочу побыстрее закончить все, что не дает нам закрыть роботов на шахте надежной стеной. А для этого придется закончить работу, купить эту стену и отправить ее в полет. Кстати, ты говорила о том, что астероид Далекая страна даст авансом, еще до окончания работ?

– Я говорила об этом. Они не против.

– Как далек от совершенства этот мир! Почему ты начала с ловушки? – Ему уже хотелось умыться и получить ее материалы.

Игорь зааплодировал.

После того, как разговор был закончен, Вадим упаковал свои материалы на небольшую карту памяти. Потом вставил ее в миниатюрный летательный аппарат. Туда же он поместил две камеры и датчики помех. Все они проследят, чтобы устройство не столкнулось с препятствием или не стало жертвой аварии. Закончил последние приготовления к вылету. Работа на станции и зондах научила его осторожности, мастерству. Они не были связаны с сетью, но уничтожали память в случае опасности одним небольшим импульсом. Потом он вынес робота на веранду.

– Лети. Я верю, что доберешься удачно, – сказал он и выпустил аппарат.

Тот быстро скрылся из виду, набирая высоту. Вадим не верил технике, пролетающей слишком низко, если она идет по городу. На фоне облака небольшой голубой дрон стал уже неразличимым, когда к нему присоединился сын.

– Папа, ты можешь помочь мне с физикой?

Дима выглядел скромно, даже не надеясь, что отец составит ему компанию. Вадим посмотрел на него и подумал о том, что сейчас самое время отдохнуть от дел. Он сделал расчеты, закончил схему. Материалы Арина получит только завтра утром. Сейчас можно волноваться из-за них или отвлечься на другое, дело.

– Роботы – паршивая штука, если он не в состоянии научить школьной программе, – проворчал он себе под нос. – Я свободен и готов тебе помочь. Что случилось?

За скоростью полета

Планы Арины и Вадима оказались удачными. Через два дня оба, довольные друг другом, заверили Игоря в надежности предложения. На подписании контракта он немного нервничал.

– Их все-таки не пять?

– Не забывай, у нас будут деньги за дополнительные работы. Они оплачиваются за объем, аванс получим перед началом проекта. Но у нас будет четыре оплаты.

– Но это коварно. Вы отвлечетесь на другие работы, кто будет срочно искать еще камни?

– Нам хватит минимума.

Игорю стало легче от мыслей, которые теперь никто из генераторов идей не хотел слушать, когда еще через день остальные члены совета директоров поручили ему, уже сомневавшемуся в своей нужности, принять два астероида у Далекой страны ЛТД. Они летели в одной связке и находились в пяти днях пути от Аналитических кубиков. Маркин тщательно заполнял формуляры, сверяясь с законами, правилами и несколькими образцами контрактов, которые он тайно от владельцев оставил себе для примера.

Работы на Сатурне начались раньше, чем в Аналитических кубиках сумели выбрать все оборудование для них. Трасса, подобная земной гоночной, наполненная обгоняющими этих черепах за секунду булыжниками, интересовала Вадима и Арину в первую очередь. Движение должно было стать предсказуемым. Помощь от базы была, им дали допуск на бесплатное использование астрономических наблюдений уже находящихся на орбите зондов. Посмотрев их материалы, ученые сразу же поняли, что данных только по скорости камней им будет не достаточно. Собственные камеры, которые им разрешили выбрать на базе они кое-как дополнили съемками еще в нескольких волновых диапазонах. Арина хрипела, торгуясь со всеми из-за сроков начала работ. Вадим проклинал свое спокойствие. Ему казалось, что если бы он начал кричать на бестолковых смежников, все сроки были бы утверждены быстрее. Возможности начать работы без риска потерять технику до установки камер не было. Кольцо Феба, самое дальнее, находилось от центра планеты на расстоянии от четырех до тринадцати миллионов километров. Свет пролетел бы до самого его края, если бы чудом возник в глубине Сатурна и не встретил препятствия в виде толщи грунта самого газового гиганта, за одиннадцать с половиной секунд или меньше, чем за минуту. То есть, самые крайние камеры способны были подать сигнал на другую сторону меньше, чем за полчаса. Пролететь это расстояние с такой же скоростью они не могли. Но кольцо Феба было не тем, что больше всего интересовало снарядивших нынешнюю научную экспедицию.

Путешествие, которое должно было состояться по контракту, было в самое плотное кольцо Сатурна. Нужная высота по расчетам составляла в сто– сто пять тысяч километров над центром газового гиганта. От одного края кольца до другого по длинной стороне было не менее пятисот тысяч километров, если считать передачу по кривой, огибающей планету. Дополнительное расстояние давали безопасные места установки камер, они никогда не находились точно на одной орбите. Камеры наблюдения института имени Светлова, уже болтавшиеся на орбите, давали возможность найти для них места, не ища их предварительно собственными камерами.

– Посмотрите, тут самое длинное расстояние, – в который раз убеждала Арина несговорчивого молодого человека, Тима Эрлиха, который должен был подать документы на подпись шефу.

– Поверьте, мне ужасно жаль. Но сроки, которые мы подаем военным, потом будут оценены ими, а данные переданы в Праламент. Нам могут не утвердить бюджет на следующие пять лет.

– Его обязательно срежут, если все газеты будут писать о том, что вы готовы разбить слишком много техники, – жестко сказала она, от чего на ее лице проступили морщины около рта, немного портящие ее в глазах тех, кто плохо знал Совину.

– Какой странный взгляд на совместную работу, – немного угрожая парировал Тим.

– Но для чего вы тянете время сейчас, когда пора отправлять камеры на место?

– Когда мне понадобится ваше разъяснение, я вам скажу,– гордо ответил невысокий порученец.

После того, как он закончил разговор и повесил трубку, Арина медленно собрала свои расчеты. Потом сделала краткую презентацию для объяснения сроков. Только для собственного утешения она отправила ее напрямую шефу Эрлиха, Даррену Филису. Потом она вернулась на интерфейс Аналитических кубиков и начала проверку контроля за игроками только для того, чтобы найти сейчас же чье-нибудь утешение. Хаос, возникший из-за чувствительности Эрлиха к критике и непонимания, насколько он вообще знает предмет, сменился ощущением порядка от возможности видеть все, что уже создано и живет своей размеренной жизнью. По вторникам и четвергам раньше она давала указания о том, как немного изменить интерфейс, сделав его более интересным для игроков. Сейчас была пятница. Замечаний почти не было. Но она начала писать служебную записку уже сейчас. Совина попросила сделать новый ряд тестов на умение анализировать ситуацию. Потом добавила, что пора начинать такие работы, а сейчас они будут только в рекламе. Наконец, написала для себя: «Как выходить из ситуации, когда другие не желают слушать тебя, но ведут общее дело к гибели?»

– Так ему и надо, – завил Вадим, когда она показала ему новую идею и поделилась мыслями о том, что больше не хочет соблюдать дипломатичность. – Надеюсь, что шеф сам готов сказать, что хорошо и что плохо, ели он оказался там не вчера и не является ухажером чьей-то профессорской дочки.

– Я не знаю, хороший он или плохой. Я честно соблюдала этикет, не беспокоя его мелкими проблемами, с которыми должен справляться его администратор.

– Может быть, это и было ошибкой? Он мог подумать, что мы не желаем знать его самого.

– В любом случае, я надеюсь, что эту проблему я решила.

– Надеюсь, что он не посчитает твое письмо дурным отзывом о своей собственной работе.

Вадим думал о новых задержках до ужина. Потом набросал небольшой план ручкой. Посмотрев на часы, он увидел, что у Игоря еще нет десяти веречера и набрал его номер.

– Не хочешь ли ты заняться нашим прославлением на фоне самых великих ученых мира?

– Куда надо пойти и дать интервью?

– Как приятно с тобой разговаривать. Я рад, что не стал работать в рекламе сам.

– Уже десять. У тебя что-то срочное?

Вадим взглянул на часы. Он хотел говорить коротко, но еще подбирал слова, чтобы сразу же убедить Игоря в надежности информации.

– Сегодня Арина опять не смогла утвердить сроки вылета основной группы. Мы хотим просчитать безопасные места.

– Знаю. Красивая линия, расчет которой делали еще мамонты.

– Тим Эрлих, через которого она передает план работ, кажется, полный болван. Она передала презентацию его шефу Даррену Филису по почте после того, как отказался подтвердить нужные документы. Но она беспокоится, что все закончится ссорой.

Игорь заметил, что лицо Вадима, такое же спокойное, как обычно, немного побагровело.

– Он там работает давно?

– Тим? Не знаю.

– Если он похож на начинающего, его шеф нанял его для того, чтобы реализовать какой-то свой грандиозный план. Каждый такой прорыв в науке возникает, когда работы получает нужный человек, полезный если хочешь. Или если срочно нужны действия, которые подтвердит, что работа кипит, даже если ничего не меняется.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя поскорее отпустил, не высмеивай наших будущих клиентов там, где может стоять их прослушивающее устройство, – серьезно заметил Вадим.

– Хорошо, не буду использовать вполне стандартные журналистские приемы, которые делают наш мир более умным и героическим. Я готов сделать передачу о нашем шефе и даже разместить ее у кое-каких моих друзей.

– Друзей, должников или предложивших самые низкие цены за публикацию?

– Почему мне нельзя говорить прямо? У моего институтского приятеля. Это будет стоить мне некоторых услуг, но он согласится сделать материал о вашей или нашей гениальности, которая осенит своим нимбом профессора. Ты говоришь. У него считаются за валюту публикации?

– Да.

– Тогда пообещай ему серию интервью на моем радио. Я готов получать его комментарии в течении всего срока работ.

– Как много?

– Пожалуй, раз в неделю было бы слишком часто, если не будет аварии.

Мысль о неприятностях подействовала на Вадима совсем не так, как на журналиста, умеющего первым раздобыть материал, публикуемый в обычной и желтой прессе одновременно. Смакуя неприятные подробности он уже готовился объяснить это Игорю когда тот произнес:

– Похабного пасквиля не будет.

– Но что он может желать услышать о себе?

– Хвалить его до того, как он скажет, что расстановка камер для безопасности это хорошо, мы не будем. Что, если он даст интервью сразу нескольким изданиям, где вместе с тобой или с Ариной расскажет о том, как вы вместе отрабатываете этот нужный для защиты гениальный научный опыт?

– Его будут атаковать сразу несколько журналистов?

– Как минимум я и мой друг. Если хочешь, можем нанять какое-то недорогое издание.

– Троих было бы достаточно. Давай. Если он не готов будет похвалить план и скажет это публично, мы сможем подчеркнуть достоинства в том же интервью. Если он сдается после публикации, объясним это как разногласия великих, консилиум, поправку давно существующих и сейчас устаревших правил, которую мы все нашли очень важной.

– Все неверное журналист раскритиковать могут?

– С осторожностью. Не забывай, что мы не хотим потерять заказ.

– Хорошо, намекнем на будущую аварию, но оставим это в виде интриги. Подчеркнем достоинства базы, ее техники. Оставим потом для комментариев несколько неверных замечаний так, чтобы публике стало ясно, что за этой группой стоит следить внимательнее. Если ты хочешь знать, что в итоге получится, давай согласие на эксперимент, утверждай смету на приглашение и завтра к вечеру он уже получит три приглашения.

– Путь твое он получит через день после первых двух.

– Он не сможет выкинуть журналистов, которых прислали не из нашей, зависимой от него компании. Но они сделают то же, что и я.

– Плати приглашенному не слишком дорого.

– Найду такого, что ты не пожалеешь.

– Помни, мы платим за то, чтобы камеры как можно скорее вылетали на место, а остальное оборудование было там только после того, как мы десять раз проверим их жалобы, как опытные врачи состояние больного.

– Платим за то, чтобы на нашем фоне какой-то дурак приобрел славу Королева, – закончил Игорь. – И не можем бросить это, даже когда кандидат похож только на того, кто за всю жизнь не способен ничему научиться.

Первое интервью у Даррена Филиса просили, сразу же показав макет будущей передачи. В фильме его объяснения должны были идти после репортажа о борьбе с вирусом, которым уничтожить человечество. X 107 показывал свое коварное лицо, вышедшие против него на бой ученые выглядели интересными, объяснения их подчеркивали значительность их должности.

Профессор клюнул на удочку первых журналистов. Еще до того, как он дал ответ Арине, они получили согласие на интервью. Там он, немного переделав ее плакаты, объяснял, как настоящие гении с упорством продумывают каждую деталь.

Передача понравилась не только Филису, но и его руководителям. Игорь позаботился, чтобы она имела резонанс в научной среде России, хотя бы из числа желающих получить выгодные совместные контракты. Он намекал им, что форма подачи пригодится им для вдохновения и заключения уже собственных сделок. С видом высокомерного отребья объяснял, что умение следить за подобными изысканиями – удел умных. В результате первых интервью он получил несколько заинтригованных слушателей и более сговорчивых партнеров.

– Он не имеет право со мной так обращаться, – говорил Эрлих уже Андрею Муравьеву, куратору проекта от Далекой страны ЛТД, когда получил нагоняй от профессора.

Его глаза сверкали от бешенства, он повысил голос и продолжил:

– Мой долг следить за тем, чтобы государственные деньги Германии не тратились на лишние работы. Если они, ваши рекомендованные специалисты, не готовы работать так, чтобы не потакать свои прихотям только для развлечения, зачем вы их рекомендовали?

– Заработок не возможен там, где все идеи не безнадежны, – деликатно ответил Андрей.

На Тананариве

Спутнки, предназначенные для слежки за положением камней, отправились в путь. До начала их работы было еще несколько месяцев. Пока они не появились на месте, следить приходилось только за тем, чтобы каждая не пропала по дороге, то есть, тратя на это время только для того, чтобы показать собственную значимость. Работа над подготовкой экспедиции во всем, что не требовало их отчетов, велась полным ходом. Первые выплаченные Филисом деньги были уже отданы за астероиды. Вадим и Арина делили время между расчетами полетов уже временно собственных кораблей. Их назвали Усатый Кот Тройка Окси и Белый Ящик Пещер еще до того, как укомплектовали приборами навигации. Усатым Котом называлось уже так много камней и кораблей, что им пришлось придумать более длинное название. Еще больше времени ушло на то, чтобы собрать груз из анализаторов. Работы шли в спокойном темпе. Но времени было не так много, чтобы тратить его на собственной базе, требующей сейчас менее серьезного научного опыта.

Камеры наблюдения Тананаривы показывали точку на горизонте, где посреди черноты, почти не закрывая звезды, развернулся грузовой корабль. Далекая Страна предложила прислать еще одну партию роботов за счет выплат из будущего гонорара за дополнительные работы, но Вадим и Арина хором отказались, перебивая друг друга одними и теми же объяснениями о сроках, которые затянутся из-за их путешествия и дезориентации всей системы роботов. Она была неизбежна при подключении двух разных центров управления, а наладка сенсорных механизмов откладывала бы начало любых других действий надолго.

Игорь не жалел о том, что не взялся за сложную навигационную часть на Сатурне. Дни и ночи до доставки он провел на инструктаже по наброскам Вадима, то и дело ругаясь на звонки в десять вечера или в семь утра. Его обычно неплохо уложенные волосы напоминали сейчас контуром в профиль линии, которые дрожащей рукой Вадим рисовал план укладки.

– Какой из них поместим у главного выхода?

– Есть снимки владельца, их много. Тот, который больше по размерам, пусть отправляется на вход. Поставим его наискось. Так будут две щели, большая и поменьше.

– А второй?

– Маленький пригоняй плотно, но не закрепляй слишком жестко. Если у нас случится катастрофа, мы будем иметь возможность выкарабкаться своими силами изнутри.

– Может прилететь большой астероид и сбить нашу стенки?

– Посмотри, как устроена страховка у шалаша Тананаривы. Ты видел болтающиеся по полу тросы?

– Они сейчас в пыли, но меня это не раздражает.

– Ими астероиды прикреплены друг к другу, еще один клин внутри из тех, на котором всегда висит внутренний ангарный мотор. Когда мы забираем двигатель для камеры, всегда один остается внутри на камне отдыхать.

– Так машина не только ночует дома, но и поможет достать камень, если с утра мы увидим, что ночью ему вмазал случайный метеорит и он далеко от дома?

– Да.

Форма обточенного астероида не слишком точно соответствовала его будущему месту на коконе. Игорь думал растопить больше льда, бывшего частью грунта Тананаривы, чтобы залить его в щели, но Вадим не дал ему это сделать.

– Экономь материалы. Сделай склейку минимальной, вот расчеты.

Компанейский характер Игоря, которые проявился среди подчиненных, помогал ему освоиться в роли нового главы его технического отдела. Он располагал к себе людей со свойственным радиоведущему обаянием и привычкой к обществу. Внутренне он одергивал себя, чтобы не задавать слишком каверзных вопросов и не шутить, боясь задеть так нужных ему сейчас людей, с трудом справляющихся с темпом и графиком, нужными для возведения стен. Вадим не забывал проверять его планы.

– Как ты намерен потом раскапывать улицы?

– Вначале набить рельсы.

– Отмеченные срезы при первой установке естественных стен ангара необходимо было повернуть внутрь.

– Не забуду.

Вадим снова оглядел Тананариву, на которую еще через два дня должны прибыть астероиды, уже не только купленные у Далекой страны ЛТД, но и полностью оформленные через космическую Регистрационную палату. Он поймал себя на мысли о том, что уверен, что до установки камней ни один болид не появится посреди стройки. Потом решил еще раз проверить камеры дальнего слежения и успокоился только после того, как убедился в том, что ошибок не было. Потом посмотрел на часы. Они показывали, что у Маркина уже десять вечера, но он снова вызвал его на связь.

– Ты не забыл, как ставить страховку? Эти симпатичные штыри, за которые держится трос. На нем обычно кувыркается наша потерявшая связь с грунтом техника.

– Клинья для поворота прибить так, чтобы потом не делать новые для разворота камня, – нарочито сонным тоном ответил Игорь, не решаясь иначе дать понять, что вопрос можно было бы отложить на утро.

– В твоем голосе слышна уверенность, – отреагировал Вадим, отключаясь.

Теперь ему было спокойнее оттого, что прием защитных камней состоится под его наблюдением. Баржа, везущая всю связку, не торопилась. Они успели прикрепить три троса за два дня. Уже после астероиды отцепили от привода дальнобойщика. Далекая страна ЛТД любезно предложила свою помощь в повороте камней, камер слежения, стяжке по швам. Игорь подумал, и не принял их предложение. Кроме него сейчас погрузкой занимались только сменные техники и десяток самых лучших игроков, но он надеялся на Вадима, а тот считал, что это слишком простые манипуляции, чтобы не сделать их теми силами, которые были его распоряжении.

– А новые программы для игроков?

– Пока регистрацию лучше отложить. Развлекай всех установкой клиньев для сцепления.

– Но этого мало. Я не хочу потерять консервативных домохозяек.

– Путь они определяют то, что не способны принять за другое.

– Молекулярный состав?

– Да. Пусти один вездеход. Путь он переправляется по утрам на опорах. Еще оставь им возможность копаться в старых данных.

– Это все?

– Пожалуй, есть еще одна деталь. Когда ты будешь резать, постарайся ставить автоматику так, чтобы удар всегда приходился по одной стороне. По вектору относительно вращения астероида.

– Ты думаешь раскрутить его сильнее?

Маркин сиял от пришедшей ему в голову разгадки, как будто от него сыпались искры как от лазерного столпа при резке.

– Нам пригодится вращение.

Зазоры между камнями были слишком велики. Игорь занялся изменением формы, чтобы пригнать их плотнее и закончить самые сложны работы, пока Талдомова еще можно было отвлекать от Сатурна и его проблем. Техники управляли крупным обжигом нетерпеливо, но Вадим уверил Игоря, что грубые сколы не испортят всю конструкцию нового убежища.

Маркин нашел время на то, чтобы сделать новый логотип проекту поиска камня. Для вдохновения он выбрал скульптуру Эрнста Неизвестного «Проходящий сквозь камень». Она была нарисована в нескольких линиях, с ракурса в три четверти и повернута. Кулак человека показывал влево и немного вниз. Теперь эмблемы украшала все рекламные статьи, посвященные наградам компании.

Образец в царстве не пустого пространства

Два технических директора Аналитических кубиков внимательно выбирали оборудование для зонда. Игорь настоял, чтобы взяли немного и у MIT, опять апеллируя к их практичности. Иностранные владельцы шахт и их техника манили владельцев российских шахт, ведь на научной станции можно было выбрать ту, к которой привыкли их соотечественники. Игорь буквально навязал их квантовые анализаторы и магнитные резонаторы. Вадим был против, ведь они попадали в зону шума, который давал фон, сбивая точность настроек. Но потом сдался, решив держать их дальше от звенящего пространства с магнитными аномалиями. Они вычисляли траекторию, писали формулы. Оба резервных компьютера не уставая, пересчитывали программы, ночью их передавали на базу лаборатории для загрузки.

Первая часть машин вылетела раньше. Они обогнули кольцо с внешней стороны, осторожно обходя пыль.

– Где мы поведем приборы?

– G кольцо сильно разрежено. Но я хочу обойти его.

– Ты боишься, что рядом скоро будет пролетать Эгеон?

– Нет. Камень вытаскивают ради особенностей радиоактивных компонентов. Если сейчас мы пройдем с анализаторами слишком близко к фону, причем неизвестному нам, появится пыль. Новые помехи добавятся к неизвестным по природе из числа тех, которые мы обойти не сможем.

Вскоре первый Вояж 05-8020, улучшенная модель мотора первого из сатурнианских зондов, качался на космических волнах неподалеку от кольца B со стороны Земли. Его поставили на корабль Техника Водяной удачи, который соорудили уже на станции из выделенных учеными блоков. К нему были прицеплены все нужные конструкции. Техники экономили топливо и берегли оборудование. Поэтому они решили запустить небольшие маяки, зонды и камеры только после того, как грузовик примчит их на место. Другой, подобный ему, Сильный Муромец, вез второй основной корабль, где груза было меньше, и немного опаздывал на встречу. У щели Кассини, протянувшейся на четыре с половиной километра, Техника водяной удачи решила его подождать на другой стороне.

Пол Бёрнс позвал к монитору одного из своих коллег. Они делали снимки открывшегося сейчас перед камерами пространства и что-то тихо говорили о прозрачности. Потом одна камера, находящаяся под его контролем развернулась и стала записывать виды, открывающиеся с других сторон.

– Постарайтесь передать данные на Землю о съемках еще до окончания остановки, – распорядился Вадим. – Иначе мы окажемся на месте с компьютерами, где не будет свободного места.

– Мы никогда не делали крупные планы в этой части колец. Неужели вы не понимаете, что ближние ракурсы сделают наивных четырнадцатилетних подростков поклонниками науки?

– А чем они интересуются?

– Не всегда чем-то кроме алкоголя, секса и вступления в преступную шайку.

Щель Кассини по размеру была сопоставима с внутренним кольцом D. Пространство внутри ее не было настолько пустым, чтобы свободно лететь на другую сторону или пропускать через нее приборы. Пыль, которой было меньше, иногда пересекали крупные камни. Меньше всего их было на полосе длинной триста километров в центре, это место называли щелью Гюйгенса. Вадим решил ждать второй караван одну ночь. Впереди было самое яркое кольцо, к которому они путешествовали. По толщине оно было около двадцати пяти километров, но уже в щели Кассини, впереди по ходу движения, появлялись образцы пород, характерные для него. За ними видны были большие полосы длинной в два с половиной километра. Они находились уже на кромке кольца B, отмечая его начало.

Маркин занимался Тананаривой. Он плотно посадил астероиды на место. Сериста Ком так и остался самым большим из их камней. Сбоку как крыша шалаша его накрывали Бал Таро Гис и Летняя Крона. Два отверстия по бокам теперь были закрытыми, одно полностью плотно защищал новый камень. Его назвали Усатый кот 14 за небольшие продольные полосы трещин и выбоины от столкновений с метеоритами, напоминавши мордочку домашнего любимца. Он был небольшим по размеру, но плотно закрыл одно из отверстий выхода шалаша. Второй получил имя Тройка Окси, в его породах было немало ледяных составляющих с кислородом. Он был крупнее. Его закрепили немного наискосок, чтобы оставался проход для техники. Тоннель, который образовался из-за кривой стенки этого карточного домика, защищал от лобового удара в импровизированную дверь ангара и открывал боковые входы. Чтобы въехать, приходилось поворачивать вездеход на девяноста градусов уже внутри тамбура. Но точно так же не могли попасть туда случайные гости из числа пролетавших мимо на огромной скорости метеоров, которых боялся каждый, кто возился с техникой. По России уже на Земле начался сезон дождей. Люди, которые никогда не замечали, как много из числа их довольных и умных покупателей всего самого способствующего успешной жизни в такое время садится за домашние развлечения. Игорь, который давно подметил эту их особенность, не забывал о радиопередачах. Теперь к музыкальным вставкам он записал несколько песен о Тананариве, своей шахте, космосе и гонках через лабиринт камешков на кольцах Сатурна. Их сочиняли и пели самые неизвестные публике немолодые люди. Маркин экономил на деньгах и мечтал о времени, когда он сможет нанять знаменитость. Там приходилось платить больше, но покупка авторского права окупалась той рекламой, которую делали другие. Все платили за свою часть, покупатели понравившегося товара шли за другим, от этого же артиста, в магазин других владельцев, делая его богаче уже за счет чужих вложений. Игорь видел, что дожди и приятные интеллигентные рассказы привлекли на развлечение с играми еще немного людей. Они были нужны, чтобы сделать отверстия в камнях, на которых уже под надзором техников закреплялись клинья для крепления тросов страховки. Вадим поручил Арине заниматься проверкой анализаторов, сам выверял ход кораблей и роботов, иногда отвлекаясь на проверки Тананаривы, уже протискивающей первый Протер 78 с грузом тросов и временных солнечных батарей, наскоро выкрашенных в ангаре, через отверстия.

Почти одновременно с ним техники Тананаривы под руководством Арины проходили тесты на умение работать с приборами полуторачасовой задержки. Это было почти в два раза больше, чем они привыкли. Жалоб и серьезных ошибок пока не было, но они иногда спрашивали, почему не стоит откладывать почти невидимые камерой сигналы.

На кольце Сатурна

Сатурн уже не закрывали его луны F кольца, Пандорра и Прометей, когда начался первый пуск оборудования.

– Выключить автоматику блока МТИ.

– Включить анализаторы магнитного поля.

Вадим и Арина взяли в команду половину своих техников с Тананаривы, поэтому к сложным работам приступали после того, как те привели в порядок базу. Поскольку они знали, что такое иметь дело с чиновниками, в группу обслуживания предложили войти Далекой стране ЛТД, порекомендовавшей их, и ученым с научной станции. Первая отказалась, предложив лишь одного наблюдателя, который в случае чрезвычайной ситуации вызовет помощь.

– Этот профессор, похоже, интересуется только тем, как украсть наши идеи, – ворчливо заметил Талдомов своей жене Варе, но он смирился со своей судьбой из благодарности за престижный заказ.

Исследователи Сатурна были почти так же пассивны. Они прислали четверых, все они сейчас работали в Андах, защищая докторские диссертации в разных институтах мира.

– В Дели, в технологическом, Александрийском Университете, на Тайване и в Претории. Намек на изгнание нас из числа продвигаемых наверх очевиден, – сказала Арина, немного разочарованная перспективами будущего похода.

– Еще, если я не ошибаюсь, они совсем не знают анализаторов квантовой структуры, – ответил Вадим. – Монахи, способные лишь петь гимны высокой науке и давать нам глухую надежду на то, что мы успеем отреагировать, если их зонд закувыркается от столкновения с камушком в пять сантиметров в диаметре.

– Каждого чужака ставим с нашим техником в пару. Третьим возьми кого-нибудь из талантливых игроков. Только бери обязательных.

– Есть, капитан, – весело засмеялась Совина.

– Не смейся. Если заморозить Тананариву, оставив на ней троих, на Сатурн мы можем привести десять инженеров, способных точно выполнять инструкции.

– У нас шесть с половиной чужаков. Четверо ученых, один на наблюдение от продавцов, которых я немного побаиваюсь, еще один из MIT, которых навязал нам Игорь. Он не рвется работать и просит добавить одного немца из Шверина, его лучшего друга.

– Если мы хотим пригласить иностранных игроков на нашу будущую базу, придется разрешить ему взять даже двоих.

– Итого восемь. Надеюсь, что на Тананриве у Игоря одновременно с нами проблемы не возникнут.

– А если кто-то заболеет?

– Позовем самого Игоря. Я не хочу снимать еще одного с основной базы или просить выйти тех, кто недавно уволился. Расчеты сложные, я верю только надежным людям.

Чтобы выдержать нужную скорость, камеры и зонды решили прикрепить к камням пояса. С большим трудом выбрали те из них, которые летели примерно с равной скоростью. Выход каравана с базы на место новой работы отметили, выпив шампанского. Игорь обещал в этот день приехать в Ижевск, чтобы навестить Арину, поэтому он пять часов провел в дороге и выглядел немного усталым и абсолютно счастливым. Совместив обе работы после пуска и выхода на проверенную трассу, он встретился со знаменитостью города, историком Мартыновым. Беседа с ним появилась через несколько дней на радио, а он уже ехал домой через другие города, везя запас материалов о встречах и обещания поговорить по сети.

Институтские аспиранты появились уже после того, как в интерфейсе появились их имена и биографии. Вадим решил официально их встретить сам. Радж Сингх показался ему слишком нездоровым из-за своей худобы и мягких манер. Индийцев он привык считать возможным основателями школы духовного мастерства, наживающимся на богатых и знаменитых англичанах. Новый знакомый ничем не напоминал легендарных гуру или мошенников, но он сразу же отнесся к нему с предубеждением ради собственного благополучия. Александрийский университет прислал к нему египтянина французского происхождения. Еще до того, как он его увидел, Антон подумал о легкомыслии и легендах. Он решил посмотреть, чтобы Сарду как можно меньше общался с незамужней Совиной и ни разу не взглянул на его жену. Слишком худой, но молодой и здоровый Джек Ван из Тайваня показался ему слишком мрачным, но надежным человеком, если его не заставлять идти против определенных большинством правителей неписаных законов. Житель столицы ЮАР был белым. Его манеры показались ему слишком медлительными. Пол Бёрнс был солидным, хороший пиджак не мог спрятать его свисающего живота. Все недостатки тучного человека он скрадывал важными манерами и стремлением к возвышенному объяснению всего своего существования, которое для окружающих проявлялось в некоторой отчужденности. В сочетании с его неторопливой манерой разговора и общей атмосферой научного ведомства, которое сделало им подарок, Вадим решил, что он достоин уважения, если не проявит себя слишком плохо уже в деле. Двое аспирантов, китаец и египтянин, были молоды, они решили получить степень сразу после обучения в высшей школе. Индиец уже несколько лет работал еще и в Беркли, знаменитом калифорнийском университете штата Силиконовой долины. Он читал там курс лекций о своей родине и перспективах сотрудничества с ней. Вадим, недолюбливающей всех, кто когда-то воевал против его страны, еще более невзлюбил его за это. Самым старшим был Пол, он оказался почти ровесником Талдомову.

«Холуи и рабы в России закончились вместе с выстрелом Авроры», – повторил для себя Вадим где-то слышанную фразу и включил коммутатор связи с Сарду Монжуром.

Арина связалась с ним сразу же после того, как он закончил приветствие для Джека.

– Ты видела научную экспедицию с базы?

– Смотрела ни их фотографии.

– Фото не всегда показывает, с какими людьми приходится иметь дело.

– Как тебе они?

– Говорят уклончиво, прячутся, но у нас нет возможности не брать их на исследования.

Погрузчик Техники Водяной удачи вывел несколько зондов на расстояние пяти километров от своих естественно мчащихся нерукотворных соседей на кольце. На другую его сторону роботов и камеры вез Сильный Муромец, еще один их корабль, немного отличавшийся по контракции. Он опаздывал, но пилоты не торопились, безопасность перелета для них была важнее скорости.

Игорь суетился, разбирая материалы первых съемок. Отвлекаясь ненадолго от Тананаривы, он старался успеть с репортажем о уникальном исследовании.

– Как подавать ваше прибытие на место?

– Не забывай о самых лучших кораблях. Технику пока не выдавай, пусть у нас будут непрофессиональные зрители.

– Их можно еще чем-то удивить?

– Расскажи немного о квантовой физике. Только просто. Возьми картридж из оснастки простых анализаторов грунта и его радужный отблеск, который знаком каждому. Там белый свет разделяется на дифракционные составляющие, это самая настоящая высокая наука вокруг нас.

– Удивим их.

– Еще можешь взять отражение, которое возникает на прозрачном стекле, которое используют для поиска льда на астероидах. Я имею в виду то, что под углом отражает уже сам грунт смотрящего и всегда дает помехи на фотографии.

– Постараюсь рассказать об этом отражении, которое сделает для нас обитаемый Марс. Кстати, откуда оно берется?

– Это отражения от верхней и нижней поверхности стекла.

Через месяц после вылета все корабли экспедиции на кольца Сатурна были на месте, Игорь давал репортаж о прибытии в прямом эфире. Караван оставили в безопасной точке на неделю, чтобы протестировать программы. Для оборудования выбрали самый маленький «вагон» этого удивительного поезда, идущего без рельсов и сцепления. Теперь Техника Водяной удачи и Сильный Муромец с их Вояжами на лазерной тяге, подходили ближе к полуторакилометровой зоне летящих камней.

– Если мы подойдем ближе, мы рискуем потерять технику, – сказала Арина, когда данные камеры дальнего видения подали сведения о крайних булыжниках, несущихся в потоке кольца B.

– Нам не нужно проблем, – согласился с ней Вадим. – Дадим нашим будущим гостям коэффициент кровожадности.

Он приказал немного отодвинуть базу от опасной границы.

Их камеры подавали компьютеру данные о перемещении, размере и спектре химического состава камней. После вычисляли те, что шли с примерно одинаковой скоростью. После в ход шли зонды с моторами, изобретение Вадима. Ими стреляли в нужную сторону, чтобы робот прикрепился к камню. Сразу же его мотор выводил нужный за пределы бокового поля кольца. Там они неслись с той же скоростью, что и выведенные на другой стороне Белым ящиком, всех их наскоро проверяли на безопасность, почти одновременно выставляя на эти новые стартовые площадки все, что привезли с научной базы. Базы закрепили, камеры на своих тросах уже болтались в пространстве рядом с ними, поворачиваясь под действием собственных роботов, наскоро обученных с Земли. Новый тестовый период прошел для проверки их орбитальной бдительности, которая заменяла реакцию человека, потом начали обучение для узнавания материи с помощью частот и волн. Кривые сигналов и отражений выводили с учетом блокирования фона, но обе части, полученную из источника и вычищенную, оставляли для исследований. После того, как связь с землей перестала давать помехи из-за фона, начали маневры с камерами и роботами.

– Помните о том, что задержка сигнала будет всегда. Скорость выше световой невозможна, но даже приближение к ней даст самый скоростной полет до Земли до Солнца в восемь секунд. От Земли до Сатурна среднее расстояние один и двадцать восемь сотых миллиарда километров. Миллион километров свет пролетит за три секунды, но тут у нас среднее семьдесят одна минута. Мы не смогли попасть на место в срок, когда оно минимально, хотя там тоже было бы шестьдесят шесть минут. Старайтесь заменить все, что будет на месте через полтора-два часа.

– Но каждая камера настроена так, чтобы автоматически передавать данные на месте, – немного резко сказал Джек Ван, от этого показавшийся еще моложе.

Он заметил реакцию Вадима и сделался еще более суровым, что со стороны казалось слишком большой внутренней свободой, которую из чувства самосохранения давно было пора обуздывать. Но Талдомов, не из привычки к его соотечественникам, но от собственной размеренной повадки, не поддался этому чувству.

– Да. Вы умеете пользоваться приборами?

– Мы работаем на Сатурне вместе не менее трех лет, – ответил за него индиец. – Все, что вы получили, мы пробовали в деле хотя бы два раза.

Вадим посмотрел на Арину только из-за того, чтобы дать ей тайный знак замолчать, если она взорвется. Совина, казалось, сама подумала о дипломатичности и будущих проблемах, поэтому сейчас рассматривала ногти.

– Кто еще пользовался имеющимися камерами или их аналогами не более двух раз?

Все были на связи и молчали.

– А менее двух раз?

Вадим неторопливо и с осторожной ласковостью, прячущей внутреннее желание воспользоваться правом святейшей инквизиции на контроль за таким человеком, никого не услышал. Он еще раз посмотрел на Макса Вернера, еще одного новичка, проверяя, слышал ли он вопрос. Тот смотрел на него так, будто не пропустил ни слова.

Макс Вернер, приглашенный MIT инженер из Шверина, казался словоохотливым. Он знакомился первым, радовался каждой мелочи вполне искренне и излучал спокойную доброжелательность. Его камера уже показала каждому из собравшихся Шверинер Шлоссе, где собирались члены клуба «Волшебная лампа Гейне». Оттуда он вел свои работы, если не был дома. Больше всего он гордился не своей встречей с великими космонавтами, первооткрывателями технологий безопасного прохода к астероидам Сатурна. Его любовью было рукотворное кольцо защиты на Земле рядом с родным городом. Оно не пропускало в окрестности вирус X 107, чуму, чуть не уничтожившую человечество. Его заканчивали с шумом. Праздник начинали по поводу каждого сданного устройства. Еще при первом знакомстве Макс поклялся не бросать работы ради участия в торжествах.

Пуск первого зонда на кольцах Сатурна назначили на среду, в двенадцать по Московскому времени, когда в Шверине опять происходили какие-то события. В восемь Вадим убедился, что Макс пунктуален и у него все так же прекрасно, как у остальных членов команды.

– Минутная готовность.

– Есть.

– Выводим астероиды с камерами, не теряя скорости. Ждем сигнала с линии передач, которая проходит в обход СЭР.

Зонды для наблюдения с Земли растянули в длинную линию. Те из них, которые были закрыты от Земли материалом колец, теперь имели свой путь обхода, их передатчик расположился на краю кольца. Как только корабли и камеры подошли ближе к кольцу, оно стало испускать Сатурнианские Электростатические Разряды, СЭР. Через каждые десять часов кольца издавали радиоимпульсы, от которых приборы анализаторов уже начинали вздрагивать. Вадим с момента выхода замерял их частоты, пока они не выходили за рамки стандартных для этого места. Потом он поставил фильтр на автоматические режим. Один из спутников каравана остался только приемником. Другие, воспринимая его сигнал, с минимальной задержкой стали копировать волны, зеркально отражая их по частотам. Радиомолчание было обеспечено. Через некоторое время приборы успокоились.

– Сигналы совпадают с тестовыми? У кого отличия очевидны?

Вадим видел это в правом верхнем окне, но хотел проверить бдительность гостей центра управления. Они ответили, почти сразу же прислав данные.

– Медленно включаем квантовые анализаторы. Магнитное поле мы не сможем проверить на тестовом материале. Сделайте пробы из ближайшего участка вакуума и проверьте отклонения спектра.

Проверка была рассчитана на то, чтобы найти украшение пространства, почти ничем не наполненного. Приборы уже начали выдавать линии. Они соответствовали присутствию материала, который придавал розоватый цвет кольцам. Такой же он видел на серо-розовой Ио, но тут, не на Юпитере, а на Сатурне, состав отличался. По мнению ученых вокруг кольца была пыль, состоящая из хлопьев.

– У кого-то есть задержки?

Пол посмотрел на Вадима через монитор затравленными глазами. Он подумал, что тот сейчас расскажет о проблеме, но ошибся.

– Все в порядке. Камеры слежения в норме.

– Не говорите все разом, не сообщайте, если у вас нет проблем, – сказал Вадим. – Кому-нибудь что-то кажется подозрительным?

– Один вопрос: возвращать ли назад камеры дальнего обзора?

Он вывел на монитор их проекции и план расстановки. Скорость движения астероида, к которому была прикреплены две дальние камеры, пришлось поправлять, немного тормозя его. Наскоро прицепив мотор на один из крайних камней, его отогнали подальше от кольца, чтобы захватить удобный ракурс. Обе камеры, покачивая солнечными батареями, как земные ромашки, находились на расстоянии нескольких сотен метров от него, для обоих взяли самые длинные тросы. Чтобы отодвинуть их дальше, потребовалось бы еще несколько дней. Еще раз посмотрев на панорамную съемку он сказал:

– Пока они берут все, что нам нужно. Если будут проблемы, займемся и их орбитой.

Постоянно летящие камни защищают от внешних радиационных лучей все, что находится внутри километрового кольца, поэтому Вадим решил еще раз посчитать орбиты, чтобы не идти вглубь за образцом, полет которого идет не по кривому эллипсу, где-то за тысячи километров от него выступающего в более горячие места.

– Взгляните-ка на этот лед, – как будто в пребывая в трансе гнусаво протянул Сарду. – За миллионы лет он так и не осел на астероиды, как наш снег падает на землю.

Он вывел на монитор общего разговора крупный снимок.

– Хлопья состоят изо льда, который образуется на всем, что достаточно больше трех лет находится при низкой температуре.